Полудрема концентрированно-разумного бреда прервалась. Странника насторожило... странное напористое шуршание, как звук вдохов и выдохов, змей... Он вскочил с места и оглянулся.
   Сдавленного Духа, заломившего худые руки, сжимало в смертных объятиях то, что недавно было Варфоломеем. Демон переменился, став клубком шевелящих, текущих, изгибающихся, сверкающих зеленой чешуей щупалец, отростков, выступов, шишек. Загнутые и когтистые, они держали несчастного Духа в суставах, проникли вглубь кожи, пили из него жизненные силы. Варфоломей изредка моргал, на его зверообразном лице отражалось ни с чем не сравнимое удовлетворение. Он сжимал и разжимал ладони, копал когтями ног песок и совсем не обращал внимания на рванувшегося в его сторону Странника.
   Одно мгновение и, сжав в ладони пучок отвратительных отростков, Безымянный рванул их от Духа. Тот, обмякнув, молча упал на песок и не трогался. Продолжая держать в руке выросты Варфоломея, странник слабо ощущал, как их тяга отнимает у него силы. Демон же, по-странному, совсем не протестовал всему случившемуся. Громадный злой дух вел себя, будто какой-то ребенок, которого застали на постыдном деянии.
   Не мешкая, серый отбросил от себя Варфоломея, уже успевшего втянуть в тело шевелящиеся щупальца, с внушающей уважение силой.
   - Да, он вполне может обернуться тем, кем хочет. - Думал опрокинутый демон, припоминая чудесное спасение. - И это ему нравится... Скрывает.
   Странник взял Духа на руки и отнес подальше от их лагеря. Обессиленный и выжатый, он не двигался, и вскоре на спокойно-каменном лице возникла неподдельная злоба и суровость.
   - Скажи, всех трусов низшие Архонты учат нападать на слабейших?..
   - Врр... А давно ли в тебе, холодное изваяние, появились чувства? изрыгнул въедливо Варфоломей, презрительно кривя геенское лицо. - С каких пор ты за кого-то заступаешься?.. Серрый...
   - Если бы не Они со своими навязчивыми заданиями, - не внимая словам, ответил себе Путник, - то давно бы тебе плескаться в центре заточения Океана...
   - Что бормочешь, чертов заступник?!. - огласил окрестности демон. - Я не слышу!!!
   Он так и не дождался ответа. Пусть рушатся миры, но нет ничего страшнее для противоположных, чем равнодушие мертвых Снов серости. Они не отличались ни горячностью, ни обилием эмоций. Поэтому то, кА закончилась нежданная перебранка в Холодной Пустыне, для демона было в новинку.
   Он, обычный, ждал разбирательств и чуть ли не замысловатых споров на темы мироздания. Чего угодно, только не окончательной тишины, которая уже давно разъедала его уши. Теперь замолчали и они.
   Дух, однако, скоро пришел в себя и мог самостоятельно следовать за Странником. Он спотыкался и тряс головой, но никаких признаков отсутствия не выявлял и на все вопросы Безымянного говорил, что все уже в порядке...
   НЕ  СОН
   - Где они тащатся?..
   - Они уже подходят ко входу... К нам...
   - Как допустили?..
   - Они там дождались своего... Своей...
   - Бросьте... Пошлите нашу и потом заморочьте среди... Ну, увидите, где... Они будут там наверняка...
   - Что применить?
   - Самого кровожадного... Вопиющего и изголодавшегося... Пускай растерзает их...
   - Слушаемся...
   - Повтори?..
   Немного времени им оставалось до входа в подземелье Снов, о котором отзываются, что это кладезь сокрытого сознания, скопление в подкорке всего того, что скрываемо в человеческом разуме. Таинственное и загадочное серое подземье существует от момента того, как первые из людей начали углубляться в себя. Это были те низы, до которых мало кто добирается. Покинутое и забытое подземье...
   - Когда доберемся до Обратных Пирамид, увижу вход ТУДА, - ни для кого сказал Странник.
   - Вот только миражей не хватало... - остановился Дух и, покинув соседство демона, сел на пыль.
   Безымянный начал вглядываться в замыкающийся угол дали и стал видеть кавалькаду миражей, населяющих Холодную Пустыню. Необычно, что они им видятся почти у окончания первой половины Пути...
   Вслед за разношерстным скопищем сущностей возникали храмы, памятники, монументы, дороги и много того пустого и неважного, что образует и наносит суетное размышление. А привидения мертвых безумных живых скакали с грохотом, размахом и наводили ужас всем своим видом.
   Полу-люди, полу-животные, монстры, бесплотные, тучи, чудовищные колоссы или маленькие плюгавые бесята, люди с непомерными головами или же, наоборот, телами, - все они жадно смотрели по сторонам, ища жертв. Посередине шли жрецы в праздничных одеждах, несшие толстые свечи, которые, впрочем, не горели. Юродивые толкались с одноглазыми мудрецами.
   Этот сонм, поднимавший дикими плясками и буйством вихри песка, постепенно надвигался на трех путников, остановившихся в ожидании. По памяти спасаться было смерти подобно. А умирание не нужно.
   Вскоре троих увидели миражи, шедшие во главе: желтоглазые перевертыши с плетьми окликнули что-то вроде жидких слизней, и все вместе они поспешили добраться до троих чужаков, объявившихся на их дороге.
   Звериные лапы и щетинистые копыта, ровно как и ступни в струпьях проказы достигли потертых башмаков Странника. Все встало...
   Миражи остановились, прекратив разглашать им известные истины и законы и замерли в напряжении, ожидая страха, паники, отчаяния и бегства с поистине адским вожделением. Они ждали накинуться на трех слабых серых, как они думали, посмевших здесь, в их бессменных  собственностях Серости, противоречить установившемуся порядку.
   Замерли и полугрозовые облака, темной густотой шедшие за ними. Улеглись в Пустыню все до одной песчинки и теперь на Странника, Духа и Варфоломея направлены были сотни алчных и жаждущих расплаты голодных, воспаленных глаз... Они вперялись в каждый дюйм троих и жарко фыркали.
   Тут из толпы вылез человечек в метр ростом, раздутый, словно жаба, и, на согнутых грязных ногах, подбежал к Безымянному.
   Широкая пасть с гнилыми зубами поперек живота искривилась при виде демона, а трепещущие волосатые ушки опустились, когда карлик увидел Духа. Еще раз смерив троих, он поднял вверх свои пухлые руки и возопил гнуснейшим голосом:
   - Обречены! Обреченыи-ии! - и, тараща глаза, шаг за шагом, задом удалился в ораву блуждающих миражей.
   Те, что-то про себя смекнув, повернулись и без прежнего рвения обогнули троих, продолжая свое длинное движение. Серых облаяли гиены, и на этом все закончилось. Когда топот многих конечностей стих вдали, оставив облачко пыли, гнусный писклявый голос лилипута все еще слышался в просторе Холодной Пустыни:
   - Обречены! Обречены!.. Обреченыиии!..
   - Плохой знак, - глядел вслед им Дух.
   - Это утверждение или вопрос? - безынтересно положил руки в карманы Странник, глядя на Духа.
   - Это предчувствие какое-то... - отозвался тот, сжимая свой мешок. Что он имел в виду?..
   - Не обращай внимания. Они и не такое могут учудить. Слушать их вздор... - отмахнулся Безымянный. - Хотя, может...
   - А?..
   - Я приду с мыслью, - провещал Странник, - и уже сомневаюсь, что все было безопасно... Мы бы давно могли быть с ними...
   Варфоломей поднял стопу, желая идти дальше, как и любой на его месте.
   - Не двигайся с места, - рука показалась из широкого рукава, - Мы под проклятьем...
   - Что еще?! - пробурчал демон, переменяв физиономию. - Еще одна прихоть вашей боготворимой Серости?.. Оставьте меня...
   - Может, мы ведем чью-то бредню?! Ты слышал, что сказано?! - впервые повысил голос Странник.
   Дух решил последовать его совету.
   - Это сделали миражи, не так ли?
   - Они. И мы не можем идти дальше...
   Варфоломею были неизвестны не только диковинные явления, но и то, что они предсказывают. Возможно, ему это на руку, но скептически настроенный демон уже начал ждать минуты, когда ему возможно будет скрыться.
   Они, эти твари снов, не такие уж и могучие. Так что слабый огонек надежды уже озарял Варфоломееву душу. Он освободится. Не знает, как, но это непременно произойдет. Будем ждать и будем предпринимать.
   Они сели и ждали. Неизвестно, чего. Их покинуло все и вся.
   - Все кончено, я думаю...
   Духа ошарашило.
   - И мы здесь навсегда?! - громко стукнула дума нарастающего снежного кома.
   - Ну... если повезет, мы сможем дождаться каравана миражей, когда они обогнут Пирамиды... Присоединимся к ним, доберемся до Преддверья... И станем измышлять новую схему Пути...
   - Тяжело, о, как тяжелооо...
   - Эй там, сухопутные серые!..
   Сзади поскрипывал несмазанный феномен необычности - дряхлое торговое острокильное судно, курсировавшее по воздуху с помощью надутого узорного аэростата на металлокаркасе. Полость никогда ничем не поддувалась и была самостоятельной от корабля. На дирижабль были накинуты пеньковые веревки и канаты, четыре лестницы и еще много вещей, которые помогали удерживать фантастическое воздухоплавающее средство. Иногда это доходило до абсурда на корме были укреплены шелковые нити, переброшенные в несколько раз на сферу. В огромный плоский треугольник киля было вделано железное кольцо, открывавшее отверстие для швартовки. Правило этой невидалью единственное творение Снов, которое обладает способностью внешних - он летал.
   - К чему ты здесь?.. - сидя проговорил Путник.
   - Некогда говорить, залезайте, мы минуем Помехи, которые вам выстроены до Пирамид... Не ломайся, скоро они обойдут вход и вернутся ровно на это место!..
   Нехотя Странник забрался на корабль. Дух цеплялся за веревочную лестницу, сброшенную с края, и успел повернуться к приятелю:
   - Это ты вызвал его? - в вопросе не ловилось ни упрека, ни радости.
   - Нет, и не думал.
   - Вот-вот, - вздыхал тот, отвечая. - Кроме проклятых миражей уже ЭТО...
   Варфоломея пришлось тащить на тросе и, когда он взошел на палубу, бедняга-корабль осел под весом демона.
   Горбун в лохмотьях и ветхом кушаке, тот, что приютил их, поспешал свернуть все свои дорожки, ведущие на неприступное нижним серым судно. Словно чего-то суеверно опасался.
   Его огромный горб и при том худосочные руки и ноги не мешали ему скакать с клюкой по борту, как обезьяне.
   Горбун был слепец - грязные старые бинты обматывали яйцеподобную голову, накрывая полосами куцые мышиные уши, а завязь вот-вот готова была ослабнуть. Широкий рот бормотал что-то, ладони приглаживали небритый подбородок, в то время как они отчалили от метки миражей.
   - Один парень потратил пять лет на  изучение пылесоса. Он пытался постичь то, как лучше всего пылесосить ковры и полы, не теряя времени, не повреждая аппарата и поверхность, и еще то, как всосать больше пыли... Он включил сюда физику, рисование, пользовался таймером...
   А занятием другого было всего лишь то, что он рисовал лица манекенам. Да, вручную, масляными красками. Тех манекенов, которых тысячи стоят в витринах. Конвейер одинаковых глаз и губ вскоре наскучили ему, и, обойдя трафареты и стандарты, он начал привносить что-то свое... Мазок за мазком он оттачивал новые навыки, изменял и улучшал полученное, и вскоре из-под его кистей стали выходить чудовища. Они начали пугать покупателей и зевак. Они находили их взгляды хищными, голодными, жестокими и жадными. На них нельзя было долго смотреть, но они странным образом притягивали взгляд. В то время у местных дурдомов сильно увеличилось число пациентов, не говоря уже о маньяках и прочих забавных выдумщиках...
   Демон надменно усмехнулся, скрипнув доской под ногами.
   - Это же полнейшая чушь!
   - Чушь?.. - откликнулся горбатый капитан пронзительным хрипом. - А я этим живу... Собираю дурь, чушь, дрянь, хлам, шваль, чепуху и ерунду на свой "Сефирот". Собираю вылетевшее, пустое, никчемное и коплю, не выбрасывая, в воздухе Снов, чтобы оно мешалось и не мешало идти через грезы... Из умов, из мыслей, из голов людей всех времен и характеров. И летаю. Я - Старьевщик.
   - Приятно познакомиться, - на автомате буркнул Дух и смутился своему выражению.
   - Горделиво же ты обозвал эту посудину...  - фыркнул Варфоломей издали, припоминая древнее знание. - Скорее "Крысятник" или "Дерьмовоз".
   Странник сел на край на нос корабля, положив под голову руки.
   - А ты мне ничего не хочешь сказать? - весело подскочил Старьевщик к Безымянному.
   - Что мне говорить?.. - темные очки глядели вдаль.
   - Неважно, я хотел просто, без всяких там церемоний, поздороваться... слепой сгреб клюку и простучал ею круг около себя.
   - Ты ведь  верхний, да?..
   Это кольнуло воздушного путешественника. Он вознамерился отозваться в ином духе:
   - Там, наверху, ты подумай, сидит лысый монах и говорит, что он среди на всех самый совершенный!.. А знаешь, почему? У него нет волос - нигде!..
   - Не начинай... - остановил его Странник. - Веди свое судно до Пирамид, коли обещал. И... развлекай Духа, если тебе так неймется. - он встал, опираясь на прочный канат, как на столб.
   Они плыли уже полдня под землистым небосводом над Помехами, которые не прекращались. Из всего осталось только ожидать, а двое из пассажиров "Сефирота" не жаловали это понятие.
   - А он ничего... - Дух опер голову на широкие ладони.
   - О, Дух...
   - Нет, ну правда... Почему ты до сих пор не рассказывал мне о верхних... этих серых? Теперь мне кажется это несправедливым... А он мне столько сейчас рассказал.
   - Я почти никогда не говорю о том, что мне не нравится. Они и так далеко от нас... Высоко.
   - Но он же прилетел именно сюда...
   - Старинар следует за миражами - от них он имеет большой улов в свои коллекции... И увидел нас - ничего необыкновенного, все устроено случайно.
   - Не сказал бы...
   - Я его не люблю. Совсем.
   - Отчего?..
   Безымянный смутился и недолго не говорил ни слова.
   - Он знает обо мне много... - пепельные линзы повернулись в сторону Духа, а слова шокировали откровением.
   - Действительно знает?.. - не уразумел Дух простого, но серьезного факта.
   Странник удалился на пару шагов и присел, держась за перила. На его волосы дуло ,и они сухо развеивались, а броня дала трещину.
   - Да, но не столько, как ты подумал бы...
   - А откуда, хотя бы?
   - Он наделен таким даром. И он древний. Не знаю...
   - Ты талдычишь о какой-то скуке, - они не заметили, как к ним подкрался, оставив демона, горбун. - Старый... Знает... тьфу, как противно...
   - А ты против чего-то?
   - Да, я много знаю, - подтвердил слепой спокойным голосом, - но ничего не отдаю... И не продаю, и не меняю. И о тебе, и о многих-многих. Это мой рок, моя профессия. Нас много, как и вас, бродяг - все не повод такой вящей неприязни... И если изо дня в день, смиряясь, повторять это, можно стать...
   - Серым... - продолжил сразу Странник.
   - Каши-с-вами-не-сваришь. - Старьевщик сжал посох, напрягая жилы на запястьях. - Лады, я отстаю от тебя, старина. Ходи по Путям, которые не пересекаются с моими. Но то, что брякнули миражи, вполне может быть правдой...
   - Договорились на этом. - Отвечал Безымянный и сошел по узкому трапу.
   А Дух долго прощался с горбатым собирателем. Он показался ему спасительным островком света в непроглядной темноте. Да, показался, такой некрасивый, такой нелепый и такой близкий. Дух встал лицом к Страннику и осмыслил то, как тот далек от мира.
   И вот Обратные Пирамиды показались на темном небосклоне. Далеко, где почти у линии конца Серости была граница Холодной Пустыни с Текучим, шумящие исполины медленно вращались вокруг оси. Внутренний свет каждой пары сооружений, сомкнутых основаниями или сближенных вершинами, был похож на молнию. Между двумя частями единого пролегал слой воздуха, создавая ощущение, что пирамиды парят на весу.
   Можно сказать, они и парили. Обратные Пирамиды попирали низкие небеса, служа идолами миражам и им подобным.
   У той пары вращающихся в разные стороны фигур, которые смыкались квадратами подошв, виднелся мерцающий клочок чего-то, погребенный под мягкой дюной.
   IV
   Темная матовая поверхность шара, почти полностью погруженного в песок, выдавала на свет плоскую пластину, пересекавшую его на четверть. Две обшитые металлом створки были плотно сжаты по горизонтали, но в стык со временем набилось немного белой пыли.
   К этому входу подошел Дух и начал стряхивать песок с корпуса, пока Странник искал среди снега устройство, открывающее проход в сферу Подземья. Два тугих рогатых колеса, установленных на уходящем в землю цилиндре, поддались нескоро.
   Сперва стала плавно отъезжать верхняя створка, от ее сотрясения обнажились, а затем и нижняя, у самой кромки переменчивых песчаных волн, под напором усилий Безымянного.
   Как сразу в оплетавшие шар трубы и канальцы, покрывавшие шар плотной сетью, стал поступать внешний воздух, где-то внизу что-то зашипело и, немного лязгнув, отъехало вглубь, обдав серых порцией напомнивших болотные испарений. Старинные коммуникации Серости, служившие от самого начала ее появления, изрядно одряхлели, но не имели ничего против того, чтобы пустить в свои хранилища троих путников, даже заметив среди них противоположного. Они прятали еще и не такие ужасы.
   Предположительно, этот необычный вход в старый бункер и был всего лишь шаром и не более, и этим удивлял - он был переходом в иное состояние Снов, делая такие иллюзии с объемом.
   Белый цвет, господствующий в пространстве за дверью, не поддавался разумному описанию. Не лучащийся, не слепящий, этот белый просто был, скрывая в своем нутре точку, к которой шли трое. Демон запнулся на полуслове, но переступил порог, согнулся, чтобы пролезть между сродными с пастью частями дверей в подземье.
   - Мы идем к Башне? - и Дух взглянул в лицо Странника.
   - Придется пройти там. Их основания неизвестны, и тут может быть оплошность...
   - Оплошность?..
   - Да. Вести демона к Океану... Если он заключен, то лучше всего выглядело бы наказание Башней.
   Варфоломей выслушивал непонятные слова серых, выделяя о себе, но чувствовал приближение нечто такого, какой может быть его действительная участь.
   - Но тот, что пригласил в Подвал, сообщал только об Океане... Тяжело...
   - Я помню не хуже тебя. Подстраховаться всегда есть резон.
   - Да. В таком случае, да.
   Точка, казавшаяся незаметной в безбрежном белом, приближалась и нарастала. Шесть ног ступали по невидимому полу среди все такого же цвета, лившегося отовсюду. Когда удаленный объект достиг размеров спичечного коробка, краешки сжатых губ Варфоломея поползли вниз. Он вспомнил Обратные Пирамиды, их дремлющее вращение. Но то, что виделось им впереди, не лезло ни в какие рамки.
   - У, дьявол... - подумал он, глубокомысленно открывая одну из потаенностей серого мира.
   Искусственная гора размером с половину земного шара, там, еще далеко-далеко невесть на чем и как, гордо высилась в безупречном белом поле. Если внимательно рассмотреть ее, то представится, что это гигантский многоуровневый торт, где более узкий по диаметру слой свален самым грубым образом на более широкий. Так, к вершине своей, это поразительное сооружение заканчивалось горкой странного вида. Непостоянный цвет насыпи издали сливался в грязно-коричневый, но, когда серые подошли, он сменился на легкую охру, рыжую глину, скальные камни и пепельные оттенки коры... и демон вновь не мог разобрать кашу соцветий.
   Возле всхода на прерывистый и опасный серпантин горы находилась шаткий деревянный помост на подпорках, и Странник закончил шагать, ожидая...
   - О, мы уже здесь. - Еле слышно пробурчал Дух, и тоже стал ждать. Варфоломей, по-прежнему дивясь, по своему обыкновению присел, но тут же вскочил, издав горловой клокочущий рык.
   - Уймись, грехорогий... - бросил взгляд на него Безымянный. - Не пристало древнему бояться древнего.
   Но робеть было от чего: от горы отрывался клочьями великан. Он вываливался частями, как густая лавина с этой страшной горы. Холмики стали головой и увесистым брюхом, а руки стекли по бокам, как жидкое тесто. Внизу появились ноги-сваи и эта груда земли или чего-то... пустилась в сторону троих.
   Варфоломей по росту едва доходил этому гиганту до пояса. Уверенное движение старого стража, коим приходился великан вершине, внушало благоговение, но, под содроганием белого кругом серые не пошевелились с места. А демону было плоховато.
   Аморфное образование встало и выпрямилось. Три мокрые струйки массы открыли его глаза и рот. Контур исполина четко вырисовывался на фоне измерения белизны. Два провала слегка сжались, пока третий путано выговорил несколько слов:
   - Фф... ОхранникБашниприветствуетссерыхоттуда... - Неповоротливый блюститель был велик, но обычный набор чувств его работал нормально. Дождавшись, когда он закончил, Странник приглушенно сказал:
   - Приветствие и тебе, Рефаим Башни Грязи.
   - Даа... Фф.. ВсяГрязьМиракопитсяздесьнасклонах... Долгиегодыждалтебя, серый...
   - Надо же, - подумал Путник, - Пустишь на Башню одного из нас?..
   Гигант окинул внимательно всех:
   - КогожеизваснадонаБашню? Яневижупредназначенного...
   - Ты внимательно посмотрел, Рефаим? - переспросил Странник.
   - НестройизсебяприблудноговСеростьСнов... Фф... Инезлименятем, что пришелсюдабезпользы... Яждулишьтех, ктоГрязьМира, а недемонов, которыхестьпутьвАд... - голос понизился. - Здесьмногиеищуттого, чтоненайдут, итвоялиния, ссерый, тожемненепонятна...
   - Охранник, ответь...
   - Нет, уходите... Ясмотрютолькозатеми, которымнужносуровоеиспытаниетут... ИстремисьпосвоемуПути, кудапошелссамогоначала. Янепомогутебе, иничегобольшенескажу. - и Рефаим начал поворачиваться, чтобы уйти в свою Башню. Его мысли исчезли и Странник больше ничего не мог угадать. Остались лишь страдания и муки тех, что взбирались наверх. Грязные души ползли к вершине.
   Изрытая норами, пещерами, по краям неровная и в трещинах, гора ведет неизвестно куда. Иногда стоят фонари, вешалки, зияют дыры на тропе, заборы и леса из игл, спуски вниз и ниши - вот еще не все, что ждет испытуемого. Туда просто так не посылают.
   Далекая макушка манит страшной неизвестностью:  никто не встречал там одного и того же, что было до него. Тупик? Продолжение? вознаграждение? Отчаяние или разочарование? Крест?..
   Но весь искаженный вымысел Снов заключается в том, и Странник отлично знал это, что входящего по скрипучему помосту заставляют выбрать, что - руки или ноги, отнимутся у него для мучительного подъема. У "особо провинившихся" оставляют одну конечность и, конечно, могущие строить или изменять умом лишаются последних возможностей. Эта мера для серых грешников, чтобы те выстрадали свой путь.
   Поэтому, если взирать на изгибы тропы по Башне сверху, то можно увидеть два рода страстотерпцев: идущих ногами или на коленях и ползущих руками. Одежда их истрепана и разорвана, они грязны и в ранах, и вынуждены преодолевать все препятствия, которые им встретятся. Существа любых плоскостей отвечают тут за свои деяния, но это не Ад...
   ...это все еще Серость Снов. Множество не выдерживает, падает, спускается, но каждый остро чувствует свой контраст, когда отрывает ум от мук - вокруг белое, так что почувствуй, что ты истинно ГРЯЗЬ.
   На это уходят долгие годы и века, которые здесь просто не замечают, ведь среди продленной вечности даже миллиард лет - ничто.
   Странник толкнул от себя дверь и они ушли от Башни Грязи, ведя Варфоломея за собой. Дух спал на ходу, вспоминая недавнюю встряску, а Безымянный уже обдумывал то, почему восставший Рефаим так рьяно отказался принять демона на круги Подземья и то, как они попадут к Черному Океану, только-только войдя в эти места. Решение пришло скоро, когда они свернули из каналов в ледяные пещеры, ведь Пути рано или поздно повторяются.
   - Через Владения Теней, - и он передал это Духу. - Пойдем через Владения Теней.
   V
   "Правило №3: если ведешь кого-то
   с собой, не дай ему бесследно
   исчезнуть".
   Неслышно ступая по подземной дороге среди острых, как бритва, намерзших вверху и внизу льдин, Странник уводил Духа и провожаемого демона все дальше от первого сегмента. Ловушки и пересечения пространств, вперемежку нагроможденных на этой символической помойке Серых Снов, ему почти не мешали. Туда, где живут загадки перемен и где мир обитаем теми, о ком давно забыли и упрятали, не ступала почти ничья нога. Здесь иногда бывает Край Света, а иногда не знаешь, что появится после следующего взмаха ресниц.
   На задворках Страны Серости, где, заброшенные, словно старые игрушки, жили тени, было опасно находиться. Здесь не только у стен были уши, но также и у всего, где идешь. Кроме того, полный мрак без единой искорки таил в себе резкие смены всего, что могло возникнуть в уме. Из первородства мягкой темноты вылезало и рождалось все, что прибывало в голову. Поэтому Странник был очень сосредоточен на одном Пути. Ведь если позволить проникать в себя любым мыслепостроениям, то тьма мгновенно отследит эти формы,... а это недопустимо. И грозит.
   Духу с самого начала не нравилось их путешествие. Он мог представить простую прогулку по Снам в тех местах, где он уже бывал: старострои, райончики. Он любил то, что создавал Безымянный, когда это ему попускала Серость - вот тогда он был в безопасности по-настоящему. Сейчас же они суются туда, куда не следует. Здешние сюрпризы и фокусы не представляли для Духа ни капли интереса, и наводили на него чувство постоянной опасливости, чуткости. Он не сводил глаз ни с чего вокруг себя, но это было бесполезно: поглотившая все тьма путала его ежесекундно. Зря они сюда пошли. Зря.