Страница:
Ведь уже часто и откровенно говорят о том, что нет «глобализации», а есть «глокализация» (то есть соединение наднациональных интеграций с дроблением наций на этносы, субэтносы и племена). Но и «глокализация» не окончательное имя. Что под этими масками?
ПОД НИМИ - ОЧЕНЬ ЗНАКОМАЯи, мягко говоря, отвратительная харя так называемого «многоэтажного человечества». Причем человечество должно быть не просто многоэтажным (кто-то живет в квартире-люкс на пятом этаже, а кто-то в грязном подвале). На этот раз допуск с одного этажа на другой должен быть закрыт окончательно. И именно НЕПРЕОДОЛИМЫМ образом.
А те, кому не нравится, что двери заперты раз и навсегда? Им что-то надо объяснить? Что? Что они не люди, а звери. И потому стоят у двери. А если начнут ломиться, куда не положено, и «возникать», то их будут убивать. Причем именно как зверей («Почти как люди», - сказал когда-то Клиффорд Саймак, описывая нечто, похожее на управляемый регресс, запущенный на нашей территории и названный «реформами»).
Подобное объяснение называется легитимацией фундаментального человеческого неравенства. Как его легитимировать - известно. И вряд ли тут будет изобретено что-нибудь новое. «Гилики, психики, пневматики»…
А если и возникнут другие слова, то они окажутся лишь семантическими прикрытиями, то бишь масками. И очень скоро маски будут сняты. А то, что за ними, обнажит свою - именно фундаментально фашистскую - суть. А какую же другую? У фашизма был его - в глубь веков уходящий - гностический и прагностический предок. Теперь появляется потомок. Но линия-то одна.
Человечество может быть единым (и в этом смысле антифашистским) лишь до тех пор, пока у него есть определенный градус амбиций. Называйте этот градус амбиций «общим делом» или как-то иначе - суть от этого не меняется. То, что нужно свершить, согласно амбициозности замысла, не под силу отдельному человеку или малым человеческим группам. Это не под силу даже отдельным нациям и странам, которые могут обозначить замысел и возглавить процесс, но не могут осуществить его в одиночку. Нет, нужен потенциал всего рода человеческого. И этот потенциал надо наращивать. Ибо амбиции! Да еще какие - ПРЕДЕЛЬНЫЕ!
Как только такие предельные амбиции исчезают (а это не раз бывало в истории), возникают все классические фашистские вопросы: «А зачем так много людей? Зачем их всех развивать, в том числе помимо их воли? Будет ли им лучше в условиях развитости? Заслуживают ли они этого? Почему во имя этого развития надо создавать новую социальную структуру общества? Прежняя не справляется? А зачем вообще развитие, если нет амбиций? В чем наше единство с плебеями? Зачем им надо больше платить? Зачем их учить и лечить? Зачем им вообще коптить небо, если они плебеи?»
Либо - проект «амбициозное человечество», либо - проект «многоэтажное человечество». Третьего и впрямь не дано.
Причем градус амбициозности поднять не просто. Человечество еще должно зажечься этими самыми предельными амбициями. Если не зажжется - рассуждай об амбициозности в башне из слоновой кости. Ты будешь сам по себе, человечество - само по себе.
Последний раз огонь гуманистических амбиций удалось зажечь с помощью коммунистического проекта. А в противовес такому (красному) огню и был зажжен огонь черный (то есть фашистский).
Победа коммунизма над фашизмом не была окончательной. Можно ли вообще победить окончательно силы, стремящиеся погасить огонь амбициозности в человечестве - это отдельный вопрос. Но то, что в 1945 году враг отступил весьма организованным образом и вскоре начал контрнаступление, вряд ли требует развернутых доказательств.
Для реванша врагу нужно было (а) свернуть амбиции внутри коммунистического проекта (подмена коммунизма социализмом и так далее) и, (б) погасив коммунизм как источник амбиций, начать нашептывать остывшему человечеству все заезженные фашистские вопрошания. Они же - глобализация (или Четвертый рейх).
Тут главное было - погасить предельные гуманистические амбиции.
Кто-то скажет, что у тех, кто прочит себя в пневматики, есть свои амбиции. Да еще какие! Я не согласен. И утверждаю, что предельных амбиций у пневматиков нет. А раз нет предельных, значит, нет никаких.
В самом деле, какие у них амбиции?
Отделиться от всего остального человечества? И что дальше? Они соединятся с какой-то, проблематичной по качеству, надчеловеческой сущностью? Но это не амбиции! Это желание быть привилегированным слугой этой сущности.
Они уничтожат мир? Это более серьезно. Но тоже никак нельзя назвать амбициями высшего разряда. Потому что потом они во что-то вольются. И ясно, что в весьма неамбициозной роли каких-то там «искр» в каком-то там «высшем».
Предельная амбиция может заключаться только в том, чтобы преодолеть любую заданность, любой рок и любую необходимость… «…Духом окрепнем в борьбе, в царство свободы дорогу…»
А что, не так? Докажите! Но только без обычного юродства - «совок», репрессии, пустые прилавки… Коммунизм зажег огонь предельных амбиций? Да или нет? Этот огонь победил фашизм? Да или нет? И опять же, пожалуйста, без юродства вокруг темы второго фронта и лендлиза…
Но если так, то в чем метаисторический смысл? Коммунизм и фашизм - исторически обусловленные феномены. Каков конфликт предельных сущностей, имеющих метаисторический смысл? И что это за сущности?
Одна из них - конечно же, гуманизм. Поскольку это имя «зализано» и опорочено одновременно, то тут нужны какие-то прилагательные. Ведь у нас уже и некоторые церковные лидеры стали крайне пренебрежительно говорить о гуманизме…
Сила гуманизма в том, что он может быть и светским, и религиозным. Он может иметь разные религиозные выражения и оставаться собой. Вы можете сказать, что «Человек - это звучит гордо!», рассказать «О настоящем Человеке», - или сказать о человеке как венце Творения. Суть - в амбициях.
Однако гуманизм в ХХ веке (и особенно во второй его половине) очень сильно девальвирован. Подменен жалостливыми сюсюканьями, разменян на частности. Поэтому, видимо, нелишним будет добавить к слову «гуманизм» еще один атрибут, который в принципе от него неотделим. И говорить не о гуманизме вообще, а об АМБИЦИОЗНОМ ГУМАНИЗМЕ.
Коммунизм и был историческим проявлением данной метаисторической сущности. Он спасал ее в момент, когда огонь классического Модерна начал угрожающе угасать. Уловить катастрофичность этого угасания можно, прочитав подряд два романа Золя - «Дамское счастье» и «Жерминаль». И сопоставив прочитанное с нашей действительностью.
Итак, по одну сторону баррикад был амбициозный гуманизм в его исторически обусловленном качестве. А по другую сторону?
По другую сторону был фундаментальный антигуманизм. Фашизм - это лишь исторически обусловленная ипостась данной метаисторической сущности, проникнутой глубочайшим презрением ко всем человеческим амбициям (возможностям и готовностям). А также презрением к чему-то большему («Творенье не годится никуда», - сказал Мефистофель).
С незапамятных времен и до тех пор, пока человечество, сохраняя амбициозность, остается Человечеством с большой буквы, будет продолжаться вечный бой между теми, кто несет через все разочарования и тяготы огонь собственных амбиций, и теми, кто этот огонь хочет погасить. И враг знает: главное - погасить этот самый огонь. И все будет «тип-топ». Сразу появятся и фюрер, и рейх, и вся прочая ДЕГУМАНИЗАЦИОННАЯ МЕРЗОСТЬ.
Проект «многоэтажное человечество»… Ахи и охи по поводу объективности глобализации как триумфа неравенства… Что в самой сердцевине этой «психической», к которой так точно отнесся Василий Иванович Чапаев? В сердцевине - проект фундаментальной и необратимой ДЕГУМАНИЗАЦИИ этого самого человечества. Это, и только это.
Нельзя разделить человечество непреодолимыми перегородками фундаментального неравенства, - и не дегуманизировать его. И нельзя дегуманизировать человечество, не создав коллизии фундаментального непреодолимого неравенства, легитимированного всем, чем угодно - онтологией, антропологией, метафизикой, наконец.
В ответ на специфическое воспевание глобализации на форуме «Стратегия 2020» было сказано: «Я не хочу жить в таком мире!» Оставалось добавить - в каком. В МИРЕ ФУНДАМЕНТАЛЬНОЙ ДЕГУМАНИЗАЦИИ.
Этот мир предопределен? Он объективен, как законы Ньютона? А почему это? В силу каких новых знаний о человеке? Но даже если вы считаете этот мир объективным - назовите подлинное имя: ДЕГУМАНИЗАЦИЯ. Назовите это имя, а не сюсюкайте! И тогда многое встанет на свои места.
ВОЗНИКНЕТ СЕРЬЕЗНЫЙ РАЗГОВОРо судьбе гуманизма в XXI столетии. Чуть-чуть яснее станет, почему ДАЖЕ СЕЙЧАС, после краха СССР и всего остального, что было связано с коммунизмом как проявлением гуманистических амбиций в ХХ столетии, так яростно борются с тем, что может об этих амбициях напомнить.
Яснее станет и то, что такая борьба в ее предельном выражении всегда носит гностический (или, если хотите, парагностический) характер. Что суть ее в том, чтобы дискредитировать любые предельные амбиции гуманизма, в каком бы историческом обличье они ни предстали.
Яснее станет и «общий знаменатель» разных форм борьбы с коммунизмом как проявлением амбициозного гуманизма. Потому что различия этих форм являются лишь способом сокрытия этого самого «общего знаменателя». Пробейтесь от видимости, с ее кажущимся многообразием, к сути - и многое станет ясно.
С амбициозным гуманизмом боролись, говоря, что коммунизм и фашизм - это одна и та же гнусность под названием «тоталитаризм».
С ним боролись, выворачивая данное лживое уравнение наизнанку и утверждая, что коммунизм и фашизм - это два «благих» брата-близнеца.
Да мало ли еще как воевали гностики, стремящиеся девальвировать человеческие амбиции (и развитие как их порождение), с коммунистами, стремившимися ревальвировать эти самые предельные человеческие амбиции!
Главный же метод борьбы - замутнение всего и вся. Нет в сегодняшнем общественном сознании ясной картины, в которой «либо-либо». Либо новый огонь предельных амбиций - либо Четвертый рейх. Либо ревальвация гуманизма - либо его девальвация. И в этом замутнении наиболее циничные провокаторы доходят до отождествления коммунизма с гностической ересью.
«Психическая, говоришь?»…
Антигностический пафос коммунистов - СЛИШКОМ ОЧЕВИДЕН.
Антикоммунистический пафос гностиков - тоже.
Неоднократно говорилось о том, что «Мастер и Маргарита» Булгакова - величайший гностический роман ХХ века. Согласитесь, отрицать гностический дух данного романа, мягко говоря, некорректно. Но если все обстоит так, то понятно, откуда взялись «Роковые яйца» и «Собачье сердце». Писатель сам называл себя «черным сатириком».
Черная сатира всегда была средством разрушить то, на что она направлена. Сейчас это назвали бы «черным пиаром». На что была направлена та черная сатира, тоже понятно. На метафизический коммунизм. На Богданова с его «Тектологией» и богостроительством. На концепцию нового человека и нового гуманизма. На Пролеткульт с его индустриальной метафизикой, призванной выдвинуть концепцию форсированного развития, альтернативную классическому модерну.
Чем это закончилось, тоже знаем. Это закончилось погаными словечками «совок» и «шариков». Словечки эти взяла на вооружение перестройка. В изящном виде слово «совок» было модифицировано Зиновьевым и превращено в «homo soveticus». В конечном счете все это атаковало уже не только коммунизм и его метафизические (небезусловные, кто спорит) модификации, но и просто русского человека, принявшего мерзкую (понятно чью) «красную веру». Это его назвали «шариковым», то есть недочеловеком.
Когда орды (Третий рейх, например), желающие уничтожить русского метафизического геополитического конкурента, говорят о «русской свинье» или «унтерменше», о «народе рабов» или «славянском неандертальце», то это понятно. Мерзость от этого не уменьшается, но понятность есть - люди воюют на уничтожение.
А когда то же самое было сделано и продолжает делаться силами, которые называют себя русскими, то мерзость возводится в квадрат и при этом помножается на злобное «антисмыслие». Одни делают понятно зачем (в их действиях смысл есть). А другие - просто так? Чтобы подживиться да поучаствовать?
Это все явным образом соотносится с нынешними экстазами по поводу самых разных сил, шедших вместе с Гитлером под якобы русским знаменем. Ни под каким русским знаменем идти вместе с Гитлером было нельзя. Потому что Гитлер явно и недвусмысленно говорил об уничтожении русских. Не коммунизма только, а русских.
Прибалты в принципе могли идти с Гитлером в едином строю. Это было ничуть не менее омерзительно (любой фашизм омерзителен). Но тут мерзость приобретала какие-то легитимационные обертона. Потому что Прибалтика могла остаться на карте победившего Третьего рейха. В виде порабощенной территории, но могла. А Россия - не могла. И Русь не могла - при любой уменьшительности. Прибалты получали «антропологическую квоту» и социальные позиции в Третьем рейхе. Русские - нет.
И что же это за русские, которые, тем не менее, шли вместе с Гитлером?
История показала, что вопрос - идти или не идти вместе с Гитлером на Москву - расколол людей, одинаково не симпатизирующих коммунизму. Деникин заявил, что он не может соучаствовать в уничтожении своего народа, которое явно замыслил Гитлер. А Краснов сказал, что пойдет за Гитлером. Но оговорил, что пойдет потому, что он (Краснов) не русский, а казак, а Гитлер может соорудить Казакию. Но почему тогда Краснов - русский патриот?
Казалось бы, старый спор. Однако он не утерял, как мы видим, историософской и политической актуальности.
Восславить Краснова и даже оправдать его можно при трех условиях:
а) При беспредельной ненависти к коммунизму и готовности заключать в объятия всех его врагов.
б) При глубокой симпатии к фашизму. Причем такой глубокой, которая не может сводиться к принципу «люблю всех, кто воевал с красными, - вплоть до Гитлера». Нет, надо любить Гитлера и другой любовью, пусть не абсолютно фашистской, но сходной. Гностической, например.
в) При огромном внутреннем отвращении к русскому народу, который, как считал Краснов, принял внутрь себя «страшный антропологический вирус коммунизма», и потому должен быть истреблен в назидание человечеству и в недопущение новой вирусной эпидемии.
Вопрос на засыпку: совместимы ли эти А, Б и В с амбициями суверенной России? Амбиции невозможны в силу В. Суверенность - в силу всего остального (Казакия, Идель-Урал и так далее).
Любителям всеядности напоминаю, что Казакия и Идель-Урал - отнюдь не химеры Гитлера, ушедшие в небытие вместе с ним. Это не потерявшие актуальности планы по отделению от России ее Юга (Казакия) и Поволжья (Идель-Урал). Они перешли из гитлеровской доктрины в Декларацию о порабощенных народах, принятую Эйзенхауэром в 1959 году и не отмененную до сих пор.
Жена Ющенко - курировала в Белом доме элитных антирусских антикоммунистических украинцев. В точности тех, которым все мы обязаны этой самой Декларацией о порабощенных народах.
Вокруг России - неостывающая ненависть к тому, без чего у России нет и не может быть никаких амбиций. «Красновщина» и многое другое нужны нашим врагам для окончательного уничтожения источников нашей амбициозности.
А мы-то сами что делаем?
Евгений Ростиков НА СВЯЗИ МИНСК
Похоже, стремление окружения Лукашенко как можно с большей выгодой для себя продать его Западу приобретает все более зловещие и одновременно комичные формы.
Недавно Минск посетил лорд Тимоти Белл. Если верить поклонникам этого английского Тимоти, то среди сильных мира сего он не менее популярен, чем российская поп-звезда с таким же именем среди эсэнгэшной пацанвы.
В администрации белорусского президента утверждают, что этот лорд - известнейший специалист в области политической рекламы, пиара и маркетинга. И если его заарканить, то уже в ближайшее время имидж Беларуси, а главное ее президента, враз взлетит на недосягаемую высоту. Мол, без этого пиарщика Маргарет Тэтчер никогда бы не стала премьер-министром. Администрацию даже не смутило то, что славный Тимоти оказывал услуги Виктору Ющенко во время "оранжевой революции" и занимался пропагандой "усилий американской администрации в Ираке по установлению демократии в этой стране". Как отмечены успехи английского пиарщика на фронте, неизвестно, но сколько гробов получат из Ирака США и их ближайшая союзница Великобритания, думаю, со временем будет подсчитано, и всем зачинщикам и вдохновителям войны по заслугам воздастся.
Но главное, что привлекло нашу беспринципную местечковую администрацию в английском дельце, это то, что, будучи личным пиарщиком и другом Бориса Березовского, Тимоти Белл сначала организовал шумную кампанию по защите "деловой репутации" беглого олигарха, а затем по его просьбе раскрутил "дело Литвиненко", которое вылилось в настоящую пропагандистскую войну не столько против Путина, сколько против России и ее народа.
Прибыв в Минск с "частным визитом", английский Тимоти сразу же был принят белорусским президентом. Последний, отдавая дань заслугам Белла и его кампании на ниве пиара, глубокомысленно повторил бред своих помощников: "Сегодня мир развивается таким образом, что без того ремесла, которым вы занимаетесь, невозможно представить ту или иную страну". То есть сама страна, ее народ, его жизнь и свершения уже ничего не значат, главное, как их "представит" какой-нибудь залетный лорд или подобные ему щелкоперы. А Лукашенко, видно, вдохновленый открывающимися невиданными ранее горизонтами, с пафосом продолжал: "Прежде чем вы станете убежденным сторонником нашей страны, вы удостоверитесь, что Беларусь - европейское государство… Думаю, вам будет приятно работать с той властью, которая существует в Беларуси". А какая другая может быть еще власть в Беларуси?! И лорд это понял. Но его "приятность", конечно же, будет зависеть от того, какой прейскурант эта власть утвердит. Сам он уже убежден, что на белорусском контракте его "кампания заработает миллионы долларов за следующие несколько лет". Лукашенко хотя и понимает, что предоставлением бесплатного номера в гостинице или награждением какой-нибудь почетной грамотой здесь не отделаешься (хотя "послом доброй воли" этого Тимоти он все-таки объявил), тем не менее, раскошеливаться, как всегда, спешить не стал.
Любая власть заинтересована в том, чтобы донести правду о своей стране, подать ее в лучшем виде, или хотя бы дать свою версию происходящих в ней событий. И Лукашенко здесь не исключение. Еще в 1996 г., накануне референдума об изменении Конституции Беларуси, которая значительно расширила власть президента, достоянием гласности стала т.н. Программа его внешнеполитического обеспечения, разработанная сотрудниками администрации и МИДа. Вот лишь несколько анекдотично-вселенских пассажей:
"Для одного из академически-политологических журналов типа "Славик ревью" (Великобритания) подготовить размышления президента о путях и методах сохранения социальной стабильности", "организовать" публикацию статей в американском "Форин афферс", "Форчун" и британском "Экономист", и конечно же, подготовить три видеосюжета. Предлагались и темы: "Президент в различных ситуациях (руководство исполнительной властью, обязательно - рабочие контакты с парламентом), встречи с людьми (возможно - в роли главнокомандующего) и в частной жизни (но не увлекаться ею)".
В конце прилагался скромненький счет: "С учетом того, что сумма гонораров известных зарубежных журналистов (особенно ТВ) может достигать 400-500 тыс. долл. в год; одна минута телевизионного времени стоит 10 тыс. долл., одна полоса в газете - до 200 тыс. долл., выделить на обеспечение внешнеполитической программы 1 млн. долл. и 500 млн. рублей".
Лукашенко тогда отверг эту программу. И дело не в том, что 1 минута показа белорусского президента "в роли главнокомандующего" даже на заштатном западном ТВ-канале стоит намного дороже, просто президент тогда верил в правоту своего дела, в поддержку народа и не нуждался в западной рекламе.
Говорят, что Лукашенко озаботился отношением к нему Запада после прихода к власти Путина и высказанного им делового предложения отделить "мух от котлет". Но еще в 1999 году в беседе с журналистами немецкого еженедельника "Die Woche" белорусский президент решительно заявил: "Мы слишком зациклились на Востоке… От России мы не собираемся отгораживаться, а вот с Западом мы постараемся установить в 10 раз более открытые отношения".
После этого отношения с Западом не в десять, а в десятки раз ухудшились. А так как 12 условий-ультиматумов, на выполнение которых жестко настаивает Запад, для Лукашенко смерти подобно, то в его Администрации решили "выправить положение за счет… России. Отсюда и явление этого английского лорда. Сейчас, чтобы отвлечь внимание, утверждают, что он приезжал в республику, чтоб "отбить" некие активы покойника Патаркацишвили, в которых заинтересован его друг Березовский…
Но все проще. Беларусь уже открыто встраивают в смысловой информационно-идеологический "черноморско-балтийский" кордон. По сути, березовая дуга против России уже создана: на Юге - наследники бандеровцев, на Севере - "лесных братьев", а посерёдке - всем заправляющие в Администрации белорусского президента местечковые русофобы.
P.S. На днях выпестованного в этом же гнезде и подсаженного к Батьке в качестве помощника и начальника главного идеологического управления Администрации президента Республики Беларусь 32-летнего птенчика журналисты спросили: "Так кто же все-таки будет работать над пиаром (Лукашенко), вы или Тимоти Белл?". "Все вместе!" - был ответ. Круг замкнулся.
Михаил Дмитриев РЕФОРМИРОВАТЬ «РЕФОРМЫ»
С февраля этого года российские СМИ обсуждают ход работы над новой "Концепцией развития здравоохранения до 2020 года". Наиболее часто задаваемый вопрос: сохранится ли в России бесплатная медицина?
Конечно, создатели концепции заявляют о социальной направленности реформы и доступности для всех слоев населения высококачественной медицинской помощи. Однако в принятом правительством бюджете на 2008-2010 гг. расходы на здравоохранение сохраняются в размере 3,3%. Это - при том, что Всемирная организация здравоохранения требует направлять на данные цели не менее 5% бюджета, а реально России нужно, по оценкам экспертов и с учетом "ахового" состояния отрасли, не менее 7%. И о какой доступности тогда может идти речь?
Концепция отрицает политику продолжения реформ 90-х годов, заявляет о "кардинальной смене" их идеологии и предлагает реформировать систему Обязательного медицинского страхования (ОМС). Вопрос - в каком направлении? В направлении возврата к стандартам общедоступности медицины или, напротив, в направлении усиления ее коммерческой составляющей (что и было главным в предыдущей системе ОМС)?
Наконец, особо подчеркивается наличие "госгарантий по оказанию медицинских услуг в государственном секторе". Но тут же говорится, что государство не может позволить себе выделять больше средств на здравоохранение, и что ни о каком возврате к "советской модели" речь не идет.
Такая противоречивость и двусмысленность в заявлениях авторов реформ заставляет с тревогой ожидать момента обнародования документа.
А ведь советская система здравоохранения, от которой разработчики "концепции" старательно открещиваются, имела под собой очень серьезные основания и не потеряла актуальности до сих пор.
Между прочим, ее прототип ("система Семашко") строился на передовых идеях организации медицины начала XX века. В частности, был использован опыт немецкой модели общедоступного государственного здравоохранения, которая к 1917 году действовала не только в Германии, но и в ряде других стран Европы. Не был забыт и опыт Великобритании, где с 1911 года эффективно работала своя государственная система здравоохранения, охватывающая более трети населения страны (в общих чертах она сохранилась до настоящего времени). Да и в самой России накануне 1917 года количество общественных клиник было сопоставимо с количеством клиник частных, и среди врачей ширилась популярность идеи организации поликлиник.
Архитекторы советского здравоохранения учли и российский, и международный опыт. И создали такую систему, при которой любой советский гражданин гарантированно получал бесплатную медицинскую помощь в полном объеме. На высочайшем уровне работала целостная система профилактики, лечения и реабилитации, уровень квалификации советских врачей в целом превышал среднеевропейский.
При этом советская система здравоохранения, будучи гораздо дешевле любых западных, вовсе не уступала им по эффективности. Средняя продолжительность жизни в СССР только за 1926-1972 гг. увеличилась на 26 лет. Были ликвидированы многие, в том числе особо опасные, инфекционные заболевания. И речь идет не о каком-то самовосхвалении: советская медицина получала высокие оценки западных экспертов. В частности, известно, что в конце 40-х - начале 50-х годов не только новые страны соцлагеря, но и один из "первопроходцев" в сфере массового здравоохранения, Великобритания, - настойчиво перенимали советский опыт.
Конечно, нельзя не признать, что в эпоху "застоя" советская система здравоохранения начала деградировать. Неуклонно сокращалось бюджетное финансирование (к концу 80-х годов недофинансирование здравоохранения достигло 40%). Росли очереди в поликлиники, старела материальная база, деградировало качество лечения в стационарах. Превратились в норму "подношения" врачам и медсестрам. И, конечно же, эти негативные процессы были напрямую связаны с общей "позднесоветской" деградацией. Необходимость реформ в сфере здравоохранения понимали все - и государственная власть, медицинские работники, и пациенты.