Зензинов Алексей. Поезд 666, или число зверя

   было.
   Сашка. Смурно как-то, братки!.. Ну, да ладно... Труп на трупе! И
   кровища! Сплошная мокрота!
   Уходит, то и дело оглядываясь. Поезд трогается.
   Голос старухи. Господи, опять мрак внешний и скрежет зубовный!
   Помолиться бы да слова забыла. Прости, Господи, стара стала,
   память отбило.
   Кракс. (Вздрогнув) Совсем нервы расшалились. Ты чего все молчишь и
   черт знает что думаешь?
   Левый. О чем тут говорить? Полный копец, Кракс!
   Кракс. "О, знал бы я, что так бывает, когда пускался не дебют"...
   Что же это получается - Седьмая симфония моего любимого
   композитора, великого русского музыканта Шнитке?.. Рыбак попался
   на крючок, и варится в ухе...
   Уходит.
   Левый (преображаясь и обращаясь к невидимой туристической группе
   он сейчас гид) . Итак, мы с вами подъезжаем к Граду небесному с
   восточной его стороны и скоро увидим трое его ворот, в просторечии
   именуемых Ярославским, Ленинградским и Казанским вокзалами,
   образующих доминанту восточной стены города. Ворота работы
   неизвестного мастера сделаны каждые из одной жемчужины, стены
   сооружены из чистого ясписа, а улицы здесь - как прозрачное золото
   и занесены в список культурного наследия ЮНЕСКО. Прошу обратить
   внимание на примечательную особенность этого памятника : ворота не
   запираются ни днем, ни ночью, тем более, что ночей здесь тоже не
   бывает, так что вход сюда всегда открыт, а выход не предусмотрен.
   По въезду в город - регистрация, а затем увлекательнейшие
   экскурсии с лучшим после Вергилия гидом всех времен и народов, тем
   более, что все время отныне - наше.
   По ходу его спича из купе выходят проводница, женщина и
   интеллигент. При последних словах Вовчика они хлопают в ладоши. Из
   купе высовывается рука Кракса и затягивает Вовчика внутрь.
   Проводница (женщине) . Артист! Вы что-нибудь поняли?
   Женщина. Пытаюсь. Слова по отдельности все понятные, кроме этого
   самого Извергилия, а общий смысл все равно не улавливаю.
   Проводница. Не Извергилий, а старуха Извергиль - у писателя
   Максима Горького рассказ такой есть, сеструхе он в школе нравился,
   она мне его вслух читала. (Смотрит на интеллигента.) Ишь,
   уставился, ирод! Натуральный Извергилий!
   Интеллигент, передернувшись всем телом, ретируется в купе.
   Женщина. Пойду я. Прямо голова от напряжения заболела. Нельзя
   столько думать, особенно - ночью.
   Уходит.
   Проводница. Смысл, смысл. Какой еще смысл!
   Уходит.
   Из шестого купе в куртке и с заплечной сумкой в руках выходит
   бородач.
   Бородач. Все свое ношу с собой. А вот тебя и сына не могу взять...
   Как он, спит?
   Юля. Спит... Неужели все? Может быть, тебе поселиться в Калинове.
   Мать поймет, а сын, слава Богу, пока что маленький , родного отца
   не различает...
   Бородач. А муж - не к ночи будь помянут?
   Юля (сокрушенно) . Да, конечно...
   Бородач. Кроме того, меня в Калинове знает несколько хороших
   людей, которые рано или поздно меня увидят, не желая зла,
   проболтаются. А потом, дело не в Калинове или Москве. Мы могли бы
   поселиться хоть на Новой Земле, но снова став человеком от мира
   сего, я не смогу жить тихо. Сначала обрасту кучей знакомых, потом
   закручу какое-нибудь дело. Слух обо мне пройдет по всей Руси
   великой, рано или поздно упрется в Москву, и тогда развязка
   неизбежна. Это я сейчас сидел тихо, как мышка, а обычно к концу
   поездки поднимаю на уши весь вагон. Нет, жить тихо - не для меня.
   Юля (прильнув к нему) . Но ты обещаешь, что вернешься?
   Бородач. Я же сказал, что найду выход. Считай, что жизнь твоя
   гарантирована во всех отношения. Я построю для тебя новый город
   вместо Москвы и Калинова. Но пока мне нужно время, чтобы все
   обдумать и взвесить. Время - единственная вещь, которая играет
   сейчас на тебя.
   Юля. Если ты обманешь и не появишься снова, я больше никому не
   буду верить.. Если не останется тебя, для чего мне растить сына?
   Чтобы однажды и он оказался в этом мире теней и оборотней?..
   Бородач. За сына не бойся. Если он молчит до сих пор, то лишь
   потому, что говорить особо не о чем. Может быть, он пришел, чтобы
   возвестить людям новую великую истину, мимо которой мы, взрослые
   недоумки, проходим, так ничего и не увидев? Может быть, он станет
   оправданием нашей бестолково прожитой юности... (После паузы.) Ну,
   ладно! Сейчас сойду в Александрове - и до скорой встречи!
   Юля. Если до встречи, иди!
   Отталкивает его. Бородач идет к выходу, там останавливается,
   тихонько машет рукой. Юля молча кусает пальцы, затем порывисто
   бросается к нему, целует, кусая губы, и обнимает, впившись
   пальцами в спину. Затем, отвернувшись, убегает к себе в купе.
   Бородач уходит, потом возвращается и торопливо идет в конец
   вагона..
   Бородач (вполголоса) . Юля, Юля, а твой адрес! Как я тебя в
   Калинове искать буду?
   Соседняя дверь отъезжает и лицом к лицу с ним оказываются Кракс и
   Левый. Писатель, сделав вид, будто ничего не происходит, проходит
   в хвост вагона, Кракс и Левый, словно зачарованные идут за ним.
   Уперевшись в дверь тамбура, Писатель поневоле поворачивается.
   Кракс (выхватывая пистолет) . Писатель!
   Левый (выхватывая пистолет) . Ты!
   Бородач, вяло пожав плечами, разворачивается и хочет уйти, но
   Кракс и Левый хватают его за плечи.
   Кракс. Какая трогательная встреча! Тятя, тятя, наши сети притащили
   мертвеца!..
   Левый. Дочь Иаира. Матфей. Стих 125. Чудо.
   Кракс. Для покойника ты неплохо выглядишь, однако.
   Бородач (оборачиваясь к ним) . Здорово, ребята. У меня к вам сразу
   же предложение. Тут, совсем рядом младенческим сном спит маленький
   ребенок. Отойдемте в сторонку, и там дружески пообщаемся.
   Кракс. Только не вздумай сбежать - пристрелим!
   Отходят в дальний конец вагона.
   Кракс. Славно ты нас подставил, Писатель, мир твоему праху! Мы за
   тебя поручились, от приговора тебя отвели, а ты взял, да слинял
   вместе с бабками.
   Бородач. Я, конечно, на все ваши вопросы отвечу, но не найдется ли
   у вас для начала закурить.
   Кракс. Только не думай, что открутишься. Как говорит Марат: что
   написано на перрон, не вырубишь топором. На!
   Бородач (рассматривает пачку) . "Парламент". Символично, однако...
   Ну, ребята, как вы жили все это время? За твоей карьерой я по мере
   возможности следил. Чем все кончилось?
   Кракс. Банкротством, Писатель. Так что прибрал меня Марат, работы
   никакой не давал, только возил с собою по казино и на стрелки. Я
   поначалу маялся, а потом привык, вошел во вкус. И только я
   расслабился, как он говорит: "Хватит тебе, яхонтовый, жизнь свою
   за наш счет прожигать, отправляйся, золотой, парламентером в
   Калинов, и либо положи этот городишко к моим ногам, либо отомри за
   ненадобностью!" Понятное дело, во-первых, я сам калиновский, а
   во-вторых, работа расстрельная, никто добровольно не поедет, а я
   на счетчике, пришла пора баланс подводить.
   Бородач. А что у Левого было?
   Левый. Было ли, не было ли. Отмывал деньги. Стал владелец
   ломбарда. Большой человек. Пришла баба. Попросила бабки. Под залог
   квартиры. Дал бабки. Прошел срок у бабы. Бабки у бабы потрачены.
   Квартира у бабы переписана на ребенка. Ребенку пять годиков.
   Судиться без толку. Квартира уплыла. Бабки уплыли. Приплыли
   братки. Меня отодвинули, чтоб не мешал. Взяли бабу за белы руки.
   Взяли лом. Сломали правую руку. Нет у бабы бабок. Сломали левую
   ногу. Нет у бабы бабок. Сунули бабу в нужник. По горло в дерьме
   сидит баба. День баба сидит. Два баба сидит. Нет у бабы бабок.
   Хромай, баба, прочь. Иди-ка сюда, Левый! Гони бабки, а то оторвем
   репку!
   Кракс. Левого поставили владельцем магазина автозапчастей.. На
   новом месте к нему повадились сплошь да рядом свои же, ясеневские,
   и всякий раз, когда они доезжали до Левого, у них не было
   наличных. Левый завел книгу долгов. Однажды в магазин заглянул
   Марат и нечаянно узнал, что магазин больше чем наполовину работает
   в кредит. Левого хотели за все прошлые грехи пришить, но
   передумали и приставили ко мне в парламентскую делегацию,
   уговаривать калиновских штангистов добровольно поделиться рынком.
   Бородач. Как Марат?
   Левый. Блестяще. Как песня! Не задушишь, не убьешь!
   Кракс. В уголовной среде, как на поверхности Солнца, протекают
   постоянные пертурбации. Царицынских, микояновских и останкинских
   общими усилиями пустили на колбасу. Таганские раскололись пополам
   и гасят друг друга, у чеховских нескончаемые разборки с
   горьковскими. Все течет, хотя, в сущности, ничего особенно не
   меняется. И Марат не меняется. Если услышит, что Писатель жив,
   сразу заподозрит нас в сговоре с тобой.
   Бородач. То есть, вам остается привезти меня к ним живого или
   мертвого.
   Кракс. Не дави на чувства, Писатель. Ты - не ребенок. Про твою
   слезу Достоевский ни слова не написал..
   Бородач. Итак, вы меня привезете к ним. Дальше?
   Кракс. Нет, ты нас на понт не бери! Мы, может, с Левым еще не
   придумали, как нам решить проблему твоего, писателева,
   существования. Ты нас в этот брудершафт, как сказала бы
   проводница, втравил, и мы сейчас могли бы стать травой, а ты бы
   жил да бороду почесывал... Но мы тебе зла не желаем, сволочь!
   (Умоляюще.) Писатель, отдай кредит. Или дай ниточку, чтобы можно
   было его перевести в какой-нибудь фонд детей, больных СПИДом,
   туда, где Марат сидит членом правления. В конце концов, это не
   твои деньги.
   Бородач. Не могу.
   Кракс. С каких это пор ты стал жмотом? Зачем тебе мертвому деньги?
   Левый издает невнятный звук.
   Видишь: ты даже Левого обидел, а это хуже, чем ударить ребенка,
   больного СПИДом.
   Бородач. Нет денег, мужики. Я их, за вычетом двухсот долларов на
   карманные расходы, полгода назад из Красноярска телеграфом перевел
   обратно в банк.
   Кракс. Нет, ты не юли, Писатель! Еще вчера мы могли с тобой
   миндальничать, но за последний час все радикально переменилось.
   Левый. Кардинально.
   Кракс. Я тебе говорил, Писатель, мы были на нашей малой родине по
   поручению Марата. Выполняли роль живца в операции по ликвидации
   калиновских боксеров. Но живцы остались живы, а ясеневская братва
   и боксеры друг друга взаимно ликвидировали.
   Левый издает невнятный звук.
   Кракс. И это не все. Сразу после того, как мы это узнали, пришла
   весточка от Марата. Си-Эн-Эн готовит репортаж о массовых
   беспорядках в центре Москвы у Белого дома и возле Останкино.
   Планируется от сотни до тысячи убитых, и даже несколько
   иностранных журналистов - для достоверности. Под проект выделены
   нешуточные средства, и совет братвы постановил, что мы должны
   этиденьги взять. На роль снайперов-террористов, которые будут
   обстреливать мирную толпу зрителей, уже наняты сотрудники
   президентской охраны - эти вне конкуренции. Зато свободны вакансии
   на роль массовки - фашиствующей толпы молодчиков. Кандидатов
   много, даже негры-братки из университета Патриса Лумумбы
   набивались, но их сразу отсеяли - какие, мол, негры, в стране
   белых медведей. А вот с остальными конкурентами у наших забита
   стрелка, и тут каждый ствол на счету.
   Бородач. Погоди, Кракс. Я похоже отстал от жизни. Выходит все эти
   страсти по Белому дому - не более, чем прелюдия к репортажу
   Си-Эн-Эн?
   Кракс. А разве репортаж Си-Эн-Эн и не есть самая что ни на есть
   наиреальнейшая реальность? Мы живем в век глобальных технологий,
   Писатель, и этот век принадлежит телевидению. Конечно, я почти
   уверен, что наш телевизионный триллер будет отдавать
   голливудщиной: миллион статистов, куча пиротехники, монтаж из
   марша тяжелой техники на фоне трупов и крупным планом портреты
   улыбающихся победителей под рекламу пасты "Блендамед". А года
   через два какой-нибудь стопроцентно русский режиссер снимет на
   этом материале фильм-оскароносец и название соответствующее
   сконструирует: "Унесенные демократией", "Утомленные свободой" или
   еще что-нибудь в этом роде.
   Левый. Закрой хлебало, Кракс. Будет представление. Нас не будет.
   Бородач. Ваши затруднения я понял, ребята. Надо это хорошенько
   обдумать.
   Кракс. Не надо!
   Левый. Избавь!
   Кракс. Не надо, Писатель. С братками, по меньше мере, все
   расписано наперед, и всегда знаешь, когда тебя спасут от верной
   смерти, жертвуя собой, а когда пристрелят в затылок, защищая
   интересы дела. А вот с тобой, Писатель, никогда ничего заранее не
   угадать. Помнишь, ты цитировал когда-то в этом же самом чертовом
   поезде: "Товарищ, верь!.."
   Бородач. Какой я тебе, на хрен, товарищ? "Браток, поверь взойдет
   она - звезда пленительного счастья".
   Кракс. Так вот, звезда вошла - для кого кремлевская, для кого
   маршальская, для кого марсова, для кого Давидова, для кого
   арабско-палестинская звезда Алголь, для кого сразу пять армянских
   с коньячной бутылки, а для иных - все пятьдесят с американского
   флага. А что для нас взошло? (Направляет на бородача пистолет) .
   Что у нас сейчас? Остановка в Александрове?.. "Тень Грозного меня
   усыновила!.." Живо в туалет, Писатель!
   Бородач. А если я не хочу. (Пятясь.) Оставьте меня в покое,
   опричники проклятые!
   Кракс. Никто тебя не спрашивает, чего ты хочешь.
   Левый. Лучше пойти. Так разумнее!
   Кракс (сует ему пачку сигарет) . Покури, и подумай о своем прошлом
   и будущем - вернее, об отсутствии такового. И молчи - ради твоей
   же пользы.
   Запихивает бородача в туалет.
   Перегон шестой. Александров - Москва
   Октябрь 1993 года. Те же лица. Поезд останавливается. Голос
   диспетчерши сообщает: "Скорый поезд 666 Калинов-Москва прибыл на
   первую платформу". Проводница выходит в тамбур, слышно, как
   гремит, опускаясь, лестница. Из купе выглядывает интеллигент, но,
   увидев в конце вагона толпу, тут же снова задвигает дверь.
   Кракс (кровожадно) . Сдадим его тепленького в руки Марату. Пусть
   братва порадуется.
   Пауза.
   Вроде там окно звякнуло, а, Левый?
   Пауза
   Нет, послышалось.
   Поезд трогается. В коридор возвращается проводница с телеграммой в
   руке.
   Проводница. Придумают тоже, посылать телеграммы бригадиру под
   утро. (Заглядывает в купе, берет сумочку с билетами, затем
   зажигает в вагоне свет) . Подъезжаем к Москве. Просыпаемся,
   собираем белье, умываемся. После Загорска закрываю туалеты.
   (Пробует открыть туалет, а когда это не получается, стучит туда и
   злорадно говорит.) Эй, ты, русская интеллигенция! Проедем Загорск,
   и придется тебе терпеть до вокзала... Белье и одеяла сдаем! Кому
   нужны билеты, предупреждайте сразу. (Заглядывает в первое купе.)
   Билеты не нужны? Нет, здесь билеты явно без надобности.
   (Заглядывает в купе женщины.) Билеты нужны? И не забудьте за
   мамашей белье прибрать.
   Голос старухи. Господи, совсем измаялась. Дай мне света и покоя,
   Боже! Ничего больше не прошу
   Кракс. Заговорили сумерки сознания... (Прислушивается.) Нет,
   молчат... (Левому.) Что-то больно тихо в туалете, тебе не кажется?
   Уж не сбежал ли он от нас? Открыл окно и сбежал на станции, а? С
   Писателя такое станется.
   Стучится в дверь. Никто не отвечает.
   (Не без удовлетворения в голосе.) Неужели сбежал?
   Левый. А что, если?
   Кракс. (Прислушивается.) Повесился! Давай, на пару! Быстрей!..
   Психопат! Скотина! Авантюрист!
   Со второго броска дверь распахивается и оба они с грохотом и
   звоном пролетают вперед. В дверях вырастает бородач. Следом,
   потирая ушибленные части тела, появляются Кракс и Левый. Поезд
   трогается.
   Бородач. Зачем ломиться, когда можно просто постучать?
   Кракс (приходя в себя) . Ты здесь?
   Бородач. А где я должен быть?
   Кракс (заглядывая в туалет) .Это ты открыл окно?
   Бородач. Да, свежего воздуха глотнуть захотелось. А что? (Начинает
   кое-что понимать.) Вы рассчитывали, что я выпрыгну из окна?
   Кракс (обхватив голову) . Сперва ты умираешь, никого не известив,
   что жив, потом оживаешь, даже не спросив, как к этому отнесутся
   все вокруг, а когда тебе дают возможность слинять, кобенишься!
   Бородач. Как это "никого не известив"? Слушайте, о чем речь? Я,
   помнится, звонил тебе, Кракс, и рассказал о своих планах, разве не
   так?.
   Левый (вскинувшись, Краксу) .Знал и молчал? Западло, Кракс!
   Бородач. А вечером того же дня такой же разговор был с тобой,
   Левый. .
   Кракс (хватает Левого за лацканы красного пиджака) . Паскуда!
   Обманывать единственного друга.
   Бородач. Так вы друг другу не сказали ни слова?
   Кракс. Чтобы я проболтался такому треплу?
   Бородач. Удивительное дело, два года назад мы ехали в этом же
   поезде в Москву, три юных пассионария, полные надежд и иллюзий. И
   вот мы едем снова в прежнем составе, с той лишь разницей, что один
   из нас (показывает на себя) - вор...
   Кракс. Какой же ты вор? Не возводи на себя поклепа, Писатель...
   Бородач. ... двое других (кивает на Кракса и Левого) - убийцы...
   Левый. Перегнул. Этим не грешен.
   Бородач (неумолимо) ... а все трое - жертвы скверной байки о
   небесном городе. Выходит, вы, ребята, полгода забивали друг другу
   баки, а сейчас великодушно предложили мне сбежать, не уверенные в
   том, что один из вас не заложит другого? До чего же мы докатились
   ... Нет, я таких подарков не принимаю. Я вас в это кровавое дерьмо
   втравил, мне и выводить вас отсюда. Предложу Марату свою жизнь в
   обмен на ваши.
   Левый (саркастически) . Раскаяние Ивана Сусанина. Глинка. Пятый
   акт.
   Появляется проводница.
   Проводница (заглядывая в купе Юли) . Билеты нужны? Нет... А белье
   даже не расстелили?.. У - ты, какой зайка!.. Мальчик, а все равно
   - прелесть...
   Заходит в купе.
   Левый (неожиданно) . Сволочи! Все сволочи! И мамаша моя - в первую
   очередь.
   В ярости стреляет в открытое окно туалета в ночь. Писатель и Кракс
   невольно бросаются к нему и пытаются поймать его за руку, но Левый
   двумя короткими хуками швыряет их на пол. Из купе снова
   выглядывает интеллигент, но, став свидетелем скандала, поспешно
   задвигает дверь.
   (Беря друзей на прицел) . Остановить меня хотели? Ну, что,
   дружбаны? Вам бы только посмеиваться, по плечу меня похлопывать да
   шутить, какой у вас Левый дуболом и хрен болотный? Все-то вам
   хихоньки да хахоньки да зубоскальство одно. Теперь мой ход,
   кореша. И не вздумайте шевельнуться - разом впаяю пломбу промеж
   глаз!
   Кракс . А зачем шевелиться? Нам и на полу хорошо? Правда,
   Писатель?
   Левый приставляет пистолет к виску и в этом момент появляется
   проводница со стопкой белья в руках.
   Проводница. Что за шум? (Смотрит на пистолеты) . Ребята, это у вас
   настоящие?
   Левый (не поворачивая головы) . Да.
   Проводница. Шутники!.. (Смотрит пометки в блокноте.) Белья вы не
   брали... Билеты нужны?
   Кракс (не сводя глаз с Левого) . Нет.
   Проводница (бородачу) . А тебе, борода?
   Бородач (не сводя глаз с Левого) . Оставьте себе.
   Проводница. Тоже мне подарок сделал!...А что это окно настежь
   распахнуто? Непорядок (Заходит внутрь, чтобы закрыть окно) .
   Левый . Все.
   Стреляется. Грохот. Левый стоит, как столб, закрыв глаза и
   покачиваясь вместе с вагоном.
   Кракс (вставая с пола) . Извини, Левый, не успел тебя
   предупредить. Патроны в наших стволах - холостые. Так что ничего у
   тебя не выйдет. Жизнь вхолостую - смерть вхолостую!..
   Проводница (выходит в коридор) . Эй, молодые, холостые, неженатые!
   Кто из вас Кракс? Еврейский такой фамилия...
   Кракс. Это и не фамилия вовсе, а прозвище... Между прочим, по
   паспорту я - Смирнов... Так что случилось?
   Проводница. Телеграмма до вас. Чудак какой-то прислал по рации
   бригадиру поезда.
   Кракс. Давайте! (Хватает телеграмму) .
   Проводница. Ишь, какой нетерпеливый. А еще в красный пиджак
   вырядился. Вы за кофе заплатили?..
   Кракс (читая телеграмму) . Заплатили.
   Проводница уходит.
   Бородач. У вас от меня секреты?
   Кракс. Нет. Не поверишь, но послание всем троим. "Краксу, Левому,
   Писателю. Ждем перроне полным отчетом. Открылись три горящих
   путевки Сингапур. Обсудим. Марат" .
   Бородач. Сашка! Это он меня заложил!
   Кракс. Ты выходил в коридор во время нашего разговора? Идиот!
   Почему они не прикончили нас всех сразу - еще полгода тому назад!
   Бородач. Три путевки в Сингапур? Всегда ценил в Марате неотразимый
   юмор. Сингапур. Это радикально.
   Кракс. И самое главное - необратимо. Теперь он пришьет нам и
   смерть братков, и сорванные съемки в репортаже Си-Эн-Эн, и все
   свои грехи заодно...
   Левый. Вот и пожили. Пора и честь знать. Правда, Кракс?
   Кракс отворачиваются к окну.
   Бородач. Это я уже проходил, ребята. Три стадии предсмертного
   ужаса. Сначала лихорадочное возбуждение, когда мечешься, будто в
   зверь в клетке, не находя выхода...
   Кракс приходит в лихорадочное возбуждение и мечется по коридору,
   не находя себе места.
   Вторая стадия - когда руки опускаются, и ты способен часами
   находится в оцепенении, глядя в одну и ту же точку.
   Кракс, застыв, устремляет взгляд в пустоту.
   А потом заключительная стадия - животный ужас... За Енисеем на одном
   из полустанков обходчик-алкоголик водил меня в тайгу, на зверя, и
   на том берегу речки мы увидели молодого медведя. Обходчик вскинул
   ружье и целиться. Медведю деваться некуда: до леса - далеко, до
   нас близко - но не подступиться, и вот тогда он заревел и лапами
   начал закрываться от выстрела - совсем как маленький ребенок...
   Кракс издает звериный рев. В коридор высыпают женщина и Юля с
   бельем в руках. Из купе с затравленным видом выглядывает
   интеллигент и снова задвигает дверь. Женщина и Юля, вглядевшись в
   происходящее и увидев только спины Кракса и Левого, идут к
   служебному отсеку. Женщина, уснувшая под конец рейса и оттого чуть
   заспанная, заходит в туалет - переодеться в верхнюю одежду,
   которую несет на руке.
   Кракс (отрывает руки от лица - он совершенно спокоен) . Ну, как
   тебе, Писатель, театральный этюдик?
   Бородач. Ч-черт!.
   Кракс. Вот именно. Мы-то, знаешь, уже пережили эти три стадии
   умирания, и все последующие тоже, потому что сразу после твоего
   исчезновения братки целый месяц собирались на квартирах у меня и
   Левого, пили, развлекались, а попутно решали, сразу нас загасить
   или попозже. А сейчас - чего нам боятся? Дважды не умирают, хотя
   ты имеешь превосходный шанс попасть в книгу Гиннеса как
   исключение.
   Юля (сдав белье, подходит к ним вплотную и замечает бородача) .
   Как, ты не ушел?
   Бородач разводит руками.
   (переводит глаза на Кракса и Левого.) Так это он от вас спасается?
   Кракс. Сударыня, это еще спорный вопрос, кто от кого здесь
   спасается.
   Юля (показывая на пистолеты) . Как вам не стыдно. Спрячьте
   подальше ваши вторичные мужские признаки!
   Кракс и Левый неловко прячут пистолеты.
   Юля (Бородачу.) Почему, почему ты здесь?... Разве не обещал ты найти
   выход?
   Кракс. Так он и вам что-то пообещал? Мои глубочайшие
   соболезнования ! Кстати, мы нигде не встречались?
   Бородач. Кончай паясничать, Кракс. Юля, прошу любить и жаловать:
   это мои армейские кореша: Кракс - первый краснобай Забайкальского
   военного округа, и Левый - который много думает и мало говорит.
   Кракс. И чем больше он думает, тем меньше говорит. Между прочим,
   кроме бандитских кличек у нас есть и имена собственные. Меня,
   например, можно звать Дрюндель, уменьшительно-ласкательное от
   Андрея. А вот этого трепетного жмурика кличут Вовчиком. Скажите,
   Юля, мы с вами прежде не встречались?
   Юля. Да, я уже видела вас - всех троих. И Дрюнделя, и Вовчика...
   Кстати, как зовут вашего друга?
   Кракс. Так ты теперь охмуряешь головы дамам, даже не
   представившись?.. Какое падение нравов!.. Не знаю, интересно ли
   вам знать его паспортные данные, тем более, что паспорт
   ликвидирован по случаю смерти владельца, но мы его зовем Писатель.
   Кроме того, в армии он у нас был главным кашеваром, а мы,
   соответственно, расхлебаи, поскольку вот уже сколько времени
   расхлебываем кашу, которую он заварил.
   Юля. И теперь вы его хотите убить?
   Кракс. Вы располагаете неточной, или, скажем так, устаревшей
   информацией. Убить или, говоря более поэтически, загасить,
   собираются всех нас троих. Мы крупно влипли, мадам.
   Юля. И поделом!
   Бородач. Перестань, Юля! Я если жив до сегодняшнего дня, так
   только благодаря Вовчику и Дрюнделю. Они поручились за меня перед
   ясеневскими, хотя я их уговаривал одуматься.
   Кракс. Не очень активно, правда, но мы не в обиде. Писатель тогда
   был невменяем. Потом пришла наша очередь, но за нас поручится было
   некому. Впрочем, по всей видимости, за нас поручился Бог. Сегодня
   его гарантии кончаются.
   Бородач. Пойми, Юля, это такие люди! Я их волоса не стою!
   Юля . Почему же ты, ничтожество, всучивал мне себя, как старьевщик
   - гнилой товар? (Плача) . Господи, какое свинство! Второй раз в
   жизни поверила человеку... (бородачу, пытающемуся утешить ее.) Не
   трогай меня!
   Левый (ни к кому не обращаясь) . В детстве я почему-то я думал,