Жданова Светлана. Невеста Демона

   Когда мы набрели на озеро, я не долго думая поскидывала одежду и подошла к воде. Только та оказалась такой грязной что купаться разом расхотелось. Поморщившись я пробормотала одно из бытовых заклинаний и образовав из него шарик кинула его в воду. Та забурлила.
   Пока колдовство работало, я решила поваляться на травке. Рядом тут же завалился Калгн и предложил почесать ему пузко. Так и сказал. Я хихикнула и предложение одобрила едва не защекотав единорога до смерти.
   Развлечению помешал некий мокрый тип обвешанный ряской и водорослями, вылезший из озерца.
   - Ах, вы, подлюги. Чаго удумали, разорители. Я вам укажу как тут хулюганить! - потрясал он маленьким кулачком.
   - Водяной, - удивился единорог.
   - Ах ты коняга растакая, чагой-то вы здесь удумали? Чаго это вы тут занимались?
   Мы с Калгном округлили глаза, я покраснела, единорог кажется побледнел.
   - Да ты старик вообще ополоумел, - запинаясь начала я. - Мысли у тебя конечно… пакостные. Да и фантазия нехорошая. И где такому набрался? Стой! - вдруг спохватилась я, присматриваясь к водянику. - А я тебя откуда то знаю. Точно, я тебя узнала. А ты меня?
   Водяной повыпукливал рыбьи глазки и тоже кажется побледнел, хотя белее кажется некуда, и так прозрачно голубой. Ну и попятился задом в воде.
   - Что, значит - сюда перебрался, грешник старый?
   - Не губите, госпожа ведьма, не признал я вас, - заволновался он, страшно озираясь.
   - А характер как я вижу, не поменял. Как был заносчивой кочкой, так и остался. Нечему тебя не научили.
   - Ты его знаешь? - заинтересовался Калгн.
   - Еще бы, встречались пару недель назад. Ну и история тогда приключилась. Хочешь, расскажу? Эй, жители лесные и водные, - закричала я, - вылезайте. Я байки травить буду про вашего нового водяника. И не простую, а всамделишную.
   Сев поудобнее я начала рассказывать про то, как повстречалась со своими друзьями у одного пруда, да и не пруда, лужи какой-то. Про то как заигравшись закинула одного из них в воду. А потом и другого. Как гневался на это водяник местный и как проучил его за непочтительность мой дружок.
   - Вы не подумайте, он вообще-то очень интеллигентный и хорошо воспитанный. Просто когда некоторые достанут, - покосилась я на притихшие камыши, в которые спрятался водяной, - мы все способны на многое. Вот и мой друг вспомнил все нехорошие слова что наверное знал. Правда надо признаться ничего более пошлого я в жизни не слышала. В особенности в той части где был подробный рассказ личной жизни самого водяного и членов его семьи. Помню Аскар, потом так смущался, мне даже его жалко стало. Да еще и дружки начали подшучивать. А водяной после этого даже заикаться стал. Еще бы, когда они так очаровательно улыбаются во все клыки, даже я нервничаю. В общем, я понимаю, почему водяник из того болота деру дал, такого позора при любой наглости не пережить.
   Меня конечно слегка занесло во время рассказа и теперь Калгн как то подозрительно косился. И как только мелкие духи леса и русалка исчезли, фыркнул ну о-очень недовольно:
   - Я так боялся что это все правда. Значит вот кто твои друзья и кто враги - демоны.
   Я кивнула.
   - Друзья у меня сильные, враги тоже. Но я не жалею ни того ни другого. Чертята хорошие друзья и я пожалуй по ним очень скучаю. Калгн, давай не будем об этом.
 
   В тот вечер я действительно слишком скучала по ним, поэтому перед сном произнесла как учил меня мой возлюбленный:
   - Хабиби!
   У единорогов я узнала, что оно обозначает: "милый, любимый". Так что я говорила это с чистой совестью.
 
   Мне нравилось это состояние неги и томности. И то как сахарный сироп тек по венам. И ласка ветерка на щеках. Глаза открывать совсем не хотелось, но я все же пересилила себя и посмотрела вокруг из-под ресниц.
   Он сидел на парапете балкона и смотрел на меня.
   - Привет, - улыбнулась я.
   - Я ждал тебя. Каждую ночь ждал. Ты веришь?
   - С тебя станется. Ты всегда казался мне немного сумасшедшим.
   - Почему? - даже не обиделся он, скорее заинтересовался.
   - Ну что бы решиться взять меня в жены надо быть не в своем уме.
   - Да. Тогда я действительно сумасшедший. Я без ума от тебя.
   Ну, в общем я не знала что ответить ему. И кажется даже покраснела.
   Конечно, я могла сказать что люблю его. Но на этом бы и закончилась моя вольная жизнь. После этого признания он не дал бы мне жить вдали от себя. Да и я бы не смогла.
   Мы оба знали это. И молчали.
   Иногда я поражалась тому терпению что он имел. Ждать, пока я повзрослею. Отпускать меня на все четыре стороны, а при моей везучести и в рай и в ад. Другой давно уже перекинул упирающуюся девчонку через плечо, и увез в свой дом. Только ничего хорошего бы из этого не вышло, только разделило нас еще сильнее. А этот терпит, знает ведь, мерзавец, что сломать меня не получится. Захочу, сама приду.
   А я захочу. Однажды захочу. Каждому нужен дом и те, кто их любил бы. И мне нужен. Он нужен. Очень.
   Ну что за мука, как же хочется сейчас его объятий - теплых, родных, нежных. Как тогда прижаться к его груди и просто замереть. Просто слушать биение сердца.
   Любимый, ну как же мне разобраться с собой? Как справиться с этим?
   Я смотрела в сторону, он смотрел на меня. Знал ли демон о моих терзаниях, или просто из солидарности молчал? Разве их поймешь.
   Сев я осмотрелась вокруг и сама не знаю чему улыбнулась.
   Хорошо здесь было, во сне.
   Город мерцал тысячью огней, взлетая в небо тысячью шпилями и куполов.
   Встав на парапет, я посмотрела вниз.
   - Мои сны часто сбываются, - заговорила я. - Сегодня один из них спас мне жизнь. Сны напророчили мне тебя, сны предвидели смерть, и духа надо мной. Сбудется ли этот?
   - Если ты захочешь. Когда ты захочешь.
   - А если не захочу?
   Он опустил голову.
   - Тогда мне останется только он, этот сон.
   Легкий ночной ветер развивал ткань моего одеяния, ласкал пряди распущенных волос, как рука старого друга. Я смахнула набежавшую слезу.
   И села на корточки рядом с ним, так как будто пыталась заглянуть в лицо:
   - Ну зачем я тебе такая? Почему ты не смиришься? Ничего у нас не получится.
   - Откуда тебе знать, получится или нет, если ты даже не пробовала, и шага на встречу не сделала. Лишь только бегаешь от меня. Это тяжело все время в одиночку бороться за это "нас". Что я тебе плохого сделал? - Заметив как я приподняла бровь, он вроде недовольно сказал, - Ну, кроме того, что пошел на этот риск.
   - Ты заставил меня. Вроде бы не дурак, но неужели ты не понимал, что я никогда не прощу этого.
   - Не понимал, - развел руками демон. Чуть не скинув меня при том, я то помню, что нам нельзя прикасаться друг к другу. - У асур это совершенно нормально, мы так всегда делаем. Я понял, что наделал только когда ты сама сказала. Неужели ты никогда не простишь меня за это?
   - Простить может и прощу, но как забыть.
   - А как мне жить без тебя? - Он провел рукой вдоль моей щеки, рождая внутреннюю дрожь.
   - Раньше как-то справлялся.
   - Это очень тяжело.
   - Ну не грусти, прошу тебя. - Сердце начало болеть от любви и нежности. А я смотрела на него, не решаясь дотронуться. - Хочешь, я тебя рассмешу? Мне тут один единорог в любви признался. Забавно, правда?
   Но демон почему-то не смеялся, а как-то излишне серьезно заявил:
   - Передай своему единорогу, что бы он даже думать о тебе забыл. А то станет безрогом.
   - Какой ты жестокий! - хихикнула я, все же насторожившись.
   - Угу. В особенности, когда дело касается того что принадлежит мне.
   Я чуть не подавилась:
   - И что будет если я предпочту тебе другого?
   Демон усмехнулся. Не хорошо так усмехнулся, у меня аж мурашки по спине побежали. Здоровые такие, с Калгно копытце, при том топая точно также.
   - Я убью его. Учти это Лилит. Я не потерплю существование этого "другого". Для тебя мой гнев не страшен, тебя я и пальцем не трону. Но соперника убью.
   - Кто бы им ни был?
   - Кто бы им ни был.
   У-у, подумала я, вот попала!
   А демон обжог меня взглядом:
   - Что ты задумала, малышка?
   - Просто человеческие брачные правила не такие строгие как ваши. Нам колечко не указ, - старательно ухмыляясь, дразнила я, стараясь перевести все в шутку. - Я…
   - Не надо, родная. - Мой возлюбленный демон все-таки соизволил встать и подойти. Близко, слишком близко, если бы я только двинулась то либо дотронулась до него, либо свалилась в сверкающую пропасть города. - Ты сделаешь мне больно. Неужели тебе хочется именно этого?
   - Нет. - Я хотела прижаться к нему, хотела побыть немного счастливой. Хоть немного. - Я хочу дотронуться до тебя. Что за жестокие рамки волшебства.
   - Потому что это лишь сон. Твой и мой.
   - И как долго он будет длиться?
   - Волшебство разрушится, как только потухнет последняя звезда, - кивнул он на светлеющее небо.
   - Так скоро, - ужаснулась я. - А нельзя что бы она подольше не гасла?
   - Я постараюсь, - серьезно посмотрел он на небо.
   - Хорошо имеет всевластного поклонника, - я хихикнула.
   - Только всевластного мужа еще лучше. Тебе стоит попробовать. Обещаю, тебе будет со мной хорошо. Я ведь все сделаю для тебя. Все! Конечно, я понимаю что наверное опоздал с этим, но… ты выйдешь за меня замуж?
   - Э-э! А от ответа будет что-то зависеть?
   - Нет, - покачал он головой. - Ты все равно будешь моей. Когда-нибудь. Я только этим "когда-нибудь" живу. - Асур провел рукой вдоль моего плеча, и стало понятно, что он тоже, как и я, едва сдерживается чтобы не обнять меня.
   Мы так и слушали дыхание друг друга, пока на небе не осталась одна единственная звезда. Я не хотела расставаться, но волшебство нашего сна подходило к концу. Становилось невыносимо страшно. Я с мольбой в глазах посмотрела на него.
   А он лишь на мгновенье крепко прижал меня к себе.
 
   - Что у тебя с лицом?
   - А?! - посмотрела я на единорога. - Что у меня с лицом?
   - Да и с головой не все в порядке, - решил Калгн. - Ты чего вся такая опухшая. Глаза вон красные.
   - Песчинка попала.
   - Это ты из-за песчинки все утро прорыдала?
   - Чего тогда лезть, если и так все знаешь, - разозлилась я. Мы сидели на опушке небольшого леска и слушали птиц в ожидании Эдрра и его свиты. - Подслушивал что ли?
   - Нет. Будить тебя пришел. А ты плачешь, так что все звери в округе заткнулись от такого концерта. Только волки поддержали. - Я шлепнула его по здоровой спинище, что бы ни завирался, только руку отшибла. - Что-то случилось?
   - Ничего из-за чего стоит волноваться. Можешь списать на мои "женские нервы", так папа мой говорил. Для него это был аргумент, оправдание любых истерик. Мудрый был человек. И в этом кое-что понимал. У него было три жены и семь дочерей. Папочка говорил, что женщинам просто нужно внимание и никаких истерик не будет. Главное что бы они были заняты хоть чем-то. Хоть вышивкой, хоть сплетнями, хоть новым любовником.
   - Пожалуй твой отец действительно бы мудрым, Лилитана Вольская.
   Я обернулась на голос Эдрра.
   - Он был великим, - склонила я голову. - Просто ему досталась не та дочь.
   - Если бы она была другой, думаешь и все было бы по-другому?
   - Да. Я бы принесла меньше боли тем, кого люблю.
   - Тогда принес бы кто-то другой. Только возможно еще больше. Ты об этом не думала?
   - Да куда уж хуже.
   - Не будь ты сама собой, думаешь спас бы кто-то твоего брата?
   - Откуда вы знаете? - удивленно уставилась я на единорога.
   - Ты слишком странная особа, что бы ни проверить твое прошлое.
   Увидев как я нахмурилась, Калгн пояснил:
   - У нас есть тайное место, озеро в котором можно увидеть все, что только пожелаешь. Всего лишь надо попросить. Раньше мы не знали твоего имени и не могли проверить. Да и сейчас это не особенно надо, ты доказала нам что достойна доверия. Но эта бюрократия!
   Я засмеялась, представив единорога в очках и напудренном парике, облаченным в черную мантию и сжимающим свиток. Ну и колданула на дружка морок. Колоритная получилась картина. А как ему парик пошел, у-у.
   Калгн одуревши от всей этой красоты, помотал головой. Жаль, такой морок разрушил.
   - Идем, прогуляемся, - позвал красавец Эдрр. На что я кивнула.
   Мне понравилось гулять в компании сразу двух единорогов, к тому же таких любезных. Калгн носился кругами, много болтал, и вел себя как обычный молодой паренек, ну если не считать, что он был конем. Эдрр же наоборот степенно шел рядом, посверкивая своими дивными глазами на проделки сына.
   - Ну, Лил, что ты собираешься делать дальше?
   - Хм, - озадачилась я. - Как-то еще не думала. Меня вело сюда перо Вирь-авы. Матушка помогла мне сделать первый шаг, а дальше я должна идти сама.
   - Трудную дорогу ты себе выбрала. Не боишься?
   - Что вы, конечно… боюсь. Но как говориться: "Волков бояться, зубы отрастить"! Как, у меня получается? - продемонстрировала я фирменный оскал асур.
   Калгн, отвлекшийся на ловлю проныры-зайца, подскочил к нам и тут же шарахнулся в сторону заценив мою "очаровательную" улыбочку.
   - Ой, чего это у тебя?
   Демонстративно нарастив себе еще и длинные лезвия-когти, да большие звериные уши с кисточками на кончиках, я бросилась на единорога, завизжавшего от неожиданности, что испуганная шавка. Подумав, я пришпандорила к своему заду еще и хвост. Ни плохо получилось.
   Бедный единорог испуганно покосился на меня и бросился прочь. Я понятное дело за ним. Пару раз даже умудрилась укусить его за объемный зад. Единорог испуганно верещал сквозь смех и звал спасти его от "жуткого оборотня". В итоге я охватила его за сильную шею и повисла.
   Повалившись на землю, единорог попытался меня скинуть и даже перевернулся разок, но только так что бы ни придавить меня. Я засмеялась и укусила его за ухо. Единорог оторопел от подобных вольностей, а я тем временем обняла его и уткнулась носом в густую, блестящую, словно на дню по пять раз расчесанную, гриву.
   Единорог тут же почувствовал смену настроения, и настороженно покосился на меня:
   - С чего эта грусть?
   - Мне надо уходить.
   - Зачем?
   - Ну, понимаешь, Калгн, я и в дорогу то пустилась, что бы себя понять. А что тут поймешь за этими крепостными стенами. - Я села подле развалившегося на молодой травке пестрого лужка единорога. - Здесь хорошо, тепло и привольно. Но только мир за этими скалами не кончается. Там есть что-то еще. И я хочу это увидеть и понять.
   - Что ты такого хочешь понять. По-моему все предельно ясно - ты сильная магичка с вредным характером и… странным подбором друзей.
   - Так-то оно так, - засопела я, поглаживая шелковистую шкурку коняги. - Только знаешь, шабутная я. Вечно не знаю, чего хочу. Того или этого, вверх или вниз, направо или налево. Белое или черное. Ну что за паскудный характер? - сокрушалась я.
   - И куда ты собралась направиться? - возник рядом Эдрр.
   Я пожала плечами.
   - Вперед. А там посмотрим. Дорога куда-нибудь да приведет.
   - Ох, чувствую я придется тебе поплутать по выбранному пути. Темен он и тернист. Но ты правильная девочка. Справишься.
   - Постараюсь. К тому же я так до конца и не выполнила наше соглашение. Шалу мы так и не покарали. Но я с ней еще поквитаюсь.
   - Не сокрушайся так, девочка. У тебя бы все получилось, если не вмешательство одного чересчур горячего юнца, - покосился в сторону сына вожак.
   Калгн пристыжено спрятал глаза, накрыв их копытом. Не, ну я иногда поражаюсь на этого конягу, ведет себя как шавка какая. О-очень большая шавка. Вот что значит единороги, зови их после этого банальным - лошадки.
   Помнится когда самая младшая моя сестричка Альберта, впервые увидела коров, а было ей тогда лет шесть, тоже в восхищение кричала, тыкая маленьким пальчиком в черное с белыми разводами стадо - "Смотрите, лошадки"! Хм, что поделать, королевское воспитание. Этикеты там разные, танцы, уроки галантности и политики, не до коровок как-то.
   Скучаю я очень по ним.
   - А в вашем озере можно мне посмотреть?
   - Ну если хочешь.
   - Еще как хочу! Я же о таком только слышала.
   Единороги повели меня в неведомый мне ранее тайный уголок долины. По дороге мы вновь сцепились с Калгном, а его отец лишь посмеивался глядя на нас сверкающими мудрыми глазами.
   - Вижу, вы крепко сдружились.
   Песчаный красавец положил мне голову на плечо и вздохнул:
   - Если бы ты была единорогом!
   - Что тогда? - вроде заинтересовался папаша.
   - Я бы не раздумывая посватался.
   Засмеявшись, я сказала:
   - Знаешь, Калгн, тебе тут велели передать, что бы ты забыл об этом. - Я потерла кончик носа. - Обещали рога поодшибать.
   Единорог даже остановился, оторопев от такой наглости.
   - И кто это там такой рисковый? - выпятил он свою мощную грудь. Вот ведь мальчишка!
   Эдрр понятливо покосился на меня и вроде усмехнулся.
   - Да есть там один примечательный типчик, с парой рожек, хвостом и вот такенными клыками, - продемонстрировала я. - Ревнивый шибко.
   - Дружок что ли твой, в болоте топленый?
   - А кто их знает, - лишь пожала я плечами, - чертей разноцветных.
   - Ну вот и озерце.
   Деревья как то разом расступились, продемонстрировав нам идеально круглый прудец. Аккуратненький такой, миленький.
   - Скажи кого ты хочешь увидеть, погрузив в воду руку.
   Я подчинилась. Вода оказалась ледяной, разве что коркой не покрылась. Но я перетерплю.
   - Беатриче Эрнест Вольская.
   Вода пошла рябью и показала мне такой милый лик сестрицы, словно отражение в зеркале.
   Таким макаром я увидела всех своих братьев и сестер.
   Пальцы были уже конкретно отморожены, а силы покидали, тонкой струйкой убегая в холодные воды озера. Но мне вдруг захотелось увидеть еще одного человека. Точнее нечеловека. Небога. Асура.
   - Покажи мне… Данталиона, повелителя ветров.
   Рябь перешла в значительные волны, а когда улеглась я увидела свое рогатое чудо с воздушными крыльями.
   Помилуйте, какие же у него глаза! Не утонуть, заблудиться немудрено.
   На сердце не то что потеплело, заполыхало. Я с упоением смотрела в это такое родное лицо, пока неожиданно не очнулась как из сна.
   Стерла глупую улыбку с лица и вынула руку из воды.
   Ну, рукой эту трупную окоченелость можно было назвать с большой натяжкой. Потрясся пред своим лицом этим обморозком я посмотрела на Эдрра:
   - Вы кажется говорили что здесь можно увидеть и прошлое?
   - Говорил. Но с тебя уже хватит.
   - Вы об этом, - кивнула я на готовую отвалится как у ящерицы омертвевший кусок плоти. - Вылечу, мои руки то. Что надо сделать?
   - Все тоже самое. Только скажи что именно хочешь увидеть.
   Я засунула бесчувственную руку в воду и сказала:
   - Покажи мне то что произошло четыре года нажат у Вольской столицы. Покажи мне как меня убили и как я ожила.
 
   Растерзанное тело тонкой хрупкой девочки бесчувственной куклой лежит на земле. Грудь разорвана, бедро распорото, руки в ссадинах, грязная, вся в крови. И нет ей дела до того как гибнут вокруг демоны, как их кровь льется смешиваясь с ее.
   Что-то в небе закричало и осветилось тысячью огней…
   И стало страшно, когда бестелесная птица ринулась в бой.
   Только бесцветные, блестящие глаза рассматривали пустую как осушенный сосуд девчонку. От этого колкого и острого, словно тысяча клинков глаз не укрылось ни то как временами вздрагивало тело мертвячки, ни осветившиеся расписные руки, ни сияние колечка на безымянном пальце.
   Демон встал, подобрал ее собственный меч и дождался когда дух наконец-то на него посмотрит. А затем с силой вогнал в и без того разорванную грудь.
   Дух с девчонкой кричат в один голос, им больно.
   А демон встает и уходит. Даже довольный исходом дела.
   В карих глазах девушки зажигается и медленно потухает боль. Она поднимает руку к своей собственной душе…
   А затем умирает.
   Дух заметался, зашипел, растеряв свои сверкающие перья.
   Не в силах пережить он бросается вниз и растворяется в теле девушки.
   Секунда, одна, две, пять…
   Тело выгибается и стонет. А рана на груди зарастает. Лишь меч пригвоздил тонкое девичье тело к земле, словно иголка бабочку.
 
   - Все, хватит!
   Я ударила по воде.
   Все равно непонятно.
   Я была мертва, дух должен был уйти.
   - Теперь вы понимаете, - обратилась я к единорогам, вставшими над моей сжавшейся в комок тушкой, - почему Лилит Вольская мертва. Забавная была девчонка, только доверчивая. Такие долго не живут.
   Сил не было даже на то что бы разморозить руку. И я предпочла скрыться от начавшейся ноющей боли в сладких топях сна.
 
   - Это самоубийство, - покачала я головой.
   - Или это, или девчонка умрет, - покачал головой толстый индюк в щегольском цветастом костюме расходившийся на его жирном теле по швам.
   - Думаете мне, магиане есть дело до какого там отребья?
   - Ну как угодно, милочка.
   Что-то происходит я оборачиваюсь и вижу как сотрясает тело худенькой гибкой девушки стоящей на коленях рядом со мной. А затем она бездыханной падает на пол.
   - Теперь твоя очередь. Ну, ты будешь послушной? - тянет он ко мне свои руки.
 
   - Таня, ты кричала!
   - Закричишь от такого.
   - Что случилось? - единорог заботливо обнюхал мои свалявшиеся за пару дней волосы.
   - Как всегда. Ну почему мне снятся лишь плохие сны? Ну, за исключением волшебных. - Я потерла лицо руками, изгоняя остатки сна. - Калгн, а ты не помнишь, что вчера было? Я ни черта не помню. Хотя нет, помню, - расплылась я в улыбке. - Одного. Мы случаем вчера не пили? А то мне это никогда хорошо не удавалось. Вадик говорит, что для меня алкоголь хуже дурман-травы.
   - Не пили. Ты правда чуть не искупалась. Просто Зерцало тебя осушило, что пустынник после трех недельного перехода стакан воды. Ты чувствуешь то себя как?
   - Будь я по жизни пессимистом то сказала бы что как полупустой стакан. Как голова то раскалывается. - Я обхватила шею зверя и прижалась к ней. Проверив собственное состояние, мне захотелось дать кому-то в нюх. - А это что? Какой гад рогатый, в меня столько чуждой магии запихал? Что, кому-то жизнь сахаром кажется? Так щас подправим.
   Единорог застриг ушами и покосился на меня.
   - Да ты труп напоминала. А рука у тебя вообще чернеть начала. Что нам было делать?
   - Ага! А я думай с чего у меня такое похмелье. Намешали. Как будто мне асур не хватало, с их майя.
   - Ну, прости!
   - Ну, прости, - передразнила я дружка. По случаю утра и плохого настроения мне пришло в голову похамить. - Сразу видно - лошадь. Ой, как плохо-то! Интоксикация у меня.
   - Чего? - обалдел Калгн.
   - Отравление переизбытком и смешением магии, - пояснила я. Надо же, не зря в Академию ходила. - В следующий раз пусть лучше рука отвалится. Да, что-то я вчера погорячилась. Как будто на рожу Хананеля в кошмарах не насмотрелась.
   - Это тот блондинчик что ли?
   - Блондинчик, - кивнула я, крепче прижимаясь к теплому бочку единорога. - Повелитель металлов, что б его перекосячило. Морда чугунная. С каким удовольствием я его попинаю.
   - Это он - вражина твой?
   - А как же, он голубчик. Мразь ржавеющая. Найду, на шпильки сестричкам разделаю. Бр-р, холодно то как.
   - Тебя знобит.
   - Угу. Слушай, Калгн, ты влюблялся?
   - Конечно. Я в тебя влюблен.
   - А в двоих сразу?
   Единорог озадачился.
   - Нет. Так меня вроде еще не сконфузило. А что? Тебе это зачем?
   - Да вот думаю, как жить дальше буду. И как бы мне в дружках демонах разобраться. Вечно у этих чертей не как у людей.
   - А как?
   - Через одно место. От куда хвост растет. Ух, я им эти хвосты в следующий раз в косичку заплету, будут знать, как честным девицам голову морочить. А этому чуду крылатому вообще по рогам надаю, что б больше не скалился во все клыки чужим невестам. Думать то надо что делаешь. А то ведь попадаются такие любительницы экстрами и ярких ощущений. Нет, Калгн, ты меня конечно извини, но все мужики - козлы, наворотят дел и в кусты. "Пока малышка, встретимся через пару лет". Тьфу! А ты что хочешь то и делай. Что поделаешь - самцы, никакой ответственности.
   - Э-э, я тебе не мешаю?
   - Что ты. Кому я еще поплачусь. Вадику, так он потом достанет меня. Или пожалуй сболтнет что не то. Больше и друзей то нет. Я последний раз по душам разговаривала еще когда… живой была. Да и то словно корабль на рифах, лавировала меж опасных тем. Корабли лавировали-лавировали, да не вылавировали. - Я тяжко вздохнула. - Люблю я его, понимаешь?
   - Кого?
   - Обоих. Только один меня выбрал, а другого выбрала я. Вот и вся разница. Кроме может трона. Только на кой мне трон. Прости меня, Калгн. У меня голова уже разрывается, так хочется хоть с кем-то поделиться.
   - Ничего. Я понимаю.
   - А я нет!
 
   Долина расстилалась за спиной зелено-голубым ковром. А я шла дальше. Точнее назад.
   Ну, вот и все.

Глава 6 Если вас съел дракон…

   У меня по коже бежали мурашки.
   Не люблю я кладбище. Не боюсь, не чувствую омерзения, ни той присущей живым ненависти. Просто не люблю.
   За холод, за сырость, за мертвяков.
   Ну вот, кажется, вновь влипла.
   Начнем с того что заплатить мне обещали не шибко много, с десяток золотых. А по россказням местных крестьян, не один маг убегал с этого заброшенного кладбища сверкая пятками и громка матерясь на всю округу, принося плоды просвещения, уже с утра даже дети малые начинают бросаться новыми словечками. Но только я не маг, я магиана. Пожав плечами, я смело ринулась в бой.
   Ну не в бой, в засаду. В нудную выматывающую скучную засаду.
   Первые холодные ночи застали меня не в лучшем виде. Теплая куртка, заговоренная от промокания и раздирания как-то неожиданно утопла, во время охоты на водяную змею, новые блестящие сапожки пооббились носами, рубашки превратились в сплошное месиво из ткани и дыр. Так что сижу я сейчас на заранее принесенном ельничке, и дрожу от холода.