Желязны Роджер. Хрономастер

   Корда знал, что в ее логических построениях есть недостатки, но он слишком устал и даже не пытался их отыскать – вполне уважительная, с его точки зрения, причина, чтобы отправиться спать. Рене ушел к себе в номер в «Черной Пирамиде», попросил Коломбину разбудить его, если Фортуна погрузится в стасис, или через шесть часов – в зависимости от того, что наступит раньше, – а потом провалился в глубокий сон без сновидений.
   Он проснулся, чувствуя себя отдохнувшим, и теперь ему удалось сделать логические построения, которые ускользали от него накануне вечером. Он докладывал Коломбине о том, что его беспокоит, и одновременно принимал душ, а потом приводил себя в порядок.
   – Если Кристо узнает, что я здесь, это может серьезно изменить его планы. Круг специалистов, занимающихся созданием вселенных, достаточно узок, диверсант может знать меня – либо лично, либо понаслышке.
   – Ты же говорил, что его стиль кого-то тебе напоминает, – проговорила Коломбина. – Давай дальше.
   – Кристо наверняка сообразит, что мне поручили его поймать, – продолжал Корда. – Он должен понимать, что отключение от времени Урба и Аравии не могло долго оставаться незамеченным.
   Коломбина разок подпрыгнула в воздухе – таким образом она пожимала плечами.
   – Сомневаюсь. Мы же с тобой выяснили, что Урб поддерживал не очень тесные связи с другими вселенными. Диверсанту просто не повезло – купцы объявились именно в тот самый момент, когда он отключил Урб. Аравия тоже старалась держаться в стороне от остальных.
   – Тут ты права. – Корда вдруг замолчал, не закончив причесываться. – Коломбина, как ты считаешь, а не стал ли я, случайно, жертвой собственного тщеславия? Не веду ли я себя как дурак, предполагая, что Кристо обо мне слышал? Я ведь уже довольно давно отошел отдел.
   ПЦП устроилась у него на плече.
   – Нет, солнце мое. Я не думаю, что ты страдаешь пороком тщеславия; я считаю, это паранойя, мозги органического происхождения страдают от нее гораздо чаще, чем электронные. Знаешь, на регату приехали тучи туристов, может быть, сведения о твоем появлении на Фортуне не дойдут до Кристо.
   Корда спрятал резервуар с консервированным временем под рубашку, так, чтобы никто не заметил.
   – Я бы на его месте, скажем, каждые двенадцать часов проверял, какие корабли прибыли на Фортуну. А потом изучил бы список, чтобы определить, не идет ли кто-нибудь по следу.
   – А твой корабль уже довольно давно называется «Коломбина», верно, солнце мое? – вставила Коломбина.
   – Вот именно, – ответил Корда. – Еще до того, как я написал твою персональную программу, я назвал свой корабль «Коломбина». Мне казалось, что многие коллеги чересчур серьезно относятся к своей деятельности. В конце концов, мы ведь работаем с самыми необычными вещами, в то время как природа обходится собственными силами.
   И вдруг он вспомнил стук бильярдных шаров.
   – Значит, Кристо, – подытожила Коломбина, – имеет возможность выяснить, что корабль, зарегистрированный на Старой Терре и называющийся «Коломбина», принадлежит тебе. Это легко проверить.
   – Точно, – согласился Корда. – Следовательно, нам нужно поскорее заняться делом. Свяжись-ка с остальными, узнай, все ли у них в порядке. Я возьму определитель направления и попробую сузить поле поиска. Хочешь заключить со мной пари?
   – Ну, босс, это дело не шуточное, – захихикала Коломбина.
   – Знаю, – сказал Корда. – Готов побиться об заклад, что определитель направления приведет нас прямо в «Черную Пирамиду». Это самый главный деловой центр, и Алакра вряд ли захочет, чтобы ключ от его вселенной находился далеко от прекрасно организованной охраны.
   – Не стану я с тобой биться об заклад, – заявила Коломбина, – я слишком высоко ценю и уважаю твою интуицию.

* * *

   Определитель направления и в самом деле подтвердил догадку Рене. Однако, после того как они выяснили наверняка, где нужно искать, сопоставив показания, снятые в разных точках, встала новая проблема.
   – По правде говоря, меня это совсем не удивляет, – признался Корда. – Подобраться к ключу от мира из какого-нибудь общественно доступного места невозможно.
   – За стенами имеется целая куча туннелей, – сообщила ПЦП. – Я не могу разведать их как полагается, но вижу достаточно – стоит нам войти в этот лабиринт, как мы тут же заблудимся… И придется нам бродить по нему, точно заплутавшим крысам, а потом нас отловят Стороны Света. От определителя направления проку не очень много – то, что нам нужно, может оказаться под боком, но, если они тут специально все запутали, прибор уведет нас совершенно в другую сторону.
   – Не сомневайся, они здесь как следует все запутали, – кивнув, проговорил Корда. – У Клиа Трифит отличная репутация. Не думаю, чтобы она не приняла очевидных мер предосторожности.
   – Ну, – проговорила Коломбина, – в таком случае пойдем погуляем, вдруг удастся найти какой-нибудь вход, который не очень тщательно охраняется.
   Корда нахмурился:
   – Мне не нравится, что мы теряем время, в особенности учитывая, что Кристо идет на шаг впереди. Впрочем, разве у нас есть выбор? Если мы отвлечем на себя кого-нибудь из представителей службы безопасности, мы только окажем услугу нашему противнику.
   – Помнишь, что сказал Алакра? – добавила Коломбина. – Если не будешь ни во что играть, то мгновенно привлечешь к себе ненужное внимание. То же самое относится и к диверсанту. Давай спустимся на один из главных игровых этажей; ты развлечешься, а я займусь разведкой.
   – Звучит заманчиво, – согласился Корда. – Может быть, если я потрачу несколько кредитов Алакры, удача снова ко мне вернется.
   – Вот что значит боевой дух! – вскричала Коломбина.
   Корда позволил Алакре заплатить за сандвич, охлажденный чай и горсть фишек для игровых автоматов. После этого он перенес ленч к диковинному автомату, похожему скорее на планету, окруженную несколькими концентрическими неоновыми кругами.
   Коломбина заявила, что ей эта машина невероятно нравится, однако для Корды главное ее достоинство заключалось в том, что рядом имелся столик, куда он положил сандвич, а еще – автомат располагался таким образом, что, находясь рядом с ним, можно было наблюдать за центральным постом охраны в другом конце зала. Корда решил, что, если возникнет какая-нибудь неприятная ситуация, дежурному тут же о ней сообщат, и тогда Коломбина подслушает, о чем идет разговор. Довольно бездарный план, но ничего лучшего в голову Рене не приходило.
   Откусив кусок сандвича, он засунул несколько фишек в автомат.
   Гениальность того, кто изобрел эту машину, стала очевидной с первого хода. Как и большинство сложных автоматов подобного типа, он почти сразу проиграл, а потом принялся дразнить игрока периодическими несущественными выигрышами. Впрочем, главное его великолепие заключалось во внешнем виде. Те же неоновые петли, что привели в восхищение Коломбину, теперь притягивали к себе и Корду. Стоило ему посмотреть направо или налево, как его тянуло поскорее вернуться к их волшебному сиянию.
   – Неужели Клиа Трифит придумала еще и автоматы, – сказал он Коломбине, – или на Алакру работает целый штат специалистов по психологии человека?
   – Думаю, последнее, – проговорила Коломбина, разглядывая игральный автомат. – Тут стоит дата изготовления, нынешний год. Странно…
   – Что, Би? – спросил Корда и опустил еще несколько фишек.
   – Я думала, что у Алакры где-нибудь поблизости имеется планета, на которой производят подобное оборудование, – ответила Коломбина, – но тут стоит клеймо какого-то места под названием Дайс.
   – Дайс! – воскликнул Корда, мгновенно забыв об игре. – Так называется еще одна из вселенных, принадлежащих «Карманам Бога». Они и вправду друг у дружки в карманах, верно?
   – Ужасная шутка, босс, – возмутилась Коломбина. – Тем не менее я должна признать, что мы сделали важное открытие. Очевидно, торгуя между собственными вселенными, консорциум «Карманы Бога» умудряется сохранять свои дела в тайне от остальных.
   – Отличный план, если удается претворить его в жизнь, – заявил Корда.
   – Учитывая то, что мы видели, они добились определенных успехов.
   Он поиграл еще некоторое время, то откусывая от сандвича, то опуская фишки в автомат.
   – Похоже, фишки и сандвич кончатся одновременно. Госпожа Удача, кажется, сегодня меня не жалует.
   – А почему бы не воспользоваться вероятностным драйвером? – прошептала Коломбина на ухо боссу. – Мне интересно выяснить, как он влияет на случайность. Я записала всю твою игру.
   – Не хочется мне никаких скандалов, – сказал Корда, который явно колебался.
   – Жульничать можно до тех пор, пока тебя не поймали, – напомнила Коломбина.
   – Что-то в этом есть, – похвалил ее Корда. – Ладно, если меня пристрелит какая-нибудь защитная система, ты об этом горько пожалеешь.
   Из футляра на поясе он вытащил Универсальный Инструмент и активировал его. Прочный металлический стержень послушно изменил форму, превратившись в приборчик размером в восемь дюймов, украшенный гравировкой – стилизованное изображение рубашки колоды карт.
   Корда приложил приборчик к автомату, почувствовал поток энергии и бросил в щель фишку.
   Вспыхнули неоновые кольца, заметались, точно Сатурн решил сплясать хулу Зазвенели колокольчики, послышалась божественная музыка, и из щели автомата высыпалась целая куча монет. Корда наклонился, чтобы подставить ведерко, иначе они все разлетелись бы по полу, и одновременно засунул свой приборчик обратно в футляр.
   – Ну, довольна, Би?
   – Ужасно забавно, босс, – ответил компьютер, – но я получила недостаточно данных для того, чтобы сделать надежные выводы. Давай еще раз!
   – Не нравится мне эта идея, – произнес Корда. – Стороны Света на посту охраны заинтересовались тем, что у нас тут происходит.
   Коломбина приблизила ПЦП к самому его лицу. Корда не сомневался, что, если бы у нее были ресницы, она начала бы ими хлопать.
   – Пожалуйста, Рене! Ради меня!
   Он вздохнул и элегантно сдался. Снова прикоснулся приборчиком к машине, опять зазвенели небесные колокольчики, полыхнули кольца, и фишки (на этот раз их было меньше) посыпались в ведерко.
   И тут же на плечо Корда опустилась рука. Он обернулся и вынужден был поднять голову. Сторона Света, как две капли воды похожая – так показалось Корде – на Запад, возвышалась над ним.
   – Извините, сэр, нам стало известно, что вы используете прибор, изменяющий вероятность. Мы хотим вас предупредить, что, если вы и дальше будете к нему прибегать, вас расстреляют прямо на глазах у посетителей.
   Корда заморгал – его не особенно удивило предупреждение, но от того, с каким холодным, скучающим видом охранница произнесла свою речь, по спине забегали мурашки.
   – Я понял, – ответил он, стараясь держаться как можно любезнее. – Я просто проверял свой инструмент. Меня зовут Рене Корда, и я прибыл сюда…
   – Я знаю, зачем вы сюда прибыли, – перебила его охранница. – Ваша миссия не дает вам права нарушать закон. Благодарю вас за сотрудничество с нами в данном вопросе.
   Корда показал на ведерки с фишками, стоящие на полу:
   – Хотите их забрать?
   – Вы обманули честно, чтобы их получить, – покачав головой, ответила охранница. – Можете оставить себе. Если вам неудобно их за собой носить, служитель переведет кредиты на ваш счет. Да пребудет с вами Фортуна.
   – И вам того же, – пожелал Корда. Когда охранница ушла. Корда посмотрел на ПЦП. – Ну, теперь тебе хватает данных, Би?
   – Не совсем, – призналась она, – но я справлюсь Вероятность того, что тебя убьют, слишком высока – я не могу рисковать.
   – Ура! Ты меня постоянно радуешь! – язвительно заметил Корда. – Пойдем получим деньги. Я не собираюсь выяснять, является ли воровство приемлемым видом обмана на Фортуне.
   Коломбина парила над ним, пока он собирал свою добычу.
   – Могу побиться об заклад, что является. Хочешь поспорить?
   – С тобой, Би? – Корда рассмеялся. – Я не настолько глуп.
   В тот момент, когда Корда закончил обменивать фишки на кредиты, Коломбина вдруг издала ликующий вопль и бросилась куда-то через весь зал казино.
   – Привет, Арабу, – зазвенел ее голосок. – Ну как, везет тебе?
   – Очень даже, – ответил слепой купец. – Во-первых, я нашел вас, а во-вторых, у меня есть для Рене интересная история. Если ты здесь, он наверняка где-то поблизости.
   – Верно, – заявил подошедший к ним Корда. – Как тебе удалось догадаться, что я именно здесь? На Фортуне это совсем непросто.
   – Спросил одну из Сторон Света, – ответил Арабу. – Они совершенно точно знали, где тебя искать.
   – Ничего удивительного. – Корда рассмеялся. – Коломбина впутала меня в сомнительную историю, мы привлекли внимание стражницы. У тебя и в самом деле есть для меня информация?
   Арабу кивнул:
   – Есть. Давайте найдем какое-нибудь тихое местечко, где можно поговорить.
   – Хорошая идея, – кивнул Корда. – В том конце зала, в кафе, есть великолепный фонтан. Шум воды наверняка помешает желающим подслушать наш разговор. Можем даже перекусить, если ты проголодался.
   – Я только что завтракал со своим приятелем Сэмом, – ответил Арабу, позволяя Корде взять себя за руку и проводить в кафе. – Но я с удовольствием выпью чашечку черного кофе.
   В кафе «У фонтана» Корда заказал для Арабу маленькую чашку густого, маслянистого кофе, который так любил старый купец из пустыни. Чтобы составить Арабу компанию, он попросил, чтобы ему принесли каламари, тушенные в оливковом масле с душистым перцем.
   Пока они ждали, когда выполнят заказ, Коломбина поискала подслушивающие устройства, но ничего не нашла. Появилась еда, и, приободренный заверениями Коломбины, что их разговор никто не слушает, Арабу начал свой доклад:
   – Когда я завтракал со своим приятелем Сэмом, тот решил развлечь меня рассказом о довольно впечатляющем происшествии в баре, где он работает по ночам пианистом и барменом. – Арабу сделал крошечный глоток кофе. – По его описанию я понял, что ты, Рене, был тем самым «простаком-горожанином», что принял в необычных событиях непосредственное участие.
   – Эй, Арабу, подожди минутку, – перебила Коломбина. Беспокойство за босса заставило ее забыть правила хорошего тона, принятые среди людей. – Ты же слеп. Откуда ты знаешь, что Сэм говорил о Рене?
   Корда не стал делать ей выговора. Поведение Коломбины, возможно, было бестактным, но его тоже занимал этот вопрос.
   Впрочем, Арабу, казалось, совершенно не обиделся. На самом деле он даже выглядел довольным.
   – Я узнал Рене благодаря тебе, бесенок. Когда Сэм описал горожанина, которого сопровождала маленькая сфера, что-то постоянно шепчущая ему на ухо и – такое у него сложилось впечатление – дающая советы, я сразу догадался, что речь идет о тебе, Мириам описала мне Рене; в основном тот же портрет нарисовал и Сэм – Извини, что задала такой невежливый вопрос, – сказала Коломбина, – просто твои слова показались немного странными.
   – Не стоит извиняться, – успокоил ее Арабу. – Ты присматриваешь за Рене. Я и не ожидал от тебя ничего другого.
   – Итак, – напомнил Корда, – твой друг Сэм поведал тебе о моей встрече с картежниками-зомби. Что еще тебе удалось узнать?
   – Нечто весьма любопытное, – ответил Арабу. – Эрл, сменщик Сэма, подошел к нам как раз в тот момент, когда он рассказывал мне свою историю, и потому сообщил, что произошло дальше. Его просто потрясла одна деталь: странный незнакомец проигнорировал целое состояние в фишках, разбросанное по полу, а сосредоточил все свое внимание на том, чтобы установить какой-то прибор и снять с него показания. Услышав это, Сэм страшно разволновался – оказалось, что несколько дней назад в баре появился молодой человек, у которого возникла такая же стычка с игроками и…
   Он замолчал, сознательно нагнетая напряжение, и Корда решил ему подыграть:
   – И что?
   – И точно так же, как и ты, молодой человек принялся возиться с небольшим приборчиком. – Арабу удовлетворенно сложил руки на животе. – Впрочем, тот юноша все-таки задержался, чтобы собрать фишки.
   – Наш диверсант, – тихо проговорил Корда. – Он там был!
   – Именно. – Казалось, Арабу невероятно собой доволен. – И не один. Его сопровождала молодая дама, которую Сэм знает. Она солистка в джаз-банде, выступающем в казино «Черная Пирамида». Я решил, что вас должно это заинтересовать, поскольку если она по-прежнему сопровождает мистера Кристо, то наверняка знает, где он находится.
   Понимая, что Арабу не увидит его улыбки, Корда потянулся через стол и сжал руку старика.
   – Великолепно! Может быть, Кристо прячется у нее, дожидаясь конца регаты… Пора отправляться в разведку. Любопытно, как называется оркестр?
   – «Хан Тофит», – ответил Арабу. – Они играют неоджаз. Я с удовольствием их послушаю, если вы позволите мне вас сопровождать. Глифнод Гару, глифнодист, очень знаменит, его знают даже на Аравии.
   Корда поднялся с места:
   – Подождите меня здесь. Пойду-ка выясню, когда будет выступать «Хан Тофит» и можно ли купить билеты.
   Он довольно скоро вернулся.
   – Хорошие новости, – объявил Корда, опустившись в кресло. – Концерт «Хана Тофита» состоится через несколько часов. Я приплатил билетеру и узнал, что сейчас у них начинается репетиция. Мне дали пару пропусков за сцену. Сможем поговорить с солисткой до начала выступления группы.
   – Если Кристо с ней спутался, – добавила Коломбина, – мы его заграбастаем!
   – Точно. – Корда повернулся к Арабу:
   – А Сэм описал тебе Кристо? На фотографии службы безопасности Алакры изображен самый обычный темноволосый молодой человек – ничего приметного.
   Арабу нахмурился:
   – Вот что странно… Я его спросил, потому что помню, как ты выражал неудовольствие тем портретом, который тебе предоставили официальные власти. Сэм ответил, что у того молодого парня были светлые волосы и приметные черты лица. Особенно он обратил внимание на нос и брови.
   – Ну, – заявил Корда, поднимаясь на ноги, – может быть, мы зря потратим время, но все равно это лучше, чем сидеть возле игрального автомата и ждать, пока что-нибудь произойдет. Все, я расплатился. Пошли, послушаем джаз-банд под названием «Хан Тофит»!

Глава 16

   Музыканты «Хана Тофита» импровизировали, когда Корда и Арабу появились в ночном клубе. Администратор, который попытался выдворить их со сцены, быстро убрался восвояси, увидев пропуска, да и горсть фишек, протянутых Кордой, тоже оказалась весьма кстати.
   Корда подвел Арабу к столу рядом со сценой и, устроившись поблизости, принялся изучать оркестр.
   Джаз-банд состоял из четырех музыкантов-негуманоидов. Пианистом был огромный луковицеобразный инопланетянин, напоминающий гору серого пюре с руками и ногами. Он сидел внутри своего инструмента, похожий на картофелину, засунутую в разрезанный пополам ананас, и демонстрировал удивительное мастерство – отсутствие суставов ему только помогало.
   По сравнению с пианистом угловатый робот, игравший на ударных и необычном струнном инструменте, казался почти нормальным. Он был сконструирован из трубчатых металлических секций и в целом имел гуманоидную форму. Треугольная голова качалась в такт музыке, а также использовалась в качестве одного из инструментов.
   На самом краю сцены устроился глифнодист. Похожее на человеческое тело пурпурного цвета имело четыре руки. Свет от глифнода – электронного инструмента, напоминающего несколько пасхальных яиц, соединенных тонкой проволокой с центральным стержнем, – отражался в оранжевых фасетчатых глазах.
   Корда слышал записи глифнода, но никогда не видел, как на нем играют. Сочетание мерцающего света и диковинных звуков производило почти гипнотическое впечатление.
   Повернувшись к солистке, Рене решил, что она выглядит в точности как фея, изображенная художником викторианской эпохи со Старой Терры, только одетая в берет и почти прозрачное радужное одеяние. Темно-синие крылья бабочки трепетали в такт музыке. Фея встряхивала тамбурином – стандартный инструмент для подобных групп – и мелодично подвывала.
   Музыканты играли, а Корда принялся нашептывать на ухо Арабу их описание, однако купец вежливо попросил его помолчать.
   – Я хочу послушать, – объяснил Арабу. – Их аранжировка очень интересна – создается ощущение, что они много репетировали. Глифнод Гару не так хорош, как мне говорили; вероятно, легенды о его мастерстве несколько преувеличены.
   Корда дождался конца номера, а потом, когда был объявлен пятиминутный перерыв, поднялся на сцену.
   – Извините, мисс, вы Саймин Ишбренду? – спросил он, надеясь, что правильно произносит имя, указанное в программке.
   – Да, это я, – ответила солистка, подрагивая крылышками. – Автографы мы обычно даем после представления, но, если у вас есть программка, я могу расписаться на ней прямо сейчас.
   Корда быстро протянул ей программку. В самом начале знакомства не следовало отказываться от автографа – Саймин могла обидеться. Да и Арабу обрадуется сувениру, который сможет привезти с собой на Аравию.
   Саймин Ишбренду помахала рукой другим музыкантам:
   – Эй, ребята, поставьте свои закорючки этому парню на память, ладно?
   Никто не стал капризничать. Глифнод Гару даже отнес программку Лари Картофельное Пюре, чтобы тому не пришлось идти через всю сцену.
   Корда забрал у Саймин программку с автографами и благодарно улыбнулся.
   – Сэм сказал, что вы очень милая, – сказал Корда.
   – Сэм? – Саймин, казалось, не поняла, о ком говорит Корда.
   Остальные музыканты – за исключением Глифнода Гару, который менял одно из яиц глифнода, – отошли в глубину сцены. Саймин собиралась последовать за товарищами, но Корда продолжал играть роль восторженного любителя, а девушка была слишком хорошо воспитана, чтобы его прогнать.
   – Да, Сэм – он играет на рояле в «Конце Прогулки» на Старом Западе, – не унимался Корда. – Мы спросили у него, какой оркестр стоит послушать, и он ответил, что непременно надо сходить на концерт «Хана Тофита». Мой друг хорошо разбирается в вашей музыке, а я так – деревенщина.
   Только теперь Саймин сообразила, что Арабу слепой. Подрагивая крылышками, девушка спустилась со сцены, чтобы пожать ему руку.
   – Всегда приятно встретить настоящего ценителя, – сказала она. – Вы когда-нибудь бывали раньше на наших выступлениях?
   – Нет, – ответил Арабу, – но у меня есть все ваши альбомы.
   В течение следующих нескольких минут разговор вертелся вокруг экзотической музыки. Корда был доволен, что Арабу получает удовольствие, однако они ни на йоту не продвинулись в поисках Монтгомери Кристо.
   Наконец Саймин посмотрела на часы:
   – Было очень приятно побеседовать с вами. Арабу. Оставайтесь на представлении, а я позабочусь о том, чтобы вы получили демонстрационную копию следующего альбома.
   – Благодарю вас, юная леди, – любезно ответил купец. – Если бы я не знал, что вы не одна, то пригласил бы вас со мной пообедать. Может быть, вы оба составите мне компанию?
   – Вы имеете в виду парня, с которым я была в баре в районе Старого Запада? – Саймин рассмеялась, словно Арабу сказал нечто очень глупое. – Он мой приятель, ничего больше. Я с удовольствием пообедаю с вами! Вы такой симпатичный.
   Круглое лицо Арабу покраснело, но старик был явно доволен.
   – А вы, случайно, не знаете, где можно найти парня, который был вместе с вами? – вмешался Корда. – Когда Сэм описал его, я подумал, что, возможно, мы с ним коллеги.
   Саймин сложила крылышки, а ее лицо приняло настороженное выражение.
   – Сомневаюсь, кем бы вы ни были и чем бы ни занимались. Да и вообще, неужели вы не можете придумать чего-нибудь поинтереснее на время отпуска?
   Пока Корда пытался найти подходящий ответ, он вдруг заметил, что Глифнод Гару уронил свой инструмент и направился к боковому выходу из ночного клуба.
   – Би, за ним! – закричал Корда. – Гару – наш человек.
   ПЦП умчалась. Корда поспешил вслед за ней. Гару подбежал к двери, выскочил наружу и захлопнул ее перед самым носом у Корды, однако ПЦП успела проскользнуть внутрь.
   «Я ЛЕЧУ ЗА НИМ, – доложила Коломбина. – ОН УХОДИТ. ПОВОРАЧИВАЕТСЯ… МЕНЯЕТ ФОРМУ. СБРАСЫВАЕТ ЛИШНИЕ РУКИ… У НЕГО ПИСТОЛЕТ!» Передача прервалась.
   Корда распахнул дверь и пошел на звук шагов по изгибающемуся коридору. Раздался резкий щелчок.
   «БОСС! В МЕНЯ ПОПАЛИ…» На этом передача прервалась окончательно.
   Обогнув угол, Корда увидел обломки ПЦП Коломбины. Ее поразил луч какого-то энергетического оружия. Бирюзовая и пурпурная краски вздулись, сложнейшие цепи расплавились.
   Рене застыл на месте, кровь закипела у него в жилах. Корда прекрасно понимал, что с Коломбиной все в порядке, что уничтожена лишь ПЦП, но в самых сокровенных глубинах его сердца, где, как и у всякого человека, нет места рациональным рассуждениям и куда любой создатель вселенных регулярно погружается, кипела ярость – убит его друг.
   «БОСС? – снова ожила бегущая строка. – ЭЙ, БОСС? С ТОБОЙ ВСЕ В ПОРЯДКЕ? ОТВЕТЬ МНЕ, РЕНЕ!» – Я в полном порядке, – ответил он вслух. От облегчения Корда даже не пытался говорить в горловой микрофон. – Немедленно пришли мне другую ПЦП, Би.