Житинский Александр. Визит вежливости

   – Спасибо, – сказал Мананам.
   – А мы и не боимся, – добавил Пататам.
   – Кто научил вас говорить? – спросил Пашка.
   – Листья, – ответил Мананам. – А вас?
   – Постойте! – Пашка заерзал на стуле. – Для чего вас изобрели? Что вы должны делать?
   – О-о, мы должны много чего делать, – отвечал Мананам – Мы должны путешествовать, разговаривать, думать, любить…
   – Верить, помнить, учиться, учить… – помог ему Пататам.
   – Понимать, читать, писать, удивляться, радоваться, грустить…
   – Мы должны выполнить программу, – подчеркнул Пататам.
   – А вообще – просто жить, – заключил Мананам. – А вас изобрели для других целей?
   – Нас никто не изобретал. Мы сами все можем изобрести, – сказал Пашка.
   – Вот как? – улыбнулся Мананам. – Вы в этом не сомневаетесь?
   Пашка даже вспотел от напряжения мысли. Он начал понимать, что перед ним не игрушки, не зверьки, не роботы, а мыслящие существа, которые, может быть, умнее его. Пашке стало не по себе. Неужели эти говорящие карандаши – в самом деле живые?
   – Скажите, а вам не странно, что вы посадили нас в банку? – так же вежливо и учтиво продолжал Мананам. – У вас принято именно так встречать космических пришельцев? Согласитесь, это не очень воспитанно. Ведь мы прилетели к вам с другой планеты. Вы и ваша сестра – первые разумные существа, с которыми мы встретились. И вот, пожалуйста – сидим в банке!
   – Вы прилетели из космоса? – пролепетал Пашка. – А Ленка сказала, что вы выросли на дереве.
   – Сначала прилетели, а потом выросли. Что здесь удивительного?
   – Тогда пожалуйста. Что же вы сразу не сказали?! – Пашка снял с крышки книгу и наклонил банку. Братцы по разуму выбрались из нее и снова оказались на столе.
   Пашка встал со стула. Он не знал, что ему говорить. Впервые он почувствовал себя представителем человечества. Это было настолько непривычное ощущение, что у него пропали все слова.
   Его выручил звонок, раздавшийся в прихожей. Пашка побежал открывать. На пороге стояла женщина и держала за руку мальчика лет шести.
   – Лена Булкина здесь живет? – спросила женщина.
   – Здесь, – кивнул Пашка.
   – Где она? – женщина с мальчиком вошли в прихожую.
   Пашка в растерянности показал на дверь комнаты. Женщина направилась туда, Пашка – за ней.
   – Леночка! – укоризненно воскликнула женщина, увидев Лену. – Котя пожаловался, что ты отобрала у него игрушечного человечка, которого он нашел в парке. Некрасиво с твоей стороны!
   – Вот, вот они! – Котька указал маме на стол.
   – Вы, кажется, изволили назвать нас человечками? – обратился к женщине Пататам, скрестив на груди руки. – Это не так!
   – Какая прелесть! – всплеснула руками Котькина мама. – Котя, который из них твой?
   – Этот, – Котька ткнул в Пататама пальцем.
   – Леночка, так будет только справедливо, – Котькина мама подошла к столу, сняла с него Пататама и спрятала его в полиэтиленовый мешочек.
   – Что вы делаете?! – вскричал Мананам.
   – Этот останется тебе. Видишь, он тоже умеет говорить, – кивнула на Мананама женщина.
   – Мы не имеем права расставаться! – взволнованно кричал Мананам. – Мы должны быть вместе! У нас программа!
   – Глупости! – заявила женщина. – Я не дам Котю в обиду.
   – Я умоляю вас! – Мананам упал на колени, протянул руки к Котькиной маме. – Во имя разума!
   – Замечательные игрушки, – улыбнулась Котькина мама, выходя из комнаты.
   Дверь за ними захлопнулась, Пашка стоял, как пришитый к полу. Лена тихо плакала.
   – Ну и порядочки на вашей планете, – покачал головой Мананам, поднимаясь с колен. – Вы понимаете, что произошло?! Мы должны вместе вырастить Зерно Разума!
   – Павлик, кто там пришел? – раздался из соседней комнаты голос Булкиной-мамы.
   – Спрячьте меня скорей! – приказал Мананам. – Я не хочу больше никаких контактов!
   Лена раскрыла верхний ящик письменного стола, на котором стоял Мананам, и он прыгнул туда. Лена задвинула ящик.
   – Все в порядке, – ответил маме Пашка. – Ничего не случилось.
   – Вот так летишь миллионы лет, – сетовал в ящике Мананам и попадешь в дикую историю. Невероятно!

Глава 5


Послание землянам

   Первую ночь на планете Земля Мананам провел за шторой на подоконнике в горшочке с кактусом. Пока родители Булкины не угомонились, он сидел в ящике письменного стола, а Лена потихоньку оборудовала там комнатку для жилья, делая вид, что наводит в ящике порядок. Она застелила ящик бархатной ворсистой бумагой из набора для ручного труда, поставила игрушечный набор мебели: кровать, стол, стулья, шкафчик. А Пашка мигом соорудил из проволоки торшер с лампочкой от карманного фонарика, питаемой от батарейки. Когда Мананам улегся на кровать, а Лена задвинула ящик, маленькому космонавту его новое жилище очень понравилось: лампочка освещала уютную малогабаритную квартирку с бархатным «ковром» на полу и деревянными стенами, которые кое-где были испачканы чернилами. Если бы не беспокойные мысли о Пататаме, хозяин квартирки был бы просто счастлив. Однако он надеялся, что Котька со своей мамой тоже позаботятся о Пататаме, а потом все устроится. Главное, не терять друг друга из виду!
   И все же Мананам не пожелал спать в удобной кроватке, а предпочел горшок с кактусом. Необходимо было пополнить запас сил. Пашка, по указанию Мананама, принес из кухни зеленый кактус с плоскими мясистыми листьями, похожими на ласты моржа, из которых торчали редкие, но крепкие иголки. Земля в горшочке ссохлась и потрескалась. Лена тщательно взрыхлила ее и полила водой, после чего Мананам зарылся присосками в землю и встал рядом с кактусом, как часовой на посту.
   Дети убрали горшочек за штору, улеглись спать и потушили свет. Но заснули не сразу. В темноте они долго вели разговор с Мананамом, рассказывая о себе и слушая рассказы про планету Талинта. Мананам рассказывал им о Зерне Разума и добавил, что каждый из двух космонавтов обладает лишь половинкой этого Зерна, вот почему им необходимо быть вместе, чтобы запустить Зерно в Космос. Лена плохо поняла про космос и планету Талинта, но главное усвоила правильно: разлучить братцев нельзя.
   – Я завтра скажу Котьке, чтобы он принес Пататамчика, – сказала она.
   – Да, сделайте милость, – сказал Мананам.
   – А почему вы все время так говорите? – спросил Пашка несмело. Он уже привык называть Мананама на «вы», это его ничуть не удивляло, но к оборотам его речи никак привыкнуть не мог. – «Сделайте милость», «будьте так добры»… Странно!
   – А разве на вашей планете не все употребляют эти прелестные слова? – спросил Мананам.
   Пашка и Лена подтвердили, что нет, далеко не все.
   – Вот это действительно странно… – задумчиво проговорил Мананам. – Должен вам сказать, что на нашей планете такого рода выражения чрезвычайно распространены. Мы просто не мыслим, как могут иначе общаться разумные существа. В нашем языке несколько тысяч оборотов вежливости. И наше отчее дерево…
   – Отчее дерево? – переспросил Пашка.
   – Ну да. Дерево, на котором мы выросли… Оно было весьма довольно, когда услышало сходные обороты в русском языке от одного пожилого ученого. Его звали Сигизмунд Робертович. Он часто прогуливался в парке со своими учениками. Кстати, ученики тоже были очень корректны.
   – Корректны? – опять переспросил Пашка.
   – Вот именно. Учтивы, вежливы, сдержанны. Это очень понравилось нашему дереву, и оно охотно ввело услышанные слова в наш лексикон.
   – Угу… – промычал Пашка, усиленно вспоминая, какие из этих оборотов он употребляет в повседневной жизни. Припомнил мало.
   – Скажите, пожалуйста, Мананам, – спросила Лена, – а что это у вас за блюдечко на голове? Почему оно с дыркой?
   – Во-первых, это орган слуха и обоняния…
   – Чего? – не поняла Лена.
   – Это ухо и нос одновременно, – пояснил ей Пашка.
   – Ухонос? – спросила сестра.
   – Если угодно, можно назвать это ухоносом. Но главное его назначение совсем другое… – начал рассказывать Мананам, как вдруг дверь в комнату отворилась и на пороге возникла Булкина-мама в халате.
   – Дети, что за писк? Почему у вас что-то пищит? Вы слышите? – спросила она взволнованно.
   – Мыши, – сказал Пашка.
   – Ох ты господи! Куда смотрит Красавец?! Полон дом мышей!
   И мама отправилась в другую комнату сообщить про мышей папе.
   – Кто этот Красавец? – спросил Мананам после паузы.
   – Наш кот, – сказала Лена.
   Мананам помолчал. Его несколько задело, что голосок его был принят за мышиный писк. Но что поделаешь? Он вздохнул и пожелал детям спокойной ночи.
   Наутро, после того как Лена вымыла Мананама под краном по его просьбе и насухо вытерла махровым полотенцем, у братца по разуму состоялся короткий разговор с Пашкой. Пашка торопился в школу, и ему очень хотелось взять космонавта с собой, чтобы познакомить с друзьями, но Мананам мягко отклонил это предложение. Он сказал, что поработает дома.
   – У вас есть орган общественной мысли? – спросил он.
   – Что это такое?
   – У нас на Талинте это такое дерево, которое знает все новости на планете и сообщает их другим деревьям.
   – У нас нет такого дерева, – сказал Пашка.
   – Как же вы узнаете новости?
   – Из газет… Или по радио и телевизору.
   – Что такое газета?
   Вместо ответа Пашка показал ему газету. Он развернул ее и положил на стол. Мананам прошелся по газете, читая заголовки.
   Пашка принес ему еще газет для знакомства с последними новостями, а заодно прихватил в отцовском шкафу толстый том энциклопедии Брокгауза и Ефрона, изданный много лет назад.
   – Вот здесь про все написано, – сказал он и убежал в школу.
   – Энциклопедический словарь, – прочитал Мананам на корешке. – «Бос – Бунчук». Любопытно…
   Дело в том, что это был том на букву "Б", единственный в библиотеке папы Булкина.
   Мананам приступил к чтению. Он прохаживался по газете, заложив руки за спину, и смотрел себе под ноги. За этим занятием и застал его кот, выползший из-под дивана.
   Этот кот по кличке Красавец Мужчина был черным ангорским котом с белой кисточкой на хвосте. Кличку свою он получил от Мамы Булкиной за надменный взгляд и эгоистичный характер. В желтых глазах Красавца Мужчины можно было прочесть самодовольство, переходящее в глупость. Вчерашним вечером Красавец сидел под диваном и наблюдал за событиями. Зеленый космонавт не понравился ему тем, что отвлек на себя все внимание детей, так что коту ничего не осталось. Кот никак не мог взять в толк, почему с этим говорящим карандашом возиться интереснее, чем с ним. Итак, он сидел под диваном и раздраженно бил хвостом по пыльному полу, отчего кисточка на кончике стала серой. Это еще больше, разозлило Красавца, потому что он не любил мыть хвост.
   Когда хозяева разошлись, Красавец Мужчина выполз из-под дивана, выгнул спину и посмотрел на Мананама полуприкрытыми глазами. Мананам остановился и с доброжелательным любопытством взглянул сверху на кота.
   – Здравствуйте, брат по разуму, – сказал он.
   Кот промолчал.
   – Меня зовут Мананам. А вас как? Не откажите в любезности.
   Красавец Мужчина кинул на Мананама презрительный взгляд и издал пронзительное мяуканье.
   – Мурмяу? – повторил Мананам. – Вчера вас называли по-другому.
   Кот не спеша направился к столу на мягких лапах.
   – Удивительно неразговорчивы коты на этой планете, – отметил Мананам как бы про себя и снова углубился в чтение. Он читал международные события.
   Кот присел на задних лапах, и, распрямившись, одним махом очутился на столе рядом с Мананамом. Вид у него был угрожающим. Мананам повернулся к коту и предостерегающе поднял пальчик.
   – Прошу прощения. Вы хотите мне что-нибудь сказать?
   Красавец Мужчина заиграл шерстью на спине и зашипел, как яичница на сковородке. Мананам понял, что разговор принял нежелательный оборот. Мананам не спеша, стараясь сохранять достоинство, отступил на подоконник и отломил от кактуса длинную колючку.
   – Если вы пожелаете драться, вам будет больно. Не лучше ли решить наши проблемы мирным путем?
   Ему самому понравилось, как ловко ввернул он в разговор слова, только что вычитанные в газете. Однако кот не внял голосу разума, а бросился на Мананама, стараясь обхватить его лапами. Мананам увернулся и ловко вонзил колючку в морду Красавца как раз в том месте, откуда растут усы. Кот завертелся на столе, свалился на пол и снова уполз под диван, стараясь смахнуть колючку.
   – Извините, я предупреждал, – сказал со стола Мананам.
   Пашка влетел в комнату, когда Мананам дошел до слова «Брахикефалы».
   – Существа с коротким черепом, – прочитал он. – Господи, куда мы попали? Павел, что такие «брахикефалы»? Я теряюсь в догадках.
   – Н-не знаю… – Пашка увидел в ящике стола письмо и начал читать его, холодея от предчувствий.
   – Передайте это в газету, будьте любезны, – кивнул Мананам на письмо.
   – Не поверят, – покачал головой Пашка.
   – Вы можете оказать нам такую услугу? – спросил Мананам сухо.
   – Я окажу, – вздохнул Пашка. – Мне не жалко.
   Он нашел конверт, написал на нем адрес газеты, а внизу – свой обратный адрес, писать который ему очень не хотелось. Он уже представлял себе, какие разговоры начнутся вокруг этого письма. В школу сообщат наверняка. Потом выкручивайся. Но слово есть слово. Пашка заклеил конверт и отправился опускать письмо в ящик. Всем своим видом он выражал сомнение в успехе.

Глава 6


Фантастический писатель

   Конец дня прошел в чтении энциклопедии на букву "Б". Пашка пытался делать уроки за своим письменным столом, а Мананам поглощал знания. Время от времени они обменивались замечаниями.
   – Буддизм? – спрашивал Мананам.
   Пашка пожимал плечами.
   – Былины русские?
   Пашка окончательно понял, что он ничего не знает, и решил на досуге почитать энциклопедию.
   Вернувшуюся из детского сада Лену Мананам встретил вопросом:
   – Как мой братец? Что говорит Константин?
   – Не волнуйтесь, они играли вместе. Котька говорит, что он неисправен. Мама хочет отдать 'его в починку.
   – Этого только не хватало. А сама мама исправна? – спросил Мананам.
   – Котька не говорил…
   Кот выдернул наконец колючку и злобно заурчал.
   – Лучше было бы вам заняться мышами. Говорят, в доме полно мышей, – посоветовал ему Мананам. После этого он дочитал до конца газету, принесенную Пашкой, и глубоко задумался.
   Новости озадачили его. Он понял, что они с братцем попали на планету, которая сильно отличается от их родной Талинты. Изумило его главным образом то, что в мире, куда они попали, было полно конфликтов, начиная от международных и кончая спортивными. Мананам подумал, что они с братцем могут помочь землянам, если расскажут о своей планете, где ничего подобного не случается. Он нашел на письменном столе грифель от карандаша и листок бумаги, после чего спрыгнул в свою квартирку, то есть в ящик стола, предусмотрительно оставленный открытым. Там он уселся за стол, положил перед собой листок и, держась за грифель обеими руками, начал писать письмо.
   Вот что он написал:
   "Уважаемые братья по разуму!
   Мы прилетели к вам с планеты Талинта, что означает на вашем языке – планета Растений. Очень бы хотелось вступить с вами в контакт. Как мы уже поняли, у вас на планете еще не все благополучно, тогда как на Талинте проблемы в основном решены. Нас удивляет и огорчает здешняя обстановка, ибо ваша планета понравилась нам с первого взгляда. На ней много симпатичных людей и животных, включая котов. Мы желаем вступить со всеми в контакт и ждем ответа.
   Наш дом – Вселенная. Наш мир – един!
   Покорители космоса Мананам и Пататам".
   Когда Пашка вернулся из школы, Мананам уже читал энциклопедию, прогуливаясь по ее страницам. Надо сказать, что, поскольку словарь был издан в 1891 году, многие статьи в нем устарели, но Мананам поглощал новые издания, время от времени восклицая:
   – Ботаника! Отрасль естествознания, исследующая растения… Феноменально!
   Или:
   – Браво-Мурильо! Испанский государственный деятель.
   – Надо скорее сообщить Земле о нашем прибытии, – сказал Мананам. – Иначе будет плохо. Пататама явно принимают за кого-то другого. Мы сюда прилетели не в игрушки играть.
   Пашка оторвался от тетрадки и сообщил, что у него есть идея. Мананаму, не дожидаясь ответа из газеты, надо познакомиться с писателем. В доме, где жили Булкины, двумя этажами ниже жил писатель-фантаст, который писал книжки для детей. Пашка тут же показал Мананаму одну книжку писателя.
   – Про что он пишет? – спросил Мананам.
   – Про пришельцев.
   – Про нас? Он знаком с пришельцами?
   – Нет. Он фантаст. Он их выдумывает, а потом пишет про них.
   – Браво-Мурильо! – воскликнул Мананам. – Про нас ничего не надо выдумывать. Напишет все как есть. Надо с ним познакомиться.
   – Я пойду, узнаю, дома он или нет. – Пашка с удовольствием оторвался от уроков и побежал вниз по лестнице.
   Писателя дома не оказалось. На звонки никто не отвечал, лишь за дверью лаяла собака. Пашка наведывался туда еще дважды, но безрезультатно. Визит к писателю отложили до утра.
   Наутро, когда из квартиры все разошлись, Мананам остался наедине с Красавцем. Кот ушел в кухню и лакал там свое молоко, обдумывая планы мести. Мананам стал гулять по квартире.
   Он обследовал комнату родителей, залез в сервант, походил по полкам, рассматривая посуду, потом перелез на книжный стеллаж и отправился гулять по нему, читая названия книг на корешках. Надо сказать, что по гладким вертикальным стенкам, например, по стеклу или по полированной поверхности серванта, Мананам ходил, пользуясь присосками, так же легко, как по полу. Потом он спустился вниз, вышел на балкон и принялся рассматривать окрестности.
   Вдруг он услышал внизу чей-то хрипловатый голос:
   – Не покормил я тебя вчера, Джеки… Ешь… ешь…
   Мананам вылез на карниз балкона и свесил голову вниз. Двумя этажами ниже на таком же балконе стоял человек в пижаме, сладко потягиваясь. Писатель… – сообразил Мананам. – Ну что ж, отправимся в гости.
   Дверь квартиры, естественно, была заперта. Тогда Мананам нашел катушку ниток, прикатил на балкон. Зацепив ее за балконное ограждение, он принялся тянуть за нитку. Катушка вертелась на месте, нитка разматывалась. Мананаму удалось отмотать несколько метров нитки, после чего он обрезал ее бритвой, найденной в ванной комнате. Все это потребовало труда и времени. Один конец нитки Мананам привязал к ограде балкона, а другой спустил вниз, предварительно обвязав им для тяжести стиральную резинку.
   Нитка натянулась.
   Мананам крепко ухватился за нее и осторожно начал спускаться? Он увидел, что писателя на балконе уже нет, а дверь в комнату раскрыта. Мананам благополучно добрался до писательского балкона и спрыгнул на него. Стараясь не шуметь, вошел в комнату.
   Писатель сидел в кресле, откинув голову назад. На лбу у него было мокрое полотенце. Не успел Мананам как следует разглядеть обстановку, как из угла комнаты на него с лаем бросилась огромная лохматая собака желто-белой масти. Мананам сам не понял, как оказался на стенке платяного шкафа, по которой он быстро взбежал вверх, перебирая присосками. В один миг он очутился на шкафу. Собака прыгала под ним, издавая громкий лай.
   – Джеки! Что случилось?! – писатель оторвал голову от кресла и замахнулся на собаку мокрым полотенцем. – Прекрати! – Он перевел взгляд вверх, поняв, что собака обеспокоена чем-то, находящимся на шкафу, и увидел Мананама. – Та-ак… Чертики мерещатся… – огорченно констатировал писатель и снова уронил голову на спинку кресла, прикрыв глаза.
   – Наш дом – Вселенная. Наш мир – един! Здравствуйте, брат по разуму! – проговорил Мананам со шкафа.
   Писатель только тяжело вздохнул. А Джеки снова начала лаять.
   Мананам сел на шкафу, свесив вниз ноги. Он не понимал такого поведения писателя и его собаки.
   – Разрешите представиться. Мананам, – сказал он.
   Писатель приоткрыл один глаз и взглянул на Мананама.
   – Опять… – хрипло протянул он, закрывая глаз.
   Писатель был не первой молодости, с редкими волосами и немного опухшим от сна лицом. Под глазами были мешки.
   – Вы меня слышите? – спросил Мананам. – Я прошу простить меня за вторжение. Мне сказали, что вы писатель…
   – Что же это делается… – простонал писатель, срываясь с кресла.
   Он подбежал к шкафчику, распахнул его, что-то булькнуло, и писатель залпом выпил какую-то жидкость из стакана. «Лекарство», – подумал Мананам.
   Переведя дух, писатель снова взглянул вверх.
   – Сидит, – сказал он себе. – Что тебе надо?
   – Собственно, я с визитом доброй воли, – проговорил Мананам. – Мне нужно поговорить с вами.
   Писатель снова упал в кресло.
   – Говори, – сказал он.
   – Дело в том, что мы прилетели с другой планеты… – И Мананам начал рассказывать о космическом путешествии братцев по разуму, о планете Талинта и ее обитателях.
   Писатель некоторое время слушал неподвижно, потом тряхнул головой и перебил Мананама:
   – Ладно. Кто это подстроил?
   – Клянусь честью, я – пришелец, – сказал Мананам.
   – Честью! Ха-ха-ха… – Писатель рассмеялся, глаза его оживились.
   – Мне сказали, что вы пишете о пришельцах, – несколько обиженно отвечал Мананам.
   – Пишу… Только не пишется. – Писатель с тоской взглянул на свой рабочий стол, где стояла пишущая машинка и разбросаны были листы бумаги.
   – А в чем дело? Какие трудности? – поинтересовался Мананам.
   – Придумать не могу. Каюк, – признался писатель.
   – Зачем же придумывать? Я вам говорю чистую правду. Напишите про нас с братцем. Нам нужно, чтобы жители Земли узнали о нашей планете.
   – Зачем это вам нужно?
   – У нас такое задание. Программа, – объяснил Мананам.
   Писатель задумался. Он поднял полотенце и вытер лицо. Потом подошел к столу и уселся за него.
   – А что, это идея… Талинта, говоришь? – Он взялся за перо.
   И Мананам продолжил свой рассказ. Писатель некоторое время водил пером по бумаге, конспектируя историю планеты Талинта, но потом отбросил авторучку.
   – Нет! Все не то. Где проблема? Где идея? Это – не литература.
   – Это – правда, – сказал Мананам.
   – Нужен конфликт.
   – Послушайте, почему вы так любите конфликты? – спросил Мананам.
   – Читатель любит конфликт, – снисходительно отвечал писатель.
   – Тогда вот вам конфликт. – Мананам рассердился, но по его тону этого нельзя было понять. – Я заметил, что на вашей планете с нами обращаются не совсем… так сказать, уважительно. Чем это объяснить?
   Писатель поднялся с кресла и подошел к шкафу. Мананам на всякий случай взбежал на потолок.
   – Ишь ты! Как муха! – воскликнул писатель. – Знаешь, я мух не уважаю. Не привык.
   – Уважения достойны не размеры, а мысль, – сказал Мананам.
   – Ах ты шпендрик! – улыбнулся писатель.
   Он вернулся в кресло, закинул ногу на ногу и сказал:
   – Согласен. Поговорим уважительно. Допустим, что вы – пришелец.
   – Допустим, что вы – писатель, – сказал Мананам с потолка.
   – Что значит – допустим? Я писатель и есть.
   – А я – пришелец.
   – Чем вы вооружены? – спросил писатель.
   – Не понял.
   – Какое у вас оружие?
   – Зачем нам оружие? – удивился Мананам.
   – Мало ли что может встретиться во Вселенной! Знаете, сколько там опасностей! – воскликнул писатель.
   – Догадываюсь. Но мы на Талинте исходим из убеждения, что разум – самое надежное оружие мыслящего существа. Если нам встретятся разумные существа, мы сумеем убедить их в своем дружелюбии, а неразумных мы просто обхитрим.
   – Смотрите, как бы вам не откинуть присоски с такими убеждениями, – проворчал писатель.
   – Мы совсем и не собираемся кидаться присосками, – серьезно сказал Мананам.
   – Не-ет, дорогой… – Писатель встал и принялся ходить по комнате. – Здесь вы не правы. Другие планеты надо завоевывать. Силой! Если вы стоите на такой высокой ступени развития, что можете передвигаться в космосе без помощи ракет, то все остальные для вас – тьфу! Муравьи. И обращаться с ними нужно, как с муравьями.
   – Ну что вы. Вы – совсем не муравей, – сказал Мананам. – Я же вижу, что вы мыслите.
   – Спасибо, – сказал писатель. – И все же экспедиция в другой мир сопряжена с таким риском, что лучше себя обезопасить. Бронированный корабль, знаете ли… Лазерная пушка. Икс-лучи… Я бы начал рассказ о визите на Землю примерно так: «Рано утром шестого сентября в бронированном космическом корабле, вооруженном лазерной пушкой, на Землю прибыла экспедиция с планеты Талинта…».
   Мананам коротко рассмеялся, представив себя с Пататамом в бронированном корабле. А писатель внезапно сел за машинку, лицо его озарилось, он бросил радостный взгляд на Мананама. – А что? Я так и начну!
   И он с бешеной быстротой забарабанил по клавишам, забыв о Мананаме. Мананам вздохнул и по занавеске перебрался к открытой балконной двери. Качнувшись на ней, он прыгнул на подоконник, оттуда перебрался на перила балкона, уцепился за нитку и быстро пополз вверх. Через минуту он был дома. Подтянул нитку к себе, отвязал стиральную резинку и понес ее обратно на письменный стол Пашки. На душе у него было грустно…
   Когда он вошел в комнату, то там, к своему удивлению, увидел Лену, хотя Лене еще рано было возвращаться из садика. Лена горько рыдала.
   – Я здесь. Не плачь, – сказал Мананам.
   Лена подняла голову, но слез не вытерла.