Жуков Вячеслав. Маньяк всегда прав

   Валерка пошел, а она стояла в тени деревьев возле подъезда и смотрела ему вслед. Тревожно что-то было на сердце у Нины Николаевны. Уже впору бы и не отпускать сына. Да как вернешь, когда закрутилось все по воле судьбы, а она у каждого своя. Кому – радость, а кому – горе.

* * *

   В последнее время жизнь для Оксаны Тумановой стала сущим кошмаром.
   Еще в школе она заметно выделялась среди своих подруг, была девочкой яркой, симпатичной, что не оставляло ее без мужского внимания.
   Ей не было еще восемнадцати, когда известный модельер, случайно увидев ее в киноцентре, предложил поработать в его студии.
   Оксана с готовностью приняла это предложение. Во-первых, хотелось удовлетворить собственное самолюбие, а во-вторых, поиграть на нервах у подружек. Не каждой такое счастье выпадает. Пусть лопнут от зависти. Ко всему прочему, работа в студии – это неплохой заработок.
   Но очень скоро Оксана поняла, что не за одни выходы на подиум Егор Лисин платит ей приличные «бабки». Сначала намеками, а потом и в откровенном разговоре Лисин объяснил, что именно от красивой девушки требуется.
   Оксана, не раздумывая, отослала прыщавого сорокалетнего модельера куда подальше. Тот не остался в долгу и вышвырнул ее из студии.
   А лучшая подруга назидательно нашептывала на ушко:
   – Дура ты, Оксанка. Тебе что, тела своего жалко? Ну не нравится он тебе, черт с ним. Глаза закрой и лежи себе. Я всегда так делаю, когда мужское хамло не нравится. Зато все было бы в порядке. Подумаешь, переспать с ним? Да если хочешь знать, я за ночь могу и с тремя, и с пятью. Лишь бы платили. А чего? Жить-то как-то надо. Не на стройку же идти.
   Но Оксана не прислушалась к совету подруги, понадеялась на удачу. Ведь она красивая. Только что с нее, с красоты, толку?
   Два раза она принимала участие в конкурсах красоты. Занимала первые места. Но карьера красавицы закончилась, как в случае с модельером.
   И опять подруга наставляла:
   – Ты, Оксанка, ищешь сама не знаешь чего. Не можешь использовать себя с толком.
   В результате долгих скитаний попала Оксана в парикмахерский салон, где и проработала всего полгода. И плюнула. Стала поумней. Опять благодаря совету подруги. И денежки пошли к ней. Иной раз за ночь выходило по двести баксов. Поди кисло! И делать ничего особенного не надо, только приласкай получше двуногих кобелей.
   Потом Оксана случайно познакомилась с Яковом Исаевичем Шавранским. Яков Исаевич – ювелир. Денег – куры не клюют. И как мужчина еще ничего. Многого от Оксаны не требовал. Встречались у него на квартире раза три в месяц. Зато за каждую ночь расплачивался он щедро. Теперь Оксана могла жить безбедно, а главное – свободно. При деньгах легко удовлетворить свой сексуальный аппетит с хорошим мальчиком. Что она иногда и делала.
   Но ничего не бывает вечного. Эта истина стара, как сам мир.
   Благополучие и независимость Оксаны закончились так же внезапно.
   Пожилой ювелир вдруг взял и скончался, чем обрек девушку на глубокую скорбь. Не по нему, старому идиоту. По красивой жизни. Пришлось идти удовлетворять разношерстных предпринимателей, жмотов, которые не такие щедрые, как Яков Исаевич. За сотню «деревянных» выжимают ее каждый раз, словно лимон.

* * *

   В этот вечер Оксана припозднилась. На такси доехала до новостройки.
   Рядом с домом, в котором она купила себе однокомнатную квартиру, строили две многоэтажки. Для тех, кто жил в новом доме, было страшное неудобство в этом строительстве.
   Кругом грязь, кучи мусора, глубоченные ямы – упадешь, башку сломаешь, – и еще полно всякой дряни.
   Оксане оставалось пройти до дома метров сто, может, чуть больше. А там горячая ванна и постель. Но первым делом обязательно смыть с себя грязь от этих уродов. Всю до капельки.
   Она шла быстро. Тут всегда темно, хотя случаев грабежа вроде еще не было. И вдруг услышала: за ней кто-то шел!
   Оборачиваться не стала, чтоб не нагонять на себя страха. Это чувство сейчас ни к чему. Да и мало ли, ну идет какой-то человек, припозднился, как и она. Что в этом такого?
   Но странное дело, Оксана всем своим существом ощутила опасность. Как будто холодок стелился по земле, касаясь ее ног, заползая под юбку.
   До дома уже недалеко. Жаль, ни у кого в окнах не горит свет. Тогда было бы чуточку повеселее, не так страшно. А страх можно изгнать. И Оксана попыталась внушить себе, что все должно быть хорошо. И будет. Денег у нее почти нет. Всего штука «деревянных». Оксана их отдаст, если что. Жизнь дороже. В крайнем случае можно отдать и сумочку. Если будут грабить – пусть забирают вместе с сумочкой.
   Не хотелось бы только изнасилования. Эти внезапные связи с уличной шантрапой не всегда проходят без последствий для женщин. Неохота бегать к венерологу.
   Огромная тень недостроенного дома накрыла ее. И тут девушка услышала совсем рядом дыхание человека, следующего за ней. Вот он уже за спиной, дышит прямо в затылок.
   Не выдержав напряжения, Оксана вздрогнула и резко обернулась.
   Из-за проклятой темноты не смогла разглядеть его лица. Большая голова, круглая, как футбольный мяч. Догадалась – обрит наголо.
   «Надо не показать, что я его испугалась. Может, наорать на него?»
   – Слушай, ты! Чего тебе надо? Чего ты идешь за мной? – перешла она в нападение. Знала, что этот способ иногда помогает. Расчет такого ночного гангстера всегда на испуг. Напугать женщину. Это их возбуждает больше, чем половой акт. – Чего уставился, козел? Трахнуть меня вздумал? Скотина!
   Лысый раскрыл рот, но вместо нормальных членораздельных звуков из него вырвалось неприятное, хрипатое мычание.
   «Фу, какая гадость! – брезгливо поморщилась девушка. – Он, оказывается, еще и немой».
   Налетчик схватил ее за руку, потянув к строящемуся дому. Схватил так сильно, что Оксане сделалось больно.
   – Отпусти! Слышишь? Что за обращение с девушкой! – она хотела пристыдить его, но тут же усомнилась. Если человек решился на грабеж или изнасилование, до морали ли тут?
   Вырвать свою руку из цепкой лапы немого она и не помышляла. Он держал ее крепко, сдавив огромной клешней маленькую ладошку. Оксана почувствовала, как рука стала неметь от недостатка притока крови.
   «Он мне оторвет руку, козел! Вот вцепился. Держит будто клещами».
   – Мне больно! – она заплакала.
   Но немой не обращал внимания ни на ее плач, ни на просьбу отпустить.
   Оксана всегда считала, что могла разжалобить кого угодно, но, оказалось, только не этого ублюдка.
   Самое неприятное было в том, что она не понимала: зачем он ее притащил к этому недостроенному дому? Тут, кроме грязи, ничего нет. Если уж приспичило трахать ее, мог сделать это на тропинке. По крайней мере там хоть трава есть. Не в грязь же ложиться!
   В этой суете Оксана даже не вспомнила, где обронила сумочку, и пожалела. В ней был ее паспорт. Потеряй его, и набегаешься от ментов, если не хочешь попасть в клетку.
   Сейчас ей сделалось как-то не по себе. Убежать бы от этого немого страшилы!
   «Вот сволочь какая! От такого не сбежишь», – подумала она и наотрез отказалась идти дальше.
   – Не пойду дальше. Понял? Хватит таскать меня по грязи. И так все туфли испачкала. Или давай здесь, или катись…
   Страшный человек оскалился и опять что-то промычал.
   Повернув голову, Оксана увидела «жигуленок», стоящий от них метрах в пятидесяти. Показалось, за темными стеклами мелькал красный огонек. Догадалась: сидящий в машине курил.
   Позвать бы на помощь, но вдруг они с немым заодно?
   «Немой…» – она взглянула на страшного человека и увидела у него в руке нож с большим широким лезвием. Отшатнулась, насколько это было возможно.
   Немой по-прежнему держал ее за руку.
   «Он что? Хочет меня напугать?..» В первую минуту она так растерялась, что не смогла даже вскрикнуть. Ей показалось, что воздух, который она вдохнула, застрял в груди, а сердце остановилось. И еще она почувствовала холод, хотя на улице было тепло. И только мозг не утратил свою способность мыслить.
   Наконец она сдавленно выговорила:
   – Ты что, сдурел? Знаешь, что бывает за такие дела? Спрячь.
   И тут же сообразила, что говорит не то.
   Рука, сжимающая нож, взметнулась над ее головой, и последнее, что успела Оксана, – это громко закричать и услышать, как в ночной тишине ее крик подхватило эхо. Потом она почувствовала жгучую боль в шее, и все померкло… По инерции девушка успела сделать несколько шагов и рухнула, как подкошенная.
   Убийца подошел, склонился над ней и двумя мощными ударами отделил голову от туловища. Из кармана пиджака достал целлофановый пакет. Поднял отрезанную голову девушки за волосы, поглядел в помертвевшее лицо.
   Из полуоткрытого рта торчал прикушенный язык. Убийца смачно поцеловал его и положил голову в пакет. Повернулся и быстрыми шагами направился к поджидавшей его машине…
   Утром пришли строители и обнаружили обезглавленный труп девушки. Недалеко нашли ее сумочку, а в ней паспорт.
   Не мешкая, прораб побежал вызывать милицию.

Глава 5

   Камагин стоял возле оперативного микроавтобуса и молча наблюдал за суетой возле трупа обезглавленной девушки.
   Каждый из сотрудников четко знал свои обязанности, поэтому лезть с поучениями было излишне. Но именно эта суета больше всего и не нравилась старшему оперуполномоченному угрозыска. Почему-то виделась в их действиях всего лишь формальность. Кипы бумаг, которые необходимо заполнить, а преступник, возможно, стоит где-то в стороне и хихикает в кулачок. Ему бумаги заполнять не надо.
   Начальник отдела угрозыска, глянув в непроницаемое лицо капитана, напустился на него, припомнив недавний побег Валяева.
   – Ну, чего ты тут стоишь? – негодовал майор Верин. – Вот доигрались. Второй труп безголовый. Упустили Валяева, растяпы!
   Камагин не стал убеждать начальника в невиновности Валяева. Даже побег не давал повода считать его виновным. «Парень мог просто испугаться», – решил капитан, повторив этот вывод лейтенанту Зуеву. А Верину он ничего объяснять не стал. Сказал только:
   – Группа работает. – Голос прозвучал сдержанно, без угодничества.
   – Да я сам вижу, – протянул Верин. – Не мешало бы и тебе присоединиться к ним, а не стоять тут. Приедет начальник управления, увидит тебя. Ему не понравится.
   – А я скажу, что размышляю по поводу преступления, – прозвучало в ответ как шутка.
   Верин укоризненно покачал головой:
   – Не думаю, что начальник управления оценит по достоинству твои старания. Ты скажи лучше, какие меры приняты к розыску сбежавшего Валяева?
   – Пока карты раскрывать не хочу. Мы работаем над этим, – ответил Камагин.
   Верин знал его скрытность, поэтому настаивать не стал, подумал только: «Смотри, капитан, наживешь ты себе неприятностей. Второй труп. И один к одному. Не иначе маньяк завелся».
   – Как думаешь, почему выбран такой зверский способ убийства?
   – Не знаю, – ответил Камагин. – Может быть, ему нравится так убивать. Пока со стопроцентной уверенностью могу сказать: и в первом, и во втором случае почерк один и тот же. Причем удар поставлен мастерски.
   – Вот видишь. Опасный преступник разгуливает на свободе. А ты… – Верин решил подчеркнуть, кто здесь главный.
   Тут он обернулся, увидев направленный на него объектив видеокамеры.
   Кудрявый мордастый нахал снимал его крупным планом.
   – Это кто такие с камерой? – побагровел начальник розыска.
   – Это из «Дорожного патруля», – ответил Камагин, отворачиваясь. Не хотелось, чтобы его лицо засняли.
   Верин нахмурился:
   – Гони их отсюда! Нечего под ногами крутиться. Никакой информации, пока идет следствие.
   Двое молодых оперов подскочили и тут же увели оператора.
   Когда Верин отошел, лейтенант Зуев показал капитану сумочку из крокодиловой кожи:
   – Вот. Нашли строители. И паспорт есть, – он достал из сумочки паспорт жертвы.
   Камагин взял документ в руки:
   – Туманова Оксана Леонидовна. Красивая девушка. Слушай, лейтенант, а ты уверен, что паспорт принадлежит убитой? Головы-то у нее нет, – капитан провел ребром ладони по шее. Прочитал адрес. – Если паспорт принадлежит жертве, то она жила в этом доме. Пойди, поговори с соседями.
   – Тут и ключ от квартиры есть! – Зуев показал его Камагину.
   – Ключ от квартиры, где деньги лежат, – повторил тот крылатую фразу. А Зуев не понял, к чему это капитан, и спросил:
   – Чего?
   – Шучу я, – махнул рукой Камагин и продолжил: – Побеседуй с родственниками. И тащи их на опознание. Нам необходимо знать, действительно ли труп принадлежит Оксане Тумановой. Понял?
   – Да.
   – Тогда вперед, – напутствовал капитан своего подопечного.

* * *

   Лейтенант Зуев вернулся минут через сорок, вместе с ним пришла женщина лет шестидесяти. Лейтенант представил ее соседкой Тумановой.
   – Туманова жила одна в квартире. Но эта женщина ее хорошо знает. Пусть взглянет на труп.
   – Ну, пусть взглянет, – повторил Камагин. – Еще что-нибудь есть?
   – Еще в квартире Тумановой я проверил телефон.
   – Телефон? – капитан удивленно вскинул брови.
   – Ну, память телефонных номеров.
   – И что?
   – Туманова заселилась в эту квартиру недавно, в телефонном справочнике оказалось всего пять номеров. Все были зашифрованы буквами в алфавитном порядке.
   – Так, так. Молодец, Виктор, – похвалил Камагин.
   – Я позвонил к нам в управление. Попросил проверить все номера. Один – номер салона красоты, который, по-видимому, Туманова посещала. Три – принадлежат женщинам. Вероятно, знакомым Тумановой. Меня заинтересовал самый первый номер, зашифрованный буквой «А». Он единственный принадлежит мужчине.
   – Установили, кто владелец? – спросил капитан, обдумывая все сказанное лейтенантом. Получалось, этого мужчину уж никак посторонним не назовешь, раз его номер первый в списке, а значит, может дать информацию об убитой. – Надо установить имя владельца номера. Ты связывался с ним? Кто он? Что за человек?
   – Пытался. Но телефон не отвечает. Может, мне самому съездить? Адрес ребята из техотдела дали. Вдруг этот мужичок имеет какое-то отношение к убийству?
   – Как знать, как знать? Во всяком случае, он должен иметь отношение к погибшей. Поезжай, – сказал капитан, и оба посмотрели на женщину, которую привел Зуев.
   Как и ожидал Камагин, с соседкой сделалось плохо. Хорошо, рядом были врачи со «Скорой». Первая помощь была оказана незамедлительно.
   – Ну, что вы нам скажете? – спросил капитан у женщины, получившей дозу успокоительного.
   Она слабым жестом указала на труп девушки:
   – Это Туманова. Оксана, – женщина тихо заплакала, размазывая слезы по лицу вместе с тушью. – Горе-то какое. Без головы. За что же ее так?
   Камагин присел рядом и задумчиво сказал:
   – Вот и я хотел бы знать: за что. А вы не ошиблись? Все-таки головы-то… – он осекся… Но женщина все поняла.
   – Нет, не ошиблась. Она. Одежда ее. И фигура. Она ведь красавица была, стройная.
   – Да, да, – капитан взглянул на фотографию в паспорте. – Красавица. Это уж точно.

* * *

   Зуев плюхнулся на стул и первым делом открыл бутылку с пивом, сделал пару глотков и только после этого доложил Камагину:
   – Номер принадлежал Шавранскому Якову Исаевичу. Ювелиру.
   – Постой. Ты сказал – «принадлежал». Что это значит?
   Зуев заглотил в себя едва ли не половину бутылки:
   – А то и значит. Нет ювелира.
   – Умер, что ли? – спросил Камагин, рассматривая привезенную Зуевым фотографию мужчины лет шестидесяти.
   – Возможно, помогли умереть. Неделю назад его труп нашли в ванной. В районном ГОМе сказали: позвонила женщина, сообщила о трупе. Установить ее личность не удалось. Я побеседовал с соседями. В общем-то, они неплохого мнения об этом Шавранском.
   – А что не в общем?
   Зуев неопределенно повел головой:
   – Есть одна маленькая деталь, которая их раздражала. Ювелир жил один, без жены. Кстати, по документам он и не был женат. Но к нему часто заглядывали подружки. Ну, иногда шумели допоздна. Соседям, понятное дело, это не нравилось. А так по всему – человек он добрый, отзывчивый. Мужикам из подъезда взаймы давал.
   – Ну, тогда он не человек, а кладезь.
   – Можно считать и так.
   – А скажи мне, сыщик Витя, тебя не настораживает цепь убийств? Убиты Антипова и Туманова. Вдруг умирает человек, который имел к Тумановой какое-то отношение. Или она к нему. Причем умирает странно. В ванне. Насколько я понимаю, от сердечного приступа?
   – Настораживает, – согласился лейтенант без всякой конкретики. – Поэтому я и сказал с самого начала: возможно, ему помогли… Соседи, например, никогда не замечали, чтоб он жаловался на здоровье. По крайней мере, «Скорая» к нему никогда не приезжала. А вообще, Анатолий Николаич, с этим ювелиром дело темное. Соседи боятся говорить, но намекнули на его связь с криминалом. Мол, шибко крутой был ювелир. Жил на широкую ногу.
   Камагин указал пальцем на фотографию Шавранского:
   – Вот отсюда и внезапная смерть.
   Зуев согласно кивнул головой:
   – Я показал соседям паспорт Тумановой.
   – Паспорт?