Страница:
Домедов замялся. Да если сказать честно, Федор и не надеялся услышать от него правдивый ответ. И видя то, как Домедов упорно избегает встретиться взглядом с ним, лишний раз убедился в своей правоте. Домедов лжет, что машину у него не угоняли. И лжет преднамеренно. Но почему он это делает? Почему, он так резко изменил свои показания? Чувствовалось за всем этим, есть что-то такое, что Домедов предпочитает скрывать от оперов. Но к своему несчастью, этот гражданин не понял еще одного, попав в этот кабинет, просто так он отсюда не уйдет. И майор Туманов намерен получить от него ответы на свои вопросы, которые, кстати, не такие уж и заковыристые, если отвечать на них правдиво. Другое дело, что Домедов всячески пытается скрыть от них правду. Только, вряд ли у него, это получится. По крайней мере, долго врать и тем самым водить оперативников за нос, у него не получится.
– Так, где ваш «Мерседес»? – повторил майор вопрос. И сделал это с великим удовольствием. Не любил, когда его обманывают. А Домедов пытается обмануть. Причем, делает это на уровне школяра, получившего двойку и пытавшегося скрыть правду от строгих родителей.
– На стоянке стоит, – произнес Домедов тихо, отводя глаза в сторону.
Грек не упустил усмехнуться. Даже молчавший все это время лейтенант Ваняшин, теперь не удержался, чтобы не спросить Домедова:
– И вы можете нам его показать?
Вопрос для Домедова оказался настолько неожиданным, что он, как показалось Туманову, едва заметно вздрогнул.
– Могу… То есть, сейчас нет. Я одолжил ее на время своему приятелю, – произнес он настолько неуверенно, что, казалось, сам не верил в то, что оперативники вот так с ходу поверят ему.
Ваняшин простодушно улыбнулся.
– Кому? Назовите нам его фамилию и имя? – без нажима потребовал лейтенант. Скорее, его вопрос походил на дружеский совет, которым сам Домедов не захотел воспользоваться.
Домедов отрицательно помотал своей здоровенной башкой, давая понять, что он отказывается назвать фамилию приятеля. Сказал:
– Это мое личное дело, кому давать свою машину. И чего ради, я должен вам называть его фамилию. Я пришел, забрать заявление. Вот и все. А вы тут допрашиваете меня, – попытался Домедов перейти в нападение. Но это у него не получилось. Или получилось, но не совсем.
– Во-первых, вас никто не допрашивает, – поспешил ответить майор Туманов. – Заметьте, мы всего лишь беседуем. Если хотите, как старые добрые знакомые, – сказано это было Федором с иронией, но не вызвало улыбку у Домедова, как на то рассчитывал майор. На Федора Туманова тот смотрел с затаенной настороженностью.
– А во-вторых, уверяю вас, вы неправильно понимаете ситуацию, говоря, что это ваше личное дело. Теперь уже не личное. Вот в этой папке, – показал майор картонную папку, перевязанную тесемками, – лежит ваше объяснение, из которого следует, что вы видели человека угнавшего у вас машину. Там же лежит и акт опознания, который лейтенант Ваняшин заполнил в вашем присутствие в морге. Так вот в нем записано, что вы опознаете в убитом, человека, который угнал у вас «Мерседес». Или я ошибаюсь? Так под этим актом ваша подпись имеется. Как с этим быть, Домедов?
– А никак, – довольно дерзко ответил Домедов, уставившись куда-то мимо Федора. – Обознался я и все. Лишнего наговорил. Не знаю я того парня, и никогда раньше не видел. – Сказано это было таким тоном, что у оперов не возникло сомнения в том, что Домедов будет стоять насмерть на вторичных показаниях.
– Стало быть, обознался? – переспросил Туманов.
Домедов согласно кивнул, не позволяя майору усомниться.
– Обознался. Да и с кем не бывает. Машину у меня никто не угонял. И парня этого я никогда не видел. Больше мне добавить нечего, гражданин начальник. И знаете что, – он оттопырил рукав пиджака, под которым тускло блеснул увесистый золотой браслет с часами в золотом корпусе. – У меня мало времени. Я тороплюсь. Могу я уйти, или мне позвонить своему адвокату?
В голосе Домедова присутствовала скрытая угроза, которая, впрочем, на Туманова не подействовала. И окончание фразы, там, где вопрос ставился насчет адвоката, майор попросту пропустил мимо ушей.
– Ну что ж, раз вы так торопитесь….
Домедов с облегчением привстал с неудобного стула, своей конфигурацией напоминающего электрический стул для казни, с тем лишь отличием, что руки сидящего на нем, никто не прикручивал к подлокотникам. Хотя и не сомневался, что при желании, скорее всего, иногда опера делали это, пристегивая руки к подлокотникам наручниками, тем самым лишая сидящего на нем, всякого сопротивления.
– Да. Я очень тороплюсь. Так я пойду?
Федор посмотрел на Грека, потом на лейтенанта Ваняшина.
– У вас еще вопросы к этому гражданину есть? – спросил Туманов у помощников.
Грек промолчал. А лейтенант Ваняшин проговорил с легкой улыбкой:
– Мне хотелось кое, что уточнить. Можно? – посмотрел он на Домедова.
Тот решил выслушать уточнение лейтенанта стоя. И так спина устала, пока сидел на этом проклятом стуле. Распрямив спину и слегка поведя могучими плечами, Домедов разрешил:
– Валяйте. Уточняйте. – Он потопал замлевшими ногами, словно набирая обороты, чтобы они поскорее вынесли его грузное тело из ненавистного кабинета сыщиков.
– Вы ведь являетесь сопредседателем общества автомобилистов?
Взгляд у Домедова сделался жестким. Он взглянул на Ваняшина.
– А что, разве мне запрещается, и я не могу быть сопредседателем этого общества? – ответил он, в свою очередь вопросом, который вызвал у Ваняшина еще большую улыбку. Сейчас лейтенант выглядел этаким простодушным парнем, готовым поверить в каждое слово, произнесенное Домедовым. Но на деле, все было не так. И улыбка лейтенанта была неким отвлекающим маневром, чтобы усыпить бдительность Домедова.
– Да нет, конечно, можете. Просто я подумал, что человек, купивший шестисотый «Мерседес», должен получать, как минимум по пять штук баксов в месяц.
– Это вы к чему? – во взгляде Домедова теперь чувствовалась настороженность. Таких молодых оперков, которые из кожи вон лезут, чтобы проявить себя, он ненавидел всей душой. И для себя сразу определил, что и этот лейтенант Ваняшин, как раз из такого же племя.
– Да к тому, – не моргнув и глазом ответил молодой оперок, – что у вас, как у сопредседателя общества зарплата всего восемь штук и то, наших «деревянных». Так на какие же шиши, позвольте поинтересоваться, вами приобретен новенький шестисотый «Мерс»?
Домедов взглянул на молодого оперка с прищуром.
– Я копил на него всю жизнь. С момента рождения. А недостающую сумму, занял у друзей, – проговорив это, Домедов уставился на майора Туманова, как на старшего, давая понять, что больше разговаривать и тем более отвечать на вопросы молодого опера, он не намерен. – Мне можно идти? Или меня и дальше будут пытаться обвинять в непонятно чем?
Федор как будто только сейчас вспомнил, что стоящий перед ним гражданин сильно торопится.
– Да, да. Конечно, можете. – Майор взял из руки Домедова пропуск и поставил на нем свою подпись и время, тем самым, разрешив уйти.
– Вот гнида, – брезгливо проговорил капитан Грек, когда за Домедовым закрылась дверь. – Врет и не краснеет.
– Жди. Такой тебе покраснеет, – сказал Федор, не скрывая неприязни. Сколько раз пытался внушать себе, что настоящий опер не имеет права на эмоции. Он не должен сочувствовать потерпевшему и ненавидеть преступника. Иначе это только помешает нормальному расследованию. Степень вины, а, следовательно, и право называть человека преступником, определяет суд. А до его определения и те, и другие – граждане. Но у Туманова, как и у Грека назвать Домедова гражданином, язык не поворачивался.
– Вот он идет, небось, и насмехается над нами, – еще больше разошелся Грек.
Туманов ему ничего не ответил. Кое в чем, Грек, пожалуй, прав. Федор видел, с какой усмешкой покидал Домедов их кабинет.
Лейтенант Ваняшин, сидя на подоконнике, глянул в окно, увидел вышедшего из дверей управления Домедова, направлявшегося торопливым шагом к проходной.
– Насчет насмешки, не знаю. Мне отсюда его морду не видно. А вот мобильник свой он к уху поднес. Кому-то звонит, – сказал он, наблюдая из окна за идущим Домедовым.
– Да поди, шалаве своей и звонит, – сказал на это Грек и придвинувшись ближе к столу, закурил, вытянув сигарету из майорской пачки и проговорил задумчиво: – Странно. То он приходит, заявляет о краже машины. То вдруг резко меняет показания. Даже не хочет, чтобы машину искали. С чего бы это?
Туманов мучился над этим же сейчас не меньше Грека. Но промолчал, не ответил.
– Значит, есть какая-то причина, которую мы пока не знаем, – сказал Ваняшин, не отрывая взгляда от окна. Грек глянул на лейтенанта и покачал головой:
– Дураку понятно, что-то за этим кроется. А вот что? – Посмотрел усатый капитан на своего старшего группы. Не гоже, чтоб майор отмалчивался, когда они с Ваняшиным ведут деятельный разговор.
Даже Леха Ваняшин теперь отвернулся от окна и глянул на Федора Туманова.
– А, по-моему, Домедов не сам принял такое решение, чтоб забрать заявление и отказаться от своих показаний… – сказал Федор.
Грек с Ваняшиным уставились на него, ожидая, чего еще выдаст им майор.
– Я думаю, что в этом Домедову посоветовали… – докончил майор свою мысль.
– Посоветовали? – недоверчиво спросил Грек. А лейтенант Ваняшин пошел дальше, решив потребовать от майора дальнейших объяснений?
– Интересно, и кто же, в таком случаи, этот советчик? – проговорил он.
Федор улыбнулся, воздерживаясь от подробных объяснений, как бы это Ваняшину и Греку не хотелось.
– Наберитесь терпения, друзья мои. Когда-нибудь мы узнаем об этом. А пока советую вам съездить в это автомобильное общество, где Домедов состоит в должности сопредседателя. Поговорите там с людьми. Узнайте, чем это общество занимается. Ну и про самого Домедова поспрашайте. В общем, учить вас не надо, что делать. Сами знаете. Так что, вперед…
Грек кивнул.
– И с песней, – докончил за Туманова капитан, вставая из-за стола.
– Адрес этого общества автомобилистов установили? – спросил Федор, припоминая, что этим вопросом пару дней назад занимался Ваняшин.
– Это было не трудно, – ответил Ваняшин с некоторым достоинством, которое раньше майор замечал только за Греком. – В городе едва ли не каждый пятый водитель состоит членом этого общества. Через этих членов и установили, – объяснил Ваняшин.
Дорогой, пока ехали до улицы Подбельского, где в двухэтажном особняке, свежевыкрашенном в бледно-розовый цвет, располагалось общество автомобилистов, капитан Грек поучал приятеля Леху:
– Запомни. В нашем деле, один, два вопроса, решают все.
Ваняшин не понял, к чему это было сказано Греком.
– Сейчас объясню, – проговорил Грек с улыбкой, как настоящий профи сыскного дела. – Вот ты начал колоть этого Домедова?..
Наблюдая за дорогой, чтобы не впечататься в какую-нибудь машину, Ваняшин согласно кивнул.
– Ну допустим, – произнес он. А Грек сказал:
– Нет, вопрос насчет того, на какие деньги куплен «Мерседес» ты задал справедливо, слов нет. Но немного не так надо было это делать.
Ваняшин промолчал, тем самым, выражая несогласие. Но сам Грек истолковал это так, как хотелось ему.
– Понимаешь, Леш, есть такой тип людей, твердолобых, которых ты в лоб не прошибешь. Этот Домедов как раз из таких. А ты ему сразу вопрос про «Мерседес», – в голосе усатого зазнайки слышался укор, терпеть который, было выше всяких сил лейтенанта Ваняшина. И он спросил с некоторой обидой в голосе:
– По-твоему, надо было ждать, пока он сам скажет, на какие деньги приобрел дорогую иномарку?
Все с той же ехидной улыбочкой, Грек отрицательно покачал головой.
– Ни в коем случаи, мой друг. Сам он тебе, разумеется, никогда не захочет сказать. Просто надо было, не так, вот как ты его в лоб, а постепенно подводить его к главному и только потом, бац, – Грек так махнул рукой, что едва не попал по рулю.
– Охренел что ли? – рявкнул на него Ваняшин. – Хочешь, чтобы мы в аварию попали?
Грек разочарованно вздохнул.
– Я из тебя олуха, хочу опытного сыщика сделать. Чтобы таким старикам, как я, была достойная замена. На кого отдел оставить? А так буду знать, что у меня там остался мой ученик. – проговорил Грек, не замечая, что они уже приехали и машина остановилась.
– Где тебе заметить, когда ты сидишь, руками машешь, – проговорил Ваняшин, решительно вылезая из машины. Дверью он хлопнул так, что Грек не сдержался:
– Не, Леш. Толк из тебя будет. Характером ты весь в меня. Только знаешь, не торопись шибко, вперед меня не забегай, – проговорил он озабоченно, видя, каким широким шагом лейтенант направился к воротам, возле которых стоял здоровенный охранник с резиновой дубинкой в руках. – Леш, я все-таки, старший по званию, – поспешил Грек выпрыгнуть из машины. Ваняшина ему пришлось догонять едва ли не бегом.
Охранник, дежуривший на воротах, как показалось Греку, был не совсем трезвый. По крайней мере, на раскрытое капитаном удостоверение, он взглянул с полным равнодушием, даже не прочитав того, что в нем написано. И как видно, впускать оперов на территорию общества, не собирался.
Ворота были надежно закрыты. Сквозь решетчатые ворота на площадке перед зданием стояло десятка полтора автомобилей. Судя по всему, иномарки были или новые, или в таком состоянии, когда от новых их практически отличить невозможно. Покрытые тончайшим слоем лака, они так сверкали под солнцем, что, глядя на них, у Ваняшина едва не потекли слюнки. Грек не сомневался, что если бы представилась возможность, приятель Леха не раздумывая, поменял бы свою «девятку» на одну из этих красавиц. Но, к сожалению, это были мечты, далекие от реальности. Пока лишь Ваняшину оставалось облизываться, как коту при виде сметаны.
Мечты капитана Грека были намного скромнее. Сейчас он думал том, как бы поскорее попасть на территорию, потому что глядя на все эти: «Тойоты», «Ауди», «Форды» и «БМВ», он заметил стоящий чуть в сторонке черный новенький «Мерседес», глянув на номер которого, Сан Саныч толкнул приятеля Леху Ваняшина в бок.
– Смотри, Леха. Это ж машина… – он не договорил, заметив, как внимательно смотрит на них охранник, прислушиваясь, о чем говорит Грек.
– Сам вижу, – огрызнулся Ваняшин. Как оказалось, иномарку, принадлежащую Домедову, он увидел вперед Грека. Только вида не подал. И все из-за охранника, который решил дать понять операм, что он здесь не как попка, а кое-что и значит. И он спросил:
– Вы чего хотели-то? – Причем, вопрос был задан таким тоном, словно охранник стоял на раздаче в общественной столовой и, выплескивая черпаком из котла, спрашивал оперов, погуще им или пожирнее.
Если бы речь касалась общепита, Сан Саныч Грек бы еще стерпел. Но тут. Строго глянув на верзилу, от которого попахивало водочкой, он сказал, прибавив голосу побольше твердости:
– Нам надо увидеть самого главного этой конторы, – Грек указал на бледно-розовый особняк, который чем-то смахивал на корпус санатория. Дорожки, ведущие к главному входу, аккуратно подметены, газоны с травкой и клумбы с цветочками, ухожены. Возле здания даже имеются две скамейки. Вот только сидеть на них некому.
Ни единого человека не увидел капитан Грек на территории, сколько не пытался разглядеть. Словно в санатории был тихий час.
Оперативники не увидели, в одном из окон на втором этаже человека, осторожно раздвинувшего жалюзи и через узкую щель, наблюдавшего за воротами, охранником и ими. Человек этот, явно не хотел, чтобы его заметили, поэтому вел себя достаточно осторожно.
– Так вам нужен председатель, Викентий Павлович Волочко? – уточнил охранник, дыхнув на Грека перегаром так, что капитан поморщился, отшатнувшись.
– Молодец, – похвалил Грек охранника. – Правильно понял. Давай сюда этого Викентия. Или пропусти нас к нему.
Охранник отрицательно покачал головой.
– Не понял, – в голосе усатого капитана одновременно смешалось разочарование и удивление. Грек настроен был решительно, поэтому отказ охранника воспринял как вопиющую наглость.
Глядя в суровое лицо капитана, охранник тут же поспешил объяснить причину, по которой операм не удастся увидеть господина Волочко.
– А его сегодня нет.
Грек пошкрябал пятерней за ухом. Вот незадача. Приехали, называется. Правильно говорится, если уж с утра не повезет, так на целый день. Утром им не повезло с Домедовым. Сейчас не повезло с этим чертовым Волочко.
– Ну, а кто-то из замов есть? Нам необходимо поговорить, – сказал Грек, но уже той прежней твердости в его голосе не замечалось. Поэтому все сказанное им, прозвучало не убедительно.
Охранник даже улыбнулся.
– Зам у него один. Домедов Эльдар Альбертович. Но его тоже нет. Не появляется уже, который день. – Он выжидающе уставился на Грека, готовый ответить на все интересующие вопросы.
Но вопрос задал не капитан Грек, а лейтенант Ваняшин. Он глянул на черный «Мерседес», на блестящей поверхности которого сияли солнечные блики, и спросил:
– А скажи, любезный, ты ведь знаешь, на какой машине ездит Эльдар Альбертович?
Охранник подозрительно посмотрел на Ваняшина.
– Ну, допустим.
– Э, так дело не пойдет, – возразил лейтенант. – Давай, уточним сразу. Допустим, или знаешь?
– Ну знаю? И чего? – проговорил охранник, размышляя над вопросом лейтенанта, и так, не приходя ни к чему-то конкретному. Да и не видел в том особой тайны, чтоб скрывать.
– Тогда скажи нам с капитаном, – посмотрел Ваняшин на топтавшегося рядом приунывшего Грека, – вон тот черный красавец, принадлежит Домедову?
Охранник обернулся. Посмотрел на площадку, где стояли машины.
– Ну его. А в чем дело-то?
Но Ваняшин не ответил на вопрос охранника, сказав со смешком:
– С памятью у тебя, оказывается, лады.
Охранник хмыкнул, как видно малость, обидевшись на Ваняшина.
– Я норму знаю. Лишнего не пью и память свою пока еще не пропил, – сказал он на замечание опера. Помолчал немного, потом добавил: – Вы вот что, если хотели узнать что-то насчет покупки машин, то приезжайте завтра. Сегодня председателя уже точно не будет, – посмотрел он на ручные часы.
– Какой покупки?… – Грек не договорил. Ваняшин толкнул его локтем в бок, цыкнув, чтобы капитан замолчал, а сам сказал охраннику:
– Да мы хотели узнать, можно ли купить одну такую красотку? – лейтенант кивнул на стоящие, на площадке иномарки.
Охраннику как видно надоела эта болтовня. Он рассеянным взглядом скользнул вдаль улицы и сказал, лишь бы эти двое отстали:
– Все можно. Были бы денежки. Ваша братва часто сюда приезжает. Берут на льготных условиях, между прочим.
Грек посчитал себя не у дел. Ваняшин задает вопросы, а он, капитан, стоит и молчит. И не желая больше молчать, спросил:
– Как это?
– Да так. Приезжайте завтра к председателю, он вам все и объяснит. А мое дело – охранять.
Стоило оперативникам отъехать от ворот, как дверь главного входа особняка открылась, и на крылечко вышел тот самый человек, который из окна второго этажа наблюдал за воротами. При обществе автомобилистов он занимал должность начальника службы безопасности. Коротким взмахом руки, как это делает хозяин, отдавая команду послушной собаке, он подозвал к себе охранника.
– Чего они хотели? – спросил он у охранника, когда тот подошел.
– На территорию пройти хотели. Но я их не пустил, – ответил охранник, изо всех сил стараясь показать свое усердие.
Начальник службы безопасности похвалил служаку:
– Ты поступил правильно. Нечего им тут шляться. Не понравились мне они что-то. Особенно молодой амбал. Стоит, а сам глазами так и шныряет по сторонам. Они у тебя, чего спрашивали? – спросил он у охранника.
– Ну они это, председателя, Викентия Павловича Волочко спрашивали. Машиной его зама, Домедова, интересовались.
– Да…а? – спросил начальник безопасности. – Что ты говоришь? С чего бы это?
Охранник пожал плечами, давая понять, что его дело охранять ворота и смотреть за территорией, а не рассуждать о том, к чему он не имеет отношения. В конце концов, это машина Домедова, вот пусть у него голова и болит, почему его «Мерсом» интересуются менты.
Охранник вернулся к воротам. Войдя в свою будку, он достал из-под стола початую бутылку водки. Вылил из нее остатки в стакан и в два больших глотка допил их. Вытер влажные губы рукой. Потом сунул в рот сигарету и вышел к воротам, подышать воздухом.
Глава 3
– Так, где ваш «Мерседес»? – повторил майор вопрос. И сделал это с великим удовольствием. Не любил, когда его обманывают. А Домедов пытается обмануть. Причем, делает это на уровне школяра, получившего двойку и пытавшегося скрыть правду от строгих родителей.
– На стоянке стоит, – произнес Домедов тихо, отводя глаза в сторону.
Грек не упустил усмехнуться. Даже молчавший все это время лейтенант Ваняшин, теперь не удержался, чтобы не спросить Домедова:
– И вы можете нам его показать?
Вопрос для Домедова оказался настолько неожиданным, что он, как показалось Туманову, едва заметно вздрогнул.
– Могу… То есть, сейчас нет. Я одолжил ее на время своему приятелю, – произнес он настолько неуверенно, что, казалось, сам не верил в то, что оперативники вот так с ходу поверят ему.
Ваняшин простодушно улыбнулся.
– Кому? Назовите нам его фамилию и имя? – без нажима потребовал лейтенант. Скорее, его вопрос походил на дружеский совет, которым сам Домедов не захотел воспользоваться.
Домедов отрицательно помотал своей здоровенной башкой, давая понять, что он отказывается назвать фамилию приятеля. Сказал:
– Это мое личное дело, кому давать свою машину. И чего ради, я должен вам называть его фамилию. Я пришел, забрать заявление. Вот и все. А вы тут допрашиваете меня, – попытался Домедов перейти в нападение. Но это у него не получилось. Или получилось, но не совсем.
– Во-первых, вас никто не допрашивает, – поспешил ответить майор Туманов. – Заметьте, мы всего лишь беседуем. Если хотите, как старые добрые знакомые, – сказано это было Федором с иронией, но не вызвало улыбку у Домедова, как на то рассчитывал майор. На Федора Туманова тот смотрел с затаенной настороженностью.
– А во-вторых, уверяю вас, вы неправильно понимаете ситуацию, говоря, что это ваше личное дело. Теперь уже не личное. Вот в этой папке, – показал майор картонную папку, перевязанную тесемками, – лежит ваше объяснение, из которого следует, что вы видели человека угнавшего у вас машину. Там же лежит и акт опознания, который лейтенант Ваняшин заполнил в вашем присутствие в морге. Так вот в нем записано, что вы опознаете в убитом, человека, который угнал у вас «Мерседес». Или я ошибаюсь? Так под этим актом ваша подпись имеется. Как с этим быть, Домедов?
– А никак, – довольно дерзко ответил Домедов, уставившись куда-то мимо Федора. – Обознался я и все. Лишнего наговорил. Не знаю я того парня, и никогда раньше не видел. – Сказано это было таким тоном, что у оперов не возникло сомнения в том, что Домедов будет стоять насмерть на вторичных показаниях.
– Стало быть, обознался? – переспросил Туманов.
Домедов согласно кивнул, не позволяя майору усомниться.
– Обознался. Да и с кем не бывает. Машину у меня никто не угонял. И парня этого я никогда не видел. Больше мне добавить нечего, гражданин начальник. И знаете что, – он оттопырил рукав пиджака, под которым тускло блеснул увесистый золотой браслет с часами в золотом корпусе. – У меня мало времени. Я тороплюсь. Могу я уйти, или мне позвонить своему адвокату?
В голосе Домедова присутствовала скрытая угроза, которая, впрочем, на Туманова не подействовала. И окончание фразы, там, где вопрос ставился насчет адвоката, майор попросту пропустил мимо ушей.
– Ну что ж, раз вы так торопитесь….
Домедов с облегчением привстал с неудобного стула, своей конфигурацией напоминающего электрический стул для казни, с тем лишь отличием, что руки сидящего на нем, никто не прикручивал к подлокотникам. Хотя и не сомневался, что при желании, скорее всего, иногда опера делали это, пристегивая руки к подлокотникам наручниками, тем самым лишая сидящего на нем, всякого сопротивления.
– Да. Я очень тороплюсь. Так я пойду?
Федор посмотрел на Грека, потом на лейтенанта Ваняшина.
– У вас еще вопросы к этому гражданину есть? – спросил Туманов у помощников.
Грек промолчал. А лейтенант Ваняшин проговорил с легкой улыбкой:
– Мне хотелось кое, что уточнить. Можно? – посмотрел он на Домедова.
Тот решил выслушать уточнение лейтенанта стоя. И так спина устала, пока сидел на этом проклятом стуле. Распрямив спину и слегка поведя могучими плечами, Домедов разрешил:
– Валяйте. Уточняйте. – Он потопал замлевшими ногами, словно набирая обороты, чтобы они поскорее вынесли его грузное тело из ненавистного кабинета сыщиков.
– Вы ведь являетесь сопредседателем общества автомобилистов?
Взгляд у Домедова сделался жестким. Он взглянул на Ваняшина.
– А что, разве мне запрещается, и я не могу быть сопредседателем этого общества? – ответил он, в свою очередь вопросом, который вызвал у Ваняшина еще большую улыбку. Сейчас лейтенант выглядел этаким простодушным парнем, готовым поверить в каждое слово, произнесенное Домедовым. Но на деле, все было не так. И улыбка лейтенанта была неким отвлекающим маневром, чтобы усыпить бдительность Домедова.
– Да нет, конечно, можете. Просто я подумал, что человек, купивший шестисотый «Мерседес», должен получать, как минимум по пять штук баксов в месяц.
– Это вы к чему? – во взгляде Домедова теперь чувствовалась настороженность. Таких молодых оперков, которые из кожи вон лезут, чтобы проявить себя, он ненавидел всей душой. И для себя сразу определил, что и этот лейтенант Ваняшин, как раз из такого же племя.
– Да к тому, – не моргнув и глазом ответил молодой оперок, – что у вас, как у сопредседателя общества зарплата всего восемь штук и то, наших «деревянных». Так на какие же шиши, позвольте поинтересоваться, вами приобретен новенький шестисотый «Мерс»?
Домедов взглянул на молодого оперка с прищуром.
– Я копил на него всю жизнь. С момента рождения. А недостающую сумму, занял у друзей, – проговорив это, Домедов уставился на майора Туманова, как на старшего, давая понять, что больше разговаривать и тем более отвечать на вопросы молодого опера, он не намерен. – Мне можно идти? Или меня и дальше будут пытаться обвинять в непонятно чем?
Федор как будто только сейчас вспомнил, что стоящий перед ним гражданин сильно торопится.
– Да, да. Конечно, можете. – Майор взял из руки Домедова пропуск и поставил на нем свою подпись и время, тем самым, разрешив уйти.
– Вот гнида, – брезгливо проговорил капитан Грек, когда за Домедовым закрылась дверь. – Врет и не краснеет.
– Жди. Такой тебе покраснеет, – сказал Федор, не скрывая неприязни. Сколько раз пытался внушать себе, что настоящий опер не имеет права на эмоции. Он не должен сочувствовать потерпевшему и ненавидеть преступника. Иначе это только помешает нормальному расследованию. Степень вины, а, следовательно, и право называть человека преступником, определяет суд. А до его определения и те, и другие – граждане. Но у Туманова, как и у Грека назвать Домедова гражданином, язык не поворачивался.
– Вот он идет, небось, и насмехается над нами, – еще больше разошелся Грек.
Туманов ему ничего не ответил. Кое в чем, Грек, пожалуй, прав. Федор видел, с какой усмешкой покидал Домедов их кабинет.
Лейтенант Ваняшин, сидя на подоконнике, глянул в окно, увидел вышедшего из дверей управления Домедова, направлявшегося торопливым шагом к проходной.
– Насчет насмешки, не знаю. Мне отсюда его морду не видно. А вот мобильник свой он к уху поднес. Кому-то звонит, – сказал он, наблюдая из окна за идущим Домедовым.
– Да поди, шалаве своей и звонит, – сказал на это Грек и придвинувшись ближе к столу, закурил, вытянув сигарету из майорской пачки и проговорил задумчиво: – Странно. То он приходит, заявляет о краже машины. То вдруг резко меняет показания. Даже не хочет, чтобы машину искали. С чего бы это?
Туманов мучился над этим же сейчас не меньше Грека. Но промолчал, не ответил.
– Значит, есть какая-то причина, которую мы пока не знаем, – сказал Ваняшин, не отрывая взгляда от окна. Грек глянул на лейтенанта и покачал головой:
– Дураку понятно, что-то за этим кроется. А вот что? – Посмотрел усатый капитан на своего старшего группы. Не гоже, чтоб майор отмалчивался, когда они с Ваняшиным ведут деятельный разговор.
Даже Леха Ваняшин теперь отвернулся от окна и глянул на Федора Туманова.
– А, по-моему, Домедов не сам принял такое решение, чтоб забрать заявление и отказаться от своих показаний… – сказал Федор.
Грек с Ваняшиным уставились на него, ожидая, чего еще выдаст им майор.
– Я думаю, что в этом Домедову посоветовали… – докончил майор свою мысль.
– Посоветовали? – недоверчиво спросил Грек. А лейтенант Ваняшин пошел дальше, решив потребовать от майора дальнейших объяснений?
– Интересно, и кто же, в таком случаи, этот советчик? – проговорил он.
Федор улыбнулся, воздерживаясь от подробных объяснений, как бы это Ваняшину и Греку не хотелось.
– Наберитесь терпения, друзья мои. Когда-нибудь мы узнаем об этом. А пока советую вам съездить в это автомобильное общество, где Домедов состоит в должности сопредседателя. Поговорите там с людьми. Узнайте, чем это общество занимается. Ну и про самого Домедова поспрашайте. В общем, учить вас не надо, что делать. Сами знаете. Так что, вперед…
Грек кивнул.
– И с песней, – докончил за Туманова капитан, вставая из-за стола.
– Адрес этого общества автомобилистов установили? – спросил Федор, припоминая, что этим вопросом пару дней назад занимался Ваняшин.
– Это было не трудно, – ответил Ваняшин с некоторым достоинством, которое раньше майор замечал только за Греком. – В городе едва ли не каждый пятый водитель состоит членом этого общества. Через этих членов и установили, – объяснил Ваняшин.
Дорогой, пока ехали до улицы Подбельского, где в двухэтажном особняке, свежевыкрашенном в бледно-розовый цвет, располагалось общество автомобилистов, капитан Грек поучал приятеля Леху:
– Запомни. В нашем деле, один, два вопроса, решают все.
Ваняшин не понял, к чему это было сказано Греком.
– Сейчас объясню, – проговорил Грек с улыбкой, как настоящий профи сыскного дела. – Вот ты начал колоть этого Домедова?..
Наблюдая за дорогой, чтобы не впечататься в какую-нибудь машину, Ваняшин согласно кивнул.
– Ну допустим, – произнес он. А Грек сказал:
– Нет, вопрос насчет того, на какие деньги куплен «Мерседес» ты задал справедливо, слов нет. Но немного не так надо было это делать.
Ваняшин промолчал, тем самым, выражая несогласие. Но сам Грек истолковал это так, как хотелось ему.
– Понимаешь, Леш, есть такой тип людей, твердолобых, которых ты в лоб не прошибешь. Этот Домедов как раз из таких. А ты ему сразу вопрос про «Мерседес», – в голосе усатого зазнайки слышался укор, терпеть который, было выше всяких сил лейтенанта Ваняшина. И он спросил с некоторой обидой в голосе:
– По-твоему, надо было ждать, пока он сам скажет, на какие деньги приобрел дорогую иномарку?
Все с той же ехидной улыбочкой, Грек отрицательно покачал головой.
– Ни в коем случаи, мой друг. Сам он тебе, разумеется, никогда не захочет сказать. Просто надо было, не так, вот как ты его в лоб, а постепенно подводить его к главному и только потом, бац, – Грек так махнул рукой, что едва не попал по рулю.
– Охренел что ли? – рявкнул на него Ваняшин. – Хочешь, чтобы мы в аварию попали?
Грек разочарованно вздохнул.
– Я из тебя олуха, хочу опытного сыщика сделать. Чтобы таким старикам, как я, была достойная замена. На кого отдел оставить? А так буду знать, что у меня там остался мой ученик. – проговорил Грек, не замечая, что они уже приехали и машина остановилась.
– Где тебе заметить, когда ты сидишь, руками машешь, – проговорил Ваняшин, решительно вылезая из машины. Дверью он хлопнул так, что Грек не сдержался:
– Не, Леш. Толк из тебя будет. Характером ты весь в меня. Только знаешь, не торопись шибко, вперед меня не забегай, – проговорил он озабоченно, видя, каким широким шагом лейтенант направился к воротам, возле которых стоял здоровенный охранник с резиновой дубинкой в руках. – Леш, я все-таки, старший по званию, – поспешил Грек выпрыгнуть из машины. Ваняшина ему пришлось догонять едва ли не бегом.
Охранник, дежуривший на воротах, как показалось Греку, был не совсем трезвый. По крайней мере, на раскрытое капитаном удостоверение, он взглянул с полным равнодушием, даже не прочитав того, что в нем написано. И как видно, впускать оперов на территорию общества, не собирался.
Ворота были надежно закрыты. Сквозь решетчатые ворота на площадке перед зданием стояло десятка полтора автомобилей. Судя по всему, иномарки были или новые, или в таком состоянии, когда от новых их практически отличить невозможно. Покрытые тончайшим слоем лака, они так сверкали под солнцем, что, глядя на них, у Ваняшина едва не потекли слюнки. Грек не сомневался, что если бы представилась возможность, приятель Леха не раздумывая, поменял бы свою «девятку» на одну из этих красавиц. Но, к сожалению, это были мечты, далекие от реальности. Пока лишь Ваняшину оставалось облизываться, как коту при виде сметаны.
Мечты капитана Грека были намного скромнее. Сейчас он думал том, как бы поскорее попасть на территорию, потому что глядя на все эти: «Тойоты», «Ауди», «Форды» и «БМВ», он заметил стоящий чуть в сторонке черный новенький «Мерседес», глянув на номер которого, Сан Саныч толкнул приятеля Леху Ваняшина в бок.
– Смотри, Леха. Это ж машина… – он не договорил, заметив, как внимательно смотрит на них охранник, прислушиваясь, о чем говорит Грек.
– Сам вижу, – огрызнулся Ваняшин. Как оказалось, иномарку, принадлежащую Домедову, он увидел вперед Грека. Только вида не подал. И все из-за охранника, который решил дать понять операм, что он здесь не как попка, а кое-что и значит. И он спросил:
– Вы чего хотели-то? – Причем, вопрос был задан таким тоном, словно охранник стоял на раздаче в общественной столовой и, выплескивая черпаком из котла, спрашивал оперов, погуще им или пожирнее.
Если бы речь касалась общепита, Сан Саныч Грек бы еще стерпел. Но тут. Строго глянув на верзилу, от которого попахивало водочкой, он сказал, прибавив голосу побольше твердости:
– Нам надо увидеть самого главного этой конторы, – Грек указал на бледно-розовый особняк, который чем-то смахивал на корпус санатория. Дорожки, ведущие к главному входу, аккуратно подметены, газоны с травкой и клумбы с цветочками, ухожены. Возле здания даже имеются две скамейки. Вот только сидеть на них некому.
Ни единого человека не увидел капитан Грек на территории, сколько не пытался разглядеть. Словно в санатории был тихий час.
Оперативники не увидели, в одном из окон на втором этаже человека, осторожно раздвинувшего жалюзи и через узкую щель, наблюдавшего за воротами, охранником и ими. Человек этот, явно не хотел, чтобы его заметили, поэтому вел себя достаточно осторожно.
– Так вам нужен председатель, Викентий Павлович Волочко? – уточнил охранник, дыхнув на Грека перегаром так, что капитан поморщился, отшатнувшись.
– Молодец, – похвалил Грек охранника. – Правильно понял. Давай сюда этого Викентия. Или пропусти нас к нему.
Охранник отрицательно покачал головой.
– Не понял, – в голосе усатого капитана одновременно смешалось разочарование и удивление. Грек настроен был решительно, поэтому отказ охранника воспринял как вопиющую наглость.
Глядя в суровое лицо капитана, охранник тут же поспешил объяснить причину, по которой операм не удастся увидеть господина Волочко.
– А его сегодня нет.
Грек пошкрябал пятерней за ухом. Вот незадача. Приехали, называется. Правильно говорится, если уж с утра не повезет, так на целый день. Утром им не повезло с Домедовым. Сейчас не повезло с этим чертовым Волочко.
– Ну, а кто-то из замов есть? Нам необходимо поговорить, – сказал Грек, но уже той прежней твердости в его голосе не замечалось. Поэтому все сказанное им, прозвучало не убедительно.
Охранник даже улыбнулся.
– Зам у него один. Домедов Эльдар Альбертович. Но его тоже нет. Не появляется уже, который день. – Он выжидающе уставился на Грека, готовый ответить на все интересующие вопросы.
Но вопрос задал не капитан Грек, а лейтенант Ваняшин. Он глянул на черный «Мерседес», на блестящей поверхности которого сияли солнечные блики, и спросил:
– А скажи, любезный, ты ведь знаешь, на какой машине ездит Эльдар Альбертович?
Охранник подозрительно посмотрел на Ваняшина.
– Ну, допустим.
– Э, так дело не пойдет, – возразил лейтенант. – Давай, уточним сразу. Допустим, или знаешь?
– Ну знаю? И чего? – проговорил охранник, размышляя над вопросом лейтенанта, и так, не приходя ни к чему-то конкретному. Да и не видел в том особой тайны, чтоб скрывать.
– Тогда скажи нам с капитаном, – посмотрел Ваняшин на топтавшегося рядом приунывшего Грека, – вон тот черный красавец, принадлежит Домедову?
Охранник обернулся. Посмотрел на площадку, где стояли машины.
– Ну его. А в чем дело-то?
Но Ваняшин не ответил на вопрос охранника, сказав со смешком:
– С памятью у тебя, оказывается, лады.
Охранник хмыкнул, как видно малость, обидевшись на Ваняшина.
– Я норму знаю. Лишнего не пью и память свою пока еще не пропил, – сказал он на замечание опера. Помолчал немного, потом добавил: – Вы вот что, если хотели узнать что-то насчет покупки машин, то приезжайте завтра. Сегодня председателя уже точно не будет, – посмотрел он на ручные часы.
– Какой покупки?… – Грек не договорил. Ваняшин толкнул его локтем в бок, цыкнув, чтобы капитан замолчал, а сам сказал охраннику:
– Да мы хотели узнать, можно ли купить одну такую красотку? – лейтенант кивнул на стоящие, на площадке иномарки.
Охраннику как видно надоела эта болтовня. Он рассеянным взглядом скользнул вдаль улицы и сказал, лишь бы эти двое отстали:
– Все можно. Были бы денежки. Ваша братва часто сюда приезжает. Берут на льготных условиях, между прочим.
Грек посчитал себя не у дел. Ваняшин задает вопросы, а он, капитан, стоит и молчит. И не желая больше молчать, спросил:
– Как это?
– Да так. Приезжайте завтра к председателю, он вам все и объяснит. А мое дело – охранять.
Стоило оперативникам отъехать от ворот, как дверь главного входа особняка открылась, и на крылечко вышел тот самый человек, который из окна второго этажа наблюдал за воротами. При обществе автомобилистов он занимал должность начальника службы безопасности. Коротким взмахом руки, как это делает хозяин, отдавая команду послушной собаке, он подозвал к себе охранника.
– Чего они хотели? – спросил он у охранника, когда тот подошел.
– На территорию пройти хотели. Но я их не пустил, – ответил охранник, изо всех сил стараясь показать свое усердие.
Начальник службы безопасности похвалил служаку:
– Ты поступил правильно. Нечего им тут шляться. Не понравились мне они что-то. Особенно молодой амбал. Стоит, а сам глазами так и шныряет по сторонам. Они у тебя, чего спрашивали? – спросил он у охранника.
– Ну они это, председателя, Викентия Павловича Волочко спрашивали. Машиной его зама, Домедова, интересовались.
– Да…а? – спросил начальник безопасности. – Что ты говоришь? С чего бы это?
Охранник пожал плечами, давая понять, что его дело охранять ворота и смотреть за территорией, а не рассуждать о том, к чему он не имеет отношения. В конце концов, это машина Домедова, вот пусть у него голова и болит, почему его «Мерсом» интересуются менты.
Охранник вернулся к воротам. Войдя в свою будку, он достал из-под стола початую бутылку водки. Вылил из нее остатки в стакан и в два больших глотка допил их. Вытер влажные губы рукой. Потом сунул в рот сигарету и вышел к воротам, подышать воздухом.
Глава 3
Весь вечер Яна пыталась дозвониться домой, но Домедов как назло к телефону не подходил. Из этого следовало, или ее разлюбезный женишок нажрался как свинья, чего в последнее время с ним случалось довольно часто, или, пользуясь тем, что она на работе, он опять смотался в казино и просаживает там деньги. И уж точно ему не везет. Иначе, он не стал бы отключать свой сотовый.
Яна работала в небольшом магазине на Смоленке, где и познакомилась со своим будущим женихом Эльдаров Домедовым. Как-то тот проезжал мимо. Увидел стоящую возле окна хорошенькую продавщицу. После работы он подвез девушку до дома. Потом они еще встречались несколько раз. Яна догадывалась, что эти встречи не случайны. В тот вечер, Домедову не удалось завалить девушку на сиденье своей иномарки и вдоволь насладиться ее телом, хотя вел себя он очень нагло. Но Яна не уступила. Более того, своим несговорчивым поведением она дала понять, что вот так сразу не собирается ложиться под каждого встречного и раздвигать ноги, пусть даже этот встречный и крутой парень. А Домедов как раз был из таких. Это Яна сразу поняла. И деньги у него водятся, да немалые. И тачки он меняет как перчатки. Первый раз Яна видела его на «Ауди». А потом он появился на приличном «БМВ» и заявил, что скоро возьмет себе шестисотый «Мерс».
Яна позавидовала такому размаху. Умеют люди жить. А она третий год торчит в этом магазине, из кожи вон лезет, во многом отказывая себе, и даже не скопила на новую «десятку», которая пока что для нее так и оставалась мечтой. А еще Яна поняла одну такую вещь, что если она не найдет себе спонсора, то ее мечта о новенькой десятой модели «Жигулей» так и останется не сбыточной. И спонсором этим будет для нее не кто-то, а Эльдар Домедов. Раз она ему нравится, и он хочет ее, то Яна согласна. Но это только жен бесплатно трахают, и то, если муж не скотина, то время от времени должен делать драгоценной супруге хотя бы незначительные подарки. А Яна ему не жена.
От подарков Яна не отказывалась. Колечко с брюликом, сережки из белого золота – все сгодится. Но лучше, конечно, деньги. Они приближали ее к осуществлению заветной мечты. Ради них приходилось терпеть и стыд и унижение.
Как только Яна перешла жить в квартиру Домедова, он сразу поставил жесткие условия, чего Яна должна и чего нет. Как выяснилось, должна она была всего и много, как будущая супруга, а не должна только одно – лезть в его дела. Яна для вида, смирилась, твердо поверив, что при таком раскладе, вряд ли у них дойдет до свадьбы. Быть вечной рабыней, пусть и богатого человека, она не собиралась. А это даже хорошо, что ее женишок частенько возвращается домой в стельку пьяным. Какой простор для Яны, чтобы обшарить его карманы. Он же проснется утром, ничего не помнит. Особенно того, сколько потратил за вечер денег. И не догадывается, что из оставшихся долларов, двести, а то и триста, уже перекочевали в кошелек его хорошенькой подружки, которые она на другой день, обязательно передаст своей маме. И та надежно спрячет их в потайное место для дочурки.
– Вот сволочь! – сказала себе Яна, окончательно разозлившись на своего сожителя и призадумавшись о том, не пора ли им разбежаться. Иногда ее стала посещать такая мысль. Неужели этот дурачок так до сих пор и не понял, что нет у них любви. У него, привязанность к сексу. Трахать красивую девушку, безусловно приятно. А у нее привязанность к его деньгам. Только как раз их-то в последнее время у Домедова и не стало. Неделю назад он купил новый шестисотый «Мерседес», который через три дня у него украли. Другой бы на месте Домедова рвал и метал, а этот делает вид, будто ничего такого особенного не произошло.
Яна представила, если б у нее украли такую машину, точно бы не пережила. А Домедов видно из толстокожих, которых ничем не прошибить.
После работы, хозяин магазина, толстый мужлан лет пятидесяти, решил с коллективом отпраздновать свой день рождения.
Яна не осталась. Во-первых, мужлан страшно не нравился ей. Он был жмотом, каких свет не видел, готовым удавиться за каждую копейку. А еще наглецом. При каждом удобном случаи только и старался залезть к какой-нибудь продавщице в трусы и трахнуть ее задорма.
Яне такие мужики не нравились. Не сомневалась, что останься она сейчас с коллективом и дело обязательно дойдет до секса. Сначала этот гад хорошенько подпоит приглянувшуюся ему девушку и когда выпроводит всех, останется с ней вдвоем.
Уже давненько он положил глаз на Яну. Только дудки. Не такая она дура. И она не осталась на позднее застолье, чем здорово огорчила хозяина магазина. Только самой Яне плевать на его огорчения. Все равно она скоро уйдет из магазина. Не к лицу леди, которая будет раскатывать на новенькой «Ладе», работать в такой забегаловке. Домедов пообещал ее устроить в казино. А там не такие крутятся «бабки», как у них тут.
Яна работала в небольшом магазине на Смоленке, где и познакомилась со своим будущим женихом Эльдаров Домедовым. Как-то тот проезжал мимо. Увидел стоящую возле окна хорошенькую продавщицу. После работы он подвез девушку до дома. Потом они еще встречались несколько раз. Яна догадывалась, что эти встречи не случайны. В тот вечер, Домедову не удалось завалить девушку на сиденье своей иномарки и вдоволь насладиться ее телом, хотя вел себя он очень нагло. Но Яна не уступила. Более того, своим несговорчивым поведением она дала понять, что вот так сразу не собирается ложиться под каждого встречного и раздвигать ноги, пусть даже этот встречный и крутой парень. А Домедов как раз был из таких. Это Яна сразу поняла. И деньги у него водятся, да немалые. И тачки он меняет как перчатки. Первый раз Яна видела его на «Ауди». А потом он появился на приличном «БМВ» и заявил, что скоро возьмет себе шестисотый «Мерс».
Яна позавидовала такому размаху. Умеют люди жить. А она третий год торчит в этом магазине, из кожи вон лезет, во многом отказывая себе, и даже не скопила на новую «десятку», которая пока что для нее так и оставалась мечтой. А еще Яна поняла одну такую вещь, что если она не найдет себе спонсора, то ее мечта о новенькой десятой модели «Жигулей» так и останется не сбыточной. И спонсором этим будет для нее не кто-то, а Эльдар Домедов. Раз она ему нравится, и он хочет ее, то Яна согласна. Но это только жен бесплатно трахают, и то, если муж не скотина, то время от времени должен делать драгоценной супруге хотя бы незначительные подарки. А Яна ему не жена.
От подарков Яна не отказывалась. Колечко с брюликом, сережки из белого золота – все сгодится. Но лучше, конечно, деньги. Они приближали ее к осуществлению заветной мечты. Ради них приходилось терпеть и стыд и унижение.
Как только Яна перешла жить в квартиру Домедова, он сразу поставил жесткие условия, чего Яна должна и чего нет. Как выяснилось, должна она была всего и много, как будущая супруга, а не должна только одно – лезть в его дела. Яна для вида, смирилась, твердо поверив, что при таком раскладе, вряд ли у них дойдет до свадьбы. Быть вечной рабыней, пусть и богатого человека, она не собиралась. А это даже хорошо, что ее женишок частенько возвращается домой в стельку пьяным. Какой простор для Яны, чтобы обшарить его карманы. Он же проснется утром, ничего не помнит. Особенно того, сколько потратил за вечер денег. И не догадывается, что из оставшихся долларов, двести, а то и триста, уже перекочевали в кошелек его хорошенькой подружки, которые она на другой день, обязательно передаст своей маме. И та надежно спрячет их в потайное место для дочурки.
– Вот сволочь! – сказала себе Яна, окончательно разозлившись на своего сожителя и призадумавшись о том, не пора ли им разбежаться. Иногда ее стала посещать такая мысль. Неужели этот дурачок так до сих пор и не понял, что нет у них любви. У него, привязанность к сексу. Трахать красивую девушку, безусловно приятно. А у нее привязанность к его деньгам. Только как раз их-то в последнее время у Домедова и не стало. Неделю назад он купил новый шестисотый «Мерседес», который через три дня у него украли. Другой бы на месте Домедова рвал и метал, а этот делает вид, будто ничего такого особенного не произошло.
Яна представила, если б у нее украли такую машину, точно бы не пережила. А Домедов видно из толстокожих, которых ничем не прошибить.
После работы, хозяин магазина, толстый мужлан лет пятидесяти, решил с коллективом отпраздновать свой день рождения.
Яна не осталась. Во-первых, мужлан страшно не нравился ей. Он был жмотом, каких свет не видел, готовым удавиться за каждую копейку. А еще наглецом. При каждом удобном случаи только и старался залезть к какой-нибудь продавщице в трусы и трахнуть ее задорма.
Яне такие мужики не нравились. Не сомневалась, что останься она сейчас с коллективом и дело обязательно дойдет до секса. Сначала этот гад хорошенько подпоит приглянувшуюся ему девушку и когда выпроводит всех, останется с ней вдвоем.
Уже давненько он положил глаз на Яну. Только дудки. Не такая она дура. И она не осталась на позднее застолье, чем здорово огорчила хозяина магазина. Только самой Яне плевать на его огорчения. Все равно она скоро уйдет из магазина. Не к лицу леди, которая будет раскатывать на новенькой «Ладе», работать в такой забегаловке. Домедов пообещал ее устроить в казино. А там не такие крутятся «бабки», как у них тут.