Страница:
– В другие магазины такие топоры не поступали.
– Ты проверил?
– Так точно. Обзвонил все хозяйственные магазины.
Кажется, майор успокоился, удовлетворенно кивнул головой и сказал, изобразив на лице скупую улыбку:
– Ладненько.
Осянин это воспринял как разрешение для продолжения доклада и продолжил:
– Значит, по хозмагу. Как я уже доложил, продали всего лишь сорок таких топоров. – Капитан заглянул в свой блокнот, где сделал записи по магазину на улице Маркса. – В основном эти топорики берут женщины для домашних нужд. Но вот вчера…
Рябцев поднял на капитана глаза, в которых застыл немой вопрос. А Осянин словно играл на любопытстве майора. Не торопясь докурил сигарету, потушил окурок в пепельнице. И все это время майор терпеливо ждал, когда капитан удосужится продолжить.
– …Одна продавщица припомнила: где-то после пяти часов к ним в магазин зашел человек и купил такой топорик.
– Так, так. Человек, – медленно повторил Рябцев, раздумывая над тем, что произнес капитан. Если еще получить и приметы того человека…
– Какой человек? Как он выглядел?
Осянин только развел руками.
– Александр Павлович, вся закавыка в том, что не разглядела его продавщица.
Рябцев от досады протяжно вздохнул.
– Не разглядела, – раздраженно заговорил майор. – Приходит человек. Покупает у нее топор, а продавщица на него не смотрит. Идиотизм! За который, между прочим, не мешало бы ей по заднице нахлопать. Ты не нахлопал? – с серьезной миной на лице задал майор вполне шутливый вопрос Осянину.
И Осянин шутку принял.
– В следующий раз обязательно нахлопаю, – ответил он. – Свое невнимание к этому покупателю продавщица объясняет так: после конца смены на заводе к ним в магазин ввалилась толпа. Как раз людям выдали зарплату. Ну, тут только успевай башкой крутить. Этот мужик попросил кухонный топорик. Он даже его не смотрел. Заплатил деньги за него и ушел.
– Ясно. Все-таки эта продавщица – растяпа. Вот смотри… Днем в магазин заходит мужчина. Покупает топор. А ночью совершается убийство офицера милиции. Причем по нашему предположению – топором. Экспертиза, между прочим, дала заключение о наличии в полости раны технической смазки. Той самой, которой на заводе смазали эти топоры, чтобы не ржавели, валяясь на складах. Надо будет сделать сравнительный анализ. Но я думаю, он будет один к одному технический вазелин. Юра, надо еще раз съездить в этот магазин, для анализа взять несколько мазков технического вазелина с тех топориков и сдать их на экспертизу.
– Сколько? – решил уточнить капитан.
– Ну хотя бы с топоров пяти, шести, – не задумываясь ответил Рябцев. Сейчас ему побыстрее хотелось выпроводить капитана, чтобы остаться одному.
Когда Осянин ушел, майор достал из шкафа распечатанную бутылку коньяка и налил целый стакан.
Глава 4
– Ты проверил?
– Так точно. Обзвонил все хозяйственные магазины.
Кажется, майор успокоился, удовлетворенно кивнул головой и сказал, изобразив на лице скупую улыбку:
– Ладненько.
Осянин это воспринял как разрешение для продолжения доклада и продолжил:
– Значит, по хозмагу. Как я уже доложил, продали всего лишь сорок таких топоров. – Капитан заглянул в свой блокнот, где сделал записи по магазину на улице Маркса. – В основном эти топорики берут женщины для домашних нужд. Но вот вчера…
Рябцев поднял на капитана глаза, в которых застыл немой вопрос. А Осянин словно играл на любопытстве майора. Не торопясь докурил сигарету, потушил окурок в пепельнице. И все это время майор терпеливо ждал, когда капитан удосужится продолжить.
– …Одна продавщица припомнила: где-то после пяти часов к ним в магазин зашел человек и купил такой топорик.
– Так, так. Человек, – медленно повторил Рябцев, раздумывая над тем, что произнес капитан. Если еще получить и приметы того человека…
– Какой человек? Как он выглядел?
Осянин только развел руками.
– Александр Павлович, вся закавыка в том, что не разглядела его продавщица.
Рябцев от досады протяжно вздохнул.
– Не разглядела, – раздраженно заговорил майор. – Приходит человек. Покупает у нее топор, а продавщица на него не смотрит. Идиотизм! За который, между прочим, не мешало бы ей по заднице нахлопать. Ты не нахлопал? – с серьезной миной на лице задал майор вполне шутливый вопрос Осянину.
И Осянин шутку принял.
– В следующий раз обязательно нахлопаю, – ответил он. – Свое невнимание к этому покупателю продавщица объясняет так: после конца смены на заводе к ним в магазин ввалилась толпа. Как раз людям выдали зарплату. Ну, тут только успевай башкой крутить. Этот мужик попросил кухонный топорик. Он даже его не смотрел. Заплатил деньги за него и ушел.
– Ясно. Все-таки эта продавщица – растяпа. Вот смотри… Днем в магазин заходит мужчина. Покупает топор. А ночью совершается убийство офицера милиции. Причем по нашему предположению – топором. Экспертиза, между прочим, дала заключение о наличии в полости раны технической смазки. Той самой, которой на заводе смазали эти топоры, чтобы не ржавели, валяясь на складах. Надо будет сделать сравнительный анализ. Но я думаю, он будет один к одному технический вазелин. Юра, надо еще раз съездить в этот магазин, для анализа взять несколько мазков технического вазелина с тех топориков и сдать их на экспертизу.
– Сколько? – решил уточнить капитан.
– Ну хотя бы с топоров пяти, шести, – не задумываясь ответил Рябцев. Сейчас ему побыстрее хотелось выпроводить капитана, чтобы остаться одному.
Когда Осянин ушел, майор достал из шкафа распечатанную бутылку коньяка и налил целый стакан.
Глава 4
Первый раз Алена влюбилась, когда ей было пятнадцать с небольшим.
Каждый раз, встречаясь с Вадимом Павловым, Алена краснела от одного его взгляда. И в то же время ей нравилось, что мужчина намного старше смотрит на нее не как на сопливую малолетку, а как на молодую, созревшую и вполне привлекательную девушку. Когда он предложил ей покататься на новенькой, только недавно купленной «девятке», Алена с радостью согласилась, не предполагая, к чему такая прогулка приведет.
А привела она их за город в небольшую березовую рощицу. И что особенно запомнилось Алене: буйно цвела черемуха. От огромного, в белой пене куста, росшего в центре березового хоровода, исходил изумительный запах, вскруживший молодой девчонке голову до одурения.
Тогда Вадим нарвал ей огромный букет. Алена только смеялась, называя его ненормальным. Вдыхала аромат и чувствовала легкое головокружение, словно от бокала шампанского. Сказала об этом Вадиму, неосторожно прислонившись к нему.
Наверное, не следовало вести себя столь безрассудно. А Вадим понял это по-своему и вдруг от романтики сразу же решил перейти к конкретным действиям. Вдруг обнял Алену и, не давая ей опомниться, стал жарко целовать в губы. Он упоительно шептал, не выпуская ее из объятий:
– Девочка моя! Любимая! Аленушка! Я хочу тебя, хочу!
Никто никогда не говорил Алене таких слов и вот так, по-взрослому, не целовал в губы. Ощущая себя в его объятиях трепещущей бабочкой, она совершенно не знала, что делать: ударить ли букетом черемухи по лицу и убежать или закричать? Потому что только сейчас поняла, что произойдет дальше.
Кругом лес, и вряд ли кто-то ее услышит. Значит, кричать – глупо и бесполезно. Только лишний раз выставишь себя малолетней дурой. И мысль о побеге Алена отбросила. До города не менее пятнадцати километров. И тогда она тихо попросила:
– Не надо. Прошу тебя, не надо. Давай вернемся в город. Прошу, Вадим.
Но он, кажется, не хотел и слышать о возвращении, мял ее в своих крепких объятиях, делая беспомощной. И опять целовал.
Алена все же сделала попытку вырваться, почувствовав легкий страх и стыд. Щеки ее пылали жаром. Не помнила даже, что говорила ему в этот момент, о чем просила. Все заглушали его ласковые слова. А Вадим без стеснения раздевал ее, помогая освободиться от одежды, ставшей теперь попросту не нужной. Сначала он довольно ловко снял с нее кофточку. Потом расстегнул лифчик, дав волю упругим грудям. Как кот лизнул сначала один сосок, потом другой.
– Аленушка, лапочка! – шептал он без устали. А потом шаловливые руки заскользили по талии к бедрам.
Легкое поглаживание по круглой попке заставило Алену почувствовать в низу живота приятное дрожание.
Черт бы побрал этого Вадима. Ни за что бы Алена не поддалась, если б не была влюблена в него.
Он раздел Алену. Оставались только трусики, которые девушка удерживала обеими руками, лежа на его замшевой куртке и тихо шепча:
– Только бы не это. Почему я досталась ему так легко? – Вспомнила, что в их классе уже большинство девчонок расстались с невинностью; причем рассказывали об этом без сожаления, как о чем-то ненужном, первоначально мешавшем им в общении с парнями. Теперь настала и Аленина очередь.
А его руки уже подобрались к ее паху. Медленно погладил сначала через трусики, потом между ног, по самому сокровенному, что так тщательно скрывала Алена от парней.
Она задрожала самым бесстыдным образом и закрыла глаза. Раз уж так получилось, то пусть будет как во сне. Но почему-то хотелось, чтобы этот сон длился как можно дольше. Не кончался скоро.
Вадим с силой разжал ее руки и рывком, даже несколько грубо стащил трусики и продолжил ласкать ее. И, лежа с закрытыми глазами, Алена вдруг нестерпимо захотела, чтобы он поцеловал ее туда, где сейчас трогал руками. Поцеловал и поводил языком. Сколько раз видела подобное в крутой порнухе, но вот пережить самой – это другое дело.
Голова Вадима лежала на ее животе. Дотронувшись до нее, Алена стала медленно подталкивать голову вниз к своему паху, одновременно широко раздвигая ноги, мысленно подгоняя его: «Давай, милый. Покажи мне, как это бывает. Ведь ты наверняка это делал с другими женщинами. А теперь сделай со мной».
Он оказался понятливым.
Его язык заскользил там, где девушке хотелось. Алена застонала и изо всей силы сжала ногами его голову. Не хотела, чтобы он остановился. Да Вадим, кажется, и не думал останавливаться.
Доведенная его ласками едва ли не до безумия, она даже не почувствовала боли, когда он в нее вошел. Только впилась острыми ноготками Вадиму в спину, оставив на ней царапины.
Алена не помнила, сколько времени это безумие продолжалось. Может, час, а может, вечность. Она открыла глаза, почувствовав, как Вадим сползает с нее. Он упал рядом, разбросав в стороны руки, и долго лежал без движения, а Алена повернулась на бок, подперла голову рукой и с нескрываемым интересом смотрела на то, чем он только что орудовал в ней.
Потом они встречались с Вадимом едва ли не каждый день. Алене хотелось, чтобы их любовные отношения никогда не кончались. Пусть он женат. Алена на многое не претендует, отводя себе скромную роль – любовницы.
Родители, кажется, ни о чем не догадывались, предоставляя дочери полную свободу.
Но однажды случилось невероятное. Алена узнала, что ее любимого Вадима арестовали менты. И не где-нибудь, а прямо на его работе – плодоовощной базе, директором которой был Вадим. Оказалось, что он любитель не только молодых девочек, но и легких денег в виде взяток.
Вечером, за ужином, отец вдруг ошарашил, сказав, что сегодня задержали Павлова. Все сказанное предназначалось для матери. Но при этом отец мельком глянул на Алену и заметил, как побледнело лицо дочери. Он еще что-то говорил о предстоящем суде, на котором Павлову не избежать длительного срока.
Утром Алена ушла в школу пораньше, пока родители спали. Не хотела, чтобы они видели зареванное лицо с припухшими от слез глазами. Но Алена недооценила отца. Когда вышла на улицу, почувствовала нестерпимое желание обернуться. Алена поддалась этому чувству, глянула на свое окно и увидела отца. Он стоял у окна, курил и смотрел на нее.
Чтобы не расплакаться, Алена побежала. Сегодня он видит ее последний раз в жизни. Сегодня она покончит с собой. И неважно, как произойдет это. Главное – ее больше не будет на этом свете.
Об отношениях директора базы Павлова с его дочерью Алексей Викторович Ракитин узнал, как это бывает часто, совершенно случайно. Проезжая на машине по улице Декабристов, он увидел новенькую «девятку» цвета мокрого асфальта, а в ней директора базы Павлова и свою дочь Алену. Поверить не мог. А они сидели и преспокойненько целовались, не обращая внимания на прохожих.
Ракитин так загляделся, что чуть не угодил в столб электрического освещения. Благо тормоза у «Форда», который он одолжил у своего заместителя по работе, оказались зверскими. В результате – всего лишь поцарапал бампер. Могло быть хуже.
В чужой машине, да еще за тонированными стеклами Алена отца не узнала и не стеснялась, лобзая тридцатипятилетнего директора базы. И это продолжалось почти полчаса.
Все это время Ракитин терпеливо сидел в «Форде» и ждал, чем еще закончится любовная игра его дочери и Павлова.
Закончилась она поездкой за город, в лес.
Ракитин не поленился проследить, а на другой день пожаловал к Павлову в кабинет, чувствуя себя оскорбленным и жаждущим мести, которая заключалась не в чем-нибудь, а в компенсации в пользу оскорбленной стороны двадцати тысяч американских долларов. Для бизнеса Ракитина как раз недоставало именно этой суммы. На улице Варшавской он присмотрел вполне пригодное помещение для магазина, которое муниципальные власти были не прочь отдать ему за указанную сумму.
Но Павлов рассмеялся ему прямо в лицо.
– Не много ли ты хочешь за свою дочь? – нагло спросил он, позабыв о всяком приличии и даже не предложив Ракитину сесть.
Тогда Ракитин сам выдвинул из-за стола новенький стул, уселся на него и закурил, стряхивая пепел на расстеленный на полу ковер. Старался вести себя раскованней. Понял, с кем имеет дело. Такие люди уважают только наглость и напористость.
– Ты меня не так понял. Я вовсе не прошу, – сказал Ракитин, стараясь не показаться в глазах директора базы просителем. Пусть знает: он тоже не полунищий кооператор.
Павлов уставился на Ракитина наглыми глазищами и подвинул бронзовую пепельницу в форме орла с распростертыми крыльями.
– Я предлагаю тебе выплатить эти деньги за то, что ты трахал мою дочь. Между прочим, несовершеннолетнюю, – не поленился Ракитин напомнить возраст Алены. – Получается, ты ее совратил, склонил к развратным действиям.
Павлов слащаво улыбнулся и кивнул головой, как бы давая понять – пой, мол, дальше, у тебя хорошо получается. И Алексей Викторович решил от убеждений перейти к наступлению.
– Зря ухмыляешься, – сказал он угрожающе, – твои действия можно расценить и как изнасилование несовершеннолетней. А это, между прочим, уже другая статья. И срок побольше.
Павлов, гадюка, упорно стоял на своем.
– Ерунда, папаша. Дочка твоя отдалась мне по любви. Понял? И никуда ты заявлять не побежишь, фофан драный! Не гони мне тюльку. Заяву он понесет в ментовку. Клал я на тебя и твое заявление. Понял? Ничего у тебя не выйдет. Трахались мы с твоей Аленкой вчера. Она девка аккуратная. Наверняка подмылась. Так что, хрен ты докажешь. А если и попытаешься, хуже Алене сделаешь. Опозоришь ее только. Ни один кобель потом на ней не женится. А я найму хорошего адвоката и эти двадцать тысяч, за которыми ты пришел, отвалю ему и судье. И видал я тебя на кочане! Понял? Вали отсюда. А то я позову охранника и по хлебальнику получишь!
Ракитин был поражен, с какой решительностью Павлов произнес эти слова. А еще его разбирала обида. И дело было даже не в том, что Павлов оскорбил его, назвав фофаном драным, а в том, что прав он: дура дочь. Вечером просидела в ванной больше часа и тщательно подмылась. А он, Ракитин, оказался еще дурее. Надо было ехать к Павлову сразу, вечером, а не откладывать до утра. Бизнесмен хренов. Решил на дочке денег «срубить».
Но Ракитину не раз доводилось слышать, что директор базы Павлов нечист на руку. Сдавая свободные склады кооператорам, предпочтение отдавал в первую очередь тем, кто больше платит и не скупится положить на директорский стол сумму сверх оговоренной договором. И тогда директор по обоюдному согласию едва ли не вполовину занижал метражи помещений.
На другой день Ракитин нашел человека, который давно имел на Павлова зуб и мог дать в милиции показания о взятке. Дальше менты сработали четко. Пометили деньги, и, когда предприниматель вышел от директора с липовыми договорами, они вошли и надели на белые рученьки Павлова железные браслеты.
Но самым неожиданным оказалось то, что ровно через неделю директорское кресло в кабинете Павлова занял сам Алексей Викторович Ракитин.
Дома все недоумевали. Но Павлов через адвоката передал Ракитину записку, в которой писал, что наймет кого-нибудь и грохнут его. Обязательно грохнут. Пусть Ракитин не надеется на долгую жизнь.
После Вадима у Алены было много любовников, и так уж получалось, что все они были старше ее.
Засидевшись в дешевом ресторане, который в основном посещали по вечерам студенты и всякая безденежная шелупонь, Алена пошла на автобусную остановку. Когда-то, почти пять лет назад, в этот ресторанчик ее привез Вадим. И в нем по-прежнему все дешево: выпивка, закуска. И все так же уютно.
Вадим. Теперь Алена почти не вспоминала о нем. Разные слухи доходили до нее. Говорили, будто убили его на зоне. А кто-то даже пустил слух, что он сбежал, теперь где-то скрывается. Но Алена его в своем городе не встречала, а писем ей он не присылал. Все между ними также внезапно кончилось, как и началось. В семье был грандиозный скандал, который Алена с достоинством перенесла. А потом успокоилась и стала жить, словно ничего и не произошло.
Буквально перед самым носом Алены несколько наглецов вместе с девчонками-малолетками заняли три машины такси. А Алене не досталось. И по их милости пришлось топать на автобус. Даже настроение испортилось.
Закурив сигарету, девушка медленно добрела до остановки.
Алена посмотрела в темный прогал между домов и увидела движущееся по тротуару черное пятно, которое постепенно принимало очертания человека.
Еще когда только вышла из ресторана, она обратила внимание на человека, стоящего возле стенда, на котором местные кинотеатры размещали рекламные объявления с названием фильмов. Видно, он кого-то ждал. Затем бросил сигарету и сделал вид, будто совсем не смотрит в ее сторону, но Алена видела, как, отвернувшись, он косился, наблюдая за каждым ее движением.
Потом, цокая каблучками по тротуару, она оглянулась. Тот человек так и остался стоять возле стенда. И Алене даже стало скучно. Может, он вовсе и не обратил на нее внимания? Может, его интерес вызывал кто-то другой, кого Алена попросту не заметила.
Уже отойдя довольно далеко, Алена обернулась еще раз. Того человека уже у стенда не было. Зато вдруг у нее появилось нехорошее ощущение, что тот незнакомец непременно следует за ней.
«Вот еще глупость какая-то, – попыталась она внушить себе уверенность, что ничего необычного не происходит. – Почему он должен идти за мной? Если б хотел, подошел сразу».
Она поглядела по сторонам. Раздражало безлюдие. Все как вымерли, даже ни одной влюбленной пары.
Алена посмотрела туда, где бесшумно двигалось черное пятно, и вдруг почувствовала легкий озноб.
«Черт! Почему не слышно его шагов? Я же не дура. И не слепая». – Она поспешила повернуться туда, откуда должен показаться автобус. Волнение все больше переходило в самую настоящую трясучку.
В какой-то момент Алена почувствовала за своей спиной легкий шорох. Она резко обернулась, крутанувшись на одном каблуке.
Чуть в стороне от нее стоял человек чуть повыше ее ростом, в спортивной куртке, брюках и белых кроссовках. Лица его она рассмотреть не могла – мешала проклятая темнота. Но показалось, он оскалился в улыбке.
«Чокнутый какой-то!» – подумала про него Алена. Никогда не нравились ей такие вот уличные наглецы. «Идиот! Не хватало еще, чтобы целоваться полез и обслюнявил меня всю. Вот будет вино. Или, чего доброго, трипаком наградит. Но до секса, думаю, дело не дойдет. Пусть губы не раскатывает. Интересно, за кого он меня принял? Наверное, за проститутку. Иначе бы не поперся. Козел!» Она напрягла зрение. Показалось, будто у типа что-то не в порядке с головой. Покачивает ею из стороны в сторону.
«Ну, где этот проклятый автобус?» – в очередной раз подумала девушка, скосив глаза в конец улицы. Отвернуться от этого придурка не решилась. Кто его знает, что у него на уме.
Заметив, что он на шаг приблизился, Алена не выдержала.
– Слушай, тебе что, места тут мало? Стой спокойно. Я не хочу, чтобы ты приближался. Понял меня? Чего молчишь? – На всякий случай она отступила на шаг.
Голос его показался сиплым, но, возможно, он намеренно его исказил.
– Сейчас отвечу, – произнес он, подступив еще ближе.
– Эй, эй! Стой, где стоишь… – Алена не договорила, увидев, как он левой рукой чуть задрал спортивную куртку, а правой выхватил из-за пояса небольшой топорик с широким лезвием. И теперь это лезвие тускло блеснуло, нагоняя на девушку ужас.
– Слушай, ты что?.. – Кажется, эту фразу она прокричала, видя, как рука, сжимавшая короткую рукоять топора, взлетела над его головой.
В это время из переулка вырулила машина. Свет ее фар осветил автобусную остановку и две нелепо застывшие фигуры: девушку, чуть присевшую с насмерть перепуганным лицом, и мужчину в спортивном костюме с поднятой рукой, в которой был топор.
И опять Алена не увидела его лица, ослепленная фарами проезжавшей машины. Психопату с топором порция света досталась в спину. Не ожидавший такого, он быстро опустил руку, спрятав топор под спортивную куртку. Не хотел, чтобы случайные свидетели увидели момент убийства.
Но водитель, сидевший в легковушке, скорее всего, просто не заметил топора. И даже, когда Алена выскочила, бросаясь под колеса «жигуля», он не остановился. Объехав сумасшедшую девушку, размахивающую сумочкой, водитель только прибавил газа.
А псих рассмеялся.
– Знай, сучка, от меня не уйдешь! – И он опять вытащил топор.
Только на этот раз Алена не стала дожидаться, пока он приблизится. Она быстро скинули туфли, подхватила их свободной рукой и босиком побежала по дороге, где только что проехала машина. «Ну, урод! Попробуй, догони».
Он не ожидал такой прыти от девушки. Смеялся, радуясь ее беззащитности и обреченности. Был уверен: она – его жертва. Теперь погнался следом, сжимая в руке топор.
– Все равно убью тебя, сука! Лучше остановись. На куски разрублю. – Он не произносил эти слова – рычал зверем. Скорее всего, от злости, а может, от досады, что не может достать ее.
Алена бежала изо всех сил.
«А может, он просто хотел попугать меня?» – пришла к Алене неожиданная мысль. Так хотелось в это поверить. Девушка обернулась. Может, отстал он?
Нет, непохоже, чтобы он решил ее только попугать. Кажется, его намерения куда серьезней. Он не отстал и, замахиваясь топором, пытался достать ее.
– Отстань от меня! Пожалуйста! – Алена готова была разрыдаться. – Я сообщу в милицию. Твое место в психушке. Придурок!
Он не ответил, только изрыгнул очередной набор фраз из матюков и угроз, пообещав все равно ее прикончить.
Впереди, с левой стороны, по тротуару шел человек. Сначала Алена не могла хорошо рассмотреть его и, только приблизившись, поняла – мужчина. Высокого роста, довольно широкоплечий. Такой сможет ее защитить. Но даже если он не захочет, Алена подбежит, вцепится в него, и никакая сила не оторвет ее.
– Стойте!
Теперь тот человек заметил несущуюся по дороге девушку. Он остановился, недоуменно уставившись на бегунью, и, кажется, не понимал, что заставляет ее нестись с такой сумасшедшей скоростью.
– Помогите! Пожалуйста! – задыхаясь, прокричала Алена. – Он… он гонится за мной с топором. Хочет убить. Понимаете? Убить! – Алена наскочила на мужчину, чуть не сбив его с ног, обхватила обеими руками и уткнулась лицом в его грудь. Лишь бы не видеть этого типа с топором. Ей казалось, что он уже совсем рядом, позади нее, приготовился для удара. Этот замах топора… Ничего ужаснее Алена в своей жизни не видела.
– Он меня преследует… Понимаете?
Мужчина ничего не понимал. Он покачал головой, принимая ее, наверное, за сумасшедшую. Произнес с иронией:
– Девушка, я что-то не пойму: от кого я вас буду защищать, когда, кроме нас, никого тут нет?
– Нет? – Алена не хотела верить. Ну как такое могло быть, когда только что за ней гнался псих? Угрожал убить и вдруг пропал, растворился в темноте.
Она обернулась.
Действительно, никого. «Вот это да, – думала она в изумлении. – Куда ж он делся? Как сквозь землю провалился».
– Не смотрите, пожалуйста, на меня как на дуру.
И незнакомец поспешил ответить:
– Я и не смотрю.
– Нет. Вы глядите на меня такими глазами…
– Наоборот. Мне кажется, вы вполне нормальная. Только чем-то уж очень напуганная. Но так бывает.
Алена хмыкнула, все еще подозрительно посматривая вокруг и на своего спасителя. Еще неизвестно, что он за человек? Ведь обычно все нормальные люди в такое время предпочитают отсиживаться дома перед телевизором, с женой, с детьми. А этот ночью шляется по городу.
– Еще бы. Будешь тут напугана, когда ни с того ни с сего тебя хотят убить.
– Так не бывает. – Он скроил недоверчивую гримасу. – Ну и где… где же ваш псих с топором? За каким деревом или кустом прячется?
– Не знаю. – Алена опять повертела головой по сторонам и показала на темные кусты. – Может, там… Темно ведь. Но он был. Я вам говорю правду. Бежал за мной от самой остановки. С топором. Увидел, что я подбежала к вам, и спрятался. Но я уверена, он где-то недалеко.
Стоящий рядом с ней мужчина улыбнулся и кивнул головой. В темноте Алена даже не могла понять по его лицу, поверил ли он ей. Может, ему просто нравится с ней болтать. Он достал из кармана зажигалку и сигареты. Когда прикуривал, Алена получше рассмотрела его лицо. Подумала, что, наверное, он нравится женщинам. Ведь каждой хочется иметь рядом человека, на которого можно положиться. Он, конечно, не красавец, но вполне симпатичный. Даже почему-то напомнил ей первую любовь – Вадима. И девушка вздохнула.
Свои сигареты лежали у нее в сумочке, но она решила спросить у него. Может, просто потому, что хотелось продолжить это неожиданное общение. И тут же поймала себя на мысли, что совсем не хочет, чтобы он ушел. Остаться одной, здесь…
Алена закурила и тут же закашлялась. А он усмехнулся.
– Мои сигареты не для дам. Я курю крепкие.
– Я это уже поняла, – откашлявшись, чуть с хрипотцой произнесла Алена. Даже от нескольких затяжек в голове появилось легкое головокружение. Докуривать она не стала.
– Вот что, – произнес он после некоторого молчания. – Я тут неподалеку – через два дома – снимаю квартиру. Если хотите, можем пойти ко мне… – Предложение было неожиданное. Воспользовался тем, что ей некуда деваться. В случае отказа она опять останется один на один с тем придурком.
«Все ясно, – вздохнула Алена. – Он принимает меня за ночную «бабочку». Ей всегда везло на приключения. Даже как-то свыклась с мыслью, что рождена она только для того, чтобы попадать в невероятные ситуации.
Она сделала вид, что все еще смотрит по сторонам, а сама покосилась на незнакомца. «А он вроде ничего. Черт его знает, может, и в самом деле пойти. Не думаю, что он обидит меня», – подумала она. Но на всякий случай решила попросить:
– А может, вы меня проводите до автобусной остановки? Родители, наверное, волнуются. Не хочется ненужных объяснений. – Про родителей напомнила не случайно. Пусть знает: если что, у него возникнут большие проблемы. Уж папашка постарается их организовать.
Он прикинул на взгляд расстояние до остановки, потом посмотрел на ровный ряд пятиэтажек, где через два дома находился его временный приют, и покачал головой.
– Нет, не хочу. До остановки метров триста. А вдруг там нас подкараулит тот, с топором?..
Алена уловила в его голосе насмешку. Нет, он не боялся того типа, держался уверенно. И она догадалась, он хочет заманить ее к себе. Мог бы сказать прямо, для чего, и не пришлось бы юлить.
Кажется, он угадал ее мысли и признался:
– Вы мне нравитесь. – Поднял голову и устремил взгляд в звездное небо, наверное, ощутив себя намного моложе тех лет, на которые выглядел. – Я не хочу вас отпускать в неизвестность. Ведь мы только-только встретились…
Каждый раз, встречаясь с Вадимом Павловым, Алена краснела от одного его взгляда. И в то же время ей нравилось, что мужчина намного старше смотрит на нее не как на сопливую малолетку, а как на молодую, созревшую и вполне привлекательную девушку. Когда он предложил ей покататься на новенькой, только недавно купленной «девятке», Алена с радостью согласилась, не предполагая, к чему такая прогулка приведет.
А привела она их за город в небольшую березовую рощицу. И что особенно запомнилось Алене: буйно цвела черемуха. От огромного, в белой пене куста, росшего в центре березового хоровода, исходил изумительный запах, вскруживший молодой девчонке голову до одурения.
Тогда Вадим нарвал ей огромный букет. Алена только смеялась, называя его ненормальным. Вдыхала аромат и чувствовала легкое головокружение, словно от бокала шампанского. Сказала об этом Вадиму, неосторожно прислонившись к нему.
Наверное, не следовало вести себя столь безрассудно. А Вадим понял это по-своему и вдруг от романтики сразу же решил перейти к конкретным действиям. Вдруг обнял Алену и, не давая ей опомниться, стал жарко целовать в губы. Он упоительно шептал, не выпуская ее из объятий:
– Девочка моя! Любимая! Аленушка! Я хочу тебя, хочу!
Никто никогда не говорил Алене таких слов и вот так, по-взрослому, не целовал в губы. Ощущая себя в его объятиях трепещущей бабочкой, она совершенно не знала, что делать: ударить ли букетом черемухи по лицу и убежать или закричать? Потому что только сейчас поняла, что произойдет дальше.
Кругом лес, и вряд ли кто-то ее услышит. Значит, кричать – глупо и бесполезно. Только лишний раз выставишь себя малолетней дурой. И мысль о побеге Алена отбросила. До города не менее пятнадцати километров. И тогда она тихо попросила:
– Не надо. Прошу тебя, не надо. Давай вернемся в город. Прошу, Вадим.
Но он, кажется, не хотел и слышать о возвращении, мял ее в своих крепких объятиях, делая беспомощной. И опять целовал.
Алена все же сделала попытку вырваться, почувствовав легкий страх и стыд. Щеки ее пылали жаром. Не помнила даже, что говорила ему в этот момент, о чем просила. Все заглушали его ласковые слова. А Вадим без стеснения раздевал ее, помогая освободиться от одежды, ставшей теперь попросту не нужной. Сначала он довольно ловко снял с нее кофточку. Потом расстегнул лифчик, дав волю упругим грудям. Как кот лизнул сначала один сосок, потом другой.
– Аленушка, лапочка! – шептал он без устали. А потом шаловливые руки заскользили по талии к бедрам.
Легкое поглаживание по круглой попке заставило Алену почувствовать в низу живота приятное дрожание.
Черт бы побрал этого Вадима. Ни за что бы Алена не поддалась, если б не была влюблена в него.
Он раздел Алену. Оставались только трусики, которые девушка удерживала обеими руками, лежа на его замшевой куртке и тихо шепча:
– Только бы не это. Почему я досталась ему так легко? – Вспомнила, что в их классе уже большинство девчонок расстались с невинностью; причем рассказывали об этом без сожаления, как о чем-то ненужном, первоначально мешавшем им в общении с парнями. Теперь настала и Аленина очередь.
А его руки уже подобрались к ее паху. Медленно погладил сначала через трусики, потом между ног, по самому сокровенному, что так тщательно скрывала Алена от парней.
Она задрожала самым бесстыдным образом и закрыла глаза. Раз уж так получилось, то пусть будет как во сне. Но почему-то хотелось, чтобы этот сон длился как можно дольше. Не кончался скоро.
Вадим с силой разжал ее руки и рывком, даже несколько грубо стащил трусики и продолжил ласкать ее. И, лежа с закрытыми глазами, Алена вдруг нестерпимо захотела, чтобы он поцеловал ее туда, где сейчас трогал руками. Поцеловал и поводил языком. Сколько раз видела подобное в крутой порнухе, но вот пережить самой – это другое дело.
Голова Вадима лежала на ее животе. Дотронувшись до нее, Алена стала медленно подталкивать голову вниз к своему паху, одновременно широко раздвигая ноги, мысленно подгоняя его: «Давай, милый. Покажи мне, как это бывает. Ведь ты наверняка это делал с другими женщинами. А теперь сделай со мной».
Он оказался понятливым.
Его язык заскользил там, где девушке хотелось. Алена застонала и изо всей силы сжала ногами его голову. Не хотела, чтобы он остановился. Да Вадим, кажется, и не думал останавливаться.
Доведенная его ласками едва ли не до безумия, она даже не почувствовала боли, когда он в нее вошел. Только впилась острыми ноготками Вадиму в спину, оставив на ней царапины.
Алена не помнила, сколько времени это безумие продолжалось. Может, час, а может, вечность. Она открыла глаза, почувствовав, как Вадим сползает с нее. Он упал рядом, разбросав в стороны руки, и долго лежал без движения, а Алена повернулась на бок, подперла голову рукой и с нескрываемым интересом смотрела на то, чем он только что орудовал в ней.
Потом они встречались с Вадимом едва ли не каждый день. Алене хотелось, чтобы их любовные отношения никогда не кончались. Пусть он женат. Алена на многое не претендует, отводя себе скромную роль – любовницы.
Родители, кажется, ни о чем не догадывались, предоставляя дочери полную свободу.
Но однажды случилось невероятное. Алена узнала, что ее любимого Вадима арестовали менты. И не где-нибудь, а прямо на его работе – плодоовощной базе, директором которой был Вадим. Оказалось, что он любитель не только молодых девочек, но и легких денег в виде взяток.
Вечером, за ужином, отец вдруг ошарашил, сказав, что сегодня задержали Павлова. Все сказанное предназначалось для матери. Но при этом отец мельком глянул на Алену и заметил, как побледнело лицо дочери. Он еще что-то говорил о предстоящем суде, на котором Павлову не избежать длительного срока.
Утром Алена ушла в школу пораньше, пока родители спали. Не хотела, чтобы они видели зареванное лицо с припухшими от слез глазами. Но Алена недооценила отца. Когда вышла на улицу, почувствовала нестерпимое желание обернуться. Алена поддалась этому чувству, глянула на свое окно и увидела отца. Он стоял у окна, курил и смотрел на нее.
Чтобы не расплакаться, Алена побежала. Сегодня он видит ее последний раз в жизни. Сегодня она покончит с собой. И неважно, как произойдет это. Главное – ее больше не будет на этом свете.
Об отношениях директора базы Павлова с его дочерью Алексей Викторович Ракитин узнал, как это бывает часто, совершенно случайно. Проезжая на машине по улице Декабристов, он увидел новенькую «девятку» цвета мокрого асфальта, а в ней директора базы Павлова и свою дочь Алену. Поверить не мог. А они сидели и преспокойненько целовались, не обращая внимания на прохожих.
Ракитин так загляделся, что чуть не угодил в столб электрического освещения. Благо тормоза у «Форда», который он одолжил у своего заместителя по работе, оказались зверскими. В результате – всего лишь поцарапал бампер. Могло быть хуже.
В чужой машине, да еще за тонированными стеклами Алена отца не узнала и не стеснялась, лобзая тридцатипятилетнего директора базы. И это продолжалось почти полчаса.
Все это время Ракитин терпеливо сидел в «Форде» и ждал, чем еще закончится любовная игра его дочери и Павлова.
Закончилась она поездкой за город, в лес.
Ракитин не поленился проследить, а на другой день пожаловал к Павлову в кабинет, чувствуя себя оскорбленным и жаждущим мести, которая заключалась не в чем-нибудь, а в компенсации в пользу оскорбленной стороны двадцати тысяч американских долларов. Для бизнеса Ракитина как раз недоставало именно этой суммы. На улице Варшавской он присмотрел вполне пригодное помещение для магазина, которое муниципальные власти были не прочь отдать ему за указанную сумму.
Но Павлов рассмеялся ему прямо в лицо.
– Не много ли ты хочешь за свою дочь? – нагло спросил он, позабыв о всяком приличии и даже не предложив Ракитину сесть.
Тогда Ракитин сам выдвинул из-за стола новенький стул, уселся на него и закурил, стряхивая пепел на расстеленный на полу ковер. Старался вести себя раскованней. Понял, с кем имеет дело. Такие люди уважают только наглость и напористость.
– Ты меня не так понял. Я вовсе не прошу, – сказал Ракитин, стараясь не показаться в глазах директора базы просителем. Пусть знает: он тоже не полунищий кооператор.
Павлов уставился на Ракитина наглыми глазищами и подвинул бронзовую пепельницу в форме орла с распростертыми крыльями.
– Я предлагаю тебе выплатить эти деньги за то, что ты трахал мою дочь. Между прочим, несовершеннолетнюю, – не поленился Ракитин напомнить возраст Алены. – Получается, ты ее совратил, склонил к развратным действиям.
Павлов слащаво улыбнулся и кивнул головой, как бы давая понять – пой, мол, дальше, у тебя хорошо получается. И Алексей Викторович решил от убеждений перейти к наступлению.
– Зря ухмыляешься, – сказал он угрожающе, – твои действия можно расценить и как изнасилование несовершеннолетней. А это, между прочим, уже другая статья. И срок побольше.
Павлов, гадюка, упорно стоял на своем.
– Ерунда, папаша. Дочка твоя отдалась мне по любви. Понял? И никуда ты заявлять не побежишь, фофан драный! Не гони мне тюльку. Заяву он понесет в ментовку. Клал я на тебя и твое заявление. Понял? Ничего у тебя не выйдет. Трахались мы с твоей Аленкой вчера. Она девка аккуратная. Наверняка подмылась. Так что, хрен ты докажешь. А если и попытаешься, хуже Алене сделаешь. Опозоришь ее только. Ни один кобель потом на ней не женится. А я найму хорошего адвоката и эти двадцать тысяч, за которыми ты пришел, отвалю ему и судье. И видал я тебя на кочане! Понял? Вали отсюда. А то я позову охранника и по хлебальнику получишь!
Ракитин был поражен, с какой решительностью Павлов произнес эти слова. А еще его разбирала обида. И дело было даже не в том, что Павлов оскорбил его, назвав фофаном драным, а в том, что прав он: дура дочь. Вечером просидела в ванной больше часа и тщательно подмылась. А он, Ракитин, оказался еще дурее. Надо было ехать к Павлову сразу, вечером, а не откладывать до утра. Бизнесмен хренов. Решил на дочке денег «срубить».
Но Ракитину не раз доводилось слышать, что директор базы Павлов нечист на руку. Сдавая свободные склады кооператорам, предпочтение отдавал в первую очередь тем, кто больше платит и не скупится положить на директорский стол сумму сверх оговоренной договором. И тогда директор по обоюдному согласию едва ли не вполовину занижал метражи помещений.
На другой день Ракитин нашел человека, который давно имел на Павлова зуб и мог дать в милиции показания о взятке. Дальше менты сработали четко. Пометили деньги, и, когда предприниматель вышел от директора с липовыми договорами, они вошли и надели на белые рученьки Павлова железные браслеты.
Но самым неожиданным оказалось то, что ровно через неделю директорское кресло в кабинете Павлова занял сам Алексей Викторович Ракитин.
Дома все недоумевали. Но Павлов через адвоката передал Ракитину записку, в которой писал, что наймет кого-нибудь и грохнут его. Обязательно грохнут. Пусть Ракитин не надеется на долгую жизнь.
После Вадима у Алены было много любовников, и так уж получалось, что все они были старше ее.
Засидевшись в дешевом ресторане, который в основном посещали по вечерам студенты и всякая безденежная шелупонь, Алена пошла на автобусную остановку. Когда-то, почти пять лет назад, в этот ресторанчик ее привез Вадим. И в нем по-прежнему все дешево: выпивка, закуска. И все так же уютно.
Вадим. Теперь Алена почти не вспоминала о нем. Разные слухи доходили до нее. Говорили, будто убили его на зоне. А кто-то даже пустил слух, что он сбежал, теперь где-то скрывается. Но Алена его в своем городе не встречала, а писем ей он не присылал. Все между ними также внезапно кончилось, как и началось. В семье был грандиозный скандал, который Алена с достоинством перенесла. А потом успокоилась и стала жить, словно ничего и не произошло.
Буквально перед самым носом Алены несколько наглецов вместе с девчонками-малолетками заняли три машины такси. А Алене не досталось. И по их милости пришлось топать на автобус. Даже настроение испортилось.
Закурив сигарету, девушка медленно добрела до остановки.
Алена посмотрела в темный прогал между домов и увидела движущееся по тротуару черное пятно, которое постепенно принимало очертания человека.
Еще когда только вышла из ресторана, она обратила внимание на человека, стоящего возле стенда, на котором местные кинотеатры размещали рекламные объявления с названием фильмов. Видно, он кого-то ждал. Затем бросил сигарету и сделал вид, будто совсем не смотрит в ее сторону, но Алена видела, как, отвернувшись, он косился, наблюдая за каждым ее движением.
Потом, цокая каблучками по тротуару, она оглянулась. Тот человек так и остался стоять возле стенда. И Алене даже стало скучно. Может, он вовсе и не обратил на нее внимания? Может, его интерес вызывал кто-то другой, кого Алена попросту не заметила.
Уже отойдя довольно далеко, Алена обернулась еще раз. Того человека уже у стенда не было. Зато вдруг у нее появилось нехорошее ощущение, что тот незнакомец непременно следует за ней.
«Вот еще глупость какая-то, – попыталась она внушить себе уверенность, что ничего необычного не происходит. – Почему он должен идти за мной? Если б хотел, подошел сразу».
Она поглядела по сторонам. Раздражало безлюдие. Все как вымерли, даже ни одной влюбленной пары.
Алена посмотрела туда, где бесшумно двигалось черное пятно, и вдруг почувствовала легкий озноб.
«Черт! Почему не слышно его шагов? Я же не дура. И не слепая». – Она поспешила повернуться туда, откуда должен показаться автобус. Волнение все больше переходило в самую настоящую трясучку.
В какой-то момент Алена почувствовала за своей спиной легкий шорох. Она резко обернулась, крутанувшись на одном каблуке.
Чуть в стороне от нее стоял человек чуть повыше ее ростом, в спортивной куртке, брюках и белых кроссовках. Лица его она рассмотреть не могла – мешала проклятая темнота. Но показалось, он оскалился в улыбке.
«Чокнутый какой-то!» – подумала про него Алена. Никогда не нравились ей такие вот уличные наглецы. «Идиот! Не хватало еще, чтобы целоваться полез и обслюнявил меня всю. Вот будет вино. Или, чего доброго, трипаком наградит. Но до секса, думаю, дело не дойдет. Пусть губы не раскатывает. Интересно, за кого он меня принял? Наверное, за проститутку. Иначе бы не поперся. Козел!» Она напрягла зрение. Показалось, будто у типа что-то не в порядке с головой. Покачивает ею из стороны в сторону.
«Ну, где этот проклятый автобус?» – в очередной раз подумала девушка, скосив глаза в конец улицы. Отвернуться от этого придурка не решилась. Кто его знает, что у него на уме.
Заметив, что он на шаг приблизился, Алена не выдержала.
– Слушай, тебе что, места тут мало? Стой спокойно. Я не хочу, чтобы ты приближался. Понял меня? Чего молчишь? – На всякий случай она отступила на шаг.
Голос его показался сиплым, но, возможно, он намеренно его исказил.
– Сейчас отвечу, – произнес он, подступив еще ближе.
– Эй, эй! Стой, где стоишь… – Алена не договорила, увидев, как он левой рукой чуть задрал спортивную куртку, а правой выхватил из-за пояса небольшой топорик с широким лезвием. И теперь это лезвие тускло блеснуло, нагоняя на девушку ужас.
– Слушай, ты что?.. – Кажется, эту фразу она прокричала, видя, как рука, сжимавшая короткую рукоять топора, взлетела над его головой.
В это время из переулка вырулила машина. Свет ее фар осветил автобусную остановку и две нелепо застывшие фигуры: девушку, чуть присевшую с насмерть перепуганным лицом, и мужчину в спортивном костюме с поднятой рукой, в которой был топор.
И опять Алена не увидела его лица, ослепленная фарами проезжавшей машины. Психопату с топором порция света досталась в спину. Не ожидавший такого, он быстро опустил руку, спрятав топор под спортивную куртку. Не хотел, чтобы случайные свидетели увидели момент убийства.
Но водитель, сидевший в легковушке, скорее всего, просто не заметил топора. И даже, когда Алена выскочила, бросаясь под колеса «жигуля», он не остановился. Объехав сумасшедшую девушку, размахивающую сумочкой, водитель только прибавил газа.
А псих рассмеялся.
– Знай, сучка, от меня не уйдешь! – И он опять вытащил топор.
Только на этот раз Алена не стала дожидаться, пока он приблизится. Она быстро скинули туфли, подхватила их свободной рукой и босиком побежала по дороге, где только что проехала машина. «Ну, урод! Попробуй, догони».
Он не ожидал такой прыти от девушки. Смеялся, радуясь ее беззащитности и обреченности. Был уверен: она – его жертва. Теперь погнался следом, сжимая в руке топор.
– Все равно убью тебя, сука! Лучше остановись. На куски разрублю. – Он не произносил эти слова – рычал зверем. Скорее всего, от злости, а может, от досады, что не может достать ее.
Алена бежала изо всех сил.
«А может, он просто хотел попугать меня?» – пришла к Алене неожиданная мысль. Так хотелось в это поверить. Девушка обернулась. Может, отстал он?
Нет, непохоже, чтобы он решил ее только попугать. Кажется, его намерения куда серьезней. Он не отстал и, замахиваясь топором, пытался достать ее.
– Отстань от меня! Пожалуйста! – Алена готова была разрыдаться. – Я сообщу в милицию. Твое место в психушке. Придурок!
Он не ответил, только изрыгнул очередной набор фраз из матюков и угроз, пообещав все равно ее прикончить.
Впереди, с левой стороны, по тротуару шел человек. Сначала Алена не могла хорошо рассмотреть его и, только приблизившись, поняла – мужчина. Высокого роста, довольно широкоплечий. Такой сможет ее защитить. Но даже если он не захочет, Алена подбежит, вцепится в него, и никакая сила не оторвет ее.
– Стойте!
Теперь тот человек заметил несущуюся по дороге девушку. Он остановился, недоуменно уставившись на бегунью, и, кажется, не понимал, что заставляет ее нестись с такой сумасшедшей скоростью.
– Помогите! Пожалуйста! – задыхаясь, прокричала Алена. – Он… он гонится за мной с топором. Хочет убить. Понимаете? Убить! – Алена наскочила на мужчину, чуть не сбив его с ног, обхватила обеими руками и уткнулась лицом в его грудь. Лишь бы не видеть этого типа с топором. Ей казалось, что он уже совсем рядом, позади нее, приготовился для удара. Этот замах топора… Ничего ужаснее Алена в своей жизни не видела.
– Он меня преследует… Понимаете?
Мужчина ничего не понимал. Он покачал головой, принимая ее, наверное, за сумасшедшую. Произнес с иронией:
– Девушка, я что-то не пойму: от кого я вас буду защищать, когда, кроме нас, никого тут нет?
– Нет? – Алена не хотела верить. Ну как такое могло быть, когда только что за ней гнался псих? Угрожал убить и вдруг пропал, растворился в темноте.
Она обернулась.
Действительно, никого. «Вот это да, – думала она в изумлении. – Куда ж он делся? Как сквозь землю провалился».
– Не смотрите, пожалуйста, на меня как на дуру.
И незнакомец поспешил ответить:
– Я и не смотрю.
– Нет. Вы глядите на меня такими глазами…
– Наоборот. Мне кажется, вы вполне нормальная. Только чем-то уж очень напуганная. Но так бывает.
Алена хмыкнула, все еще подозрительно посматривая вокруг и на своего спасителя. Еще неизвестно, что он за человек? Ведь обычно все нормальные люди в такое время предпочитают отсиживаться дома перед телевизором, с женой, с детьми. А этот ночью шляется по городу.
– Еще бы. Будешь тут напугана, когда ни с того ни с сего тебя хотят убить.
– Так не бывает. – Он скроил недоверчивую гримасу. – Ну и где… где же ваш псих с топором? За каким деревом или кустом прячется?
– Не знаю. – Алена опять повертела головой по сторонам и показала на темные кусты. – Может, там… Темно ведь. Но он был. Я вам говорю правду. Бежал за мной от самой остановки. С топором. Увидел, что я подбежала к вам, и спрятался. Но я уверена, он где-то недалеко.
Стоящий рядом с ней мужчина улыбнулся и кивнул головой. В темноте Алена даже не могла понять по его лицу, поверил ли он ей. Может, ему просто нравится с ней болтать. Он достал из кармана зажигалку и сигареты. Когда прикуривал, Алена получше рассмотрела его лицо. Подумала, что, наверное, он нравится женщинам. Ведь каждой хочется иметь рядом человека, на которого можно положиться. Он, конечно, не красавец, но вполне симпатичный. Даже почему-то напомнил ей первую любовь – Вадима. И девушка вздохнула.
Свои сигареты лежали у нее в сумочке, но она решила спросить у него. Может, просто потому, что хотелось продолжить это неожиданное общение. И тут же поймала себя на мысли, что совсем не хочет, чтобы он ушел. Остаться одной, здесь…
Алена закурила и тут же закашлялась. А он усмехнулся.
– Мои сигареты не для дам. Я курю крепкие.
– Я это уже поняла, – откашлявшись, чуть с хрипотцой произнесла Алена. Даже от нескольких затяжек в голове появилось легкое головокружение. Докуривать она не стала.
– Вот что, – произнес он после некоторого молчания. – Я тут неподалеку – через два дома – снимаю квартиру. Если хотите, можем пойти ко мне… – Предложение было неожиданное. Воспользовался тем, что ей некуда деваться. В случае отказа она опять останется один на один с тем придурком.
«Все ясно, – вздохнула Алена. – Он принимает меня за ночную «бабочку». Ей всегда везло на приключения. Даже как-то свыклась с мыслью, что рождена она только для того, чтобы попадать в невероятные ситуации.
Она сделала вид, что все еще смотрит по сторонам, а сама покосилась на незнакомца. «А он вроде ничего. Черт его знает, может, и в самом деле пойти. Не думаю, что он обидит меня», – подумала она. Но на всякий случай решила попросить:
– А может, вы меня проводите до автобусной остановки? Родители, наверное, волнуются. Не хочется ненужных объяснений. – Про родителей напомнила не случайно. Пусть знает: если что, у него возникнут большие проблемы. Уж папашка постарается их организовать.
Он прикинул на взгляд расстояние до остановки, потом посмотрел на ровный ряд пятиэтажек, где через два дома находился его временный приют, и покачал головой.
– Нет, не хочу. До остановки метров триста. А вдруг там нас подкараулит тот, с топором?..
Алена уловила в его голосе насмешку. Нет, он не боялся того типа, держался уверенно. И она догадалась, он хочет заманить ее к себе. Мог бы сказать прямо, для чего, и не пришлось бы юлить.
Кажется, он угадал ее мысли и признался:
– Вы мне нравитесь. – Поднял голову и устремил взгляд в звездное небо, наверное, ощутив себя намного моложе тех лет, на которые выглядел. – Я не хочу вас отпускать в неизвестность. Ведь мы только-только встретились…