Жуков Вячеслав. Топор войны

   Алена молчала и хлопала глазенками, все еще размышляя над его предложением.
   – …А потом, у вас на ноге кровь, – указал спаситель на ее правую ногу. И когда только успел разглядеть?
   Она и в самом деле чувствовала на правой ступне жжение. Посмотрела. Вот что значит бегать босиком. Успела порезаться.
   – Действительно…
   – Вот видите. Я не могу вас так отпустить. Пойдемте ко мне. Нужно срочно обработать рану, – настойчиво сказал он и взял ее за руку.
   Алена сама не могла понять, почему не сопротивляется, не вырывает руку из его цепкой ладони.
 
   – Может, мы хотя бы познакомимся? – предложила Алена, прежде чем войти к нему в квартиру.
   Он отпер ключом дверь. Терпеливо ждал, пока она перешагнет через порог. Сказал, рассматривая ее красивое лицо:
   – Если тебе этого хочется…
   Алена едва не рассердилась. Посмотрела на него таким выразительным взглядом, что он сразу же произнес:
   – Нет, ты не подумай ничего плохого. Это я так…
   Но Алена решила: пусть не надеется, что она готова растаять перед ним. Заметила как бы между прочим:
   – Сам подумай, как это выглядит со стороны. Я прихожу ночью в дом к мужчине и даже не знаю, как его зовут. Причем заметь: я не проститутка. А все, что со мной случилось, всего лишь стечение обстоятельств. Не более того.
   Теперь в его тоне зазвучали нотки извинения:
   – Ну что ты. Я и не считаю тебя проституткой. А к себе пригласил, потому что ты мне понравилась. Понимаешь, не знаю даже, как тебе это получше объяснить, но мне одиноко. Уж не знаю, поймешь ли ты меня.
   – Постараюсь, если ты будешь откровенен.
   – Я с тобой откровенен. Заходи, не бойся. Если ты не захочешь, я обещаю, что не прикоснусь к тебе пальцем.
   Алена поверила ему, но почему-то подумала: «Дура. Ну, какая же я дура. Ну куда я лезу? Мало того что какой-то псих чуть не продырявил мне башку, так теперь окажусь в постели с незнакомым человеком. Интересно, чем все это закончится?» И она вошла в узкий коридор, заставленный мебелью.
   – Ты так и не сказал мне свое имя, – напомнила она.
   – Николай. Меня зовут Николай, – поспешил он ответить.
   – А меня – Алена. – Она критично осмотрела загроможденный коридор и спросила: – Где у тебя ванна? Если ты не против, я бы хотела ополоснуть ноги. Знаешь, бегать босиком по асфальту – не очень большое удовольствие. Вот результат, – показала она раненую ногу, выставив ее вперед. У нее были длинные стройные ноги, совсем не худые. Для большего эффекта она старалась носить короткие юбки. Знала: при виде ее ножек мужики просто ахают. А ей чертовски нравилось их дразнить. Вот и Николай уставился. Алена усмехнулась: он так увлекся, что, кажется, забыл, о чем она спросила. Пришлось повторить:
   – Так где ванна?
   – Вот ванна, – показал он. – Проходи, пожалуйста.
   Еще Алене показалось, что смотрит он на нее как-то странно. Уж слишком тщательно разглядывает ее лицо. Ну, с ногами еще понятно. Мужичье – все падкие на женские ножки. А тут уставился так, как будто раньше они встречались.
   – Что ты на меня так смотришь, Николай? Что-нибудь не так?
   Он замотал головой.
   – Нет, что ты. Все в порядке. Просто ты поразительно похожа на девушку, которую я когда-то любил. Очень похожа.
   – Даже так, – хмыкнула она.
   – И фигурой похожа. Бывает же такое сходство. – Казалось, он и сам не верил, что люди могут быть так похожи.
   Алена скинула туфли, оставив их возле входной двери, прохромала к ванной и, прежде чем войти туда, спросила:
   – Интересно, что с ней стало потом? Ты женился на ней? Стрелялся на дуэли?
   – Нет, – замотал он головой. – Не женился и не стрелялся. И вообще, знаешь, давай не будем об этом. Не хочу вспоминать.
   Алена снова хмыкнула:
   – Как знаешь. А вообще, ты какой-то странный человек. Слушай, а почему я тебя раньше не видела в городе?
   Он сразу погрустнел. Мог соврать, но не стал. Сказал:
   – Меня не было в городе более двадцати лет. – В его голосе послышалась грусть. Алена заметила это. Она вошла в ванную, закрыла дверь, защелкнув задвижку. Почему-то всегда стеснялась своей наготы. Может, потому, что голая женщина совершенно беспомощна. А из головы не выходила та грусть, с которой он произнес последнюю фразу. И Алена, зная, что он стоит возле двери, решила подтолкнуть его к продолжению разговора.
   – И теперь ты вернулся?..
   Николай припал ухом к двери. Перед этим он успел обшарить глазами запертую изнутри дверь, сожалея, что нет щелочки и он не может подглядеть за красивой девушкой.
   – Да. Я вернулся пару дней назад, – произнес он.
   – А когда-то жил здесь? – Кажется, Алена не собиралась отставать, пока не узнает о нем все. Подождала, обмывая чуть вспотевшее тело брызгами душа. Он молчал. И тогда она заметила: – Ладно. Если не хочешь, можешь не отвечать. Разве это так важно? Но как-то романтично. – Она усмехнулась.
   – Какая же тут романтика? В чем?
   – А разве не так. Человека не было в городе двадцать лет…
   – Двадцать с лишним, – поправил ее Николай. Для нее год, два, три – ничего не значат, но знала бы она, сколько раз мог он умереть за эти пару-тройку лет.
   – Тем более, – продолжила девушка. – Он был в долгом плавании. И вот наконец возвращается и спасает от матерого убийцы девушку…
   Николай усмехнулся. Алена услышала и не замедлила спросить:
   – Ты что? Что-нибудь не так?
   – Да нет. Насчет плавания – ты точно подметила.
   Но, кажется, он так и не хотел верить, что за ней гнался убийца. А у Алены иссякли силы убеждать его. Она слышала, как он прошел в кухню.
   Минут через десять Алена появилась перед ним, завернутая в большое махровое полотенце, как куколка, которая вот-вот должна превратиться в прекрасную бабочку.
   И превращение это состоялось – прямо здесь, на кухне. Девушка подошла и, глядя ему в глаза, задала бесстыдный вопрос:
   – Как я смогу отблагодарить тебя за спасение?
   А через минуту уже таяла в его объятиях.
   Они долго занимались любовью. В представлении Алены, это даже не укладывалось в пару часов. Только тогда Николай сумел удовлетворить свой аппетит, замучив девушку до изнеможения. Когда все было кончено, она призналась:
   – Ну ты даешь. В какой-то момент мне даже стало страшно: вдруг ты затрахаешь меня. Такого ненасытного я еще не встречала.
   Он улыбался, поглаживая ее по упругой попке. Это на нее всегда действовало возбуждающе, но сейчас она старалась подавить в себе всякое желание к продолжению секса. Но не не устояла от соблазна, чтобы не спросить:
   – Ты что, давно не занимался этим с женщинами?
   Он нежно поцеловал ее во влажный от пота лоб, убрал с него прядь волос.
   – С такой женщиной, как ты, – никогда.
   Она понимала: Николай врет. Но было приятно от его вранья. И она, смеясь, спросила:
   – Ну и как тебе? Понравилось?
   – Очень. Очень понравилось. – Он сгреб ее в охапку. Алене потребовалось немало усилий, чтобы остановить его.
   – Я не могу больше. Честное слово. Ты что, хочешь, чтобы я умерла прямо под тобой?
   Этого Николай не хотел. Откинулся на подушку и потянулся к тумбочке за сигаретами.
   Алена вынырнула из-под одеяла.
   – Мне надо идти. Остаться у тебя до утра я не могу.
   – Родители будут волноваться? – произнес он без сарказма. Вспомнил, как раза два Алена упоминала про строгих родителей.
   – Да, в общем-то, нет. Отец наверняка торчит с друзьями в ночном клубе. А мать уехала отдыхать. Вернется только через три дня.
   – А может, все-таки останешься, – попросил он, хотя и не настаивал. Не имел на это права.
   Она помотала головой.
   – Извини, не могу. Не привыкла проводить целую ночь в чужой постели. Просто не смогу расслабиться и заснуть.
   – Жаль. У нас с тобой все так хорошо получилось.
   – Да, хорошо. Если хочешь, мы можем встретиться завтра. Я могу прийти к тебе. Только не подумай, я не навязываюсь. Просто в данный момент у меня никого нет и мне тоже одиноко.
   – Аленушка? О чем ты говоришь? Я очень хочу, чтобы ты пришла. Пожалуйста… Я буду тебя ждать. Придешь? – спросил он с надеждой. Наверное, не перенес бы спокойно ее отказа. Но она пообещала:
   – Я приду. – И зашла в ванную. А когда вышла, Николай уже стоял перед ней одетый.
   – Почему ты в одежде? – спросила она, хотя сама догадалась. Всегда ценила в мужчинах внимание и благородство. А разве не благородно, если темной ночью он проводит ее?
   – Я хочу тебя проводить. Если ты не будешь возражать.
   Алена чувствовала себя безумно счастливой и не могла скрыть улыбку.
   – Вообще-то я могу позвонить от тебя и вызвать такси. – Ей вдруг захотелось покапризничать, и чтобы он стал уговаривать ее. И тогда она сдастся.
   – Нет. Я провожу тебя. – Николай стоял на своем.
   – Ну, ладно. Пошли. Но это не близко. Я живу на другом конце города.
   – С тобой я готов хоть на край света. – Кажется, он опять врал. Алена только смеялась. Ей было очень хорошо. Неприятные моменты, пережитые вечером, как-то сами собой отступили, забылись, и она, счастливая, шла под руку с Николаем. Черт возьми! Кажется, о таком мужчине она мечтала всегда…

Глава 5

   Алена была права, когда говорила Николаю, что убийца не ушел и прячется где-то поблизости.
   Обозленный тем, что девчонке удалось спастись, убийца юркнул в кусты, едва увидел на тротуаре высокого широкоплечего мужчину.
   Дальнейшее развивалось не в его пользу. И убийца с сожалением понял: сегодня девчонке повезло. Она осталась живой.
   Держа в опущенной руке топор, он тихо, по-кошачьи подошел к ним так близко, что хорошо слышал все, о чем девушка говорила тому широкоплечему.
   В какой-то момент убийца обрадовался, когда широкоплечий хотел уйти, не поверив девушке.
   Но, к огорчению убийцы, девушка вдруг пошла с тем человеком и не теряла бдительности и осторожности, поглядывая по сторонам. Хотя убийца и не помышлял напасть на ее случайного спутника. Почему-то чувствовал: тот человек сильнее. Он хотел свежей крови, но, как потерявший уверенность волк-одиночка, не последовал за ними, а только скрежетал зубами из своего укрытия.
   Убийца пошел по тротуару, стараясь не выходить на освещенные места, повернул за угол ограды парка и замер, услышав голоса. Парня и девушки. Они о чем-то негромко разговаривали; наверное, уверенные, что в этот поздний час их никто не может услышать.
   Легко перемахнув через ограду, убийца пошел на эти голоса, опустив руку с топором, но готовый ударить в любой момент.
   Он подошел уже довольно близко. Привыкшие к темноте глаза остановились на высоких качелях-лодке. Парень и девушка занимались любовью в этой лодке. Он видел торчащие кверху две ноги девушки, голову и спину парня.
   Убийца улыбнулся. Они не подозревали, что смерть рядом. Она ласкает их своими невидимыми руками, подводя к ним человека с топором, который сейчас исполнит ее волю. И он, приготовив руку с топором для удара, пошел к качелям, размышляя над тем, как они отреагируют, когда увидят его.
   Проходя мимо дерева, густо поросшего сучками, он, заглядевшись на парочку влюбленных, чуть не напоролся на обломок сучка, больно ударившись грудью. И, разозлясь, со всей силы рубанул по нему топором.
   Кажется, те, в лодке, услышали глухой удар топора. Девушка ойкнула, пытаясь выбраться из-под парня. Подняла свою коротко стриженную головку, выглядывая в темноту.
   Убийца остановился и замер.
   Девушка его не увидела.
   – Подожди. Что это было? Ты слышал? Да перестань ты, наконец. Отпусти. – Голос ее зазвучал тревожно. Но на парня не произвел впечатления. Он не желал слезать с девушки.
   – Да ладно тебе. Ну что ты ерзаешь? Давай продолжим. Я уже чуть не кончил.
   – Подожди. – Девушка прислушалась, еще больше вытягивая головку из лодки. – Здесь кто-то есть. Я чувствую.
   – Перестань. Никого тут нет. Раздвинь ноги. Не лишай меня приятных воспоминаний о тебе, – настаивал парень, пытаясь поцеловать в губы свою малолетнюю подругу, которой было не больше пятнадцати.
   Парень был постарше. Коротко стриженный мощный затылок. Шеи не видно. Но убийце шея и не нужна.
   – Нет. Не могу я. Не хочу больше. Мне страшно тут. – Теперь девушка не поддавалась на уговоры, и это разозлило парня. Он схватил ее за короткие волосы, встряхнув голову.
   – Ты, кукла! Я на тебя весь вечер потратил. Целку из себя корчишь. Троих мог оттрахать…
   Парень не видел, как из темноты появился человек с топором. Разгорячившись, парень схватил девчушку за ноги, положил их себе на плечи.
   – А вот так я тебя, кукла, трахать буду. Натяну по полной программе.
   – Не надо. Больно, – застонала девчушка слабеньким голоском. Но парень не слушал ее. И ничего теперь не сможет остановить его. А потом самое лучшее – проучить малолетку, набить ей морду.
   Замах был стремительным. Парень даже так и не понял, что произошло. Топор рубанул по его голове, расколов ее как переспелый арбуз. Хлынула кровь, а парень стальной хваткой вцепился в щиколотки девушки, сжимая их до боли.
   Секунду, две, три – парень точно замер над ней. И почему-то к ней пришла глупая мысль: «Если он мертв, почему не падает? Не выпускает мои ноги».
   Наклонившись над парнем, убийца рванул рукой вверх, пытаясь освободить топор из черепа. И она только теперь поняла – злосчастный топор попросту застрял в черепе парня.
   Еще одно движение со стороны убийцы, топор освободился. Рука, сжимавшая его, вскинулась вверх, готовясь к следующему удару. Она видела: топор с молниеносной скоростью летит прямо ей в лоб, и нет возможности уже отвернуть голову. Тяжелое тело парня придавило ее к днищу лодки.
   Она почувствовала адскую боль, но ее угасающее сознание ощутило ни с чем не сравнимую легкость.
   Убийца тщательно вытер кровь с топора об одежду парня, убедился, что они оба мертвы, и после этого так же внезапно исчез, как и появился.
 
   Утром жители соседних с парком домов наблюдали, как группа приехавших милиционеров быстро перекрыла все входы и выходы в парк и из парка. Не пускали никого. Директор парка и двое его заместителей бегали от одного аттракциона к другому в сопровождении милиционеров, а возле качелей-лодки собралась толпа людей в штатском и важных милицейских чинов.
   Потом на территорию парка въехал темно-зеленый фургон с поблекшими красными крестами на дверях, и трое здоровяков запихали в него трупы парня и девушки.
   Дворники старательно вымывали струей воды из шланга кровь со дна деревянной лодки, присыпая ее хлоркой.
   Милиция тщательно старалась скрыть случай убийства двоих молодых людей, но дотошные искатели криминальных новостей прознали об этом и с невероятной скоростью распространили по городу страшный слух. И события прошедшей ночи незамедлительно попали на страницы местной печати.

Глава 6

   Ровно на тринадцать часов начальник уголовного розыска майор Рябцев назначил собрание всех оперов. Случай убийства в парке взбудоражил провинциальный город. Теперь даже днем родители боялись отпускать детей в парк. Поползли слухи, что в городе появился маньяк. Сначала от его топора пал капитан милиции, а следом за ним – несчастные парень и девушка.
   По этому поводу в оперативном отделе отменили все отпуска и отгулы, которых у инспекторов накопилось немало.
   А майора Рябцева буквально разрывали на части. Звонили все: из администрации города, прокурор, из редакции местной газеты и с телевидения.
   Поговаривали, будто на начальника уголовного розыска было подготовлено представление о присвоении очередного звания, которое майор Рябцев, несомненно, заслужил. Но в связи с последними тремя убийствами, отличающимися особой жестокостью, вышестоящее руководство со званием решило повременить. Отчего майор здорово расстроился.
   Рябцев опоздал на восемь минут, чего никогда с ним не случалось раньше. И все собравшиеся в его кабинете оперативники расценили это опоздание как нехороший знак.
   А майор прошел к столу, сел в свое кресло и раскрыл папку, где лежал собранный материал по последним преступлениям. Потом мрачно оглядел свое доблестное войско и сказал:
   – Итак, хочу вам напомнить: у нас три убийства при отягчающих обстоятельствах. Убит наш товарищ – капитан Кононов.
   Рябцев вздохнул, прошелся взглядом по хмурым лицам оперов. Хотелось верить в нелепую, случайную смерть, но опыт подсказывал: здесь совсем иное. Хорошо подготовившись, убийца терпеливо дожидался капитана в подъезде. Возможно, они даже были знакомы. Теперь это осталось тайной, которую предстояло раскрыть им, оперативникам уголовного розыска.
   – Пока остается непонятным, – признался майор Рябцев. – В кармане у капитана лежала приличная сумма денег. Но убийца не польстился на них…
   – Палыч, а может, месть? – высказал предположение заместитель Рябцева, капитан Василенко. – Шпана в последнее время борзеет от безнаказанности.
   Но Рябцев почти на сто процентов был уверен, что это не банальная месть оперу. На то указывал и случай убийства в парке девушки и парня.
   – То, что подобные убийства стали происходить совсем недавно, наводит на мысль о приезде в город человека, способного на такие зверства. Раньше у нас было относительно спокойно. – Говоря так, майор не лукавил. Местный криминал уже давно легализовался, четко поделив город между собой. И если дело доходило до стычек, то этим уже занимался РУОП – организация весьма серьезная. Нет, убийства случались, но в основном на бытовой почве или в пьяной драке. Но чтобы вот так, как с Кононовым, с парнем и девушкой…
   – Кстати, выборку сделали по тем людям, кто отбывал срок по убийствам и вернулся? – Майор не забыл спросить о поручении, данном лейтенанту Огольцову.
   Лейтенант Огольцов вскочил со стула.
   – Так точно, товарищ майор. Вот список лиц вернувшихся из мест заключения, – сказал лейтенант и подал майору лист.
   Майор поднял голову и посмотрел на Огольцова тяжелым взглядом. О даже не стал задавать вопрос. Подчиненные, в том числе и молодой лейтенант Огольцов, понимали своего начальника с полуслова.
   – У каждого из них надежное алиби, товарищ майор. Тут, как говорится, не придерешься. – В голосе молодого лейтенанта звучало сожаление.
   Майор Рябцев, слушая лейтенанта, водил карандашом по каждой фамилии. Многих из вернувшихся зэков майор хорошо знал. Поэтому приходилось соглашаться с Огольцовым; на подобные убийства никто из них не тянул.
   – Вот что, Огольцов, – сказал майор молодому лейтенанту после некоторых раздумий. – Ты всех этих архаровцев держи под контролем. Так, на всякий случай. Может, все-таки кто-то из них…
   – Хорошо, товарищ майор.
   А майор уже стрельнул взглядом в угол.
   – Осянин?..
   Сидевший в углу капитан Осянин напрягся в ожидании очередного распоряжения. И Рябцев, остановив на нем свой тяжелый взгляд, сказал:
   – Срочно проверить через наших людей все гостиницы; возможно, там появились подозрительные лица. Если таковые имеются, установить немедленно: кто, откуда? Наладить за ними слежку. И по каждому мне отдельную справку со всеми данными.
   Рядом с Осяниным сидел капитан Захаров. В уголовный розыск он пришел вместе с Рябцевым, и обращение к нему из уст майора прозвучало более почтительным:
   – Сергей Иваныч, давай поработай с агентурой. Раз убийца появился в нашем городе, значит, не мог остаться незамеченным. И участковых надо подключить. Пусть побегают по дворам. Со старушками поговорят, с домохозяйками. Должен же этот убийца где-то ночевать, что-то пить, есть. И если он приезжий, не может остаться незамеченным. Если всем все понятно и нет вопросов, тогда – по коням!
   Все оперативники загремели стульями, спеша побыстрее покинуть душный кабинет начальника уголовного розыска. Да и пообедать не мешало сходить. Последнее время – в связи с этими убийствами – работать приходилось на износ, а уж о нормальном питании и говорить нечего. Бутылка пива и пара бутербродов – вот основное меню всех сотрудников оперативного отдела.
   Капитан Василенко – заместитель Рябцева, высокий плотный мужчина лет тридцати пяти – легонько плечом подталкивал в дверь столпившихся оперов. Но сам выйти не успел. Рябцев произнес несколько озабоченно:
   – Юрий Дмитрич…
   Василенко с неохотой остановился. Уж хоть перекурить бы дал Рябцев.
   – Задержись на пару минут. – Майор кивнул на стул, предлагая капитану сесть.
   Майор покосился на дверь, как будто опасался, что кто-то из вездесущих оперов сейчас топчется возле нее, и чуть потускневшим голосом произнес:
   – Думаю, дела у нас дрянь.
   Такое откровение всегда и во всем уверенного Рябцева озадачило капитана Василенко. Всегда волевой, решительный майор, похожий на непробиваемую стенку, теперь показался капитану чем-то похожим на кусок пластилина.
   – Ты что, Палыч?
   – Читал о серийных убийцах?
   – Кое-что читал, – уклончиво ответил Василенко и тут же спросил сам: – А почему ты спрашиваешь?
   Рябцев понизил голос, чтобы за дверью их не могли подслушать:
   – А потому и спрашиваю. Кажется, у нас появился один из них. Усекаешь, о чем я толкую?
   Василенко не ответил, по-прежнему глядя в глаза Рябцеву. Он понимал, о чем говорит майор и чего не договаривает, но решил дать Рябцеву выговориться.
   – Черт его знает, откуда он взялся и почему объявился у нас. Других городов, что ли, нету? Вот принесла нелегкая. Чувствую: что-то за всем этим кроется. Пока не могу понять только – что. Но одно могу сказать с уверенностью: крови он нам тут прольет много. – Майор замолчал. Минуту раздумывал, потом сказал: – Думаю, у него для этого есть веская причина. Возможно, что-то связывает убийцу с нашим городом. Вот сволочь! На такого мерзавца и пули не жалко. Словно узнал, что мы привыкли раскрывать легкие преступления, и решил нам преподать урок.
   Капитан Василенко скроил философскую физиономию и сказал:
   – Извини, но это всего лишь твое предположение, причем не имеющее конкретной мотивировки. Но в одном ты прав, мне кажется. Убийства будут повторяться. И человек, склонный к систематическим убийствам, может совершать их спонтанно. Плохое настроение. Депрессивное состояние. Не понравился человек, не дал закурить. А может убивать и под воздействием внешних факторов.
   – То есть ты хочешь сказать: убийца психически нездоров?
   – А почему бы и нет? Вряд ли нормальный человек решится на такие зверские убийства. Причем жертвами стали совершенно разные люди. Кононов – оперативник. Девушка, убитая в парке, – учащаяся десятого класса. Парень – местная «шестерка». И всех их он убил ночью. Он ходит, высматривает жертвы. Выслеживает.
   – Возможно, ты и прав, – в раздумье произнес Рябцев.
   – Вот что, Дмитрич, займись психолечебницами. У нас их на территории района – две. Побеседуй с врачами: может, у них на примете есть пациенты, склонные к убийствам. Особенно надо обратить внимание на тех, кто выписался. Или сбежал. Они ведь могут нам не сообщить. Такой псих на свободе, а они молчат, чтоб не подмочить репутацию.
   – Немедленно займусь, – пообещал Василенко и, взглянув на часы, поспешил покинуть кабинет Рябцева.

Глава 7

   Едва такси остановилось у подъезда, Алена выскочила из машины, бросив водителю на сиденье две десятки. Он даже не успел ей напомнить, что не худо бы накинуть лишний червонец за спешку. Гнал машину по ее просьбе, как чумовой.
   Водитель только раскрыл рот, а девушка уже хлопнула подъездной дверью, застучав каблучками по лестнице.
   – Чокнутая, мать ее… – Таксист даже плюнул в открытое окно. Теперь ничего другого не оставалось, как уехать без надбавки.
   А Алена влетела на пятый этаж и нажала на кнопку звонка. От нетерпения надавила еще и еще.
   А когда Николай отпер замок, Алена толкнула дверь и, очутившись в прихожей, вместо приветствия сказала:
   – Вот!
   Николай ничего не понял. Все это было похоже на ураган: сначала торопливые звонки, потом девушка врывается и произносит слово, которое пока ничего не значит.
   – Что случилось, Алена? – спросил Николай.
   – Сейчас узнаешь, – пообещала девушка и достала из сумочки сложенную газету. Развернула ее перед лицом Николая.
   – Алена, ты можешь нормально объяснить, что все это значит?
   Кажется, Алену раздражало его нежелание понять то, что она пыталась ему втолковать. Личико сделалось недовольным.
   – Милый, это свежий выпуск городской газеты. Помнишь, я тебе вчера говорила: меня преследовал человек, который гнался за мной и хотел убить?
   Николай улыбнулся. Конечно, он помнил о вчерашних причудах девушки, но сейчас не хотел об этом говорить. Он взял девушку за руку, притянул к себе и поцеловал.
   – Аленушка…
   – Нет, нет. Ты сначала прочитай, – настаивала она. – Ты мне не верил? Думал, вру? А ведь Аленушки уже могло не быть, не окажись ты на той темной улице. Прочти, прочти.
   И Николай сдался, взял из ее руки газету.
   – Ладно. Я прочитаю. Только не сердись. Ладно?
   – Не буду. Читай. Вот тут. – Алена ткнула пальчиком с накрашенным ноготком, и Николай увидел название статьи, пропечатанное здоровенными буквами, словно для слепых, – «Он убивает по ночам».
   Николай прочитал. Статья ему не понравилась. Материал, изложенный корреспондентом отдела расследований, был устрашающим для слабонервных. Ни слова о преступнике, зато случившееся убийство в парке было расписано в самих жутких тонах.