Жукова-Гладкова Мария. Двойники идут на дело

   - А что ты хочешь? - Анька подняла на меня взгляд (она сидела на корточках перед тайником, я стояла).
   Я пожала плечами. Вообще-то я предпочла бы ни к чему из этого добра не притрагиваться и никогда его в жизни не видеть. "Доиграется Анька, пронеслась мысль, - и ты с ней на пару", но вслух я ничего не сказала.
   Анька выдала мне газовый баллон и пару "сюрпризов", предупредив, что их, возможно, придется забрасывать в квартиру, чтобы нейтрализовать врага. Я вознесла молитву всевышнему, чтобы никого нейтрализовывать не пришлось. Я не могла представить себя, забрасывающую эту штуковину в квартиру или еще куда-либо.
   Себе Анька взяла два маленьких баллончика и три "сюрприза".
   - Огнестрельное что-то берешь? - поинтересовалась я.
   - Не сегодня, - ответила она. - Какая, к чертям собачьим, перестрелка?
   Я опять пожала плечами. По-моему, с Анькой можно ожидать чего угодно.
   Поликарпова тем временем закрыла первый тайник и передвинулась к другой части огромного ложа. Как выяснилось, оно состояло из отсеков разной величины, поверх которых лежал толстый матрас. Попасть в отсеки можно было, лишь нажав на определенные рычажки. Я поинтересовалась, откуда она взяла такую кровать. Анька ответила, что для нее специально собирали это ложе по спецзаказу. Знали бы сборщики, что тут будет храниться...
   Вскоре две спортивные сумки (одна - прихваченная из моей квартиры, вторая Анькина) были наполнены. К оружию добавилось альпинистское снаряжение и еще несколько предметов, предназначения которых по внешнему виду я определить не могла. Анька пока ничего не объясняла, да я и не видела всего, чем она набивала сумки. Я считала, что она лучше меня знает, что нужно брать с собой. А что вообще берут с собой в таких случаях? И сколько таких случаев было в Анькиной жизни?
   Наконец она оставила ложе в покое и села за стоявший в углу компьютер. Я тем временем отправилась варить кофе. На кухне имелся полный набор продуктов быстрого приготовления и длительного хранения. В общем, осаду выдержать можно.
   Когда я вернулась в комнату с подносом, Анька уже звонила по телефонам, найденным в компьютере, и что-то записывала на листок. Я решила пока воздержаться от вопросов. Наконец она закончила подготовительную работу и повернулась ко мне.
   - Пока никого нет в двух квартирах, - сообщила моя копия. - Одна в соседней парадной этажом ниже, вторая - в той же, на два этажа выше. Других вариантов нет.
   - А сама квартира-то на каком? - спросила я, не задававшая этого вопроса ранее: как-то не приходило в голову. Или я все еще надеялась, что пойдем через дверь, как нормальные люди.
   - На седьмом, - сообщила Анька.
   Я спросила, сколько этажей в доме. Она ответила, что девять. То есть одна пустая квартира на последнем, вторая - на шестом. И какой же вариант для Аньки предпочтительнее?
   Мне было заявлено, что мы попробуем идти через парадную, в которой находится нужная нам квартира. С крыши спустимся на лоджию девятого этажа, выйдем на лестницу, как бы намереваясь вынести мусор, а там, если на лестнице нет дежурных, - а скорее всего, они оставлены на улице, если есть вообще, - войдем в Анькину квартиру через дверь.
   - Но почему нельзя выйти на лестницу с чердака? - спросила я.
   - На чердаке может ждать засада. Если за домом следили и видели, как я в него заходила, то поняли, что я могла смотаться только через чердак. На месте Инессы я оставила бы людей там. Так что на чердак ни в коем случае нельзя. В смысле, чердак моей парадной. Соседней можно было бы.
   Я заметила, что если мы будем выходить на лестницу из квартиры девятого этажа, то с чердака нас вполне могут увидеть.
   - Не узнают, - сказала Анька, раскрыла уже застегнутую сумку и показала мне два парика.
   Я не видела, когда она их туда положила.
   - Подумают, что жильцы вышли к мусоропроводу. Вполне естественно. Никто же не ожидает, что это ты или я.
   - А если все-таки через соседнюю парадную? - спросила я.
   - Тогда заходим в квартиру на шестом этаже, выбираемся на лоджию - и забрасываем крюк. Потом по веревке вверх.
   - Это с шестого на седьмой этаж?! На такой высоте?! - я чуть не потеряла сознание.
   - А как ты думала выбираться обратно на крышу? - насмешливо поинтересовалась Анька.
   Мне стало еще хуже. Взбираться по веревке вверх... На такой высоте... А если она не выдержит? Или я просто не смогу забраться? Я посмотрела на свои руки. Они выдержат вес моего тела или как?
   - Анька... - пролепетала я. - Я не смогу. Я не пойду. Я подстрахую тебя на улице. Но с крыши... На крышу... по веревке. Я не могу. Анька, мне страшно! Я никогда в жизни...
   - Все в жизни когда-то бывает впервые, - заметила Чапаева кровиночка. Пойдешь. Куда ты денешься?
   - Поеду домой, - твердо ответила я и развернулась.
   Но тут же услышала у себя за спиной какой-то звук, происхождения которого определить не могла.
   Я повернулась. На меня смотрело дуло пистолета.
   - Он не газовый, - спокойно проинформировала меня Анька.
   - Ты спятила. - Я глядела на черную дыру как завороженная. Неужели Анька сможет выстрелить? Вот так хладнокровно? Взять и убить человека? Меня?!
   Казалось, она прочитала мои мысли. И усмехнулась.
   - Смогу, Лерочка. Смогу. Уже доводилось. Это первый раз страшно. Звук очень неприятный, когда пуля входит в человеческое тело. Или это мне только так кажется? - размышляла Анька вслух, не убирая оружия. - Кстати, знаешь, что мне говорил один инструктор? Самое сложное - это сломать в ученике страх перед выстрелом в человека. Но во мне его уже нет. Давно нет. А ты, детка, запомни: будешь делать то, что я скажу. И пока ты мне нужна...
   Вот за эту-то фразу я и уцепилась.
   Я спокойно проследовала на ложе, плюхнулась на него, потом опустилась на спину, поставила одну ногу, согнув в колене, положила вторую на нее, под голову подтянула пару подушек, чтобы хорошо видеть Аньку. Пока я производила эти манипуляции, Анька вопила что-то как резаная. У нее на губах даже выступила пена. А я, устроившись поудобнее, расхохоталась ей в лицо. Лежала, помахивая ножкой на весу, и хохотала.
   - Да заткнешься ты наконец?! - заорала Анька и разревелась. Пистолет она бросила на пол.
   Я ждала, пока она успокоится, и думала: девка-то в самом деле не в себе или как? Какого черта было наставлять на меня оружие? Чего она добивалась? И если мы союзницы, так разве нельзя договориться по-нормальному? И как мне теперь вести себя с ней? В любом случае, будет лучше, если мы тихо-мирно отправимся домой. Было бы еще лучше, если бы я отправилась к себе домой, а Анька - куда ее мятежной душеньке угодно. Мне стали надоедать опасные для здоровья игры.
   - Сходи умойся, - велела я ей.
   Анька кивнула и удалилась, а я быстренько вскочила, схватила пистолет, стараясь ни на что не нажать, и осторожно спрятала его под подушку.
   Как только Поликарпова снова зашла в комнату, она тут же попросила у меня прощения.
   - Лера, ты пойми: нервы у меня на пределе. Я ведь такое пережила... Лера, ты не представляешь...
   Я слушала вполуха, продолжая размышлять. Как мне от нее отделаться? Может, в самом деле сдать с потрохами Инессе? Психиатр-то Аньке совсем не помешает. В любом случае.
   Или Артему? Может, каким-то образом связаться с Комиссаровым и посоветоваться? Но как с ним свяжешься? Вообще-то можно попытаться найти тот дом, в который привозили нас с Костиком. Кто-то же должен там жить постоянно? Или попросить помощи у Артура с Лехой. Соседи, пожалуй, найдут какой-то выход. Кто хочет, тот всегда найдет.
   Наверное, я слишком глубоко задумалась. Когда я снова посмотрела на Аньку, в ее руках опять был пистолет... И глядела она на меня холодными глазами. Неотрывно.
   - Лежать и не двигаться! - рявкнула моя мучительница.
   Откуда она второй-то вытащила?
   Поскольку мои руки были заложены за голову, а пистолет, подобранный с полу, спрятан под подушкой, я решила, что стоит сделать попытку его достать.
   Я зевнула и потянулась. Анька что-то заорала. Я резко перевернулась на бок, выхватила пистолет из-под подушки и направила на нее. Два выстрела грохнули одновременно.
   На том месте, где я только что лежала, в подушке образовалась дырочка. Я попала в дверь.
   Я бросила пистолет на пол, словно он вдруг превратился в кусок раскаленного металла, который жег мне руки. Меня всю трясло. Мне еще никогда не доводилось стрелять. Нет, что-то подобное я производила в школе на уроках начальной военной подготовки. Но когда это было? И из чего мы там палили? Из каких-то древних винтовок. А тут... И как я вообще смогла выстрелить?! Как это получилось?!
   Я закрыла голову руками и вся сжалась в комок, продолжая сидеть на ложе. Внезапно я почувствовала, как меня обнимает теплая рука. Я вскочила с кровати словно ужаленная.
   - Успокойся, Лерка, - спокойно произнесла Поликарпова. - Ты молодчина. Все сделала правильно.
   - Что... я сделала... правильно?
   Я смотрела на Аньку расширенными от ужаса глазами, стоя у стены и желая вжаться в нее всем телом. Анька спокойно разглядывала подушку.
   - Придется выбросить, - заявила Анька, не отвечая на мой вопрос, потом подняла на меня глаза. - Это был тест, Лера. Ты его прошла. В следующий раз будет легче. Вообще будет просто. Уверяю тебя.
   - Что будет просто? - Я не понимала, о чем говорит Поликарпова.
   - Если ты загнана в угол и тебе нужно спасать свою жизнь, ты ее спасешь. Ведь лучше нажать на спуск, чем умереть самой, правда? Ты в состоянии выстрелить в человека. Многие ломаются. Кстати, большинство - по крайней мере, из тех, кто попадался на моем пути. А ты боролась. Молодец. Меня устраивает такая напарница. С тобой можно идти в разведку. Теперь я спокойна.
   Но я была очень далека от спокойствия.
   - То есть ты... Как ты могла?! Ты...
   Анька расхохоталась.
   - Я могу все, что угодно - если мне это выгодно. Пройду по чьим угодно головам. Но я достигаю своих целей. И из тебя сделаю человека.
   - Не надо из меня никого делать, - пробурчала я.
   Анька хмыкнула и заметила, что мне следует научиться метко стрелять, и продемонстрировала, как нужно управляться с данным видом оружия, а потом заставила меня все повторить (за исключением нажатия на спусковой крючок). Она также пояснила, что очень опасно класть под подушку снятый с предохранителя пистолет, как только что сделала я. А вообще лучше держать его на полу под кроватью. Удобнее, да и прицел будет точнее.
   - На днях съездим за город потренироваться, - заявила она мне. - Чтобы ты попадала в "десятку".
   - Я не целилась в этот раз, - почему-то пролепетала я. - Он сам выстрелил.
   Ведь я же в самом деле не целилась? Палец как бы сам лег на спусковой крючок...
   - Ты целилась, Лера, - сказала Анька. - Посмотри, как шла пуля. Как раз туда, где стояла я. Все произошло автоматически. У тебя сработал инстинкт самосохранения. Так и должно быть.
   Насчет "должно" я как-то сомневалась, однако вслух ничего не высказала. Но Анька-то - актриса...
   - Так мы берем с собой огнестрельное или нет? - вместо ответа спросила я ее.
   - Берем, - сказала она.
   - А как пойдем? Все-таки по веревке?
   Анька кивнула.
   - Не забывай, что нам еще и труп выносить, - напомнила она.
   Я взвыла.
   - Как?! Его что, тоже будем на крышу поднимать? Ты хоть думаешь, что говоришь, черт побери?! Труп по веревке... А если кто увидит?! Ведь лето же! Белые ночи!
   - Ты предлагаешь ждать до осени, до темных ночей?
   Я молчала. Я ничего не предлагала. Как же мне не хотелось участвовать в этом деле! И я совершенно не представляла, как можно провернуть планируемую Анькой операцию. И вообще, что она конкретно планирует? И что я здесь с ней делаю? Я ли это?! Может, после первого похищения нас с Костиком стоило заявить в милицию? Но только подумав об этом, я тут же вспомнила свою ярко-красную "Тойоту". Ездила бы я на ней, пожалуй, если бы нас не похитили. И Комиссаров пока ничего не требует. А из моих новых знакомых мне больше всего импонирует Анька.
   - То есть ты хочешь поднять его на крышу, а потом сбросить? - уточнила я, возвращаясь к нашим баранам. - Чтобы он вроде как разбился?
   Анька призналась, что вначале ее посетила именно такая мысль, но потом она ее отклонила. Еще станут проверять квартиры... Не пойдет.
   - А квартира записана на тебя?
   - Нет, на одну подругу. Но она уже три года живет в Германии. Квартиру оставила мне, чтобы я за ней приглядывала.
   - Но тогда...
   - Что тогда? Меня мог видеть кто-нибудь из соседей. За три года я там появлялась неоднократно. Братца тоже могли видеть. Он ею часто пользовался. Он же там встречался со своим хахалем. Я - девочка приметная, да и братец был не самым последним уродом. В общем, лучше не светиться. И квартиру не светить. Мы его куда-нибудь вывезем...
   - Как?! - опять взвыла я. - Его же тогда до машины дотащить надо! А ты сама говорила, что он уже разлагается.
   Меня передернуло.
   Но у Аньки на все были готовы ответы. Она рассказала мне, как мы будем его выносить...
   - Ладно, поехали, хватит тут сидеть. Да, насчет компьютера. Лучше мы тебе ноутбук поставим. Куда такую махину перетаскивать? А ноутбук компактный. У меня стоит на той квартире. А с этого компьютера я перекачаю на него всю нужную информацию. Вперед!
   ГЛАВА 8
   Машину мы оставили рядом с парадной, выходящей на сторону, противоположную той, куда выходила Анькина "берлога". Дом стоял буквой Г, и все парадные, кроме двух, смотрели на некое подобие садика. Где-то в нем вполне могли притаиться люди Инессы (или чьи-то еще), следящие за входом в нужную им дверь. Исследованием садика мы заниматься не собирались. Может, как-нибудь в следующий раз.
   Перед выбранной нами парадной рядком стояло несколько машин, в основном "Жигули" разных моделей, даже ни одной задрипанной иномарки, так что наша "шестерка" ничем не выделялась из общего ряда.
   Перед самым выходом из однокомнатной квартиры, где мы экипировались, Аньку вдруг осенила мысль переодеться мужчиной. Нашелся и мужской парик (чего только не было у нее припасено!). В общем, теперь мы представляли собой молодую пару. Уже в машине я нацепила русый парик. Мне казалось, что узнать нас в таком виде невозможно.
   На улице было пустынно. Да, времена сильно изменились. Давно ли в белые питерские ночи по улицам толпами бродил народ? А теперь все сидят по своим норам, нос высунуть боятся. По улицам одни бандиты шастают. Или бандитки, как, например, мы с Анькой, на дело направляются. Кому сказать: идем избавляться от трупа. Я ли это?!
   Мы юркнули в парадную, на лифте поднялись на девятый этаж, пока ехали, натянули перчатки. На верхней площадке мне стало плохо: чтобы залезть на чердак, требовалось подняться по лестнице, нависавшей прямо над лестничным проемом. А если соскользнет нога... Ведь это же куда лететь с такой высоты...
   - Анька... - промямлила я.
   - Опять начинается? - прошипела моя напарница, подталкивая меня к лестнице. - Давай!
   У меня подкашивались ноги. Лесенка, ведущая наверх, в отличие от основной, была тоненькой - просто металлические реечки, не сравнить с надежными бетонными ступенями, на которых я только что стояла. Анька снова подтолкнула меня в спину.
   Я подняла голову. Сверху зияла дыра - чердак. И ведь оттуда еще лезть на крышу...
   - Давай, Лерка! Я подстрахую сзади. Ты только вниз не смотри. - Анька теперь говорила мягко. - Это совсем не страшно. Подумаешь... Сколько тут ступенек? Десяток какой-то. Ну, может, чуть больше. Берись вот за эту планку. Ножки на нижнюю. Вниз не смотри. Не смотри! Она же крепко сделана. Сколько всяких людей на крышу поднимается.
   Среди моих знакомых лазающих по крышам не было никого. Но для Аньки это все равно не являлось аргументом.
   В конце концов я, внутренне (и не только внутренне) содрогаясь, схватилась мертвой хваткой за одну из планок. Они в самом деле казались крепкими, как меня и убеждала Анька. Пожалуй, выдержат. Так, вниз ни в коем случае не смотреть. И какой же все-таки идиот планировал этот дом и сооружал этот выход на чердак? Ну почему нельзя было его сделать не над лестничным проемом? Или чем-то закрыть этот проем? Возможно, проектировщики не предполагали, что две такие авантюристки, как мы с Анькой, будем тут по ночам лазать?
   В общем, я поставила одну ногу на нижнюю планку. Потом взялась руками повыше. Встала двумя ногами на лесенку. Еще раз перебрала руками и ногами. Еще раз. Наконец руки коснулись чердачного пола. Туда я уже взлетела, аки пулечка, и, вздохнув с облегчением, уселась прямо на грязный пол. Потом подумала: что это я, как полная идиотка, сижу у проема? Быстро отодвинулась в сторону. Резко выдохнула воздух. И тут на чердаке появилась Анька.
   - Ну что, не так страшен черт, как его малюют? А ты переживала. Делов-то.
   Вообще-то она права. Весь страх - психологический. Главное - не смотреть вниз. А лестница крепкая. Все-таки не в наши времена строили, а, наверное, еще при Леониде Ильиче, в начале его правления. Тогда, нужно отдать должное, на надежность внимание обращали. Вон сколько лет лесенка держится. Или просто ею редко пользуются?
   - Возьми хоть одну сумку. - Анька кинула мне мою спортивную.
   Да, про них я как-то совсем забыла. Полезла вверх, сбросив ее с плеча. А Анька молодец, прихватила обе. И куда ей только не приходилось забираться! Может, и я, поднабравшись опыта, позабуду о страхах и смогу забраться куда угодно? А мне это надо? - тут же одернула я себя.
   Я посмотрела на сумку, стоящую у меня в ногах. Как я с ней дальше-то? И тут меня осенила мысль: можно переставить ремень и сделать ее рюкзаком. Есть специально предназначенные для этого металлические кольца. Раньше-то мне рюкзак как-то не требовался. Я тут же занялась полезным делом. Поликарпова оценила мою сообразительность, но ее сумка, к сожалению, так не перестраивалась. Впрочем, Анька не переживала: повесит ее через грудь.
   Вскоре я закончила возиться с сумкой, превратившейся теперь в рюкзак.
   - Так, давай на крышу! - скомандовала Анька.
   Я тяжело вздохнула, но второй этап показался мне легче первого. Да и подниматься пришлось не над зияющим многометровым проемом, что тоже добавило уверенности. Если уж и грохнусь - то падать невысоко, пусть даже и на бетонный пол.
   По крыше мы перемещались быстро, пригнувшись, небольшими перебежками от одного выхода до другого (они представляли собой как бы небольшие домики). Я бросала взгляды на соседние дома. Никого. Не гуляет по ночам народ не только по улицам, но и по крышам. Да и во всем квартале этот дом, пожалуй, был самым длинным. Перед ним стояли четыре хрущевских пятиэтажки, а поблизости возвышались два четырнадцатиэтажных точечных - там вообще не разгуляешься. И чего гулять? Всего одна парадная. Вдали еще два девятиэтажных виднеются, но значительно короче нашего. И нигде никого. Стала бы Инесса выставлять дозорных на крышах? Глупо. Кто же додумается, что мы по ним пойдем?
   - Сюда, - прервала мои размышления Анька.
   Она открыла дверь, подобную той, через которую мы выбрались на крышу, и влезла первой. Чердак оказался копией предыдущего.
   - Мы в какой парадной? - на всякий случай уточнила я.
   - В соседней, - сказала Анька.
   - Это где в квартире на шестом никого нет?
   Анька кивнула.
   В голове у меня же проносились разные мысли. Значит, она хочет, чтобы мы забрасывали альпинистский крюк наверх, на лоджию седьмого, расположенную не прямо над квартирой, а под углом? И мы должны будем лезть по веревке?! Потом я подумала, что это все-таки лучше, чем спускаться с крыши на лоджию девятого этажа, как хотела Анька вначале. И где бы мы зацепили крюк на крыше? За угол, что ли? А стал бы он держаться? А если бы сорвался... Бр-р-р... У меня все похолодело внутри даже при одной мысли об этом. Или крюк достаточно надежный? За что его там цепляют альпинисты? За скалы, наверное. Хотя они для крюков не предназначены. Да и крыши вообще-то тоже. Но там камень, а тут... Бетон. Вдобавок крыша чем-то промазана. Летом еще, бывает, ее смолят. Помню. У нас прошлым летом смолили, печка на улице коптила, дымище валил, запах... Окна еще приходилось закрывать. В общем, тут, наверное, крюк удержался бы ничуть не лучше, чем на скале. Но тем не менее...
   И как бы мы потом поднимали тело? Правильно Анька придумала. По веревке с шестого поднимемся на седьмой, а потом труп будем спускать вниз. А там его по лестнице на крышу и... Господи, о чем это я? Узнали бы родители, о чем я думаю на ночь глядя. Но они не узнают. Никто не узнает, я надеюсь. Только бы все прошло нормально.
   Я последовала за Анькой. Когда спускалась по металлической лесенке на девятый этаж, вниз не смотрела. Потом мы пешком пошли по бетонным ступенькам. Не вызывать же лифт?
   На площадке седьмого этажа, положив голову на ступеньку лестницы, ведущей наверх (по которой мы спускались), спал парень.
   Мы с Анькой застыли на месте, сделав по шагу вниз на этот лестничный пролет. Переглянулись. Потом она прижала палец к губам.
   Я посмотрела наверх, чтобы еще раз уточнить, на каком этаже мы находимся. На седьмом. Вернее, мы между восьмым и седьмым. Парень спит на седьмом. Как раз перед дверью квартиры, которая имеет общую стену с Анькиной "берлогой".
   Можем ли мы теперь вскрывать дверь квартиры на шестом? А если он проснется? И ведь через него еще надо переступить. Или вызвать лифт и объехать. Но он может услышать, что мы будем делать на шестом. И как мы потащим труп?
   Почему парень здесь спит? Нажрался, и молодая жена не пускает его домой? Или так надоел родителям, что они оставили его на лестнице до утра? А может, просто забыл ключи и дома никого нет? Но как же...
   - Аня, ты сюда звонила? - прошептала я, кивая на квартиру, перед которой сладко посапывал молодой человек.
   - Конечно. В первую очередь.
   - Кто подходил, помнишь?
   Анька пожала плечами.
   - Но кто-то точно подходил.
   Анька смотрела на парня несколько секунд, потом приняла решение и уверенно направилась к нему. Я последовала за нею.
   - Эй! - Анька потрясла его за плечо. - Проснись. Ты чего тут? Э-эй!
   Парень принял сидячее положение, причем поднимался он неуклюже и очень медленно и посмотрел на нас каким-то отрешенным взглядом - то ли никак не мог сфокусироваться со сна, то ли в самом деле был с хорошего бодуна и просто пока еще ничего не соображал. Я обратила внимание на его неестественно узкие зрачки.
   Тусклая лампочка на этой лестничной площадке горела, в отличие от девятого и восьмого этажей, а также нескольких нижних. Но когда это в подъездах у нас бывали целы все лампочки? Из окон падал неяркий свет белой питерской ночи, но даже при имеющемся освещении я смогла рассмотреть мутноватый взгляд парня. Однако у него с разглядыванием нас явно были проблемы. Возможно, они были бы и на ярком свету?
   - Ширка есть? - молодой человек впервые открыл рот.
   - Что? - невольно вырвалось у меня, но Анька тут же наступила мне на ногу.
   Я заткнулась, а моя напарница быстренько извлекла из сумки шприц, заполненный какой-то жидкостью. Я не задавала никаких вопросов. Анька же, перед тем как ввести препарат уже засучивающему рукав парню, спросила у него:
   - А ты чего тут сидишь?
   - Ключи в квартире остались, - промычал он довольно невнятно. - Я вышел. Дверь захлопнулась.
   - А родители где?
   Завороженно глядя на шприц в Анькиной руке, парень быстро выдал нам, что родители живут у себя в квартире, а в этой обитает он вместе с девушкой Настей, которая сейчас спит, ширанутая, отойдет только к утру. Звонить в дверь бессмысленно. Надо ждать утра. Настя проснется и пойдет искать Леньку (так звали нашего собеседника). Поэтому он и лег тут поспать.
   Анька, по всей вероятности, решила, что получила все нужные нам сведения (да и какие нам еще нужны подробности?), а поэтому, больше не церемонясь, перетянула парню руку жгутом (в ее сумке нашелся и он) и всадила укол. Как я успела заметить, в вену она попала сразу же. Правда, насколько мне было известно из личного опыта (и хождения по поликлиникам с сыном), медсестры обычно протирают место будущего укола спиртом или чем там еще, но кто в эту минуту думал о соблюдении санитарных норм? Уж, по крайней мере, не Ленька, получивший укол бесплатно.
   Отрубился он практически мгновенно.
   - Что ты ему вколола? - повернулась я к Аньке.
   - Снотворное, - ответила она, доставая из своей сумки фонарик и набор отмычек. - Посвети! - приказала она мне.
   Я направила луч фонарика на довольно хлипкий замок, с которым Анька справилась за несколько секунд. И каких только талантов у нее нет!
   - Бери его! - приказала мне Анька, хватая Леньку под мышки.
   Мне ничего не оставалось, как взять парня за ноги. Мы быстро занесли его в квартиру и уложили на пол в небольшой прихожей.
   Мы находились в двухкомнатной квартире. Правда, слово "квартира" к этому месту не очень-то подходило. Хлев. Помойка. Ну как можно так загадить свое жилье?!
   Мне никогда раньше не доводилось бывать в жилищах наркоманов, возможно, именно поэтому я была так шокирована. Не исключаю, что все эти "хаты" выглядят одинаково. Или, по крайней мере, похоже.
   Анька тем временем осматривала Ленькино жилье. Настя (девушка, возраст которой на вид определить было сложно) спала в маленькой комнате на полуразвалившемся диване, которому на помойке давно проставляют неявку. Спала в одежде, без простыней и наволочек, ничем не прикрывшись.
   Я зашла на кухню и испугала десантный отряд тараканов, разбежавшихся по всем углам. На кухне горели две конфорки. Я быстро выключила газ - от греха подальше.
   В эту секунду из большой комнаты донесся Анькин мат. Что это ее так завело? Я бросилась к моей сообщнице.
   Анька держала в руках бронзовый подсвечник, казавшийся совсем не к месту в этой запущенной квартире, и поносила Леньку и всех наркоманов последними словами.