Жюбер Эрве. Самба «Шабаш»

   После радостной встречи все отправились в дом Стивенсона. Облака, собравшиеся в небе, вскоре пролились одним из тех ливней, секрет которых известен лишь тропикам. Скутеры укрыли под верандой.
   Эрментруда без колебаний представилась писателю той, кем была на самом деле, став виновницей сюрреалистического диалога: «Эрментруда из Эфира», на что хозяин дома ответил: «Стивенсон из Эдинбурга». Она тут же установила свой старенький приемник в гостиной. Рассказ Грегуара сопровождал русский хор, пойманный на отметке «Баку». Клод и Роберта пересказали свои приключения тем, кто еще не знал о них.
   Близился вечер. Лилит играла с оловянными солдатиками, идущими на приступ маяка Скерривор. Густавсоны устроились в углу гостиной. Клод, перед которой Стивенсон радушно распахнул дверцы гардероба, набитого женской одеждой, принимала на втором этаже ванну. Роберта прижималась к Грегуару. Луи курил сигарету. Пишенетт пытался усвоить все, что узнал из рассказов путешественников.
   — Вот это история, — пробормотал Стивенсон, вставая и расхаживая перед буфетом, в котором хранились старые фотографии в рамках. Взял одну из них, положил на место. — Значит, колдовство настолько… реально.
   Он глянул на черноволосую девочку — та ответила суровым взглядом и протянула солдатика. Писатель присел, взял фигурку гренадера и поставил ее на балюстраду, украшавшую маяк. Первый солдат добрался до цели. Армия могла идти на приступ.
   — А эта Баньши, — спросил он, выпрямляясь. — Вы не знаете ни где она, ни чем занимается?
   — Мы расстались с ней в Мондораме. Пожалуй, чересчур поспешно, — тут же ответила Роберта.
   — И не знаете, какие святилища присягнули ей на верность?
   — Мы почти уверены, что за ней последовали вдова Винчестер и Гарнье. Можем исключить Уоллеса и Жантар Мантар.
   — Жантар Мантар… Напомните мне…
   — Жантар происходит от янтра, что означает «инструмент», а мантра суть магические формулы. Жантар Мантар — некий комплекс инструментов, которые позволяют интерпретировать послания звезд. Он размещен в пещерах Гималаев. Априори он сохраняет нейтралитет.
   Эрментруда, устроившаяся рядом с приемником, вязала, слушая хор великой России. Роберта гадала, что за вещичка получится.
   — А разве Стоунхендж не играет роли обсерватории? — удивился Стивенсон.
   — Вовсе нет. Стоунхендж прежде всего усилитель, — сообщил Грегуар.
   — Усилитель?
   — Он позволяет друидам общаться с богами и наоборот. Но с разрухой и кражей отдельных камней контакт был нарушен. Роль Карнутов состоит в том, чтобы восстановить святилище.
   — Это ставит их в первые ряды сторонников безумной затеи Баньши, — недовольно буркнула Роберта.
   — Почему? — спросил Грегуар.
   Колдунья ответила так, словно ее слова были очевидностью:
   — Представьте, что ей удастся выманить Дьявола из его убежища и она восстановит контакт. — Она вонзилась взглядом в глаза Роземонда. — Дьявол ведь божественное творение, да или нет?
   Профессор истории затушил сигарету, раздавив ее в кокосовой скорлупе, служившей пепельницей, но промолчал.
   — У вас нет новостей от друзей-посланцев? — не унимался Стивенсон.
   Роберта продолжила, не сводя взгляда с Грегуара:
   — Из предосторожности мы сожгли за собой мосты в момент отъезда из Рима. Мы даже не знаем, живы ли они.
   — Да, да, да, — пропела Эрментруда, не отрываясь от вязания.
   Никто не обратил на нее внимания. О'Талоло вмешался в беседу, прошептав хозяину на ухо несколько слов. Тот ответил на самоа. Осада маяка Скерривор вошла в завершающую стадию, основание было усеяно трупами, громоздившимися друг на друге. Битва была ужасающей.
   — Какой сценарий наиболее вероятен? — спросил писатель, закуривая сигарету.
   Грегуар пригладил волосы ладонью, потом взлохматил их — Роберта просто млела от этого жеста.
   — Имея четыре святилища, Баньши созовет Совет колдунов. Собрание будет проходить в Жантар Мантаре.
   — В данный момент его хранитель является арбитром, — сообщила колдунья. — Поэтому он хранит нейтралитет.
   — Потом Баньши выдвинет ультиматум по поводу Вальпургиевой ночи.
   — Иными словами, через семь дней.
   — Не понимаю, — сказал Стивенсон. — Разве ничего нельзя оспорить?
   — Против Баньши будет три святилища. Но надо, чтобы они объединились и выступили вместе. Но и в этом случае они останутся в меньшинстве.
   Роберта кивком подтвердила слова Грегуара и сказала:
   — Все святилища имеют равное могущество. Вот так обстоят дела.
   Стивенсон пригладил усики. С кухни тянуло тонким запахом паштета под соусом карри. Снаружи грохотал гром. Луи Ренар решил, что пришло время напомнить о своем существовании.
   — Наши друзья-колдуны ведут достойную уважения борьбу, но это их борьба, — начал он напряженным голосом. — Похоже, случай и происходящие события собрали здесь всех нас вместе. Но Эрнст, моя… сестра, — он с трудом воспринимал внезапную перемену ее гражданского состояния, — и я хотели поговорить о других вещах. В частной беседе.
   — Хватит тайн, Луи.
   Клод Ренар спустилась со второго этажа незаметно для всех. Стивенсон испытал шок, увидев девушку на пороге просторной гостиной. На ней были корсарские шаровары небесно-голубого цвета и ярко-желтая рубашка. В волосах, собранных в пучок, торчал цветок ванили. Губы были слегка тронуты карминовой помадой. Луи сурово спросил:
   — Объяснись.
   Пиратка подошла к остальным, взяла предложенную Стивенсоном сигарету, оперлась на спинку стула и с лукавым видом принялась перекатывать белый цилиндрик из одного уголка рта в другой.
   — Колдуны — наши друзья. Они спасли мне жизнь. Я рассказала им все о кварце и долине сокровищ.
   Луи побагровел и бросил подозрительный взгляд на Грегуара, который поспешил успокоить пирата:
   — Мы понимаем, что вы хотели сохранить в тайне свое открытие.
   Он встал. Роберта хотела последовать за ним. Луи встретился взглядом с сестрой и неожиданно успокоился. Он коснулся рукой плеча Грегуара:
   — Простите нас. Оставайтесь.
   Пират вскочил на ноги и остановился перед Стивенсоном. Клод встала справа, Пишенетт — слева. Эрментруда отложила вязанье, наблюдая за сценой. Троица извлекла части кварца. Луи собрал артефакт и протянул его президенту Клуба лунатиков, который церемонно принял его.
   — Этот камень что-нибудь вам говорит? — спросил Ренар.
   Стивенсон изучил камень.
   — Ничего, — ответил он.
   Луи поджал губы. Но продолжил:
   — Нам нужна свободная площадка со стороной не менее десяти метров, чтобы показать, что он… скрывает.
   Стивенсон, давно привыкший к разным странностям, не удивился.
   — Снаружи есть площадка, которая вполне подойдет. О'Талоло!
   Появился слуга, руки его были красными от карри. Выслушал приказ и отправился за прорезиненными плащами и шляпами.
   — Площадка находится в другом конце парка, — объяснил писатель.
   Он помог Клод надеть плащ, пока остальные самостоятельно готовились противостоять ливню. Грегуар и Роберта были слишком любопытны и хотели узнать, действительно ли существует эта долина сокровищ, а потому не собирались оставаться в доме. Эрментруда согласилась остаться за няньку, пока они будут отсутствовать.
   — Кстати, что вы вяжете? — спросила колдунья.
   — Свитерок для вашего кролика. Он будет ей впору будущей зимой.

ГЛАВА 42

   Площадка оказалась квадратом со стороной двадцать метров, накрытой навесом из пальмовых листьев, по которой с яростью колотил ливень. В одном из углов высился огромный баньян, чьи могучие корни выступали из тщательно подстриженного газона. У подножия дерева в земле торчал изъеденный эрозией камень. Стивенсон объяснил:
   — Мы находимся на месте древнего святилища. Дереву поклонялись. И воздавая ему почести, здесь съедали длинную свинью.
   — Длинную свинью? — переспросила Роберта.
   — Человека, — сообщил ей Грегуар.
   Луи взял инициативу на себя. Он некогда открыл, как работает кварц. А потому взял демонстрацию на себя.
   — Станьте позади меня, — посоветовал он Роберте, Грегуару и Стивенсону. — Быть может, вначале вы будете слегка дезориентированы.
   Нажал на кварц в двух точках. Из камня вырвался белый ослепительный свет, и тут же вокруг возникли яркие фасады. Они стояли уже не на площадке Ваилимы, а на улице, украшенной разноцветными монументами и бронзовыми фигурами. Земля под ногами чудесным образом превратилась в алебастровую мостовую.
   — Ну и дела, — прошептал Стивенсон.
   Луи, не отпуская кварца, слегка сдвинул руки вниз, потом вверх, вправо и влево. Вид менялся, следуя за движениями рук, словно пират управлял зрелищем, стоя в центральной неподвижной точке.
   — Теперь двинемся вперед, — предупредил он.
   Он покрутил кварц, и монументы потянулись мимо со скоростью идущего шагом человека. Роберта в замешательстве оперлась на Грегуара. Их вынесло на овальную площадь, по краям которой высились купола на дорических колоннах, многоэтажные мавзолеи, группы обелисков с позолоченным пирамидальным верхом, порфировые статуи. Площадь, похожая на углубление, была забита сокровищами, ящиками, амфорами, холмиками из золотых монет. Пишенетт протянул руку, словно пытаясь схватить одну из них.
   — Мы ходили по улицам этого города целыми днями, — сообщил Луи Ренар. — Пытаясь отыскать его местоположение.
   Он повернул кварц и показал им небо. Часть его скрывала искусно выделанная сетка.
   — Похоже на купол, — решила Роберта.
   — Это место похоже на парник, — добавила Клод Ренар. — И здесь всегда стоит ночь.
   Луи продолжал вести их по городу, уверенно манипулируя камнем. Они покинули центральную площадь, двинулись по проходу между двумя почти касающимися друг друга зданиями, продолжая виртуальную прогулку по безмолвному городу. И невольно наклонялись вправо или влево, когда Луи менял направление. В конце концов он остановился перед домом с окнами в виде полумесяцев.
   — Единственная достоверная вещь, которую мы отыскали во время своих странствий.
   В фасад была заделана стела. Роземонд перевел надпись, выполненную на древнегреческом языке.
   — «Этот город помещен под покровительство Клуба лунатиков. Секция Александрии. Для получения сведений связаться…» Дальнейший текст отсутствовал.
   Видение сжалось и вернулось в кварц, который тут же погас. По крыше барабанил дождь. Стекавшая с плащей вода образовала лужи у ног путешественников. Во время короткой экспедиции никто не шелохнулся.
   — Александрия была поглощена Потопом, — продолжил Луи Ренар, обращаясь к писателю. — Но мы… мы искали по всему миру. Чтобы найти вас на Тонга. Как вы можете это объяснить?
   Стивенсон молчал, ощущая на себе взгляды присутствующих.
   — Вам известно это место? Вы знаете, где расположен этот город? — не отставал от него Ренар.
   Из дома, почти скрытого завесой дождя, донесся звон колокола. Стивенсон опустил капюшон плаща.
   — Вернемся, — сказал он. — Обед готов. Продолжим беседу за бутылочкой доброго бургундского. Если желаете.

ГЛАВА 43

   Рагу О'Талоло из креветок, карри, кокосового ореха и тертого арахиса славилось на всем архипелаге Тонга. И гости отдали ему должное. К концу обеда количество пустых бутылок почти сравнялось с количеством пирующих. Тогда Стивенсон и решил, что настало время ответить на вопросы Луи Ренара, проявившего примерное терпение. Прежде всего следовало немного углубиться в историю.
   — Клуб лунатиков появился во 2 веке до нашей эры, — начал он. — Его основал Аристофан Византийский, один из первых руководителей Великой Библиотеки. Клуб некоторое время оставался чисто александрийским, пока город не опустошили римляне. В темные века лунатики часто перемещались из одного места в другое. Их следы обнаружены при дворе Карла Великого, греческих императоров XI века, в Византии, в Париже при Карле VI, в Лондоне… Золотая эпоха длилась с середины XVII века до конца эры Просвещения. У клуба были представители почти во всем мире. В нем состояли антиквары, мастера воинского дела, алхимики, писатели, ученые, ремесленники. В XIX веке произошел раскол. Объяснить почему — невозможно, но клуб едва не исчез. По крайней мере как организация. К счастью, дух его не угас во многих личностях.
   — Кто вас приютил? — осведомился Грегуар.
   — Один богемский принц, встреченный в Фонтенбло.
   — Есть ли особые условия для вступления в клуб?
   — Только одно — быть лунатиком или жить под влиянием нашего спутника. А это камень преткновения, о котором я бы хотел вам поведать. Клуб лунатиков всегда находился в подполье, как многие другие странные объединения. Не по причинам боязни полиции, а по своей внутренней природе. Наша ассоциация не имеет статуса, архивов, крикетной команды, мы не проводим собраний… Все, что я знаю, было мне сообщено принцем Флоризелем, а также из сведений, почерпнутых в разных библиотеках древней Европы. Если бы я взялся за написание истории клуба, единственным и последним членом которого я являюсь, если не ошибаюсь, впрочем, вместе с Пишенеттом, — поспешно добавил он; журналист кивнул в знак благодарности, — моя писанина не заняла бы и сотни страниц.
   Лилит, которая почти доела наперченное содержимое своей тарелки, спала, прижавшись к отцу и посасывая большой палец. Эрментруда храпела, откинув голову назад, вязанье лежало у нее на коленях. Приемник потрескивал. Луи крутил вилку на одном зубце, вонзенном в деревянную столешницу.
   — А потому находка этой таблички с упоминанием клуба в этом невероятном городе меня не удивляет. Но я не могу помочь вам в опознании города по одной простой причине — я никогда о нем не слышал.
   Луи Ренар выронил вилку и помассировал виски. Значит, речь шла о мошенничестве. Или о сновидении. В любом случае это был провал.
   — Откуда у вас этот кварц? — спросил Грегуар.
   — Из Антиохии, — ответила Клод. — Я купила его на базаре три года назад.
   — Мы случайно обнаружили, как он действует, — продолжил Луи. — Уронив его на землю.
   — Как бутерброд с маслом! — воскликнула Роберта. Луи было не до смеха. Он заговорил с мрачным видом:
   — Кварц был похищен у нас недобросовестным компаньоном, но мы напали на его след в Базеле у торговца безделушками.
   — Где вас и арестовал майор Грубер, — вспомнила Роберта, на которую нахлынули болезненные воспоминания.
   Луи схватил нож, сунул его в рукав пиджака и выбросил оттуда, как убийца, готовящийся нанести смертельный удар.
   — Но все же этот город — не выдумка, — проворчал он.
   — Совершенно верно, — кивнул Стивенсон. — Эти монументы существуют или существовали.
   Согласный с ним Грегуар добавил:
   — Как же удалось их переместить? Вы видели, в какой они сохранности? Это попросту невозможно.
   — По поводу перемещения не знаю. Но за ними могли все это время ухаживать, — предположил Стивенсон.
   Луи Ренар с силой вонзил нож в стол.
   — Да сдохнуть мне! Вся эта чушь мне непонятна! Они! О чем или о ком вы говорите?
   Лилит заерзала. Грегуар отправился уложить девочку спать, бросив на пирата мрачный взгляд. Стивенсон стучал костяшками пальцев по столу. Вдруг вскочил с места, бросился в библиотеку и притащил толстый том энциклопедии. Уронил «Сумму» между братьями лагуны и принялся яростно листать книгу. Писателю не нравилось, когда в его присутствии повышают голос. Но его гнев растаял, когда он ощутил аромат, исходивший от Клод Ренар, столь же пьянящий, как запах орхидей после дождя. Он пропитался им, пока искал нужную страницу. Указал пальцем на рисунок.
   — Этот храм стоит на краю главной площади, — узнал пират.
   Пишенетт и Роберта встали, чтобы поглядеть на иллюстрации, сопровождающие статью.
   — А вот это здание с террасами находится у стены, — продолжила Клод.
   —  — Висячие сады Вавилона, — прочла Роберта.
   — Храм Артемиды в Эфесе, мавзолей Галикарнаса, статуя Зевса-олимпийца, — отчеканил Стивенсон. — Семь чудес света. И они в этом кварце, господин Ренар. В том виде, как их замыслили создатели. Возможно, этот город полон и других чудес, которые, как мы считали, исчезли навсегда. Он сам по себе сокровище. Да. Но у кого была возможность создать его? Где он находится? Об этом я ничего не знаю.
   Луи Ренар не спускал глаз с кварца, лежащего в центре стола, словно пытаясь выведать у него точные географические координаты. Клод, ощутив недоумение брата, коснулась его плеча. С момента прибытия на Ваилиму все эти истории с гонкой за сокровищем казались ей несущественными. Но она не знала, из-за чего в ней произошла такая смена душевного состояния.
   Вернулся Роземонд и, следуя примеру Стивенсона, направился к буфету, где стояли крепкие напитки. Достал бутылку арманьяка, запечатанную воском. Густавсону удалось вскарабкаться к приемнику. Ганс-Фридрих искал станцию, вращая верньер своими маленькими лапками. Но радио выплевывало только более или менее гармоничные трески. Проснулась Эрментруда. Встала и подошла к столу, шаркая домашними тапочками по полу.
   — Позвольте? — произнесла она, хватая кварц. Близорукая Основательница нацепила на нос очки и повернула камень к свету.
   Стивенсон налил Луи Ренару арманьяк, чтобы утешить пирата. В конце концов каждый получил свою порцию напитка. Только Роберта отказалась, ибо хотела сохранить голову светлой. Все чокнулись и пригубили.
   — Это действительно арманьяк? — спросил Грегуар.
   — Три луны назад на берег выбросило ящик, — ответил Стивенсон, который давно привык считать время, как островитяне. — Быть может, это подделка. Но одно точно: он попал к нам после кораблекрушения.
   Поскольку у напитка был привкус, приглашавший повторить, все повторили.
   — Не увлекайтесь, — посоветовала им колдунья. Ганс-Фридрих отыскал передающую станцию на самом конце частотной полосы. Послышался мужской голос. Еж прибавил звук, чтобы все могли расслышать слова диктора.
   — Этот город напоминает мираж, — решил Стивенсон. — Он напоминает мне сказку из «Тысячи и одной ночи»…
   — Помолчите, — перебила его Роберта.
   — Я еще даже не начал.
   — Тихо!
   Все замолчали. Голос, звучавший в приемнике, похоже, доносился издалека. Его перебивали помехи. Роберта уже где-то слышала этот голос. Как Роземонд и Клод Ренар, когда была водителем министерства безопасности.
   — … Застрял на этом проклятом… Это — призыв… помощи… Мое имя… Если кто-то на земле…
   — Это SOS! — воскликнул Луи Ренар.
   — Чтобы добраться до меня… Храм Бахуса, Дельфы… Сообщите Роберте Моргенстерн…
   Все затаили дыхание. Только Эрментруда продолжала изучать артефакт. Роберта подошла, чтобы посмотреть на панель радиоприемника. Послание ловилось на неизвестной волне. Ближайшей станцией был Владивосток.
   — Это голос Клемана Мартино или я больше не Грегуар Роземонд, — сказал профессор истории.
   — Мартино… — пробормотала Клод Ренар. — Мартино из министерства?
   — Сын Робера и Клементины, — продолжила Роберта. Прислушалась. — Похоже, у него проблемы.
   Голос вдруг стал четким, взорвавшись звонкими взвизгами в гостиной на Ваилиме.
   — Призываю на помощь Клуб лунатиков! — Стивенсон встал навытяжку, едва не уронив стул, который успел в последний момент поймать за спинку. — Я нахожусь в городе-призраке, полном фантастических монументов. Мое местоположение…
   Полная тишина поглотила окончание призыва о помощи. Роберта покрутила ручки, усилила звук… Мартино утонул в Эфире. Луи Ренар не мог усидеть на месте. И с силой ударил кулаком по столу.
   — Я сейчас сойду с ума!
   И тут расхохоталась Эрментруда. Она смеялась и никак не могла остановиться.
   — Какая идиотка! Какая полная идиотка! — Она положила кварц на стол и принялась вытирать слезы уголком салфетки. — У меня был точно такой же, но я его потеряла. Быть может, это он и есть. Забавно.
   — Такой же что?
   — Такой же меморион.
   Луи Ренар, сжав кулаки, спокойно переспросил:
   — Меморион?
   — Ну, этот кварц!
   — Вы знаете, откуда он?
   Хотя она и была Основательницей, но поспешила ответить, увидев выражение на лице пирата.
   — Кварцы этого типа вручались всем, кто присутствовал на инаугурации. На память, Очень здорово, не так ли? — Она возвела глаза к потолку. — Это была настоящая феерия. Там были гидравлические машины, поэтические конкурсы, бега и сражения кентавров… Памятный день.
   Эрментруда погрузилась в воспоминания. Луи Ренар тихонько кашлянул, возвращая ее на землю.
   — Инаугурация чего?
   — Как чего? Александрии Последней.
   — Александрии Последней? — удивился Грегуар, знаток истории и географии. — Вы говорите о последнем городе, основанном Александром Великим в стране скифов?
   — Нет, тот был предпоследним. — Основательница отмела заблуждение широким взмахом руки. — Александрия Последняя находится не в Азии, а в кратере Семирамиды на краю Нектарного моря.
   — Нектарное море, — подхватил Стивенсон. Его глаза скользнули по изящной фигуре Клод Ренар. — Вы говорите о сладких землях с молочными реками и кисельными берегами?
   — Ни о сладких землях, ни об острове Цитеры, мой юный друг, а о Луне, — с твердостью ответила Эрментруда, столкнувшись со столь вопиющим невежеством. — Именно на Луну перенес Александр Великий все свои сокровища. И на Луне основал Александрию Последнюю. Именно на Луне застрял ваш Клеман Мартино.

ГЛАВА 44

   Они легли очень поздно, хорошенько набравшись, за исключением Роберты, которая отказалась дегустировать напиток. Эрментруда больше ничего не сказала о городе, удалившись под предлогом, что очень устала. Пираты, Пишенетт, Грегуар и Стивенсон продолжили беседу на повышенных тонах. И даже не заметили ухода колдуньи.
   Она проснулась утром, свежая и в отличном настроении. Лилит еще спала. Как и Грегуар — Роберта не слышала, как он ложился. От него несло перегаром. Роберта поспешно оделась и спустилась вниз полюбоваться восходом солнца на Ваилиме.
   Стивенсон сидел в одиночестве на ступеньках веранды. Курил сигарету и глядел, как в шафрановый цвет окрашиваются пики гор, окружающих владение. До них долетали запахи ванили и лимона. В джунглях кричали животные. По газону длинными прыжками пронеслась газель. Из-под деревьев вышел олень и издали глянул на них. Роберта присела рядом со Стивенсоном.
   На ступеньке лежала свирель. Стивенсон поднес ее к губам и наиграл мелодию. Та с легкостью взлетела к небу. Такими звуками можно было заворожить детишек в сказочном немецком городке.
   — Фанни очень любила эту мелодию, — сообщил он.
   Роберта заметила фотографический портрет Фанни Осборн на буфете в гостиной. Американка, делившая жизнь с писателем, имела темные кудри, золотистые глаза и личико кошечки. Как Стивенсону удалось пережить ее? «Лишний вопрос, — перебила себя колдунья. — Я сижу рядом с человеком, который любил… — Она вспомнила о Клод Ренар и о взглядах, которыми Стивенсон перебрасывался с пираткой. — И который вновь полюбит».
   — Вы знаете Париж? — внезапно спросил он. И перехватил ее взгляд. — Знаю. Был Потоп, и город оказался под водой. Но я несколько недель прожил там с ней. — Его глаза увлажнились от воспоминаний. — Мы жили в квартире на улице Месье-Ле-Пренс. Когда стояла хорошая погода, мы бродили от одного кафе до другого в Клюни или Сурсе. И посещали Лувр…
   Он положил свирель в карман и прикрыл ее носовым платком.
   — Вы не устали?
   — Я видал и не такое. Ваша компания напоминает мне компании в прокуренных трактирах моей молодости.
   Олень осмелел и вышел из-под укрытия леса.
   — К каким заключениям вы пришли? — спросила она. — Я ушла спать слишком рано.
   — Ни к каким. Мы столкнулись с технической проблемой. То, чем хотят завладеть братья лагуны, недостижимо. Однако то, что ваш друг находится там, вынуждает нас искать возможности, чтобы добраться к нему.
   — Отправиться на приступ Луны… Мы уходим в сторону от борьбы с Баньши.
   — Откуда вам известно? Вы оказались в тупике, — справедливо возразил писатель. — Перед вами просто открывается новый этап путешествия. Вам надо отыскать этого Мартино, воссоздать команду, объединить два мира. Если только не захотите там дождаться момента, когда вам откроется ваша судьба.
   Роберта ничего не ждала от судьбы, На самом деле она не верила в нее. Но Стивенсон был прав. Пока она не могла ничего предпринять в отношении Баньши, Лилит или своих родителей. Возникла проблема исполнимости. Писатель, ощутив внезапный душевный подъем, быть может, вызванный запоздалым воздействием спиртного, решил тут же разрешить проблему.
   — Выход есть, стоит только приложить минимум воображения. Те, кто построил Александрию, переправили туда монументы приличных размеров. Здесь мы согласны?
   — Похоже, да. Но знания часто теряются. Поговорите об этом с Грегуаром.
   — Мы разговаривали об этом между двумя и тремя часами ночи, так и не найдя удовлетворительного решения, — признал он. — Как они это сделали? А Мартино… Можете объяснить, как он мог очутиться в этом лунном кратере? В послании он кричал о Дельфах.