Страница:
Русский как раз отодвинул глиняную миску и вытер губы салфеткой. Миска была чиста, будто он вылизал ее досуха. «Здорово ты проголодался, парень», — про себя усмехнулся Сандерс. Он чуть поклонился мичману.
— Не помешаю?
— А-а, Дик. Привет. — Сюзи бросила в его сторону мимолетный взгляд.
По ее чуть туманному взору Дик понял, что русский уже завладел ее сердцем настолько прочно, что прежние друзья отошли на второй план. Во всяком случае, пока.
— Чем сегодня угощают? — Сандерс опустился на свободный стул.
— Касьян заказал луковый суп, две порции, двойной бифштекс и пиво, а я салат — хочу похудеть.
«Ах, он уже „Касьян“, а не мистер Полубой или господин мичман, с досадой подумал Дик, — резвый парень. Не успел появиться, как уже покорил малышку. Интересно, чем? Молчаливостью или аппетитом. А может, тем, что русский?» В молчанку Сандерс и сам мог поиграть — почему-то молчаливых уважают больше, чем болтунов. По крайней мере, интерес они вызывают больший. На аппетит он не жаловался, хотя две миски супа и двойной бифштекс за ленчем — многовато. А что касается национальности… тут уж ничего не поделаешь. Если Сюзи потянуло на экзотику, придется отступиться. На время, конечно. На время. Рано или поздно она поймет, что в штанах у мужиков одно и то же, что у русских мордоворотов, что у стопроцентных американцев. Ну а какой за этим последует выбор, Дик не сомневался. Все-таки Сюзи воспитана в демократической стране, а не в какой-то там Империи.
— Ваш мартини, сэр. — Сандерс благосклонно кивнул официантке и сделал обычный заказ — минеральная вода «Перье-Америк», говяжий стэйк с молодым картофелем, кофе.
Русский расправлялся со второй миской лукового супа и, хотя ел он аккуратно, чувствовалось отсутствие светского лоска, который проявляется хоть за столом, а хоть и в обычной дружеской пьянке. Ложка была зажата в кулаке Полубоя, будто он собирался по меньшей мере рыть ею окоп, а не есть суп. И брови он поднимал всякий раз, поднося ложку ко рту, словно удивлялся ее содержимому.
Сюзи тихонько вздохнула. Дик искоса посмотрел на нее. Секретарша млела. Сандерс залпом допил мартини, пожевал маслину и выплюнул ее в бокал. Обычно он проглатывал косточку — говорят, что косточки маслин хорошо влияют на потенцию, но сегодня он был слишком раздражен. Да и какая к черту потенция, если в ближайший месяц, а то и полтора, о пикантных приключениях можно забыть. Во-первых — на Хлайбе времени на любовь просто не будет, а во-вторых, если бы время и нашлось, Сандерс слишком дорожил своим здоровьем, чтобы рискнуть подцепить неизвестную болезнь. В том, что на Хлайбе все болезни неизвестны официальной науке, Дик был уверен стопроцентно — репутация космической помойки, которой обладал Хлайб, закрепилась за ним давно и прочно.
Принесли заказ Сандерса и русского. Полубой настругал бифштексы крупными ломтями, залил кетчупом и принялся сосредоточенно пережевывать.
Дик отрезал ломтик стэйка.
— Как вам здешняя кухня? — поинтересовался он.
Полубой поднял от тарелки тяжелый взгляд, между его густых бровей залегла глубокая складка. Можно было подумать, что вопрос Сандреса заставил его серьезно задуматься. Подождав ответа, Дик чуть заметно пожал плечами и отправил в рот кусочек мяса. Одно из двух: либо русский — редкостный тугодум, либо просто невоспитанный человек.
Полубой проглотил прожеванный кусок бифштекса. Вели судить по времени, которое он затратил на его обработку зубами, кусок должен был превратиться в молекулярную субстанцию. Кадык дернулся на его мощной шее. Дик представил, как пища, сопровождаемая спазмами пищевода падает в желудок и внутренне содрогнулся.
— У нас есть поговорка, мистер Сандерс, — сказал Полубой, уставясь Дику в переносицу, — когда я ем — я глух и нем. Подцепив на вилку очередной кусок, мичман отправил его в рот. И снова его челюсти принялись методично крушить волокна говядины.
— Какая прелесть! — воскликнула Сюзи. — Я теперь тоже буду молчать за едой.
— Слава богу, что в ближайшее время наши совместные ленчи отменяются, — пробормотал Сандерс.
— Что?
— Прекрасная поговорка, говорю. — Дик вытер губы салфеткой и отхлебнул минеральной.
Черт знает что! Даже аппетит пропал.
Конечно, он еще при первом взгляде на русского понял, что ужиться с ним будет трудно. Когда он исчез за дверью кабинета шефа и они остались вдвоем с Вилкинсоном, Дик попытался высказать свои сомнения в целесообразности работы с русским, да еще на Хлайбе, но шеф только пожал плечами.
— Я все прекрасно понимаю, старина. — Иногда он позволял себе держаться с агентами запанибрата. Правда, панибратство было односторонним. — Однако вопрос согласован там, — шеф поднял палец к потолку, — и тебе придется потерпеть его общество. Виски?
— Со льдом, если можно.
— Не переживай, Дик, надеюсь, долго это не продлится. — Вилкинсон подал ему бокал, на два пальца наполненный «Чивас ригал».
Сандерс вздохнул, поболтал кубики льда в бокале и поднес его ко рту.
— И чем таким мы должны заняться в этой клоаке?
— Захватить или уничтожить Агламбу Керрора.
Поперхнувшись, Сандерс вылил половину виски на подбородок и рубашку.
— Спокойно, мой мальчик, спокойно.
— Шеф, — сказал Сандерс, откашлявшись, — как вы себе представляете нашу работу на Хлайбе? В паре с русским, который говорит на языке, который вышел из употребления полвека назад, с манерами землекопа, и с внешним видом только что вылезшего из берлоги медведя? При взгляде на его костюм…
— Костюмы на Хлайбе не в ходу, — улыбнулся Вилкинсон, — там все больше носят такие отрепья, что смотреть противно. А внешний вид… ну что ж, если местная шпана из уличных банд хотя бы раз поостережется липнуть к вам при виде мистера Полубоя, то это компенсирует его недостатки. К тому же информация о том, что Керрор находится на Хлайбе, пришла именно от русских. И наверху оценили то, что они не полезли на Хлайб самостоятельно, а вполне корректно обратились к нам.
Сандерс понимающе кивнул. Хлайб действительно чисто формально принадлежала к американскому сектору. Свои делишки там проворачивали все кому не лень. Поэтому если бы русские затеяли там свою операцию и если бы в ней было задействовано два-три авианосных соединения, то Президент, скорее всего, ограничился бы парочкой дипломатических нот по поводу недопустимости нарушения суверенитета территории Содружества, ну и выторговал бы под это дело у Императора какие-нибудь еще торговые привилегии. На этом бы все и кончилось. Но вместо этого русские предпочли официальный путь. И высоколобые политиканы отвесили ответный реверанс, отдуваться за который придется Бюро и лично Сандерсу. Ричард вздохнул, покатал головой, допил оставшийся виски и отставил бокал, давая понять, что готов к инструктажу.
— Прежде всего — легенда, — начал шеф, — историю освоения Хлайба помнишь?
— В общих чертах.
— Не беда, — отмахнулся Вилкинсон, — освежишь вечером. Материалы тебе уже подобрали. Итак, по легенде вы — археологи…
Дик, кивая в нужных местах, слушал шефа. Собственно, никакого другого прикрытия, кроме археологии, на Хлайбе быть не могло. Нет, конечно, был вариант: два любителя острых ощущений решили потратить деньги на поиск экзотического способа самоубийства, но финансирование такого проекта обошлось бы «конторе» на порядок дороже. А так как все знали, что археология повсеместно финансируется весьма скупо, можно было обойтись минимумом инвестиций в такое сомнительное дело, как поиски Керрора. Сандерс уже понял по намекам шефа, что от него не ждут, что он будет рвать последнюю рубаху, помогая русским. Хотя это и так было понятно. Поймать Керрора на вроде как американской территории, по наводке русских, да еще и совместно с ними… Бюро потом долго придется отплевываться от ехидных статей в прессе и саркастически сформулированных запросов оппозиции в Конгрессе.
Сандерс отвлекся от своих размышлений и вновь сосредоточился на том, что говорил шеф. Итак, археологи… После открытия Хлайба ООН собиралась объявить его историческим заповедником — уже при первичном осмотре развалин мегаполиса были обнаружены следы нескольких цивилизаций, наслоившиеся один на другой. Строительство города велось слоями: причем ни один не был похож на другой, и идентифицировать принадлежность хотя бы к одной известной цивилизации ученые так и не смогли. Вся беда заключалась в том, что Хлайб располагался хоть и на окраине, но в секторе, находящемся под протекторатом Содружества. Пока высоколобые мужи потирали руки в предвкушении исторических открытий, на планету хлынули частные компании, предприниматели, авантюристы и сопутствующие им отбросы демократического общества. А что делать? Как говорили в старину: у нас свободная страна. Когда ООН опомнилась, объявлять Хлайб заповедником было уже поздно — двести тысяч поселенцев были готовы отстаивать свое право на освоение свободных территорий с оружием в руках. Так было еще в эпоху освоения Дикого Запада на старушке Земле, так осталось и в век заселения внеземных колоний. Единственно, что смогли сделать Объединенные Нации, его добиться запрета на свободное ношение оружия на Хлайбе. Впрочем, и на этот раз, как обычно, Объединенные Нации просто проштамповали сложившийся порядок вещей, поскольку в том, что этот запрет ДЕЙСТВИТЕЛЬНО выполнялся, заслуг этого громоздкого сонмища надувшихся от собственной значимости бюрократов не было никакого. Просто в единственном на Хлайбе городе, в силу до сих пор необъясненного феномена использование любого вида порохового или энергетического оружия вызывало необъяснимые катаклизмы: так называемое схлопывание пространства. В зоне, от нескольких ярдов до нескольких десятков ярдов от эпицентра происходили необратимые изменения любого вещества на молекулярном уровне и все, находившееся в зоне катаклизма, превращалось в пыль. Зоны схлопывания кочевали по всему мегаполису, и даже самая отпетая шпана, не говоря уже о серьезных мафиозных кланах, контролирующих весь бизнес на Хлайбе, придерживалась мнения, что лучше выяснить отношения кулаками или холодным оружием, чем вывернуться наизнанку и осесть на пол первичной материей.
— …наш посол, — продолжал Вилкинсон. — На большую помощь рассчитывать не стоит, но обрисовать обстановку он сможет. Как-никак, Ян Уолш сидит там уже пятнадцать лет и, можешь мне поверить, очень плотно там устроился. Ну да все материалы по Хлайбу получишь в отделе информационного обеспечения. Вопросы?
— Когда вылетать?
— Завтра, — Вилкинсон взглянул на часы, — прямого рейса на Хлайб нет, так, что маршрут разработаешь сам. Я думаю, ты еще успеешь принять участие в ленче с мистером Полубоем и Сьюзан. Присмотрись к нему, попробуй завязать дружеские отношения. Этот парень, похоже, из числа расходного материала — кулаки у таких гораздо крупнее мозга. Сведения о нахождении Керрора на Хлайбе непроверенные и мичман, по-моему, прибыл с единственной целью: удостовериться, что сведения верные. Отловом Керрора, вероятно, будут заниматься другие, более подготовленные в умственном отношении и, естественно, не в одиночку. Но постараться поладить с этим парнем будет неплохо. Может быть, сможешь выудить из него что-то полезное…
Гулко глотая, Полубой опорожнил кружку пива, вежливо отрыгнул в ладонь и с сожалением оглядел пустой стол. Сандерс, отхлебнув кофе, раскурил сигару и покосился на Сьюзан. Секретарша с явным сожалением поднялась.
— Господа, мне, к сожалению, пора. — Она подала мичману руку, ладонью вниз.
Полубой, приподнявшись, подержал ее руку в своей.
— Спасибо за компанию, — словно нехотя выдавил он и плюхнулся на стул.
— Мистер Сандерс. — Сюзи холодно кивнула Дику. Наверняка она сожалела о его присутствии.
Сандерс, обернувшись, проводил ее глазами. Русский сидел, вперив тяжелый взгляд в столешницу. Покачивая полными бедрами, Сюзи прошла к двери, оглянулась и, увидев, что мичман уже забыл о ее существовании, гордо вскинула подбородок и вышла из ресторана.
— Очаровательная девушка, не правда ли? — спросил Сандерс.
Русский вылущил зубочистку из бумажного пакетика, поковырялся в зубах и сплюнул на пол кусочек мяса. Пауза затягивалась.
— Если вы согласовали все вопросы с начальством, то через два часа прошу ко мне, — наконец сказал Полубой, — скоординируем наши действия. Как я понял, отлет завтра в три по-местному, — он внимательно проверил счет, отсчитал деньги, добавив десять процентов на чай, и поднялся из-за стола, — до встречи, мистер Сандерс.
— Всего доброго, мистер Полубой. — Дик натянул на лицо самую радостную улыбку.
Глава 3
— Не помешаю?
— А-а, Дик. Привет. — Сюзи бросила в его сторону мимолетный взгляд.
По ее чуть туманному взору Дик понял, что русский уже завладел ее сердцем настолько прочно, что прежние друзья отошли на второй план. Во всяком случае, пока.
— Чем сегодня угощают? — Сандерс опустился на свободный стул.
— Касьян заказал луковый суп, две порции, двойной бифштекс и пиво, а я салат — хочу похудеть.
«Ах, он уже „Касьян“, а не мистер Полубой или господин мичман, с досадой подумал Дик, — резвый парень. Не успел появиться, как уже покорил малышку. Интересно, чем? Молчаливостью или аппетитом. А может, тем, что русский?» В молчанку Сандерс и сам мог поиграть — почему-то молчаливых уважают больше, чем болтунов. По крайней мере, интерес они вызывают больший. На аппетит он не жаловался, хотя две миски супа и двойной бифштекс за ленчем — многовато. А что касается национальности… тут уж ничего не поделаешь. Если Сюзи потянуло на экзотику, придется отступиться. На время, конечно. На время. Рано или поздно она поймет, что в штанах у мужиков одно и то же, что у русских мордоворотов, что у стопроцентных американцев. Ну а какой за этим последует выбор, Дик не сомневался. Все-таки Сюзи воспитана в демократической стране, а не в какой-то там Империи.
— Ваш мартини, сэр. — Сандерс благосклонно кивнул официантке и сделал обычный заказ — минеральная вода «Перье-Америк», говяжий стэйк с молодым картофелем, кофе.
Русский расправлялся со второй миской лукового супа и, хотя ел он аккуратно, чувствовалось отсутствие светского лоска, который проявляется хоть за столом, а хоть и в обычной дружеской пьянке. Ложка была зажата в кулаке Полубоя, будто он собирался по меньшей мере рыть ею окоп, а не есть суп. И брови он поднимал всякий раз, поднося ложку ко рту, словно удивлялся ее содержимому.
Сюзи тихонько вздохнула. Дик искоса посмотрел на нее. Секретарша млела. Сандерс залпом допил мартини, пожевал маслину и выплюнул ее в бокал. Обычно он проглатывал косточку — говорят, что косточки маслин хорошо влияют на потенцию, но сегодня он был слишком раздражен. Да и какая к черту потенция, если в ближайший месяц, а то и полтора, о пикантных приключениях можно забыть. Во-первых — на Хлайбе времени на любовь просто не будет, а во-вторых, если бы время и нашлось, Сандерс слишком дорожил своим здоровьем, чтобы рискнуть подцепить неизвестную болезнь. В том, что на Хлайбе все болезни неизвестны официальной науке, Дик был уверен стопроцентно — репутация космической помойки, которой обладал Хлайб, закрепилась за ним давно и прочно.
Принесли заказ Сандерса и русского. Полубой настругал бифштексы крупными ломтями, залил кетчупом и принялся сосредоточенно пережевывать.
Дик отрезал ломтик стэйка.
— Как вам здешняя кухня? — поинтересовался он.
Полубой поднял от тарелки тяжелый взгляд, между его густых бровей залегла глубокая складка. Можно было подумать, что вопрос Сандреса заставил его серьезно задуматься. Подождав ответа, Дик чуть заметно пожал плечами и отправил в рот кусочек мяса. Одно из двух: либо русский — редкостный тугодум, либо просто невоспитанный человек.
Полубой проглотил прожеванный кусок бифштекса. Вели судить по времени, которое он затратил на его обработку зубами, кусок должен был превратиться в молекулярную субстанцию. Кадык дернулся на его мощной шее. Дик представил, как пища, сопровождаемая спазмами пищевода падает в желудок и внутренне содрогнулся.
— У нас есть поговорка, мистер Сандерс, — сказал Полубой, уставясь Дику в переносицу, — когда я ем — я глух и нем. Подцепив на вилку очередной кусок, мичман отправил его в рот. И снова его челюсти принялись методично крушить волокна говядины.
— Какая прелесть! — воскликнула Сюзи. — Я теперь тоже буду молчать за едой.
— Слава богу, что в ближайшее время наши совместные ленчи отменяются, — пробормотал Сандерс.
— Что?
— Прекрасная поговорка, говорю. — Дик вытер губы салфеткой и отхлебнул минеральной.
Черт знает что! Даже аппетит пропал.
Конечно, он еще при первом взгляде на русского понял, что ужиться с ним будет трудно. Когда он исчез за дверью кабинета шефа и они остались вдвоем с Вилкинсоном, Дик попытался высказать свои сомнения в целесообразности работы с русским, да еще на Хлайбе, но шеф только пожал плечами.
— Я все прекрасно понимаю, старина. — Иногда он позволял себе держаться с агентами запанибрата. Правда, панибратство было односторонним. — Однако вопрос согласован там, — шеф поднял палец к потолку, — и тебе придется потерпеть его общество. Виски?
— Со льдом, если можно.
— Не переживай, Дик, надеюсь, долго это не продлится. — Вилкинсон подал ему бокал, на два пальца наполненный «Чивас ригал».
Сандерс вздохнул, поболтал кубики льда в бокале и поднес его ко рту.
— И чем таким мы должны заняться в этой клоаке?
— Захватить или уничтожить Агламбу Керрора.
Поперхнувшись, Сандерс вылил половину виски на подбородок и рубашку.
— Спокойно, мой мальчик, спокойно.
— Шеф, — сказал Сандерс, откашлявшись, — как вы себе представляете нашу работу на Хлайбе? В паре с русским, который говорит на языке, который вышел из употребления полвека назад, с манерами землекопа, и с внешним видом только что вылезшего из берлоги медведя? При взгляде на его костюм…
— Костюмы на Хлайбе не в ходу, — улыбнулся Вилкинсон, — там все больше носят такие отрепья, что смотреть противно. А внешний вид… ну что ж, если местная шпана из уличных банд хотя бы раз поостережется липнуть к вам при виде мистера Полубоя, то это компенсирует его недостатки. К тому же информация о том, что Керрор находится на Хлайбе, пришла именно от русских. И наверху оценили то, что они не полезли на Хлайб самостоятельно, а вполне корректно обратились к нам.
Сандерс понимающе кивнул. Хлайб действительно чисто формально принадлежала к американскому сектору. Свои делишки там проворачивали все кому не лень. Поэтому если бы русские затеяли там свою операцию и если бы в ней было задействовано два-три авианосных соединения, то Президент, скорее всего, ограничился бы парочкой дипломатических нот по поводу недопустимости нарушения суверенитета территории Содружества, ну и выторговал бы под это дело у Императора какие-нибудь еще торговые привилегии. На этом бы все и кончилось. Но вместо этого русские предпочли официальный путь. И высоколобые политиканы отвесили ответный реверанс, отдуваться за который придется Бюро и лично Сандерсу. Ричард вздохнул, покатал головой, допил оставшийся виски и отставил бокал, давая понять, что готов к инструктажу.
— Прежде всего — легенда, — начал шеф, — историю освоения Хлайба помнишь?
— В общих чертах.
— Не беда, — отмахнулся Вилкинсон, — освежишь вечером. Материалы тебе уже подобрали. Итак, по легенде вы — археологи…
Дик, кивая в нужных местах, слушал шефа. Собственно, никакого другого прикрытия, кроме археологии, на Хлайбе быть не могло. Нет, конечно, был вариант: два любителя острых ощущений решили потратить деньги на поиск экзотического способа самоубийства, но финансирование такого проекта обошлось бы «конторе» на порядок дороже. А так как все знали, что археология повсеместно финансируется весьма скупо, можно было обойтись минимумом инвестиций в такое сомнительное дело, как поиски Керрора. Сандерс уже понял по намекам шефа, что от него не ждут, что он будет рвать последнюю рубаху, помогая русским. Хотя это и так было понятно. Поймать Керрора на вроде как американской территории, по наводке русских, да еще и совместно с ними… Бюро потом долго придется отплевываться от ехидных статей в прессе и саркастически сформулированных запросов оппозиции в Конгрессе.
Сандерс отвлекся от своих размышлений и вновь сосредоточился на том, что говорил шеф. Итак, археологи… После открытия Хлайба ООН собиралась объявить его историческим заповедником — уже при первичном осмотре развалин мегаполиса были обнаружены следы нескольких цивилизаций, наслоившиеся один на другой. Строительство города велось слоями: причем ни один не был похож на другой, и идентифицировать принадлежность хотя бы к одной известной цивилизации ученые так и не смогли. Вся беда заключалась в том, что Хлайб располагался хоть и на окраине, но в секторе, находящемся под протекторатом Содружества. Пока высоколобые мужи потирали руки в предвкушении исторических открытий, на планету хлынули частные компании, предприниматели, авантюристы и сопутствующие им отбросы демократического общества. А что делать? Как говорили в старину: у нас свободная страна. Когда ООН опомнилась, объявлять Хлайб заповедником было уже поздно — двести тысяч поселенцев были готовы отстаивать свое право на освоение свободных территорий с оружием в руках. Так было еще в эпоху освоения Дикого Запада на старушке Земле, так осталось и в век заселения внеземных колоний. Единственно, что смогли сделать Объединенные Нации, его добиться запрета на свободное ношение оружия на Хлайбе. Впрочем, и на этот раз, как обычно, Объединенные Нации просто проштамповали сложившийся порядок вещей, поскольку в том, что этот запрет ДЕЙСТВИТЕЛЬНО выполнялся, заслуг этого громоздкого сонмища надувшихся от собственной значимости бюрократов не было никакого. Просто в единственном на Хлайбе городе, в силу до сих пор необъясненного феномена использование любого вида порохового или энергетического оружия вызывало необъяснимые катаклизмы: так называемое схлопывание пространства. В зоне, от нескольких ярдов до нескольких десятков ярдов от эпицентра происходили необратимые изменения любого вещества на молекулярном уровне и все, находившееся в зоне катаклизма, превращалось в пыль. Зоны схлопывания кочевали по всему мегаполису, и даже самая отпетая шпана, не говоря уже о серьезных мафиозных кланах, контролирующих весь бизнес на Хлайбе, придерживалась мнения, что лучше выяснить отношения кулаками или холодным оружием, чем вывернуться наизнанку и осесть на пол первичной материей.
— …наш посол, — продолжал Вилкинсон. — На большую помощь рассчитывать не стоит, но обрисовать обстановку он сможет. Как-никак, Ян Уолш сидит там уже пятнадцать лет и, можешь мне поверить, очень плотно там устроился. Ну да все материалы по Хлайбу получишь в отделе информационного обеспечения. Вопросы?
— Когда вылетать?
— Завтра, — Вилкинсон взглянул на часы, — прямого рейса на Хлайб нет, так, что маршрут разработаешь сам. Я думаю, ты еще успеешь принять участие в ленче с мистером Полубоем и Сьюзан. Присмотрись к нему, попробуй завязать дружеские отношения. Этот парень, похоже, из числа расходного материала — кулаки у таких гораздо крупнее мозга. Сведения о нахождении Керрора на Хлайбе непроверенные и мичман, по-моему, прибыл с единственной целью: удостовериться, что сведения верные. Отловом Керрора, вероятно, будут заниматься другие, более подготовленные в умственном отношении и, естественно, не в одиночку. Но постараться поладить с этим парнем будет неплохо. Может быть, сможешь выудить из него что-то полезное…
Гулко глотая, Полубой опорожнил кружку пива, вежливо отрыгнул в ладонь и с сожалением оглядел пустой стол. Сандерс, отхлебнув кофе, раскурил сигару и покосился на Сьюзан. Секретарша с явным сожалением поднялась.
— Господа, мне, к сожалению, пора. — Она подала мичману руку, ладонью вниз.
Полубой, приподнявшись, подержал ее руку в своей.
— Спасибо за компанию, — словно нехотя выдавил он и плюхнулся на стул.
— Мистер Сандерс. — Сюзи холодно кивнула Дику. Наверняка она сожалела о его присутствии.
Сандерс, обернувшись, проводил ее глазами. Русский сидел, вперив тяжелый взгляд в столешницу. Покачивая полными бедрами, Сюзи прошла к двери, оглянулась и, увидев, что мичман уже забыл о ее существовании, гордо вскинула подбородок и вышла из ресторана.
— Очаровательная девушка, не правда ли? — спросил Сандерс.
Русский вылущил зубочистку из бумажного пакетика, поковырялся в зубах и сплюнул на пол кусочек мяса. Пауза затягивалась.
— Если вы согласовали все вопросы с начальством, то через два часа прошу ко мне, — наконец сказал Полубой, — скоординируем наши действия. Как я понял, отлет завтра в три по-местному, — он внимательно проверил счет, отсчитал деньги, добавив десять процентов на чай, и поднялся из-за стола, — до встречи, мистер Сандерс.
— Всего доброго, мистер Полубой. — Дик натянул на лицо самую радостную улыбку.
Глава 3
Странные зверушки и странные люди
«… как и у некоторых сцинков, настоящих ящериц и гадюк в период вынашивания плода образуется подобие плаценты млекопитающих, то есть пример так называемого истинного живорождения. Для классификации риталусов выделен отдельный вид: ritalus serpentes, что вызвано затруднением классификации животных по принадлежности к одному из известных видов. Ареал обитания — высокогорные районы планеты Луковый камень. Существенные отличия от местных животных по строению ДНК затрудняют проследить эволюцию риталуса. Повышенный метаболизм…»
Сандерс прогнал файл вперед. Чего он никогда не любил, так это читать, или не дай бог изучать, научные труды.
«… в неволе не приручаются. Стоит отметить местные суеверия о возможности симбиотического сотрудничества с риталусом, основанного на первичном „запечатлении“: якобы риталус, подобно многим животным, считает своей матерью первое увиденное после рождения существо. Привязанность риталуса в таком случае носит характер подчинения по стайному признаку, общение с „матерью“ осуществляется на ментальном уровне, не требующим звуковых, визуальных или кинестетических контактов. Поскольку проверка данного факта не представляется возможным, к нему следует относиться, как к одному из проявлений фольклора».
Сандерс криво улыбнулся — не далее как три часа назад он был свидетелем чего-то похожего как раз на ментальный контакт.
«Охота на риталуса и отлов запрещены. Риталус чрезвычайно опасен при любых контактах, поскольку повадки животного не изучены. Местными охотниками отмечается ярко выраженная способность риталуса к мимикрии. При нападении рекомендуется сохранять неподвижность. Любое движение может быть расценено, как угроза. Внимание! Бронежилеты и скафандры любых видов не гарантируют необходимой защиты. Чрезвычайно прочная чешуя, необоснованно быстрая для животного мира реакция, а также мускульный потенциал, соответствующий животным на несколько порядков превышающих массой риталуса, делают его исключительно опасным при контактах. Динамическое усилие челюстей соответствует приблизительно двадцати тоннам на квадратный дюйм. Избегать мест обитания, а также территорий, на которых возможно присутствие данного вида».
— Никогда не собирался на Луковый камень, а теперь меня туда и вовсе не заманишь, — пробормотал Сандерс, отключая комп.
Он постучал в дверь номера, который занимал мичман Полубой, ровно через два часа после того, как они расстались. За прошедшее время Сандерс уже успокоился и свыкся с мыслью, что русского придется терпеть какое-то (хотелось бы, чтоб не слишком продолжительное) время. А что касается дружеских отношений… видит бог, он сделал все, что мог… Дик вернулся в гостиницу, принял душ и, надев халат, подключил к компу полученный в отделе информационного обеспечения кристалл.
Ничего нового он не почерпнул, но хотя бы имел представление, где им с Полубоем придется работать. Когда пришла пора идти на встречу с навязанным напарником, Сандерс был готов, в общих чертах, конечно, предложить русскому несколько вариантов поиска следов Керрора. Дик переоделся в темный костюм — дело шло к вечеру, спрятал кристалл в карман и двинулся на встречу.
На стук никто не отозвался. Сандерс постучал погромче. Подождав некоторое время, он убедился, что коридор гостиницы пуст, вынул универсальный ключ-карту и вложил ее в щель приемника. Замок щелкнул, Сандерс нажал ручку и вошел в номер.
Справа, из приоткрытой ванной комнаты, слышался плеск воды и невнятное мычание. «Очень хорошо, — подумал Сандерс, — небольшой щелчок по носу господину Полубою явно не помешает». Дик решил расположиться в холле, приготовить себе выпивку и там и встретить хозяина номера — одетый человек всегда имеет психологическое преимущество перед голым. Пора уже поставить на место этого увальня.
Сандерс осторожно, чтобы не щелкнула магнитная присоска, прикрыл за собой дверь, обернулся и замер. Прямо перед ним на полу сидели две непонятные зверюги. Размером чуть больше фокстерьера, с забавными треугольными мордами и черными бусинами глаз. Их можно было бы принять за собак, если бы не матовая чешуя, покрывавшая крепкие тела. Они сидели, как собаки, поджав задние лапы, маленькие ушные раковины торчали на голове, будто половинки радарных антенн. Сандерс чмокнул губами — он еще не забыл курс в академии «конторы», на котором обучали искусству обращения с животными. Главное, двигаться плавно и медленно, хотя две такие крохи вряд ли что сделают. Ну шум поднимут, ну попытаются схватить за брюки… Сюрприз, естественно, не получится, но хотя бы то, что Дик вошел в номер и мог, при желании, спокойно пристрелить Полубоя, должно немного сбить гонор с мичмана. Сандерсу много не надо — пусть русский будет чуть повежливее и не строит из себя крутого парня. В конторах, аналогичных той, в которой служил Дик, других ребят не держат и не надо об этом лишний раз напоминать.
Сандерс слегка наклонился вперед и протянул руку. Будто радуга блеснула перед глазами. Он моргнул. Зверушки рассредоточились, причем он не уловил движения, которым они отпрянули друг от друга. Просто только что они сидели рядом и вот уже припали к полу, с двух сторон надвигаясь на Сандерса. Он медленно выпрямился и опустил руку. Звери замерли. То один, то другой выбрасывал из сжатой пасти длинный язык, продолжая сверлить Дика черными глазками. До него только сейчас дошло, что в командировку, подобную этой, никакой агент, русский, или американец, не возьмет ни кошку, ни собаку, ни тем более подобных тварей, даже если он в них души не чает. Сандерс нащупал лопатками дверь, мечтая о том, как бы выбраться из номера, но только сделал движение, чтобы достать карту-ключ, как ящерицы опять припали к полу. Сандерс разозлился. Оружия при нем не было — лучевик он оставил в гостинице, но вибронож, как обычно, прятался в петле за воротником рубашки между лопаток. Дик стал медленно поднимать руку. Обе зверюги забили в пол толстыми короткими хвостами, одна из них сжалась в комок, в приоткрытой пасти матово блеснули треугольные клыки и Сандерс сдался. Расслабившись, он привалился спиной к двери. Оставалось только ждать, когда русский закончит водные процедуры. Через минуту шум воды прекратился. Зверушки, как по команде, повернули головы к ванной комнате, затем развернулись и, неслышно скользя по полу, исчезли в холле. Из ванной выглянул Касьян Полубой.
— Проходите, мистер Сандерс. Располагайтесь. Вас не тронут.
— Сердечно благодарен. — Дик постарался вложить в слова весь имеющийся в наличии сарказм и прошел в холл.
Оглядевшись и не обнаружив ящериц, он налил себе бренди, уселся в кресло и независимо вытянул ноги. Что ж, и проигрывать тоже надо уметь.
Он уже приканчивал бренди, когда в комнату вошел мичман Полубой. Он был абсолютно гол и нимало этим не смущался. Не обращая внимания на гостя, он принялся рыться в объемистой сумке, лежавшей на кровати. Если в костюме он выглядел здоровяком, то без одежды представлял незабываемое зрелище. Сандерсу захотелось немедленно раздеться и посмотреть на себя в зеркало. Он подавил сомнительное желание, четко осознавая, что сравнение будет не в его пользу. Мичман не походил на культуриста или на тяжелоатлета. Есть люди, которым физическая сила дана от рождения и Полубой относился именно к ним, ну а специфика работы сделала его тело сухим и поджарым. Ни капли жира, лишь узловатые мышцы, сплетения сухожилий и грация. Природная грация, которой обладают крупные хищники.
Облачившись в пятнистые штаны и странную майку в горизонтальную голубую полоску, Полубой уселся в кресло напротив Сандерса и вперился в него из-под бровей тяжелым взглядом.
— Что это за милые зверушки охраняют ваш покой? — спросил Дик.
Полубой поднялся из кресла, прошел в спальню, принес портативный комп и поставил его на журнальный столик.
— Мистер Вилкинсон говорил, что вы проработаете нашу легенду и маршрут, — сказал он.
— Извольте. — Дик достал кристалл и вставил его в комп.
Над столиком возникла голографическая проекция Хлайба. Полубой откинулся в кресле, погладил квадратный подбородок и вопросительно взглянул на Сандерса.
— Город Хлайб, расположен на одноименной планете, — начал Сандерс монотонным голосом, бессознательно подражая экскурсоводам или преподавателям, которым наплевать, дойдет материал до слушателя, или нет, — самоназвание — Город Пяти Башен. Освоение планеты началось около двухсот лет назад…
Поневоле принимая немногословную манеру русского общаться, Дик старался говорить кратко и по существу. Его пальцы бегали по клавиатуре, и голограмма мегаполиса послушно поворачивалась вокруг своей оси. Упомянув о запрете носить личное оружие, Сандерс сделал короткую паузу, ожидая вопроса, но поскольку мичман промолчал, продолжил:
— Хлайб — это так называемая Свободно Ассоциированная Территория. Там нет губернатора, а официальными представителями «народа Хлайба» являются «мэры Верхнего города», хозяева так называемых Башен. Причем никто («возможно кроме Яна Уолша», мелькнула мысль у Сандерса) до сих пор не понял, действительно ли это независимые хозяева или простые марионетки кого-то. Скажем боссов преступных кланов Нижнего города или кого-то еще. Каждая Башня представляет собой если не отдельную республику, то город, это уж точно. Мэр каждой башни совершенно независим, у него своя полиция, свои суды, инфраструктура и так далее и тому подобное. Главным должностным лицом Содружества, является посол Содружества по особым поручениям, каковым в настоящий момент является мистер Ян Уолш, — тут Сандерс позволил себе короткую усмешку, — уж не знаю, как у него это получается, но по финансовым вопросам споров не возникает — отчисления в казну, а следовательно и налоги, перепадающие в федеральный бюджет от Хлайба, поступают регулярно, — тут Сандерс позволил себе усмехнуться более язвительно, — если бы не это, вряд ли центральное правительство Содружества терпело Хлайб в том виде, в котором он существует. Официальный доход большинства жителей Башен составляет инопланетный туризм и организация так называемых «археологических экспедиций». Кроме того, существует определенная прослойка, специализирующаяся на сомнительных финансовых операциях, но эти господа не афишируют свою деятельность, хотя занимают одно из главных мест в иерархии общества. В ближайшем секторе галактики Хлайб — самый большой центр развлечений. Легализовано там буквально все, начиная от проституции и кончая тараканьими бегами…
Полубой все так же задумчиво смотрел на голограмму, и Сандерсу оставалось лишь гадать, слышит его мичман или спит с открытыми глазами.
— Второй слой Хлайба имеет название Нижний город. Все, кто не смог уцепиться за деньги, крутящиеся в Башнях, орудует там. Развлечений в Нижнем городе еще больше, чем в верхнем и они, естественно, на порядок отстают в смысле легальности от развлечений, предлагаемых в Башнях…
— Наша легенда и предполагаемый маршрут? — прогудел Полубой.
Сандерс не спеша встал, налил себе содовой и, только усевшись в кресло и отхлебнув, в свою очередь спросил:
— О каком маршруте, позвольте узнать, идет речь?
— Для поисков Агламбы Керрора.
— Боюсь, уважаемый мистер Полубой, вы себе не очень ясно представляете, что нам предстоит. В Хлайбе почти десять миллионов жителей, а зарегистрированных не более трех с половиной миллионов. Они могут пожелать сотрудничать с нами, а могут и отказаться..
— Вы предъявите документы вашего департамента.
— И тогда нам останется только собрать вещи и улететь первым рейсом по домам. С правительственным чиновником, да еще из секретной службы на этой планете не захочет общаться никто. Разве что наш консул и губернатор планеты. Но допустим, эти три с лишним миллиона согласились поговорить с вами, но это наиболее законопослушные граждане. Как вы полагаете, могут они знать хоть что-то о местонахождении международного террориста, разыскиваемого всеми цивилизованными планетами?
Полубой подвигал челюстью и снова перевел взгляд на голограмму.
— Итак, нам остается попытать счастья в Нижнем городе, а также в Каналах. Что за отбросы живут в Каналах, можете себе представить по тому, что располагаются они на уровень ниже Нижнего города. Наша задача: опросить несколько миллионов человек с целью выяснить местонахождение Керрора. Я не хочу показаться паникером, но задачу вам поставили невыполнимую.
Сандерс прогнал файл вперед. Чего он никогда не любил, так это читать, или не дай бог изучать, научные труды.
«… в неволе не приручаются. Стоит отметить местные суеверия о возможности симбиотического сотрудничества с риталусом, основанного на первичном „запечатлении“: якобы риталус, подобно многим животным, считает своей матерью первое увиденное после рождения существо. Привязанность риталуса в таком случае носит характер подчинения по стайному признаку, общение с „матерью“ осуществляется на ментальном уровне, не требующим звуковых, визуальных или кинестетических контактов. Поскольку проверка данного факта не представляется возможным, к нему следует относиться, как к одному из проявлений фольклора».
Сандерс криво улыбнулся — не далее как три часа назад он был свидетелем чего-то похожего как раз на ментальный контакт.
«Охота на риталуса и отлов запрещены. Риталус чрезвычайно опасен при любых контактах, поскольку повадки животного не изучены. Местными охотниками отмечается ярко выраженная способность риталуса к мимикрии. При нападении рекомендуется сохранять неподвижность. Любое движение может быть расценено, как угроза. Внимание! Бронежилеты и скафандры любых видов не гарантируют необходимой защиты. Чрезвычайно прочная чешуя, необоснованно быстрая для животного мира реакция, а также мускульный потенциал, соответствующий животным на несколько порядков превышающих массой риталуса, делают его исключительно опасным при контактах. Динамическое усилие челюстей соответствует приблизительно двадцати тоннам на квадратный дюйм. Избегать мест обитания, а также территорий, на которых возможно присутствие данного вида».
— Никогда не собирался на Луковый камень, а теперь меня туда и вовсе не заманишь, — пробормотал Сандерс, отключая комп.
Он постучал в дверь номера, который занимал мичман Полубой, ровно через два часа после того, как они расстались. За прошедшее время Сандерс уже успокоился и свыкся с мыслью, что русского придется терпеть какое-то (хотелось бы, чтоб не слишком продолжительное) время. А что касается дружеских отношений… видит бог, он сделал все, что мог… Дик вернулся в гостиницу, принял душ и, надев халат, подключил к компу полученный в отделе информационного обеспечения кристалл.
Ничего нового он не почерпнул, но хотя бы имел представление, где им с Полубоем придется работать. Когда пришла пора идти на встречу с навязанным напарником, Сандерс был готов, в общих чертах, конечно, предложить русскому несколько вариантов поиска следов Керрора. Дик переоделся в темный костюм — дело шло к вечеру, спрятал кристалл в карман и двинулся на встречу.
На стук никто не отозвался. Сандерс постучал погромче. Подождав некоторое время, он убедился, что коридор гостиницы пуст, вынул универсальный ключ-карту и вложил ее в щель приемника. Замок щелкнул, Сандерс нажал ручку и вошел в номер.
Справа, из приоткрытой ванной комнаты, слышался плеск воды и невнятное мычание. «Очень хорошо, — подумал Сандерс, — небольшой щелчок по носу господину Полубою явно не помешает». Дик решил расположиться в холле, приготовить себе выпивку и там и встретить хозяина номера — одетый человек всегда имеет психологическое преимущество перед голым. Пора уже поставить на место этого увальня.
Сандерс осторожно, чтобы не щелкнула магнитная присоска, прикрыл за собой дверь, обернулся и замер. Прямо перед ним на полу сидели две непонятные зверюги. Размером чуть больше фокстерьера, с забавными треугольными мордами и черными бусинами глаз. Их можно было бы принять за собак, если бы не матовая чешуя, покрывавшая крепкие тела. Они сидели, как собаки, поджав задние лапы, маленькие ушные раковины торчали на голове, будто половинки радарных антенн. Сандерс чмокнул губами — он еще не забыл курс в академии «конторы», на котором обучали искусству обращения с животными. Главное, двигаться плавно и медленно, хотя две такие крохи вряд ли что сделают. Ну шум поднимут, ну попытаются схватить за брюки… Сюрприз, естественно, не получится, но хотя бы то, что Дик вошел в номер и мог, при желании, спокойно пристрелить Полубоя, должно немного сбить гонор с мичмана. Сандерсу много не надо — пусть русский будет чуть повежливее и не строит из себя крутого парня. В конторах, аналогичных той, в которой служил Дик, других ребят не держат и не надо об этом лишний раз напоминать.
Сандерс слегка наклонился вперед и протянул руку. Будто радуга блеснула перед глазами. Он моргнул. Зверушки рассредоточились, причем он не уловил движения, которым они отпрянули друг от друга. Просто только что они сидели рядом и вот уже припали к полу, с двух сторон надвигаясь на Сандерса. Он медленно выпрямился и опустил руку. Звери замерли. То один, то другой выбрасывал из сжатой пасти длинный язык, продолжая сверлить Дика черными глазками. До него только сейчас дошло, что в командировку, подобную этой, никакой агент, русский, или американец, не возьмет ни кошку, ни собаку, ни тем более подобных тварей, даже если он в них души не чает. Сандерс нащупал лопатками дверь, мечтая о том, как бы выбраться из номера, но только сделал движение, чтобы достать карту-ключ, как ящерицы опять припали к полу. Сандерс разозлился. Оружия при нем не было — лучевик он оставил в гостинице, но вибронож, как обычно, прятался в петле за воротником рубашки между лопаток. Дик стал медленно поднимать руку. Обе зверюги забили в пол толстыми короткими хвостами, одна из них сжалась в комок, в приоткрытой пасти матово блеснули треугольные клыки и Сандерс сдался. Расслабившись, он привалился спиной к двери. Оставалось только ждать, когда русский закончит водные процедуры. Через минуту шум воды прекратился. Зверушки, как по команде, повернули головы к ванной комнате, затем развернулись и, неслышно скользя по полу, исчезли в холле. Из ванной выглянул Касьян Полубой.
— Проходите, мистер Сандерс. Располагайтесь. Вас не тронут.
— Сердечно благодарен. — Дик постарался вложить в слова весь имеющийся в наличии сарказм и прошел в холл.
Оглядевшись и не обнаружив ящериц, он налил себе бренди, уселся в кресло и независимо вытянул ноги. Что ж, и проигрывать тоже надо уметь.
Он уже приканчивал бренди, когда в комнату вошел мичман Полубой. Он был абсолютно гол и нимало этим не смущался. Не обращая внимания на гостя, он принялся рыться в объемистой сумке, лежавшей на кровати. Если в костюме он выглядел здоровяком, то без одежды представлял незабываемое зрелище. Сандерсу захотелось немедленно раздеться и посмотреть на себя в зеркало. Он подавил сомнительное желание, четко осознавая, что сравнение будет не в его пользу. Мичман не походил на культуриста или на тяжелоатлета. Есть люди, которым физическая сила дана от рождения и Полубой относился именно к ним, ну а специфика работы сделала его тело сухим и поджарым. Ни капли жира, лишь узловатые мышцы, сплетения сухожилий и грация. Природная грация, которой обладают крупные хищники.
Облачившись в пятнистые штаны и странную майку в горизонтальную голубую полоску, Полубой уселся в кресло напротив Сандерса и вперился в него из-под бровей тяжелым взглядом.
— Что это за милые зверушки охраняют ваш покой? — спросил Дик.
Полубой поднялся из кресла, прошел в спальню, принес портативный комп и поставил его на журнальный столик.
— Мистер Вилкинсон говорил, что вы проработаете нашу легенду и маршрут, — сказал он.
— Извольте. — Дик достал кристалл и вставил его в комп.
Над столиком возникла голографическая проекция Хлайба. Полубой откинулся в кресле, погладил квадратный подбородок и вопросительно взглянул на Сандерса.
— Город Хлайб, расположен на одноименной планете, — начал Сандерс монотонным голосом, бессознательно подражая экскурсоводам или преподавателям, которым наплевать, дойдет материал до слушателя, или нет, — самоназвание — Город Пяти Башен. Освоение планеты началось около двухсот лет назад…
Поневоле принимая немногословную манеру русского общаться, Дик старался говорить кратко и по существу. Его пальцы бегали по клавиатуре, и голограмма мегаполиса послушно поворачивалась вокруг своей оси. Упомянув о запрете носить личное оружие, Сандерс сделал короткую паузу, ожидая вопроса, но поскольку мичман промолчал, продолжил:
— Хлайб — это так называемая Свободно Ассоциированная Территория. Там нет губернатора, а официальными представителями «народа Хлайба» являются «мэры Верхнего города», хозяева так называемых Башен. Причем никто («возможно кроме Яна Уолша», мелькнула мысль у Сандерса) до сих пор не понял, действительно ли это независимые хозяева или простые марионетки кого-то. Скажем боссов преступных кланов Нижнего города или кого-то еще. Каждая Башня представляет собой если не отдельную республику, то город, это уж точно. Мэр каждой башни совершенно независим, у него своя полиция, свои суды, инфраструктура и так далее и тому подобное. Главным должностным лицом Содружества, является посол Содружества по особым поручениям, каковым в настоящий момент является мистер Ян Уолш, — тут Сандерс позволил себе короткую усмешку, — уж не знаю, как у него это получается, но по финансовым вопросам споров не возникает — отчисления в казну, а следовательно и налоги, перепадающие в федеральный бюджет от Хлайба, поступают регулярно, — тут Сандерс позволил себе усмехнуться более язвительно, — если бы не это, вряд ли центральное правительство Содружества терпело Хлайб в том виде, в котором он существует. Официальный доход большинства жителей Башен составляет инопланетный туризм и организация так называемых «археологических экспедиций». Кроме того, существует определенная прослойка, специализирующаяся на сомнительных финансовых операциях, но эти господа не афишируют свою деятельность, хотя занимают одно из главных мест в иерархии общества. В ближайшем секторе галактики Хлайб — самый большой центр развлечений. Легализовано там буквально все, начиная от проституции и кончая тараканьими бегами…
Полубой все так же задумчиво смотрел на голограмму, и Сандерсу оставалось лишь гадать, слышит его мичман или спит с открытыми глазами.
— Второй слой Хлайба имеет название Нижний город. Все, кто не смог уцепиться за деньги, крутящиеся в Башнях, орудует там. Развлечений в Нижнем городе еще больше, чем в верхнем и они, естественно, на порядок отстают в смысле легальности от развлечений, предлагаемых в Башнях…
— Наша легенда и предполагаемый маршрут? — прогудел Полубой.
Сандерс не спеша встал, налил себе содовой и, только усевшись в кресло и отхлебнув, в свою очередь спросил:
— О каком маршруте, позвольте узнать, идет речь?
— Для поисков Агламбы Керрора.
— Боюсь, уважаемый мистер Полубой, вы себе не очень ясно представляете, что нам предстоит. В Хлайбе почти десять миллионов жителей, а зарегистрированных не более трех с половиной миллионов. Они могут пожелать сотрудничать с нами, а могут и отказаться..
— Вы предъявите документы вашего департамента.
— И тогда нам останется только собрать вещи и улететь первым рейсом по домам. С правительственным чиновником, да еще из секретной службы на этой планете не захочет общаться никто. Разве что наш консул и губернатор планеты. Но допустим, эти три с лишним миллиона согласились поговорить с вами, но это наиболее законопослушные граждане. Как вы полагаете, могут они знать хоть что-то о местонахождении международного террориста, разыскиваемого всеми цивилизованными планетами?
Полубой подвигал челюстью и снова перевел взгляд на голограмму.
— Итак, нам остается попытать счастья в Нижнем городе, а также в Каналах. Что за отбросы живут в Каналах, можете себе представить по тому, что располагаются они на уровень ниже Нижнего города. Наша задача: опросить несколько миллионов человек с целью выяснить местонахождение Керрора. Я не хочу показаться паникером, но задачу вам поставили невыполнимую.