Страница:
С замиранием сердца она осведомилась, доступно ли такое же долголетие для остальных?
Шульгин засмеялся и ответил, что если она будет себя хорошо вести, на сотню лет жизни с сохранением теперешней внешности на ближайшие полста может рассчитывать. Как фронтовой лейтенант наверняка станет капитаном, если…
Эту оговорку она проигнорировала, капризным голосом заявив, что и семьдесят пять – это жутко много, и она себя в таком возрасте не представляет.
– Ну да, – с обычной иронической интонацией сказал Шульгин, – тебе уж двадцать пять, год-два, и станешь ты старухой…
– Это из Пушкина?
– Наверное. Вольная интертрепация…
– Я понимаю. Но сейчас вы мне должны ответить. Я согласилась стать вашим… вашей…
– Младшей сестрой, – помог ей Александр Иванович. – И это правильно. Что согласилась. Впрочем, вариантов у тебя особых не было. Если Ляхов с нами. Куда иголка, туда и нитка. Только тут ведь и обратная зависимость. Разойтись ты со своим Вадимом, может, и вздумаешь, а с «Братством»… Обратной дороги нет.
– То есть как это? – Майя задохнулась от возмущения. – Вы меня что, навек к нему привязываете?
– Не понял, – с лёгкой иронией ответил Шульгин. – Ты разве, замуж выходя, такую формулу не подразумевала: «В горе и в радости, пока смерть не разлучит нас…»
– Ах, да, конечно. – Она сообразила, что сказала глупость. Просто слишком неожиданно было услышать, что в результате недолгого знакомства с этими людьми она теперь обречена на почти вечную совместную жизнь с одним-единственным мужчиной, пусть даже Вадимом… Сейчас они друг друга любят, несомненно, но мало ли что может случиться за годы и десятилетия…
– Это так, бесспорно. Но… Допустим, чисто условно. Вдруг встретится мне какой-то другой мужчина, и окажется, что это с ним мы по-настоящему созданы друг для друга, а с Вадимом – ошибка. Бывает так?
– Ещё бы, – понимающе кивнул Шульгин. – Бывает, когда к счастью, когда к сожалению…
– И в этом случае вы меня… Ликвидируете, как предательницу? Если тот человек вам не покажется подходящим.
– Очевидно, умеренно жёсткая акция в отношении Лихарева, свидетельницей которой ты стала, произвела на тебя слишком сильное впечатление. На самом деле мы люди гуманные. Иногда – чрезмерно. Захочешь уйти – уйдёшь. Всего-навсего забыв некоторые вещи, в другой жизни лишние. Правда, за всё время существования «Братства» никто из него не вышел. Слишком много возможностей устроить свою жизнь без подобных крайностей.
Шульгин докурил сигарету и щелчком послал тускнеющий огонёк на середину потока. И вдруг опять протянул руку. Коснулся плеча. Майя непроизвольно дёрнулась. Вдруг он всё же передумал, и сейчас что-то произойдёт? И тут же поняла, что в этом жесте нет ничего интимного. Так действительно мог бы поступить старший брат, успокаивая младшую сестру.
– Только, видишь ли… Постоянных истин никто не отменял. Например: «Господь дарует вам жизнь вечную, но не обещает завтрашнего дня». Или – наоборот. Неважно. И уверена ли ты, милая Майя Васильевна, что вечная жизнь в реале так уж привлекательна?
– Не уверена, – честно ответила она, – но в любом случае мысль о том, что не станешь старухой через двадцать лет и не умрёшь в семьдесят – очень привлекательна.
– Не стану спорить. Старухой через двадцать лет ты не станешь. Это я тебе железно гарантирую…
Майя закончила рассказ, и так всё сумела подать, что Татьяна осталась в полной уверенности, будто и её обещание Шульгина касается в полной мере. На самом деле, речь о ней вообще не заходила. Слишком напряжённое у Майи с Александром получилось свидание, чтобы ещё и о подруге вспомнить.
– А они нас не… обманывают? – спросила Татьяна.
– Зачем, вот вопрос. После всего, что ты уже видела. Ожившие покойники – куда более невероятная вещь, чем столетние молодухи. Так что не дрейфь, мы ещё поживём. А пока давай девочками займёмся.
Вернувшись в гостиную на втором этаже, Майя сняла с полок этажерки целую кучу каталогов, которые Лариса еженедельно получала из представительств многочисленных российских и иностранных фирм, обосновавшихся на Водах.
– Будем выбирать, барышни, вам много чего потребуется для новой жизни.
Курсантки, обладавшие всем спектром нормальных женских инстинктов, до сих пор пребывавших в латентной форме, пришли в немалое возбуждение и даже восторг, разглядывая фотографии манекенщиц, демонстрирующих сотни фасонов платьев, костюмов, комплектов белья, чулок, обуви, бесчисленных аксессуаров.
– Постепенно привыкнете, – посмеиваясь, говорила Майя. Честно говоря, она им сейчас завидовала, как завидуешь человеку, впервые в жизни собирающемуся, допустим, в Париж. Той яркости первых впечатлений, которые ему предстоят.
– Сейчас сообразим, посмотрим, у кого какие вкусы и кому что лучше подходит. Одеваться, как в сиротском приюте, больше не будете. Раз уж вы такие… похожие, индивидуальность станем выявлять реквизитом. Вы пока рассаживайтесь, подальше друг от друга, и выбирайте, в чём бы каждая хотела выйти в город на прогулку. Прямо сегодня. Исходя из погоды и из того, что сейчас вы в курортном городе. Друг с другом, чур, не советоваться, категорически запрещаю. А я для начала поработаю с Настей. Татьяна Юрьевна с… Ну, хотя бы с тобой, – она указала на пепельную блондинку (совершенно натуральную), с высокими скулами и большими выразительными глазами. Интересный типаж. Мужики будут за ней табунами бегать.
– Как зовут?
– Мария.
– Маша, значит. Или – Маня. Как тебе больше нравится?
– Маша, – непонятно отчего девушка слегка покраснела. Майя не могла знать, что так её впервые назвал Шульгин метельной ночью на Валгалле. Для Марии это было совсем недавно, и она всё ещё находилось под впечатлением того, что тогда случилось.
– Так тому и быть, – кивнула Татьяна. Ей предстоящая работа начинала нравиться. Своими руками превратить этих «недоделок», как она про себя назвала отданных под присмотр воспитанниц, в настоящих женщин.
– Итак, давай с самого начала, – сказала Майя, когда они с Анастасией перешли в её комнату. – Сначала покажи, что бы ты сама выбрала. – Она раскрыла толстый, в полтысячи страниц каталог нижнего белья.
Настя растерялась. Один-единственный раз, готовя её к встрече с Новиковым, Дайяна выдала комплект земной одежды, какой сама сочла подходящим. И объяснила, как и что надевать и носить. Перелистывая глянцевые страницы, девушка увидела нечто похожее, по крайней мере – знакомое, и указала пальцем.
Майя рассмеялась.
– А у тебя есть вкус. Только имей в виду – такое надевают при вполне определённых обстоятельствах. Если тебе нужно соблазнить мужчину, в чьих чувствах ты не совсем уверена, но твёрдо намерена добиться своего именно сегодня. Или если ты – на работе. Понятно излагаю?
– Понятно, – потупилась девушка.
– Для повседневного употребления наряд совершенно непрактичный. Чтобы чувствовать себя комфортно, но и быть готовой к приятным неожиданностям – подойдёт, пожалуй, вот это. И это тоже… Просто, удобно и со вкусом.
Затем выбрали несколько комплектов верхней одежды на утро, день и вечер.
– На высоких каблуках ходить умеешь?
– Несколько раз пробовала, но по-настоящему – нет, не умею.
– Научим, а пока будем исходить из реальных способностей…
Закончив с подборкой экипировки для всей команды, Майя сделала заказ по телефону. Приказчик, обалдев от грандиозного заказа, с которого ему обломится приличный процент, заверил, что всё требуемое будет доставлено в ближайшие три часа. И, чуть замявшись, назвал сумму, во что это уважаемой мадам обойдётся. Она едва удержалась, чтобы не присвистнуть в трубку. Однако… Девочки прямо сразу начинают влетать в копеечку. Хорошо, что не им с Татьяной, а Лихареву.
– Через два максимум, – жёстко ответила Майя. – И твой процент сюда включён. Не каждый день у вас такие клиенты. Время пошло…
– Красота того стоит, – узнав цену, усмехнулась подруга. – Уверена, они там сейчас на фирме оживлённо спорят, откуда вдруг в городе объявился целый взвод красавиц с идеальными габаритами, голых и босых, зато с чемоданом денег.
– Ну и пусть спорят. Жаль, что мы не слышим. Слава богу, у нас пока тем, кто платит, лишних вопросов не задают. А если б кто и задал, так нам, по счастью, и придумывать ничего не надо. Младшие сестрёнки с подружками приехали из Смольного института и захотели шикануть по полной, как взрослые. Благо, любящие старшие не в силах отказать…
– Так, мадемуазели, кто какие языки знает? – спросила Татьяна.
– Все, – ответила Настя.
– Что все, я и не сомневаюсь. Я спросила – кто какие.
– Я и говорю – все знают все основные европейские языки. Азиатские и африканские в нашей группе не изучали.
– Лихо, – восхитилась Майя. – В совершенстве?
– Конечно. И с диалектами.
– Да-а… – покрутила головой Татьяна. – Ладно, вы пока ещё журнальчики полистайте, а мы выйдем, покурим.
Опершись о перила балкона, она сказала, мечтательно глядя на пейзаж внизу:
– Знаешь, в чём смех? Мы, при необходимости, уже завтра могли бы отбить те деньги, что за обновки выложим.
– На панели? – догадалась Майя.
– Зачем так грубо? Просто по старым связям я могла бы найти достаточное количество оч-чень солидных людей, готовых заплатить сумасшедшие деньги за знакомство с такими вот гейшами или гетерами. Экскурсоводшами, проще говоря. Обычные шлюхи, любого разбора, им ни к чему. А вот такие девочки, с которыми можно появиться хоть в театре, хоть в клубе, вдобавок – нетронутые, не согласные расстаться со своим богатством задёшево – это, я тебе скажу…
– И зачем ты это мне говоришь? – прищурилась Майя.
– Да так. В голову пришло. Я же не говорю, что собираюсь стать бандершей. Я о том, что в любой игре наши девчонки – чистые джокеры.
– Так их к этому и готовили.
– И почему-то не успели. Странно это. Ну, был бой с какими-то медузами, так отчего они потом домой не вернулись? Зачем их Левашов сюда притащил? Его объяснения меня не очень убедили. Ей-ей, нечисто здесь, только непонятно, что именно. И главное – хорошо это или плохо – для нас?
– Не забивай себе голову. Сегодня позвоню Вадиму, постараюсь разузнать поподробнее. Если он сам что-нибудь знает. А пока пойдём. Знаешь, что мы забыли? Пока барахлишко подвезут, надо им фамилии-отчества придумать, и сказать Лихареву, чтобы паспорта им оформил…
Татьяна разыскала на полках справочник «Вся Москва» за прошлый год, где содержались краткие сведения обо всех более-менее заслуживающих внимания гражданах высших сословий, то есть дворян, купцов начиная со второй гильдии, чиновников и офицеров, заметных лиц свободных профессий. Тысяч сорок персоналий, напечатанных мелким шрифтом в две колонки.
Объяснила девушкам, чем они сейчас займутся.
Те не возражали. Если их возвышал над однокашницами факт получения имени, то остальные атрибуты полноценной личности, включая паспорт, – полностью переводил в новое качество.
Майя расчертила таблицей лист бумаги.
– Чтобы не запутаться. Начинаем.
Татьяна наугад раскрыла том. Попала на букву «В».
– О! Пусть так и будет. Раз вы у нас из первой партии (глядишь, скоро и другие появятся), давайте отсюда и выбирать.
– Как наши катера одного дивизиона, – фыркнула Майя, вспомнив морское путешествие. – «Сильный», «Смелый», «Страшный» и так далее.
– Вот именно. Вы, девушки, не против?
Девушкам, наоборот, было очень интересно.
– Тогда поехали…
Согласились, что фамилии должны быть звучные, достаточно известные, принадлежащие настолько разветвлённым родам, что и сами их носители не в состоянии были упомнить всех родственников дальше второго колена, а уж тем более всяческих свойственников и однофамильцев.
Исходя из имеющихся имен, фамилии и отчества подбирали в стиль.
Вот что получилось.
– Несколько нарочито, но сойдёт, – подвела итог Майя.
– Ничего не нарочито, – возразила Татьяна. – Ты бы посмотрела списки групп, с какими мне приходилось работать. – Вот там – нарочно не придумаешь. Наших девчат никто в такую таблицу заносить не станет. Зато каждая сама по себе – очень даже элегантно. Запомнили, барышни? Вот и хорошо. Завтра паспорта получите, и вы – полноценные российскоподданные. А вон, кажется, и экипировка прибыла, – услышала она гудок машины у ворот. Сейчас приоденемся – и в город, на рекогносцировку местности…
Прогулка получилась великолепная. И развлекательная, и поучительная. Восхищённые девушки поначалу чувствовали себя неуверенно. Их планета, и долина, где размещался учебный центр, были красивы ничуть не меньше, чем Земля. Но к тем безлюдным ландшафтам они давно привыкли, а здесь живая природа гармонично дополнялась праздничной архитектурой и всей инфраструктурой курортного города. И жизнь вокруг кипела, бурлила и переливалась всеми своими красками и гранями.
А самое главное – вокруг ходили, ездили в автомобилях, сидели на бульварных скамейках и под навесами кафе, кабачков и духанов тысячи людей: мужчин, женщин и детей всех возрастов, наций и степеней достатка. Говорили, кричали, даже пели за уставленными напитками и закусками столами.
Происходящее вокруг было не всегда понятно, но невероятно интересно.
Конечно, курсантки последний год своего обучения почти ежедневно знакомились с обычаями и поведением людей по видеозаписям и игровым фильмам, но то, что оказалось наяву, не шло ни в какое сравнение. Кстати, Валентин Лихарев однажды выразился в подобном духе: «Воображать земную жизнь по этим картинкам – всё равно, что нюхать розу в противогазе».
Чтобы уберечь своих подопечных от сенсорных перегрузок и эмоциональной контузии, Майя с Татьяной после двухчасовой прогулки по городу увлекли их в глубину Курортного парка. Там они нашли уютный, почти пустой ресторанчик с верандой, нависающей над центральными аллеями. Разместились, заказали фрукты, мороженое, шампанское.
– Так, девчата, – сказала Татьяна, – вы угощайтесь, дышите воздухом, поболтайте, обменяйтесь впечатлениями, а мы с «тётей Майей» вон там, в уголке, тоже о своём поговорим.
За «тётю» она тут же получила шутливый тычок локтем под рёбра, незаметный со стороны.
С того места, что подруги заняли, им хорошо был виден и стол курсанток, и стойка бара, и ведущая к веранде дорожка. Себе они заказали неизменный кофе, который здесь был очень неплох, графинчик старого коньяка, ледяной нарзан в запотевших бутылках.
– Я была права, – сказала Татьяна. – На наших девчонок пялились все, от скаутов до пенсионеров. Хотя вроде бы здесь всякого навидались. Мы с тобой тоже очень ничего себе, но такого фурора не производим. Это не слишком хорошо.
– Избыточная концентрация красоты, впредь придётся разбавлять, – согласилась Майя. – Любой мужик в любой точке планеты точно обалдел бы, увидев в куче девять супердевок, если они не на сцене кабаре. Элементарное подсознательное знание теории вероятности у каждого есть. И всякое несоответствие напрягает и нервирует.
Она достала из сумочки секретный, доступный только весьма ограниченному кругу сотрудников императорской безопасности радиотелефон в виде сигаретной пачки. Даже Ляхову такой выдали далеко не сразу, и он долго скрывал его от Майи, пока не пришлось в открытую использовать в приключении на пароходе[16]. Считалось, что ни в одной стране цивилизованного мира до подобного ещё не додумались. Да и в России количество выпущенных приборов исчислялось едва ли парой тысяч. Почему так, Майя не знала. То ли технологические трудности, то ли политический расчёт.
Зато когда это чудо техники попалось на глаза Левашову, тот, покрутив коробочку в руке и невзирая на протест Ляхова, снял заднюю крышку, одобрительно поцокал языком.
– Надо же, до чего додумались! Супротив сотовой связи, конечно, примитив, но вообще здорово. Вроде авианосца на вёсельном движителе.
И – сразу видно специалиста не только в технике, но и в других делах тоже – спросил Вадима:
– Жуткий дефицит, конечно? Даже у твоих подруг нет, в критический момент на городскую проводную связь надеются…
Ляхов согласился. Увы, несмотря на чины и должности, далеко не каждому полагается.
– Хорошо, подожди немного. – Левашов интригующе улыбнулся. Небрежно сунул драгоценный аппарат в карман рубашки и, насвистывая что-то отдалённо напоминающее арию индийского гостя («Не счесть алмазов в каменных пещерах»), поднялся по очередной лестнице Ларисиного терема.
Вернулся минут через двадцать и, отозвав Вадима с Майей в сторону от веселящейся компании, выложил на журнальный столик десять совершенно одинаковых пачек «Дюбека».
– Выбирай, где твой, – предложил Ляхову.
Тот, при самом тщательном рассмотрении, не нашёл никакой разницы. Сам факт «умножения сущностей» его не удивил. Успел узнать возможности «Братства».
– Раньше бы сказал, мы б весь ваш мир завалили этими штуками, за хорошую плату, естественно, – говорил Олег. – А это так – на скорую руку. Чтобы хоть вы между собой могли спокойно общаться.
– Не выйдет спокойно, – мотнул головой Ляхов. – Вся связь всё равно через центральный узел идёт и тщательно контролируется. Машинки-то вот они, а позывной у каждой индивидуальный…
– Я ведь тебе не предлагаю болтать по ним, как по телефону-автомату. На крайний случай. Ежели промедление смерти подобно. Да и наверняка вы с Тархановым, при вашей власти, сумеете несколько лишних номеров в списки вставить.
Сейчас Майя вызвала Вадима. Тот отозвался на пятой секунде. Она совсем коротко спросила, как у него дела, и сказала, что случилось нечто крайне интересное, требующее его немедленного появления в Кисловодске.
– Как прошлый раз?
– В своём роде даже интереснее. Сумеешь завтра вылететь первым самолётом?
Ляхов привык, что по пустякам жена его не дёргает и спецсвязью не пользуется.
– Надо – сделаем… Могу и сегодня. Есть рейс на Минводы в ноль-пятнадцать. Прямо сейчас машину вызову, в аэропорт – и к вам.
– Спроси его, а Сергей с ним не сможет? – подсказала Татьяна.
– Вдвоём и сразу – точно нет, – ответил Ляхов. – Своих заморочек полно. Если со всеми разгребёмся – через неделю минимум. Это я – сравнительно вольная пташка, а он плотно занят, час назад я от него вышел. Даже в казино с девочками пойти отказался.
– Приедешь – будут тебе девочки, – словно бы с нехорошим обещанием в голосе сказала Майя, и это был тот редкий случай, когда Вадим на той стороне «провода» понял её неправильно. То есть не уловил, что в данном случае она говорит буквально, без задней мысли и намёка.
– Тогда – конец связи. Жду у Ларисы… около двух?
– Скорее – трёх. Можешь немного поспать…
– Вот это – вряд ли.
Она нажала кнопку отключения, и не только по причине несанкционированной загрузки линии. Татьяна под столом толкнула её коленом.
– Я наблюдала за барменом. Он только что звонил по телефону…
– Ну и что? – не поняла Майя.
– Ты приезжая, я – местная. Не только обычаи знаю, а и по губам читать умею. Не в совершенстве, но в сочетании с мимикой и взглядами – понимаю. Иначе как бы мы тут выживали? Тарханов тоже наш, ставропольский, потому у него в «Бристоле» получилось[17]. Попади на его место твой Вадим – и до задних ворот не дошёл бы…
Майе эти слова показались обидными, но пришлось согласиться. Она имела собственное мнение о достоинствах самых близких ей и друг другу мужчин, но по поводу подвига Сергея в Пятигорске – ни убавить, ни прибавить.
– И что ты прочитала?
– По смыслу – приезжайте, есть классные… дальше не по-русски. Много, всем хватит, – и заржал, как они любят. У них жеребячий гогот выражает высшую степень самоуважения…
Майя готова была отнестись к словам Татьяны пренебрежительно, мол, пуганая ворона и так далее, но слишком у истинной казачки стало серьёзное лицо. Глаза сузились, и губы сжались в нитку. Такой она её редко видела.
Самое же главное – просто не могла Майя себе вообразить, что в шикарном курортном городе (куда до него пресловутому Баден-Бадену), где отдыхает и веселится лучшая часть российского общества, следует чего-то опасаться. А полиция, а жандармерия, картинно гарцующие по улицам казаки Терского войска? Особенно меры безопасности усилились после налёта боевиков на Пятигорск.
Но Татьяна именно в этом случае наверняка умнее и опытнее её.
– Быстро, – сказала та, – звони Лихареву. Скажи, где мы и в чём дело.
– Но я так и не знаю, в чём…
– Дура! – Татьяна выхватила у неё переговорник и, нервничая, не сразу нашла нужные кнопки. Хорошо, Валентин ответил сразу. Торопливо сказала несколько слов. Видимо, достаточных.
Майя в это время наблюдала за барменом. Красивый парень, с шикарной тёмно-рыжей шевелюрой. Поймав её взгляд, улыбнулся «на ширину приклада», как любил говорить Тарханов в духе своих горно-егерских казарм, вышел из-за стойки.
– Чего-нибудь ещё прикажете?
– Да. По сто грамм коньяка нам и три бутылки шампанского тем девушкам, и – мигом! – Майя поразилась, как неуловимо быстро лицо Татьяны из напряжённо-жёсткого стало пьяновато-расслабленным. Специалистка.
– Как прикажете. – Бармен тоже изобразил душевную приязнь. Заказ клиенток тянул на очень хорошую сумму. Те четверо отдыхающих в правом крыле веранды, что второй час не могли допить литр сухого, его не интересовали.
Пока он исполнял заказ, Майя (эмоциональный заряд Татьяны подействовал), раскрыла сумочку и поставила её рядом. Инкрустированный «вальтер-РР» взвела незаметным движением. Подруга сделала то же самое, одновременно прошептав:
– Только не вздумай стрелять на поражение. Иначе не сегодня, так завтра нам конец. Все аулы поднимутся. А я вроде по нужде схожу. Осмотрюсь там…
Майя подумала, что она права. Если всерьёз стрелять начнут – конец, пусть и не в физическом смысле. Вадим прилетит, заберёт их отсюда, но – это будет навсегда. Кровная месть и всё такое. Зато есть куда более красивый ход. Наверное, Татьяна его тоже просчитала. Она заказала для девочек ТРИ бутылки шампанского. Значит, сейчас на столе у них будет ровно семь. По одной на каждую.
Пока бармен суетился, Татьяна по пути в туалет коснулась плеча Анастасии. Та, отчётливо среагировав, подскочила и пошла следом. Бармен (заметила Майя), следил за Настей взглядом голодного волка. Наверное, просто потому, что у этой сейчас видны были высоко открытые ноги, а прочие прятали их под столом.
«Ох, и дикий народ», – вспомнила она слова бессмертного романа.
Хорошо, две дамские кабинки находились в отдельном помещении, там никого не было, а кирпичные стенки и расстояние от зала исключали возможность подслушивания. Если, конечно, здесь не установлена аппаратура. Только вряд ли, не тот уровень кабака. По работе она знала, какие точки находятся под контролем. Сама водила кого нужно куда прикажут.
– Настя, вы к рукопашному бою подготовлены?
– В какой степени, Татьяна Юрьевна? – глядя чуть в сторону, спросила Анастасия.
– Если сейчас появятся десятка полтора агрессивно настроенных парней… То есть нет. Сначала они будут очень любезны. Комплименты, пусть и грубые, предложения выпить и потанцевать, поехать с ними на водопады… А когда вздумаете отказаться – тогда и начнётся. Вариант простейший – вас всех, и меня с Майей тоже, изнасилуют на месте. В грубой и извращённой форме. Фантазии и сил у них хватит. Потом уедут, и концов не найдёшь. Вариант ухудшенный – погрузят в машины и увезут в горные аулы. Там будет то же самое, каждый день, в промежутках – тяжёлая работа…
– Я поняла, Татьяна Юрьевна. – Лицо Насти оставалось почти безмятежным. – Убивать не надо, правильно?
– Правильно. Но сделать так, чтобы ни один, ты пойми – ни один до утра не встал, не смог позвонить, и чтобы ни одна машина отсюда не уехала – сможете?
– Сможем, Татьяна Юрьевна. Кроме того, постараемся, чтобы и со стороны никто ничего не услышал и не понял… Я сейчас девочкам всё скажу.
Они успели вернуться, и ставший до неприличия любезным бармен, Руслан, как он назвался, подал всё, что заказали. Допившие свое вино мужики с дальнего столика как-то незаметно слиняли, то ли почувствовав сгущающуюся атмосферу, то ли просто так. Время вышло. На девичий цветник внимания вроде бы совсем не обратили. Педерасты, что ли?
Тёплый южный ветер накидывал на веранду запах роз из одноимённой долины. Может быть, единственной в мире, где сразу цвели десятки тысяч кустов сотни разновидностей. Иногда от этого густого запаха перехватывало горло.
Три большие чёрные машины, светя фарами, подъехали совсем не с той стороны, откуда ждала Татьяна. Оказалось, что к ресторанчику вела не только пешеходная дорожка, находившаяся в поле зрения. Позади, за хозяйственными постройками, имелся заезд для технологического транспорта. Мусор забрать, продукты доставить.
Дальше – как Татьяна и просчитала. Пятнадцать лихих горских парней навскидку не определяемой национальности, с тем же отвязанным гоготом ввалились на веранду. Хорошо одетые, в возрасте от двадцати до тридцати, явно имеющие какое-то образование выше начального. Не пастухи из отдалённых аулов. Может быть, приехавшие на каникулы сыновья горских беков, ханов и князей.
Шульгин засмеялся и ответил, что если она будет себя хорошо вести, на сотню лет жизни с сохранением теперешней внешности на ближайшие полста может рассчитывать. Как фронтовой лейтенант наверняка станет капитаном, если…
Эту оговорку она проигнорировала, капризным голосом заявив, что и семьдесят пять – это жутко много, и она себя в таком возрасте не представляет.
– Ну да, – с обычной иронической интонацией сказал Шульгин, – тебе уж двадцать пять, год-два, и станешь ты старухой…
– Это из Пушкина?
– Наверное. Вольная интертрепация…
– Я понимаю. Но сейчас вы мне должны ответить. Я согласилась стать вашим… вашей…
– Младшей сестрой, – помог ей Александр Иванович. – И это правильно. Что согласилась. Впрочем, вариантов у тебя особых не было. Если Ляхов с нами. Куда иголка, туда и нитка. Только тут ведь и обратная зависимость. Разойтись ты со своим Вадимом, может, и вздумаешь, а с «Братством»… Обратной дороги нет.
– То есть как это? – Майя задохнулась от возмущения. – Вы меня что, навек к нему привязываете?
– Не понял, – с лёгкой иронией ответил Шульгин. – Ты разве, замуж выходя, такую формулу не подразумевала: «В горе и в радости, пока смерть не разлучит нас…»
– Ах, да, конечно. – Она сообразила, что сказала глупость. Просто слишком неожиданно было услышать, что в результате недолгого знакомства с этими людьми она теперь обречена на почти вечную совместную жизнь с одним-единственным мужчиной, пусть даже Вадимом… Сейчас они друг друга любят, несомненно, но мало ли что может случиться за годы и десятилетия…
– Это так, бесспорно. Но… Допустим, чисто условно. Вдруг встретится мне какой-то другой мужчина, и окажется, что это с ним мы по-настоящему созданы друг для друга, а с Вадимом – ошибка. Бывает так?
– Ещё бы, – понимающе кивнул Шульгин. – Бывает, когда к счастью, когда к сожалению…
– И в этом случае вы меня… Ликвидируете, как предательницу? Если тот человек вам не покажется подходящим.
– Очевидно, умеренно жёсткая акция в отношении Лихарева, свидетельницей которой ты стала, произвела на тебя слишком сильное впечатление. На самом деле мы люди гуманные. Иногда – чрезмерно. Захочешь уйти – уйдёшь. Всего-навсего забыв некоторые вещи, в другой жизни лишние. Правда, за всё время существования «Братства» никто из него не вышел. Слишком много возможностей устроить свою жизнь без подобных крайностей.
Шульгин докурил сигарету и щелчком послал тускнеющий огонёк на середину потока. И вдруг опять протянул руку. Коснулся плеча. Майя непроизвольно дёрнулась. Вдруг он всё же передумал, и сейчас что-то произойдёт? И тут же поняла, что в этом жесте нет ничего интимного. Так действительно мог бы поступить старший брат, успокаивая младшую сестру.
– Только, видишь ли… Постоянных истин никто не отменял. Например: «Господь дарует вам жизнь вечную, но не обещает завтрашнего дня». Или – наоборот. Неважно. И уверена ли ты, милая Майя Васильевна, что вечная жизнь в реале так уж привлекательна?
– Не уверена, – честно ответила она, – но в любом случае мысль о том, что не станешь старухой через двадцать лет и не умрёшь в семьдесят – очень привлекательна.
– Не стану спорить. Старухой через двадцать лет ты не станешь. Это я тебе железно гарантирую…
Майя закончила рассказ, и так всё сумела подать, что Татьяна осталась в полной уверенности, будто и её обещание Шульгина касается в полной мере. На самом деле, речь о ней вообще не заходила. Слишком напряжённое у Майи с Александром получилось свидание, чтобы ещё и о подруге вспомнить.
– А они нас не… обманывают? – спросила Татьяна.
– Зачем, вот вопрос. После всего, что ты уже видела. Ожившие покойники – куда более невероятная вещь, чем столетние молодухи. Так что не дрейфь, мы ещё поживём. А пока давай девочками займёмся.
Вернувшись в гостиную на втором этаже, Майя сняла с полок этажерки целую кучу каталогов, которые Лариса еженедельно получала из представительств многочисленных российских и иностранных фирм, обосновавшихся на Водах.
– Будем выбирать, барышни, вам много чего потребуется для новой жизни.
Курсантки, обладавшие всем спектром нормальных женских инстинктов, до сих пор пребывавших в латентной форме, пришли в немалое возбуждение и даже восторг, разглядывая фотографии манекенщиц, демонстрирующих сотни фасонов платьев, костюмов, комплектов белья, чулок, обуви, бесчисленных аксессуаров.
– Постепенно привыкнете, – посмеиваясь, говорила Майя. Честно говоря, она им сейчас завидовала, как завидуешь человеку, впервые в жизни собирающемуся, допустим, в Париж. Той яркости первых впечатлений, которые ему предстоят.
– Сейчас сообразим, посмотрим, у кого какие вкусы и кому что лучше подходит. Одеваться, как в сиротском приюте, больше не будете. Раз уж вы такие… похожие, индивидуальность станем выявлять реквизитом. Вы пока рассаживайтесь, подальше друг от друга, и выбирайте, в чём бы каждая хотела выйти в город на прогулку. Прямо сегодня. Исходя из погоды и из того, что сейчас вы в курортном городе. Друг с другом, чур, не советоваться, категорически запрещаю. А я для начала поработаю с Настей. Татьяна Юрьевна с… Ну, хотя бы с тобой, – она указала на пепельную блондинку (совершенно натуральную), с высокими скулами и большими выразительными глазами. Интересный типаж. Мужики будут за ней табунами бегать.
– Как зовут?
– Мария.
– Маша, значит. Или – Маня. Как тебе больше нравится?
– Маша, – непонятно отчего девушка слегка покраснела. Майя не могла знать, что так её впервые назвал Шульгин метельной ночью на Валгалле. Для Марии это было совсем недавно, и она всё ещё находилось под впечатлением того, что тогда случилось.
– Так тому и быть, – кивнула Татьяна. Ей предстоящая работа начинала нравиться. Своими руками превратить этих «недоделок», как она про себя назвала отданных под присмотр воспитанниц, в настоящих женщин.
– Итак, давай с самого начала, – сказала Майя, когда они с Анастасией перешли в её комнату. – Сначала покажи, что бы ты сама выбрала. – Она раскрыла толстый, в полтысячи страниц каталог нижнего белья.
Настя растерялась. Один-единственный раз, готовя её к встрече с Новиковым, Дайяна выдала комплект земной одежды, какой сама сочла подходящим. И объяснила, как и что надевать и носить. Перелистывая глянцевые страницы, девушка увидела нечто похожее, по крайней мере – знакомое, и указала пальцем.
Майя рассмеялась.
– А у тебя есть вкус. Только имей в виду – такое надевают при вполне определённых обстоятельствах. Если тебе нужно соблазнить мужчину, в чьих чувствах ты не совсем уверена, но твёрдо намерена добиться своего именно сегодня. Или если ты – на работе. Понятно излагаю?
– Понятно, – потупилась девушка.
– Для повседневного употребления наряд совершенно непрактичный. Чтобы чувствовать себя комфортно, но и быть готовой к приятным неожиданностям – подойдёт, пожалуй, вот это. И это тоже… Просто, удобно и со вкусом.
Затем выбрали несколько комплектов верхней одежды на утро, день и вечер.
– На высоких каблуках ходить умеешь?
– Несколько раз пробовала, но по-настоящему – нет, не умею.
– Научим, а пока будем исходить из реальных способностей…
Закончив с подборкой экипировки для всей команды, Майя сделала заказ по телефону. Приказчик, обалдев от грандиозного заказа, с которого ему обломится приличный процент, заверил, что всё требуемое будет доставлено в ближайшие три часа. И, чуть замявшись, назвал сумму, во что это уважаемой мадам обойдётся. Она едва удержалась, чтобы не присвистнуть в трубку. Однако… Девочки прямо сразу начинают влетать в копеечку. Хорошо, что не им с Татьяной, а Лихареву.
– Через два максимум, – жёстко ответила Майя. – И твой процент сюда включён. Не каждый день у вас такие клиенты. Время пошло…
– Красота того стоит, – узнав цену, усмехнулась подруга. – Уверена, они там сейчас на фирме оживлённо спорят, откуда вдруг в городе объявился целый взвод красавиц с идеальными габаритами, голых и босых, зато с чемоданом денег.
– Ну и пусть спорят. Жаль, что мы не слышим. Слава богу, у нас пока тем, кто платит, лишних вопросов не задают. А если б кто и задал, так нам, по счастью, и придумывать ничего не надо. Младшие сестрёнки с подружками приехали из Смольного института и захотели шикануть по полной, как взрослые. Благо, любящие старшие не в силах отказать…
– Так, мадемуазели, кто какие языки знает? – спросила Татьяна.
– Все, – ответила Настя.
– Что все, я и не сомневаюсь. Я спросила – кто какие.
– Я и говорю – все знают все основные европейские языки. Азиатские и африканские в нашей группе не изучали.
– Лихо, – восхитилась Майя. – В совершенстве?
– Конечно. И с диалектами.
– Да-а… – покрутила головой Татьяна. – Ладно, вы пока ещё журнальчики полистайте, а мы выйдем, покурим.
Опершись о перила балкона, она сказала, мечтательно глядя на пейзаж внизу:
– Знаешь, в чём смех? Мы, при необходимости, уже завтра могли бы отбить те деньги, что за обновки выложим.
– На панели? – догадалась Майя.
– Зачем так грубо? Просто по старым связям я могла бы найти достаточное количество оч-чень солидных людей, готовых заплатить сумасшедшие деньги за знакомство с такими вот гейшами или гетерами. Экскурсоводшами, проще говоря. Обычные шлюхи, любого разбора, им ни к чему. А вот такие девочки, с которыми можно появиться хоть в театре, хоть в клубе, вдобавок – нетронутые, не согласные расстаться со своим богатством задёшево – это, я тебе скажу…
– И зачем ты это мне говоришь? – прищурилась Майя.
– Да так. В голову пришло. Я же не говорю, что собираюсь стать бандершей. Я о том, что в любой игре наши девчонки – чистые джокеры.
– Так их к этому и готовили.
– И почему-то не успели. Странно это. Ну, был бой с какими-то медузами, так отчего они потом домой не вернулись? Зачем их Левашов сюда притащил? Его объяснения меня не очень убедили. Ей-ей, нечисто здесь, только непонятно, что именно. И главное – хорошо это или плохо – для нас?
– Не забивай себе голову. Сегодня позвоню Вадиму, постараюсь разузнать поподробнее. Если он сам что-нибудь знает. А пока пойдём. Знаешь, что мы забыли? Пока барахлишко подвезут, надо им фамилии-отчества придумать, и сказать Лихареву, чтобы паспорта им оформил…
Татьяна разыскала на полках справочник «Вся Москва» за прошлый год, где содержались краткие сведения обо всех более-менее заслуживающих внимания гражданах высших сословий, то есть дворян, купцов начиная со второй гильдии, чиновников и офицеров, заметных лиц свободных профессий. Тысяч сорок персоналий, напечатанных мелким шрифтом в две колонки.
Объяснила девушкам, чем они сейчас займутся.
Те не возражали. Если их возвышал над однокашницами факт получения имени, то остальные атрибуты полноценной личности, включая паспорт, – полностью переводил в новое качество.
Майя расчертила таблицей лист бумаги.
– Чтобы не запутаться. Начинаем.
Татьяна наугад раскрыла том. Попала на букву «В».
– О! Пусть так и будет. Раз вы у нас из первой партии (глядишь, скоро и другие появятся), давайте отсюда и выбирать.
– Как наши катера одного дивизиона, – фыркнула Майя, вспомнив морское путешествие. – «Сильный», «Смелый», «Страшный» и так далее.
– Вот именно. Вы, девушки, не против?
Девушкам, наоборот, было очень интересно.
– Тогда поехали…
Согласились, что фамилии должны быть звучные, достаточно известные, принадлежащие настолько разветвлённым родам, что и сами их носители не в состоянии были упомнить всех родственников дальше второго колена, а уж тем более всяческих свойственников и однофамильцев.
Исходя из имеющихся имен, фамилии и отчества подбирали в стиль.
Вот что получилось.
– Ничего не нарочито, – возразила Татьяна. – Ты бы посмотрела списки групп, с какими мне приходилось работать. – Вот там – нарочно не придумаешь. Наших девчат никто в такую таблицу заносить не станет. Зато каждая сама по себе – очень даже элегантно. Запомнили, барышни? Вот и хорошо. Завтра паспорта получите, и вы – полноценные российскоподданные. А вон, кажется, и экипировка прибыла, – услышала она гудок машины у ворот. Сейчас приоденемся – и в город, на рекогносцировку местности…
Прогулка получилась великолепная. И развлекательная, и поучительная. Восхищённые девушки поначалу чувствовали себя неуверенно. Их планета, и долина, где размещался учебный центр, были красивы ничуть не меньше, чем Земля. Но к тем безлюдным ландшафтам они давно привыкли, а здесь живая природа гармонично дополнялась праздничной архитектурой и всей инфраструктурой курортного города. И жизнь вокруг кипела, бурлила и переливалась всеми своими красками и гранями.
А самое главное – вокруг ходили, ездили в автомобилях, сидели на бульварных скамейках и под навесами кафе, кабачков и духанов тысячи людей: мужчин, женщин и детей всех возрастов, наций и степеней достатка. Говорили, кричали, даже пели за уставленными напитками и закусками столами.
Происходящее вокруг было не всегда понятно, но невероятно интересно.
Конечно, курсантки последний год своего обучения почти ежедневно знакомились с обычаями и поведением людей по видеозаписям и игровым фильмам, но то, что оказалось наяву, не шло ни в какое сравнение. Кстати, Валентин Лихарев однажды выразился в подобном духе: «Воображать земную жизнь по этим картинкам – всё равно, что нюхать розу в противогазе».
Чтобы уберечь своих подопечных от сенсорных перегрузок и эмоциональной контузии, Майя с Татьяной после двухчасовой прогулки по городу увлекли их в глубину Курортного парка. Там они нашли уютный, почти пустой ресторанчик с верандой, нависающей над центральными аллеями. Разместились, заказали фрукты, мороженое, шампанское.
– Так, девчата, – сказала Татьяна, – вы угощайтесь, дышите воздухом, поболтайте, обменяйтесь впечатлениями, а мы с «тётей Майей» вон там, в уголке, тоже о своём поговорим.
За «тётю» она тут же получила шутливый тычок локтем под рёбра, незаметный со стороны.
С того места, что подруги заняли, им хорошо был виден и стол курсанток, и стойка бара, и ведущая к веранде дорожка. Себе они заказали неизменный кофе, который здесь был очень неплох, графинчик старого коньяка, ледяной нарзан в запотевших бутылках.
– Я была права, – сказала Татьяна. – На наших девчонок пялились все, от скаутов до пенсионеров. Хотя вроде бы здесь всякого навидались. Мы с тобой тоже очень ничего себе, но такого фурора не производим. Это не слишком хорошо.
– Избыточная концентрация красоты, впредь придётся разбавлять, – согласилась Майя. – Любой мужик в любой точке планеты точно обалдел бы, увидев в куче девять супердевок, если они не на сцене кабаре. Элементарное подсознательное знание теории вероятности у каждого есть. И всякое несоответствие напрягает и нервирует.
Она достала из сумочки секретный, доступный только весьма ограниченному кругу сотрудников императорской безопасности радиотелефон в виде сигаретной пачки. Даже Ляхову такой выдали далеко не сразу, и он долго скрывал его от Майи, пока не пришлось в открытую использовать в приключении на пароходе[16]. Считалось, что ни в одной стране цивилизованного мира до подобного ещё не додумались. Да и в России количество выпущенных приборов исчислялось едва ли парой тысяч. Почему так, Майя не знала. То ли технологические трудности, то ли политический расчёт.
Зато когда это чудо техники попалось на глаза Левашову, тот, покрутив коробочку в руке и невзирая на протест Ляхова, снял заднюю крышку, одобрительно поцокал языком.
– Надо же, до чего додумались! Супротив сотовой связи, конечно, примитив, но вообще здорово. Вроде авианосца на вёсельном движителе.
И – сразу видно специалиста не только в технике, но и в других делах тоже – спросил Вадима:
– Жуткий дефицит, конечно? Даже у твоих подруг нет, в критический момент на городскую проводную связь надеются…
Ляхов согласился. Увы, несмотря на чины и должности, далеко не каждому полагается.
– Хорошо, подожди немного. – Левашов интригующе улыбнулся. Небрежно сунул драгоценный аппарат в карман рубашки и, насвистывая что-то отдалённо напоминающее арию индийского гостя («Не счесть алмазов в каменных пещерах»), поднялся по очередной лестнице Ларисиного терема.
Вернулся минут через двадцать и, отозвав Вадима с Майей в сторону от веселящейся компании, выложил на журнальный столик десять совершенно одинаковых пачек «Дюбека».
– Выбирай, где твой, – предложил Ляхову.
Тот, при самом тщательном рассмотрении, не нашёл никакой разницы. Сам факт «умножения сущностей» его не удивил. Успел узнать возможности «Братства».
– Раньше бы сказал, мы б весь ваш мир завалили этими штуками, за хорошую плату, естественно, – говорил Олег. – А это так – на скорую руку. Чтобы хоть вы между собой могли спокойно общаться.
– Не выйдет спокойно, – мотнул головой Ляхов. – Вся связь всё равно через центральный узел идёт и тщательно контролируется. Машинки-то вот они, а позывной у каждой индивидуальный…
– Я ведь тебе не предлагаю болтать по ним, как по телефону-автомату. На крайний случай. Ежели промедление смерти подобно. Да и наверняка вы с Тархановым, при вашей власти, сумеете несколько лишних номеров в списки вставить.
Сейчас Майя вызвала Вадима. Тот отозвался на пятой секунде. Она совсем коротко спросила, как у него дела, и сказала, что случилось нечто крайне интересное, требующее его немедленного появления в Кисловодске.
– Как прошлый раз?
– В своём роде даже интереснее. Сумеешь завтра вылететь первым самолётом?
Ляхов привык, что по пустякам жена его не дёргает и спецсвязью не пользуется.
– Надо – сделаем… Могу и сегодня. Есть рейс на Минводы в ноль-пятнадцать. Прямо сейчас машину вызову, в аэропорт – и к вам.
– Спроси его, а Сергей с ним не сможет? – подсказала Татьяна.
– Вдвоём и сразу – точно нет, – ответил Ляхов. – Своих заморочек полно. Если со всеми разгребёмся – через неделю минимум. Это я – сравнительно вольная пташка, а он плотно занят, час назад я от него вышел. Даже в казино с девочками пойти отказался.
– Приедешь – будут тебе девочки, – словно бы с нехорошим обещанием в голосе сказала Майя, и это был тот редкий случай, когда Вадим на той стороне «провода» понял её неправильно. То есть не уловил, что в данном случае она говорит буквально, без задней мысли и намёка.
– Тогда – конец связи. Жду у Ларисы… около двух?
– Скорее – трёх. Можешь немного поспать…
– Вот это – вряд ли.
Она нажала кнопку отключения, и не только по причине несанкционированной загрузки линии. Татьяна под столом толкнула её коленом.
– Я наблюдала за барменом. Он только что звонил по телефону…
– Ну и что? – не поняла Майя.
– Ты приезжая, я – местная. Не только обычаи знаю, а и по губам читать умею. Не в совершенстве, но в сочетании с мимикой и взглядами – понимаю. Иначе как бы мы тут выживали? Тарханов тоже наш, ставропольский, потому у него в «Бристоле» получилось[17]. Попади на его место твой Вадим – и до задних ворот не дошёл бы…
Майе эти слова показались обидными, но пришлось согласиться. Она имела собственное мнение о достоинствах самых близких ей и друг другу мужчин, но по поводу подвига Сергея в Пятигорске – ни убавить, ни прибавить.
– И что ты прочитала?
– По смыслу – приезжайте, есть классные… дальше не по-русски. Много, всем хватит, – и заржал, как они любят. У них жеребячий гогот выражает высшую степень самоуважения…
Майя готова была отнестись к словам Татьяны пренебрежительно, мол, пуганая ворона и так далее, но слишком у истинной казачки стало серьёзное лицо. Глаза сузились, и губы сжались в нитку. Такой она её редко видела.
Самое же главное – просто не могла Майя себе вообразить, что в шикарном курортном городе (куда до него пресловутому Баден-Бадену), где отдыхает и веселится лучшая часть российского общества, следует чего-то опасаться. А полиция, а жандармерия, картинно гарцующие по улицам казаки Терского войска? Особенно меры безопасности усилились после налёта боевиков на Пятигорск.
Но Татьяна именно в этом случае наверняка умнее и опытнее её.
– Быстро, – сказала та, – звони Лихареву. Скажи, где мы и в чём дело.
– Но я так и не знаю, в чём…
– Дура! – Татьяна выхватила у неё переговорник и, нервничая, не сразу нашла нужные кнопки. Хорошо, Валентин ответил сразу. Торопливо сказала несколько слов. Видимо, достаточных.
Майя в это время наблюдала за барменом. Красивый парень, с шикарной тёмно-рыжей шевелюрой. Поймав её взгляд, улыбнулся «на ширину приклада», как любил говорить Тарханов в духе своих горно-егерских казарм, вышел из-за стойки.
– Чего-нибудь ещё прикажете?
– Да. По сто грамм коньяка нам и три бутылки шампанского тем девушкам, и – мигом! – Майя поразилась, как неуловимо быстро лицо Татьяны из напряжённо-жёсткого стало пьяновато-расслабленным. Специалистка.
– Как прикажете. – Бармен тоже изобразил душевную приязнь. Заказ клиенток тянул на очень хорошую сумму. Те четверо отдыхающих в правом крыле веранды, что второй час не могли допить литр сухого, его не интересовали.
Пока он исполнял заказ, Майя (эмоциональный заряд Татьяны подействовал), раскрыла сумочку и поставила её рядом. Инкрустированный «вальтер-РР» взвела незаметным движением. Подруга сделала то же самое, одновременно прошептав:
– Только не вздумай стрелять на поражение. Иначе не сегодня, так завтра нам конец. Все аулы поднимутся. А я вроде по нужде схожу. Осмотрюсь там…
Майя подумала, что она права. Если всерьёз стрелять начнут – конец, пусть и не в физическом смысле. Вадим прилетит, заберёт их отсюда, но – это будет навсегда. Кровная месть и всё такое. Зато есть куда более красивый ход. Наверное, Татьяна его тоже просчитала. Она заказала для девочек ТРИ бутылки шампанского. Значит, сейчас на столе у них будет ровно семь. По одной на каждую.
Пока бармен суетился, Татьяна по пути в туалет коснулась плеча Анастасии. Та, отчётливо среагировав, подскочила и пошла следом. Бармен (заметила Майя), следил за Настей взглядом голодного волка. Наверное, просто потому, что у этой сейчас видны были высоко открытые ноги, а прочие прятали их под столом.
«Ох, и дикий народ», – вспомнила она слова бессмертного романа.
Хорошо, две дамские кабинки находились в отдельном помещении, там никого не было, а кирпичные стенки и расстояние от зала исключали возможность подслушивания. Если, конечно, здесь не установлена аппаратура. Только вряд ли, не тот уровень кабака. По работе она знала, какие точки находятся под контролем. Сама водила кого нужно куда прикажут.
– Настя, вы к рукопашному бою подготовлены?
– В какой степени, Татьяна Юрьевна? – глядя чуть в сторону, спросила Анастасия.
– Если сейчас появятся десятка полтора агрессивно настроенных парней… То есть нет. Сначала они будут очень любезны. Комплименты, пусть и грубые, предложения выпить и потанцевать, поехать с ними на водопады… А когда вздумаете отказаться – тогда и начнётся. Вариант простейший – вас всех, и меня с Майей тоже, изнасилуют на месте. В грубой и извращённой форме. Фантазии и сил у них хватит. Потом уедут, и концов не найдёшь. Вариант ухудшенный – погрузят в машины и увезут в горные аулы. Там будет то же самое, каждый день, в промежутках – тяжёлая работа…
– Я поняла, Татьяна Юрьевна. – Лицо Насти оставалось почти безмятежным. – Убивать не надо, правильно?
– Правильно. Но сделать так, чтобы ни один, ты пойми – ни один до утра не встал, не смог позвонить, и чтобы ни одна машина отсюда не уехала – сможете?
– Сможем, Татьяна Юрьевна. Кроме того, постараемся, чтобы и со стороны никто ничего не услышал и не понял… Я сейчас девочкам всё скажу.
Они успели вернуться, и ставший до неприличия любезным бармен, Руслан, как он назвался, подал всё, что заказали. Допившие свое вино мужики с дальнего столика как-то незаметно слиняли, то ли почувствовав сгущающуюся атмосферу, то ли просто так. Время вышло. На девичий цветник внимания вроде бы совсем не обратили. Педерасты, что ли?
Тёплый южный ветер накидывал на веранду запах роз из одноимённой долины. Может быть, единственной в мире, где сразу цвели десятки тысяч кустов сотни разновидностей. Иногда от этого густого запаха перехватывало горло.
Три большие чёрные машины, светя фарами, подъехали совсем не с той стороны, откуда ждала Татьяна. Оказалось, что к ресторанчику вела не только пешеходная дорожка, находившаяся в поле зрения. Позади, за хозяйственными постройками, имелся заезд для технологического транспорта. Мусор забрать, продукты доставить.
Дальше – как Татьяна и просчитала. Пятнадцать лихих горских парней навскидку не определяемой национальности, с тем же отвязанным гоготом ввалились на веранду. Хорошо одетые, в возрасте от двадцати до тридцати, явно имеющие какое-то образование выше начального. Не пастухи из отдалённых аулов. Может быть, приехавшие на каникулы сыновья горских беков, ханов и князей.