С Виктором Васильевичем Кочетковым мы виделись еще раньше и теперь встретились как старые знакомые.
   - Вы из-под Цумани, а мы идем в том направлении, - сказал я.
   - Нам пришлось нелегко, - ответил Медведев. - Немцы бросили против нас крупную карательную экспедицию. Мы ее разгромили и отошли на север области.
   - Немного передохнем перед новым походом, - добавил Кочетков.
   Потом мы с Медведевым говорили о подпольной партизанской сети, ее боевой деятельности.
   - Масштабы огромные, - сказал Медведев задумчиво. - Ровенскому обкому удалось за каких-то десять месяцев сделать так много!
   - По предварительным данным, сейчас на Ровенщине действует более семи тысяч партизан и полторы тысячи подпольщиков, - сказал я. - Кстати, у меня есть некоторые материалы для Терентия Новака. Пусть ваши разведчики, Дмитрий Николаевич, передадут их ему.
   - Хорошо, товарищ секретарь обкома партии. Значит, наступает на Ровенщине, как говорят, жнива. Заключительный этап боев? - спросил Медведев.
   - Именно так. Украинский партизанский штаб и прислал нас сюда из восточных районов. В этот заключительный период глубокая разведка, всестороннее знание врага весят много.
   Говорить было о чем. Наш разговор затянулся на несколько часов.
   Медведев - волевой, смелый человек. Разговаривал он, казалось, без единого лишнего слова. Таким он был и в действиях - неторопливый, рассудительный, решительный".
   Красная Армия продвигалась на запад семимильными шагами: каждый день радио извещало об освобождении какого-либо крупного города на Украине: Новоград-Волынского, Белой Церкви, Бердичева... Гитлеровцы, теснимые Красной Армией, в надежде закрепиться то на одном, то на другом рубеже, перегруппировывали свои войска, перебрасывали их с одного на другой участок фронта. Разведчики Медведева, находившиеся в городах и селах, быстро фиксировали эти передвижения, и Москва вовремя получала нужные сведения.
   Кузнецов сообщал из Ровно о перегруппировке гитлеровских частей и их штабов, о панике, царившей в "столице", о том, что фашисты минируют в городе крупные дома. Докладывал он также об установившемся в Ровно терроре.
   С востока, с территорий, освобожденных Красной Армией, продолжали прибывать в огромном количестве гестаповцы и жандармы. Ежедневно происходили аресты. На улице Белой, где обычно гестаповцы совершали расстрелы заложников, теперь в течение каждой ночи раздавались выстрелы...
   Медведев со скорбью и гневом воспринимал эти донесения. Он не мог оставить безнаказанными фашистских палачей, и карающий меч поднялся над головами недобитых фашистских головорезов, им устроили достойные "проводы".
   На железнодорожный вокзал в Ровно подпольщики сумели доставить мощную мину с часовым механизмом. После взрыва, происшедшего в два часа ночи, рухнула стена зала первого класса, провалился потолок, придавив около сотни фашистских офицеров. В момент взрыва к перрону подходил воинский эшелон. Поезд остановился, и из вагонов в панике стали выпрыгивать и разбегаться фашисты, решившие, что они попали под бомбежку. Фельджандармы и гестаповцы, окружившие вокзал, заметив бегущих, подумали, что это советские диверсанты, и открыли огонь. Перестрелка длилась с полчаса, закончившись большими потерями с "обеих сторон".
   Мощная мина была подложена на первом этаже здания комендатуры. Она сработала в полдень. Разворотило потолок, стены, пол. Уцелевшие от взрыва гитлеровцы были похоронены под обломками.
   Подпольщик Серов, переодевшись в женское платье, под видом уборщицы проник в помещение штаба генерала авиации Кицингера, "воюющего" с воздуха против "непокорных" сел. Но генерал успел уже удрать на запад, Серов застрелил его заместителя.
   Проходя мимо офицерской столовой, Шевчук швырнул в ее окно противотанковую гранату, снабженную осколочным поясом.
   В казино гостиницы на Немецкой улице были заложены под столиками две мощные мины. Они сработали в разгар обеда... Под обломками погибли генерал и несколько десятков старших офицеров.
   Был организован взрыв железнодорожного полотна в черте города взлетел на воздух воинский эшелон, шедший на полном ходу. Загорелись вагоны. Грузовики несколько часов возили трупы фашистских солдат и офицеров.
   2
   Каждый день приносил новые и новые вести о наступлении Красной Армии. Со дня на день отряд рисковал очутиться уже во фронтовой полосе. Медведев решил продолжать борьбу, сопровождать врага - идти с отступающими оккупантами на запад. По донесениям Кузнецова, гитлеровцы из Ровно бежали во Львов. Значит, место действия отряда - в районе Львова, и партизаны двинулись снова в Цуманские леса на старые места, чтобы подготовиться к большому и сложному рейду.
   На одном из привалов радисты сообщили, что Указом Президиума Верховного Совета СССР 150 партизан отряда награждены правительственными наградами. В том числе Медведев, Стехов, Кузнецов и Струтинский - орденом Ленина.
   Не так просто было совершить рейд в три сотни километров крупному отряду по безлесным районам Волыни и Львовщины. А чтобы в кратчайший срок обеспечить успешные действия Кузнецова во Львове, по замыслу Медведева из отряда в город направлялась небольшая группа разведчиков из шести человек в сопровождении взвода бойцов с рацией, под общим командованием лейтенанта Б. Крутикова.
   По прибытии во Львов разведчики должны были осесть там, подготовить несколько конспиративных квартир, а затем заняться активной разведывательной работой и помогать Кузнецову, если это потребуется. Крутикову же со своим взводом надлежало обосноваться неподалеку от города и держать постоянную связь с разведчиками, передавая их информацию по рации в отряд.
   В двадцатых числах декабря 1943 года одна из рот ночью на марше разгромила группу бандеровцев. По захваченным документам оказалось, что это был выпуск школы военных старшин, то есть средних командиров УПА. С приближением фронта эти банды заметно активизировались, получив, конечно, соответствующие указания своих фашистских хозяев. По имевшимся сведениям, обстановка на Львовщине по намеченному пути следования группы Крутикова складывалась чрезвычайно неблагоприятно: здесь кишели подразделения УПА, свирепствовал их карательный орган СБ (служба безопасности). Все это натолкнуло Медведева на мысль замаскировать взвод, направляемый в район Львова, под украинских националистов. По документам он именовался "специальной группой" бандеровцев, следовавшей "на связь с руководством". На шапки участников группы Крутикова надели кокарды в виде "трезубца" эмблемы националистов.
   "Вечером в штабном шалаше командир отряда собрал всю направляющуюся во Львов группу, - вспоминает ее участник Борис Харитонов, - внимательно глянул на наши лица и неожиданно весело рассмеялся:
   - Что вы так притихли, артисты? - Он, все еще продолжая улыбаться, сделал несколько шагов вокруг костра. - Да, да, артисты. Как же вас прикажете еще называть? Собираетесь всех бандеровцев обвести вокруг пальца. Вот ловкачи...
   Он снова помолчал, носком сапога поправил полено в костре. Улыбка сползла с его лица, и он тяжело вздохнул.
   - Но не думайте, товарищи, что это будет веселая прогулка, что вам все легко удастся... Главное для вас - пройти весь путь без потерь. Никаких стычек с противником. Уклониться от столкновений с гитлеровцами, я надеюсь, сумеете. Гитлеровцы сейчас скопились в селах вдоль шоссейных дорог и в городах, ведь по глухим заснеженным проселкам на автомашинах не проедешь. А вот избежать встреч с бандеровцами все равно не сможете, как бы вы ни были ловки. И для такой малочисленной группы, как ваша, именно эти пособники гитлеровцев наиболее опасны. Смертельно опасны.
   Медведев погрел над огнем ладони, обвел взглядом партизан.
   - Я хочу, друзья мои, - продолжал он приглушенным голосом, - чтобы вы уяснили себе всю сложность обстановки здесь, в западных областях Украины. С приближением фронта по указке гитлеровцев бандеровские главари проводят сейчас, как они говорят, "великую акцию". Бандеровская СБ недавно отдала тайную директиву, согласно которой проводится поголовная чистка и истребление "враждебных украинскому национализму элементов". Составляются "черные списки", куда включают тех, кто в прошлом был членом КПЗУ*, имел связи с революционными или прогрессивными организациями, колхозным активистом в советское время. Директива требует, чтобы все эти люди были физически уничтожены любыми методами.
   _______________
   * Коммунистическая партия Западной Украины. В панской Польше находилась в глубоком подполье.
   Националистические верховоды призывают исполнителей этой "великой акции" не бояться того, что народ проклянет их за жестокость. "Пусть из сорока миллионов украинского населения останется половина, - говорят они, - ничего страшного в этом нет". И горят сейчас украинские хаты, льется кровь ни в чем не повинных людей, трупами замученных забиты колодцы. Вот с какими выродками придется вам, дорогие товарищи, встречаться. Политический и уголовный бандитизм в действиях украинских буржуазных националистов слились воедино.
   Бандеровцы сейчас спешно проводят мероприятия по сплочению своих банд круговой порукой. Знает кто-нибудь из вас, что такое "аттентат"? - громко спросил Медведев, обращаясь ко всем.
   - Аттентат - это, по-моему, покушение по политическим мотивам, - не совсем уверенно сказала Наташа Богуславская.
   - Правильно. Но бандеровцы придали этому слову иное значение. Их "аттентат" - это кровавый обряд посвящения в бандеровскую веру.
   "Мобилизуют" сельского парня в банду, забьют ему голову националистическим дурманом. Потом при первом удобном случае ставят перед ним захваченного еврея, поляка или советского активиста. "Убей его! приказывают. - Или сам становись на его место!" И многие, спасая свою шкуру, стреляют, бросают обреченных в огонь и сами становятся бандитами.
   Главари стараются пропустить всех новичков через "аттентат", связать их судьбу с бандой. Ведь, когда совершил кровавое преступление, нет больше пути назад. Все это я говорю, товарищи, для того, чтобы вы до конца осознали трудность вашей задачи. Враг жесток, коварен и изворотлив. Самое главное: надо сразу отказаться от благодушия, от пренебрежительного отношения к мелочам. Любой пустяк может привести к провалу, вызвать непоправимую катастрофу. Всем вам надо полностью перевоплотиться, чтобы достоверно сыграть роль бандеровцев. Вести себя надо понахальнее, как и подобает националистам. Не голодайте, пешком не ходите, где надо забирайте в селах подводы и продовольствие. Но не перегибайте палку, крестьян зря не обижайте.
   - Ну, это мы понимаем, - заверили командира разведчики.
   - А главное, повторяю еще раз, - снова заговорил Медведев, - ни на минуту, никогда и ни при каких обстоятельствах не забывайте, что вы "бандеровцы". Только при этом условии вы сможете избежать боев с ними и выполнить задание, имеющее первостепенное значение для будущей работы всего нашего отряда. Желаем вам успехов. Мы надеемся, что не позднее двадцатого вы начнете работу во Львове. Через некоторое время, как только примем самолет из Москвы, и мы все двинемся за вами следом..."
   Утром 6 января группа Крутикова отправилась в путь.
   По предполагаемому маршруту предстоящего рейда отряда и в смежных районах Медведев решил произвести тщательную разведку для уточнения политической и военной обстановки. Из Цуманских лесов расходились в города, села и на железнодорожные станции десятки разведчиков.
   К величайшему сожалению, в Луцке советское подполье было разгромлено, чудовищным пыткам подверглась в застенках гестапо Паша Савельева. Но по имевшимся у Медведева сведениям, продолжали активную борьбу польские патриоты, которые, бесспорно, располагали рядом важных сведений о противнике. А связи с польским подпольем в Луцке не было.
   Однажды Медведев вызвал к себе автора настоящих строк.
   Когда я вошел в штабной шалаш, командир предложил мне сесть на чурбан, закурил и строго сказал:
   - Вам оказывается высокое доверие. Не подведете? Подумайте, еще есть время отказаться. Об этом никто не узнает.
   - Благодарю за доверие! На задание я сам просил меня послать, так как считаю, что могу принести пользу - знаю в Луцке многих поляков, честных патриотов.
   Медведев улыбнулся и задал вдруг неожиданный вопрос:
   - Вам, конечно, приходилось читать книги о военных разведчиках?
   - Приходилось. Хотя я, в общем, не очень люблю этот жанр.
   - Вот и прекрасно. И постарайтесь накрепко забыть о прочитанном. Авторы подобных книг далеко не всегда достаточно хорошо осведомлены о том предмете, о котором пишут. - И, как-то сразу посуровев и глубоко затянувшись папиросой, Дмитрий Николаевич продолжал: - Разведка - это не цепь романтических приключений. Случается, конечно, и такое... если повезет. Впрочем, рассчитывать на везение разведчику не следует. Разведка - это кропотливый, ювелирно тонкий, утомительный и крайне опасный труд многих людей. Каждый из них добывает крупицу сведений. Ну, скажем, всего одно слово. Но десятки таких слов, добытых разными людьми, слагаются во фразы. Фразы - в абзацы. Абзацы - в страницы. А в общем получается то, что мы называем информацией. Бывают слова более важные или менее важные. И вам предстоит добыть слово. Всего лишь одно, но очень важное.
   И снова Медведев переключился на другую тему, которая, казалось поначалу, не имела связи со сказанным раньше:
   - Был у нас такой случай: мы послали молодого разведчика на один фольварк, которым завладел некий новоявленный немецкий помещик, установить - находится ли там этот помещик и какова численность гарнизона, охраняющего его. Не доходя двух-трех километров до фольварка, разведчик обнаружил на небольшой лесной поляне фашистский самолет и двух летчиков подле него, которые, видимо, своими силами пытались произвести ремонт самолета, совершившего вынужденную посадку. Наш разведчик подкрался к фашистам, дал хорошую очередь из автомата и уложил их. А самолет поджег. Затем вернулся в отряд победителем и доложил о проведенной им операции, ожидая, как он полагал, заслуженных похвал и награды. А вы что по этому поводу думаете?
   - Повезло парню!
   - Не очень. Мы строго его наказали. Как выяснилось, стрельба и клубы дыма от горящего самолета всполошили гитлеровцев на фольварке, и они бежали оттуда в районный центр. А нам как раз нужно было захватить живым этого помещика, занимавшего не последнее место в нацистской партии и располагавшего важными сведениями, которые для командования были куда дороже, чем уничтоженный самолет и два фрица.
   - Понял, товарищ полковник!
   - Надеюсь. Поэтому, выполняя свое задание, ни под каким видом не отвлекайтесь ни на что постороннее, как бы соблазнительно оно ни было. Не поддавайтесь зову романтических приключений, которые, по вашему разумению, покроют вас "неувядаемой славой". Выполняйте лишь то задание, которое вам доверено.
   Медведев встал, прошелся по шалашу и возвратился на прежнее место.
   - В Луцке подполье возглавляет человек, носящий кличку "Шершень". Больше о нем нам пока ничего не известно. Его нужно разыскать и установить с ним связь. Это и есть ваше задание.
   И вот еще что следует иметь в виду. Во время вашего поиска вы можете столкнуться с представителями трех подпольных партий: НСЗ - Народны Силы Збройны. Их особенно остерегайтесь, это бывшие пилсудчики, националистические банды вроде бандеровцев на польский лад, ведущие борьбу с нами и всеми прогрессивными силами. АК - Армия Крайова. Эти группы действуют по указке польского белоэмигрантского правительства Миколайчика в Лондоне. С ними будьте настороже. Иногда они входят в контакт с Гвардией Людовой для совместной борьбы с оккупантами. Чаще предпочитают не вести активных действий против гитлеровцев и в любой момент могут предать. А вот Гвардия Людова - это настоящая боевая организация, созданная польскими коммунистами - ППР, Польской партией рабочих. У нас есть косвенные данные предполагать, что Шершень - представитель Гвардии Людовой.
   Может быть, что-то неясно? Спрашивайте сейчас, пока есть возможность получить ответ.
   - Все ясно, товарищ полковник!
   Строгие, чуть печальные глаза Медведева потеплели:
   - В молодости, когда мне приходилось выполнять задания разведывательного порядка, меня первое время не покидало ощущение, что все ко мне присматриваются, подозрительно косятся. Это сковывало, мешало действовать спокойно, принимать верные решения. Очень помогает, если крепко веришь в свою "легенду", в того вымышленного человека, которого изображаешь по "легенде". Вам это должно быть легко: ведь вы будущий актер. А согласно системе Станиславского, настоящий артист не изображает сценический персонаж, а по-настоящему живет его жизнью. К тому же вы будете выступать под собственной фамилией, с собственной биографией. "Легендой" в ней являются только частности. В общем, это по Станиславскому, кажется, называется "я - в предлагаемых обстоятельствах". Только... один неверный шаг в этих обстоятельствах стоит жизни. Поэтому берегите себя.
   Я удивленно посмотрел на него: по моим тогдашним понятиям, я готов был для выполнения задания совершить подвиг, требующий непременно самопожертвования. Командир сразу уловил это:
   - Ваша даже самая героическая смерть никому не нужна, нужна связь с Шершнем. Вы не имеете права попусту рисковать жизнью, ибо провалите дело. Вы обязаны отыскать Шершня.
   В первых числах января 1944 года связь с Шершнем - руководителем польского коммунистического подполья в городе Луцке Винцентом Окорским была установлена. Но рассказ об этом - особая тема.
   Дважды в Луцк приезжал Кузнецов, которому Окорский сообщил важные сведения, а также помог угнать новую машину "пежо" из гаража самого гебитскомиссара Линдера.
   3
   Вслед за группой Крутикова должен был двинуться и Кузнецов с разведчиками, а затем и весь отряд. И хотя в отряде теперь насчитывалось более тысячи человек, Медведев решил, что вовсе не помешает его пополнить в связи с трудным рейдом, во время которого неминуемы стычки и бои, возможно с большими силами противника.
   В небольшом городишке Цумань находился крупный лесопильный завод, который оккупанты использовали для нужд вермахта. Гарнизон Цумани состоял из подразделений так называемого "Туркестанского легиона", сформированного гитлеровцами из военнопленных - уроженцев Средней Азии, используемых для несения караульной службы. Разведкой были получены достоверные данные, что ряд "легионеров" не желает выступать с оружием в руках против своей Родины и готов при первой же возможности перейти к партизанам. Медведев решил, что этим "легионерам" следует предоставить возможность искупить свою вину перед Родиной и в боях против фашистов заслужить прощение.
   В Цумань направили штабного разведчика, казаха Дарбека Абдраимова. В воскресный день на базаре он торговал сигаретами. Одним из его покупателей оказался "легионер", который рассказал, что они сами давно собираются перейти к партизанам, да не знают как. Вернувшись в отряд, Дарбек доложил о результатах своей "дипломатической" миссии. Был разработан план операции перехода "легионеров" к партизанам. В следующее воскресенье Дарбек снова появился на цуманском базаре и окончательно договорился со своим земляком.
   Операция проводилась в ночь с 9 на 10 января. Батальон под командованием лейтенанта Маликова с восточной, наиболее открытой части города по сигналу красной ракеты открыл огонь: в дело пошли винтовки, автоматы, пулеметы и трофейные минометы. Создавалось впечатление, что огонь ведет по меньшей мере полк, а то и два.
   В Цумани в это время "легионеры", пользуясь паникой, вызванной внезапным ночным нападением, быстро перебили своих немногочисленных фашистских командиров и свободно ушли из местечка. В условленном месте их ожидали медведевские разведчики с Дарбеком во главе. Так окончило свое существование одно из подразделений "Туркестанского легиона", а отряд пополнился двумя сотнями хорошо вооруженных людей. Вскоре после этого отряд двинулся на запад к городу Львову.
   С двумя испытанными разведчиками Яном Каминским и Иваном Беловым выехал во Львов и Кузнецов. Предполагалось, что все трое обоснуются во Львове у кого-нибудь из многочисленных родственников или знакомых Каминского. На случай, если отряду не удастся скоро подойти ко Львову, Кузнецов должен был связаться с разведчиками из группы Крутикова, ушедшими во Львов, и через них отправлять разведданные, которые требовали срочной передачи в Москву, так как через двое-трое суток они уже теряли свое значение.
   На прощание Медведев обнял Кузнецова, и по русскому обычаю они трижды расцеловались.
   ...В январе 1944 года отряд двинулся из Цуманских лесов на Львовщину. На второй или третий день рейда с автором этих строк произошел вот какой случай. Мы заночевали в довольно большом селе где-то на северо-западе Волынской области. С двух до четырех часов ночи мне предстояло патрулировать по главной улице села.
   Еще с вечера подул влажный, теплый ветерок с юга. Началась оттепель: снег липнул к ногам, стоял плотный, ватный туман - в двух-трех шагах уже ничего не было видно. Он поглощал не только предметы, но и звуки, кругом распростерлась мертвая тишина.
   Неторопливо, нащупывая ногами протоптанную в снегу дорожку, я несколько раз прошелся из конца в конец улицы. За это время я не услышал ни единого звука, даже шороха. Да и откуда ему было возникнуть? Всех собак в селе гитлеровцы давно перестреляли, а партизаны и местные жители спали в эту глухую пору глубоким сном.
   Однако по опыту я уже знал, что тишина обманчива, поэтому нужно быть настороже. И вот, стараясь ступать бесшумно, я напряженно вслушивался в эту тишину, не доверяя ей ни на мгновение. А она обволакивала меня со всех сторон и предательски клонила ко сну с неодолимой силой. Я даже не мечтал о клочке соломы на полу в теплой хате. Мне бы достаточно было прислониться к первым встречным воротам и вздремнуть хоть несколько минут стоя.
   И тут будто скрипнула дверь... Далеко ли, близко ли, сказать было трудно. А может быть, мне только почудилось? Но я ощущал особым чувством партизана, которое у меня уже успело выработаться, что что-то изменилось в окружающем непроглядном мраке. Что же? Оставалось лишь замереть и терпеливо ждать, пока "что-то" не выдаст себя. Прошло, наверно, несколько минут, и вдруг совсем близко, шагах в трех, послышался едва уловимый шорох.
   - Стой, кто идет?! - окликнул я чужим, приглушенным в тумане голосом.
   Молчание.
   - Стой, семь! - окликнул я снова.
   Тот, кто имел право ходить в этот час по улице, должен был знать цифровой пароль и ответить "три", ибо на сегодня пароль был "десять". Но ответа не последовало. Тогда я щелкнул затвором, загнал патрон в патронник и направил карабин в сторону, откуда раздался шорох:
   - Стой, стрелять буду!
   В следующую секунду я бы выстрелил... Но тут совсем близко раздался негромкий, спокойный голос:
   - Это я, полковник. Отклик - "три". Здравствуйте, Боря!
   Я доложил о том, что патрулирую по селу и за время моего дежурства никаких происшествий не произошло. Медведев подошел вплотную:
   - Думал застать вас врасплох, но мне не повезло, - сказал он весело, с явным удовольствием.
   Потом я сопровождал его до хаты, где разместился штаб, и снова вернулся на улицу. Но теперь меня уже не тянуло ко сну. Тревожась о всех нас, не спал командир и лично проверял несение караульной службы. Он всегда был начеку. Он учил этому нас. И сколько раз это спасало нам жизнь!
   ...Форсировав железную дорогу Ровно - Ковель, отряд устремился на запад. Уже на следующий день после этого нам пришлось вступить в бой с крупным отрядом бандеровцев, который был почти полностью уничтожен. Через несколько километров повторилось то же.
   Почти все населенные пункты мы занимали с боем. Чтобы не нести излишних потерь, Медведев выработал особую тактику: если у деревни замечали вражеских часовых или вооруженные группы, после нескольких залпов из трофейных пушек и минометов в деревню с громким "ура!" врывалась одна из рот. Кавалерийский эскадрон, разбившись на две части, окружал деревню. Всякий, кто бежал оттуда с оружием, попадал в руки кавалеристов. Таким образом, к моменту вступления отряда в деревню она оказывалась очищенной от противника.
   К этим особенностям передвижения, препятствовавшим быстрому рейду отряда на запад, следует прибавить еще то, что марш совершался только ночью, так как мы шли по открытой местности, совершенно лишенной леса, и останавливались в селах на дневку. А кроме того, конец января 1944 года оказался очень теплым, дороги развезло - нередко встречались участки в несколько километров густой, непролазной грязи из жирного чернозема и талого снега. Тормозил движение и наш огромный обоз, который ежесуточно, к сожалению, пополнялся несколькими телегами с ранеными.
   Медведев командовал отрядом лежа на телеге - еще тогда, во время неудачного приземления с парашютом в районе Толстого Леса, он повредил позвоночник. С каждым днем ему становилось все труднее передвигаться, и в конце концов он вынужден был слечь. Но ни на секунду не выпускал из своих рук нитей управления труднейшим рейдом, а если требовалось, все же вставал. И отряд неуклонно двигался вперед...
   "При взятии села Хотин, - вспоминает Валентин Семенов, кавэскадроном командовал Арсентий Мажура. Взвод разведки, которым командовал я, на марше под Львов Медведев держал в резерве, а вел отряд кавалерийский эскадрон, сформированный в декабре 1943 года.