— Вы, по-видимому, довольны обстановкой, — обратился к нему Люк. — Рветесь в бой?
   Оссилеге на целую голову был ниже Люка, но когда он посмотрел на своего гостя, в его взгляде была такая уверенность, такая решительность, что Скайвокер почувствовал себя школьником, плохо выучившим урок.
   — Ни один здравомыслящий человек, побывавший, как вы выразились, в бою, не испытывает никакого желания снова побывать в бою и не рвется в бой. Ни с чем не сравнимое чувство азарта, возбуждение — все это ничто по сравнению с ужасом и кровопролитием, неизбежно связанным с боем. Слишком часто роль офицера в сражении сводится к тому, чтобы решить, кто из твоих подчиненных должен погибнуть. Такого «удовольствия» я с радостью лишился бы до конца моих дней.
   Немного помолчав, Оссилеге продолжил:
   — Но, если быть честным до конца, нужно прибавить следующее. В бою испытываешь какое-то упоение. Не стану этого отрицать. Я не горжусь этим, но меня охватывает именно такое чувство. Вы находите странным, что я испытываю столь противоречивые чувства?
   — Мне и в голову не пришло бы подвергать сомнению справедливость ваших выводов, адмирал. Тем более накануне сражения. Мудр тот полководец, который сознает, что он любит и в то же время ненавидит воевать. Сложность в том, чтобы найти равновесие между двумя этими чувствами.
   — Хорошо сказано, Мастер Скайвокер. Но полководец должен также помнить о цене излишней осторожности. Именно это в известной степени символизируют названия наших судов. Все три эсминца первоначально предназначались для того, чтобы воспрепятствовать возвращению сси-руук, и были модифицированы, с тем чтобы быть в состоянии преодолевать гравитационное поле. «Дозорный», «Часовой», «Защитник». Несомненно, это славные имена, и они отражают главное назначение нашего флота: защита от сси-руук. Но флот, при создании которого заложен принцип защиты, оборонительный принцип, не может выиграть войну. Уметь только защищаться — недостаточно. Надо уметь наносить ответные удары.
   — Но мы находимся на борту «Незваного Гостя», — возразил Люк.
   — В том-то и дело! Самое подходящее название для корабля, который специально сконструирован для преодоления гравитационного поля, разве не так? Стратегическое мышление бакуран слишком долго было ориентировано на оборону. Я рад, что наше правительство наконец-то использует возможность продемонстрировать более агрессивную позицию.
   — Позиция меня интересует в меньшей степени, адмирал, — произнес Люк, тщательно выбирая слова. — Меня больше заботит осуществление поставленной задачи.
   Оссилеге посмотрел на него, слегка улыбнувшись:
   — Похоже на то, что вы меня упрекаете, сударь. Возможно, вполне заслуженно. Но сначала посмотрим, как будет развиваться ситуация. Скоро вы получите возможность убедиться, знаю я свое дело или нет.
   Замечание это не очень-то обрадовало Люка.
   По мере того как бурильная головка вгрызалась все глубже в породу, дикий рев бластеров становился все глуше и превратился в приглушенный гул, едва слышный из-за свиста и грохота отработанных частиц, вырывающихся из выхлопного сопла. Приблизительно на двадцатой минуте работы смолк и этот грохот.
   — Сработал автоматический выключатель! — объявил Анакин. — Должно быть, бурильная головка просверлила свод туннеля. Пошли посмотрим!
   Эбрихим вместе с детьми и дройдом выбрались из летательного аппарата и подошли к скважине. Чубакка, стараясь не задеть раскаленные докрасна детали, стал извлекать головку из скважины. Подняв ее достаточно высоко, Чубакка посмотрел вниз. Сгрудившись вокруг него, дети тоже стали заглядывать в зияющее отверстие. Их примеру последовал и Эбрихим, но в лицо ему пахнуло жаром, и он отпрянул. Да и смотреть было не на что. Джесин посветил вниз фонариком, но ничего, кроме темно-коричневого пятна на самом дне, Эбрихим не увидел.
   Чтобы не терять времени зря, Чубакка поставил рядом с первой треногой еще одну и с помощью сложной системы блоков стал вытаскивать бурильную головку, которая еще мешала наблюдателям. Таким образом первая тренога с укрепленной на ней лебедкой осталась над устьем скважины.
   — Пожалуй, надо спускаться, — без особого воодушевления произнес дролл. Одно дело — забраться в уютную пещеру, и совсем другое — спуститься в туннель, проделанный в древних породах. — Пошел вниз, Кьюнайн.
   — Что? Почему я? Почему всегда меня посылают первым?
   — А потому, что я тебе так приказываю, и потому что в тебе уйма всяких сенсоров и датчиков, которыми ты так хвастаешься. С их помощью ты, возможно, что-нибудь и обнаружишь. А мы соединим тебя с проволочным кабелем, и ты станешь нам докладывать обо всем, что увидишь.
   — Что я вам, к каждой бочке затычка, что ли? Которую можно выбросить? — возмущался дройд.
   — Ты лучше не доводи до греха. А то ведь и в самом деле выбросим.
   — А вдруг я… Вдруг я что-нибудь увижу?
   — Если тебе будет грозить опасность, мы тебя вытащим и мигом смотаемся отсюда. А теперь пошевеливайся.
   Кьюнайн с видимой неохотой подплыл по воздуху к устью скважины. Слабосильные рипалсеры дройда не смогли бы помочь ему опуститься на такую глубину. Придется спускать его вниз с помощью лебедки, как и любой другой груз. Закрепив на нем трос, Чубакка в последний раз проверил все соединения. Поскольку помехи препятствовали связи и на короткой дистанции, пришлось прикрепить к дройду кабель.
   Вставив штекер кабеля в соответствующее гнездо на дройде, Эбрихим надел головные телефоны, соединенные с кабелем.
   — Ну, трогай, — сказал он дройду и дал знак Чубакке, который стал опускать Кьюнайна в скважину.
   — Судя по инфракрасным датчикам, стенки скважины еще достаточно теплые, — докладывал дройд. — Однако они остывают довольно быстро, так что за свои драгоценные шкуры можете не опасаться, если у вас хватит смелости спуститься сюда.
   — Не наглей, Кьюнайн. Еще одно обидное слово, и я тебя выключу и отдам Анакину на запчасти.
   — Полагаю, мне стоит серьезно отнестись к этой угрозе, — отозвался Кыонайн. — Выхожу из скважины. Нахожусь в туннеле, очень похожем на тот, что мы видели на Кореллиане, хотя стенки его находятся в гораздо более худшем состоянии. Прошу больше не опускать меня. Я могу воспользоваться своими рипалсерами.
   Эбрихим подал знак Чубакке, чтобы тот перестал потравливать трос лебедки. Вуки дернул за рычаг, и лебедка внезапно остановилась.
   — Ой! Караул! — закричал Кьюнайн, затем послышалось несколько сигналов электронных устройств, которые тотчас смолкли.
   — Кьюнайн! Что с тобой? Кьюнайн!
   — С порою все в монядке, — отозвался дройд, но тут же поправил себя: — Со мною все в порядке. От такого удара моя звуковая матрица на секунду сбилась с ритма. Скажите этому вуки, чтобы в следующий раз не тормозил так резко, Я отсоединяюсь от троса и кабеля связи и пойду осмотрюсь. Прошу быть наготове.
   Минуту или две в головных телефонах ничего не было слышно. Затем послышался щелчок: дройд снова подключился к кабелю.
   — Внизу все спокойно, — отозвался Кьюнайн. — Не слышно ни звука, ни какого-либо движения. Не заметно и расхода энергии. Можете тоже спускаться.
   Последним спускался Чуви; скважина оказалась чуть тесноватой для него. Подцепив себя к тросу с помощью дистанционного устройства, прикрепленного к кабелю, Чубакка включил лебедку, травившую трос.
   К тому времени, как он спустился в туннель, его спутники успели осмотреться. Туннели Дролла оказались идентичными кореллианским: они были прорублены в породе. Но, в отличие от кореллианских, стены и полы здесь покрыты трещинами, расколоты. Судя по всему, здешние туннели неоднократно подвергались затоплению. Если на Кореллиане в туннелях лежал тонкий слой пыли, то здесь все было покрыто жирной, липкой грязью. Ни о каком освещении тут не было и речи. В кромешной тьме наши исследователи могли лишь пользоваться карманными фонариками. В верхней части Кьюнайна были вмонтированы два прожектора. Их-то он и включил. Один из них он направил вверх, чтобы дать помещению как бы подсветку, другой направил вперед — туда, куда все шли.
   Лучи фонарей отбрасывали тени, которые то появлялись, то исчезали. В туннеле, по которому все двигались, было сыро и холодно.
   Опасавшийся вначале, что дети испугаются, попав в узкие мрачные туннели, Эбрихим вскоре убедился, что снова недооценил их. Совершенно очевидно, что попадать в необычную обстановку для них дело привычное.
   Вскоре все поняли, что нет опасности быть обнаруженными дроллистами именно на этом отрезке туннеля: обвалившаяся много лет назад кровля главного туннеля была тому гарантией. Вероятнее всего, такие обвалы происходили не раз. Может быть, им удастся спасти свои шкуры.
   Однако дроллистам ничего не стоит пробурить скважину, как это сделали они сами. В таком случае лучше всего сделать так, чтобы их разведчики вниз не попали.
   Эбрихим старался держаться в стороне от толкотни. Чубакка возился с тросом и дистанционным управлением на тот случай, если им придется выбираться наверх. Тетушка Марча шагала впереди. Кьюнайн надоедливо жужжал, точно муха. А двое старших детей уговаривали младшего пустить в ход все свои способности и постараться найти такое же устройство, какое они обнаружили на Кореллиане.
   — Мне кажется, что я что-то чувствую, — с некоторым сомнением проговорил Анакин. Протянув руку, он словно пытался поймать что-то неуловимое. — Это ощущение не такое сильное, как в прошлый раз. Как бы притупленное. Как будто это куда-то уплывает. Или порвалось. Может быть, когда случился обвал, произошло какое-то повреждение.
   — Ну постарайся же, Анакин, — проговорил Джесин. — Поднатужься.
   — Я и стараюсь, — пожал плечами Анакин. — Но сила эта слишком слаба.
   — Прошу прощения за то, что вмешиваюсь, — произнес Кьюнайн. — Может, я смогу помочь? Ваша светлость, вы полагаете, что вход в эту камеру должен находиться там же по отношению ко входу, как и на Кореллиане?
   — Совершенно верно.
   — Тогда с помощью инерционных координат я смогу установить истинные координаты. Насколько я могу судить, нам следует двигаться вперед еще какое-то время, а находимся мы не в том штреке, в каком следует. Однако, в пределах метров тридцати я сумею обнаружить нужную точку.
   — Если мы окажемся близко от нее, — кивнул Анакин, — я запросто найду эту точку!
   — Тогда позвольте мне возглавить экспедицию, — проговорил Кьюнайн, которого распирало от чувства собственной значимости.
   Оказавшись впереди всех, дройд всем задал быстрый темп, тем более что, в отличие от него, никто не был оборудован воздушной подушкой, и всем пришлось двигаться по неровному полу и задевать за осклизлые стены. «Любопытно, сколько времени существуют эти туннели?»— мелькнуло у Эбрихима в голове.
   Больше всех доставалось обоим дроллам. Дети способны были скакать, как козы, Чубакка ходил таким широким шагом, что остальные не могли догнать его и бегом. Что же касается дроллов, то предками их были существа, жившие в норах, а не прямоходящие, как люди и вуки. Благодаря более коротким конечностям и неумению ловко карабкаться, Эбрихиму и Марче было труднее остальных преодолевать препятствия.
   С каждой минутой Кьюнайн все больше отрывался от основной группы; его прожектора молнией метались по коридору. Трижды он останавливался на пересечении коридора с поперечными туннелями, после чего поворачивал налево. Дважды он возвращался. На третий раз он, похоже, нашел тот самый туннель, который искал. Стараясь не отстать, Эбрихим со своей тетушкой пыхтели, но шли. Повернув налево и обогнув угол, они едва успели заметить, куда свернули вуки и дети. Оба дролла удвоили свои усилия, но никак не могли сократить расстояние между собой и Кьюнайном.
   Что же касается детей, то они догоняли Кьюнайна. Анакина, и без того охваченного азартом, брат и сестра подгоняли еще пуще.
   — Не сдавайся, Анакин! — воскликнула Джайна, увидев, как с растерянным видом малыш застыл на месте. Анакин кивнул, затем ткнул пальцем куда-то вниз.
   — А теперь ты это чувствуешь? — спросил Джесин, перелезая через груду обвалившейся породы. — Чувствуешь?
   — Ага! — отозвался мальчуган. — Начинаю чувствовать! Как и там, это тут, в полу. Кьюнайн! Стой! Ты ушел слишком далеко.
   Дройд остановился и, обернувшись, ослепил всех своими прожекторами.
   — Кьюнайн! — закричал Эбрмхим, раздраженный тем, что им с Марчей приходится тащиться позади всех. — Выключи свои дурацкие фары!
   — Прошу прощения, мастер Эбрихим, — произнес дройд и убавил яркость. — Вы нашли что искали, мастер Анакин?
   — Ага! Вон там! — произнес мальчуган, показывая на пустое место на грязной стене. — Кто-нибудь, поднимите меня!
   Анакин ойкнул: Чубакка схватил его так крепко, что у ребенка перехватило дыхание. Но, не обращая внимания на боль, он возбужденно затрещал.
   — Туда! Туда! — проговорил он, показывая, куда следует идти. Он нажал на участок стены, но ничего не произошло. — Все из-за мусора, — пробормотал он и принялся соскребать засохшую глину. Наконец он расчистил участок около пятнадцати квадратных сантиметров. Стена казалась Эбрихиму совершенно гладкой, но Анакин нажал на нее, на этот раз сильнее, и участок стены чуть отстал от остальной его части, словно бы намереваясь открыться: образовалась щель толщиной в палец. Анакин зацепился за нее, но шире открыть не сумел. Дело кончилось тем, что Чубакка, взяв мальчугана одной рукой под мышку, сам открыл дверцу. Но даже ему пришлось приложить к этому некоторое усилие, и тогда слои глины и засохшей грязи отвалились, обнажив гладкую поверхность.
   Щиток, который был закрыт дверцей, тоже был покрыт тонким слоем грязи. Анакин соскреб ее и увидел небольшую панель из пяти на пять зеленых кнопок с алой подсветкой. Нахмурив лоб, Анакин пробормотал:
   — Может, еще и не работает. Но все равно надо попробовать.
   Нажимая на кнопки, он набрал комбинацию и подождал несколько секунд. Напрасно. Сжав руку в кулак, стукнул по верхней части панели. Зеленые огоньки зажглись ярче и уже не гасли. Мальчик повторил комбинацию, на этот раз не зря.
   Послышался глухой стук, неприятный, действующий на нервы дребезжащий звук, и слой глины и засохшей грязи, закрывавший стену, находившуюся перед ними, отвалился и рухнул на пол, забрызгав всех присутствующих. Следом упала и каменная стена.
   Панель, закрытая фальшстеной в туннеле на Кореллиане, сверкала как серебро, а здесь была темной, в каких-то пятнах. Но, несмотря на очевидно преклонный возраст, все тут работало как следует. В панели появилась щель, которая тотчас стала увеличиваться. Глазам всех присутствующих неожиданно предстала огромная дверь в стене, которая распахнулась, едва не сбив исследователей с ног. Груды грязи были сметены ею, точно кучка пыли метлой.
   За дверью оказался коридор со стенами из серебристого вещества, без единого пятнышка на них — совсем как на Кореллиане.
   В грязном коридоре стало светло, и все выключили свои фонари. Кьюнайн тоже уменьшил мощность верхней подсветки и убрал в гнезда прожектора.
   Опустив Анакина на пол, Чубакка вошел в коридор. Двигался он осторожно, медленно; за ним следом пошагали близнецы, остальные взрослые, сопровождаемые дройдом. Потолок был невысок, поэтому вуки пришлось пригнуться, что еще больше замедляло его шаги. Но Анакин, едва опустившись на пол, помчался впереди всех.
   — Вот негодник, — сказала брату Джайна. — Если он сорвется, предки убьют нас. — С этими словами оба бросились следом за мальчуганом, хотя они и не надеялись догнать его до конца коридора.
   Коридор уперся в открытое пространство. Площадка, на которой они стояли, повисла над бездной. Размером она была метров пять. Перил не было. Чубакка подошел к самому краю шгощадки и посмотрел вниз. Остальные сгрудились в середине платформы.
   Гигантская полость ничем не отличалась от той, какую они видели на Кореллиане. Она представляла собой конус высотой с полкилометра, поверхности конуса были из такого же серебристого вещества, напоминавшего с виду металл.
   На Кореллиане дети и Кьюнайн были вынуждены оставить камеру, едва успев ее обнаружить, из опасения, что следом за ними придут туда и легионеры. Ни разглядеть ее, ни обследовать они даже не успели. Сейчас же такая возможность была, но никто не знал, с чего начать. Самое разумное -: это начать с осмотра основания, но как туда добраться? Разве если только прыгнуть. Эбрихим хотел выяснить, нельзя ли для спуска приспособить лебедку, но события опередили его. Площадка, на которой они стояли, начала двигаться вверх, к вершине конуса. Произошло это так неожиданно, что даже Чубакка, опешив, кинулся на середину площадки.
   Оглядевшись вокруг, как и все остальные, застыл как вкопанный от ужаса. Анакин, не терявший времени даром, отыскал еще одну панель. Она была вмонтирована в пол площадки.
   Опустившись перед ней на колени, он принялся набирать команды. На глазах у изумленных зрителей часть пола, в которую была вмонтирована панель, поднялась приблизительно на метр от поверхности площадки. Панель немного наклонилась, чтобы оператору было удобно работать за пультом. Поднявшись на ноги, Анакин быстро набрал серию команд. Площадка остановилась, затем начала двигаться в сторону, хотя было такое впечатление, будто она все еще прикреплена к стене камеры. Они как бы слились вместе, составляя единое целое.
   Под ними чуть в стороне они увидели отверстие туннеля, по которому спускались. Послышался громкий стук. Эбрихим понял, что это закрылась наружная дверь в систему туннелей. Затем серебристые стены конуса сжались вокруг отверстия туннеля наподобие диафрагмы фотоаппарата, и отверстия как не бывало. Почти сразу после этого площадка стала двигаться вновь, скользя — невероятное дело — вверх по стенке конуса.
   — Анакин! — закричала тетушка Марча. — Клянусь Дроллом, что ты .делаешь! Сейчас же останови площадку!
   Но мальчуган не только не слышал старую герцогиню., но, казалось, даже не замечал ее. Все его внимание было приковано к панели управления перед ним. Эбрихим двинулся было к своему подопечному, но Джесин предостерегающе поднял руку.
   — Не трогайте его! — воскликнул он. — Что бы он ни делал, он это делает… причем как следует. Если вы помешаете ему, он растеряется и нажмет не ту кнопку…
   Эбрихим понял Джесина. Если мальчуган по ошибке нажмет не ту кнопку, то не исчезнет ли площадка вообще? Платформа поднималась все выше и выше. Конические своды камеры все больше сближались, не позволяя смотреть вниз. Правда, даже Чубакка больше не осмеливался глядеть на дно камеры.
   До вершины конуса уже рукой подать.
   — Через мгновение нас раздавит всмятку, — спокойным, как ни в чем не бывало, тоном изрек Кьюнайн. Тем временем площадка все больше приближалась к вершине. До него оставалось не больше двадцати метров, как она остановилась.
   В это мгновение с вершиной конуса стало происходить нечто необычное. Она начала светиться, поверхность ее затрепетала, как рябь на глади моря, и вместо нее возникли направленные вверх регулярна пульсирующие волны. Послышались мощные удары как бы гигантского пневматического молота, разбивающего горные породы.
   — Как будто крышку открывает, — заметила Джайна. — Или люк…
   Вдруг со страшным грохотом наконечник конуса вырвался наружу, разметав вокруг себя тонны камней и земли. Неожиданно все, кто стоял на площадке, увидели над собой ночное небо.
   Внутрь камеры посыпался щебень и комья земли. Но в это время нечто такое, что походило на сгусток энергии, пронеслось мимо площадки, на которой все стояли, и, захватив весь мусор, выбросило его в отверстие в верхней части камеры.
   Неожиданно наступила тишина. На том месте, где находилась вершина конуса, появился правильный цилиндр диаметром около тридцати метров.
   Анакин нажал еще на одну кнопку. Площадка снова начала двигаться вверх, увеличиваясь при этом в размерах до тех пор, пока не слилась со стенками цилиндра.
   Достигнув верхней поверхности цилиндра, она остановилась. Оглядевшись вокруг, исследователи убедились, что стоят на серебристом диске примерно тридцати метров в поперечнике вровень с поверхностью планеты Дролл, над головами у них холодное ночное небо, усеянное звездами, а над самым горизонтом висят Талус и Тралус.
   — Анакин, — проговорила Марча, тщетно силясь придать своему голосу непринужденный тон, — а ты можешь опустить платформу? Ты можешь ее поднимать и опускать, когда тебе вздумается?
   — Конечно! — отозвался мальчуган. — Нужно только…
   — Нет! Нет! — поспешно вскричала Марча, прежде чем Анакин дотронулся до панели управления. — Не сейчас. Потом. Мне кажется, мы должны остаться здесь, в камере разбить лагерь. Нам нужно исследовать все это сооружение, но нельзя, чтобы нас обнаружили. Если мы станем ходить взад и вперед, то нас непременно заметят, а этого допустить нельзя. Нам необходимо изучить это место, освоить его и не позволить опасным людям добраться до него.
   — — А что же это за место? — заинтересовался Эбрихим. — Для чего это сооружение? Кто его построил, когда и зачем?
   — Я могу ответить лишь на некоторые из этих вопросов, племянник. Полагаю, что это смог бы сделать и ты, если бы пораскинул мозгами. Ты видел, как это устройство убрало все камни, которые рухнули вниз. Это подтвердило мои подозрения. Механизм этот представляет собой репульсер, гигантский, размером с планету, репульсер, способный перемещать весь Дролл. Некогда, очень давно, он уже это делал.
   — Что? — воскликнул Збрихим. — Да, машина поразбросала камни, находившиеся у нее на пути. Но как она могла сдвинуть с места целую планету?
   — Да очень просто, — отозвалась Марча. — Ты видел, как гигант прихлопнул комара. Разве это означает, что гигант не способен на большее? Как только я увидела снимки, полученные на Кореллиане, я поняла, что это репульсер, и ничто иное. Геометрия установки аналогична ранним репульсерам дролльского производства, хотя и увеличенным во много раз.
   — Но я не понимаю, — призналсяДжесин. — Как могли репульсеры перемещать планету? Перемещать откуда и куда?
   — Из другой звездной системы. В течение многих поколений среди ученых идет спор по поводу того, что Кореллианская система планет не могла возникнуть естественным образом. Ученые утверждают, что все эти планеты доставлены кем-то сюда. Ну вот перед вами и доказательство этой теории. Мы стоим на верхней части устройства, которое доставило эту планету неизвестно откуда и неизвестно когда. Мы знаем, что аналогичное устройство имеется на Кореллиане. Такие же системы должны находиться на Селонии, на Талусе и Тралусе. Все эти планеты доставлены сюда так давно, что никому не известно, к каким временам восходит начало нашей цивилизации, предшествовавшей возникновению Новой Республики. Кто это сделал, зачем, я не имею ни малейшего представления. — Марча задумчиво покачала головой. — А мы-то, дроллы, полагали, что знаем свое прошлое.
   — Но почему все словно взбеленились и принялись искать эти устройства? — спросил Джесин. — Все это интересно и очень важно. Но зачем понадобилось таким типам, как дроллисты и легионеры, искать какие-то допотопные машины? Ведь им вся эта наука до фени.
   — Действительно, наука им ни к чему, — согласилась герцогиня. — Но их интересует оружие. Репульсер таких размеров способен нанести огромный ущерб. Репульсер, который в состоянии перемещать с места на место планету, может перемещать и космический корабль. А при желании и уничтожить его, как муху. Это мощное оборонительное оружие. Располагая таких размеров репульсером, можно отбить любое нападение на планету.
   — Твои рассуждения вполне убедительны, тетушка Марча, — едко заметил Эбрихим. — Но ведь такой угрозы для Дролла не существует. Во всяком случае не существовало до того, как начались эти неприятные события. Кроме того, все планеты заблаговременно обеспечили себе надежные системы обороны. Не могу поверить, чтобы вся эта маета, весь сыр-бор разгорелся из-за какого-то оборонительного оружия. Планетные репульсеры — вещь, конечно, полезная, но не настолько уж необходимая и жизненно важная, чтобы начинать археологические раскопки.
   — Вполне возможно, что ты прав, племяш, но на эту тему поговорим в следующий раз. Сейчас я предлагаю оставить Кьюнайна здесь, чтобы он стерег вход, а все остальные отправляются к аппарату, чтобы согреться, а потом вернуться и заняться репульсером.
   — А что вы хотите сделать с ним, кроме того, чтобы помешать плохим людям завладеть этим устройством? — спросил Анакин.
   Покачав головой, герцогиня Мастигофорес озабоченно посмотрела на мальчугана:
   — Если бы я знала, милый мальчик, я бы непременно сказала тебе об этом.

Глава шестнадцатая
СИГНАЛЫ ПОСТУПАЮТ

   — До края гравитационного поля тридцать секунд, — доложил вахтенный офицер. Голос его эхом повторился во всех отсеках «Незваного Гостя». Наступила трудная минута, но каждый был к ней готов. Экипажи и остальных кораблей не были застигнуты врасплох. Встряску все ждали давно. — Двадцать пять секунд. С остекленного флаг-дека Люк посмотрел вниз, на мостик. Люк, как и его спутники, успели пристегнуться. Кроме него, на флаг-деке находились Календа, Ландо, Гэриэл, Арту вместе с Трипио. А уж об Оссилеге и его штабных офицерах и говорить нечего.