Алмазов Игорь. Навстречу звездам

   Прежде чем перейти к детальному описанию, необходимо вкратце описать те лишения и невзгоды, от которых хотели избавиться большинство граждан России при оккупации. Это высокие цены на продукты, угроза безработицы и мафиозных "наездов", произвол чиновников и многое, многое другое. И от этого можно было если не избавиться, то по крайней мере снизить остроту. Да, чуть не забыл самое главное - ощущение одиночества, того, что в случае беды никто не придет на помощь; сознание бессилия что-либо изменить...
   И еще одна парадигма была установлена - чтобы "сильные" не могли "слабыми" управлять по-старому и вообще не могли управлять, необходимо особым образом переструктурировать объект управления - это элементарный принцип кибернетики. Надо было так сделать, чтобы трудящиеся отныне представали перед мафией не поодиночке, как ранее, а лишь вместе со своими "товарищами по несчастью". Изолированных людей и коллективов отныне не было - в случае чего попавших в беду отныне прикрывала вся страна. И отныне стало возможным работать в тех областях, где коммунисты ранее не работали, и вовлекать тех людей, которые до этого вовлечены не были.
   Это отнюдь не являлось тяжелой кадровой нагрузкой на партийных работников, чего они так опасались. Дополнительных сил бросать на это дело не приходилось - разве что на самой первой стадии - стадии формирования первого комитета в районе. Но на это уходило всего несколько дней. Потом кадровые и материальные ресурсы черпались из уже созданного. Более того партия сама получила достойное пополнение за счет тех, кто хотел участвовать лишь в конкретном осязаемом деле и ранее в партию не шел именно из-за отсутствия такового. Партия тем самым вышла на оперативный простор. Формально это изначально не было детищем одной партии - в числе инициаторов были члены различных коммунистических и патриотических организаций, которые все это делали в том числе и в частном порядке. У каждой оппозиционной организации была своя специфика борьбы, и в новом проекте нужны были все инструменты - а следовательно, были востребованы все. О распределении обязанностей в конкретных операциях можно было договориться достаточно легко. Самолюбие руководителей этих организаций не задевалось - никакая из них не была провозглашена главной. Главными были только представители трудовых коллективов - и это ни у кого не вызывало возражений. В этом проекте участвовали местные комитеты многих партий и некоторых профсоюзов тех, что не "ссучились".
   Главный штаб был сформирован в Москве из энтузиастов этого дела, поверивших в его будущее. Во главе штаба встал наш вождь. Параллельно из делегатов трудовых коллективов предприятий, которые покрыли себя неувядаемой революционной славой, был создан - и это очень важно постоянно действующий! - Чрезвычайный Верховный Совет Рабочих Депутатов. Это такие предприятия, как Выборгский целлюлозно-бумажный комбинат, Ленинградский комбинат цветной печати, "Мосхимфармпрепараты", Ясногорский машиностроительный завод, Тутаевский моторный завод, Щучанский хлебокомбинат и многие другие, менее известные. Это было сделано потому, что им доверяла вся прогрессивная общественность и они были признанными авторитетами. Этот Совет взял на себя высшие контрольные и задающие функции. Ему подчинился Главный Штаб, который стал Секретариатом Совета. Высшим исполнительным органом стало теневое Советское правительство, членов которых знала вся страна и уважала их.
   Далее Советом была сформирована Школа региональных комиссаров. Комиссары - это люди, которым по плечу любые универсальные организационные задачи. Их было более тысячи - по числу районов во всех субъектах федерации. Они были специалистами самого широкого профиля, обладали наибольшей социальной активностью и непримиримостью. Их рекомендовали региональные комитеты уже существующих организаций. Среди них было много людей, порожденных самой протестной ситуацией - тех, кто по своей инициативе возглавлял стихийные акции протеста. Их обучили новой технологии, и они с помощью своих помощников и учеников на местах начали создавать первые общественные комитеты спасения. Элементарный Комитет спасения возглавлялся комиссаром - этот комиссар комитета назначался региональным комиссаром или утверждался им в своей должности.
   Помимо этого, была предусмотрена возможность создания комитетов по собственной инициативе - как с "нуля", так и силами уже созданного в непосредственной близости комитета; а также создания вышестоящих органов по инициативе представителей нижестоящих комитетов. После аттестации высшим органом они вливались в общегосударственную сеть в качестве полноправных элементов.
   Поначалу люди шли плохо, не доверяли им, считали их мошеннической организацией и даже тоталитарной сектой. Разумеется, мафиозная власть, если не замалчивала, то вовсю очерняла их. Но революционеры не сдавались. Они настойчиво, корректно и терпеливо разъясняли людям свои отличия от преступных организаций, знакомили с функционированием комитетов и теми благами, которые уже успели получить ранее присоединившиеся к борьбе. Были и настоящие мошенники, и, разумеется, провокаторы от ФСБ - гнусные выродки, изменившие Присяге и предавшие Родину. Их приходилось выявлять и разоблачать, а также прибегать к публичной поддержке союзнических парторганизаций и профсоюзов, вышестоящих организаций.
   Формирование комитета происходило следующим образом. В один прекрасный день семья вынимала из почтового ящика листовку, где предлагалось узнать, как избавиться от вышеуказанных социальных проблем, не тратя на это ни копейки. Давался телефон. Человека записывали на собрание, которое должно было состояться в непосредственной близости от места проживания и в выходной день. Если человек не хотел давать координаты, то его все равно приглашали на собрание. Запись - это психологический ход: меньше вероятности, что человек проигнорирует собрание, а если и не придет, то потом всегда можно было пригласить снова в уже сформированный комитет.
   На месте собрания - почти всегда это было под открытым небом - уже была соответствующая психологическая обстановка, звучали советские песни. Правда, на первых порах красным цветом не слишком злоупотребляли - помнили, что к ним приходили не только сторонники Зюганова. Потом было слово комиссара или его доверенного лица - формирователя очередного комитета. Они клеймили социальную несправедливость, приводили душераздирающие истории о конкретных бедах, которых можно было бы избежать, будучи членом организации. Потом зачитывали список типичных лишений и страхов основной массы народа, а после каждого пункта - как предполагается решить эту проблему в рамках организации нового типа. Они предлагали научить всех, как справляться с порожденными антинародным строем невзгодами.
   Специально подчеркивалось, что если человек не захочет, то от него ничего и не потребуют сверх того, что он может добровольно дать. И всем предлагалось поддержать начинание и присоединиться. Помощь может и не понадобиться, а на всякий случай все же надо - хуже точно не будет...
   И вообще - в организацию вступали только те, кто хотел этого. В стране было очень много людей, желающих объединиться со своими товарищами по несчастью - эта организация была создана в первую очередь для них. Не хочешь - не надо, только не мешай тому, кто хочет... А если ты обездоленный, но не хочешь - значит, сам себе враг, дело хозяйское. Для того, чтобы укусить кормящую руку, много ума не надо... Потом, конечно, началась вторая волна, потом еще и еще...
   Каждому претенденту на вступление предлагалось заполнить стандартную анкету. В ней, помимо обычных вопросов об образовании, специальности, работе, был и такой раздел: что человек готов сделать для торжества идей социальной справедливости. От того, чтобы пойти на риск для жизни, до того, чтобы не делать ничего. А между этими крайностями был очень широкий простор: предоставление в пользование своих умений и своего времени, своего имущества и техники, своей жилплощади и машины, участие в акциях протеста, отправка писем, телефонные звонки, участие в сборе подписей, предоставление сведений о замеченных явлениях и так далее. Все сугубо добровольно и, как правило, без предоставления дополнительных благ. Платой было "всего лишь" возвращение Советской Родины - самого ценного, что может быть у трудящегося... На основании ответов на вопросы анкеты формировался кадровый состав и планировались акции. Структура аппарата и технология борьбы были так подобраны, чтобы для аппаратных нужд требовался минимум людей, времени, сил и средств. Аппарат был предельно простым - а следовательно, очень надежным и живучим. А статистика показала, что в случайной выборке было достаточно людей, готовых с радостью взять на себя эти задачи - тем более что было необязательно даже покидать свою квартиру.
   А теперь вплотную о том, как организация помогала своим членам и как она влияла на окружающую действительность. Типовых моделей было разработано много. Они были очень просты для реализации.
   От безработицы - работа с базами данных по вакансиям, посредничество в контактах с кадровыми агентствами и работодателями. От произвола "работодателей" - правовые консультации, централизованное обращение в трудинспекции и суды. А также организация производства различного характера в жилых квартирах.
   От мафиозных наездов порой достаточно было простого предупреждения тем более на поздней стадии развития сети ОКС. Если это не помогало, то следовало прямое обращение к общественности с указанием подробных координат агрессоров, массовые пикеты у РУБОПов. Если об этом узнавали все, то мафия отступала. Наезды были всякие - столкновения с иномарками, конфликты с недвижимостью, фиктивные "долги" и так далее.
   От высоких цен на товары народного потребления и предметы первой необходимости - создание простейших потребительских коммун. Кто-то ездил на оптовую базу или даже непосредственно в колхоз и привозил все нужное для товарищей. Формально это проходило как закупка и транспортировка для личных нужд. Таким людям все же приходилось платить вполне заслуженную ими заранее обговоренную зарплату. И, конечно, помимо этого, договаривались с колхозами о времени, где они выгрузят прямо во дворе товар, привезенный на собственном грузовике.
   От произвола чиновников - опять-таки правовые консультации, обращение в прокуратуру и суд, разоблачение перед общественностью. Если это не помогало, то следовали массовые акции протеста.
   От засилья буржуазной антикультуры и пропаганды - копирование и взаимообмен кассетами и дисками, организация Советского телевидения на видеокассетах и в локальных компьютерных сетях, пропаганда коммунистических радиостанций, коллективное прослушивание и просмотр, а иногда - организация "живых" мероприятий. И, разумеется, взаимообмен газетами и книгами.
   Аналогично для молодежи - создание единой базы взаимообмена компьютерными программами, играми и продуктами учебного творчества, организация связи между компьютерами по месту жительства и многое другое.
   И, наконец, от одиночества и страха - само членство в организации и "чувство локтя", новые знакомства и друзья, новые перспективы и цели в жизни.
   Для всего этого главное - наличие заинтересованной массы людей, методики, координатора и конкретных реальных задач. Нужно, чтобы это стало привычным и даже "модным". Все остальное наживное и не такое уж сложное. И достаточно было всего лишь заявить о своем участии в организации и "оставаться на связи". Много времени эти акции не отнимали даже у активистов, а преимущества были огромными.
   Это все было на уровне элементарной ячейки. На более высоком районном - уровне все было гораздо серьезней.
   Прежде всего, конечно, акции на предприятиях. Если "работодатели" где-то перегибали палку, то запускался стандартный механизм установления на предприятии рабочего контроля. Не выдвигались требования ни повышения и своевременной выплаты зарплаты, ни остановки увольнений. Если предприятие было рентабельным, но буржуй не хотел делиться доходами, то его заставляли делиться полномочиями - и тогда уже не надо было каждый раз клянчить положенное... Подготовка шла за пределами предприятия. Сначала формировался стачком из наиболее непримиримых - их отбирала спецкомиссия сети ОКС, она же координировала процесс, чтобы у предводителей не было соблазна пойти на поводу у начальства. А для членов комиссии противники начальством не являлись... Потом каждому участнику давалось конкретное задание в ходе акции... Потом устанавливался контакт с малообеспеченными представителями интеллигенции - как своей, так и за пределами предприятия - они должны были брать на себя роль консультантов и теневых руководителей... Потом, поставив свою охрану, явочным порядком, без лишнего шума, занимали руководящие кабинеты и отныне осуществляли постоянный полный контроль над деятельностью администрации, при необходимости поправляя. Они не были одиноки - им на время акции при необходимости предоставлялась помощь средствами ОКС, а потом они возвращали ее, взяв со счета предприятия. Подкупить было затруднительно - да и что им могли предложить, да и в обмен на что - на снятие контроля?.. А подкупить вожаков тоже было затруднительно - их контролировала сеть. Они знали, что если что-то будет не так, то независимые уполномоченные поднимут основную массу на "разборки" против них. Сеть тоже многое имела с них - дополнительных участников, площадь, конторы, оргтехнику и машины предприятия для своих организационных нужд.
   Потом были акции протеста против конкретных воплощений антинародных реформ - например, демонстративные акции гражданского неповиновения по поводу захваченной земли. Несколько сот или даже тысяч человек организованно собирались за городом и демонстративно "отдыхали" на "частной" земле, при необходимости убирая заборы. Эти акции имели сильнейшее символическо-психологическое значение.
   И, конечно, протестовали против жилищно-коммунальной реформы. Это было очень большим подспорьем в формировании сети. Ведь очень многие, даже не слишком бедные, хотели бы платить меньше. И поэтому также шли в организацию. Новые драконовские тарифы демонстративно игнорировались, и население платило по старым. А если коррупционеры предъявляли претензии, то сеть предлагала открыть для народного контроля документацию по калькуляции издержек и формированию тарифов, по личным доходам высших начальников. Естественно, в этом им отказывали, и тогда люди на законном основании платить тоже отказывались... Разумеется, явочным порядком отменялась плата за "приватизированную" землю под многоквартирными домами. При попытках выселить жителей организовывалось "живое кольцо" из стольких людей, сколько было нужно. При необходимости организовывалась поддержка силами всего города и даже области.
   В школах осуществлялся родительский контроль над тем, чтобы детей не учили "половому воспитанию" и "валеологии".
   Из тех, кого тошнило от всякой мерзости на улицах, создавались народные дружины - как правило, даже без контактов с милицией. Ведь каждому можно ходить по улицам в одиночку и компанией, можно и красные повязки на руку надеть, а в случае чего любой гражданин имеет право своими силами пресечь правонарушение. Да и просто сильнейший психологический эффект нормальным людям было спокойнее на душе, когда они видели советских дружинников - представителей восходящих социальных сил среди буржуазной гнили и мерзости.
   Таким же образом защищали и своих производителей, торгующих продуктами своего труда на рынках. Следовал отказ подчиняться "неписаным" правилам, съемка на видеокамеру, обращение в РУБОП, а если что - прямая апелляция к общественности, публичные разоблачения и массовые акции протеста.
   Для свидетелей и потерпевших, выступавших против мафии, по возможности организовывались специальные охраняемые пансионы.
   Сеть ОКС также брала на себя защиту ближайших родственников членов комитетов, если те попадали в наркотическую зависимость или в зависимость от тоталитарных деструктивных сект.
   Следует особо подчеркнуть, что хотя социальная защита своих членов сама по себе не могла уничтожить капитализм, но тем не менее она была невиданно эффективным средством для первичного привлечения народных масс в многомиллионную организацию и последующего гибкого управления ими в их же интересах. Главной целью было аккумулирование под централизованным контролем и в рамках устойчивой слаженной организации как можно большего количества настроенных против социальной несправедливости людей - для их участия в последних решающих акциях.
   Особо не увлекались вспомогательными акциями, не распыляли силы, но защищали в любом случае всех своих товарищей - если по отношению к человеку допускалась несправедливость, то на его защиту бросалось столько средств, сколько нужно. Поэтому и шли люди в сеть ОКС.
   Теперь о противодействии. Все это было специально разработано для того, чтобы максимально затруднить противодействие со стороны властей развитию протестной системы. Базовые операции - привлечение людей и взаимопомощь, собрания комитета у кого-нибудь на квартире - были абсолютно законными. Сами комитеты не нуждались в одобрении их возникновения министерством юстиции - это фактически сами квартиры. И если даже порой разгоняли особо острые публичные акции на улицах, то ядро оставалось нетронутым - следовало только отступление и подготовка к новым, еще более масштабным, акциям. Управляющее ядро, не занимая площади общего пользования, продолжало эффективно контролировать процесс. А чтобы разогнать его, нужно было фактически запретить людям собирать своих соседей у себя в кватрире. Нужно было начать вмешиваться в сугубо внутренние дела подъезда и даже отдельных кватрир. Для ликвидации этого нужно было выселить людей из их домов. И потом, что взамен? Если в традиционных политических организациях люди не были непосредственно заинтересованы в участии в борьбе, то здесь участие в системе давало ощутимые блага. Поэтому тяготение к активному участию в сети было неистребимым.
   А если люди шли неохотно, дела продвигались неважно, то все равно это не было поводом все бросить. Главное, что революционеры шли по направленной прямой, необратимо - даже если и медленно. Все равно альтернативы этой технологии не было и быть не могло. Совершенствуясь, она медленно, но верно давала свои плоды. Те, кто вступил в организацию, в любом случае продолжали с ней контактировать, и ее влияние увеличивалось необратимо. Поступательное необратимое движение было гарантировано самой сущностью новой революционной технологии. Это было реализацией единовременного целевого плана. Организация была неуничтожима буквально "по определению". Главным двигателем ее функционирования было получение благ путем объединения людей. Раз возникнув, комитет продолжал действовать и развиваться, опираясь на собственные силы, даже без вливаний "сверху". Реакция была автокаталитической. Побочным продуктом, но тем не менее главным воздействием на достижение цели, было увеличение гражданской активности, приведшее в конце концов к Победе.
   Теперь о социально-гражданской активности организации.
   Акция протеста, даже если она организовывалась только для защиты товарищей, являлась мощным инструментом в борьбе против преступной власти. Методика организации акций протеста базировалась на принципе последовательного удесятерения количества участников до тех пор, пока им не шли на уступки. И еще один важнейший принцип - не добиваться явно незаслуженного, но ущемления своих неотъемлемых прав не допускать никогда. Иногда применялся довольно необычный прием - недостойному чиновнику или бизнесмену, допускавшему гонения на честных людей, а также плохо защищавших их от мафии сотрудникам органов, постоянно днем и ночью сотни людей звонили на рабочий, домашний и сотовый телефоны и предъявляли свои претензии, задавали вопросы, слали факсовые сообщения. Учитывая то, что таким людям в любом случае по долгу службы нужно было отвечать на незнакомые звонки, это казалось недостойным внимания только в первый день.
   Были акции и более высокого порядка, нежели районные. В той мере, в какой это было возможным и тактически оправданным, применялась технология "СРПТ" - сокращение от слов "Советы", "рабочий контроль", "плановые комиссии" и "трассировка экономических связей". О Советах и рабочем контроле я рассказал, а помимо этого, порой было оправданным в той или иной степени организовать координацию между экономическими субъектами. Для этого создавались плановые комиссии, которые осуществляли в рекомендательном порядке прокладку новых экономических связей - минуя паразитов, наживавшихся на посредничестве и перекупке. Оконечными пунктами системы были предприятия под рабочим управлением, колхозы, потребительские коммуны, народные производственные предприятия и просто все, желающие избавиться от диктата посредников-паразитов. Плановые комиссии формировались из специалистов по реальному сектору экономики, вузовской профессуры, бывших сотрудников промышленных отделов региональных комитетов КПСС и специалистов по новой дисциплине - исследованию операций в экономике. Разумеется, им очень хорошо платили - из сэкономленных и не доставшихся паразитам средств.
   Применялась также технология общественного Совета. На площади в обязательном порядке регулярно заседали районные руководители сети, и каждый человек мог на митинге, порой даже специально ничему не посвященном, публично высказаться о наболевшем, пожаловаться, обвинить, привлечь народ на протест против какого-либо злоупотребления.
   По всей стране шел процесс сбора обвинений против дерьмократов, чиновников, мафии. Миллионы людей давали свои показания, на публичных общественных судах зачитывались обвинения в преступлениях против человечности. Все это переводилось в электронный вид и вывешивалось на сайте "Белая книга мондиалистской оккупации" в сети "Интернет". Еще одним, порой очень эффективным, средством давления на чиновников была угроза внесения их в расстрельные списки - так называемую "черную тетрадь". Они понимали, что их власть не может длиться вечно, а личных самолетов у них нет. Такие личности на сторону народа не переходили, но от них требовалось только ослабление рвения в борьбе против него...
   Разумеется, шел процесс сбора подписей за отставку высших чиновников страны и кардинальную смену курса. Эти подписи дали возможным объявить Верховный Совет Рабочих Депутатов полностью легитимным органом. А многие военные только и ждали этой формальной зацепки. Они не хотели действовать по собственной инициативе, а выполнить приказ формально уже легитимного органа готовы были с удовольствием.
   В массовом масштабе был развернут процесс разбрасывания и расклейки листовок, плакатов, рекламных сообщений о коммунистических радиостанциях, продажа и прокат видеокассет Советского телевидения. Были созданы бесплатные видеосалоны и видеосерверы в локальных сетях предприятий и жилых кварталов. Агитационные надписи на заборах власти уже не успевали стирать...
   Параллельно шел процесс массовой отправки писем от простых граждан в воинские части. Члены сети через сочувствующих в органах учета личного состава, через своих членов в военных городках - если сами военные и опасались участвовать в "подрывной организации", то их жены такой возможности не упускали; через своих членов - родителей срочников; через членов Движения в поддержку армии и Союза советских офицеров, а также по многим другим каналам доставали адреса и имена незнакомых военнослужащих и вступали с ними в переписку - как с офицерами, так и с простыми солдатами. Разумеется, письма социальной направленности, написанные в соответствии со стандартом, слали и родители срочников, и их спутницы жизни. Они, рассказывая о своем тяжком существовании и о вопиющей несправедливости, просили не стрелять в них, когда им станет совсем невмоготу и они от отчаяния выйдут на улицы.
   Рассказывали о том, какие блага были бы у народа и у самих военнослужащих, если бы не было паразитов. Посылали фотографии - как из счастливого советского прошлого, так и из страшной буржуазной действительности. В письмах подчеркивалось, что теперь у солдата есть друзья во всех концах страны, что он не одинок, что его любят и на него надеются, что о нем не забывают - в условиях казармы это сильно грело душу. Разумеется, заодно посылали и продукты... Посылали также и агитационные плакаты в виде небольших цветных открыток. Наиболее характерным был римейк плаката времен Великой Отечественной войны "Воин Красной Армии, спаси!" только вместо слова "красной" было слово "народной", а вместо фашистов "новые русские" с золотыми цепями и перстнями. В случае осложнений письма и посылки шли сначала членам сети, живущим неподалеку от части, а они потом передавали их из рук в руки. Процесс почтовой агитации приобрел массовые масштабы и охватил всю армию.
   А между строк ясно читалась просьба встать с оружием в руках на их сторону в нужный день. Ведь еще Ленин говорил, что недостаточно только добиваться нейтралитета - у антинародного режима всегда будут наготове жестокие головорезы. И нужно так сделать, чтобы эти головорезы получили не тридцать сребреников за войну с народом, а в десять раз больше за отказ от войны. Надо было только заставить наемников понять, что на стороне народа будет достаточно людей с оружием, а для них самих будет выгоднее всего немного пограбить во время Революции своих хозяев.