Страница:
Окованная железными пластинами дверь открылась, когда Тенперон постучал шесть или семь раз по её правой верхней части. И тут средство защиты. Они были повсюду в Магической академии. Вот почему ни алые маги, ни королевские мечники не захотели здесь оставаться: слишком опасно.
– Сейчас, наверное, некоторые будут смеяться, - Тенперон усмехнулся. Некоторых очень злило подобное поведение. А мне было всё равно, как-то, знаете ли. - Я и сам смеялся.
Я первым заглянул внутрь. Нет, конечно, я не смеялся, и даже не улыбался. Скорее, меня мучило чувство того, что меня обманули. В довольно-таки просторной комнате был всего лишь постамент из простого гранита. А над ним, где-то на ширине ладони, парила прозрачная сфера.
– Думаете: это всё, не так ли? - Тенперон подошёл поближе к постаменту, любуясь шаром. Наверное, с ним у учителя были связаны какие-то приятные воспоминания.
Тенперон обычно редко проявлял положительные эмоции. Он предпочитал держать их в себе. Но за те годы, что я знал Даркхама, я научился понимать или хотя бы догадываться, что он чувствует в тот или иной момент. Редко, но мне это удавалось. Вот сейчас, например, устремив всё своё внимание на эту сферу, не сводя с неё глаз, слегка понизив голос, он вспоминал о чём-то прекрасном. Или очень радостном. Странно, что за приятные воспоминания могут быть связаны с простой сферой, которая парит в воздухе?
– Эта сфера выявит, "гранями" какой стихии вы овладели, - Тенперон резко развернулся, начав смотреть на нас. - Кто хочет попробовать первым? Просто коснитесь её.
– Учитель Тенперон, позвольте мне, - первым вызвался Джереми.
Что ж, посмотрим, посмотрим. А потом попробую я.
Джереми медленно приблизился к сфере. Он напрягся, похоже, здорово нервничал: глаза сузились, дыхание участилось, мизинец на правой руке слегка задрожал.
Но вот он касается сферы. В первые мгновения ничего не происходит. Внезапно внутри сферы сгущается воздух, приобретая синий цвет.
– Великолепно! Похоже, ты склонен к водной стихии. Подержи руки на сфере ещё немного.
– Да, учитель Даркхам, - Джереми начал нервничать ещё сильнее.
Интересно, как можно будет определить "грань"? Сомневаюсь, что цветом можно…
Воздух словно подёрнулся какой-то плёнкой, и в сфере начался ураган. Слабенький такой, совсем не похожий на настоящий. С каждой секундой становилось всё интересней и интересней. "Глаз" урагана представлял собой что-то вроде…треугольника с абсолютно одинаковыми сторонами. Ещё то зрелище - практически треугольный ураган. "Становитесь учениками в Магической академии - и не такое увидите!" Я только сейчас понял, что многие, говоря это, совсем не шутили.
– Джереми, тебе дано овладеть "гранью" "Смертельные капли", - выходит, это был не ураган, а водоворот. Что ж, вполне возможно.
– Поздравляю! - сказал Тенперон через мгновение, когда Джереми убрал руки со сферы. - Кто хочет быть следующим?
Мне не хватило какой-то доли мгновения для того, чтобы сказать, что я хочу быть следующим, как меня обогнал парень с синяком. Но зато можно подождать и узнать, что за "грани" стали доступны ему. А я лучше, тогда уж, последним решусь проверить эту сферу, если Немайди захотела отнять у меня возможность быть вторым…
В памяти Реджинальда навсегда сохранился образ Эжени в шестнадцать лет: высокая, тёмно-русая, с серо-зелёными глазами, вечно улыбающаяся. Взгляд её заставлял забыть Людольфинга обо всех проблемах и неудачах. Реджинальд был полной противоположностью Эжени: замкнутый, нелюдимый, лицо его, казалось, забыло, что значит улыбаться. И потому-то он всегда тянулся к де Локруа.
Она была одной из немногих (Реджинальд не решался признаться, что даже единственной), кто общался с ним не потому, что Людольфинг был племянником короля и кузеном наследника престола. Реджинальд поздно понял, что любил де Локруа. Но однажды, когда он всё-таки решился сказать об этом ей, ожидая её в саду, увидел, как Эжени и Фердинанд разговаривают между собой.
Людольфинг, хотя и был ещё всего лишь шестнадцатилетним юнцом, уже тогда умел видеть в поступках других людей их душу и желания. К сожалению, это редко приносило ему счастье. Фердинанд и Эжени разговаривали как влюблённые. И Реджинальд ушёл из сада, больше никогда не возвращаясь в замок Локруа. Он затаил обиду на Фердинанда и Эжени, которая притупилась только в последний год. А ещё в Людольфинге дремала зависть, зависть к Фердинанду, у которого, казалось, было всё: и уважение народа, и многочисленные друзья, и даже целое Королевство. Но Реджинальду было бы всё равно, не владей Фердинанд ещё и сердцем Эжени.
Людольфинг никогда больше не виделся с Эжени. Но за четыре года он не позабыл, что свои письма она перевязывала двухцветной, красно-синей, атласной лентой. И именно письмо де Локруа было в руках у Эдмона Рошфора.
– Как… - Реджинальду было трудно дышать. - Как оно попало к Вам?
– Это письмо было найдено неделю назад, рядом с телом… - Рошфор рванулся вперёд, подхватывая Реджинальда, который покачнулся, вот-вот грозясь потерять сознание.
Но Людольфинг устоял, у него лишь сдавило дыхание, а в левой части груди закололо.
"Сердце" - через мгновение осознал Реджинальд причину боли. "Это точно её тело… Значит… она умерла? Нет, Огнар, прошу, нет!"
– Ваше Величество, - Рошфор всё же был готов поддержать Реджинальда, не дав упасть королю на мозаичный пол. - С Вами всё в порядке, Ваше Величество?
– Как она… умерла?
– Боюсь, что это был яд… - Рошфор, похоже, не хотел продолжать…
– Кто? - Реджинальд сжал ладони в кулаки, но руки продолжали трястись. От волнения, чувства безвозвратной потери и ненависти. Людольфинг догадывался, кто мог сделать это. Назло новому королю.
– Последним, кто был вместе с де Локруа перед тем, как её нашли мёртвой, был Фердинанд Огнарид. Но это же не значит…
– Он сделал мне это назло. - Неделю назад Альфонсо V намекнул самым доверенным людям, кого он видит будущим королём огнарским. И именно в тот день Фердинанд покинул дворец.
Только потом выяснилось, что молодой Огнарид не вернулся на пир в Малый коронный дворец. Он покинул столицу через Храмовые ворота. А они как раз вели на северо-запад.
– Он сделал мне это назло… - повторил Реджинальд, устремив свой взгляд на Эдмона Рошфора. - К кому он мог обратиться после бегства из столицы?
– Я не думаю, что Ваш кузен, - Рофшор сразу умолк, увидев налитые кровью глаза короля. - Северная знать и маги. Скорее всего, именно маги из Гильдии. Только у них хватило бы храбрости отравить маркизу по приказу Фердинанда.
-Мэтр Рошфор, если вечером я выдам Вам указ об аресте главы Гильдии и его помощников, Вы сможете гарантировать, что Фердинанд не сможет поднять против меня мятеж?
Реджинальд понимал, что после убийства Эжени Огнариду только одна дорога - дорога к войне с двоюродным братом. А в том, что де Локруа отравил именно Фердинанд, сомнений не было. Огнарид мог сделать что угодно, лишь был насолить своему кузену, который теперь был королём огнарским. Фердинанд забыл, что каких-то две недели назад на людях, и совсем не в шутку, говорил, что лучше бы ему стать Первым маршалом, нежели королём. Но Реджинальд ему об этом напомнит. Только теперь Фердинанд будет Первым маршалом, который через час после своего назначения лишится головы. Людольфинг самому себе поклялся сделать это.
– Мэтр Рошфор, можете быть свободны, - Реджинальд кивнул, дрожа от гнева и ненависти.
– Надеюсь, что Вы не будете жестоки по отношению к кузену и его сторонникам, - Рофшор поклонился, развернулся и уверенным шагом вышел из библиотеки.
– Нет. Я буду справедлив, как полагается истинному королю.
– Что ж, Вы сами этого захотели, - Рошфор не удержался, чтобы не сказать этого вслух. Но лишь тонким шёпотом. При этом его глаза сверкнули, а на лице расплылась довольная улыбка.
А Реджинальд развернул письмо Эжени, адресованное именно ему, и по глазам его текли слёзы. Нет, король огнарский не будет жесток. Он будет справедлив. А справедливым наказанием за гибель любимого человека он считал только смерть.
– Всё справедливо, не правда ли, Фердинанд? - Реджинальд надеялся, что боги донесут до уха кузена его слова. И тогда Огнарид поймёт, что Реджинальд не простит ему смерть де Локруа. Никогда и ни за что…
Эдмон Рошфор шёл по многочисленным коридорам дворца. Путь его лежал в восточное крыло, где Реджинальд выделил ему целый десяток комнат для Ордена алых магов. Там же разместили несколько лабораторий и спальни для отряда алых. Они должны были нести постоянный караул для защиты нового короля.
Придворные и прислуга прижимались к стенам, когда мимо них шёл Рошфор. Что ж, репутацию готового на всё хладнокровного убийцы он заслужил сам. Даже раньше, чем вступил в Орден. Эдмон уже привык к тому, что люди оборачиваются, когда он идёт, шушукаются, а вечером за бокалом вина сплетничают о его "тёмных делишках".
Да, Эдмон был готов на всё ради своего дела. Он должен был уничтожить те узкие рамки, что сильнее цепей удерживали магов Королевства. Гильдия магов закоснела, законы, ею установленные, теперь только душили свободу и многообразие волшебства. Слишком много правил создала Гильдия. Теперь в её члены принимались только дети дворян и зажиточных горожан. А Рошфор хотел только подарить свободу всем владеющим даром волшебства в Королевстве. Ради этого он вступил в Орден алых магов. И ради этого ему пришлось настроить короля против Гильдии. Иначе было нельзя: у Ордена никогда не хватит сил сражаться против цепей законов Гильдии собственными силами. Но теперь у Рошфора появилась надежда. К сожалению, надо будет идти путём обмана, интриг и убийств - но иначе не получится. Тенперон Даркхам одобрил бы его план. Ведь единственный его друг думал так же, как и сам Эдмон. Жаль, что их пути разошлись…
План Рошфора начал действовать. Гильдия не сможет вынести его удара. А если и сможет, то тем хуже для неё!
Оставался только я. Так, главное не волноваться. Я приблизился к сфере. Ладони вспотели. Я волнуюсь? Похоже, что да. Странно, вроде не из-за чего. Но всё равно волнение становится всё сильнее и сильнее.
Вот я прикоснулся к сфере. Чувствуется лёгкое покалывание в пальцах. Волосы на голове встали дыбом. Показалось мне или нет, но в помещении воцарилось молчание. Было слышно лишь тяжёлое дыхание Тенперона.
Сначала ничего не происходит. Сфера просто оказывается заполнена какой-то белой дымкой. Тенперон, казалось, перестал дышать: в комнате теперь стояла по-настоящему мёртвая тишина.
Нет, это не знак стихии воздуха, совсем не похоже. Так продолжается несколько мгновений. Сомнение кольнуло меня: "А что, если я не маг? Может, это всё ошибки?". Вообще-то, те простые заклинания, которым нас успели обучить, мне удавались… Но червь сомнения всё равно грыз меня. А вдруг произошла ошибка? И я не владею магическим даром? Глупые сомнения, но я подвержен им сильнее всего. Глупо, очень глупо, ведь…
Ведь воздух внутри сферы снова сгустился и окрасился в кроваво-красный цвет. Стихия огня! Никому из остальных Тарик не даровал власть над огнём. Но что за "грань", или же стиль, будет мне доступен? Или, может, их будет несколько? Но я сильно сомневаюсь…
На кроваво-красном фоне проступило какое-то тёмное облако, внутри которого появились непонятные белые значки, очень похожие на пламя свечи. Кажется… Да, догадывался, что это за стиль. Но не мог поверить.
– "Спящее пламя", Николас, - Тенперон, похоже, был поражён не меньше моего. И даже сильнее.
Этой "гранью" владели очень немногие в Королевстве. Она давала власть над потрясающими по силе атакующими заклинаниями огня. И самым мощным была "кара огня". Огромный сгусток пламени просто падал на врага с неба. Не оставалось даже пепла: кроме людей и зданий, он пробивал ещё и землю на много метров вглубь. Жаль, что для того, чтобы овладеть этим заклинанием, требовались годы и годы тренировок…
Странно, очень странно. У меня создалось такое впечатление, что он облегчённо выдохнул при этих словах. Но волнение в его голосе чувствовалось до сих пор. Значит, он был взволнован отнюдь не из-за "грани" огненной стихии. Может быть, всему виной была та белая мгла, что появилась в сфере при моём прикосновении?
Андроник Ласкарий сел на корабль в порте Боспорус, самом северном городе Аркадской империи. К счастью, осень только начиналась, и шторма ещё не набрали силу на морских просторах. Так что, можно сказать, Андроник Ласкарий путешествовал со всеми возможными удобствами. Если не считать мучившей его морской болезни.
Но вот через две с половиной недели плавания с попутным ветром корабль подплывал к Аркадии. Это было ранним утром, когда чайки летали над портовой гаванью, а многочисленные рыбацкие лодки выходили на промысел.
Андроник Ласкарий вышел на палубу, вдохнув почти позабытый им воздух Столицы. Морская болезнь отпустила его пару дней назад, и он чувствовал себя заново родившимся. Андроник даже смог самостоятельно облачиться ради такого случая в парадную одежду: позолоченную кольчугу, синий плащ, чей край свисал с правой руки дукса, шелковые штаны, которые были подвязаны серебристым поясом с золотой бляхой. На голове был тонкий серебряный обруч, украшенный дешёвыми аметистами. Именно так, и никак иначе должен выглядеть дукс из старинного рода, предки которого правили Аркадской империей. Во всяком случае, так считал сам Андроник Ласкарий. Хотя кольчуга была тяжеловата, и долго ходить в ней было довольно сложновато. Особенно для уже не молодого Андроника. Но красота требует жертв, как говаривали в Ксаре…
Дукс долго любовался на Столицу, которую в последний раз видел двенадцать лет назад. С севера вид на город был, конечно, не таким потрясающим, как с юга, да ещё если идти по берегу, но и тут было на что посмотреть.
Сперва открывался вид на мыс Варвары. За стенами, у которых плескался Западный Океан, виднелся огромный Императорский дворец. На самом деле, это был гигантский комплекс дворцов, храмов, служебных зданий, терм и казарм тагм. Выше всех высился Большой Императорский Дворец, располагавший в центре мыса Варвары. Он был окружён отдельной невысокой стеной. Его стены были выложены из белого камня, а гигантский купол сверкал сусальным золотом в лучах солнца. К сожалению, подойди ближе - и увидишь прорехи в золотом покрытии купола, а в стенах - трещины.
Чуть ниже Большого Императорского Дворца был Акрополь, стоявший на искусственном холме. Там со дня основания города хоронили придворных, командиров тагм и армии и жрецов. Позднее них - священников Аркара. И ещё позже стали проводить торжественные богослужения. Акрополь был окружён четырьмя храмами Аркара. Этакий донжон среди крепостных башен…
Всё это было к северу от Большого Императорского дворца. А к югу-востоку… О, ни один из людей, хоть раз побывавших в Аркадии, не забудет Ипподрома! Священники Аркара много лет пытались заставить императоров закрыть это "гнездо еретиков, чревоугодников и богохульников". Чем не подтверждение популярности Ипподрома? До тридцати пяти тысяч человек могли смотреть на гонки колесниц, победы и поражения своих любимцев. Там же нередко зачитывались императорские указы. Тут же объявляли о смерти старых императоров и восшествии на престол новых. Когда-то, в первые века Аркадской империи, народ сам избирал людей, которые должны были взойти на престол империи. Но к третьему веку существования Аркадской империи императоры мудро решили остановить подобную практику. Здесь же стояли четыре золотых статуи лучших погонщиков колесниц, по одной на каждую партию Ипподрома: Венеты - Голубые, Прасины - Зелёные, Русии - Красные, и Левки - Белые. Так их называли по цветам одежды, что носили члены партии.
Но вот корабль подплывает поближе, и уже виден узкий залив Золотой Рог. Когда вражеский флот грозит Столице, этот пролив перекрывают гигантской цепью. Этим занимается специальная тагма, которую создал Аркадий, основатель города. Цепь, до поры до времени покоящаяся на дне залива, натягивается в двух башнях, одна из которых находится на мысе Варвары, другая - в башне-близнеце, высящейся среди домов в квартале Галата.
Об этом квартале стоит сказать особо. Несколько тысяч домов располагались напротив Столицы, на противоположном берегу Золотого Рога. Здесь селились иноземные купцы и федераты. Галата, словно Большой Императорский Дворец, была обнесена свой собственной стеной и служила северным форпостом обороны столицы. А за ней тянулись дома бедняков, сложенные из необожжённых кирпичей и крытые подгнивавшей соломой.
Корабль стал заворачивать к северо-востоку, заходя в Золотой Рог. Капитан корабля кричал, матросы суетились, выполняя команды, но Андроник Ласкарий не обращал на это никакого внимания. Он смотрел на Столицу, его любимую Столицу, которую он не видел столько лет.
Вот корабль миновал Цепные башни, и открылся полный вид на залив. Сотни рыбацких лодок суетились в водах Золотого Рога, а множество торговых и боевых кораблей ещё стояли в гаванях, самой большой из которых была Влахернская. Она располагалась у Моста Каллиника, там, где залив сильнее всего сужался, у самого материка. Шестеро ворот вело к гаваням. На берегу было две церкви, в которых молились моряки перед выходом в море, или рыбаки, вернувшиеся с богатым уловом.
Корабль, на котором плыл Дрункарий, пристал к гавани. К нему устремился отряд портовой стражи, позади которого спешил тучный человек в простом сером хитоне. Это был коммеркиарий.Об этом можно было догадаться по внушительному свитку пергамента в его руках и кожаной суме, в которой лежали специальные знаки. Эти значки были знаком того, что купец уплатил подати в полном размере.
Андроник не замечал и этого.
Стража уважительно расступилась перед внушительным дуксом, который, сойдя со сходен, повернулся к ближайшему храму, церкви Святого Петра. Ласкарий, осенив себя знаком Аркара, припал поцелуем к столичной земле.
– Я вернулся, Град Аркадия, - Андроник Ласкарий иногда любил ввернуть какую-нибудь фразу из трудов древних авторов. - Столица, ты стоила путешествия по морю…
К сожалению или к счастью, но ко многим из них я так и не смог привыкнуть. Многие считали меня нелюдимым, скучным занудой. Я отвечал им неприязнью и колкими насмешками, которые всегда били точно в цель. Дети… Мы все были детьми, что ввязались не в своё дело! Если бы я понял это ещё тогда…
Оплата за обучение в Магической академии была не так уж и мала, и какой-нибудь крестьянин или ремесленники не смогли бы её потянуть. Существовали, конечно, и другие школы в Королевстве, их было семь. Но они были очень маленькими, учителями там работали молодые маги, которые только-только получили диплом теоретика.
Но от всех этих виконтов, маркизов, графов, баронов меня уж тошнило. Пусть я и был из не последнего из дворянских родов Королевства, но эти люди были мне чужими и чуждыми. Чего нельзя было сказать о некоторых учителях. Например, Тенпероне Даркхаме. Он тоже был, так сказать, белой вороной среди магов-педагогов. Ему совсем недавно исполнилось пятьдесят лет, но выглядел он намного моложе: Тарик даровал магам долгую жизнь. В молодости он достиг огромных успехов (правда, никто из учеников точно не знал, каких), и ему прочили карьеру в столичной резиденции Гильдии магов. Но он по каким-то причинам отказался от неё, уехав сюда преподавать магическую теорию - для младших классов, и боевую магию - для старших. У него, насколько мы знали, не было близких друзей в Магической академии. Может быть, многие просто завидовали его умениям. Говорят, директор предлагал ему занять пост своего заместителя, но Тенперон отказался. Асфар ле Жанре не мог понять, что же тогда Даркхаму надо здесь, среди снегов и гор. Тенперон, как потом шептались между уроками, вздохнул и рассказал, что просто ждёт. А вот чего - неизвестно.
За этими мыслями я и заснул. Снился мне Архимаг Асфар, сидевший в каком-то зале и что-то писавший на листе пергамента. Внезапно в зал ворвались люди в латах с королевскими гербами на плащах.
– Что это значит? - спрашивал Асфар, обернувшись.
– Асфар ле Жанре, Вы обвиняетесь в измене королевскому престолу и помощи мятежникам и предателям, плетущим козни против Его Величества, - читал с большого листа пергамента алый маг.
– Эти обвинения возмутительны и беспочвенны! - рассердился Асфар. - Я буду жаловаться Гильдии магов и суду Владетелей.
– В случае, - продолжал алый, - неповиновения указанного выше Асфара казнить на месте. - Внезапно Асфар кинул в воинов "огненный шар", убивший пятерых из них, и разорвал "штормовой пикой"человека в алой мантии.
Враги узнают, кто это такой - настоящий боевой маг!
Вдруг в зал стали вбегать ещё воины, ведомые членам Ордена. Асфар, отбиваясь от "ледяных стрел", "глыб льда"и пары сгустков чёрного дыма пытался спастись. Он, похоже, хотел телепортироваться куда-то, но уже десяток алых, собрав все свои силы в кулак, кинули на Асфара призванного огненного элементаля, одновременно ударив ещё какой-то странной магией.
Архимаг, истративший все силы, пал под ударами элементаля. Плотное кольцо огня окутало мантию Асфара, но тот умирал как настоящий огнар, проклиная своих врагов и пытаясь достать их "пламенной стрелой"…
Я проснулся в холодном поту. Уже было утро. Одевшись, выбежал в коридор, чтобы рассказать, что мне приснилось. И увидел, что остальные ученики тоже выбежали из своих комнат, спеша к учителям. Я, быстро добежав до четвёртого этажа, нашёл Тенперона, писавшего какое-то письмо.
– Учитель, - хотел я обратиться к нему.
– Я знаю, тебе приснился Асфар, убитый алыми магами?
– Да, учитель, но как Вы…
– Это был не сон. Асфар колдовал не телепортацию, как многие подумали, - это он разослал всем магам Королевства, которых знал или учил, весть о том, что случилось. Похоже, Реджинальд I начал чистки тех, кто может помешать ему полностью захватить власть. Со вчерашнего вечера началась настоящая, - я ужаснулся при этом слове, - война. Боюсь, скоро кровь потечёт по землям Королевства. Кровь огнаров, убитых своими родичами и друзьями…
Успокоив Николаса, Тенперон вернулся за составление письма. Перо дрожало в его руках, отчего буквы выходили или кривыми, или слишком маленькими. Ну да ничего, тот, кому предназначалось это письмо, сможет его прочесть. Принц Фердинанд Огнарид просто должен был его прочесть. Иначе ничего не получится…
Даркхам уведомлял принца, что Архимаг огнарский Асфар ле Жанре убит этой ночью алыми магами. О том, что Магическая академия вряд ли сможет поддержать наследника престола в его праведной войне с Реджинальдом. О том, что алые маги и королевские мечники всего за одну ночь очистили академию. О том, что не встретили даже малейшего сопротивления… Как же всё плохо начинается!
Тенперон давно ждал этого момента. Из столицы приходили слухи о том, что Альфонсо видит на престоле предков не сына, а племянника. Это точно должно было вылиться в столкновение интересов северной и южной знати. Владетели севера, Артуа и Даркмур, настаивали на Фердинанде как короле огнаров. Клан Людольфингов, Владетели Жаке и Рабар - на Реджинальде. И все хотели урвать побольше денег и власти. Скорее всего, не умри Альфонсо, война всё равно бы началась. Маленькая такая, с десятком мелких битв и столкновений, сотней сожжённых деревенек и парочкой взятых замков. Но сейчас запылает всё Королевство.
Даркхам был прекрасно осведомлён о том, что Артуа и Даркмур собрали войска у подножия Саратских гор задолго до смерти Альфонсо. Маг был уверен в том, что этих воинов предполагалось использовать в марше на столицу. Потрясающая картина: к Тронгарду подходит несколько десятков тысяч воинов, столичная армия не знает, что делать, ведь вроде как войны и нету, а значит, и врагов, король Альфонсо "меняет" свою волю… А вот этого не было б никогда: отправившийся в царство Тайтоса король никогда не менял своих решений. Как бы полыхнуло в столице! Сколько голов бы слетело с плеч! Пролились бы ручьи крови. Но теперь прольются реки: север и юг сойдутся в битве.
– Сейчас, наверное, некоторые будут смеяться, - Тенперон усмехнулся. Некоторых очень злило подобное поведение. А мне было всё равно, как-то, знаете ли. - Я и сам смеялся.
Я первым заглянул внутрь. Нет, конечно, я не смеялся, и даже не улыбался. Скорее, меня мучило чувство того, что меня обманули. В довольно-таки просторной комнате был всего лишь постамент из простого гранита. А над ним, где-то на ширине ладони, парила прозрачная сфера.
– Думаете: это всё, не так ли? - Тенперон подошёл поближе к постаменту, любуясь шаром. Наверное, с ним у учителя были связаны какие-то приятные воспоминания.
Тенперон обычно редко проявлял положительные эмоции. Он предпочитал держать их в себе. Но за те годы, что я знал Даркхама, я научился понимать или хотя бы догадываться, что он чувствует в тот или иной момент. Редко, но мне это удавалось. Вот сейчас, например, устремив всё своё внимание на эту сферу, не сводя с неё глаз, слегка понизив голос, он вспоминал о чём-то прекрасном. Или очень радостном. Странно, что за приятные воспоминания могут быть связаны с простой сферой, которая парит в воздухе?
– Эта сфера выявит, "гранями" какой стихии вы овладели, - Тенперон резко развернулся, начав смотреть на нас. - Кто хочет попробовать первым? Просто коснитесь её.
– Учитель Тенперон, позвольте мне, - первым вызвался Джереми.
Что ж, посмотрим, посмотрим. А потом попробую я.
Джереми медленно приблизился к сфере. Он напрягся, похоже, здорово нервничал: глаза сузились, дыхание участилось, мизинец на правой руке слегка задрожал.
Но вот он касается сферы. В первые мгновения ничего не происходит. Внезапно внутри сферы сгущается воздух, приобретая синий цвет.
– Великолепно! Похоже, ты склонен к водной стихии. Подержи руки на сфере ещё немного.
– Да, учитель Даркхам, - Джереми начал нервничать ещё сильнее.
Интересно, как можно будет определить "грань"? Сомневаюсь, что цветом можно…
Воздух словно подёрнулся какой-то плёнкой, и в сфере начался ураган. Слабенький такой, совсем не похожий на настоящий. С каждой секундой становилось всё интересней и интересней. "Глаз" урагана представлял собой что-то вроде…треугольника с абсолютно одинаковыми сторонами. Ещё то зрелище - практически треугольный ураган. "Становитесь учениками в Магической академии - и не такое увидите!" Я только сейчас понял, что многие, говоря это, совсем не шутили.
– Джереми, тебе дано овладеть "гранью" "Смертельные капли", - выходит, это был не ураган, а водоворот. Что ж, вполне возможно.
– Поздравляю! - сказал Тенперон через мгновение, когда Джереми убрал руки со сферы. - Кто хочет быть следующим?
Мне не хватило какой-то доли мгновения для того, чтобы сказать, что я хочу быть следующим, как меня обогнал парень с синяком. Но зато можно подождать и узнать, что за "грани" стали доступны ему. А я лучше, тогда уж, последним решусь проверить эту сферу, если Немайди захотела отнять у меня возможность быть вторым…
Королевство. Тронгард.
В мыслях Реджинальд был очень далеко от королевской библиотеки. И ещё, если можно так выразиться, очень "давно". Король вспоминал свою юность. Замок его семьи, Финг, располагался в сорока лигах к северо-западу от Тронгарда. А по соседству с мрачным родовым поместьем Людольфингов высился казавшийся Реджинальду всегда светлым и чистым замок Локруа. Им владела семья маркизов де Локруа. И у главы семейства, маркиза Гвидо де Локруа, была дочь Эжени.В памяти Реджинальда навсегда сохранился образ Эжени в шестнадцать лет: высокая, тёмно-русая, с серо-зелёными глазами, вечно улыбающаяся. Взгляд её заставлял забыть Людольфинга обо всех проблемах и неудачах. Реджинальд был полной противоположностью Эжени: замкнутый, нелюдимый, лицо его, казалось, забыло, что значит улыбаться. И потому-то он всегда тянулся к де Локруа.
Она была одной из немногих (Реджинальд не решался признаться, что даже единственной), кто общался с ним не потому, что Людольфинг был племянником короля и кузеном наследника престола. Реджинальд поздно понял, что любил де Локруа. Но однажды, когда он всё-таки решился сказать об этом ей, ожидая её в саду, увидел, как Эжени и Фердинанд разговаривают между собой.
Людольфинг, хотя и был ещё всего лишь шестнадцатилетним юнцом, уже тогда умел видеть в поступках других людей их душу и желания. К сожалению, это редко приносило ему счастье. Фердинанд и Эжени разговаривали как влюблённые. И Реджинальд ушёл из сада, больше никогда не возвращаясь в замок Локруа. Он затаил обиду на Фердинанда и Эжени, которая притупилась только в последний год. А ещё в Людольфинге дремала зависть, зависть к Фердинанду, у которого, казалось, было всё: и уважение народа, и многочисленные друзья, и даже целое Королевство. Но Реджинальду было бы всё равно, не владей Фердинанд ещё и сердцем Эжени.
Людольфинг никогда больше не виделся с Эжени. Но за четыре года он не позабыл, что свои письма она перевязывала двухцветной, красно-синей, атласной лентой. И именно письмо де Локруа было в руках у Эдмона Рошфора.
– Как… - Реджинальду было трудно дышать. - Как оно попало к Вам?
– Это письмо было найдено неделю назад, рядом с телом… - Рошфор рванулся вперёд, подхватывая Реджинальда, который покачнулся, вот-вот грозясь потерять сознание.
Но Людольфинг устоял, у него лишь сдавило дыхание, а в левой части груди закололо.
"Сердце" - через мгновение осознал Реджинальд причину боли. "Это точно её тело… Значит… она умерла? Нет, Огнар, прошу, нет!"
– Ваше Величество, - Рошфор всё же был готов поддержать Реджинальда, не дав упасть королю на мозаичный пол. - С Вами всё в порядке, Ваше Величество?
– Как она… умерла?
– Боюсь, что это был яд… - Рошфор, похоже, не хотел продолжать…
– Кто? - Реджинальд сжал ладони в кулаки, но руки продолжали трястись. От волнения, чувства безвозвратной потери и ненависти. Людольфинг догадывался, кто мог сделать это. Назло новому королю.
– Последним, кто был вместе с де Локруа перед тем, как её нашли мёртвой, был Фердинанд Огнарид. Но это же не значит…
– Он сделал мне это назло. - Неделю назад Альфонсо V намекнул самым доверенным людям, кого он видит будущим королём огнарским. И именно в тот день Фердинанд покинул дворец.
Только потом выяснилось, что молодой Огнарид не вернулся на пир в Малый коронный дворец. Он покинул столицу через Храмовые ворота. А они как раз вели на северо-запад.
– Он сделал мне это назло… - повторил Реджинальд, устремив свой взгляд на Эдмона Рошфора. - К кому он мог обратиться после бегства из столицы?
– Я не думаю, что Ваш кузен, - Рофшор сразу умолк, увидев налитые кровью глаза короля. - Северная знать и маги. Скорее всего, именно маги из Гильдии. Только у них хватило бы храбрости отравить маркизу по приказу Фердинанда.
-Мэтр Рошфор, если вечером я выдам Вам указ об аресте главы Гильдии и его помощников, Вы сможете гарантировать, что Фердинанд не сможет поднять против меня мятеж?
Реджинальд понимал, что после убийства Эжени Огнариду только одна дорога - дорога к войне с двоюродным братом. А в том, что де Локруа отравил именно Фердинанд, сомнений не было. Огнарид мог сделать что угодно, лишь был насолить своему кузену, который теперь был королём огнарским. Фердинанд забыл, что каких-то две недели назад на людях, и совсем не в шутку, говорил, что лучше бы ему стать Первым маршалом, нежели королём. Но Реджинальд ему об этом напомнит. Только теперь Фердинанд будет Первым маршалом, который через час после своего назначения лишится головы. Людольфинг самому себе поклялся сделать это.
– Мэтр Рошфор, можете быть свободны, - Реджинальд кивнул, дрожа от гнева и ненависти.
– Надеюсь, что Вы не будете жестоки по отношению к кузену и его сторонникам, - Рофшор поклонился, развернулся и уверенным шагом вышел из библиотеки.
– Нет. Я буду справедлив, как полагается истинному королю.
– Что ж, Вы сами этого захотели, - Рошфор не удержался, чтобы не сказать этого вслух. Но лишь тонким шёпотом. При этом его глаза сверкнули, а на лице расплылась довольная улыбка.
А Реджинальд развернул письмо Эжени, адресованное именно ему, и по глазам его текли слёзы. Нет, король огнарский не будет жесток. Он будет справедлив. А справедливым наказанием за гибель любимого человека он считал только смерть.
– Всё справедливо, не правда ли, Фердинанд? - Реджинальд надеялся, что боги донесут до уха кузена его слова. И тогда Огнарид поймёт, что Реджинальд не простит ему смерть де Локруа. Никогда и ни за что…
Эдмон Рошфор шёл по многочисленным коридорам дворца. Путь его лежал в восточное крыло, где Реджинальд выделил ему целый десяток комнат для Ордена алых магов. Там же разместили несколько лабораторий и спальни для отряда алых. Они должны были нести постоянный караул для защиты нового короля.
Придворные и прислуга прижимались к стенам, когда мимо них шёл Рошфор. Что ж, репутацию готового на всё хладнокровного убийцы он заслужил сам. Даже раньше, чем вступил в Орден. Эдмон уже привык к тому, что люди оборачиваются, когда он идёт, шушукаются, а вечером за бокалом вина сплетничают о его "тёмных делишках".
Да, Эдмон был готов на всё ради своего дела. Он должен был уничтожить те узкие рамки, что сильнее цепей удерживали магов Королевства. Гильдия магов закоснела, законы, ею установленные, теперь только душили свободу и многообразие волшебства. Слишком много правил создала Гильдия. Теперь в её члены принимались только дети дворян и зажиточных горожан. А Рошфор хотел только подарить свободу всем владеющим даром волшебства в Королевстве. Ради этого он вступил в Орден алых магов. И ради этого ему пришлось настроить короля против Гильдии. Иначе было нельзя: у Ордена никогда не хватит сил сражаться против цепей законов Гильдии собственными силами. Но теперь у Рошфора появилась надежда. К сожалению, надо будет идти путём обмана, интриг и убийств - но иначе не получится. Тенперон Даркхам одобрил бы его план. Ведь единственный его друг думал так же, как и сам Эдмон. Жаль, что их пути разошлись…
План Рошфора начал действовать. Гильдия не сможет вынести его удара. А если и сможет, то тем хуже для неё!
Королевство. Предгорья Саратских гор.
Но вот подошла и моя очередь. Остальные уже успели коснуться этой сферы, и каждому досталась своя собственная "грань". Некоторые улыбались, остальные не могли поверить в… В общем, в то, что они смогли определить, что за стихию и какую именно её часть Тарик им отвёл. Язык не поворачивался сказать что-то другое.Оставался только я. Так, главное не волноваться. Я приблизился к сфере. Ладони вспотели. Я волнуюсь? Похоже, что да. Странно, вроде не из-за чего. Но всё равно волнение становится всё сильнее и сильнее.
Вот я прикоснулся к сфере. Чувствуется лёгкое покалывание в пальцах. Волосы на голове встали дыбом. Показалось мне или нет, но в помещении воцарилось молчание. Было слышно лишь тяжёлое дыхание Тенперона.
Сначала ничего не происходит. Сфера просто оказывается заполнена какой-то белой дымкой. Тенперон, казалось, перестал дышать: в комнате теперь стояла по-настоящему мёртвая тишина.
Нет, это не знак стихии воздуха, совсем не похоже. Так продолжается несколько мгновений. Сомнение кольнуло меня: "А что, если я не маг? Может, это всё ошибки?". Вообще-то, те простые заклинания, которым нас успели обучить, мне удавались… Но червь сомнения всё равно грыз меня. А вдруг произошла ошибка? И я не владею магическим даром? Глупые сомнения, но я подвержен им сильнее всего. Глупо, очень глупо, ведь…
Ведь воздух внутри сферы снова сгустился и окрасился в кроваво-красный цвет. Стихия огня! Никому из остальных Тарик не даровал власть над огнём. Но что за "грань", или же стиль, будет мне доступен? Или, может, их будет несколько? Но я сильно сомневаюсь…
На кроваво-красном фоне проступило какое-то тёмное облако, внутри которого появились непонятные белые значки, очень похожие на пламя свечи. Кажется… Да, догадывался, что это за стиль. Но не мог поверить.
– "Спящее пламя", Николас, - Тенперон, похоже, был поражён не меньше моего. И даже сильнее.
Этой "гранью" владели очень немногие в Королевстве. Она давала власть над потрясающими по силе атакующими заклинаниями огня. И самым мощным была "кара огня". Огромный сгусток пламени просто падал на врага с неба. Не оставалось даже пепла: кроме людей и зданий, он пробивал ещё и землю на много метров вглубь. Жаль, что для того, чтобы овладеть этим заклинанием, требовались годы и годы тренировок…
Странно, очень странно. У меня создалось такое впечатление, что он облегчённо выдохнул при этих словах. Но волнение в его голосе чувствовалось до сих пор. Значит, он был взволнован отнюдь не из-за "грани" огненной стихии. Может быть, всему виной была та белая мгла, что появилась в сфере при моём прикосновении?
Аркадская империя. Аркадия.
Андроник Ласкарий, если уж на то пошло, терпеть не мог путешествовать морем. Во-первых, он страдал морской болезнью. Но если кто-то намекал на этот его недостаток, то он просто отвечал: "истинный дукс должен твёрдо ходить по земле, а не по морю, словно тарнский пират". Мало кто решался спорить с этим. Не будете же вы спорить, когда ваш собеседник многозначительно поглядывает на рукоятку верной спаты? Вот и остальные не спорили, разом замолкая или переходя на более "земную" тему.Андроник Ласкарий сел на корабль в порте Боспорус, самом северном городе Аркадской империи. К счастью, осень только начиналась, и шторма ещё не набрали силу на морских просторах. Так что, можно сказать, Андроник Ласкарий путешествовал со всеми возможными удобствами. Если не считать мучившей его морской болезни.
Но вот через две с половиной недели плавания с попутным ветром корабль подплывал к Аркадии. Это было ранним утром, когда чайки летали над портовой гаванью, а многочисленные рыбацкие лодки выходили на промысел.
Андроник Ласкарий вышел на палубу, вдохнув почти позабытый им воздух Столицы. Морская болезнь отпустила его пару дней назад, и он чувствовал себя заново родившимся. Андроник даже смог самостоятельно облачиться ради такого случая в парадную одежду: позолоченную кольчугу, синий плащ, чей край свисал с правой руки дукса, шелковые штаны, которые были подвязаны серебристым поясом с золотой бляхой. На голове был тонкий серебряный обруч, украшенный дешёвыми аметистами. Именно так, и никак иначе должен выглядеть дукс из старинного рода, предки которого правили Аркадской империей. Во всяком случае, так считал сам Андроник Ласкарий. Хотя кольчуга была тяжеловата, и долго ходить в ней было довольно сложновато. Особенно для уже не молодого Андроника. Но красота требует жертв, как говаривали в Ксаре…
Дукс долго любовался на Столицу, которую в последний раз видел двенадцать лет назад. С севера вид на город был, конечно, не таким потрясающим, как с юга, да ещё если идти по берегу, но и тут было на что посмотреть.
Сперва открывался вид на мыс Варвары. За стенами, у которых плескался Западный Океан, виднелся огромный Императорский дворец. На самом деле, это был гигантский комплекс дворцов, храмов, служебных зданий, терм и казарм тагм. Выше всех высился Большой Императорский Дворец, располагавший в центре мыса Варвары. Он был окружён отдельной невысокой стеной. Его стены были выложены из белого камня, а гигантский купол сверкал сусальным золотом в лучах солнца. К сожалению, подойди ближе - и увидишь прорехи в золотом покрытии купола, а в стенах - трещины.
Чуть ниже Большого Императорского Дворца был Акрополь, стоявший на искусственном холме. Там со дня основания города хоронили придворных, командиров тагм и армии и жрецов. Позднее них - священников Аркара. И ещё позже стали проводить торжественные богослужения. Акрополь был окружён четырьмя храмами Аркара. Этакий донжон среди крепостных башен…
Всё это было к северу от Большого Императорского дворца. А к югу-востоку… О, ни один из людей, хоть раз побывавших в Аркадии, не забудет Ипподрома! Священники Аркара много лет пытались заставить императоров закрыть это "гнездо еретиков, чревоугодников и богохульников". Чем не подтверждение популярности Ипподрома? До тридцати пяти тысяч человек могли смотреть на гонки колесниц, победы и поражения своих любимцев. Там же нередко зачитывались императорские указы. Тут же объявляли о смерти старых императоров и восшествии на престол новых. Когда-то, в первые века Аркадской империи, народ сам избирал людей, которые должны были взойти на престол империи. Но к третьему веку существования Аркадской империи императоры мудро решили остановить подобную практику. Здесь же стояли четыре золотых статуи лучших погонщиков колесниц, по одной на каждую партию Ипподрома: Венеты - Голубые, Прасины - Зелёные, Русии - Красные, и Левки - Белые. Так их называли по цветам одежды, что носили члены партии.
Но вот корабль подплывает поближе, и уже виден узкий залив Золотой Рог. Когда вражеский флот грозит Столице, этот пролив перекрывают гигантской цепью. Этим занимается специальная тагма, которую создал Аркадий, основатель города. Цепь, до поры до времени покоящаяся на дне залива, натягивается в двух башнях, одна из которых находится на мысе Варвары, другая - в башне-близнеце, высящейся среди домов в квартале Галата.
Об этом квартале стоит сказать особо. Несколько тысяч домов располагались напротив Столицы, на противоположном берегу Золотого Рога. Здесь селились иноземные купцы и федераты. Галата, словно Большой Императорский Дворец, была обнесена свой собственной стеной и служила северным форпостом обороны столицы. А за ней тянулись дома бедняков, сложенные из необожжённых кирпичей и крытые подгнивавшей соломой.
Корабль стал заворачивать к северо-востоку, заходя в Золотой Рог. Капитан корабля кричал, матросы суетились, выполняя команды, но Андроник Ласкарий не обращал на это никакого внимания. Он смотрел на Столицу, его любимую Столицу, которую он не видел столько лет.
Вот корабль миновал Цепные башни, и открылся полный вид на залив. Сотни рыбацких лодок суетились в водах Золотого Рога, а множество торговых и боевых кораблей ещё стояли в гаванях, самой большой из которых была Влахернская. Она располагалась у Моста Каллиника, там, где залив сильнее всего сужался, у самого материка. Шестеро ворот вело к гаваням. На берегу было две церкви, в которых молились моряки перед выходом в море, или рыбаки, вернувшиеся с богатым уловом.
Корабль, на котором плыл Дрункарий, пристал к гавани. К нему устремился отряд портовой стражи, позади которого спешил тучный человек в простом сером хитоне. Это был коммеркиарий.Об этом можно было догадаться по внушительному свитку пергамента в его руках и кожаной суме, в которой лежали специальные знаки. Эти значки были знаком того, что купец уплатил подати в полном размере.
Андроник не замечал и этого.
Стража уважительно расступилась перед внушительным дуксом, который, сойдя со сходен, повернулся к ближайшему храму, церкви Святого Петра. Ласкарий, осенив себя знаком Аркара, припал поцелуем к столичной земле.
– Я вернулся, Град Аркадия, - Андроник Ласкарий иногда любил ввернуть какую-нибудь фразу из трудов древних авторов. - Столица, ты стоила путешествия по морю…
Королевство. Предгорья Саратских гор.
На ночь мы разбрелись по комнатам. Благо, тут свободных было полным-полно: ведь ученики, занимавшие их, уехали утром.К сожалению или к счастью, но ко многим из них я так и не смог привыкнуть. Многие считали меня нелюдимым, скучным занудой. Я отвечал им неприязнью и колкими насмешками, которые всегда били точно в цель. Дети… Мы все были детьми, что ввязались не в своё дело! Если бы я понял это ещё тогда…
Оплата за обучение в Магической академии была не так уж и мала, и какой-нибудь крестьянин или ремесленники не смогли бы её потянуть. Существовали, конечно, и другие школы в Королевстве, их было семь. Но они были очень маленькими, учителями там работали молодые маги, которые только-только получили диплом теоретика.
Но от всех этих виконтов, маркизов, графов, баронов меня уж тошнило. Пусть я и был из не последнего из дворянских родов Королевства, но эти люди были мне чужими и чуждыми. Чего нельзя было сказать о некоторых учителях. Например, Тенпероне Даркхаме. Он тоже был, так сказать, белой вороной среди магов-педагогов. Ему совсем недавно исполнилось пятьдесят лет, но выглядел он намного моложе: Тарик даровал магам долгую жизнь. В молодости он достиг огромных успехов (правда, никто из учеников точно не знал, каких), и ему прочили карьеру в столичной резиденции Гильдии магов. Но он по каким-то причинам отказался от неё, уехав сюда преподавать магическую теорию - для младших классов, и боевую магию - для старших. У него, насколько мы знали, не было близких друзей в Магической академии. Может быть, многие просто завидовали его умениям. Говорят, директор предлагал ему занять пост своего заместителя, но Тенперон отказался. Асфар ле Жанре не мог понять, что же тогда Даркхаму надо здесь, среди снегов и гор. Тенперон, как потом шептались между уроками, вздохнул и рассказал, что просто ждёт. А вот чего - неизвестно.
За этими мыслями я и заснул. Снился мне Архимаг Асфар, сидевший в каком-то зале и что-то писавший на листе пергамента. Внезапно в зал ворвались люди в латах с королевскими гербами на плащах.
– Что это значит? - спрашивал Асфар, обернувшись.
– Асфар ле Жанре, Вы обвиняетесь в измене королевскому престолу и помощи мятежникам и предателям, плетущим козни против Его Величества, - читал с большого листа пергамента алый маг.
– Эти обвинения возмутительны и беспочвенны! - рассердился Асфар. - Я буду жаловаться Гильдии магов и суду Владетелей.
– В случае, - продолжал алый, - неповиновения указанного выше Асфара казнить на месте. - Внезапно Асфар кинул в воинов "огненный шар", убивший пятерых из них, и разорвал "штормовой пикой"человека в алой мантии.
Враги узнают, кто это такой - настоящий боевой маг!
Вдруг в зал стали вбегать ещё воины, ведомые членам Ордена. Асфар, отбиваясь от "ледяных стрел", "глыб льда"и пары сгустков чёрного дыма пытался спастись. Он, похоже, хотел телепортироваться куда-то, но уже десяток алых, собрав все свои силы в кулак, кинули на Асфара призванного огненного элементаля, одновременно ударив ещё какой-то странной магией.
Архимаг, истративший все силы, пал под ударами элементаля. Плотное кольцо огня окутало мантию Асфара, но тот умирал как настоящий огнар, проклиная своих врагов и пытаясь достать их "пламенной стрелой"…
Я проснулся в холодном поту. Уже было утро. Одевшись, выбежал в коридор, чтобы рассказать, что мне приснилось. И увидел, что остальные ученики тоже выбежали из своих комнат, спеша к учителям. Я, быстро добежав до четвёртого этажа, нашёл Тенперона, писавшего какое-то письмо.
– Учитель, - хотел я обратиться к нему.
– Я знаю, тебе приснился Асфар, убитый алыми магами?
– Да, учитель, но как Вы…
– Это был не сон. Асфар колдовал не телепортацию, как многие подумали, - это он разослал всем магам Королевства, которых знал или учил, весть о том, что случилось. Похоже, Реджинальд I начал чистки тех, кто может помешать ему полностью захватить власть. Со вчерашнего вечера началась настоящая, - я ужаснулся при этом слове, - война. Боюсь, скоро кровь потечёт по землям Королевства. Кровь огнаров, убитых своими родичами и друзьями…
Успокоив Николаса, Тенперон вернулся за составление письма. Перо дрожало в его руках, отчего буквы выходили или кривыми, или слишком маленькими. Ну да ничего, тот, кому предназначалось это письмо, сможет его прочесть. Принц Фердинанд Огнарид просто должен был его прочесть. Иначе ничего не получится…
Даркхам уведомлял принца, что Архимаг огнарский Асфар ле Жанре убит этой ночью алыми магами. О том, что Магическая академия вряд ли сможет поддержать наследника престола в его праведной войне с Реджинальдом. О том, что алые маги и королевские мечники всего за одну ночь очистили академию. О том, что не встретили даже малейшего сопротивления… Как же всё плохо начинается!
Тенперон давно ждал этого момента. Из столицы приходили слухи о том, что Альфонсо видит на престоле предков не сына, а племянника. Это точно должно было вылиться в столкновение интересов северной и южной знати. Владетели севера, Артуа и Даркмур, настаивали на Фердинанде как короле огнаров. Клан Людольфингов, Владетели Жаке и Рабар - на Реджинальде. И все хотели урвать побольше денег и власти. Скорее всего, не умри Альфонсо, война всё равно бы началась. Маленькая такая, с десятком мелких битв и столкновений, сотней сожжённых деревенек и парочкой взятых замков. Но сейчас запылает всё Королевство.
Даркхам был прекрасно осведомлён о том, что Артуа и Даркмур собрали войска у подножия Саратских гор задолго до смерти Альфонсо. Маг был уверен в том, что этих воинов предполагалось использовать в марше на столицу. Потрясающая картина: к Тронгарду подходит несколько десятков тысяч воинов, столичная армия не знает, что делать, ведь вроде как войны и нету, а значит, и врагов, король Альфонсо "меняет" свою волю… А вот этого не было б никогда: отправившийся в царство Тайтоса король никогда не менял своих решений. Как бы полыхнуло в столице! Сколько голов бы слетело с плеч! Пролились бы ручьи крови. Но теперь прольются реки: север и юг сойдутся в битве.