После чего ее блузка полетела на пол. Следом за ней полетели на пол ее гипюровый бюстгальтер и рубашка Тараса. Зашуршали джинсы, волосы... Тарас сквозь ресницы продолжал осматривать зал: "Банкетка далековато... Не дойдем... Хорошо, хоть коврик под ногами..."
Там же на полу, среди раскиданной одежды они и заснули.
Тараса разбудил сумасшедший визг. Ничего не понимая, он испуганно вскочил и наткнулся на трясущуюся Елену. Глаза ее были полны ужаса, подбородок дрожал, белые руки стыдливо прикрывали грудь. А вокруг по-прежнему никого.
- Ты чего? - спросил Тарас.
- М-меня к-кто-то гладил...
- Успокойся. Это я тебя гладил.
- Т-ты спал здесь, а меня кто-то гладил со спины, - всхлипнула Елена. - Кто-то лохматый...
Она дико осмотрела зал, и взгляд ее остановился на Берии.
- Уйдем отсюда!
Она торопливо схватила бюстгальтер и джинсы, на ходу влезла в босоножки и голой выскочила из зала.
- Постой! - крикнул Карасев, на ходу ныряя в штаны. На одной ноге он допрыгал до коридора и услышал, как в вестибюле громко звякнул крючок, а следом хлопнула дверь.
Карасев полуголый выбежал в вестибюль. Ее не было. Входная дверь распахнута настежь. На полу валялся ее гипюровый бюстгальтер. Так и есть, убежала в одних туфлях с джинсами под мышкой.
Карасев выскочил на крыльцо и хотел во всю глотку крикнуть, чтобы она вернулась, но вовремя одумался. Рядом сельскохозяйственная академия. Еще не дай бог вызовут патрульную машину. Начнется разбираловка. Выяснят, что он следователь по особо важным делам, а так придурковато выглядит: среди ночи, на крыльце музея, бухой, босой, без рубашки, в полуспущенных джинсах... "Эх, свяжешься с этими московскими журналистами..."
Карасев вернулся в вестибюль и плотно закрыл за собой дверь. Подобрал гипюровый бюстгальтер с запахом Лены и направился в каптерку. Сторож спал, все ячейки на "Рубине" горели ровным светом. Сигнализация просто железная.
Карасев зашел в зал с восковыми фигурами, напялил не себя рубашку, носки, кроссовки. На полу осталась только белая блузка Елены. Почему-то пришли на ум стихи Вертинского про созерцание блузы возлюбленной после бурно проведенной ночи. Его еще тогда поразило, что в серебряный век поэзии после ночи любви женщина могла себе позволить оставить у возлюбленного свою новую блузу. Оказывается, и в наш век такое бывает. Карасев улыбнулся, представив себе, как сейчас несется по ночному Ульяновску эта сумасшедшая Ленка в чем мать родила и даже не замечает этого. Вот такие они, безумные жрицы театра...
Тарас посмотрел на часы. Было уже пять. Он сложил Ленкины шмотки в пакет и отправился на второй этаж разыскивать Берестова. В художественном зале их не было. В зале скульптуры на грудь каменной Алины был надет черный бюстгальтер Галки. В оружейном зале на манекен рыцаря был накинут камзол Петра и треуголка. Сами же Леня с Галкой бесследно исчезли. Карасев сполоснул в туалете гжельский фарфор, водворил поднос восемнадцатого века обратно под стекло, вернул Петру Первому его камзол с треуголкой и вдруг понял, почему эти восковые фигуры нужно охранять особо. Он покачал головой и пошел будить сторожа.
- Мы свою работу закончили, - произнес он.
- Так рано? - удивился сторож, покосившись на часы.
- Мы работаем очень оперативно. Некоторые из нас закончили еще раньше. Кстати, вы за ними, кажется, закрывали?
- Нет, не закрывал, - широко зевнул сторож.
- Странно... - пробормотал Карасев. - Просто канули...
14
"Как же они вышли? - весь день ломал голову Тарас. - Не по воздуху же улетели?" Он несколько раз звонил Берестову на сотовый, но сотовый был отключен. Дома у Леонида тоже никто не подходил к телефону. "Куда же они с Галкой исчезли?" - недоумевал Тарас. И в двенадцать позвонил Аленке в театр. Аленку позвали.
- Где Галка? - спросила она.
- Это я у тебя хотел спросить, где она! - изумился Тарас. - Они с Леней просто испарились. Ты сама-то как, нормально... добралась?
- Я добралась без проблем. Вот Галка где? Твой друг случайно не маньяк?
- Он художник!
- Так бы и сказал. Тогда понятно, где Галка. Они у нее дома. Он ее рисует, она позирует. Проводят время с пользой для души. Не то что мы.
- Ну если бы ты не покинула меня так поспешно, возможно, и мы бы провели дальнейшее время с пользой для души. Кстати, твоя блузка у меня. И бюстгальтер.
- Да? - удивилась Алена.
В трубке послышалось какое-то шуршание, затем снова всплыл недоуменный голос Алены:
- Точно. Бюстгальтера на мне нет.
- Кстати, Галкин бюстгальтер тоже у меня.
- Что я слышу? Да ты, оказывается, шалун... Хм... Ну ладно, мне сейчас некогда. Меня на репетицию зовут...
- Постой, а блузка на тебе? - воскликнул Тарас, но в ответ услышал короткие гудки.
Не успел бедняга водворить трубку на место, как раздался звонок.
- Ну ты здоров трепаться, - услышал он голос Берестова. - Целый день названиваю...
- Да брось заливать, что целый день. Куда ты канул?
- Что значит "канул"? Кануть можно только в небытие. А мне уже обеспечено бессмертие. У меня открылся талант художника.
- Все ясно! Ты у нее дома. Ты ее пишешь, и, как пить дать, в голом виде.
- А разве можно писать еще в каком-то виде? Вообще, работа с обнаженным телом очень захватывает. Конечно, она требует определенных усилий, но удовлетворение получаешь... полное. Потом, я покажу тебя результаты своих трудов, а сейчас я тебе вот что хочу сказать: место, в котором стоят эти восковые фигуры, нечистое. Его надо освятить.
"Ну вот! Кажется, и Берестов трюкнулся! - подумал Карасев. - Впрочем, он всегда был таким".
- Леня, поясни!
- Объяснять это долго. Но поверь моему опыту. Я уже десять лет занимаюсь уфологией, аномальными зонами и всякой потусторонней чертовщиной. Так вот, мне не нужно всяких этих рамок и счетчиков. Аномальные места я чувствую шестым чувством. Умом тебе это не понять, а без ума - тем более. Так что поверь мне на слово: место там нечистое.
- Когда ты успел это определить? Вы, кажется, были на втором этаже.
- Ну, когда вы... изволили почивать.
- Ты заходил?
- Да, мы заходили с Галчонком.
- Так это ты, мерзавец, гладил Ленку?
- Бог с тобой! Как ты мог такое подумать? Мы даже не прошли. Увидев такое на полу, мы стыдливо потупили взоры и тактично удалились.
- Удалились через дверь?
- Не через окно же.
- Через какую?
- Через какую и вошли.
- А кто за вами закрыл?
- Сторож, кажется, закрыл.
- А мне он сказал, что не закрывал.
- Так не соображал ни черта! В умат был. А может, он и не закрывал за нами. Я не помню. Кстати, вот что я тебе советую: возьми командировку в Питер и разыщи того художника, который делал эти фигуры. Я думаю, он тебе многое прояснит в этом деле. Я серьезно! Ну, до связи? Меня ждет мольберт!
- Чао! Привет натурщице. И не забудь передать, что ее ждут на репетиции.
Карасев водворил трубку на место и закрыл ладонями виски. Голова побаливала, но не смертельно. "Нужно выпить кофе", - мелькнуло. И еще мелькнуло, что поговорить с восковых дел мастером действительно стоит. Только кто даст командировку в Питер? Если Леонид Григорьевич узнает, что у Тараса главный подозреваемый Берия, он будет смеяться всю оставшуюся жизнь. Шеф требует перепроверить алиби Смирнова. Уверяет, что администратор чего-то темнит... А что, если смотаться в Питер в выходные за свой счет?
Слегка раскинув мозгами, Карасев позвонил в музей и попросил позвать администратора Смирнова.
- Олег Константинович, у вас есть координаты мастера ваших восковых фигур?
- Какие проблемы? Найдем! - бодро ответил Смирнов. - Только, учтите, он вам покажется немного мрачноватым, но это внешне, а так он - мужик общительный. И... в мастерской у него будет вам с непривычки жутковато.
"Мне? - усмехнулся Карасев. - После Ленкиного визга? Черта с два! Все. Решено. Еду!" - и хлопнул по столу.
15
- Ты опять молчишь? - качала головой мама, возвышаясь над глядящей в окно Катей. - Не молчи, дочка! Развивай свой язык. И брось дурную привычку читать про себя. Читай только вслух!
Катя сидела с ногами на кровати. На коленях у нее был раскрытый Вергилий. Рядом на столике лежал кулечек с семечками и стояло блюдечко с шелухой.
- Ты мне мешаешь, мама! - произнесла она сердито.
Мама просияла.
- Вот видишь: когда ты в себе уверена, говоришь без единой запинки. Главное, что тебе нужно, - быть в себе уверенной. Запомни, ты никого не хуже, не глупее, не бездарнее. Никаких фонетических дефектов у тебя нет. Понятно?
Мама перевела взгляд на семечки и громко вздохнула.
- А семечки грызть не советую. Они сажают голос... Ну расскажи, как у тебя прошло собеседование?
- Я ра-раздумала на журналистику. Я бу-буду п-поступать на исторический.
Улыбка моментально слетела с сияющего лица родительницы.
- Почему на исторический? Ты же мечтала быть телезвездой. Ты из-за этого? - указала на губы мама. - Я уверена: через полгода ты будешь говорить чисто. Главное, быть в себе уверенной. Это у тебя от волнения, от мысли, что не получится. У тебя все получится! Я в тебя верю. И Олег Ефремович в тебя верит.
Странно, но когда-то то же самое говорил историк Астерин. Хотя, конечно, не он, а солнечный бог Аполлон. Эта она помнила очень ясно. На второй день в полночь после первой битвы греков с троянцами он вошел в храм Зевса и протянул ей руку.
- Трою уже не спасти, а тебя спасти еще можно, - произнес он своим дивным баритоном. - Пойдем со мной на вершину Иды. Созерцая землю оттуда, ты можешь многое увидеть и понять в человеческой природе.
- Нет, мое место здесь, среди троянцев, - ответила она. - Они нуждаются в моих пророчествах.
- В твоих пророчествах не нуждаются, потому что в них не верят, кисло улыбнулся Аполлон.
- Это ты напускаешь на меня немоту во время моих предсказаний. И толпа смеется, когда я запинаюсь.
- Таково свойство смертных - сваливать свою немощь на козни богов, сверкнул глазами Аполлон. - Твой язык тебя не слушается потому, что ты сама не веришь в то, что говоришь. Почему же тебе должна верить толпа? Не веря в справедливость бессмертных, как можно верить в благоразумие смертных. Ты не веришь в людей, и они тебе платят тем же. Только искренняя вера в высшее начало смертных может спасти твой несчастный город.
На этих словах Аполлон исчез, а Кассандра прошептала:
- Клянусь Зевсом, я сделаю все возможное, чтобы спасти священный Илион.
Кассандра коснулась ладонью алтаря Зевса и выбежала из храма. Настало время действовать. "Слова сами по себе не значат ничего, - думала она. Людям важна не столько истина слов, сколько то, из чьих уст она будет извергнута. Пусть же любимцы народа говорят словами Кассандры".
Ночь была тихой. Троя спала. Луна заливала город фосфорическим светом. Кассандра направлялась к дворцу Париса.
Елену она нашла в дворцовой спальне. Та лежала лицом вниз на широком пурпуровом ложе, а рабыня натирала ее спину ореховым маслом. Ярко горел светильник. Вдобавок лунный свет через окно освещал роскошные покои Елены. Елена подняла глаза на Кассандру и с милой улыбкой произнесла:
- Что привело жрицу Зевса в этот дом в такое время?
Она была действительно божественна - эта белокурая мерзавка из Спарты. Кудрявые волосы рассыпанные по спине доходили до бедер. Большие глаза были синими, губы - пухлыми, кожа - ослепительной белизны. Взгляд был невинен и мил, но Кассандра не верила этому взгляду.
- Вчера пролилась первая кровь, - строго промолвила жрица. Дальнейшее зависит от тебя: продолжаться кровопролитию дальше или завершить этот спор миром.
- На все воля богов, - обаятельно улыбнулась Елена, сладко потягиваясь и не спеша переворачиваясь на спину.
Изгибы ее тела были изящны, движения плавны, голос спокоен. Казалось, облик этой женщины вобрал в свою неземную сущность всю вселенскую женственность.
- Вижу, завтра в Трою прибудут греческие послы: Менелай и Одиссей. Мой отец их примет, как подобает принимать гостей. Он устроит в их честь роскошный пир...
- А мой Парис станет подбивать троянцев убить ахейских посланников, засмеялась Елена и щелкнула пальцами.
В ту же минуту рабыня внесла на серебряном подносе два золотых кубка с вином. Елена грациозно приподнялась и взяла кубок своими тонкими белыми пальцами. Второй кубок поднесли Кассандре, но она не взяла его.
- Парис как был пастухом, так им и остался. Царского великодушия в нем нет ни капли, - сердито бросила Кассандра, и улыбка слетела с лица Елены.
Она отпила вина и тихо вздохнула.
- Ты говоришь истину, Кассандра. Он красив внешне, а изнутри простолюдин. Он груб и туп. Я уже трижды раскаялась, что уехала с ним из Спарты. Он разочаровал меня в первую же ночь, на корабле. Это не мужчина. Это цветок нарцисс.
В глазах Кассандры мелькнули слезы радости.
- Так ты скажешь завтра народному собранию, что раскаиваешься в своем поступке и теперь хочешь вернуться к мужу? Или ты боишься, что Менелай отрубит тебе голову за измену?
Елена обаятельно улыбнулась и снова приложилась к кубку.
- Даже если я вернусь к Менелаю - это не остановит войны. Ахейцы найдут другой повод для осады Трои. Им нужна не я. Им нужны слава и сокровища. Здесь я бессильна. Мужчины любят воевать. Что касается моей головы, я не боюсь, если ее отрубят, - весело тряхнула кудрями Елена. - Я буду счастлива, если Менелай решится на такой поступок. Но он никогда не сделает этого, потому что он не мужчина - он слизняк.
- Как? - воскликнула Кассандра. - Ты говоришь такое про собственного мужа, которого выбрала сама?
- Я не выбирала его, - сощурилась Елена. - Я просто ткнула в него пальцем. Хотела только произнести, что у него щека вымазана в глине, как тут все женихи начали клясться в том, что больше не будут претендовать на мою руку.
- Но был из этих женихов хотя бы один, который тебе нравился? спросила Кассандра.
- Нет, - вздохнула Елена и допила свой кубок.
Спартанская царица раскраснелась, ее глаза сделались мутными, но это красавицу не испортило, а только прибавило очарования. Елена снова щелкнула пальцами, и рабыня принесла новый кубок с вином, гораздо больше прежнего. Елена изящнее пантеры поднялась с локтя и села на пятки. Она взяла кубок обеими руками и стала пить, не отрываясь.
- Говорят, ты много пьешь вина, - произнесла Кассандра, внезапно подумав, что умереть за такую женщину любому мужчине будет за честь.
- Пью! - улыбнулась Елена, оторвавшись от кубка. - Пью, потому что скучно. Тот мужчина, с которым мне не было скучно, давно уже в мире теней. То был настоящий герой! - Елена закрыла глаза и издала нежный стон. - Он меня украл из родительского дома, когда мне было тринадцать лет. А ему пятьдесят. Это были самые счастливые дни моей жизни. Поверь, Кассандра, это восхитительно, когда сильные мужчины крадут слабых женщин и когда они по-настоящему хотят их как самок, а не как дополнение к сокровищам дворца. Я потому и позволила украсть себя Парису, думала, что все может повториться. Но ничто не повторяется на этом свете.
Улыбка Елены сделалась кислой. Она быстро допила вино и швырнула кубок на пол. После чего закрыла глаза и принялась вожделенно качаться взад-вперед. Наконец рухнула лицом в подушку и затихла.
- Как звали того мужчину? - шепотом спросила Кассандра.
- Тесей, - выдохнула Елена.
Луна зашла за облако. Порыв ветра, прилетевший с моря, задул светильник. Сделалось темно и тревожно. Кассандра достала из-под туники осколок горного хрусталя и, взглянув в него, увидела площадь перед дворцом Приама, полную взволнованных троянцев. На ней увидела она Менелая, требующего вернуть ему жену и сокровища, бесстыдно похищенные Парисом. Увидела Кассандра и Одиссея, убеждавшего троянцев внять голосу разума и не продолжать бессмысленное кровопролитие. Увидела вещая дева и Елену, которая сдержала слово и объявила народу, что раскаивается в содеянном и желает вернуться к своему прежнему мужу. Видела она и отца, который тоже выступал за прекращение кровопролития, и толпу, которая уже склонялась к тому, чтобы удовлетворить требование спартанского царя. Однако Парис начал смеяться над троянцами и называть их трусами. Может быть, его оскорбляющие слова не произвели бы большого эффекта, но тут неожиданно выступил ее брат Гелен, в последнее время снискавший славу прорицателя. Он-то и испортил все дело: воскликнул, что не надо бояться войны с греками - всемогущие боги обещают Трое свою помощь. После чего ахейских послов под хохот и улюлюканье выпроводили за городские ворота.
Кассандра закрыла глаза и уткнулась лицом в колени. Гелен обожал Париса и во всем ему старался подражать. Теперь война неизбежна. Слезы поступили к горлу вещей Кассандры. Но внезапно она ощутила на голове чьи-то ласковые руки.
- Катя, - услышала она мамин голос. - Тебе звонит Аленка. Возьмешь трубку или сказать, что ты занимаешься?
Девушка спрыгнула с кровати и помчалась в зал к телефону.
- Аленка, ты куда пропала? Почему не звонишь?
- Так получилась, - замялась Аленка. - Я только сегодня приехала из Крыма.
- Это еще что за новости? Ты же собиралась с Мишкой на Казантип.
- Нет! Казантипом я сыта. И Мишкой тоже. Словом... Я выхожу замуж...
- За Мишку?
- Нет. За Бориса. Ты его не знаешь. С ним мы познакомились месяц назад...
- И сразу в Крым? А как же Мишка?
- Ничего. Переживет. Какие его годы? Подробности при встрече. Пока!
Катя положила трубку на место и пожала плечами.
- Ну что, отыскалась твоя Алена? - улыбнулась мама.
- Оказывается, она была в Крыму с каким-то Борисом. Собралась за него замуж! Во дает! Мужиками крутит, как хочет.
- Вот тебе и на! - всплеснула руками мама. - И это после года супружеской жизни.
- Ну какая супружеская жизнь, мама? Во-первых, они были не расписаны, а во-вторых, ну какой из Мишки муж? Это типичный валенок! Она и не любила его никогда.
- А этого, нового, возлюбила, что ли? - скептично покачала головой мама.
- Никого она не любила, кроме своей Стрелки...
16
Он действительно выглядел несколько мрачновато, этот Георгий Кузнецов - лучший питерский мастер по восковым фигурам. На вид ему было около пятидесяти, хотя по паспорту - сорок два. Черные густые волосы с сединой, сильно выступающее надлобье, темные колючие глаза, под ними огромные мешки, тонкие губы, рябое лицо, лишенное какой-либо краски. Одет он был в старый отвислый джемпер весьма неопределенного цвета и замызганные черные штаны. На ногах - дырявые тапочки.
Обстановка в его мастерской тоже была лишена радужных тонов. Грязные полы с застывшими каплями воска, гипсовая крошка на столах, кастрюльки, чайнички, электроплитки - какой-то хлам по углам. На холодильнике - клетка с попугаем, в аквариуме - колумбийская лягушка, на покрытом клеенкой столе - картонный домик. Рядом два блюдца: с водой и перловой крупой. В домике кто-то шебаршился, а позже из него выползли две белые крысы.
Рядом со столом стоял диван, застеленный грязным прожженным покрывалом. Потолки были желтые, стены ободранные, окна зашторенные. Одну стену полностью закрывал стеллаж с книгами.
Кузнецов усадил следователя в кресло за маленьким журнальным столиком и достал из холодильника две бутылки "Балтики".
- Мой дед был колдуном, - улыбнулся половинкой рта Кузнецов. - Поэтому если рядом что-то будет происходить - не обращайте внимания. Это дед.
В ту же минуту с верхней полки ни с того ни с сего слетела на пол довольно увесистая книга, которая громко шлепнулась о линолеум. Карасев вздрогнул. А Кузнецов поднял палец.
- Вот он! Уже дает о себе знать.
Хозяин мастерской ловко откупорил железным кольцом на пальце обе бутылки и сразу же жадно приложился к своей.
- Да! Может быть, вам нужен стакан?
- Нет-нет! Я люблю из бутылки, - соврал Карасев.
Он отхлебнул из горлышка и вопросительно уставился на внука колдуна.
- Так вот, - как бы продолжая разговор, произнес внук. - Воск - это самый магический материал, который только существует на земле. Он обладает самой высокой духовностью среди недвижимой материи.
- Духовностью? - поднял брови Карасев.
- Да-да, я не оговорился, - отхлебнул пива Кузнецов. - Именно духовностью. Духовностью обладает все. Даже камни. Если камень рассыпается - значит, из него вышел дух.
- Куда вышел? - не понял Карасев.
- Вышел, чтобы вселиться в более одухотворенную материю. В дерево, например. Дерево обладает почти такой же душой, что и человек. Мы тоже были деревьями, но до этого наш дух пребывал в камнях. Это сейчас мы одеты в животное тело, потому что белковая материя более просторный дом для духа. Так вот, в творческом плане воск для человека - это все равно что плоть для Бога. Понимаете?
- Не понимаю, - затряс головой Карасев и приложился к бутылке.
- Как бы вам объяснить образно... - задумался Кузнецов. - Вот вы думаете, ваше тело - это вы сами? Ваше тело - это приблизительно то же, что для комнатного цветка горшок. Как в горшке произрастает цветок, так и в вашем теле взращивается ваша личность. Когда она станет более совершенной, ее поселят в более совершенное тело.
- В женское, что ли? - предположил Карасев.
- Что вы! - поморщился Кузнецов. - В плазменное!
Карасев поднял глаза к потолку, и в это время над головой сама собой качнулась люстра.
- Вот видите? Дедушка подтверждает! - улыбнулся Кузнецов и снова приложился к бутылке. - Горние творцы духовной мыслью творили этот мир из грубой материи. Человек тоже своей мыслью творит мир, но из тонкой материи. После смерти он попадает в мир своих мыслей и образов. Понимаете, в чем истина? Дух порождает дух! Все человеческие творения из материи, которые мертвы здесь, оживают там, - поднял палец Кузнецов.
"Ни хрена себе", - зябко поежился Карасев и, подняв глаза к потолку, на всякий случай убрал голову из-под люстры.
- Так вот, дух не только порождает дух, - продолжал Кузнецов, - но и притягивается другим духом. Колдун лепит из воска воображаемого человека, и не просто лепит, но и воссоздает подобие его тонкой души, поскольку воск обладает духовностью. Та слабая, неосознанная душа зовет на помощь дух человека, с которого колдун лепил образ, ибо дух имеет свойство не только притягивать, но и поддерживать себе подобных. Осознанный дух сливается с неосознанным восковым духом, и в это время колдун втыкает в восковой образ иглы! И все! Человек приговорен! Через несколько дней он смертельно заболевает, поскольку у его физической оболочки уже нет полноценной духовной поддержки...
- Боже мой! - ужаснулся Карасев и с опаской снова покосился на люстру.
Только люстра осталась на месте. Но внезапно с полки посыпалась веером стопка чистых листов. Кузнецов и на это явление не обратил внимания. Он сонно повел глазами и вальяжно приложился к бутылке.
- У вас всегда так? - спросил Берестов, кивая на рассыпанные по линолеуму листы.
- Не обращайте внимания, - ответил Кузнецов. - Это дедушка шалит. Так вот, что касается конкретно моих фигур... - продолжал внук "шалуна". Кстати, там не все фигуры мои. Петр не мой. Екатерина не моя. Остальное, кажется, мое... - Мастер неуверенно почесал затылок и задумался. - Конечно, художник вкладывает в свое творение частичку души, кто-то больше, кто-то меньше... Что касается меня, то я кладу по максимуму. Эти фигуры мое детище. Они все одухотворены мною. Понимаете?
- Значит, за Берию отвечаете вы? - насторожился Карасев.
Мастер посмотрел на Тараса тяжелыми глазами и ответил:
- Да, за Берию отвечаю я.
- То есть вы подтверждаете, что фигура Берии, одухотворенная вашим духом, настолько одухотворилась, что разводным ключом убила ночного сторожа?
Мастер посмотрел в глаза следователю еще более тяжелым взглядом и произнес:
- Никакая фигура самостоятельно ожить не может. Для этого нужно знать тайну вселения душ в небелковую материю. Я ее не знаю. И мне не известны колдуны, которые обладают такой силой. Это умели делать только египетские жрецы и вавилонские халдеи. Поэтому запомните: никакая восковая фигура самостоятельно ожить не может, как не может ожить глиняный горшок. Но может ожить пространство вокруг.
Кузнецов поднял палец, и воцарилась странная тишина. Даже дедушка в эту тягостную паузу не выкинул ничего такого, что бы подтвердило слова внука. Видимо, сказанное было непонятно не только Тарасу, но и невидимому предку.
- А вы не можете пояснить, - сглотнув, пробормотал Карасев, - что значит "может ожить пространство вокруг"?
Кузнецов допил пиво и достал из холодильника еще две бутылки. Так же ловко он откупорил их своим кольцом на безымянном пальце и сразу же принялся пить. Затем сморщил лоб и произнес:
- Видите ли, вокруг нас кишит множество невидимых тварей.
- Бесов, что ли? - поежился Тарас.
- Если бы только бесов. Кого только нет вокруг нас! "Тот свет" перенаселен. Понимаете? Так вот, этих тварей привлекает определенный тип людей. Как пчелы роятся вокруг какого-нибудь ароматного цветка, так и эти твари роятся над душой такого человека, при этом приводя в движение все вокруг. К примеру, я знаю одну женщину, которую всю жизнь преследует домовой. Куда бы она ни уехала, где бы ни остановилась, он непременно оказывается рядом. А говорят, они живут только в домах. У этой мадам домовой появляется даже на заднем сиденье машины. Знаю другую женщину, которая, где бы ни появилась, вокруг нее начинает все прыгать, скакать и ломаться. Моя мастерская - тихая обитель по сравнению с тем, что происходит вокруг нее. А еще знаю женщину, которую каждую ночь гладит чья-то лохматая рука...
- И что, эти твари ходят только за женщинами? - спросил Карасев, едва удерживаясь от смеха.
Там же на полу, среди раскиданной одежды они и заснули.
Тараса разбудил сумасшедший визг. Ничего не понимая, он испуганно вскочил и наткнулся на трясущуюся Елену. Глаза ее были полны ужаса, подбородок дрожал, белые руки стыдливо прикрывали грудь. А вокруг по-прежнему никого.
- Ты чего? - спросил Тарас.
- М-меня к-кто-то гладил...
- Успокойся. Это я тебя гладил.
- Т-ты спал здесь, а меня кто-то гладил со спины, - всхлипнула Елена. - Кто-то лохматый...
Она дико осмотрела зал, и взгляд ее остановился на Берии.
- Уйдем отсюда!
Она торопливо схватила бюстгальтер и джинсы, на ходу влезла в босоножки и голой выскочила из зала.
- Постой! - крикнул Карасев, на ходу ныряя в штаны. На одной ноге он допрыгал до коридора и услышал, как в вестибюле громко звякнул крючок, а следом хлопнула дверь.
Карасев полуголый выбежал в вестибюль. Ее не было. Входная дверь распахнута настежь. На полу валялся ее гипюровый бюстгальтер. Так и есть, убежала в одних туфлях с джинсами под мышкой.
Карасев выскочил на крыльцо и хотел во всю глотку крикнуть, чтобы она вернулась, но вовремя одумался. Рядом сельскохозяйственная академия. Еще не дай бог вызовут патрульную машину. Начнется разбираловка. Выяснят, что он следователь по особо важным делам, а так придурковато выглядит: среди ночи, на крыльце музея, бухой, босой, без рубашки, в полуспущенных джинсах... "Эх, свяжешься с этими московскими журналистами..."
Карасев вернулся в вестибюль и плотно закрыл за собой дверь. Подобрал гипюровый бюстгальтер с запахом Лены и направился в каптерку. Сторож спал, все ячейки на "Рубине" горели ровным светом. Сигнализация просто железная.
Карасев зашел в зал с восковыми фигурами, напялил не себя рубашку, носки, кроссовки. На полу осталась только белая блузка Елены. Почему-то пришли на ум стихи Вертинского про созерцание блузы возлюбленной после бурно проведенной ночи. Его еще тогда поразило, что в серебряный век поэзии после ночи любви женщина могла себе позволить оставить у возлюбленного свою новую блузу. Оказывается, и в наш век такое бывает. Карасев улыбнулся, представив себе, как сейчас несется по ночному Ульяновску эта сумасшедшая Ленка в чем мать родила и даже не замечает этого. Вот такие они, безумные жрицы театра...
Тарас посмотрел на часы. Было уже пять. Он сложил Ленкины шмотки в пакет и отправился на второй этаж разыскивать Берестова. В художественном зале их не было. В зале скульптуры на грудь каменной Алины был надет черный бюстгальтер Галки. В оружейном зале на манекен рыцаря был накинут камзол Петра и треуголка. Сами же Леня с Галкой бесследно исчезли. Карасев сполоснул в туалете гжельский фарфор, водворил поднос восемнадцатого века обратно под стекло, вернул Петру Первому его камзол с треуголкой и вдруг понял, почему эти восковые фигуры нужно охранять особо. Он покачал головой и пошел будить сторожа.
- Мы свою работу закончили, - произнес он.
- Так рано? - удивился сторож, покосившись на часы.
- Мы работаем очень оперативно. Некоторые из нас закончили еще раньше. Кстати, вы за ними, кажется, закрывали?
- Нет, не закрывал, - широко зевнул сторож.
- Странно... - пробормотал Карасев. - Просто канули...
14
"Как же они вышли? - весь день ломал голову Тарас. - Не по воздуху же улетели?" Он несколько раз звонил Берестову на сотовый, но сотовый был отключен. Дома у Леонида тоже никто не подходил к телефону. "Куда же они с Галкой исчезли?" - недоумевал Тарас. И в двенадцать позвонил Аленке в театр. Аленку позвали.
- Где Галка? - спросила она.
- Это я у тебя хотел спросить, где она! - изумился Тарас. - Они с Леней просто испарились. Ты сама-то как, нормально... добралась?
- Я добралась без проблем. Вот Галка где? Твой друг случайно не маньяк?
- Он художник!
- Так бы и сказал. Тогда понятно, где Галка. Они у нее дома. Он ее рисует, она позирует. Проводят время с пользой для души. Не то что мы.
- Ну если бы ты не покинула меня так поспешно, возможно, и мы бы провели дальнейшее время с пользой для души. Кстати, твоя блузка у меня. И бюстгальтер.
- Да? - удивилась Алена.
В трубке послышалось какое-то шуршание, затем снова всплыл недоуменный голос Алены:
- Точно. Бюстгальтера на мне нет.
- Кстати, Галкин бюстгальтер тоже у меня.
- Что я слышу? Да ты, оказывается, шалун... Хм... Ну ладно, мне сейчас некогда. Меня на репетицию зовут...
- Постой, а блузка на тебе? - воскликнул Тарас, но в ответ услышал короткие гудки.
Не успел бедняга водворить трубку на место, как раздался звонок.
- Ну ты здоров трепаться, - услышал он голос Берестова. - Целый день названиваю...
- Да брось заливать, что целый день. Куда ты канул?
- Что значит "канул"? Кануть можно только в небытие. А мне уже обеспечено бессмертие. У меня открылся талант художника.
- Все ясно! Ты у нее дома. Ты ее пишешь, и, как пить дать, в голом виде.
- А разве можно писать еще в каком-то виде? Вообще, работа с обнаженным телом очень захватывает. Конечно, она требует определенных усилий, но удовлетворение получаешь... полное. Потом, я покажу тебя результаты своих трудов, а сейчас я тебе вот что хочу сказать: место, в котором стоят эти восковые фигуры, нечистое. Его надо освятить.
"Ну вот! Кажется, и Берестов трюкнулся! - подумал Карасев. - Впрочем, он всегда был таким".
- Леня, поясни!
- Объяснять это долго. Но поверь моему опыту. Я уже десять лет занимаюсь уфологией, аномальными зонами и всякой потусторонней чертовщиной. Так вот, мне не нужно всяких этих рамок и счетчиков. Аномальные места я чувствую шестым чувством. Умом тебе это не понять, а без ума - тем более. Так что поверь мне на слово: место там нечистое.
- Когда ты успел это определить? Вы, кажется, были на втором этаже.
- Ну, когда вы... изволили почивать.
- Ты заходил?
- Да, мы заходили с Галчонком.
- Так это ты, мерзавец, гладил Ленку?
- Бог с тобой! Как ты мог такое подумать? Мы даже не прошли. Увидев такое на полу, мы стыдливо потупили взоры и тактично удалились.
- Удалились через дверь?
- Не через окно же.
- Через какую?
- Через какую и вошли.
- А кто за вами закрыл?
- Сторож, кажется, закрыл.
- А мне он сказал, что не закрывал.
- Так не соображал ни черта! В умат был. А может, он и не закрывал за нами. Я не помню. Кстати, вот что я тебе советую: возьми командировку в Питер и разыщи того художника, который делал эти фигуры. Я думаю, он тебе многое прояснит в этом деле. Я серьезно! Ну, до связи? Меня ждет мольберт!
- Чао! Привет натурщице. И не забудь передать, что ее ждут на репетиции.
Карасев водворил трубку на место и закрыл ладонями виски. Голова побаливала, но не смертельно. "Нужно выпить кофе", - мелькнуло. И еще мелькнуло, что поговорить с восковых дел мастером действительно стоит. Только кто даст командировку в Питер? Если Леонид Григорьевич узнает, что у Тараса главный подозреваемый Берия, он будет смеяться всю оставшуюся жизнь. Шеф требует перепроверить алиби Смирнова. Уверяет, что администратор чего-то темнит... А что, если смотаться в Питер в выходные за свой счет?
Слегка раскинув мозгами, Карасев позвонил в музей и попросил позвать администратора Смирнова.
- Олег Константинович, у вас есть координаты мастера ваших восковых фигур?
- Какие проблемы? Найдем! - бодро ответил Смирнов. - Только, учтите, он вам покажется немного мрачноватым, но это внешне, а так он - мужик общительный. И... в мастерской у него будет вам с непривычки жутковато.
"Мне? - усмехнулся Карасев. - После Ленкиного визга? Черта с два! Все. Решено. Еду!" - и хлопнул по столу.
15
- Ты опять молчишь? - качала головой мама, возвышаясь над глядящей в окно Катей. - Не молчи, дочка! Развивай свой язык. И брось дурную привычку читать про себя. Читай только вслух!
Катя сидела с ногами на кровати. На коленях у нее был раскрытый Вергилий. Рядом на столике лежал кулечек с семечками и стояло блюдечко с шелухой.
- Ты мне мешаешь, мама! - произнесла она сердито.
Мама просияла.
- Вот видишь: когда ты в себе уверена, говоришь без единой запинки. Главное, что тебе нужно, - быть в себе уверенной. Запомни, ты никого не хуже, не глупее, не бездарнее. Никаких фонетических дефектов у тебя нет. Понятно?
Мама перевела взгляд на семечки и громко вздохнула.
- А семечки грызть не советую. Они сажают голос... Ну расскажи, как у тебя прошло собеседование?
- Я ра-раздумала на журналистику. Я бу-буду п-поступать на исторический.
Улыбка моментально слетела с сияющего лица родительницы.
- Почему на исторический? Ты же мечтала быть телезвездой. Ты из-за этого? - указала на губы мама. - Я уверена: через полгода ты будешь говорить чисто. Главное, быть в себе уверенной. Это у тебя от волнения, от мысли, что не получится. У тебя все получится! Я в тебя верю. И Олег Ефремович в тебя верит.
Странно, но когда-то то же самое говорил историк Астерин. Хотя, конечно, не он, а солнечный бог Аполлон. Эта она помнила очень ясно. На второй день в полночь после первой битвы греков с троянцами он вошел в храм Зевса и протянул ей руку.
- Трою уже не спасти, а тебя спасти еще можно, - произнес он своим дивным баритоном. - Пойдем со мной на вершину Иды. Созерцая землю оттуда, ты можешь многое увидеть и понять в человеческой природе.
- Нет, мое место здесь, среди троянцев, - ответила она. - Они нуждаются в моих пророчествах.
- В твоих пророчествах не нуждаются, потому что в них не верят, кисло улыбнулся Аполлон.
- Это ты напускаешь на меня немоту во время моих предсказаний. И толпа смеется, когда я запинаюсь.
- Таково свойство смертных - сваливать свою немощь на козни богов, сверкнул глазами Аполлон. - Твой язык тебя не слушается потому, что ты сама не веришь в то, что говоришь. Почему же тебе должна верить толпа? Не веря в справедливость бессмертных, как можно верить в благоразумие смертных. Ты не веришь в людей, и они тебе платят тем же. Только искренняя вера в высшее начало смертных может спасти твой несчастный город.
На этих словах Аполлон исчез, а Кассандра прошептала:
- Клянусь Зевсом, я сделаю все возможное, чтобы спасти священный Илион.
Кассандра коснулась ладонью алтаря Зевса и выбежала из храма. Настало время действовать. "Слова сами по себе не значат ничего, - думала она. Людям важна не столько истина слов, сколько то, из чьих уст она будет извергнута. Пусть же любимцы народа говорят словами Кассандры".
Ночь была тихой. Троя спала. Луна заливала город фосфорическим светом. Кассандра направлялась к дворцу Париса.
Елену она нашла в дворцовой спальне. Та лежала лицом вниз на широком пурпуровом ложе, а рабыня натирала ее спину ореховым маслом. Ярко горел светильник. Вдобавок лунный свет через окно освещал роскошные покои Елены. Елена подняла глаза на Кассандру и с милой улыбкой произнесла:
- Что привело жрицу Зевса в этот дом в такое время?
Она была действительно божественна - эта белокурая мерзавка из Спарты. Кудрявые волосы рассыпанные по спине доходили до бедер. Большие глаза были синими, губы - пухлыми, кожа - ослепительной белизны. Взгляд был невинен и мил, но Кассандра не верила этому взгляду.
- Вчера пролилась первая кровь, - строго промолвила жрица. Дальнейшее зависит от тебя: продолжаться кровопролитию дальше или завершить этот спор миром.
- На все воля богов, - обаятельно улыбнулась Елена, сладко потягиваясь и не спеша переворачиваясь на спину.
Изгибы ее тела были изящны, движения плавны, голос спокоен. Казалось, облик этой женщины вобрал в свою неземную сущность всю вселенскую женственность.
- Вижу, завтра в Трою прибудут греческие послы: Менелай и Одиссей. Мой отец их примет, как подобает принимать гостей. Он устроит в их честь роскошный пир...
- А мой Парис станет подбивать троянцев убить ахейских посланников, засмеялась Елена и щелкнула пальцами.
В ту же минуту рабыня внесла на серебряном подносе два золотых кубка с вином. Елена грациозно приподнялась и взяла кубок своими тонкими белыми пальцами. Второй кубок поднесли Кассандре, но она не взяла его.
- Парис как был пастухом, так им и остался. Царского великодушия в нем нет ни капли, - сердито бросила Кассандра, и улыбка слетела с лица Елены.
Она отпила вина и тихо вздохнула.
- Ты говоришь истину, Кассандра. Он красив внешне, а изнутри простолюдин. Он груб и туп. Я уже трижды раскаялась, что уехала с ним из Спарты. Он разочаровал меня в первую же ночь, на корабле. Это не мужчина. Это цветок нарцисс.
В глазах Кассандры мелькнули слезы радости.
- Так ты скажешь завтра народному собранию, что раскаиваешься в своем поступке и теперь хочешь вернуться к мужу? Или ты боишься, что Менелай отрубит тебе голову за измену?
Елена обаятельно улыбнулась и снова приложилась к кубку.
- Даже если я вернусь к Менелаю - это не остановит войны. Ахейцы найдут другой повод для осады Трои. Им нужна не я. Им нужны слава и сокровища. Здесь я бессильна. Мужчины любят воевать. Что касается моей головы, я не боюсь, если ее отрубят, - весело тряхнула кудрями Елена. - Я буду счастлива, если Менелай решится на такой поступок. Но он никогда не сделает этого, потому что он не мужчина - он слизняк.
- Как? - воскликнула Кассандра. - Ты говоришь такое про собственного мужа, которого выбрала сама?
- Я не выбирала его, - сощурилась Елена. - Я просто ткнула в него пальцем. Хотела только произнести, что у него щека вымазана в глине, как тут все женихи начали клясться в том, что больше не будут претендовать на мою руку.
- Но был из этих женихов хотя бы один, который тебе нравился? спросила Кассандра.
- Нет, - вздохнула Елена и допила свой кубок.
Спартанская царица раскраснелась, ее глаза сделались мутными, но это красавицу не испортило, а только прибавило очарования. Елена снова щелкнула пальцами, и рабыня принесла новый кубок с вином, гораздо больше прежнего. Елена изящнее пантеры поднялась с локтя и села на пятки. Она взяла кубок обеими руками и стала пить, не отрываясь.
- Говорят, ты много пьешь вина, - произнесла Кассандра, внезапно подумав, что умереть за такую женщину любому мужчине будет за честь.
- Пью! - улыбнулась Елена, оторвавшись от кубка. - Пью, потому что скучно. Тот мужчина, с которым мне не было скучно, давно уже в мире теней. То был настоящий герой! - Елена закрыла глаза и издала нежный стон. - Он меня украл из родительского дома, когда мне было тринадцать лет. А ему пятьдесят. Это были самые счастливые дни моей жизни. Поверь, Кассандра, это восхитительно, когда сильные мужчины крадут слабых женщин и когда они по-настоящему хотят их как самок, а не как дополнение к сокровищам дворца. Я потому и позволила украсть себя Парису, думала, что все может повториться. Но ничто не повторяется на этом свете.
Улыбка Елены сделалась кислой. Она быстро допила вино и швырнула кубок на пол. После чего закрыла глаза и принялась вожделенно качаться взад-вперед. Наконец рухнула лицом в подушку и затихла.
- Как звали того мужчину? - шепотом спросила Кассандра.
- Тесей, - выдохнула Елена.
Луна зашла за облако. Порыв ветра, прилетевший с моря, задул светильник. Сделалось темно и тревожно. Кассандра достала из-под туники осколок горного хрусталя и, взглянув в него, увидела площадь перед дворцом Приама, полную взволнованных троянцев. На ней увидела она Менелая, требующего вернуть ему жену и сокровища, бесстыдно похищенные Парисом. Увидела Кассандра и Одиссея, убеждавшего троянцев внять голосу разума и не продолжать бессмысленное кровопролитие. Увидела вещая дева и Елену, которая сдержала слово и объявила народу, что раскаивается в содеянном и желает вернуться к своему прежнему мужу. Видела она и отца, который тоже выступал за прекращение кровопролития, и толпу, которая уже склонялась к тому, чтобы удовлетворить требование спартанского царя. Однако Парис начал смеяться над троянцами и называть их трусами. Может быть, его оскорбляющие слова не произвели бы большого эффекта, но тут неожиданно выступил ее брат Гелен, в последнее время снискавший славу прорицателя. Он-то и испортил все дело: воскликнул, что не надо бояться войны с греками - всемогущие боги обещают Трое свою помощь. После чего ахейских послов под хохот и улюлюканье выпроводили за городские ворота.
Кассандра закрыла глаза и уткнулась лицом в колени. Гелен обожал Париса и во всем ему старался подражать. Теперь война неизбежна. Слезы поступили к горлу вещей Кассандры. Но внезапно она ощутила на голове чьи-то ласковые руки.
- Катя, - услышала она мамин голос. - Тебе звонит Аленка. Возьмешь трубку или сказать, что ты занимаешься?
Девушка спрыгнула с кровати и помчалась в зал к телефону.
- Аленка, ты куда пропала? Почему не звонишь?
- Так получилась, - замялась Аленка. - Я только сегодня приехала из Крыма.
- Это еще что за новости? Ты же собиралась с Мишкой на Казантип.
- Нет! Казантипом я сыта. И Мишкой тоже. Словом... Я выхожу замуж...
- За Мишку?
- Нет. За Бориса. Ты его не знаешь. С ним мы познакомились месяц назад...
- И сразу в Крым? А как же Мишка?
- Ничего. Переживет. Какие его годы? Подробности при встрече. Пока!
Катя положила трубку на место и пожала плечами.
- Ну что, отыскалась твоя Алена? - улыбнулась мама.
- Оказывается, она была в Крыму с каким-то Борисом. Собралась за него замуж! Во дает! Мужиками крутит, как хочет.
- Вот тебе и на! - всплеснула руками мама. - И это после года супружеской жизни.
- Ну какая супружеская жизнь, мама? Во-первых, они были не расписаны, а во-вторых, ну какой из Мишки муж? Это типичный валенок! Она и не любила его никогда.
- А этого, нового, возлюбила, что ли? - скептично покачала головой мама.
- Никого она не любила, кроме своей Стрелки...
16
Он действительно выглядел несколько мрачновато, этот Георгий Кузнецов - лучший питерский мастер по восковым фигурам. На вид ему было около пятидесяти, хотя по паспорту - сорок два. Черные густые волосы с сединой, сильно выступающее надлобье, темные колючие глаза, под ними огромные мешки, тонкие губы, рябое лицо, лишенное какой-либо краски. Одет он был в старый отвислый джемпер весьма неопределенного цвета и замызганные черные штаны. На ногах - дырявые тапочки.
Обстановка в его мастерской тоже была лишена радужных тонов. Грязные полы с застывшими каплями воска, гипсовая крошка на столах, кастрюльки, чайнички, электроплитки - какой-то хлам по углам. На холодильнике - клетка с попугаем, в аквариуме - колумбийская лягушка, на покрытом клеенкой столе - картонный домик. Рядом два блюдца: с водой и перловой крупой. В домике кто-то шебаршился, а позже из него выползли две белые крысы.
Рядом со столом стоял диван, застеленный грязным прожженным покрывалом. Потолки были желтые, стены ободранные, окна зашторенные. Одну стену полностью закрывал стеллаж с книгами.
Кузнецов усадил следователя в кресло за маленьким журнальным столиком и достал из холодильника две бутылки "Балтики".
- Мой дед был колдуном, - улыбнулся половинкой рта Кузнецов. - Поэтому если рядом что-то будет происходить - не обращайте внимания. Это дед.
В ту же минуту с верхней полки ни с того ни с сего слетела на пол довольно увесистая книга, которая громко шлепнулась о линолеум. Карасев вздрогнул. А Кузнецов поднял палец.
- Вот он! Уже дает о себе знать.
Хозяин мастерской ловко откупорил железным кольцом на пальце обе бутылки и сразу же жадно приложился к своей.
- Да! Может быть, вам нужен стакан?
- Нет-нет! Я люблю из бутылки, - соврал Карасев.
Он отхлебнул из горлышка и вопросительно уставился на внука колдуна.
- Так вот, - как бы продолжая разговор, произнес внук. - Воск - это самый магический материал, который только существует на земле. Он обладает самой высокой духовностью среди недвижимой материи.
- Духовностью? - поднял брови Карасев.
- Да-да, я не оговорился, - отхлебнул пива Кузнецов. - Именно духовностью. Духовностью обладает все. Даже камни. Если камень рассыпается - значит, из него вышел дух.
- Куда вышел? - не понял Карасев.
- Вышел, чтобы вселиться в более одухотворенную материю. В дерево, например. Дерево обладает почти такой же душой, что и человек. Мы тоже были деревьями, но до этого наш дух пребывал в камнях. Это сейчас мы одеты в животное тело, потому что белковая материя более просторный дом для духа. Так вот, в творческом плане воск для человека - это все равно что плоть для Бога. Понимаете?
- Не понимаю, - затряс головой Карасев и приложился к бутылке.
- Как бы вам объяснить образно... - задумался Кузнецов. - Вот вы думаете, ваше тело - это вы сами? Ваше тело - это приблизительно то же, что для комнатного цветка горшок. Как в горшке произрастает цветок, так и в вашем теле взращивается ваша личность. Когда она станет более совершенной, ее поселят в более совершенное тело.
- В женское, что ли? - предположил Карасев.
- Что вы! - поморщился Кузнецов. - В плазменное!
Карасев поднял глаза к потолку, и в это время над головой сама собой качнулась люстра.
- Вот видите? Дедушка подтверждает! - улыбнулся Кузнецов и снова приложился к бутылке. - Горние творцы духовной мыслью творили этот мир из грубой материи. Человек тоже своей мыслью творит мир, но из тонкой материи. После смерти он попадает в мир своих мыслей и образов. Понимаете, в чем истина? Дух порождает дух! Все человеческие творения из материи, которые мертвы здесь, оживают там, - поднял палец Кузнецов.
"Ни хрена себе", - зябко поежился Карасев и, подняв глаза к потолку, на всякий случай убрал голову из-под люстры.
- Так вот, дух не только порождает дух, - продолжал Кузнецов, - но и притягивается другим духом. Колдун лепит из воска воображаемого человека, и не просто лепит, но и воссоздает подобие его тонкой души, поскольку воск обладает духовностью. Та слабая, неосознанная душа зовет на помощь дух человека, с которого колдун лепил образ, ибо дух имеет свойство не только притягивать, но и поддерживать себе подобных. Осознанный дух сливается с неосознанным восковым духом, и в это время колдун втыкает в восковой образ иглы! И все! Человек приговорен! Через несколько дней он смертельно заболевает, поскольку у его физической оболочки уже нет полноценной духовной поддержки...
- Боже мой! - ужаснулся Карасев и с опаской снова покосился на люстру.
Только люстра осталась на месте. Но внезапно с полки посыпалась веером стопка чистых листов. Кузнецов и на это явление не обратил внимания. Он сонно повел глазами и вальяжно приложился к бутылке.
- У вас всегда так? - спросил Берестов, кивая на рассыпанные по линолеуму листы.
- Не обращайте внимания, - ответил Кузнецов. - Это дедушка шалит. Так вот, что касается конкретно моих фигур... - продолжал внук "шалуна". Кстати, там не все фигуры мои. Петр не мой. Екатерина не моя. Остальное, кажется, мое... - Мастер неуверенно почесал затылок и задумался. - Конечно, художник вкладывает в свое творение частичку души, кто-то больше, кто-то меньше... Что касается меня, то я кладу по максимуму. Эти фигуры мое детище. Они все одухотворены мною. Понимаете?
- Значит, за Берию отвечаете вы? - насторожился Карасев.
Мастер посмотрел на Тараса тяжелыми глазами и ответил:
- Да, за Берию отвечаю я.
- То есть вы подтверждаете, что фигура Берии, одухотворенная вашим духом, настолько одухотворилась, что разводным ключом убила ночного сторожа?
Мастер посмотрел в глаза следователю еще более тяжелым взглядом и произнес:
- Никакая фигура самостоятельно ожить не может. Для этого нужно знать тайну вселения душ в небелковую материю. Я ее не знаю. И мне не известны колдуны, которые обладают такой силой. Это умели делать только египетские жрецы и вавилонские халдеи. Поэтому запомните: никакая восковая фигура самостоятельно ожить не может, как не может ожить глиняный горшок. Но может ожить пространство вокруг.
Кузнецов поднял палец, и воцарилась странная тишина. Даже дедушка в эту тягостную паузу не выкинул ничего такого, что бы подтвердило слова внука. Видимо, сказанное было непонятно не только Тарасу, но и невидимому предку.
- А вы не можете пояснить, - сглотнув, пробормотал Карасев, - что значит "может ожить пространство вокруг"?
Кузнецов допил пиво и достал из холодильника еще две бутылки. Так же ловко он откупорил их своим кольцом на безымянном пальце и сразу же принялся пить. Затем сморщил лоб и произнес:
- Видите ли, вокруг нас кишит множество невидимых тварей.
- Бесов, что ли? - поежился Тарас.
- Если бы только бесов. Кого только нет вокруг нас! "Тот свет" перенаселен. Понимаете? Так вот, этих тварей привлекает определенный тип людей. Как пчелы роятся вокруг какого-нибудь ароматного цветка, так и эти твари роятся над душой такого человека, при этом приводя в движение все вокруг. К примеру, я знаю одну женщину, которую всю жизнь преследует домовой. Куда бы она ни уехала, где бы ни остановилась, он непременно оказывается рядом. А говорят, они живут только в домах. У этой мадам домовой появляется даже на заднем сиденье машины. Знаю другую женщину, которая, где бы ни появилась, вокруг нее начинает все прыгать, скакать и ломаться. Моя мастерская - тихая обитель по сравнению с тем, что происходит вокруг нее. А еще знаю женщину, которую каждую ночь гладит чья-то лохматая рука...
- И что, эти твари ходят только за женщинами? - спросил Карасев, едва удерживаясь от смеха.