великий мастер ведения переговоров.
-- Это вряд ли, -- заявила Танда, садясь за стол. Мы с Аазом
последовали ее примеру.
-- Итак, вы, кажется, знакомы с нашим другом Скивом, -- продолжила
Танда. -- Не могли бы назвать свое имя и сообщить, откуда вам стало известно
о нем?
-- Меня зовут Гленда, мой папенька продал ему карту, которой вы
руководствуетесь в поисках золотой коровы.
Гленда подошла к кухонному шкафу, открыла дверцу, и мы увидели нечто
похожее на свежеиспеченный каравай.
Танда посмотрела на меня, я пожал плечами. Я рассказал ей и Аазу все,
что случилось, когда я покупал карту. Этой юной особы поблизости не было. Я
был в этом уверен, потому что если бы я ее увидел, то ее образ навсегда
запечатлелся бы в моем сердце. Теперь я пребывал в полном замешательстве.
Почему существо, продавшее мне карту, послало свою дочь на встречу с нами?
Для чего -- и зачем?
-- Итак, -- сказал Ааз мрачно, -- карта все-таки была поддельной. И вас
прислали для того, чтобы запустить лапу в наш карман. Не так ли?
-- Ах какой же вы циник! -- со смехом сказала Гленда и улыбнулась мне.
Я тоже ей улыбнулся.
-- Он видит все в черном цвете, -- продолжила она, -- и из него мог бы
получиться превосходный юрист.
Я хотел было спросить, что значит "юрист", но промолчал, ограничившись
кивком. Она же повернулась к Аазу и, глядя ему в глаза, решительно
произнесла:
-- Уверяю вас, что карта, насколько мне и моему отцу известно,
подлинная.
-- Что же вы в таком случае здесь делаете? -- поинтересовалась Танда.
-- Папенька решил, что к этому времени вам уже может понадобиться
помощь, -- ответила Гленда. -- А когда папа мне рассказывал, как продавал
карту Скиву, я подумала, что Скив, наверное, очень милый мальчик. И, как
видите, оказалась права.
Кажется, я залился краской от пяток до макушки. По счастью,
единственной видимой частью моего тела оставалось лишь лицо.
Ааз фыркнул до неприличия громко, и этот звук повис в хижине, словно
неприятный запах.
-- Почему ваш отец решил, что нам может понадобиться помощь? --
спросила Танда.
Гленда вернулась к разделке каравая. Выдержав некоторую паузу, она, не
поворачивая головы, небрежно бросила:
-- Да потому, что никто еще не мог продвинуться дальше этого места и
вернуться живым.
-- О-о-о, -- протянул Ааз, -- теперь я, кажется, все понял. Ваш папаша
продает карту снова и снова, а ваша задача возвращать ее в семью.
-- Если честно, ему изрядно надоело заниматься ее продажей, -- сказала
Гленда. -- А вернуть карту в семью вообще не проблема. Папа обычно прыгает
сюда каждую весну и забирает ее у покойников.
Слабое потрескивание дров в очаге да завывание ветра за стенами были
единственными звуками, нарушавшими тишину в хижине. Мне не хотелось думать о
том, что карта, которую я носил с собой почти месяц, была взята у трупов.
-- Почему так происходит? -- спросила Танда, и я не обнаружил в ее
голосе прежней злости.
-- Вот вы мне об этом и скажете, -- улыбнулась Гленда. -- Разве не вы
обладаете способностью переноситься из измерения в измерение?
Танда помолчала, задумчиво глядя вдаль, а затем негромко произнесла:
-- Потому что мы находимся слишком далеко от всех известных мне мест,
включая то измерение, из которого мы сюда прыгнули.
-- Именно, -- подтвердила Гленда, ставя перед нами на стол нарезанный
каравай. -- Перемещальники проделали это с шестью группами искателей
сокровищ, которым папа продавал карту. То место, где мы находимся (а это --
Завихрение Noб), весьма удалено от всех известных измерений, включая
измерения, отмеченные на карте. Никто, кроме самых опытных прыгунов по
измерениям, не в состоянии отсюда выбраться. До того как я обустроила эту
хижину несколько недель назад, здесь стояла лишь оболочка дома из
полусгнивших бревен.
-- Значит, мы были обречены на голодную смерть? -- спросил я.
-- Да, со временем вы умерли бы от голода или, не выдержав мучений,
совершили скачок в неизвестном направлении и заблудились, -- сказала Гленда,
придвигая стул и садясь рядом со мной. -- Папа проследил путь двух групп, --
продолжила она, -- обе настигла мучительная смерть от существ, с которыми
встречаться вовсе не следовало.
Перед моим мысленным взором предстали знакомые нам змеи, и я сразу
понял, что она имеет в виду.
Гленда взяла ломоть восхитительно пахнущего хлеба и поднесла ко рту, не
сводя с меня глаз.
-- И сколько же будет стоить наше спасение? -- поинтересовался Ааз.
Я сердито глянул на своего наставника. Типичный для него вопрос. Прежде
всего он думает о своем кошельке.
Улыбнувшись покрытому зеленой чешуей демону, Гленда вежливо
поинтересовалась:
-- Как вас зовут?
-- Ааз, -- ответил тот и тут же добавил: -- Но вы не ответили на мой
вопрос.
-- Я хочу отправиться с вами, -- сказала Гленда, -- а за то, что я
помогу найти вам золотую корову и верну вас на Базар-на-Деве, вы дадите мне
ту же долю сокровищ, что получит каждый из вас. После расчета с
Перемещальником, разумеется.
В ее словах я не видел никакого смысла.
-- Но почему ты в таком случае не отправилась на поиски золотой коровы
самостоятельно?
-- Если честно, Скив, -- произнесла она, глядя мне прямо в глаза, --
мой папа сказал, что, по его мнению, ты, возможно, станешь первым, у кого
есть реальный шанс добраться до коровы.
-- Но вы, во-первых, не ответили на его вопрос, -- сказал Ааз. -- И
во-вторых, почему вы требуете для себя такую большую долю сокровищ?
-- Без меня вам отсюда не выбраться, -- улыбнулась она. -- Это ответ на
ваш вопрос. Что же касается вопроса Скива, то ответ на него тоже весьма
прост. Папа, до того как в первый раз продать карту, несколько раз пытался
пройти дистанцию самостоятельно. Однако ему каждый раз приходилось
возвращаться с полдороги. Впереди вас ждет масса трудностей, и я их знаю.
Поэтому мое участие в вашей экспедиции необходимо. Прежде всего для вас
самих.
-- И ваш отец считает, что Скиву это удастся? -- спросила Танда. Нотки
сомнения у нее в голосе мне крайне не понравились, поскольку я чувствовал,
как у меня растут крылья.
Гленда протянула руку и возложила ладонь на мою, лежащую на столе. Я
ощутил нечто подобное удару током, а моя физиономия, как мне показалось,
снова стала багровой. Я начал подумывать, как бы мне отодвинуться от нее
вместе со стулом, только, если честно, мне этого совсем не хотелось. Одним
прикосновением руки она могла заставить меня пойти на любой подвиг.
-- Мой папа имеет способность проникать в сущность людей и видеть их
скрытую подлинную силу.
С этими словами она погладила мою руку, и я сделал все, чтобы подавить
глубокий вздох.
-- Если она думает, что Скив может добраться до золотой коровы,
преодолев все грозящие нам опасности, мне не остается ничего иного, как
верить в Скива, -- сказал я, одарив Ааза одной из своих самых широких
улыбок.
За все время нашего знакомства мне еще не доводилось видеть на его
физиономии подобной гримасы отвращения. Его вид доставил мне столь же
великое удовольствие, как и лежащая на моей руке ладонь Гленды.
В крошечной хижине повисла тишина. Тишина эта имела разное
происхождение. Я молчал потому, что желание девушки принять участие в нашем
путешествии мне очень нравилось. Нравилось не меньше, чем ее ладонь, лежащая
на моей руке. Кроме того, имея дело с ней, мне не придется замаливать старые
грехи и просить прощения за прежние ошибки.
Ааз и Танда молчали потому, что им не нравилась идея иметь спутницу, с
которой придется делиться доходами. Эти разнообразные чувства и порождали
молчаливое напряжение. Напряжение усиливалось тем обстоятельством, что мы
совсем не знали Гленду. Но каково бы ни было наше отношение, выбора у нас,
по существу, не оставалось. Танда не могла доставить нас отсюда ни в одно из
знакомых ей измерений. Такие измерения находились очень далеко, а
перепрыгивать с измерения на измерение, чтобы сократить расстояние, было
слишком рискованно. Начав беспорядочные скачки, мы либо безнадежно
заблудимся, либо погибнем от клыков известных нам змей или от рук
однояйцевых близнецов из жуткого города.
Короче, без Гленды нам не обойтись. Кроме того, мне очень хотелось,
чтобы она отправилась с нами. Это позволит мне узнать ее ближе.
-- Что ж, вот нас теперь и четверо, -- весело заявил я, улыбаясь Гленде
и игнорируя недовольные взгляды своих попутчиков.
-- Замечательно, -- сказала Гленда, -- вы об этом не пожалеете.
Я не сомневался, что лично мне жалеть не придется.
-- Итак, мы разделим добычу на четверых, -- уточнил Ааз, чтобы
устранить все неясности.
-- После того, как рассчитаемся с Перемещальником, -- напомнил я.
-- Да. После того, как мы отдадим Перемещальнику его двадцать пять
процентов, -- глядя на Танду и чуть ли не выплевывая слова, произнес мой
наставник.
-- Каждый из нас тем не менее получит более чем достаточно, -- сказала
Гленда, раздавая каждому по ломтю свежего хлеба. -- Если мы, конечно,
доберемся до золотой коровы и заберем богатство.
Я взял здоровенный ломоть хлеба из ее рук и яблочный мармелад из
стоящей на столе вазы. Откусив разок, я сразу понял, что такого вкусного
мармелада я не едал много-много лет. Он просто таял во рту, оставляя аромат
цветущего сада. Если Гленда всегда будет готовить, как сейчас, я до конца
дней останусь на ее стороне.
Пока мы питались (я заметил, что даже Ааз и Танда наслаждаются едой),
Гленда не сводила с меня глаз.
-- Доставай карту, чтобы мы могли наметить наш следующий шаг, -- сказал
я Аазу и, обращаясь к Гленде, добавил: -- Я позволяю ему носить карту.
Ааз едва не подавился куском хлеба, Танда рассмеялась, и царящее в
комнате напряжение слегка спало.
Ааз извлек карту и расстелил ее на столе. Гленда, чтобы лучше видеть,
чуть подвинулась и оказалась рядом с Тандой. Для удобства наблюдения я тоже
был вынужден переместиться.
Карта претерпела новые изменения, но никто из нас этому больше не
удивлялся.
Мы находились на Завихрении No6, о чем ясно говорила надпись на карте.
От нашего, с позволения сказать, измерения в разные стороны вели четыре
линии. Названия измерений, на которые они указывали, мне совсем не
понравились. Ближайшее к нам именовалось "Лихорадка", а следующее за ним --
"Вражда". За Враждой все в том же направлении (справа от нас) находились
"Наглость" и "Гниль".
-- Ни об одном из них я даже не слышала, -- покачала головой Танда.
-- Я тоже, -- произнес Ааз.
-- Вы и не могли о них слышать, -- пояснила Гленда. -- Они еще дальше
от Девы, чем это место. -- Посмотрев на меня и убедившись, что я превратился
в слух, она указала на Лихорадку и продолжила: -- В этом измерении
температура в самых прохладных местах и в холодное время года превышает
пятьдесят градусов по Цельсию, и мы сможем продержаться там не более пяти
минут.
-- Как замечательно, что составитель не забыл отметить ее на карте, --
сказал я.
-- Ловушка, -- заметила Гленда. -- Картограммисты-программисты просто
обожают подобные фокусы.
-- Картограммисты-программисты? -- переспросил я.
-- Да. Это целая раса, которая занимается лишь тем, что исследует
измерения и наносит их на карту. Когда они натыкаются на какое-нибудь
сокровище, они изготовляют карту, подобную этой, и затем ее продают.
-- Я слышала о них, -- сказала Танда, -- но никогда ничего у них не
покупала.
-- У них даже есть ларьки на Базаре-на-Деве, -- вступил в беседу Ааз.
-- Но в их услугах я никогда не нуждался.
-- А карту на стене палатки Перемещальника тоже они нарисовали? --
спросил я у Гленды. Гленда кивнула:
-- Если там изображены измерения, готова спорить на что угодно, что
карту составили картограммисты-программисты. Каждая карта, указывающая путь
к сокровищам, напичкана магией, и в них полным-полно ловушек и головоломок.
Так же как и в нашей карте.
-- Хорошо, когда узнаешь об этом заранее, -- заметил я, глядя на Ааза.
Мне было ясно, что он и понятия не имел ни о каких ловушках, когда мы
пускались в это безумное предприятие.
Наставник послал мне в ответ суровый взгляд.
-- А сюда нам даже и соваться не стоит, -- продолжила Гленда, показывая
на измерение по имени Вражда. -- По сравнению с тамошней жарой на Лихорадке
просто прохладно.
Ааз молча кивнул.
-- Наглость уже не существует. Измерение погибло по неизвестной нам
причине несколько тысяч лет назад.
-- Таким образом, для нас остается только Гниль, -- сделал я
глубокомысленный вывод. -- На что похоже это измерение?
-- Я задержалась там всего на несколько мгновений, пока папа выяснял,
что случилось с картой. Это было три покупателя назад, -- сказала Гленда. --
Это темное сырое место, где все, как мне кажется, постоянно меняется. Там
даже земля топорщится и колышется прямо под ногами.
-- Твои слова означают, -- произнесла Танда, -- что ты путешествовала
со своим отцом и видела, как путешествуют в поисках сокровища другие. Ты
должна знать путь, по крайней мере на несколько скачков вперед. Почему мы не
можем пропустить хотя бы один шаг? Разве ты не знаешь, куда нас ведет карта?
Я был вынужден признать, что в словах Танды есть доля истины.
Ликвидация промежуточных этапов могла существенно облегчить наше положение.
Гленда вздохнула, и даже ее тяжелый вздох прозвучал для меня райской
мелодией.
-- Если бы я могла... -- сказала она, хотя ее вздох уже сообщил мне
все, что было нужно.
-- Это магическая карта, -- вмешался Ааз, -- и она каждый раз разная.
Не так ли?
-- Именно, -- подтвердила Гленда. -- За исключением этих убогих
Завихрений карта каждый раз и с каждой новой попыткой показывает разные
пути.
-- Хм-м... -- протянул Ааз, пялясь на древний пергамент. -- Жаль, что
мы не можем ампутировать у карты ее магические свойства, оставив лишь один
путь к золотой корове.
Эти слова подсказали мне замечательную идею. Идея казалась настолько
простой, что могла оказаться глупой, поэтому вслух я ничего не сказал. Но
мысль продолжала биться в моей голове, пока остальные довольно тупо, на мой
взгляд, пялились на карту.
А что, если я перекачаю магическую энергию карты также, как, творя
заклинание, перекачивал энергию из природных силовых линий?
Я расслабился и потянулся мыслью к карте, которую Ааз держал в руках.
Момент касания я уловил сразу, а уловив, приступил к откачке энергии.
Вначале ничего не случилось.
Затем пергамент вдруг затрепетал в руке демона, а между мною и картой
возникло энергетическое поле. Поле было холодным, но очень сильным. С каждым
мгновением оно становилось все сильнее и сильнее. Я поспешно открыл линию,
позволив излишку энергии стекать через меня в землю. Принципу заземления Ааз
научил меня еще во время первых уроков.
-- Что за!.. -- воскликнул Ааз, отбрасывая карту. Но наш путь к золотой
корове, вместо того чтобы упасть на пол, воспарил к потолку.
-- Скив! -- взвизгнула Танда.
Не обращая внимания на ее истошный вопль, я продолжал сливать энергию с
карты в землю. Наконец поток энергии начал истощаться и истощался до тех
пор, пока не превратился в скромный ручеек. Я прервал мысленный контакт, и
пергамент, колеблясь в воздухе, как сухой лист, опустился на пол.
-- Взгляните-ка на карту еще раз, -- сказал я. Вся троица вначале
посмотрела на меня, а потом обратила взоры на карту.
-- Кто-нибудь может мне сказать, что здесь произошло? -- спросила
Гленда.
Ааз мрачно пялился на пергамент.
-- Мастер маг Скив только что разрешил массу наших проблем, -- со
смехом объявила Танда.
Я смотрел на карту и не верил своим глазам.
Теперь от Завихрения Noб отходила всего одна линия, которая вела к
Гнили. От Гнили она тянулась к Завихрению No5, а оттуда к измерению по имени
Баасс, и от Баасса к Завихрению No6 -- то есть к нам. От нас линия
продолжалась к измерению, в котором паслась золотая корова. И это измерение
имело название "Коро-Вау".
Мы могли теперь залепить скачок с Завихрения Noб, где сейчас
находились, прямо на легендарное Коро-Вау!
Гленда рассмеялась и заключила меня в объятия, которых я не забуду до
конца дней своих. Она прижалась ко мне всем телом, и я затрепетал во
множестве мест, часть которых я называть не стану.
-- Папочка был прав, -- прошептала она, прижимаясь ко мне еще крепче.
-- Ведь недаром он говорил, что в тебе есть нечто особенное.
Ааз фыркнул, но это фырканье ни на йоту не уменьшило моего восторга,
вызванного пребыванием в объятиях Гленды.
Что за Дикий Запад!
Дж.Уэст
-- Что это за название -- Коро-Вау? -- поинтересовался я, показывая на
карту, после того как Гленда разомкнула свои объятия века.
Никто не ответил.
-- Как это тебе удалось? -- спросила Гленда. -- Никогда не слышала,
чтобы кто-то когда-либо пытался воздействовать на карту силами магии.
В ее огромных карих, необыкновенной красоты глазах я заметил выражение
легкой тревоги. Но потом я понял, что это была вовсе не тревога. Это было
выражение восторга и восхищения мною. Нечасто случается, чтобы кто-нибудь
мною восхищался.
-- Честно говоря, не знаю, -- ответил я.
-- Вот ответ, который меня не удивляет, -- заметил Ааз и с отвращением
посмотрел в потолок.
-- Я просто пожелал попасть в нужное измерение, -- продолжал я,
игнорируя возмущение наставника, -- и вдруг ощутил, как энергия урагана
начала переливаться в меня. Предельно сконцентрировавшись, я стал пропускать
энергию через себя прямиком на карту. Вот и все, что я сделал. Честно.
Танда посмотрела на меня так, словно все поняла, но тем не менее
промолчала.
-- Все измерения класса "Завихрение" считаются весьма подходящим местом
для разного рода магических действий, -- сказала Гленда. -- В силу этого
здесь никто долго не выживает.
-- Поэтому, пока мы здесь, -- сказал Ааз, пристально глядя на меня, --
будь осторожнее в своих желаниях.
-- Ты это о чем? Разве я нам всем не помог? -- спросил я, показывая на
карту.
-- Полагаю, что помог, -- произнесла Танда и тут же спросила: --
Гленда, ты знакома с измерением Коро-Вау, или нам придется возвращаться к
Перемещальнику?
Услыхав слово "Перемещальник", Ааз застонал.
-- Я была там несколько раз, -- ответила Гленда, -- но никогда не
подозревала, что там находится такое сокровище.
-- Следовательно, там имеется крупный рогатый скот? -- поинтересовался
Ааз.
-- Поголовье крупного рогатого скота на Коро-Вау больше, чем можно
представить, -- кивнула Гленда.
-- Итак, наша следующая задача, -- сказал я, с улыбкой глядя на Гленду,
-- найти, как говорит пословица, корову в стоге коров.
На лице Гленды мелькнуло изумление, из чего я заключил, что она
совершенно не поняла, что я произнес. А поскольку я понятия не имел, как
выглядит корова, я не стал ей объяснять, что такое стог коров.
-- Наш юный друг попытался сказать, -- перевела мою речь Танда, -- что
если там так много этих жвачных, то как нам отыскать единственное, которое
нас интересует?
-- Откуда мне знать, -- пожала плечами Гленда. -- Ни один из тех, кто
пользовался картой, не запрыгивал так далеко. А мне и в голову не приходило,
что карта ведет на Коро-Вау.
Ааз молчал, и я, решив, что с его стороны мне ничего не грозит,
попытался высказать свои соображения:
-- Как мне кажется, корова, дающая золотые удои, должна проживать в
золотом дворце. Разве не так?
Вся троица с недоумением уставилась на меня.
-- Более чем вероятно, -- после весьма продолжительной паузы сказала
Танда, и в хижине снова воцарилось молчание.
Это молчание красноречиво говорило, что мне следует молча жевать свой
кусок, предоставив право на размышление другим.
* * *
На стратегическое планирование и разговоры мы потратили почти час,
после чего Гленда по предложению Ааза должна была перебросить нас на
Коро-Вау. Ааз считал -- и все с ним согласились, -- что место, где мы
окажемся, должно быть малонаселенным, чтобы я в случае необходимости успел
сменить личины участников экспедиции.
Но прежде чем отправиться в путь, Ааз убедился в том, что Танда и
Гленда, если потребуется, смогут вернуться в хижину на Завихрении No6.
Настроив при помощи Гленды И-Скакун, он и себе обеспечил экстренное
возвращение. Похоже, я оставался единственным, кто не имел запасного выхода
в случае чрезвычайных обстоятельств. В итоге, поразмыслив, я решил держаться
ближе к ним и в первую очередь -- к Гленде.
Итак, перескочив с помощью Гленды на Коро-Вау, мы оказались на большом
валуне, расположенном у самого края отвесной скалы. Погода была сухая и
теплая, солнце стояло в зените. Ландшафт немного напоминал пустыню, но
выжженная поверхность, постепенно понижаясь, переходила в поросшую густой
зеленой травой долину.
Под скалой, обегая подножие нашего холма, проходила дорога. Дорога вела
к другому холму, на котором виднелись какие-то деревянные постройки.
Насколько я мог видеть, домов высотой более двух этажей в поселении не
имелось. Все здания, как мне казалось, жались к одной главной улице.
-- Этот с позволения сказать город называется Увер-Тка, и он знаменит
изобилием коровников, или по-местному -- ковбоев и баров, -- сказал Гленда.
-- Коровников или ковбоев? -- переспросил я. -- А что это такое?
Поскольку я не имел представления о том, как выглядит корова, эти
ковбои были для меня вообще сущей загадкой.
-- Ковбои -- лица мужского пола, которые заботятся о коровах, --
пояснила Гленда. -- По каким-то неясным для меня причинам их так называют во
всех измерениях -- вне зависимости от языка, господствующего в данном
измерении. Главным условием является наличие в измерении коров или иного
крупного рогатого скота.
Я хотел спросить, как зовут лиц женского пола, ухаживающих за коровами,
но тут же передумал, решив, что их скорее всего называют ковбойками.
-- Должна сказать, -- продолжала Гленда, -- что в этом измерении все
ковбои -- типы весьма странные.
-- В каком это смысле? -- спросил Ааз, вглядываясь в поселение, имевшее
необычное, на мой взгляд, название Увер-Тка.
-- Они относятся к своему скоту почти как к священным животным. Они
никогда не ударят корову, Сильно не толкнут ее и всегда говорят о коровах с
большой душевной теплотой. И они защищают своих коров от всего, что, по их
мнению, таит для животного опасность.
-- Да, это не только странно, но и отчасти жутко, -- заметила Танда.
-- Это почему? -- спросил я, и Ааз посмотрел на меня так, как смотрит
всегда, когда я, по его мнению, задаю слишком много вопросов. Я знал этот
взгляд, поскольку замечал его по меньшей мере три раза в день.
-- Потому что в большинстве измерений коровы всего-навсего идут в пищу.
Здесь же, на Коро-Вау, убийце коровы грозит смертная казнь через повешение.
-- И как же эти ковбои выглядят? -- задал я очередной вопрос.
Из своих предыдущих путешествий я на опыте познал, что представляет
собой смертная казнь через повешение.
-- В принципе обитатели этого измерения похожи на троих из нас, -- со
смехом сказала Гленда, и, посмотрев на Ааза, добавила: -- Но с вами,
здоровенный парнище, придется что-то сделать. О демонах здесь вообще ничего
не знают -- тем более об извергах.
Ааз промолчал. Думаю, он был рад, что она не назвала его извращенцем,
как делают многие.
Неожиданно за нашими спинами послышался какой-то звук. Звук
приближался. Гленда приказала нам укрыться за скалой и вести наблюдение. Я
проверил, хорошо ли я вижу дорогу, поскольку мне предстояло переодеть нас
всех в подходящую одежду. Через минуту на дороге показались два всадника.
Они неторопливо двигались в направлении города Одеты наездники были примерно
одинаково: клетчатые рубахи, похожие на джинсы штаны, высокие сапоги и
широкие поясные ремни. Их кожа от постоянного пребывания на солнце
потемнела, а на головах красовались широкополые коричневые шляпы. Один из
всадников был чуть старше, а другой, естественно, помоложе. Оба были коротко
острижены и носили усы. Они молча ехали бок о бок.
Когда они скрылись за холмом, Танда спросила:
-- Ты можешь сделать нас похожими на них?
-- Без проблем, -- ответил я и, использовав немного магической энергии
из своих запасов, придал своим спутникам туземное обличье.
Я надел на наши головы черные шляпы и облачил всех в клетчатые рубахи.
Поскольку я как маг видел всех в обычной личине, я поинтересовался у Гленды:
-- Ну и как мы выглядим?
-- Превосходно, -- ответила она. -- Даже Ааз стал коричневым от загара,
а не зеленым, как всегда.
-- Неужели нам понадобятся лошади? -- спросил я. -- Их я сотворить не
смогу.
-- Боюсь, что понадобятся, -- печально произнесла Гленда. -- Особенно
если золотой коровы не окажется поблизости. Нам придется путешествовать, а
насколько я помню, лошади здесь служат единственным средством передвижения.
-- А как здесь насчет денег? -- забеспокоился Ааз. -- Ведь нам
потребуются оборотные средства.
-- Не думаю, -- сказала Гленда. -- Деньги здесь не в ходу.
Мне показалось, что Ааза вот-вот хватит удар. Он выглядел так, будто
ему сказали, что солнце больше никогда не взойдет.
-- В таком случае на что же они продают и на что покупают? -- спросила
Танда, которую это сообщение тоже слегка шокировало.
-- На труд, -- ответила Гленда. -- Труд является их капиталом.
Теперь и я перестал что-либо понимать.
-- Если вы что-то от кого-то хотите, вы работаете на этого человека, --
пояснила Гленда. -- Все расчеты здесь ведутся в так называемых ДО, что
означает "Долговое обязательство". Если вы поедите в таверне или что-то
выпьете, то подписываете долговое обязательство. Позже вы должны свой долг
отработать.
-- Ну и странное же это место, -- заметил я, и Гленда со мной
согласилась.
Мы начали спускаться с холма, чтобы четверкой чужаков вступить в город,
-- Это вряд ли, -- заявила Танда, садясь за стол. Мы с Аазом
последовали ее примеру.
-- Итак, вы, кажется, знакомы с нашим другом Скивом, -- продолжила
Танда. -- Не могли бы назвать свое имя и сообщить, откуда вам стало известно
о нем?
-- Меня зовут Гленда, мой папенька продал ему карту, которой вы
руководствуетесь в поисках золотой коровы.
Гленда подошла к кухонному шкафу, открыла дверцу, и мы увидели нечто
похожее на свежеиспеченный каравай.
Танда посмотрела на меня, я пожал плечами. Я рассказал ей и Аазу все,
что случилось, когда я покупал карту. Этой юной особы поблизости не было. Я
был в этом уверен, потому что если бы я ее увидел, то ее образ навсегда
запечатлелся бы в моем сердце. Теперь я пребывал в полном замешательстве.
Почему существо, продавшее мне карту, послало свою дочь на встречу с нами?
Для чего -- и зачем?
-- Итак, -- сказал Ааз мрачно, -- карта все-таки была поддельной. И вас
прислали для того, чтобы запустить лапу в наш карман. Не так ли?
-- Ах какой же вы циник! -- со смехом сказала Гленда и улыбнулась мне.
Я тоже ей улыбнулся.
-- Он видит все в черном цвете, -- продолжила она, -- и из него мог бы
получиться превосходный юрист.
Я хотел было спросить, что значит "юрист", но промолчал, ограничившись
кивком. Она же повернулась к Аазу и, глядя ему в глаза, решительно
произнесла:
-- Уверяю вас, что карта, насколько мне и моему отцу известно,
подлинная.
-- Что же вы в таком случае здесь делаете? -- поинтересовалась Танда.
-- Папенька решил, что к этому времени вам уже может понадобиться
помощь, -- ответила Гленда. -- А когда папа мне рассказывал, как продавал
карту Скиву, я подумала, что Скив, наверное, очень милый мальчик. И, как
видите, оказалась права.
Кажется, я залился краской от пяток до макушки. По счастью,
единственной видимой частью моего тела оставалось лишь лицо.
Ааз фыркнул до неприличия громко, и этот звук повис в хижине, словно
неприятный запах.
-- Почему ваш отец решил, что нам может понадобиться помощь? --
спросила Танда.
Гленда вернулась к разделке каравая. Выдержав некоторую паузу, она, не
поворачивая головы, небрежно бросила:
-- Да потому, что никто еще не мог продвинуться дальше этого места и
вернуться живым.
-- О-о-о, -- протянул Ааз, -- теперь я, кажется, все понял. Ваш папаша
продает карту снова и снова, а ваша задача возвращать ее в семью.
-- Если честно, ему изрядно надоело заниматься ее продажей, -- сказала
Гленда. -- А вернуть карту в семью вообще не проблема. Папа обычно прыгает
сюда каждую весну и забирает ее у покойников.
Слабое потрескивание дров в очаге да завывание ветра за стенами были
единственными звуками, нарушавшими тишину в хижине. Мне не хотелось думать о
том, что карта, которую я носил с собой почти месяц, была взята у трупов.
-- Почему так происходит? -- спросила Танда, и я не обнаружил в ее
голосе прежней злости.
-- Вот вы мне об этом и скажете, -- улыбнулась Гленда. -- Разве не вы
обладаете способностью переноситься из измерения в измерение?
Танда помолчала, задумчиво глядя вдаль, а затем негромко произнесла:
-- Потому что мы находимся слишком далеко от всех известных мне мест,
включая то измерение, из которого мы сюда прыгнули.
-- Именно, -- подтвердила Гленда, ставя перед нами на стол нарезанный
каравай. -- Перемещальники проделали это с шестью группами искателей
сокровищ, которым папа продавал карту. То место, где мы находимся (а это --
Завихрение Noб), весьма удалено от всех известных измерений, включая
измерения, отмеченные на карте. Никто, кроме самых опытных прыгунов по
измерениям, не в состоянии отсюда выбраться. До того как я обустроила эту
хижину несколько недель назад, здесь стояла лишь оболочка дома из
полусгнивших бревен.
-- Значит, мы были обречены на голодную смерть? -- спросил я.
-- Да, со временем вы умерли бы от голода или, не выдержав мучений,
совершили скачок в неизвестном направлении и заблудились, -- сказала Гленда,
придвигая стул и садясь рядом со мной. -- Папа проследил путь двух групп, --
продолжила она, -- обе настигла мучительная смерть от существ, с которыми
встречаться вовсе не следовало.
Перед моим мысленным взором предстали знакомые нам змеи, и я сразу
понял, что она имеет в виду.
Гленда взяла ломоть восхитительно пахнущего хлеба и поднесла ко рту, не
сводя с меня глаз.
-- И сколько же будет стоить наше спасение? -- поинтересовался Ааз.
Я сердито глянул на своего наставника. Типичный для него вопрос. Прежде
всего он думает о своем кошельке.
Улыбнувшись покрытому зеленой чешуей демону, Гленда вежливо
поинтересовалась:
-- Как вас зовут?
-- Ааз, -- ответил тот и тут же добавил: -- Но вы не ответили на мой
вопрос.
-- Я хочу отправиться с вами, -- сказала Гленда, -- а за то, что я
помогу найти вам золотую корову и верну вас на Базар-на-Деве, вы дадите мне
ту же долю сокровищ, что получит каждый из вас. После расчета с
Перемещальником, разумеется.
В ее словах я не видел никакого смысла.
-- Но почему ты в таком случае не отправилась на поиски золотой коровы
самостоятельно?
-- Если честно, Скив, -- произнесла она, глядя мне прямо в глаза, --
мой папа сказал, что, по его мнению, ты, возможно, станешь первым, у кого
есть реальный шанс добраться до коровы.
-- Но вы, во-первых, не ответили на его вопрос, -- сказал Ааз. -- И
во-вторых, почему вы требуете для себя такую большую долю сокровищ?
-- Без меня вам отсюда не выбраться, -- улыбнулась она. -- Это ответ на
ваш вопрос. Что же касается вопроса Скива, то ответ на него тоже весьма
прост. Папа, до того как в первый раз продать карту, несколько раз пытался
пройти дистанцию самостоятельно. Однако ему каждый раз приходилось
возвращаться с полдороги. Впереди вас ждет масса трудностей, и я их знаю.
Поэтому мое участие в вашей экспедиции необходимо. Прежде всего для вас
самих.
-- И ваш отец считает, что Скиву это удастся? -- спросила Танда. Нотки
сомнения у нее в голосе мне крайне не понравились, поскольку я чувствовал,
как у меня растут крылья.
Гленда протянула руку и возложила ладонь на мою, лежащую на столе. Я
ощутил нечто подобное удару током, а моя физиономия, как мне показалось,
снова стала багровой. Я начал подумывать, как бы мне отодвинуться от нее
вместе со стулом, только, если честно, мне этого совсем не хотелось. Одним
прикосновением руки она могла заставить меня пойти на любой подвиг.
-- Мой папа имеет способность проникать в сущность людей и видеть их
скрытую подлинную силу.
С этими словами она погладила мою руку, и я сделал все, чтобы подавить
глубокий вздох.
-- Если она думает, что Скив может добраться до золотой коровы,
преодолев все грозящие нам опасности, мне не остается ничего иного, как
верить в Скива, -- сказал я, одарив Ааза одной из своих самых широких
улыбок.
За все время нашего знакомства мне еще не доводилось видеть на его
физиономии подобной гримасы отвращения. Его вид доставил мне столь же
великое удовольствие, как и лежащая на моей руке ладонь Гленды.
В крошечной хижине повисла тишина. Тишина эта имела разное
происхождение. Я молчал потому, что желание девушки принять участие в нашем
путешествии мне очень нравилось. Нравилось не меньше, чем ее ладонь, лежащая
на моей руке. Кроме того, имея дело с ней, мне не придется замаливать старые
грехи и просить прощения за прежние ошибки.
Ааз и Танда молчали потому, что им не нравилась идея иметь спутницу, с
которой придется делиться доходами. Эти разнообразные чувства и порождали
молчаливое напряжение. Напряжение усиливалось тем обстоятельством, что мы
совсем не знали Гленду. Но каково бы ни было наше отношение, выбора у нас,
по существу, не оставалось. Танда не могла доставить нас отсюда ни в одно из
знакомых ей измерений. Такие измерения находились очень далеко, а
перепрыгивать с измерения на измерение, чтобы сократить расстояние, было
слишком рискованно. Начав беспорядочные скачки, мы либо безнадежно
заблудимся, либо погибнем от клыков известных нам змей или от рук
однояйцевых близнецов из жуткого города.
Короче, без Гленды нам не обойтись. Кроме того, мне очень хотелось,
чтобы она отправилась с нами. Это позволит мне узнать ее ближе.
-- Что ж, вот нас теперь и четверо, -- весело заявил я, улыбаясь Гленде
и игнорируя недовольные взгляды своих попутчиков.
-- Замечательно, -- сказала Гленда, -- вы об этом не пожалеете.
Я не сомневался, что лично мне жалеть не придется.
-- Итак, мы разделим добычу на четверых, -- уточнил Ааз, чтобы
устранить все неясности.
-- После того, как рассчитаемся с Перемещальником, -- напомнил я.
-- Да. После того, как мы отдадим Перемещальнику его двадцать пять
процентов, -- глядя на Танду и чуть ли не выплевывая слова, произнес мой
наставник.
-- Каждый из нас тем не менее получит более чем достаточно, -- сказала
Гленда, раздавая каждому по ломтю свежего хлеба. -- Если мы, конечно,
доберемся до золотой коровы и заберем богатство.
Я взял здоровенный ломоть хлеба из ее рук и яблочный мармелад из
стоящей на столе вазы. Откусив разок, я сразу понял, что такого вкусного
мармелада я не едал много-много лет. Он просто таял во рту, оставляя аромат
цветущего сада. Если Гленда всегда будет готовить, как сейчас, я до конца
дней останусь на ее стороне.
Пока мы питались (я заметил, что даже Ааз и Танда наслаждаются едой),
Гленда не сводила с меня глаз.
-- Доставай карту, чтобы мы могли наметить наш следующий шаг, -- сказал
я Аазу и, обращаясь к Гленде, добавил: -- Я позволяю ему носить карту.
Ааз едва не подавился куском хлеба, Танда рассмеялась, и царящее в
комнате напряжение слегка спало.
Ааз извлек карту и расстелил ее на столе. Гленда, чтобы лучше видеть,
чуть подвинулась и оказалась рядом с Тандой. Для удобства наблюдения я тоже
был вынужден переместиться.
Карта претерпела новые изменения, но никто из нас этому больше не
удивлялся.
Мы находились на Завихрении No6, о чем ясно говорила надпись на карте.
От нашего, с позволения сказать, измерения в разные стороны вели четыре
линии. Названия измерений, на которые они указывали, мне совсем не
понравились. Ближайшее к нам именовалось "Лихорадка", а следующее за ним --
"Вражда". За Враждой все в том же направлении (справа от нас) находились
"Наглость" и "Гниль".
-- Ни об одном из них я даже не слышала, -- покачала головой Танда.
-- Я тоже, -- произнес Ааз.
-- Вы и не могли о них слышать, -- пояснила Гленда. -- Они еще дальше
от Девы, чем это место. -- Посмотрев на меня и убедившись, что я превратился
в слух, она указала на Лихорадку и продолжила: -- В этом измерении
температура в самых прохладных местах и в холодное время года превышает
пятьдесят градусов по Цельсию, и мы сможем продержаться там не более пяти
минут.
-- Как замечательно, что составитель не забыл отметить ее на карте, --
сказал я.
-- Ловушка, -- заметила Гленда. -- Картограммисты-программисты просто
обожают подобные фокусы.
-- Картограммисты-программисты? -- переспросил я.
-- Да. Это целая раса, которая занимается лишь тем, что исследует
измерения и наносит их на карту. Когда они натыкаются на какое-нибудь
сокровище, они изготовляют карту, подобную этой, и затем ее продают.
-- Я слышала о них, -- сказала Танда, -- но никогда ничего у них не
покупала.
-- У них даже есть ларьки на Базаре-на-Деве, -- вступил в беседу Ааз.
-- Но в их услугах я никогда не нуждался.
-- А карту на стене палатки Перемещальника тоже они нарисовали? --
спросил я у Гленды. Гленда кивнула:
-- Если там изображены измерения, готова спорить на что угодно, что
карту составили картограммисты-программисты. Каждая карта, указывающая путь
к сокровищам, напичкана магией, и в них полным-полно ловушек и головоломок.
Так же как и в нашей карте.
-- Хорошо, когда узнаешь об этом заранее, -- заметил я, глядя на Ааза.
Мне было ясно, что он и понятия не имел ни о каких ловушках, когда мы
пускались в это безумное предприятие.
Наставник послал мне в ответ суровый взгляд.
-- А сюда нам даже и соваться не стоит, -- продолжила Гленда, показывая
на измерение по имени Вражда. -- По сравнению с тамошней жарой на Лихорадке
просто прохладно.
Ааз молча кивнул.
-- Наглость уже не существует. Измерение погибло по неизвестной нам
причине несколько тысяч лет назад.
-- Таким образом, для нас остается только Гниль, -- сделал я
глубокомысленный вывод. -- На что похоже это измерение?
-- Я задержалась там всего на несколько мгновений, пока папа выяснял,
что случилось с картой. Это было три покупателя назад, -- сказала Гленда. --
Это темное сырое место, где все, как мне кажется, постоянно меняется. Там
даже земля топорщится и колышется прямо под ногами.
-- Твои слова означают, -- произнесла Танда, -- что ты путешествовала
со своим отцом и видела, как путешествуют в поисках сокровища другие. Ты
должна знать путь, по крайней мере на несколько скачков вперед. Почему мы не
можем пропустить хотя бы один шаг? Разве ты не знаешь, куда нас ведет карта?
Я был вынужден признать, что в словах Танды есть доля истины.
Ликвидация промежуточных этапов могла существенно облегчить наше положение.
Гленда вздохнула, и даже ее тяжелый вздох прозвучал для меня райской
мелодией.
-- Если бы я могла... -- сказала она, хотя ее вздох уже сообщил мне
все, что было нужно.
-- Это магическая карта, -- вмешался Ааз, -- и она каждый раз разная.
Не так ли?
-- Именно, -- подтвердила Гленда. -- За исключением этих убогих
Завихрений карта каждый раз и с каждой новой попыткой показывает разные
пути.
-- Хм-м... -- протянул Ааз, пялясь на древний пергамент. -- Жаль, что
мы не можем ампутировать у карты ее магические свойства, оставив лишь один
путь к золотой корове.
Эти слова подсказали мне замечательную идею. Идея казалась настолько
простой, что могла оказаться глупой, поэтому вслух я ничего не сказал. Но
мысль продолжала биться в моей голове, пока остальные довольно тупо, на мой
взгляд, пялились на карту.
А что, если я перекачаю магическую энергию карты также, как, творя
заклинание, перекачивал энергию из природных силовых линий?
Я расслабился и потянулся мыслью к карте, которую Ааз держал в руках.
Момент касания я уловил сразу, а уловив, приступил к откачке энергии.
Вначале ничего не случилось.
Затем пергамент вдруг затрепетал в руке демона, а между мною и картой
возникло энергетическое поле. Поле было холодным, но очень сильным. С каждым
мгновением оно становилось все сильнее и сильнее. Я поспешно открыл линию,
позволив излишку энергии стекать через меня в землю. Принципу заземления Ааз
научил меня еще во время первых уроков.
-- Что за!.. -- воскликнул Ааз, отбрасывая карту. Но наш путь к золотой
корове, вместо того чтобы упасть на пол, воспарил к потолку.
-- Скив! -- взвизгнула Танда.
Не обращая внимания на ее истошный вопль, я продолжал сливать энергию с
карты в землю. Наконец поток энергии начал истощаться и истощался до тех
пор, пока не превратился в скромный ручеек. Я прервал мысленный контакт, и
пергамент, колеблясь в воздухе, как сухой лист, опустился на пол.
-- Взгляните-ка на карту еще раз, -- сказал я. Вся троица вначале
посмотрела на меня, а потом обратила взоры на карту.
-- Кто-нибудь может мне сказать, что здесь произошло? -- спросила
Гленда.
Ааз мрачно пялился на пергамент.
-- Мастер маг Скив только что разрешил массу наших проблем, -- со
смехом объявила Танда.
Я смотрел на карту и не верил своим глазам.
Теперь от Завихрения Noб отходила всего одна линия, которая вела к
Гнили. От Гнили она тянулась к Завихрению No5, а оттуда к измерению по имени
Баасс, и от Баасса к Завихрению No6 -- то есть к нам. От нас линия
продолжалась к измерению, в котором паслась золотая корова. И это измерение
имело название "Коро-Вау".
Мы могли теперь залепить скачок с Завихрения Noб, где сейчас
находились, прямо на легендарное Коро-Вау!
Гленда рассмеялась и заключила меня в объятия, которых я не забуду до
конца дней своих. Она прижалась ко мне всем телом, и я затрепетал во
множестве мест, часть которых я называть не стану.
-- Папочка был прав, -- прошептала она, прижимаясь ко мне еще крепче.
-- Ведь недаром он говорил, что в тебе есть нечто особенное.
Ааз фыркнул, но это фырканье ни на йоту не уменьшило моего восторга,
вызванного пребыванием в объятиях Гленды.
Что за Дикий Запад!
Дж.Уэст
-- Что это за название -- Коро-Вау? -- поинтересовался я, показывая на
карту, после того как Гленда разомкнула свои объятия века.
Никто не ответил.
-- Как это тебе удалось? -- спросила Гленда. -- Никогда не слышала,
чтобы кто-то когда-либо пытался воздействовать на карту силами магии.
В ее огромных карих, необыкновенной красоты глазах я заметил выражение
легкой тревоги. Но потом я понял, что это была вовсе не тревога. Это было
выражение восторга и восхищения мною. Нечасто случается, чтобы кто-нибудь
мною восхищался.
-- Честно говоря, не знаю, -- ответил я.
-- Вот ответ, который меня не удивляет, -- заметил Ааз и с отвращением
посмотрел в потолок.
-- Я просто пожелал попасть в нужное измерение, -- продолжал я,
игнорируя возмущение наставника, -- и вдруг ощутил, как энергия урагана
начала переливаться в меня. Предельно сконцентрировавшись, я стал пропускать
энергию через себя прямиком на карту. Вот и все, что я сделал. Честно.
Танда посмотрела на меня так, словно все поняла, но тем не менее
промолчала.
-- Все измерения класса "Завихрение" считаются весьма подходящим местом
для разного рода магических действий, -- сказала Гленда. -- В силу этого
здесь никто долго не выживает.
-- Поэтому, пока мы здесь, -- сказал Ааз, пристально глядя на меня, --
будь осторожнее в своих желаниях.
-- Ты это о чем? Разве я нам всем не помог? -- спросил я, показывая на
карту.
-- Полагаю, что помог, -- произнесла Танда и тут же спросила: --
Гленда, ты знакома с измерением Коро-Вау, или нам придется возвращаться к
Перемещальнику?
Услыхав слово "Перемещальник", Ааз застонал.
-- Я была там несколько раз, -- ответила Гленда, -- но никогда не
подозревала, что там находится такое сокровище.
-- Следовательно, там имеется крупный рогатый скот? -- поинтересовался
Ааз.
-- Поголовье крупного рогатого скота на Коро-Вау больше, чем можно
представить, -- кивнула Гленда.
-- Итак, наша следующая задача, -- сказал я, с улыбкой глядя на Гленду,
-- найти, как говорит пословица, корову в стоге коров.
На лице Гленды мелькнуло изумление, из чего я заключил, что она
совершенно не поняла, что я произнес. А поскольку я понятия не имел, как
выглядит корова, я не стал ей объяснять, что такое стог коров.
-- Наш юный друг попытался сказать, -- перевела мою речь Танда, -- что
если там так много этих жвачных, то как нам отыскать единственное, которое
нас интересует?
-- Откуда мне знать, -- пожала плечами Гленда. -- Ни один из тех, кто
пользовался картой, не запрыгивал так далеко. А мне и в голову не приходило,
что карта ведет на Коро-Вау.
Ааз молчал, и я, решив, что с его стороны мне ничего не грозит,
попытался высказать свои соображения:
-- Как мне кажется, корова, дающая золотые удои, должна проживать в
золотом дворце. Разве не так?
Вся троица с недоумением уставилась на меня.
-- Более чем вероятно, -- после весьма продолжительной паузы сказала
Танда, и в хижине снова воцарилось молчание.
Это молчание красноречиво говорило, что мне следует молча жевать свой
кусок, предоставив право на размышление другим.
* * *
На стратегическое планирование и разговоры мы потратили почти час,
после чего Гленда по предложению Ааза должна была перебросить нас на
Коро-Вау. Ааз считал -- и все с ним согласились, -- что место, где мы
окажемся, должно быть малонаселенным, чтобы я в случае необходимости успел
сменить личины участников экспедиции.
Но прежде чем отправиться в путь, Ааз убедился в том, что Танда и
Гленда, если потребуется, смогут вернуться в хижину на Завихрении No6.
Настроив при помощи Гленды И-Скакун, он и себе обеспечил экстренное
возвращение. Похоже, я оставался единственным, кто не имел запасного выхода
в случае чрезвычайных обстоятельств. В итоге, поразмыслив, я решил держаться
ближе к ним и в первую очередь -- к Гленде.
Итак, перескочив с помощью Гленды на Коро-Вау, мы оказались на большом
валуне, расположенном у самого края отвесной скалы. Погода была сухая и
теплая, солнце стояло в зените. Ландшафт немного напоминал пустыню, но
выжженная поверхность, постепенно понижаясь, переходила в поросшую густой
зеленой травой долину.
Под скалой, обегая подножие нашего холма, проходила дорога. Дорога вела
к другому холму, на котором виднелись какие-то деревянные постройки.
Насколько я мог видеть, домов высотой более двух этажей в поселении не
имелось. Все здания, как мне казалось, жались к одной главной улице.
-- Этот с позволения сказать город называется Увер-Тка, и он знаменит
изобилием коровников, или по-местному -- ковбоев и баров, -- сказал Гленда.
-- Коровников или ковбоев? -- переспросил я. -- А что это такое?
Поскольку я не имел представления о том, как выглядит корова, эти
ковбои были для меня вообще сущей загадкой.
-- Ковбои -- лица мужского пола, которые заботятся о коровах, --
пояснила Гленда. -- По каким-то неясным для меня причинам их так называют во
всех измерениях -- вне зависимости от языка, господствующего в данном
измерении. Главным условием является наличие в измерении коров или иного
крупного рогатого скота.
Я хотел спросить, как зовут лиц женского пола, ухаживающих за коровами,
но тут же передумал, решив, что их скорее всего называют ковбойками.
-- Должна сказать, -- продолжала Гленда, -- что в этом измерении все
ковбои -- типы весьма странные.
-- В каком это смысле? -- спросил Ааз, вглядываясь в поселение, имевшее
необычное, на мой взгляд, название Увер-Тка.
-- Они относятся к своему скоту почти как к священным животным. Они
никогда не ударят корову, Сильно не толкнут ее и всегда говорят о коровах с
большой душевной теплотой. И они защищают своих коров от всего, что, по их
мнению, таит для животного опасность.
-- Да, это не только странно, но и отчасти жутко, -- заметила Танда.
-- Это почему? -- спросил я, и Ааз посмотрел на меня так, как смотрит
всегда, когда я, по его мнению, задаю слишком много вопросов. Я знал этот
взгляд, поскольку замечал его по меньшей мере три раза в день.
-- Потому что в большинстве измерений коровы всего-навсего идут в пищу.
Здесь же, на Коро-Вау, убийце коровы грозит смертная казнь через повешение.
-- И как же эти ковбои выглядят? -- задал я очередной вопрос.
Из своих предыдущих путешествий я на опыте познал, что представляет
собой смертная казнь через повешение.
-- В принципе обитатели этого измерения похожи на троих из нас, -- со
смехом сказала Гленда, и, посмотрев на Ааза, добавила: -- Но с вами,
здоровенный парнище, придется что-то сделать. О демонах здесь вообще ничего
не знают -- тем более об извергах.
Ааз промолчал. Думаю, он был рад, что она не назвала его извращенцем,
как делают многие.
Неожиданно за нашими спинами послышался какой-то звук. Звук
приближался. Гленда приказала нам укрыться за скалой и вести наблюдение. Я
проверил, хорошо ли я вижу дорогу, поскольку мне предстояло переодеть нас
всех в подходящую одежду. Через минуту на дороге показались два всадника.
Они неторопливо двигались в направлении города Одеты наездники были примерно
одинаково: клетчатые рубахи, похожие на джинсы штаны, высокие сапоги и
широкие поясные ремни. Их кожа от постоянного пребывания на солнце
потемнела, а на головах красовались широкополые коричневые шляпы. Один из
всадников был чуть старше, а другой, естественно, помоложе. Оба были коротко
острижены и носили усы. Они молча ехали бок о бок.
Когда они скрылись за холмом, Танда спросила:
-- Ты можешь сделать нас похожими на них?
-- Без проблем, -- ответил я и, использовав немного магической энергии
из своих запасов, придал своим спутникам туземное обличье.
Я надел на наши головы черные шляпы и облачил всех в клетчатые рубахи.
Поскольку я как маг видел всех в обычной личине, я поинтересовался у Гленды:
-- Ну и как мы выглядим?
-- Превосходно, -- ответила она. -- Даже Ааз стал коричневым от загара,
а не зеленым, как всегда.
-- Неужели нам понадобятся лошади? -- спросил я. -- Их я сотворить не
смогу.
-- Боюсь, что понадобятся, -- печально произнесла Гленда. -- Особенно
если золотой коровы не окажется поблизости. Нам придется путешествовать, а
насколько я помню, лошади здесь служат единственным средством передвижения.
-- А как здесь насчет денег? -- забеспокоился Ааз. -- Ведь нам
потребуются оборотные средства.
-- Не думаю, -- сказала Гленда. -- Деньги здесь не в ходу.
Мне показалось, что Ааза вот-вот хватит удар. Он выглядел так, будто
ему сказали, что солнце больше никогда не взойдет.
-- В таком случае на что же они продают и на что покупают? -- спросила
Танда, которую это сообщение тоже слегка шокировало.
-- На труд, -- ответила Гленда. -- Труд является их капиталом.
Теперь и я перестал что-либо понимать.
-- Если вы что-то от кого-то хотите, вы работаете на этого человека, --
пояснила Гленда. -- Все расчеты здесь ведутся в так называемых ДО, что
означает "Долговое обязательство". Если вы поедите в таверне или что-то
выпьете, то подписываете долговое обязательство. Позже вы должны свой долг
отработать.
-- Ну и странное же это место, -- заметил я, и Гленда со мной
согласилась.
Мы начали спускаться с холма, чтобы четверкой чужаков вступить в город,