Авраменко Олег Евгеньевич. Грани Нижнего мира

   – Опять затосковала?
   Я тихо вздохнула:
   – А что же ты думал! Уже больше месяца, как я ушла от Владислава. За два года, которые мы прожили вместе, мы ни разу не расставались больше чем на три дня. А теперь... Мне так грустно, Гуннар, так одиноко. – Я с трудом проглотила комок, застрявший у меня в горле. – Постоянно думаю о нём: как он сейчас, что с ним. Порой мне кажется, что я чувствую его боль, горе, отчаяние. Бывают моменты, когда мне так хочется плюнуть на все угрозы Велиала и повернуть обратно.
   – Может, это было бы правильно, – задумчиво проговорил кузен.
   – Нет! – решительно заявила я, скорее самой себе, чем ему. – Это было бы жестоко, эгоистично. Я не вправе подвергать Владислава такой опасности. Если я действительно люблю его, то должна забыть о нём, пожертвовать своими чувствами ради его спасения. Это только в книжках смерть во имя любви выглядит такой прекрасной и возвышенной. Ромео и Джульета, Тристан и Изольда – они, мол, умерли молодыми, но счастливыми. А на самом же деле смерть – это конец всему, это капитуляция, это последнее прибежище малодушия. Ладно, я ещё понимаю, что в исключительном случае, когда не остаётся иного выхода, можно принести в жертву себя ради любимого человека. Но жертвовать им ради себя... нет, это недостойно любви. Это подлость, это предательство.
   В мыслях я повторяла эти слова по много раз в день. Повторяла как молитву, как заклинание, стремясь чем-то заполнить пустоту в своей душе, найти хоть какой-нибудь смысл своего дальнейшего существования, убедить себя в том, что я всё делаю правильно, что иначе я поступить не могла.
   Гуннар медленно покачал головой:
   – Даже не знаю, Инга. Если начистоту, то я не понимаю, как ты можешь погубить Владислава, находясь подле него. – Он жестом остановил меня, когда я собиралась ответить. – Да, да, я уже слышал: ты ещё до своего рождения была обещана тёмным силам, Велиал не хочет отказываться от претензий на тебя, и всё такое прочее. Но это не аргумент. Если следовать такой логике, то ты должна бежать от всех, спрятаться на какой-нибудь необитаемой Грани и жить там отшельницей. А между тем ты едешь на Агрис, к своему отцу, и не боишься погубить его. Ты взяла с собой меня и Леопольда, не опасаясь навредить нам... Хотя нет, ты, конечно, предупреждала, что путь будет нелёгким, возможно даже опасным, советовала мне остаться – но страха, что одним лишь своим присутствием ты погубишь меня, у тебя не было. И кроме того, когда той ночью ты размышляла, куда тебе податься, первым твоим желанием было поехать на Основу, к своим приёмным родителям и названному брату. Ты отказалась от этой идеи не потому, что побоялась навлечь на них всевозможные беды. Просто ты решила, что на Агрисе ты нужнее: ведь у твоих приёмных отца и матери, кроме тебя, есть ещё один ребёнок, а у герцога Гарена – больше никого. Так что твоё объяснение меня не устраивает.
   – Раньше ты им довольствовался, – заметила я. – И согласился ехать со мной, не требуя дополнительных объяснений.
   – Я видел, что твоё решение покинуть Владислава окончательное, поэтому не стал давить на тебя, чтобы ты не передумала брать меня с собой. А в пути я решил не затрагивать эту тему – поначалу ты слишком сильно уставала, к тому же постоянно нервничала, раздражалась по пустякам. В общем, до поры до времени заводиться с тобой было небезопасно – ты вполне могла запихнуть меня в «колодец» и отправить обратно на Истру.
   Я слабо улыбнулась:
   – Мог бы и не бояться. Ведь тем самым я выдала бы своё местонахождение Нижнему миру, да и Инквизиция узнала бы от тебя, куда я направляюсь. Я уже говорила, что не собираюсь прятаться на Агрисе, рано или поздно всем заинтересованным сторонам станет известно, где я нахожусь; но к тому времени я хочу уже быть на месте.
   – Вот именно, – кивнул Гуннар. – И диктовать оттуда свои условия: дескать, если Владислав вздумает поехать к тебе, ты убежишь и спрячешься там, где тебя вовек не найдут. И это заставляет меня думать, что ты боишься его. Но только боишься его погубить, но и боишься его самого. Ты узнала о нём что-то такое, что испугало тебя и толкнуло к бегству.
   Я почувствовала, как моё лицо неудержимо краснеет.
   – Ошибаешься, Гуннар. Я не... Впрочем, ты прав: я действительно боюсь его. Боюсь, что когда увижу его, когда он попросит меня вернуться, я просто не смогу устоять. Вот в этом смысле я действительно боюсь его.
   – Но не только, – не уступал кузен. – Ведь той ночью ты разговаривала с княгиней Марьяной. Я знаю, что разговаривала, я совсем не дурак. Я слышал, как Велиал советовал тебе поговорить с матерью Владислава, спросить у неё, кто его отец. И когда ты ушла тем потайным ходом, а вернулась почти через час, я сразу догадался, куда ты ходила. Если помнишь, тогда я ещё спросил у тебя, где ты была, но ты уклонилась от ответа, а я больше не настаивал. Как раз после этой беседы ты решила бежать. – Он взял меня за руку. – Что ты узнала от Марьяны, Инга? Поделись со мной. Я же вижу, как тебя это мучит. Какую угрозу ты представляешь для Владислава? Почему ты не можешь иметь от него детей? И кто, в конце концов, его отец?
   Я мягко высвободила свою руку.
   – Извини, Гуннар. Я обещала Марьяне, что это останется между нами. Могу сказать тебе лишь одно: её рассказ окончательно убедил меня в том, что Велиал не лгал. Я действительно опасна для Владислава.
   Гуннар ненадолго задумался.
   – Но почему, в таком случае, Велиал раскрыл тебе свои карты? С его стороны разумнее было бы умолчать об этом и дождаться, пока ты действительно не погубишь Владислава. Ведь так?
   Я согласно кивнула:
   – Да, ты прав. Я много думала об этом и мучилась сомнениями, но в конце концов пришла к выводу, что Велиал просто сболтнул лишнее, стараясь убедить меня в том, что моё призвание – служить Нижнему миру. Он и прежде совершал глупейшие ошибки, позволяя нам расстроить его планы. Я решительно не вижу, какую пользу он может извлечь из моего бегства. Уверяю тебя: ему действительно было на руку, чтобы я и дальше оставалась с Владиславом.
   – Гм... – Кузен швырнул окурок в ручей. – Но если посмотреть на это иначе: он хотел не тебя отдалить от Владислава, а наоборот – его от тебя. Может, рядом с мужем ты была неуязвима для Нижнего мира, а теперь, расставшись с ним, превратилась в лёгкую добычу. Ты рассматривала такую возможность?
   – Рассматривала. Но это уже мои проблемы – и с ними я как-нибудь справлюсь. Предназначение – ещё не предопределённость, и с ним можно бороться. Я верю в свободу воли и убеждена, что никакая сила во Вселенной не способна отменить её. Я буду всеми силами противиться судьбе, на которую обрекли меня мои предки, однако не хочу, чтобы в этой борьбе без вины пострадал Владислав.
   Гуннар вновь покачал головой:
   – И всё-таки, Инга, я уверен, что ты бежишь от Владислава не столько из страха за него, сколько из страха перед ним. А ещё из чувства вины. Если в разговоре с княгиней Марьяной ты получила подтверждение тому, что у вас не может быть детей... – Он не договорил и устремил взгляд вдаль, за пределы защитного купола.
   – Ну, допустим, – не выдержала я. – Допустим, так оно и есть. Разве это не веская причина, чтобы расстаться? Разве я вправе обрекать Владислава на бездетность? Если я буду вдали от него, он в конце концов полюбит другую. Я знаю, он сможет. У него слишком много любви, чтобы он долго держал её в себе. Сумел же он переспать с Сандрой, пусть и против своей воли – значит, сумеет сделать это осознанно, по своему собственному желанию.
   Гуннар повернулся ко мне:
   – А как насчёт тебя? Сможешь ли ты забыть Владислава и полюбить кого-то другого? Ну, если не полюбить, то хотя бы заставить себя лечь с ним в постель? Что-то я сомневаюсь в этом. Я знаю тебя лишь четыре месяца, но за это время успел убедиться, что ты не просто любишь Владислава, ты по-настоящему одержима им, как чёрные маги одержимы дьяволом, а праведники – Богом. Весь твой мир сходится на нём клином. Вот сейчас ты сидишь рядом со мной, но я понимаю, что здесь ты не вся. Твоё сердце, твоя душа, все твои чувства и помыслы находятся далеко отсюда, с тем единственным мужчиной, которого ты способна любить, но от которого убегаешь. Как ты будешь жить дальше с такой раздвоенностью?
   Я поднялась и взяла котелок с помытой посудой.
   – Как-нибудь проживу. Должна прожить... Ладно, хватит болтать. Пошли уже спать. Завтра у нас будет трудный день.
   «Господи, – думала я, направляясь обратно к лагерю, – если Ты есть, на что я очень надеюсь, дай мне знак. Пришли какое-нибудь знамение, чтобы я поняла, кто такой Владислав, стоит ли мне бояться, что я погублю его. Намекни, что мне делать, ибо я в смятении, ибо я теряю веру в Тебя...»
   На Основе я была очень набожной девочкой, по воскресеньям и праздникам посещала костёл, регулярно ходила на исповеди, из-за чего муж, который в душе был заядлым агностиком, порой подтрунивал надо мной – впрочем, делал это беззлобно и совершенно неагрессивно. Однако в последние полтора года, с тех пор как я попала на Грани, моя религиозность понемногу начала таять. На первый взгляд это казалось странным – ведь здесь, где сверхъестественное и необъяснимое встречается буквально на каждом шагу, а силы Света и Тьмы открыто борются за власть над миром земным, – здесь моя вера, по идее, должна была лишь окрепнуть. Но получилось как раз наоборот – я потеряла твёрдую почву под ногами и очутилась во власти сомнений. Мои представления о Боге, как о высшем существе, стоящем над всем мирозданием, пошатнулись. Я обнаружила, что подавляющее большинство религий на Гранях явно или скрыто проповедуют дуализм; даже традиционные христианские конфессии, на словах осуждавшие любые дуалистические ереси, на деле погрязли в манихействе⁶, отождествляя Бога с Вышним миром, который был лишь одной из двух противоборствующих вселенских стихий. Такого Бога я принять не могла – это был искусственный, опереточный Бог, не Творец, не Создатель, а просто антипод дьявола, его конкурент, соперничающий с ним за души людей. Я потеряла Бога в своём сердце – и это было самое страшное...
 
   На следующее утро я произвела дополнительные расчёты, и мы снова двинулись в путь. К счастью, пророчества Леопольда касательно очередных «завтраков» не сбылись. Я выбрала правильную ориентацию на Трактовой Равнине, и часа через три нам встретился ночной «лоскут» с Контр-Агриса.
   Тщательно изучив звёздное небо и убедившись, что не ошиблась, я перешла со спутниками в другую плоскость Равнины, которая содержала все «лоскуты» данной Грани (такую плоскость называли параллельной), и объяснила Гуннару и Леопольду:
   – В принципе, мы можем нырнуть в «колодец» и отсюда, но лучше поискать местность, соответствующую расположению Шато-Бокер на Агрисе. Так мы сможем сэкономить день-другой путешествия в «колодце».
   Гуннар со мной согласился, а вот Леопольд, чей скептицизм был посрамлён, когда я всё-таки нашла нужную нам Грань, снова воспрянул духом и заявил, что на поиски данной местности я потрачу не меньше недели, поэтому ничего похожего на экономию он в моём предложении не видит. Я велела ему заткнуться, пригрозив угостить его плёткой, затем внимательно сориентировалась по звёздам и направила мигом присмиревшего Леопольда в ту сторону, которую считала правильной.
   То ли сегодня у меня выдался счастливый день, то ли я понемногу начала набираться опыта, но и на этот раз я выбрала верное направление и примерно час спустя нашла нужный «лоскут». Радуясь успешному завершению нашего многострадального путешествия по Граням, я вернула свой маленький отряд с Равнины в обычное пространство. Впереди нас ещё ожидал «колодец», но это уже было не в счёт – оставшийся до Агриса отрезок пути займёт в нашем субъективном восприятии лишь несколько минут.
   – Вот так-то, друг любезный, – сказала я Леопольду. – Не считай меня полной неумёхой.
   – А я не считаю тебя полной, – ответил кот. – Всего лишь на три четверти.
   Тем временем Гуннар спешился и внимательно осмотрелся вокруг. Мы находились в небольшой ложбине, к которой с двух сторон подступал лес с золотеющей листвой. В небе над нами ярко светило солнце, был погожий осенний день.
   – Странно, странно, – задумчиво промолвил кузен. – Эта местность совсем не похожа на окрестности Шато-Бокер. И кроме того, здесь ранняя осень, а у нас сейчас зима. А я читал, что противостоящие Грани полностью идентичны друг другу.
   Я ловко спрыгнула с Леопольда, сняла с его крупа сумки, затем превратила его в кота.
   – Строго говоря, это неверно, – сказала я Гуннару. – Противостоящие Грани не идентичны, а лишь подобны друг другу. Степень их подобия определяется тем, на какой оси симметрии они находятся. Например, Основа и Ланс-Оэли, через которые проходит Главная ось, похожи очень сильно, хотя в деталях не идентичны. Между Гранями, расположенными на осях симметрии первого порядка, сходства меньше, но с некоторой натяжкой их можно назвать близнецами. Грани на осях второго порядка в лучшем случае двойняшки. А вот ось, на которой «сидят» Агрис и эта Грань, обладает симметрией лишь третьего порядка, поэтому их подобие проявляется только в самых общих чертах. Когда говорят об идентичности противостоящих Граней, то имеют в виду космические масштабы, где все существующие расхождения стираются из-за огромных расстояний. Вот почему звёздное небо здесь в точности такое, как и над Агрисом, – различия, конечно, есть, но они не поддаются обнаружению даже с помощью самых совершенных приборов.
   – Ага, понятно, – кивнул Гуннар и принялся разгружать Лауру, которая везла большую часть нашей поклажи. – А то я, признаться, здорово испугался, что ты не туда нас завела.
   – Туда, туда, можешь не сомневаться, – заверил его Леопольд. – Это местечко вполне под стать Агрису.
   – В каком смысле? – спросила я, сразу насторожившись.
   – Да в самом прямом. Здесь так же паршиво, как было раньше в замке герцога Бокерского. А вон там, – он указал лапой в сторону леса, – прячется что-то плохое.
   Моя реакция на его слова была чисто рефлекторной – я тут же воздвигла вокруг нас силовой барьер и лишь затем воспользовалась своим колдовским восприятием и осторожно стала «прощупывать» лесную опушку. Никаких признаков опасности в пределах своей досягаемости я не обнаружила.
   – И что же плохое там прячется? – спросила я у Леопольда.
   – Не знаю. Но оно плохое, я это чувствую. Очень слабо чувствую, оно довольно далеко отсюда... – Кот выгнулся дугой и тихо зашипел. – Давайте-ка уберёмся отсюда подобру-поздорову. Что-то мне не хочется опять ввязываться в драку.
   – В самом деле, кузина, – поддержал его встревоженный Гуннар. – Открывай поскорее «колодец» – и в путь. А пообедаем уже на Агрисе.
   Я отрицательно покачала головой, продолжая всматриваться в лес:
   – Нет, всё не так просто. Если только чутьё не подводит Леопольда...
   – Будь уверена, не подводит, – заявил оскорблённый моим предположением кот. – У меня хорошее чутьё.
   – А раз так, – продолжала я, – то здесь явно что-то затевается. И это наверняка связано с нами. Похоже, Велиала не обманула моя хитрость с «пустышкой», он разгадал наши планы и приготовил для нас какой-то сюрприз. Или... – Я на секунду умолкла. – Или того хуже: это обращено не против нас, а против Агриса.
   – Почему ты так думаешь? – спросил Гуннар.
   – Потому что я не верю в случайные совпадения. Вряд ли то плохое, чьё присутствие чувствует Леопольд, по чистой случайности выбрало для своих проделок Грань, симметричную Агрису. Не исключено, что здесь готовится какая-то новая пакость. Мы не можем просто так уйти отсюда, оставив у себя за спиной невыясненную опасность.
   Гуннар в задумчивости поскрёб пальцами свой небритый подбородок.
   – А знаешь, Инга, последние несколько дней меня одолевало предчувствие, что наше путешествие спокойно не закончится. Вижу, оно было не напрасным.
   – Ну ещё бы! – недовольно фыркнул Леопольд. – Разве может Инна обойтись без того, чтобы не вляпаться в какую-нибудь историю.

Глава 14
МАРК И БЕАТРИСА. ВЕДЬМИНА ИЗБУШКА

   Проехав по лесу около часа, Марк с Беатрисой начали ощущать слабое присутствие каких-то сил. Эти силы были явно враждебной природы, они давили на разум, порождая безотчётное чувство страха и тревоги. Вокруг как будто сгущались грозовые тучи. День по-прежнему был ясный и солнечный, но в воздухе витала неясная угроза, которая чем дальше, тем становилась осязаемее. Теперь уже забеспокоился и Вулкан – но пока что Беатриса успешно справлялась с ним.
   На их пути всё чаще попадались полностью лишённые листвы деревья с чёрными, неживыми стволами и искорёженными ветвями, которые до жути напоминали застывших в готовности к смертельному броску змей. Вскоре таких деревьев стало едва ли не больше, чем нормальных, живых. В этом полумёртвом лесу царило зловещее безмолвие – не было слышно ни криков птиц и зверей, ни шума ветра в листве, даже треск сухих веток под копытами Вулкана казался каким-то робким, приглушённым.
   Наконец они увидели между деревьями широкую прогалину, посреди которой стояла перекошенная избушка с потемневшей от времени соломенной крышей. Именно там, как сразу определили Марк и Беатриса, находился источник мрачной силы, волнами накрывавшей весь окружающий лес. Над прогалиной с громким карканьем кружила стая ворон, а перед избушкой паслась огромная, размером с годовалого телёнка, чёрная коза.
   – Осторожнее, Беа, – предупредил Марк, боясь, что сестра сразу ринется в атаку. – Спрячься скорее, пока нас не заметили. Сперва нам нужно разведать обстановку.
   – Всё в порядке, братик, – ответила она. – Я не собираюсь идти напролом. Не считай меня безрассудной дурочкой.
   Оставаясь под защитой деревьев, сестра мягко спешилась и укрылась за ближайшим кустарником. Карина снова занервничала, но уже не так сильно, как раньше. Похоже, явное присутствие источника угрозы не вызывало у неё такого сильного страха, как невидимая опасность. Беатриса раздвинула ветки кустов и внимательно осмотрела прогалину.
   – Это здесь, – констатировала она. – Следы похитительницы ведут в избушку, а назад не выходят.
   – Может, с другой стороны есть ещё выход? – предположил Марк. – Трудно поверить, что вот уже две недели она сидит там безвылазно. К тому же, нигде поблизости не видно её лошадей.
   – Они могли сбежать. Вон посмотри на Вулкана – он так и норовит броситься наутёк. А возможно, их забрал её спутник. Они приехали вместе, он погостил здесь немного, а потом убрался восвояси. Или, может, он вообще сюда не приезжал – они расстались возле Вуали, и дальше она пошла пешком.
   – Не торопись, Беа. Давай сперва всё разведаем, а потом уже будем гадать.
   – Хорошо, Марк, – согласила Беатриса.
   Она привязала Вулкана к дереву, крепче прижала к себе Карину и осторожно двинулась в обход прогалины, прячась за кустами и широкими стволами деревьев. Сделав почти полный круг и со всех сторон осмотрев поляну возле избушки, она заключила:
   – Следов нигде нет. Похитительница должна быть внутри. Наверное, здесь она жила и в своём прежнем теле. Это типичное логово чёрной ведьмы.
   – Если так, то почему за всё это время она ни разу не выходила наружу? Согласись, это странно.
   – Да, странно, – согласилась сестра. – Но ты же слышал рассказы о злых колдуньях. У них бывают и не такие странности. Может, она до сих пор отдыхает после долгой дороги, а питается молоком козы, которая на её зов заходит в избу.
   – Ладно, принимается. И что дальше?
   – Нужно пойти туда и... – Беатриса растерялась. Прежде её целью было догнать похитительницу – а что делать потом, она понятия не имела. – Ну, мы захватим её живьём, парализуем или как-нибудь по-другому обезвредим, не убивая, а затем... затем отвезём к инквизиторам. Может, они сумеют вернуть мне моё тело.
   – А если нет? Если у них не получится?
   – Ах, Марк, я не хочу думать об этом. И мы кажется, уже обсуждали такой вариант. Если не получится, то будем жить вместе... Но сейчас не время об этом говорить. Прежде всего, мы должны схватить похитительницу.
   – Но как мы это сделаем?
   – Пойдём и схватим. По-моему, ничего умнее мы не придумаем. Она может сидеть в своём логове ещё очень долго. Ты предлагаешь ждать?
   – Нет, Беа, ждать бессмысленно. Но атаковать в лоб – не самая удачная идея. Нужно провести отвлекающий манёвр и выманить ведьму из её логова.
   – Как?
   – С помощью Карины. Ты же умеешь управлять ею. Пусть она очень напугана, но послушаться тебя должна. Направь её мысленными командами к избе, похитительница обязательно почувствует присутствие кошки-оборотня и выйдет разобраться.
   – Это опасно. Киска может погибнуть.
   – Да, может. Но если погибнем мы, Карина недолго останется в живых. Так что мы пошлём её на риск не только ради нас, но и ради неё самой.
   – Мм... А если послать Вулкана?
   – Ты не сможешь управлять им так, как Кариной. И он наверняка погибнет.
   Беатриса вздохнула и быстрыми перебежками от дерева к дереву вернулась на то место, где был привязан Вулкан. Достав из притороченных к седлу ножен меч, она положила его на землю своих ног и принялась гладить Карину, шёпотом приговаривая:
   – Ты должна это сделать, кисонька. Ты поможешь нам, а мы тебя защитим. Ничего не бойся, я буду с тобой.
   – Беа, – спросил Марк, – а ты сможешь управлять кошкой, если я буду контролировать тело? Тогда тебе не придётся рассредоточивать своё внимание: ты будешь вести Карину, а я – защищать её.
   – Давай попробуем.
   Сестра поцеловала Карину, опустила её на траву и уступила тело брату. Истомившийся от бездействия Марк с наслаждением расправил плечи и сделал глубокий вдох.
   – Ну как, сестричка, получается?
   – Сейчас, пробую.
   Карина поёжилась и протестующе мяукнула, но всё же затрусила к соседнему дереву, куда её направила Беатриса. Марк слышал мысли сестры, которые она посылала кошке:
   – Не бойся, милая, я с тобой. Иди, иди, будь послушной киской. – Затем обратилась к брату: – Всё в порядке, Марк. Получается не так хорошо, как если бы я контролировала тело, но терпимо. Что мне делать?
   – Уведи её подальше от нас, а затем выпускай на поляну. И приготовься превратить её в лошадь.
   Подчиняясь воле Беатрисы, Карина отбежала примерно на двадцать человеческих шагов в сторону, после чего выпрыгнула из кустов на открытое пространство.
   – Превращай! – скомандовал Марк.
   Беатриса мысленно отбарабанила заклинание. Превращённая в лошадь Карина галопом понеслась к избушке. На неё тут же спикировала одна из ворон, однако промахнулась и врезалась в землю. Вторая ворона целилась более тщательно, принимая в расчёт скорость лошади, но это ей не помогло – Марк сумел подбить её парализующим импульсом. Карина на ходу припечатала упавшую ей под ноги ворону копытом к земле и продолжала свой бег вперёд.
   – Ей уже не страшно, Марк! Она больше не противится моим приказам.
   – Отлично... А теперь быстро назад!
   В это время чёрная коза, доселе мирно щипавшая увядшую траву перед избушкой, как будто проснулась и с громким блеянием, больше похожим на рёв разъярённого быка, бросилась навстречу Карине. Беатриса немедленно развернула лошадь и погнала её назад к лесу. При этом ей пришлось приложить некоторые усилия, чтобы заставить повиноваться Карину, которая, позабыв о своих недавних страхах, рвалась сразиться с козой.
   Марк подбил ещё одну ворону и тут краем глаза заметил, как дверь избушки распахнулась и наружу выскочила тучная старуха в замызганном сером платье и с растрёпанными седыми волосами. Он ожидал этого момента и немедленно ударил по противнику парализующим заклинанием. Старуха, которая, несомненно, была ведьмой, пронзительно вскрикнула, пошатнулась и упала на колени, выставив вперёд руки в жесте запоздалой защиты. Тем не менее часть импульса она успела отразить и сознания не потеряла.
   – А где же похитительница? – разочарованно произнесла Беатриса, на секунду отвлёкшись от Карины.
   Марк и сам уже понял, что эта тучная старуха никак не может быть похитительницей тела сестры, а потому без всякой опаски влепил по ней ещё одним заклинанием, вложив в него всю свою злость и досаду. Как и в предыдущем случае, ведьма частично отбила его и, уже с трудом удерживая равновесие, нанесла ответный удар.
   Лицо Марка обдало волной жара, одежда его затлела, и скорее инстинктивно, нежели сознательно, он воздействовал на себя охлаждающими чарами. Жар мгновенно сменился пробирающим до костей холодом. Марк понял, что и в этот раз немного переборщил, однако времени согреваться у него не было. Он снова атаковал противницу, обрушив на неё целый каскад смертоносных чар. Она прикрылась силовым щитом, но тот лишь несколько секунд продержался под неистовыми ударами Марка, а затем раскололся на части, и в следующий миг тело ведьмы рухнуло наземь и вспыхнуло ярко-зелёным пламенем.
   Коза тотчас прекратила преследование лошади и побежала к своей пылающей хозяйке, горестно блея на ходу.
   – Возвращай Карину, – распорядился Марк, внимательно наблюдая за избушкой. – Свою задачу она выполнила.
   Беатриса превратила лошадь в кошку и приказала ей возвращаться.
   – И что же теперь? – спросила она.
   Марк зябко поёжился – но не от страха, а от холода, который он сам на себя нагнал, нейтрализуя тепловой удар ведьмы.