– Хвостик, – сказал Тимка. И уснул.
Глава 10
Глава 11
Глава 10
Как оживляют королей
Проснулся Тимка от неприятного ощущения, что на него смотрят. Разглядывают почти в упор. Со сна мальчик решил, что это вернулась Змея и вот-вот начнет на них чихать и грозить им когтями – Тимке даже такой сон успел присниться, пока он просыпался. Но это оказалась не Змея.
Было раннее прохладное утро. Костер прогорел до пепла; возле теплого костровища, прижимая к себе «трический» меч, спал бдительный Хозяйственный. А неподалеку от защитного купола, весело зеленея чешуей наподобие весенней травки, крутым холмом высился дракон Изер. Склонив голову набок, он с интересом разглядывал людей. Вернее, Тимку.
– Доброе утро, – рокочущим басом сказал Изер и подмигнул мальчику громадным, как круглый стол, желтым глазом, – хорошо спите! Крепко. Даже жаль будить. Похоже, у вас была бурная ночь…
– Ох и бурная, ох и была, – согласился Тимка, потягиваясь и зевая, – та еще ночка! Доброе утро, – мальчик помахал рукой дракону, потом расстегнул защитную веревку: неудобно ведь разговаривать сквозь волшебную защиту, словно не доверяешь собеседнику! А Тимка царю драконов доверял.
– Если я не ошибаюсь, – Изер склонил голову на другой бок, – ты за эту ночь немножко загорел. Или мне так только кажется? Может быть, ты еще попросту не умывался?
– И не умывался, и загорел, – с виноватым видом сказал мальчик. – Я к вам ночью… на летающем тапке… в гости… – тимкин голос становился все тише и тише, пока мальчик вовсе не умолк. Тимка шмыгнул носом и потупился.
– А-а, то-то я краем глаза заметил, как ты вокруг нашего огнешара петли выписывал! Думал, показалось. Повезло тебе, что заживо не сгорел! И чего тебя к нам понесло? Дождался бы утра, тогда бы и повидались, – Изер укоризненно покачал головой.
– Да вот, – Тимка смущенно развел руками, – увидел над вашей горой свет и решил слетать, немного посмотреть, чего это у вас там такое светится? Из чувства здорового любопытства. – Тим решил не вдаваться в подробности своей шпионской миссии.
– Здоровое любопытство, как правило, очень вредно для здоровья любопытствующих, – назидательно сказал дракон. – Это только глупые мотыльки на свет летят, ни о чем не думая! А ты подумать должен был, прежде чем в нашу гору прыгать.
– Да не прыгал я, – поморщился Тимка. – Меня Змея туда столкнула. Вообще-то она хотела меня когтями проткнуть, но чуть-чуть промахнулась. И я упал.
– Змея? – Изер недоверчиво прищурился. – Как она там оказалась? Тоже немного подсматривала, что ли? Впрочем, неважно, – дракон помолчал, потом, дохнув на Тимку горячим воздухом, торжественно сообщил:
– Мы, драконы, решили устроить большую охоту. На Змею. Сегодня и начнем.
– Здорово! – Тимка в восторге подпрыгнул на месте. – Боня, просыпайся. Большая охота начинается!
– Да не сплю я, не сплю, – Хозяйственный сел, протер глаза. – Я уже давно проснулся, только мешать вам не хотел. Это только глухой может спать, когда у него над ухом дракон разговаривает! Что ж, охота – дело хорошее, – Боня встал на ноги. – Люблю охоту! Особенно когда с утра пораньше, позавтракав и попив чайку. Когда начинаем?
– Хм, – Изер усмехнулся, показав громадные клыки, – да я вас как-то в расчет и не принимал. Не собирался я вас в отряд брать! Что вы можете по сравнению с нами, с драконами? Со знатоками боевой магии?
– Чаем плескаться можем, – хихикнул Тимка, – горячим. Сладким.
– Тихо! – прикрикнул на мальчика Хозяйственный. – Займись-ка лучше завтраком, в самом деле… Так вот, – Боня повернулся к дракону, – ты разве забыл, что у этого болтунишки как-никак есть зрачковый камень? Очень мощное оружие, между прочим. Да и мой «трический» меч в бою на что-нибудь сгодится!
– Самого себя убить или кого из драконов здорово покалечить – да, сгодится, – сердито возразил драконий царь. – Твой меч хорош лишь в ближнем бою, на земле. А вот зрачковый камень… Что ж, я подумаю, – Изер расправил крылья, готовый взлететь.
– Погоди чуток, – взмолился Бонифаций, – ладно, не годится меч, пускай! Но хоть в разведку нас с собой возьми. Очень полетать на драконе хочется, – признался Хозяйственный. – Никогда в жизни не летал! В смысле, на драконе.
– Ну, это другое дело, – кивнул Изер. – Понимаю. Выделю вам кого-нибудь. Самого спокойного дракона выберу и назначу его вашим… э-э… вашим…
– Крыловозом, – быстро подсказал Тимка, – или драконопланом.
– Вот именно, – Изер хохотнул, – драконопланом, – название ему явно понравилось.
– Можно еще вопросик? – спросил Тимка и, не дожидаясь разрешения, выпалил: – А зачем вам ночью солнце нужно было? Этот, как его… огнешар – зачем? Для ровного загара?
– Что ты, – изумился дракон, – какая ерунда! Это мы свои силы так восстанавливали: драконам после долгого волшебного сна обязательно подкрепиться надо! В самом деле, не за гномами же среди ночи гоняться, – Изер мельком глянул на каменного Добуца. – Во-первых, они невкусные, я уже как-то говорил об этом. А во-вторых, не хочется совсем уж портить с ними отношения. Вдруг гномья помощь нам опять понадобится? Как в сражении с Мамбой. Так что мы, недолго думая, вызвали огнешар, – пояснил дракон. – Это, знаете ли, такое особое колдовство… Кусочек солнца это, если уж точно сказать. Солнечная искра! И значит, подкрепились ее звездной силой. Вот так.
– Понятно, – бодро кивнул Хозяйственный, – учись, Тимыч, как без мороженого да без пирожного сытым быть. Это тебе не гномью пепси творить! Надо же, запросто к себе в гору кусок солнца вызвали, – Боня с завистью поцокал языком. – Вот это колдовство!
– Ладно, я полетел, – Изер польщенно улыбнулся. – А вы сидите тут и никуда не уходите, скоро за вами прилетит – ха-ха! – личный драконоплан, – Изер зарычал, взмахнул крыльями и взлетел в небо, точь-в-точь как самолет вертикального взлета: быстро и очень шумно.
– Ну-с, – сказал Хозяйственный, поворачиваясь к Тимке и потирая ладони, – я не дракон, солнечными искрами питаться не обучен. Что там у нас на завтрак?
– Двадцать пирожковых половинок с повидлом, крепкий чай и пол-литра гномьей пепси, – отрапортовал Тимка.
– Пепся? – удивился Боня, присаживаясь к скатерти. – Ни к чему нам эта гномья отрава. Чего это ты вдруг ее заказал?
– Не заказывал я, – отрицательно помотал головой мальчик, – она сама собой заказалась! По привычке, наверное.
– Тогда вылей ее, – равнодушно посоветовал Хозяйственный, беря со скатерки горячую половинку пирожка, – куда хочешь, туда и вылей. Хоть на голову самому Добуцу!
– И вылью, – предупредил Тимка. – С меня станется.
– Давай-давай, – подзадорил его Боня, – освежи старичка. Он полтыщи лет пепсей не умывался, так пускай хоть теперь помоется, ему полезно, – и забулькал чаем.
Тимка оценивающе оглядел Добуца Подземного, снял с его вытянутой руки меч и рюкзак, кинул их Боне, а потом ловко забрался на плечи к гному.
– Минутку внимания! – мальчик сорвал пробку с бутылки. – Уникальный цирковой номер! Показываю в первый и последний раз, нервные могут заранее падать в обморок. Лью!
– Эй-эй, – забеспокоился Хозяйственный, вынимая надкушенный пирожок изо рта, – я ведь пошутил. Кончай свое поливальное безобразие! А вдруг он от твоей шмепси возьмет и оживет? Нам нынче только живых гномьих королей здесь не хватало, для полного счастья. Слезай, кому говорю!
– Не оживет, – уверенно пообещал Тимка, звонко хлопая Добуца ладонью по каменной макушке, – если бы мог, тогда бы механик его уже давным-давно оживил бы! Полил бы своим бальзамом долголетия, и все.
– Много ты понимаешь в дворцовых интригах, – Боня обвинительно ткнул пирожком в сторону каменного гнома. – Заколдованный король для механика сейчас куда как выгоднее, чем расколдованный. Он же, механик, считай, нынче и есть король всей гномьей державы! Только без колдовской силы и без свистка.
– А мне все равно! – лихо крикнул Тимка с плеч гномьего короля. – Если я чего решил, то вылью непременно, – и перевернул бутылку горлышком вниз. Черная шипучая жидкость грязной пеной потекла по голове каменного гнома, по его плечам, телу.
– Тьфу ты, – сказал Хозяйственный и с мрачным видом принялся дожевывать пирожок. Тимка спрыгнул на землю, далеко в сторону швырнул пустую бутылку.
– И нечего ругаться, – мальчик сел к скатерти, – сам ведь сказал, чтобы я ему на голову пепсю вылил. Так что я не виноват, – и потянулся за чаем.
– Опаньки, – с ужасом пробормотал Боня, глядя поверх мальчика, – глянь-ка, уже началось… Статуя моргает! Оживил-таки, елы-палы!
– Что, правда? – обрадовался Тимка. – Ура! – он вскочил и подбежал к Добуцу.
– Где? – Тим внимательно всмотрелся в гномью физиономию. – Что-то не вижу. Он, наверное, редко моргает. Надо подождать.
– Жди! – радостно завопил Бонифаций. – Лет через двести, может, и моргнет, ха-ха! Как я тебя, а? Эх ты, гномий оживитель… Иди сюда, чай уже остыл. Ну ты и купился, как маленький, ей-ей! Люблю розыгрыши, – Хозяйственный с аппетитом укусил следующий пирожок. – Иди-иди, волшебник сепси-кольный. Хрумкай, пока я все не съел.
Тимка с надутым видом принялся за пирожки. И даже сладкий чай не поднял ему настроения – он-то поверил! Решил, что и впрямь оживил знаменитого Добуца, и что утер нос самому Изеру с его боевой магией…
– Мама, – вдруг сказал Боня, роняя кружку с чаем, – мамочки, – глаза у Хозяйственного округлились, усы встали дыбом. Он опять смотрел поверх Тимки: бонино лицо быстро становилось белым. Даже веснушки побледнели.
– Ладно-ладно, – обиженно пробурчал Тимка, – знаем. Уже не купимся. Вон, зря только чай разлил! Все равно не верю.
– Ой, – Боня часто заморгал. – Тимка, сваливаем. Быстренько! Эх, поздно…
– Ну ты меня замучил, – Тим осторожно поставил чашку на скатерть, потом сердито стукнул кулаком по земле. – Даже если он теперь и вправду оживет, все равно тебе не поверю. Потому что…
– А кто оживет? – с интересом спросили за тимкиной спиной: голос был низкий, с раскатами. Командный такой голосище, как у генерала. Глубокий.
– Чего? – Тимка резко обернулся.
Добуц Подземный в живом, не каменном виде, был поразительно похож на новогоднего Деда-Мороза. Правда, совершенно лысого, но зато с длинной окладистой белой бородой и густыми усищами, широкоплечего и пузатенького. Сходство особенно усиливали темно-красный кафтан в мелких золотых звездочках, штаны-галифе, тоже красные, и широкие черные полусапожки. Не хватало лишь серебряного посоха со стеклянным шаром на верхушке, а так – вылитый новогодний дедушка. Как с открытки.
– Я спрашиваю – кто должен ожить? – терпеливо повторил Добуц Подземный и, не дождавшись ответа, с кряхтением уселся возле скатерти.
– Можно? – гном кивнул на россыпь пирожков.
– М-мы… М-можно, – промычал Хозяйственный, ошеломленно глядя на бывшую статую: статуя лопала пирожки так, что у нее уши ходили ходуном.
– Ага! А я что говорил? – гордо сказал Тимка, сложив руки на груди. – Что я говорил?
– Ничего ты не говорил, – Боня перевел растерянный взгляд с Добуца на мальчика. – Может, я не расслышал?
– Верно, не говорил, – Тимка почесал в затылке. – Зато теперь скажу: моя пепси – самая суперпепси! Уникальное средство от любой драконьей магии.
– А от облысения помогает? – поинтересовался Добуц, запихивая пальцем пирожок в рот.
– А то! – самоуверенно ответил Тимка, – от всего-всего помогает! Особенно от облысения, перхоти и волосатости.
– Вот и славно, – гномий король вытер руки об свой праздничный кафтан. – Ты вот что, милок, организуй-ка по быстрому мне бутылочку этого средства, на дорожку, потом объясни, где это я очутился – а то у меня в голове полный кавардак, ничего не понимаю! А уж после…
– Что – после? – напряженным голосом спросил Хозяйственный, пододвигая на всякий случай поближе к себе «трический» меч.
– После я вас убивать буду, – охотно пояснил Добуц, доброжелательно глядя на Бонифация и оглаживая свою бороду, – самолично, как и положено. Потому что ни один человек не должен видеть короля гномов! А ежели увидит – тогда всенепременно обязан помереть. Чтобы, значит, никому и никогда не рассказал, какой я из себя есть. Гномий король – лицо неузнаваемое, тайное и священное! Хоть вы мне оба и симпатичны, и пирожки у вас вкусные, а ничего не поделаешь – традиция есть традиция. Святое дело.
– Ничего себе! – возмутился Тимка. – Мы его, можно сказать, по доброте душевной к светлой жизни вернули, ценным бальзамом умыли, поесть-попить вкусненького дали, а он нас традициями убивать собрался! Что за вредный дедышка-морозишка получился, у меня просто слов нету, – Тим сердито посмотрел на гнома. – Уж лучше бы ты, ваше гномье величество, и дальше твердокаменным стоял. Меньше проблем у нас было бы.
– Да? – простодушно удивился Добуц. – А я что, и впрямь каменным был? Не врете?
– Не врем, – Хозяйственный криво усмехнулся. – Каменней тебя небось только надгробные плиты были, которые на кладбище из могил торчат. Ты же пять веков, или шесть, в чистом поле простоял! И еще бы столько же прокуковал, если бы не этот смелый экспериментатор со своим гномьим пепсеоживителем.
– А-а, – облегченно вздохнул Добуц, – то-то я смотрю, что из вековых деревьев здесь ни одного нету! А Драконья Глава – нате, есть. Я уж с простого ума подумал, что меня куда к какой другой драконьей горе занесло… Тогда понятно! За сотни лет много чего измениться могло… И вот еще что: я должен вас обрадовать! За спасение меня, всенародно любимого, вам положена крупная награда. Я, знаете ли, ко всему еще великий чародей и маг, – похвалился Добуц, важно распушив усы, – и обязан выполнить любое ваше желание. Единственное. А уж потом… Согласно традиции.
– Вот заладил: «потом, потом», – не выдержал Тимка, – прямо какой-то попугай пугательный. Вот мое единственное желание: не убивать нас. Что, хорошо я загадал?
– Хорошо, – согласился Хозяйственный и посмотрел на Добуца. Гном в ответ удрученно пожал плечами:
– Нет, так не годится. Желание, конечно, понятное, не спорю, но совершенно невыполнимое. Потому что награда – наградой, а традиции – традициями. Одно с другим не совмещается. Увы.
– Во влипли, – с чувством сказал Хозяйственный. – Допепсиколился ты, Тимка. Вусмерть, – и почему-то расхохотался. Мальчик и гном одновременно посмотрели на веселого Бонифация.
– Ты чего? – Тимка сочувственно похлопал Хозяйственного по плечу. – Нервный срыв, да? Боник, да не переживай ты так сильно! Дед-Мороз… тьфу! Добуц Подземный – он до-обрый дядька, он нас убивать не будет . Просто он чуть-чуть неудачно пошутил, правда?
– Нет, буду! – заупрямился добрый дядька Добуц. – Вот выполню сначала ваше желание, и ага! Всенепременно.
– Значит, традиция такая? – все еще улыбаясь, спросил Боня. – Но сначала, как ты сам сказал, ты обязательно выполнишь наше желание, так?
– Разумеемся, – возмутился гном. – Я свое слово всегда держу. Мое слово крепче гранита, на том и стоим. Без обмана! Я вообще обманывать не умею. – Добуц взял кружку с остывшим чаем и с печальным видом отхлебнул из нее. Видимо, расстроился, что обманывать не умеет.
Тимка растерянно глянул на Боню. Хозяйственный в ответ весело подмигнул мальчику – мол, не бойся! Сейчас кое-что будет. И Тимка успокоился.
– Значит, так, – солидным голосом сказал Боня. – Раз нам от твоей королевской традиции никак не отвертеться, то деваться некуда. Ладно, убивай. Мы готовы.
Тимка как услышал такое, чуть не упал: хорошо хоть, что сидел, а то бы шмякнулся точно!
– Вот как славно, – обрадовался гном. – Молодец! Понимаешь, что такое старая добрая традиция. Давай, загадывай желание и закончим всю эту суету по быстрому. У меня дел за эти годы ого-го сколько накопилось!
– Э-э, погоди, – возразил Хозяйственный. – Зачем спешить? Желание, тем более последнее, надо хорошенько обдумать. А то нажелаешь ерунды какой-нибудь, а потом до самой смерти жалеть об этом будешь. Нет, уважаемый, такие вещи не делаются второпях. Думать будем!
– И сколько думать-то будете? – озаботился гномий король.
– До-олго, – мечтательно подняв глаза к небу, промолвил Хозяйственный. – Ежели не торопясь, обстоятельно… чтобы, значит, ни в чем не ошибиться, все учесть… лет сто будем думать. Не меньше!
– О-о, – уважительно протянул Добуц, – ты, однако, великий мудрец. Впервые такого встречаю! Какой другой человек, торопливый и нехороший, немедленно постарался бы меня обмануть или удрать. А ты честно сказал – будем думать. Думайте, имеете полное право. Значит, как чего надумаете, так вы обязательно меня найдите и напомните, ладно? А то я за сто лет могу про вас и позабыть, – извиняющимся тоном закончил гном.
– Обязательно, – согласился Боня, – а как же! – и подмигнул Тимке. А Тимка подмигнул Боне.
– Кстати, – о чем-то вдруг вспомнив, деловито сказал Добуц, – вы тут моего свисточка не видели? Не валялся ли где случайно? Железненький такой, в виде ракушки.
– А что, хороший свисток был? – равнодушным голосом поинтересовался Тимка. – Ценный небось?
– Да нет, – засмущался гном, – так, пустяковинка. Ничего особенного. Он мне просто дорог как подарок, – и покраснел. Врать Добуц действительно не умел.
– Мы поищем, – заверил гнома Хозяйственный, – как найдем, так сразу и принесем. Когда свое желание исполнять соберемся. Через сто лет.
– Вот и замечательно, – доверчиво кивнул гномий король, – а я пока сам его поищу. Может, он где в подземелье валяется? – и, сунув бороду в карман кафтана, чтобы не мешала на ходу, Добуц тут же отправился на поиски своей железной пустяковинки.
– Хороший дядька, – сказал Тимка, когда гном превратился в красное далекое пятнышко, – простой, как сырая вода из-под крана. Только кровожадный немножко. А так – ничего.
– Да уж, – Боня свернул скатерть. – Такого кто хочет вокруг пальца обведет. Неудивительно, что Лурда смогла его обдурить! Я вот о чем тебя попрошу, – Хозяйственный сунул скатерть в рюкзак, – ты в следующий раз поосторожней со своей самодельной колой обращайся, ладно? А то вон какие неожиданные дела происходят! Оживишь еще ненароком кого, не такого покладистого, он нас и в самом деле возьмет и убьет. Без разговоров. И без заветного желания.
– Ладно, – Тимка встал и потянулся. – Только и ты в следующий раз не предлагай мне пепсей кого попало умывать.
– Договорились, – усмехнулся Боня. – Решено.
Неожиданно вдалеке что-то громко зашумело, как будто паровоз стравил лишний пар; Тимка и Боня обернулись на шум.
Из Драконьей Главы, из самой ее верхушки, как искры из печной трубы, с шумом вылетали драконы: набирая высоту, они кружили над горой словно стая перелетных птиц. Хотя до них было очень далеко, Тимка все же мог отчетливо разглядеть почти каждого дракона. В общем-то все они были почти одинаковы, кто покрупнее, кто помельче. Но раскраска! У мальчика даже зарябило в глазах от буйного смешения цветов: зеленые, синие и красные драконы, желтые и черные, драконы белые и фиолетовые, золотые и оранжевые – все они вскоре принялись беспорядочно то взлетать ввысь, к самым облакам, то нырять вниз, почти до самой земли. Издали казалось, что драконья гора – это обычный улей, только большой, вокруг которого вьются одуревшие от весеннего тепла разноцветные пчелы.
Две драконьих пчелки, зеленая и синяя, оторвались от расшалившегося роя и полетели к людям. Через десять секунд Изер, нарочно грохоча крыльями и постреливая огненными факелами в небо, резко опустился, как упал, неподалеку от Бони с Тимкой. Дракон радостно проревел:
– Здорово, ребята! Вот, знакомьтесь, ваш личный драконоплан по имени Вион. Самый смирный и – ха-ха! – добрый дракон в мире, – Изер приглашающе повел крылом. Рядом с драконьим царем плавно, почти без шума, приземлился синий дракон – раза в два меньше самого Изера, но все одно весьма крупный зверь… Изящно выгнув длинную шею, дракон по имени Вион певуче произнес:
– Добрый день! Я очень рада, что вы спасли Изера и, конечно же, помогу вам всем, чем смогу. Вы хотели полетать? Пожалуйста. Я с удовольствием выполню это ваше желание, – Вион мило улыбнулась, блеснув отличными клыками.
– Дракониха? – поразился Тимка. – Ого! А я почему-то думал, что на свете существуют лишь одни драконы.
– Драконесса, – поправил мальчика Изер, – моя племянница. Славная девочка: отличный боец, верный друг. И, наконец, просто красавица. Не правда ли?
– Правда, – хором ответили Тимка и Боня. Вион смутилась:
– Дядя, ну вы уж чересчур…
– Ба! – вскинулся Изер, оглядываясь по сторонам и не слушая племянницу. – А где этот каменный балбес? Куда Добуц подевался?
– Ушел, – неопределенно махнул рукой куда-то в сторону Хозяйственный. – Откаменел, съел пять пирожков, потом Тимку напугал и ушел по своим делам. В подземелье он сейчас где-то! Ревизию наводит.
– Ишь ты, – протянул драконий царь, недоуменно пялясь на пустое место, где раньше стояла каменная статуя, – чего это он вдруг сам по себе ожил? Странно. Жаль, жаль. Я хотел за его расколдовку взять с гномов сотню мешков золота. Эх, такая сделка сорвалась! Ну ладно, и так из них вытрясу все, что мне надо. Потом, когда Змею отловим. Кстати! – Изер с тревогой посмотрел на Тимку. – Надеюсь, ты не отдал Добуцу волшебный свисток?
– За кого ты меня принимаешь? – обиделся Тимка. – Здесь он, на месте, – и похлопал себя по карману.
– Уф, прямо-таки от сердца отлегло, – обрадовался дракон. – Смотри, не вздумай отдавать! А то он гном такой, особенный. Как начнет от радости чудить своим свистком налево и направо! Тогда хоть стой, хоть падай… Да, а чего это вы до сих пор живые-то? Добуц вроде бы должен всех людей насмерть убивать, тех, которые его видели. Традиция у них такая, знаете ли, у гномьих королей! Забавно, правда? Вот только что-то я ни одного случая не припомню, чтобы Добуц кого из человеков и вправду прибил, – Изер широко усмехнулся. – Наврут они ему, понимаешь, с три короба, наобещают невесть чего, а он и верит, простофиля. По-моему, только уж вовсе глупый да ленивый не сможет облапошить нашего славного добряка Добуца Подземного! А как вы от него отделались?
– Мы не отделались, – важно сообщил Тимка, – мы с Добуцем все по-честному решили, без обмана! Ровно через сто лет придем к нему, тогда он нас и прибьет. Не раньше!
– Что, опять облапошили беднягу? – от души расхохотался дракон. – Эх, Добуц, Добуц… Хоть и откаменел он, бедолага, а головушка у него как была дубовой, так дубовой и осталась. Ну ладно, мне пора, – Изер взмахнул крыльями и через миг был уже далеко, под самыми облаками.
– Пора и нам, – заметила Вион. – Полетели?
– Полетели, – согласился Тимка, – только чур, я самый главный! И чур – я рулю.
– Несомненно, – сказала драконесса.
– А как же! – подхватил Хозяйственный. И они оба рассмеялись: Вион и Боня. Дракон и человек.
Было раннее прохладное утро. Костер прогорел до пепла; возле теплого костровища, прижимая к себе «трический» меч, спал бдительный Хозяйственный. А неподалеку от защитного купола, весело зеленея чешуей наподобие весенней травки, крутым холмом высился дракон Изер. Склонив голову набок, он с интересом разглядывал людей. Вернее, Тимку.
– Доброе утро, – рокочущим басом сказал Изер и подмигнул мальчику громадным, как круглый стол, желтым глазом, – хорошо спите! Крепко. Даже жаль будить. Похоже, у вас была бурная ночь…
– Ох и бурная, ох и была, – согласился Тимка, потягиваясь и зевая, – та еще ночка! Доброе утро, – мальчик помахал рукой дракону, потом расстегнул защитную веревку: неудобно ведь разговаривать сквозь волшебную защиту, словно не доверяешь собеседнику! А Тимка царю драконов доверял.
– Если я не ошибаюсь, – Изер склонил голову на другой бок, – ты за эту ночь немножко загорел. Или мне так только кажется? Может быть, ты еще попросту не умывался?
– И не умывался, и загорел, – с виноватым видом сказал мальчик. – Я к вам ночью… на летающем тапке… в гости… – тимкин голос становился все тише и тише, пока мальчик вовсе не умолк. Тимка шмыгнул носом и потупился.
– А-а, то-то я краем глаза заметил, как ты вокруг нашего огнешара петли выписывал! Думал, показалось. Повезло тебе, что заживо не сгорел! И чего тебя к нам понесло? Дождался бы утра, тогда бы и повидались, – Изер укоризненно покачал головой.
– Да вот, – Тимка смущенно развел руками, – увидел над вашей горой свет и решил слетать, немного посмотреть, чего это у вас там такое светится? Из чувства здорового любопытства. – Тим решил не вдаваться в подробности своей шпионской миссии.
– Здоровое любопытство, как правило, очень вредно для здоровья любопытствующих, – назидательно сказал дракон. – Это только глупые мотыльки на свет летят, ни о чем не думая! А ты подумать должен был, прежде чем в нашу гору прыгать.
– Да не прыгал я, – поморщился Тимка. – Меня Змея туда столкнула. Вообще-то она хотела меня когтями проткнуть, но чуть-чуть промахнулась. И я упал.
– Змея? – Изер недоверчиво прищурился. – Как она там оказалась? Тоже немного подсматривала, что ли? Впрочем, неважно, – дракон помолчал, потом, дохнув на Тимку горячим воздухом, торжественно сообщил:
– Мы, драконы, решили устроить большую охоту. На Змею. Сегодня и начнем.
– Здорово! – Тимка в восторге подпрыгнул на месте. – Боня, просыпайся. Большая охота начинается!
– Да не сплю я, не сплю, – Хозяйственный сел, протер глаза. – Я уже давно проснулся, только мешать вам не хотел. Это только глухой может спать, когда у него над ухом дракон разговаривает! Что ж, охота – дело хорошее, – Боня встал на ноги. – Люблю охоту! Особенно когда с утра пораньше, позавтракав и попив чайку. Когда начинаем?
– Хм, – Изер усмехнулся, показав громадные клыки, – да я вас как-то в расчет и не принимал. Не собирался я вас в отряд брать! Что вы можете по сравнению с нами, с драконами? Со знатоками боевой магии?
– Чаем плескаться можем, – хихикнул Тимка, – горячим. Сладким.
– Тихо! – прикрикнул на мальчика Хозяйственный. – Займись-ка лучше завтраком, в самом деле… Так вот, – Боня повернулся к дракону, – ты разве забыл, что у этого болтунишки как-никак есть зрачковый камень? Очень мощное оружие, между прочим. Да и мой «трический» меч в бою на что-нибудь сгодится!
– Самого себя убить или кого из драконов здорово покалечить – да, сгодится, – сердито возразил драконий царь. – Твой меч хорош лишь в ближнем бою, на земле. А вот зрачковый камень… Что ж, я подумаю, – Изер расправил крылья, готовый взлететь.
– Погоди чуток, – взмолился Бонифаций, – ладно, не годится меч, пускай! Но хоть в разведку нас с собой возьми. Очень полетать на драконе хочется, – признался Хозяйственный. – Никогда в жизни не летал! В смысле, на драконе.
– Ну, это другое дело, – кивнул Изер. – Понимаю. Выделю вам кого-нибудь. Самого спокойного дракона выберу и назначу его вашим… э-э… вашим…
– Крыловозом, – быстро подсказал Тимка, – или драконопланом.
– Вот именно, – Изер хохотнул, – драконопланом, – название ему явно понравилось.
– Можно еще вопросик? – спросил Тимка и, не дожидаясь разрешения, выпалил: – А зачем вам ночью солнце нужно было? Этот, как его… огнешар – зачем? Для ровного загара?
– Что ты, – изумился дракон, – какая ерунда! Это мы свои силы так восстанавливали: драконам после долгого волшебного сна обязательно подкрепиться надо! В самом деле, не за гномами же среди ночи гоняться, – Изер мельком глянул на каменного Добуца. – Во-первых, они невкусные, я уже как-то говорил об этом. А во-вторых, не хочется совсем уж портить с ними отношения. Вдруг гномья помощь нам опять понадобится? Как в сражении с Мамбой. Так что мы, недолго думая, вызвали огнешар, – пояснил дракон. – Это, знаете ли, такое особое колдовство… Кусочек солнца это, если уж точно сказать. Солнечная искра! И значит, подкрепились ее звездной силой. Вот так.
– Понятно, – бодро кивнул Хозяйственный, – учись, Тимыч, как без мороженого да без пирожного сытым быть. Это тебе не гномью пепси творить! Надо же, запросто к себе в гору кусок солнца вызвали, – Боня с завистью поцокал языком. – Вот это колдовство!
– Ладно, я полетел, – Изер польщенно улыбнулся. – А вы сидите тут и никуда не уходите, скоро за вами прилетит – ха-ха! – личный драконоплан, – Изер зарычал, взмахнул крыльями и взлетел в небо, точь-в-точь как самолет вертикального взлета: быстро и очень шумно.
– Ну-с, – сказал Хозяйственный, поворачиваясь к Тимке и потирая ладони, – я не дракон, солнечными искрами питаться не обучен. Что там у нас на завтрак?
– Двадцать пирожковых половинок с повидлом, крепкий чай и пол-литра гномьей пепси, – отрапортовал Тимка.
– Пепся? – удивился Боня, присаживаясь к скатерти. – Ни к чему нам эта гномья отрава. Чего это ты вдруг ее заказал?
– Не заказывал я, – отрицательно помотал головой мальчик, – она сама собой заказалась! По привычке, наверное.
– Тогда вылей ее, – равнодушно посоветовал Хозяйственный, беря со скатерки горячую половинку пирожка, – куда хочешь, туда и вылей. Хоть на голову самому Добуцу!
– И вылью, – предупредил Тимка. – С меня станется.
– Давай-давай, – подзадорил его Боня, – освежи старичка. Он полтыщи лет пепсей не умывался, так пускай хоть теперь помоется, ему полезно, – и забулькал чаем.
Тимка оценивающе оглядел Добуца Подземного, снял с его вытянутой руки меч и рюкзак, кинул их Боне, а потом ловко забрался на плечи к гному.
– Минутку внимания! – мальчик сорвал пробку с бутылки. – Уникальный цирковой номер! Показываю в первый и последний раз, нервные могут заранее падать в обморок. Лью!
– Эй-эй, – забеспокоился Хозяйственный, вынимая надкушенный пирожок изо рта, – я ведь пошутил. Кончай свое поливальное безобразие! А вдруг он от твоей шмепси возьмет и оживет? Нам нынче только живых гномьих королей здесь не хватало, для полного счастья. Слезай, кому говорю!
– Не оживет, – уверенно пообещал Тимка, звонко хлопая Добуца ладонью по каменной макушке, – если бы мог, тогда бы механик его уже давным-давно оживил бы! Полил бы своим бальзамом долголетия, и все.
– Много ты понимаешь в дворцовых интригах, – Боня обвинительно ткнул пирожком в сторону каменного гнома. – Заколдованный король для механика сейчас куда как выгоднее, чем расколдованный. Он же, механик, считай, нынче и есть король всей гномьей державы! Только без колдовской силы и без свистка.
– А мне все равно! – лихо крикнул Тимка с плеч гномьего короля. – Если я чего решил, то вылью непременно, – и перевернул бутылку горлышком вниз. Черная шипучая жидкость грязной пеной потекла по голове каменного гнома, по его плечам, телу.
– Тьфу ты, – сказал Хозяйственный и с мрачным видом принялся дожевывать пирожок. Тимка спрыгнул на землю, далеко в сторону швырнул пустую бутылку.
– И нечего ругаться, – мальчик сел к скатерти, – сам ведь сказал, чтобы я ему на голову пепсю вылил. Так что я не виноват, – и потянулся за чаем.
– Опаньки, – с ужасом пробормотал Боня, глядя поверх мальчика, – глянь-ка, уже началось… Статуя моргает! Оживил-таки, елы-палы!
– Что, правда? – обрадовался Тимка. – Ура! – он вскочил и подбежал к Добуцу.
– Где? – Тим внимательно всмотрелся в гномью физиономию. – Что-то не вижу. Он, наверное, редко моргает. Надо подождать.
– Жди! – радостно завопил Бонифаций. – Лет через двести, может, и моргнет, ха-ха! Как я тебя, а? Эх ты, гномий оживитель… Иди сюда, чай уже остыл. Ну ты и купился, как маленький, ей-ей! Люблю розыгрыши, – Хозяйственный с аппетитом укусил следующий пирожок. – Иди-иди, волшебник сепси-кольный. Хрумкай, пока я все не съел.
Тимка с надутым видом принялся за пирожки. И даже сладкий чай не поднял ему настроения – он-то поверил! Решил, что и впрямь оживил знаменитого Добуца, и что утер нос самому Изеру с его боевой магией…
– Мама, – вдруг сказал Боня, роняя кружку с чаем, – мамочки, – глаза у Хозяйственного округлились, усы встали дыбом. Он опять смотрел поверх Тимки: бонино лицо быстро становилось белым. Даже веснушки побледнели.
– Ладно-ладно, – обиженно пробурчал Тимка, – знаем. Уже не купимся. Вон, зря только чай разлил! Все равно не верю.
– Ой, – Боня часто заморгал. – Тимка, сваливаем. Быстренько! Эх, поздно…
– Ну ты меня замучил, – Тим осторожно поставил чашку на скатерть, потом сердито стукнул кулаком по земле. – Даже если он теперь и вправду оживет, все равно тебе не поверю. Потому что…
– А кто оживет? – с интересом спросили за тимкиной спиной: голос был низкий, с раскатами. Командный такой голосище, как у генерала. Глубокий.
– Чего? – Тимка резко обернулся.
Добуц Подземный в живом, не каменном виде, был поразительно похож на новогоднего Деда-Мороза. Правда, совершенно лысого, но зато с длинной окладистой белой бородой и густыми усищами, широкоплечего и пузатенького. Сходство особенно усиливали темно-красный кафтан в мелких золотых звездочках, штаны-галифе, тоже красные, и широкие черные полусапожки. Не хватало лишь серебряного посоха со стеклянным шаром на верхушке, а так – вылитый новогодний дедушка. Как с открытки.
– Я спрашиваю – кто должен ожить? – терпеливо повторил Добуц Подземный и, не дождавшись ответа, с кряхтением уселся возле скатерти.
– Можно? – гном кивнул на россыпь пирожков.
– М-мы… М-можно, – промычал Хозяйственный, ошеломленно глядя на бывшую статую: статуя лопала пирожки так, что у нее уши ходили ходуном.
– Ага! А я что говорил? – гордо сказал Тимка, сложив руки на груди. – Что я говорил?
– Ничего ты не говорил, – Боня перевел растерянный взгляд с Добуца на мальчика. – Может, я не расслышал?
– Верно, не говорил, – Тимка почесал в затылке. – Зато теперь скажу: моя пепси – самая суперпепси! Уникальное средство от любой драконьей магии.
– А от облысения помогает? – поинтересовался Добуц, запихивая пальцем пирожок в рот.
– А то! – самоуверенно ответил Тимка, – от всего-всего помогает! Особенно от облысения, перхоти и волосатости.
– Вот и славно, – гномий король вытер руки об свой праздничный кафтан. – Ты вот что, милок, организуй-ка по быстрому мне бутылочку этого средства, на дорожку, потом объясни, где это я очутился – а то у меня в голове полный кавардак, ничего не понимаю! А уж после…
– Что – после? – напряженным голосом спросил Хозяйственный, пододвигая на всякий случай поближе к себе «трический» меч.
– После я вас убивать буду, – охотно пояснил Добуц, доброжелательно глядя на Бонифация и оглаживая свою бороду, – самолично, как и положено. Потому что ни один человек не должен видеть короля гномов! А ежели увидит – тогда всенепременно обязан помереть. Чтобы, значит, никому и никогда не рассказал, какой я из себя есть. Гномий король – лицо неузнаваемое, тайное и священное! Хоть вы мне оба и симпатичны, и пирожки у вас вкусные, а ничего не поделаешь – традиция есть традиция. Святое дело.
– Ничего себе! – возмутился Тимка. – Мы его, можно сказать, по доброте душевной к светлой жизни вернули, ценным бальзамом умыли, поесть-попить вкусненького дали, а он нас традициями убивать собрался! Что за вредный дедышка-морозишка получился, у меня просто слов нету, – Тим сердито посмотрел на гнома. – Уж лучше бы ты, ваше гномье величество, и дальше твердокаменным стоял. Меньше проблем у нас было бы.
– Да? – простодушно удивился Добуц. – А я что, и впрямь каменным был? Не врете?
– Не врем, – Хозяйственный криво усмехнулся. – Каменней тебя небось только надгробные плиты были, которые на кладбище из могил торчат. Ты же пять веков, или шесть, в чистом поле простоял! И еще бы столько же прокуковал, если бы не этот смелый экспериментатор со своим гномьим пепсеоживителем.
– А-а, – облегченно вздохнул Добуц, – то-то я смотрю, что из вековых деревьев здесь ни одного нету! А Драконья Глава – нате, есть. Я уж с простого ума подумал, что меня куда к какой другой драконьей горе занесло… Тогда понятно! За сотни лет много чего измениться могло… И вот еще что: я должен вас обрадовать! За спасение меня, всенародно любимого, вам положена крупная награда. Я, знаете ли, ко всему еще великий чародей и маг, – похвалился Добуц, важно распушив усы, – и обязан выполнить любое ваше желание. Единственное. А уж потом… Согласно традиции.
– Вот заладил: «потом, потом», – не выдержал Тимка, – прямо какой-то попугай пугательный. Вот мое единственное желание: не убивать нас. Что, хорошо я загадал?
– Хорошо, – согласился Хозяйственный и посмотрел на Добуца. Гном в ответ удрученно пожал плечами:
– Нет, так не годится. Желание, конечно, понятное, не спорю, но совершенно невыполнимое. Потому что награда – наградой, а традиции – традициями. Одно с другим не совмещается. Увы.
– Во влипли, – с чувством сказал Хозяйственный. – Допепсиколился ты, Тимка. Вусмерть, – и почему-то расхохотался. Мальчик и гном одновременно посмотрели на веселого Бонифация.
– Ты чего? – Тимка сочувственно похлопал Хозяйственного по плечу. – Нервный срыв, да? Боник, да не переживай ты так сильно! Дед-Мороз… тьфу! Добуц Подземный – он до-обрый дядька, он нас убивать не будет . Просто он чуть-чуть неудачно пошутил, правда?
– Нет, буду! – заупрямился добрый дядька Добуц. – Вот выполню сначала ваше желание, и ага! Всенепременно.
– Значит, традиция такая? – все еще улыбаясь, спросил Боня. – Но сначала, как ты сам сказал, ты обязательно выполнишь наше желание, так?
– Разумеемся, – возмутился гном. – Я свое слово всегда держу. Мое слово крепче гранита, на том и стоим. Без обмана! Я вообще обманывать не умею. – Добуц взял кружку с остывшим чаем и с печальным видом отхлебнул из нее. Видимо, расстроился, что обманывать не умеет.
Тимка растерянно глянул на Боню. Хозяйственный в ответ весело подмигнул мальчику – мол, не бойся! Сейчас кое-что будет. И Тимка успокоился.
– Значит, так, – солидным голосом сказал Боня. – Раз нам от твоей королевской традиции никак не отвертеться, то деваться некуда. Ладно, убивай. Мы готовы.
Тимка как услышал такое, чуть не упал: хорошо хоть, что сидел, а то бы шмякнулся точно!
– Вот как славно, – обрадовался гном. – Молодец! Понимаешь, что такое старая добрая традиция. Давай, загадывай желание и закончим всю эту суету по быстрому. У меня дел за эти годы ого-го сколько накопилось!
– Э-э, погоди, – возразил Хозяйственный. – Зачем спешить? Желание, тем более последнее, надо хорошенько обдумать. А то нажелаешь ерунды какой-нибудь, а потом до самой смерти жалеть об этом будешь. Нет, уважаемый, такие вещи не делаются второпях. Думать будем!
– И сколько думать-то будете? – озаботился гномий король.
– До-олго, – мечтательно подняв глаза к небу, промолвил Хозяйственный. – Ежели не торопясь, обстоятельно… чтобы, значит, ни в чем не ошибиться, все учесть… лет сто будем думать. Не меньше!
– О-о, – уважительно протянул Добуц, – ты, однако, великий мудрец. Впервые такого встречаю! Какой другой человек, торопливый и нехороший, немедленно постарался бы меня обмануть или удрать. А ты честно сказал – будем думать. Думайте, имеете полное право. Значит, как чего надумаете, так вы обязательно меня найдите и напомните, ладно? А то я за сто лет могу про вас и позабыть, – извиняющимся тоном закончил гном.
– Обязательно, – согласился Боня, – а как же! – и подмигнул Тимке. А Тимка подмигнул Боне.
– Кстати, – о чем-то вдруг вспомнив, деловито сказал Добуц, – вы тут моего свисточка не видели? Не валялся ли где случайно? Железненький такой, в виде ракушки.
– А что, хороший свисток был? – равнодушным голосом поинтересовался Тимка. – Ценный небось?
– Да нет, – засмущался гном, – так, пустяковинка. Ничего особенного. Он мне просто дорог как подарок, – и покраснел. Врать Добуц действительно не умел.
– Мы поищем, – заверил гнома Хозяйственный, – как найдем, так сразу и принесем. Когда свое желание исполнять соберемся. Через сто лет.
– Вот и замечательно, – доверчиво кивнул гномий король, – а я пока сам его поищу. Может, он где в подземелье валяется? – и, сунув бороду в карман кафтана, чтобы не мешала на ходу, Добуц тут же отправился на поиски своей железной пустяковинки.
– Хороший дядька, – сказал Тимка, когда гном превратился в красное далекое пятнышко, – простой, как сырая вода из-под крана. Только кровожадный немножко. А так – ничего.
– Да уж, – Боня свернул скатерть. – Такого кто хочет вокруг пальца обведет. Неудивительно, что Лурда смогла его обдурить! Я вот о чем тебя попрошу, – Хозяйственный сунул скатерть в рюкзак, – ты в следующий раз поосторожней со своей самодельной колой обращайся, ладно? А то вон какие неожиданные дела происходят! Оживишь еще ненароком кого, не такого покладистого, он нас и в самом деле возьмет и убьет. Без разговоров. И без заветного желания.
– Ладно, – Тимка встал и потянулся. – Только и ты в следующий раз не предлагай мне пепсей кого попало умывать.
– Договорились, – усмехнулся Боня. – Решено.
Неожиданно вдалеке что-то громко зашумело, как будто паровоз стравил лишний пар; Тимка и Боня обернулись на шум.
Из Драконьей Главы, из самой ее верхушки, как искры из печной трубы, с шумом вылетали драконы: набирая высоту, они кружили над горой словно стая перелетных птиц. Хотя до них было очень далеко, Тимка все же мог отчетливо разглядеть почти каждого дракона. В общем-то все они были почти одинаковы, кто покрупнее, кто помельче. Но раскраска! У мальчика даже зарябило в глазах от буйного смешения цветов: зеленые, синие и красные драконы, желтые и черные, драконы белые и фиолетовые, золотые и оранжевые – все они вскоре принялись беспорядочно то взлетать ввысь, к самым облакам, то нырять вниз, почти до самой земли. Издали казалось, что драконья гора – это обычный улей, только большой, вокруг которого вьются одуревшие от весеннего тепла разноцветные пчелы.
Две драконьих пчелки, зеленая и синяя, оторвались от расшалившегося роя и полетели к людям. Через десять секунд Изер, нарочно грохоча крыльями и постреливая огненными факелами в небо, резко опустился, как упал, неподалеку от Бони с Тимкой. Дракон радостно проревел:
– Здорово, ребята! Вот, знакомьтесь, ваш личный драконоплан по имени Вион. Самый смирный и – ха-ха! – добрый дракон в мире, – Изер приглашающе повел крылом. Рядом с драконьим царем плавно, почти без шума, приземлился синий дракон – раза в два меньше самого Изера, но все одно весьма крупный зверь… Изящно выгнув длинную шею, дракон по имени Вион певуче произнес:
– Добрый день! Я очень рада, что вы спасли Изера и, конечно же, помогу вам всем, чем смогу. Вы хотели полетать? Пожалуйста. Я с удовольствием выполню это ваше желание, – Вион мило улыбнулась, блеснув отличными клыками.
– Дракониха? – поразился Тимка. – Ого! А я почему-то думал, что на свете существуют лишь одни драконы.
– Драконесса, – поправил мальчика Изер, – моя племянница. Славная девочка: отличный боец, верный друг. И, наконец, просто красавица. Не правда ли?
– Правда, – хором ответили Тимка и Боня. Вион смутилась:
– Дядя, ну вы уж чересчур…
– Ба! – вскинулся Изер, оглядываясь по сторонам и не слушая племянницу. – А где этот каменный балбес? Куда Добуц подевался?
– Ушел, – неопределенно махнул рукой куда-то в сторону Хозяйственный. – Откаменел, съел пять пирожков, потом Тимку напугал и ушел по своим делам. В подземелье он сейчас где-то! Ревизию наводит.
– Ишь ты, – протянул драконий царь, недоуменно пялясь на пустое место, где раньше стояла каменная статуя, – чего это он вдруг сам по себе ожил? Странно. Жаль, жаль. Я хотел за его расколдовку взять с гномов сотню мешков золота. Эх, такая сделка сорвалась! Ну ладно, и так из них вытрясу все, что мне надо. Потом, когда Змею отловим. Кстати! – Изер с тревогой посмотрел на Тимку. – Надеюсь, ты не отдал Добуцу волшебный свисток?
– За кого ты меня принимаешь? – обиделся Тимка. – Здесь он, на месте, – и похлопал себя по карману.
– Уф, прямо-таки от сердца отлегло, – обрадовался дракон. – Смотри, не вздумай отдавать! А то он гном такой, особенный. Как начнет от радости чудить своим свистком налево и направо! Тогда хоть стой, хоть падай… Да, а чего это вы до сих пор живые-то? Добуц вроде бы должен всех людей насмерть убивать, тех, которые его видели. Традиция у них такая, знаете ли, у гномьих королей! Забавно, правда? Вот только что-то я ни одного случая не припомню, чтобы Добуц кого из человеков и вправду прибил, – Изер широко усмехнулся. – Наврут они ему, понимаешь, с три короба, наобещают невесть чего, а он и верит, простофиля. По-моему, только уж вовсе глупый да ленивый не сможет облапошить нашего славного добряка Добуца Подземного! А как вы от него отделались?
– Мы не отделались, – важно сообщил Тимка, – мы с Добуцем все по-честному решили, без обмана! Ровно через сто лет придем к нему, тогда он нас и прибьет. Не раньше!
– Что, опять облапошили беднягу? – от души расхохотался дракон. – Эх, Добуц, Добуц… Хоть и откаменел он, бедолага, а головушка у него как была дубовой, так дубовой и осталась. Ну ладно, мне пора, – Изер взмахнул крыльями и через миг был уже далеко, под самыми облаками.
– Пора и нам, – заметила Вион. – Полетели?
– Полетели, – согласился Тимка, – только чур, я самый главный! И чур – я рулю.
– Несомненно, – сказала драконесса.
– А как же! – подхватил Хозяйственный. И они оба рассмеялись: Вион и Боня. Дракон и человек.
Глава 11
Полцарства за свисток!
Вион парила высоко над землей, с неподвижно раскинутыми перепончатыми крыльями, точь-в-точь как синий спортивный планер. Ровный теплый ветер нес живой драконоплан над равниной, вдоль гномьих гор.
Гномьи горы становились все выше и выше, на верхушках некоторых из них белел снег; Тимка предложил приземлиться там и поиграть в снежки, но драконесса и Хозяйственный отказались наотрез. Вион – потому что драконы плохо переносят холод, а Боня – потому что ему, королю, не пристало играть в дурацкие снежные игры. Тем более без валенок и перчаток. И вообще они летают в небе не для забавы, а для важного наблюдательного дела. С этими словами Хозяйственный придал своему лицу озабоченное выражение и стал торопливо оглядываться по сторонам – по правде говоря, он и сам лишь сейчас вспомнил о том, что они на боевом дежурстве. Охраняют подступы к Драконьей Главе от вторжения разных нехороших захватчиков.
Вион передала Тимке и Боне важное распоряжение Изера: так как все драконы улетают на поиски Змеи, то драконесса остается для охраны самой горы, а люди будут ее бдительными помощниками. Драконий царь, боевой до невозможности, даже разрешение на полное безделье и увеселительный полет ухитрился превратить в военное задание! Но ни Тимка, ни Боня ничего не имели против – охранять, ясное дело, было куда как интереснее, чем просто болтаться в воздухе. Все-таки при деле, а не просто так!
Боня и Тимка сидели верхом на драконессе, уютно устроившись между выступами ее высокого спинного гребня, как парочка бедуинов меж горбов длиннющего стогорбового верблюда. С той лишь разницей, что таких длинных верблюдов, конечно же, не бывает, а вот длинных драконов – навалом! Сколько хочешь.
Осторожный Хозяйственный перед полетом, под хихиканье Тимки и насмешливые взгляды Вион, принял, как он сказал, «обязательные меры предосторожности», – и обвязал себя и Тимку охранной веревкой. А саму веревку примотал к лапе драконессы. Мало ли что может случиться в полете! Вион снисходительно покивала, выслушав бонины объяснения, и сказала, что все это ерунда и ничего в полете не может случиться. Но раз уж Бонифацию так приспичило летать связанным, то и ладно. Она, Вион, не против.
А Тимка, хихикая, спросил Боню, с каких это пор тот стал бояться высоты? На что Хозяйственный очень серьезно ответил, что высоты он вовсе не боится. Он боится лишь брякнуться с нее.
Так или иначе, но Тимка и Боня были надежно примотаны к драконессе, аккурат между ее полупрозрачных синих крыльев. И в общем-то, это было правильно – особенно с учетом тимкиного непоседливого любопытства: мальчик то и дело пытался заглянуть то под левое, то под правое крыло драконессы. Ему все казалось, что самое интересное он наверняка не увидит, потому что крылья такие большие, а земля такая маленькая!
Гномьи горы становились все выше и выше, на верхушках некоторых из них белел снег; Тимка предложил приземлиться там и поиграть в снежки, но драконесса и Хозяйственный отказались наотрез. Вион – потому что драконы плохо переносят холод, а Боня – потому что ему, королю, не пристало играть в дурацкие снежные игры. Тем более без валенок и перчаток. И вообще они летают в небе не для забавы, а для важного наблюдательного дела. С этими словами Хозяйственный придал своему лицу озабоченное выражение и стал торопливо оглядываться по сторонам – по правде говоря, он и сам лишь сейчас вспомнил о том, что они на боевом дежурстве. Охраняют подступы к Драконьей Главе от вторжения разных нехороших захватчиков.
Вион передала Тимке и Боне важное распоряжение Изера: так как все драконы улетают на поиски Змеи, то драконесса остается для охраны самой горы, а люди будут ее бдительными помощниками. Драконий царь, боевой до невозможности, даже разрешение на полное безделье и увеселительный полет ухитрился превратить в военное задание! Но ни Тимка, ни Боня ничего не имели против – охранять, ясное дело, было куда как интереснее, чем просто болтаться в воздухе. Все-таки при деле, а не просто так!
Боня и Тимка сидели верхом на драконессе, уютно устроившись между выступами ее высокого спинного гребня, как парочка бедуинов меж горбов длиннющего стогорбового верблюда. С той лишь разницей, что таких длинных верблюдов, конечно же, не бывает, а вот длинных драконов – навалом! Сколько хочешь.
Осторожный Хозяйственный перед полетом, под хихиканье Тимки и насмешливые взгляды Вион, принял, как он сказал, «обязательные меры предосторожности», – и обвязал себя и Тимку охранной веревкой. А саму веревку примотал к лапе драконессы. Мало ли что может случиться в полете! Вион снисходительно покивала, выслушав бонины объяснения, и сказала, что все это ерунда и ничего в полете не может случиться. Но раз уж Бонифацию так приспичило летать связанным, то и ладно. Она, Вион, не против.
А Тимка, хихикая, спросил Боню, с каких это пор тот стал бояться высоты? На что Хозяйственный очень серьезно ответил, что высоты он вовсе не боится. Он боится лишь брякнуться с нее.
Так или иначе, но Тимка и Боня были надежно примотаны к драконессе, аккурат между ее полупрозрачных синих крыльев. И в общем-то, это было правильно – особенно с учетом тимкиного непоседливого любопытства: мальчик то и дело пытался заглянуть то под левое, то под правое крыло драконессы. Ему все казалось, что самое интересное он наверняка не увидит, потому что крылья такие большие, а земля такая маленькая!