– Не стоит ему звонить, – с победоносным видом заявил он.
Глаза Блэр вспыхнули радостным огнем.
– Я правильно тебя поняла?
– Да. – Его улыбка стала еще шире.
– О Калеб! – воскликнула она, бросаясь в его объятия. – Просто не верится!
Он прижал ее к себе.
– Придется поверить. Этот мерзавец больше никому не причинит вреда. Его ждет справедливое возмездие. И все благодаря тебе.
Она удивленно вскинула брови:
– Мне?
– Помнишь степлер? – Блэр кивнула. – Он так и не заметил там подслушивающее устройство и сегодня утром созвонился с агентом КГБ и договорился о встрече. А мы их поджидали.
Блэр снова дотронулась до его синяка. Он был горячим.
– Подарочек от Таннера? – спросила она.
– Да, будь он проклят. – Калеб улыбнулся. – Но ему досталось от меня не меньше. Он долго не мог подняться с земли.
Блэр снова обхватила его руками:
– Слава Богу, что все позади.
– Я так спешил к тебе, – промолвил Калеб. Сердце его гулко стучало в унисон с ее сердцем.
«Теперь наше время», – подумала Блэр. Она ждала, что он сейчас произнесет заветные слова, и душа ее пела. Но в комнате царила тишина. Калеб нежно обнимал ее и молчал, погруженный в собственные мысли. Блэр неожиданно высвободилась из его объятий и взглянула на него с немым вопросом в глазах.
Калеб тоже смотрел на нее.
– И что теперь? – прошептал он чуть слышно.
– Мы могли бы пожениться, – сказала Блэр.
Калеб резко перевел дух. Когда он наконец заговорил, его голос звучал как чужой.
– Да, могли бы, – сказал он. – Но этому никогда не бывать. Ведь так?
Это был самый тяжелый момент в жизни Блэр. Все ее существование в последние дни было подчинено этому человеку. Ей казалось теперь, что она всегда его любила, а он вот так взял и разбил все ее мечты.
Рыдания мешали ей, она не могла вымолвить ни слова. «Нет, Калеб, эта мечта осуществима, да вот только ты меня не любишь. И никогда не любил. И все потому, что я богата, а ты нет. Как ты щеголяешь своей показной гордостью! Не делай этого, прошу тебя! Ради меня. Ради нас с тобой».
– Калеб, я… – начала она, но тут же умолкла, отвернувшись, чтобы он не видел ее слез.
Вот и все. Он чувствовал себя опустошенным. «Нет! – мысленно воскликнул он. – Не поступай так со мной! Скажи, что у нас все впереди, что мы любим друг друга и это самое главное». Но Блэр молчала, повернувшись к нему спиной.
Руки его дрожали, как у пьяного. Ему все стало ясно. Бесполезно обманывать себя. Она считает, что он недостаточно хорош для нее, и чем раньше он оставит ее в покое, тем лучше для них обоих. Повернувшись, Калеб шагнул к двери.
Блэр резко обернулась к нему, слезы текли по ее щекам.
– Калеб! – Это слово вырвалось у нее из сердца. Она не может дать ему уйти. Если он сейчас уйдет, она больше никогда его не увидит.
Калеб взялся за ручку двери и обернулся. В его глазах застыла невыразимая мука, но он молчал.
Решимость покинула Блэр. Она не станет умолять его полюбить ее.
– Друзья? – пробормотала она. – Может… будем друзьями?
«Друзьями? Ты была моей мечтой».
– Никогда, – коротко бросил он, рывком распахнул дверь и вышел.
Когда дверь за ним захлопнулась, Блэр без сил сползла по стене на пол и отчаянно разрыдалась.
Глава 14
Глава 15
Глаза Блэр вспыхнули радостным огнем.
– Я правильно тебя поняла?
– Да. – Его улыбка стала еще шире.
– О Калеб! – воскликнула она, бросаясь в его объятия. – Просто не верится!
Он прижал ее к себе.
– Придется поверить. Этот мерзавец больше никому не причинит вреда. Его ждет справедливое возмездие. И все благодаря тебе.
Она удивленно вскинула брови:
– Мне?
– Помнишь степлер? – Блэр кивнула. – Он так и не заметил там подслушивающее устройство и сегодня утром созвонился с агентом КГБ и договорился о встрече. А мы их поджидали.
Блэр снова дотронулась до его синяка. Он был горячим.
– Подарочек от Таннера? – спросила она.
– Да, будь он проклят. – Калеб улыбнулся. – Но ему досталось от меня не меньше. Он долго не мог подняться с земли.
Блэр снова обхватила его руками:
– Слава Богу, что все позади.
– Я так спешил к тебе, – промолвил Калеб. Сердце его гулко стучало в унисон с ее сердцем.
«Теперь наше время», – подумала Блэр. Она ждала, что он сейчас произнесет заветные слова, и душа ее пела. Но в комнате царила тишина. Калеб нежно обнимал ее и молчал, погруженный в собственные мысли. Блэр неожиданно высвободилась из его объятий и взглянула на него с немым вопросом в глазах.
Калеб тоже смотрел на нее.
– И что теперь? – прошептал он чуть слышно.
– Мы могли бы пожениться, – сказала Блэр.
Калеб резко перевел дух. Когда он наконец заговорил, его голос звучал как чужой.
– Да, могли бы, – сказал он. – Но этому никогда не бывать. Ведь так?
Это был самый тяжелый момент в жизни Блэр. Все ее существование в последние дни было подчинено этому человеку. Ей казалось теперь, что она всегда его любила, а он вот так взял и разбил все ее мечты.
Рыдания мешали ей, она не могла вымолвить ни слова. «Нет, Калеб, эта мечта осуществима, да вот только ты меня не любишь. И никогда не любил. И все потому, что я богата, а ты нет. Как ты щеголяешь своей показной гордостью! Не делай этого, прошу тебя! Ради меня. Ради нас с тобой».
– Калеб, я… – начала она, но тут же умолкла, отвернувшись, чтобы он не видел ее слез.
Вот и все. Он чувствовал себя опустошенным. «Нет! – мысленно воскликнул он. – Не поступай так со мной! Скажи, что у нас все впереди, что мы любим друг друга и это самое главное». Но Блэр молчала, повернувшись к нему спиной.
Руки его дрожали, как у пьяного. Ему все стало ясно. Бесполезно обманывать себя. Она считает, что он недостаточно хорош для нее, и чем раньше он оставит ее в покое, тем лучше для них обоих. Повернувшись, Калеб шагнул к двери.
Блэр резко обернулась к нему, слезы текли по ее щекам.
– Калеб! – Это слово вырвалось у нее из сердца. Она не может дать ему уйти. Если он сейчас уйдет, она больше никогда его не увидит.
Калеб взялся за ручку двери и обернулся. В его глазах застыла невыразимая мука, но он молчал.
Решимость покинула Блэр. Она не станет умолять его полюбить ее.
– Друзья? – пробормотала она. – Может… будем друзьями?
«Друзьями? Ты была моей мечтой».
– Никогда, – коротко бросил он, рывком распахнул дверь и вышел.
Когда дверь за ним захлопнулась, Блэр без сил сползла по стене на пол и отчаянно разрыдалась.
Глава 14
– Боже мой, Блэр, да ты бледнее смерти!
– Спасибо за комплимент, Джек, – ответила Блэр, прислонившись к дверному косяку. Неожиданный визит застал ее врасплох. Но еще больше удивил ее букетик фиалок, который Джек держал в руках.
У Уоррела был смущенный вид. Он явно испытывал неловкость.
– Вот, – произнес он, сунув ей букетик, – скромный презент. От меня и агентства, – грубовато добавил он.
Пальцы Блэр осторожно сжали обернутый в целлофан букетик.
– О, благодарю, – пробормотала она, вдыхая тонкий аромат фиалок. Но, тут же вспомнив о гостеприимстве, поспешно выдохнула: – Прошу тебя, проходи и присаживайся. Я как раз варю кофе. Он будет готов через несколько минут.
– Мм… чудесный запах.
Блэр жестом пригласила его присесть на пестрый диван, с обеих сторон которого стояли кадки с комнатными растениями.
– А у тебя очень мило, – заметил Уоррел, усаживаясь на диван и окидывая взглядом комнату. Полки по обеим сторонам камина уставлены книгами, плетеная мебель и столики со стеклянной поверхностью. – Твоя квартира чем-то напоминает тебя.
– Приятно слышать, – искренне обрадовалась Блэр, присев на краешек дивана и поглядывая в сторону кухни, откуда доносилось урчание кофеварки. Потом добавила: – Не ожидала увидеть тебя в такую рань. – Она улыбнулась одними губами, и черты ее лица несколько смягчились. – Мама могла бы прийти, но не ты.
Уоррел недоуменно вскинул брови:
– Как так?
– Она завтра выходит замуж за моего дядю, – пояснила Блэр. – И мне приходится носиться как угорелой, помогая ей готовиться к свадьбе. – Блэр понимала, что несет сущий вздор, но если она умолкнет, ее снова настигнут тяжелые мысли, а этого нельзя допустить.
– Так вот почему у тебя такой усталый вид, – промолвил Уоррел, странно поглядывая на нее.
Блэр внутренне сжалась, задетая за живое.
– Что, я так плохо выгляжу?
– Плохо.
Блэр порывисто встала, не на шутку встревоженная его проницательностью.
– Круги под глазами и десять фунтов веса, которые ты потеряла за эти дни, не имеют никакого отношения к свадьбе твоей матери.
Он произнес это как само собой разумеющееся, и, поскольку он говорил правду, Блэр не стала возражать. То, что она натянула джинсы и футболку, еще больше подчеркивало ее худобу. Но ведь сегодня суббота, и она имеет право надеть одежду, в которой ей удобно и комфортно. Откуда она знала, что у нее будет гость? К счастью, Блэр нанесла на лицо косметику. Без нее она и впрямь была бы похожа на смерть.
– Извини, я принесу кофе, – пробормотала Блэр, удаляясь на кухню. Там она вынула из буфета две чашки. Руки у нее дрожали, на сердце было тяжело. Зачем он пришел? Блэр чувствовала, что за его неожиданным появлением что-то кроется, и догадывалась, что именно. Наполнив чашки, Блэр понесла их в гостиную.
Они в молчании потягивали горячий кофе, и Блэр ужасно хотелось, чтобы Джек сразу сказал, зачем пришел, и распрощался с ней, прежде чем она спросит его о… Калебе. Боль снедала ее. Воспоминания роились в ее голове, мысли путались. Как было бы хорошо сейчас остаться наедине со своим страданием и поплакать всласть! Даже дружеское участие Томаса не могло разбить кокон, в который она заключила себя.
Уоррел отставил чашку, и звон блюдца о поднос вывел ее из задумчивости.
– Спасибо.
Блэр кивнула, допивая свой кофе.
Уоррел передвинулся на край дивана и впился в нее проницательным взглядом.
– Я пришел затем, чтобы не только поблагодарить тебя за помощь, но и сообщить, что Таннер признал свою вину и тебе не придется свидетельствовать против него в суде.
– Рада слышать, – тихо ответила Блэр.
Уоррел вздохнул:
– Имя Джоша тоже было в том списке, который Таннер передал агенту КГБ. – Он помолчал немного и продолжал: – И теперь, когда этот негодяй за решеткой, ты можешь начать новую жизнь.
«Без Калеба», – мысленно договорила Блэр. Сердце ее разрывалось, но внешне она выглядела абсолютно спокойной, оплакивая в душе бессмысленную гибель Джоша и разрыв с Калебом.
– Кто-нибудь еще замешан в этой истории? – спросила она, стремясь переменить тему и удивляясь про себя, что ей не пришло в голову задать этот вопрос Ханту, когда тот рассказал ей об аресте Таннера. Но в тот момент для нее не существовало ничего и никого, кроме Калеба.
– Ты права, – протянул Уоррел. – Человек по имени Мартин Нил, правая рука Таннера, также арестован по этому делу. И конечно, русский агент. Он сам выбежал на нашего офицера, пытаясь ускользнуть от погони.
– Похоже, упаковали всех, – заметила Блэр.
Уоррел поскреб подбородок.
– Да, правосудие обычно медлит, но на этот раз все прошло достаточно оперативно, – заметил он. – Послезавтра Таннеру будет предъявлено обвинение.
– Надеюсь, его посадят за решетку.
Уоррел усмехнулся, лицо его прояснилось.
– То же и Калеб мне сказал.
Услышав это имя, Блэр вздрогнула, как будто ее ударили.
Ее реакция не ускользнула от зоркого взгляда Уоррела.
– Блэр, – начал он, – не знаю, как и сказать тебе, и ты вправе отмахнуться от моего вопроса, но я догадываюсь, что между тобой и Калебом не все гладко, и если я чем-то могу…
– Нет, Джек, не говори больше ничего, – взмолилась Блэр. – Ничего не случилось… то есть… – Она не могла продолжать.
– Прости, – смущенно произнес Уоррел, вставая и мысленно проклиная себя за отсутствие такта. – Сначала Калеб, теперь ты, – пробормотал он себе под нос и, взглянув ей в лицо, неловко добавил: – Помни, если тебе понадобится дружеское участие…
Блэр встала и чмокнула его в щеку.
– Спасибо за заботу, – прошептала она, – но с этим я должна справиться сама.
Уоррел потрепал ее по плечу и сказал:
– Тогда я пойду.
Блэр села на диван и откинула голову на подушку. Впереди ее ждет одиночество и жизнь без Калеба, но эта перспектива не пугала ее.
А жаль.
Особняк Стивенсов сиял тысячами огней, шампанское лилось рекой. На торжестве присутствовал высший свет Сан-Франциско.
Но Блэр не замечала ничего этого, стоя рядом с матерью, пока произносились клятвы. Она изо всех сил сдерживалась, стараясь не расплакаться, пока последнее «да» не было произнесено перед высоким рыжеволосым священником.
Блэр никогда еще не видела мать такой цветущей. Дядя Томас тоже сиял от счастья. Словом, они составляли прекрасную пару. О своем решении пожениться они сообщили ей всего неделю назад. Помолвку отпраздновали в дорогом ресторане.
Эта новость ее чрезвычайно обрадовала: Блэр была убеждена, что замужество пойдет матери только на пользу. Саре необходима цель в жизни. До сих пор это была дочь и деньги. Теперь у нее есть Томас.
– Вы можете поцеловать невесту, сэр, – произнес священник в наступившей тишине.
Томас поцеловал Сару, и тут началось жуткое столпотворение. Невесту, жениха, свидетеля и Блэр со всех сторон атаковали гости с искренними поздравлениями, улыбками, поцелуями и объятиями.
Наконец Блэр удалось ускользнуть из толпы, но в ту же секунду она попала прямиком в объятия Кайла Палмера.
– Вот ты где! – воскликнул он, поймав ее за руки; голубые глаза его радостно сверкнули. – Я смотрю, ты еле ноги оттуда унесла.
Блэр рассмеялась и поправила на себе костюм персикового цвета.
– Ты прав. Какая толчея!
Оба обернулись, наблюдая за тем, как к молодоженам подходили все новые и новые поздравляющие, а камеры вспыхивали, как фейерверки.
– Хорошо иметь столько друзей, – заметил Кайл через некоторое время.
– Да, – согласилась Блэр. – Но мама с Томасом уже давно живут здесь.
– Как насчет того, чтобы отыскать укромный уголок, пока я схожу за шампанским?
Блэр благодарно улыбнулась:
– Я буду на террасе.
Вечерний воздух был прохладным и свежим, и Блэр почувствовала себя гораздо лучше после душного, прокуренного зала.
Опустившись в кресло, она сделала глубокий вдох, и голова ее понемногу перестала кружиться. Вскоре появился и Кайл с бокалами.
Он протянул ей бокал и сел рядом. Они молча пили шампанское, прислушиваясь к шорохам и звукам ночи. В траве оглушительно стрекотали цикады, словно пытаясь заглушить музыку, доносившуюся из зала.
Кайл поднял глаза:
– Я давно не видел тебя.
Блэр виновато потупилась:
– Я… была занята.
– Подготовка к шоу?
– Да, и другие проекты.
Кайл вздохнул:
– Если тебе понадобится моя помощь, не стесняйся обращаться ко мне, ладно?
– О, Кайл, ты и так уже сделал все, что мог. В случае неудачи я буду винить только себя.
– И все же мое предложение остается в силе, хотя я уверен, что все пройдет прекрасно.
– Спасибо за поддержку. Прямо не знаю, как и благодарить тебя.
Он придвинулся к ней:
– Ты можешь выйти за меня замуж.
– Да, правда, – кивнула Блэр, не поднимая глаз. – Но делать этого не следует.
– Потому что ты не любишь меня, так?
– Именно так, – тихо согласилась она.
Он помрачнел:
– Я всегда это знал. Вот почему я стал искать себе другую пару. – Последнюю фразу он проговорил быстро и сбивчиво, как будто боялся, что у него не хватит храбрости.
Блэр уставилась на него с полуоткрытым ртом.
– Но это же замечательно! – радостно воскликнула она.
– Ты правда так считаешь? – спросил он.
Блэр порывисто сжала его руку:
– Ты заслуживаешь гораздо большего, чем я могу тебе дать. Ищи свою половинку, – шепотом добавила она, – и будь счастлив.
Он встал:
– Я всегда останусь твоим другом.
– Я знаю.
После того как Кайл ушел, Блэр несколько минут сидела в одиночестве, пока в дверях не появился Томас. Он сразу ее заметил.
– Мы с твоей мамой никак не могли тебя найти. – Он нахмурился и сел с ней рядом. – Кайл сказал мне, где ты прячешься.
Блэр ничего не ответила на это и дотронулась ладонью до его чисто выбритой щеки.
– Добро пожаловать домой, папа, – прошептала она, пряча слезы.
Томас обнял ее за плечи и прижал к себе.
– Спасибо, девочка, – взволнованно ответил он.
Они сидели и молчали, и им было очень уютно вдвоем.
Потом Томас сказал:
– Мы беспокоимся за тебя.
Блэр поежилась и осторожно промолвила:
– Вот как?
– Этот человек, Калеб Хант… Ты ведь из-за него так переживаешь?
Блэр видела, что отрицать бесполезно.
– Да.
– Этого я и боялся. Я сразу понял тогда в больнице, что у тебя с ним роман. Вы так смотрели друг на друга – этого нельзя было не заметить.
– Теперь это не важно, – произнесла Блэр дрогнувшим голосом. – Все уже в прошлом.
– Ты любишь его?
– Да, но он меня не любит. Ты знаешь, он так старомоден, что считает себя недостойным, поскольку мы с ним принадлежим к разным слоям общества…
– Мне все про него известно, – мягко прервал ее Томас.
– Известно? Но откуда? – воскликнула Блэр, совершенно смутившись.
– Твоя мать навела о нем справки. Мы все про него знаем.
Блэр вскочила, трепеща от гнева:
– Да как она посмела?!
– Она любит тебя – в этом все дело.
– Не смей так говорить! – вскинулась Блэр. – Она сделала это потому, что хочет всегда и во всем распоряжаться моей жизнью! Но сейчас она перешла все границы! И я никогда ей этого не прощу! – закончила Блэр, почти сорвавшись на крик.
– Ты можешь, конечно, обижаться, но для твоей матери это очень важно, – спокойно продолжал Томас, не обращая внимания на ее истерические вопли.
– Что еще маме удалось пронюхать?
Томас замялся.
– Ну… наведя справки о Калебе, Сара решила, что ты снова работаешь в ФБР. Тебе есть что возразить на это?
– Боюсь, что нет.
– Я так и думал, – тяжело вздохнул Томас.
– На чьей ты стороне? – внезапно спросила Блэр, оборачиваясь к нему. Мать не должна ничего знать о ее работе в ФБР. Пусть подозревает сколько угодно, но у нее нет доказательств.
– Я понимаю твое возмущение, – успокоил ее Томас, – но мы с твоей мамой оба любим тебя и не хотим, чтобы у тебя были неприятности.
Гнев Блэр сразу куда-то пропал.
– Что ж, спорить на эту тему бесполезно. Как я уже сказала, он не любит меня. – Блэр с трудом перевела дух.
– Если так обстоит дело, ты должна забыть его и начать новую жизнь, – мягко возразил Томас.
Блэр тряхнула головой:
– Тебе легко говорить. Ты ведь счастлив.
Томас встал и легонько приподнял ее лицо за подбородок, чтобы лучше рассмотреть его в лунном свете.
– Нет, ты ошибаешься. Мне тоже пришлось пережить нечто подобное. Но ты никогда не сдаешься, Блэр Браунинг. И победишь свою беду и на этот раз. Подумай об этом.
С этими словами он повернулся и пошел прочь.
Блэр осталась стоять как вкопанная. Томас прав. Но что, если ей не удастся закрыть ту брешь, которая осталась в ее душе после ухода Калеба? Что, если Томас ошибся и феникс не восстанет из пепла?
Что тогда?
В течение нескольких недель, прошедших со дня свадьбы, Блэр не раз задавала себе этот вопрос. Впрочем, как она ни пыталась вернуть свою жизнь в привычное русло, все ее старания оказались тщетными. Единственное, что поддерживало ее, – это ее шоу. Показ моделей прошел с большим успехом, и Блэр воспряла духом. Она получила заслуженное признание публики. Несколько газет написали о ней хвалебные отзывы. Бизнес ее процветал.
Но ничто не могло ей заменить Калеба. Она постоянно думала о нем, вспоминая его руки, его ласки…
Почему она никак не может его забыть? Ведь все уже кончено. Блэр была для него всего лишь очередным развлечением. Но ее сердце продолжало упрямо отрицать очевидное. Оно твердило, что их связывало настоящее, глубокое чувство.
Вот почему она до сих пор перебирает в памяти прошедшее. Ей теперь казалось, что одно слово могло бы все изменить. Но Блэр каждый раз отбрасывала эту мысль, понимая, что от этого только расстраивается сильнее.
Так бесцельно проходили дни. Сегодняшний вечер не был исключением. Выйдя из ванной, где она подкрашивала губы, Блэр направилась на террасу. Там вместе с матерью и Томасом она обедала.
Вчера молодожены вернулись из свадебного круиза. Когда два часа назад она встретилась с ними, то была поражена тем, как они похорошели и помолодели. В манерах матери стала проявляться мягкость, которой раньше не было. И каждый раз, когда Томас смотрел на Сару, он буквально пожирал ее глазами.
– Мы уже начали беспокоиться, – заметила Сара, когда Блэр влетела на террасу.
Блэр слабо улыбнулась (она еще не простила Сару за ее вмешательство в ее личную жизнь). Но что прошло, то прошло. Не стоит ворошить былые обиды.
– Просто я так объелась, что не могу быстро передвигаться.
– Что ты будешь пить? – спросил Томас, подходя к бару.
Подумав секунду, Блэр ответила:
– Пока ничего – места нет.
Томас усмехнулся:
– Понятно. Я и сам немного переел, но, если передумаешь, я приготовлю тебе свой любимый коктейль.
Блэр рассмеялась.
– Хорошо, договорились, – сказала она, поворачиваясь к матери. Сара пристально смотрела на нее.
Сердце у Блэр упало – выражение лица матери не предвещало ничего хорошего.
– Блэр…
– Да, мама, – ответила Блэр, собрав свою волю в кулак.
– Так больше не может продолжаться. – Сара сделала выразительную паузу и взглянула на Томаса, ища у него поддержки. Он подошел к ней и сел рядом, протягивая ей бокал. – Скажи ей, Томас. Скажи, что она выглядит просто ужасно.
Блэр поморщилась.
– Давно ты смотрелась в зеркало, Блэр?
– Всего минуту назад, – съязвила Блэр, пытаясь обратить все в шутку.
Сара обиженно поджала губы:
– Уверяю тебя, это не повод для смеха.
– Мама… – начала Блэр, вставая.
– Не смей говорить со мной таким тоном! – крикнула Сара. – Не понимаю, как можно страдать из-за мужчины, который тебя не достоин, который…
Блэр затрясло.
– Мама, – повторила она, – давай прекратим этот разговор.
Но Сара не обратила никакого внимания на ее слова. Она тоже встала и загородила ей путь к двери.
– Он не стоит тебя. Как ты этого не видишь?
– Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? – вмешался Томас, пытаясь как-то успокоить двух женщин, которых он любил больше жизни. – Она любит его, Сара, – тихо добавил он, как будто это все объясняло.
– Чепуха! Не верю! Моя дочь и этот… авантюрист!
Блэр побелела от ярости.
– Ну нет… – прошептала она, трясясь как в лихорадке.
Воспользовавшись замешательством Блэр, Сара продолжала:
– Ты же Стивенс! Не забывай об этом!
В этот момент в душе Блэр что-то надломилось. Она вдруг посмотрела на себя глазами Калеба, и то, что она увидела, ей совсем не понравилось. «Калеб прав. Ты горда и высокомерна. Да к тому же еще и трусиха. Когда ты сталкиваешься с неразрешимой проблемой, ты просто прячешься, боясь рискнуть».
В наступившей тишине Блэр вдруг отчетливо произнесла:
– Фамилия Стивенс для меня ровным счетом ничего не значит! Я с радостью отдам последнее пенни и даже сменю имя, чтобы только вернуть Калеба!
Она резко повернулась и вышла из комнаты. Очутившись на улице, Блэр в изнеможении прислонилась к двери. Ну вот, впервые в жизни она бросила вызов судьбе. Ей вдруг стало легко и спокойно.
И теперь, начав новую жизнь, она должна пойти к Калебу. Она скажет ему, что любит его, каковы бы ни были последствия ее поступка.
Услышав, как хлопнула входная дверь, Сара без сил опустилась на стул и обратила к мужу взгляд, полный отчаяния.
– Боже мой, Томас, что я наделала! – воскликнула она, и слезы потекли по ее щекам. – Боже мой, – повторила она, – ну кто меня тянул за язык? Как ты думаешь, Блэр простит меня? – добавила она, горько всхлипнув.
Томас обнял ее.
– Думаю, что простит, – успокоил он ее. – Ведь ты оказала ей неоценимую услугу: ты помогла ей заглянуть в свое сердце и узнать правду.
– Спасибо за комплимент, Джек, – ответила Блэр, прислонившись к дверному косяку. Неожиданный визит застал ее врасплох. Но еще больше удивил ее букетик фиалок, который Джек держал в руках.
У Уоррела был смущенный вид. Он явно испытывал неловкость.
– Вот, – произнес он, сунув ей букетик, – скромный презент. От меня и агентства, – грубовато добавил он.
Пальцы Блэр осторожно сжали обернутый в целлофан букетик.
– О, благодарю, – пробормотала она, вдыхая тонкий аромат фиалок. Но, тут же вспомнив о гостеприимстве, поспешно выдохнула: – Прошу тебя, проходи и присаживайся. Я как раз варю кофе. Он будет готов через несколько минут.
– Мм… чудесный запах.
Блэр жестом пригласила его присесть на пестрый диван, с обеих сторон которого стояли кадки с комнатными растениями.
– А у тебя очень мило, – заметил Уоррел, усаживаясь на диван и окидывая взглядом комнату. Полки по обеим сторонам камина уставлены книгами, плетеная мебель и столики со стеклянной поверхностью. – Твоя квартира чем-то напоминает тебя.
– Приятно слышать, – искренне обрадовалась Блэр, присев на краешек дивана и поглядывая в сторону кухни, откуда доносилось урчание кофеварки. Потом добавила: – Не ожидала увидеть тебя в такую рань. – Она улыбнулась одними губами, и черты ее лица несколько смягчились. – Мама могла бы прийти, но не ты.
Уоррел недоуменно вскинул брови:
– Как так?
– Она завтра выходит замуж за моего дядю, – пояснила Блэр. – И мне приходится носиться как угорелой, помогая ей готовиться к свадьбе. – Блэр понимала, что несет сущий вздор, но если она умолкнет, ее снова настигнут тяжелые мысли, а этого нельзя допустить.
– Так вот почему у тебя такой усталый вид, – промолвил Уоррел, странно поглядывая на нее.
Блэр внутренне сжалась, задетая за живое.
– Что, я так плохо выгляжу?
– Плохо.
Блэр порывисто встала, не на шутку встревоженная его проницательностью.
– Круги под глазами и десять фунтов веса, которые ты потеряла за эти дни, не имеют никакого отношения к свадьбе твоей матери.
Он произнес это как само собой разумеющееся, и, поскольку он говорил правду, Блэр не стала возражать. То, что она натянула джинсы и футболку, еще больше подчеркивало ее худобу. Но ведь сегодня суббота, и она имеет право надеть одежду, в которой ей удобно и комфортно. Откуда она знала, что у нее будет гость? К счастью, Блэр нанесла на лицо косметику. Без нее она и впрямь была бы похожа на смерть.
– Извини, я принесу кофе, – пробормотала Блэр, удаляясь на кухню. Там она вынула из буфета две чашки. Руки у нее дрожали, на сердце было тяжело. Зачем он пришел? Блэр чувствовала, что за его неожиданным появлением что-то кроется, и догадывалась, что именно. Наполнив чашки, Блэр понесла их в гостиную.
Они в молчании потягивали горячий кофе, и Блэр ужасно хотелось, чтобы Джек сразу сказал, зачем пришел, и распрощался с ней, прежде чем она спросит его о… Калебе. Боль снедала ее. Воспоминания роились в ее голове, мысли путались. Как было бы хорошо сейчас остаться наедине со своим страданием и поплакать всласть! Даже дружеское участие Томаса не могло разбить кокон, в который она заключила себя.
Уоррел отставил чашку, и звон блюдца о поднос вывел ее из задумчивости.
– Спасибо.
Блэр кивнула, допивая свой кофе.
Уоррел передвинулся на край дивана и впился в нее проницательным взглядом.
– Я пришел затем, чтобы не только поблагодарить тебя за помощь, но и сообщить, что Таннер признал свою вину и тебе не придется свидетельствовать против него в суде.
– Рада слышать, – тихо ответила Блэр.
Уоррел вздохнул:
– Имя Джоша тоже было в том списке, который Таннер передал агенту КГБ. – Он помолчал немного и продолжал: – И теперь, когда этот негодяй за решеткой, ты можешь начать новую жизнь.
«Без Калеба», – мысленно договорила Блэр. Сердце ее разрывалось, но внешне она выглядела абсолютно спокойной, оплакивая в душе бессмысленную гибель Джоша и разрыв с Калебом.
– Кто-нибудь еще замешан в этой истории? – спросила она, стремясь переменить тему и удивляясь про себя, что ей не пришло в голову задать этот вопрос Ханту, когда тот рассказал ей об аресте Таннера. Но в тот момент для нее не существовало ничего и никого, кроме Калеба.
– Ты права, – протянул Уоррел. – Человек по имени Мартин Нил, правая рука Таннера, также арестован по этому делу. И конечно, русский агент. Он сам выбежал на нашего офицера, пытаясь ускользнуть от погони.
– Похоже, упаковали всех, – заметила Блэр.
Уоррел поскреб подбородок.
– Да, правосудие обычно медлит, но на этот раз все прошло достаточно оперативно, – заметил он. – Послезавтра Таннеру будет предъявлено обвинение.
– Надеюсь, его посадят за решетку.
Уоррел усмехнулся, лицо его прояснилось.
– То же и Калеб мне сказал.
Услышав это имя, Блэр вздрогнула, как будто ее ударили.
Ее реакция не ускользнула от зоркого взгляда Уоррела.
– Блэр, – начал он, – не знаю, как и сказать тебе, и ты вправе отмахнуться от моего вопроса, но я догадываюсь, что между тобой и Калебом не все гладко, и если я чем-то могу…
– Нет, Джек, не говори больше ничего, – взмолилась Блэр. – Ничего не случилось… то есть… – Она не могла продолжать.
– Прости, – смущенно произнес Уоррел, вставая и мысленно проклиная себя за отсутствие такта. – Сначала Калеб, теперь ты, – пробормотал он себе под нос и, взглянув ей в лицо, неловко добавил: – Помни, если тебе понадобится дружеское участие…
Блэр встала и чмокнула его в щеку.
– Спасибо за заботу, – прошептала она, – но с этим я должна справиться сама.
Уоррел потрепал ее по плечу и сказал:
– Тогда я пойду.
Блэр села на диван и откинула голову на подушку. Впереди ее ждет одиночество и жизнь без Калеба, но эта перспектива не пугала ее.
А жаль.
* * *
Это была роскошная свадьба.Особняк Стивенсов сиял тысячами огней, шампанское лилось рекой. На торжестве присутствовал высший свет Сан-Франциско.
Но Блэр не замечала ничего этого, стоя рядом с матерью, пока произносились клятвы. Она изо всех сил сдерживалась, стараясь не расплакаться, пока последнее «да» не было произнесено перед высоким рыжеволосым священником.
Блэр никогда еще не видела мать такой цветущей. Дядя Томас тоже сиял от счастья. Словом, они составляли прекрасную пару. О своем решении пожениться они сообщили ей всего неделю назад. Помолвку отпраздновали в дорогом ресторане.
Эта новость ее чрезвычайно обрадовала: Блэр была убеждена, что замужество пойдет матери только на пользу. Саре необходима цель в жизни. До сих пор это была дочь и деньги. Теперь у нее есть Томас.
– Вы можете поцеловать невесту, сэр, – произнес священник в наступившей тишине.
Томас поцеловал Сару, и тут началось жуткое столпотворение. Невесту, жениха, свидетеля и Блэр со всех сторон атаковали гости с искренними поздравлениями, улыбками, поцелуями и объятиями.
Наконец Блэр удалось ускользнуть из толпы, но в ту же секунду она попала прямиком в объятия Кайла Палмера.
– Вот ты где! – воскликнул он, поймав ее за руки; голубые глаза его радостно сверкнули. – Я смотрю, ты еле ноги оттуда унесла.
Блэр рассмеялась и поправила на себе костюм персикового цвета.
– Ты прав. Какая толчея!
Оба обернулись, наблюдая за тем, как к молодоженам подходили все новые и новые поздравляющие, а камеры вспыхивали, как фейерверки.
– Хорошо иметь столько друзей, – заметил Кайл через некоторое время.
– Да, – согласилась Блэр. – Но мама с Томасом уже давно живут здесь.
– Как насчет того, чтобы отыскать укромный уголок, пока я схожу за шампанским?
Блэр благодарно улыбнулась:
– Я буду на террасе.
Вечерний воздух был прохладным и свежим, и Блэр почувствовала себя гораздо лучше после душного, прокуренного зала.
Опустившись в кресло, она сделала глубокий вдох, и голова ее понемногу перестала кружиться. Вскоре появился и Кайл с бокалами.
Он протянул ей бокал и сел рядом. Они молча пили шампанское, прислушиваясь к шорохам и звукам ночи. В траве оглушительно стрекотали цикады, словно пытаясь заглушить музыку, доносившуюся из зала.
Кайл поднял глаза:
– Я давно не видел тебя.
Блэр виновато потупилась:
– Я… была занята.
– Подготовка к шоу?
– Да, и другие проекты.
Кайл вздохнул:
– Если тебе понадобится моя помощь, не стесняйся обращаться ко мне, ладно?
– О, Кайл, ты и так уже сделал все, что мог. В случае неудачи я буду винить только себя.
– И все же мое предложение остается в силе, хотя я уверен, что все пройдет прекрасно.
– Спасибо за поддержку. Прямо не знаю, как и благодарить тебя.
Он придвинулся к ней:
– Ты можешь выйти за меня замуж.
– Да, правда, – кивнула Блэр, не поднимая глаз. – Но делать этого не следует.
– Потому что ты не любишь меня, так?
– Именно так, – тихо согласилась она.
Он помрачнел:
– Я всегда это знал. Вот почему я стал искать себе другую пару. – Последнюю фразу он проговорил быстро и сбивчиво, как будто боялся, что у него не хватит храбрости.
Блэр уставилась на него с полуоткрытым ртом.
– Но это же замечательно! – радостно воскликнула она.
– Ты правда так считаешь? – спросил он.
Блэр порывисто сжала его руку:
– Ты заслуживаешь гораздо большего, чем я могу тебе дать. Ищи свою половинку, – шепотом добавила она, – и будь счастлив.
Он встал:
– Я всегда останусь твоим другом.
– Я знаю.
После того как Кайл ушел, Блэр несколько минут сидела в одиночестве, пока в дверях не появился Томас. Он сразу ее заметил.
– Мы с твоей мамой никак не могли тебя найти. – Он нахмурился и сел с ней рядом. – Кайл сказал мне, где ты прячешься.
Блэр ничего не ответила на это и дотронулась ладонью до его чисто выбритой щеки.
– Добро пожаловать домой, папа, – прошептала она, пряча слезы.
Томас обнял ее за плечи и прижал к себе.
– Спасибо, девочка, – взволнованно ответил он.
Они сидели и молчали, и им было очень уютно вдвоем.
Потом Томас сказал:
– Мы беспокоимся за тебя.
Блэр поежилась и осторожно промолвила:
– Вот как?
– Этот человек, Калеб Хант… Ты ведь из-за него так переживаешь?
Блэр видела, что отрицать бесполезно.
– Да.
– Этого я и боялся. Я сразу понял тогда в больнице, что у тебя с ним роман. Вы так смотрели друг на друга – этого нельзя было не заметить.
– Теперь это не важно, – произнесла Блэр дрогнувшим голосом. – Все уже в прошлом.
– Ты любишь его?
– Да, но он меня не любит. Ты знаешь, он так старомоден, что считает себя недостойным, поскольку мы с ним принадлежим к разным слоям общества…
– Мне все про него известно, – мягко прервал ее Томас.
– Известно? Но откуда? – воскликнула Блэр, совершенно смутившись.
– Твоя мать навела о нем справки. Мы все про него знаем.
Блэр вскочила, трепеща от гнева:
– Да как она посмела?!
– Она любит тебя – в этом все дело.
– Не смей так говорить! – вскинулась Блэр. – Она сделала это потому, что хочет всегда и во всем распоряжаться моей жизнью! Но сейчас она перешла все границы! И я никогда ей этого не прощу! – закончила Блэр, почти сорвавшись на крик.
– Ты можешь, конечно, обижаться, но для твоей матери это очень важно, – спокойно продолжал Томас, не обращая внимания на ее истерические вопли.
– Что еще маме удалось пронюхать?
Томас замялся.
– Ну… наведя справки о Калебе, Сара решила, что ты снова работаешь в ФБР. Тебе есть что возразить на это?
– Боюсь, что нет.
– Я так и думал, – тяжело вздохнул Томас.
– На чьей ты стороне? – внезапно спросила Блэр, оборачиваясь к нему. Мать не должна ничего знать о ее работе в ФБР. Пусть подозревает сколько угодно, но у нее нет доказательств.
– Я понимаю твое возмущение, – успокоил ее Томас, – но мы с твоей мамой оба любим тебя и не хотим, чтобы у тебя были неприятности.
Гнев Блэр сразу куда-то пропал.
– Что ж, спорить на эту тему бесполезно. Как я уже сказала, он не любит меня. – Блэр с трудом перевела дух.
– Если так обстоит дело, ты должна забыть его и начать новую жизнь, – мягко возразил Томас.
Блэр тряхнула головой:
– Тебе легко говорить. Ты ведь счастлив.
Томас встал и легонько приподнял ее лицо за подбородок, чтобы лучше рассмотреть его в лунном свете.
– Нет, ты ошибаешься. Мне тоже пришлось пережить нечто подобное. Но ты никогда не сдаешься, Блэр Браунинг. И победишь свою беду и на этот раз. Подумай об этом.
С этими словами он повернулся и пошел прочь.
Блэр осталась стоять как вкопанная. Томас прав. Но что, если ей не удастся закрыть ту брешь, которая осталась в ее душе после ухода Калеба? Что, если Томас ошибся и феникс не восстанет из пепла?
Что тогда?
В течение нескольких недель, прошедших со дня свадьбы, Блэр не раз задавала себе этот вопрос. Впрочем, как она ни пыталась вернуть свою жизнь в привычное русло, все ее старания оказались тщетными. Единственное, что поддерживало ее, – это ее шоу. Показ моделей прошел с большим успехом, и Блэр воспряла духом. Она получила заслуженное признание публики. Несколько газет написали о ней хвалебные отзывы. Бизнес ее процветал.
Но ничто не могло ей заменить Калеба. Она постоянно думала о нем, вспоминая его руки, его ласки…
Почему она никак не может его забыть? Ведь все уже кончено. Блэр была для него всего лишь очередным развлечением. Но ее сердце продолжало упрямо отрицать очевидное. Оно твердило, что их связывало настоящее, глубокое чувство.
Вот почему она до сих пор перебирает в памяти прошедшее. Ей теперь казалось, что одно слово могло бы все изменить. Но Блэр каждый раз отбрасывала эту мысль, понимая, что от этого только расстраивается сильнее.
Так бесцельно проходили дни. Сегодняшний вечер не был исключением. Выйдя из ванной, где она подкрашивала губы, Блэр направилась на террасу. Там вместе с матерью и Томасом она обедала.
Вчера молодожены вернулись из свадебного круиза. Когда два часа назад она встретилась с ними, то была поражена тем, как они похорошели и помолодели. В манерах матери стала проявляться мягкость, которой раньше не было. И каждый раз, когда Томас смотрел на Сару, он буквально пожирал ее глазами.
– Мы уже начали беспокоиться, – заметила Сара, когда Блэр влетела на террасу.
Блэр слабо улыбнулась (она еще не простила Сару за ее вмешательство в ее личную жизнь). Но что прошло, то прошло. Не стоит ворошить былые обиды.
– Просто я так объелась, что не могу быстро передвигаться.
– Что ты будешь пить? – спросил Томас, подходя к бару.
Подумав секунду, Блэр ответила:
– Пока ничего – места нет.
Томас усмехнулся:
– Понятно. Я и сам немного переел, но, если передумаешь, я приготовлю тебе свой любимый коктейль.
Блэр рассмеялась.
– Хорошо, договорились, – сказала она, поворачиваясь к матери. Сара пристально смотрела на нее.
Сердце у Блэр упало – выражение лица матери не предвещало ничего хорошего.
– Блэр…
– Да, мама, – ответила Блэр, собрав свою волю в кулак.
– Так больше не может продолжаться. – Сара сделала выразительную паузу и взглянула на Томаса, ища у него поддержки. Он подошел к ней и сел рядом, протягивая ей бокал. – Скажи ей, Томас. Скажи, что она выглядит просто ужасно.
Блэр поморщилась.
– Давно ты смотрелась в зеркало, Блэр?
– Всего минуту назад, – съязвила Блэр, пытаясь обратить все в шутку.
Сара обиженно поджала губы:
– Уверяю тебя, это не повод для смеха.
– Мама… – начала Блэр, вставая.
– Не смей говорить со мной таким тоном! – крикнула Сара. – Не понимаю, как можно страдать из-за мужчины, который тебя не достоин, который…
Блэр затрясло.
– Мама, – повторила она, – давай прекратим этот разговор.
Но Сара не обратила никакого внимания на ее слова. Она тоже встала и загородила ей путь к двери.
– Он не стоит тебя. Как ты этого не видишь?
– Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? – вмешался Томас, пытаясь как-то успокоить двух женщин, которых он любил больше жизни. – Она любит его, Сара, – тихо добавил он, как будто это все объясняло.
– Чепуха! Не верю! Моя дочь и этот… авантюрист!
Блэр побелела от ярости.
– Ну нет… – прошептала она, трясясь как в лихорадке.
Воспользовавшись замешательством Блэр, Сара продолжала:
– Ты же Стивенс! Не забывай об этом!
В этот момент в душе Блэр что-то надломилось. Она вдруг посмотрела на себя глазами Калеба, и то, что она увидела, ей совсем не понравилось. «Калеб прав. Ты горда и высокомерна. Да к тому же еще и трусиха. Когда ты сталкиваешься с неразрешимой проблемой, ты просто прячешься, боясь рискнуть».
В наступившей тишине Блэр вдруг отчетливо произнесла:
– Фамилия Стивенс для меня ровным счетом ничего не значит! Я с радостью отдам последнее пенни и даже сменю имя, чтобы только вернуть Калеба!
Она резко повернулась и вышла из комнаты. Очутившись на улице, Блэр в изнеможении прислонилась к двери. Ну вот, впервые в жизни она бросила вызов судьбе. Ей вдруг стало легко и спокойно.
И теперь, начав новую жизнь, она должна пойти к Калебу. Она скажет ему, что любит его, каковы бы ни были последствия ее поступка.
Услышав, как хлопнула входная дверь, Сара без сил опустилась на стул и обратила к мужу взгляд, полный отчаяния.
– Боже мой, Томас, что я наделала! – воскликнула она, и слезы потекли по ее щекам. – Боже мой, – повторила она, – ну кто меня тянул за язык? Как ты думаешь, Блэр простит меня? – добавила она, горько всхлипнув.
Томас обнял ее.
– Думаю, что простит, – успокоил он ее. – Ведь ты оказала ей неоценимую услугу: ты помогла ей заглянуть в свое сердце и узнать правду.
Глава 15
– Спасибо, не стоит.
– Будем считать, что я этого не слышал, – коротко возразил Джек Уоррел, глядя на Калеба поверх табачного дыма от сигареты.
Калеб бросил на босса тяжелый взгляд. Был конец рабочего дня. Они находились в кафе на верхнем этаже здания ФБР. Ему вдруг стало душно. Калеб подошел к окну и слегка приоткрыл его. Свежий воздух ворвался в комнату. Калеб выбросил в окно недокуренную сигарету.
Ему не хотелось думать. Ни о чем. Он был совершенно не способен трезво размышлять после того, как ушел от Блэр. Его занимало только одно – как унять ноющую боль в сердце. Если не растравлять себя воспоминаниями, то боль не превратится в отчаяние.
Стоя спиной к Уоррелу, он произнес:
– Я до сих пор не могу поверить, что ты уходишь в отставку. Я думал, ты полон сил и энергии.
– Значит, ты ошибался, – спокойно отрезал Уоррел. – И я рекомендовал тебя на свое место.
Калеб чувствовал себя польщенным. Несколько недель назад он бы с энтузиазмом воспринял эту новость, но не теперь. Он выдохся – и эмоционально, и физически. И снова он вспомнил Блэр.
– Ты любишь ее, да?
Калеб вздрогнул, как будто его ударили.
Он продолжал молчать, и Уоррел продолжал:
– И как вы сошлись, ума не приложу. – Он покачал головой. – Вы так же не похожи друг на друга, как шампанское и пиво.
Резко развернувшись, Калеб метнул на Уоррела бешеный взгляд.
– Вот поэтому мы и разошлись! – яростно заметил он.
– И Блэр повинна в том, что ты не согласен на повышение?
– Частично.
Уоррел внимательно посмотрел ему в лицо.
– Она любит тебя, ты же знаешь.
– Ошибаешься. – Голос Калеба звучал хрипло. Надо бы выпить еще кофе, чтобы смочить горло, подумал он, но не двинулся с места.
– Это причиняет тебе боль?
– Я люблю ее, – просто ответил Калеб.
Уоррел встал, подошел к окну и остановился рядом с Калебом. Выглянув на улицу, он произнес:
– Пустота.
Калеб притворился, что не понял.
– Вот что тебя ожидает впереди, если ты не переступишь через свою дурацкую гордость и не пойдешь к ней.
Калеб с размаху стукнул кулаком по стойке бара:
– Как ты не понимаешь, я не могу! Она выше меня по положению, и у нее денег больше, чем я смогу заработать за всю жизнь.
– Вздор. И ты полагаешь, это так важно?
– Конечно.
– Только для тебя, черт бы тебя подрал! – взорвался Уоррел. – Пойми, с каждым днем твоя ноша будет становиться все тяжелее.
– Ты… ты и в самом деле считаешь, что у нас есть шанс? – выдохнул Калеб.
– Попытаться стоит.
Калеб стиснул зубы.
– Чего ты ждешь, черт подери? – спросил Уоррел.
Чего он ждет? Калеб и сам задавал себе этот вопрос. По ночам ему снилось, что он обнимает ее. И когда он просыпался, то всегда ощущал в душе страшную тоску от того, что ему не удалось ее удержать.
Он любил ее. Без нее он ничто. Так что, если она разобьет его сердце на мелкие кусочки? Хуже ему уже не будет.
– Черт, да ступай же к ней! – рявкнул Уоррел.
Калеб неожиданно ухмыльнулся и бросил напоследок:
– За мной должок, старый проныра!
«Ну вот, день прожит не зря, – подумал Уоррел, усмехаясь. – Теперь все изменится к лучшему».
Завернув за угол, Блэр увидела его автомобиль.
Затем заметила и его самого. Он стоял, прислонившись к перилам ее подъезда.
В панике она резко надавила на тормоз и остановилась посреди улицы. Хорошо, что поблизости не было машин, успела подумать Блэр. Голова у нее закружилась.
Что привело его к ее дому? Что означает его неожиданное появление? Может, он тоже испытал нечто подобное тому, что испытала она?
Сердце ее отчаянно заколотилось в груди. Блэр подъехала ближе, стараясь унять дрожь в руках и коленях.
Следующие несколько минут прошли как в тумане, пока она искала место для парковки. Наконец, выйдя из машины, Блэр направилась к подъезду.
Остановившись на освещенном крыльце, она встретилась с ним взглядом. Глаза его были холодны и суровы. В это мгновение ей хотелось умереть – теперь уже ясно, что он не любит ее и никогда не полюбит.
Но Калеб заговорил, и его голос, хриплый, взволнованный, объяснил ей все.
– Блэр… о, Блэр… я… – Калеб не договорил и шагнул к ней.
И Блэр поняла. Она поняла, что перед ней одинокий человек, который никогда не умел любить и который теперь боится отдать себя этому новому чувству, боится вновь испытать боль, от которой ему уже не оправиться.
– О, Калеб, – прошептала она, – не бойся. Я люблю тебя.
Из груди его вырвался глухой всхлип, и он порывисто обнял ее.
– И я люблю тебя, – пробормотал Калеб. – Больше жизни люблю.
Блэр подняла голову, и слезы блеснули у нее на глазах.
– А я тебя.
Он поцеловал ее и повел к двери.
Очутившись наконец в ее квартире, они сразу забыли обо всем на свете. Страсть, вспыхнувшая между ними, стерла из их памяти недели страданий и тоски и стала от этого еще ярче и горячее.
Каждое прикосновение, каждое движение были естественны и новы для обоих. Блэр снова ощутила себя единым целым с этим человеком, ставшим ее половинкой, которую она искала всю жизнь и наконец нашла. И Калеб тоже обрел свое пристанище.
Блэр лежала рядом с ним на постели и тихонько гладила его по плечу, все еще сомневаясь в реальности происходящего.
– О чем ты думаешь? – спросил Калеб, разглаживая ее волосы, разбросанные по подушке.
– Я скоро забеременею, – тихо промолвила она. – Я не принимала таблетки уже целую вечность. Странно, что это до сих пор не произошло.
Калеб вскинул голову, и Блэр увидела, что он улыбается.
– Хорошо, – радостно сказал он. – Просто замечательно!
– Ты правда не против? – спросила Блэр. – Я хотела сказать… это так скоро…
– Совсем наоборот, – хрипло промолвил он. – Я был бы счастлив наблюдать за тем, как в тебе растет мой ребенок. – Он положил ладонь ей на живот.
Блэр была растрогана до глубины души.
– Любовь моя, любовь моя, – шептал Калеб в тишине.
– Мм…
– Что касается твоих… денег… – произнес он с запинкой.
Блэр погладила его по щеке.
– Все мое принадлежит тебе, – сказала она, – но если хочешь, можем основать трастовый фонд для наших детей. Деньги меня не волнуют. Мне нужен только ты.
– Я люблю тебя.
В комнате наступила тишина, которую нарушила Блэр:
– Твоя работа… Я собираюсь попросить тебя, чтобы ты ее оставил. – Она помолчала и торопливо добавила: – Не то чтобы я против, но…
Калеб ущипнул ее за нос.
– Хорошо, что ты об этом заговорила. Я тоже хотел обсудить с тобой этот вопрос.
– Да?
Он ухмыльнулся:
– Уоррел уходит в отставку. Угадай, кто займет его место?
Блэр радостно взвизгнула и бросилась в его объятия.
– О, Калеб, это просто чудесно! Я так тобой горжусь!
– По крайней мере теперь я буду дома, и нам не придется голодать, – съехидничал он. – Но мы вряд ли разбогатеем.
Улыбка Блэр мгновенно погасла, и она отодвинулась от него.
– Ты же знаешь, что для меня это не имеет никакого значения, – промолвила она дрогнувшим голосом.
Калеб потянулся к ней.
– Я знаю, – сказал он. – И был круглым идиотом, когда думал, что это не так.
– Да я тоже хороша, – пробормотала Блэр, обхватив его ягодицы.
– Как ты думаешь, твоя мать когда-нибудь примет меня в вашу семью?
– Возможно, в свое время, – прошептала Блэр. – Именно благодаря ей я наконец осознала, что не могу без тебя жить.
– Напомни мне поблагодарить ее… когда мы с ней встретимся, – хрипло промолвил он.
Блэр улыбнулась и тут же охнула, принимая его в себя.
– Я люблю тебя, – простонала она, двигаясь вместе с ним.
– И я буду любить тебя вечно.
– Обещаешь?
– Клянусь, – прошептал Калеб, наполняя ее своей любовью.
И это было правдой.
– Будем считать, что я этого не слышал, – коротко возразил Джек Уоррел, глядя на Калеба поверх табачного дыма от сигареты.
Калеб бросил на босса тяжелый взгляд. Был конец рабочего дня. Они находились в кафе на верхнем этаже здания ФБР. Ему вдруг стало душно. Калеб подошел к окну и слегка приоткрыл его. Свежий воздух ворвался в комнату. Калеб выбросил в окно недокуренную сигарету.
Ему не хотелось думать. Ни о чем. Он был совершенно не способен трезво размышлять после того, как ушел от Блэр. Его занимало только одно – как унять ноющую боль в сердце. Если не растравлять себя воспоминаниями, то боль не превратится в отчаяние.
Стоя спиной к Уоррелу, он произнес:
– Я до сих пор не могу поверить, что ты уходишь в отставку. Я думал, ты полон сил и энергии.
– Значит, ты ошибался, – спокойно отрезал Уоррел. – И я рекомендовал тебя на свое место.
Калеб чувствовал себя польщенным. Несколько недель назад он бы с энтузиазмом воспринял эту новость, но не теперь. Он выдохся – и эмоционально, и физически. И снова он вспомнил Блэр.
– Ты любишь ее, да?
Калеб вздрогнул, как будто его ударили.
Он продолжал молчать, и Уоррел продолжал:
– И как вы сошлись, ума не приложу. – Он покачал головой. – Вы так же не похожи друг на друга, как шампанское и пиво.
Резко развернувшись, Калеб метнул на Уоррела бешеный взгляд.
– Вот поэтому мы и разошлись! – яростно заметил он.
– И Блэр повинна в том, что ты не согласен на повышение?
– Частично.
Уоррел внимательно посмотрел ему в лицо.
– Она любит тебя, ты же знаешь.
– Ошибаешься. – Голос Калеба звучал хрипло. Надо бы выпить еще кофе, чтобы смочить горло, подумал он, но не двинулся с места.
– Это причиняет тебе боль?
– Я люблю ее, – просто ответил Калеб.
Уоррел встал, подошел к окну и остановился рядом с Калебом. Выглянув на улицу, он произнес:
– Пустота.
Калеб притворился, что не понял.
– Вот что тебя ожидает впереди, если ты не переступишь через свою дурацкую гордость и не пойдешь к ней.
Калеб с размаху стукнул кулаком по стойке бара:
– Как ты не понимаешь, я не могу! Она выше меня по положению, и у нее денег больше, чем я смогу заработать за всю жизнь.
– Вздор. И ты полагаешь, это так важно?
– Конечно.
– Только для тебя, черт бы тебя подрал! – взорвался Уоррел. – Пойми, с каждым днем твоя ноша будет становиться все тяжелее.
– Ты… ты и в самом деле считаешь, что у нас есть шанс? – выдохнул Калеб.
– Попытаться стоит.
Калеб стиснул зубы.
– Чего ты ждешь, черт подери? – спросил Уоррел.
Чего он ждет? Калеб и сам задавал себе этот вопрос. По ночам ему снилось, что он обнимает ее. И когда он просыпался, то всегда ощущал в душе страшную тоску от того, что ему не удалось ее удержать.
Он любил ее. Без нее он ничто. Так что, если она разобьет его сердце на мелкие кусочки? Хуже ему уже не будет.
– Черт, да ступай же к ней! – рявкнул Уоррел.
Калеб неожиданно ухмыльнулся и бросил напоследок:
– За мной должок, старый проныра!
«Ну вот, день прожит не зря, – подумал Уоррел, усмехаясь. – Теперь все изменится к лучшему».
Завернув за угол, Блэр увидела его автомобиль.
Затем заметила и его самого. Он стоял, прислонившись к перилам ее подъезда.
В панике она резко надавила на тормоз и остановилась посреди улицы. Хорошо, что поблизости не было машин, успела подумать Блэр. Голова у нее закружилась.
Что привело его к ее дому? Что означает его неожиданное появление? Может, он тоже испытал нечто подобное тому, что испытала она?
Сердце ее отчаянно заколотилось в груди. Блэр подъехала ближе, стараясь унять дрожь в руках и коленях.
Следующие несколько минут прошли как в тумане, пока она искала место для парковки. Наконец, выйдя из машины, Блэр направилась к подъезду.
Остановившись на освещенном крыльце, она встретилась с ним взглядом. Глаза его были холодны и суровы. В это мгновение ей хотелось умереть – теперь уже ясно, что он не любит ее и никогда не полюбит.
Но Калеб заговорил, и его голос, хриплый, взволнованный, объяснил ей все.
– Блэр… о, Блэр… я… – Калеб не договорил и шагнул к ней.
И Блэр поняла. Она поняла, что перед ней одинокий человек, который никогда не умел любить и который теперь боится отдать себя этому новому чувству, боится вновь испытать боль, от которой ему уже не оправиться.
– О, Калеб, – прошептала она, – не бойся. Я люблю тебя.
Из груди его вырвался глухой всхлип, и он порывисто обнял ее.
– И я люблю тебя, – пробормотал Калеб. – Больше жизни люблю.
Блэр подняла голову, и слезы блеснули у нее на глазах.
– А я тебя.
Он поцеловал ее и повел к двери.
Очутившись наконец в ее квартире, они сразу забыли обо всем на свете. Страсть, вспыхнувшая между ними, стерла из их памяти недели страданий и тоски и стала от этого еще ярче и горячее.
Каждое прикосновение, каждое движение были естественны и новы для обоих. Блэр снова ощутила себя единым целым с этим человеком, ставшим ее половинкой, которую она искала всю жизнь и наконец нашла. И Калеб тоже обрел свое пристанище.
Блэр лежала рядом с ним на постели и тихонько гладила его по плечу, все еще сомневаясь в реальности происходящего.
– О чем ты думаешь? – спросил Калеб, разглаживая ее волосы, разбросанные по подушке.
– Я скоро забеременею, – тихо промолвила она. – Я не принимала таблетки уже целую вечность. Странно, что это до сих пор не произошло.
Калеб вскинул голову, и Блэр увидела, что он улыбается.
– Хорошо, – радостно сказал он. – Просто замечательно!
– Ты правда не против? – спросила Блэр. – Я хотела сказать… это так скоро…
– Совсем наоборот, – хрипло промолвил он. – Я был бы счастлив наблюдать за тем, как в тебе растет мой ребенок. – Он положил ладонь ей на живот.
Блэр была растрогана до глубины души.
– Любовь моя, любовь моя, – шептал Калеб в тишине.
– Мм…
– Что касается твоих… денег… – произнес он с запинкой.
Блэр погладила его по щеке.
– Все мое принадлежит тебе, – сказала она, – но если хочешь, можем основать трастовый фонд для наших детей. Деньги меня не волнуют. Мне нужен только ты.
– Я люблю тебя.
В комнате наступила тишина, которую нарушила Блэр:
– Твоя работа… Я собираюсь попросить тебя, чтобы ты ее оставил. – Она помолчала и торопливо добавила: – Не то чтобы я против, но…
Калеб ущипнул ее за нос.
– Хорошо, что ты об этом заговорила. Я тоже хотел обсудить с тобой этот вопрос.
– Да?
Он ухмыльнулся:
– Уоррел уходит в отставку. Угадай, кто займет его место?
Блэр радостно взвизгнула и бросилась в его объятия.
– О, Калеб, это просто чудесно! Я так тобой горжусь!
– По крайней мере теперь я буду дома, и нам не придется голодать, – съехидничал он. – Но мы вряд ли разбогатеем.
Улыбка Блэр мгновенно погасла, и она отодвинулась от него.
– Ты же знаешь, что для меня это не имеет никакого значения, – промолвила она дрогнувшим голосом.
Калеб потянулся к ней.
– Я знаю, – сказал он. – И был круглым идиотом, когда думал, что это не так.
– Да я тоже хороша, – пробормотала Блэр, обхватив его ягодицы.
– Как ты думаешь, твоя мать когда-нибудь примет меня в вашу семью?
– Возможно, в свое время, – прошептала Блэр. – Именно благодаря ей я наконец осознала, что не могу без тебя жить.
– Напомни мне поблагодарить ее… когда мы с ней встретимся, – хрипло промолвил он.
Блэр улыбнулась и тут же охнула, принимая его в себя.
– Я люблю тебя, – простонала она, двигаясь вместе с ним.
– И я буду любить тебя вечно.
– Обещаешь?
– Клянусь, – прошептал Калеб, наполняя ее своей любовью.
И это было правдой.