* * * * *
Маленький решил справить с друзьями-нигерийцами католическое Рождество в их общаге возле университета Патриса Лумумбы. Не очень-то роскошно, зато — экзотика, да и свежую дурь хотелось будущим коллегам продемонстрировать.Негры танцевали под звуки какой-то зажигательной мелодии. Маленький сам готовил на всех отвар из чистейшего героина. Его подружка Ритка, чуть приплясывая, рядом с каждой тарелкой на уже сервированном столе раскладывала по одноразовому шприцу и по жгуту. Это они сами, вместе с Маленьким, придумали. Этакий прикол джентльменский.
Кто-то постучал в дверь комнаты. Чертыхнувшись про себя, Маленький вышел в узкий коридорчик и открыл входную дверь. Некто в черном капюшоне, скрывавшем лицо, сделал быстрый шаг к нему. Заточка вошла легко, пронзив сердце насквозь. Все было кончено мгновенно. И тихо. Рита еще не закончила изысканную сервировку, а чернокожие друзья были слишком увлечены своими танцами. Только Маленького уже ничто в этой жизни не волновало…
* * * * *
Бек и Лева только что выбрались из парной. Тяжело отдуваясь, они присели на мраморную скамью. Между раскаленным паром и прохладной водой бассейна надо было сделать хотя бы маленькую паузу.— Ну что, мартышек, что ли, свистнуть? — лениво предложил Лева.
— Давай, на дорожку, — согласился Бек. — А потом — за стол.
«Мартышки», две голые девицы, уже и сами промчались мимо и со смехом попрыгали в бассейн, подняв неимоверные брызги.
— Эй, ты кто? — Бек с изумлением разглядывал незваного гостя, появившегося в их заповедничке.
— Доктор, — бросил, не оборачиваясь, незнакомый мужик в белом халате и марлевой повязке на лице. Откуда он взялся?
— Я не понял… — начал возмущенно подниматься со своего места огромный Бек.
«Доктор» быстро прошел к бассейну. Он сделал девицам столь красноречивый жест, что те мгновенно скрылись под водой. В руках его будто из воздуха материализовалась граната. Аккуратно вынув чеку, «доктор» катнул гранату по кафельному полу. А сам выскочил обратно за дверь, из-за которой мгновением раньше и появился.
Взрыв не заставил себя ждать. Девиц, к счастью, не задело. Они выскочили из бассейна и с визгом промчались в предбанник. Там в гордом одиночестве стоял богато сервированный стол. А Бек опоздал, безнадежно опоздал на эту трапезу.
* * * * *
Все когда-нибудь кончается. Даже «Щелкунчик». При последних аккордах Саша включил мобильник, который тотчас же залился соловьиной трелью.— Браво! — взорвался зал. Оля и Елизавета Павловна вскочили, аплодируя. — Браво!
Саша выслушал звонившего и твердо сказал в трубку в унисон с залом:
— Браво! — и, уже в зал, перекрывая хилые женские голоса, крикнул с чувством, разделяя слово на слоги. — Бра-во!!!
XXXVII
«Я тебе тридцатый раз говорю! Наркота не сигареты! Все сыплются на сбыте, на мелкой рознице! На хрена мне это надо?! Я два года отлаживал оптовую линию!..» — Голос Саши Белого был хорошо узнаваем.
Володя Каверин в который раз демонстрировал свои оперативные способности. На сей раз — перед капитаном Коноваленко. Уж Лубянка-то должна оценить каверинские таланты! В этом он не сомневался.
Они сидели в каком-то гараже в служебном «вольво» Коноваленко.
— Это еще цветочки, — гордо добавил Каверин. — У меня еще столько материалов на этого фрукта!
— Вопрос: откуда? — с едва заметной ухмылкой поинтересовался Коноваленко.
— Нас давно свела судьба, — многозначительно отозвался Каверин. И добавил с понятной грустью: — Дошло до того, что меня из управления уволили…
— То есть вы решили помочь органам по личным мотивам? — не без язвы в голосе поинтересовался лубянский капитан.
— Из чувства гражданской ответственности, — вроде бы как на полном серьезе ответил Каверин, доставая свое «Мальборо». Все ту же, никак не кончающуюся пачку. — Курите.
— Спасибо, — громче, чем требовалось, ответил Коиоваленко…
Держа на руках сына, Саша со счастливой улыбкой вышел из церкви. Рядом с ним, держа его под руку, спускалась по ступеням паперти Оля.
— Ты у нас полноценный теперь человек, — глядя в глаза сына, сказал Саша.
Впрочем, слова эти он говорил пока больше для себя и для Оли, которая так хотела, чтобы все это произошло. Сыну он потом, позже объяснит.
— С крещением, Ванечка! — Сашина мама и Катя протиснулись, наконец, к ним поближе.
Увидев Макса, настраивающего фотоаппарат, Саша крикнул ему:
— Макс, теперь всех нас сними!
— Ну, что? — Пчела с некоторой иронией поглядывал на окрещенного Космоса.
— Ну, что, поздравляю… — Космос, хотя и улыбался, но все произошедшее с ними только что воспринимал вполне серьезно. А еще сын профессора астрофизики!
— Поздравляю, — обнимая Коса, повторил вслед за ним и Пчела.
Они еще потоптались друг против друга. Пчела, наконец, решился:
— Слушай, ты меня прости, что я у тебя Таньку тогда увел?..
— Это ты меня прости, — ответил Космос, — что я тебе тогда нос сломал. — Кажется, они были квиты и зла друг на друга больше и вправду не держали.
— Макс, давай! — кричали уже все, выстроившись полукругом на фоне храма.
— Покучнее встаньте! — руководил ими Макс.
— Ванечку, Ванечку разверните! — причитала Олина бабушка.
— Есть! — доложил, щелкнув кнопкой, Макс.
— С наступающим всех! — радостно крикнула Оля. — Помните, в пятницу — у нас!
Космос, развернувшись лицом к церковным дверям, истово, широко осенил себя крестным знамением. Слева направо, соответственно.
— Справа налево надо, чукча, — охладил его религиозный пыл Фил.
— Это тебе кто сказал? — недоверчиво расширил глаза Космос, но совету все ж внял, еще раз перекрестившись. На сей раз — правильно. Но не менее истово.
— Ну, как ощущение, Кос? — дождавшись, когда тот обернется, поинтересовался Саша.
— Сань, благодать! Ну, как заново родился! — И было видно, что Космос сейчас не паясничает ни на йоту.
— Поздравляю, братишка, — обнял Белого Фил.
— Спасибо, крестный. — Саша и вправду был растроган.
Теперь все они — полноценные люди.
— Ну что, теперь папа вроде я? — нашел время и место подначить Фил.
— Нет, ты — крестный, — на полном серьезе ответил Саша. — А я все равно остался папой.
Отстав от остальных, Саша вынул свой простой новенький крест, поцеловал его и троекратно перекрестился.
Бог ты мой! По ступенькам в храм поднимался не кто иной, как господин-товарищ Введенский с симпатичной женой в дорогой шубе и сыном лет девяти.
— С наступающим! — бросил на него испытующий взгляд Саша.
— Вас также, — ответил тот, пряча усмешку. Пчела издалека, но внимательно наблюдал за этой сценой на церковных ступенях.
— Сань, кто это? — недоверчиво спросил он.
— Просто человек. Такой же простой, как и мы, — уточнил Саша. — Из Министерства добрых дел.
— Что-то я не слышал о таком министерстве, — что-то, видимо, начал понимать Пчела и достал сигарету.
— Значит, ты счастливый, Пчелкин! Не кури — храм!
Докладывал Игорь Леонидович Введенский:
— Кстати, объект уволен из рядов МВД в девяносто первом году в связи с превышением служебных полномочий. Отличается высокими оперативными способностями, способен на решительные действия, питает личную ненависть к Белову. Находясь в тени, разработал и спровоцировал конфликт между Беловым и группой Бека, приведший к ликвидации Бека. Став у руля обезглавленной группы, объект немедленно предоставил нам компромат на Белова. Единственное, чего он не учел, что последний находится в нашей орбите… — ухмыльнулся Игорь Леонидович. — Ну, в конце концов, он не Джеймс Бонд.
Сделав паузу, Введенский обвел взглядом коллег:
— Вообще-то объект — порядочная сука, но я считаю целесообразным принять его в разработку для создания противовеса активно развивающейся бригаде Белова.
Возражений не последовало.
Примеряя маску Деда Мороза, Каверин глядел на себя в зеркало:
— Гений! — не мог он удержаться от комплимента самому себе.
Но этого было мало. Уж так его распирало!
Света в спальне натягивала на свое раздобревшее тело платье с глубоким декольте. Каверин, скинув маску, рванулся к ней:
— Светка! Твой муж — гений!
Светке возразить было нечего. Ровным счетом нечего!
Володя Каверин в который раз демонстрировал свои оперативные способности. На сей раз — перед капитаном Коноваленко. Уж Лубянка-то должна оценить каверинские таланты! В этом он не сомневался.
Они сидели в каком-то гараже в служебном «вольво» Коноваленко.
— Это еще цветочки, — гордо добавил Каверин. — У меня еще столько материалов на этого фрукта!
— Вопрос: откуда? — с едва заметной ухмылкой поинтересовался Коноваленко.
— Нас давно свела судьба, — многозначительно отозвался Каверин. И добавил с понятной грустью: — Дошло до того, что меня из управления уволили…
— То есть вы решили помочь органам по личным мотивам? — не без язвы в голосе поинтересовался лубянский капитан.
— Из чувства гражданской ответственности, — вроде бы как на полном серьезе ответил Каверин, доставая свое «Мальборо». Все ту же, никак не кончающуюся пачку. — Курите.
— Спасибо, — громче, чем требовалось, ответил Коиоваленко…
* * * * *
Крестились все вместе, в один день, в церкви Воскресения, что в Сокольниках.Держа на руках сына, Саша со счастливой улыбкой вышел из церкви. Рядом с ним, держа его под руку, спускалась по ступеням паперти Оля.
— Ты у нас полноценный теперь человек, — глядя в глаза сына, сказал Саша.
Впрочем, слова эти он говорил пока больше для себя и для Оли, которая так хотела, чтобы все это произошло. Сыну он потом, позже объяснит.
— С крещением, Ванечка! — Сашина мама и Катя протиснулись, наконец, к ним поближе.
Увидев Макса, настраивающего фотоаппарат, Саша крикнул ему:
— Макс, теперь всех нас сними!
— Ну, что? — Пчела с некоторой иронией поглядывал на окрещенного Космоса.
— Ну, что, поздравляю… — Космос, хотя и улыбался, но все произошедшее с ними только что воспринимал вполне серьезно. А еще сын профессора астрофизики!
— Поздравляю, — обнимая Коса, повторил вслед за ним и Пчела.
Они еще потоптались друг против друга. Пчела, наконец, решился:
— Слушай, ты меня прости, что я у тебя Таньку тогда увел?..
— Это ты меня прости, — ответил Космос, — что я тебе тогда нос сломал. — Кажется, они были квиты и зла друг на друга больше и вправду не держали.
— Макс, давай! — кричали уже все, выстроившись полукругом на фоне храма.
— Покучнее встаньте! — руководил ими Макс.
— Ванечку, Ванечку разверните! — причитала Олина бабушка.
— Есть! — доложил, щелкнув кнопкой, Макс.
— С наступающим всех! — радостно крикнула Оля. — Помните, в пятницу — у нас!
Космос, развернувшись лицом к церковным дверям, истово, широко осенил себя крестным знамением. Слева направо, соответственно.
— Справа налево надо, чукча, — охладил его религиозный пыл Фил.
— Это тебе кто сказал? — недоверчиво расширил глаза Космос, но совету все ж внял, еще раз перекрестившись. На сей раз — правильно. Но не менее истово.
— Ну, как ощущение, Кос? — дождавшись, когда тот обернется, поинтересовался Саша.
— Сань, благодать! Ну, как заново родился! — И было видно, что Космос сейчас не паясничает ни на йоту.
— Поздравляю, братишка, — обнял Белого Фил.
— Спасибо, крестный. — Саша и вправду был растроган.
Теперь все они — полноценные люди.
— Ну что, теперь папа вроде я? — нашел время и место подначить Фил.
— Нет, ты — крестный, — на полном серьезе ответил Саша. — А я все равно остался папой.
Отстав от остальных, Саша вынул свой простой новенький крест, поцеловал его и троекратно перекрестился.
Бог ты мой! По ступенькам в храм поднимался не кто иной, как господин-товарищ Введенский с симпатичной женой в дорогой шубе и сыном лет девяти.
— С наступающим! — бросил на него испытующий взгляд Саша.
— Вас также, — ответил тот, пряча усмешку. Пчела издалека, но внимательно наблюдал за этой сценой на церковных ступенях.
— Сань, кто это? — недоверчиво спросил он.
— Просто человек. Такой же простой, как и мы, — уточнил Саша. — Из Министерства добрых дел.
— Что-то я не слышал о таком министерстве, — что-то, видимо, начал понимать Пчела и достал сигарету.
— Значит, ты счастливый, Пчелкин! Не кури — храм!
* * * * *
Генерал Хохлов мог быть доволен. Дела шли отлично: социальные бури пережили, бизнес продолжал развиваться, все было под контролем. Как и завещал Феликс Эдмундович. Сегодня Андрей Анатольевич созвал совещание, чтобы подвести итоги уходящего года и наметить планы на год следующий.Докладывал Игорь Леонидович Введенский:
— Кстати, объект уволен из рядов МВД в девяносто первом году в связи с превышением служебных полномочий. Отличается высокими оперативными способностями, способен на решительные действия, питает личную ненависть к Белову. Находясь в тени, разработал и спровоцировал конфликт между Беловым и группой Бека, приведший к ликвидации Бека. Став у руля обезглавленной группы, объект немедленно предоставил нам компромат на Белова. Единственное, чего он не учел, что последний находится в нашей орбите… — ухмыльнулся Игорь Леонидович. — Ну, в конце концов, он не Джеймс Бонд.
Сделав паузу, Введенский обвел взглядом коллег:
— Вообще-то объект — порядочная сука, но я считаю целесообразным принять его в разработку для создания противовеса активно развивающейся бригаде Белова.
Возражений не последовало.
* * * * *
Володя Каверин был сегодня почти счастлив. По крайней мере, до этого гребаного счастья оставалось еще всего-то несколько шагов. Светка — дура, еще ничего, ничегошеньки не понимает! Как они скоро заживут!Примеряя маску Деда Мороза, Каверин глядел на себя в зеркало:
— Гений! — не мог он удержаться от комплимента самому себе.
Но этого было мало. Уж так его распирало!
Света в спальне натягивала на свое раздобревшее тело платье с глубоким декольте. Каверин, скинув маску, рванулся к ней:
— Светка! Твой муж — гений!
Светке возразить было нечего. Ровным счетом нечего!
ЭПИЛОГ
Новый год — семейный праздник. Они и были большой семьей — Бригадой. Праздновали у Белого.
— Кабану привет. Давай, пока. — Саша закончил разговор по телефону и отправился в детскую. Оставался у него в старом году еще один должок.
Ванька спал. Саша тихонько сел к столу, задержав взгляд на портрете Оли в свадебном платье. Оля загадочно улыбалась ему, прижимая к груди цветы. Сейчас, моя маленькая, я помню, что обещал… На большом листе он печатными буквами писал жене записку. Ту, что не закончил писать тогда, в роддоме.
Стол ломился. Оля с бабушкой целый день пекли, резали, жарили. Саша с рынка возил еду аж три раза.
— Вить, потрогай, елка живая? — белокурая Пчелина подружка кокетливо повела плечиком.
— Реально, настоящая. — Пчела потрогал празднично убранное деревце.
Макс Карельский застрял в коридоре. Что за дела! Побросали ему на руки свои шубы и свалили к столу! Он огляделся — вешалки не наблюдалось. Недолго думая, Макс кинул свой груз прямо на пол. Обнаружив, наконец, шкаф, он загрузил туда все это мохнатое хозяйство. И только тогда присоединился к компании. В конце концов, у него тоже праздник!
Только он облюбовал себе местечко за столом, зазвонил мобильник. Черт!
— Да! — Макс поднес телефон к уху, но ответа дождался извне, от Фила.
— Макс, даю установку! — Фил похлопал парня по плечу. — Расслабься!
Елизавета Павловна принесла из кухни последний салат, с лососем.
— Ну что, праздник-то будем начинать? — Филу уже хотелось выпить. И поесть, соответственно.
— А где Саша-то? Случайно не приболел? — Пчела с интересом взглянул на Олю, немного повзрослевшую и необыкновенно красивую в этом длинном вечернем платье.
— Саш! — крикнула Оля, собираясь отправиться на поиски потерявшегося в трех соснах мужа.
— Олюшка, не волнуйся, сейчас позову, — остановила ее бабушка.
Саша был обнаружен в детской комнате возле кроватки спящего сына.
— Саша, ну что вы как лорд Байрон? — укоризненно покачала головой Елизавета Павловна. — Давайте к столу. Все вас ждут.
— Сейчас иду. — Саша положил записку в карман и осторожно, чтобы не разбудить, погладил Ваньку по голове. — Вот он, мужик! — восторженно прошептал он и запустил карусель из погремушек. Сладкая мелодия сопровождала кружение уточек, курочек и еще каких-то непонятных птичек, лебедей, что ли…
— А где мама? — спросил Фил.
— Я ее в Анталию отправил. Пускай отдохнет немного.
Пробравшись с «Ванькой» на центральное хозяйское место рядом с Олей, он постучал ножом по бокалу. Дождавшись тишины, начал тронную речь.
— Уважаемые братья и сестры! Извините, что заставил вас так долго ждать. Я хотел бы поднять этот тост… — сквозь бокал с шампанским он осмотрел готовых к празднику гостей. — Сейчас Катя с Космосом подтянутся… — Саша предвкушал готовящийся сюрприз, — поднять тост за уходящий девяносто третий год. Он был нелегким, он был, надо сказать, очень трудным. Но, тем не менее, несмотря ни на что, мы все-таки живы! А это главное в нашем деле. Поехали! — он поднес бокал к губам, но успел предупредить, смеясь: — Пидорасы пьют сидя.
В комнату шумно ввалилась сладкая парочка. Катерина, наряженная Дедом Морозом, и Снегурочка-Космос со смешными длинными косицами.
— Тетка, я люблю тебя! — радостно заорал Саша, перекрывая общий возбужденный гам. — Катюха, я тебя обожаю!
— У крылечка на площадке… — завела детский стишок Катерина, поигрывая длинной седой бородой.
— Ковырял я снег лопаткой… — подхватил фальцетом Космос, сверяясь с записью, накарябанной ручкой прямо на ладони.
— Я не помню, что там дальше, про снег-то? — запнулся Дед Мороз.
— Только снега было, типа там, мало… — уже подпивший Кос отыскал на шпаргалке нужную строчку.
— Я Снегурочку слепила… — дальше Катя помнила.
— В коридор поставила… — изо всех сил старался говорить по-женски Космос.
— А она растаяла!!! — грянули они хором под дружный хохот.
— Я люблю вас! — кричал Саша комичной парочке.
Телевизор выдал картинку с торжествующим президентом Ельциным.
— Двенадцать! — истошно завопила подружка Пчелы.
— Двенадцать! — панически подхватили остальные.
— О, бьет! Ну, открывайте! Космос, не спи! Осторожно! Ну, скорей, скорее! Не успеем! — волновался народ.
Захлопали пробки шампанского. Пенящийся божественный напиток лили в подставляемые бокалы щедро. Скатерти тоже досталось.
Телевизор выдал перезвон, предваряющий бой курантов.
— Дорогая братва! — Саша заговорил голосом Ельцина. — Поздравляю вас с наступающим годом Собаки. Желаю, чтоб никто из нас не стал сукой, понимаешь.
Елизавета Павловна поджала губки и укоризненно посмотрела на внучку. Оля сделала ей «страшные» глаза.
— Чтобы у нас все было без базара, — продолжал Саша, ловко имитируя характерные интонации президента, — а в лопатах полно зелени!
Дружное «ура!» совпало с боем курантов.
Под куранты Саша и отдал Оле мятый листок, который выудил из кармана. На нем крупными печатными буквами было написано: «ОЛЕНЬКА МОЯ, В ОТЛИЧИЕ ОТ МЕНЯ НАШ СЫН БУДЕТ ЧЕЛОВЕКОМ. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ».
— А как я-то тебя… Ты даже не представляешь. Все у нас будет, как ты говоришь, по уму, — прошептала Ольга.
Новый год они встретили поцелуем. Нежным-нежным. Длинным-длинным. Почти как когда-то на свадьбе. Только теперь — исключительно по собственной инициативе.
— Оленька моя, — прошептал Саша. И посмотрел на своих. — Ну, с Новым годом, с новым счастьем!
Год кончился. Они повзрослели, словно Фархад унес с собою их юность.
Год начинался — 1994. Каким-то он будет? Этого не знал никто.
— Кабану привет. Давай, пока. — Саша закончил разговор по телефону и отправился в детскую. Оставался у него в старом году еще один должок.
Ванька спал. Саша тихонько сел к столу, задержав взгляд на портрете Оли в свадебном платье. Оля загадочно улыбалась ему, прижимая к груди цветы. Сейчас, моя маленькая, я помню, что обещал… На большом листе он печатными буквами писал жене записку. Ту, что не закончил писать тогда, в роддоме.
* * * * *
А гости уже ввалились в квартиру. Шумные, веселые. Все друзья и коллеги — при барышнях или женах. Как же? Праздник ведь! Оля в длинном синем декольтированном платье встречала гостей одна — Сашка застрял где-то в недрах большой квартиры.Стол ломился. Оля с бабушкой целый день пекли, резали, жарили. Саша с рынка возил еду аж три раза.
— Вить, потрогай, елка живая? — белокурая Пчелина подружка кокетливо повела плечиком.
— Реально, настоящая. — Пчела потрогал празднично убранное деревце.
Макс Карельский застрял в коридоре. Что за дела! Побросали ему на руки свои шубы и свалили к столу! Он огляделся — вешалки не наблюдалось. Недолго думая, Макс кинул свой груз прямо на пол. Обнаружив, наконец, шкаф, он загрузил туда все это мохнатое хозяйство. И только тогда присоединился к компании. В конце концов, у него тоже праздник!
Только он облюбовал себе местечко за столом, зазвонил мобильник. Черт!
— Да! — Макс поднес телефон к уху, но ответа дождался извне, от Фила.
— Макс, даю установку! — Фил похлопал парня по плечу. — Расслабься!
Елизавета Павловна принесла из кухни последний салат, с лососем.
— Ну что, праздник-то будем начинать? — Филу уже хотелось выпить. И поесть, соответственно.
— А где Саша-то? Случайно не приболел? — Пчела с интересом взглянул на Олю, немного повзрослевшую и необыкновенно красивую в этом длинном вечернем платье.
— Саш! — крикнула Оля, собираясь отправиться на поиски потерявшегося в трех соснах мужа.
— Олюшка, не волнуйся, сейчас позову, — остановила ее бабушка.
Саша был обнаружен в детской комнате возле кроватки спящего сына.
— Саша, ну что вы как лорд Байрон? — укоризненно покачала головой Елизавета Павловна. — Давайте к столу. Все вас ждут.
— Сейчас иду. — Саша положил записку в карман и осторожно, чтобы не разбудить, погладил Ваньку по голове. — Вот он, мужик! — восторженно прошептал он и запустил карусель из погремушек. Сладкая мелодия сопровождала кружение уточек, курочек и еще каких-то непонятных птичек, лебедей, что ли…
* * * * *
— А вот и я! — появился в гостиной Саша. Не один, а с куклой-марионеткой. Он умело вел мальчугана, чем-то похожего на Ваньку. — Иди, открой Кате, — попросил он Космоса, среагировав на звонок в прихожей.— А где мама? — спросил Фил.
— Я ее в Анталию отправил. Пускай отдохнет немного.
Пробравшись с «Ванькой» на центральное хозяйское место рядом с Олей, он постучал ножом по бокалу. Дождавшись тишины, начал тронную речь.
— Уважаемые братья и сестры! Извините, что заставил вас так долго ждать. Я хотел бы поднять этот тост… — сквозь бокал с шампанским он осмотрел готовых к празднику гостей. — Сейчас Катя с Космосом подтянутся… — Саша предвкушал готовящийся сюрприз, — поднять тост за уходящий девяносто третий год. Он был нелегким, он был, надо сказать, очень трудным. Но, тем не менее, несмотря ни на что, мы все-таки живы! А это главное в нашем деле. Поехали! — он поднес бокал к губам, но успел предупредить, смеясь: — Пидорасы пьют сидя.
В комнату шумно ввалилась сладкая парочка. Катерина, наряженная Дедом Морозом, и Снегурочка-Космос со смешными длинными косицами.
— Тетка, я люблю тебя! — радостно заорал Саша, перекрывая общий возбужденный гам. — Катюха, я тебя обожаю!
— У крылечка на площадке… — завела детский стишок Катерина, поигрывая длинной седой бородой.
— Ковырял я снег лопаткой… — подхватил фальцетом Космос, сверяясь с записью, накарябанной ручкой прямо на ладони.
— Я не помню, что там дальше, про снег-то? — запнулся Дед Мороз.
— Только снега было, типа там, мало… — уже подпивший Кос отыскал на шпаргалке нужную строчку.
— Я Снегурочку слепила… — дальше Катя помнила.
— В коридор поставила… — изо всех сил старался говорить по-женски Космос.
— А она растаяла!!! — грянули они хором под дружный хохот.
— Я люблю вас! — кричал Саша комичной парочке.
Телевизор выдал картинку с торжествующим президентом Ельциным.
— Двенадцать! — истошно завопила подружка Пчелы.
— Двенадцать! — панически подхватили остальные.
— О, бьет! Ну, открывайте! Космос, не спи! Осторожно! Ну, скорей, скорее! Не успеем! — волновался народ.
Захлопали пробки шампанского. Пенящийся божественный напиток лили в подставляемые бокалы щедро. Скатерти тоже досталось.
Телевизор выдал перезвон, предваряющий бой курантов.
— Дорогая братва! — Саша заговорил голосом Ельцина. — Поздравляю вас с наступающим годом Собаки. Желаю, чтоб никто из нас не стал сукой, понимаешь.
Елизавета Павловна поджала губки и укоризненно посмотрела на внучку. Оля сделала ей «страшные» глаза.
— Чтобы у нас все было без базара, — продолжал Саша, ловко имитируя характерные интонации президента, — а в лопатах полно зелени!
Дружное «ура!» совпало с боем курантов.
Под куранты Саша и отдал Оле мятый листок, который выудил из кармана. На нем крупными печатными буквами было написано: «ОЛЕНЬКА МОЯ, В ОТЛИЧИЕ ОТ МЕНЯ НАШ СЫН БУДЕТ ЧЕЛОВЕКОМ. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ».
— А как я-то тебя… Ты даже не представляешь. Все у нас будет, как ты говоришь, по уму, — прошептала Ольга.
Новый год они встретили поцелуем. Нежным-нежным. Длинным-длинным. Почти как когда-то на свадьбе. Только теперь — исключительно по собственной инициативе.
— Оленька моя, — прошептал Саша. И посмотрел на своих. — Ну, с Новым годом, с новым счастьем!
Год кончился. Они повзрослели, словно Фархад унес с собою их юность.
Год начинался — 1994. Каким-то он будет? Этого не знал никто.