Страница:
И все же он мог попытаться, – старалась Мейв опровергнуть свой внутренний голос.
«И к чему бы это привело в конечном итоге?» – снова услышала она внутренний голос.
Мейв смотрела на Кирана. Возможно, он говорит правду, утверждая, что спасти Куэйда было невозможно. Но она скорее обречет себя на муки ада, чем признается в том, что простила его и не винит в смерти своего бывшего жениха.
– Я поступил неправильно… – проговорил Киран. Голос его звучал тихо и проникновенно. – Нехорошо было с моей стороны затащить вас в постель, прежде чем я скажу вам правду. Вы правы: в этом смысле я заслужил ваш гнев.
Киран извиняется?
– Хотя бы это вы понимаете, – резко сказала она.
Но почему же она не радуется, не ликует? Киран признал свою вину. Наверняка это произошло с ним впервые в жизни. Тогда почему она не торжествует победу?
– Я не собирался вас обманывать, – сказал Киран, снова обняв Мейв за плечи. – Я не хотел вас обидеть. Не хотел причинить вам боль.
Мейв вспоминала, как ласкал ее Киран, с какой нежностью смотрел тогда на нее. Как будто она была единственной на всем белом свете.
– Мне до сих пор обидно и больно, – продолжала она обвинять Кирана.
– Может быть, – согласился он. – Но я причинил вам боль нечаянно. Я не хотел этого. И не заслуживаю вашего молчания.
Мейв хотелось оправдаться. Неужели он не видит, как она страдает?
– По-моему, – сказал Киран, привлекая Мейв к себе, – больше всего вас тревожил и испугал ваш собственный пыл в брачной постели.
Кончики губ у Мейв опустились. Она удивленно уставилась на Кирана. Толстокожее животное!
– Мой пыл? Ваше высокомерие переходит все границы, милорд. Вы решили, что я только и мечтала о том, как прыгнуть в вашу постель?
У него на лице снова появилась эта распутная улыбка. Неотразимая и колдовская.
– Да. Именно так. Разве в то утро я не обнаружил вас спящей в моей постели?
– Я пришла тогда к вам только для того, чтобы как можно скорее, как только вы вернетесь, узнать, почему вас спешно вызвали в Дублин, – надменно заявила Мейв. – А вовсе не потому, что я сумасбродная идиотка, потерявшая голову от ваших поцелуев.
– Значит, это не вы, а какая-то другая рыжеволосая ирландка лежала в моей постели в то утро, обнимая меня, говорила, что соскучилась по мне?
Черт бы его побрал! Киран напомнил ей то, о чем она предпочла бы забыть.
– Вы не понимаете! – продолжала Мейв. – Передергиваете факты. И я не позволю вам пустить в ход ваши коварные уловки, чтобы разубедить меня в том, что вы законченный негодяй!
Киран крепче обнял Мейв за плечи.
– Вы же знаете, что я не мог спасти Куэйда. Только не хотите в этом признаться. Вы также знаете, что в то утро я спал с вами вовсе не для того, чтобы вас обмануть или обидеть. Вам неприятно то, что вы страстно отвечали на мои ласки.
Мейв покачала головой. Ей не хотелось, чтобы эти слова были произнесены вслух. Но вот она – правда. От нее не отвертеться. Мейв ругала себя за то, что в объятиях Кирана забывала обо всем на свете.
Ей было бы намного легче ненавидеть Кирана, если бы он говорил с ней насмешливо. Но сейчас он говорил с ней серьезно и искренне. Проклятие!
Как легко удается этому человеку вызвать ее гнев, ее страсть, будить в ней сильные чувства! До него никому это не удавалось. Стоило ему прикоснуться губами к ее губам, как способность трезво рассуждать покидала Мейв. Почему? Потому что у графа Килдэра была душа англичанина, сердце воина, манеры афериста и ум еретика.
Так почему в таком случае Мейв не могла перед ним устоять?
Мейв смотрела на Кирана с возмущением и гневом. Но она не могла оставить без внимания вопрос, который сам собой у нее возникал: почему, когда Киран был рядом с ней, она не могла держаться с ним отстранение, сохранять невозмутимость? Ей нужно было хотя бы обменяться с ним парой слов, только чтобы слышать его голос. Пусть даже эти слова будут злыми и неприятными.
Как глупо!
– Вам нечего мне сказать?
– Хватит! Вы несете вздор, и я больше не хочу это слышать…
– Мы с вами можем совсем не разговаривать между собой хоть до самого утра. – Киран приблизил свое лицо к Мейв. Его глаза горели.
Сердце Мейв учащенно забилось. Ее бросило в жар. О святая Дева Мария, помоги ей!
– Не прикасайтесь ко мне.
Мейв закрыла глаза, чтобы не видеть бездонный омут его сине-зеленых глаз. Ей хотелось плакать.
– Хочу прикасаться к вам везде.
Голос Кирана вызвал в ней бурю ощущений. Ее тело невольно откликнулось на тембр его голоса, на вызов, который звучал в его словах. Мейв с наслаждением вдыхала его мускусный запах.
Дыхание Кирана щекотало ей щеку. Сладостное предвкушение охватило все ее тело. Почему он так действует на нее?
Его теплые губы коснулись ее щеки, затем медленно заскользили ниже, пребывая в опасной близости от ее собственных губ. Сердце у Мейв колотилось все сильнее, пока его биение не стало похоже на бег дюжины коней, мчащихся легким галопом.
Киран привлек Мейв еще ближе. Его губы почти касались ее губ. Оттого, что он все еще не поцеловал ее, Мейв испытывала досаду. Часть ее существа, не способная рассуждать, страстно жаждала момента, когда их губы сольются в поцелуе. Но разум противился этому желанию.
Киран пододвинулся еще ближе, но так и не поцеловал ее. Дрожащими руками Мейв вцепилась ему в плечи. Она ни за что не придвинется к нему и не поцелует его. Она не будет вести себя с ним как женщина легкого поведения.
Но когда в следующее мгновение Киран властно поцеловал Мейв, ею овладело желание, которое вмиг сломило ее сопротивление. Она прильнула к Кирану, открылась ему навстречу, стала его обнимать, позабыв обо всем на свете.
Киран обнял ее. Они стояли так близко друг к другу, что каждый дюйм его сильного мужского тела запечатлевался в ее разуме и в ее душе. И все равно Мейв думала, что это не так близко, как ей хочется.
Желание испытать и подарить более сильное блаженство одержало верх и одолело слабые протесты разума.
Киран снял свою рубашку, обнажив скульптурные выпуклости груди и живота. Он был великолепен при угасающем свете дня. От лицезрения его безупречного тела у Мейв перехватило дыхание.
– Ложитесь на постель, милая Мейв.
Лечь? До Мейв медленно доходил смысл его слов. У нее в голове зародился протест, но мгновенно потонул в наслаждении, которое Мейв испытала, когда Киран через платье начал ласкать ладонью ее грудь и соски.
Она тихо ахнула и стала извиваться всем телом.
Нет, это безумие.
Киран наклонился, выпустил ее груди на свободу и стал ласкать соски губами.
– Ложитесь, Мейв, – снова прошептал Киран. Мейв легла, не отрывая от Кирана горящего взгляда.
Он ей нужен. Мейв больше не сомневалась в том, что ее место рядом с ним. Это нельзя было объяснить, это можно было только почувствовать.
Киран подошел к кровати и задрал ей юбки. Мейв видела только лицо и плечи Кирана. Его глаза горели.
Он стал гладить Мейв, погружаясь в ее влажный жар.
– Вам нравится, когда я ласкаю вас здесь? – Кончиком пальца он начал гладить ее чувствительный центр.
– Да, – стонала она, выгибая спину.
Почему рядом с ним она становилась такой распушенной?
Мейв привлекла его и поцеловала в губы.
В следующее мгновение он разделся, лег рядом с ней, обнял за талию и поднял так, чтобы она села на него верхом.
Ощутив его в себе, Мейв запрокинула голову. Он погружался в нее все глубже и глубже.
– Я умру от наслаждения, милая Мейв.
Вскоре Мейв захотелось большего, и она стала двигаться быстрее. Разум у нее помутился, дыхание стало прерывистым. Под ней лежал Киран, он стонал все чаще и чаще. Мейв почувствовала, что он близок к оргазму. Киран выкрикнул ее имя.
Они одновременно взлетели на вершину блаженства.
Мейв в полном изнеможении рухнула на постель рядом с Кираном.
Промелькнули две нелегкие недели. Хотя Киран полагал, что их бурные любовные игры излечат их трещавший по швам брак, Мейв дала ему понять, что он заблуждается. После последней встречи они с Кираном едва перекинулись парой слов. Мейв до сих пор не могла понять, был ли вызван ее гнев самим Кираном и его неотразимыми чарами, или она злилась на саму себя за то, что у нее не хватает силы воли противостоять Кирану.
Прошел слух о том, что для борьбы против англичан формируется войско мятежников, и многочисленные обязанности заставили Кирана надолго отлучиться из Лангмора. Лорд Белфорд, его друг-англичанин, поехал вместе с Кираном. Флинн наконец прислал Мейв письмо, из которого следовало, что он жив и здоров. Мейв наконец-то спокойно вздохнула.
Однако ее покой длился недолго. От Флинна прибыл посыльный Юлик Макконнел. Он принес Мейв встревожившие ее новости об ужасном замысле Флинна и попросил у Мейв помощи в осуществлении этого замысла.
Мейв начала чувствовать дурноту по утрам.
Она сидела в комнате на верхнем этаже замка, пытаясь шить, но не могла, ощущая сильную слабость. Несмотря на все свои страхи, связанные с грядущим восстанием против англичан, Мейв крепко спала по ночам. Она даже днем дремала порой.
В конце концов, Мейв бросила шить.
Джейна с участием посмотрела на нее:
– Тебе так и не полегчало?
Мейв покачала головой, кусая губы. Джейна воткнула иголку в ткань, которая лежала у нее на коленях, и поинтересовалась:
– Последнее время ты жаловалась на боли в животе?
– Один раз, потом все прошло.
Кивнув, Джейна с любопытством взглянула на сестру:
– Когда у тебя последний раз были месячные?
«Больше двух месяцев назад». Мейв захотелось отрицать очевидное. Она не желала находить наиболее правдоподобный ответ для своего недомогания.
– Может быть, у меня жар. Или желчь разлилась. Или какое-нибудь непонятное заболевание.
– Тебе известно, что есть одно женское недомогание, признаками которого являются отсутствие месячных и излишняя сонливость? Беременность. Милая, у тебя будет ребенок.
Услышав эти слова, Мейв закрыла глаза, не желая видеть очевидного. В глубине души она и сама догадывалась, что это может быть правдой, более того, она знала, что это так. Тем не менее, не могла с этим примириться.
Ребенок? Сейчас? Так скоро? Беременность – очень серьезный шаг в жизни женщины. Беременность еще больше отдаляла ее от той жизни, о которой Мейв мечтала. Беременность еще сильнее будет связывать ее с Кираном.
Святая Дева Мария, помоги ей! Готова ли Мейв навеки связать себя с воином-англичанином, который постоянно выводит ее из себя?
Очевидно, природа не оставила ей другого выхода.
Что Мейв скажет своему мужу? И должна ли она сообщить об этом Кирану? Может быть, Джейна ошибается. Но даже если Джейна права, Мейв не готова сообщить Кирану о том, что у нее будет ребенок. Их брак трещит по швам. Киран, враг ее страны, обрел слишком большую власть над Мейв. Ребенок только все запутает в их отношениях, усложнит ее и без того нелегкую жизнь.
Джейна подошла к сестре:
– Ты такая бледная, сестричка. Может, полежишь еще немного?
Мейв кивнула. Но не успела она выйти из комнаты, как услышала шаги, доносившиеся с лестницы. К их двери подходил Киран, уставший после долгой дороги. На боку у него был пристегнут меч в ножнах.
Он приказал служанкам приготовить для него ванну и повернулся к Джейне:
– Как дела у маленького Джеральта?
– Он здоров, милорд, – ответила Джейна.
– Отлично. Оставьте нас, пожалуйста. – Киран бросил взгляд на Мейв.
Мейв отвела глаза, глядя вслед удалявшейся Джейне.
Устало опустившись на стул, Киран разулся, снял с себя оружие и тунику. Мейв не заметила, как загляделась на мужа, продолжая размышлять о том, почему даже сейчас от одного вида его обнаженной груди у нее учащенно бьется сердце.
– Скоро будет мятеж, – сказал Киран, в упор глядя на Мейв. – Мятежники где-то скрываются. Они на грани отчаяния и пойдут на что угодно ради своего дела. – Киран еще сильнее помрачнел. – Идейный вдохновитель мятежников – мой отец. До меня дошли слухи, что их замысел – чистое безумие.
Мейв не отвела взгляда. Теперь ее сердце билось сильнее от страха, который ее охватил после слов Кирана. В весточке, которую привез Юлик, Флинн и вправду упоминал о Десмонде О'Нилле. Мейв было известно, что задумали мятежники. Замысел ужасал ее. Так же, как и роль, которую ее брат хотел отвести в этом мятеже Мейв.
– Если ваш брат и мой отец добьются успеха, погибнет много людей. Мейв, я понимаю, что между нами не все так просто. Вам не нравится, что я поддерживаю короля Генриха. Но нас с вами объединяет желание предотвратить кровопролитие и спасти множество человеческих жизней; Помогите же мне, – попросил он. – Расскажите все, что вам известно о плане мятежников.
Мейв отвела глаза. Оказав помощь Кирану, она предаст родного брата. Возможно даже, что Флинна постигнет участь ее бывшего жениха Куэйда. А после смерти родителей Флинн всегда защищал сестер О'Ши. И Мейв его любит.
Но если она откажет Кирану в его просьбе, могут погибнуть десятки, а то и сотни ни в чем не повинных людей. Чьи-то отцы, братья, сыновья. Многие из них почти дети. Много, слишком много людей откликнутся на призыв Флинна примкнуть к восстанию. Не задумываясь о том, какую жестокую цену им придется заплатить за то, чтобы у Ирландии было такое будущее, каким его видит Флинн. Неужели никто из мятежников не понимает, что только мирные переговоры с Англией помогут Ирландии добиться свободы?
– Мейв. – Киран взял ее руки в свои ладони. – Я понимаю, что слишком многого от вас прошу. Знаю, вам трудно поверить в то, что я искренне хочу, чтобы война окончилась и в Ирландии наступил мир. Но это правда.
Мейв тоже нужен мир. Чтобы Джейна могла спокойно растить маленького Джеральта. Чтобы Фиона навсегда забыла о своих страхах. И чтобы сама Мейв могла родить своего ребенка в стране, избавившейся от иноземного гнета.
Но как может Мейв с легким сердцем отдать будущее Ирландии на откуп человеку, который всей душой предан Англии? Киран убежден, что ирландский народ должен жить под властью англичан.
О святая Дева Мария! Разумом Мейв понимала то, чего не желало понимать ее тело, – она не может вручить судьбу своего брата в руки графа Килдэра, который не ударил палец о палец, чтобы спасти от казни ее бывшего жени-ка. Возможно, спасти Куэйда было не в его власти, но он мог хотя бы попытаться сделать это. Если бы Куэйд не был его соперником. Ни для кого не секрет, что Киран и Флинн люто ненавидят друг друга. Так неужели в Лангморе не будет мира до тех пор, пока один из них не покинет эти края или не умрет? Мейв похолодела от этой мысли.
– Мейв! – Киран сжал ее руки и умоляюще посмотрел на нее.
– Вы переоцениваете мое влияние на мятежников. Они мне не доверяют, милорд, – сказала она.
Мейв считала немыслимым предать брата и тем самым обречь его на казнь. Мейв могла лишь надеяться на то, что сможет дать Кирану подсказку, при этом не раскрыв местонахождение Флинна. Чтобы Килдэр сумел предотвратить кровопролитие.
– Я знаю, вы располагаете необходимыми сведениями, Мейв, – заявил Киран. – Весь минувший год вы осуществляли связь между мятежниками, передавая их сообщения.
Откуда Кирану это известно? Ее охватила паника. Мейв затаила дыхание и отвела глаза.
– Неужели вы думаете, что мятежники возложат столь важную задачу на женщину?
– Разумно доверить эту задачу женщине-ирландке, которую не заподозрят англичане. Все вам доверяют, Мейв.
Она пожала плечами, избегая смотреть Кирану в глаза:
– Точно так же, как вы, милорд, я располагаю только слухами.
– Какими именно? – резко спросил Килдэр.
Мейв стала лихорадочно рыться в памяти, пытаясь вспомнить какие-нибудь несущественные подробности, только бы не выдать брата, но и о них решила умолчать, чтобы не подвергать Флинна опасности. Наконец она сказала:
– Замок Малакайд не единственная английская крепость, которую мятежники хотят вернуть.
Киран посмотрел Мейв в глаза:
– Хотите сказать, что они намерены захватить весь Пейл?
– Если подвернется благоприятный момент, они не упустят случая это сделать.
– Но как они могут вынашивать такие далеко идущие планы? В их войске всего сотни две бойцов.
Мейв стала нервно ходить по комнате. Затем подошла к столу и незаметно убрала какой-то свиток.
– Полагаю, у них есть оружие, которое хранилось во многих домах и раньше использовалось для хозяйственных нужд.
Сказав это, Мейв швырнула свиток в огонь.
Киран с ужасом наблюдал за этой сценой. Его лицо стало пепельно-серым.
Посмотрев Кирану в глаза и убедившись, что он понял все, на что она намекала, Мейв, не промолвив ни слова, с чувством исполненного долга удалилась из комнаты.
Глава 14
«И к чему бы это привело в конечном итоге?» – снова услышала она внутренний голос.
Мейв смотрела на Кирана. Возможно, он говорит правду, утверждая, что спасти Куэйда было невозможно. Но она скорее обречет себя на муки ада, чем признается в том, что простила его и не винит в смерти своего бывшего жениха.
– Я поступил неправильно… – проговорил Киран. Голос его звучал тихо и проникновенно. – Нехорошо было с моей стороны затащить вас в постель, прежде чем я скажу вам правду. Вы правы: в этом смысле я заслужил ваш гнев.
Киран извиняется?
– Хотя бы это вы понимаете, – резко сказала она.
Но почему же она не радуется, не ликует? Киран признал свою вину. Наверняка это произошло с ним впервые в жизни. Тогда почему она не торжествует победу?
– Я не собирался вас обманывать, – сказал Киран, снова обняв Мейв за плечи. – Я не хотел вас обидеть. Не хотел причинить вам боль.
Мейв вспоминала, как ласкал ее Киран, с какой нежностью смотрел тогда на нее. Как будто она была единственной на всем белом свете.
– Мне до сих пор обидно и больно, – продолжала она обвинять Кирана.
– Может быть, – согласился он. – Но я причинил вам боль нечаянно. Я не хотел этого. И не заслуживаю вашего молчания.
Мейв хотелось оправдаться. Неужели он не видит, как она страдает?
– По-моему, – сказал Киран, привлекая Мейв к себе, – больше всего вас тревожил и испугал ваш собственный пыл в брачной постели.
Кончики губ у Мейв опустились. Она удивленно уставилась на Кирана. Толстокожее животное!
– Мой пыл? Ваше высокомерие переходит все границы, милорд. Вы решили, что я только и мечтала о том, как прыгнуть в вашу постель?
У него на лице снова появилась эта распутная улыбка. Неотразимая и колдовская.
– Да. Именно так. Разве в то утро я не обнаружил вас спящей в моей постели?
– Я пришла тогда к вам только для того, чтобы как можно скорее, как только вы вернетесь, узнать, почему вас спешно вызвали в Дублин, – надменно заявила Мейв. – А вовсе не потому, что я сумасбродная идиотка, потерявшая голову от ваших поцелуев.
– Значит, это не вы, а какая-то другая рыжеволосая ирландка лежала в моей постели в то утро, обнимая меня, говорила, что соскучилась по мне?
Черт бы его побрал! Киран напомнил ей то, о чем она предпочла бы забыть.
– Вы не понимаете! – продолжала Мейв. – Передергиваете факты. И я не позволю вам пустить в ход ваши коварные уловки, чтобы разубедить меня в том, что вы законченный негодяй!
Киран крепче обнял Мейв за плечи.
– Вы же знаете, что я не мог спасти Куэйда. Только не хотите в этом признаться. Вы также знаете, что в то утро я спал с вами вовсе не для того, чтобы вас обмануть или обидеть. Вам неприятно то, что вы страстно отвечали на мои ласки.
Мейв покачала головой. Ей не хотелось, чтобы эти слова были произнесены вслух. Но вот она – правда. От нее не отвертеться. Мейв ругала себя за то, что в объятиях Кирана забывала обо всем на свете.
Ей было бы намного легче ненавидеть Кирана, если бы он говорил с ней насмешливо. Но сейчас он говорил с ней серьезно и искренне. Проклятие!
Как легко удается этому человеку вызвать ее гнев, ее страсть, будить в ней сильные чувства! До него никому это не удавалось. Стоило ему прикоснуться губами к ее губам, как способность трезво рассуждать покидала Мейв. Почему? Потому что у графа Килдэра была душа англичанина, сердце воина, манеры афериста и ум еретика.
Так почему в таком случае Мейв не могла перед ним устоять?
Мейв смотрела на Кирана с возмущением и гневом. Но она не могла оставить без внимания вопрос, который сам собой у нее возникал: почему, когда Киран был рядом с ней, она не могла держаться с ним отстранение, сохранять невозмутимость? Ей нужно было хотя бы обменяться с ним парой слов, только чтобы слышать его голос. Пусть даже эти слова будут злыми и неприятными.
Как глупо!
– Вам нечего мне сказать?
– Хватит! Вы несете вздор, и я больше не хочу это слышать…
– Мы с вами можем совсем не разговаривать между собой хоть до самого утра. – Киран приблизил свое лицо к Мейв. Его глаза горели.
Сердце Мейв учащенно забилось. Ее бросило в жар. О святая Дева Мария, помоги ей!
– Не прикасайтесь ко мне.
Мейв закрыла глаза, чтобы не видеть бездонный омут его сине-зеленых глаз. Ей хотелось плакать.
– Хочу прикасаться к вам везде.
Голос Кирана вызвал в ней бурю ощущений. Ее тело невольно откликнулось на тембр его голоса, на вызов, который звучал в его словах. Мейв с наслаждением вдыхала его мускусный запах.
Дыхание Кирана щекотало ей щеку. Сладостное предвкушение охватило все ее тело. Почему он так действует на нее?
Его теплые губы коснулись ее щеки, затем медленно заскользили ниже, пребывая в опасной близости от ее собственных губ. Сердце у Мейв колотилось все сильнее, пока его биение не стало похоже на бег дюжины коней, мчащихся легким галопом.
Киран привлек Мейв еще ближе. Его губы почти касались ее губ. Оттого, что он все еще не поцеловал ее, Мейв испытывала досаду. Часть ее существа, не способная рассуждать, страстно жаждала момента, когда их губы сольются в поцелуе. Но разум противился этому желанию.
Киран пододвинулся еще ближе, но так и не поцеловал ее. Дрожащими руками Мейв вцепилась ему в плечи. Она ни за что не придвинется к нему и не поцелует его. Она не будет вести себя с ним как женщина легкого поведения.
Но когда в следующее мгновение Киран властно поцеловал Мейв, ею овладело желание, которое вмиг сломило ее сопротивление. Она прильнула к Кирану, открылась ему навстречу, стала его обнимать, позабыв обо всем на свете.
Киран обнял ее. Они стояли так близко друг к другу, что каждый дюйм его сильного мужского тела запечатлевался в ее разуме и в ее душе. И все равно Мейв думала, что это не так близко, как ей хочется.
Желание испытать и подарить более сильное блаженство одержало верх и одолело слабые протесты разума.
Киран снял свою рубашку, обнажив скульптурные выпуклости груди и живота. Он был великолепен при угасающем свете дня. От лицезрения его безупречного тела у Мейв перехватило дыхание.
– Ложитесь на постель, милая Мейв.
Лечь? До Мейв медленно доходил смысл его слов. У нее в голове зародился протест, но мгновенно потонул в наслаждении, которое Мейв испытала, когда Киран через платье начал ласкать ладонью ее грудь и соски.
Она тихо ахнула и стала извиваться всем телом.
Нет, это безумие.
Киран наклонился, выпустил ее груди на свободу и стал ласкать соски губами.
– Ложитесь, Мейв, – снова прошептал Киран. Мейв легла, не отрывая от Кирана горящего взгляда.
Он ей нужен. Мейв больше не сомневалась в том, что ее место рядом с ним. Это нельзя было объяснить, это можно было только почувствовать.
Киран подошел к кровати и задрал ей юбки. Мейв видела только лицо и плечи Кирана. Его глаза горели.
Он стал гладить Мейв, погружаясь в ее влажный жар.
– Вам нравится, когда я ласкаю вас здесь? – Кончиком пальца он начал гладить ее чувствительный центр.
– Да, – стонала она, выгибая спину.
Почему рядом с ним она становилась такой распушенной?
Мейв привлекла его и поцеловала в губы.
В следующее мгновение он разделся, лег рядом с ней, обнял за талию и поднял так, чтобы она села на него верхом.
Ощутив его в себе, Мейв запрокинула голову. Он погружался в нее все глубже и глубже.
– Я умру от наслаждения, милая Мейв.
Вскоре Мейв захотелось большего, и она стала двигаться быстрее. Разум у нее помутился, дыхание стало прерывистым. Под ней лежал Киран, он стонал все чаще и чаще. Мейв почувствовала, что он близок к оргазму. Киран выкрикнул ее имя.
Они одновременно взлетели на вершину блаженства.
Мейв в полном изнеможении рухнула на постель рядом с Кираном.
Промелькнули две нелегкие недели. Хотя Киран полагал, что их бурные любовные игры излечат их трещавший по швам брак, Мейв дала ему понять, что он заблуждается. После последней встречи они с Кираном едва перекинулись парой слов. Мейв до сих пор не могла понять, был ли вызван ее гнев самим Кираном и его неотразимыми чарами, или она злилась на саму себя за то, что у нее не хватает силы воли противостоять Кирану.
Прошел слух о том, что для борьбы против англичан формируется войско мятежников, и многочисленные обязанности заставили Кирана надолго отлучиться из Лангмора. Лорд Белфорд, его друг-англичанин, поехал вместе с Кираном. Флинн наконец прислал Мейв письмо, из которого следовало, что он жив и здоров. Мейв наконец-то спокойно вздохнула.
Однако ее покой длился недолго. От Флинна прибыл посыльный Юлик Макконнел. Он принес Мейв встревожившие ее новости об ужасном замысле Флинна и попросил у Мейв помощи в осуществлении этого замысла.
Мейв начала чувствовать дурноту по утрам.
Она сидела в комнате на верхнем этаже замка, пытаясь шить, но не могла, ощущая сильную слабость. Несмотря на все свои страхи, связанные с грядущим восстанием против англичан, Мейв крепко спала по ночам. Она даже днем дремала порой.
В конце концов, Мейв бросила шить.
Джейна с участием посмотрела на нее:
– Тебе так и не полегчало?
Мейв покачала головой, кусая губы. Джейна воткнула иголку в ткань, которая лежала у нее на коленях, и поинтересовалась:
– Последнее время ты жаловалась на боли в животе?
– Один раз, потом все прошло.
Кивнув, Джейна с любопытством взглянула на сестру:
– Когда у тебя последний раз были месячные?
«Больше двух месяцев назад». Мейв захотелось отрицать очевидное. Она не желала находить наиболее правдоподобный ответ для своего недомогания.
– Может быть, у меня жар. Или желчь разлилась. Или какое-нибудь непонятное заболевание.
– Тебе известно, что есть одно женское недомогание, признаками которого являются отсутствие месячных и излишняя сонливость? Беременность. Милая, у тебя будет ребенок.
Услышав эти слова, Мейв закрыла глаза, не желая видеть очевидного. В глубине души она и сама догадывалась, что это может быть правдой, более того, она знала, что это так. Тем не менее, не могла с этим примириться.
Ребенок? Сейчас? Так скоро? Беременность – очень серьезный шаг в жизни женщины. Беременность еще больше отдаляла ее от той жизни, о которой Мейв мечтала. Беременность еще сильнее будет связывать ее с Кираном.
Святая Дева Мария, помоги ей! Готова ли Мейв навеки связать себя с воином-англичанином, который постоянно выводит ее из себя?
Очевидно, природа не оставила ей другого выхода.
Что Мейв скажет своему мужу? И должна ли она сообщить об этом Кирану? Может быть, Джейна ошибается. Но даже если Джейна права, Мейв не готова сообщить Кирану о том, что у нее будет ребенок. Их брак трещит по швам. Киран, враг ее страны, обрел слишком большую власть над Мейв. Ребенок только все запутает в их отношениях, усложнит ее и без того нелегкую жизнь.
Джейна подошла к сестре:
– Ты такая бледная, сестричка. Может, полежишь еще немного?
Мейв кивнула. Но не успела она выйти из комнаты, как услышала шаги, доносившиеся с лестницы. К их двери подходил Киран, уставший после долгой дороги. На боку у него был пристегнут меч в ножнах.
Он приказал служанкам приготовить для него ванну и повернулся к Джейне:
– Как дела у маленького Джеральта?
– Он здоров, милорд, – ответила Джейна.
– Отлично. Оставьте нас, пожалуйста. – Киран бросил взгляд на Мейв.
Мейв отвела глаза, глядя вслед удалявшейся Джейне.
Устало опустившись на стул, Киран разулся, снял с себя оружие и тунику. Мейв не заметила, как загляделась на мужа, продолжая размышлять о том, почему даже сейчас от одного вида его обнаженной груди у нее учащенно бьется сердце.
– Скоро будет мятеж, – сказал Киран, в упор глядя на Мейв. – Мятежники где-то скрываются. Они на грани отчаяния и пойдут на что угодно ради своего дела. – Киран еще сильнее помрачнел. – Идейный вдохновитель мятежников – мой отец. До меня дошли слухи, что их замысел – чистое безумие.
Мейв не отвела взгляда. Теперь ее сердце билось сильнее от страха, который ее охватил после слов Кирана. В весточке, которую привез Юлик, Флинн и вправду упоминал о Десмонде О'Нилле. Мейв было известно, что задумали мятежники. Замысел ужасал ее. Так же, как и роль, которую ее брат хотел отвести в этом мятеже Мейв.
– Если ваш брат и мой отец добьются успеха, погибнет много людей. Мейв, я понимаю, что между нами не все так просто. Вам не нравится, что я поддерживаю короля Генриха. Но нас с вами объединяет желание предотвратить кровопролитие и спасти множество человеческих жизней; Помогите же мне, – попросил он. – Расскажите все, что вам известно о плане мятежников.
Мейв отвела глаза. Оказав помощь Кирану, она предаст родного брата. Возможно даже, что Флинна постигнет участь ее бывшего жениха Куэйда. А после смерти родителей Флинн всегда защищал сестер О'Ши. И Мейв его любит.
Но если она откажет Кирану в его просьбе, могут погибнуть десятки, а то и сотни ни в чем не повинных людей. Чьи-то отцы, братья, сыновья. Многие из них почти дети. Много, слишком много людей откликнутся на призыв Флинна примкнуть к восстанию. Не задумываясь о том, какую жестокую цену им придется заплатить за то, чтобы у Ирландии было такое будущее, каким его видит Флинн. Неужели никто из мятежников не понимает, что только мирные переговоры с Англией помогут Ирландии добиться свободы?
– Мейв. – Киран взял ее руки в свои ладони. – Я понимаю, что слишком многого от вас прошу. Знаю, вам трудно поверить в то, что я искренне хочу, чтобы война окончилась и в Ирландии наступил мир. Но это правда.
Мейв тоже нужен мир. Чтобы Джейна могла спокойно растить маленького Джеральта. Чтобы Фиона навсегда забыла о своих страхах. И чтобы сама Мейв могла родить своего ребенка в стране, избавившейся от иноземного гнета.
Но как может Мейв с легким сердцем отдать будущее Ирландии на откуп человеку, который всей душой предан Англии? Киран убежден, что ирландский народ должен жить под властью англичан.
О святая Дева Мария! Разумом Мейв понимала то, чего не желало понимать ее тело, – она не может вручить судьбу своего брата в руки графа Килдэра, который не ударил палец о палец, чтобы спасти от казни ее бывшего жени-ка. Возможно, спасти Куэйда было не в его власти, но он мог хотя бы попытаться сделать это. Если бы Куэйд не был его соперником. Ни для кого не секрет, что Киран и Флинн люто ненавидят друг друга. Так неужели в Лангморе не будет мира до тех пор, пока один из них не покинет эти края или не умрет? Мейв похолодела от этой мысли.
– Мейв! – Киран сжал ее руки и умоляюще посмотрел на нее.
– Вы переоцениваете мое влияние на мятежников. Они мне не доверяют, милорд, – сказала она.
Мейв считала немыслимым предать брата и тем самым обречь его на казнь. Мейв могла лишь надеяться на то, что сможет дать Кирану подсказку, при этом не раскрыв местонахождение Флинна. Чтобы Килдэр сумел предотвратить кровопролитие.
– Я знаю, вы располагаете необходимыми сведениями, Мейв, – заявил Киран. – Весь минувший год вы осуществляли связь между мятежниками, передавая их сообщения.
Откуда Кирану это известно? Ее охватила паника. Мейв затаила дыхание и отвела глаза.
– Неужели вы думаете, что мятежники возложат столь важную задачу на женщину?
– Разумно доверить эту задачу женщине-ирландке, которую не заподозрят англичане. Все вам доверяют, Мейв.
Она пожала плечами, избегая смотреть Кирану в глаза:
– Точно так же, как вы, милорд, я располагаю только слухами.
– Какими именно? – резко спросил Килдэр.
Мейв стала лихорадочно рыться в памяти, пытаясь вспомнить какие-нибудь несущественные подробности, только бы не выдать брата, но и о них решила умолчать, чтобы не подвергать Флинна опасности. Наконец она сказала:
– Замок Малакайд не единственная английская крепость, которую мятежники хотят вернуть.
Киран посмотрел Мейв в глаза:
– Хотите сказать, что они намерены захватить весь Пейл?
– Если подвернется благоприятный момент, они не упустят случая это сделать.
– Но как они могут вынашивать такие далеко идущие планы? В их войске всего сотни две бойцов.
Мейв стала нервно ходить по комнате. Затем подошла к столу и незаметно убрала какой-то свиток.
– Полагаю, у них есть оружие, которое хранилось во многих домах и раньше использовалось для хозяйственных нужд.
Сказав это, Мейв швырнула свиток в огонь.
Киран с ужасом наблюдал за этой сценой. Его лицо стало пепельно-серым.
Посмотрев Кирану в глаза и убедившись, что он понял все, на что она намекала, Мейв, не промолвив ни слова, с чувством исполненного долга удалилась из комнаты.
Глава 14
– Так что же ты теперь будешь делать? – спросил Арик, когда они с Кираном сидели вдвоем в пустом обеденном зале.
Задумчиво глядя прямо перед собой, Киран пожал плечами и сильнее сжал пальцами большую кружку эля. Весь вечер он составлял послания другим англичанам, обитателям Пейла, предупреждая их о том, что в ближайшие дни ожидается массированное наступление мятежников. Он разработал план, как защитить Лангмор силами своего войска. Однако Килдэр не был уверен в верности своих солдат. Еще неизвестно, на чьей стороне они будут сражаться. Киран все же надеялся, что они не перейдут на сторону мятежников.
Закончив с письмами, Киран вот уже целый час сидел с Ариком. Он рассказал ему все, что знал о восстании, и все, на что намекала ему Мейв. Киран чувствовал себя совершенно разбитым и хотел спать. Но ему нужно было услышать совет друга, и никто из потенциальных мятежников не должен был их подслушать.
– Что буду делать? – переспросил Киран, пригладив волосы. – Буду ждать. Не знаю, где прячутся Флинн и мой отец. Мейв знает, но мне об этом не скажет. Она мне не доверяет, – добавил он, помолчав.
– Мейв считает тебя врагом, представляющим угрозу для ее родных. Со временем она примет тебя.
Киран горько рассмеялся.
– А ты, оказывается, еще больший мечтатель, чем я. – Он покачал головой. – Мейв никогда меня не примет. Может быть, она – спокойное, тихое создание. Больше склонна к чтению, чем к борьбе, но она до последнего вздоха будет мне сопротивляться. Маловероятно, что она меня когда-нибудь примет.
– И поэтому ты потерял покой.
Арик, как всегда, видел друга насквозь.
Не зная, радоваться ему такой проницательности или огорчаться, Киран кивнул.
Арик вопросительно посмотрел на него.
– С чего ты взял, что она относится к тебе так, как ты это себе представляешь?
– Потому что… – Киран вздохнул. – Потому что я ее люблю.
Киран отставил кружку в сторону и закрыл лицо руками. Неужели то, что он только что сказал, правда? Он в самом деле любит Мейв? Да, любит. Но почему он полюбил именно ее?
Арик рассмеялся:
– Рад, что ты разделяешь нашу с Дрейком судьбу. Жаль, что любовь заставляет нас любить женщину до умопомрачения. Но к сожалению, нам ничего другого не остается.
Увидев, что его друг даже не делает вид, что расстроился, и не сочувствует ему, Киран нахмурился.
– Тебе легко говорить. Жена отвечает тебе взаимностью.
– Очень скоро Мейв тоже ответит тебе взаимностью. Вот увидишь.
– Нет, – покачал головой павший духом Киран. – Из-за Куэйда, Флинна, мятежа, из-за своей Ирландии она никогда не будет мне доверять.
Арик улыбнулся.
– Ты сумеешь ее уговорить, с твоими-то талантами умасливать женщин.
– Чем чаще я буду ее умасливать, тем больше она будет питать ко мне отвращение. Так стоит ли игра свеч?
– О, да у тебя все серьезно, – сказал Арик. – Ты и вправду любишь ее всем сердцем. Раз тебе нужно не только ее тело, но еще разговоры с ней и ее благосклонность.
Киран бросил на Арика испепеляющий взгляд:
– Спасибо, что не преминул лишний раз подчеркнуть, какой я законченный идиот.
– Нет. Я считаю, ты не ошибся, выбрав себе Мейв в жены, – возразил Арик.
– Это ровным счетом ничего не значит, – заявил Киран. – Потому что Мейв никогда не допустит меня до своего сердца.
– Допустит, – отмахнулся Арик.
Киран поднялся.
– Тебе меня не понять. Ты никогда не сомневался в любви Гвинет, не опасался, что она любит другого.
– Если ты помнишь, первое время после того, как мы с ней поженились, она сохла по сэру Пенли Фэрфаксу, – напомнил Арик.
– По этому придурку? Гвинет не любила его. Это была не любовь. Ей хотелось выйти за него замуж из-за его высокого положения. Чтобы стать леди. Когда Гвинет согласилась выйти за тебя замуж, она отдала тебе свое сердце. И Эверил тоже любила Дрейка с самого начала.
– Мейв не может выйти замуж за мертвеца, – заметил Арик.
– По-моему, Куэйд до сих пор живет в ее сердце, – возразил Киран. – Она все еще обвиняет меня в его смерти. А также в том, что убедил ее изменить ему и его памяти.
Арик помолчал, размышляя:
– Конечно. Это гораздо легче, чем посмотреть правде в глаза и признать тот факт, что ты ей стал дорог.
– О, как бы мне хотелось, чтобы это было правдой! – Киран вздохнул и снова сел на скамью. – Но ты просто утешаешь меня.
– Если тебе хочется так думать – дело твое, – проговорил Арик. – А что ты собираешься делать, если Мейв забеременеет? Уедешь из Ирландии, а потом вернешься за ребенком или останешься жить здесь?
Это был нелегкий вопрос. Минуту-другую Киран молчал. Он давно хотел уехать из Ирландии. Но теперь перспектива разлуки с Мейв удручала Кирана. Он с удивлением обнаружил, что этот зеленый сырой остров обладает своеобразным очарованием. Но долгие годы жить бок о бок с Мейв без надежды на взаимность, молчаливо сносить, как она сохнет по своему усопшему жениху и заодно с мятежниками замышляет что-то против Кирана, было выше его сил. В конце концов они возненавидят друг друга, как это было с его собственными родителями. А что, если Арик все-таки прав?
– Понятия не имею, что буду делать, если Мейв забеременеет. – Он вздохнул, потянулся к кружке с элем и залпом выпил ее до дна. – Ей-богу, не знаю.
– Мятежники наступают! – еще до рассвета послышался чей-то крик, за которым последовал, громкий стук в дверь Кирана. – Мятежники идут!
Киран мгновенно проснулся и вскочил с постели. Его сердце отчаянно забилось.
– Собери людей и разбуди лорда Белфорда. Я скоро спущусь! – крикнул Киран, надевая тунику и брюки.
В комнату, постучавшись, вошел Кольм:
– Лорд Белфорд уже на ногах, милорд.
– Все готово?
– Да, они закончили копать вчера утром.
– Хорошо. – Киран ободряюще улыбнулся юноше. – Сколько их?
– Человек пятьдесят или около того, милорд. Больше, чем предполагал Киран.
– Пошли еще пару пехотинцев, чтобы следить за их продвижением. А потом возвращайся и возьми под охрану лангморских женщин и малыша Джеральта. Собери их всех вместе.
Округлив глаза, Кольм опрометью бросился выполнять приказание.
Ругаясь себе под нос, Киран прошел во двор замка. Никогда раньше он не испытывал страха перед началом сражения.
Кольм стоял в холле с Бригиттой, которая была сейчас больше похожа на испуганное дитя, чем на юную расцветающую женщину. Джейна спокойно баюкала малыша.
Фиона стояла в дверях спальни и держала Мейв за руку. Мейв выглядела слабой и бледной.
Глядя на испуганные лица сестер, Киран хмурился. Неужели они боятся прихода мятежников? Почему? Ведь они сражаются за их общее дело.
Киран снова посмотрел на Мейв, ожидая найти в ее глазах признаки тревоги – хоть что-то, что могло бы дать ему надежду и вдохновить его на бой. Но он чувствовал только ее огромное внутреннее напряжение. И еще она была немного бледнее, чем обычно. Но Киран почему-то боялся за нее.
Он не был настолько глуп, чтобы ошибочно полагать, что она сможет когда-нибудь его полюбить. Но ему нужны ее улыбка и ее близость. Мейв завладела им, словно лихорадка, от которой он не может избавиться.
А последние три дня она почти не разговаривала с ним, ссылаясь на недомогание. Лежала в постели. Бригитта говорила, что Мейв тошнит и все время клонит в сон. Он попытался пойти к ней, но Джейна не пустила его, конечно же, по настоянию Мейв.
Киран вздохнул и спросил, внимательно глядя на жену:
– Вы хорошо себя чувствуете, Мейв?
Она отвела глаза.
– Ступайте и сражайтесь в бою.
От того, с какой горечью она это произнесла, Кирана охватило уныние. Что ему делать, если он противен собственной жене, а его сердце принадлежит ей одной? Наверное, именно его любовью к Мейв объясняется полное отсутствие интереса к красавице дочке лавочника. Как Киран мог докатиться до этого жалкого состояния?
«Но теперь с этим ничего не поделаешь», – думал он, спускаясь по ступенькам во двор замка, где Кирана ожидало его войско. Он был приятно удивлен, увидев, что все двадцать три ирландских солдата находятся в строю. Кроме того, к ним присоединилась дюжина новичков.
Киран повернулся к своему стражнику:
– Кто эти люди?
– Извините, милорд, – попытался объяснить Шейн. – Это ирландцы, которым не по нутру планы мятежников. Прошел слух, будто вы честный малый. Они пришли, чтобы доказать вам свою преданность.
Киран не успел ничего ответить, потому что как раз в этот момент к нему подошел Арик. А затем, тяжело дыша, подбежали два стражника.
Задумчиво глядя прямо перед собой, Киран пожал плечами и сильнее сжал пальцами большую кружку эля. Весь вечер он составлял послания другим англичанам, обитателям Пейла, предупреждая их о том, что в ближайшие дни ожидается массированное наступление мятежников. Он разработал план, как защитить Лангмор силами своего войска. Однако Килдэр не был уверен в верности своих солдат. Еще неизвестно, на чьей стороне они будут сражаться. Киран все же надеялся, что они не перейдут на сторону мятежников.
Закончив с письмами, Киран вот уже целый час сидел с Ариком. Он рассказал ему все, что знал о восстании, и все, на что намекала ему Мейв. Киран чувствовал себя совершенно разбитым и хотел спать. Но ему нужно было услышать совет друга, и никто из потенциальных мятежников не должен был их подслушать.
– Что буду делать? – переспросил Киран, пригладив волосы. – Буду ждать. Не знаю, где прячутся Флинн и мой отец. Мейв знает, но мне об этом не скажет. Она мне не доверяет, – добавил он, помолчав.
– Мейв считает тебя врагом, представляющим угрозу для ее родных. Со временем она примет тебя.
Киран горько рассмеялся.
– А ты, оказывается, еще больший мечтатель, чем я. – Он покачал головой. – Мейв никогда меня не примет. Может быть, она – спокойное, тихое создание. Больше склонна к чтению, чем к борьбе, но она до последнего вздоха будет мне сопротивляться. Маловероятно, что она меня когда-нибудь примет.
– И поэтому ты потерял покой.
Арик, как всегда, видел друга насквозь.
Не зная, радоваться ему такой проницательности или огорчаться, Киран кивнул.
Арик вопросительно посмотрел на него.
– С чего ты взял, что она относится к тебе так, как ты это себе представляешь?
– Потому что… – Киран вздохнул. – Потому что я ее люблю.
Киран отставил кружку в сторону и закрыл лицо руками. Неужели то, что он только что сказал, правда? Он в самом деле любит Мейв? Да, любит. Но почему он полюбил именно ее?
Арик рассмеялся:
– Рад, что ты разделяешь нашу с Дрейком судьбу. Жаль, что любовь заставляет нас любить женщину до умопомрачения. Но к сожалению, нам ничего другого не остается.
Увидев, что его друг даже не делает вид, что расстроился, и не сочувствует ему, Киран нахмурился.
– Тебе легко говорить. Жена отвечает тебе взаимностью.
– Очень скоро Мейв тоже ответит тебе взаимностью. Вот увидишь.
– Нет, – покачал головой павший духом Киран. – Из-за Куэйда, Флинна, мятежа, из-за своей Ирландии она никогда не будет мне доверять.
Арик улыбнулся.
– Ты сумеешь ее уговорить, с твоими-то талантами умасливать женщин.
– Чем чаще я буду ее умасливать, тем больше она будет питать ко мне отвращение. Так стоит ли игра свеч?
– О, да у тебя все серьезно, – сказал Арик. – Ты и вправду любишь ее всем сердцем. Раз тебе нужно не только ее тело, но еще разговоры с ней и ее благосклонность.
Киран бросил на Арика испепеляющий взгляд:
– Спасибо, что не преминул лишний раз подчеркнуть, какой я законченный идиот.
– Нет. Я считаю, ты не ошибся, выбрав себе Мейв в жены, – возразил Арик.
– Это ровным счетом ничего не значит, – заявил Киран. – Потому что Мейв никогда не допустит меня до своего сердца.
– Допустит, – отмахнулся Арик.
Киран поднялся.
– Тебе меня не понять. Ты никогда не сомневался в любви Гвинет, не опасался, что она любит другого.
– Если ты помнишь, первое время после того, как мы с ней поженились, она сохла по сэру Пенли Фэрфаксу, – напомнил Арик.
– По этому придурку? Гвинет не любила его. Это была не любовь. Ей хотелось выйти за него замуж из-за его высокого положения. Чтобы стать леди. Когда Гвинет согласилась выйти за тебя замуж, она отдала тебе свое сердце. И Эверил тоже любила Дрейка с самого начала.
– Мейв не может выйти замуж за мертвеца, – заметил Арик.
– По-моему, Куэйд до сих пор живет в ее сердце, – возразил Киран. – Она все еще обвиняет меня в его смерти. А также в том, что убедил ее изменить ему и его памяти.
Арик помолчал, размышляя:
– Конечно. Это гораздо легче, чем посмотреть правде в глаза и признать тот факт, что ты ей стал дорог.
– О, как бы мне хотелось, чтобы это было правдой! – Киран вздохнул и снова сел на скамью. – Но ты просто утешаешь меня.
– Если тебе хочется так думать – дело твое, – проговорил Арик. – А что ты собираешься делать, если Мейв забеременеет? Уедешь из Ирландии, а потом вернешься за ребенком или останешься жить здесь?
Это был нелегкий вопрос. Минуту-другую Киран молчал. Он давно хотел уехать из Ирландии. Но теперь перспектива разлуки с Мейв удручала Кирана. Он с удивлением обнаружил, что этот зеленый сырой остров обладает своеобразным очарованием. Но долгие годы жить бок о бок с Мейв без надежды на взаимность, молчаливо сносить, как она сохнет по своему усопшему жениху и заодно с мятежниками замышляет что-то против Кирана, было выше его сил. В конце концов они возненавидят друг друга, как это было с его собственными родителями. А что, если Арик все-таки прав?
– Понятия не имею, что буду делать, если Мейв забеременеет. – Он вздохнул, потянулся к кружке с элем и залпом выпил ее до дна. – Ей-богу, не знаю.
– Мятежники наступают! – еще до рассвета послышался чей-то крик, за которым последовал, громкий стук в дверь Кирана. – Мятежники идут!
Киран мгновенно проснулся и вскочил с постели. Его сердце отчаянно забилось.
– Собери людей и разбуди лорда Белфорда. Я скоро спущусь! – крикнул Киран, надевая тунику и брюки.
В комнату, постучавшись, вошел Кольм:
– Лорд Белфорд уже на ногах, милорд.
– Все готово?
– Да, они закончили копать вчера утром.
– Хорошо. – Киран ободряюще улыбнулся юноше. – Сколько их?
– Человек пятьдесят или около того, милорд. Больше, чем предполагал Киран.
– Пошли еще пару пехотинцев, чтобы следить за их продвижением. А потом возвращайся и возьми под охрану лангморских женщин и малыша Джеральта. Собери их всех вместе.
Округлив глаза, Кольм опрометью бросился выполнять приказание.
Ругаясь себе под нос, Киран прошел во двор замка. Никогда раньше он не испытывал страха перед началом сражения.
Кольм стоял в холле с Бригиттой, которая была сейчас больше похожа на испуганное дитя, чем на юную расцветающую женщину. Джейна спокойно баюкала малыша.
Фиона стояла в дверях спальни и держала Мейв за руку. Мейв выглядела слабой и бледной.
Глядя на испуганные лица сестер, Киран хмурился. Неужели они боятся прихода мятежников? Почему? Ведь они сражаются за их общее дело.
Киран снова посмотрел на Мейв, ожидая найти в ее глазах признаки тревоги – хоть что-то, что могло бы дать ему надежду и вдохновить его на бой. Но он чувствовал только ее огромное внутреннее напряжение. И еще она была немного бледнее, чем обычно. Но Киран почему-то боялся за нее.
Он не был настолько глуп, чтобы ошибочно полагать, что она сможет когда-нибудь его полюбить. Но ему нужны ее улыбка и ее близость. Мейв завладела им, словно лихорадка, от которой он не может избавиться.
А последние три дня она почти не разговаривала с ним, ссылаясь на недомогание. Лежала в постели. Бригитта говорила, что Мейв тошнит и все время клонит в сон. Он попытался пойти к ней, но Джейна не пустила его, конечно же, по настоянию Мейв.
Киран вздохнул и спросил, внимательно глядя на жену:
– Вы хорошо себя чувствуете, Мейв?
Она отвела глаза.
– Ступайте и сражайтесь в бою.
От того, с какой горечью она это произнесла, Кирана охватило уныние. Что ему делать, если он противен собственной жене, а его сердце принадлежит ей одной? Наверное, именно его любовью к Мейв объясняется полное отсутствие интереса к красавице дочке лавочника. Как Киран мог докатиться до этого жалкого состояния?
«Но теперь с этим ничего не поделаешь», – думал он, спускаясь по ступенькам во двор замка, где Кирана ожидало его войско. Он был приятно удивлен, увидев, что все двадцать три ирландских солдата находятся в строю. Кроме того, к ним присоединилась дюжина новичков.
Киран повернулся к своему стражнику:
– Кто эти люди?
– Извините, милорд, – попытался объяснить Шейн. – Это ирландцы, которым не по нутру планы мятежников. Прошел слух, будто вы честный малый. Они пришли, чтобы доказать вам свою преданность.
Киран не успел ничего ответить, потому что как раз в этот момент к нему подошел Арик. А затем, тяжело дыша, подбежали два стражника.