При этом воспоминании Рен улыбнулась.
   Крылатые Всадники согласились помочь. Тридцать из них уже обосновались в Арборлоне, составив часть ее личного отряда.
   — Хочешь есть? — окликнул Рен Тигр Тэй, направляясь к ней своей забавной походкой, широко расставляя чуть искривленные ноги. Он был, как всегда, насуплен и угрюм, но больше не грубил. Теперь во время разговора с ней в его голосе звучали какие-то новые нотки, похожие едва ли не на почтительность.
   Рен кивнула и уселась на траве напротив своего спутника. Взяла кусок сыра, яблоко и налила из фляжки кружку эля. Устроившись поудобнее, девушка уже поднесла сыр ко рту, как вдруг почувствовала царапанье у себя за пазухой. Из-под туники высунулась мохнатая мордочка. Фаун принялась осматриваться по сторонам, принюхиваться к ароматам пищи.
   — Ха! Скрипелочка никогда не ошибается, правда? — засмеялся Тигр Тэй, отрезая ломтик от своей доли сыра и протягивая его зверьку.
   Фаун осторожно приняла подношение, выскользнула из-под одежды Рен, плюхнулась на траву и принялась за еду.
   — Ты ей нравишься, — заметила Рен.
   Тигр Тэй хмыкнул:
   — Еще бы, лесная скрипелочка всегда учует подходящий старый пень!
   В молчании они закончили трапезу и улеглись на траве, глядя с высоты утеса за реку, где волнами серебристых трав накатывались равнины Тирфинга.
   — Еще далеко? — поинтересовалась Рен через некоторое время.
   Тигр Тэй пожал плечами:
   — Может быть, около часа. Когда я заметил их, они передвигались довольно быстро.
   Армия федератов, замеченная дозорным Крылатым Всадником, была причиной тому, что Рен, несмотря на возражение Трисса и Придворной Гвардии, покинула Арборлон. Прежде чем вынести план действий на суд умников из Большого Совета, она хотела еще раз взглянуть на врага собственными глазами.
   Девушка допила эль. Если сейчас так трудно, дальше станет еще тяжелее — говорили ей предчувствия.
   Путешественники снова забрались на птицу, привязались и взмыли в слепящую синеву. Фаун уютно устроилась за пазухой у девушки, прижавшись к ее телу. Набрав высоту, птица перешла на плавное парение, унося своих всадников вдоль змеящейся ленты Мермидона к Склизкой Топи. Там они повернули от реки и полетели вдоль границы Ирайбиса и равнин Тирфинга.
   Время шло быстро, и Рен показалось, что уже спустя мгновение Тигр Тэй поднял руку и показал на юг.
   В дрожащем над равниной мареве поднимался огромный столб пыли. Тигр Тэй оглянулся на девушку, она кивнула:
   — Армия Федерации.
   Держась в тени скал, путники продолжали полет к югу, следуя параллельно движению армии. Тигр Тэй предложил повернуть назад и облететь войска, держась против солнца: так Крылатых Всадников труднее будет заметить. До сих пор про них никто и слыхом не слыхивал, и Рен рассудила, что это к лучшему.
   Они устремились на юг и, когда колонна исчезла из виду, оставшись позади, повернули влево и понеслись над равниной. Оказавшись против солнца, они повернули еще раз и снова направились к облаку пыли. Тигр Тэй поднял птицу выше прежнего, стараясь проскользнуть незамеченным.
   Вскоре разведчики вновь завидели армию федератов.
   Она выглядела гигантским темным пятном, растекшимся по выцветшей, пожухшей от жары траве равнины. Армия состояла из трех отдельных отрядов, двигавшихся колоннами друг за другом. Всадники и пехотинцы были одеты в черно-красные мундиры Федерации, за ними влачились железные и деревянные боевые машины, осадные орудия, обозы и телеги с боеприпасами. Казалось, армии этой нет конца-краю, клубы пыли растянулись на много миль. При виде такого могучего противника сердце Рен упало. Эльфы могли собрать едва ли десятую часть от числа солдат, какими располагала Федерация, а ведь и в Тирзисе, по донесениям, стоял гарнизон в пять тысяч бойцов. Если эльфам придется в открытом бою сражаться с этой армией, их сотрут с лица земли.
   «В чем, собственно, и заключается задача противника», — угрюмо подумала девушка.
   Тигр Тэй заставил птицу опуститься пониже, чтобы Рен могла сосчитать ряды в колоннах, а затем резко повернул рока прочь, снова в солнечных лучах устремившись на юг. Ни возгласов изумления, ни испуганных криков снизу не доносилось, никто не показывал пальцем в небо.
   По-видимому, им удалось остаться незамеченными. Пополудни они отправились в обратный путь. Рен обдумывала речь на Большом Совете и ловила себя на мысли о том, что ничего ей так не хочется, как улететь куда глаза глядят, туда, где никаким федератам ее не отыскать. Но такого места, конечно же, не существует. Даже если федераты не доберутся до нее, от порождений Тьмы все равно никуда не денешься.
   Они доказали это в Морроуиндле. Порождения Тьмы повсюду разнесли свою заразу, так что никто не может чувствовать себя в безопасности, пока не приняты контрмеры.
   Ближе к закату показался Арборлон, родина эльфов. Среди зелени можно было разглядеть деревянные стены, металлические опоры, пятна ярких тканей. Птица очертила широкий круг над Поющим Родником — речные воды багровели в последних лучах солнца — и мягко опустилась на заросший травами утес Каролан. Едва Рен успела освободиться от ремней и спрыгнуть на землю, как из города подоспела Придворная Гвардия во главе с Триссом, спеша собственными глазами убедиться, что королева цела и невредима. Радостно улыбнувшись им и помахав рукой в знак приветствия, девушка проворно повернулась к Тигру Тэю.
   — Ни слова о том, что мы видели, — шепнула она. — Еще рано.
   Пронзительный взор черных глаз Крылатого Всадника остановился на ней.
   — Пока ты не встретишься с Большим Советом?
   Она кивнула:
   — Да, до тех пор.
   — Им придутся не по вкусу твои слова — хотя что ж здесь нового! Упрямые ослы!
   Рен подавила тихий смешок:
   — Ничего, у меня они станут послушными.
   Тигр вздохнул:
   — Ты встречаешься с ними сегодня вечером?
   — Вероятно, через час.
   — Не возражаешь, если я присоединюсь? Я тоже умею уламывать упрямцев.
   Она с признательностью посмотрела на него:
   — Спасибо, Тигр Тэй. Конечно, на Совете должны быть представлены и Крылатые Всадники. Можешь присоединяться.
   Трисс и сопровождающие его гвардейцы подбежали к Рен, и она повернулась к ним. На их суровых лицах читалось облегчение.
   — Повелительница, все ли благополучно? — тихо спросил Трисс вместо обычного приветствия.
   Синяки и кровоподтеки после битвы с вистероном в Морроуиндле еще не сошли у него с лица, а загипсованная левая рука покоилась на перевязи. Однако в его усталых глазах светились сила, решимость и уверенность в себе.
   — Все отлично, — по привычке отозвалась она. — Я хочу, чтобы ты созвал членов Большого Совета, Трисс. Пусть они будут готовы через час встретиться со мной.
   — Да, повелительница, — подтвердил он и, повернувшись, исчез за утесом.
   Рен махнула рукой Тигру Тэю и направилась следом за Триссом к Садам Жизни и дворцу Элессдилов. С наступлением темноты на улицах и аллеях города зажглись огни, воздух был полон аппетитных ароматов. На ходу девушка вынула из-под туники Фаун и посадила ее себе на плечо. Миновав запахи кухни, девушка ощутила свежесть лесного дуновения, благоухание деревьев и трав. С реки долетал легкий ветерок, несущий успокоение и прохладу после убийственного летнего зноя.
   Придворная Гвардия рассеялась вокруг Рен.
   Стража сопровождала ее, куда бы она ни шла, бесшумная и незаметная, — защита от любой опасности. Гвардия пеклась о королеве, и все-таки Рен больше полагалась на себя. Но если они считали себя необходимыми, она не разубеждала их. Рен точно знала, где они, всегда, даже глубокой ночью, она могла указать их местопребывание. С детства она умела разбираться в подобных вещах. У нее был великолепный учитель.
   Гарт. Воспоминания всей тяжестью обрушились на нее, но она отогнала их. Гарт погиб.
   Девушка дошла до ворот Садов Жизни. При ее приближении насторожились Черные Стражи, охранники Элькрис, Древа Жизни. Их глаза следили за ней, пока она шла мимо, хотя Рен о них совсем забыла. Девушка вступила в уединенный покой Садов, внимая жужжанию и гудению ночных насекомых, пробуждающихся в сумерки. Здесь сильнее ощущались ароматы цветов и трав, запахи увлажненной вечерней росой почвы. Рен поднялась на холм, где стояла Элькрис, и замерла перед ней. Она делала это каждую ночь, словно исполняя некий ритуал.
   Иногда просто стояла, погрузившись в свои думы, иногда подходила к дереву и тихо касалась его коры, словно давая знать о своем присутствии. Общение с Элькрис, казалось, придавало новые силы, даровало решимость, столь необходимую в жизни. Она ощущала родство с деревом, с той женщиной, которой оно некогда было, дерево поддерживало в ней чувство долга, воплощенное ныне в предании о том, как свершилось это превращение. Из плоти и крови — в листья и ветви, из женщины — в дерево, из смертной жизни — в жизнь вечную.
   Сидящая на плече Рен Фаун потерлась о шею девушки, напоминая о том, что все в порядке.
   Ход ее мыслей изменился, вновь она вспомнила о приближающейся армии федератов и об угрозе со стороны порождений Тьмы — опасности, которую Рен должна предотвратить. В одиночку эльфы не справятся с этой задачей. Алданом поведал об этом Омсвордам, посылая каждого из них выполнять определенную задачу. Пара — отыскать Меч Шаннары, Уолкера Бо — вернуть Паранор, а Рен — найти эльфов. Интересно, преуспели ли, подобно ей, Пар и Уолкер Бо? Все ли задания Алланона выполнены? Ей нужно связаться с теми, кто собрался около Хейдисхорна.
   Им надлежит знать, что порождения Тьмы — это эльфы, открывшие утраченные магические силы древнего народа и с помощью этих сил изменившие себя. Точно так же были преображены пять столетий назад Чародей-Владыка и Слуги Черепа. Как удалось открыть эту тайну и как удалось управиться с собственным открытием, оставалось загадкой. Как бы то ни было, то, что знала Рен, должны знать все эльфы. Только так, только совместными усилиями можно разработать методы борьбы с порождениями Тьмы.
   Как же поступить? Некоторые эльфы уже покинули Арборлон и отправились заселять окраины Западной Земли. Фермеры стали заново осваивать Саранданон, плодородную долину, на протяжении многих столетий служившую эльфийскому народу житницей. Охотники и рыболовы добрались до севера, до самого Разлома, и на юг, до Кривой скалы. Целители и их ученики ушли в места, наиболее пострадавшие от поразившего Западную Землю недуга, стараясь остановить его распространение и продолжая тем самым сберегаемые ими от начала времени традиции эльфов. Ибо эльфы всегда были целителями — народом, верившим в то, что он составляет единое целое с породившей его природой.
   Они старались воздать по заслугам миру, подарившему им жизнь. Подобно тому, как гномы-целители из Сторлока пеклись о народах земли, так эльфы, в свою очередь, заботились о земле, взрастившей эти народы.
   Но ныне и они, и фермеры, и охотники, и звероловы, и все прочие в Западной Земле подвергались единой опасности. Однако способна ли эльфийская армия защитить их, способна ли королева эльфов удержать федератов от нападения, пока не будет покончено с порождениями Тьмы?
   Оборвав эту мысль на середине, Рен в задумчивости пошла прочь от Элькрис. Как много надо сделать! Она не в состоянии справиться с этим в одиночку.
   Кровавая полоса зловеще окаймляла горизонт на западе. Рен Элессдил подумала, что она предвещает недоброе.
   «Воспоминания — штука неотвязная, — думала она, — особенно те, от которых хотелось бы навек избавиться».
   Опустив глаза, она брела к выходу из Садов.
   Рен вспомнила о Стресе. Прошло уже несколько дней с тех пор, как она в последний раз видела иглокота. В отличие от Фаун, Стреса чувствовал себя уютнее в глуши и предпочитал лес городу. Он устроил себе обиталище неподалеку от Арборлона и время от времени наведывался в гости но жить вместе с Рен в фамильном дворце Элессдилов не пожелал. Стреса был доволен своей новой страной, счастлив одинокой жизнью и обещал при нужде являться по первому зову. Беда в том, что он нужен бывал ей гораздо чаще, чем ему казалось. Но Стресе и так из-за нее уже досталось. Ей было совестно донимать его собственными тяготами.
   Все-таки ей сильно не хватало его, этого странного и непредсказуемого существа из мира, принесшего эльфам столько горя, существа, всегда остававшегося ей другом.
   Уже стемнело, солнце закатилось, по небосклону пригоршней ярких искр рассыпались звезды, над верхушками деревьев показался тонкий серп тающей луны, тихие ночные звуки обещали мирный глубокий сон. «Вот мне бы поспать, как в детстве», — думала девушка. Однако встреча с Большим Советом не сулила безмятежности: ей придется решать чужие судьбы…
   Какое бремя! Какая ответственность!
   Миновав Черных Стражей, Рен покинула Сады. Еле уловимые в темноте звуки выдавали присутствие Придворной Гвардии, сопровождающей свою повелительницу. Иногда Рен хотелось снова сделаться девушкой-скиталицей, вести прежнюю беззаботную жизнь, позабыв обо всем на свете.
   Ах, не нужен ей королевский титул, не нужны ей эльфийские камни — голубые талисманы, хранящиеся в кожаном мешочке у нее на груди. Камни эти были знаком магической силы, унаследованной ею от матери и отданной ей во владение. Она распрощалась бы с нынешней жизнью с такой же легкостью, с какой бабочка оставляет кокон…
   Кем? Кем она стала бы? — вот что занимало ее.
   Сказать по правде, этого она не знала, а если бы и знала, это не имело никакого значения.
***
   Когда через четверть часа Рен появилась в зале Большого Совета, те, кого она призвала, уже ожидали ее за столом заседаний. Она вошла в сопровождении Тигра Тэя, не желавшего принимать удар на себя и потому согласившегося войти в зал только вместе с повелительницей, и направилась прямо к своему креслу. Все присутствующие почтительно поднялись, но девушка небрежным жестом велела им сесть.
   Зал поражал размерами. Высокие стены из камня и дерева поддерживали звездный купол потолка, возведенный из массивных дубовых балок. Большой Совет заседал на подиуме в дальнем конце помещения, рядом с троном эльфийских королей. Помост был декорирован знаменами правящих эльфийских родов, в центре стоял древний круглый стол с двадцатью одним креслом вокруг. У противоположной стены располагались скамьи для публики, хотя не все заседания Большого Совета бывали открытыми.
   Этой ночью вместе с королевой в тронном зале находились шестеро членов Совета, весь его внутренний круг. Здесь были: Трисс — капитан Придворной Гвардии; Этон Шарт — первый министр; Барсиммон Оридио — главнокомандующий эльфийской армии; Перек Арундел — министр торговли; Джаллен Рул — министр обороны и Фруарен Лаурел — министр исцеления.
   Только Лаурел была новичком в Совете. Ее избрали по настоянию Рен, которая хотела, чтобы у нее был министр на таком важном участке работы. Лаурел, женщина средних лет с ровным и дружелюбным нравом, была привычной к тяжелому труду; однако, как и Рен, она еще не прошла испытания в деле. У остальных членов Совета Лаурел не пользовалась авторитетом. Она нравилась Рен, но девушка не была уверена в том, что целиком может положиться на нее.
   Это выяснится сегодняшней ночью.
   Рен встала лицом к Большому Совету.
   — Я просила Крылатого Всадника Тигра Тэя принять участие в этом заседании, поскольку предмет обсуждения непосредственно касается его народа. — Она объявила об этом, как о деле решенном и не требующем ничьего согласия, и пригласила неказистого Крылатого Всадника, который застыл у дверей, выйти вперед. — Садись здесь, — указала она ему на свободное место рядом с Фруарен Лаурел.
   Тигр Тэй сел. Совет затих. Все присутствующие ждали, что скажет Рен. Двери по приказанию Рен были заперты и охранялись Придворной Гвардией до тех пор, пока она не позволит открыть их вновь. В скобах, укрепленных на каменных стенах, и в специальных подставках вдоль торцовых стен зала горели факелы. Смоляной дым уходил к потолку и втягивался в пробитые в нем отверстия. Мглистый воздух был напоен ароматом смолы.
   Рен выпрямилась. Она не удосужилась поменять одежду, решив не исполнять на сей раз требований этикета. Пусть ее принимают такой, какова она есть. Фаун девушка оставила в своих покоях. Ей очень хотелось, чтобы сейчас рядом с ней стоял Коглин, или Уолкер Бо, или еще кто-нибудь из друзей, ныне то ли умерших, то ли пропавших в неизвестности. Но напрасные мечтания! Если она надеется преуспеть в своих намерениях, то рассчитывать надо только на себя.
   — Министры, члены Совета, друзья мои, — начала она, переводя взгляд с одного лица на другое. Голос ее звучал размеренно и спокойно. — Всего за несколько недель мы прошли длинный путь. Сколько всего случилось в жизни эльфийского народа за это время. Никто из нас не мог знать, как повернется наша судьба; возможно, многим хотелось бы, чтобы все произошло иначе. Но мы здесь, с этим уже ничего не поделаешь. В Морроуиндл не вернуться, а перед нами лежат Четыре Земли. Отправляясь сюда, мы были готовы к борьбе с Федерацией, с порождениями Тьмы, с жестоко изуродованной эльфийской магией, с нашим прошлым, ожившим и ставшим нашим будущим. Пришел час проверки этой готовности. — Рен на мгновение сделала паузу, переводя дыхание, во взгляде ее была непреклонность. — Вчера Крылатые Всадники заметили армию федератов, направляются к нам из глубины Южной Земли. Сегодня я вместе с Тигром Тэем летала на юг, чтобы взглянуть на противника. Мы обнаружили армию в Тирфинге, на расстоянии одного дневного перехода от озера Мериан. Армия эта по численности в десять раз превышает нашу, и ее сопровождают осадные боевые машины и повозки с провиантом, которого хватит на несколько месяцев. Она движется на северо-восток. Федераты разыскивают нас. Насколько я могу судить об этом, они будут здесь дней через десять.
   Она молчала, переводя взгляд с одного лица на другое.
   — В десять раз больше нашей? — с сомнением переспросил Барсиммон Оридио. — Насколько точны твои подсчеты, повелительница?
   Рен предвидела этот вопрос. Она перечислила ему колонну за колонной, отряд за отрядом, назвала точное число машин и повозок, всадников и пехотинцев, ничего не упустив. Когда она закончила, главнокомандующий был мертвенно-бледен.
   — Армия такой численности попросту сметет нас с лица земли, — тихо произнес Этой Шарт. Как всегда, он сидел выпрямившись, сложив руки на столе перед собой, сохраняя совершенно непроницаемое выражение лица.
   — Если мы примем бой, — поправил его Джаллен Рул. Министр обороны был худощав и сутул, низкий рокочущий баритон его, казалось, не соответствовал впалой груди. — Западная Земля обширна.
   — Ты предлагаешь нам сбежать? — недоверчиво спросил Барсиммон Оридио.
   — Этого нельзя делать, — коротко бросил Этон Шарт. — Мы не можем отдать город и оставить Элькрис на волю случая. Если уничтожат Элькрис, Запрет падет. Лучше нам всем погибнуть, чем допустить такое.
   Наступило долгое молчание. Министры вопросительно переглядывались друг с другом.
   — Можно ли с ними договориться? — спросил Перек Арундел, непоправимый любитель компромиссов. Он был довольно привлекателен, но проницателен и умен. Арундел огляделся по сторонам. — Неужели нельзя на взаимоприемлемых условиях заключить мир с Коалиционным Советом?
   Этон Шарт покачал головой:
   — Я уже пытался. Коалиционный Совет является рупором порождений Тьмы. Любое соглашение подразумевает оккупацию западных земель и согласие служить Федерации. Я не думаю, что мы проделали путь из Морроуиндла сюда именно для этого. — Он взглянул на Рен. — А что ты думаешь, повелительница? Я полагаю, ты уже оценила ситуацию.
   Рен была готова к этому вопросу.
   — Мне кажется, у нас есть два пути. Либо мы укрепляем Арборлон и ждем здесь армию Федерации, либо собираем собственную армию и выходим им навстречу.
   — Навстречу? — ужаснулся Барсиммон Оридио. Его тяжелые плечи протестующе приподнялись, старое лицо нахмурилось. — Ты сама сказала, что их силы в десять раз превосходят наши.
   Какой смысл торопить события?
   — В этом случае мы не позволим диктовать нам время, место и обстоятельства встречи, — отозвалась девушка. Она все еще стояла, сохраняя преимущество своей позиции: она могла смотреть на советников сверху вниз, а они были вынуждены глядеть на нее снизу вверх. — И я ничего не сказала про то, что произойдет, когда мы выйдем им навстречу.
   Снова наступила тишина. Барсиммон Оридио побагровел:
   — Но ты сказала, что…
   — Она сказала, что мы можем выйти навстречу им, — прервал его Этон Шарт. Первый министр заинтересованно подался вперед. — Она ничего не говорила о том, что будет после этого. — Взгляд его остановился на Рен. — Но что мы будем делать после того, как выведем войска, повелительница?
   — Тревожить их, изматывать. Наносить удар и тут же исчезать. Главное — задержать врага.
   Сражаться, если выпадет случай причинить им серьезный урон, но избегать прямого столкновения, в котором мы проиграем.
   — Задержать их, — задумчиво повторил первый министр. — Но рано или поздно они настигнут нас или доберутся до Арборлона, что тогда?
   — Может быть, лучше употребить время на то, чтобы подготовить ловушки, укрепить город и собрать провиант? — предложил Перек Арундел. — Выстояли же мы под натиском демонов, хотя в свое время Элькрис не выдержала их атаки. Точно так же мы сможем выдержать и натиск федератов.
   Барсиммон Оридио пробурчал что-то себе под нос и покачал головой:
   — Надо лучше знать историю, Перек. Городские ворота были захвачены, а мы сломлены.
   Если бы не юная девушка из Избранников, решившая воплотиться в Элькрис, они бы одержали верх. — Он тряхнул головой. — Кроме того, в той битве у нас были союзники, немного, но были: отряд дворфов и Вольный Корпус.
   — По-видимому, нам снова следует найти союзников, — внезапно заявила Рен. Глаза всех присутствующих устремились на нее. — В горах, к северу от Каллахорна, живут свободнорожденные, их довольно много. В Восточной Земле существует Сопротивление дворфов, а на Севере — народ троллей. Некоторых из них можно убедить помочь нам.
   — Навряд ли, — грубо оборвал ее главнокомандующий, намереваясь положить конец этому обсуждению. — С чего вдруг они придут нам на помощь?
   Рен подвела разговор именно к тому, что ее больше всего интересовало: все члены Совета глядели на нее, гадая, чем все это кончится.
   — Потому что у них будет на то причина, Бар. — Рен назвала его уменьшительным именем легко и непринужденно, как прежде называла его Элленрох. — Мы предложим им нечто новое, чего не было прежде. Единство. Народы сплотятся против своих врагов в один кулак.
   Это даст возможность уничтожить порождения Тьмы.
   Этой Шарт слабо улыбнулся:
   — Все это слова, повелительница. Чего они стоят?
   Девушка повернулась к нему. Он был главным оппонентом, нужно заручиться его поддержкой.
   — Я скажу тебе, что они стоят, Этон. В первый раз за три столетия у нас появляется шанс победить. — Для большей убедительности она сделала паузу. — Ты помнишь, что заставило меня отправиться на поиски эльфов, первый министр? Позволь мне еще раз рассказать эту историю.
   И Реп вспомнила обо всем, начиная от путешествия к Хейдисхорну, встречи с тенью Алланона и кончая поисками Морроуиндла и Арборлона. Она напомнила о приказаниях Алланона Омсвордам. До сих пор она не показывала эльфийские камни никому, кроме Трисса, но теперь, завершив повествование, высыпала их на ладонь и протянула руку так, чтобы было видно всем.
   — Вот мое наследство, — объявила она, поведя рукой с эльфийскими камнями. — Я не хотела и не просила его и много раз желала, чтобы оно исчезло. Но я обещала бабушке использовать его во благо эльфов и сдержу обещание.
   Пусть сила столкнется с силой. Порождениям Тьмы придется иметь дело со мной и с теми, кого призвала тень Алланона, — с моими родичами, которым предназначено владеть Мечом Шаннары и быть могучими, как друиды. Я думаю, что найдены не только эльфийские камни, но и все талисманы — вся чудодейственная сила, которой боятся порождения Тьмы. Если мы сумеем объединить чудесные силы и сплотить свободнорожденных и Сопротивление дворфов, а может быть, и троллей Северной Земли, то не исключено, что праздник будет на нашей улице.
   Этон Шарт покачал головой:
   — Слишком много «если», повелительница.
   — Жизнь вообще зависит от множества условий, первый министр, — отрезала Рен. — Ничего не гарантировано, ни в чем нельзя быть уверенным. Особенно нам. Но вспомни-ка: порождения Тьмы произошли от нас, их чудесная сила — отпрыск нашей. Мы породили их. Мы дали им жизнь, ибо бессмысленно и неумело пытались снова завладеть тем, что было нам не по плечу. Нравится нам это или нет, но их возникновение на нашей совести. Элленрох знала это, когда решила вернуться в Четыре Земли.
   Мы здесь, первый министр, чтобы восстановить порядок вещей. Мы здесь, чтобы положить конец тому, чему положили начало.
   — И конечно, именно ты возглавишь наше движение и реализуешь план?