Страница:
В землянке, где размещались направленцы, мне передали письмо от сестры Сони. Я не знал, где она ныне. До войны сестра и ее муж Иван Иванович Изотов жили и работали в Сафоновском районе на Смоленщине. Она была телеграфисткой, депутатом районного Совета, а Иван Иванович трудился в милиции. Из письма я узнал, что Соня в первые дни войны эвакуировалась на Урал, в Красноусольск. Ее муж остался на оккупированной территории, вступил в партизанский отряд.
Летом 1942 года Иван Иванович прилетел в Москву по делам партизанского движения и сообщил ей в письме тяжелую весть о том, что брат Петя расстрелян оккупантами. Его и еще троих из нашей деревни каратели захватили и расстреляли недалеко от колодца. Петр, знакомые мне земляки Федор, Иван и Михаил стали первыми жертвами немецкой оккупации в нашем селе. В письме сообщалось, что моей матери с трудом удалось укрыться от расправы фашистов. Комок подступал к горлу. Хотелось закричать, но еще больше хотелось мстить извергам за все их злодеяния.
С наступлением зимы в полосе 7-й отдельной армии активизировалась разведка на открытых флангах, которые стали доступны по льду замерзших Онежского и Ладожского озер. Группы и отряды на лыжах и аэросанях проникали в тактическую и даже оперативную глубину обороны противника. Проводились также разведка боем и поиск. Их данные позволяли составить полную картину о положении противника и его намерениях. В интересах армии поступали разведывательные данные от партизанских отрядов, действовавших в районах Южной Карелии, занятых противником
В глубоком тылу противника, на восточном побережье Ладожского озера, действовал усиленный разведывательный отряд армии. Я знал об этом и следил за его действиями, так как это происходило в полосе моего направления. Связь с отрядом была по строго определенному графику.
Стоял метельный февраль. В одну из ночей меня вызвали к генералу Крутикову, ставшему к этому времени командующим 7-й отдельной армией. Вызов к командующему меня не удивил. Будучи еще начальником штаба, генерал Крутиков со всеми операторами, во всяком случае со старшими направлений нашего отдела, постоянно общался, всегда нас выслушивал, давал советы и следил за работой каждого. Став командующим, он не изменил этому правилу.
- Капитан Бунаков прибыл по вашему приказанию, - доложил я.
- Хорошо. Садитесь и слушайте наш разговор.
У командующего находился начальник штаба армии генерал-майор Орлеанский. (В. П. Орлеанскому было присвоено очередное воинское звание.)
- Завтра к вечеру, говорите вы, они будут здесь? - уточнил генерал Крутиков, показав карандашом пункт на восточном берегу Ладожского озера. - А сумеют ли они оторваться от противника? Если он напал на их след, то, безусловно, будет стремиться их уничтожить (речь шла о нашем разведывательном отряде). - Командующий сделал паузу, еще раз посмотрел на карту. - До нашего переднего края им необходимо преодолеть расстояние свыше ста километров. А как ледовая обстановка на Ладоге? - резко повернувшись, спросил командующий генерала Орлеанского.
- В полосе двадцать пять - тридцать километров от восточного берега на Ладожском озере торосов нет. Фотоплан дает ровную гладь льда, покрытую снегом. Торосы и полыньи отмечаются в центре озера. Непосредственно у берега местами наезженные санные дороги, Видимо, патрулями противника Что касается погоды, то в течение трех-четырех дней изменений ее не предвидится. Северо-восточный ветер, поземка.
- Товарищ Бунаков, - меняя тон разговора, сказал генерал-лейтенант Крутиков, - вам поручается эвакуировать из тыла противника по льду Ладожского озера разведывательный отряд после выполнения им боевой задачи. Командующий позвал меня к карте и обратил внимание на восточное побережье Ладожского озера. - К двадцати четырем часам завтра разведотряд выйдет на лыжах в этот пункт на берегу. - И он поставил карандашом на карте точку, так как иных приметных ориентиров рядом не было. - Вот сюда. - Он несколько раз постучал карандашом по карте, видимо что-то обдумывая при этом. Сформулировал задачу: - Вы должны провести в эту точку аэросанный батальон, посадить на сани разведчиков и пленных и возвратиться тем же маршрутом в тыловой район третьей морской стрелковой бригады. Раненых и военнопленных доставите в Алеховщину. Аэросанному батальону придается минометный взвод. Связь со штабом армии - по радио и только подачей коротких сигналов. Завтра в десять часов из Алеховщины вы поведете аэросанный батальон по руслу реки Оять и далее по Свири до населенного пункта Свирица. В Свирице батальон заправляется горючим. Из Свирицы по телефону через береговою охрану доложите мне или начальнику штаба о готовности к дальнейшему движению. И только с нашего разрешения продолжите выполнение задачи.
От устья реки Свирь до пункта встречи с разведывательным отрядом предстояло проложить на карте маршрут движения. Для опознания были установлены сигналы: отряд дает с берега серию красных и зеленых огней карманными электрофонарями, азросанный батальон за 2-3 километра до пункта встречи отвечает аналогичными огнями. В месте погрузки из батальона десять саней разворачивались в сторону противника, за ними - минометный взвод. Остальные аэросани строились в колонну с интервалами между машинами 10-15 метров в направлении на юг, к устью Свири. Все машины в готовности к открытию огня. Вместе со мной отправлялся на задание капитан Гордеев из разведотдела. Он должен был возглавить головную походную заставу, а при возвращении прикрывать колонну с тыла. Я назначался старшим. Об этом знал командир аэросанного батальона майор Гнездилов,
Командующий подождал, пока я запишу его указания, а потом предупредил:
- Чтобы отвлечь внимание противника от побережья Ладожского озера и скрыть движение азросанного батальона, с двадцати часов завтра и до рассвета следующего дня У2 будут бомбить пункты управления, районы сосредоточения резервов противника на направлении Лодейное Поле, Олонец, Нурмолицы, Тулокса, Салми. Эту боевую задачу знают только здесь присутствующие. Командиру аэросанного батальона ее объявите в Свирице, для чего подготовите боевое распоряжение. После подписания вложите его в пакет. Пакет опечатать.
В назначенное время аэросанный батальон, подняв облака снежной пыли, взял старт. Машины двигались по льду реки Оять. Изгибаясь в русле, батальон напоминал со стороны огромного змея. Капитан Гордеев поглядывал по сторонам и назад: контролировал, как идут аэросани, особенно когда, взяв курс по азимуту, мы вышли на лед Ладожского озера.
Северо-восточный ветер гнал от противника звуки работавших моторов, а поземка и ночь укрывали нас от дальнего наземного наблюдения. Аэросани, подпрыгивая на снежных перекатах, скользили легко. Изредка появлялась луна, и тогда мы во все глаза следили за окрестностями. Но берега, где противник, не видно. Он от нас на удалении 12-15 километров. Габаритные огни на машинах помогали командирам и водителям выдерживать дистанцию и ориентироваться в движении. Я же волновался, наверно, больше всех: как-то найдем назначенный пункт? Ошибиться в направлении движения по азимуту в темную снежную ночь проще простого. Поэтому, находясь в головной машине основной колонны батальона, я непрерывно следил за направлением движения и откладывал пройденный путь по карте. Даже возможный бой меня меньше нервировал, аэросанный батальон хорошо вооружен и подвижен, чтобы успешно противостоять врагу. Только бы встретить командира разведывательного отряда майора Попова...
С минуты на минуту могли появиться сигналы разведывательного отряда. Я буквально впился в ветровое стекло. По курсу нашего движения и несколько правее мелькнуло несколько вспышек. Огни быстро гасли в снежной пелене.
- Дайте сигнал "Стой"! - крикнул я командиру
аэросанного батальона. Мы выпрыгнули с ним. Из машины и стали прислушиваться. Кроме порывов ветра со стороны берега других звуков и подозрительных шорохов не было слышно. Но вдруг сравнительно далеко сверкнуло несколько огней. Взял на них азимут. Явно в районе действий нашей разведки. Двинулись вперед тихо и осторожно. Но тотчас же головная походная застава засигналила: "Стой!"
Подбежал капитан Гордеев и доложил, что ГПЗ встретила отделение разведки во главе с лейтенантом Дремовым. Это они давали серии красно-зеленых огней. Вместе с Гордеевым подошли к разведчикам. Лейтенант Дремов сообщил, что в лесу, в двух километрах от места встречи, находится весь разведывательный отряд. Лыжня, по которой он отходил, заминирована. В начале движения разведчиков преследовала егерская рота противника. Но они удачно скрылись. Майор Попов просил ускорить погрузку отряда.
Мы и сами не собирались медлить. К погрузке все было готово. Ее расчет я передал лейтенанту Дремову, чтобы сразу по мере подхода группы направлялись к соответствующим номерам аэросаней. Дело пошло четко. Вначале погрузили раненых и ослабевших. Потом сели все остальные. Сани с военнопленными и их охраной определили ближе к голове колонны. Капитан Гордеев прикрыл тыльной походной заставой отход аэросанного батальона. Ночь и продолжавшаяся поземка были нашими союзниками.
Мы шли на предельно возможной скорости. Главная наша цель - до рассвета попасть в устье Свири.
Из Свирицы около 7 часов я позвонил командующему и доложил, что приказ выполнен, разведывательный отряд встречен и находится в Свирице.
- Молодец. Действуй по плану, - тихо проговорил генерал Крутиков.
Позже мне стало известно, что командующий и начальник штаба не спали всю ночь. Они следили за нашими действиями по поступавшим радиосигналам и беспокоились за успех рейда в тыл врага.
Вручение боевых знамен
В связи с началом Великой Отечественной войны происходило массовое формирование частей и соединений Красной Армии. К исходу 1941 года на фронт пришли
многие десятки стрелковых и танковых дивизий и бригад, отдельных танковых, авиационных, исгребительно-противотанковых, гвардейских минометных полков, частей специального назначения. В связи с массовым формированием воинских частей Президиум Верховного Совета СССР 21 декабря 1942 года утвердил новый образец Красного знамени, вручаемого полкам, дивизиям, бригадам, отдельным батальонам. На одной стороне полотнища знамени в центре были помещены серп и молот и лозунг "За нашу Советскую Родину!". На другой стороне - пятиконечная красная звезда и наименование части.
В Положении о Красном знамени подчеркивалось: "Красное знамя есть символ воинской чести, доблести и славы, оно является напоминанием каждому из бойцов и командиров воинской части об их священном долге преданно служить Советской Родине, защищать ее мужественно, умело, отстаивать от врага каждую пядь родной земли, не щадя своей крови и самой жизни" Вручалось Красное знамя от имени Президиума Верховного Совета СССР. В Положении указывалось, что Красное знамя всегда находится при части, а на поле боя - в районе боевых действий.
Посвящая этому событию передовую статью, газета "Правда" писала: "Этим знаменем Родина благословляет своих сынов на беспощадную борьбу с немецко-фашистскими захватчиками, поднявшими меч на наш народ, на наши земли".
Предстояло вручение Красных знамен и формированиям 7-й отдельной армии. К этой важной кампании велась тщательная подготовка. В частях и подразделениях проводились беседы о знамени как символе воинской чести, доблести и славы. В распоряжении тех, кто вел эту работу, были яркие примеры Великой Отечественной войны.
Уже тогда вошел в историю как олицетворение беспредельной преданности наших воинов своей социалистической Отчизне, знамени части подвиг защитников Брестской крепости. Ее немногочисленный гарнизон с первого дня войны в течение месяца героически сражался с крупными силами немецко-фашистских войск. Крепость штурмовала целая пехотная дивизия, усиленная артиллерией и минометами, поддержанная авиацией и огнеметами. Жестокие бои шли за каждый крепостной вал, бастион, редут. Наши бойцы под руководством мужественных командиров оборонялись стойко
и нанесли врагу большой урон в живой силе. Вдохновляемые на беззаветное выполнение воинского долга капитаном И. Н. Зубачевым и полковым комиссаром Е. М. Фоминым, защитники Брестской крепости решили погибнуть, но не пропустить врага.
- Не посрамим чести знамени! - клялись бойцы друг перед другом и сражались до конца. Враг захватил лишь развалины крепости.
Ныне Брестская крепость носит почетное звание крепость-герой. 68 участников ее обороны были отмечены наградами Родины. Командиру 44-го стрелкового полка 42-й стрелковой дивизии майору П. М. Гаврилову присвоено звание Героя Советского Союза.
Были, разумеется, и другие аналогичные примеры верности наших воинов Красному знамени, защиты его в бою. Широко пропагандировался призыв партии к защитникам страны, прозвучавший во время парада войск на Красной площади в Москве 7 ноября 1941 года: "Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина'.. Под знаменем Ленина - вперед к победе!"
Этот призыв вызвал огромный патриотический подъем у всего советского народа, вдохновил бойцов и командиров на новые ратные подвиги Защитники Отчизны клялись в верности Красному знамени. Личный состав 7-й отдельной армии, разумеется, не был исключением.
Красные знамена частям армии вручали командующий генерал-лейтенант А. Н. Крутиков и член Военного совета армии генерал-майор Г. А. Васильев. Это происходило в феврале 1943 года.
Торжественному акту предшествовала большая организационная работа. Две недели я с группой командиров ездил по частям армии, выполняя задание командарма. Мне было приказано выбрать в каждой части место для построения личного состава, не связанного боем, организовать прикрытие зенитной артиллерией района построения, предусмотреть вызов авиации с армейских аэродромов в случае угрозы воздушного нападения противника, уточнить начало построения, рассчитать время на переезд из части в часть, включая и зенитную артиллерийскую батарею, которая следовала в составе нашей колонны, решить многие другие вопросы. Вроде бы они и не очень сложные. Но ведь шли бои, враг бдительно следил за всем, что делалось у нас.
Все обошлось благополучно. Противнику не позволили нарушить торжественность момента. Вручение знамен во всех частях прошло организованно и запомнилось на всю жизнь. Командиры потом докладывали о настроениях личного состава и отмечали при этом большое мобилизующее значение торжественного акта.
После завершения всей работы по вручению боевых знамен (а на это ушло две недели) мы возвращались с правого фланга армии от южного побережья Онежского озера в сторону Алеховщины. Сидя на заднем сиденье в машине командующего армией, мы с порученцем старшим лейтенантом Осиповым находились под сильным впечатлением того, что только что пережили вместе с бойцами и командирами частей. Генерал Крутиков был поглощен своими мыслями. Боковые стекла машины затянуло изморозью, а это мешало наблюдать по сторонам.
- Ну, молодежь, не замерзли? - неожиданно спросил нас командарм. И, не ожидая ответа, он остановил машину. - Давайте разомнемся. - И первым двинулся по дороге, заложив руки за спину. Мы с Осиповым последовали за ним.
Командующий посетовал на плохие дороги, а потом перевел разговор на волновавшую тогда всех тему - скоро ли погоним гитлеровцев с советской земли. И хотя особо веских доказательств он не приводил, но высказался вполне определенно: перелом в войне наступил, придет и наш черед, всему свое время.
Беседу прервали пронесшиеся две пары истребителей. Они шли к правому флангу нашей армии.
- Товарищ Бунаков, свяжитесь по радио с командным пунктом армии и выясните обстановку, - распорядился генерал Крутиков.
На КП находился полковник Кутняков. (Ранее работавший в оперативном отделе полковник Казанцев отбыл на преподавательскую работу в Военную академию имени Фрунзе, а на его место с должности начальника штаба стрелковой дивизии назначили полковника Кутнякова.) Он сообщил, что в полосе обороны армии происходит обычная перестрелка. В районе Ошты самолеты противника бомбят огневые позиции нашей артиллерии. Туда направлены две пары истребителей.
Командующий выслушал доклад об обстановке, поинтересовался слышимостью по радио и снова зашагал по дороге. И вдруг вопрос:
- Как идет служба, товарищ Бунаков?
Отвечаю, что объем работы освоил. Многое уже повторяется. Хотелось бы на самостоятельную в войска. Генерал внимательно посмотрел на меня, раздумчиво сказал:
- Да, да, я вас понимаю. Но пока надо работать здесь, в оперативном отделе. Однако ваше желание буду иметь в виду.
Среди нас не было курящих. Командующий посмотрел на часы и распорядился садиться по местам. Тряска по фронтовой дороге продолжалась.
Партизанский трофей
Я спешил на узел связи для очередной корректировки обстановки в частях армии и все же остановился, увидев черную легковую автомашину у входа в землянку разведывательного отдела армии. Подойдя к ней, прочел латинские буквы - "Шевроле". На кузове зияли пулевые пробоины, заднее стекло было разбито. Как машина могла оказаться здесь?
Из землянки разведотдела вышел лейтенант Вигонен, переводчик. Я поинтересовался у него, откуда этот трофей.
- А, это привезли партизаны, - пояснил он - Вместе с машиной доставили много документов. Сейчас разбираемся в них. Есть много интересного по Карельской армии противника.
Я недоумевал: как это на легковой автомашине через Онежское озеро?
- Да, да, я серьезно вам говорю. Так оно и было, - убеждал меня Вигоней. - Если есть время, то зайдите посмотреть карты, записи, различного характера справки и фотографии противника.
Я ответил, что буду свободен после 22 часов. Если не помешаю работе, то хотел бы полюбопытствовать.
- Будьте любезны, заходите, - пригласил лейтенант еще раз.
Я был поражен прочитанным и увиденным. Но прежде лейтенант Вигоней рассказал, как была доставлена трофейная автомашина.
Наши партизаны действовали в тылу Карельской армии финнов южнее и юго-западнее Петрозаводска. На участке шоссейной дороги Петрозаводск Вознесенье, проходящей вдоль западного берега Онежского озера, они перехватили легковую автомашину. В ней
ехали полковник и капитан. За рулем сидел солдат. Полковник оказал сопротивление и был убит на месте. При нем оказался портфель, набитый картами и различными справочными данными. Капитана и шофера партизаны связали и посадили на заднее сиденье.
Трое партизан сели в машину. Один из них - за руль. Двинулись в южном направлении. По наезженной дороге они свернули на лед Онежского озера и взяли курс к нашему, восточному, берегу. Вначале все складывалось удачно. Но потом на пути появились снежные заносы. Партизаны вынуждены были остановиться и надеть на задние колеса цепи противоскольжения, которые оказались в автомашине.
Наша охрана восточного берега Онежского озера заметила эту автомашину на льду озера примерно за 10-12 километров, когда ее начал обстреливать внезапно появившийся самолет противника. Машина, петляя, продолжала движение. Самолет три раза заходил в атаку. Потом машина остановилась. Самолет еще раз обстрелял ее. Никто из автомобиля не выскакивал. Сделав над ним круг, самолет улетел в западном направлении.
Наш патруль в составе отделения лыжников немедленно направился к машине. И вот что оказалось, когда бойцы достигли места происшествия. Двое в финской военной форме (капитан и рядовой) были убиты и находились на заднем сиденье автомобиля. Рядом с ними оказался тоже убитый в такой же форме, как удалось выяснить у раненого шофера, наш партизан. На переднем сиденье рядом с шофером пуля настигла другого партизана, переодетого в форму майора армии противника. Шофер оказался тяжело раненным. Машина была на ходу, и патруль доставил ее на свой берег. В дальнейшем ее перегнали в Алеховщину. Шофер находился в госпитале. От него и узнали все подробности.
В портфеле оказался очень важный для нас материал. Я, конечно же, заинтересовался данными о войсках противника против левого фланга армии моего направления. Узнал, когда 163я пехотная дивизия немцев была отведена на Кандалакшское направление. Были и другие данные, которые уточняли наши сведения о расположении частей противника. Из документов, обнаруженных у капитана, следовало, что он зимой и летом 1942 года действовал в составе карательного отряда в Смоленской области. Теперь же на его
карте были указаны предполагаемые районы дислокации партизан севернее реки Свирь.
Подошел лейтенант Вигонен и посоветовал более внимательно посмотреть пачку других бумаг и фотографии. Тут были служебные заметки, письма, справки. Из них следовало, что капитан, ранее прикомандированный к немецким войскам, действовавшим на смоленском направлении, направлен для прохождения дальнейшей службы в состав Карельской армии на свирское направление. Пакет с фотографиями дописал биографию этого выродка. "Встреча Нового года в Смоленске", - прочитал я переведенную надпись па фотографии. Хозяин ее - на фоне новогодней елки с бокалом вина в руке. На другой фотографии - капитан с овчаркой крупным планом. "Лыжный отряд в походе" запечатлела третья фотокарточка...
Священною войну с оккупантами вели не только регулярные части Красной Армии. На временно оккупированной врагом карельской земле с первых дней Великой Отечественной развернулось партизанское движение, подпольная борьба. Уже в начале июля 1941 года под руководством ЦК Компартии республики началось формирование партизанских отрядов. Большую работу по их созданию провели Петрозаводский горком, Калевальский, Олонецкий, Питкярантский, Ведлозерский, Пряжинский, Ругозерский и другие райкомы партии. Общее руководство партизанскими силами было поручено заместителю председателя Совнаркома республики М Я Исакову. Его помощником стал В. И. Демин, заместитель наркома внутренних дел республики. Был создан также республиканский штаб партизанского движения. Его возглавил заместитель начальника разведывательного отдела 7-й армии А. Г. Сычев.
К концу августа 1941 года на территории Карелии было сформировано 15 партизанских отрядов общей численностью до двух тысяч добровольцев. Партийная организация республики послала в них на командную и политическую работу 131 партийного работника.
Нужно иметь в виду особенности партизанского движения за линией Карельского фронта. Ведь основная масса населения районов, которым угрожала оккупация, была эвакуирована. Оставшуюся незначительную часть жителей противник объявил военнопленными и заключил в лагеря. Так что партизаны почти не имели возможности пополняться людьми за счет местного населения. Им оказывали помощь кадрами многие области и республики Советского Союза, очень часто по путевкам ЦК ВЛКСМ. В основном молодежными были партизанские отряды "Железняк", "Комсомолец Карелии", "Большевик Заполярья", "Сталинец" и другие. Представители 20 национальностей громили врага за линией Карельского фронта.
Партизаны совершали глубокие рейды во вражеский тыл, нападали на базы и штабы оккупантов, уничтожали живую силу и технику гитлеровцев, добывали разведданные для действующих частей Красной Армии. 7-11 июля 1941 года разведгруппы партизанского отряда "Бей фашистов", образованного из трудящихся города Суоярви, были направлены в тыл противника. Там они собрали ценные сведения о группировке врага, а затем по заданию Военного совета 7-й армии выдвинулись к дороге Лоймола - Маткаселькя, единственной в то время железнодорожной коммуникации, по которой шло снабжение войск противника, и уничтожили мост у станции Райконкоски, подорвали рельсы на перегоне Леппясюрья - Суйсгамо Движение по дороге на этом участке было сорвано почти на двое суток. Командир отряда П. Ф. Столяренко за эту операцию был награжден орденом Красного Знамени.
Другой партизанский отряд - "Красный онежец", которым командовал В. В. Тиден, рейдировал по тылам 14-й пехотной дивизии финнов. Народные мстители уничтожили до 300 солдат и офицеров противника, пять автомашин, на дороге Андронова Гора - Кимасозеро подорвали два моста и вывели из строя телефонную связь.
Отряд партизан под руководством Ф. Ф. Журиха разгромил в декабре 1941 года штаб финского егерского батальона и при этом захватил важные документы. Вместе с оперативной группой генерала М А. Антонюка, оборонявшей Петрозаводск, действовали партизанские отряды под командованием Ф. А Федорова, Н. П. Николаевского, П. Ф. Столяренко, Ф. И. Грекова, Н. Г. Пименова. В октябре и декабре 1941 года под Медвежьегорском сражались с оккупантами отряды Ф. В. Ганичева, Н. П. Николаевского, Л. П. Жаркова. Они действовали вместе со 155м полком НКВД
В августе 1941 года в районе Кестеньги оборонялся 242-й стрелковый полк. Противник усиленно атаковал его позиции, а для захвата штаба части высадил десант. В разгроме десантной группы участвовал партизанский отряд "Боевой клич" под командованием М. В. Медведева. А когда полк получил приказ оставить город, партизаны прикрывали его отход, контролируя все проселочные дороги от деревень Окунева Губа и Ельтозеро.
Летом 1942 года Иван Иванович прилетел в Москву по делам партизанского движения и сообщил ей в письме тяжелую весть о том, что брат Петя расстрелян оккупантами. Его и еще троих из нашей деревни каратели захватили и расстреляли недалеко от колодца. Петр, знакомые мне земляки Федор, Иван и Михаил стали первыми жертвами немецкой оккупации в нашем селе. В письме сообщалось, что моей матери с трудом удалось укрыться от расправы фашистов. Комок подступал к горлу. Хотелось закричать, но еще больше хотелось мстить извергам за все их злодеяния.
С наступлением зимы в полосе 7-й отдельной армии активизировалась разведка на открытых флангах, которые стали доступны по льду замерзших Онежского и Ладожского озер. Группы и отряды на лыжах и аэросанях проникали в тактическую и даже оперативную глубину обороны противника. Проводились также разведка боем и поиск. Их данные позволяли составить полную картину о положении противника и его намерениях. В интересах армии поступали разведывательные данные от партизанских отрядов, действовавших в районах Южной Карелии, занятых противником
В глубоком тылу противника, на восточном побережье Ладожского озера, действовал усиленный разведывательный отряд армии. Я знал об этом и следил за его действиями, так как это происходило в полосе моего направления. Связь с отрядом была по строго определенному графику.
Стоял метельный февраль. В одну из ночей меня вызвали к генералу Крутикову, ставшему к этому времени командующим 7-й отдельной армией. Вызов к командующему меня не удивил. Будучи еще начальником штаба, генерал Крутиков со всеми операторами, во всяком случае со старшими направлений нашего отдела, постоянно общался, всегда нас выслушивал, давал советы и следил за работой каждого. Став командующим, он не изменил этому правилу.
- Капитан Бунаков прибыл по вашему приказанию, - доложил я.
- Хорошо. Садитесь и слушайте наш разговор.
У командующего находился начальник штаба армии генерал-майор Орлеанский. (В. П. Орлеанскому было присвоено очередное воинское звание.)
- Завтра к вечеру, говорите вы, они будут здесь? - уточнил генерал Крутиков, показав карандашом пункт на восточном берегу Ладожского озера. - А сумеют ли они оторваться от противника? Если он напал на их след, то, безусловно, будет стремиться их уничтожить (речь шла о нашем разведывательном отряде). - Командующий сделал паузу, еще раз посмотрел на карту. - До нашего переднего края им необходимо преодолеть расстояние свыше ста километров. А как ледовая обстановка на Ладоге? - резко повернувшись, спросил командующий генерала Орлеанского.
- В полосе двадцать пять - тридцать километров от восточного берега на Ладожском озере торосов нет. Фотоплан дает ровную гладь льда, покрытую снегом. Торосы и полыньи отмечаются в центре озера. Непосредственно у берега местами наезженные санные дороги, Видимо, патрулями противника Что касается погоды, то в течение трех-четырех дней изменений ее не предвидится. Северо-восточный ветер, поземка.
- Товарищ Бунаков, - меняя тон разговора, сказал генерал-лейтенант Крутиков, - вам поручается эвакуировать из тыла противника по льду Ладожского озера разведывательный отряд после выполнения им боевой задачи. Командующий позвал меня к карте и обратил внимание на восточное побережье Ладожского озера. - К двадцати четырем часам завтра разведотряд выйдет на лыжах в этот пункт на берегу. - И он поставил карандашом на карте точку, так как иных приметных ориентиров рядом не было. - Вот сюда. - Он несколько раз постучал карандашом по карте, видимо что-то обдумывая при этом. Сформулировал задачу: - Вы должны провести в эту точку аэросанный батальон, посадить на сани разведчиков и пленных и возвратиться тем же маршрутом в тыловой район третьей морской стрелковой бригады. Раненых и военнопленных доставите в Алеховщину. Аэросанному батальону придается минометный взвод. Связь со штабом армии - по радио и только подачей коротких сигналов. Завтра в десять часов из Алеховщины вы поведете аэросанный батальон по руслу реки Оять и далее по Свири до населенного пункта Свирица. В Свирице батальон заправляется горючим. Из Свирицы по телефону через береговою охрану доложите мне или начальнику штаба о готовности к дальнейшему движению. И только с нашего разрешения продолжите выполнение задачи.
От устья реки Свирь до пункта встречи с разведывательным отрядом предстояло проложить на карте маршрут движения. Для опознания были установлены сигналы: отряд дает с берега серию красных и зеленых огней карманными электрофонарями, азросанный батальон за 2-3 километра до пункта встречи отвечает аналогичными огнями. В месте погрузки из батальона десять саней разворачивались в сторону противника, за ними - минометный взвод. Остальные аэросани строились в колонну с интервалами между машинами 10-15 метров в направлении на юг, к устью Свири. Все машины в готовности к открытию огня. Вместе со мной отправлялся на задание капитан Гордеев из разведотдела. Он должен был возглавить головную походную заставу, а при возвращении прикрывать колонну с тыла. Я назначался старшим. Об этом знал командир аэросанного батальона майор Гнездилов,
Командующий подождал, пока я запишу его указания, а потом предупредил:
- Чтобы отвлечь внимание противника от побережья Ладожского озера и скрыть движение азросанного батальона, с двадцати часов завтра и до рассвета следующего дня У2 будут бомбить пункты управления, районы сосредоточения резервов противника на направлении Лодейное Поле, Олонец, Нурмолицы, Тулокса, Салми. Эту боевую задачу знают только здесь присутствующие. Командиру аэросанного батальона ее объявите в Свирице, для чего подготовите боевое распоряжение. После подписания вложите его в пакет. Пакет опечатать.
В назначенное время аэросанный батальон, подняв облака снежной пыли, взял старт. Машины двигались по льду реки Оять. Изгибаясь в русле, батальон напоминал со стороны огромного змея. Капитан Гордеев поглядывал по сторонам и назад: контролировал, как идут аэросани, особенно когда, взяв курс по азимуту, мы вышли на лед Ладожского озера.
Северо-восточный ветер гнал от противника звуки работавших моторов, а поземка и ночь укрывали нас от дальнего наземного наблюдения. Аэросани, подпрыгивая на снежных перекатах, скользили легко. Изредка появлялась луна, и тогда мы во все глаза следили за окрестностями. Но берега, где противник, не видно. Он от нас на удалении 12-15 километров. Габаритные огни на машинах помогали командирам и водителям выдерживать дистанцию и ориентироваться в движении. Я же волновался, наверно, больше всех: как-то найдем назначенный пункт? Ошибиться в направлении движения по азимуту в темную снежную ночь проще простого. Поэтому, находясь в головной машине основной колонны батальона, я непрерывно следил за направлением движения и откладывал пройденный путь по карте. Даже возможный бой меня меньше нервировал, аэросанный батальон хорошо вооружен и подвижен, чтобы успешно противостоять врагу. Только бы встретить командира разведывательного отряда майора Попова...
С минуты на минуту могли появиться сигналы разведывательного отряда. Я буквально впился в ветровое стекло. По курсу нашего движения и несколько правее мелькнуло несколько вспышек. Огни быстро гасли в снежной пелене.
- Дайте сигнал "Стой"! - крикнул я командиру
аэросанного батальона. Мы выпрыгнули с ним. Из машины и стали прислушиваться. Кроме порывов ветра со стороны берега других звуков и подозрительных шорохов не было слышно. Но вдруг сравнительно далеко сверкнуло несколько огней. Взял на них азимут. Явно в районе действий нашей разведки. Двинулись вперед тихо и осторожно. Но тотчас же головная походная застава засигналила: "Стой!"
Подбежал капитан Гордеев и доложил, что ГПЗ встретила отделение разведки во главе с лейтенантом Дремовым. Это они давали серии красно-зеленых огней. Вместе с Гордеевым подошли к разведчикам. Лейтенант Дремов сообщил, что в лесу, в двух километрах от места встречи, находится весь разведывательный отряд. Лыжня, по которой он отходил, заминирована. В начале движения разведчиков преследовала егерская рота противника. Но они удачно скрылись. Майор Попов просил ускорить погрузку отряда.
Мы и сами не собирались медлить. К погрузке все было готово. Ее расчет я передал лейтенанту Дремову, чтобы сразу по мере подхода группы направлялись к соответствующим номерам аэросаней. Дело пошло четко. Вначале погрузили раненых и ослабевших. Потом сели все остальные. Сани с военнопленными и их охраной определили ближе к голове колонны. Капитан Гордеев прикрыл тыльной походной заставой отход аэросанного батальона. Ночь и продолжавшаяся поземка были нашими союзниками.
Мы шли на предельно возможной скорости. Главная наша цель - до рассвета попасть в устье Свири.
Из Свирицы около 7 часов я позвонил командующему и доложил, что приказ выполнен, разведывательный отряд встречен и находится в Свирице.
- Молодец. Действуй по плану, - тихо проговорил генерал Крутиков.
Позже мне стало известно, что командующий и начальник штаба не спали всю ночь. Они следили за нашими действиями по поступавшим радиосигналам и беспокоились за успех рейда в тыл врага.
Вручение боевых знамен
В связи с началом Великой Отечественной войны происходило массовое формирование частей и соединений Красной Армии. К исходу 1941 года на фронт пришли
многие десятки стрелковых и танковых дивизий и бригад, отдельных танковых, авиационных, исгребительно-противотанковых, гвардейских минометных полков, частей специального назначения. В связи с массовым формированием воинских частей Президиум Верховного Совета СССР 21 декабря 1942 года утвердил новый образец Красного знамени, вручаемого полкам, дивизиям, бригадам, отдельным батальонам. На одной стороне полотнища знамени в центре были помещены серп и молот и лозунг "За нашу Советскую Родину!". На другой стороне - пятиконечная красная звезда и наименование части.
В Положении о Красном знамени подчеркивалось: "Красное знамя есть символ воинской чести, доблести и славы, оно является напоминанием каждому из бойцов и командиров воинской части об их священном долге преданно служить Советской Родине, защищать ее мужественно, умело, отстаивать от врага каждую пядь родной земли, не щадя своей крови и самой жизни" Вручалось Красное знамя от имени Президиума Верховного Совета СССР. В Положении указывалось, что Красное знамя всегда находится при части, а на поле боя - в районе боевых действий.
Посвящая этому событию передовую статью, газета "Правда" писала: "Этим знаменем Родина благословляет своих сынов на беспощадную борьбу с немецко-фашистскими захватчиками, поднявшими меч на наш народ, на наши земли".
Предстояло вручение Красных знамен и формированиям 7-й отдельной армии. К этой важной кампании велась тщательная подготовка. В частях и подразделениях проводились беседы о знамени как символе воинской чести, доблести и славы. В распоряжении тех, кто вел эту работу, были яркие примеры Великой Отечественной войны.
Уже тогда вошел в историю как олицетворение беспредельной преданности наших воинов своей социалистической Отчизне, знамени части подвиг защитников Брестской крепости. Ее немногочисленный гарнизон с первого дня войны в течение месяца героически сражался с крупными силами немецко-фашистских войск. Крепость штурмовала целая пехотная дивизия, усиленная артиллерией и минометами, поддержанная авиацией и огнеметами. Жестокие бои шли за каждый крепостной вал, бастион, редут. Наши бойцы под руководством мужественных командиров оборонялись стойко
и нанесли врагу большой урон в живой силе. Вдохновляемые на беззаветное выполнение воинского долга капитаном И. Н. Зубачевым и полковым комиссаром Е. М. Фоминым, защитники Брестской крепости решили погибнуть, но не пропустить врага.
- Не посрамим чести знамени! - клялись бойцы друг перед другом и сражались до конца. Враг захватил лишь развалины крепости.
Ныне Брестская крепость носит почетное звание крепость-герой. 68 участников ее обороны были отмечены наградами Родины. Командиру 44-го стрелкового полка 42-й стрелковой дивизии майору П. М. Гаврилову присвоено звание Героя Советского Союза.
Были, разумеется, и другие аналогичные примеры верности наших воинов Красному знамени, защиты его в бою. Широко пропагандировался призыв партии к защитникам страны, прозвучавший во время парада войск на Красной площади в Москве 7 ноября 1941 года: "Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина'.. Под знаменем Ленина - вперед к победе!"
Этот призыв вызвал огромный патриотический подъем у всего советского народа, вдохновил бойцов и командиров на новые ратные подвиги Защитники Отчизны клялись в верности Красному знамени. Личный состав 7-й отдельной армии, разумеется, не был исключением.
Красные знамена частям армии вручали командующий генерал-лейтенант А. Н. Крутиков и член Военного совета армии генерал-майор Г. А. Васильев. Это происходило в феврале 1943 года.
Торжественному акту предшествовала большая организационная работа. Две недели я с группой командиров ездил по частям армии, выполняя задание командарма. Мне было приказано выбрать в каждой части место для построения личного состава, не связанного боем, организовать прикрытие зенитной артиллерией района построения, предусмотреть вызов авиации с армейских аэродромов в случае угрозы воздушного нападения противника, уточнить начало построения, рассчитать время на переезд из части в часть, включая и зенитную артиллерийскую батарею, которая следовала в составе нашей колонны, решить многие другие вопросы. Вроде бы они и не очень сложные. Но ведь шли бои, враг бдительно следил за всем, что делалось у нас.
Все обошлось благополучно. Противнику не позволили нарушить торжественность момента. Вручение знамен во всех частях прошло организованно и запомнилось на всю жизнь. Командиры потом докладывали о настроениях личного состава и отмечали при этом большое мобилизующее значение торжественного акта.
После завершения всей работы по вручению боевых знамен (а на это ушло две недели) мы возвращались с правого фланга армии от южного побережья Онежского озера в сторону Алеховщины. Сидя на заднем сиденье в машине командующего армией, мы с порученцем старшим лейтенантом Осиповым находились под сильным впечатлением того, что только что пережили вместе с бойцами и командирами частей. Генерал Крутиков был поглощен своими мыслями. Боковые стекла машины затянуло изморозью, а это мешало наблюдать по сторонам.
- Ну, молодежь, не замерзли? - неожиданно спросил нас командарм. И, не ожидая ответа, он остановил машину. - Давайте разомнемся. - И первым двинулся по дороге, заложив руки за спину. Мы с Осиповым последовали за ним.
Командующий посетовал на плохие дороги, а потом перевел разговор на волновавшую тогда всех тему - скоро ли погоним гитлеровцев с советской земли. И хотя особо веских доказательств он не приводил, но высказался вполне определенно: перелом в войне наступил, придет и наш черед, всему свое время.
Беседу прервали пронесшиеся две пары истребителей. Они шли к правому флангу нашей армии.
- Товарищ Бунаков, свяжитесь по радио с командным пунктом армии и выясните обстановку, - распорядился генерал Крутиков.
На КП находился полковник Кутняков. (Ранее работавший в оперативном отделе полковник Казанцев отбыл на преподавательскую работу в Военную академию имени Фрунзе, а на его место с должности начальника штаба стрелковой дивизии назначили полковника Кутнякова.) Он сообщил, что в полосе обороны армии происходит обычная перестрелка. В районе Ошты самолеты противника бомбят огневые позиции нашей артиллерии. Туда направлены две пары истребителей.
Командующий выслушал доклад об обстановке, поинтересовался слышимостью по радио и снова зашагал по дороге. И вдруг вопрос:
- Как идет служба, товарищ Бунаков?
Отвечаю, что объем работы освоил. Многое уже повторяется. Хотелось бы на самостоятельную в войска. Генерал внимательно посмотрел на меня, раздумчиво сказал:
- Да, да, я вас понимаю. Но пока надо работать здесь, в оперативном отделе. Однако ваше желание буду иметь в виду.
Среди нас не было курящих. Командующий посмотрел на часы и распорядился садиться по местам. Тряска по фронтовой дороге продолжалась.
Партизанский трофей
Я спешил на узел связи для очередной корректировки обстановки в частях армии и все же остановился, увидев черную легковую автомашину у входа в землянку разведывательного отдела армии. Подойдя к ней, прочел латинские буквы - "Шевроле". На кузове зияли пулевые пробоины, заднее стекло было разбито. Как машина могла оказаться здесь?
Из землянки разведотдела вышел лейтенант Вигонен, переводчик. Я поинтересовался у него, откуда этот трофей.
- А, это привезли партизаны, - пояснил он - Вместе с машиной доставили много документов. Сейчас разбираемся в них. Есть много интересного по Карельской армии противника.
Я недоумевал: как это на легковой автомашине через Онежское озеро?
- Да, да, я серьезно вам говорю. Так оно и было, - убеждал меня Вигоней. - Если есть время, то зайдите посмотреть карты, записи, различного характера справки и фотографии противника.
Я ответил, что буду свободен после 22 часов. Если не помешаю работе, то хотел бы полюбопытствовать.
- Будьте любезны, заходите, - пригласил лейтенант еще раз.
Я был поражен прочитанным и увиденным. Но прежде лейтенант Вигоней рассказал, как была доставлена трофейная автомашина.
Наши партизаны действовали в тылу Карельской армии финнов южнее и юго-западнее Петрозаводска. На участке шоссейной дороги Петрозаводск Вознесенье, проходящей вдоль западного берега Онежского озера, они перехватили легковую автомашину. В ней
ехали полковник и капитан. За рулем сидел солдат. Полковник оказал сопротивление и был убит на месте. При нем оказался портфель, набитый картами и различными справочными данными. Капитана и шофера партизаны связали и посадили на заднее сиденье.
Трое партизан сели в машину. Один из них - за руль. Двинулись в южном направлении. По наезженной дороге они свернули на лед Онежского озера и взяли курс к нашему, восточному, берегу. Вначале все складывалось удачно. Но потом на пути появились снежные заносы. Партизаны вынуждены были остановиться и надеть на задние колеса цепи противоскольжения, которые оказались в автомашине.
Наша охрана восточного берега Онежского озера заметила эту автомашину на льду озера примерно за 10-12 километров, когда ее начал обстреливать внезапно появившийся самолет противника. Машина, петляя, продолжала движение. Самолет три раза заходил в атаку. Потом машина остановилась. Самолет еще раз обстрелял ее. Никто из автомобиля не выскакивал. Сделав над ним круг, самолет улетел в западном направлении.
Наш патруль в составе отделения лыжников немедленно направился к машине. И вот что оказалось, когда бойцы достигли места происшествия. Двое в финской военной форме (капитан и рядовой) были убиты и находились на заднем сиденье автомобиля. Рядом с ними оказался тоже убитый в такой же форме, как удалось выяснить у раненого шофера, наш партизан. На переднем сиденье рядом с шофером пуля настигла другого партизана, переодетого в форму майора армии противника. Шофер оказался тяжело раненным. Машина была на ходу, и патруль доставил ее на свой берег. В дальнейшем ее перегнали в Алеховщину. Шофер находился в госпитале. От него и узнали все подробности.
В портфеле оказался очень важный для нас материал. Я, конечно же, заинтересовался данными о войсках противника против левого фланга армии моего направления. Узнал, когда 163я пехотная дивизия немцев была отведена на Кандалакшское направление. Были и другие данные, которые уточняли наши сведения о расположении частей противника. Из документов, обнаруженных у капитана, следовало, что он зимой и летом 1942 года действовал в составе карательного отряда в Смоленской области. Теперь же на его
карте были указаны предполагаемые районы дислокации партизан севернее реки Свирь.
Подошел лейтенант Вигонен и посоветовал более внимательно посмотреть пачку других бумаг и фотографии. Тут были служебные заметки, письма, справки. Из них следовало, что капитан, ранее прикомандированный к немецким войскам, действовавшим на смоленском направлении, направлен для прохождения дальнейшей службы в состав Карельской армии на свирское направление. Пакет с фотографиями дописал биографию этого выродка. "Встреча Нового года в Смоленске", - прочитал я переведенную надпись па фотографии. Хозяин ее - на фоне новогодней елки с бокалом вина в руке. На другой фотографии - капитан с овчаркой крупным планом. "Лыжный отряд в походе" запечатлела третья фотокарточка...
Священною войну с оккупантами вели не только регулярные части Красной Армии. На временно оккупированной врагом карельской земле с первых дней Великой Отечественной развернулось партизанское движение, подпольная борьба. Уже в начале июля 1941 года под руководством ЦК Компартии республики началось формирование партизанских отрядов. Большую работу по их созданию провели Петрозаводский горком, Калевальский, Олонецкий, Питкярантский, Ведлозерский, Пряжинский, Ругозерский и другие райкомы партии. Общее руководство партизанскими силами было поручено заместителю председателя Совнаркома республики М Я Исакову. Его помощником стал В. И. Демин, заместитель наркома внутренних дел республики. Был создан также республиканский штаб партизанского движения. Его возглавил заместитель начальника разведывательного отдела 7-й армии А. Г. Сычев.
К концу августа 1941 года на территории Карелии было сформировано 15 партизанских отрядов общей численностью до двух тысяч добровольцев. Партийная организация республики послала в них на командную и политическую работу 131 партийного работника.
Нужно иметь в виду особенности партизанского движения за линией Карельского фронта. Ведь основная масса населения районов, которым угрожала оккупация, была эвакуирована. Оставшуюся незначительную часть жителей противник объявил военнопленными и заключил в лагеря. Так что партизаны почти не имели возможности пополняться людьми за счет местного населения. Им оказывали помощь кадрами многие области и республики Советского Союза, очень часто по путевкам ЦК ВЛКСМ. В основном молодежными были партизанские отряды "Железняк", "Комсомолец Карелии", "Большевик Заполярья", "Сталинец" и другие. Представители 20 национальностей громили врага за линией Карельского фронта.
Партизаны совершали глубокие рейды во вражеский тыл, нападали на базы и штабы оккупантов, уничтожали живую силу и технику гитлеровцев, добывали разведданные для действующих частей Красной Армии. 7-11 июля 1941 года разведгруппы партизанского отряда "Бей фашистов", образованного из трудящихся города Суоярви, были направлены в тыл противника. Там они собрали ценные сведения о группировке врага, а затем по заданию Военного совета 7-й армии выдвинулись к дороге Лоймола - Маткаселькя, единственной в то время железнодорожной коммуникации, по которой шло снабжение войск противника, и уничтожили мост у станции Райконкоски, подорвали рельсы на перегоне Леппясюрья - Суйсгамо Движение по дороге на этом участке было сорвано почти на двое суток. Командир отряда П. Ф. Столяренко за эту операцию был награжден орденом Красного Знамени.
Другой партизанский отряд - "Красный онежец", которым командовал В. В. Тиден, рейдировал по тылам 14-й пехотной дивизии финнов. Народные мстители уничтожили до 300 солдат и офицеров противника, пять автомашин, на дороге Андронова Гора - Кимасозеро подорвали два моста и вывели из строя телефонную связь.
Отряд партизан под руководством Ф. Ф. Журиха разгромил в декабре 1941 года штаб финского егерского батальона и при этом захватил важные документы. Вместе с оперативной группой генерала М А. Антонюка, оборонявшей Петрозаводск, действовали партизанские отряды под командованием Ф. А Федорова, Н. П. Николаевского, П. Ф. Столяренко, Ф. И. Грекова, Н. Г. Пименова. В октябре и декабре 1941 года под Медвежьегорском сражались с оккупантами отряды Ф. В. Ганичева, Н. П. Николаевского, Л. П. Жаркова. Они действовали вместе со 155м полком НКВД
В августе 1941 года в районе Кестеньги оборонялся 242-й стрелковый полк. Противник усиленно атаковал его позиции, а для захвата штаба части высадил десант. В разгроме десантной группы участвовал партизанский отряд "Боевой клич" под командованием М. В. Медведева. А когда полк получил приказ оставить город, партизаны прикрывали его отход, контролируя все проселочные дороги от деревень Окунева Губа и Ельтозеро.