Бушков Александр Александрович. Чужие паруса (Сварог - 5)

   Клади, закусив губу, молча и очень спокойно смотрела на дымы на горизонте. Лишь побелели костяшки пальцев, которыми она сжимала поручень фальшборта. Сварог обнял ее за плечи и пробормотал:
   - А интересно, кстати: как же они нас нашли? Явно ведь помог кто-то... Потом встряхнулся и бодро заявил: - Вот именно, мастер грам-капитан: почему бы и нет. Не в первый раз в пекло лезем. Иного выхода у нас нет, если догонят потопят, а если мы первыми начнем... Как сказал один император, главное ввязаться в бой, а там посмотрим. Скажу вам по секрету: мне тоже страшно... Итак, господа самоубийцы, извольте свистать всех наверх. Высшим офицерам и всем вестовым - на капитанский мостик. Боевая тревога. Последний парад наступает. И командовать им, что самое любопытное, буду я.
   - Боевая тревога!!!
   Над палубой растеклась заливистая трель боцманской дудки. В ответ захлопали двери люков, дробно прогрохотал топот множества ног по трапам и коридорам, со скрежетом начали проворачиваться башни орудий.
   Сварог стремительно вошел на мостик. Пэвер подхватился навстречу:
   - Что?..
   - Воюем, дружище, - только и ответил Сварог. - Воюем...
   Посмотрел на лица замерших перед ним офицеров - и осмотром остался доволен. Никто не паникует, никто не трясется от страха. Даже вестовые гавроши испуганными не выглядят. Ну, те просто еще не знают, что такое настоящий артиллерийский бой. Их следовало бы отправить на "Путь", да что толку во-первых, все равно не успеть, а во-вторых, если погибнет "Серебряный удар", паруснику так и так не уйти от гидернийской картечи... А вот у взрослых если и присутствует легкий мандраж, так это только от ожидания. Это ничего. Это даже полезно. У штурвала стоял Дикс, старый знакомый. Хороший знак?..
   - Изготовить корабль к артиллерийскому бою, - отрывисто бросил Сварог. Передать на шхуну, чтоб уходили на всех парусах - может, вырвутся... Играем по варианту семь, помните? Рулевому - разворот на сто восемьдесят, забыл, как называется... Машинам по окончании маневра малый вперед три минуты, потом стоп, ждать команды "полный вперед". Мастер Пэвер, вы команду подаете, ясно? Для убедительности Сварог поднес кулак к носу суб-генерала. Тот не обиделся, отрывисто кивнул. Черты лица его хищно заострились. - Расчеты к орудиям. Подручные орудий в погреба. Стволы... стволы, скажем, на правый борт. Огонь зажигательными по команде. И чтоб на верхней палубе ни души. - Он помолчал секунду и добавил негромко: - Флаг поднять!
   Ничего не забыл? Кажется, ничего. Все как на учебных тревогах. Ну-с, помолясь...
   * * *
   ...Гидернийские броненосцы выросли уже до размера спичечных коробков, они шли почти борт к борту, один немного впереди другого, чтобы дым из труб не застилал обзор соседу. Дым стелился над водой плотным, непрозрачным шлейфом. Дальнейшее было ясным: на расстоянии выстрела они разойдутся и возьмут мятежный "Адмирал" под перекрестный огонь... Сварог стоял на баковом мостике, рядом с бравым наблюдающим из клаустонцев, ждал. Снизу доносились отрывистые выкрики офицеров, "Серебряный удар" уже завершил разворот на сто восемьдесят градусов и теперь малым ходом продвигался вперед, навстречу противнику. Откровенно говоря, он и сам до конца не знал, как поведет бой. На учебных тревогах он много раз проигрывал различные варианты, но, как известно, имитация сражения и сражение - это, милостивые государи, две большие разницы... Вариант семь, к примеру, подходил для сегодняшней расстановки сил наилучшим, образом, ну а если дело пойдет как-то иначе, переигрывать придется на ходу...
   Он мимолетно оглянулся - поднят ли флаг. Белый с пронзительно синим крестом андреевский флаг, в редкие минуты передышки вышитый клаустонками по эскизам модельера Сварога, поднят был, но Сварогу тут же стало не до него потому что там, за кормой "Серебряного удара", он увидел такое, что заставило его вскинуть трубу к глазам и бессильно выматериться.
   Шхуна "Путь", должная, казалось бы, уже во все лопатки улепетывать прочь от сходящихся железных машин, стояла на месте. Дрейфовала, паскуда. Паруса убраны, над гротом тоже трепыхается какой-то флаг. Какой - не разглядеть, но явно не сигнал о капитуляции. Кретины, вас же в первую очередь размажут по волнам, как дерьмо по траве!.. Ну, тут же поправил он сам себя, положим, не в первую, "Путь" стоит кабелотах в семи от "Удара", но ведь уже не успеют оттуда убраться, никак не успеют...
   - Сигналы на фалах, - неожиданно сообщил наблюдающий, глядя в трубу на гидернийские посудины.
   Мигом забыв о распроклятой шхуне, Сварог развернулся и тоже посмотрел в трубу. Действительно, над впереди идущим вражеским броненосцем радостно заполоскались разноцветные вымпелочки.
   - И что говорят? - спросил он сквозь зубы. Наблюдающий принялся разбирать сообщение:
   - "Приказываю... застопорить машины... спустить флаг... орудия отвернуть... высшим офицерам построиться... на баковом мостике... шлюпки... не спускать... Открываю огонь... через пять минут после... неисполнения..."
   - Приказывает он мне, видите ли, - хищно оскалился Сварог. - Ну-ну...
   Значит, пока расстреливать мятежников в упор гидернийцы не собирались. То ли снаряды берегли, то ли хотели захватить "Адмирал Фраст" целым и невредимым... На всякий случай, так, для успокоения совести, он включил "третий глаз". Что ж, гидернийцы действительно к помощи волшебства старались не прибегать: в магическом зрении, как и в реальности, приближающиеся громады оставались серыми и тусклыми.
   - Ответим? - спросил наблюдающий.
   - Обязательно, сокол ты мой, - задушевно сказал Сварог. - Обязательно ответим...
   Плавающие крепости гидернийского флота, не сбавляя ход, начали грациозно расходиться, беря "Серебряный удар" в клещи - молодцы, все правильно делаете, все по науке, а вот мы поступим не правильно... Уже и без подзорной трубы можно было увидеть ощетинившиеся пушками корпуса броненосцев.
   Сварог перегнулся через ограждение мостика, выделил взглядом замершего возле черного провала дверного люка вестового. Крикнул:
   - Машинам полный вперед! Огонь носовым главным по цели правого борта!
   Вестовой мигом исчез в люке, и Сварог почти физически ощутил, как его приказ стремительно летит по коридорам и отсекам, от вестового к вестовому, и по голосоотводам, в сторону капитанской рубки и к носовой башне...
   Он еще успел с мстительной радостью разглядеть в подзорную трубу, что океан не пощадил и вражеские корабли: броненосец справа шел с заметным креном на правый борт, часть надстроек отсутствовала напрочь, будто срезанная исполинским ножом, ствол носовой мортиры закручен штопором, из пяти труб броненосца справа дымит только одна, корпуса обоих кораблей покрыты вмятинами, будто по ним лупили исполинским молотом, а потом...
   Потом палуба вдруг больно ударила по пяткам, воздух, спрессованный в гранитный монолит, обрушился на людей, на мгновение померк дневной свет. Ослепительно белая струя огня вырвалась из дула носовой мортиры "Серебряного удара", дымный след, стремительно удаляясь, прочертил в воздухе плавную завывающую дугу - и коснулся надстроек броненосца справа. Даже сквозь звон в ушах до Сварога донесся дружный вопль из глоток родимого экипажа.
   Такого просто не могло быть. Чтобы первый же пристрелочный залп неопытного расчета дальнобойной мортиры накрыл движущуюся цель - это невероятно.
   Но так было. Новичкам везет, не правда ли?..
   Нос вражеского броненосца окутался черным копотным дымом: прямое попадание ядра разворотило основание носовой надстройки, и зажигательная смесь, моментально воспламенившись, хлынула по палубе, выискивая малейшие щели в стыках металла, чтобы хлынуть внутрь.
   Еще один залп! Увы, второй раз чуда не произошло: выстрел мортиры дал недолет, и перед острым носом подраненной бронированной дуры противника вырос белесый столб, потом опал тысячами брызг, и вода вспыхнула - зажигательный состав горел даже на воде. Броненосец вошел в огненное озеро, подмял его под себя, и тут же на его борту расцвели пламенно-дымные цветы. Сварог невольно вжал голову в плечи - знал, что вражеские снаряды, спасибо магии ларов, ему нестрашны, но рефлексы оказались сильнее разума. С надсадным воем пикирующего самолета ядра противника одно за другим бултыхнулись в воду справа по борту тоже недолет - и разорвались со стократно усиленным треском разрываемой бумаги. Не зацепили?
   Не зацепили. Водяной вал шумно обрушился на артиллерийскую палубу, отдельные капли долетели и до Сварога. "Серебряный удар" сильно качнуло, а следом донеслось и запоздалое "бух, бух, бух" гидернийской артиллерии.
   Корабли сходились со скоростью курьерских поездов, уже и без трубы можно было разглядеть такелаж вражеских посудин, так и не спущенные флаги на фалах. Рулевой, как и было задумано, направлял "Удар" аккурат между ними. Дьявольски опасный маневр, тут и ежу понятно, ни в каких учебниках по тактике не описанный, но Сварог истово надеялся, что проскочит: не станут же гидернийцы лупить прямой наводкой, любой промах грозит прямым попаданием по своим же, по кораблю, находящемуся с другого борта от мятежного экс-"Адмирала"... Или станут? Зато мы стопроцентно можем шарахать с обоих бортов в лоб. Пока те сообразят, что мы не на таран прем, пока перенацелятся... Только бы рулевой не подкачал - не влепился в противника на полном ходу, и не притянуло бы бортами, тогда костей точно не соберем...
   Как видно стрелки левой вражеской крепости номер два, той, что пока от огня "Удара" не пострадала, были, не в пример коллегам, более меткими. Залп их носовой мортиры накрыл кормовую надстройку "Серебряного удара", фонтаном взметнулись в воздух осколки черного металла в облаке огня, тут же повалил дым, сносимый набегающим потоком куда-то за корму, броненосец качнуло вторично, сильнее, и Сварог уцепился за ограждение. Выругался шепотом: "Тут зигзагом надо идти, сбивая прицел, но зигзагом нельзя, щель между кораблями махонькая, не впишемся", - и гаркнул наблюдающему, когда грохот немного утих:
   - Вниз, живо!!!
   Наблюдающий обалдело тряс головой, смотрел на Сварога выпученными рыбьими глазами. Ага, пробрало, ну, с боевым крещением тебя, с-соко-лик... Не размахиваясь, Сварог залепил ему звонкую пощечину. Вышло чуть ли не громче, чем взрыв на корме.
   - Вниз, я приказал! За броню!
   И пихнул соколика к трапу. Наблюдающий скатился по ступеням и, трогательно прикрывая затылок руками, нырнул в люк. Без тебя обойдемся. Все равно толку никакого... Оставшись снаружи один-одинешенек, Сварог мельком оглянулся оценить урон, но корма сплошь была затянута дымом, ни хрена не разобрать.
   По большому счету, он и сам сейчас должен был находиться на своем боевом посту, сиречь в командирской рубке, но там и без него разберутся, если только не полные идиоты, и, понадобись принять срочное решение, - примут... А вот наше место пока здесь, у всех на виду. Во-первых, наверняка с вражеских кораблей видят беззащитную фигурку на мостике, наверняка руки чешутся шмальнуть по наглецу прицельно, ну так давайте шмаляйте, волки морские, незабываемое зрелище вас ждет, обещаю. А во-вторых...
   А, бля!..
   Ядро звонко бухнуло в покатый борт, совсем рядом, срикошетило, шипя, свечой ушло в небо - и взорвалось каймах в тридцати над головой. "Красиво было, черт подери, как на салюте: букет обалденно ярких раскаленных капель фыркнул в разные стороны и огненным, но уже неопасным дождем оросил палубы. Зонтик нам бы сейчас ох как не помешал... А вот, кстати, животрепещущий вопрос, судари мои разлюбезные: если рванет здесь, на мостике - сметет ли меня ударная волна? Или всего лишь разорвет барабанные перепонки? Или взять, к примеру, осколки палубного настила - не изрешетят ли они мое бренное тело, как сито? Ведь это не само оружие, на которое лару плевать, это, так сказать, последствия применения оружия... Будем надеяться, что обойдется: за всеми этими возможными неприятностями стоит не Природа, а всего лишь обыкновеннейшее желание человека укокошить себе подобного. Но за борт швырнуть, пожалуй, может, утопнуть-то не утопнем, но вымокнем изрядно..."
   Откровенно признаться, страшно ему было до чертиков, поэтому Сварог и позволял резвиться сумбуру в голове. Канонада гремела уже не переставая. К бою носовой мортиры подключилась и средняя артиллерия "Серебряного удара", бойцы лупили с обоих бортов, ответные снаряды буквально свистели над головой, но цели, хвала Аллаху, достигли немногие. Полыхало на корме, полыхало справа, оба разъездных катера разметало в щепы, это ничего, аварийные партии уже должны тушить пожары, главное - корабль продолжал лететь вперед, машинное отделение, отгороженное от битвы не одним метром брони, не пострадало и работало как сердце спортсмена...
   "Серебряный удар", сотрясаемый ударами ядер, вонзился в узкое пространство между вражьими исполинами, грохот оглушил, как от проносящегося мимо паровоза... Сварог, до рези напрягая глаза, разглядывал броненосец слева, как наиболее опасный, стараясь запомнить все до мелочей: вытянутый в длину, с близко посаженными и скошенными к корме трубами числом три, штопором закрученный ствол мортиры, облупившееся название на скуле - "Святой Артис", странная вмятина с зеленоватым отливом на борту - аккурат под казематами каронад, цепочка таких же вмятин поменьше правее, направленные, кажется, точно на Сварога пушки среднего калибра...
   Ну, с Богом, что ли...
   Он не собирался поднимать броненосец противника в воздух, он просто хотел облегчить вес одного его борта, который видел во всех деталях, просто немного толкнуть корабль. Почему бы и не попробовать?!
   Сварог закрыл глаза. Отстранился от рева канонады. Сосредоточился... И вложил в заклинание всю свою усталость, всю злость и ненависть, все, без остатка, желание победить...
   Открыл глаза. Да, корабль противника явственно качнулся на полном ходу, рыскнул в сторону, наверное, пара-тройка ядер ушла за молоком - но это была капля в море... Тьфу, дурацкий каламбур. Ч-черт... От прямых попаданий "Серебряный удар" трясся как мышь под током. Ядро, набитое картечью, разорвалось в нескольких шагах от Сварога. Полетели в разные стороны ошметки раскаленного металла, лицо обдало жаром и гарью, вокруг точно пули засвистели... только никакие это были не пули - картечь...
   Пригибаясь, Сварог скатился вниз и под прикрытием брони рванулся к рубке. На полпути забега его едва не вышвырнуло за борт - особенно точное попадание в борт корабля задело что-то из жизненно важных элементов, воздух прорезал надсадный свист, корпус задрожал. Но они уже вырвались из клешей. Теперь разворот и под прикрытием дымов из вражеских труб стрелять, стрелять, стрелять...
   В рубке как будто разорвался снаряд. Штурманские столы перевернуты, осколки иллюминаторного стекла хрустят под ногами, в голосоотвод что-то надрывно орет Рошаль, даже дымом откуда-то тянет...
   - Обстановка? - с порога спросил Сварог.
   - Хреновая! - рапортовал Пэвер. - Точно бьют, собаки, одна машина вышла из строя, в трюмах течи, носовая надстройка...
   - Потери?
   - Еще не докладывали...
   - Мастер капитан! - закричал рулевой Дикс, на секунду опередив доклад с мостика. - Они разворачиваются!..
   Сварог метнулся к выбитому иллюминатору, со злым удовольствием отметил, что выстрелы "Удара" втуне не пропали - "Святой Артис", коптя как дымовая шашка, на глазах терял ход, второй корабль еще больше завалился на борт, даже отсюда видны черные дыры в броне... Однако противник умел быстро и слаженно перестраиваться. Вражеские броненосцы выполняли слаженный маневр, разворачивались, не давая "Удару" спрятаться в дыме, и одновременно друг с другом наводили кормовые мортиры. А прямой удар из двух мортир - это страшно, господа...
   - Лево руля!!! - заорал Сварог. - С линии стрельбы уйти! Чтоб вас, уходим с лин...
   Было поздно. Более опытные гидернийцы свое дело знали на отлично. Залпы слились в один, и "Серебряный удар" буквально выбросило из воды, едва не опрокинуло на борт. Сварог только чудом остался на ногах, остальные попадали друг на друга. Кто-то закричал, хватаясь за сломанную руку.
   - Рули заклинило! - как горох из пустого мешка посыпались тревожные доклады. - Вторая машина встала!.. Пробоина ниже ватерлинии левого борта!.. Срочно авральную команду!.. Водяная тревога!.. Пожарная тревога!..
   Еще залп! Броненосец подбросило вторично, он резко осел на левый борт, и Сварог печенкой почувствовал, что все. Вот теперь действительно конец. Их добьют, как раненую лошадь. Пощады не будет. И тут...
   И тут пальба стихла. Несколько раз сгоряча гавкнули было бортовые орудия "Удара" - мимо - и тоже озадаченно замолчали. В наступившей тишине кто-то наступил на стекло, и звук получился оглушительным. Стало слышно, как стонет смертельно раненый корабль, как трещит пламя, как кто-то тоненько воет где-то на носу. "Серебряный удар" плавно качнулся на волне, на другой, на третьей, броненосец ощутимо стало разворачивать, будто кто-то тянет его за веревочку, послышался отдаленный гул...
   - Что за херня... - ошарашенно прохрипел Пэвер.
   В иллюминатор видно не было ни шиша, и Сварог выскочил на накренившуюся палубу, посмотрел за корму. Глазам не поверил и схватился за подзорную трубу.
   Да, зрелище было величественным, даже в серых сумерках. Будто вытащили пробку в ванне, и грязная вода водоворотом устремилась в слив... Вот только пробка эта должна быть размером в полкабелота и находиться аккурат под кораблями противника.
   Чудовищная, невероятных размеров воронка начинала стремительно раскручиваться под вражескими броненосцами, ширясь и вытягиваясь в глубь, в бездну. Корабли на ее фоне казались игрушечными, как щепки их болтало и крутило вокруг вертикальной оси... но они уже ничего не могли поделать, даже если бы врубили полный ход. Водоворот по гигантской спирали раскручивал их вдоль наклонных матовых стен, испещренных серыми полосами пены, и затягивал в себя, всасывал, увлекал вниз... Даже до палубы "Серебряного удара" доносился монотонный гул - какой же грохот царит там...
   За спиной Сварога потрясенно выругался Пэвер. "Серебряный удар", влекомый движущейся водой, плавно начал скользить в сторону исполинской воронки... Все закончилось очень быстро, Сварог, наконец немного пришедший в себя, догадался включить "третий глаз" - и успел увидеть самый конец. Разумеется, это была магия. Он увидел, как бешено вращающийся столб неяркого розоватого света, раскрутив водоворот до нужной скорости, неторопливо вытягивается из воды, сморщивается, усыхает и возвращается к хозяину, к шхуне "Путь", виднеющейся неподалеку и тоже окутанной розоватым светом... Кошмарный омут, всосав в себя гидернийские броненосцы, замедлил свой стремительный бег и исчез. Вместе с вражескими кораблями...
   - Что это было? - шепотом спросил Олес, тоже выскочивший на палубу.
   Сварог пожал плечами, не отрывая взгляда от того места в океане, где только что маневрировали броненосцы.
   - Это меня поблагодарили за одну услугу, - ответил он. - Где наблюдающий? Наблюдающего на мостик, я хочу подать сигнал на шхуну. А потом буду принимать доклады по состоянию корабля. - Он оглядел свою банду и едва заметно улыбнулся: - Ну, чего встали, охламоны? По местам. Мы победили. Но еще не приехали.
   Глава четырнадцатая
   Его прощальный поклон
   - Мы здесь, - сказал Кулк. Его правый глаз заплывал багровым, багрянец окаймляла чернота. Тоурантец то и дело шумно всасывал кровь, набегающую из дупла выбитого зуба.
   Прежде чем засесть за карты, юный штурман с лихим прошлым, расстегнув куртку, тщательно вытер руки об исподнюю рубаху. Перепачканное копотью лицо его не волновало, лицом бумаг не касаться.
   - Мы здесь, - повторил Кулк и кончиком карандаша показал на ничем не отмеченную точку на пластиковом поле карты Ваграна.
   Они отклонились от идеального маршрута кабелота на три и сейчас пребывали вне переплетений разноцветных линий, вне синих эллипсов и красных кружков, вне заштрихованных квадратов и прочих обозначений, нанесенных на карту. Они находились на свободной воде. И эту воду зачерпывали продырявленными бортами. По этой воде еле чапали на последней уцелевшей паровой машине, которая лишь усердием измотанных кочегаров держала предельное давление в котлах и хоть как-то толкала вперед броненосную махину. Но куда толкала, зачем? Надежда вдруг разглядеть на горизонте кромку спасительной земли или на худой конец флот какого-нибудь Шадтага и подсесть на его суда пассажирами в обмен на легендарную карту была хиловата. Хиловата - это если выражаться крайне сдержанно. Тем более хиловата, если двигаться наугад. Тем более на карте Ваграна ничего обнадеживающего поблизости не отмечено, например островка с намалеванной посередке пальмой. Чертова шхуна "Путь", сделав свое дело, растворилась на горизонте - даже не попрощались, сволочи... хотя и благородные, надо признать, сволочи, выполнили обещание... Пэйла, кажется, говорила, что они еще встретятся? Ну, если так, то Сварог выскажет ей в лицо много всего интересного. А сейчас не до того. Помогли - и спасибо.
   - Какие будут мнения? - Сварог поинтересовался мнением у трех человек, не считая рулевого Дикса, хмуро обступивших столик с картами.
   - У нас остались шлюпки, - готовое мнение сразу нашлось только у Кулка. Весь экипаж на них не поместится, будем тянуть жребий. Однажды Однорукий Ло напоролся на шершавую банку, так называют отмели, на которые базальтовые скаты стаскивают рыбьи кости, крабьи и черепашьи панцири, человеческие скелеты и белые камни, принимаемые скатами за кости. Бригантина Однорукого Ло пропорола днище. Ло пересадил своих псов в шлюпки. Они болтались по волнам около недели, когда вдруг попали в течение, и оно вынесло их к Атару.
   - Они влипли пусть и далеко от земли, но все же в досягаемости земли, сказал дож Тольго, сжимая зубами потухшую трубку. - Здесь же на тысячи кабелотов вокруг одна вода. Если не считать островов, которые где-то блуждают. Но не гоняться же, в самом деле, за призраками. В равной степени тогда можно уповать на появление Пенной Мамы. - Дож-боцман упрятал трубку в карман. - Я пошел к своим парням. Чувствую, уже может расползаться отчаянье. Дескать, на кой нужно качать воду, расходуя последние силы, когда конец неотвратим. Пойду напоминать про честь семей, про мужское самолюбие и хваленую стойкость клаустонцев. Да и по паре тумаков там кто-то уже наверняка успел соскучиться.
   Было видно, что тем самым Тольго намерен приободрить и сам себя.
   - А если воспользоваться вашим умением, мастер Сварог, и поднять "Удар" в воздух? - предложил Рошаль, проводив взглядом уходящего Тольго.
   Сварог покачал головой.
   - Толку-то. Во-первых, сам себя я веса лишить не могу. Если останусь на борту... Достаточно любого веса, чтобы корабль никуда не смог подняться. Катеров у нас нет... Да если бы и были! Ну ладно, по старой памяти я бы перебрался на баркас, прицепил бы к ней "Удар", быстро растратил бы уголь и откуда бы добыл на катере новый? И сколько бы я вас таскал так? Месяц? Стоит приводнить вас хоть на секунду - и играй труба отходную, сразу бы и пошли топором на дно. Да и как бы вы жили в невесомости? А весельной лодкой воспаривший броненосец даже сдвинуть не удастся. Короче говоря, вариант хуже, чем пересаживание на шлюпки.
   - Значит, кроме шлюпок, ничего не остается, - Рошаль никого не спрашивал, масграм подвел для себя жирную черную черту.
   В рубке повисло молчание. Ветер стегал мелким дождем переднее стекло.
   - На нижней палубе хранится десятка два пустых баллонов, между которыми натягивается ненамокаемая ткань, - оживился Кулк. - Еще вот... Из корабельного дерева, например из палубного настила, можно смастерить несколько плотов. Мы можем немало всего прихватить с собой, маскап.
   - Да, - без воодушевления согласился с ним Сварог. Если развивать мысль в этом направлении, то можно учинить мозговой штурм и напридумывать хитростей, что облегчит жизнь шлюпочной флотилии. Да как-то не хотелось пока развивать. Сварог снова вгляделся в карту Ваграна. Черт тебя раздери, никакого проку нет от поделки проклятых рисовальщиков, а шороху-то вокруг этой бумажки стояло и стоит...
   - Как думаете, что это за фигулины, - Сварог взял карандаш, отложенный юным штурманом, и тупым концом ткнул в коричневого цвета ромб, ненамного превосходящий диаметр карандаша. - Их всего... - он еще раз пробежал глазами по бумаге Ваграна, - четыре на всю карту.
   Интересно, что у каждого ромба один угол был как бы недорисован.
   - Да кто их поймет! - воскликнул Кулк. - Видите, возле одного накарябана закорюка.
   Штурман щелкнул ногтем по иероглифу, одному из тех, что Сварог когда-то сравнивал с пауками.
   - Если б кто по-ихнему читать был бы обучен, маскап, глядишь, и раскусили бы орех, а так...
   Кулк обреченно взмахнул рукой.
   Загрохотали ступени трапа, ведущего в рубку, дверь распахнул парнишка по имени Вайгал, сын предыдущего дожа, мокрый с ног до головы.
   - Мастер Олес передает, что вода поднялась еще на два кайма.
   Глазами мальчишка поедал капитана, и в глазах набухала мольба. Не надо быть мастером психологом, чтобы догадаться, чего сын предыдущего дожа Вайгал ждет от маскапа. А ждет он, что маскап... мудрый, всевидящий и умеющий найти выход из любого лабиринта маскап похлопает по плечу и скажет чуть усталым, но уверенным голосом: "Еще чуть-чуть продержитесь, сынки, и все закончится. Тогда сыграем большой отдых, наедимся, отоспимся, каждый получит по двойной порции мармеладного крема. Еще чуть-чуть, сынки".