Бушков Александр Александрович. Чужие паруса (Сварог - 5)

   Сварог встал на ноги. Провел взглядом по океану. Ни плавников над водой, ни силуэтов под водой. Как по команде нагрянули, как по команде ушли. Мирный рассвет над океаном, бляха-муха. Тишина, ветерок, слабое волнение на море, так и тянет купнуться...
   - Вот я о том же. Травят, как волков на охоте. Напустили сперва одну свору, потом пустили другую, - раздался сзади голос Пэвера. Тоже проснулся. Или вовсе не спал. - Только зачем было отзывать последнюю свору? Она вполне справлялась...
   Сварог оглянулся. Пэвер тоже стоял, тер щетинистый, неотмытый от копоти подбородок. Отставной суб-генерал выглядел сейчас постаревшим на десяток-другой лет. Не только из-за разом проступивших морщин, не только из-за ссутуленных плеч. В первую очередь Пэвер постарел взглядом.
   - Если среди наших тоурантцев есть поклонники Кайката, - севшим голосом продолжал генерал, - и они его старательно ублажали всю сознательную жизнь, то самое время взывать к его милости. Он же вроде бы и предусмотрен как раз на такой, крайний случай Бог последнего прошения. Когда еще просить Кайката, если не сейчас. Пора звать богов, мы всего лишь люди...
   - Вы хотите, чтобы я поддержал ваше уныние, мастер Пэвер? Не спорю, вдвоем скулить веселее...
   - Стар я каждый раз отряхиваться и как ни в чем не бывало скакать дальше. Тем более и скакать-то некуда. Тут только ободрять себя прекрасными сказками. Например, такой: вдруг Граматар не где-нибудь, а прямо под нами, и он ка-ак сейчас всплывет, а мы ка-ак всплывем вместе с ним и окажемся выше всех, удачливее всех, умнее всех...
   Они замолчали, Пэзер замолчал обиженно, заметно было по сопению. "Как это ни цинично звучит, - подумал Сварог, - хорошо, что акулы неумеренны в своей прожорливости. Если бы по воде, особенно по воде бассейна, плавали останки людей, было бы гораздо хуже. Проснулись бы женщины, проснулись бы дети и..."
   - А это что там такое, вы, часом, не знаете? - Сварог вытянул руку, показывая направление. Пэвер вгляделся.
   - Да, что-то там есть... На корабль не похоже.
   - Согласен. Скорее, туча. Или скопление над водой неких существ. Интересно, на рассвете случаются миражи или миражам время не писано..
   - Туча, говорите?.. Нет, движется по воде. Про существ даже думать не хочу. Мираж? То есть маррог? Тогда б почему ему не появиться прямо перед нами, зачем эти представления с надвижением издалека, - перебирая возможности, суб-генерал несколько расправил плечи. - Если это опять лягушки на дельфинах, я их голыми руками утоплю как котят, не посмотрю, что двоякодышащие. Сколько ж можно, а?! - Потом почесал затылок и неуверенно предположил: - А может, остров?
   - Тот, который Блуждающий? - не отрывая взгляда от точки на рассветном горизонте, Сварог закурил первую сигарету в этот день. - А не слишком ли вовремя? В последний момент прибывает кавалерия и выручает из беды...
   - Или добивает, - мрачно пошутил суб-генерал.
   - Острова у вас, говорите, водятся исключительно блуждающие? - Сварог поднял руку козырьком. - А сдается мне, эта хреновина нисколько не блуждает устремление движется аккурат к нам. И со скоростью, какую трудно требовать от острова. Скорее уж от катера, и не парового, а дизельного. Что ж, подождем...
   Ждать пришлось недолго. Недолго оно надвигалось этаким миражом, фантомом, маррогом, надвигалось бесшумно и таинственно, вырастая на алом заднике горизонта. Только что объект был точкой, вот уже примерно угадываются размеры, вот объект уже обрел вполне конкретные очертания, и уже отпадает всякий смысл гадать, что именно к ним принесло.
   К тому моменту, когда объект застыл в полусотне каймов от стены зиккурата, весь уцелевший экипаж, все сорок два человека, были на ногах: проснувшиеся или, что вернее, не сомкнувшие глаз в эту ночь разбудили остальных. Никто не радовался, тем более никто не восторгался чудесами. Плавание "Серебряного удара" по океану отучило верить в счастливый исход любых встреч. Люди просто молча ждали, что произойдет дальше.
   Да, это был остров. Блуждающий или сам по себе разъезжающий - на нем таблички не висело и в рупор никто не объявлял: "Слушайте, несчастные, кто к вам прибыл!" Размерами он не потрясал: по площади - где-то вполовину меньше "Серебряного удара", в высоту - каймов пятнадцать. Остров походил на проросшую плетеную корзину: одно лишь плотное хитросплетение тонких стволов, кое-где зеленеющее листвой, кое-где, правда, зеленеющее буйно. Песочного пляжа, присущего классическим островам, земли, скал, а также флагов, замковых башен, птиц, зверей, людей, каких-нибудь приспособлений, вроде пароходных колес или ракетных установок - в общем, ни черта не углядеть, одни прутья. Не остров, а корзина корзиной. Плавучее образование имело каплевидную форму, и вытянутая часть его была обращена к зиккурату. Вроде как нацелилось...
   Сварог привычно проверил наличие шаура за поясом. А более и проверять нечего. Карабины нынче не более чем дубины - были патроны, да все ушли в акульи туши. Корабельных пушек с собой не прихватили. Холодное оружие, правда, запасено. Однако сомнительно, чтобы люди, перемещающиеся таким вызывающим манером, испугались бы ножей, мечей, штыков или даже сабельки, каковую Сварог приметил на боку у Олеса. Честно говоря, также нельзя поручиться, что островитяне тут же замертво падут от сокрушительных очередей из шаура.
   - Изучают, - процедил сквозь зубы Пэвер. Сварог прикинул: если с острова откроют огонь - командовать своим за стены.
   - Повыставляете стволы, побегаете, покричите, короче - поотвлекаете внимание.
   - Понятно.
   Еще бы суб-генералу было непонятно. Им оставлена единственная тактика: акул нет, экипаж отвлекает островитян на себя, Сварог пойдет под водой, попытается взять внезапностью.
   Сварог увидел, что по стенам к ним с Пэвером пробираются Рошаль и Олес. Тем временем период изучения на плетеном борту, видимо, завершился.
   От острова отделились две лозы, побежали желтыми змеями по поверхности воды... Нет, они не просто тянулись, от них на глазах отрастали горизонтальные побеги, образуя поперечные перекладины, и вертикальные - перила. И когда чудо-побеги дотянулись до стены, вползли на стену, одолели всю ее ширину и, как крюками, зацепились за камни (а на это ушло всего лишь несколько минут), от острова до зиккурата выросли мостки.
   - Чтоб меня изрубили на фарш! - прошептал Пэвер. - Опять колдовство поганое, ядро ему в мокрое ущелье!
   На этом фокусы-покусы не закончились. Над началом мостков вверх поднялась дверца. И в проеме показался островитянин. В общем ничего особенного он собою не представлял: не гигант с одним глазом во лбу, не лилипут, не мерзкая помесь, вроде человека-осьминога. Зауряднейший человек среднего роста, смуглый, одетый в сиреневые брюки и рубаху, босой. Он прошел половину сооруженного, вернее, выращенного пути, остановился. И громко, а главное, значительно, как церемониймейстер объявляет имена и титулы гостей, прибывших во дворец с супругами и без супруг, островитянин возгласил:
   - Кто из вас человек, который владеет магией?
   - Вас, мастер Сварог... - подсказал подоспевший и запыхавшийся Рошаль.
   - ...к телефону, - закончил мастер Сварог. Потом обратился уже к островитянину: - А кто его спрашивает?
   - Его просят в гости, - важно ответил слуга. Не возникало сомнений, что к ним выслали именно слугу - по горделивой надменности, по интонациям попугая.
   - А зачем? - Сварог не бежал по мостику, захлебываясь от счастья, и тем явно озадачил сиреневого лакея.
   - Ну... его просят, - наконец нашелся малый.
   - А его друзья останутся здесь? - не унимался Сварог.
   - Его просят в дом, - попкой продолдонил слуга. Он, конечно, не рассчитывал на отказ и оказался неподготовлен к неожиданному затору в таком простом вопросе, как приглашение в гости.
   - Не пойдет, - помотал головой Сварог. - Я, значит, чаи буду распивать, а мои друзья, мокрые, голодные, уставшие, будут туг страдать на камнях...
   Голодных и мокрых он запустил не для жалости. Нельзя исключать и такое развитие событий: приглашенный в гости получит вместо пирога из печи дубиной по башке, остров даст газу и унесет Сварога, как пишут в протоколах, в неизвестном направлении, а остальные останутся посреди океана. А потом - не хотелось как-то уподобляться пешке в темных играх островитян. А островитяне, однако, сволочи. Если спасаете попавших в беду, то делайте это, как принято на всех морях: без предварительных выяснений и без дешевого выпендрежа. Потому что сегодня ты меня спас - завтра я тебя спасу, и нет повода выеживаться. Потому что все под Богом ходим. А если цель островитян не спасение... то тем более они сволочи.
   - Вас зовут, - лакей сделал последнюю, жалкую попытку уговорить. После чего замолчал, задумчиво уставившись в небо, зашевелил губами, будто повторяя чей-то мысленный приказ. И вновь открыл рот: - Ваши люди... в дом войти не могут... Но им, - он делал паузы, какие делают дипломаты для переводчиков, предоставят место... для отдыха.
   И вместе с последними словами опять началось прутья-шоу: по всему периметру острова в море хлынули побеги, похожие на виноградные лозы. Две минуты - и лозы сплелись в террасу, опоясавшую остров.
   - Ну ладно, - тихо сказал Сварог. - Будем считать, что я согласен начать переговоры.
   Прежде чем покинуть сцену, он дал последние указания:
   - Не увлекайтесь там угощениями, орлы, потерпите...
   Пока никто ничего не предлагал, но вдруг расщедрятся. Так вот не стоит пить да кушать в незнакомых местах - это еще опаснее, чем распивать водку из открытой бутылки с незнакомцами в чужом городе.
   - Потерпим, - пообещал Рошаль.
   - Если что, свистну. Редко я свищу, но громко...
   - Вас услышат, - заверил Пэвер и подмигнул. Дескать, не извольте сомневаться, маскап, будем наготове, ворвемся по первому свисту и раскатаем этот остров, как тесто.
   - Вот и отлично. Пошел знакомиться.
   Мостки, на вид хлипкие, держали хорошо, лежали на поверхности, и небольшие волны, перекатывающиеся по океану, заливали их, омывая сапоги графа Гэйра. На пороге Сварог оглянулся. Вслед за ним, сторожко перебирая руками перила, от стены цепочкой двигался его экипаж.
   - Прошу вас, - вежливо поторопил слуга, протягивая ладонь указательным знаком.
   Сварог вошел. Дверь за ним тут же опустилась... точнее, развернулась, словно соломенная вьетнамская штора на окнах. И зазоры между дверью и рамкой проема мгновенно стянули мелкие побеги, как нитями. Дверь срослась со стенами. Ничего не скажешь, повезло здешним обитателям - сэкономили на щеколдах и крючках... Сэкономили они и на ковровых дорожках - зеленый покров невысокой свежей травы приятно мягчил шаг.
   Слуга шел первым. Прямоугольный в сечении коридор плавными изгибами вел к центру острова. Коридорный свод иногда уступал место просветам, своего рода окнам с видом на небо, сквозь которые внутрь вливался утренний свет. Вокруг безраздельно господствовал стиль "живая изгородь", еще его можно было поименовать "плетенкой". И стены, и свод, и пол - все скручено, сплетено из древесных стволов. Лишь одни стволы толще, другие тоньше. Лишь где-то желтеют, а то и коричневеют одни голые стволы, где-то стена курчавится декоративной листвой, где-то свисают плоды, среди которых попадаются и узнаваемые (вон лимон, мандарин, а это груша, разве что черного цвета и миниатюрного размера), где-то вместо плинтусов пущены цветы такой яркости и пестроты, что в глазах начинало рябить.
   Они прошли мимо комнаты, в центре которой зияло круглое отверстие, а в нем голубела океанская вода. Вокруг бассейна переплелись гибкие лозы, приняв формы кресел, столиков, диванчиков. Помещение смахивало на комнату отдыха и одновременно на хранилище, потому что на полках, столиках, даже на полу хранилось множество предметов маловразумительного назначения. Взгляд ухватил свисающий с потолка на кашпо из тонких лоз снежный ком (или нечто на него похожее), из которого ежовыми иголками торчали какие-то палочки разной длины со светящимися кончиками. На одной из полок два диска, вроде бы эбонитовые, таинственным образом вращались над камнем яйцевидной формы и матовой белизны. Возле дверного проема стоял высокий сиреневый цилиндр. Стоило Сварогу бросить на него взгляд, и сиреневое нутро пронзили серебристые змейки всполохов... В комнате было еще на что посмотреть, но они уже прошли мимо. Уж не древние ли предметы тут расставлены, до которых люди с Блуждающих Островов, если верить легендам и преданиям, сами не свои?
   По Блуждающему Острову его ведут или не по Блуждающему, а шаур-то за поясом. Беззаботные обитатели "корзины" не поинтересовались, есть ли у Сварога при себе оружие. Не озаботило их также наличие-отсутствие оружия у четырех десятков людей. А ведь доведись - озлобленные люди, которым теперь-то действительно совсем нечего терять, изрубят деревянные стенки в щепы. Даже голыми руками. Что это, беспечность или самоуверенность? Знак благорасположенности или островитяне ничего и никого не боятся? Или они наивные добряки, которые даже предположить не могут в людях черную неблагодарность и злобу? Что-то плохо верится...
   Пришли. Сделалось ясным и без торжественного объявления слуги. Впрочем, слуга ни слова не произнес, пропустил Сварога и остался за дверью. В очередной раз раскрутилась штора, закрывая проем. Только на этот раз дверь с проемом не срасталась, просто повисла.
   Довольно большой зал, в котором очутился Сварог, украшали витые колонны из толстых стволов, поднимающиеся от пола до потолка. По желобам, прикрепленным к стенам, бежала вода, стекала из желоба в желоб, из отверстий в желобах капала в чаши и прямо на пол. В нишах стояли фарфоровые и металлические вазы, увитые тонкими стеблями. А в одну из ниш был помещен прозрачный, похожий на рыбий, пузырь. Из трубчатого стебля, напоминающего бамбуковый, в него тонкой струей лилась янтарная жидкость, отвода вроде бы не имелось, однако жидкости в заполненном на треть пузыре не прибавлялось.
   Проходя мимо желтого в черных и золотых прожилках конуса, стоявшего на невысокой и, разумеется, плетеной тумбе, Сварог ощутил тепло в нагрудном кармашке. Ага, вот и рубин ожил. Если гикорат нагревается (можно не сомневаться, и пульсирует багровым светом), значит, конус - не что иное, как древний предмет. "И что с того? - спросил Сварог сам себя. - Да пока что ничего, собственно говоря, разве что зарубка на будущее". Полукруглый свод не смыкался над центром зала, оставляя широкую дорогу дневного света. Под открытым небом восседал в кресле еще один обитатель острова, и вот его-то уж никак нельзя было заподозрить в принадлежности к лакейскому племени. Одна расшитая золотом (узор состоял из птиц, стеблей и листьев), безукоризненной белизны туника чего стоила. А еще возьмите надменность взгляда, высокомерно вздернутый подбородок, сидит по-хозяйски развалясь, пальцы унизаны перстнями и кольцами, украшений нет только на мизинцах. Какой, к чертям, слуга...
   Молодой, лет тридцати, высокий, худощавый, на белой коже лица будто тушью нарисованы тонкие бакенбарды, переходящие в такую же тонкую, едва намеченную "эспаньолку". Оторвать от плетеного кресла задницу хозяин не соизволил, видимо, считал гостя себе не ровней. Лишь приподнял руку, явно незнакомую с физическим трудом, шевельнул тонким пальчиком.
   - Садитесь. - Палец указал на кресло напротив.
   Сварог сел. Мы не гордые, зато ужасно хитрые. Для начала во всем разберемся, просечем, кто ты у нас такой, что из себя корчишь и по какому праву, разыграем тихого, а потом уже будем кипятиться в благородном гневе оскорбленного дворянина: "Да ты знаешь, кто перед тобой, щенок! Встать, когда разговариваешь с королем Хелльстада!" И так далее.
   Сварог сел. Кресло оказалось неожиданно мягким, словно не из прутьев сплетено, а из поролона. Граф Гэйр положил руки на широкие подлокотники, выжидательно посмотрел на принимающую сторону. Островитянин в свою очередь, улыбаясь и наклонив голову, пристально рассматривал своего визави - так же он, очевидно, рассматривает и новые поступления в коллекции древних предметов...
   - Необычный тип лица, - наконец заговорил хозяин-барин. - Необычна и защита вашей ауры. У людей подобного я не встречал. Даже те, кто называл себя колдунами, не могли сопротивляться посылам. Да, бесспорно сильная магия. Меня это убедило, что вы тот, кто нам нужен.
   "Нам, - подумал Сварог, - значит, ты что-то вроде представителя. Хотя такой и о себе способен говорить во множественном числе". Также Сварог отметил, что кресло не низкое, в нем не утопаешь и потому из него легко при необходимости стартовать.
   - Не пора ли вам, любезнейший, представиться, - напомнил Сварог. - Вы позвали меня в гости, я оказал вам честь.
   - Признаться, задали вы нам задачку. Таких проблем не возникало со времен Перламутрового Танца. - Похоже, господин в расшитой золотом тунике даже не вслушивался в то, что говорил собеседник. - Да, да...
   Он задумчиво наморщил лоб, крутя перстень на пальце.
   - Ну ничего, теперь ваши способности обретут достойного ювелира и получат подходящую огранку.
   Сварог и дернуться не успел. Слишком внезапно и молниеносно все произошло. Множество тонких и гибких прутьев вылетело одновременно и отовсюду. Они захлестнули руки, прочно примотав к подлокотникам, опутали ноги, ремнями сдавили грудь и живот. Чертовы побеги обвили и горло.
   Островитянин рассмеялся.
   - Вот видите, как все легко и просто. Ваша магия, то есть произнесение заклинаний и щелканье пальцами, помочь бессильна. Не находите, что на стенах ваши люди были бы в большей безопасности?
   Сварог мог разве прохрипеть в ответ. Разумные сучки сдавили горло умело, прихватили ровно настолько, чтобы он не задохнулся и вместе с тем не мог говорить. Ч-черт, как же попался. Вот, значит, почему их не беспокоило оружие гостей. И ничего не поделаешь. Ничего?! Ну, это мы поглядим...
   - Вам не хватает знаний. Вам всем не хватает знаний. - Островитянин поднялся, приведя в движение стебли и листья на белой тунике. Прошелся туда-сюда, скрипя сандалиями на деревянной подметке и заложив руки за спину.
   Сварог одними глазами следил за его перемещениями.
   - О чем свидетельствуют ваши подвиги? Способности при нехватке знаний и нежелание эти знания получать - это... как камень на птичьей лапе. - Видимо, ему понравилось найденное сравнение, и он повторил: - Да, как камень, привязанный к птичьей лапе и не дающий птице взлететь. Впрочем, и возможности получить знания у вас, прямо скажем, невелики...
   Он скрылся за одной из колонн, вновь вернулся - уже с бокалом, на четверть наполненным бордовой жидкостью, - и вновь принялся расхаживать, прихлебывая напиток. И продолжил разглагольствовать нравоучительным тоном:
   - Вас, конечно, никогда не беспокоило, что сплошь и рядом впустую пропадают выдающиеся способности. Природа щедра, она засевает своими семенами любую почву, не думая, пригодятся кому-либо всходы, или они пропадут, засохнув... Хм, а мне сегодня удаются образы. Видимо, оттого, что день начался весьма неплохо...
   "А ведь в этом доме меня не принимают за пришельца из другого мира, подумал Сварог, пока болтун в белом восхищался своей образной речью. - Держат за какого-то колдунишку. Что у него там по плану, после того как выговорится? Позвать своих сподвижников, наличие которых можно предположить по его фразе "нам нужен"? Или он уже мысленно позвал? Мол, приходите-прибегайте, я его поймал. Поймал, спору нет, однако пора и освобождаться..."
   - Меня, в отличие от вас, всегда огорчало, как много полезного и красивого мы недополучаем. Мы просто не поднимаем с земли разбросанные алмазы. Какой-нибудь величайший ученый вынужден всю жизнь пахать землю, гениальный изобретатель вынужден ловить рыбу, а талантливый музыкант - ее жарить. Таким образом, мы не собираем весь урожай, который предлагает нам природа...
   "Похоже, под "мы" он подразумевает какой-то избранный круг. Ну да и черт с ним! Пора начинать представление". Когда-то в одной азиатской стране другого... совсем другого мира этот прием сработал, на него купились, а те люди были поискушенней в хитрости, коварстве и умении извлекать информацию, чем нынешний болтун. Те люди меньше верили в собственную неуязвимость и постоянно были настороже. И все-таки купились...
   - Познание и совершенствование - вот основа, вот девиз разумных людей, островитянин попивал и похаживал в свое удовольствие, явно он был не стеснен во времени. - Я всегда выступал за выявление и привлечение лучшего из всех человеческих сил. Уповая только на собственные силы и изучение древней мудрости, мы замедляем развитие. Мы лишаем себя возможности совершить скачок и вплотную подобраться к цели. Я рад, что наконец ко мне и моим единомышленникам прислушались. Тому свидетельство ваше появление здесь...
   Любопытно, конечно, послушать лекцию дальше, вроде бы говорун перешел к интересной теме, но надоело, знаете ли, сидеть бабочкой в коконе. Да и дождаться дружков нашего гостеприимного хозяина вовсе не хочется. Однако к затронутым лектором вопросам мы обязательно вернемся., .
   Глава, с одной стороны, семнадцатая,
   а с другой - вроде как и первая...
   Глаза пленника закатились, откинулась, насколько было возможно, голова, конвульсивно задергались руки и ноги. Изо рта поползла нить слюны.
   - Эй, что с вами? - Островитянин, увлеченный собственным красноречием, не сразу, но обратил внимание на странное поведение пленного.
   Ответом ему был хрип и усиление судорог.
   А Сварог ему нужен был живой. И от горла незамедлительно отскочили стягивавшие его прутья. Однако приступ падучей не прекратился, наоборот слюна изо рта бежала все сильней. Судороги скрутили бы тело в узел, но узы, спасибо им, не позволили.
   Островитянин что-то прокричал, послышался топот ног. Чьи-то крепкие пальцы сдавили подбородок графа Гэйра, заходящегося в припадке.
   - Мастер, его нужно развязать и положить, - услышал Сварог голос, принадлежавший босому слуге в сиреневых одеждах.
   "Доктора из вас, голуби мои, хреновые. Распознать симуляцию не можете. Вот и те не смогли..."
   Путы, повинуясь неслышной команде, враз ослабли. Сварога бережно подхватили под мышки, потянули из кресла. Что и требовалось доказать...
   И Сварог сорвался в действие. Он даже пожалел, что противничков оказалось всего двое. Он не отказался бы еще от тройки-пятерки, чтобы выплеснуть всю злость - потому что в двух ударах выплеснуть не удалось. Хотя слуге досталось по полной, пусть он и меньше заслуживал расправы. Его беда - бесполезность как источника информации. Прямой в челюсть отправил лакея на незаслуженный отдых длиною от получаса и далее. Хозяину в тунике с золотыми птицами досталось двумя руками по ушам, что заставило его застонать и присесть, обхватив голову руками.
   Сварог сграбастал его за белые одежды, вздернул на ноги и ткнул в подбородок выхваченным из-за пояса шауром.
   - Только не надо звать на помощь ни людей, ни прутики. Вижу, незнакома тебе эта штука? Ну так познакомься.
   Сварог наставил метатель звездочек на кресло и вдавил спуск. Зазубренные кругляши вонзились в плетение спинки.
   Островитянин пронзительно вскрикнул:
   - Не надо! Они живые!
   - Живые, говоришь, - зло прошипел Сварог, придвигая его лицо вплотную к своему. - А чужих людей тебе, выходит, не жаль. Потому что без них ты обойдешься, а без сучков нет. Вы уничтожали нас? Вы натравили на нас ихтиандров и акул? Вы вывели на нас гидернийские корабли? Отвечать, падла!
   Островитянин был жалок. Губы дрожали, глаза распирал испуг. Судя по всему, в такой ситуации ему оказываться не приходилось, он был до печенок, смертельно перепуган.
   - Я был против, я же только что говорил... Они хотели уничтожить вас, а я настаивал, чтобы вас изучали и включили в работу.
   - Ну, теперь ты, мразь, не находишь, что, останься мои люди на стенах, вы были бы в большей безопасности? Стоит мне свистнуть, как твою корзинку разнесут в пыль. А тебя я сам прикончу, никому не передоверю. Убивать буду медленно и больно. И никакой магии, заметь, - одна выучка старого солдата. Мой экипаж ты бы все равно бросил подыхать здесь, отцепив или потопив свою сволочную террасу, так? Отвечай, сука!
   - Да, оставить здесь, - человек в белой тунике отвечал торопливо, словно боясь, что, задержись он со словами, и пальцы разозленного дикаря рефлекторно дернутся на курке. - Так решили. Они не нужны. Зачем они нужны, скажите?
   - А я, выходит, нужен... - Сварог толкнул островитянина в кресло, которое до того занимал сам. - Дернешься, запустишь свои ползучие палки или соврешь пристрелю не раздумывая, и так руки чешутся, спасу нет. Сколько человек на боргу?
   - Где?..
   - На острове, мать твою!..
   - Трое.
   - Кто?
   - Слуга, две женщины, ребенок.
   - Чей ребенок?
   - Как чей? Мой...
   - Кто-нибудь сюда сейчас плывет?
   Детектор лжи Сварог включил с начала разговора и до самого его конца выключать не намеревался.
   - Нет. - Островитянин набрался храбрости и произнес: - Вас уничтожат. Если вы убьете меня, тогда вас точно уничтожат, уже ничто не спасет.
   - А кто или что нас спасало до этого, кроме нас самих? Теперь нас невозможно запугать, тварь. Ничем не запугаешь - ни своими дружками, ни даже разумными сучками. Ну, вот теперь мы будем говорить. Излагай, что у тебя ко мне.
   Островитянин был все еще бледен, все еще перепуган, но самообладание понемногу возвращалось.
   - Моя смерть вам не поможет. - Он упрямо хотел донести до Сварога бессмысленность расправы над ним. - Вы погибнете. Вы не сможете управлять жилищем, вас настигнут другие. К тому же о моей гибели моментально узнают остальные, моментально.