Марина шагала следом, держась метрах в двух левее и сзади. Время от времени, когда ей казалось, что Вика сбивается с темпа, бесцеремонно поддавала по спине прикладом автомата. Пленница, бормоча под нос несомненные ругательства, послушно ускоряла шаг. Поразмыслив над ее поведением — ни особой непокорности, ни буйных выпадов — Марина пришла к выводу, что в самом близком, обозримом будущем Вика не ждала спасения и подмоги, иначе держалась бы гораздо строптивее. А потому, надо полагать, выбрала единственно возможную в ее положении тактику: подчинялась пока что, надеясь на счастливый случай... Ну и наплевать. Главное, идет, не прекословя, а там разберемся.
Прошло не менее полутора часов, уже взошло солнце, отчего мертвый мир вокруг стал гораздо уютнее и чуть ли не красивее, а их до сих пор не побеспокоил ни зверь, ни человек. Логично было предположить, что в этом нет ничего необычного: жизнь в этих местах главным образом ночная, что для двуногих аборигенов, что для четвероногих (крылатых, пожалуй, тоже следует в этот список включить), а к утру все живое забивается по норам и логовищам, чтобы вздремнуть до вечера...
...И когда далеко впереди показалась над серыми крышами высоченная башня из темного кирпича, та самая, которую она уже видела с борта «Принцессы», Марина нимало не замедлила шага, разве что вслушиваться в окружающую тишину стала не в пример внимательнее. Коли уж у Шайтана здесь оборудовано постоянное логово, значит, в округе не так уж часто появляются двуногие либо четвероногие источники угрозы — на бойком месте берлог не устраивают... Вика остановилась, оглянулась на нее:
— Куда мы, в конце концов, шлепаем?
— Вперед, — сказала Марина. — Тут и живут милейшие люди, мои знакомые... — увидев несказанное удивление на лице пленницы, усмехнулась: — А ты думала, одна тут себя чувствуешь, как дома? Ладно, помолчи и шагай...
Показалось, иди справа в самом деле едва заметно зашелестели чьи-то шаги? Лес довольно густой, и состоит на сей раз не из берез, а из довольно высоких сосен и еще каких-то деревьев с густыми кронами и почти круглыми листьями — из-за слабых познаний в ботанике Марина не смогла их идентифицировать да и не ощущала тяги к столь бесполезному занятию. Гораздо важнее было подметить, что земля там и сям покрыта толстым ковром из прошлогодних слежавшихся листьев — и сейчас кто-то очень тихо ступал по ним, принимая все предосторожности, но тем не менее все же выдал свое присутствие. Что-то это не походило на бесшумных, как призраки, дикарей — и вообще на человеческую походку...
— Стоять, — негромко сказала Марина.
Ухватила Вику за майку, оттащила под разлапистую сосну. Встала рядом, держа автомат наизготовку. Прислушалась в совершеннейшей тишине. Кто-то определенно заходил справа... ага, остановился совсем неподалеку, застыл, наверняка столь же чутко прислушиваясь... интересно, видит он их или нет?
С разных сторон долетало беззаботное щебетание каких-то лесных птах — а это означало, что они не видят особенной угрозы в перемещавшемся по лесу существе или человеке. Здания не видно за деревьями, но оно уже совсем близко, метрах в ста, пожалуй...
— Слушай... — неуверенно начала Вика.
— Цыц! — тихонько шикнула Марина.
Едва слышно хрустнули под ногой — или все же лапой? — слежавшиеся сухие листья. Невидимое создание самую чуточку передвинулось — самую чуточку...
Приходилось рисковать. Настороженно поглядывая по сторонам не опуская автомата, Марина довольно громко крикнула:
— Синий свет! Синий свет!
Совершеннейшая бессмыслица, конечно — но в девяти случаях из десяти пароли и отзывы, кодовые слова и прочие прибамбасы тайной войны как раз и выглядят полнейшей дуростью...
Глава восемнадцатая
Прошло не менее полутора часов, уже взошло солнце, отчего мертвый мир вокруг стал гораздо уютнее и чуть ли не красивее, а их до сих пор не побеспокоил ни зверь, ни человек. Логично было предположить, что в этом нет ничего необычного: жизнь в этих местах главным образом ночная, что для двуногих аборигенов, что для четвероногих (крылатых, пожалуй, тоже следует в этот список включить), а к утру все живое забивается по норам и логовищам, чтобы вздремнуть до вечера...
...И когда далеко впереди показалась над серыми крышами высоченная башня из темного кирпича, та самая, которую она уже видела с борта «Принцессы», Марина нимало не замедлила шага, разве что вслушиваться в окружающую тишину стала не в пример внимательнее. Коли уж у Шайтана здесь оборудовано постоянное логово, значит, в округе не так уж часто появляются двуногие либо четвероногие источники угрозы — на бойком месте берлог не устраивают... Вика остановилась, оглянулась на нее:
— Куда мы, в конце концов, шлепаем?
— Вперед, — сказала Марина. — Тут и живут милейшие люди, мои знакомые... — увидев несказанное удивление на лице пленницы, усмехнулась: — А ты думала, одна тут себя чувствуешь, как дома? Ладно, помолчи и шагай...
Показалось, иди справа в самом деле едва заметно зашелестели чьи-то шаги? Лес довольно густой, и состоит на сей раз не из берез, а из довольно высоких сосен и еще каких-то деревьев с густыми кронами и почти круглыми листьями — из-за слабых познаний в ботанике Марина не смогла их идентифицировать да и не ощущала тяги к столь бесполезному занятию. Гораздо важнее было подметить, что земля там и сям покрыта толстым ковром из прошлогодних слежавшихся листьев — и сейчас кто-то очень тихо ступал по ним, принимая все предосторожности, но тем не менее все же выдал свое присутствие. Что-то это не походило на бесшумных, как призраки, дикарей — и вообще на человеческую походку...
— Стоять, — негромко сказала Марина.
Ухватила Вику за майку, оттащила под разлапистую сосну. Встала рядом, держа автомат наизготовку. Прислушалась в совершеннейшей тишине. Кто-то определенно заходил справа... ага, остановился совсем неподалеку, застыл, наверняка столь же чутко прислушиваясь... интересно, видит он их или нет?
С разных сторон долетало беззаботное щебетание каких-то лесных птах — а это означало, что они не видят особенной угрозы в перемещавшемся по лесу существе или человеке. Здания не видно за деревьями, но оно уже совсем близко, метрах в ста, пожалуй...
— Слушай... — неуверенно начала Вика.
— Цыц! — тихонько шикнула Марина.
Едва слышно хрустнули под ногой — или все же лапой? — слежавшиеся сухие листья. Невидимое создание самую чуточку передвинулось — самую чуточку...
Приходилось рисковать. Настороженно поглядывая по сторонам не опуская автомата, Марина довольно громко крикнула:
— Синий свет! Синий свет!
Совершеннейшая бессмыслица, конечно — но в девяти случаях из десяти пароли и отзывы, кодовые слова и прочие прибамбасы тайной войны как раз и выглядят полнейшей дуростью...
Глава восемнадцатая
Ловец удачи и его друг
Почти сразу же, без излишних пауз, послышался негромкий мужской голос:
— Алмазная ночь! Алмазная ночь!
Это тоже было чушью, но чушью в данный момент как нельзя более необходимой и приятной, поскольку отзыв произнесен совершенно правильно. Однако Марина не расслаблялась, сосредоточив все внимание не на той стороне, откуда голос слышался, а на прочих азимутах.
— Выходите! — откликнулась она. — Чтобы я вас видела!
Негромкий свист. Справа, откуда все это время слышалось чье-то вкрадчивое ступанье по слежавшимся листьям, раздались уже более громкие шаги.
Вот только человеку они не принадлежали — что вскоре подтвердилось совершенно точно. Меж деревьями показался высокий поджарый пес, рыжий, короткошерстный, с обрубленным хвостом и отрезанными ушами, нельсонскими шрамами на широкой морде и на впалых боках. Он вовсе не выглядел заморенным страдальцем — просто-напросто он был рабочий, полный сил и энергии.
И насколько может человек разобраться в собачьей мимике, исполненный недоверия ко всему окружающему миру, что Марина считала вовсе не недостатком, а как раз нешуточным достоинством, способным красить кого угодно...
Пес остановился так, чтобы от Марины его в изрядной степени закрывала толстая сосна. Эксперимента ради она чуть-чуть приподняла дуло автомата, всего-то на ладонь и рыжий пес скрылся за деревом почти весь, видно было, что он присел на широко расставленных лапах, готовый к броску: либо навстречу опасности, либо в чащобу, надо полагать, тонкости зависели от хозяйского приказа...
А там и хозяин появился, возникнув меж стволов совсем не в том месте, откуда слышался голос. Плавной походочкой направился к Марине: выше ее примерно на голову, в покрытом лохмушками сплошь серо-рыже-зеленом маскировочном комбинезоне, голова туго повязана черным платком и, судя по первоначальным наблюдениям, выбрита наголо. Узкое, худое лицо с крючковатым носом и безразличными серыми глазами. Телосложение нельзя было рассмотреть под мешковатым комбинезоном, но у Марины осталось впечатление, что хозяин пса такой же поджарый, без грамма лишнего жира, как его животина.
Он держал обеими руками довольно современный карабин — стволом вверх, под углом примерно в сорок пять градусов, в позиции, из которой можно при нужде моментально открыть его в любом направлении. Длинный нож на поясе в пятнистых, под стать комбинезону, ножнах, рядом моток веревки и какие-то мешочки...
Остановился, когда их разделяло шагов десять. Пес вышел из-за дерева, осторожно ставя лапы, словно ступал по тонкому льду, тоже приблизился примерно на такую же дистанцию. И замерев в той же напряженной позе готовности к броску.
Новоприбывший скупо улыбнулся:
— Что это вы так беззаботно? У вас есть гарантии, что я — это все же я?
Марина, не поворачивая головы, показала глазами в сторону собаки:
— Подставы, кончено, всегда возможны... Но вряд ли в сжатые сроки можно подготовить абсолютного двойника вашей милой собачки — настоящая чужому, уж конечно, не подчинилась бы. Так что я уверена: вы — это и есть вы, Шайтан...
— Хорошо вам, такой уверенной, — сказал он бесстрастно. — А я вот, строго говоря, не могу быть до конца уверенным, что вы это вы, а не чья-то подстава...
— Ну, что поделать, — сказала Марина. — Тот случай, когда, хочешь не хочешь, придется положиться исключительно на слова. Рискуйте, ничего вам не остается. Насколько я ориентируюсь в ситуации, мы вам больше нужны, чем вы нам... Я вас вовсе не хочу оскорбить, просто констатирую факт. Это суровые реалии жизни, верно? Контора вроде нашей и одиночка вроде вас — все же вещи чуточку несопоставимые, нет?
— А вы стервочка, — сказал он, скалясь.
— Ого! — сказала Марина. — Вы меня обижаете. Я не стервочка, а стерва с большой буквы. А еще у меня жопа стройная, хотя это и плохо видно в дурацких шароварах... Но упаси вас бог к ней лапы протянуть, не получив прежде моего благосклонного взгляда...
— Я так и подумал, — ответил он спокойно. — Вы пришли с той стороны? — и он довольно резко указал направление.
— Ага.
— Там перед рассветом долгонько стреляли. Вы?
— Я, — сказала Марина беззаботно. — Там за мной увязались какие то ублюдки, пришлось в темпе провести сокращение штатов.
— И как?
— Было десять. Осталась одна эта сучка.
— Неплохо, если вы не врете, — сказал Шайтан, бросив на Вику беглый пытливый взгляд. — А вы вряд ли врете... Хорошо. Я готов относиться к вам крайне серьезно. Верю, что вы этого заслуживаете. Со своей стороны, вы, думаю, тоже будете относиться ко мне серьезно. Если соображаете, о чем я.
— Да легко, — сказала Марина, щурясь. — Другими словами, вы на какое-то время поставлены в подчиненную роль... но по жизни вы субъект, исполненный здоровой профессиональной гордыни и оттого четко проводите черту между «шестеркой» и «временным подчиненным»... Я правильно излагаю?
— Совершенно.
— Ну, в таком случае, обещаю не покупаться на вашу гордыню и максимально щадить самолюбие. Давайте-ка с ходу договоримся, что оба мы — гордецы и личности, а потому возможные трения следует заранее свести к минимуму... Что так смотрите?
— Вы мне уже нравитесь.
Марина деловито уточнила:
— Как сексуальная девка или как напарник?
— В обоих смыслах.
— Приятно слышать... Сексуальных утех, правда, не обещаю, хотя ничего не исключаю заранее.
— Можно вас на минутку?
— Охотно, — сказала Марина.
И пошла за ним, не оглядываясь на оставшуюся стоять у сосны Вику — не было нужды беспокоиться, пес ее в случае чего догонит в два прыжка...
Отойдя на добрых двадцать метров, Шайтан понизил голос:
— Вам вообще известно, кого вы с собой ведете в малость спутанном виде, или наугад брали «языка»?
— А вы что скажете?
— Виктория Минутко, — уверенно сказал Шайтан. — Правая рука господина Сатарова, которого вы не можете не знать... а попутно постельная подружка губернатора — по поручению коего и контролирует Сатарова для пущей надежности...
— Примерно та, — сказала Марина. — Если я чего и не знала, так это ее фамилии и того, что они с губернатором мнут одну постельку... Сатаров знает, что она...
— Догадывается, насколько мне известно. Но что уж тут поделаешь, терпеть приходится... Где Вампир?
Марина помрачнела:
— Ну что вам сказать? Лопухнулся Вампир, с каждым может случиться... Вот и прислали меня выправлять положение. Мои предыдущие приключения, уж простите, рассказывать не буду, это в принципе, неинтересно... По-моему, нам надо устроиться где-нибудь и поговорить делово. Готовы пустить меня в вашу берлогу или?...
— Да, пожалуйте...
Повернув голову, Марина прикрикнула:
— Мадемуазель Виктория! Шагайте сюда проворно!
Вика, держа голову не без надменности, двинулась к ней — пес ее сопровождал неотступно, а вот к Марине словно потерял всякий интерес. Марина кивнула на него:
— В чем тут фокус? Он меня стал откровенно игнорировать, зато моментально уяснил, кого должен конвоировать...
— А, дело нехитрое. Серия давным-давно поставленных команд — мимика, жесты. Бровь поднять, мизинец показать, и так далее. Он у меня способный...
— Если не секрет, почему — Шайтан? — спросила Марина. — Что-то я в вас не усматриваю ничего специфически восточного. Или все же есть корни?
— Да нет, — сказал Шайтан. — Я вообще-то питерский. А прозвище не сам придумал, мне его дали. Знаете, как раз эти, с корнями, которые понастроили за рекой персональных халифатов и эмиратов. После некоторых недоразумений, которые у меня с тамошним народцем случались.
— Понятно, — сказала Марина. — Судя по тому, что вам дали именно такое прозвище, они вас неприкрыто уважают... За голову много предлагают?
Шайтан блеснул великолепными крупными зубами:
— Пока еще не золотом по весу, но прилично...
— Ну да, я уже заметила, что мелочиться они не любят, — светским тоном сказала Марина. — Что угодно можно им пришить, кроме мелочности...
— А вы их, кстати, ничем не задевали? Буквально только что.
— А в чем дело?
— Да что-то много их болталось в тех местах, откуда вы пришли — весь вечер, и даже ночью. Поскольку; кроме вас, никто вроде бы не появлялся вчера из-за реки, я начинаю строить догадки...
— Был грех, — сказала Марина. — Поссорилась я кое с кем из них — согласитесь, у них скверные манеры, сами напрашиваются... Но это сейчас неинтересно... Куда идти? Мне что-то подсказывает, что вы не настолько просты, чтобы входить в свое обиталище через главный подъезд...
— Верно. Давайте сюда...
Выйдя из леса, они свернули за угол здания, и Шайтан пошел прямо к куче кирпича. Она казалась издали сплошной — но, только подойдя вплотную, Марина разглядела узенький проход меж нею и стеной. Пройдя по ней первым, Шайтан протянул руку, за что-то ухватился, поднял — и оказалось, что в куче устроен мастерски подогнанный люк, обделанный обломками кирпича так, что с двух шагов казался исключительно частью кучи...
Вспыхнул сильный фонарь. Они прошли темным подвалом, где над самой макушкой нависали замшелые бетонные перекрытия, потом добрых пару минут шагали по каким-то темным переходам, оказавшись на лестничной площадке, свернули в одну из квартир, по которой через проем попали в другую, из нее в третью, в четвертую — еще один самый настоящий лабиринт — снова вышли на площадку, поднялись на последний этаж. Там Шайтан что-то нашарил на стене — и рядом с заколоченной наглухо толстыми досками дверью открылся узенький проход.
— Прошу, — сказал он гостеприимно. — Разумеется, это не единственное убежище в доме, да и ловушек тут предостаточно... Но пока что меня ни одна сволочь не выследила. Вообще-то, по правде говоря, иные захоронения я не сам устроил, еще до меня кто-то постарался... Но я многое усовершенствовал. Вообще, местечко тихое. И река, по которой шастают городские, близко — а главное, райончик дочиста выпотрошенный, так что не представляет интереса для бродячего народа...
Марина оказалась в стандартной, по здешним понятиям, квартире: все, что имело хоть какую-то ценность, давным-давно улетучилось, оставшееся по причине неподъемности и бесполезности, либо наспех изуродовано, либо преспокойно зарастало пылью не один десяток лет. Вид из выбитых окон открывался великолепный, что служило, конечно же, не столько эстетическим целям, сколько безопасности.
Она откровенно огляделась:
— Знаете, мне предварительно хотелось бы где-нибудь устроить госпожу Минутко — так, чтобы она расположилась со всеми удобствами, но смыться ни за что не могла. Вы меня, думаю понимаете?
— Еще как, — кивнул Шайтан. — Весьма энергичная и неглупая молодая особа, ее обязательно нужно устроить со всем старанием.
Вон в той комнате есть веревка и хороший стол...
Марина подтолкнула Вику в указанном направлении. Обнаружив в той комнате массивный стол, удовлетворенно хмыкнула, отрезала от лежавшего в углу мотка тонкой прочной веревки изрядный кусок, распустила ремень и кивнула:
— Ложись, золотце. Прямо на пол, какие у тебя светские приличия... Ну?
Вика с брезгливой гримасой — и все тем же выражением на лице, этакая принцесса, плененная пиратом — легла на спину головой к столу. Проворчала:
— Руки затекли, не будь садисткой...
— Обязательно учту, — сказала Марина.
Закинула ей руки за голову, надежно обмотала запястья веревкой, так, чтобы не развязалась, и не стягивая чересчур, привязала свободный конец к ножке стола. Присела, тщательно проверила свою работу, удовлетворенно кивнула:
— Ну, если ты теперь выпутаешься, то я вчера родилась и ничегошеньки в жизни не понимаю... Полежи пока. Честное слово, долго тебе скучать не придется...
Вернулась в комнату, очевидно, служившую Шайтану гостиной. Он сидел у стены на относительно чистой тряпке, а рядом прилег пес, несмотря на внешнее безразличие, все же зорко следивший за Мариной — только глаза двигались да обрубки ушей едва заметно шевелились.
Она огляделась, и, не обнаружив второй тряпки, присела прямо на пол, благо наряд позволял.
— У вас кровь на майке, — светским тоном хозяина поместья сообщил Шайтан.
— Ах, это... — оглядела себя Марина. — Это от прежнего хозяина осталось. Пришлось переодеться. Выбирать, откровенно говоря, было не из чего.
— Понятно. То-то я смотрю — совершенно не ваш размерчик, откровенно великовато... Выпьете чего-нибудь? Посуды не держим за совершеннейшей ненадобностью, уж не взыщите...
— Посуда — это такие пошлости... — в тон ему искренне сказала Марина. — Давайте, что там у вас.
Приняла у него пузатую бутылку с этикеткой в пять красок, сделала из горлышка несколько долгих глотков, посидела, блаженно зажмурясь, привалившись затылком к стене. Пошло как нельзя более на пользу. Вернув сосуд, усмехнулась:
— Откуда такой великолепный коньяк? Не из более цивилизованных мест же сюда тащили, а? В этом случае удобства ради непременно во фляжку бы перелили...
— Вы сообразительная, — сказал Шайтан, в свою очередь сделав пару добрых глотков. — Подарок от великодушных путешественников...
— Я почему-то так и подумала. Перейдем к делу, если вы не возражаете?
— Ничуть.
— Давайте без недомолвок и неясностей, с самого начала, ладно? — сказала Марина. — Ситуация не та, чтобы дипломатничать и вилять... Вампир, как я уже говорила, погиб. Точнее, они его засветили и убрали. Мой напарник погиб. Я осталась совершенно одна, и у меня нет связи с Центром... что, впрочем, воЕсе не делает меня слабым и беззащитным созданием. Скажу вам без лишней похвальбы, я чертовски опасное создание. Ну, не в том дело... Суть в другом: мне необходима ваша помощь, но при этом я отнюдь не выступаю в роли просителя. Я всего-навсего осталась одна и без связи — но при том по-прежнему представляю сейчас своей скромной персоной секретную службу. Мне отчего-то кажется, что вы улавливаете все необходимые подтексты, нюансы и тонкости...
— Ну конечно, — кивнул Шайтан. — Вы мне мягонько намекаете, что положение ваше — результат чистой случайности, в нем нет ни жалкого, ни безвыходного, и за спиной у вас по-прежнему маячит могучая и грозная великая тень... А потому мне следует считать вас Высокой Договаривающейся Стороной и никак иначе... В точку?
— Ага, — сказала Марина. — Можно неделовой вопрос? У вас чертовски правильная речь, вы производите впечатление человека образованного... — она расчетливо оборвала фразу.
Шайтан усмехнулся:
— Я, знаете ли, искусствовед по прошлой жизни. Увы, это плохо оплачивалось...
— Понятно, — сказала Марина. — А в вашей нынешней жизни, я уверена, прошлая только помогает? Ну, скажем, то, что иной добытчик отбросит как последний хлам, вы бережно сохраните, потому что опознаете в этом мнимом хламе нешуточную ценность...
— Догадливая вы девушка.
— Профессия такая, — сказала Марина. — Так вот, нюансы... Не сердитесь, если я брякну что-то не то, но мне кажется, я уже понимаю отчего вы охотно пошли на сотрудничество с Вампиром. Вульгарно выражаясь, вам нужна крыша. Не думаю, что вы успели натворить массу жутких вещей и заработать полдюжины серьезных сроков, но, как бы там ни было, ваша нынешняя профессия, деликатно выражаясь, носит откровенно предосудительный характер. Очень уж много тут нюансиков и деталек — чисто криминального плана. Хотите вы или нет, а жизнь частенько в такие условия ставит, что приходится нарушать. Такая уж ваша нынешняя профессия, сплошь и рядом автоматически выводит на криминал...
— Ну, не каждый день...
— Но порой... Я права?
— Удивительная вы девушка. С самым милым и обаятельным видом говорите ужасные вещи...
— Это потому, что я прожженная реалистка и вовсе не собираюсь вас оскорблять или обижать. Всего-то навсего расставляю все по полочкам... — она ухмыльнулась. — Давно без женщины?
— А что?
— Очень уж характерно взглядом поглаживаете.
— Три недели. А вы наблюдательная...
— Вы мне уже сделали кучу комплиментов, я начинаю таять от смущения...
— Это потому, что вы мне чертовски нравитесь. И воздержание тут не при чем. У нас с вами есть шанс подружиться?
— Хотите сказать, перепихнуться? — уточнила Марина с ангельской улыбкой.
— Ну, если вы так формулируете...
— Там видно будет, — сказала она задумчиво. — Я вовсе не недотрога, но тут все от настроения зависит. Ну, а что касаемо утилитарных потребностей, то в той комнате лежит неплохой экземпляр. Не откажетесь, а?
— Вы серьезно? — спросил он с явным интересом.
— Конечно, — кивнула Марина. — Мне ее все равно в самом скором времени допрашивать по всем правилам, так что неплохо будет с самого начала вывалять в дерьме. Очень уж она нос задирает и строит из себя, таких вы, должно быть согласитесь, имеет смысл с ходу попользовать без церемоний, чтобы знала свое теперешнее место... Ладно, это лирика. Давайте о делах. У вас есть рация?
— Нет, разумеется. Рациями тут лучше не пользоваться — я имею в виду, людям моей нестандартной профессии. Мало ли кто может запеленговать. Окрестные сатрапчики тоже порой по примеру губернатора шарят в Чертовом Городище. Кладоискательство затягивает, знаете ли... И частенько окупается. У них хорошая техника, конкуренты им без надобности, а бесправным бродягам вроде меня управу на них у закона искать как-то не с руки... Да вдобавок порой случаются полицейские облавы на все, что движется. Не часто, но все же. После какого-нибудь особенно звонкого инцидента. А поблизости как раз по непонятной причине села на мель и сгорела «Принцесса»...
— Какие там непонятности, — сказала Марина. — На ней моего напарника шлепнули, и меня пытались отправить следом, еле-еле сбежала...
— Ах, вот оно что... Но полиции они все равно наплели, я уверен, что это была злодейская вылазка коварных дикарей. А значит, в скорости ждите лихого налета. Особого размаха не стоит ждать, но все равно, под горячую руку подворачиваться никак нельзя, они сплошь и рядом палят по всему, что движется, не утруждаясь нормальным расследованием. Предрассудки и суеверия, знаете ли. Давненько ходят жуткие слухи, будто обитатели Городища — рассадник кучи жутких, неизлечимых болезней. Вот они и опасаются пленных брать, если это не входит в конкретный приказ...
— А на самом деле?
— Болтовня. Нет тут никаких неизвестных вирусов и неизвестных медицине эпидемий. Обычные хвори, неизбежные в таких вот местах. Но поди ты им объясни... В общем, ушки следует держать на макушке. У вас ведь с собой нет никаких авторитетных документов? Вот видите. Шлепнут в два счета, и доказывайте с того света, что вы сама на службе состояли и выполняли здесь особо важное задание. И хорошо еще, если сразу шлепнут...
— Спасибо, я учту, — кивнула Марина. — Какого плана сотрудничество было у вас с Вампиром? Что за информация ему понадобилась, и какой помощи он от вас хотел?
— Хотел выяснить, что в Чертовом Городище ищут губернаторские мальчики.
— А вы знаете?
— Нет. Я с ними частенько пересекался в последний год, но, сами понимаете, не горел желание завязывать знакомство и задавать вопросы. По большому счету, мне было плевать, что они тут ищут. Все, кто приходит из внешнего мира, здесь что-то ищут. К чему лезть в чужие дела? Если кто-то начнет совать нос в мои, я тоже отреагирую специфически...
— Вот, кстати... «В последний год»? А сколько вы здесь времени... проживать изволите?
— Четыре года.
— Безвылазно?
— Нет, с короткими редкими перерывами.
— Вообще-то это вас с хорошей стороны характеризует, — сказал Марина. — Четыре года тут болтаетесь — и живы до сих пор. Значит, не растяпа.
— Смею думать...
— Итак... — продолжала Марина. — Чем губернаторские тут занимаются, вы тоже не знали... Что было дальше?
— Он собирался вместе со мной устроить вылазку, когда в следующий раз тут объявится кто-нибудь из них. Аккуратненько проследить... Но в условленное время не появился. Судя по вашему омраченному челу, с ним случилось что-то плохое...
Марина молча кивнула, глядя в сторону.
— Он был хваткий парень... Жалко.
— Случается, — сказала Марина сухо. — Никто не застрахован. В общем, давайте работать. Никаких письменных договоров заключать не будем, конечно — мы с вами взрослые люди, да и откуда в здешних местах бумага? Вы мне поможете — из кожи вон вывернетесь, если ситуация потребует, а я, соответственно, замолвлю за вас словечко где следует...
— Заметано, — кивнул он. — Будем верить друг другу на слово.
Марина ему нисколечко не верила. Точнее, верить ему следовало до определенного момента. Предположим, губернаторские ребята и в самом деле откопали в мертвом городе что-то чертовски ценное, и далеко не все, судя по недавним событиям, не успели отсюда перетащить... А значит, возникает интересная психологическая коллизия, в общем-то, стандартная: Шайтан, как многие до него, оказавшиеся перед подобным выбором, может поддаться соблазну обойти всех конкурентов, в том числе и ее, чтобы захапать себе все до последней мелочи. Бывают клады, которые содержимым своим сводят с ума и толкают на самые решительные поступки. Особенно если учесть, что он прекрасно знает теперь: у нее нет связи с Центром, никто так, собственно говоря, и не подозревает, что она познакомилась с Шайтаном, вообще не знает, где она. Пока она в совершеннейшей безопасности — а вот когда настанет момент... Придется нешуточно извратиться, чтобы не получить нож в спину или пулю в затылок...
— Ну ладно, — сказала она, вставая. — Пойду работать. Поговорю с трофеем по душам...
— Эй! — окликнул Шайтан с неподдельной надеждой в голосе. — А вы всерьез говорили, что я смогу поучаствовать?
— Алмазная ночь! Алмазная ночь!
Это тоже было чушью, но чушью в данный момент как нельзя более необходимой и приятной, поскольку отзыв произнесен совершенно правильно. Однако Марина не расслаблялась, сосредоточив все внимание не на той стороне, откуда голос слышался, а на прочих азимутах.
— Выходите! — откликнулась она. — Чтобы я вас видела!
Негромкий свист. Справа, откуда все это время слышалось чье-то вкрадчивое ступанье по слежавшимся листьям, раздались уже более громкие шаги.
Вот только человеку они не принадлежали — что вскоре подтвердилось совершенно точно. Меж деревьями показался высокий поджарый пес, рыжий, короткошерстный, с обрубленным хвостом и отрезанными ушами, нельсонскими шрамами на широкой морде и на впалых боках. Он вовсе не выглядел заморенным страдальцем — просто-напросто он был рабочий, полный сил и энергии.
И насколько может человек разобраться в собачьей мимике, исполненный недоверия ко всему окружающему миру, что Марина считала вовсе не недостатком, а как раз нешуточным достоинством, способным красить кого угодно...
Пес остановился так, чтобы от Марины его в изрядной степени закрывала толстая сосна. Эксперимента ради она чуть-чуть приподняла дуло автомата, всего-то на ладонь и рыжий пес скрылся за деревом почти весь, видно было, что он присел на широко расставленных лапах, готовый к броску: либо навстречу опасности, либо в чащобу, надо полагать, тонкости зависели от хозяйского приказа...
А там и хозяин появился, возникнув меж стволов совсем не в том месте, откуда слышался голос. Плавной походочкой направился к Марине: выше ее примерно на голову, в покрытом лохмушками сплошь серо-рыже-зеленом маскировочном комбинезоне, голова туго повязана черным платком и, судя по первоначальным наблюдениям, выбрита наголо. Узкое, худое лицо с крючковатым носом и безразличными серыми глазами. Телосложение нельзя было рассмотреть под мешковатым комбинезоном, но у Марины осталось впечатление, что хозяин пса такой же поджарый, без грамма лишнего жира, как его животина.
Он держал обеими руками довольно современный карабин — стволом вверх, под углом примерно в сорок пять градусов, в позиции, из которой можно при нужде моментально открыть его в любом направлении. Длинный нож на поясе в пятнистых, под стать комбинезону, ножнах, рядом моток веревки и какие-то мешочки...
Остановился, когда их разделяло шагов десять. Пес вышел из-за дерева, осторожно ставя лапы, словно ступал по тонкому льду, тоже приблизился примерно на такую же дистанцию. И замерев в той же напряженной позе готовности к броску.
Новоприбывший скупо улыбнулся:
— Что это вы так беззаботно? У вас есть гарантии, что я — это все же я?
Марина, не поворачивая головы, показала глазами в сторону собаки:
— Подставы, кончено, всегда возможны... Но вряд ли в сжатые сроки можно подготовить абсолютного двойника вашей милой собачки — настоящая чужому, уж конечно, не подчинилась бы. Так что я уверена: вы — это и есть вы, Шайтан...
— Хорошо вам, такой уверенной, — сказал он бесстрастно. — А я вот, строго говоря, не могу быть до конца уверенным, что вы это вы, а не чья-то подстава...
— Ну, что поделать, — сказала Марина. — Тот случай, когда, хочешь не хочешь, придется положиться исключительно на слова. Рискуйте, ничего вам не остается. Насколько я ориентируюсь в ситуации, мы вам больше нужны, чем вы нам... Я вас вовсе не хочу оскорбить, просто констатирую факт. Это суровые реалии жизни, верно? Контора вроде нашей и одиночка вроде вас — все же вещи чуточку несопоставимые, нет?
— А вы стервочка, — сказал он, скалясь.
— Ого! — сказала Марина. — Вы меня обижаете. Я не стервочка, а стерва с большой буквы. А еще у меня жопа стройная, хотя это и плохо видно в дурацких шароварах... Но упаси вас бог к ней лапы протянуть, не получив прежде моего благосклонного взгляда...
— Я так и подумал, — ответил он спокойно. — Вы пришли с той стороны? — и он довольно резко указал направление.
— Ага.
— Там перед рассветом долгонько стреляли. Вы?
— Я, — сказала Марина беззаботно. — Там за мной увязались какие то ублюдки, пришлось в темпе провести сокращение штатов.
— И как?
— Было десять. Осталась одна эта сучка.
— Неплохо, если вы не врете, — сказал Шайтан, бросив на Вику беглый пытливый взгляд. — А вы вряд ли врете... Хорошо. Я готов относиться к вам крайне серьезно. Верю, что вы этого заслуживаете. Со своей стороны, вы, думаю, тоже будете относиться ко мне серьезно. Если соображаете, о чем я.
— Да легко, — сказала Марина, щурясь. — Другими словами, вы на какое-то время поставлены в подчиненную роль... но по жизни вы субъект, исполненный здоровой профессиональной гордыни и оттого четко проводите черту между «шестеркой» и «временным подчиненным»... Я правильно излагаю?
— Совершенно.
— Ну, в таком случае, обещаю не покупаться на вашу гордыню и максимально щадить самолюбие. Давайте-ка с ходу договоримся, что оба мы — гордецы и личности, а потому возможные трения следует заранее свести к минимуму... Что так смотрите?
— Вы мне уже нравитесь.
Марина деловито уточнила:
— Как сексуальная девка или как напарник?
— В обоих смыслах.
— Приятно слышать... Сексуальных утех, правда, не обещаю, хотя ничего не исключаю заранее.
— Можно вас на минутку?
— Охотно, — сказала Марина.
И пошла за ним, не оглядываясь на оставшуюся стоять у сосны Вику — не было нужды беспокоиться, пес ее в случае чего догонит в два прыжка...
Отойдя на добрых двадцать метров, Шайтан понизил голос:
— Вам вообще известно, кого вы с собой ведете в малость спутанном виде, или наугад брали «языка»?
— А вы что скажете?
— Виктория Минутко, — уверенно сказал Шайтан. — Правая рука господина Сатарова, которого вы не можете не знать... а попутно постельная подружка губернатора — по поручению коего и контролирует Сатарова для пущей надежности...
— Примерно та, — сказала Марина. — Если я чего и не знала, так это ее фамилии и того, что они с губернатором мнут одну постельку... Сатаров знает, что она...
— Догадывается, насколько мне известно. Но что уж тут поделаешь, терпеть приходится... Где Вампир?
Марина помрачнела:
— Ну что вам сказать? Лопухнулся Вампир, с каждым может случиться... Вот и прислали меня выправлять положение. Мои предыдущие приключения, уж простите, рассказывать не буду, это в принципе, неинтересно... По-моему, нам надо устроиться где-нибудь и поговорить делово. Готовы пустить меня в вашу берлогу или?...
— Да, пожалуйте...
Повернув голову, Марина прикрикнула:
— Мадемуазель Виктория! Шагайте сюда проворно!
Вика, держа голову не без надменности, двинулась к ней — пес ее сопровождал неотступно, а вот к Марине словно потерял всякий интерес. Марина кивнула на него:
— В чем тут фокус? Он меня стал откровенно игнорировать, зато моментально уяснил, кого должен конвоировать...
— А, дело нехитрое. Серия давным-давно поставленных команд — мимика, жесты. Бровь поднять, мизинец показать, и так далее. Он у меня способный...
— Если не секрет, почему — Шайтан? — спросила Марина. — Что-то я в вас не усматриваю ничего специфически восточного. Или все же есть корни?
— Да нет, — сказал Шайтан. — Я вообще-то питерский. А прозвище не сам придумал, мне его дали. Знаете, как раз эти, с корнями, которые понастроили за рекой персональных халифатов и эмиратов. После некоторых недоразумений, которые у меня с тамошним народцем случались.
— Понятно, — сказала Марина. — Судя по тому, что вам дали именно такое прозвище, они вас неприкрыто уважают... За голову много предлагают?
Шайтан блеснул великолепными крупными зубами:
— Пока еще не золотом по весу, но прилично...
— Ну да, я уже заметила, что мелочиться они не любят, — светским тоном сказала Марина. — Что угодно можно им пришить, кроме мелочности...
— А вы их, кстати, ничем не задевали? Буквально только что.
— А в чем дело?
— Да что-то много их болталось в тех местах, откуда вы пришли — весь вечер, и даже ночью. Поскольку; кроме вас, никто вроде бы не появлялся вчера из-за реки, я начинаю строить догадки...
— Был грех, — сказала Марина. — Поссорилась я кое с кем из них — согласитесь, у них скверные манеры, сами напрашиваются... Но это сейчас неинтересно... Куда идти? Мне что-то подсказывает, что вы не настолько просты, чтобы входить в свое обиталище через главный подъезд...
— Верно. Давайте сюда...
Выйдя из леса, они свернули за угол здания, и Шайтан пошел прямо к куче кирпича. Она казалась издали сплошной — но, только подойдя вплотную, Марина разглядела узенький проход меж нею и стеной. Пройдя по ней первым, Шайтан протянул руку, за что-то ухватился, поднял — и оказалось, что в куче устроен мастерски подогнанный люк, обделанный обломками кирпича так, что с двух шагов казался исключительно частью кучи...
Вспыхнул сильный фонарь. Они прошли темным подвалом, где над самой макушкой нависали замшелые бетонные перекрытия, потом добрых пару минут шагали по каким-то темным переходам, оказавшись на лестничной площадке, свернули в одну из квартир, по которой через проем попали в другую, из нее в третью, в четвертую — еще один самый настоящий лабиринт — снова вышли на площадку, поднялись на последний этаж. Там Шайтан что-то нашарил на стене — и рядом с заколоченной наглухо толстыми досками дверью открылся узенький проход.
— Прошу, — сказал он гостеприимно. — Разумеется, это не единственное убежище в доме, да и ловушек тут предостаточно... Но пока что меня ни одна сволочь не выследила. Вообще-то, по правде говоря, иные захоронения я не сам устроил, еще до меня кто-то постарался... Но я многое усовершенствовал. Вообще, местечко тихое. И река, по которой шастают городские, близко — а главное, райончик дочиста выпотрошенный, так что не представляет интереса для бродячего народа...
Марина оказалась в стандартной, по здешним понятиям, квартире: все, что имело хоть какую-то ценность, давным-давно улетучилось, оставшееся по причине неподъемности и бесполезности, либо наспех изуродовано, либо преспокойно зарастало пылью не один десяток лет. Вид из выбитых окон открывался великолепный, что служило, конечно же, не столько эстетическим целям, сколько безопасности.
Она откровенно огляделась:
— Знаете, мне предварительно хотелось бы где-нибудь устроить госпожу Минутко — так, чтобы она расположилась со всеми удобствами, но смыться ни за что не могла. Вы меня, думаю понимаете?
— Еще как, — кивнул Шайтан. — Весьма энергичная и неглупая молодая особа, ее обязательно нужно устроить со всем старанием.
Вон в той комнате есть веревка и хороший стол...
Марина подтолкнула Вику в указанном направлении. Обнаружив в той комнате массивный стол, удовлетворенно хмыкнула, отрезала от лежавшего в углу мотка тонкой прочной веревки изрядный кусок, распустила ремень и кивнула:
— Ложись, золотце. Прямо на пол, какие у тебя светские приличия... Ну?
Вика с брезгливой гримасой — и все тем же выражением на лице, этакая принцесса, плененная пиратом — легла на спину головой к столу. Проворчала:
— Руки затекли, не будь садисткой...
— Обязательно учту, — сказала Марина.
Закинула ей руки за голову, надежно обмотала запястья веревкой, так, чтобы не развязалась, и не стягивая чересчур, привязала свободный конец к ножке стола. Присела, тщательно проверила свою работу, удовлетворенно кивнула:
— Ну, если ты теперь выпутаешься, то я вчера родилась и ничегошеньки в жизни не понимаю... Полежи пока. Честное слово, долго тебе скучать не придется...
Вернулась в комнату, очевидно, служившую Шайтану гостиной. Он сидел у стены на относительно чистой тряпке, а рядом прилег пес, несмотря на внешнее безразличие, все же зорко следивший за Мариной — только глаза двигались да обрубки ушей едва заметно шевелились.
Она огляделась, и, не обнаружив второй тряпки, присела прямо на пол, благо наряд позволял.
— У вас кровь на майке, — светским тоном хозяина поместья сообщил Шайтан.
— Ах, это... — оглядела себя Марина. — Это от прежнего хозяина осталось. Пришлось переодеться. Выбирать, откровенно говоря, было не из чего.
— Понятно. То-то я смотрю — совершенно не ваш размерчик, откровенно великовато... Выпьете чего-нибудь? Посуды не держим за совершеннейшей ненадобностью, уж не взыщите...
— Посуда — это такие пошлости... — в тон ему искренне сказала Марина. — Давайте, что там у вас.
Приняла у него пузатую бутылку с этикеткой в пять красок, сделала из горлышка несколько долгих глотков, посидела, блаженно зажмурясь, привалившись затылком к стене. Пошло как нельзя более на пользу. Вернув сосуд, усмехнулась:
— Откуда такой великолепный коньяк? Не из более цивилизованных мест же сюда тащили, а? В этом случае удобства ради непременно во фляжку бы перелили...
— Вы сообразительная, — сказал Шайтан, в свою очередь сделав пару добрых глотков. — Подарок от великодушных путешественников...
— Я почему-то так и подумала. Перейдем к делу, если вы не возражаете?
— Ничуть.
— Давайте без недомолвок и неясностей, с самого начала, ладно? — сказала Марина. — Ситуация не та, чтобы дипломатничать и вилять... Вампир, как я уже говорила, погиб. Точнее, они его засветили и убрали. Мой напарник погиб. Я осталась совершенно одна, и у меня нет связи с Центром... что, впрочем, воЕсе не делает меня слабым и беззащитным созданием. Скажу вам без лишней похвальбы, я чертовски опасное создание. Ну, не в том дело... Суть в другом: мне необходима ваша помощь, но при этом я отнюдь не выступаю в роли просителя. Я всего-навсего осталась одна и без связи — но при том по-прежнему представляю сейчас своей скромной персоной секретную службу. Мне отчего-то кажется, что вы улавливаете все необходимые подтексты, нюансы и тонкости...
— Ну конечно, — кивнул Шайтан. — Вы мне мягонько намекаете, что положение ваше — результат чистой случайности, в нем нет ни жалкого, ни безвыходного, и за спиной у вас по-прежнему маячит могучая и грозная великая тень... А потому мне следует считать вас Высокой Договаривающейся Стороной и никак иначе... В точку?
— Ага, — сказала Марина. — Можно неделовой вопрос? У вас чертовски правильная речь, вы производите впечатление человека образованного... — она расчетливо оборвала фразу.
Шайтан усмехнулся:
— Я, знаете ли, искусствовед по прошлой жизни. Увы, это плохо оплачивалось...
— Понятно, — сказала Марина. — А в вашей нынешней жизни, я уверена, прошлая только помогает? Ну, скажем, то, что иной добытчик отбросит как последний хлам, вы бережно сохраните, потому что опознаете в этом мнимом хламе нешуточную ценность...
— Догадливая вы девушка.
— Профессия такая, — сказала Марина. — Так вот, нюансы... Не сердитесь, если я брякну что-то не то, но мне кажется, я уже понимаю отчего вы охотно пошли на сотрудничество с Вампиром. Вульгарно выражаясь, вам нужна крыша. Не думаю, что вы успели натворить массу жутких вещей и заработать полдюжины серьезных сроков, но, как бы там ни было, ваша нынешняя профессия, деликатно выражаясь, носит откровенно предосудительный характер. Очень уж много тут нюансиков и деталек — чисто криминального плана. Хотите вы или нет, а жизнь частенько в такие условия ставит, что приходится нарушать. Такая уж ваша нынешняя профессия, сплошь и рядом автоматически выводит на криминал...
— Ну, не каждый день...
— Но порой... Я права?
— Удивительная вы девушка. С самым милым и обаятельным видом говорите ужасные вещи...
— Это потому, что я прожженная реалистка и вовсе не собираюсь вас оскорблять или обижать. Всего-то навсего расставляю все по полочкам... — она ухмыльнулась. — Давно без женщины?
— А что?
— Очень уж характерно взглядом поглаживаете.
— Три недели. А вы наблюдательная...
— Вы мне уже сделали кучу комплиментов, я начинаю таять от смущения...
— Это потому, что вы мне чертовски нравитесь. И воздержание тут не при чем. У нас с вами есть шанс подружиться?
— Хотите сказать, перепихнуться? — уточнила Марина с ангельской улыбкой.
— Ну, если вы так формулируете...
— Там видно будет, — сказала она задумчиво. — Я вовсе не недотрога, но тут все от настроения зависит. Ну, а что касаемо утилитарных потребностей, то в той комнате лежит неплохой экземпляр. Не откажетесь, а?
— Вы серьезно? — спросил он с явным интересом.
— Конечно, — кивнула Марина. — Мне ее все равно в самом скором времени допрашивать по всем правилам, так что неплохо будет с самого начала вывалять в дерьме. Очень уж она нос задирает и строит из себя, таких вы, должно быть согласитесь, имеет смысл с ходу попользовать без церемоний, чтобы знала свое теперешнее место... Ладно, это лирика. Давайте о делах. У вас есть рация?
— Нет, разумеется. Рациями тут лучше не пользоваться — я имею в виду, людям моей нестандартной профессии. Мало ли кто может запеленговать. Окрестные сатрапчики тоже порой по примеру губернатора шарят в Чертовом Городище. Кладоискательство затягивает, знаете ли... И частенько окупается. У них хорошая техника, конкуренты им без надобности, а бесправным бродягам вроде меня управу на них у закона искать как-то не с руки... Да вдобавок порой случаются полицейские облавы на все, что движется. Не часто, но все же. После какого-нибудь особенно звонкого инцидента. А поблизости как раз по непонятной причине села на мель и сгорела «Принцесса»...
— Какие там непонятности, — сказала Марина. — На ней моего напарника шлепнули, и меня пытались отправить следом, еле-еле сбежала...
— Ах, вот оно что... Но полиции они все равно наплели, я уверен, что это была злодейская вылазка коварных дикарей. А значит, в скорости ждите лихого налета. Особого размаха не стоит ждать, но все равно, под горячую руку подворачиваться никак нельзя, они сплошь и рядом палят по всему, что движется, не утруждаясь нормальным расследованием. Предрассудки и суеверия, знаете ли. Давненько ходят жуткие слухи, будто обитатели Городища — рассадник кучи жутких, неизлечимых болезней. Вот они и опасаются пленных брать, если это не входит в конкретный приказ...
— А на самом деле?
— Болтовня. Нет тут никаких неизвестных вирусов и неизвестных медицине эпидемий. Обычные хвори, неизбежные в таких вот местах. Но поди ты им объясни... В общем, ушки следует держать на макушке. У вас ведь с собой нет никаких авторитетных документов? Вот видите. Шлепнут в два счета, и доказывайте с того света, что вы сама на службе состояли и выполняли здесь особо важное задание. И хорошо еще, если сразу шлепнут...
— Спасибо, я учту, — кивнула Марина. — Какого плана сотрудничество было у вас с Вампиром? Что за информация ему понадобилась, и какой помощи он от вас хотел?
— Хотел выяснить, что в Чертовом Городище ищут губернаторские мальчики.
— А вы знаете?
— Нет. Я с ними частенько пересекался в последний год, но, сами понимаете, не горел желание завязывать знакомство и задавать вопросы. По большому счету, мне было плевать, что они тут ищут. Все, кто приходит из внешнего мира, здесь что-то ищут. К чему лезть в чужие дела? Если кто-то начнет совать нос в мои, я тоже отреагирую специфически...
— Вот, кстати... «В последний год»? А сколько вы здесь времени... проживать изволите?
— Четыре года.
— Безвылазно?
— Нет, с короткими редкими перерывами.
— Вообще-то это вас с хорошей стороны характеризует, — сказал Марина. — Четыре года тут болтаетесь — и живы до сих пор. Значит, не растяпа.
— Смею думать...
— Итак... — продолжала Марина. — Чем губернаторские тут занимаются, вы тоже не знали... Что было дальше?
— Он собирался вместе со мной устроить вылазку, когда в следующий раз тут объявится кто-нибудь из них. Аккуратненько проследить... Но в условленное время не появился. Судя по вашему омраченному челу, с ним случилось что-то плохое...
Марина молча кивнула, глядя в сторону.
— Он был хваткий парень... Жалко.
— Случается, — сказала Марина сухо. — Никто не застрахован. В общем, давайте работать. Никаких письменных договоров заключать не будем, конечно — мы с вами взрослые люди, да и откуда в здешних местах бумага? Вы мне поможете — из кожи вон вывернетесь, если ситуация потребует, а я, соответственно, замолвлю за вас словечко где следует...
— Заметано, — кивнул он. — Будем верить друг другу на слово.
Марина ему нисколечко не верила. Точнее, верить ему следовало до определенного момента. Предположим, губернаторские ребята и в самом деле откопали в мертвом городе что-то чертовски ценное, и далеко не все, судя по недавним событиям, не успели отсюда перетащить... А значит, возникает интересная психологическая коллизия, в общем-то, стандартная: Шайтан, как многие до него, оказавшиеся перед подобным выбором, может поддаться соблазну обойти всех конкурентов, в том числе и ее, чтобы захапать себе все до последней мелочи. Бывают клады, которые содержимым своим сводят с ума и толкают на самые решительные поступки. Особенно если учесть, что он прекрасно знает теперь: у нее нет связи с Центром, никто так, собственно говоря, и не подозревает, что она познакомилась с Шайтаном, вообще не знает, где она. Пока она в совершеннейшей безопасности — а вот когда настанет момент... Придется нешуточно извратиться, чтобы не получить нож в спину или пулю в затылок...
— Ну ладно, — сказала она, вставая. — Пойду работать. Поговорю с трофеем по душам...
— Эй! — окликнул Шайтан с неподдельной надеждой в голосе. — А вы всерьез говорили, что я смогу поучаствовать?