Буссенар Луи Анри. Приключения в стране бизонов (Трилогия - 3)

   * Сальто-мортале, сальто - полный переворот в воздухе человека (спортсмена, артиста) с места, с разбега. Буквально: смертельный прыжок (от ит. salto-mortale).
   "Им это нравится, - отметил молодой человек, - будем продолжать в том же духе".
   С пронзительным криком неутомимый гамен сделал еще несколько гимнастических прыжков через голову, прошелся колесом перед почтеннейшей публикой, проделал, как настоящий клоун, несколько уморительных телодвижений и закончил представление еще одним сальто-мортале. Краснокожие пришли в неописуемый восторг.
   - Вот что значит хорошее воспитание! - не переставал балагурить парижанин. - Но это еще не все. Если угодно, милостивые государи, я вам покажу кое-что посложнее. Не желает ли кто-нибудь из вас побоксировать на французский или английский манер. Что же вы молчите? Неужели никто не хочет?
   Бреванн хохотал от всей души, глядя на приятеля.
   - Итак, - продолжал француз, - драться вы не хотите. А кто перепрыгнет через трех коней, поставленных рядом?
   Он бесцеремонно схватил одну из стреноженных лошадей за повод и повел на лужайку, густо поросшую низкой травой. Та испугалась белого человека, встала на дыбы. Туземцы подбежали к Фрике с угрозами. Уж не собирается ли он дать деру? Но юноша все объяснил старику, тот, взяв лошадь за узду, свистом успокоил ее и отдал пленнику поводья.
   - Перепрыгнуть через одну клячу - дело нехитрое. Верно я говорю, господин Андре?
   - Тоже не всякий сможет.
   - Я одолел бы и не такое препятствие, только тело ноет от веревок. И все-таки утру я им нос, покажу, на что способен.
   Привели еще двух коней, поставили рядом.
   - Ну, кто желает? - Фрике сделал рукой приглашающий жест.
   Аборигены вытолкнули вперед молодого рослого парня с классическим римским профилем и мускулами гладиатора. Он с важностью подошел к парижанину, как ни в чем не бывало снял кожаные штаны, куртку из бизоньей шкуры, мокасины и отошел на несколько шагов для разбега.
   - Хорош. - Фрике с видом знатока окинул противника взглядом. - Но что за фантазия прыгать, раздевшись догола! Впрочем, как знаешь!
   Парень разбежался и перемахнул через препятствие.
   Соплеменники взвыли от восхищения и поглядели насмешливо на француза рядом с краснокожим он казался таким миниатюрным.
   - Смейтесь, смейтесь! Но хорошо смеется тот, кто смеется последним. Приведите-ка еще трех лошадок!
   - Трех? - переспросил старик.
   - Да, трех. Я перепрыгну через шестерых!
   - Ого!
   - Вы удивлены? Да в нашей стране это умеют даже женщины и дети.
   Привели лошадей, и пленник расставил их с некоторыми промежутками.
   Туземцы забыли о еде и с любопытством наблюдали за юношей.
   Тот снял сапоги, сосчитал до трех, подпрыгнул с разгона и, словно подброшенный пружиной, очутился по другую сторону преграды. Болельщики завопили от восторга.
   - Ничего особенного, - произнес Фрике. - Еще парочку можно добавить. Ну, сударь, теперь ваша очередь, - повернулся он к индейцу.
   Тот отрицательно покачал головой.
   - Не хочешь? Что ж, будем друзьями.
   Молодой человек протянул ему руку. Краснокожий вложил в нее свою. Вдруг на его лице изобразилось глубокое изумление, потом тревога и боль, брови нахмурились, рот открылся; он завертелся и изогнулся пополам, будто его рука попала в капкан.
   - А-а-у-у! - хрипло заорал он.
   - Ты что? - спросил Фрике, отпуская побелевшую руку. - У нас принято такое рукопожатие. Спросите хоть господина Андре.
   Туземец в ужасе шевелил онемевшими пальцами, не смея поднять глаз на этих странных белых людей, и, бормоча что-то себе под нос, ретировался.
   - Скажите, мистер Билл, - обратился парижанин к американцу, - что за слова повторяет этот парень, а за ним и остальные индейцы?
   - Они назвали вас Железная Рука. И не зря. Слава Богу, в ваших руках удивительная сила. Вы дикарям очень понравились и кое-что выиграли от этого.
   - Может быть, нас отпустят?
   - До чего вы наивны! Вас могут избавить от пыток, но все равно убьют. И это уже неплохо.
   - Спасибо. Утешили. По мне, так этого маловато. Можно еще чем-нибудь удивить индейцев, а потом благополучно сбежать!
   - Хотел бы я быть оптимистом, мистер Фрике, как вы, но не получается. Оставьте ваши мечты. Разочарование будет ужасным. Если представится возможность, дайте мне нож. Я говорил вам: лучше смерть, чем мучения.
   ГЛАВА 14
   Индейцы преклоняются перед силой и ловкостью Фрике. - Вигвамы. Суровый прием. - Хижина вождя. - Планы побега. - Кровавый Череп рассказывает...
   Как и предвидел американец, сразу после состязания вождь приказал сняться с лагеря и трогаться в путь. Полковника, как тюк, взвалили на лошадь. Фрике боялся, что и с ним поступят так же, но ему подвели оседланного и взнузданного коня и предложили ехать верхом. Старик объяснил, что это награда за смелость. Но руки французу все же связали, хотя и спереди, на что он заметил:
   - Ничего не поделаешь. Надо так надо. Вот только не знаю, как буду править лошадью?
   - Ее будут вести на поводу.
   - Ладно, - успокоил юноша сам себя. - Там видно будет. Э, нет, так дело не пойдет, - крикнул парижанин, увидев, что Бреванна связали. - Чем он хуже меня?
   Индейцы были в недоумении. А Фрике напрягся так, что веревки лопнули, словно прогнившие нитки, спрыгнул на землю, выхватил у одного из туземцев висевший на боку нож для скальпов и мигом перерезал веревки, опутывавшие Бреванна, затем с самым любезным видом вернул нож владельцу, сопроводив следующим комментарием:
   - Вот, любезный, ваш ланцет*. Я худого не замышлял. Хотел лишь, чтобы с господином Андре обращались не хуже, чем со мной. Поняли?
   ______________
   * Ланцет - небольшой хирургический нож с обоюдоострым лезвием для кровопускания, прививок и т.п.
   Краснокожие заволновались, заспорили. Их раздосадовало требование француза. Тогда юноша заявил:
   - Вяжите в таком случае и меня. Правда, мой товарищ не забавлял вас цирковыми трюками, но я за двоих старался, и если уж награждать, то обоих.
   Аборигены не поняли ни слова, но догадались, о чем идет речь, и были тронуты благородством молодого человека. Бежать пленникам все равно не удастся, и индейцы согласились развязать Бреванну ноги. Зато руки друзей скрутили крепче прежнего.
   Через полчаса отряд выступил. Двигались сначала в северном направлении, вдоль Теземенских озер, потом свернули на запад к озеру Калиспельм и на рассвете достигли долины со множеством разбросанных хижин. Целая свора собак кинулась с рычанием на чужаков, скаля зубы и перебудив всех жителей поселка. Между прочим, к своим хозяевам индейские собаки относятся так же не особенно ласково. Объясняется это, с одной стороны, дурным обращением с ними самих краснокожих (обходящихся, кстати, одинаково грубо как с домашними животными, так и со своими женами), а с другой стороны, тем, что в случае голода псов съедают не моргнув глазом.
   Об индейском жилище - вигваме стоит сказать несколько слов. Чтобы поставить его, в землю в виде остова втыкают жерди, соединяемые наверху. Общая длина жердей пять-шесть метров, не больше. На остов натягиваются бизоньи шкуры или холст. Верх остается открытым и служит дымовым отверстием. Вход скорее похож на дыру, проникнуть внутрь можно только ползком. Он занавешивается шкурой бобра или полотном. В очаге почти всегда поддерживают огонь, вокруг разложены котлы, чугуны, горшки. Их никогда не моют. Постелью служат шкуры бизонов. На гвоздях, вбитых в жерди, вместе с копчеными бизоньими тушами и сыромятными ремнями висит рваная нестираная одежда. Добавьте к этому отвратительный запах и деревянные сундуки (где хранятся и ценные вещи, и рухлядь) по периметру, и вы представите себе жилище, где обычно ютится с полдюжины аборигенов.
   Когда отряд приблизился, из хижин стали выглядывать уродливые старухи с кирпичными лицами и черными глазами. Они растягивали в безобразной улыбке беззубые рты и своим визгом, похожим на завывания гиены, заглушали порой даже собачий лай. За ними вылезли дети, и женщины, и, наконец, мужчины постарше и посдержаннее.
   Несмотря на усталость коней, индейцы не смогли отказать себе в удовольствии сделать небольшую разминку. Охранять пленников остались только Кровавый Череп и старик, по имени Тот, Кто Видел Великого Отца*. Несмотря на возражения Фрике и Андре, им помогли слезть с лошадей. Кровавый Череп стащил полковника Билла. Он был почти без сознания, и его пришлось несколько раз ткнуть ножом в ладонь, чтобы привести в чувство. Ковбой открыл глаза, тяжело вздохнул и устремил на врага совершенно бесстрастный взгляд. Тот, Кто Видел Великого Отца сообщил пленникам, что жить они будут в хижине Кровавого Черепа, пока совет вождей не решит их участь. Старик хотел взять их к себе, но сиу не согласился. Правда, готовить им будет жена старика, Мать Трех Силачей, - Кровавому Черепу доверять нельзя - он коварен и мстителен.
   ______________
   * Т.е. президента США.
   Друзья поблагодарили старика и пошли за свирепым вождем. Вслед им неслось гиканье ребятишек, визг индианок, размахивающих кулаками, и собачий лай.
   Американец не мог идти. Распухли и сильно болели ноги. Кровавый Череп растер их ему и понес своего врага на руках: он знал, что иначе тот сразу умрет под пытками. Таким образом, движимый ненавистью, он невольно проявил милосердие. В хижине вождя пленники укрылись наконец от шума и гама. Но, привыкшие за это время ко всяким испытаниям, они тем не менее не сдержали возгласа отвращения - до такой степени было здесь грязно и смрадно: дым, копоть, вонь тухлого мяса способны были вызвать рвоту. Индеец уложил Билла на бизонью шкуру и сел напротив, застыв словно изваяние.
   - Что за гнусное логовище, - сморщился Фрике. - Находиться здесь - и то пытка.
   Он обратился по-английски к Кровавому Черепу, продолжавшему пристально глядеть на полковника с выражением неутоленной ненависти:
   - Послушайте, гражданин, вы, кажется, понимаете по-английски. Нельзя ли приоткрыть дверь? Очень душно.
   Сиу нехотя повернулся и важно изрек:
   - Железная Рука - воин молодой, но великий. Пусть поступает как ему угодно.
   - Железная Рука?.. Что это значит?.. Ах да! Ведь это мое индейское прозвище. Спасибо, почтеннейший. С вашего позволения я проветрю немного хижину. Добро пожаловать, ветер! Почему вы молчите, господин Андре? Мне что, прикажете разговаривать самому с собой? Вымолвите хоть слово!
   - Развлекай, если хочешь, своего дикаря, - тихо ответил Андре. - А я подумаю, как отсюда сбежать.
   - Согласен на любой план, даже при минимальных шансах на успех. А вы уже что-нибудь придумали?
   - Да. Только подождем, пока к полковнику вернутся силы.
   - Понятно. И что тогда?
   - Схватим этого индейца, возьмем оружие, переоденемся и...
   - Вы забыли про коней.
   - И коней непременно прихватим. Если первая часть плана удастся, поскачем в прерию.
   - Само собой.
   - На пути встретится много препятствий.
   - Без этого не бывает.
   - Потому не мешай все хорошенько обдумать.
   - Согласен! А я тем временем полюбезничаю с индейцем, авось что-нибудь из него вытяну. Тс-с!.. Он что-то говорит мистеру Биллу. Давайте послушаем!
   Кровавый Череп совершенно забыл про французов и в предвкушении мести с наслаждением рассказывал американцу на ломаном английском, каким образом ему удалось захватить его в плен.
   - Бледнолицый Охотник За Скальпами, видно, забыл, что ненависть краснокожего никогда не проходит. Кровавый Череп, переодетый, бывал в деревянных и каменных домах бледнолицых. Не раз ему представлялась возможность убить янки и снять с него скальп. Но он хочет видеть своего врага привязанным к столбу пыток. Хочет услышать, как будет шипеть его тело на жарком огне, как затрещат его кости; хочет увидеть его кровь и насладиться его страданиями, когда, доведенный до безумия, он будет молить о смерти. Бледнолицый Охотник За Скальпами, выезжая с отрядом из Валлулы, не узнал сиу среди других индейцев. А Кровавый Череп не выпускал его из виду. Вместе с собратьями из трех племен он устроил засаду, и тогда погибли все бледнолицые. Он снял с них скальпы.
   - Так вот кто убийца! - прошептал Фрике. - Не будет ему пощады.
   - Кровавый Череп - великий вождь, - продолжал индеец, все больше и больше воодушевляясь. - Это он поджег прерию, когда Бледнолицый Охотник За Скальпами убил Большого Медведя, собиравшегося его схватить. Он последовал за бледнолицыми, отправившимися в земли Каменных Сердец. Он отогнал бизонов и заманил бледнолицых в плен. И вот наконец-то заклятый враг в его власти. Теперь ему не уйти от возмездия. Воины Красного Черепа находятся сейчас на чужой земле, земле мирных индейцев, предателей, покорившихся Великому Отцу из Вашингтона. Поэтому с казнью необходимо спешить. Завтра соберутся на совет вожди, а послезавтра пленников поведут к столбу. Слышишь, Бледнолицый Охотник За Скальпами? Послезавтра. Тогда Кровавый Череп сможет закопать в землю топор войны, твой скальп заменит ему шапку. Так я сказал.
   - Черт возьми! - выругался парижанин. - Выходит, у нас осталось всего две ночи и день. Надо срочно что-то придумать.
   ГЛАВА 15
   В индейском вигваме. - Совет вождей. - Кровавый Череп обвиняет и требует казни французов. - Приговор полковнику.
   Несмотря на грязь и вонь в вигваме, друзья забылись тяжелым сном, а когда проснулись, огонь в очаге погас и в дымовое отверстие врывались яркие лучи солнца. Пленники были одни, но где-то поблизости находилась охрана: снаружи доносились возбужденные голоса. Вдруг все стихло. Чья-то сухая жилистая рука отдернула занавеску. На пороге появилась старуха - Мать Трех Силачей принесла поесть.
   - Так обещал Тот, Кто Видел Великого Отца, - отчеканила она. Бледнолицые должны поспешить, сейчас их поведут на суд вождей.
   Фрике и Андре наспех проглотили несколько кусков мяса, пару маисовых лепешек, накормили американца.
   Женщина сказал правду. Едва охотники покончили с завтраком, как в хижину вошел Кровавый Череп в полном вооружении.
   - Пусть бледнолицые встанут и следуют за мной, - приказал он. - Я поведу их на суд вождей.
   - Нас будут судить? - перебил его молодой человек. - А я думал, уже осудили! Любопытно! - И он обратился к сиу, казавшемуся еще суровее в военных доспехах и красочном наряде:
   - Развяжите нам ноги. Иначе как мы пойдем!
   - Хорошо, Кровавый Череп развяжет вам ноги, - с издевкой молвил индеец. - Попользуйтесь хоть недолго свободой. Все равно вас скоро поведут к столбу пыток.
   "Дал бы я тебе хорошенько, не будь здесь двухсот таких же негодяев, как ты, - подумал юноша. - Но погоди! У нас еще есть время..."
   - Пойдем, - позвал Бреванн, когда индеец развязал ноги полковнику.
   Они покинули хижину и двинулись в путь. Впереди - Кровавый Череп, в середине пленники, позади охрана. По бесстрастным, словно окаменевшим, лицам туземцев трудно было определить, с ненавистью они относятся к пленникам или с любопытством. Женщин и детей не было. Им, видимо, запретили выходить из вигвамов. Процессия приблизилась к хижине, значительно большей, чем остальные. В ней свободно могли уместиться человек двадцать. Серый холст, покрывавший ее, со всех сторон был приподнят, чтобы внутрь проникали воздух и свет. Вокруг вигвама выстроились воины. Они не подпускали любопытных, зато самим было видно все. У очага, где еще тлело несколько угольков, сидело семь краснокожих в полном воинском снаряжении, увешанных множеством ярких украшений и амулетов*, придававших им весьма странный и нелепый вид.
   ______________
   * Амулеты - предметы, которым приписывают способность предохранять людей от болезней, несчастий и т.п. и которые носят на шее.
   Пленники без тени страха, исполненные чувства собственного достоинства, остановились перед вождями, а те вдруг громко запели нестройными голосами, сопровождая этот ритуал выкриками, похожими на звериный визг и вой. Это длилось довольно долго, и французы успели изучить обстановку, в то время как американец, найдя у себя в кармане щепотку табака, засунул его в рот и стал с наслаждением жевать.
   Посреди хижины восседал на почетном месте древний старик с мутными подслеповатыми глазами - главный вождь. Для своих лет он выглядел вполне бодрым и свежим.
   От молодого человека не ускользнуло, что шляпы на вождях американского производства. Но на что они были похожи! На черных как смоль волосах главного вождя красовался цилиндр, изрядно полинявший и выцветший так, что ворс более походил на шерсть лишайной кошки. У одного из краснокожих цилиндр выглядел еще хуже: без полей, с укороченной тульей. Парижанин сразу узнал своего друга и покровителя - Того, Кто Видел Великого Отца. Остальные туземцы были в мягких фетровых шляпах более пристойного вида. С лицами, размалеванными синей, желтой, красной и черной краской, индейцы выглядели смешными и странными. А что за одежду они носили! Рваную, засаленную: американские мундиры, пиджаки, фланелевые блузы с задним разрезом, как у сюртука, обкромсанные и оборванные брюки, поношенные, непарные, иногда вперемешку сапоги и башмаки. Зато на всех были ожерелья из раковин, серебряных долларов, зубов, когтей, даже из ружейных гильз. Главное украшение - золотой мексиканский пиастр* висел у каждого на цветной веревочке. У Слепого Бобра монету заменяло дешевое зеркальце. У Того, Кто Видел Великого Отца болталась большая серебряная медаль, пожалованная президентом Линкольном**, принимавшим его в Вашингтоне в числе других индейских депутатов. По этому случаю, видимо, он и получил свое длинное прозвище.
   ______________
   * Пиастр - итальянское название старинной испанской монеты песо, разменная монета ряда стран.
   ** Линкольн Авраам (1809 - 1865) - шестнадцатый президент США, один из организаторов Республиканской партии, выступившей против рабства. Убит агентом плантаторов.
   Как только пение кончилось, Кровавый Череп, выступавший в роли главного обвинителя, притулился в стороне от судей. Взяв трубку с чубуком* из камыша, он набил ее табаком, положил сверху уголек и вложил в руку слепого вождя. Тот, затянувшись три раза, выговорил:
   ______________
   * Чубук - здесь: полый деревянный стержень с трубкой для курения.
   - Я - Слепой Бобр, - и передал трубку соседу.
   Трубка пошла по кругу, и каждый называл свое имя:
   - Я - Лосиный Рог.
   - Я - Тот, Кто Видел Великого Отца.
   - Я - Серый Медведь.
   - Я - Длинный Шест.
   - Я - Похититель Меда.
   - Я - Раненный В Лицо.
   Последним взял трубку Кровавый Череп. Он затянулся, разломал чубук и сказал:
   - Я Кровавый Череп, помощник Ситтинг-Булля, великого вождя сиу-огаллалов.
   - Мой сын Кровавый Череп - великий воин, - промолвил, помолчав, Слепой Бобр. - Привет ему!
   Шесть вождей повторили по очереди:
   - Кровавый Череп - великий воин, привет ему!
   Слепой Бобр снова заговорил:
   - Кровавый Череп такой же вождь, как и мы. Почему он не садится в общий круг?
   - Он не может сидеть рядом с Великими вождями Запада. Воин стоит перед вами как проситель.
   - О чем просишь, сын мой, вождь огаллалов?
   - Отец, глаза твои слепы и не могут видеть меня, но уши твои способны слышать голос несчастного. Вождь, я прошу справедливого суда.
   - Сын мой, уши мои открыты для твоего голоса. Справедливый суд будет.
   - Справедливый суд будет, - словно эхо, один за другим вкруговую откликнулись краснокожие.
   - Говори, не ведая страха, сын мой. Совет дал тебе слово, - продолжал главный вождь.
   Кровавый Череп на минуту задумался, потом выпрямился, сорвал с головы меховую шапку и швырнул наземь, обнажив изуродованный, покрытый блестящей розовой кожей череп. До сих пор сиу скрывал от соплеменников свое увечье. Первым его увидел полковник, а теперь вот вожди, ужаснувшиеся при виде страшного зрелища.
   - Отец, - задыхаясь, произнес сиу и опустился перед Слепым Бобром на колени, - глаза твои не могут видеть того места, где у меня вились раньше длинные пряди черных волос - краса и гордость воина. Положи руку на мою голову, голую, как горб ободранного бизона.
   Старик осторожно провел рукой по лысому черепу индейца и глухо проговорил:
   - Мои руки видят. Мое сердце видит. Сын мой лишился скальпа. Он очень несчастен, но честь у великого воина никто не в силах отнять!
   - Отец прав, - зашумели вожди.
   - Спасибо, братья. Вы не отвергли Кровавого Черепа. Но что скажут предки, когда тело мое останется здесь, а дух полетит в вечнозеленую прерию, где люди моего племени скачут на резвых, как ветер, мустангах и предаются охоте на бизонов? Они не признают воина с черепом безволосым, как панцирь черепахи.
   - И это верно, - согласились вожди, не зная, что можно возразить.
   - Отец мой, - прищурился Кровавый Череп, - ты зовешься великим вождем и познал тайну жизни. Скажи, если я добуду скальп своего врага, простят меня предки?
   Слепой Бобр с минуту подумал. Потом медленно поднялся, нащупал на поясе нож для снятия скальпов и подал Кровавому Черепу:
   - Вот, сын мой, возьми этот нож. Порази того, кто поразил тебя. Иди смело, сын мой! Пусть зорок будет твой глаз, тверда рука, пусть не дрогнет твое сердце! Предки признают тебя, если ты добудешь вражеский скальп!
   Слова эти были встречены восторженными возгласами.
   - Знай же, отец мой, - вскричал индеец, взмахнув клинком, - вместе с другими воинами, твоими сыновьями и моими назваными братьями, я захватил в плен моего врага. Это - Бледнолицый Охотник За Скальпами, Длинный Нож. Он здесь перед тобой!
   - Здесь? - удивился вождь, будто только сейчас узнал эту новость. Поступи же с ним по справедливости!
   - Мой отец должен знать, что Длинный Нож тоже великий воин. Он долго воевал с Кровавым Черепом! Так пусть прежде, чем лишится скальпа, покажет краснокожим людям, что не боится мучений, и тем самым искупит мой позор! Ведь, по обычаю, следует привязать его к столбу и принести в жертву предкам!
   - Сын мой, ты прав. Бледнолицый Охотник За Скальпами - великий воин, и его нельзя унижать. Он будет привязан к столбу для пыток. Что скажут остальные вожди, мои сыновья?
   - Отец прав, - встряхнул головой Лосиный Рог. - Бледнолицего отдадут сперва младшим воинам, потом Кровавому Черепу, который после пытки снимет с него скальп. Да будет так!
   - Да будет так! - повторили остальные вожди.
   Теперь уже было ясно, что американца ждет смерть. За все время пленники не проронили ни слова. Индеец сунул за пояс нож и сел на пол, не глядя на полковника. Билл оставался спокоен и то и дело сплевывал коричневую слюну, словно хотел погасить огонь в очаге. Минут пять длилось молчание. Потом Кровавый Череп встал на ноги и, ткнув пальцем в обоих французов, сказал:
   - Отец, какого наказания заслуживают сторонники наших врагов, те, кто опустошают индейские земли, истребляют бизонов, мешают нам жить?
   - Что ты хочешь сказать, сын мой?
   - Мы взяли в плен товарищей Длинного Ножа. Смерть им! Пусть их скальпы украсят двух самых младших воинов.
   Американец переводил французам все, что говорилось на совете. Кровавый Череп хотел продолжать, но Фрике его остановил:
   - Эй, вы! Зачем нести вздор, обманывать старика? Надо говорить правду. Во-первых, мы не сторонники ваших врагов, а мирные путешественники. Во-вторых, мы охотились не на вашей земле, а у наших друзей Каменных Сердец. Ведь это вы пришли на их землю. В-третьих, мы никому не мешаем жить, ни у кого ничего не отнимаем и собираемся возвратиться на родину. В ваши дела не вмешиваемся, нам и своих хватает. С американцами у вас мир, поэтому вы не имеете права лишать нас свободы!
   - Что говорит бледнолицый? - Старик не понимал по-французски.
   Полковник все в точности перевел.
   - Правда ли это? - снова спросил вождь.
   - Вот что, старик: я иногда шучу, но никогда не лгу.
   - Что скажет Кровавый Череп?
   - Все бледнолицые наши враги. Они нарушают договоры, захватывают наши земли, похищают наших женщин, хотят истребить все наше племя. Их надо уничтожать, не то они уничтожат нас. Если я заслужил хоть какое-то уважение у своих братьев, прошу выполнить мою просьбу и предать бледнолицых казни.
   ГЛАВА 16
   Дела идут все хуже. - Андре защищается. - Смертный приговор. Экзамен. - Фрике и Андре предложено стать индейцами.
   Итак, над французами нависла опасность. Судьбу американца вожди решили сразу: предать смерти как заклятого врага. Ведь и он при соответствующих обстоятельствах поступил бы с краснокожими так же. Другое дело Андре и Фрике. Таких путешественников редко встретишь. Индейцы не хотели их убивать. Тем более что французы были гостями Каменных Сердец, а с этим племенем у сиу мир. Да и вообще им нравился силач и балагур Фрике. Но как пойти против воли человека, всеми уважаемого? Это было почти невозможно. Главный вождь предпочел не спешить с решением и после долгого молчания сказал:
   - Бледнолицые охотники слышали, что говорил Кровавый Череп. Пусть скажут и они свое слово прямо и смело. Уши вождей открыты для правды.
   И тут заговорил все время молчавший Бреванн:
   - Отец и вы, братья, выслушайте меня! Мы - не американцы, не Длинные Ножи, как вы их называете, но мы с ними братья по крови и цвету кожи. Поэтому должны разделить участь человека, осужденного вами на смерть. Мы познакомились с ним недавно, он был нашим верным проводником, жил вместе с нами, ел и пил, радовался и горевал. Мы такие же бледнолицые, как и он. И мы либо умрем вместе с ним, либо вы отпустите нас всех на свободу.
   - Сэр, - вмешался американец, - на краснокожих ваши слова не подействуют. Вы напрасно себя погубите, а меня не спасете.
   - Не мешайте мне говорить, полковник, переводите дальше. Долг для меня превыше всего. Слышат ли меня мой отец и братья?
   - Наши уши открыты, - откликнулся Слепой Бобр.