Страница:
Арэлл опустила капюшон на лицо и последовала за сестрой наследника.
Та нервничала, но это было приятное волнение. Предвкушение чего-то загадочного, немного опасного, но, несомненно, захватывающего. С собой она взяла только одну рабыню, хотя обычно никуда не выходила без охраны.
Мраморная лестница спускалась в сад. Там, среди вечнозеленых экзотических растений, в черной воде пруда лежала круглая желтая луна, похожая на медный начищенный поднос. Под ногами зашуршала мелкая галька. Один камешек тут же закатился в открытую сандалию Арэлл, она остановилась, приподняла длинный подол гиматия и вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Вскинула голову, В темных зарослях вдоль дорожки, сквозь густую сеть гибких ветвей, светились желтые узкие глаза. Они смотрели на девушку внимательно, не мигая. Арэлл почувствовала, как колючий холод пробежал по ее спине.
— Кто здесь? — прошептала она, не ожидая, впрочем, ответа.
И тут же на нее налетела надушенная, шелестящая одеждами тень, схватила за руку и зашипела рассерженным голосом Лоллы:
— Пошли! Пошли быстро! Не останавливайся.
— Кто это был?
— Не наше дело! — Холодная рука будущей золовки сжимала ее запястье и тащила за собой по тропинке.
— Очень мило! — съязвила Арэлл, оглядываясь через плечо на кусты. — По саду бродит неизвестно кто, и это не наше дело?
В ответ слышалось только сердитое сопение, мелодичное позвякивание браслетов и, наконец:
— Сегодня полнолуние. И я бы на твоем месте не стала особенно внимательно смотреть в темноту. Мало ли что там можно увидеть.
— Демонов, например?
— Может быть.
— А ты не боишься?
— Нас они не тронут.
— Ты уверена?
— Мы члены правящей династии. Они узнают нас — Лолла повернулась к Арэлл и постучала указательным пальцем по своему хорошенькому носику: — Узнают по запаху.
Арэлл снова передернуло.
— По запаху?
— Ну да. — Лурия Лолла как будто не заметила отвращения в ее голосе. — Помнишь, у тебя забирали повязку? Теперь ты в нашей семье. И они будут отличать твой запах от запаха простых людей. Они запомнили тебя и не тронут.
— А что будет с остальными, «простыми» людьми? Лолла снова пожала плечами, продолжая тащить Арэлл за собой.
— Ты задаешь такие странные вопросы, дорогая… Ну Вот почти пришли. Хорошо, что нам не надо спускаться в Нижний город. Там отвратительно.
Тропинка еще раз вильнула и вывела спутниц к низкому зданию. Ряд колонн, увитых диким виноградом, поддерживал остроконечную крышу. Пройдя между ними, девушки оказались в самой глухой части сада. Отсюда можно было незамеченными выбраться за территорию дворца в Средний город. Лолла провела спутниц через низенькую калитку в стене, и все трое быстро пересекли широкую площадь перед Каракалтским храмом. Дом гадалки оказался третьим на узкой улочке, круто уходящей вниз с холма к небогатым кварталам.
— Жди здесь, — приказала Лолла рабыне, торопливо постучала в дверь, прислушалась и кивнула Арэлл: — Идем.
Та оглянулась на остающуюся снаружи девушку, которая робко жалась к стене и тревожно озиралась по сторонам. Из-под темной накидки блестели ее перепуганные глаза.
— Она боится, — шепнула Арэлл Лолле.
— Она всегда боится, — рассеянно отозвалась та и потянула на себя тяжелую дверь.
— Возьми ее с собой. — Арэлл схватила Лоллу за руку. — Не оставляй здесь.
— Ты дождешься, что мы все трое останемся за дверью! — злобно фыркнула дочь императора. — Думаешь, я не боюсь?! Думаешь, я в восторге от этих чертовых придворных ритуалов?! За мной тоже следят и требуют их исполнения. Идем же!
Внутри дома было полутемно. Мрачный красный свет едва освещал просторную комнату, стены и пол которой были выложены черным камнем. В центре стояла огромная кровать. Больше Арэлл не удалось разглядеть ничего.
— Это она, — Лолла толкнула девушку в бок и благоговейно зашептала: — Говорят, когда она спит на левом боку, то видит прошлое, на правом — будущее, а на спине — настоящее.
Все это было бы очень смешно, если бы не черные, давящие стены с красными отблесками, светильники в форме змей и низкий голос, прозвучавший действительно с кровати:
— Подойди ближе.
Ведьма ободряюще кивнула и указала взглядом на ложе. Арэлл, пересиливая себя, сделала несколько шагов вперед. Она ожидала увидеть старую, страшную каргу, но колдунья оказалась молодой женщиной, даже красивой. У девушки знакомо заныл висок.
Она не удивилась. Эта боль была привычной. С детства. С того самого дня, когда она, шестилетняя малышка, убежала от няньки, пробралась по галерее в самый большой зал дворца, где часто проводил целые дни отец. И выскочила на середину комнаты, смеясь от удовольствия и собственной смелости.
Отец был не один, и он не обрадовался. Его лицо стало откровенно испуганным. А гость его — высокий господин в черных необычных одеждах, с красивым, переливающимся рубиновым поясом, наоборот, расцвел широкой улыбкой.
— Какая прелесть. — Он быстро подошел к застывшей от неожиданности Арэлл, взял под мышки и поднял до уровня своего лица. — Сколько тебе лет, малышка?
— Ей пять, — быстро ответил отец и добавил: — Всего пять.
— Ты вырастешь красавицей, — гость продолжал рассматривать ее, держа на вытянутых руках, словно щенка или ягненка, — светлые глаза, золотые волосы… Надо будет подыскать ей хорошего мужа.
— Ей всего пять лет, — повторил отец, хмуря брови.
— Человеческая жизнь очень короткая. — Черный господин снова улыбнулся.
И тут у нее заболела голова. Как будто в висок воткнулась колючка, и чем дольше Арэлл смотрела в глаза незнакомца, тем сильнее становилась эта боль. Девочка взвизгнула и попыталась вырваться, но ее отпустили не сразу.
Едва ощутив пол под ногами, она бросилась к отцу, тот подхватил ее на руки, прижал к себе. Но Арэлл чувствовала, что он не может защитить от опасного гостя.
— Красивые женщины — моя слабость, — сказал тот, ущипнул девочку за щеку и вышел, не прощаясь.
А Арэлл почему-то заплакала. Не от боли или страха — от обиды. Она сама не понимала, что ее огорчило — высокомерие «черного», то, как он обращался с ней, или ощущение собственной беспомощности.
Тем же вечером отец рассказал ей про демонов. О том, что они правят миром, о том, какие они бывают и чего хотят, об их жестокости и силе. Им принадлежало все — они вмешивались в жизнь людей, руководили ею и отнимали ее, если хотели. Высшие интересовались политикой, любили роскошь и развлечения. Низшим нравились удовольствия попроще.
До пятнадцати лет Арэлл больше не встречалась ни с теми, ни с другими. А в тот день, когда ей исполнилось пятнадцать, ей уложили волосы в сложную прическу, впервые нарумянили щеки и вывели в главный зал. Там сидел гость (он ничуть не изменился), что испугал ее в детстве. Высший демон.
Он поднялся с высокой скамьи, учтиво поклонился, сверкнул алым поясом. Арэлл стояла неподвижно, глядя на его человеческое лицо.
— Ты выросла. — Демон взял ее руку, поднес к губам, поцеловал. — Стала очень красивой. Это хорошо. Мы с твоим отцом думаем, как выгоднее продать твою красоту.
— Я не хочу, чтобы меня продавали, — чуть слышно ответила девушка. От горячих пальцев демона, все еще держащего ее ладонь, вверх по запястью растекалась неприятная тяжесть. Покалывание, озноб.
— Деточка! — рассмеялся он. — Ты же не знаешь, за сколько тебя хотят купить. И кто.
— Мне все равно.
— Ты молода и глупа! — Демон оттолкнул ее, и Арэлл с размаху села на скамейку. — Но со временем это пройдет. я надеюсь…
Ее продали очень выгодно. Сыну императора Рэйма в качестве приложения к мирному договору. Или наоборот — договор о мире и развитии торговли прилагался к ней. Это было очень выгодно для Эллиды. А также для того демона — Правителя страны, где родилась Арэлл…
Теперь она стояла у ложа ведьмы-демоницы и смотрела в ее глаза, отсвечивающие красным. Темноволосая женщина в хитоне из флеровой ткани[15] возлежала на бордовых шелковых подушках.
— Хочешь узнать свое будущее? — спросила она, улыбаясь.
— Да.
— Ближнее, дальнее? Хочешь знать, что случится с тобой этой ночью? — Она приподнялась, ее локоть надавил на мягкую подушку, черные бусы на шее сверкнули.
— Дальнее.
Арэлл стало любопытно, что будет делать ведьма — ляжет спать, повернувшись на правый бок, или достанет из-под кровати магический кристалл, чтобы заглянуть в него.
— Мне не нужно никуда смотреть. Твоя судьба написана у тебя вот здесь.
Демоница протянула руку и больно ткнула Арэлл пальцем в лоб.
— Ранняя смерть. Мучительная ранняя смерть, — добавила она, подумав. — Но, если хочешь, я могу подправить твою судьбу. Это будет стоить тысячу сестерциев. А-а, ты, кажется, не веришь мне? Подойди ближе.
Ведьма заставила Арэлл опуститься на колени возле кровати, надавила ладонью на затылок и приблизила к себе ее лицо.
— Одиночество, пустота, смерть. У тебя не будет мужа, не будет детей и не будет дома.
Это была правда. На какое-то мгновение элланка почувствовала эту самую пустоту. Вокруг себя и в себе самой.
— Я знаю, — шепнула Арэлл.
— Знаешь? — удивилась ведьма. — А знаешь ли ты, что сама лишила себя своей судьбы?
— Да.
— Мне жаль тебя, смертная. У тебя не будет никаких человеческих радостей. Ты одержима. Я могла бы помочь тебе, но ведь ты не хочешь этого?
— Нет.
— Тогда уходи. Тебе нечего здесь делать… Ну чего ты ждешь?
— Покажи мне твой подлинный образ.
Ведьма рассмеялась неожиданно мягким, обворожительным, грудным смехом:
— Ну смотри.
Красивое лицо потекло, смываясь, под ним проявилась хищная морда с длинными клыками, торчащими из красной пасти, и широким, часто подергивающимся носом.
Арэлл смотрела на демона долго, не отрывая взгляда, целую вечность. И чувствовала, как новый отвратительный образ заползает в ее память. Она должна была запомнить его тоже. Как запоминала их всех… Нет, не для того чтобы ненавидеть. Ненависть лишает сил. Нужно просто помнить, какие они на самом деле.
— Ты одержима, — повторила ведьма. В красной пасти мелькнул длинный узкий язык. — Но мне нравится твоя ненависть.
Арэлл изумленно смотрела в красные глаза.
— Она… правильная. Но она погубит тебя.
Из дома демоницы Арэлл выбежала первой. Лолла неслась за ней по пятам:
— Ну что? Что она тебе сказала?!
— Ты разве не слышала?
— Нет. Ее слышит только спрашивающий… И где эта идиотка Гермия? Я же приказала ей ждать здесь.
Лолла остановилась, уткнула руки в боки, поворачиваясь в Разные, стороны. И тут же стала похожа на базарную торговку. Арэлл схватила ее за край гиматия и потащила за собой:
— Идем. Быстро! Я хочу уйти отсюда!
— Да-да, идем… Ну где же эта дрянь?! Если сбежала домой, я сама ее выпорю!
Всю дорогу до дворца Лолла ругала нерадивую рабыню.
ГЛАВА 5,
Та нервничала, но это было приятное волнение. Предвкушение чего-то загадочного, немного опасного, но, несомненно, захватывающего. С собой она взяла только одну рабыню, хотя обычно никуда не выходила без охраны.
Мраморная лестница спускалась в сад. Там, среди вечнозеленых экзотических растений, в черной воде пруда лежала круглая желтая луна, похожая на медный начищенный поднос. Под ногами зашуршала мелкая галька. Один камешек тут же закатился в открытую сандалию Арэлл, она остановилась, приподняла длинный подол гиматия и вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Вскинула голову, В темных зарослях вдоль дорожки, сквозь густую сеть гибких ветвей, светились желтые узкие глаза. Они смотрели на девушку внимательно, не мигая. Арэлл почувствовала, как колючий холод пробежал по ее спине.
— Кто здесь? — прошептала она, не ожидая, впрочем, ответа.
И тут же на нее налетела надушенная, шелестящая одеждами тень, схватила за руку и зашипела рассерженным голосом Лоллы:
— Пошли! Пошли быстро! Не останавливайся.
— Кто это был?
— Не наше дело! — Холодная рука будущей золовки сжимала ее запястье и тащила за собой по тропинке.
— Очень мило! — съязвила Арэлл, оглядываясь через плечо на кусты. — По саду бродит неизвестно кто, и это не наше дело?
В ответ слышалось только сердитое сопение, мелодичное позвякивание браслетов и, наконец:
— Сегодня полнолуние. И я бы на твоем месте не стала особенно внимательно смотреть в темноту. Мало ли что там можно увидеть.
— Демонов, например?
— Может быть.
— А ты не боишься?
— Нас они не тронут.
— Ты уверена?
— Мы члены правящей династии. Они узнают нас — Лолла повернулась к Арэлл и постучала указательным пальцем по своему хорошенькому носику: — Узнают по запаху.
Арэлл снова передернуло.
— По запаху?
— Ну да. — Лурия Лолла как будто не заметила отвращения в ее голосе. — Помнишь, у тебя забирали повязку? Теперь ты в нашей семье. И они будут отличать твой запах от запаха простых людей. Они запомнили тебя и не тронут.
— А что будет с остальными, «простыми» людьми? Лолла снова пожала плечами, продолжая тащить Арэлл за собой.
— Ты задаешь такие странные вопросы, дорогая… Ну Вот почти пришли. Хорошо, что нам не надо спускаться в Нижний город. Там отвратительно.
Тропинка еще раз вильнула и вывела спутниц к низкому зданию. Ряд колонн, увитых диким виноградом, поддерживал остроконечную крышу. Пройдя между ними, девушки оказались в самой глухой части сада. Отсюда можно было незамеченными выбраться за территорию дворца в Средний город. Лолла провела спутниц через низенькую калитку в стене, и все трое быстро пересекли широкую площадь перед Каракалтским храмом. Дом гадалки оказался третьим на узкой улочке, круто уходящей вниз с холма к небогатым кварталам.
— Жди здесь, — приказала Лолла рабыне, торопливо постучала в дверь, прислушалась и кивнула Арэлл: — Идем.
Та оглянулась на остающуюся снаружи девушку, которая робко жалась к стене и тревожно озиралась по сторонам. Из-под темной накидки блестели ее перепуганные глаза.
— Она боится, — шепнула Арэлл Лолле.
— Она всегда боится, — рассеянно отозвалась та и потянула на себя тяжелую дверь.
— Возьми ее с собой. — Арэлл схватила Лоллу за руку. — Не оставляй здесь.
— Ты дождешься, что мы все трое останемся за дверью! — злобно фыркнула дочь императора. — Думаешь, я не боюсь?! Думаешь, я в восторге от этих чертовых придворных ритуалов?! За мной тоже следят и требуют их исполнения. Идем же!
Внутри дома было полутемно. Мрачный красный свет едва освещал просторную комнату, стены и пол которой были выложены черным камнем. В центре стояла огромная кровать. Больше Арэлл не удалось разглядеть ничего.
— Это она, — Лолла толкнула девушку в бок и благоговейно зашептала: — Говорят, когда она спит на левом боку, то видит прошлое, на правом — будущее, а на спине — настоящее.
Все это было бы очень смешно, если бы не черные, давящие стены с красными отблесками, светильники в форме змей и низкий голос, прозвучавший действительно с кровати:
— Подойди ближе.
Ведьма ободряюще кивнула и указала взглядом на ложе. Арэлл, пересиливая себя, сделала несколько шагов вперед. Она ожидала увидеть старую, страшную каргу, но колдунья оказалась молодой женщиной, даже красивой. У девушки знакомо заныл висок.
Она не удивилась. Эта боль была привычной. С детства. С того самого дня, когда она, шестилетняя малышка, убежала от няньки, пробралась по галерее в самый большой зал дворца, где часто проводил целые дни отец. И выскочила на середину комнаты, смеясь от удовольствия и собственной смелости.
Отец был не один, и он не обрадовался. Его лицо стало откровенно испуганным. А гость его — высокий господин в черных необычных одеждах, с красивым, переливающимся рубиновым поясом, наоборот, расцвел широкой улыбкой.
— Какая прелесть. — Он быстро подошел к застывшей от неожиданности Арэлл, взял под мышки и поднял до уровня своего лица. — Сколько тебе лет, малышка?
— Ей пять, — быстро ответил отец и добавил: — Всего пять.
— Ты вырастешь красавицей, — гость продолжал рассматривать ее, держа на вытянутых руках, словно щенка или ягненка, — светлые глаза, золотые волосы… Надо будет подыскать ей хорошего мужа.
— Ей всего пять лет, — повторил отец, хмуря брови.
— Человеческая жизнь очень короткая. — Черный господин снова улыбнулся.
И тут у нее заболела голова. Как будто в висок воткнулась колючка, и чем дольше Арэлл смотрела в глаза незнакомца, тем сильнее становилась эта боль. Девочка взвизгнула и попыталась вырваться, но ее отпустили не сразу.
Едва ощутив пол под ногами, она бросилась к отцу, тот подхватил ее на руки, прижал к себе. Но Арэлл чувствовала, что он не может защитить от опасного гостя.
— Красивые женщины — моя слабость, — сказал тот, ущипнул девочку за щеку и вышел, не прощаясь.
А Арэлл почему-то заплакала. Не от боли или страха — от обиды. Она сама не понимала, что ее огорчило — высокомерие «черного», то, как он обращался с ней, или ощущение собственной беспомощности.
Тем же вечером отец рассказал ей про демонов. О том, что они правят миром, о том, какие они бывают и чего хотят, об их жестокости и силе. Им принадлежало все — они вмешивались в жизнь людей, руководили ею и отнимали ее, если хотели. Высшие интересовались политикой, любили роскошь и развлечения. Низшим нравились удовольствия попроще.
До пятнадцати лет Арэлл больше не встречалась ни с теми, ни с другими. А в тот день, когда ей исполнилось пятнадцать, ей уложили волосы в сложную прическу, впервые нарумянили щеки и вывели в главный зал. Там сидел гость (он ничуть не изменился), что испугал ее в детстве. Высший демон.
Он поднялся с высокой скамьи, учтиво поклонился, сверкнул алым поясом. Арэлл стояла неподвижно, глядя на его человеческое лицо.
— Ты выросла. — Демон взял ее руку, поднес к губам, поцеловал. — Стала очень красивой. Это хорошо. Мы с твоим отцом думаем, как выгоднее продать твою красоту.
— Я не хочу, чтобы меня продавали, — чуть слышно ответила девушка. От горячих пальцев демона, все еще держащего ее ладонь, вверх по запястью растекалась неприятная тяжесть. Покалывание, озноб.
— Деточка! — рассмеялся он. — Ты же не знаешь, за сколько тебя хотят купить. И кто.
— Мне все равно.
— Ты молода и глупа! — Демон оттолкнул ее, и Арэлл с размаху села на скамейку. — Но со временем это пройдет. я надеюсь…
Ее продали очень выгодно. Сыну императора Рэйма в качестве приложения к мирному договору. Или наоборот — договор о мире и развитии торговли прилагался к ней. Это было очень выгодно для Эллиды. А также для того демона — Правителя страны, где родилась Арэлл…
Теперь она стояла у ложа ведьмы-демоницы и смотрела в ее глаза, отсвечивающие красным. Темноволосая женщина в хитоне из флеровой ткани[15] возлежала на бордовых шелковых подушках.
— Хочешь узнать свое будущее? — спросила она, улыбаясь.
— Да.
— Ближнее, дальнее? Хочешь знать, что случится с тобой этой ночью? — Она приподнялась, ее локоть надавил на мягкую подушку, черные бусы на шее сверкнули.
— Дальнее.
Арэлл стало любопытно, что будет делать ведьма — ляжет спать, повернувшись на правый бок, или достанет из-под кровати магический кристалл, чтобы заглянуть в него.
— Мне не нужно никуда смотреть. Твоя судьба написана у тебя вот здесь.
Демоница протянула руку и больно ткнула Арэлл пальцем в лоб.
— Ранняя смерть. Мучительная ранняя смерть, — добавила она, подумав. — Но, если хочешь, я могу подправить твою судьбу. Это будет стоить тысячу сестерциев. А-а, ты, кажется, не веришь мне? Подойди ближе.
Ведьма заставила Арэлл опуститься на колени возле кровати, надавила ладонью на затылок и приблизила к себе ее лицо.
— Одиночество, пустота, смерть. У тебя не будет мужа, не будет детей и не будет дома.
Это была правда. На какое-то мгновение элланка почувствовала эту самую пустоту. Вокруг себя и в себе самой.
— Я знаю, — шепнула Арэлл.
— Знаешь? — удивилась ведьма. — А знаешь ли ты, что сама лишила себя своей судьбы?
— Да.
— Мне жаль тебя, смертная. У тебя не будет никаких человеческих радостей. Ты одержима. Я могла бы помочь тебе, но ведь ты не хочешь этого?
— Нет.
— Тогда уходи. Тебе нечего здесь делать… Ну чего ты ждешь?
— Покажи мне твой подлинный образ.
Ведьма рассмеялась неожиданно мягким, обворожительным, грудным смехом:
— Ну смотри.
Красивое лицо потекло, смываясь, под ним проявилась хищная морда с длинными клыками, торчащими из красной пасти, и широким, часто подергивающимся носом.
Арэлл смотрела на демона долго, не отрывая взгляда, целую вечность. И чувствовала, как новый отвратительный образ заползает в ее память. Она должна была запомнить его тоже. Как запоминала их всех… Нет, не для того чтобы ненавидеть. Ненависть лишает сил. Нужно просто помнить, какие они на самом деле.
— Ты одержима, — повторила ведьма. В красной пасти мелькнул длинный узкий язык. — Но мне нравится твоя ненависть.
Арэлл изумленно смотрела в красные глаза.
— Она… правильная. Но она погубит тебя.
Из дома демоницы Арэлл выбежала первой. Лолла неслась за ней по пятам:
— Ну что? Что она тебе сказала?!
— Ты разве не слышала?
— Нет. Ее слышит только спрашивающий… И где эта идиотка Гермия? Я же приказала ей ждать здесь.
Лолла остановилась, уткнула руки в боки, поворачиваясь в Разные, стороны. И тут же стала похожа на базарную торговку. Арэлл схватила ее за край гиматия и потащила за собой:
— Идем. Быстро! Я хочу уйти отсюда!
— Да-да, идем… Ну где же эта дрянь?! Если сбежала домой, я сама ее выпорю!
Всю дорогу до дворца Лолла ругала нерадивую рабыню.
ГЛАВА 5,
в которой неприятности, как я и предполагал, не заставляют себя ждать, а Энджи вербует в нашу команду новых членов
Внутри город был белым.
Я невольно содрогнулся, увидев вокруг слепящий глаза песчаник, а выше по холму статуи и мрамор портиков. С некоторых пор я не доверял белым городам. Не слишком светлые воспоминания связаны у меня с этим цветом. Впрочем, Энджи, кажется, тоже поежился. Совсем по-человечески передернул плечами и нахмурился. Зато Атэр был в восторге. Он весело насвистывал, оглядывался по сторонам и рвался наверх, где среди буйной зелени белели крыши богатых домов.
Ну вот, наконец что-то радующее глаз. Замызганный крестьянин лениво ковырял землю мотыгой, прочищая канаву.
— Эй, любезный! — крикнул я. — Где тут приличный постоялый двор?
Человек оперся о мотыгу, прищурившись, рассмотрел нас и сплюнул мне под ноги. Значит, не раб. Свободный гражданин, ценящий свое время и достоинство.
— А вы кто такие?
— Мы из Нитополиса, — смело влез в разговор Атэр. — Идем наниматься на службу к прекрасной лурии — прибывшей из благодатной Эллиды невесте сына правителя славного Рэйма и его провинций, да принесут они каждому свободному гражданину Великого Рэйма почет и процветание.
— А-а… — С лица крестьянина исчезла возникшая было подозрительность. — Хорошее дело. В гвардию императора всех берут. Даже таких черномазых, — кивнул он на меня.
Атэр сдавленно хихикнул, а я загнал глубоко внутрь себя демоническую гордость. Несколько сотен лет в обществе ангела кого угодно научат терпению.
— У меня там сын служит, — продолжал разглагольствовать крестьянин. — Не в охране, конечно. Простых туда не берут. В казармах армии, на кухне кашеварит, но ему неплохо перепадает. И домой, бывает, отпускают, кое-что приносит… А на постоялый двор не ходите, дерут там втридорога.. И пошаливают. Хотите — можете у меня остановиться.
Я мельком взглянул на Энджи — не его ли рук дело это неожиданное гостеприимство. Но ангел не колдовал, просто стоял и задумчиво смотрел на человека ясными, глубокими глазами. Как я уже говорил, за время наших странствий четырнадцатилетний мальчишка-ангелок — человеческий образ Энджи — значительно подрос. Теперь это был молодой человек двадцати трех лет. Молчаливый, загадочный, излучающий ангельское спокойствие и волю. Плакать он, кажется, разучился, да и улыбался нечасто. Я видел, знал, чувствовал, что его терзают какие-то сложные проблемы, непонятные мне, демону. Но помочь не мог. Не умел. Не знал как.
— Ну так что? — переступил с ноги на ногу человек.
— Сколько? — спросил я многозначительно. Крестьянин в затруднении пошевелил пальцами.
— Ну… договоримся. Не больше одного дупондия[16].
— Ладно, согласны. Куда идти?
На протяжении всего разговора Атэр дергал меня за руку, толкал и делал умоляющие глаза. Его неудержимо притягивал верхний город, фонтаны и статуи. Он не хотел жить в бедной лачуге. Но я был неумолим. Мальчишке приишлось смириться.
Он недовольно скривился при виде земляного пола, кривоватых стен и вытертых циновок. Это радует. Явный професе в демоническом воспитании — стремление к роскоши и отвращение к бедности. В этом направлении будем работать в дальнейшем. А пока неплохо бы поужинать.
На ужин нам выдали по куску хлеба с овечьим сыром и по кружке молока. Неприхотливый Энджи быстро сжевал свою порцию и принялся рассматривать убогое убранство дома. Атэр брезгливо надувал губы, но не уворачивался, когда хозяйка — дородная женщина в линялом хитоне —изредка гладила его по голове.
— Вот и у нас такой же был, — приговаривала она, украдкой подсовывая мальчишке куски хлеба помягче. — Такой же кудрявый, ясноглазый.
— Где же он? — отрывисто спросил Энджи, рассматривая какую-то грубую фигурку, стоящую у очага.
— Не уберегли, — вздохнула женщина и больше ничего не сказала.
Ангел тоже не стал расспрашивать. Он явно проявлял повышенное внимание к каменной узкой печи, на краю длинного устья которой заботливая хозяйка подогрела еще одну кружку молока для Атэра. Энджи встал из-за стола, подошел ближе к печке. Ага, понятно, ему не давала покоя глиняная фигурка.
— Что это? — Ангел протянул руку, потрогал темную глину, а потом перевел взгляд на свои пальцы, испачканные чем-то красным. Я заинтересованно присмотрелся. Темно-бордовая фигурка изображала… демона. Да, пожалуй, демона. Раскосые глаза, широкий рот с клыками, тумбообразные ноги, круглый живот. Энджи поднес пальцы с красными пятнами к носу, нахмурился.
— Это кровь, — сказал он тихо.
— Кровь, — радостно подтвердил крестьянин. — Только сегодня утром обряд проводили. Все как положено. Голубя зарезали и…
Энджи, недослушав, прижал чистую ладонь к губам и выскочил из дома. Я помедлил немного, потом швырнул стол недоеденный кусок хлеба с сыром и бросился за ним.
Ангела я нашел в саду. Он стоял, прислонившись лбом к серому стволу оливы. Его трясло, и он никак не мог справиться с собой.
— Энджи, возьми себя в руки.
— Они поклоняются демонам… Они им поклоняются, — шептал он, нервно вытирая красную от крови руку о древесную кору. — Приносят жертвы… Кровавые жертвоприношения.
— Энджи, пять тысяч лет прошло. Мир изменился.
— Мир не мог измениться настолько! Я не верю!! Демоны! Кровь! Убийство! Никто даже не вспоминает об ангелах! Где они?!
— Тебе лучше знать.
Он резко обернулся. На щеках два красных пятна, на лбу — отпечаток шершавого ствола и прилипший кусочек коры…
— Я не слышу их. Или они не слышат меня. Или… они ушли.
Я глубоко вздохнул, стряхнул чешуйку коры с его лба. Не первый это у нас разговор об ангелах. И не последний.
— Слушай, я тоже демон. Тебя это не смущает? Энджи улыбнулся, отпустил дерево, которое так страстно обнимал.
— Ты будешь смеяться, но я не могу считать тебя настоящим демоном.
Ну и на что он намекает?.. Я, конечно, знаю, что оборотней, подобных мне, умеющих принимать любые личины (не только волков, как вервульфы, или летучих мышей, как бруджо), относят к совершенно особому разряду существ, среди которых есть такие, кто имеет смешанную природу. Но это вовсе не значит, что я не чистый демон.
— Интересно, кто же я, по-твоему?
— Не знаю.
— А я знаю! Идиот, который связался с тобой и ненормальным Хозяином, захотевшим мирового могущества. Давно надо было бросить вас обоих, вернуться в мою прекрасную, между прочим, демонскую семью и…
Ангел взял меня за плечи и слегка встряхнул. Словно это он пришел успокаивать, а не наоборот.
— Ты не можешь нас бросить, Гэл. Ты наш друг. Ты скучаешь по Буллферу. Хочешь его вернуть… Впрочем, как и я.
— Ага! — Я многозначительно поднял палец вверх. — Скучаем, значит, по Буллферу, ваша светлость?.. По рыжему, бешеному, темпераментному Буллферу? Тогда что ты морочишь мне голову?! Свет! Совершенство! Восхождение! Энджи, не валяй дурака! Помоги мне сделать его демоном снова!
— Не могу, Гэл. — Ангел сел на землю у дерева, сорвал травинку, сунул в рот. — Он сам выбрал свой путь. Неслучайно я оказался рядом. И ты тоже. Да, я скучаю по рыжему, бешеному Буллферу, — он усмехнулся, перебросил травинку из одного уголка губ в другой, — но я буду делать то, что должен. Вести его к совершенству, которого он желал, сам того не подозревая. Не сердись.
— Не сержусь. — Я сел рядом, вытащил свою зубочистку. — Жаль, конечно, что из-за непредусмотрительности Хозяина ты теперь вечно будешь тащить его туда, куда он вовсе не собирался. Но это вы с ним потом сами разберетесь. А расскажи мне лучше, как он коварно перехитрил тебя тогда, в нашем времени…
Энджи наклонил голову, прищурился на заходящее солнце.
— Я ведь тебе уже сто раз рассказывал.
— Расскажи еще.
— Ну хорошо… Я летел по Срединным землям, принадлежащим Буллферу. Ты, конечно, помнишь, библиотека в Южной империи считалась лучшей в человеческом мире. Я узнал, что в ней хранится одна редчайшая магическая книга, которую я очень хотел прочитать и искал по Срединному миру уже давно. Я добрался до Данкара, действительно нашел книгу, сделал мысленный «слепок» текста. И когда возвращался назад, Архэл должна была забрать меня, потому что сам я не мог открыть телепорт такой мощности. Мы договорились встретиться в трактире одного из небольших городков, где уже встречались однажды и где силовые линии были достаточно плотными и доступны ангелам по энергетике — это необходимо, чтобы открыть канал. Но…
— Ты заблудился! — подсказал я.
— Да. И очень устал. Промок под дождем, немного замерз, а тут еще поднялся туман, который становился все гуще, — и я потерял дорогу. Прошло довольно много времени, когда я, на свое счастье, вышел к какой-то деревянной, явно человеческой, невысокой постройке. Я надеялся, что смогу расспросить людей, куда двигаться дальше, но вдруг понял, что их здесь нет. Посреди чистого поля стояла конюшня. Приоткрыв дверь, я заглянул внутрь.
— Ну и… — подбодрил я, хотя ангел вряд ли нуждался в этом. Прошло то время, когда ваш покорный слуга именно в этот момент начинал саркастически хмыкать и отпускать замечания, что только наивный ангелок не мог заметить в этом странном совпадении ловушку, что, будь я на его месте, ни за что бы не зашел туда. Теперь я просто слушал. Энджи сделал паузу, и началась моя любимая часть истории.
— Кони, которых я увидел, потрясли мое воображение. Они стояли в ряд и были похожи на какие-то странные символы. Из тех, что оставляет в Срединном мире само Время.
— Начитался книжек… маг природный… — Эх, все-таки не удержался.
— …Длинногривые, тонконогие, все с лоснящейся, бархатной шерстью. Один — вороной — черный как ночь. Другой — белоснежный — словно пар над рекой ранним утром. Третий — гнедой — с золотыми, как солнечные лучи, гривой и хвостом. А четвертый… медный.
— Да! Великолепный рыжий жеребец! — снова влез я в повествование.
Энджи быстро глянул в мою сторону, но поучать не стал. Что там, ваша светлость, о правилах вежливости можно задыть, раз приближается такой важный момент.
— Я подошел к нему, хотел погладить по морде. А он вдруг…
— …Перевоплотился!!
— Мгновенно. Хлоп, и меня хватает огромный, рыжий, улыбающийся демон со словами…
— «Поймал птичку», — закончил я довольно.
— Ну да. Именно так он и сказал.
Мы замолчали. Каждый вспоминал своего Буллфера. Я — грозного Хозяина, Верховного Правителя, Энджи — неистощимого на выдумки, необычного рыжего демона…
— Мир изменился, — прошептал вдруг ангел горько. — А мы — нет. Мир так изменился…
Да уж, с этим сложно спорить…
Однажды. Давно. Во время второй прошлой жизни Атэра (сразу после той, в которой он освободил Энджи из гробницы-пирамиды Белого Города и мы впервые познакомились с этим нелепым воплощением моего могущественного Господина). Мы с ангелом остановились в придорожной гостинице. Довольно приличной, в ней была даже книжная лавка. Хозяин этого заведения, гордясь своей просвещенностью, понавешал на стенах картинок из книг, литографий и офортов. Проснувшись утром у себя в комнате, я добрался полуощупью до умывального таза, плеснул воды в физиономию и, когда проморгался, увидел карту, висящую здесь вместо ковра… Я заорал так, что из соседнего «номера» прибежал перепуганный Энджи с мокрыми волосами и в одной сандалии.
— Гэл?! Что случилось?
Ангел проследил направление, куда указывал мой трясущийся палец, и обернулся. Он не вздрогнул, не вскрикнул. Даже, похоже, не удивился.
— Пять тысяч лет, Гэл.
Я бросился к карте, ладонью провел по измененным линиям материков.
— Этого не может быть! Этого просто не может быть! Если верить рисунку, некоторые земли, раньше принадлежавшие Буллферу, ушли под воду, Плато Правителя частично превратилось в море… У меня почему-то закружилась голова, а в ушах зазвучал плеск волн.
— Гэл, успокойся, — раздался над моим ухом не очень-то и спокойный голос Энджи. — Просто очертания материков слегка изменились. Но это же Срединный мир. У вас, в демонском, все осталось по-прежнему.
— Не надо! Ты прекрасно знаешь, демонический мир связан с человеческим. Если здесь все так, представляю, что стало там… А, ну и ладно. Надеюсь, эту негодяйку затопило. Залило лавой и завалило камнями. Получилась великолепная могилка пару тысяч миль в диаметре…
При упоминании об «этой негодяйке» Энджи крепко сжал губы, и глаза его потемнели. Я понимаю, он, конечно, не мог простить Хул — бывшую любовницу Буллфера, добывшую страшное оружие — Рубин Карашэхра и победившую в поединке моего Хозяина. Из-за нее ангел пять тысяч лет проспал, погребенный в храме Белого Города. Энджи не умел ненавидеть, но, ручаюсь, никаких приятных воспоминаний после общения с Хул у него не осталось.
— Ладно! Забыли! — стукнул я кулаком по стене и отвернулся. — Мы с Буллфером найдем себе новое царство… А вообще, эта карта может быть старой…
Но карта была новой. Мир действительно изменился.
С каждой новой жизнью менялся Атэр (у меня по-прежнему не поворачивался язык называть этого человека именем своего грозного Хозяина). И — Энджи не прав — мы тоже менялись. Я оттачивал свои способности к оборотничеству и с помощью ангела постигал основы высшей магии. Мой светлый партнер тоже эволюционировал по-своему, хотя мне были не совсем понятны его внутренние изменения.
— Гэл, очнись. — Энджи потрепал меня по плечу. — Пойдем. Атэр будет беспокоиться.
Я кивнул, поднялся, отряхнулся от мусора, налипшего на гиматий.
— Идем. Ты как, в порядке?
Ангел украдкой взглянул на свою ладонь со следами жертвенной крови, поморщился, но сказал твердо: — В порядке.
Мы вернулись в дом. Подросток — сытый и довольный — болтал какой-то юношеский вздор, хозяева смотрели на него со странной печалью на лицах.
— Хватит трепаться, — сказал я строго. — Пора спать. Завтра у нас много дел.
Атэр на удивление легко согласился. Без пререканий завернулся в плащ, устроился у очага и через несколько минут сонно засопел. Как бы мальчишка ни выпендривался, он был неизбалован и неприхотлив. Спал где положат и ел что дадут.
Я невольно содрогнулся, увидев вокруг слепящий глаза песчаник, а выше по холму статуи и мрамор портиков. С некоторых пор я не доверял белым городам. Не слишком светлые воспоминания связаны у меня с этим цветом. Впрочем, Энджи, кажется, тоже поежился. Совсем по-человечески передернул плечами и нахмурился. Зато Атэр был в восторге. Он весело насвистывал, оглядывался по сторонам и рвался наверх, где среди буйной зелени белели крыши богатых домов.
Ну вот, наконец что-то радующее глаз. Замызганный крестьянин лениво ковырял землю мотыгой, прочищая канаву.
— Эй, любезный! — крикнул я. — Где тут приличный постоялый двор?
Человек оперся о мотыгу, прищурившись, рассмотрел нас и сплюнул мне под ноги. Значит, не раб. Свободный гражданин, ценящий свое время и достоинство.
— А вы кто такие?
— Мы из Нитополиса, — смело влез в разговор Атэр. — Идем наниматься на службу к прекрасной лурии — прибывшей из благодатной Эллиды невесте сына правителя славного Рэйма и его провинций, да принесут они каждому свободному гражданину Великого Рэйма почет и процветание.
— А-а… — С лица крестьянина исчезла возникшая было подозрительность. — Хорошее дело. В гвардию императора всех берут. Даже таких черномазых, — кивнул он на меня.
Атэр сдавленно хихикнул, а я загнал глубоко внутрь себя демоническую гордость. Несколько сотен лет в обществе ангела кого угодно научат терпению.
— У меня там сын служит, — продолжал разглагольствовать крестьянин. — Не в охране, конечно. Простых туда не берут. В казармах армии, на кухне кашеварит, но ему неплохо перепадает. И домой, бывает, отпускают, кое-что приносит… А на постоялый двор не ходите, дерут там втридорога.. И пошаливают. Хотите — можете у меня остановиться.
Я мельком взглянул на Энджи — не его ли рук дело это неожиданное гостеприимство. Но ангел не колдовал, просто стоял и задумчиво смотрел на человека ясными, глубокими глазами. Как я уже говорил, за время наших странствий четырнадцатилетний мальчишка-ангелок — человеческий образ Энджи — значительно подрос. Теперь это был молодой человек двадцати трех лет. Молчаливый, загадочный, излучающий ангельское спокойствие и волю. Плакать он, кажется, разучился, да и улыбался нечасто. Я видел, знал, чувствовал, что его терзают какие-то сложные проблемы, непонятные мне, демону. Но помочь не мог. Не умел. Не знал как.
— Ну так что? — переступил с ноги на ногу человек.
— Сколько? — спросил я многозначительно. Крестьянин в затруднении пошевелил пальцами.
— Ну… договоримся. Не больше одного дупондия[16].
— Ладно, согласны. Куда идти?
На протяжении всего разговора Атэр дергал меня за руку, толкал и делал умоляющие глаза. Его неудержимо притягивал верхний город, фонтаны и статуи. Он не хотел жить в бедной лачуге. Но я был неумолим. Мальчишке приишлось смириться.
Он недовольно скривился при виде земляного пола, кривоватых стен и вытертых циновок. Это радует. Явный професе в демоническом воспитании — стремление к роскоши и отвращение к бедности. В этом направлении будем работать в дальнейшем. А пока неплохо бы поужинать.
На ужин нам выдали по куску хлеба с овечьим сыром и по кружке молока. Неприхотливый Энджи быстро сжевал свою порцию и принялся рассматривать убогое убранство дома. Атэр брезгливо надувал губы, но не уворачивался, когда хозяйка — дородная женщина в линялом хитоне —изредка гладила его по голове.
— Вот и у нас такой же был, — приговаривала она, украдкой подсовывая мальчишке куски хлеба помягче. — Такой же кудрявый, ясноглазый.
— Где же он? — отрывисто спросил Энджи, рассматривая какую-то грубую фигурку, стоящую у очага.
— Не уберегли, — вздохнула женщина и больше ничего не сказала.
Ангел тоже не стал расспрашивать. Он явно проявлял повышенное внимание к каменной узкой печи, на краю длинного устья которой заботливая хозяйка подогрела еще одну кружку молока для Атэра. Энджи встал из-за стола, подошел ближе к печке. Ага, понятно, ему не давала покоя глиняная фигурка.
— Что это? — Ангел протянул руку, потрогал темную глину, а потом перевел взгляд на свои пальцы, испачканные чем-то красным. Я заинтересованно присмотрелся. Темно-бордовая фигурка изображала… демона. Да, пожалуй, демона. Раскосые глаза, широкий рот с клыками, тумбообразные ноги, круглый живот. Энджи поднес пальцы с красными пятнами к носу, нахмурился.
— Это кровь, — сказал он тихо.
— Кровь, — радостно подтвердил крестьянин. — Только сегодня утром обряд проводили. Все как положено. Голубя зарезали и…
Энджи, недослушав, прижал чистую ладонь к губам и выскочил из дома. Я помедлил немного, потом швырнул стол недоеденный кусок хлеба с сыром и бросился за ним.
Ангела я нашел в саду. Он стоял, прислонившись лбом к серому стволу оливы. Его трясло, и он никак не мог справиться с собой.
— Энджи, возьми себя в руки.
— Они поклоняются демонам… Они им поклоняются, — шептал он, нервно вытирая красную от крови руку о древесную кору. — Приносят жертвы… Кровавые жертвоприношения.
— Энджи, пять тысяч лет прошло. Мир изменился.
— Мир не мог измениться настолько! Я не верю!! Демоны! Кровь! Убийство! Никто даже не вспоминает об ангелах! Где они?!
— Тебе лучше знать.
Он резко обернулся. На щеках два красных пятна, на лбу — отпечаток шершавого ствола и прилипший кусочек коры…
— Я не слышу их. Или они не слышат меня. Или… они ушли.
Я глубоко вздохнул, стряхнул чешуйку коры с его лба. Не первый это у нас разговор об ангелах. И не последний.
— Слушай, я тоже демон. Тебя это не смущает? Энджи улыбнулся, отпустил дерево, которое так страстно обнимал.
— Ты будешь смеяться, но я не могу считать тебя настоящим демоном.
Ну и на что он намекает?.. Я, конечно, знаю, что оборотней, подобных мне, умеющих принимать любые личины (не только волков, как вервульфы, или летучих мышей, как бруджо), относят к совершенно особому разряду существ, среди которых есть такие, кто имеет смешанную природу. Но это вовсе не значит, что я не чистый демон.
— Интересно, кто же я, по-твоему?
— Не знаю.
— А я знаю! Идиот, который связался с тобой и ненормальным Хозяином, захотевшим мирового могущества. Давно надо было бросить вас обоих, вернуться в мою прекрасную, между прочим, демонскую семью и…
Ангел взял меня за плечи и слегка встряхнул. Словно это он пришел успокаивать, а не наоборот.
— Ты не можешь нас бросить, Гэл. Ты наш друг. Ты скучаешь по Буллферу. Хочешь его вернуть… Впрочем, как и я.
— Ага! — Я многозначительно поднял палец вверх. — Скучаем, значит, по Буллферу, ваша светлость?.. По рыжему, бешеному, темпераментному Буллферу? Тогда что ты морочишь мне голову?! Свет! Совершенство! Восхождение! Энджи, не валяй дурака! Помоги мне сделать его демоном снова!
— Не могу, Гэл. — Ангел сел на землю у дерева, сорвал травинку, сунул в рот. — Он сам выбрал свой путь. Неслучайно я оказался рядом. И ты тоже. Да, я скучаю по рыжему, бешеному Буллферу, — он усмехнулся, перебросил травинку из одного уголка губ в другой, — но я буду делать то, что должен. Вести его к совершенству, которого он желал, сам того не подозревая. Не сердись.
— Не сержусь. — Я сел рядом, вытащил свою зубочистку. — Жаль, конечно, что из-за непредусмотрительности Хозяина ты теперь вечно будешь тащить его туда, куда он вовсе не собирался. Но это вы с ним потом сами разберетесь. А расскажи мне лучше, как он коварно перехитрил тебя тогда, в нашем времени…
Энджи наклонил голову, прищурился на заходящее солнце.
— Я ведь тебе уже сто раз рассказывал.
— Расскажи еще.
— Ну хорошо… Я летел по Срединным землям, принадлежащим Буллферу. Ты, конечно, помнишь, библиотека в Южной империи считалась лучшей в человеческом мире. Я узнал, что в ней хранится одна редчайшая магическая книга, которую я очень хотел прочитать и искал по Срединному миру уже давно. Я добрался до Данкара, действительно нашел книгу, сделал мысленный «слепок» текста. И когда возвращался назад, Архэл должна была забрать меня, потому что сам я не мог открыть телепорт такой мощности. Мы договорились встретиться в трактире одного из небольших городков, где уже встречались однажды и где силовые линии были достаточно плотными и доступны ангелам по энергетике — это необходимо, чтобы открыть канал. Но…
— Ты заблудился! — подсказал я.
— Да. И очень устал. Промок под дождем, немного замерз, а тут еще поднялся туман, который становился все гуще, — и я потерял дорогу. Прошло довольно много времени, когда я, на свое счастье, вышел к какой-то деревянной, явно человеческой, невысокой постройке. Я надеялся, что смогу расспросить людей, куда двигаться дальше, но вдруг понял, что их здесь нет. Посреди чистого поля стояла конюшня. Приоткрыв дверь, я заглянул внутрь.
— Ну и… — подбодрил я, хотя ангел вряд ли нуждался в этом. Прошло то время, когда ваш покорный слуга именно в этот момент начинал саркастически хмыкать и отпускать замечания, что только наивный ангелок не мог заметить в этом странном совпадении ловушку, что, будь я на его месте, ни за что бы не зашел туда. Теперь я просто слушал. Энджи сделал паузу, и началась моя любимая часть истории.
— Кони, которых я увидел, потрясли мое воображение. Они стояли в ряд и были похожи на какие-то странные символы. Из тех, что оставляет в Срединном мире само Время.
— Начитался книжек… маг природный… — Эх, все-таки не удержался.
— …Длинногривые, тонконогие, все с лоснящейся, бархатной шерстью. Один — вороной — черный как ночь. Другой — белоснежный — словно пар над рекой ранним утром. Третий — гнедой — с золотыми, как солнечные лучи, гривой и хвостом. А четвертый… медный.
— Да! Великолепный рыжий жеребец! — снова влез я в повествование.
Энджи быстро глянул в мою сторону, но поучать не стал. Что там, ваша светлость, о правилах вежливости можно задыть, раз приближается такой важный момент.
— Я подошел к нему, хотел погладить по морде. А он вдруг…
— …Перевоплотился!!
— Мгновенно. Хлоп, и меня хватает огромный, рыжий, улыбающийся демон со словами…
— «Поймал птичку», — закончил я довольно.
— Ну да. Именно так он и сказал.
Мы замолчали. Каждый вспоминал своего Буллфера. Я — грозного Хозяина, Верховного Правителя, Энджи — неистощимого на выдумки, необычного рыжего демона…
— Мир изменился, — прошептал вдруг ангел горько. — А мы — нет. Мир так изменился…
Да уж, с этим сложно спорить…
Однажды. Давно. Во время второй прошлой жизни Атэра (сразу после той, в которой он освободил Энджи из гробницы-пирамиды Белого Города и мы впервые познакомились с этим нелепым воплощением моего могущественного Господина). Мы с ангелом остановились в придорожной гостинице. Довольно приличной, в ней была даже книжная лавка. Хозяин этого заведения, гордясь своей просвещенностью, понавешал на стенах картинок из книг, литографий и офортов. Проснувшись утром у себя в комнате, я добрался полуощупью до умывального таза, плеснул воды в физиономию и, когда проморгался, увидел карту, висящую здесь вместо ковра… Я заорал так, что из соседнего «номера» прибежал перепуганный Энджи с мокрыми волосами и в одной сандалии.
— Гэл?! Что случилось?
Ангел проследил направление, куда указывал мой трясущийся палец, и обернулся. Он не вздрогнул, не вскрикнул. Даже, похоже, не удивился.
— Пять тысяч лет, Гэл.
Я бросился к карте, ладонью провел по измененным линиям материков.
— Этого не может быть! Этого просто не может быть! Если верить рисунку, некоторые земли, раньше принадлежавшие Буллферу, ушли под воду, Плато Правителя частично превратилось в море… У меня почему-то закружилась голова, а в ушах зазвучал плеск волн.
— Гэл, успокойся, — раздался над моим ухом не очень-то и спокойный голос Энджи. — Просто очертания материков слегка изменились. Но это же Срединный мир. У вас, в демонском, все осталось по-прежнему.
— Не надо! Ты прекрасно знаешь, демонический мир связан с человеческим. Если здесь все так, представляю, что стало там… А, ну и ладно. Надеюсь, эту негодяйку затопило. Залило лавой и завалило камнями. Получилась великолепная могилка пару тысяч миль в диаметре…
При упоминании об «этой негодяйке» Энджи крепко сжал губы, и глаза его потемнели. Я понимаю, он, конечно, не мог простить Хул — бывшую любовницу Буллфера, добывшую страшное оружие — Рубин Карашэхра и победившую в поединке моего Хозяина. Из-за нее ангел пять тысяч лет проспал, погребенный в храме Белого Города. Энджи не умел ненавидеть, но, ручаюсь, никаких приятных воспоминаний после общения с Хул у него не осталось.
— Ладно! Забыли! — стукнул я кулаком по стене и отвернулся. — Мы с Буллфером найдем себе новое царство… А вообще, эта карта может быть старой…
Но карта была новой. Мир действительно изменился.
С каждой новой жизнью менялся Атэр (у меня по-прежнему не поворачивался язык называть этого человека именем своего грозного Хозяина). И — Энджи не прав — мы тоже менялись. Я оттачивал свои способности к оборотничеству и с помощью ангела постигал основы высшей магии. Мой светлый партнер тоже эволюционировал по-своему, хотя мне были не совсем понятны его внутренние изменения.
— Гэл, очнись. — Энджи потрепал меня по плечу. — Пойдем. Атэр будет беспокоиться.
Я кивнул, поднялся, отряхнулся от мусора, налипшего на гиматий.
— Идем. Ты как, в порядке?
Ангел украдкой взглянул на свою ладонь со следами жертвенной крови, поморщился, но сказал твердо: — В порядке.
Мы вернулись в дом. Подросток — сытый и довольный — болтал какой-то юношеский вздор, хозяева смотрели на него со странной печалью на лицах.
— Хватит трепаться, — сказал я строго. — Пора спать. Завтра у нас много дел.
Атэр на удивление легко согласился. Без пререканий завернулся в плащ, устроился у очага и через несколько минут сонно засопел. Как бы мальчишка ни выпендривался, он был неизбалован и неприхотлив. Спал где положат и ел что дадут.