Бычкова Елена Александровна. Заложники Света

   Хозяева ушли на свою половину. Пошептались там немного и тоже затихли. Все же как-то слишком легко пустили в этот дом двоих подозрительных незнакомцев. Впрочем, Энджи умеет вызывать доверие у людей, злых собак и детей. Так что в дружбе с ангелом есть свои преимущества. Мы с ним посидели еще немного, безо всякого удовольствия выпили кислого вина, предложенного крестьянином. И тоже засобирались укладываться. Ночь была тихой. Даже звонкий треск цикад в саду казался приглушенным. Пару раз тоскливо ухнула одинокая сова. И кто-то тихо шуршал за стеной. Змеи, что ли, а может, мыши.
   Энджи лежал тихо, дышал почти беззвучно. Спал или думал о чем. Не поймешь. Я точно не спал. Мне мешал назойливый шорох, а еще от глиняного идола, стоящего в углу, тянуло явственной силой. Вот он — дармовой источник. Принося жертву, люди, сами того не зная, выпускали энергию, которой мог подпитаться любой демон. Я, например.
   Вообще мне было неплохо в этом мире, где все забыли об ангелах, Демоны свободно расхаживали по земле. Им поклонялись, их боялись, уважали. Я мог хоть купаться в энергии и копить магический потенциал. Но, как ни глупо звучит, это был не мой мир. Может быть, потому, что я не чувствовал себя до конца свободным? На мне по-прежнему висели два обещания. Одно — данное в незапамятные времена Буллферу — позаботиться об Энджи. Второе (данное самому себе) — сделать из никчемного человека Атэра достойного Высшего демона.
   А с другой стороны, не было бы этих целей, и что?! болтался б я без дела. Ел, спал и развлекался. Или служил новому Хозяину наравне с остальными серыми бездарностями. Скучно, глупо, бессмысленно… бесконечно. Надо будет спросить утром у Энджи, что он думает о смысле своего существования.
   Я повернулся набок, захватил, сколько мог, силы, струящейся от красного идола, и закрыл глаза. Все. Спать.
   Но отдохнуть, как я и предполагал, не удалось. Издалека послышался гул, потом резкий, звенящий удар. Во дворе завыла собака, жалобно заблеяли овцы.
   Проснулся Энджи. Подскочил, просыпаясь, Атэр. Из соседней комнаты выскочили полуодетые хозяева.
   — Вот, гости дорогие, — забубнил крестьянин, прижимая к груди что-то, завернутое в тряпку. — Прибыли с поклоном в недобрый час… Пронеси и обереги.
   — Что за бред?! — Я спихнул с себя шкуру барана, которой укрывался. — Кого пронеси?
   — Демоны, — прошептал Энджи. — Я чувствую.
   — Их милости пожаловали, — согласно кивнул хозяин. — От горячего огонька к доброму столу… Давай жена, чего стоишь!
   Женщина всхлипнула, метнулась в угол, подняла циновку, открывая крышку люка, подняла ее. Под полом оказалась дыра, куда могло поместиться два-три человека.
   — Лезь давай, — приказал крестьянин и снова залопотал какую-то чушь про дорогих гостей.
   — А ты как же? — зарыдала женщина. — А ты-то?!
   — Лезь, тебе говорят. А я гостей встречать должен.
   — Прячьтесь оба, — велел я. — Мы сами встретим ваших «гостей». Не впервой.
   Человек несколько мгновений смотрел на меня пустыми глазами, потом вдруг сунул мне в руку сверток и бросился к подполью.
   — А мальчик?! — воскликнула женщина.
   — А мальчик останется здесь, — властно произнес Энджи. И добавил тише, уже мне: — Пусть посмотрит.
   Я равнодушно пожал плечами. Атэр, блестя испуганно-любопытными глазами, забился в уголок. Хозяйка, всхлипывая: «Мальчик-то как же… мальчика жалко…» — протиснулась в дыру, следом за ней нырнул более стройный муж,
   — Вы уж с ними поучтивее. Если захотят овечку какую взять, так отдайте. Только сами выведите, а то они ягнят маленьких напугают… умрут ягнята…
   — Выведу-выведу, — пообещал я, ногой захлопывая крышку люка. — Так выведу, что мало не покажется.
   — Вы что, драться с ними собрались?! — тихо восхитился в своем углу Атэр. — Вы в своем уме? С демонами?!
   И, понаблюдав еще несколько мгновений за моим лицом, приподнялся:
   — Ну вы точно не в себе! Пустите, я пойду вниз, к тем людям.
   — На подержи, — я швырнул ему через всю комнату сверток, — а то хозяин расстроится, если он пропадет.
   — Хозяин расстроится, если он уцелеет, — парировал Атэр. — Ты что, не знаешь — это подношение демонам. Ну там деньги или, может, мяса копченого кусок.
   — Обойдутся без подношения, — сказал Энджи, усаживаясь за стол. Я уже чувствовал, как он начинает дрожать. Но не от страха. Ангел называл состояние, в котором его тело сотрясали высокочастотные вибрации, «звездным ветром». Непонятная сила начинала пульсировать в нем.
   Я тоже сел рядом, так, чтобы видеть дверь. Плеснул в наши стаканы еще вина.
   — Мне тоже дайте, — потребовал Атэр. — Не хочу смотреть на это трезвым.
   Пришлось налить и ему. Но выпить мальчишка не успел. Входная дверь с грохотом распахнулась, пламя в светильнике эффектно качнулось, освещая демонов, стоящих на пороге.
   Их было всего двое. Как я и почувствовал, из низшего разряда. Серые, наглые, ухмыляющиеся морды. Один тащил мекающую от страха овцу, другой нес на плече человеческое тело. Живое. Похоже, девичье.
   — Здесь, что ли? — осведомился «животновод».
   — Да, след отсюда, — подтвердил любитель человечины. — Заждались смертные.
   Они вошли, не обращая внимания на нас. Вольготно. По-хозяйски.
   — Так. Это еда.
   Девушку бросили на стол. Ее руки и ноги были связаны, рот заткнут тряпкой, светлые волосы в крови. Энджи даже не вздрогнул, когда ее голова стукнулась о столешницу, а круглые, выпученные от ужаса глаза встретились с его взглядом.
   — А это развлечение. — Овца жалобно мекнула, когда ее пнули в бок когтистой лапой.
   — Ты чего, дубина! Наоборот, — захохотал другой демон. — Это еда! — Испуганное животное снова шарахнулось в сторону. — А это — на столе — развлечение.
   И оба загоготали, довольные своим чувством юмора.
   — Эй, смотри, — «животновод» изволил наконец заметить Энджи, — подойдет в масть к твоей смертной.
   Он протянул руку, намереваясь схватить ангела за светлые кудри, но в когтях его осталась пустота. Мой друг уклонился с нечеловеческой ловкостью.
   — Любите играть в карты, ребята? — негромко спросил я. Две одинаковые тупые, серые морды повернулись в мою сторону.
   — Кто ваш Хозяин? У кого служите? Визит на землю разрешен?
   — Чего? — просипел любитель человечины. — Чего там вякает этот смертный?
   — Ты у меня сейчас сам смертным станешь, мразь! — Я поднялся, чувствуя, как начинает трещать на мне одежда, не выдерживая давления нового образа. — Протри рыло. Не видишь, с кем разговариваешь?!
   У мародеров отвисли челюсти, когда они увидели перед собой один из самых эффектных моих образов Высшего Демона.
   — Уф… — весьма глубокомысленно изрек один из них. — так ведь мы не знали, ваша милость. Не признали вас в человеческом.
   — Закрой пасть, кретин! Последние мозги прожрали?! Какого Дьявола вы здесь делаете?!
   — Жертвоприношение… — заискивающе моргая глазами сказал другой. — Сила…
   Я вышел из-за стола (демоны шарахнулись в сторону ) освобождая мне дорогу), взял идола и с удовольствием швырнул его в льстивую морду «животновода».
   — Это вся кровь, которая вам положена здесь. Убирайтесь!
   Чистый блеф! Они должны были понять с минуты на минуту, что под великолепной внешностью Высшего демона скрывается далеко не высшая сущность.
   Один из моих «родственничков» подозрительно принюхался. Зрачки его налились красным.
   — А дозвольте, господин, узнать ваше имя. Что-то мне… ваша личность незнакома.
   — Не твое дело, кретин.
   Я почувствовал, как начинает покалывать пальцы от скрытой в них силы. Энджи незаметно для мародеров опустил руку рядом с ножом, лежащим на столе.
   — Стой! — «Животновод» еще раз громко втянул носом воздух. — Сдается мне, нас пытаются обдурить.
   Его менее сообразительный приятель попятился к двери:
   — Слушай, пошли, а? Может, он и в самом деле Высший.
   — А ты проверь, — любезно улыбнулся я, вытягивая из идола, валяющегося на полу, остатки силы.
   Проницательный демон шагнул вперед, уставился на меня красными глазками. На его морде медленно появилось выражение злобного торжества.
   — Дешевка! — заорал он, выпуская когти. — Фуфло! Снаружи он…
   И тут Энджи прыгнул. Великолепный это был прыжок. Ангел перелетел через стол, и, прежде чем коснулся земли из его ладоней вылетели две белые молнии. Демонов отбросило к двери, шерсть на их загривках задымилась.
   Здорово. Не знал такого заклинания. Но у меня было припасено кое-что не менее действенное. Мой магический удар уложил мародеров ничком. Одного подле другого.
   — Фуфло?! — Я хорошенько пнул ближнего. — Такие, как я, появляются раз в тысячелетие!
   — А возможно, и реже, — задумчиво сказал Энджи, сложив вместе ладони и крепко сжав их.
   Я благожелательно кивнул ему. С ангелом стало неплохо работать в паре.
   — А может, и реже!
   — Простите, господин, — прошепелявил любитель человечины, не рискуя поднять голову. — Простите, мы не знали. Не поняли…
   — Ну что, добить их? — обратился я к своему партнеру. Энджи поморщился, отрицательно покачал головой:
   — Пусть уходят.
   Нет, он безнадежен. Ангельское милосердие, никуда от него не денешься.
   — Убирайтесь! Пошли вон! Мотайте отсюда, пока мы не передумали.
   Я пинками поднял демонов на ноги, вытолкал взашей за дверь и оглянулся на Энджи.
   — Пойду провожу их. А то так и останутся валяться у порога.
   — Не убивать. — Голос ангела был строг.
   — Ладно-ладно, ваша светлость. Слушаюсь.
   Почти у самого крыльца светился бледный ободок телепорта.
   — Проваливайте. И не вздумайте вернуться обратно. Иначе развею в дым. Это мои люди и мой жертвенник.
   Я впихнул неудачников в телепорт, а потом, подумав несколько мгновений, отправил следом заклинание уничтожения. Что ж, у них есть шанс спастись, если будут двигаться быстро. А может быть, моя маленькая месть догонит этих серых бездельников прежде, чем телепорт закроется.
   Но формально я чист. Совесть ангела может быть спокойна. Я вернулся в дом, демонстративно показывая Энджи свои не запятнанные кровью ладони. Он хмуро кивнул.
   Дверь снова хлопнула, а я, чувствуя в себе странное опустошение, сел на прежнее место и сменил облик. Машинально выбрал свой обычный, человеческий.
   Энджи взял нож, разрезал веревки на руках и ногах девушки, вытащил кляп. Стащил ее со стола. Силой влил в рот вина. Девчонка вздрагивала всем телом, голова моталась, содержимое стакана текло по шее.
   — Оставь, — посоветовал я устало. — Сама очухается. Они живучие как кошки.
   Ангел молча взглянул на меня исподлобья, и я предпочел заткнуться.
   Девушка постепенно приходила в себя. В коротких рыданиях без слез она затряслась еще сильнее.
   — Господин… господин… — лепетала она, заглядывая в лицо Энджи и целуя его ладони. — Спасибо… вы спасли меня. Вы меня спасли…
   Ангел деликатно освободился из ее жадных рук. Погладил по голове:
   — Спи. Усни и все забудь.
   Глаза девушки закрылись, тело расслабилось. Энджи удержал ее от нового удара головой о стол, поднял на руки и бережно опустил на топчан, покрытый шкурой, где недавно пытались уснуть мы с ним.
   — Теперь она будет отдыхать.
   Ангел вернулся, сел рядом со мной, машинально взял нож.
   — Здорово, — сказал вдруг Атэр, до этого тихо сидевший в своем углу. — Ну вы, ребята, даете.
   Энджи стремительно повернулся к нему, лезвие ножа, который он все еще сжимал в руке, нацелилось в грудь мальчишке.
   — Тебе нравятся демоны? — спросил мой друг грозно. — Ты хочешь быть похожим на них?! Хочешь быть грязной, грубой, безмозглой тварью?!
   — Эй, партнер, — произнес я лениво, — запретный ход, Блестящее лезвие качнулось в мою сторону.
   — Значит, ты хочешь, чтобы он стал таким… Убийцей?! Получающим наслаждение от смерти. Вечность! Целая вечность только боль, кровь, насилие.
   — Энджи, полегче. — Я аккуратно отвел нож в сторону но он даже не заметил этого.
   — Я говорю правду. И ты знаешь, что я говорю правду! Если бы это было не так, ты бы уже давно нашел себе нового Хозяина и вернулся в свой мир…
   — Я не могу вернуться в свой мир! И ты это знаешь. Меня там четвертуют за предательство!
   — Гэл! Сколько тысяч лет прошло. Никто и не вспомнит о твоем предательстве!
   — Ну да! Может быть, у ангелов такая короткая память. А мне припомнят все!
   — Не поэтому! Ты здесь из-за него! Нож снова указал на мальчишку.
   — Эй-эй! — Атэр протестующе замахал руками. — Успокойтесь. Я не хочу быть демоном. А если бы и хотел… то в крайнем случае Высшим. И, Энджи, не мог бы ты положить это?
   Ангел взглянул на нож в своей руке и бросил его на стол.
   — Извините, — он провел ладонями по лицу, как будто умываясь, — извините. Кажется, я погорячился.
   — Да ничего, — отозвался я добродушно. — С тех пор как ты стал «горячиться», с тобой стало очень легко общаться. Что, ваша светлость, не боишься стать боевым ангелом?
   Энджи искоса взглянул на меня. От уголков его глаз побежали смешливые морщинки, нос забавно наморщился, на щеках появились ямочки. Не совсем то, на что я рассчитывал, но все-таки лучше, чем ничего.
   Атэр уселся за стол, допил вино из моего стакана, удовлетворенно кивнул сам себе и спросил:
   — Кстати, кто такие боевые ангелы?
   — В свое время узнаешь, — хмуро пообещал я. — Все, спать.

ГЛАВА 6,
где мы с Атэром получаем эстетическое, физическое и моральное удовольствие. А также хорошую прибыль

   Я валялся на спине под старой виноградной лозой и наслаждался теплым утром. Тяжелая гроздь винных ягод висела прямо над головой. На вид они были очень даже ничего, хотя пробовать их не имело смысла. И так понятно что кислятина.
   Однако Атэр уплетал эту гадость с удовольствием, одновременно слушая Энджи. И выплевывал косточки, целясь в меня. Но пока не попал еще ни разу.
   — Не отвлекайся, — сказал ангел строго. — Если не слушаешь ответ, зачем спрашиваешь?
   — Да-да. — Мальчишка вытер липкие от виноградного сока руки о траву и устремил на него ясный взгляд честных глаз. — Так я не понял. Почему ты не боевой ангел?
   — Я не могу убивать. — В голосе Энджи не было ни сожаления, ни радости — простая констатация факта.
   — Не умеешь? У тебя не хватает магической силы?
   — Хватает, — вмешался я. — Еще как хватает. Просто у него внутри есть мощный ограничитель — милосердие.
   На лице Атэра отразилось сильнейшее умственное усилие. Покусывая нижнюю губу, он некоторое время смотрел на меня и наконец изрек:
   — А у тебя нет этого… ограничителя?
   — Естественно, нет.
   — Значит, ты сильнее его?
   Я лениво приподнялся, окинул взглядом светлую фигуру Энджи и снова лег обратно.
   — Вряд ли.
   — Тогда я не понимаю. Ты такой же сильный, как он, тебя ничто не сдерживает, почему же тогда ты выполняешь его приказы?
   — Какие еще приказы?
   — Ну… не убивать, например.
   Энджи рассмеялся и, весьма успешно подражая моим интонациям, произнес:
   — Дело в том, что у него внутри тоже есть мощный ограничитель — уважение к авторитетам.
   Я сел, задев головой кисть винограда.
   — Ехидничаем, значит, ваша светлость?! А между прочим, Атэр, я бы на твоем месте спросил, почему эти самые хваленые, милосердные ангелы ушли, бросили вас, людей, на растерзание кровожадным демонам?
   Атэр послушно повернулся к Энджи, ожидая ответа. Но тот не смутился, не расстроился. Он поднялся с земли со своей неповторимой ангельской грацией и улыбнулся:
   — А почему ты считаешь, Гэл, что они бросили людей?
   — Что значит — почему?! — возмущенно воскликнул я.
   — Пока здесь есть хотя бы один из них — люди не брошены.
   С преувеличенной вежливостью он склонил передо мной голову, повернулся и пошел к дому. Светлый силуэт на фоне светлого дня.
   — Нет, вы посмотрите на него. — Я тоже встал, обращаясь к невидимым слушателям. — Люди не брошены… Спаситель человечества! Меч в руках никогда не держал!..
   Я взглянул на Атэра, ожидая поддержки, но он сидел на земле, запустив пальцы в спутанные волосы, и задумчиво смотрел вслед Энджи. И мне не понравился этот взгляд. Совсем. А тут еще из дома выбралась вчерашняя спасенная девица, увидела ангела и бросилась к нему с очередной порцией благодарностей. Энджи удержал ее от падения на колени и целовать себе руки тоже не позволил, но это не мешало девице идти за ним по пятам и бормотать всякую признательную чушь.
   Кстати, как-то никогда не замечал, а ведь Энджи должен пользоваться успехом у женщин. Земных или небесных — не важно. Правда, раньше он был для этого слишком молод, но теперь у него есть все шансы… Только он сам этого, похоже, не знает. Вот и славно. Не буду тревожить его светлость такими пустяками. У него же есть великая цель-превращение Атэра в ангела. Так что пусть все милые глупости достанутся мне.
   — Ладно, — сказал я, рассматривая ноги девушки, мелькающие в длинных разрезах ее хитона. (Очень удачная у них здесь одежда. Как будто созданная для того, чтобы открывать человеческое тело, а не скрывать его. Узнаю веяния демонической моды. Да и погода позволяет.) — Надо подумать, как нам попасть во дворец.
   — Очень просто, — отозвался Атэр, внимание которого надо полагать, привлекли те же самые гладкие девичье бедра. — Вы пойдете и заколдуете стражу.
   С нашим появлением в жизни мальчишки все стало «очень просто».
   — Ну да. А что бы ты сделал, если бы нас не было? Наш воспитанник сразу поскучнел, отвернулся от девчонки, вовсю кокетничавшей с Энджи.
   — Что-нибудь придумал бы.
   — Например?
   — Ну… достал ты другую одежду…
   — Так же как ты «достал» эту?
   Атэр густо покраснел и сердито глянул на меня:
   — Ладно… Ладно. Украл. Тебе так больше нравится?
   — Так правдоподобнее. Ты реальнее представляешь свои возможности. И что дальше?
   — Потихоньку пробрался бы во дворец.
   — А ты знаешь, что бывает с теми, кто «потихоньку пробирается во дворец»?
   — Да ну тебя! — Раздосадованный подросток вскочил. — Издеваешься, что ли?!
   Я рассмеялся, дернул его за полу гиматия, усаживая на прежнее место:
   — Успокойся, я придумаю, как попасть во дворец. Ангел между тем закончил свою долгую беседу с девицей и направился к нам. Он улыбался.
   — Девушку, которую мы спасли вчера, зовут Гермия. — Это было первое, что он сообщил.
   — Я счастлив. Ну и какая нам от этого польза? Энджи не обратил внимания на мой сарказм.
   — Она побудет с нами… какое-то время.
   — Что, своим успокоительным заклинанием ты отшиб ей память полностью? Она не может вспомнить, куда ей идти? Или ей настолько понравилось твое ангельское общество?
   — Гэл…
   Я поднялся, взял его за локоть и отвел в сторону от ухмыляющегося Атэра.
   — Ты что, не понимаешь? Нам некогда возиться с полуобморочными девицами!
   — Гэл.
   — Ну что «Гэл»?! Что «Гэл»?! Свихнуться можно от твоей неуемной благотворительности!
   Взор ангела казался безмятежным и ясным. Спорить с Энджи было невозможно. Он уже все решил. Мое согласие не более чем пустая формальность.
   — Возиться с ней будешь сам. Понял?
   Он понял. Улыбнулся, как будто не сознавая, отчего злится его давний приятель, и отправился обратно к своей новой подружке.
   Вообще городок был очень даже ничего. Особенно если учитывать, что большую его часть занимал императорский дворец. Мы шли по дороге, засыпанной горячей по случаю летней жары пылью. Мимо бело-серых каменных стен. Двери здесь часто выходили прямо на улицу. Кое у каких домов, правда, были небольшие портики, но у большинства подобных архитектурных излишеств не наблюдалось.
   Несмотря на раннее утро, город уже не спал. Четверка крепких рабов в набедренных повязках тащила носилки, где сидел какой-то знатный вельможа, направлявшийся по государственным делам в центр. Красотки — в скромных темных одеждах, но с ног до головы увешанные золотом — прогуливались в ожидании легкого заработка. Маленький серый ослик, запряженный в повозку на двух колесах, провез Целую гору цветов, и тут же вся улица удушающе сладко запахла розами. Пробегали торговцы жареной рыбой и сладкими пирожками. Стуча по мостовой калцеями и гремя вооружением, прошли бравые воины из городской когорты. Толкая перед собой скрипучую тачку, заставленную кувшинами, покатил на рынок ремесленник…
   Атэр шел, с любопытством оглядываясь по сторонам, и вслух читал надписи, имеющиеся почти над каждой дверью. В большинстве случаев это было простое «salve» (добро пожаловать!) или изображение собаки с доброжелательным пожеланием «savecanem» (берегись собаки!). Не исключено, что здоровая псина действительно сидела за каменной стеной, ожидая какого-нибудь незадачливого нежданного посетителя. Но чаще всего надпись являлась данью традиции. Один домик особенно позабавил меня. Его фасад радовал глаз рисунком пса размером с хорошего теленка, пожеланием посетить это жилище и золотой клетки, в которой сидела нахохленная ворона. Она злобно каркнула это самое сакраментальное «salve» и повернулась к нам хвостом.
   — Во дают! — восхитился непосредственный Атэр. — Энджи, ты видел?
   Ангел молча кивнул. Он был чересчур тих и сосредоточен. Обдумывал какие-то свои неземные светлые планы. Гермия, или как там ее, ни на шаг не отходила от своего спасителя. Строила из себя этакую скромницу, слова лишнего не услышишь. Но ее блестящие глазки так шустро шныряли по сторонам, что стало ясно — еще тот подарочек мы повесили себе на шею благодаря ангелу.
   — Нужно найти жилье. — Как всякому уважающему себя демону, мне была необходима крыша над головой. Надежное убежище. Или хотя бы относительно надежное.
   — Вон тот домик как будто ничего, — включился в хозяйственную деятельность Атэр. — Энджи, как ты считаешь?
   — Мне все равно, — отозвался мой партнер, глядя совершенно в другую сторону.
   — Ему все равно, — подтвердил я, немного досадуя на то, что мальчишка по любому поводу стал интересоваться мнением ангела. — Так что по всем вопросам, касающимся физического существования, обращайся ко мне.
   Ученик смешливо хмыкнул и указал на двухэтажное здание, стоящее на другой стороне площади.
   — Тогда идем туда. Это наемный дом. Видишь, фонарь над входом. У них есть свободные комнаты.
   — Ладно. Сойдет.
   — Между прочим, — сказал Атэр с непонятной обидой в голосе, — в наемных домах даже философы живут.
   — Ну раз философы…
   Толстый домовладелец, величественно покачиваясь на коротких ножках, показал нам комнаты. Расхваливая их удобство, он особенно напирал на благородную древность архитектуры и водопровод. Так что никакие моральные устои не помешали ему содрать с нас в три раза больше, чем можно было рассчитывать. За древность, видимо. Потому что воду провести в комнаты ничего не стоило — на нижнем этаже располагались термы, или, по-нашему, просто баня. Энджи подставил палец под тонкую струйку воды, текущую по узкому желобку, попробовал ее и пробормотал: «Свинец».
   — Свинец! — подтвердил улыбающийся владелец дома. — Совершенно верно. Великолепный, новейший водопровод. Лучшего вы нигде не найдете.
   — А что, действительно неплохо, — отозвался Атэр, проверяя на степень скрипучести хозяйскую кровать. — Давайте останемся здесь.
   Энджи кивнул, и я полез за деньгами.
   Свински улыбаясь, домовладелец наблюдал за тем, как я вытряхиваю последние монеты. Потом пересчитал, сжал их в нетерпеливой, потной ладонище и поинтересовался ехидно:
   — У достопочтенных есть деньги, чтобы заплатить за вторую половину месяца?
   — Достопочтенные заплатят за вторую половину месяца сегодня вечером. Устроит?
   — Буду ждать с нетерпением, — ответил владелец, ухмыляясь, и величественно понес свой необъятный живот вниз по лестнице.
   Я закрыл за ним дверь и скептически оглядел своих спутников. Атэр, довольный жизнью, валялся на кровати, Энджи по старой привычке сидел на подоконнике, темным силуэтом выделяясь на фоне окна, Гермия тихой мышкой Устроилась на низкой скамье подле ангела.
   — Ладно, достопочтенные, пора внедрять в жизнь наш блистательный план. Атэр, где твои игральные кости?
   Улыбка сползла с лица подростка, он опасливо шмыгнул носом и покосился на Энджи.
   — Я… я их выбросил. Ты же сам велел.
   — Давай сюда. Они мне нужны. Пришло время порастрясти немного этот Великий Рэйм и узнать, насколько он богат.
   Мальчишка с восторженным обалдением уставился ца меня и шустро спрыгнул с кровати:
   — Гэл, я с тобой! Я тоже хочу!
   — Ладно, идем… Энджи, ты с нами?
   — Нет. Я побуду здесь.
   — Ну как хочешь.
   Естественно, желания Гермии были понятны без всяких лишних вопросов. Никакими щипцами ее нельзя было отодрать от ангела. Да, собственно, не больно и хотелось.
   — Атэр, идем! Чего ждешь?!
   Он бодро поскакал следом за мной по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки. А на меня вдруг нашло странное чувство. Как будто я был переполнен воспоминаниями, знаниями, временем…
   Слишком много времени прошло… Все, все изменилось, а я продолжаю тащить на себе груз памяти о прошлом мире, о прежнем Буллфере. Кому это нужно? Зачем это нужно? Мне самому? Энджи? Атэру?..
   — Видел бы ты сейчас свое лицо, — словно откликаясь на мои мысли, заявил наш воспитанник. — Думаешь о том, как нам попасть во дворец?
   Естественно, только об этом я и думаю. Больше никаких соображений у меня возникнуть не может.
   — Ну ладно, — продолжал рассуждать мальчишка, успешно копируя мои интонации. — Сейчас выиграем денег, купим роскошную одежду и уже до вечера сможем пойти прямо к лурии Арэлл.