взяла такси. Я тоже хотел ехать домой, но передумал. И поехал сюда. Решил,
что ночной воздух и здешняя тишина помогут мне с этим справиться.
- Ах, не может быть,- издевательски протянул Дегамо.? С чем справиться,
позвольте вас спросить?
- Справиться с моими заботами.
- Черт возьми,- сказал Дегамо,- а такая мелочь, как убийство
собственнной жены,- это для вас небольшая забота, не так ли?
- Мой мальчик, таких вещей вы не должны говорить,- вставил Паттон со
своего места.? Так не полагается. Таких вещей не говорят. Вы пока не
предъявили никаких доказательств.
- Нет? - резко повернулся к нему Дегамо.? А этот платок, толстяк? Это
не доказательство?
- Это даже не звено в цепи, по крайней мере, насколько мне известно,-
ответил Паттон миролюбиво.? Кроме того, я вовсе не толстый, а солидный.
Дегамо сердито отвернулся от него. Он снова показал пальцем на Кингсли:
- Ну-ка, скажите еще, что вы вообще не были в Бэй-Сити! - произнес он
грубо.
- Нет. Я там не был. Зачем мне было туда ездить? Марлоу взялся сам все
уладить. И я вообще не понимаю, почему вы придаете такое значение платку.
Его же носил Марлоу.
Дегамо как к полу прирос, он был бледен от ярости. Он очень медленно
повернулся ко мне, взгляд у него был тяжелым.
- Я еще пока не все понимаю,- сказал он.? Честно, не понимаю. Не могу
поверить, что здесь кто-то меня за нос водит. Например, вы. Или нет?
Я сказал:
- Я же ничего не говорил вам про платок, кроме того, что он лежал в том
номере гостиницы и что накануне вечером видел его на шее у Кингсли. Большего
вы не хотели и знать. Конечно, я мог бы добавить, что позднее я сам повязал
его на шею, чтобы женщина, с которой я должен был встретиться, смогла меня
узнать.
Дегамо отошел от Кингсли и прислонился к стене у камина. Большим и
указательным пальцами левой руки он оттянул свою нижнюю губу. Правая рука
вяло свисала, пальцы были слегка согнуты.
Я продолжал:
- Я же говорил вам, что раньше видел миссис Кингсли только на
фотографии. А тут требовалось, чтобы один из нас другого узнал. Этот платок
достаточно заметен, чтобы исключить всякое недоразумение. Фактически
оказалось, что я ее уже один раз видел, хотя когда повез ей деньги, я еще
этого не знал. Но я все равно не сразу ее узнал,- обернулся я к Кингсли.?
Миссис Фальбрук в доме у Лэвери!
- Вы же, кажется, говорили, что эта миссис Фальбрук - его
домовладелица?
- Это она тогда утверждала. Она выдала себя за домовладелицу. И я
поверил. А почему я должен был не верить?
Дегамо откашлялся. Вид у него был озабоченный. Я рассказал ему про
миссис Фальбрук, ее красную шляпку, истерическое поведение и пустой
револьвер, который она держала в руке и отдала мне. Когда я закончил, он
осторожно сказал:
- Я не припоминаю, чтобы вы рассказали об этом Уэбберу,
- Нет, я не рассказывал ему. Я не хотел говорить, что уже за три часа
до этого был в доме. Что я сначала повидал Кингсли и все ему рассказал, а
уже потом известил полицию.
- Полиция останется вам за это вечно благодарна,- сказал Дегамо с
холодной усмешкой.? Иисус, я оказался доверчив, как дитя! Сколько вы платите
своему частному детективу, мистер Кингсли, за то, чтобы он замазывал следы
преступлений?
- Его обычный гонорар,- сказал Кингсли безразличным тоном.? Кроме того,
я обещал ему премию в пятьсот долларов, если он докажет, что моя жена не
убивала Лэвери.
- Жаль, жаль, что он не сможет заработать эти пять сотен,- с издевкой
произнес Дегамо.
- Не представляйтесь глупцом,- сказал я.? Я их уже заработал.
В комнате воцарилось глубокое молчание. Предгрозовое молчание, от
которого ждешь, что оно разразится взрывом. Но ничего не происходило.
Молчание сохранялось, оно тяжело и прочно висело в воздухе, стояло, как
стена. Кингсли слегка пошевелился в своем кресле. Спустя некоторое время он
кивнул.
У Паттона было не более живое выражение лица, чем у куска дерева. Он
спокойно наблюдал за Дегамо. На Кингсли он вообще не смотрел. Дегамо
уставился на мою переносицу, но не так, будто я находился в той же комнате,
а скорее, словно он смотрел вдаль, как смотрят на гору по другую сторону
долины.
Прошла целая вечность. Дегамо спокойно произнес:
- Не понимаю, в чем дело. Я вообще ничего не знаю о жене Кингсли.
Никогда ее раньше не видел - до вчерашней ночи.
Он опустил глаза и посмотрел на меня недобрым взглядом. Он совершенно
точно знал, что я собираюсь сказать. И я все-таки это сказал:
- Вчера вечером вы тоже не ее видели. Потому что она умерла уже больше
месяца тому назад. Потому что женщина, которую вы видели мертвой в гостинице
?Гренада?, звалась Милдред Хэвиленд, а Милдред Хэвиленд стала Мюриэль Чесс.
И поскольку миссис Кингсли была мертва уже за месяц до убийства Лэвери,
получается, что она не могла его убить.
Кингсли обхватил обеими руками подлокотники своего кресла, но не издал
ни одного звука.
Снова воцарилась давящая тишина. Ее прервал Паттон, медленно
произнесший:
- Ничего не скажешь, смелое утверждение, не так ли? Вы не думаете, что
Билли Чесс узнал бы утопленницу?
- После месяца пребывания в воде? - сказал я.? В платье своей жены, с
ее украшениями? С мокрыми белокурыми волосами и неузнаваемо распухшим лицом?
А почему он должен был усомниться? Она оставила записку, позволяющую
предполагать самоубийство. Она исчезла. Они поссорились, и ее машина и
чемодан исчезли вместе с нею. Жена отсутствовала целый месяц. Он ничего о
ней не слышал. Он не имел ни малейшего понятия, куда она делась. А потом
всплывает это мертвое тело, в платье Мюриэль, с ожерельем Мюриэль,
блондинка, примерно ее роста. Конечно, должны были иметься и различия. Если
бы кто-нибудь заподозрил обман, эти различия могли быть устранены. Кристель
Кингсли была жива, она убежала с Лэвери. Она оставила машину в
Сан-Бернардино, послала своему мужу телеграмму из Эль-Пасо, Насколько было
известно, она была жива и здорова Билл Чесс вообще о ней не думал. Он и в
мыслях ее не держал. Почему бы и нет?
Паттон сказал:
- Об этом я и сам должен был подумать. Но если бы и подумал, то все
равно сразу бы отбросил эту мысль. Уж больно все это кажется притянутым за
уши.
- Если судить поверхностно, то да,- сказал я.? Но только поверхностно.
Предположим, труп не был бы обнаружен еще год, а возможно вообще никогда,
разве что спустили бы воду из озера. Мюриэль Чесс уехала. Никто не тратит
время на ее поиски. И мы никогда бы о ней больше не услышали. Вот миссис
Кингсли - другое дело. У нее были деньги и связи, и муж, который начал
беспокоиться. Ее бы искали, да и действительно начали искать. Правда, не
сразу, а лишь после того, как произошло что-то, вызвавшее подозрения.
Допустим, ее нашли бы, если бы вздумали осушить озеро. Но после того, как
было установлено, что она была в Сан-Бернардино, а оттуда поехала по
железной дороге на восток,- не было никаких оснований спускать озеро.
Наконец, даже если бы это произошло и нашли труп, то можно утверждать с
уверенностью, что он не мог быть опознан, Билл Чесс арестован по подозрению
в убийстве своей жены. С моей точки зрения, его вполне могли осудить, и тем
самым дело "женщины в озере? было бы закончено.
Кристель Кингсли пропала без вести, осталась неразрешенная и
неразрешимая загадка. Со временем стали бы думать, что с ней что-то
случилось и что ее больше нет в живых. Но что с ней на самом деле произошло,
когда и как - этого не знал бы никто. Если бы не был убит Лэвери, то мы не
сидели бы здесь и не говорили об этом. Лэвери - ключ ко всей истории. Он был
в отеле в Сан-Бернардино в ту ночь, когда Кристель, по-видимому, оттуда
уехала. Он встретил там женщину, которая приехала в машине Кристель и была
одета в ее платье. Конечно, он узнал эту женщину. Но мог ничего и не
заподозрить. Ему могло быть незнакомо это платье, а машину он мог и не
видеть, так как она стояла в гараже гостиницы. Он мог просто считать, что
встретился с Мюриэль Чесс. А об остальном Мюриэль позаботилась сама.
Я замолчал и подождал вопросов. Но все молчали. Паттон неподвижно сидел
в своем кресле, уютно сложив на животе свои неуклюжие безволосые руки.
Кингсли откинул голову на спинку кресла, полузакрыл глаза и не шевелился.
Дегамо стоял, прислонившись к стене, с холодным бледным лицом, огромный,
жесткий, мрачный, с глубоко запрятанными мыслями.
Я продолжал:
- Если Мюриэль Чесс выдала себя за Кристель Кингсли, значит, это она ее
убила, это простейшее умозаключение. Хорошо, рассмотрим его подробнее. Мы
знаем, кем она была и какого сорта это был человек. На ее счету уже было
убийство, до того, как она встретила Билла Чесса и вышла за него замуж. Она
была медсестрой и любовницей доктора Элмора. Она настолько ловко и
рафинированно устранила его жену, что он был вынужден покрыть это убийство.
И она была замужем за одним полицейским офицером из Бэй-Сити, которого она
так обработала, что он помог Элмору скрыть убийство. Она умела справляться с
мужчинами так, что они плясали под ее дудку. Я не знаю, как она этого
добивалась, но факты это доказывают. Это подтверждает и тот факт, что она
обвела вокруг пальца Лэвери.
Итак, она убивала людей, стоявших у нее на пути, А жена Кингсли стояла
у нее на пути. Я не собирался об этом говорить, но теперь приходится.
Кристель Кингсли тоже умела кружить головы мужчинам. Может быть не так, как
Милдред Хэвиленд, но все же достаточно. Она вскружила голову Биллу Чессу и
вступила с ним в связь. Однако жена Билла Чесса была не из таких, кто с
улыбкой делает подобные открытия. Кроме того, жизнь здесь ей смертельно
надоела, должна была надоесть, и она стремилась уехать. Но ей были нужны
деньги. Она попыталась шантажировать доктора Элмора. В результате в этом
районе появился Дегамо и начал ее разыскивать. Это ее испугало. Дегамо из
тех людей, про которых никогда нельзя знать, как они поступят. И она была
права, когда была не вполне в вас уверена, не правда ли, Дегамо?
Дегамо переступил с ноги на ногу.
- Время работает не на вас, дружок,- сказал он свирепо.? Продолжайте
вашу проповедь, пока у вас есть возможность.
- Милдред не обязательно было брать машину Кристель Кингсли, ее платья
и документы, однако они могли оказаться весьма полезными. А деньги, которые
имелись у миссис Кингсли, даже очень ей пригодились. Кингсли утверждает, что
его жена имела привычку носить при себе кучу денег. Да и ее драгоценности
можно было обратить в деньги. Все это сделало убийство столь же
целесообразным, сколь и желательным. Этим исчерпывается вопрос о мотиве
убийства. Теперь перейдем к средствам и обстоятельствам.
Возможность представилась сама собой. Мюриэль поссорилась с Биллом.
Билл уехал и напился. Она знала своего Билла, ей было известно, как тяжело
он напивается в подобных случаях и как долго отсутствует. Ей требовалось
время. Время было самым важным для нее. Она должна была быть уверена, что
времени ей хватит. Иначе весь план ее рушился. Она должна была запаковать
собственные вещи, отвезти их на озеро Бобра и спрятать там. Потому что ее
вещи должны были исчезнуть вместе с нею. Она должна была вернуться пешком,
потому что машину следовало оставить там же, где и вещи. Она должна была
убить Кристель Кингсли, надеть на нее платье Мюриэль Чесс и отнести ее в
озеро. Для всего этого нужно было время. Что же касается самого убийства, то
я предполагаю, что она ее напоила или оглушила ударом по голове, либо
утопила ее в ванне еще здесь, в доме. Это было так же логично, как и просто.
Ведь она была медсестрой. Она хорошо умела обращаться с человеческим телом,
мертвым или живым. Она умела плавать. Мы слышали от Билла, что она прекрасно
плавала. А утонувшее тело тонет тотчас же. Надо было только направлять его в
глубину, туда, где она решила его спрятать. Это вполне по силам хорошей
пловчихе. Она это сделала. Сама оделась в платье Кристель, упаковала ее
вещи, которые хотела взять с собой, села в ее машину и уехала. А в
Сан-Бернардино ее постигла первая неудача: она налетела на Лэвери.
Лэвери знал ее как Мюриэль Чесс. У нас нет доказательств и оснований
предполагать, что он знал ее в другой роли. Он встречал ее здесь. Возможно,
он был на пути сюда, к миссис Кингсли, когда ее встретил. Такая встреча была
для нее нежелательной. Конечно, он нашел бы здесь запертый дом, но он мог
поговорить с Биллом, а Билл не должен был знать, что она покинула озеро
Маленького фавна. Иначе он мог бы при случае опознать труп в озере. Тогда
она пустила в ход все свои приманки против Лэвери. И это было для нее
нетрудно. Ведь единственное, что мы наверняка знаем о Лэвери, это то, что он
не мог спокойно пропустить ни одной юбки. Чем больше женщин, тем лучше. Для
такой ловкой женщины, как Милдред Хэви-ленд, это была детская игра. Она
обвела его вокруг пальца и просто взяла с собой. Они отправились в Эль-Пасо,
и там была послана известная нам телеграмма.
Наконец она приехала с ним в Бэй-Сити. Вероятно, иначе не получалось.
Надо думать, он хотел вернуться домой, а она не могла отпустить его от себя.
Потому что Лэвери был для нее опасен. Лэвери один мог разрушить все
доказательства, свидетельствовавшие о том, что Кристель Кингсли уехала с
озера Маленького фавна. Если бы на самом деле начались поиски Кристель
Кингсли, то Лэвери бы опросили одним из первых. С этого момента жизнь Криса
Лэвери уже не стоила и ломаного гроша. Его отпирательствам никто бы не
поверил, как это и случилось в действительности. Но если бы он выложил всю
историю, то тут бы ему поверили, потому что налицо были все доказательства.
И как только начались поиски Кристель Кингсли, Лэвери был немедленно убит в
своей ванной комнате, непосредственно после моего первого посещения. Вот,
пожалуй, все, что об этом можно сказать.
Остается вопрос, почему она на следующее утро вернулась в дом. Но это
одна из тех странных вещей, которые обычно совершают убийцы. Она сказала
мне, что вернулась за своими деньгами, но в это я не верю. Более вероятно,
что она предполагала поискать его деньги, а может быть, хотела еще раз
спокойно осмотреться на месте действия, чтобы убедиться, что не оставила
впопыхах каких-то улик, и, по возможности, устранить их. А может быть, она
сказала мне правду: она хотела просто забрать оставленные разносчиками перед
дверью газеты и молоко. Все может быть. Она вернулась и встретилась со мной.
Она разыграла сцену, и я попался на крючок. Паттон спросил:
- Но кто же убил ее, мой мальчик? Я думаю, вы не собираетесь взваливать
это на Кингсли? Я посмотрел на Кингсли.
- Ведь вы говорили с ней не сами, а через мисс Фромсет? Она была
уверена, что разговаривает с вашей женой?
Кингсли покачал головой.
- Сомневаюсь. Мисс Фромсет не так-то легко обмануть. Она говорила мне
потом, что голос Кристель показался ей очень изменившимся, каким-то
подавленным. Это не вызвало у меня подозрений, пока я не приехал сюда, в
дом. Когда я вчера вошел в комнату, то сразу заметил, что тут что-то не так.
Здесь было слишком чисто и аккуратно убрано. Кристель никогда бы не оставила
дом в таком порядке. Когда Кристель куда-нибудь уезжала, то по всем комнатам
валялись платья, везде были набросаны окурки, в кухне - полно пустых
бутылок. Скорее я ожидал найти немытую посуду в кухне и полчища мух... Я
подумал, может быть, дом убрала миссис Чесс. Но потом решил, что вряд ли. В
тот день миссис Чесс была слишком занята: ссорилась с Биллом, а потом ее
убили, или она сама покончила с собой, либо так, либо иначе. Но обо всем
этом я думал вскользь, где-то в подсознании. Я не могу утверждать, что
составил себе ясную картину.
Паттон встал со своего кресла, пошел к порогу и сплюнул. Возвращаясь,
он вытер губы коричневым носовым платком. Потом снова уселся, больше на
правую сторону, потому что ему мешала большая кобура. Он задумчиво смотрел
на Дегамо. Тот стоял у стены, прямо и неподвижно, как каменная статуя. Его
правая рука свисала вдоль бедра, пальцы были слегка согнуты. Паттон сказал:
- Я все еще не слышал, кто же убил Мюриэль. Это - часть вашего
спектакля, или это еще требуется выяснить? Я ответил:
- Мюриэль была убита человеком, считавшим, что она заслуживает смерти,
человеком, который ее любил и ненавидел, человеком, знавшим о ее
преступлениях. Таким человеком, как Дегамо.
Мрачно улыбаясь, Дегамо отделился от стены. Его правая рука сделала
быстрое, точное движение, и теперь в ней был револьвер. Он держал его
свободно, дуло смотрело в пол. Дегамо заговорил, не глядя на меня.
- Я не думаю, чтобы у вас было оружие. У Паттона есть, но пока он его
достанет, оно, я думаю, ему мало поможет. Может быть, у вас и есть
какие-нибудь доказательства для вашего последнего утверждения. Или это для
вас не настолько важно, чтобы ломать себе голову?
- Однако маленькое доказательство, пожалуй, у меня есть,- сказал я.? Не
очень весомое. Но его хватит. Кто-то стоял в гостинице "Гренада? за зеленой
портьерой больше получаса. Он стоял так неподвижно, как может стоять только
полицейский, потому что его этому учили. И у него имелась резиновая дубинка.
Этот человек знал, что меня оглушили ударом по затылку, даже не рассматривая
мой затылок. Вы помните, вы сказали об этом Шорти? И этот человек знал
также, что женщина тоже была оглушена ударом по голове, хотя этого не было
видно, а у него не было времени тщательно исследовать труп. Он сорвал с нее
платье и поступил с ней, как садист, с ненавистью человека, чью жизнь она
разрушила и превратила в ад. Я уверен, что еще сейчас, в данный момент, у
вас под ногтями осталась кровь и частицы кожи в достаточном количестве,
чтобы экспертиза могла это установить. Не хотите ли показать Паттону свои
ноги, а, Дегамо?
Дегамо поднял револьвер и улыбнулся. Широкая, белозубая улыбка.
- А откуда я мог узнать, где она живет? - спросил он.
- Ее видел Элмор, когда она входила в дом Лэвери или выходила из него.
Вот что привело его в такое нервное состояние. Поэтому он вам и позвонил.
Как вы ее выследили, я не знаю. Может быть вы спрятались у дома Элмора и
последовали за нею. В конце концов, это - привычное дело для полицейского.
Дегамо кивнул и некоторое время стоял молча. Его лицо было
непроницаемым, но в металлически неподвижных глазах поблескивал огонек,
казавшийся почти веселым. В комнате было жарко и тягостно от беды, которую
уже нельзя было предотвратить. Казалось, Дегамо ощущал это в меньшей
степени, чем остальные.
- Я ухожу отсюда,- сказал он наконец.? Может быть, я не уйду далеко, но
я не хочу, чтобы полицейский наложил на меня руку. Согласны?
- Это не пойдет, мой мальчик,- спокойно ответил Паттон.? Это
невозможно. Вы же знаете, что я должен вас арестовать. Хотя еще ничего из
того, что рассказал Мар-лоу, не доказано, но просто так отпустить вас я не
могу.
- У вас такое красивое толстое брюхо, Паттон. Я хороший стрелок. Как же
вы собираетесь меня задержать?
- Я как раз об этом размышляю,- сказал Паттон. Он почесал голову под
сдвинутой на затылок шляпой.? Но я еще не придумал. Мне не хочется получить
пулю в живот. Но я не могу позволить, чтобы в моем собственном районе меня
подняли на смех. Я не люблю быть мишенью для насмешек.
- Пустите его, пусть идет,- сказал я.? Ему не выбраться отсюда. Это
главная причина, почему я его заманил сюда, в горы.
Паттон сказал рассудительно:
- Если мы его попытаемся арестовать, то кто-нибудь обязательно будет
ранен. А раз уж это с кем-нибудь должно случиться, то пусть лучше со мной.
Как-никак это входит в мои служебные обязанности.
Дегамо осклабился.
- Вы славный парень, Паттон,- сказал он.? Вот, смотрите, я прячу
револьвер под мышку, теперь мы в равном положении. Я и так в себе достаточно
уверен.
Он сунул револьвер под мышку и стоял, расставив ноги, выдвинув вперед
подбородок, ожидая и наблюдая за нами. Паттон продолжал медленно жевать, его
бесцветные глаза были устремлены в лицо Дегамо.
- Конечно, я ведь сижу,- сказал он жалобно.? У меня уже нет той
быстроты, что раньше. Но вы не должны считать меня трусом.? Он сердито
посмотрел на меня.? Для чего вам понадобилось устраивать здесь этот
спектакль? В сущности, это дело меня не касается. А теперь я должен
сделаться козлом отпущения! - Все это прозвучало обиженно и смущенно.
Дегамо закинул голову и захохотал. И пока он смеялся, правая рука
Паттона скользнула за револьвером.
Я не заметил никакого движения со стороны Паттона. Но в комнате
прогрохотал выстрел из армейского револьвера.
Рука Дегамо откинулась в сторону, его тяжелый револьвер выпал и,
отлетев, тяжело ударился о стену. Он потряс онемевшей рукой и поглядел на
нее с недоумением.
Паттон неторопливо встал. Он медленно прошел через комнату и ногой
отшвырнул револьвер под стул. Потом грустно посмотрел на Дегамо. Тот
высасывал кровь из царапины на руке.
- Вы дали мне шанс,- сказал Паттон.? Это было ошибкой - давать шанс
такому старику, как я! Я умел стрелять еще до того, как вы появились на
свет, мой мальчик!
Дегамо кивнул ему, выпрямился и направился к двери.
- Не делайте этого! - приказал Паттон спокойно.
Дегамо продолжал идти. Он рывком распахнул дверь, обернулся и посмотрел
на Паттона. Лицо его было очень бледным.
- Теперь я ухожу,- сказал он,- и есть только один способ меня
остановить. Будь здоров, толстячок!
Паттон и глазом не моргнул.
Дегамо вышел в дверь. Прозвучали его шаги по террасе, потом по
ступенькам. Я подошел к окну и выглянул. Паттон все еще не двинулся с места.
Дегамо шагал по маленькой дамбе.
- Он идет по дамбе,- сказал я.? У Энди есть оружие?
- Не думаю, чтобы он им воспользовался, даже если есть,- сказал
Паттон.? Ведь он не знает, что здесь произошло.
- Черт побери,- проворчал я. Паттон вздохнул:
- Он не должен был давать мне такой шанс. Он бросил мне вызов. И я
должен был на это ответить. Дело дрянь. Все это ему не поможет.
- Он убийца,- сказал я.
- Нет, это не тот сорт убийц,- возразил Паттон.? Вы заперли вашу
машину? Я кивнул.
- Теперь Энди идет ему навстречу. Дегамо его останавливает. Они
разговаривают.
- Может быть, он хочеть взять машину Энди,- предположил Паттон
меланхолично.
- Черт бы его взял,- повторил я и посмотрел на Кингсли. Сжав голову
руками, он смотрел в пол. Я опять повернулся к окну. Дегамо больше не было
видно. Энди уже был близко, он приближался, то и дело оглядываясь через
плечо. Вдали послышался шум запускаемого автомобиля. Энди посмотрел на дом,
резко повернулся и побежал обратно по дамбе.
Звук мотора растаял вдали. Когда его уже совсем не стало слышно, Паттон
сказал:
- Теперь поедем ко мне и займемся телефоном.
Внезапно Кингсли поднялся, вышел в кухню и вернулся с новой бутылкой
виски. Он налил себе полный стакан и стоя выпил его. Потом показал на
бутылку и тяжелыми шагами вышел из комнаты. Я услышал, как заскрипели
пружины матраса.
Мы с Паттоном не стали пить и тихо вышли из дома.
Не успел Паттон отдать телефонные распоряжения о закрытии дорог, как
раздался звонок сержанта, командовавшего часовыми на дамбе озера Пума. Мы
вышли и сели в машину Паттона. Энди повел машину на большой скорости вниз, к
озеру. Мы промчались через деревню, потом по берегу озера к большой дамбе.
Кто-то помахал нам рукой, чтобы мы остановились у служебного барака. Там нас
ожидал сержант, сидевший в своем джипе. Когда мы подъехали, он тронул машину
и поехал впереди. Мы последовали за ним до края каньона, где стояли двое
солдат и смотрели куда-то вниз. Рядом стояло несколько машин. Вокруг солдат
образовалась группа любопытных. Сержант вылез из джипа. Паттон, Энди и я
подошли к нему.
- Этот человек не остановился, когда часовой его окликнул,- сказал
сержант сурово.? Чуть не сбил часового с ног. А второму часовому, в центре
дамбы, пришлось отпрыгнуть в сторону, иначе он бы попал под колеса.
Последний часовой, у этого конца дамбы, закричал "Стой!?, но парень не
остановился...
Сержант переложил к другой щеке резиновую жвачку и посмотрел вниз, в
каньон.
- У нас строгий приказ: стрелять в таких случаях,- сказал он.? Часовой
выстрелил.? Он показал на глубокие борозды на краю склона.? Здесь тот и
свалился.
В сотне футов под нами маленькая двухместная машина ударилась о большую
гранитную скалу. Она лежала почти кверху колесами, слегка наклонясь на одну
сторону. Около нее возились трое мужчин. Им наконец удалось слегка
приподнять машину и что-то вытащить из-под нее.
Это что-то еще недавно было человеком...
что ночной воздух и здешняя тишина помогут мне с этим справиться.
- Ах, не может быть,- издевательски протянул Дегамо.? С чем справиться,
позвольте вас спросить?
- Справиться с моими заботами.
- Черт возьми,- сказал Дегамо,- а такая мелочь, как убийство
собственнной жены,- это для вас небольшая забота, не так ли?
- Мой мальчик, таких вещей вы не должны говорить,- вставил Паттон со
своего места.? Так не полагается. Таких вещей не говорят. Вы пока не
предъявили никаких доказательств.
- Нет? - резко повернулся к нему Дегамо.? А этот платок, толстяк? Это
не доказательство?
- Это даже не звено в цепи, по крайней мере, насколько мне известно,-
ответил Паттон миролюбиво.? Кроме того, я вовсе не толстый, а солидный.
Дегамо сердито отвернулся от него. Он снова показал пальцем на Кингсли:
- Ну-ка, скажите еще, что вы вообще не были в Бэй-Сити! - произнес он
грубо.
- Нет. Я там не был. Зачем мне было туда ездить? Марлоу взялся сам все
уладить. И я вообще не понимаю, почему вы придаете такое значение платку.
Его же носил Марлоу.
Дегамо как к полу прирос, он был бледен от ярости. Он очень медленно
повернулся ко мне, взгляд у него был тяжелым.
- Я еще пока не все понимаю,- сказал он.? Честно, не понимаю. Не могу
поверить, что здесь кто-то меня за нос водит. Например, вы. Или нет?
Я сказал:
- Я же ничего не говорил вам про платок, кроме того, что он лежал в том
номере гостиницы и что накануне вечером видел его на шее у Кингсли. Большего
вы не хотели и знать. Конечно, я мог бы добавить, что позднее я сам повязал
его на шею, чтобы женщина, с которой я должен был встретиться, смогла меня
узнать.
Дегамо отошел от Кингсли и прислонился к стене у камина. Большим и
указательным пальцами левой руки он оттянул свою нижнюю губу. Правая рука
вяло свисала, пальцы были слегка согнуты.
Я продолжал:
- Я же говорил вам, что раньше видел миссис Кингсли только на
фотографии. А тут требовалось, чтобы один из нас другого узнал. Этот платок
достаточно заметен, чтобы исключить всякое недоразумение. Фактически
оказалось, что я ее уже один раз видел, хотя когда повез ей деньги, я еще
этого не знал. Но я все равно не сразу ее узнал,- обернулся я к Кингсли.?
Миссис Фальбрук в доме у Лэвери!
- Вы же, кажется, говорили, что эта миссис Фальбрук - его
домовладелица?
- Это она тогда утверждала. Она выдала себя за домовладелицу. И я
поверил. А почему я должен был не верить?
Дегамо откашлялся. Вид у него был озабоченный. Я рассказал ему про
миссис Фальбрук, ее красную шляпку, истерическое поведение и пустой
револьвер, который она держала в руке и отдала мне. Когда я закончил, он
осторожно сказал:
- Я не припоминаю, чтобы вы рассказали об этом Уэбберу,
- Нет, я не рассказывал ему. Я не хотел говорить, что уже за три часа
до этого был в доме. Что я сначала повидал Кингсли и все ему рассказал, а
уже потом известил полицию.
- Полиция останется вам за это вечно благодарна,- сказал Дегамо с
холодной усмешкой.? Иисус, я оказался доверчив, как дитя! Сколько вы платите
своему частному детективу, мистер Кингсли, за то, чтобы он замазывал следы
преступлений?
- Его обычный гонорар,- сказал Кингсли безразличным тоном.? Кроме того,
я обещал ему премию в пятьсот долларов, если он докажет, что моя жена не
убивала Лэвери.
- Жаль, жаль, что он не сможет заработать эти пять сотен,- с издевкой
произнес Дегамо.
- Не представляйтесь глупцом,- сказал я.? Я их уже заработал.
В комнате воцарилось глубокое молчание. Предгрозовое молчание, от
которого ждешь, что оно разразится взрывом. Но ничего не происходило.
Молчание сохранялось, оно тяжело и прочно висело в воздухе, стояло, как
стена. Кингсли слегка пошевелился в своем кресле. Спустя некоторое время он
кивнул.
У Паттона было не более живое выражение лица, чем у куска дерева. Он
спокойно наблюдал за Дегамо. На Кингсли он вообще не смотрел. Дегамо
уставился на мою переносицу, но не так, будто я находился в той же комнате,
а скорее, словно он смотрел вдаль, как смотрят на гору по другую сторону
долины.
Прошла целая вечность. Дегамо спокойно произнес:
- Не понимаю, в чем дело. Я вообще ничего не знаю о жене Кингсли.
Никогда ее раньше не видел - до вчерашней ночи.
Он опустил глаза и посмотрел на меня недобрым взглядом. Он совершенно
точно знал, что я собираюсь сказать. И я все-таки это сказал:
- Вчера вечером вы тоже не ее видели. Потому что она умерла уже больше
месяца тому назад. Потому что женщина, которую вы видели мертвой в гостинице
?Гренада?, звалась Милдред Хэвиленд, а Милдред Хэвиленд стала Мюриэль Чесс.
И поскольку миссис Кингсли была мертва уже за месяц до убийства Лэвери,
получается, что она не могла его убить.
Кингсли обхватил обеими руками подлокотники своего кресла, но не издал
ни одного звука.
Снова воцарилась давящая тишина. Ее прервал Паттон, медленно
произнесший:
- Ничего не скажешь, смелое утверждение, не так ли? Вы не думаете, что
Билли Чесс узнал бы утопленницу?
- После месяца пребывания в воде? - сказал я.? В платье своей жены, с
ее украшениями? С мокрыми белокурыми волосами и неузнаваемо распухшим лицом?
А почему он должен был усомниться? Она оставила записку, позволяющую
предполагать самоубийство. Она исчезла. Они поссорились, и ее машина и
чемодан исчезли вместе с нею. Жена отсутствовала целый месяц. Он ничего о
ней не слышал. Он не имел ни малейшего понятия, куда она делась. А потом
всплывает это мертвое тело, в платье Мюриэль, с ожерельем Мюриэль,
блондинка, примерно ее роста. Конечно, должны были иметься и различия. Если
бы кто-нибудь заподозрил обман, эти различия могли быть устранены. Кристель
Кингсли была жива, она убежала с Лэвери. Она оставила машину в
Сан-Бернардино, послала своему мужу телеграмму из Эль-Пасо, Насколько было
известно, она была жива и здорова Билл Чесс вообще о ней не думал. Он и в
мыслях ее не держал. Почему бы и нет?
Паттон сказал:
- Об этом я и сам должен был подумать. Но если бы и подумал, то все
равно сразу бы отбросил эту мысль. Уж больно все это кажется притянутым за
уши.
- Если судить поверхностно, то да,- сказал я.? Но только поверхностно.
Предположим, труп не был бы обнаружен еще год, а возможно вообще никогда,
разве что спустили бы воду из озера. Мюриэль Чесс уехала. Никто не тратит
время на ее поиски. И мы никогда бы о ней больше не услышали. Вот миссис
Кингсли - другое дело. У нее были деньги и связи, и муж, который начал
беспокоиться. Ее бы искали, да и действительно начали искать. Правда, не
сразу, а лишь после того, как произошло что-то, вызвавшее подозрения.
Допустим, ее нашли бы, если бы вздумали осушить озеро. Но после того, как
было установлено, что она была в Сан-Бернардино, а оттуда поехала по
железной дороге на восток,- не было никаких оснований спускать озеро.
Наконец, даже если бы это произошло и нашли труп, то можно утверждать с
уверенностью, что он не мог быть опознан, Билл Чесс арестован по подозрению
в убийстве своей жены. С моей точки зрения, его вполне могли осудить, и тем
самым дело "женщины в озере? было бы закончено.
Кристель Кингсли пропала без вести, осталась неразрешенная и
неразрешимая загадка. Со временем стали бы думать, что с ней что-то
случилось и что ее больше нет в живых. Но что с ней на самом деле произошло,
когда и как - этого не знал бы никто. Если бы не был убит Лэвери, то мы не
сидели бы здесь и не говорили об этом. Лэвери - ключ ко всей истории. Он был
в отеле в Сан-Бернардино в ту ночь, когда Кристель, по-видимому, оттуда
уехала. Он встретил там женщину, которая приехала в машине Кристель и была
одета в ее платье. Конечно, он узнал эту женщину. Но мог ничего и не
заподозрить. Ему могло быть незнакомо это платье, а машину он мог и не
видеть, так как она стояла в гараже гостиницы. Он мог просто считать, что
встретился с Мюриэль Чесс. А об остальном Мюриэль позаботилась сама.
Я замолчал и подождал вопросов. Но все молчали. Паттон неподвижно сидел
в своем кресле, уютно сложив на животе свои неуклюжие безволосые руки.
Кингсли откинул голову на спинку кресла, полузакрыл глаза и не шевелился.
Дегамо стоял, прислонившись к стене, с холодным бледным лицом, огромный,
жесткий, мрачный, с глубоко запрятанными мыслями.
Я продолжал:
- Если Мюриэль Чесс выдала себя за Кристель Кингсли, значит, это она ее
убила, это простейшее умозаключение. Хорошо, рассмотрим его подробнее. Мы
знаем, кем она была и какого сорта это был человек. На ее счету уже было
убийство, до того, как она встретила Билла Чесса и вышла за него замуж. Она
была медсестрой и любовницей доктора Элмора. Она настолько ловко и
рафинированно устранила его жену, что он был вынужден покрыть это убийство.
И она была замужем за одним полицейским офицером из Бэй-Сити, которого она
так обработала, что он помог Элмору скрыть убийство. Она умела справляться с
мужчинами так, что они плясали под ее дудку. Я не знаю, как она этого
добивалась, но факты это доказывают. Это подтверждает и тот факт, что она
обвела вокруг пальца Лэвери.
Итак, она убивала людей, стоявших у нее на пути, А жена Кингсли стояла
у нее на пути. Я не собирался об этом говорить, но теперь приходится.
Кристель Кингсли тоже умела кружить головы мужчинам. Может быть не так, как
Милдред Хэвиленд, но все же достаточно. Она вскружила голову Биллу Чессу и
вступила с ним в связь. Однако жена Билла Чесса была не из таких, кто с
улыбкой делает подобные открытия. Кроме того, жизнь здесь ей смертельно
надоела, должна была надоесть, и она стремилась уехать. Но ей были нужны
деньги. Она попыталась шантажировать доктора Элмора. В результате в этом
районе появился Дегамо и начал ее разыскивать. Это ее испугало. Дегамо из
тех людей, про которых никогда нельзя знать, как они поступят. И она была
права, когда была не вполне в вас уверена, не правда ли, Дегамо?
Дегамо переступил с ноги на ногу.
- Время работает не на вас, дружок,- сказал он свирепо.? Продолжайте
вашу проповедь, пока у вас есть возможность.
- Милдред не обязательно было брать машину Кристель Кингсли, ее платья
и документы, однако они могли оказаться весьма полезными. А деньги, которые
имелись у миссис Кингсли, даже очень ей пригодились. Кингсли утверждает, что
его жена имела привычку носить при себе кучу денег. Да и ее драгоценности
можно было обратить в деньги. Все это сделало убийство столь же
целесообразным, сколь и желательным. Этим исчерпывается вопрос о мотиве
убийства. Теперь перейдем к средствам и обстоятельствам.
Возможность представилась сама собой. Мюриэль поссорилась с Биллом.
Билл уехал и напился. Она знала своего Билла, ей было известно, как тяжело
он напивается в подобных случаях и как долго отсутствует. Ей требовалось
время. Время было самым важным для нее. Она должна была быть уверена, что
времени ей хватит. Иначе весь план ее рушился. Она должна была запаковать
собственные вещи, отвезти их на озеро Бобра и спрятать там. Потому что ее
вещи должны были исчезнуть вместе с нею. Она должна была вернуться пешком,
потому что машину следовало оставить там же, где и вещи. Она должна была
убить Кристель Кингсли, надеть на нее платье Мюриэль Чесс и отнести ее в
озеро. Для всего этого нужно было время. Что же касается самого убийства, то
я предполагаю, что она ее напоила или оглушила ударом по голове, либо
утопила ее в ванне еще здесь, в доме. Это было так же логично, как и просто.
Ведь она была медсестрой. Она хорошо умела обращаться с человеческим телом,
мертвым или живым. Она умела плавать. Мы слышали от Билла, что она прекрасно
плавала. А утонувшее тело тонет тотчас же. Надо было только направлять его в
глубину, туда, где она решила его спрятать. Это вполне по силам хорошей
пловчихе. Она это сделала. Сама оделась в платье Кристель, упаковала ее
вещи, которые хотела взять с собой, села в ее машину и уехала. А в
Сан-Бернардино ее постигла первая неудача: она налетела на Лэвери.
Лэвери знал ее как Мюриэль Чесс. У нас нет доказательств и оснований
предполагать, что он знал ее в другой роли. Он встречал ее здесь. Возможно,
он был на пути сюда, к миссис Кингсли, когда ее встретил. Такая встреча была
для нее нежелательной. Конечно, он нашел бы здесь запертый дом, но он мог
поговорить с Биллом, а Билл не должен был знать, что она покинула озеро
Маленького фавна. Иначе он мог бы при случае опознать труп в озере. Тогда
она пустила в ход все свои приманки против Лэвери. И это было для нее
нетрудно. Ведь единственное, что мы наверняка знаем о Лэвери, это то, что он
не мог спокойно пропустить ни одной юбки. Чем больше женщин, тем лучше. Для
такой ловкой женщины, как Милдред Хэви-ленд, это была детская игра. Она
обвела его вокруг пальца и просто взяла с собой. Они отправились в Эль-Пасо,
и там была послана известная нам телеграмма.
Наконец она приехала с ним в Бэй-Сити. Вероятно, иначе не получалось.
Надо думать, он хотел вернуться домой, а она не могла отпустить его от себя.
Потому что Лэвери был для нее опасен. Лэвери один мог разрушить все
доказательства, свидетельствовавшие о том, что Кристель Кингсли уехала с
озера Маленького фавна. Если бы на самом деле начались поиски Кристель
Кингсли, то Лэвери бы опросили одним из первых. С этого момента жизнь Криса
Лэвери уже не стоила и ломаного гроша. Его отпирательствам никто бы не
поверил, как это и случилось в действительности. Но если бы он выложил всю
историю, то тут бы ему поверили, потому что налицо были все доказательства.
И как только начались поиски Кристель Кингсли, Лэвери был немедленно убит в
своей ванной комнате, непосредственно после моего первого посещения. Вот,
пожалуй, все, что об этом можно сказать.
Остается вопрос, почему она на следующее утро вернулась в дом. Но это
одна из тех странных вещей, которые обычно совершают убийцы. Она сказала
мне, что вернулась за своими деньгами, но в это я не верю. Более вероятно,
что она предполагала поискать его деньги, а может быть, хотела еще раз
спокойно осмотреться на месте действия, чтобы убедиться, что не оставила
впопыхах каких-то улик, и, по возможности, устранить их. А может быть, она
сказала мне правду: она хотела просто забрать оставленные разносчиками перед
дверью газеты и молоко. Все может быть. Она вернулась и встретилась со мной.
Она разыграла сцену, и я попался на крючок. Паттон спросил:
- Но кто же убил ее, мой мальчик? Я думаю, вы не собираетесь взваливать
это на Кингсли? Я посмотрел на Кингсли.
- Ведь вы говорили с ней не сами, а через мисс Фромсет? Она была
уверена, что разговаривает с вашей женой?
Кингсли покачал головой.
- Сомневаюсь. Мисс Фромсет не так-то легко обмануть. Она говорила мне
потом, что голос Кристель показался ей очень изменившимся, каким-то
подавленным. Это не вызвало у меня подозрений, пока я не приехал сюда, в
дом. Когда я вчера вошел в комнату, то сразу заметил, что тут что-то не так.
Здесь было слишком чисто и аккуратно убрано. Кристель никогда бы не оставила
дом в таком порядке. Когда Кристель куда-нибудь уезжала, то по всем комнатам
валялись платья, везде были набросаны окурки, в кухне - полно пустых
бутылок. Скорее я ожидал найти немытую посуду в кухне и полчища мух... Я
подумал, может быть, дом убрала миссис Чесс. Но потом решил, что вряд ли. В
тот день миссис Чесс была слишком занята: ссорилась с Биллом, а потом ее
убили, или она сама покончила с собой, либо так, либо иначе. Но обо всем
этом я думал вскользь, где-то в подсознании. Я не могу утверждать, что
составил себе ясную картину.
Паттон встал со своего кресла, пошел к порогу и сплюнул. Возвращаясь,
он вытер губы коричневым носовым платком. Потом снова уселся, больше на
правую сторону, потому что ему мешала большая кобура. Он задумчиво смотрел
на Дегамо. Тот стоял у стены, прямо и неподвижно, как каменная статуя. Его
правая рука свисала вдоль бедра, пальцы были слегка согнуты. Паттон сказал:
- Я все еще не слышал, кто же убил Мюриэль. Это - часть вашего
спектакля, или это еще требуется выяснить? Я ответил:
- Мюриэль была убита человеком, считавшим, что она заслуживает смерти,
человеком, который ее любил и ненавидел, человеком, знавшим о ее
преступлениях. Таким человеком, как Дегамо.
Мрачно улыбаясь, Дегамо отделился от стены. Его правая рука сделала
быстрое, точное движение, и теперь в ней был револьвер. Он держал его
свободно, дуло смотрело в пол. Дегамо заговорил, не глядя на меня.
- Я не думаю, чтобы у вас было оружие. У Паттона есть, но пока он его
достанет, оно, я думаю, ему мало поможет. Может быть, у вас и есть
какие-нибудь доказательства для вашего последнего утверждения. Или это для
вас не настолько важно, чтобы ломать себе голову?
- Однако маленькое доказательство, пожалуй, у меня есть,- сказал я.? Не
очень весомое. Но его хватит. Кто-то стоял в гостинице "Гренада? за зеленой
портьерой больше получаса. Он стоял так неподвижно, как может стоять только
полицейский, потому что его этому учили. И у него имелась резиновая дубинка.
Этот человек знал, что меня оглушили ударом по затылку, даже не рассматривая
мой затылок. Вы помните, вы сказали об этом Шорти? И этот человек знал
также, что женщина тоже была оглушена ударом по голове, хотя этого не было
видно, а у него не было времени тщательно исследовать труп. Он сорвал с нее
платье и поступил с ней, как садист, с ненавистью человека, чью жизнь она
разрушила и превратила в ад. Я уверен, что еще сейчас, в данный момент, у
вас под ногтями осталась кровь и частицы кожи в достаточном количестве,
чтобы экспертиза могла это установить. Не хотите ли показать Паттону свои
ноги, а, Дегамо?
Дегамо поднял револьвер и улыбнулся. Широкая, белозубая улыбка.
- А откуда я мог узнать, где она живет? - спросил он.
- Ее видел Элмор, когда она входила в дом Лэвери или выходила из него.
Вот что привело его в такое нервное состояние. Поэтому он вам и позвонил.
Как вы ее выследили, я не знаю. Может быть вы спрятались у дома Элмора и
последовали за нею. В конце концов, это - привычное дело для полицейского.
Дегамо кивнул и некоторое время стоял молча. Его лицо было
непроницаемым, но в металлически неподвижных глазах поблескивал огонек,
казавшийся почти веселым. В комнате было жарко и тягостно от беды, которую
уже нельзя было предотвратить. Казалось, Дегамо ощущал это в меньшей
степени, чем остальные.
- Я ухожу отсюда,- сказал он наконец.? Может быть, я не уйду далеко, но
я не хочу, чтобы полицейский наложил на меня руку. Согласны?
- Это не пойдет, мой мальчик,- спокойно ответил Паттон.? Это
невозможно. Вы же знаете, что я должен вас арестовать. Хотя еще ничего из
того, что рассказал Мар-лоу, не доказано, но просто так отпустить вас я не
могу.
- У вас такое красивое толстое брюхо, Паттон. Я хороший стрелок. Как же
вы собираетесь меня задержать?
- Я как раз об этом размышляю,- сказал Паттон. Он почесал голову под
сдвинутой на затылок шляпой.? Но я еще не придумал. Мне не хочется получить
пулю в живот. Но я не могу позволить, чтобы в моем собственном районе меня
подняли на смех. Я не люблю быть мишенью для насмешек.
- Пустите его, пусть идет,- сказал я.? Ему не выбраться отсюда. Это
главная причина, почему я его заманил сюда, в горы.
Паттон сказал рассудительно:
- Если мы его попытаемся арестовать, то кто-нибудь обязательно будет
ранен. А раз уж это с кем-нибудь должно случиться, то пусть лучше со мной.
Как-никак это входит в мои служебные обязанности.
Дегамо осклабился.
- Вы славный парень, Паттон,- сказал он.? Вот, смотрите, я прячу
револьвер под мышку, теперь мы в равном положении. Я и так в себе достаточно
уверен.
Он сунул револьвер под мышку и стоял, расставив ноги, выдвинув вперед
подбородок, ожидая и наблюдая за нами. Паттон продолжал медленно жевать, его
бесцветные глаза были устремлены в лицо Дегамо.
- Конечно, я ведь сижу,- сказал он жалобно.? У меня уже нет той
быстроты, что раньше. Но вы не должны считать меня трусом.? Он сердито
посмотрел на меня.? Для чего вам понадобилось устраивать здесь этот
спектакль? В сущности, это дело меня не касается. А теперь я должен
сделаться козлом отпущения! - Все это прозвучало обиженно и смущенно.
Дегамо закинул голову и захохотал. И пока он смеялся, правая рука
Паттона скользнула за револьвером.
Я не заметил никакого движения со стороны Паттона. Но в комнате
прогрохотал выстрел из армейского револьвера.
Рука Дегамо откинулась в сторону, его тяжелый револьвер выпал и,
отлетев, тяжело ударился о стену. Он потряс онемевшей рукой и поглядел на
нее с недоумением.
Паттон неторопливо встал. Он медленно прошел через комнату и ногой
отшвырнул револьвер под стул. Потом грустно посмотрел на Дегамо. Тот
высасывал кровь из царапины на руке.
- Вы дали мне шанс,- сказал Паттон.? Это было ошибкой - давать шанс
такому старику, как я! Я умел стрелять еще до того, как вы появились на
свет, мой мальчик!
Дегамо кивнул ему, выпрямился и направился к двери.
- Не делайте этого! - приказал Паттон спокойно.
Дегамо продолжал идти. Он рывком распахнул дверь, обернулся и посмотрел
на Паттона. Лицо его было очень бледным.
- Теперь я ухожу,- сказал он,- и есть только один способ меня
остановить. Будь здоров, толстячок!
Паттон и глазом не моргнул.
Дегамо вышел в дверь. Прозвучали его шаги по террасе, потом по
ступенькам. Я подошел к окну и выглянул. Паттон все еще не двинулся с места.
Дегамо шагал по маленькой дамбе.
- Он идет по дамбе,- сказал я.? У Энди есть оружие?
- Не думаю, чтобы он им воспользовался, даже если есть,- сказал
Паттон.? Ведь он не знает, что здесь произошло.
- Черт побери,- проворчал я. Паттон вздохнул:
- Он не должен был давать мне такой шанс. Он бросил мне вызов. И я
должен был на это ответить. Дело дрянь. Все это ему не поможет.
- Он убийца,- сказал я.
- Нет, это не тот сорт убийц,- возразил Паттон.? Вы заперли вашу
машину? Я кивнул.
- Теперь Энди идет ему навстречу. Дегамо его останавливает. Они
разговаривают.
- Может быть, он хочеть взять машину Энди,- предположил Паттон
меланхолично.
- Черт бы его взял,- повторил я и посмотрел на Кингсли. Сжав голову
руками, он смотрел в пол. Я опять повернулся к окну. Дегамо больше не было
видно. Энди уже был близко, он приближался, то и дело оглядываясь через
плечо. Вдали послышался шум запускаемого автомобиля. Энди посмотрел на дом,
резко повернулся и побежал обратно по дамбе.
Звук мотора растаял вдали. Когда его уже совсем не стало слышно, Паттон
сказал:
- Теперь поедем ко мне и займемся телефоном.
Внезапно Кингсли поднялся, вышел в кухню и вернулся с новой бутылкой
виски. Он налил себе полный стакан и стоя выпил его. Потом показал на
бутылку и тяжелыми шагами вышел из комнаты. Я услышал, как заскрипели
пружины матраса.
Мы с Паттоном не стали пить и тихо вышли из дома.
Не успел Паттон отдать телефонные распоряжения о закрытии дорог, как
раздался звонок сержанта, командовавшего часовыми на дамбе озера Пума. Мы
вышли и сели в машину Паттона. Энди повел машину на большой скорости вниз, к
озеру. Мы промчались через деревню, потом по берегу озера к большой дамбе.
Кто-то помахал нам рукой, чтобы мы остановились у служебного барака. Там нас
ожидал сержант, сидевший в своем джипе. Когда мы подъехали, он тронул машину
и поехал впереди. Мы последовали за ним до края каньона, где стояли двое
солдат и смотрели куда-то вниз. Рядом стояло несколько машин. Вокруг солдат
образовалась группа любопытных. Сержант вылез из джипа. Паттон, Энди и я
подошли к нему.
- Этот человек не остановился, когда часовой его окликнул,- сказал
сержант сурово.? Чуть не сбил часового с ног. А второму часовому, в центре
дамбы, пришлось отпрыгнуть в сторону, иначе он бы попал под колеса.
Последний часовой, у этого конца дамбы, закричал "Стой!?, но парень не
остановился...
Сержант переложил к другой щеке резиновую жвачку и посмотрел вниз, в
каньон.
- У нас строгий приказ: стрелять в таких случаях,- сказал он.? Часовой
выстрелил.? Он показал на глубокие борозды на краю склона.? Здесь тот и
свалился.
В сотне футов под нами маленькая двухместная машина ударилась о большую
гранитную скалу. Она лежала почти кверху колесами, слегка наклонясь на одну
сторону. Около нее возились трое мужчин. Им наконец удалось слегка
приподнять машину и что-то вытащить из-под нее.
Это что-то еще недавно было человеком...