Страница:
-- Насколько мне известно, у вас продовольствие на девяносто процентов
свое, -- мрачно заявила Госсекретарь.
-- Но можно же что-то сделать, -- разнервничалась Татьяна.-- Лекарства,
к примеру... Перекрыть поставки инсулина. Тогда диабетики начнут умирать, и
это всколыхнет народ. То же самое с сердечными средствами. Жалкому быдлу, из
которого состоит электорат Беларуси, надо дать понять,
что, пока Лукашенко у власти, ничего хорошего в стране происходить не
будет... Идеальный вариант -- сделать что-нибудь с детскими лекарствами.
Пусть начнут дохнуть младенцы в роддомах.
Олбрайт выслушала перевод и подвигала жиденькими бесцветными бровками.
-- Вы, я смотрю, сторонница крайних мер...
-- А по-другому нельзя! -- В Прутько проснулся правозащитный запал. --
За исключением небольшой части поддерживающих нас граждан, все остальные --
бесполезная масса. Только террор приведет к нужному результату.
Заветы Ленина и его банды намертво впечатались в заплывшие жиром мозги
белорусской правозащитницы.
-- Но мы же не можем открыто проводить подобные операции.
-- Исполнение предоставьте нам,-- отреагировала председатель ВПК,-- у
нас есть нужные люди.
Госсекретарь потерла виски.
Информация требовала осмысления. Иметь своих, готовых на самое страшное
преступление, людей в иностранном государстве -- это всегда полезно. Никогда
не знаешь, для какой комбинации они могут пригодиться.
Но откровенно проявлять заинтересованность не стоит.
Дипломатия это искусство возможного. Однако пока Мадлен не видела
практического применения предложению Прутько.
Хотя в будущем... Кто знает.
-- Давайте эту тему обсудим несколько позже. В настоящее время мое
правительство и президент, прежде всего, заинтересованы в увеличении
напряженности между вашей страной и Россией,-- с Татьяной Олбрайт могла
говорить без обиняков.
К тому же Госсекретарь США ждала вестей от другой группы белорусских
оппозиционеров, пообещавшей ей самоотречение Лукашенко от власти в самые
ближайшие дни. Та, другая группа была гораздо более серьезной, чем кучка
немытых психопатических личностей из ВПК, ибо в ее состав входили высшие
государственные чиновники страны. Если у них ничего не выйдет, тогда можно
будет обратиться к услугам Прутько.
А пока рано.
Владислав был не из тех, кто сдается.
Поэтому он плотно насел на Бобровского и вытянул из него массу
подробностей относительно хранения, транспортировки и применения ядерного
оружия. Ничего особо секретного майор не рассказал, но на основе услышанного
Рокотов выстроил-таки у себя в мозгу логическую цепочку.
Одиннадцать цифр и букв в каждой строчке сами по себе не могли быть
кодом инициации ядерного взрыва. Команда на применение заряда состоит из
большего количества знаков -- тридцати или сорока. Соответственно, у Арби
была лишь часть кода, запускавшая одну из систем
Внутри муляжей находилось небольшое количество отходов с атомных
станций, так что радиоактивный фон совпадал с характеристиками настоящего
заряда.
Как показали дальнейшие события, замена боеголовок на муляжи была
крайне разумной мерой предосторожности.
Получившие в тысяча девятьсот девяносто первом году независимость
бывшие советские республики встали в позу и принялись разговаривать с
Москвой через губу, намекая на собственные ядерные арсеналы. Особенно
усердствовали лидеры Украины, Грузии и Казахстана. Дошло до того, что
тогдашний президент Грузии вознамерился разрешить абхазский конфликт с
помощью точечного атомного удара по Сухуми.
Носатый летчик залез в единственный на всю республику бомбардировщик
"СУ-17М4"1 и скинул в центр Сухуми полуторатонную бомбу.
Серебристый эллипс со знаком радиоактивности на боку шмякнулся на одной из
центральных улиц, чуть не придавив вышедшего на прогулку рыжего кота. От
удара о земную поверхность корпус треснул, и на асфальт высыпалось полведра
черного кристаллического порошка, излучавшего около сотни микрорентген в
час.
1 Истребитель-бомбардировщик с изменяемой геометрией крыла
Максимальная боевая нагрузка -- 4250 кг, скорость -- 1850 км/ч, дальность
действия -- 350 км, экипаж -- 1 чел. (Здесь и далее -- прим. автора).
Возмущенный пилот, видя столь пошлое завершение своего исторического
полета, огласил эфир гортанными воплями и повернул обратно на базу.
На окраине Сухуми грузинский "сухарь" попал в прицельную рамку
переносного ракетного комплекса "Игла", и через пять секунд Тбилиси лишился
всей бомбардировочной авиации.
Гвоздично-мандариновые магнаты кинулись к остаткам своих национальных
ядерных сил и убедились, что коварные русские их опять надули. Вслед за
грузинами, устроившими вой по поводу аферы с атомным оружием, свои арсеналы
проверили и остальные "самостийцы". И убедились в том, что краса и гордость
национальной обороны представляет собой набор железных бочек с мусором. Да
еще и радиоактивным.
Покричав для вида об имперских замашках России, независимые лидеры
государств согласились с главенствующей ролью Москвы в СНГ и обратили свой
взор на Запад в надежде, что США и НАТО их не обманут и дадут-таки в руки
настоящий атомный заряд. Но этим надеждам не суждено было сбыться.
Исключением стала Беларусь.
Как случайно упомянул сокурсник Бобровского, в Полесье одну базу
оставили нетронутой. Так, на всякий случай. Шахты были замаскированы на
совесть, о существовании резервной ракетной базы даже во времена СССР знали
считанные единицы, и ее решено было сохранить в неприкосновенности. Тем
более что из-за оригинальности маскировки и строительных нюансов изъятие
зарядов обязательно привело бы к расшифровке ее месторасположения.
Рокотов принял охотничью стойку и уткнулся в атлас...
На следующий день майор застал Влада во всеоружии. Обложенного
крупномасштабными картами, с карандашом в руках и с траспортиром в зубах.
Глаза биолога горели.
Бобровский уселся в кресло, ему были выданы пепельница и полный
кофейник. Педантичный Рокотов не отпускал майора до позднего вечера,
заставляя припоминать такие мелочи, о которых человек обычно забывает
напрочь.
В результате совместный мозговой штурм завершился вычислением наиболее
вероятного расположения базы; Влад выяснил и механизм проникновения внутрь.
В котором, кстати говоря, не было ничего необычного. Методика быстрого
расконсервирования входа на секретный объект стандартна. В девяносто девяти
случаях из ста люк маскируется в толстом стволе дерева и отбрасывается
пиропатронами по команде снаружи.
Оставалось найти нужное дерево.
За исключением некоторых деталей, которые по соображениям безопасности
спецобъектов в художественной литературе не приводятся. А без знания
специфики любой нежелательный гость будет убит автоматической системой
охраны.
Бобровский был отправлен в информационный центр собственного ведомства.
Для этого ему не пришлось возвращаться в Кубинку, а достаточно было сесть за
клавиатуру компьютера в местном управлении ГРУ.
Что он и сделал.
И через три часа Рокотов получил информацию о том, что в интересующий
его период времени в Белорусскую ССР из Канады были доставлены несколько
десятков редких кленов. Якобы для эксперимента. И которые, по документам
Министерства лесной промышленности, "не прижились".
Для любого непосвященного эта ситуация выглядела проявлением извечного
советского бардака. Потратили валюту на покупку уже взрослых деревьев, не
провели нормального изучения почвы и в итоге профукали денежки. Пример
тупоумия тогдашнего министра.
Но это только внешне.
Влад покопался в справочнике, нашел описание клена и пришел к выводу,
что закупка деревьев могла быть произведена с единственной целью --
поставить в лесу легко определяемый ориентир. Сообщение о том, что канадским
кленам не подошел состав белорусской почвы, биолог отмел как несущественное.
Ибо оно противоречило законам растениеводства. Клены в Беларуси растут и
мало чем отличаются от канадских.
Бобровский скептически отнесся к выводам Рокотова, но переубеждать
приятеля не стал. К тому же у майора заканчивался отпуск, и он собирался в
Москву.
Параллельно с помощью Владу в определении возможных действий
неизвестных террористов майор обратился к своему давнему другу из питерского
ФСБ и попросил того решить вопрос о возвращении гражданина Рокотова к
нормальной жизни. Мотивировав свою просьбу кратким изложением истории с
ядерной боеголовкой и роли молодого биолога в этом деле.
Услышав историю Влада, подполковник с Литейного немного обалдел, однако
повел себя по-мужски. Он не стал докладывать начальству, дабы не обрекать
Рокотова на многомесячные допросы, а просто сориентировал нескольких верных
товарищей на разрешение проблемы.
Те особо мудрствовать не стали.
Одновременно в служебных кабинетах обоих Ковалевских и прокурора
Василеостровского района Терпигорева появились по трое суровых офицеров ФСБ.
Они выложили перед каждым "объектом" папку с достаточными для отправки на
зону сведениями и поставили перед выбором -- или их визави в течение двух
часов возвращают все на круги своя, или документы отправляются в
следственное управление контрразведки.
Все "объекты" тут же согласились.
Ковалевские, Терпигорев, Чернов -- персонажи романов Д. Черкасова "Ночь
над Сербией", "Балканский тигр" и "Косово поле".-- Прим. ред.
Описавшийся от страха председатель общества "За права очередников"
Николай Ефимович Ковалевский даже сдал эфэсбэшникам компромат на прокурора
города Сыдорчука, хотя об этом его никто не просил. Чистосердечное признание
Колюни задокументировали.
На будущее.
В ФСБ Сыдорчука считали редкой сволочью и рычаг давления на подленького
прокурора пришелся очень кстати.
Рокотов миновал последнюю кочку и очутился на сухом пригорке.
Все.
Теперь надо было найти нужное дерево.
Владислав забрался в глубь кустарника, сбросил рюкзак и разложил
снаряжение. Пять минут -- и из набора фотохудожника образовался комплект
вооружения российского диверсанта-надомника.
Огнестрельного оружия биолог с собой не взял. До места он добирался на
поезде, а пограничники и транспортная милиция страсть как не любят
организмов со стволами, шныряющих по вагонам. К тому же законы в Беларуси
достаточно суровы, и местные опера не будут церемониться с россиянином, буде
у него обнаружится нечто противозаконное.
"Здесь вам не тут", как говорят строевые офицеры.
Поэтому Влад ограничился подручными средствами, закамуфлированными под
безобидный набор предметов. Только специальная экспертиза могла определить,
что каждый из предметов представляет собой либо холодное, либо
ударно-раздробляющее оружие. Да и то -- только после применения. Иметь при
себе изготовленный из стальных труб штатив, металлические заточенные колышки
для его крепления или горсть никелированных шариков двухсантиметрового
диаметра никому не возбраняется.
Рокотов свинтил вместе две трубы и получил полутораметровый посох. С
его помощью он вполне мог бы выступить против нескольких вооруженных
противников.
Затем биолог насадил на колышки черные пластиковые рукоятки и отложил в
сторону уже готовые к применению четыре толстых и длинных шила,
образовавшихся в результате этой нехитрой операции. Жала колышков имели
треугольное сечение, что обеспечивало нанесение болезненных и долго
незарастающих ран.
Влад усмехнулся, вспомнив рассказ Димона Чернова по кличке "Гоблин" о
методике применения данного вида оружия.
Приятель Димона по фамилии Рыбаков был первопроходцем в области
использования шила, интуитивно взяв на вооружение опыт японских и китайских
воинов. Использование шила для самооброны в условиях ограниченного
пространства спасло жизнь не ему одному. Ваня Вознесенский' также не без
успеха отразил нападение купленных американскими дипломатами российских
ментов, пронзив шилом убогое мужское достоинство придурковатого сержанта.
Завершив превращение фототехники в грозный арсенал, Рокотов пошел по
спирали, постепенно сужая круг к центру островка посреди болота.
Спустя два с половиной часа он вышел к торчащему возле огромного валуна
канадскому клену.
Биолог достал из рюкзака миниатюрную газовую горелку, используемую в
полевых условиях для дезинфекции хирургического инструмента, и, немного
откинув голову назад, критически посмотрел на толстенный, покрытый бугристой
корой ствол...
Покрывающий горные склоны туман не позволял разглядеть ничего уже на
расстоянии десятка метров. В воздухе висела мельчайшая водяная взвесь, от
которой оружие и снаряжение передового отряда чеченцев увлажнились буквально
через полминуты после того, как боевики спустились с перевала в белесое
неподвижное марево.
Вагит чертыхнулся сквозь зубы.
Если туман не рассеется, то на рубеж они выйдут только к полудню,
опоздав к назначенному часу. При почти нулевой видимости держать обычную
скорость опасно. Нагруженный переносными зенитно-ракетными комплексами,
выстрелами к гранатометам и цинками с патронами, боец легко может оступиться
и сделать шаг в пропасть.
За каждого из них он несет персональную ответственность.
Родственники погибшего по глупости или непредусмотрительности командира
выставят крупный счет. Хорошо, если обойдутся деньгами. А то ведь могут
потребовать наказания палками, как положено по законам шариата.
Унижения Вагит не перенесет.
Если по его вине с бойцами что-нибудь случится и шариатский суд
приговорит его к публичной порке, он лучше полоснет из автомата по судьям, а
дальше пусть будет то, что будет. Ложиться на скамью посредине площади и
безропотно терпеть удары он не намерен.
Вагит скрипнул зубами.
Зря он не послушался деда и не остался дома. Казавшаяся легкой
прогулкой операция по нападению на дагестанское село не заладилась с самого
начала. Заболел командир, собрать полные комплекты боезапаса удалось только
в последний момент, из ста бойцов лишь немногим более трети принимали
участие в боевых действиях. Остальные были собраны с бору по сосенке.
Обкурившиеся неграмотные юнцы, вставшие под зеленое знамя "волков ислама" по
дурости или из нежелания прозябать в нищете.
Еще этот мулла!
Старый пень отказался благословить Вагита и его отряд. Покачал головой,
сплюнул в дорожную пыль, повернулся и ушел. За ним так же молча ушли
собравшиеся на площади старики. Один-единственный оставшийся аксакал
предупредил Вагита о том, что тот принимает на себя всю ответственность за
жизни бойцов.
Если те погибнут в бою -- на то воля Аллаха. А вот ежели командир
допустит промашку, то разговор будет иной. Взялся командовать -- готовься и
ответить.
Из пелены тумана вынырнул маленький худощавый Зия.
-- Ну?
-- До села осталось километров десять, -- доложил разведчик, -- впереди
мост, а там по прямой до окраины...
Вагит повернулся к ближайшему бойцу.
-- Передай по цепочке, что привал. На пятнадцать минут.
Боец кивнул и скрылся из виду.
-- Никого не встретил?
-- Не, -- Зия присел на корточки, -- в такую погоду они далеко от домов
не отходят.
-- Если туман не рассеется, мы на два часа опоздаем.
-- Без нас не начнут.
-- У Аслана самого сил хватит.
-- Брось,-- Зия вытащил самокрутку и задымил. Анаша промокла и едва
тлела, но разведчик, не обращая на рассыпающуюся в пальцах свернутую бумагу
никакого внимания, жадно делал затяжку за затяжкой.
Вагит с неприязнью отметил, что Зия не предложил ему вместе
раскумариться перед боем. Значит, невысоко ставит авторитет командира.
-- У Аслана в отряде почти сплошь наемники. Языка не знают, --
разведчик высморкался себе под ноги, зажав большим пальцем одну ноздрю, --
толком даже никого допросить не смогут. А добыча там обещает быть богатой...
Дождется нас Аслан, не волнуйся. Никуда не денется. К тому же ему надо
кого-то в селе оставить, когда дальше двинет, к Ботлиху.
-- Думаешь, даги попытаются дернуться?
-- Вряд ли. В селе только трое ментов. Один русский, двое из аварцев.
Хлопнем их, и все дела.
-- А остальные? -- Вагит зябко передернул плечами.
-- Мовлади три дня назад по телевизору сказал, что даги сами от русаков
стонут. Особенно молодежь. Так что готовься к приему добровольцев. Они денег
уже год не видели. Доллары им покажешь -- и сможешь человек сто еще набрать,
-- хохотнул разомлевший от анаши Зия.
--Ладно, там видно будет... Хватит сидеть. Сходи передай, чтоб
поднимались. И туман вроде пожиже стал. Может, успеем к сроку...
Рокотов нажал красную кнопочку возле сопла горелки, и из него вырвался
шипящий голубовато-белый язык пламени. Газ поступал из вмонтированного в
рукоятку баллончика, а поджигался раскаляемой батарейкой спиралью. При
необходимости горелка с успехом могла быть использована в качестве
миниатюрного огнемета.
Биолог-диверсант направил огонь на ствол клена и, не отрывая пылающей
струи от коры дерева, обошел его по окружности.
На клене образовалась тлеющая полоса шириной в несколько сантиметров.
Влад куском смоченной в воде тряпки стер сажу, одновременно с этим
потушив крохотные угольки. Температура пламени была более чем избыточной,
около тысячи двухсот градусов, так что кора прогорела насквозь, обнажив
внутренние древесные волокна.
Он внимательнейшим образом обследовал выжженную полосу сантиметр за
сантиметром, но ничего не обнаружил.
Пришлось повторить операцию с выжиганием коры еще трижды, пока наконец
на высоте полуметра от поверхности земли Рокотов не наткнулся на узкую
прорезь в древесине, залитую каплями подгоревшего клея.
"Есть!" -- Биолог взялся за нож.
Очистив от коры квадрат со стороной в тридцать сантиметров, Влад
выскоблил острием шила клей из пазов и лезвием саперной лопатки подцепил
миниатюрную алюминиевую пластину. Та откинулась в сторону, явив взору
вмонтированный в живой древесный ствол пульт управления экстренным открытием
входа на подземную ракетную базу. Вдоль ствола уходил вниз толстый
изолированный провод.
"Ого! -- Рокотов осторожно потрогал пальцем резиновую оплетку. -- Как
они, интересно, это сделали? Дерево-то растет. Не иначе, оставили свободный
ход провода... Молодцы. Без знания конкретной породы дерева нужный ствол
можно искать до морковкина заговенья. Ничего искусственного, все
природное... Клен растет, как обычно. Осенью листья осыпаются, весной
появляются новые. Так что внешний контроль на предмет заметить
несоответствие одного дерева другому ничего не даст. Светлая голова все это
придумала... Та-ак. На пульте всего один тумблер. Логично. Кодировка тут не
нужна. По замыслу конструкторов, это устройство должно быть использовано
группой офицеров управления в экстренной ситуации. Или автономным
индивидуумом. Коды можно забыть, потерять, не знать, в конце концов... В
боевых условиях, чем проще -- тем лучше. Что ж, приступим, помолясь..."
Владислав откинул предохранительный колпачок и щелкнул переключателем
вверх.
Спустя секунду земля в двух десятках метров от него вздыбилась, и в
траву отлетела круглая крышка, разбрасывая вокруг себя комья желтоватой
глины.
Биолог заглянул в темный проем узкого колодца.
"Бетонная труба -- метр в диаметре. И скобы в стене... Лестница в
неизвестность. Будем надеяться, что я тут первый посетитель. Чай, не
балканские горы, здесь террористы толпами бродить не должны..."
Рокотов подкатил к отверстию отскочившую крышку, повис в темноте,
уцепившись согнутой в локте рукой за скобу, и установил люк на место.
Фонарик он не включал, здраво рассудив, что первый отрезок пути лучше
всего пройти в темноте.
Колодец привел биолога в маленький квадратный тамбур на глубине сорока
метров от поверхности земли. Влад на ощупь открыл запорный механизм двери,
ничем не отличающийся от стандартных железных дверей бомбоубежищ времен
Второй Мировой Войны, и вступил в тоннель.
"Темно, как у африканца в интерьере... Хотя и не совсем кромешная мгла.
Рассеянный свет присутствует. Интересно, откуда? -- Рокотов напряг зрение и
рассмотрел тянущиеся вдоль тоннеля провода. Каждый -- толщиной с бедро
взрослого мужчины. Справа виднелось сероватое пятно, слева тоннель уходил в
непроглядную черноту. -- Эх, где наша не пропадала! Прорвемся... В Косове
хуже было. Дома и стены помогают. Беларусь -- та же Россия, только
поменьше..."
Владислав прокрался вдоль стены поближе в серому пятну.
"Жаль, проемов вентиляции не видать. А то нырнул бы по привычке, и
ищи-свищи меня там..."
Тоннель раздвоился. Влево уходил коридор под наклоном вниз. Вправо,
откуда пробивался слабый свет, -- вверх.
"Похоже на транспортные коммуникации, -- Рокотов наклонился и нащупал
рукой гладкий рельс, -- верно, местная железная дорога. Доставка грузов с
уровня на уровень. Как и положено на таких объектах..."
Пройдя еще сотню шагов, биолог вышел в сводчатый зал площадью в гектар
и с высотой потолка в добрых пятнадцать метров. Стены зала были сложены из
бетонных плит, скальную породу потолка поддерживали массивные колонны.
Зал был абсолютно пуст.
Помимо тоннеля, из которого появился Влад, в помещение выходили еще три
коридора. Рокотов огляделся. Как оказалось, свет пробивался откуда-то
сверху. Источника нельзя было определить.
Перебегая от колонны к колонне, незваный посетитель спецобъекта обошел
весь зал по периметру.
Никого.
Однако повода для радости не было.
Сунув голову в один из темных боковых коридоров, Владислав на грани
восприятия ощутил запах разогретой тушенки. Витающий в неподвижном воздухе
подземелья мясной дух был почти невесом, но он однозначно указывал на то,
что некто уже успел проникнуть на базу и, как минимум, один раз поел. А раз
поел, то это означало, что человек или люди намеревались провести под землей
не один день. И устраивались с комфортом.
Рокотов еще раз втянул ноздрями воздух, набросил на плечи плащ и
неслышными шагами двинулся в глубь коридора.
Глава 2 ЯКО ТАТЬ В НОЧИ...
Прорубленный в скале проход вывел Владислава в новый тоннель.
Биолог остановился, посмотрел направо и налево и понюхал воздух. Запах
тушенки сильнее не стал.
"Я ж не ниндзя, чтоб по одной молекуле вещества на кубический метр
определить расстояние до цели и время приготовления пищи. Да и то эти
истории про конкретных мужиков в черных комбезах часто являются выдумкой.
Хотя, конечно, подготовочка у них была еще та... -- Рокотов пересек тоннель
и прошел несколько метров вдоль стены, ведя ладонью по проводам.-- База
огроменная... Одно сечение тоннелей чего стоит! Метров двадцать, не меньше.
Вот что значит -- Империя. Не мелочились. Нашли под болотами скальный выступ
и вырубили нужные помещения. Вдобавок все кругом забетонировали. Тут общая
площадь может быть километров тридцать-сорок, если не больше. Сто, к
примеру. Плюс несколько уровней... Сто квадратных километров не так уж
много, всего то -- десять на десять. Тьфу -- для советской армии. У нас
полигоны по десять тыщ кэмэ бывали. Не экономили на обороне..."
Влад снова двинулся вперед, старательно вслушиваясь в тишину.
На глаза надежды было мало -- он то погружался в туманную мглу, то
выныривал в полупрозрачный сумрак. Причем никакой закономерности не
наблюдалось. Свет пробивался откуда-то сверху, но биологу так и не удалось
выявить источник.
"По сравнению с албанским убежищем эта база больше на порядок. С одной
стороны -- это плюс, тут меня ловить крайне сложно. С другой -- минус. Пока
я набреду на тех, кто сюда забрался, может неделя пройти. Или они сделают
дело и смоются, а тебя здесь повяжут какие-нибудь специальные службы. Вот
как быва-а-ает... Но сие лирика. Методика действий у меня уже отработана.
Ударил и смылся. Менять ее не будем, лучше работать по аналогии. Жаль
только, что тут система вентиляции не такая, как на Балканах. Вероятнее
всего, воздух циркулирует под воздействием систем переменного давления... То
есть сами тоннели и есть система вентиляции. А вот интересно, на фига
построили такую огромную базу? Чтобы разместить десяток ракет, больших
площадей не надо. Только шахты, бункер управления стрельбой и помещения для
личного состава. Вернее, дежурной смены. А тут -- масса складов, железная
дорога.
Типа какого-то центра. Может, я не туда забрался, куда надо? Но другого
такого удобного места для ракетной базы больше нет. Беларусь поменьше России
будет, а Полесье -- так вообще фитюлька по сравнению с той же Ленинградской
областью. И болота кругом. В принципе, строить можно где угодно, но для
такого масштабного проекта пришлось бы вести мелиоративные работы, что
неизбежно бы привело к расшифровке объекта. Как говорил Гриша, спецбазы
построили в конце семидесятых. Соответственно, штатовские
спутники-разведчики уже в полный рост работали. И копошащихся на болотах
военных строителей засекли бы в два счета... А как же тогда тут все
отгрохали? Вариант один -- использовали по большей части естественные
карстовые полости. Провели мощную гидроизоляцию, вынутую породу прессовали
по бокам тоннелей и заливали бетоном. А бетон доставляли подземным путем с
какого-нибудь заводика неподалеку. Кстати говоря, в десяти километрах южнее,
сразу за болотом, такой заводик строительных конструкций и располагается. А
свое, -- мрачно заявила Госсекретарь.
-- Но можно же что-то сделать, -- разнервничалась Татьяна.-- Лекарства,
к примеру... Перекрыть поставки инсулина. Тогда диабетики начнут умирать, и
это всколыхнет народ. То же самое с сердечными средствами. Жалкому быдлу, из
которого состоит электорат Беларуси, надо дать понять,
что, пока Лукашенко у власти, ничего хорошего в стране происходить не
будет... Идеальный вариант -- сделать что-нибудь с детскими лекарствами.
Пусть начнут дохнуть младенцы в роддомах.
Олбрайт выслушала перевод и подвигала жиденькими бесцветными бровками.
-- Вы, я смотрю, сторонница крайних мер...
-- А по-другому нельзя! -- В Прутько проснулся правозащитный запал. --
За исключением небольшой части поддерживающих нас граждан, все остальные --
бесполезная масса. Только террор приведет к нужному результату.
Заветы Ленина и его банды намертво впечатались в заплывшие жиром мозги
белорусской правозащитницы.
-- Но мы же не можем открыто проводить подобные операции.
-- Исполнение предоставьте нам,-- отреагировала председатель ВПК,-- у
нас есть нужные люди.
Госсекретарь потерла виски.
Информация требовала осмысления. Иметь своих, готовых на самое страшное
преступление, людей в иностранном государстве -- это всегда полезно. Никогда
не знаешь, для какой комбинации они могут пригодиться.
Но откровенно проявлять заинтересованность не стоит.
Дипломатия это искусство возможного. Однако пока Мадлен не видела
практического применения предложению Прутько.
Хотя в будущем... Кто знает.
-- Давайте эту тему обсудим несколько позже. В настоящее время мое
правительство и президент, прежде всего, заинтересованы в увеличении
напряженности между вашей страной и Россией,-- с Татьяной Олбрайт могла
говорить без обиняков.
К тому же Госсекретарь США ждала вестей от другой группы белорусских
оппозиционеров, пообещавшей ей самоотречение Лукашенко от власти в самые
ближайшие дни. Та, другая группа была гораздо более серьезной, чем кучка
немытых психопатических личностей из ВПК, ибо в ее состав входили высшие
государственные чиновники страны. Если у них ничего не выйдет, тогда можно
будет обратиться к услугам Прутько.
А пока рано.
Владислав был не из тех, кто сдается.
Поэтому он плотно насел на Бобровского и вытянул из него массу
подробностей относительно хранения, транспортировки и применения ядерного
оружия. Ничего особо секретного майор не рассказал, но на основе услышанного
Рокотов выстроил-таки у себя в мозгу логическую цепочку.
Одиннадцать цифр и букв в каждой строчке сами по себе не могли быть
кодом инициации ядерного взрыва. Команда на применение заряда состоит из
большего количества знаков -- тридцати или сорока. Соответственно, у Арби
была лишь часть кода, запускавшая одну из систем
Внутри муляжей находилось небольшое количество отходов с атомных
станций, так что радиоактивный фон совпадал с характеристиками настоящего
заряда.
Как показали дальнейшие события, замена боеголовок на муляжи была
крайне разумной мерой предосторожности.
Получившие в тысяча девятьсот девяносто первом году независимость
бывшие советские республики встали в позу и принялись разговаривать с
Москвой через губу, намекая на собственные ядерные арсеналы. Особенно
усердствовали лидеры Украины, Грузии и Казахстана. Дошло до того, что
тогдашний президент Грузии вознамерился разрешить абхазский конфликт с
помощью точечного атомного удара по Сухуми.
Носатый летчик залез в единственный на всю республику бомбардировщик
"СУ-17М4"1 и скинул в центр Сухуми полуторатонную бомбу.
Серебристый эллипс со знаком радиоактивности на боку шмякнулся на одной из
центральных улиц, чуть не придавив вышедшего на прогулку рыжего кота. От
удара о земную поверхность корпус треснул, и на асфальт высыпалось полведра
черного кристаллического порошка, излучавшего около сотни микрорентген в
час.
1 Истребитель-бомбардировщик с изменяемой геометрией крыла
Максимальная боевая нагрузка -- 4250 кг, скорость -- 1850 км/ч, дальность
действия -- 350 км, экипаж -- 1 чел. (Здесь и далее -- прим. автора).
Возмущенный пилот, видя столь пошлое завершение своего исторического
полета, огласил эфир гортанными воплями и повернул обратно на базу.
На окраине Сухуми грузинский "сухарь" попал в прицельную рамку
переносного ракетного комплекса "Игла", и через пять секунд Тбилиси лишился
всей бомбардировочной авиации.
Гвоздично-мандариновые магнаты кинулись к остаткам своих национальных
ядерных сил и убедились, что коварные русские их опять надули. Вслед за
грузинами, устроившими вой по поводу аферы с атомным оружием, свои арсеналы
проверили и остальные "самостийцы". И убедились в том, что краса и гордость
национальной обороны представляет собой набор железных бочек с мусором. Да
еще и радиоактивным.
Покричав для вида об имперских замашках России, независимые лидеры
государств согласились с главенствующей ролью Москвы в СНГ и обратили свой
взор на Запад в надежде, что США и НАТО их не обманут и дадут-таки в руки
настоящий атомный заряд. Но этим надеждам не суждено было сбыться.
Исключением стала Беларусь.
Как случайно упомянул сокурсник Бобровского, в Полесье одну базу
оставили нетронутой. Так, на всякий случай. Шахты были замаскированы на
совесть, о существовании резервной ракетной базы даже во времена СССР знали
считанные единицы, и ее решено было сохранить в неприкосновенности. Тем
более что из-за оригинальности маскировки и строительных нюансов изъятие
зарядов обязательно привело бы к расшифровке ее месторасположения.
Рокотов принял охотничью стойку и уткнулся в атлас...
На следующий день майор застал Влада во всеоружии. Обложенного
крупномасштабными картами, с карандашом в руках и с траспортиром в зубах.
Глаза биолога горели.
Бобровский уселся в кресло, ему были выданы пепельница и полный
кофейник. Педантичный Рокотов не отпускал майора до позднего вечера,
заставляя припоминать такие мелочи, о которых человек обычно забывает
напрочь.
В результате совместный мозговой штурм завершился вычислением наиболее
вероятного расположения базы; Влад выяснил и механизм проникновения внутрь.
В котором, кстати говоря, не было ничего необычного. Методика быстрого
расконсервирования входа на секретный объект стандартна. В девяносто девяти
случаях из ста люк маскируется в толстом стволе дерева и отбрасывается
пиропатронами по команде снаружи.
Оставалось найти нужное дерево.
За исключением некоторых деталей, которые по соображениям безопасности
спецобъектов в художественной литературе не приводятся. А без знания
специфики любой нежелательный гость будет убит автоматической системой
охраны.
Бобровский был отправлен в информационный центр собственного ведомства.
Для этого ему не пришлось возвращаться в Кубинку, а достаточно было сесть за
клавиатуру компьютера в местном управлении ГРУ.
Что он и сделал.
И через три часа Рокотов получил информацию о том, что в интересующий
его период времени в Белорусскую ССР из Канады были доставлены несколько
десятков редких кленов. Якобы для эксперимента. И которые, по документам
Министерства лесной промышленности, "не прижились".
Для любого непосвященного эта ситуация выглядела проявлением извечного
советского бардака. Потратили валюту на покупку уже взрослых деревьев, не
провели нормального изучения почвы и в итоге профукали денежки. Пример
тупоумия тогдашнего министра.
Но это только внешне.
Влад покопался в справочнике, нашел описание клена и пришел к выводу,
что закупка деревьев могла быть произведена с единственной целью --
поставить в лесу легко определяемый ориентир. Сообщение о том, что канадским
кленам не подошел состав белорусской почвы, биолог отмел как несущественное.
Ибо оно противоречило законам растениеводства. Клены в Беларуси растут и
мало чем отличаются от канадских.
Бобровский скептически отнесся к выводам Рокотова, но переубеждать
приятеля не стал. К тому же у майора заканчивался отпуск, и он собирался в
Москву.
Параллельно с помощью Владу в определении возможных действий
неизвестных террористов майор обратился к своему давнему другу из питерского
ФСБ и попросил того решить вопрос о возвращении гражданина Рокотова к
нормальной жизни. Мотивировав свою просьбу кратким изложением истории с
ядерной боеголовкой и роли молодого биолога в этом деле.
Услышав историю Влада, подполковник с Литейного немного обалдел, однако
повел себя по-мужски. Он не стал докладывать начальству, дабы не обрекать
Рокотова на многомесячные допросы, а просто сориентировал нескольких верных
товарищей на разрешение проблемы.
Те особо мудрствовать не стали.
Одновременно в служебных кабинетах обоих Ковалевских и прокурора
Василеостровского района Терпигорева появились по трое суровых офицеров ФСБ.
Они выложили перед каждым "объектом" папку с достаточными для отправки на
зону сведениями и поставили перед выбором -- или их визави в течение двух
часов возвращают все на круги своя, или документы отправляются в
следственное управление контрразведки.
Все "объекты" тут же согласились.
Ковалевские, Терпигорев, Чернов -- персонажи романов Д. Черкасова "Ночь
над Сербией", "Балканский тигр" и "Косово поле".-- Прим. ред.
Описавшийся от страха председатель общества "За права очередников"
Николай Ефимович Ковалевский даже сдал эфэсбэшникам компромат на прокурора
города Сыдорчука, хотя об этом его никто не просил. Чистосердечное признание
Колюни задокументировали.
На будущее.
В ФСБ Сыдорчука считали редкой сволочью и рычаг давления на подленького
прокурора пришелся очень кстати.
Рокотов миновал последнюю кочку и очутился на сухом пригорке.
Все.
Теперь надо было найти нужное дерево.
Владислав забрался в глубь кустарника, сбросил рюкзак и разложил
снаряжение. Пять минут -- и из набора фотохудожника образовался комплект
вооружения российского диверсанта-надомника.
Огнестрельного оружия биолог с собой не взял. До места он добирался на
поезде, а пограничники и транспортная милиция страсть как не любят
организмов со стволами, шныряющих по вагонам. К тому же законы в Беларуси
достаточно суровы, и местные опера не будут церемониться с россиянином, буде
у него обнаружится нечто противозаконное.
"Здесь вам не тут", как говорят строевые офицеры.
Поэтому Влад ограничился подручными средствами, закамуфлированными под
безобидный набор предметов. Только специальная экспертиза могла определить,
что каждый из предметов представляет собой либо холодное, либо
ударно-раздробляющее оружие. Да и то -- только после применения. Иметь при
себе изготовленный из стальных труб штатив, металлические заточенные колышки
для его крепления или горсть никелированных шариков двухсантиметрового
диаметра никому не возбраняется.
Рокотов свинтил вместе две трубы и получил полутораметровый посох. С
его помощью он вполне мог бы выступить против нескольких вооруженных
противников.
Затем биолог насадил на колышки черные пластиковые рукоятки и отложил в
сторону уже готовые к применению четыре толстых и длинных шила,
образовавшихся в результате этой нехитрой операции. Жала колышков имели
треугольное сечение, что обеспечивало нанесение болезненных и долго
незарастающих ран.
Влад усмехнулся, вспомнив рассказ Димона Чернова по кличке "Гоблин" о
методике применения данного вида оружия.
Приятель Димона по фамилии Рыбаков был первопроходцем в области
использования шила, интуитивно взяв на вооружение опыт японских и китайских
воинов. Использование шила для самооброны в условиях ограниченного
пространства спасло жизнь не ему одному. Ваня Вознесенский' также не без
успеха отразил нападение купленных американскими дипломатами российских
ментов, пронзив шилом убогое мужское достоинство придурковатого сержанта.
Завершив превращение фототехники в грозный арсенал, Рокотов пошел по
спирали, постепенно сужая круг к центру островка посреди болота.
Спустя два с половиной часа он вышел к торчащему возле огромного валуна
канадскому клену.
Биолог достал из рюкзака миниатюрную газовую горелку, используемую в
полевых условиях для дезинфекции хирургического инструмента, и, немного
откинув голову назад, критически посмотрел на толстенный, покрытый бугристой
корой ствол...
Покрывающий горные склоны туман не позволял разглядеть ничего уже на
расстоянии десятка метров. В воздухе висела мельчайшая водяная взвесь, от
которой оружие и снаряжение передового отряда чеченцев увлажнились буквально
через полминуты после того, как боевики спустились с перевала в белесое
неподвижное марево.
Вагит чертыхнулся сквозь зубы.
Если туман не рассеется, то на рубеж они выйдут только к полудню,
опоздав к назначенному часу. При почти нулевой видимости держать обычную
скорость опасно. Нагруженный переносными зенитно-ракетными комплексами,
выстрелами к гранатометам и цинками с патронами, боец легко может оступиться
и сделать шаг в пропасть.
За каждого из них он несет персональную ответственность.
Родственники погибшего по глупости или непредусмотрительности командира
выставят крупный счет. Хорошо, если обойдутся деньгами. А то ведь могут
потребовать наказания палками, как положено по законам шариата.
Унижения Вагит не перенесет.
Если по его вине с бойцами что-нибудь случится и шариатский суд
приговорит его к публичной порке, он лучше полоснет из автомата по судьям, а
дальше пусть будет то, что будет. Ложиться на скамью посредине площади и
безропотно терпеть удары он не намерен.
Вагит скрипнул зубами.
Зря он не послушался деда и не остался дома. Казавшаяся легкой
прогулкой операция по нападению на дагестанское село не заладилась с самого
начала. Заболел командир, собрать полные комплекты боезапаса удалось только
в последний момент, из ста бойцов лишь немногим более трети принимали
участие в боевых действиях. Остальные были собраны с бору по сосенке.
Обкурившиеся неграмотные юнцы, вставшие под зеленое знамя "волков ислама" по
дурости или из нежелания прозябать в нищете.
Еще этот мулла!
Старый пень отказался благословить Вагита и его отряд. Покачал головой,
сплюнул в дорожную пыль, повернулся и ушел. За ним так же молча ушли
собравшиеся на площади старики. Один-единственный оставшийся аксакал
предупредил Вагита о том, что тот принимает на себя всю ответственность за
жизни бойцов.
Если те погибнут в бою -- на то воля Аллаха. А вот ежели командир
допустит промашку, то разговор будет иной. Взялся командовать -- готовься и
ответить.
Из пелены тумана вынырнул маленький худощавый Зия.
-- Ну?
-- До села осталось километров десять, -- доложил разведчик, -- впереди
мост, а там по прямой до окраины...
Вагит повернулся к ближайшему бойцу.
-- Передай по цепочке, что привал. На пятнадцать минут.
Боец кивнул и скрылся из виду.
-- Никого не встретил?
-- Не, -- Зия присел на корточки, -- в такую погоду они далеко от домов
не отходят.
-- Если туман не рассеется, мы на два часа опоздаем.
-- Без нас не начнут.
-- У Аслана самого сил хватит.
-- Брось,-- Зия вытащил самокрутку и задымил. Анаша промокла и едва
тлела, но разведчик, не обращая на рассыпающуюся в пальцах свернутую бумагу
никакого внимания, жадно делал затяжку за затяжкой.
Вагит с неприязнью отметил, что Зия не предложил ему вместе
раскумариться перед боем. Значит, невысоко ставит авторитет командира.
-- У Аслана в отряде почти сплошь наемники. Языка не знают, --
разведчик высморкался себе под ноги, зажав большим пальцем одну ноздрю, --
толком даже никого допросить не смогут. А добыча там обещает быть богатой...
Дождется нас Аслан, не волнуйся. Никуда не денется. К тому же ему надо
кого-то в селе оставить, когда дальше двинет, к Ботлиху.
-- Думаешь, даги попытаются дернуться?
-- Вряд ли. В селе только трое ментов. Один русский, двое из аварцев.
Хлопнем их, и все дела.
-- А остальные? -- Вагит зябко передернул плечами.
-- Мовлади три дня назад по телевизору сказал, что даги сами от русаков
стонут. Особенно молодежь. Так что готовься к приему добровольцев. Они денег
уже год не видели. Доллары им покажешь -- и сможешь человек сто еще набрать,
-- хохотнул разомлевший от анаши Зия.
--Ладно, там видно будет... Хватит сидеть. Сходи передай, чтоб
поднимались. И туман вроде пожиже стал. Может, успеем к сроку...
Рокотов нажал красную кнопочку возле сопла горелки, и из него вырвался
шипящий голубовато-белый язык пламени. Газ поступал из вмонтированного в
рукоятку баллончика, а поджигался раскаляемой батарейкой спиралью. При
необходимости горелка с успехом могла быть использована в качестве
миниатюрного огнемета.
Биолог-диверсант направил огонь на ствол клена и, не отрывая пылающей
струи от коры дерева, обошел его по окружности.
На клене образовалась тлеющая полоса шириной в несколько сантиметров.
Влад куском смоченной в воде тряпки стер сажу, одновременно с этим
потушив крохотные угольки. Температура пламени была более чем избыточной,
около тысячи двухсот градусов, так что кора прогорела насквозь, обнажив
внутренние древесные волокна.
Он внимательнейшим образом обследовал выжженную полосу сантиметр за
сантиметром, но ничего не обнаружил.
Пришлось повторить операцию с выжиганием коры еще трижды, пока наконец
на высоте полуметра от поверхности земли Рокотов не наткнулся на узкую
прорезь в древесине, залитую каплями подгоревшего клея.
"Есть!" -- Биолог взялся за нож.
Очистив от коры квадрат со стороной в тридцать сантиметров, Влад
выскоблил острием шила клей из пазов и лезвием саперной лопатки подцепил
миниатюрную алюминиевую пластину. Та откинулась в сторону, явив взору
вмонтированный в живой древесный ствол пульт управления экстренным открытием
входа на подземную ракетную базу. Вдоль ствола уходил вниз толстый
изолированный провод.
"Ого! -- Рокотов осторожно потрогал пальцем резиновую оплетку. -- Как
они, интересно, это сделали? Дерево-то растет. Не иначе, оставили свободный
ход провода... Молодцы. Без знания конкретной породы дерева нужный ствол
можно искать до морковкина заговенья. Ничего искусственного, все
природное... Клен растет, как обычно. Осенью листья осыпаются, весной
появляются новые. Так что внешний контроль на предмет заметить
несоответствие одного дерева другому ничего не даст. Светлая голова все это
придумала... Та-ак. На пульте всего один тумблер. Логично. Кодировка тут не
нужна. По замыслу конструкторов, это устройство должно быть использовано
группой офицеров управления в экстренной ситуации. Или автономным
индивидуумом. Коды можно забыть, потерять, не знать, в конце концов... В
боевых условиях, чем проще -- тем лучше. Что ж, приступим, помолясь..."
Владислав откинул предохранительный колпачок и щелкнул переключателем
вверх.
Спустя секунду земля в двух десятках метров от него вздыбилась, и в
траву отлетела круглая крышка, разбрасывая вокруг себя комья желтоватой
глины.
Биолог заглянул в темный проем узкого колодца.
"Бетонная труба -- метр в диаметре. И скобы в стене... Лестница в
неизвестность. Будем надеяться, что я тут первый посетитель. Чай, не
балканские горы, здесь террористы толпами бродить не должны..."
Рокотов подкатил к отверстию отскочившую крышку, повис в темноте,
уцепившись согнутой в локте рукой за скобу, и установил люк на место.
Фонарик он не включал, здраво рассудив, что первый отрезок пути лучше
всего пройти в темноте.
Колодец привел биолога в маленький квадратный тамбур на глубине сорока
метров от поверхности земли. Влад на ощупь открыл запорный механизм двери,
ничем не отличающийся от стандартных железных дверей бомбоубежищ времен
Второй Мировой Войны, и вступил в тоннель.
"Темно, как у африканца в интерьере... Хотя и не совсем кромешная мгла.
Рассеянный свет присутствует. Интересно, откуда? -- Рокотов напряг зрение и
рассмотрел тянущиеся вдоль тоннеля провода. Каждый -- толщиной с бедро
взрослого мужчины. Справа виднелось сероватое пятно, слева тоннель уходил в
непроглядную черноту. -- Эх, где наша не пропадала! Прорвемся... В Косове
хуже было. Дома и стены помогают. Беларусь -- та же Россия, только
поменьше..."
Владислав прокрался вдоль стены поближе в серому пятну.
"Жаль, проемов вентиляции не видать. А то нырнул бы по привычке, и
ищи-свищи меня там..."
Тоннель раздвоился. Влево уходил коридор под наклоном вниз. Вправо,
откуда пробивался слабый свет, -- вверх.
"Похоже на транспортные коммуникации, -- Рокотов наклонился и нащупал
рукой гладкий рельс, -- верно, местная железная дорога. Доставка грузов с
уровня на уровень. Как и положено на таких объектах..."
Пройдя еще сотню шагов, биолог вышел в сводчатый зал площадью в гектар
и с высотой потолка в добрых пятнадцать метров. Стены зала были сложены из
бетонных плит, скальную породу потолка поддерживали массивные колонны.
Зал был абсолютно пуст.
Помимо тоннеля, из которого появился Влад, в помещение выходили еще три
коридора. Рокотов огляделся. Как оказалось, свет пробивался откуда-то
сверху. Источника нельзя было определить.
Перебегая от колонны к колонне, незваный посетитель спецобъекта обошел
весь зал по периметру.
Никого.
Однако повода для радости не было.
Сунув голову в один из темных боковых коридоров, Владислав на грани
восприятия ощутил запах разогретой тушенки. Витающий в неподвижном воздухе
подземелья мясной дух был почти невесом, но он однозначно указывал на то,
что некто уже успел проникнуть на базу и, как минимум, один раз поел. А раз
поел, то это означало, что человек или люди намеревались провести под землей
не один день. И устраивались с комфортом.
Рокотов еще раз втянул ноздрями воздух, набросил на плечи плащ и
неслышными шагами двинулся в глубь коридора.
Глава 2 ЯКО ТАТЬ В НОЧИ...
Прорубленный в скале проход вывел Владислава в новый тоннель.
Биолог остановился, посмотрел направо и налево и понюхал воздух. Запах
тушенки сильнее не стал.
"Я ж не ниндзя, чтоб по одной молекуле вещества на кубический метр
определить расстояние до цели и время приготовления пищи. Да и то эти
истории про конкретных мужиков в черных комбезах часто являются выдумкой.
Хотя, конечно, подготовочка у них была еще та... -- Рокотов пересек тоннель
и прошел несколько метров вдоль стены, ведя ладонью по проводам.-- База
огроменная... Одно сечение тоннелей чего стоит! Метров двадцать, не меньше.
Вот что значит -- Империя. Не мелочились. Нашли под болотами скальный выступ
и вырубили нужные помещения. Вдобавок все кругом забетонировали. Тут общая
площадь может быть километров тридцать-сорок, если не больше. Сто, к
примеру. Плюс несколько уровней... Сто квадратных километров не так уж
много, всего то -- десять на десять. Тьфу -- для советской армии. У нас
полигоны по десять тыщ кэмэ бывали. Не экономили на обороне..."
Влад снова двинулся вперед, старательно вслушиваясь в тишину.
На глаза надежды было мало -- он то погружался в туманную мглу, то
выныривал в полупрозрачный сумрак. Причем никакой закономерности не
наблюдалось. Свет пробивался откуда-то сверху, но биологу так и не удалось
выявить источник.
"По сравнению с албанским убежищем эта база больше на порядок. С одной
стороны -- это плюс, тут меня ловить крайне сложно. С другой -- минус. Пока
я набреду на тех, кто сюда забрался, может неделя пройти. Или они сделают
дело и смоются, а тебя здесь повяжут какие-нибудь специальные службы. Вот
как быва-а-ает... Но сие лирика. Методика действий у меня уже отработана.
Ударил и смылся. Менять ее не будем, лучше работать по аналогии. Жаль
только, что тут система вентиляции не такая, как на Балканах. Вероятнее
всего, воздух циркулирует под воздействием систем переменного давления... То
есть сами тоннели и есть система вентиляции. А вот интересно, на фига
построили такую огромную базу? Чтобы разместить десяток ракет, больших
площадей не надо. Только шахты, бункер управления стрельбой и помещения для
личного состава. Вернее, дежурной смены. А тут -- масса складов, железная
дорога.
Типа какого-то центра. Может, я не туда забрался, куда надо? Но другого
такого удобного места для ракетной базы больше нет. Беларусь поменьше России
будет, а Полесье -- так вообще фитюлька по сравнению с той же Ленинградской
областью. И болота кругом. В принципе, строить можно где угодно, но для
такого масштабного проекта пришлось бы вести мелиоративные работы, что
неизбежно бы привело к расшифровке объекта. Как говорил Гриша, спецбазы
построили в конце семидесятых. Соответственно, штатовские
спутники-разведчики уже в полный рост работали. И копошащихся на болотах
военных строителей засекли бы в два счета... А как же тогда тут все
отгрохали? Вариант один -- использовали по большей части естественные
карстовые полости. Провели мощную гидроизоляцию, вынутую породу прессовали
по бокам тоннелей и заливали бетоном. А бетон доставляли подземным путем с
какого-нибудь заводика неподалеку. Кстати говоря, в десяти километрах южнее,
сразу за болотом, такой заводик строительных конструкций и располагается. А