Оказалось, что с нашим Виталием Золотов уже встречался. Они познакомились в Новороссийске осенью 1943 года после успешной высадки десанта. Тогда Виталий брал интервью у участника высадки Золотова.
Золотов объяснил нам цель нашего похода. Нужно выяснить, где на Дунае немцы выставили минные поля, нужно определить обстановку на берегах реки.
Вскоре рассвело. Яхта шла с большой осторожностью. Предполагалось, что в этом районе фашистами выставлены мины. Мы, разведчики, в бинокль рассматривали берега. Иногда яхта останавливалась возле населенного пункта. Вместе с румынскими матросами мы сходили на берег, расспрашивали рыбаков о выставленных на Дунае заграждениях. Золотов наносил на карту предполагаемые минные поля.
10 сентября наша яхта подошла к причалу болгарского города Свищева. Причал здесь был небольшой. Возле него стояла одна баржа. Но ни на ней, ни на площади не было видно людей. Меня послали выяснить обстановку.
По крутой лестнице я поднялся на гору, на которой располагался город. Первыми, кого увидел, были три болгарских моряка. Болгарские моряки удивились и обрадовались встрече.
- У причала Свищева уже появился советский корабль?
Мне не хотелось отвечать на такой вопрос, хотя спрашивали они от чистого сердца. Поэтому я сам спросил:
- Есть ли в Свищеве немцы?
Моряки сказали, что вчера они видели немецких солдат. А где они сейчас, точно не знают. Сообщили они и о том, что в городе фашисты. Я вернулся на яхту.
Вскоре на набережной стали слышны выстрелы. Это насторожило нас. Разведчики приготовили автоматы. Но нам было непонятно, что происходит на горе и кто ведет стрельбу. Потом на лестнице показался болгарский офицер с револьвером в руке, рядом с ним бежал высокий сержант с винтовкой в руках. Болгарский офицер сделал несколько выстрелов по преследователям. Затем они оба скатились с лестницы и побежали к яхте.
Задыхаясь, офицер попросил предоставить ему и его товарищу убежище. Он сказал, что они болгарские революционеры, а их преследует фашистская полиция.
Золотов, не раздумывая, разрешил им пройти на яхту и предоставил каюту. Вскоре на причале появились полицейские. Они потребовали выдачи военных бунтарей. Золотов это сделать отказался и приказал капитану яхты отходить.
Полицейские остались недовольны таким решением, но они ничего сделать не могли. Яхта направилась к румынскому берегу.
Нам не терпелось познакомиться с болгарскими революционерами. Золотов разрешил зайти к ним. Они занимали большую правительственную каюту. На диванах лежали ковры.
Болгары еще не пришли в себя после погони. Офицер был среднего роста, лет тридцати. У него было смуглое лицо и смелые глаза. Сержант был моложе и выше. Наш командир дружески протянул руку:
- Капитан-лейтенант Золотов Игорь Николаевич. Болгарский офицер, пожимая руку, назвал себя:
- Поручик Иван Денев.
Он представил нам и сержанта. К сожалению, фамилия его не сохранилась в памяти.
Из рассказа болгарского офицера мы узнали, что он является командиром армейской роты. Вечером 9 сентября, узнав, что в Болгарии пришел к власти Отечественный фронт, а в придунайском городе Рущуке уже высадились советские войска, поручик Денев решил арестовать фашистов в городе и установить власть Отечественного фронта. Но его опередила фашистская полиция. Фашисты арестовали поручика и сержанта. Но тем удалось бежать. Узнав, что у причала советский корабль, они поспешили к нам.
Золотов попросил рассказать, есть ли в городе немецкие части.
- Сейчас их нет. Но вчера из Рущука к нам прибыл моторизованный полк. Ночью на грузовых машинах его перебросили куда-то к Югославии.
Золотов положил на круглый стол карту Дуная. Попросил нашего собеседника указать на ней, где поблизости находятся немецкие части. Поручик Денев охотно выполнил эту просьбу. Он быстро нанес на карту расположение немецких частей на болгарском берегу реки. По его данным, главное скопление фашистских частей наблюдалось в районе болгарского города Лом близ югославской границы.
Золотов поблагодарил нашего товарища и сказал, что пока власть Отечественного фронта установлена не по всем городам Дуная, он со своим подчиненным сержантом может оставаться на яхте. Пожелав нашим гостям хорошо отдохнуть, Золотов поднялся. Встали и мы.
Капитан-лейтенант собрал всех нас в салоне. Нужно было решать, что делать дальше. Золотов предупредил, что случай со спасенными болгарами показывает, что даже в Болгарии есть еще фашисты, поддерживающие свергнутое правительство. Поэтому нам надо быть осторожней.
Мы разошлись, чтобы продолжить наблюдение за берегом. Подошел вечер. В такие часы Дунай выглядит еще красивей. Виталий Запсельский не выдержал и сделал несколько снимков вечерней реки.
Впереди увидели большой остров. Здесь судохо-дна была только левая часть реки. Наша яхта шла вдоль румынского берега.
Показался огромный элеватор румынского порта Турну-Мэгуреле. Яхта миновала его и подошла к причалу. Нашли здесь большое скопление судов. Золотов решил уточнить, какой груз находится на них. Сперва навестили четыре больших морских танкера. Они оказались с авиационным бензином для немецких самолетов. На остальных были ящики с боеприпасами, на баржах - большие запасы продовольствия. Все это гитлеровцы не успели увезти вверх по Дунаю.
Золотов решил немедленно выставить охрану на трофейных судах. Пока с Кимельфелем он решал, что для этого надо сделать, мы в иллюминатор разглядывали противоположный берег. На нем находился небольшой старинный болгарский город Никопол. Ширина Дуная здесь невелика. Поэтому с яхты хорошо была видна набережная, а на ней большое движение людей. Это нас заинтересовало. Поскольку разведка румынского берега была закончена, капитан-лейтенант Золотов решил подойти к Никополу. Причал здесь небольшой. У него стоял лишь один болгарский катер. К нам на борт сразу же поднялся его командир сержант Василий Нико-лов. Золотов пригласил его в салон. От сержанта мы узнали о событиях в Никополе. Еще 8 сентября гарнизон города восстал против фашистского правительства. Восстанием полка руководил коммунист поручик Демьян Верняков. Солдаты и офицеры единодушно избрали его комиссаром революционного полка. По его приказу солдаты арестовали всех фашистов. Была арестована и городская полиция. Сразу же из надежных людей сформировали народную милицию. Начальником милиции назначили коммуниста Николая Кацарова. Никопол стал первым городом в Болгарии, где была установлена народная власть.
Побеседовав с сержантом, мы вышли на палубу. По набережной строем шли демонстранты. Они пели "Интернационал". Виднелись большие плакаты: "Да здравствует наша освободительница Красная Армия!", "Да здравствует власть Отечественного фронта!", "Да здравствует Георгий Димитров!" Военный духовой оркестр играл "Марсельезу".
Я и мои товарищи разведчики только по истории знали о Великой Октябрьской социалистической революции. Но сейчас мы собственными глазами видели рождение новой революции в Болгарии. Мы вместе с жителями города волновались и радовались этим счастливым минутам.
Весть о прибытии нашей яхты облетела весь город. К нам на корабль стали приходить делегации. Первыми прибыли коммунисты во главе с начальником народной милиции Николаем Кацаровым. У всех делегатов на левом рукаве была широкая шелковая красная повязка.
Золотов провел наших гостей в салон, пригласил туда же разведчиков. Запомнился мне Николай Каца-ров - высокий, решительный человек с черными глазами. Одет он был в плащ, а на голове была шляпа. Он говорил горячо и быстро. Болгарский язык родствен русскому. Мы обходились без переводчиков. Беседа шла непринужденно. Каждый задавал вопросы такие, какие хотел. Рядом со мной сидела двадцатитрехлетняя болгарская революционерка Расица Христова. Это была симпатичная блондинка, элегантно одетая. Но на поясе у нее висела кожаная кобура с револьвером. Она расспрашивала меня о Советском Союзе, о моем родном Тбилиси. Ее очень интересовала работа нашего комсомола. Иногда на нас поглядывал Виталий Запсель-ский и что-то записывал. Расица заметила и спросила:
- А что записывает ваш товарищ Виталий?
Я объяснил, что мой друг - корреспондент.
Потом на яхту пришла делегация от революционного полка во главе с комиссаром Демьяном Берняковым. Опять в салоне стало шумно.
С интересом мы, разведчики, поглядывали на революционного комиссара. Ему было за тридцать. Коренастый, в мундире, Демьян Верняков, казалось, как никто, цодходил на такую ответственную должность.
С ним беседовал Золотов, а я старался прислушиваться к рассказу болгарского комиссара. Он говорил, что в Никополе власть Народного фронта держится крепко. Организация коммунистов Никопола поддерживает постоянную связь с Софией. Золотов спросил, что известно его собеседнику о расположении немецких частей вдоль Дуная. Комиссар сказал, что, по его сведениям, фашисты поспешно отходят вдоль правого берега Дуная к границе Югославии. Только в районе города Лом, все еще остается крупная группировка противника.
В свою очередь, Золотов рассказал гостям о положении в Рущуке и Свищеве. Упомянул и о том, как советские моряки помогли вырваться из лап полиции двум болгарским революционерам.
- А где они сейчас? - поинтересовался Бер-няков.
- Отдыхают внизу, в каюте.
Через несколько минут Ваня Бойчак пригласил наших спасенных в салон. Берняков, познакомившись со спасенными, скоро предложил им служить в его революционном полку в Никополе. И Денев и сержант с радостью согласились.
Наш капитан-лейтенант не забывал и о деле. Он попросил помочь комиссара собрать сведения о минных постановках на Дунае.
- У нас в Никополе есть специалист по этому вопросу - офицер Георгий Тараканов.
Вскоре и Тараканов был приглашен на яхту. По карте Дуная он подробно обрисовал обстановку. Дело осложняло то обстоятельство, что в августе американская авиация выставила от Рущука до Никопола много мин. Эти сведения совпадали с теми данными, какие мы получили от болгарских и румынских рыбаков.
- В сентябре, уходя вверх по реке, немецкие тральщики поставили еще и свои мины на участке от Никопола до Лома, - продолжал Тараканов. - Но я пока не имею точных координат этих минных полей. Два дня назад немецкая авиация выставила мины также от Никопола до Сомови.
Сведения Тараканова были для нас очень важными. Но, к сожалению, время летело быстро. Как ни хорошо было беседовать с болгарскими друзьями, а настал час прощания. Яхта должна была продолжать разведку.
Выше Никопола по левому румынскому берегу тянется густой лес, а у правого - болгарского - густые камыши. В них водились дикие утки. В ночной тишине раздавалось их кряканье. Светила луна. И широкая лента реки казалась сказочной дорогой.
- Если б не напряженная обстановка, какое было бы удовольствие прокатиться на яхте по этим местам и наслаждаться природой ночного Дуная.
- Если наша яхта подорвется на мине и пойдешь ко дну, будешь наслаждаться холодной водой Дуная, - ответил Виталий.
- Если нам не суждено погибнуть на мине, значит, не подорвемся, отозвался Ваня Бойчак.
Чего скрывать - мы верили в свою судьбу и надеялись, что смерть обойдет нас.
Яхта бесшумно скользила по реке. Скоро на левом берегу показался населенный пункт - Сомови - болгарская деревня с большим хорошим причалом. Возле него стояло шесть немецких барж. Фашисты не успели увести их вверх по реке. Через несколько минут по правому борту показался румынский порт Корабия. Здесь судов не было.
Чем выше поднимались мы по Дунаю, тем уже он становился, а течение - все стремительней. Вдоль Дуная стояли километровые столбы, отмечая, как на шоссе, километраж. При лунном свете они были хорошо видны. Золотов распорядился, чтобы мы стали на нос яхты впередсмотрящими. Мы получили сведения о том, что здесь были потоплены вражеские корабли. Их потопила румынская артиллерия. Поэтому наш капитан-лейтенант опасался напороться на такой затонувший корабль.
Яхта шла с большой скоростью. Золотов торопился до утра прибыть в румынский порт Калафат.
Ночью мы четыре раза замечали потопленные вражеские корабли. Каждый раз сбавляли скорость и осторожно обходили опасные места.
Калафат - небольшой тихий городок. У его причала стояли две груженные продовольствием баржи. Но вокруг все было спокойно, и мы отдыхали после нелегкого перехода. Из широкого иллюминатора был хорошо виден на противоположном берегу город Лом. У причалов его было несколько кораблей, в том числе мы узнали большой болгарский тральщик "Кирилл Попов". Вот где должны точно знать минные поля на Дунае. Доложили об этом капитан-лейтенанту. Он решил ночью произвести разведку правого берега.
Весь день из иллюминатора в бинокль мы наблюдали за противоположным берегом. Хотя все говорили нам, что в Ломе находятся немцы, мы их не видели ни у причалов, ни на набережной. Все же Золотов принял меры предосторожности и запретил нам появляться в форме на палубе.
К вечеру погода испортилась. Небо заволокли густые тучи, пошел дождь. По реке подул сильный ветер. Приближение осени давало о себе знать. Наш капитан-лейтенант поручил нам новое боевое задание. На противоположный берег разведчики пойдут двумя группами. Одна - на болгарский тральщик, другая - в город. В первую назначил он Григоровича и меня, во вторую - Запсельского и Бойчака. Виталий и Иван переоделись в гражданское. Так неожиданно было и непривычно видеть наших товарищей в гражданской одежде. И только короткие прически могли их выдать. Смуглый и черноглазый Виталий с короткими усиками сильно смахивал на болгарина. Впрочем, ночью все кошки серы.
Когда стемнело, мы вышли на палубу. Дождь усилился. По Дунаю гуляли высокие волны. Румынские матросы быстро спустили на воду две маленькие лодки. В первую прыгнули мы с. Григоровичем, во вторую - наши товарищи.
Грести было трудно. Сильный ветер и дождь больно секли лицо, мешали вести наблюдение. Чем ближе мы подходили к середине реки, тем злее и круче становились волны. Нашу лодку как щепку швыряло то вверх, то вниз. Иногда казалось, что следующая волна непременно зальет или опрокинет ее. Гребли изо всех сил. Правый берег стал медленно приближаться.
Вскоре обнаружили тральщик, зашли к нему с кормы. Прислушались - ничего подозрительного. Я осторожно поднялся на палубу, Григорович остался в лодке.
На палубе было безлюдно. Только в носовой части был виден человек в черной шинели. Я постарался незаметно подойти к вахтенному. Оставалось до него метра три, когда он оглянулся и увидел меня. Сперва не мог понять, кто я и как оказался на палубе, затем взглянул за борт, увидел нашу лодку и, кажется, все понял:
- В Лом пришли советские корабли?
Я приложил палец к губам. Болгарский офицер понимающе кивнул, взял меня под руку и повел в свою каюту. Здесь ярко горел свет. Мы представились друг другу.
Он назвал себя:
- Мичман Никола Давидов.
Я себя:
- Матрос Алеша.
Предложив мне сесть, Никола стал охотно .отвечать на мои вопросы. Оказалось, что в городе немцев нет, но они стоят поблизости от города. Оборонительных сооружений они не строят, так как скоро собираются отсюда уходить. Укрепления возводят у границы с Югославией. Кроме того, у Прахова они затопили много старых судов, чтобы преградить путь по Дунаю советским кораблям.
Я сказал Николе, что нас интересуют минные поля, и попросил его сообщить, где они находятся.
Мичман вытащил из стола атлас Дуная. Открыл его и стал объяснять.
- Здесь точно указано расположение минных полей от Рущука до Лома.
Он закрыл атлас и протянул его мне.
Я засунул атлас за пояс, застегнул бушлат. С этим грузом спустился в лодку.
Лодка была сильно залита дождем. С большим трудом, вычерпывая воду, мы добрались до яхты.
Наши друзья вернулись за полночь. Промокшие до нитки, они прошли по ночному Лому, но немцев не видели. От местного жителя узнали, что фашистов в городе нет. Их части стоят севернее города. Наши товарищи прошли по берегу и обнаружили немецкие -батареи и вражескую пехоту. Дальше они пробраться не смогли и вынуждены были вернуться.
Золотов принял решение идти к Прахову. Дождь не прекращался. Мы хотя и вели наблюдение, но мало что могли видеть. Шли, прижимаясь к левому берегу, без огней. В любую минуту правый берег мог встретить нас стрельбой.
В районе югославского города Прахова усилили наблюдение за поверхностью реки. И вовремя. Впереди показалась преграда из затопленных кораблей. Баржи и старые транспорты лежали очень плотно, перегораживая Дунай от берега до берега. Над водой возвышались рубки, трубы, сломанные мачты. Невдалеке просматривалась вторая такая же преграда.
Яхта повернула к правому берегу и двинулась вдоль затопленных кораблей. Зазора, через который смог бы пройти корабль, нам обнаружить не удалось. Дошли до середины реки и повернули обратно. Капитан-лейтенант считал, что наша задача выполнена. Яхта стала спускаться вниз по течению. Мы начали разведку из Рущука на 495-м километре, а закончили ее у Прахова на 850-м километре.
На обратном переходе наш командир дал нам возможность отоспаться.
В Никопол мы вернулись 13 сентября, и тут меня и Григоровича вызвал к себе капитан-лейтенант Золотов.
- Вы оба остаетесь в Никополе. Примите трофейный глиссер. Главный старшина Григорович назначается командиром катера, а старший матрос Чхеидзе - рулевым. Будете проводить вверх по Дунаю корабли через минные поля.
От Золотова мы вышли расстроенными. Нас встретили Запсельский и Бойчак. Я сказал им о нашем новом назначении. Виталий помолчал, а рассудительный Бойчак сказал:
- Может быть, вы еще вернетесь к нам в отряд.
Мы сошли на причал, а яхта двинулась дальше, оставив нас в Никополе.
Но желание - одно, а приказ - дело другое. Надо было приниматься за новое для нас дело. Трофейный глиссер стоял тут же, у причала. Мы спустились на него, тщательно осмотрели. Это был катер шести метров в длину. В носовой части его стоял большой двигатель - дизель мощностью в 200 лошадиных сил. Глиссер развивал скорость до восемнадцати узлов. Мы познакомились со своим новым хозяйством и остались им довольны. Рядом с нами стоял катер сержанта Василия Николова. Он узнал нас, обрадовался, что мы теперь будем служить на глиссере. Предложил, как освободимся, погулять по набережной. Мы охотно согласились, нам очень хотелось познакомиться с городом.
Никопол сохранил своеобразие маленького старинного болгарского уютного городка. С набережной мы свернули на главную улицу. Она была украшена красными флагами. На видных местах висели лозунги и портреты вождей болгарской революции.
С главной улицы поднялись на гору. На ней возвышался величественный памятник. Оказалось, что это памятник русским воинам, освободившим Болгарию от турецкого ига. Мы молча постояли перед ним. Не мы первыми были на этой земле освободителями. Наши деды в прошлом веке уже побывали здесь.
Вскоре мы опять встретили капитан-лейтенанта Золотова. Его назначили старшим морским начальником румынского порта Турну-Мэгуреле. В его подчинении оказался и причал Никопола, расположенный на противоположном берегу реки. Сюда же перешли тральщики под командованием капитана 2-го ранга Миронова. К ним присоединился болгарский тральщик "Кирилл Попов" и румынский "Майкан". Они немедленно приступили к тралению Дуная. 17 сентября мы с Григоровичем получили боевое задание. Надо было провести бронекатера капитан-лейтенанта С. И. Борботько через минное поле.
Сказать правду, мы оба с Григоровичем нервничали. Раньше лоцманами нам с ним не приходилось бывать. Но бронекатера с опытными рулевыми шли точно в кильватер за нами и не думали отклоняться в сторону. Мы благополучно провели их в порт Карабия. Потом пришлось участвовать в проводке известного на Черном море монитора "Железняков".
Хорошо запомнилось следующее задание Золотова. Нас послали встретить в Свищеве караван с танками. Надо было провести его через минное поле и направить на выгрузку к Никополу.
Первая часть задания проходила без помех. Мы встретили караван, встали в голову. Григорович семафором передал: "Каравану следовать за катером".
Благополучно прошли минное поле. Стали подходить к Турну-Мэгуреле. Григорович передал на головной корабль: "Стать на якорь у левого румынского берега".
Наш катер быстро причалил к большому болгарскому буксиру, на котором находилось командование танкового полка. Григорович подошел к командиру и доложил, что маленький причал Никопола не может принять караван. Поэтому по приказанию старшего морского начальника караван остановлен у румынского берега. Отсюда баржи по одной будут подходить к причалу Никопола и выгружать танки. Старший морской начальник находится на берегу в Никополе. Он просит командира полка прибыть на место выгрузки, чтобы обсудить с ним организационные мероприятия по выгрузке танкового полка.
Полковник и майор - его заместитель - перешли на наш катер. Вскоре они встретились с Золотовым. Тут же я увидел болгарских офицеров - Демьяна Бернякова, Ивана Иванова и Георгия Тараканова. Возле моста стоял взвод болгарских солдат. Они успели поставить дополнительные крепления, завели стальные тросы. Командир танкового полка познакомился с Золотовым и болгарскими офицерами, осмотрел причал и мост, ведущий к нему.
Мост показался ему ненадежным. Но Георгий Тараканов заверил, что танки по нему пройдут.
На противоположный берег мы доставили одного майора. Он должен был с румынского берега направлять по одной барже.
Скоро первый буксир подошел к Никополу. На барже, которую он вел, находилось четыре танка. Болгарский буксир подвел баржу точно. Командир полка прошел к своим танкистам, предупредил, что мост слабый и надо быть внимательным при переходе его. На головном танке с грохотом заработали моторы. С баржи по толстой сходне тяжелая машина сошла на причал, медленно приблизилась к деревянному мосту. Болгарские солдаты ухватились за стальные канаты. Танк медленно двинулся вперед. Мост сильно прогнулся. Казалось, еще немного, и он развалится. Но первый танк преодолел его и вышел на берег. Мы все облегченно вздохнули. А с баржи уже двигался второй танк.
Как переправлялись остальные, мы не видели. Получили приказ срочно выйти к Свищеву, встретить караван и провести его по реке.
По Дунаю шли войска и военные грузы. Движение было очень оживленное, и нам приходилось много раз выходить навстречу караванам и проводить их через минные поля. Однажды мы встретили своих друзей из Берегового отряда сопровождения. Они посоветовали попросить Золотова вернуть разведчиков в разведку отряда.
Выполнив очередное задание и доложив о нем Золотову, мы осмелились обратиться с этой просьбой.
Золотов долго молча курил, наконец решил:
- Вы оба знаете фарватер и успешно проводите суда. Отпустить вас сразу двоих я не могу. Но раз Чхеидзе так настойчиво просит, его отпущу сразу. А тебе, Григорович, дам нового опытного рулевого.
С начальством не спорят. Как решил капитан-лейтенант, так тому и быть. И хотя я добился своего, мне стало грустно расставаться с Григоровичем. А уж он совсем был расстроен. Наверное, жалел, что затеял этот разговор.
При расставании Золотов попросил у меня краснофлотскую книжку. Он ее внимательно пролистал и трофейной ручкой сделал в ней какую-то приписку. Как я узнал потом, это была благодарность за отличное выполнение боевых заданий. Она была сделана рядом с благодарностью старшего лейтенанта Голотенко, нашего преподавателя из школы младших командиров.
Золотов сообщил, что Береговой отряд находится где-то у югославской границы. Его лучше всего догнать из Никопола на попутной машине. Искать надо в районе города Лом.
До города я добрался только поздно вечером. Грузовая машина с советскими воинами остановилась на площади города. Я пешком направился к причалам Дуная. Но там каравана с нашим отрядом не оказалось. Или он еще не подходил, или они успели пройти и теперь высадились где-то у югославской границы.
Спросил болгарского моряка, не проходил ли караван с морскими пехотинцами. Моряк ответил, что морских пехотинцев здесь не видел, но вчера тут находились советские разведчики. Они ушли в сторону Югославии. Вернется ли их катер сюда или нет - этого он не знал.
- А кто командовал разведчиками?
Болгарский моряк не знал фамилии командира. Но хорошо запомнил: у этого еще молодого офицера была борода.
Неужели это старший лейтенант Виктор Калганов? У нас ходило много рассказов о подвигах его разведчиков.
Что было делать? Болгарский моряк предложил переночевать у него на барже, а утром на попутной машине двинуть к границе Югославии и там ждать свой отряд.
Но случай изменил все мои планы. Пока я на палубе разговаривал с болгарским моряком, к барже направился большой белый катер. На его рубке был установлен ручной пулемет.
- Вот катер разведчиков, - указал мне болгарский моряк.
Золотов объяснил нам цель нашего похода. Нужно выяснить, где на Дунае немцы выставили минные поля, нужно определить обстановку на берегах реки.
Вскоре рассвело. Яхта шла с большой осторожностью. Предполагалось, что в этом районе фашистами выставлены мины. Мы, разведчики, в бинокль рассматривали берега. Иногда яхта останавливалась возле населенного пункта. Вместе с румынскими матросами мы сходили на берег, расспрашивали рыбаков о выставленных на Дунае заграждениях. Золотов наносил на карту предполагаемые минные поля.
10 сентября наша яхта подошла к причалу болгарского города Свищева. Причал здесь был небольшой. Возле него стояла одна баржа. Но ни на ней, ни на площади не было видно людей. Меня послали выяснить обстановку.
По крутой лестнице я поднялся на гору, на которой располагался город. Первыми, кого увидел, были три болгарских моряка. Болгарские моряки удивились и обрадовались встрече.
- У причала Свищева уже появился советский корабль?
Мне не хотелось отвечать на такой вопрос, хотя спрашивали они от чистого сердца. Поэтому я сам спросил:
- Есть ли в Свищеве немцы?
Моряки сказали, что вчера они видели немецких солдат. А где они сейчас, точно не знают. Сообщили они и о том, что в городе фашисты. Я вернулся на яхту.
Вскоре на набережной стали слышны выстрелы. Это насторожило нас. Разведчики приготовили автоматы. Но нам было непонятно, что происходит на горе и кто ведет стрельбу. Потом на лестнице показался болгарский офицер с револьвером в руке, рядом с ним бежал высокий сержант с винтовкой в руках. Болгарский офицер сделал несколько выстрелов по преследователям. Затем они оба скатились с лестницы и побежали к яхте.
Задыхаясь, офицер попросил предоставить ему и его товарищу убежище. Он сказал, что они болгарские революционеры, а их преследует фашистская полиция.
Золотов, не раздумывая, разрешил им пройти на яхту и предоставил каюту. Вскоре на причале появились полицейские. Они потребовали выдачи военных бунтарей. Золотов это сделать отказался и приказал капитану яхты отходить.
Полицейские остались недовольны таким решением, но они ничего сделать не могли. Яхта направилась к румынскому берегу.
Нам не терпелось познакомиться с болгарскими революционерами. Золотов разрешил зайти к ним. Они занимали большую правительственную каюту. На диванах лежали ковры.
Болгары еще не пришли в себя после погони. Офицер был среднего роста, лет тридцати. У него было смуглое лицо и смелые глаза. Сержант был моложе и выше. Наш командир дружески протянул руку:
- Капитан-лейтенант Золотов Игорь Николаевич. Болгарский офицер, пожимая руку, назвал себя:
- Поручик Иван Денев.
Он представил нам и сержанта. К сожалению, фамилия его не сохранилась в памяти.
Из рассказа болгарского офицера мы узнали, что он является командиром армейской роты. Вечером 9 сентября, узнав, что в Болгарии пришел к власти Отечественный фронт, а в придунайском городе Рущуке уже высадились советские войска, поручик Денев решил арестовать фашистов в городе и установить власть Отечественного фронта. Но его опередила фашистская полиция. Фашисты арестовали поручика и сержанта. Но тем удалось бежать. Узнав, что у причала советский корабль, они поспешили к нам.
Золотов попросил рассказать, есть ли в городе немецкие части.
- Сейчас их нет. Но вчера из Рущука к нам прибыл моторизованный полк. Ночью на грузовых машинах его перебросили куда-то к Югославии.
Золотов положил на круглый стол карту Дуная. Попросил нашего собеседника указать на ней, где поблизости находятся немецкие части. Поручик Денев охотно выполнил эту просьбу. Он быстро нанес на карту расположение немецких частей на болгарском берегу реки. По его данным, главное скопление фашистских частей наблюдалось в районе болгарского города Лом близ югославской границы.
Золотов поблагодарил нашего товарища и сказал, что пока власть Отечественного фронта установлена не по всем городам Дуная, он со своим подчиненным сержантом может оставаться на яхте. Пожелав нашим гостям хорошо отдохнуть, Золотов поднялся. Встали и мы.
Капитан-лейтенант собрал всех нас в салоне. Нужно было решать, что делать дальше. Золотов предупредил, что случай со спасенными болгарами показывает, что даже в Болгарии есть еще фашисты, поддерживающие свергнутое правительство. Поэтому нам надо быть осторожней.
Мы разошлись, чтобы продолжить наблюдение за берегом. Подошел вечер. В такие часы Дунай выглядит еще красивей. Виталий Запсельский не выдержал и сделал несколько снимков вечерней реки.
Впереди увидели большой остров. Здесь судохо-дна была только левая часть реки. Наша яхта шла вдоль румынского берега.
Показался огромный элеватор румынского порта Турну-Мэгуреле. Яхта миновала его и подошла к причалу. Нашли здесь большое скопление судов. Золотов решил уточнить, какой груз находится на них. Сперва навестили четыре больших морских танкера. Они оказались с авиационным бензином для немецких самолетов. На остальных были ящики с боеприпасами, на баржах - большие запасы продовольствия. Все это гитлеровцы не успели увезти вверх по Дунаю.
Золотов решил немедленно выставить охрану на трофейных судах. Пока с Кимельфелем он решал, что для этого надо сделать, мы в иллюминатор разглядывали противоположный берег. На нем находился небольшой старинный болгарский город Никопол. Ширина Дуная здесь невелика. Поэтому с яхты хорошо была видна набережная, а на ней большое движение людей. Это нас заинтересовало. Поскольку разведка румынского берега была закончена, капитан-лейтенант Золотов решил подойти к Никополу. Причал здесь небольшой. У него стоял лишь один болгарский катер. К нам на борт сразу же поднялся его командир сержант Василий Нико-лов. Золотов пригласил его в салон. От сержанта мы узнали о событиях в Никополе. Еще 8 сентября гарнизон города восстал против фашистского правительства. Восстанием полка руководил коммунист поручик Демьян Верняков. Солдаты и офицеры единодушно избрали его комиссаром революционного полка. По его приказу солдаты арестовали всех фашистов. Была арестована и городская полиция. Сразу же из надежных людей сформировали народную милицию. Начальником милиции назначили коммуниста Николая Кацарова. Никопол стал первым городом в Болгарии, где была установлена народная власть.
Побеседовав с сержантом, мы вышли на палубу. По набережной строем шли демонстранты. Они пели "Интернационал". Виднелись большие плакаты: "Да здравствует наша освободительница Красная Армия!", "Да здравствует власть Отечественного фронта!", "Да здравствует Георгий Димитров!" Военный духовой оркестр играл "Марсельезу".
Я и мои товарищи разведчики только по истории знали о Великой Октябрьской социалистической революции. Но сейчас мы собственными глазами видели рождение новой революции в Болгарии. Мы вместе с жителями города волновались и радовались этим счастливым минутам.
Весть о прибытии нашей яхты облетела весь город. К нам на корабль стали приходить делегации. Первыми прибыли коммунисты во главе с начальником народной милиции Николаем Кацаровым. У всех делегатов на левом рукаве была широкая шелковая красная повязка.
Золотов провел наших гостей в салон, пригласил туда же разведчиков. Запомнился мне Николай Каца-ров - высокий, решительный человек с черными глазами. Одет он был в плащ, а на голове была шляпа. Он говорил горячо и быстро. Болгарский язык родствен русскому. Мы обходились без переводчиков. Беседа шла непринужденно. Каждый задавал вопросы такие, какие хотел. Рядом со мной сидела двадцатитрехлетняя болгарская революционерка Расица Христова. Это была симпатичная блондинка, элегантно одетая. Но на поясе у нее висела кожаная кобура с револьвером. Она расспрашивала меня о Советском Союзе, о моем родном Тбилиси. Ее очень интересовала работа нашего комсомола. Иногда на нас поглядывал Виталий Запсель-ский и что-то записывал. Расица заметила и спросила:
- А что записывает ваш товарищ Виталий?
Я объяснил, что мой друг - корреспондент.
Потом на яхту пришла делегация от революционного полка во главе с комиссаром Демьяном Берняковым. Опять в салоне стало шумно.
С интересом мы, разведчики, поглядывали на революционного комиссара. Ему было за тридцать. Коренастый, в мундире, Демьян Верняков, казалось, как никто, цодходил на такую ответственную должность.
С ним беседовал Золотов, а я старался прислушиваться к рассказу болгарского комиссара. Он говорил, что в Никополе власть Народного фронта держится крепко. Организация коммунистов Никопола поддерживает постоянную связь с Софией. Золотов спросил, что известно его собеседнику о расположении немецких частей вдоль Дуная. Комиссар сказал, что, по его сведениям, фашисты поспешно отходят вдоль правого берега Дуная к границе Югославии. Только в районе города Лом, все еще остается крупная группировка противника.
В свою очередь, Золотов рассказал гостям о положении в Рущуке и Свищеве. Упомянул и о том, как советские моряки помогли вырваться из лап полиции двум болгарским революционерам.
- А где они сейчас? - поинтересовался Бер-няков.
- Отдыхают внизу, в каюте.
Через несколько минут Ваня Бойчак пригласил наших спасенных в салон. Берняков, познакомившись со спасенными, скоро предложил им служить в его революционном полку в Никополе. И Денев и сержант с радостью согласились.
Наш капитан-лейтенант не забывал и о деле. Он попросил помочь комиссара собрать сведения о минных постановках на Дунае.
- У нас в Никополе есть специалист по этому вопросу - офицер Георгий Тараканов.
Вскоре и Тараканов был приглашен на яхту. По карте Дуная он подробно обрисовал обстановку. Дело осложняло то обстоятельство, что в августе американская авиация выставила от Рущука до Никопола много мин. Эти сведения совпадали с теми данными, какие мы получили от болгарских и румынских рыбаков.
- В сентябре, уходя вверх по реке, немецкие тральщики поставили еще и свои мины на участке от Никопола до Лома, - продолжал Тараканов. - Но я пока не имею точных координат этих минных полей. Два дня назад немецкая авиация выставила мины также от Никопола до Сомови.
Сведения Тараканова были для нас очень важными. Но, к сожалению, время летело быстро. Как ни хорошо было беседовать с болгарскими друзьями, а настал час прощания. Яхта должна была продолжать разведку.
Выше Никопола по левому румынскому берегу тянется густой лес, а у правого - болгарского - густые камыши. В них водились дикие утки. В ночной тишине раздавалось их кряканье. Светила луна. И широкая лента реки казалась сказочной дорогой.
- Если б не напряженная обстановка, какое было бы удовольствие прокатиться на яхте по этим местам и наслаждаться природой ночного Дуная.
- Если наша яхта подорвется на мине и пойдешь ко дну, будешь наслаждаться холодной водой Дуная, - ответил Виталий.
- Если нам не суждено погибнуть на мине, значит, не подорвемся, отозвался Ваня Бойчак.
Чего скрывать - мы верили в свою судьбу и надеялись, что смерть обойдет нас.
Яхта бесшумно скользила по реке. Скоро на левом берегу показался населенный пункт - Сомови - болгарская деревня с большим хорошим причалом. Возле него стояло шесть немецких барж. Фашисты не успели увести их вверх по реке. Через несколько минут по правому борту показался румынский порт Корабия. Здесь судов не было.
Чем выше поднимались мы по Дунаю, тем уже он становился, а течение - все стремительней. Вдоль Дуная стояли километровые столбы, отмечая, как на шоссе, километраж. При лунном свете они были хорошо видны. Золотов распорядился, чтобы мы стали на нос яхты впередсмотрящими. Мы получили сведения о том, что здесь были потоплены вражеские корабли. Их потопила румынская артиллерия. Поэтому наш капитан-лейтенант опасался напороться на такой затонувший корабль.
Яхта шла с большой скоростью. Золотов торопился до утра прибыть в румынский порт Калафат.
Ночью мы четыре раза замечали потопленные вражеские корабли. Каждый раз сбавляли скорость и осторожно обходили опасные места.
Калафат - небольшой тихий городок. У его причала стояли две груженные продовольствием баржи. Но вокруг все было спокойно, и мы отдыхали после нелегкого перехода. Из широкого иллюминатора был хорошо виден на противоположном берегу город Лом. У причалов его было несколько кораблей, в том числе мы узнали большой болгарский тральщик "Кирилл Попов". Вот где должны точно знать минные поля на Дунае. Доложили об этом капитан-лейтенанту. Он решил ночью произвести разведку правого берега.
Весь день из иллюминатора в бинокль мы наблюдали за противоположным берегом. Хотя все говорили нам, что в Ломе находятся немцы, мы их не видели ни у причалов, ни на набережной. Все же Золотов принял меры предосторожности и запретил нам появляться в форме на палубе.
К вечеру погода испортилась. Небо заволокли густые тучи, пошел дождь. По реке подул сильный ветер. Приближение осени давало о себе знать. Наш капитан-лейтенант поручил нам новое боевое задание. На противоположный берег разведчики пойдут двумя группами. Одна - на болгарский тральщик, другая - в город. В первую назначил он Григоровича и меня, во вторую - Запсельского и Бойчака. Виталий и Иван переоделись в гражданское. Так неожиданно было и непривычно видеть наших товарищей в гражданской одежде. И только короткие прически могли их выдать. Смуглый и черноглазый Виталий с короткими усиками сильно смахивал на болгарина. Впрочем, ночью все кошки серы.
Когда стемнело, мы вышли на палубу. Дождь усилился. По Дунаю гуляли высокие волны. Румынские матросы быстро спустили на воду две маленькие лодки. В первую прыгнули мы с. Григоровичем, во вторую - наши товарищи.
Грести было трудно. Сильный ветер и дождь больно секли лицо, мешали вести наблюдение. Чем ближе мы подходили к середине реки, тем злее и круче становились волны. Нашу лодку как щепку швыряло то вверх, то вниз. Иногда казалось, что следующая волна непременно зальет или опрокинет ее. Гребли изо всех сил. Правый берег стал медленно приближаться.
Вскоре обнаружили тральщик, зашли к нему с кормы. Прислушались - ничего подозрительного. Я осторожно поднялся на палубу, Григорович остался в лодке.
На палубе было безлюдно. Только в носовой части был виден человек в черной шинели. Я постарался незаметно подойти к вахтенному. Оставалось до него метра три, когда он оглянулся и увидел меня. Сперва не мог понять, кто я и как оказался на палубе, затем взглянул за борт, увидел нашу лодку и, кажется, все понял:
- В Лом пришли советские корабли?
Я приложил палец к губам. Болгарский офицер понимающе кивнул, взял меня под руку и повел в свою каюту. Здесь ярко горел свет. Мы представились друг другу.
Он назвал себя:
- Мичман Никола Давидов.
Я себя:
- Матрос Алеша.
Предложив мне сесть, Никола стал охотно .отвечать на мои вопросы. Оказалось, что в городе немцев нет, но они стоят поблизости от города. Оборонительных сооружений они не строят, так как скоро собираются отсюда уходить. Укрепления возводят у границы с Югославией. Кроме того, у Прахова они затопили много старых судов, чтобы преградить путь по Дунаю советским кораблям.
Я сказал Николе, что нас интересуют минные поля, и попросил его сообщить, где они находятся.
Мичман вытащил из стола атлас Дуная. Открыл его и стал объяснять.
- Здесь точно указано расположение минных полей от Рущука до Лома.
Он закрыл атлас и протянул его мне.
Я засунул атлас за пояс, застегнул бушлат. С этим грузом спустился в лодку.
Лодка была сильно залита дождем. С большим трудом, вычерпывая воду, мы добрались до яхты.
Наши друзья вернулись за полночь. Промокшие до нитки, они прошли по ночному Лому, но немцев не видели. От местного жителя узнали, что фашистов в городе нет. Их части стоят севернее города. Наши товарищи прошли по берегу и обнаружили немецкие -батареи и вражескую пехоту. Дальше они пробраться не смогли и вынуждены были вернуться.
Золотов принял решение идти к Прахову. Дождь не прекращался. Мы хотя и вели наблюдение, но мало что могли видеть. Шли, прижимаясь к левому берегу, без огней. В любую минуту правый берег мог встретить нас стрельбой.
В районе югославского города Прахова усилили наблюдение за поверхностью реки. И вовремя. Впереди показалась преграда из затопленных кораблей. Баржи и старые транспорты лежали очень плотно, перегораживая Дунай от берега до берега. Над водой возвышались рубки, трубы, сломанные мачты. Невдалеке просматривалась вторая такая же преграда.
Яхта повернула к правому берегу и двинулась вдоль затопленных кораблей. Зазора, через который смог бы пройти корабль, нам обнаружить не удалось. Дошли до середины реки и повернули обратно. Капитан-лейтенант считал, что наша задача выполнена. Яхта стала спускаться вниз по течению. Мы начали разведку из Рущука на 495-м километре, а закончили ее у Прахова на 850-м километре.
На обратном переходе наш командир дал нам возможность отоспаться.
В Никопол мы вернулись 13 сентября, и тут меня и Григоровича вызвал к себе капитан-лейтенант Золотов.
- Вы оба остаетесь в Никополе. Примите трофейный глиссер. Главный старшина Григорович назначается командиром катера, а старший матрос Чхеидзе - рулевым. Будете проводить вверх по Дунаю корабли через минные поля.
От Золотова мы вышли расстроенными. Нас встретили Запсельский и Бойчак. Я сказал им о нашем новом назначении. Виталий помолчал, а рассудительный Бойчак сказал:
- Может быть, вы еще вернетесь к нам в отряд.
Мы сошли на причал, а яхта двинулась дальше, оставив нас в Никополе.
Но желание - одно, а приказ - дело другое. Надо было приниматься за новое для нас дело. Трофейный глиссер стоял тут же, у причала. Мы спустились на него, тщательно осмотрели. Это был катер шести метров в длину. В носовой части его стоял большой двигатель - дизель мощностью в 200 лошадиных сил. Глиссер развивал скорость до восемнадцати узлов. Мы познакомились со своим новым хозяйством и остались им довольны. Рядом с нами стоял катер сержанта Василия Николова. Он узнал нас, обрадовался, что мы теперь будем служить на глиссере. Предложил, как освободимся, погулять по набережной. Мы охотно согласились, нам очень хотелось познакомиться с городом.
Никопол сохранил своеобразие маленького старинного болгарского уютного городка. С набережной мы свернули на главную улицу. Она была украшена красными флагами. На видных местах висели лозунги и портреты вождей болгарской революции.
С главной улицы поднялись на гору. На ней возвышался величественный памятник. Оказалось, что это памятник русским воинам, освободившим Болгарию от турецкого ига. Мы молча постояли перед ним. Не мы первыми были на этой земле освободителями. Наши деды в прошлом веке уже побывали здесь.
Вскоре мы опять встретили капитан-лейтенанта Золотова. Его назначили старшим морским начальником румынского порта Турну-Мэгуреле. В его подчинении оказался и причал Никопола, расположенный на противоположном берегу реки. Сюда же перешли тральщики под командованием капитана 2-го ранга Миронова. К ним присоединился болгарский тральщик "Кирилл Попов" и румынский "Майкан". Они немедленно приступили к тралению Дуная. 17 сентября мы с Григоровичем получили боевое задание. Надо было провести бронекатера капитан-лейтенанта С. И. Борботько через минное поле.
Сказать правду, мы оба с Григоровичем нервничали. Раньше лоцманами нам с ним не приходилось бывать. Но бронекатера с опытными рулевыми шли точно в кильватер за нами и не думали отклоняться в сторону. Мы благополучно провели их в порт Карабия. Потом пришлось участвовать в проводке известного на Черном море монитора "Железняков".
Хорошо запомнилось следующее задание Золотова. Нас послали встретить в Свищеве караван с танками. Надо было провести его через минное поле и направить на выгрузку к Никополу.
Первая часть задания проходила без помех. Мы встретили караван, встали в голову. Григорович семафором передал: "Каравану следовать за катером".
Благополучно прошли минное поле. Стали подходить к Турну-Мэгуреле. Григорович передал на головной корабль: "Стать на якорь у левого румынского берега".
Наш катер быстро причалил к большому болгарскому буксиру, на котором находилось командование танкового полка. Григорович подошел к командиру и доложил, что маленький причал Никопола не может принять караван. Поэтому по приказанию старшего морского начальника караван остановлен у румынского берега. Отсюда баржи по одной будут подходить к причалу Никопола и выгружать танки. Старший морской начальник находится на берегу в Никополе. Он просит командира полка прибыть на место выгрузки, чтобы обсудить с ним организационные мероприятия по выгрузке танкового полка.
Полковник и майор - его заместитель - перешли на наш катер. Вскоре они встретились с Золотовым. Тут же я увидел болгарских офицеров - Демьяна Бернякова, Ивана Иванова и Георгия Тараканова. Возле моста стоял взвод болгарских солдат. Они успели поставить дополнительные крепления, завели стальные тросы. Командир танкового полка познакомился с Золотовым и болгарскими офицерами, осмотрел причал и мост, ведущий к нему.
Мост показался ему ненадежным. Но Георгий Тараканов заверил, что танки по нему пройдут.
На противоположный берег мы доставили одного майора. Он должен был с румынского берега направлять по одной барже.
Скоро первый буксир подошел к Никополу. На барже, которую он вел, находилось четыре танка. Болгарский буксир подвел баржу точно. Командир полка прошел к своим танкистам, предупредил, что мост слабый и надо быть внимательным при переходе его. На головном танке с грохотом заработали моторы. С баржи по толстой сходне тяжелая машина сошла на причал, медленно приблизилась к деревянному мосту. Болгарские солдаты ухватились за стальные канаты. Танк медленно двинулся вперед. Мост сильно прогнулся. Казалось, еще немного, и он развалится. Но первый танк преодолел его и вышел на берег. Мы все облегченно вздохнули. А с баржи уже двигался второй танк.
Как переправлялись остальные, мы не видели. Получили приказ срочно выйти к Свищеву, встретить караван и провести его по реке.
По Дунаю шли войска и военные грузы. Движение было очень оживленное, и нам приходилось много раз выходить навстречу караванам и проводить их через минные поля. Однажды мы встретили своих друзей из Берегового отряда сопровождения. Они посоветовали попросить Золотова вернуть разведчиков в разведку отряда.
Выполнив очередное задание и доложив о нем Золотову, мы осмелились обратиться с этой просьбой.
Золотов долго молча курил, наконец решил:
- Вы оба знаете фарватер и успешно проводите суда. Отпустить вас сразу двоих я не могу. Но раз Чхеидзе так настойчиво просит, его отпущу сразу. А тебе, Григорович, дам нового опытного рулевого.
С начальством не спорят. Как решил капитан-лейтенант, так тому и быть. И хотя я добился своего, мне стало грустно расставаться с Григоровичем. А уж он совсем был расстроен. Наверное, жалел, что затеял этот разговор.
При расставании Золотов попросил у меня краснофлотскую книжку. Он ее внимательно пролистал и трофейной ручкой сделал в ней какую-то приписку. Как я узнал потом, это была благодарность за отличное выполнение боевых заданий. Она была сделана рядом с благодарностью старшего лейтенанта Голотенко, нашего преподавателя из школы младших командиров.
Золотов сообщил, что Береговой отряд находится где-то у югославской границы. Его лучше всего догнать из Никопола на попутной машине. Искать надо в районе города Лом.
До города я добрался только поздно вечером. Грузовая машина с советскими воинами остановилась на площади города. Я пешком направился к причалам Дуная. Но там каравана с нашим отрядом не оказалось. Или он еще не подходил, или они успели пройти и теперь высадились где-то у югославской границы.
Спросил болгарского моряка, не проходил ли караван с морскими пехотинцами. Моряк ответил, что морских пехотинцев здесь не видел, но вчера тут находились советские разведчики. Они ушли в сторону Югославии. Вернется ли их катер сюда или нет - этого он не знал.
- А кто командовал разведчиками?
Болгарский моряк не знал фамилии командира. Но хорошо запомнил: у этого еще молодого офицера была борода.
Неужели это старший лейтенант Виктор Калганов? У нас ходило много рассказов о подвигах его разведчиков.
Что было делать? Болгарский моряк предложил переночевать у него на барже, а утром на попутной машине двинуть к границе Югославии и там ждать свой отряд.
Но случай изменил все мои планы. Пока я на палубе разговаривал с болгарским моряком, к барже направился большой белый катер. На его рубке был установлен ручной пулемет.
- Вот катер разведчиков, - указал мне болгарский моряк.