Страница:
Мастер Тан только пожал плечами:
– Доберется, наверное, но ведь не сразу! У него, говорят, с войной на западе не заладилось.
– Да, это точно, не заладилось… Ладно, мастер, гусь был неплох, беседа – тоже, а все же как бы мне с патроном вашим увидеться? Сомнительно, чтоб совсем никакой возможности не было!
– Может, и есть, только мне о том неведомо. Я правду сказал: с тех пор как хозяин в море ушел, я его больше не видел.
– А вы что же с ним не ушли?
– Весной, как арканцы пожаловали, и я вместе с господином Сигистором в плаванье собрался. Форт он строит на островах каменный. Начал, тогда еще гильдия пошлины за вход с товаром в гавань ввела. Ну да это не к делу… Жена у меня разболелась, вот и задержался. Ждал, когда на ноги поднимется. Сын с флотом ушел, вместо меня на «Морской ласточке». А тут закон этот, соседа-аптекаря в магистратуру вызвали, так он оттуда не вернулся. Сказали – колдун, за колдовство и повесили. И к господину Сигистору наведываться стали: мол, магов на кораблях укрывает. Патрон вовсе в город заходить перестал…
– Говорят, его флагман на реке видели, – вставил дракон.
– Да ну?! – Удивление Тана было искренним. – Значит, готовится что-то. Патрон зазря кораблем рисковать не станет.
– Вот мне и нужно с ним встретиться.
– Так где ж его на реке сыщешь? Вверх по течению проток да островов много, есть где спрятаться даже большому кораблю. Вы вот что, вы к господину Финеску наведайтесь. Он ведь теперь не только в гильдии за главного, он и «Тайный альянс» возглавляет, ну, заговор против Непобедимого то есть.
– Я и к нему заходил, – немного ворчливо сообщил Змей, припомнив, как накануне бестолково мотался по городу. – Он хоть и не в плавании, а дома не застать!
– А вот это я могу устроить! – Тан щедрой рукой подлил им обоим в кружки. – Так что, за союз с Мелузельской компанией?
– За союз! – охотно поддержал нового приятеля дракон. Медные кружки звякнули одна о другую
Когда двадцатипинтовый бочонок опустел, Змей помог хозяину спуститься в подвал. Предусмотрительная Танни уже и постелила мужу.
– Забавно, что у вас с женой такие похожие имена, – помогая ветродую устроиться на сундуке-кровати, заметил вечно любопытный дракон.
– Это она после замужества стала Танни, а до того… – Мастер даже головой закрутил. – Я и на трезвую-то башку всего имени враз не скажу: Лиситанния Эльфамарина Ниннермилия и так далее. Она у меня не местная, из ласоров – племя такое в Залентских лесах. Так у них поверье: чем длиннее данное при рождении имя, тем дольше проживет человек. А чтобы укоротить любвеобильных родителей, длина имени ограничена количеством слов, произнесенных на одном вздохе.
– Понятно. – Эрссер потушил масляную лампу в изголовье Тановой лежанки.
– Но все же это очень длинно, – поудобнее устраивая голову, продолжал бормотать ветродуй. – У свекра, должно быть, были богатырские легкие! Так что, когда я посватался, у моей невесты имя было аж из девятнадцати слогов: Лиситанния Эльфамарина Ниннермилия и… – бормотание стало невнятным, и хозяин заснул.
Змей бесшумно поднялся наверх. В дверях гостиной тихой тенью замерла Лиситанния.
– Слышала, муж обещал вам встречу с господином Финеском? – проявляя завидную осведомленность, спросила она.
– Да, был разговор…
– Ну так лучше всего сделать это прямо сейчас, ночью. – На симпатичном круглом личике была написана мрачная решимость.
«Вот и гадай, кто в доме хозяин!» – про себя усмехнулся Змей.
– Надевайте. – Женщина выудила откуда-то из-за спины темную накидку. Потом принесла ночной фонарь с узкими прорезями, не позволявшими свету ярко литься во все стороны. Сама она уже была одета в черный стеганый плащ, а голову ее облегала круглая шапочка с маленькими ушками, – к реке пойдем, – объяснила свой нелетний наряд. – Господин Финеск сегодня у речных амбаров товар принимать будет…
– Контрабанду, – догадался Эрссер.
Танни кивнула:
– Может, и до утра подождать придется…
Без дальнейших вопросов Змей закутался в теплую накидку и вслед за своей проводницей выскользнул в прохладную люцинарскую ночь.
На восьмой день войско Эдаргена вновь показалось в виду стен Врана. Драконьи налеты и пара конных рейдов смогли оттянуть неизбежное лишь на неделю.
«На целую неделю», – поправил себя Хаэлнир, наблюдая, как вражеская армия ставит палатки. Часть солдат уже принялась за возведение вокруг нового лагеря земляного вала. К вечеру укрепление будет отстроено достаточно, чтобы совершить маленькую ночную вылазку. Глядишь, еще денек выгадаем!
Члены Совета, вышедшие на стены «полюбоваться» земляными работами, озабоченно качали головами. Армия Непобедимого все еще выглядела впечатляюще. Первые отряды успели окопаться на глубину лопаты, а мимо все маршировали и маршировали новые полки, растягиваясь вокруг города широким полумесяцем. Бывалые вранские вояки не спешили впадать в панику, чего не скажешь о Мирре, у которой нижняя губа опухла от постоянного прикусывания. Таким способом правительница пыталась бороться с проявлениями страха. И ведь знала же, что так будет, что враг явится со дня на день, и все равно до конца надеялась, что как-нибудь обойдется. Вдруг мудрые эльфийские стратеги ошиблись и войну таки можно выиграть одним сражением?!
– Ну что? – должно быть, в сотый раз спросила она эльфа. На месте главнокомандующего давно бы послала себя куда подальше, но вежливый Хаэлнир, как обычно, ответил:
– Противник действует, как мы и предполагали. Укрепив собственный лагерь, они примутся за осадные башни. Потом наверняка попробуют возвести крытую галерею, ведущую к новой стене. Возможно, конечно, Эдарген предпочтет вырыть подкоп, но это маловероятно. Ему известно, что за первой стеной его ждет вторая, более мощная. К тому же новая стена не закончена, так что подкапываться и взрывать ее нет никакого смысла – важнее перебить гарнизон.
– Мы продержимся?
– Непременно. – Голос эльфа звучал уверенно, он ободряюще улыбнулся правительнице. – Я не берусь за проигрышные кампании!
– Это сражение уже проиграно. И Совет прав: нужно попытаться спасти хотя бы избранных. В горах мы сможем оторваться от преследователей.
– Как можно, не начав, уже считать битву проигранной?! – Хаэлнир говорил тихо, хотя ему очень хотелось закричать и тряхнуть собеседника за плечи.
– Чтобы знать, что пламя обжигает, не обязательно совать руку в очаг.
– Но если Совет снимет глупые запреты…
– Запреты Совета не бывают глупыми! И мы никогда на это не пойдем, – негодующе прервал его Эрендир, – это значило бы нарушить Равновесие. Да и орки, кем бы они ни были, останутся верны клятве.
– Хорошо, поставьте меня во главе армии, и я…
– Ты разве не понял? Совет уже высказался, другого ответа не будет. Во главе войска всегда стоял Председатель, а ты даже не член Совета! – Самый младший из старейшин[6] взглянул на друга, и голос его смягчился. – Тебе-то это зачем нужно? Этот бой не принесет ни победы, ни славы.
Хаэлнир в свою очередь ухватил товарища за руку, поймал взгляд.
– Если не использовать боевую магию теперь, мы все умрем, – как можно убедительнее проговорил он. – Твоя дочь тоже. Да-да, не обманывайся, даже если сегодня сумеешь вывезти ее из города. Куда вы отправитесь? В Ферни-Этт? После падения Эфель-Гира[7] он не продержится и недели. Здесь у нас хотя бы есть армия… То, что от нее осталось.
Эрендир попытался отдернуть руку, но эльф держал крепко.
– Я мог бы убедить их. Ты знаешь, что нужно сделать, – с нажимом произнес Хаэлнир.
– И как ты себе это представляешь? – Старейшине наконец удалось вырваться, но они продолжали стоять рядом, почти касаясь друг друга грудью. – Что я скажу членам Совета, что собираю брачные тесты? Твоему отцу тоже?!
Некоторое время они сверлили друг друга взглядами, потом Хаэлнир молча отступил. «Зря я затеял этот разговор», – подумал он.
– Извини, наверное, ты прав, и вам следует укрыться в горах. Но кто-то должен остаться и защищать город. Я все еще начальник гарнизона…
– Да, но ты нужен Совету.
– Я остаюсь, – твердо повторил Хаэлнир и, не дожидаясь ответной реплики, покинул дворцовую приемную. Массивная белая дверь бесшумно закрылась за спиной. Здесь, в святая святых Совета, все свершалось без лишнего шума, чтобы, упаси Творец, не потревожить погруженных в раздумья старейшин. Эльф не сумел бы громко хлопнуть дверью, даже если бы очень захотел. К тому же он вышел из возраста, когда позволяют себе такие выходки.
На улице было пустынно и тихо: большинство жителей отправились на стену – держать щит («Не слишком-то он поможет, когда орки всерьез возьмутся за город»), остальные сидели по домам.
Сапоги коменданта гарнизона бесшумно ступали по чисто выметенной мостовой. Война ли, нет, Совет не спешил отменять общественные работы, а значит, с десяток эльфов с утра прогнали по мостовым вихри-чистильщики. На пороге казармы его встречало с дюжину полевых командиров. Здесь были и те, кого он знал по Приграничью, и едва знакомые – те, что пришли в Эфель-Гир с отступающей армией. Хаэлнир обвел собравшихся взглядом. Оптимизма на лицах не читалось, но и страха тоже.
– Совет отказал, – ответил он на невысказанный вопрос. И вот теперь присутствующие действительно помрачнели, – Они не станут применять боевые заклинания. И до тех пор, пока не избран новый Председатель, командующим остается Инатар. Ну а поскольку он сложил с себя обязанности председательствующего… – Эльф развел руками. – Временно возглавивший Совет Силион предложил бросить силы на прорыв блокады на восточном участке и по образовавшемуся коридору эвакуировать Совет и избранных жителей в горы. О том, кто возглавит армию, объявят дополнительно. – Командиры молчали, и тогда он неожиданно решился, – Я не согласен с мнением Совета и не обязан подчиняться Силиону. Я намерен оборонять город до конца.
Комендант обвел взглядом молчаливых подчиненных.
– Какие будут приказания, повелитель Хаэлнир? – шагнул вперед носитель меча Гелиар, возглавлявший один их трех полков пехотинцев. Секунду спустя рядом стояли все его товарищи.
– Мой приказ: блокировать здание Совета. Их распоряжения внесут ненужную сумятицу в головысолдат.
Гелиар немедленно кивнул. Повинуясь его мысленному распоряжению, отряд арбалетчиков направился ко Дворцу Совета.
– Леди Мелисса, – (стройная эльфея в золотистых латах тотчас выдвинулась из строя), – оповестите всех, что командование армией перешло ко мне. На вопросы о санкциях Совета отвечайте по своему усмотрению, но мне не хотелось бы идти на прямую ложь… Остальные возвращаются к своим отрядам и готовятся к сражению.
Хаэлнир привычно «прислушался» к своим наблюдателям на стенах. В лагере орхаев готовились к наступлению, но войска еще не успели выстроиться в боевой порядок.
– Думаю, они начнут часа через два-три, – поделился он «наблюдениями» с соратниками.
Маленькая группа, встречавшая его после посещения дворца, моментально рассредоточилась. Только откуда-то с улицы продолжали доноситься команды Гелиара, расставлявшего охрану. На секунду самозваный главнокомандующий ощутил укол совести или даже страха. Мало того, что узурпировал военную власть, он еще и поместил под «домашний арест» членов Совета. Государственное преступление такого масштаба не совершалось со времен его прадеда, а может, и вообще не совершалось. Впрочем, узурпатор недолго страдал от мук совести или страха, времени до сражения оставалось в обрез, а он в буквальном смысле был не готов к бою. Входить с оружием в зал Совета запрещалось, к тому же на сегодняшнюю аудиенцию он вырядился в шелковый камзол, сиреневый с серебром, и кружевную сорочку – одежда на поле боя неудобная и неуместная. Следовало заскочить домой, переодеться.
Хаэлнир заскользил по улице в сторону семейного особняка. Отец остался во дворце, запертый вместе с другими старейшинами, и можно только надеяться, что матушка не почувствует неладное и не станет донимать расспросами.
Семейное гнездо, четырехэтажное из розоватого игрисского мрамора, с тонкими витыми колоннами вдоль фронтона, выглядело покинутым. Вероятно, домочадцы, подобно многим, ушли на стены. Хаэлнир не стал проверять, поскорее проскользнул в свою комнату.
Кольчуга привычной тяжестью легла на плечи, а ведь когда-то он ненавидел железную броню. На границе и в Замуррье разведчики носили лишь тонкие кожаные куртки, раскрашенные в тон листвы. И он не жаловал сковывавшие движения доспехи. Но бой на стене города имеет существенные отличия от лесных вылазок, вскоре Хаэлниру пришлось признать необходимость кольчуги.
Комендант столичного гарнизона проверил, свободно ли мечи выходят из ножен, накинул на плечо короткий плащ – знак отличия командующего, завершил экипировку островерхим шлемом. Прощальным взглядом обвел комнату. На полке над фальшивым камином (эльфы дома огнем не отапливали) два каменных бюста. Один изображал отца, другой – пресловутого прадеда. Хаэлнир попеременно задержался взглядом на каждом: отца ему вряд ли доведется теперь увидеть… а еще хотел проверить, есть ли у него самого сходство со вторым бюстом. Решил, что нет. Внешним видом он и братья пошли в мать, а она была из клана Ойлифов. Когда уже совсем собрался уходить, на пороге неожиданно появился Эрендир.
– Вот… – Самый молодой из старейшин запыхался, хотя груз, что он вывалил на стол, был не из тяжелых. – Здесь кровь семи членов Совета.
Серебряные пробирки с наглухо закрученными пробками раскатились по столешнице, и Эрендир принялся поспешно сгребать их. Он явно волновался.
– Это все, что нашлось в лаборатории.
Хаэлнир смотрел на приятеля во все глаза. Больше всего удивило даже не то, что Эрендир решился-таки принять его сторону, а что тому удалось выскользнуть из дворца. Впрочем, эта загадка разъяснилась весьма быстро.
– Ты что же, не вернулся на заседание?
– Нет. Едва ты вышел, меня осенило: в лаборатории у Тина есть образцы крови всех семейств. Конечно, старейшины давно вышли из брачного « возраста и не спешат подыскивать новые партии, тем не менее я нашел пробы крови семерых. Добавь сюда меня и своего отца – надеюсь, его-то ты сможешь убедить? – и у тебя будет большинство! Ну что же ты? Пей и берись за дело…
– Боюсь, на убеждения не осталось времени. – Хаэлнир оценивающе оглядел друга, прикидывая, как тот воспримет новость о блокаде Совета. На всякий случай мысленно вызвал к своему дому парочку ребят из столичного гарнизона. – Видишь ли, я старший из военных повелителей, оставшихся в городе. Согласен Совет или нет, я принял на себя командование не только гарнизоном, но и нашей армией. Дворец окружен, до конца сражения старейшинам придется посидеть отрезанными от Мира. Не сомневайся, мы будем защищать их и других жителей до последнего солдата. Ты можешь вернуться к ним…
– Нет, – уверенно произнес Эрендир. – Будет лучше, если кто-то из старейшин объявит о твоем назначении. И поскольку другие члены Совета «немного заняты», – эльф не позволил себе улыбнуться, – это сделаю я.
Вдвоем они покинули розовый особняк и быстрым шагом направились к казармам.
На улице к ним присоединилась пара эльфов извызванной Хаэлниром охраны. Предосторожность оказалась излишней. Эрендир предъявил перстень с печатью Совета и действительно представил войсковым офицерам Хаэлнира как нового главнокомандующего. Даже произнес короткую прочувствованную речь по этому поводу.
Однако сам назначенный не испытывал большого энтузиазма. С поддержкой Эрендира или без нее их шансы победить в сражении почти равнялись нулю. Чтобы сотворить порядочное боевое заклинание, требовалась мана всех семнадцати членов Совета, поддержанная силой общины. Без согласия старейшин они с Эрендиром могли рассчитывать только на примитивный магический щит да на силу собственных мечей.
Между тем шеренги орхаев медленно двинулись к городским укреплениям. Стена, возведенная вокруг Эфель-Гира, служила неплохой защитой от набегов кочевников, но для армии орков, конечно, серьезной преградой не являлась. Волшебный щит на какое-то время должен был сдержать продвижение врага, но другая сторона обладала ничуть не менее искусными мастерами силы[8]. Можно было не сомневаться, что сконцентрировав энергию в каком-нибудь одном месте, они вскоре прорвут магическую оборону. Да и осажденные, если пытаться нанести удар первыми, вынуждены будут снять энергетический заслон.
Главнокомандующий и Эрендир в последний раз обсуждали тактику обороны. Нужно было максимально использовать возможности единственного члена Совета. Из окон зала, расположенного в надвратной башне, плавно покачивающиеся орхайские шеренги выглядели как странная серебристая, похожая на ртуть масса, стекающая по равнине к городу. Войска наступали с трех сторон, замкнуть кольцо окружения мешала неприступная скала, вклинившаяся в северо-восточный участок стены.
Дверь распахнулась без стука. Находившийся за ней воин мысленно уже испросил у главнокомандующего разрешения войти и получил согласие. Два перепачканных землей и травяным соком разведчика втолкнули в комнату связанного эльфа. Вернее, не эльфа – орхая, или орка, как они сами себя именовали.
Судя по значкам на рукаве куртки, перед ними был полевой командир рангом не ниже эльфийского носителя меча. Если Хаэлнир правильно помнил орхайскую символику, пленник командовал конной тысячей.
– Мы захватили его еще на рассвете, – отрапортовал один из разведчиков. Его костюм, как теперь разглядел Эрендир, был заляпан вовсе не грязью, а запекшейся, посеревшей кровью, вдоль левой щеки тянулся только-только схватившийся бугристый шрам. – Долго не могли пробраться в город. Везде кордоны орхаев. Только когда основные силы стали готовиться к атаке, удалось проскользнуть к речным воротам.
– Отличная работа, капитан. – Хаэлнир от души пожал грязную руку, – Отведем его в подвал, там можно будет поговорить как следует.
Разведчики отсалютовали главнокомандующему и поволокли пленного вниз по лестнице.
– О чем ты собираешься говорить с ним? – Эрендир проводил орхая брезгливым взглядом, хотя внешне, по крайней мере, тот ничем не отличался от обычного эльфа.
– Хочу уточнить план штурма. Галахэд – молодчина, ему удалось поймать крупную птицу. Не удивлюсь, если наш гость был вхож в палатку к самому анхарду[9], а тот накануне сражения наверняка поделился с командирами своей стратегией.
– К чему с ним возиться? Через несколько минут мы так и так узнаем планы отступников.
– Любые сведения могут стать полезными, – возразил Хаэлнир, отправляясь следом за Галахэдом.
Пленник сидел, прикрученный к стулу крепкими эльфийскими веревками. Взгляд метал молнии, губы крепко сжаты. Орхай явно собирался молчать на допросе. Не секрет, что обе стороны пытали захваченных лазутчиков. Поэтому улыбка темноволосого эльфа, должно быть, показалась пленнику зловещей. Однако Хаэлнир улыбался как раз пустым страхам отступника. Он собирался разговорить его, минуя примитивное срывание ногтей.
– Артерию, вену? – деловито осведомился капитан разведчиков.
– Лучше бы артериальную, но потом придется повозиться с перевязкой. Давай левую руку.
Галахэд быстрым движением распорол рукав на куртке орхая, тем же ножом – с врагом не церемонятся – ловко вскрыл вену чуть ниже локтя на левой руке. Прозрачная струя хлынула в подставленную серебряную чашу. Хаэлнир закатал собственный рукав и отворил себе кровь складным скальпелем, который с некоторых пор таскал с собой постоянно.
Орхай с неподдельным изумлением смотрел, как его кровь в чаше смешивается с эльфийской.
– Ну вот! – Командующий умело перетянул рану заботливо поданным бинтом. Галахэд бинтовал пленника.
Хаэлнир качнул чашу, взболтав содержимое, и сделал большой глоток. Орхай хотел что-то сказать по этому поводу, но не успел. Второй разведчик одной рукой ухватил его за подбородок, запрокидывая голову, другой – зажал нос. Хаэлнир быстро вылил остатки крови в распахнутый для вдоха рот. От неожиданности тот сглотнул.
– Теперь подождем немного, – сообщил главнокомандующий закашлявшемуся пленнику, уносясь мыслями на стену, в которую вот-вот ударит стальной прибой. Времени почти не осталось. Все же он заставил себя медленно посчитать до тридцати и только потом повернулся к отступнику.
Это было древнее запрещенное искусство – дар, которым Творец наделил его клан от Начала Мира. Но после «падения» Минолы и запретов Совета владеть им стало почти постыдно. Ни он, ни отец, ни братья не прибегали к своим талантам до самой этой войны. Собственно, его родные и сейчас свято блюли запрет. Но Хаэлниру служба и Приграничье неожиданно открыла, что на войне все средства хороши.
Понадобилось несколько секунд, чтобы подчинить себе волю орхая. Теперь можно было задавать вопросы.
Главнокомандующий уточнил планы орхайского предводителя, последовательность нанесения ударов, численность войск на каждом из направлений…
Но тут его отвлек стук в дверь.
– Старейшина Эрендир просит Повелителя немедленно подняться на стену, – шепнул явившийся посланец.
Хаэлнир и сам чувствовал – пора начинать военные действия. Он почти физически ощущал давление, которое уже некоторое время испытывал невидимый щит.
– Продолжишь допрос сам, – кивнул он Галахэду, – наш приятель не станет запираться.
– Желаю приятной встречи с сестрой! – бросил ему в спину пленник.
Хаэлнир не обернулся, не замедлил движения. Дверь мягко затворилась, и он упруго побежал по лестнице наверх. Между тем короткая фраза вызвала у главнокомандующего целый ураган чувств. Соратники, вероятно, решили, что отступник пожелал их командиру скорейшего свидания со Смертью, но сам-то Хаэлнир сразу понял, что тот имел в виду. Даже не понял, почувствовал. Он действительно называл ее сестрой, «своей любимой младшей сестренкой», и она называла его не «племянник», а «брат». Странно, как он не ощутил ееприсутствия сразу?! Но он давно перестал разыскивать сбежавшую родственницу, хотя когда-то каждую вылазку в Замуррские леса постоянно «прислушивался». И ни разу до сегодняшнего утра не почувствовал даже отдаленного отзвука мыслей Селены.
Эрендир хмуро глянул на запаздывающего главнокомандующего, но больше ничем своего недовольства не выдал.
– Как действуем? – осведомился он.
– Как обычно. Ждем взаимного уничтожения нашего и орхайского щитов, потом в дело вступят арбалетчики.
– Что делать мне, когда защита исчезнет?
Хаэлнир раздумывал недолго:
– Ты лучше любого из нас концентрируешь ману, попробуй отклонить ответный залп отступников. Ну и потом прикрывай наших сколько сможешь.
Ждать пришлось недолго. В небе вспыхнули огненные шнуры, зазмеились, побежали расходящимися кругами и исчезли, а вместе с ними исчез и прикрывавший город магический купол. Равно как и невидимая стена, давившая на него со стороны противника. Но еще до того, как последние огни погасли, из-за укреплений взметнулся рой стрел.
Нелегко одновременно следить за ходом сражения, координировать действия армии и заниматься поисками Селены. Но Хаэлнир все-таки нашел и, едва ощутил знакомое движение мыслей, «обрушился» и захватил контроль над сознанием. Несмотря на разделявшее их расстояние и способности, которыми эльфея, как и всякий член клана, не была обделена, противостоять более сильному, а главное, более тренированному «брату» она не сумела. После мгновенного узнавания ее воля забилась в крепких тисках чужого разума, но сопротивление было недолгим и незаметным для стороннего глаза.
Вообще-то Хаэлнир собирался принудить ее окольным путем пробраться в город. Глупая надежда вернуть Селену в лоно семьи никогда его не покидала. Но едва освоился в чужой голове и окинул окружающий мир глазами отступницы, как все надежды рассыпались прахом. Селена явилась в Эфель-Гир не простым наблюдателем, даже не доктором в полевом лазарете. Нет, за ее спиной сверкала доспехами собственная конная сотня. Хаэлнир едва «не упустил» тетку от неожиданности, Потребовалось целых три удара сердца, чтобы осознать, что та явилась сюда убивать, как и все остальные. Спас только навык. Никто из орхайских конников ничего не заметил, внезапно окаменевшее и сделавшееся особенно бледным лицо их сотника подозрений не вызывало – у всех теперь были напряженные лица. Хаэлнир окончательно утвердил власть над сознанием Селены и теперь пытался сориентироваться в ее окружении.
– Доберется, наверное, но ведь не сразу! У него, говорят, с войной на западе не заладилось.
– Да, это точно, не заладилось… Ладно, мастер, гусь был неплох, беседа – тоже, а все же как бы мне с патроном вашим увидеться? Сомнительно, чтоб совсем никакой возможности не было!
– Может, и есть, только мне о том неведомо. Я правду сказал: с тех пор как хозяин в море ушел, я его больше не видел.
– А вы что же с ним не ушли?
– Весной, как арканцы пожаловали, и я вместе с господином Сигистором в плаванье собрался. Форт он строит на островах каменный. Начал, тогда еще гильдия пошлины за вход с товаром в гавань ввела. Ну да это не к делу… Жена у меня разболелась, вот и задержался. Ждал, когда на ноги поднимется. Сын с флотом ушел, вместо меня на «Морской ласточке». А тут закон этот, соседа-аптекаря в магистратуру вызвали, так он оттуда не вернулся. Сказали – колдун, за колдовство и повесили. И к господину Сигистору наведываться стали: мол, магов на кораблях укрывает. Патрон вовсе в город заходить перестал…
– Говорят, его флагман на реке видели, – вставил дракон.
– Да ну?! – Удивление Тана было искренним. – Значит, готовится что-то. Патрон зазря кораблем рисковать не станет.
– Вот мне и нужно с ним встретиться.
– Так где ж его на реке сыщешь? Вверх по течению проток да островов много, есть где спрятаться даже большому кораблю. Вы вот что, вы к господину Финеску наведайтесь. Он ведь теперь не только в гильдии за главного, он и «Тайный альянс» возглавляет, ну, заговор против Непобедимого то есть.
– Я и к нему заходил, – немного ворчливо сообщил Змей, припомнив, как накануне бестолково мотался по городу. – Он хоть и не в плавании, а дома не застать!
– А вот это я могу устроить! – Тан щедрой рукой подлил им обоим в кружки. – Так что, за союз с Мелузельской компанией?
– За союз! – охотно поддержал нового приятеля дракон. Медные кружки звякнули одна о другую
Когда двадцатипинтовый бочонок опустел, Змей помог хозяину спуститься в подвал. Предусмотрительная Танни уже и постелила мужу.
– Забавно, что у вас с женой такие похожие имена, – помогая ветродую устроиться на сундуке-кровати, заметил вечно любопытный дракон.
– Это она после замужества стала Танни, а до того… – Мастер даже головой закрутил. – Я и на трезвую-то башку всего имени враз не скажу: Лиситанния Эльфамарина Ниннермилия и так далее. Она у меня не местная, из ласоров – племя такое в Залентских лесах. Так у них поверье: чем длиннее данное при рождении имя, тем дольше проживет человек. А чтобы укоротить любвеобильных родителей, длина имени ограничена количеством слов, произнесенных на одном вздохе.
– Понятно. – Эрссер потушил масляную лампу в изголовье Тановой лежанки.
– Но все же это очень длинно, – поудобнее устраивая голову, продолжал бормотать ветродуй. – У свекра, должно быть, были богатырские легкие! Так что, когда я посватался, у моей невесты имя было аж из девятнадцати слогов: Лиситанния Эльфамарина Ниннермилия и… – бормотание стало невнятным, и хозяин заснул.
Змей бесшумно поднялся наверх. В дверях гостиной тихой тенью замерла Лиситанния.
– Слышала, муж обещал вам встречу с господином Финеском? – проявляя завидную осведомленность, спросила она.
– Да, был разговор…
– Ну так лучше всего сделать это прямо сейчас, ночью. – На симпатичном круглом личике была написана мрачная решимость.
«Вот и гадай, кто в доме хозяин!» – про себя усмехнулся Змей.
– Надевайте. – Женщина выудила откуда-то из-за спины темную накидку. Потом принесла ночной фонарь с узкими прорезями, не позволявшими свету ярко литься во все стороны. Сама она уже была одета в черный стеганый плащ, а голову ее облегала круглая шапочка с маленькими ушками, – к реке пойдем, – объяснила свой нелетний наряд. – Господин Финеск сегодня у речных амбаров товар принимать будет…
– Контрабанду, – догадался Эрссер.
Танни кивнула:
– Может, и до утра подождать придется…
Без дальнейших вопросов Змей закутался в теплую накидку и вслед за своей проводницей выскользнул в прохладную люцинарскую ночь.
* * *
На восьмой день войско Эдаргена вновь показалось в виду стен Врана. Драконьи налеты и пара конных рейдов смогли оттянуть неизбежное лишь на неделю.
«На целую неделю», – поправил себя Хаэлнир, наблюдая, как вражеская армия ставит палатки. Часть солдат уже принялась за возведение вокруг нового лагеря земляного вала. К вечеру укрепление будет отстроено достаточно, чтобы совершить маленькую ночную вылазку. Глядишь, еще денек выгадаем!
Члены Совета, вышедшие на стены «полюбоваться» земляными работами, озабоченно качали головами. Армия Непобедимого все еще выглядела впечатляюще. Первые отряды успели окопаться на глубину лопаты, а мимо все маршировали и маршировали новые полки, растягиваясь вокруг города широким полумесяцем. Бывалые вранские вояки не спешили впадать в панику, чего не скажешь о Мирре, у которой нижняя губа опухла от постоянного прикусывания. Таким способом правительница пыталась бороться с проявлениями страха. И ведь знала же, что так будет, что враг явится со дня на день, и все равно до конца надеялась, что как-нибудь обойдется. Вдруг мудрые эльфийские стратеги ошиблись и войну таки можно выиграть одним сражением?!
– Ну что? – должно быть, в сотый раз спросила она эльфа. На месте главнокомандующего давно бы послала себя куда подальше, но вежливый Хаэлнир, как обычно, ответил:
– Противник действует, как мы и предполагали. Укрепив собственный лагерь, они примутся за осадные башни. Потом наверняка попробуют возвести крытую галерею, ведущую к новой стене. Возможно, конечно, Эдарген предпочтет вырыть подкоп, но это маловероятно. Ему известно, что за первой стеной его ждет вторая, более мощная. К тому же новая стена не закончена, так что подкапываться и взрывать ее нет никакого смысла – важнее перебить гарнизон.
– Мы продержимся?
– Непременно. – Голос эльфа звучал уверенно, он ободряюще улыбнулся правительнице. – Я не берусь за проигрышные кампании!
* * *
– Это сражение уже проиграно. И Совет прав: нужно попытаться спасти хотя бы избранных. В горах мы сможем оторваться от преследователей.
– Как можно, не начав, уже считать битву проигранной?! – Хаэлнир говорил тихо, хотя ему очень хотелось закричать и тряхнуть собеседника за плечи.
– Чтобы знать, что пламя обжигает, не обязательно совать руку в очаг.
– Но если Совет снимет глупые запреты…
– Запреты Совета не бывают глупыми! И мы никогда на это не пойдем, – негодующе прервал его Эрендир, – это значило бы нарушить Равновесие. Да и орки, кем бы они ни были, останутся верны клятве.
– Хорошо, поставьте меня во главе армии, и я…
– Ты разве не понял? Совет уже высказался, другого ответа не будет. Во главе войска всегда стоял Председатель, а ты даже не член Совета! – Самый младший из старейшин[6] взглянул на друга, и голос его смягчился. – Тебе-то это зачем нужно? Этот бой не принесет ни победы, ни славы.
Хаэлнир в свою очередь ухватил товарища за руку, поймал взгляд.
– Если не использовать боевую магию теперь, мы все умрем, – как можно убедительнее проговорил он. – Твоя дочь тоже. Да-да, не обманывайся, даже если сегодня сумеешь вывезти ее из города. Куда вы отправитесь? В Ферни-Этт? После падения Эфель-Гира[7] он не продержится и недели. Здесь у нас хотя бы есть армия… То, что от нее осталось.
Эрендир попытался отдернуть руку, но эльф держал крепко.
– Я мог бы убедить их. Ты знаешь, что нужно сделать, – с нажимом произнес Хаэлнир.
– И как ты себе это представляешь? – Старейшине наконец удалось вырваться, но они продолжали стоять рядом, почти касаясь друг друга грудью. – Что я скажу членам Совета, что собираю брачные тесты? Твоему отцу тоже?!
Некоторое время они сверлили друг друга взглядами, потом Хаэлнир молча отступил. «Зря я затеял этот разговор», – подумал он.
– Извини, наверное, ты прав, и вам следует укрыться в горах. Но кто-то должен остаться и защищать город. Я все еще начальник гарнизона…
– Да, но ты нужен Совету.
– Я остаюсь, – твердо повторил Хаэлнир и, не дожидаясь ответной реплики, покинул дворцовую приемную. Массивная белая дверь бесшумно закрылась за спиной. Здесь, в святая святых Совета, все свершалось без лишнего шума, чтобы, упаси Творец, не потревожить погруженных в раздумья старейшин. Эльф не сумел бы громко хлопнуть дверью, даже если бы очень захотел. К тому же он вышел из возраста, когда позволяют себе такие выходки.
На улице было пустынно и тихо: большинство жителей отправились на стену – держать щит («Не слишком-то он поможет, когда орки всерьез возьмутся за город»), остальные сидели по домам.
Сапоги коменданта гарнизона бесшумно ступали по чисто выметенной мостовой. Война ли, нет, Совет не спешил отменять общественные работы, а значит, с десяток эльфов с утра прогнали по мостовым вихри-чистильщики. На пороге казармы его встречало с дюжину полевых командиров. Здесь были и те, кого он знал по Приграничью, и едва знакомые – те, что пришли в Эфель-Гир с отступающей армией. Хаэлнир обвел собравшихся взглядом. Оптимизма на лицах не читалось, но и страха тоже.
– Совет отказал, – ответил он на невысказанный вопрос. И вот теперь присутствующие действительно помрачнели, – Они не станут применять боевые заклинания. И до тех пор, пока не избран новый Председатель, командующим остается Инатар. Ну а поскольку он сложил с себя обязанности председательствующего… – Эльф развел руками. – Временно возглавивший Совет Силион предложил бросить силы на прорыв блокады на восточном участке и по образовавшемуся коридору эвакуировать Совет и избранных жителей в горы. О том, кто возглавит армию, объявят дополнительно. – Командиры молчали, и тогда он неожиданно решился, – Я не согласен с мнением Совета и не обязан подчиняться Силиону. Я намерен оборонять город до конца.
Комендант обвел взглядом молчаливых подчиненных.
– Какие будут приказания, повелитель Хаэлнир? – шагнул вперед носитель меча Гелиар, возглавлявший один их трех полков пехотинцев. Секунду спустя рядом стояли все его товарищи.
– Мой приказ: блокировать здание Совета. Их распоряжения внесут ненужную сумятицу в головысолдат.
Гелиар немедленно кивнул. Повинуясь его мысленному распоряжению, отряд арбалетчиков направился ко Дворцу Совета.
– Леди Мелисса, – (стройная эльфея в золотистых латах тотчас выдвинулась из строя), – оповестите всех, что командование армией перешло ко мне. На вопросы о санкциях Совета отвечайте по своему усмотрению, но мне не хотелось бы идти на прямую ложь… Остальные возвращаются к своим отрядам и готовятся к сражению.
Хаэлнир привычно «прислушался» к своим наблюдателям на стенах. В лагере орхаев готовились к наступлению, но войска еще не успели выстроиться в боевой порядок.
– Думаю, они начнут часа через два-три, – поделился он «наблюдениями» с соратниками.
Маленькая группа, встречавшая его после посещения дворца, моментально рассредоточилась. Только откуда-то с улицы продолжали доноситься команды Гелиара, расставлявшего охрану. На секунду самозваный главнокомандующий ощутил укол совести или даже страха. Мало того, что узурпировал военную власть, он еще и поместил под «домашний арест» членов Совета. Государственное преступление такого масштаба не совершалось со времен его прадеда, а может, и вообще не совершалось. Впрочем, узурпатор недолго страдал от мук совести или страха, времени до сражения оставалось в обрез, а он в буквальном смысле был не готов к бою. Входить с оружием в зал Совета запрещалось, к тому же на сегодняшнюю аудиенцию он вырядился в шелковый камзол, сиреневый с серебром, и кружевную сорочку – одежда на поле боя неудобная и неуместная. Следовало заскочить домой, переодеться.
Хаэлнир заскользил по улице в сторону семейного особняка. Отец остался во дворце, запертый вместе с другими старейшинами, и можно только надеяться, что матушка не почувствует неладное и не станет донимать расспросами.
Семейное гнездо, четырехэтажное из розоватого игрисского мрамора, с тонкими витыми колоннами вдоль фронтона, выглядело покинутым. Вероятно, домочадцы, подобно многим, ушли на стены. Хаэлнир не стал проверять, поскорее проскользнул в свою комнату.
Кольчуга привычной тяжестью легла на плечи, а ведь когда-то он ненавидел железную броню. На границе и в Замуррье разведчики носили лишь тонкие кожаные куртки, раскрашенные в тон листвы. И он не жаловал сковывавшие движения доспехи. Но бой на стене города имеет существенные отличия от лесных вылазок, вскоре Хаэлниру пришлось признать необходимость кольчуги.
Комендант столичного гарнизона проверил, свободно ли мечи выходят из ножен, накинул на плечо короткий плащ – знак отличия командующего, завершил экипировку островерхим шлемом. Прощальным взглядом обвел комнату. На полке над фальшивым камином (эльфы дома огнем не отапливали) два каменных бюста. Один изображал отца, другой – пресловутого прадеда. Хаэлнир попеременно задержался взглядом на каждом: отца ему вряд ли доведется теперь увидеть… а еще хотел проверить, есть ли у него самого сходство со вторым бюстом. Решил, что нет. Внешним видом он и братья пошли в мать, а она была из клана Ойлифов. Когда уже совсем собрался уходить, на пороге неожиданно появился Эрендир.
– Вот… – Самый молодой из старейшин запыхался, хотя груз, что он вывалил на стол, был не из тяжелых. – Здесь кровь семи членов Совета.
Серебряные пробирки с наглухо закрученными пробками раскатились по столешнице, и Эрендир принялся поспешно сгребать их. Он явно волновался.
– Это все, что нашлось в лаборатории.
Хаэлнир смотрел на приятеля во все глаза. Больше всего удивило даже не то, что Эрендир решился-таки принять его сторону, а что тому удалось выскользнуть из дворца. Впрочем, эта загадка разъяснилась весьма быстро.
– Ты что же, не вернулся на заседание?
– Нет. Едва ты вышел, меня осенило: в лаборатории у Тина есть образцы крови всех семейств. Конечно, старейшины давно вышли из брачного « возраста и не спешат подыскивать новые партии, тем не менее я нашел пробы крови семерых. Добавь сюда меня и своего отца – надеюсь, его-то ты сможешь убедить? – и у тебя будет большинство! Ну что же ты? Пей и берись за дело…
– Боюсь, на убеждения не осталось времени. – Хаэлнир оценивающе оглядел друга, прикидывая, как тот воспримет новость о блокаде Совета. На всякий случай мысленно вызвал к своему дому парочку ребят из столичного гарнизона. – Видишь ли, я старший из военных повелителей, оставшихся в городе. Согласен Совет или нет, я принял на себя командование не только гарнизоном, но и нашей армией. Дворец окружен, до конца сражения старейшинам придется посидеть отрезанными от Мира. Не сомневайся, мы будем защищать их и других жителей до последнего солдата. Ты можешь вернуться к ним…
– Нет, – уверенно произнес Эрендир. – Будет лучше, если кто-то из старейшин объявит о твоем назначении. И поскольку другие члены Совета «немного заняты», – эльф не позволил себе улыбнуться, – это сделаю я.
Вдвоем они покинули розовый особняк и быстрым шагом направились к казармам.
На улице к ним присоединилась пара эльфов извызванной Хаэлниром охраны. Предосторожность оказалась излишней. Эрендир предъявил перстень с печатью Совета и действительно представил войсковым офицерам Хаэлнира как нового главнокомандующего. Даже произнес короткую прочувствованную речь по этому поводу.
Однако сам назначенный не испытывал большого энтузиазма. С поддержкой Эрендира или без нее их шансы победить в сражении почти равнялись нулю. Чтобы сотворить порядочное боевое заклинание, требовалась мана всех семнадцати членов Совета, поддержанная силой общины. Без согласия старейшин они с Эрендиром могли рассчитывать только на примитивный магический щит да на силу собственных мечей.
Между тем шеренги орхаев медленно двинулись к городским укреплениям. Стена, возведенная вокруг Эфель-Гира, служила неплохой защитой от набегов кочевников, но для армии орков, конечно, серьезной преградой не являлась. Волшебный щит на какое-то время должен был сдержать продвижение врага, но другая сторона обладала ничуть не менее искусными мастерами силы[8]. Можно было не сомневаться, что сконцентрировав энергию в каком-нибудь одном месте, они вскоре прорвут магическую оборону. Да и осажденные, если пытаться нанести удар первыми, вынуждены будут снять энергетический заслон.
Главнокомандующий и Эрендир в последний раз обсуждали тактику обороны. Нужно было максимально использовать возможности единственного члена Совета. Из окон зала, расположенного в надвратной башне, плавно покачивающиеся орхайские шеренги выглядели как странная серебристая, похожая на ртуть масса, стекающая по равнине к городу. Войска наступали с трех сторон, замкнуть кольцо окружения мешала неприступная скала, вклинившаяся в северо-восточный участок стены.
Дверь распахнулась без стука. Находившийся за ней воин мысленно уже испросил у главнокомандующего разрешения войти и получил согласие. Два перепачканных землей и травяным соком разведчика втолкнули в комнату связанного эльфа. Вернее, не эльфа – орхая, или орка, как они сами себя именовали.
Судя по значкам на рукаве куртки, перед ними был полевой командир рангом не ниже эльфийского носителя меча. Если Хаэлнир правильно помнил орхайскую символику, пленник командовал конной тысячей.
– Мы захватили его еще на рассвете, – отрапортовал один из разведчиков. Его костюм, как теперь разглядел Эрендир, был заляпан вовсе не грязью, а запекшейся, посеревшей кровью, вдоль левой щеки тянулся только-только схватившийся бугристый шрам. – Долго не могли пробраться в город. Везде кордоны орхаев. Только когда основные силы стали готовиться к атаке, удалось проскользнуть к речным воротам.
– Отличная работа, капитан. – Хаэлнир от души пожал грязную руку, – Отведем его в подвал, там можно будет поговорить как следует.
Разведчики отсалютовали главнокомандующему и поволокли пленного вниз по лестнице.
– О чем ты собираешься говорить с ним? – Эрендир проводил орхая брезгливым взглядом, хотя внешне, по крайней мере, тот ничем не отличался от обычного эльфа.
– Хочу уточнить план штурма. Галахэд – молодчина, ему удалось поймать крупную птицу. Не удивлюсь, если наш гость был вхож в палатку к самому анхарду[9], а тот накануне сражения наверняка поделился с командирами своей стратегией.
– К чему с ним возиться? Через несколько минут мы так и так узнаем планы отступников.
– Любые сведения могут стать полезными, – возразил Хаэлнир, отправляясь следом за Галахэдом.
Пленник сидел, прикрученный к стулу крепкими эльфийскими веревками. Взгляд метал молнии, губы крепко сжаты. Орхай явно собирался молчать на допросе. Не секрет, что обе стороны пытали захваченных лазутчиков. Поэтому улыбка темноволосого эльфа, должно быть, показалась пленнику зловещей. Однако Хаэлнир улыбался как раз пустым страхам отступника. Он собирался разговорить его, минуя примитивное срывание ногтей.
– Артерию, вену? – деловито осведомился капитан разведчиков.
– Лучше бы артериальную, но потом придется повозиться с перевязкой. Давай левую руку.
Галахэд быстрым движением распорол рукав на куртке орхая, тем же ножом – с врагом не церемонятся – ловко вскрыл вену чуть ниже локтя на левой руке. Прозрачная струя хлынула в подставленную серебряную чашу. Хаэлнир закатал собственный рукав и отворил себе кровь складным скальпелем, который с некоторых пор таскал с собой постоянно.
Орхай с неподдельным изумлением смотрел, как его кровь в чаше смешивается с эльфийской.
– Ну вот! – Командующий умело перетянул рану заботливо поданным бинтом. Галахэд бинтовал пленника.
Хаэлнир качнул чашу, взболтав содержимое, и сделал большой глоток. Орхай хотел что-то сказать по этому поводу, но не успел. Второй разведчик одной рукой ухватил его за подбородок, запрокидывая голову, другой – зажал нос. Хаэлнир быстро вылил остатки крови в распахнутый для вдоха рот. От неожиданности тот сглотнул.
– Теперь подождем немного, – сообщил главнокомандующий закашлявшемуся пленнику, уносясь мыслями на стену, в которую вот-вот ударит стальной прибой. Времени почти не осталось. Все же он заставил себя медленно посчитать до тридцати и только потом повернулся к отступнику.
Это было древнее запрещенное искусство – дар, которым Творец наделил его клан от Начала Мира. Но после «падения» Минолы и запретов Совета владеть им стало почти постыдно. Ни он, ни отец, ни братья не прибегали к своим талантам до самой этой войны. Собственно, его родные и сейчас свято блюли запрет. Но Хаэлниру служба и Приграничье неожиданно открыла, что на войне все средства хороши.
Понадобилось несколько секунд, чтобы подчинить себе волю орхая. Теперь можно было задавать вопросы.
Главнокомандующий уточнил планы орхайского предводителя, последовательность нанесения ударов, численность войск на каждом из направлений…
Но тут его отвлек стук в дверь.
– Старейшина Эрендир просит Повелителя немедленно подняться на стену, – шепнул явившийся посланец.
Хаэлнир и сам чувствовал – пора начинать военные действия. Он почти физически ощущал давление, которое уже некоторое время испытывал невидимый щит.
– Продолжишь допрос сам, – кивнул он Галахэду, – наш приятель не станет запираться.
– Желаю приятной встречи с сестрой! – бросил ему в спину пленник.
Хаэлнир не обернулся, не замедлил движения. Дверь мягко затворилась, и он упруго побежал по лестнице наверх. Между тем короткая фраза вызвала у главнокомандующего целый ураган чувств. Соратники, вероятно, решили, что отступник пожелал их командиру скорейшего свидания со Смертью, но сам-то Хаэлнир сразу понял, что тот имел в виду. Даже не понял, почувствовал. Он действительно называл ее сестрой, «своей любимой младшей сестренкой», и она называла его не «племянник», а «брат». Странно, как он не ощутил ееприсутствия сразу?! Но он давно перестал разыскивать сбежавшую родственницу, хотя когда-то каждую вылазку в Замуррские леса постоянно «прислушивался». И ни разу до сегодняшнего утра не почувствовал даже отдаленного отзвука мыслей Селены.
Эрендир хмуро глянул на запаздывающего главнокомандующего, но больше ничем своего недовольства не выдал.
– Как действуем? – осведомился он.
– Как обычно. Ждем взаимного уничтожения нашего и орхайского щитов, потом в дело вступят арбалетчики.
– Что делать мне, когда защита исчезнет?
Хаэлнир раздумывал недолго:
– Ты лучше любого из нас концентрируешь ману, попробуй отклонить ответный залп отступников. Ну и потом прикрывай наших сколько сможешь.
Ждать пришлось недолго. В небе вспыхнули огненные шнуры, зазмеились, побежали расходящимися кругами и исчезли, а вместе с ними исчез и прикрывавший город магический купол. Равно как и невидимая стена, давившая на него со стороны противника. Но еще до того, как последние огни погасли, из-за укреплений взметнулся рой стрел.
Нелегко одновременно следить за ходом сражения, координировать действия армии и заниматься поисками Селены. Но Хаэлнир все-таки нашел и, едва ощутил знакомое движение мыслей, «обрушился» и захватил контроль над сознанием. Несмотря на разделявшее их расстояние и способности, которыми эльфея, как и всякий член клана, не была обделена, противостоять более сильному, а главное, более тренированному «брату» она не сумела. После мгновенного узнавания ее воля забилась в крепких тисках чужого разума, но сопротивление было недолгим и незаметным для стороннего глаза.
Вообще-то Хаэлнир собирался принудить ее окольным путем пробраться в город. Глупая надежда вернуть Селену в лоно семьи никогда его не покидала. Но едва освоился в чужой голове и окинул окружающий мир глазами отступницы, как все надежды рассыпались прахом. Селена явилась в Эфель-Гир не простым наблюдателем, даже не доктором в полевом лазарете. Нет, за ее спиной сверкала доспехами собственная конная сотня. Хаэлнир едва «не упустил» тетку от неожиданности, Потребовалось целых три удара сердца, чтобы осознать, что та явилась сюда убивать, как и все остальные. Спас только навык. Никто из орхайских конников ничего не заметил, внезапно окаменевшее и сделавшееся особенно бледным лицо их сотника подозрений не вызывало – у всех теперь были напряженные лица. Хаэлнир окончательно утвердил власть над сознанием Селены и теперь пытался сориентироваться в ее окружении.