Дантек Морис. Красная сирена

   Возможно, в полиции стало известно, что они с Оливейрой остановились здесь, и с ними захотели связаться по поводу одного из дел (хотя она по-прежнему была убеждена, что дело – одно!). Анита решила одеться и начала натягивать джинсы, ког­да услышала шум, доносившийся с первого этажа. Приглушенные звуки, напоминающие… Эй, да там что-то ломают, потом чей-то жалобный воз­глас, и тишина.
   Тут явно что-то не так… Она быстро оделась, рванулась к висевшему на спинке стула «хольстеру», схватила кобуру и тут услышала топот на ле­стнице.
   В голове словно зазвучал сигнал тревоги. Опасность! Готовность номер один.
 
   Вондт ехал в сторону Мончике, когда возбужден­ный Кеслер связался с ним по рации.
   – Зараза! – Помехи превратили напряженное, сдавленное звучание его голоса в металлический скрип. – Вы не поверите, что случилось двадцать минут назад…
   – Что такое, Кесс… Густав? Что за паника?
   – Слушайте, ч-черт… Я тут, в Эворе, баба из по­лиции уехала из дома Грека с португальцем, и они отправились на север, как я вам и говорил…
   – Ладно, ладно! – Вондт раздраженно оборвал его. – Что дальше?
   – Они ночуют в Эворе, в маленькой гостинице. На улице прикончить их было сложно, я остано­вился подальше, хотел спокойно дождаться утра, а потом…
   – Короче!
   – Ну и через двадцать минут, угадайте, кого я увидел?
   – Черт вас дери, Кеслер, вы что, нарочно! – выдохнул взбешенный Вондт. – Мне не до загадок, давайте информацию…
   – Девчонку…
   Голос зазвучал тише, как будто выключили микрофон.
   – Что? – заорал Вондт в передатчик.
   – Девчонку, Вондт, девчонку Кристенсен. Не прошло и получаса, как она подкатила в черной тачке – «БМВ», а за рулем был тип, совершенно непохожий на… ну, ведь у Тревиса-то тоже могут быть свои люди, понимаете?
   «Господи боже мой! – подумал Вондт. – Кеслер выследил девчонку».
   – Где это? В Эворе?
   Название ничего ему не говорило, и он открыл бардачок, чтобы достать атлас.
   – Ну да, – подтвердил металлический голос Кеслера. – Это не в Алгарве, а в Алентежу, ближе к центру страны.
   – Сколько километров?
   – Сложно сказать с этими португальскими до­рогами… Вы-то сами где?
   – А как вы думаете? Конечно в Мончике! Наступила тишина, потом Кеслер снова свя­зался с ним:
   – Оттуда добираться неудобно. Самый прямой маршрут – по поганым дорогам. Вам надо в Бежа, так что рулите прямиком на 2-ю – по 124-й, к югу от Мончике, а оттуда к северу, как будто едете на…
   Кеслер снова замолчал.
   – На север от Бежа? – заорал Вондт.
   – Ну да, А мне что делать?
   – Ничего. Главное – ничего не предпринимай­те. Следите и сообщайте мне важную информацию, если появится. Вы уверены, что это дочка Кристен­сен?
   – Слушайте, я подобрался ко входу и рассмотрел их у стойки. Молышку я хорошо знаю… Довольны?
   – Хорошо, – вздохнул Вондт, – делайте, что я сказал, и все будет в порядке.
   Он отключил связь, задумался. Надо срочно найти Еву Кристенсен.
   Так он и поступил, приехав в дом одного из Евиных друзей. У нее повсюду были свои люди.
   Сорван и его бандиты спали – храпели в гости­ной и спальнях, двое караулили в кухне. В полной темноте.
   Ему удалось дозвониться Мессауду в Марокко, но тот сообщил, что Ева уехала в испанское Марок­ко, где ночью должна была сесть на корабль, кото­рый на следующий день доставит ее к берегам Алгарве, о чем он предупредил Сорвана еще вечером. Вондт оборвал его и спросил, как можно срочно с ней связаться.
   Мессауд задумался:
   – Сегодня ночью, к сожалению, не выйдет, ваш телефон не коммутируется со спутниковой систе­мой, которой пользуется мадам Ева. Я уже сказал Сорвану, что завтра она сама свяжется с вами, сра­зу как только приедет.
   Дерьмо, подумал Вондт. Ему так нужно погово­рить с Евой! Вопрос жизни и смерти…
   – Слушайте внимательно, – процедил он сквозь зубы. – Я знаю, что у вас есть возможность подключиться к спутниковой связи корабля, по­этому сделайте все в точности так, как я вам ска­жу, ладно?
   Вондт знал, что госпожа Кристенсен должна была недвусмысленно объяснить все значение ис­ходящих от него приказов. До него донеслось не­внятное, но утвердительное бормотанье.
   – Позвоните ей через минуту. Скажите, что ру­салочка показалась, но возникли проблемы. Что с русалочкой, судя по всему, агентша из Амстерда­ма. И там же человек Тревиса. Скажите ей это. Что русалочка в гостинице с этим типом, голландкой и местным, из полиции. Скажите, что, независимо от ее решения, мы сейчас же выезжаем, на случай, если она надумает действовать. Здесь останется человек, который ответит на ваш звонок. Вы ему просто скажете ДА или НЕТ. Если ДА, мы действу­ем, НЕТ – возвращаемся. Поняли?
   Он выслушал, как собеседник повторяет все его указания.
   – Хорошо, господин Вондт, я свяжусь с мадам Кристенсен и перезвоню вам как можно скорее.
   – Помните, если мы успеем уехать, просто ска­жите нашему парню – «да» или «нет», вы поняли?
   – Да, господин Вондт.
   Он выключил телефон и поднял людей. Не про­шло и часа, как три машины помчались в ночь по направлению к Эворе.
   Они проехали уже километров десять, когда с ними связался человек из Мончика.
   – Ответ – да, – лаконично сообщил он.
   «Беретта-32» в руках. Палец на спусковом крючке, дуло направлено на дверь. Она прижалась к стене в том месте, которое окажется прикрытым, если дверь вдруг распахнется.
   Топот на площадке внезапно стих, кто-то ко­мандовал приглушенным голосом:
   – Заткнитесь. Тихо. Нужно найти четырнадца­тый номер.
   Несколько слов шепотом, которые она не разо­брала.
   Черт, что же там такое, в этом четырнадцатом номере, если туда направили такой отряд?
   Анита спрашивала себя, спит ли Оливейра, разбудил его этот шум или нет.
   Она попыталась припомнить расположение комнат на этаже. Ее номер восемнадцатый, Оли­вейра – в девятнадцатом, в глубине коридора. Если она не путает, четырнадцатый должен быть по другую сторону площадки, потому что это крыло начиналось с шестнадцатого номера.
   Из-под двери не пробивался свет. Эти типы действовали в темноте.
   Может, полицейские пришли кого-то аресто­вывать…
   Она тихо встала по другую сторону двери, мыс­ленно поблагодарив случай за то, что не заперлась на ключ.
   Осторожно повернула ручку и приоткрыла дверь – на сантиметр, не больше.
   Несколько человек (она видела только силуэ­ты) стояли перед дверью в глубине коридора, на другой стороне лестничной клетки. Здоровенный мужик на верхней ступеньке смотрел в ее направлении, вглядываясь в темноту. Он, судя по всему, был у них главным.
   Не меньше пяти человек. Трое перед дверью. Один на верхней ступеньке, другой ниже на лест­нице. Ах да, еще двое снаружи. А может, еще один или двое остались внизу, на стреме. Господи, целая армия. Что же…
   Именно в этот момент она уловила резкое дви­жение, и тишину разорвал взрыв. Вспышка, гро­хот, дверь вышибают ногой. Кто-то выстрелил в за­мок и…
   В коридоре воцарился ад.

18

   Его разбудила Алиса.
   Сначала резкий толчок прервал снившийся ему мучительный, повторявшийся время от време­ни старый сон. Потом он услышал голос, заставив­ший его открыть глаза. Он с трудом вернулся к ре­альности. Совсем близко увидел лицо Алисы. Серьезное выражение, губы что-то шепчут, рука трясет его за плечо. Темная комната.
   – Хьюго, – повторяла она, – проснитесь… Хью­го, вы должны проснуться…
   Он проснулся:
   – Что случилось?
   – Они здесь, Хьюго… Ох, их столько, люди моей матери… они в гостинице.
   Он окончательно пришел в себя, откинул одея­ло, сел на кровати.
   – Да! – Девочка с каждой минутой все больше поддавалась панике. – Я видела, как они вошли, я слышала шум внизу, я… я плохо спала и услышала машины… о-о-о!
   Она вздрогнула, услышав тяжелые шаги на ле­стнице и приглушенные голоса.
   – О господи, это они! – Она почти кричала, но Хьюго жестом приказал ей замолчать, спокойно махнул рукой на дверь туалета, одновременно вы­таскивая пистолет-пулемет.
   Хьюго тихо встал и замер за кроватью, прислу­шиваясь к происходящему. Алиса закрылась в ту­алете. Снова воцарилась тишина. Он снял пулемет с предохранителя, включил фотооптику, устроил­ся поудобнее, прислонясь к стене, вытянул ноги и направил ствол на дверь. Подушка удобно держала спину.
   Похоже на ночные съемки. В прицеле четко видна зеленоватая дверь на фоне стены, тоже зе­леной, но другого оттенка, посветлее. В коридоре не было света – хотят воспользоваться темнотой. Ну что же, получат.
   Он терпеливо ждал, пока откроется дверь.
   Мощный взрыв заставил его подскочить – а ведь он привык к таким вещам. От резкой вспышки в том месте, где взорвался замок, одноцветное изо­бражение пошло полосами.
   За темно-зеленым прямоугольником открылся другой, темнее, почти черный, но в нем ясно выри­совывались три силуэта – насыщенного, светяще­гося ярко-зеленого цвета. Крестик коллиматора лег прямо на средний силуэт. Доля секунды – и люди ворвутся в комнату.
   Он уже жал на спуск. Поток оранжевого пламе­ни с адским грохотом пронзил ночь. Он почувство­вал отдачу в плечо и увидел, как рухнули двое – тот, что был в центре, и его сосед справа. Пламя по-прежнему разрывало мрак, человек слева попы­тался выстрелить, бросившись вперед. Хьюго ясно увидел, как линза прицела зарябила от вспышки, но человек плохо прицелился. Оранжевый огонь бушевал по-прежнему, крестик прицела указывал на мишень. Гротескный пируэт – и он тоже упал. Со всех сторон слышались вопли. Под свинцовым ливнем крошились дверь и стена. В коридоре по­явилась еще одна зеленая тень, человек выстрелил в его сторону, пули попали в шкаф и в кровать. Здо­ровенный бугай. Хьюго не успел прицелиться – тот бросился ничком на пол, исчез. И еще один, нет, двое на лестнице, один – с карабином, оба бегут на­верх. Пламя разрывало ночь. Высокий парень тоже палил вовсю. Окно за спиной взорвалось осколка­ми. Грохот выстрелов из огромного пистолета, ко­торый в руке верзилы казался игрушкой. Он стре­лял слишком точно, Хьюго прижался к стене. Человек с карабином уже поднялся на площадку и прицелился в сторону комнаты. Косяк двери раз­летелся в щепки, второй выстрел пришелся в нож­ку кровати, брызнули куски дерева и металла.
   Хьюго навел прицел на человека на лестнице, огонь не прекращался. Он увидел, как силуэт от­бросило к стене, зеленая тень слилась с зеленова­то-серым фоном. Тело с глухим грохотом скатилось по ступенькам. Человек, бежавший с ним, бросился на пол, пули врезались в стену.
   Первая обойма кончилась. Он быстро вытащил ее, перевернул, вставил вторую. Раздался сухой щелчок.
   Он взвел затвор.
   Именно в этот момент в коридоре произошло что-то странное. Здоровый тип больше не стрелял в его сторону, а целился в другой конец коридора. Впрочем, когда он поливал огнем парня на лестни­це, краем глаза заметил, что в коридоре открылась дверь. Да, дверь напротив его собственной, и отту­да выскочил зеленый силуэт. Бугай повернулся и стал палить в ту сторону, человек сначала согнул­ся, потом упал. Кто же это, ради всего святого? Хьюго направил видоискатель на лежащего, и пла­мя снова порезало мрак, но тень откатилась к стен­ке коридора, прижалась к ней, растаяла. Этот не так прост. Выстрелы доносились уже с лестницы. И из глубины коридора. Ах, дерьмо, тип с лестницы снова поднялся и разрядил полную обойму в на­правлении комнаты. Автомат. Пули свистели во­круг него. Слишком близко. Видимо, этот гад засек, откуда велся огонь. А сзади появился еще один – с помповым ружьем. Он прицелился между ними и стал обстреливать площадку. Парень с ружьем со стоном скатился по ступенькам. А здоровяк, вжав­шийся в стену, по-прежнему стрелял, сволочь-Хьюго бросился на пол, прокатился под кроватью, добрался до двери. Но из глубины коридора донес­лись новые выстрелы, и Хьюго услышал, как кто-то выругался на непонятном ему гортанном языке. Новые залпы. Он лежал на животе рядом с распах­нутой дверью. Встал на колени, навел прицел на коридор. Увидел, что великан, вроде раненный, спускался задом с лестницы, стреляя наугад – в направлении его комнаты и в разные стороны. Его прикрывал второй человек на лестнице, обстрели­вавший помещение с двух рук. Казалось, этаж под­вергся нападению полчищ особо прожорливых термитов. Господи, по ступенькам уже поднимался новый человек, тоже с ружьем, за ним – другой, вооруженный маленьким израильским «ПП» с очень коротким стволом. Они штурмовали лестни­цу, стреляя на ходу. Пули и крупная дробь разле­тались по всей комнате, оставляя отметины на сте­нах. Хьюго направил видоискатель на зеленоватые фигуры. Пламя снова прорезало ночь, перила пло­щадки рассыпались от выстрелов. Он увидел, что не промазал. Тип с двумя пушками упал, человек с ПП покатился по ступенькам. Парень с ружьем профессионально бросился вниз с лестницы, под­хватив по пути на площадке тяжелый силуэт, во­лочивший ногу. Им чудом удалось увернуться от града пуль, сыпавшихся на площадку, пока Хьюго не расстрелял весь магазин.
   Щелчок бойка резанул уши.
   Он перевел дух, вытер пот, заливавший лицо и шею.
   Он слышал, как они бегут по первому этажу, как открывается дверь, как кто-то кричит на ули­це. Короткие приказы. Они стремительно вывали­лись из гостиницы, побежали по гравию. Почти сразу до него долетел звук заработавших моторов и захлопывающихся дверец. Заскрипели шины.
   Было странно, что ночную тишину не наруша­ет вой полицейских сирен.
   Боже милостивый! Уже три недели ему не бы­ло так страшно! Его тело покрывала мокрая липкая пленка. Поняв, что их не меньше десяти, он сказал себе: держать оборону будет труднее, чем он рас­считывал. Ладно, обошлось. Вот это да… Ему и при­сниться не могло, что он сумеет так быстро убить шестерых или семерых человек, всего за… сколько? Примерно… за две или три минуты?
   Трупы, валявшиеся на пороге комнаты, тяже­лый пистолет-пулемет в руке доказывали реаль­ность происходящего.
   Здесь нельзя оставаться. Он подбежал к туале­ту и тихо сказал:
   – Алиса, это я, Хьюго. Можешь выходить. Все кончено.
   Он услышал, как отодвигается задвижка, по­том дверь приоткрылась, показалось перепуганное лицо.
   Хьюго небрежно держал оружие стволом вниз: думая о срочном отъезде, он забыл о некоторых со­бытиях. После того как здоровяк срезал человека из комнаты напротив, из глубины коридора стре­ляли второй раз. Наверняка именно эти выстрелы уложили главаря команды теней.
   Он размышлял над всем этим, как вдруг заме­тил, что Алиса застыла и смотрит куда-то позади него. На лице ее были написаны непонимание, изум­ление и восхищение одновременно. Рот приоткрыт, растерянный взгляд устремлен поверх его плеча.
   Он хотел повернуться, и тут услышал чей-то резкий, сухой голос:
   – Policia. Polizei. Полиция. – И дальше – по-португальски: – Не двигайтесь и бросьте вашу иг­рушку.
   Краем глаза Хьюго увидел изящную фигуру в проеме двери. Длинные растрепанные рыжие во­лосы, рассыпались по плечам. Простой черный джемпер и джинсы. Голос был таким чувствен­ным…
   Он медленно повернулся: она приближалась, профессионально направляя на него пистолет.
   Другая рука безвольно свисала вдоль тела. Не­смотря на темноту, он разглядел пятна на плече. На бледном запястье чернели подтеки.
   – Не делайте глупостей, бросьте пушку. Я правша.
   «Она просто хочет объяснить, что держит свой маленький пистолетик в руке, которой лучше вла­деет», – сказал себе Хьюго. Он перевел взгляд на Алису.
   Девочка, словно парализованная, с трудом смогла пролепетать по-голландски:
   – Го… госпожа Ван Дайк…
   Женщина улыбнулась ребенку, не отводя дуло пистолета от лица Хьюго. Он находил эти манеры отвратительными, начисто лишенными изыскан­ности.
   «Ван Дайк? – подумал он. – Так эта девица и есть голландская инспекторша?»
   – Положите эту штуковину, – повторила она по-португальски, не обескураженная его упрямст­вом. – И поднимите руки.
   Потом позвала (по-голландски, как не преми­нул отметить Хьюго):
   – Алиса, иди ко мне.
   Быстрым движением, которое, однако, застави­ло ее тихо застонать, она пистолетом нажала выклю­чатель справа от себя. Люстра осветила комнату.
   «Хорошенькая», – невольно подумал Хьюго.
   Пистолет уже вернулся на прежнее место.
   У него не оставалось выбора. Он осторожно, за ремень, опустил пушку, положил ее на пол.
   – Никаких проблем, – сказал он на родном языке отца. – К тому же он пуст.
   – Поднимите руки… И по-голландски:
   – Кто вы?
   Молодая женщина смотрела на него подозри­тельно-изучающе.
   Она была очень бледна. На лбу выступил пот. Глаза затуманились от усталости.
   Хьюго, не представляя, как выпутаться из ло­вушки, молчал. Медленно поднял руки.
   Положение спасла Алиса.
   – Мадам Ван Дайк… Анита, не делайте ему ни­чего плохого. Это Хьюго, мой друг, он помог мне. Спас от людей моей матери…
   Девочка готова была встать между ними.
   Анита мягко отодвинула ее, но даже это движе­ние причинило ей боль – слабый вскрик перешел в стон.
   Несколько бесконечно долгих секунд она смот­рела на Хьюго, потом спросила:
   – Вас нанял Тревис?
   Хьюго с трудом сдержал смех: «Тревис, меня?» Он смотрел на нее не мигая, на губах застыла улыбка. Что за чертовщина, в конце-то концов?
   – Вы серьезно?
   Молодая женщина смотрела на него не слиш­ком ласково, пытаясь разобраться в ситуации. Алиса шагнула к ней:
   – Мадам Ван Дайк, Анита… Пожалуйста, по­слушайте… Говорю вам, он – друг.
   Девочка, как загипнотизированная, смотрела на пятно крови, расползавшееся по плечу и руке молодой женщины.
   – Кто вы? – снова спросила Анита, морщась от боли. – Что вы делаете с Алисой?
   – Я ее сопровождаю.
   – Сопровождаете? Куда?
   – К ее отцу.
   От него не укрылся интерес, вспыхнувший в глазах инспектора полиции.
   – Куда «к отцу»?
   Хьюго сделал неопределенный жест рукой в сторону девочки.
   – Точно не могу сказать, куда-то в сторону Фа­ру. Малышка знает адрес, и у нее есть фотография дома.
   Анита повернулась к Алисе. Казалось, даже это легкое движение потребовало от нее напряже­ния всех сил.
   – Ты знаешь адрес отца, Алиса?
   Та медленно наклонила голову, но не пророни­ла ни слова.
   Анита сверлила ее взглядом. Потом взглянула на Хьюго, не убирая оружия, снова повернулась к Алисе, краем глаза продолжая наблюдать за Хьюго.
   – Скажи, Алиса, – вздохнув, спросила она, – тот адрес, он не в Албуфейре?
   Алиса закивала.
   – Ясно, – тяжело вздохнув, ответила женщина. Хьюго внимательно рассматривал ее. Казалось, инспекторша о чем-то напряженно думает, одна бровь приподнялась.
   «Да, – сказал он себе. – Она думает о том же, о чем и я».
   Тишина угнетала все сильнее.
   – Скажите, – обратился он к Аните самым без­заботным тоном, на какой был способен, – вам не кажется, что эти ваши дружки из-за угла времени зря не теряют? В этой гостинице выпущено столь­ко пуль, словно пехотный полк побывал на стрель­бах!
   Он не скрываясь смотрел на жирное красное пятно, расплывавшееся по ее плечу.
   Она взглянула на него холодно, пожалуй даже агрессивно.
   – Нам, – сухо бросила она.
   Хьюго ответил ей не менее холодным взглядом:
   – Мне? Честно говоря, не уверен.
   Он просто хотел выиграть минуту или две. Нужно было найти выход.
   Ее взгляд и круглое рыльце маленького писто­летика по-прежнему были направлены в его сторону.
   – Анита, – простонала Алиса, – ну пожалуй­ста…
   – Секундочку, Алиса.
   Голос молодой женщины звучал очень твердо.
   – В чем вы не уверены? – переспросила она, с трудом подавив гримасу боли. Взгляд на мгновение затуманился.
   – В том, что должен уходить с вами.
   – Полагаете, в вашем положении можно спо­рить?
   Теперь ее голос звучал не громче вздоха, хрип­ло, и на долю секунды Хьюго подумал: «Она неот­разима!»
   – А я упрямый. У меня мать бретонка, а отец – фламандец.
   Молодая женщина улыбнулась, но пистолет не отвела.
   – Если думаете, что я не решусь применить си­лу, ошибаетесь.
   – Я этого не говорил.
   Инспекторша смотрела на него непонимающе, но с интересом. Однако мгновение спустя это выра­жение исчезло, ярко-синие глаза затуманились.
   Хьюго увидел, как она пошатнулась, шагнув вперед, лотом качнулась в сторону с приглушен­ным стоном. Рука с пистолетом непроизвольно по­тянулась к раненому плечу.
   Воспользовавшись этим, Хьюго решился: он подойдет к ней, но будет осторожен.
   Лицо молодой женщины исказилось от боли. Кровотечение не прекращалось. «Сколько кровищи», – подумал Хьюго, увидев, как на пол падают алые капли. Рукав черного джемпера был липким от крови.
   Он услышал стон, который она пыталась сдер­жать. В глазах слезы, челюсти судорожно сжаты.
   «О черт…» – расслышал он, увидев, как жен­щина оседает с запрокинутой головой, провалива­ется в беспамятство.
   Он успел подхватить ее. Голова Аниты без­вольно откинулась назад, пистолет выпал из руки и по чистой случайности не выстрелил, ударив­шись об пол.
   Он осторожно опустил ее на ковер.
   – Алиса?
   Девочка подошла, готовая выполнить все его распоряжения, – Хьюго сразу это понял и почув­ствовал благодарность.
   Он бросился к своей куртке, натянул одежду и кинул девочке через комнату ключи от «БМВ», ко­торые она ловко поймала на лету.
   – Смываемся. Иди, открывай машину.
   Она уже бежала к лестнице, без колебаний пе­репрыгивая через трупы, валявшиеся поперек двери и на ступеньках.
   Когда Анита пришла в себя, они подъезжали к Баикса-Алентежу. Хьюго вел машину по узкой доро­ге, ориентируясь с помощью Алисы: она сидела рядом, на пассажирском месте, с картой, разло­женной на коленях. Молодая женщина со стоном повернулась на заднем сиденье. С той минуты, когда Хьюго отнес Аниту Ван Дайк в машину, Алиса успела рассказать ему, кто она такая. В гостинице, проходя через вестибюль, он заметил, что ночной портье убит – широкая рана на горле напоминала рот, оскаленный в страшной улыбке. Телефонные провода были вырваны. В машине он мгновенно наложил Аните жгут и временную повязку. В ноч­ном городе им не встретилась ни одна полицейская машина. Только свет, горевший в окнах несколь­ких соседних домов, свидетельствовал: люди слы­шали перестрелку в гостинице. Можно было поду­мать, что комиссариат полиции в полном составе провалился сквозь землю.
   В двадцати километрах от Эворы Хьюго оста­новился на окраине какой-то деревушки и занялся раненой.
   Подсунув сложенное одеяло под голову Аниты, он разрезал рукав ее свитера карманным ножом. Пятью сантиметрами ниже плеча на ее руке зияла жуткая рана – огромная черно-красная дыра. Он отрезал рукав, отшвырнул его в сторону.
   Потом, осторожно приподняв руку молодой женщины, нашел второе отверстие с другой сторо­ны. Пуля прошла навылет. Очень большой калибр, бронированная. Значит, есть серьезные внутрен­ние повреждения. Пощупав руку, заподозрил пе­релом.
   Он услышал, как ахнула Алиса, подошедшая к нему с дорожной аптечкой, ящичком чуть больше коробки с инструментами. Как говаривал Ари Москевиц, надежное оборудование занимает не намного больше места. Правильно. Вот только весит го­раздо больше.
   Хьюго быстро открыл большой чемодан. Там было все необходимое для лечения практически любых огнестрельных ранений.
   Он вытащил маленький пузырек с перекисью водорода. Хороший антисептик Обезболивающее, бинты, нитки, средство для прижигания ран и бле­стящие ножницы. Приступил к операции.
   Алиса завороженно наблюдала за происходя­щим.
   Закончив, Хьюго сменил номера на машине и свернул на дорогу, шедшую через лес за шоссе на Монсаррас. Они ехали по каким-то проселочным дорогам на восток, потом на юго-восток.
   Он услышал, как молодая женщина пошевели­лась, потом спросила:
   – Где мы?.. Где… Куда мы едем?
   Он бросил взгляд на карту и повернул на узкую дорогу, извивавшуюся между голыми холмами.
   – Мы в Нижнем Алентежу, едем к границе Ис­пании.
   Он нашел дорогу, круто поднимавшуюся по го­рам к вершине, где стояла древняя сторожевая вы­шка. Они находились на юго-востоке от Мора, не­далеко от границы, которую португальцы испокон веков защищали от набегов кастильцев. Дорога бы­ла каменистой, на скалистых склонах почти ничего не росло.
   Он остановился возле старой башни и выклю­чил фары. С этого места открывался вид на бесплодную долину, окруженную невысокими хол­мами.
   Женщина постепенно приходила в себя. Она села, прислонилась спиной к дверце, возле кото­рой Хьюго положил вместо подушки свернутое индейское одеяло. Ее бледное лицо покрывала ис­парина.
   – Алиса, – сказал Хьюго, – возьми в мешке трубочку, синюю с белым, и вторую, зеленую, и дай ей бутылку с минеральной водой.
   Алиса выполнила распоряжение. Молодая женщина взяла протянутые ей предметы, глухо застонав. Ее левая рука покоилась в лубке, повязка была наложена совершенно профессионально.
   – Примите две таблетки жаропонижающего и одну – антибиотика. И выпейте всю бутылку, – приказал Хьюго.
   Женщина покачала головой и улыбнулась. Проглотила таблетки и поставила бутылку рядом с собой.
   – Ну и что мы теперь будем делать? – спроси­ла она совершенно серьезно.
   – Я думаю… Было бы правильнее всего вам – отправиться в больницу, мне – отвезти малышку к отцу…
   Молодая женщина вздохнула: