Гвоздев
Расстреляют как шпиона, коли не явлюсь.
Фрунзе обещал амнистию, пойду я.
А если не вернусь…
Татьяна
Коля, милый, не ходи, заклинаю,
Уедем отсюда, исчезнем
Я пропаду без тебя, я знаю, знаю,
Как одинокая лебедь в небе вечернем,
Не смогу без тебя, сложу белые крылья,
И вниз, вниз до проклятой земли,
Где среди грязи и пыли
Мы друг друга уберечь не смогли!
Я не смогла… не удержала…
Ради меня – не ходи, милый!
Тогда на пристани – я ждала, я знала,
Что тебя от всего отмолила,
Что сухое сердце тобой напою,
Как луга с рассветом глотают росу.
Не ходи, останься, молю,
Я просто уже не перенесу,
Если снова тебя потеряю!
Не ходи, заклинаю!!
Гвоздев
Не волнуйся так, Таня.
Они должны сдержать слово,
Солдатом солдатам данное.
Хоть мы воевали сурово,
Россия досталась им.
Я не смогу среди душ иностранных
И день притворяться живым.
Мы останемся здесь, любимая,
А если сложу голову,
Знать, звезда догорит моя,
И оплавится русым оловом.
Я должен идти, должен.
Жди меня, не грусти,
Тебя нет на свете дороже.
Все, Танюша, пусти.
Татьяна
(вслед)Фильтрационный пункт Крымской ЧК. Во дворе под пулеметами стоят сотни людей в шинелях без погон. Старшие – чекист и военный – сидят за столом.
Береги его, Боже!
Чекист
Смир-р-на!!
Слушай сюда, контра!
Подходить по двое, не опускать морды,
Чтоб вашу сучью суть было наскрозь видно!
Первые – ко мне!
Так, кем служил у белых?
Арестованный
Солдатом, насильно… Грозились повесить…
Я б сам не…
Чекист
Щас вы все… насильно, нет вам веры.
Солдатом клячил?
Арестованный
Так точно, рядовой.
Чекист
Налево, значит.
Так, ты теперь. Кто такой?
Хотя по морде видно – благородие,
Тебе вон – в правый строй…
Военный
Да нижний чин он вроде.
Чекист
(тихо военному)
Неважно, что не генерал,
Ты знаешь, Марченко, про установку
Крымского ЧеКа,
Из командиров, все кто против наших воевал,
ВСЕ подлежат расстрелу. А ты-то думал, как?
Следующие, подходи, шалавы!
Звание? Налево становись!
Ты – направо!
Марченко
Погодь, погодь, я помню этого, кажись.
Лицо знакомо. Гвоздев! Точно!
Чекист
Прикажешь тут торчать до ночи?
Ты знаешь его, так скажи,
Он разве рядовой?
По выправке видать сразу
Офицер, как есть строевой.
Так куда его, заразу?
Марченко
(задумчиво смотрит на Гвоздева)
Налево. Солдат он.
Был взят в плен под Ростовом.
Полез на рожон,
На разъезд нарвался, словом…
Чекист
Налево так налево. Быстрей!
Следующие – ко мне бегом марш,
Я вас научу бегать, стервей,
Живей, а не то постреляем в фарш!
Налево! Направо! Направо!
Стоп!
Кто слева – грузить на Перекоп,
Конвой, выводи из ворот!
Остальным – отойти к канаве,
Щас посчитаем вас, сволот,
К едреной маме,
Разворачивай пулемет!
Крики оставшихся.
Это что же, братцы?!
Как же амнистия?!
Опричники!! Подонки!!
Чекист
Марченко пристально смотрит на идущего в солдатском строю Гвоздева. Гвоздев смотрит в глаза Марченко. Марченко закуривает, отворачивается. Ворота пункта закрываются. Сзади раздается пулеметная стрельба. Колонна в мертвом молчании идет по дороге. Вокруг – ослепительно белый снег.
Самим надо было стреляться,
Мы от вас не ждали милости,
И вы не дождетесь, золотопогонники!!
СТРЕЛЬЦЫ
1
Великие Луки, март 1698 года. Совет стрельцов. Стрелецкая изба.
Проскуряков
Сдвинем головы,
Теперь нигде не безопасно,
Зачем нам рисковать напрасно,
Доносчиков кругом – как вшей,
Доложат сразу.
Чуть что – в железо, да взашей
До Тайного приказа.
Тума
И Цыклера [3]сказнили по доносу,
А Цыклер в Троицу пришел других поранее.
Былых заслуг Антихрист не вспомянет…
Маслов
Вспомянет… на допросе.
Расскажешь, что и сам не знал.
Тума
На дыбе Цыклер показал,
Желал он Шеина иль Шереметева на царство.
Маслов
Не нужно нам бояр. Оно – гнилое-то боярство.
Пока за морем царь, царевичу – престол.
Тума
Пусть лучше Софья правит государством.
Кокуй [4]– под нож, бояр – на кол.
Проскуряков
Вернуть Голицына [5]из ссылки след.
И на Москве, и в Крым когда ходили —
Василий к нам всегда был милосерд.
А немцу русских разве жаль голов?
Вон сколько наших зря побили,
Как Франц Лефорт подвел стрельцов
Умышленно под стену под Азовом.
В местах, для крови самых нужных,
Вся наша состояла служба.
То иноземцы все – друзья Петровы.
Тума
А кто взорвал подкоп с стрельцами?
Немчин Адамка Вейде.
От немцев горше, чем от турка, беды,
Что Государь вознес над нами…
Расселась нерусь разная у трона,
А ты – терпи.
Маслов
А ели мертвечину по степи —
Все по вине проклятого Гордона.
А как нас немец гнул в Азове —
Крутили всех в бараний рог,
Как каторжане жили, а чуть слово —
В ответ – батог.
Теперь загнали на границу
Аж к самой Литве.
Эх, был бы с нами князь Голицын,
Давно бы жили на Москве.
Проскуряков
Житья и на Москве не стало.
Слыхать, бояре жалованье прячут,
Воруют да жируют, все им мало,
А люди плачут.
Маслов
Народ весь стерся, обнищали…
Налог берут на печь, на пчел, на бани,
Да с погребов со всякой сажени по гривне —
Все на потехи той ехидне.
Народ за нас, вестимо.
Проскуряков
Куда живет-то твой народ?
Все, подъяремный, мимо.
Тума
В Азове немцы, на Москве бояре,
В земле черви, в водах черти.
По году женок не видали,
Доколе же терпеть тоску?
Маслов
Идти бы надо на Москву,
Царевне Софье бить челом —
На царство звать.
Тума
А что с царем?
Проскуряков
Эх, кабы знать
Шестнадцать лет назад,
Что вырастет Антихрист из Петра,
Отведал бы волчонок топора —
Пошел бы за Нарышкинами в ад [6] .
Тума
Так что с царем?
Проскуряков
Брехают, сгинул царь за морем.
Маслов
Какой он царь! Порушил православну веру!
Тума
Да тише ты! Не в поле.
Ори, да в меру.
Проскуряков
Коль Петр объявится, в Москву не пустим,
Солдат же усмирим.
Боярам – сделать пусто.
Маслов
На том и порешим.
Кто челобитную доставит?
Тума
Я хоть сейчас готов.
Проскуряков
Зачавши дело, вместе и кончать.
Маслов
Погодь, Проскуряков.
Поболее народа надо взять.
Тума
Зачем нам раскрываться до поры?
Хоть недовольны все, но сыщется собака,
Чтоб голову свою не класть на плаху —
Чужие подведет под топоры.
А Петр не привык считать голов.
Маслов
Мой план таков.
Большим числом пойдем не к Софье —
Правительство о милости просить:
Вернуться к семьям, на Москве служить,
Бояре будут колебаться, хмурить брови,
Держать совет, ища поменьше лиха.
А мы пока письмо доставим тихо —
Так малое покроется большим.
Проскуряков
А ежели правительство решит
Не в нашу пользу, что тогда?
Маслов
Что за беда?
Стрельцы не будут колебаться,
Когда наступит срок.
Что думаете, братцы?
Тума
А план неплох.
Проскуряков
Оно конечно.
Маслов
Спаси, Господь, и вразуми нас, грешных,
Латинскую пресечь крамолу —
Свалить Антихриста с престола.
2
Новодевичий монастырь, келья царевны Софьи. Март 1697 года.
Петр
Ну что, сестрица, как житье?
Пошто молчишь? Не ждала, что приду?
Софья
Сам видишь, каково в опале.
Петр
Ты не сама ли
На голову свою накликала беду?
Писалась в титла без царева изволенья,
Учила государством не своим владеть своею волей
И почиталась наравне с царями. Мало, что ли?
И истощила тем вконец терпенье,
Дойдя до самого предела,
Когда венцом венчаться царским захотела.
Нельзя с царями так… небрежно.
Софья
Что поминать? Теперь ты правишь самодержно.
Петр
Дело Цыклера раскрыто.
Он показал, что ты ему почасту говорила,
Чтоб он на пару с Федькой Шакловитым [7]
Меня бы свел безвременно в могилу.
Гранаты подложить мне в сани,
Зажечь дома в Преображенском,
Чтоб в суматохе нас изрезать бердышами —
Они бы не решились сами.
Пока в монастыре тужишь ты женском,
Грозился разорить Москву с донскими казаками,
Нашелся Стенька Разин.
Софья
Все вздор.
Петр
Разве?
Софья
Такого не было меж нами… Наговор.
Петр
Жаль, Шакловитого казнили,
Сейчас бы я его спросил.
Софья
Так ты же и казнил.
Петр
Бояре с Патриархом убедили.
Софья
Клянусь, такого я не смела.
Как перед Богом…
Петр
Я не за тем пришел.
Я покидаю скоро русские пределы,
Поеду по Европе, где уж много
Людей толковых, посланных для школ.
И чтобы преуспеть в науках сих,
Хочу познать морское дело самолично.
В искусстве оном оставаться неприлично
Царю от подданных своих.
Софья
Чтоб самодержцу – да в матросские работы?
Такого Русь еще не знала.
Какие странные заботы,
Иль дома дел осталось мало?
Петр
Чтоб морем торговать, потеть на верфи стоит.
России нужен флот,
И царь российский должен флот построить.
У нас такой народ
Упрямый и дебелый,
Чтобы его принудить к делу,
То дело надо крепче прочих знать.
В основу царства заложу я ремесло сие,
Трудиться будут все, и первой – знать.
Софья
Народу тяжко царствие твое.
Берут подводы, рекрутов – для марсовых потех,
На службу выволок боярских всех,
Да тягота на мир со всех краев.
Крестьян боярских – в даточные взял.
Народ такого не видал,
Все ропщут, говорят:
Испортили тебя еретики да немцы —
Скоромное с тобой в посты едят.
Петр
Причем здесь иноземцы?
Бока во всех сословьях греют,
На печках да на лавках лежа,
А новое, хоть и себе дороже,
Без принужденья делать не умеют —
Закостенели в русской старине да лени.
Европа с турком нас поставят на колени,
Коль к морю не откроется дорога.
Раз нет в народе чувства долга,
Полезнее народу потерпеть.
А кто терпеть не хочет – плеть.
Софья
Так русский терпит долго
Да на расправу скор.
На плеть возьмет топор.
Петр
Вот потому я здесь, сестрица.
Пока я езжу, могут соблазниться
Да будут подбивать тебя на царство,
Дела мои чтоб в смуте утопить кровавой.
И если я прознаю про твое коварство,
В какой замятне супротив державы,
На этот раз… опалы будет мало.
Я беспощадно выдерну любое жало.
Царевне Марфе караул удвоен,
Тебе – утроен.
Молчишь опять?
Молчи, раз нечего сказать,
Но о словах моих не забывай.
Прощай.
Софья
(одна)
Нет, долго жить тебе не суждено.
Казнить бояр – одно,
Казнить народ – совсем другое.
Ишь что удумал —
сделать Русь немецкого покроя,
Такого даже Грозный бы не мог,
А он для русских был почти как Бог.
Менять уклад, сложившийся от века —
Не в силах одного лишь человека,
Хотя бы и царя.
Все будет зря,
Когда в народе нету пониманья —
Он поднимает бунты и восстанья,
Ох, кровь еще польется
По шее матушки Руси,
Найдется новый Разин, ох найдется,
Еще придут меня просить
Державу царскую принять,
Всех умирить, да сделать все как было.
В Европу со свинячьим рылом
Нам, русским, нечего влезать.
И то, на что нужна холопу
Самодовольная Европа?
Удел Московии – то юг с востоком,
Добить татар и жить своим порядком,
А остальное – нам без прока.
Живет народ и так несладко,
Бо должен править царь, мужик – пахать,
Бояре же – нести цареву службу,
Ломать привычное не нужно,
Себе чтоб шею не сломать.
Нет, брат, под стоны да под крик
Латынь не учат наизусть,
Нельзя на праведную Русь
Напялить аглицкий парик.
Так быть еще великой смуте,
Лишь надо выждать, потерпеть.
А Петр… Что ж, время нас рассудит,
Кому державою владеть.
3
ГородТоропец, расположение стрелецких полков под началом младшего Ромодановского. Лето 1698 года.
Тума
Стрельцы!
Стрельцы!
Православные!
Ходило нас в Москву просить о милости боярской
Почти две сотни. И вот их ласка —
На вечное житье на Малороссию погонят в кандалах.
Полсотни душ уж нынче под арестом.
Не дайте же пропасть печальникам о всех стрельцах!
Стрельцы
Отбить их у бояр, известно!
В неволю не дадим!
Тума
Братцы!
Житья стрельцам не будет, пока бояр не усмирим!
Стрельцы
Правильно!
Сколько можно изголяться!
Который месяц жалованья нет!!
В судах дела не делают без мзды!
Пусть держат верхние [8]ответ!
Тума
У немцев ныне все бразды,
А русских царь не жалует голов,
Сам онемечился, и вера наша закоснела!
Стрельцы
И это верно!
Долой еретиков!
Тума
Царь православным не защитник боле,
А сам пропал за морем —
И след простыл.
Стрельцы
Он подмененный! Лефорта сын!
Такой не нужен нам!
Верно!
Тума
Мы с Масловым подали челобитную царевне,
Имеем от нее письмо ко всем стрельцам.
Желаете послухать?!
Стрельцы
Давай!
Громчей читай!
Маслов
(взобравшись на телегу)
Слушай, народ православный!
Пишет вам матушка наша, царевна Софья.
«Стрельцы, надежа веры и державы!
На вас я уповаю во дни большого нестроенья.
Наш венценосный брат Московию покинул,
Оставив на бояр и ближних немцев всю державу нашу.
Вам ведомо, творит какие притеснения чиновный люд,
Какие небывалые доселе подати, поборы и налоги
Сгибают выю русского народа.
Повсюду произвол, повсюду ропот, стоны,
Служилому сословью пресечены права,
Как не бывало, когда мы правили своею волей.
И, не имея боле о персоне брата никаких известий,
Со смертию царя Ивана мы полагаем править самодержно».
Стрельцы
На царство Софью!
Пусть Софья правит нами!
Маслов
Тут говорится дале,
Чтобы стрельцы, не слушая боярства,
Коль Софью пожелают на державство,
То шли бы к Новодевичьей обители,
Сменили караул из царских слуг,
И, чтоб бояре не обидели,
Встать лагерем вокруг.
А если нас потешные не пустят,
Пробить дорогу кровью!
Стрельцы
Порубим всех в капусту!
На царство Софью!
Проскуряков
В другие весть послать полки!
Стрельцы
Верно!
А также ведомость – на Дон,
Пусть встанут казаки!
Царевне бить челом!
Проскуряков
Кокуй спалить дотла!
Лефорта первым в петлю!
Стрельцы
Останется одна зола!
В поход – немедля!
Полковника под стражу!
Да он сбежал!
Проскуряков
Плохого ждать не стал.
Тума
Так лучше даже,
Теперь уж пан или пропал.
4
Кремль, боярское сидение.
Ромодановский
Князья!
Две вести я для вас принес.
Как водится, одна из них плохая.
С какой начать, не знаю.
Борис Голицын
Спаси Христос!
Плохие вести – как изжога.
Начни с хороших слов.
Ромодановский
Восславим Бога,
Наш Государь жив и здоров!
А долго не было вестей —
То почта долго шла
Из-за привычного нам зла —
Распутица да слякоть по весне.
Нарышкин
Отец наш жив, ну слава Богу.
Спросить за почту с Виниуса [9]надо.
Голицын
Что русская душа, что русская дорога —
Коль кони вывезут – то ладно,
Одни овраги, на авось да в чисто поле,
А коли нет – на все Господня воля.
Прозоровский
Господь здесь ни при чем, такой размах,
Страна уж больно необъятна,
От широты – то повреждение в дорогах, то в умах.
Нарышкин
С хорошей новостью понятно.
Ромодановский
Так вот ответ царя на то мое письмо:
«В том письме объявлен бунт от стрельцов,
и что вашим правительством и службою
солдат усмирен. Зело радуемся; только зело
мне печально и досадно на тебя, для чего ты
сего дела в розыск не вступил. Бог тебя
судит! [10]А буде думаете, что мы пропали
(для того, что почты задержались) и для того
боясь, и в дело не вступаешь; воистину,
скорее бы почты весть была; только, слава
Богу, ни один не умер: все живы. Я не знаю,
откуда на вас такой страх бабий!»
Нарышкин
Бабий страх? Не страх, а беспокойство.
Ромодановский
Однако я продолжу. «…страх бабий!
Мало ль живет, что почты пропадают?
А се в ту пору была и половодь.
Неколи ничего ожидать с такою трусостью!»
Голицын
Не трусость – осторожность.
Ромодановский
«…с такой трусостью! Пожалуй, не осердись:
воистину от болезни сердца писал»
Прозоровский
Все истинно. На розыск не решились без царя.
Полста смутьянов взяли враз,
Но выслать их теперь без розыска нельзя.
Ромодановский
Уж не до розыска сейчас.
Об этом и вторая весть – от сына – с Торопца.
Нарышкин
Хлопочут о задержанных стрельцах?
Ромодановский
Стрельцы идут к Москве.
Голицын
Все?
Ромодановский
Всем войском.
Прозоровский
А что твой сын?
Пошто не усмирил?
Ромодановский
Михайло Долгорукий, кто забыл,
Так люту смерть нашел под бердышами [11].
Бунты в России словом не смиряют,
Иначе бы они затухли сами.
Голицын
О Господи! О чаша злая,
Что с нами будет —
Побьют да на куски порубят
Или повесят на Кукуе.
Прозоровский
Что ты все Бога поминаешь всуе?
Наш государь был прав – зачни мы розыск,
Казни зачинщиков, и не было б угрозы,
В таких делах не ждут.
Нарышкин
И впрямь то был еще не бунт.
А что хотят стрельцы, известно?
Ромодановский
На царство Софью звать.
Голицын
(про себя)
Интересно.
Прозоровский
…
В живых не надо было оставлять.
Наш государь
Ромодановский
Не должно обсуждать решения царя.
Тем болей – опосля.
Голицын
(про себя)
А может быть – предаться Софье,
Пока не поздно – заслужить прощенье,
Ведь первый, кто придет, – тому цена поболе.
Получит Софья власть – возьмет Василия в правленье —
Советника себе и брата мне.
Мне животом обязан брат,
Кто девять лет тому назад
Смирил петровский гнев?
Теперь заступничать – его черед.
А если дело не пройдет?
Тонка измены нить,
Пока Василий едет, могут и казнить.
Что Петр, что Софья – кровь кипит.
А если царь, как прежде, победит,
На голову мою – позор,
Потом, как водится, топор.
Как не залезть в чужую клеть,
Чтоб по себе молебен спеть?
Большую сделал глупость
Петр, пожалев царевен.
Предательство – когда расчет неверен,
Когда же верен – мудрость.
Смотри не ошибись.
Прозоровский
Что скис ты, князь Борис?
Голицын
Задумаешься тут.
Нарышкин
Тут думать нечего. Что приуныли?
Войска в Москве – зря, что ль, собирали?
Потешные всегда стрельцов бивали,
Авось, побьют и ныне.
Ромодановский
Опять авось.
Тут нужен безошибочный расчет.
Голицын
Вот это верно. Нельзя так… вскользь.
Ромодановский
Кто войско поведет?
Прозоровский
Генералиссимусом – Шеин жалован царем,
А выше званья не бывает.
Нарышкин
Не званьями победу добывают.
Он под Азовом воевал чужим умом,
А делал все Гордон.
Голицын
То было с турками. Теперь другой резон.
Негоже немцу верховодить в русской распре,
Тут русские на русских… а немец держит флаг.
Еще переметнуться могут, что еще опасней.
Ромодановский
Тогда поступим так.
Над войском Шеина поставим,
Гордон – при нем как генерал.
Масальского туда ж отправим,
И Шеину велеть, чтоб не мешал.
Что скажете, князья?
Нарышкин
Придумать лучше и нельзя.
Прозоровский
Померяемся силой.
Голицын
Спаси нас, Боже, и помилуй.
5
Новодевичий монастырь. Келья царевны Софьи.
Постельница
Царевна-матушка, позволь сказать.
Софья
Говори.
Постельница
Тебя желает видеть посадская.
Софья
Кто такая?
Постельница
Стрельчиха Маслова Прасковья.
Ейный муж в замятне верховодит.
Софья
Знаю. Пусть проходит.
Маслова
Царевна, матушка,
Заступница, надежа наша!
Софья
Встань с колен, Параша.
Заступничать мне нынче тяжело.
Сама в заступниках нужду имею.
Маслова
Да что ты, матушка,
Как отписала ты стрельцам письмо,
Готов любой из них подставить шею
Под топор, но своего добиться —
Добыть тебе престол.
Софья
Но я покуда не царица,
А пленница. И Петр зол.
А шеи стоит поберечь,
От бунтов – верное лекарство,
Когда башка слетает с плеч.
Что от стрельцов слыхать?
Маслова
Москву решили брать.
Тебя – просить на царство.
Софья
Сгодилось, значит, письмецо?
Тогда тебе я так скажу:
Коль не оставит Бог стрельцов —
То я, царица Софья,
По-царски лучших награжу,
Всему стрелецкому сословью
Дарую прежние права…
Коль целой будет голова.
Что еще?
Маслова
К тебе, царевна, я письмо имею,
Один боярин с человеком передал.
Софья
Да? Сама читала?
Маслова
Да как я смею?!
Софья
Давай сюда.
Письмо без подписи.
Так чья рука писала?
Маслова
То мне неведомо. Гонец мне наказал,
Чтобы немедля оно к тебе попало.
Софья
Ну что ж, кто б ни писал,
Не будет злей опала.
Теперь оставь меня.
Маслова
Храни тебя Господь, царица наша.
Софья
Что пишет здесь неведомый боярин?
«…Собрали войско, Шеин и Гордон, все верные царю,
Под двадцать пушек, конница, идут к монастырю…»
А этот муж зело коварен,
Услугу хочет оказать.
Хороший знак – боится проиграть
И хочет заработать милость.
Таких мне видеть приходилось,
И тут и там стремятся угождать.
Боярство испугалось не на шутку —
А этот все не может выбрать дудку,
Под чью полезнее плясать.
Так Цыклер как-то доплясался,
Хотя его я не виню.
А вот боярин зря не подписался,
Коль буду править – доищусь и первого казню.