Что-то слишком быстро.
В медсанбате, слава Богу,
Врач, хрипя – простужен, —
Подтвердил: осколок в ногу,
Да еще контужен.
Особист остался с носом,
Ну а я – с осколком…
Перед каждым сенокосом
Не засну нисколько.
Дней весенних медовуха,
Но, как после драки,
Кровь змеей ползет из уха,
Как завижу маки.
Я сам зажег свою звезду
Канон покаянный ко Господу Нашему Иисусу Христу, Глас 6-й, Песнь 1-я
В медсанбате, слава Богу,
Врач, хрипя – простужен, —
Подтвердил: осколок в ногу,
Да еще контужен.
Особист остался с носом,
Ну а я – с осколком…
Перед каждым сенокосом
Не засну нисколько.
Дней весенних медовуха,
Но, как после драки,
Кровь змеей ползет из уха,
Как завижу маки.
2006
БЕЗ МЕНЯ
Без меня
Тревожить будут соловьи
Влюбленных в лиственной дубраве,
И полк стоит на переправе,
Где все товарищи мои,
Но без меня.
Без меня
Поскачут лавой по степи,
Во злого ворога стреляя,
И воронья густая стая
На землю мокрую слетит
Уж без меня.
Без меня
Костер зажгут в ладони дня,
Согреет руки пламень желтый,
Какой дорогой бы не шел ты,
Ты, друг, вернешься без меня,
Так без меня.
Без меня
Теперь кружилит карогод,
Вовсю гармоника играет,
И снег последний в роще тает,
И христосуется народ,
Эх, без меня.
За меня
Поминки справят под ольхой,
Придут на кладбище родные
И вспомнят годы молодые,
Когда я был еще живой.
Да за меня.
2006
* * *
Дон разлился что-то рано,
Ты до наших доплыви,
Помирать, так не от раны,
Помирать, так от любви.
А в бою мы шей не гнули —
Пулю только не слови,
Помирать – так не от пули,
Помирать, так от любви.
Мы не раз помянем павших,
Кто не сгинул, тот – живи,
Помирать – так не от шашки,
Помирать – так от любви.
Друг, оставь гармонь в покое,
Сердце песней не трави,
Помирать – так не от горя,
Помирать – так от любви.
Всем нам – к Богу быть однажды,
Наливай уж, не томи,
Помирать – так не от жажды,
Помирать – так от любви.
Мать – она почует сразу,
Как душою не криви,
Что погиб я по приказу,
Не успел я – по любви.
2007
ЛЕЙТЕНАНТ
Он пал в первом бою,
Он был первым в строю,
И на самом краю
От немецкой воронки
Завалился назад,
Уронив автомат,
И пошла в Ленинград
На него похоронка.
Пехотинец живет
Три атаки всего,
Больше – редко везет,
Хоть такое бывает.
Пуля долго не ждет
Жениха своего,
И, кого изберет, —
Смерть навек обвенчает.
Рвет в атаку солдат
Молодой лейтенант
И, срываясь на мат,
Не совсем по уставу —
Чтоб ни шагу назад,
А бежать в аккурат
До посмертных наград,
До «Героя» и «Славы».
Он пал первым в бою,
Он был первым в раю,
И за душу свою
Отчитался, где надо.
Кто уж тут виноват —
Никогда лейтенант
Не пойдет на парад
По родному ему Ленинграду.
2007
* * *
Ворон черный в небе кружит,
А солдат по дому тужит,
Потому как долго служит
Во далекой стороне.
Ворон, ворон, злая птица,
А солдат душой томится
И от этого не спится
На рассвете на войне.
А солдат письмо читает,
По складам письмо читает,
И того солдат не знает,
Что сегодня он умрет.
А зря ворон не летает,
А зря черный не летает,
А зря вражий не стреляет
По солдатам пулемет.
Эх, не зря кручина гложет,
Пуля сердце потревожит,
Злая – сердце растревожит —
Меня первого убьет.
Сядет ворон, крылья сложит,
Как меня под ель положат,
А ответ моей пригожей
Похоронкою придет.
2007
Я сам зажег свою звезду
ВЧЕРА – СЕГОДНЯ
Вчера был штиль – сегодня шторм.
Вчера не пил – сегодня в лом.
Вчера был друг – сегодня враг.
Вчера супруг – сегодня так…
Вчера я бил – сегодня бьют.
Вчера вкусил – сегодня жрут.
Вчера стакан – сегодня два.
Вчера туман – сегодня мгла.
Вчера война – сегодня мир.
Вчера чума – сегодня пир.
Вчера был нож – сегодня шрам.
Вчера кутеж – сегодня в храм.
Вчера был вор – сегодня мэр.
Вчера позор – сегодня сэр.
Вчера порез – сегодня прыщ.
Вчера был Крез – сегодня нищ.
Вчера распят – сегодня бог.
Вчера был свят – сегодня сдох.
Вчера был зной – сегодня снег.
Вчера конвой – сегодня зэк.
Вчера был тих – сегодня нет.
Вчера был стих – сегодня бред.
Конец XX века
ПОСВЯЩЕНИЕ ВЫСОЦКОМУ
На шее жилы напряглись,
Как будто струн недоставало.
Всех жизней линии сошлись,
И в душах воздуха не стало.
Он «на рывок» бежал вперед,
Хоть не сидел, и уж не сядет,
И снайпер целил, чтобы – влет,
И все-таки добили, бляди!
Нестройно и так неприкаянно
Гитара стонала отчаянно,
И голос с надрывом неистовым
Нам вдалбливал в голову истины.
Под Курском он не воевал
И недострелянным не падал,
Он по крупицам жизнь отдал,
Оставив память, как награду.
Душой цепляясь за скалу,
Он в пропасть ложью не сорвался,
И, стоя пьяный на краю,
Вниз, в наши души не плевался.
Нестройно и так неприкаянно…
Теперь – другие времена,
Теперь нет жалости у хилых.
Поэтов нет – одна шпана
На братских роется могилах.
Ты не дожил, но верь – не зря
Смерть самых лучших выбирает, —
Ты научил, как жить нельзя,
Хоть падаль снова выживает.
Нестройно и так неприкаянно…
2002
ЖИЗНЬ КАБАЦКАЯ
Я вдыхаю вино кабаков
И рассыпчатость жизни приемлю,
Когда третий берешь полуштоф,
Покидаешь вдруг грешную землю.
Каждый что-то свое пропивал,
Разбавляя грехи алкоголем,
Находил, но не то, что искал,
И лечил, но не то, чем был болен.
Льется хмель, и цыгане, как встарь,
Подправляют заблудшие души.
И напротив аптеки фонарь
Светом ссыт в потемневшие лужи.
Наливают, уже не спросясь,
Видно, чуют, что меры не будет.
Кто-то плачет, неловко крестясь,
И трясутся цыганкины груди.
Наступает похмельный рассвет,
На душе же пока не светает.
Мне узнать бы заветный ответ,
Но Господь его, видно, не знает.
Я вдыхаю вино кабаков,
И душа уж смердит перегаром…
Мне под водку – подайте стихов,
Чтоб душа не пропахла задаром.
2002
* * *
Да, я часто блевал в кабаках,
Ну так что ж с того, ну так что же?
Зато там, позабыв о врагах,
Бил неверным товарищам в рожи.
Что поделаешь – в душах асфальт,
Пробивается разве крапива.
Заглушает разнузданный гвалт
Переборы гитары плаксивой.
Водка плещется в душах гостей,
Не с того ли – душа с перегаром?
Как мозаику – жизнь – из частей
Я скреплял ресторанным угаром.
И, знаменьем себя осеня,
Опрокидывал в глотку по сотке
За любовь, что минула меня,
Нелюбовью разбавленной водки.
Да, я часто блевал в кабаках,
У тоски не бывает ведь меры.
И с граненым стаканом в руках
Восстанавливал русскую веру.
2002
МИЛАЯ
Милая,
Распахни глаза, красивая!
Ты – пушинка словно снежная, —
Нежная!
Волосы,
Распусти на плечи волосы…
Просто мне не хватит голоса
Спеть о нас…
Два черных лебедя скользят,
Два гордых лебедя скользят
По озера любви
Старинным водам.
Никто из нас не виноват,
Никто из нас не виноват,
Что есть еще любовь
Под небосводом.
Родинка…
Ты зарделась, как смородинка.
Поцелуями избалую
Шалую…
Стихшая…
У реки любви застывшая
Не плакучей, но счастливою
Ивою…
Два черных лебедя скользят,
Два гордых лебедя скользят
По озера любви
Старинным водам.
Никто из нас не виноват,
Никто из нас не виноват,
Что есть еще любовь
Под небосводом.
Белою
Улетаешь чайкой смелою…
Возвращайся с неба синего
Зимнего…
Милая,
Счастлив я, коль ты счастливая…
Тела трель твою послушную
Слушаю…
2002
ЧЕРНЫЙ АНГЕЛ
Черный Ангел летит, Черный Ангел!
Трубы воют. Палач молодой.
В пятки прячутся души – подранки —
«Не за мной! Не за мной! Не за мной!!»
Ужас слепит довольные лица,
И сверкает на солнце топор.
Черный Ангел, к чему торопиться, —
Не убийца же я и не вор.
И, обкатанный в сольных концертах,
Кат красиво берет на плечо…
Черный Ангел, ты вечно из первых,
Кто в затылок глядит горячо.
Я себя и казню, и калечу
За все зло, что тебе причинил.
Черный Ангел отравою лечит
Все, что счастием я отравил.
2003
ПРИТЧА О КРЕСТЕ
О горе мне, грешному! Паче всех человек окаянен есмь, покаяния несть во мне, даждь ми, Господи, слезы, да плачуся дел моих горько.Канон покаянный ко Господу Нашему Иисусу Христу, Глас 6-й, Песнь 1-я
Жил-был бедняк во тьме веков,
Привычный крест тащил,
Но возроптал: «Из всех крестов
Ты дал мне свыше сил!»
Господь был незлобив в тот день,
Призвал Он бедняка.
– Пойдем со мной в густую сень,
Ты отдохнешь пока.
Смотри – за той Святой горой
Равнина, а на ней —
Крестов, как звезд, – бери любой
И приходи ко Мне.
И тот, который донесешь,
И днесь, и ввек нести, —
Пошел бедняк, унявши дрожь
И лоб перекрестив.
С Святой горы он бросил взор,
И сердце замерло.
Под ним темнел крестовый бор,
В раю проросший злом.
Сто дней, а нет в раю ночей,
Пытался человек
Найти тот крест, что поскромней,
Чтоб смог нести вовек.
Прибрел с поклажей за спиной
Бедняк, измучив плоть…
Сказал Творцу: «Я выбрал свой,
Прости меня, Господь!»
2004
ЛУЦИЙ СУЛЛА
(ответ В. Брюсову)
Он чтил войну, сенат и Рим,
Но смута чернью полыхнула,
И зло одно лечить другим
Решился консул Луций Сулла.
Любимец женщин и бойцов
Своих послушных легионов, —
Сносил он тысячи голов,
И Рим оглох от страшных стонов.
Всего добившись, что хотел,
И наведя стальной порядок,
Он власть безмерную презрел —
На власть, как все, он не был падок.
Рабами править – цель рабов,
А он свободой упивался.
«Никто на головы врагов
Сильнее злом не обрушался,
И много так добра друзьям
Никто из смертных не содеял».
Он высек эту надпись сам
В грядущем камне мавзолея.
Прошли века, тот Рим исчез
Среди вандального разгула.
Но каждый раз трепещет плебс,
Когда приходит новый Сулла.
2004
НЕ ГОВОРИ
Не говори – я не люблю,
Не говори, что надоело…
Пускай я счастье тороплю,
Пускай я слеп – не в этом дело.
Не говори – я не приду,
Не зарекайся расстояньем.
Мы любим – на свою беду
И привыкаем к расставаньям.
Не говори – навек прощай,
Ничто навечно не уходит.
Растает снег, запахнет май,
И сердце вновь захороводит.
Ты говоришь – вот я пришла,
Мне так тебя недоставало.
Другой любви ты не нашла,
Но эту – тоже потеряла.
Нет, ничего не изменить,
И ничего нельзя исправить.
Дрожит струной серебряная нить,
От сердца к сердцу брошенная нами.
Не дай, Господь, сердца разъединить,
Свяжи все то, что мы порвали сами.
2004
Я, КОНЕЧНО, УМРУ
Я, конечно, умру, но не так, как вам, верно, хотелось —
Под забором иль дома в постели – с родней и попом.
Все в душе отшумело уже, отошло, отболелось.
И не хочется уж ничего оставлять на потом.
Что так скулы свело и зрачки – уж давно поджидаем,
Чтобы хлопнуть стакан с запотелой моею судьбой?
Не пугайте меня вашим скучным затерханным раем,
И тем более – старым, испитым, больным Сатаной.
Я умру, окочурюсь – но не так, как все остальные,
Покрасивее что ли, с гитарою или ножом.
Эх, но прежде успеть бы распрячь вас, родные гнедые,
Чтобы новый ездок расстарался приличным овсом.
Перестаньте скулить, я и сам не хотел оставаться
Среди умных и трезвых, желающих только добра.
Чтоб поэта отпеть, нужно, братцы, еще постараться,
А потом со спокойной душою гулять до утра.
Дьякон ноту возьмет так, чтоб стекла в сердцах задрожали,
И на клиросе враз: «…со святыми его упокой!»
На Руси убиенных чуть больше всегда уважали,
Может, мне повезет – самому не придется с собой…
Где-то там наверху приютят, ободрят, обогреют,
И, смотрясь в позолоту намоленных здесь куполов,
Напослед о грехах своих тяжких слегка пожалею,
И что слишком недолго бросал в вас каменьями слов.
2004
ЛАДАНКА
Сняв с лебединой тонкой шеи,
Ты ладанку надела мне.
А я, прощаться не умея,
Исчез в неловкой тишине.
Хоть я не верю в талисманы
И оберегов не носил,
Обычный крестик деревянный
Я до ожога намолил.
Свистит сквозь сердце встречный ветер
И годы набирают ход…
Счастливы те, несчастны эти,
И Бог лишь правду разберет.
И вот, когда наступит время,
Зачтет мне строгий судия
Не мелочь дел, не славы бремя…
Зачтется ладанка твоя.
2004
* * *
На звездах вновь повисла ночь,
Меня окутав с головою.
С тобою быть уже невмочь,
И невозможно – не с тобою.
Ты спишь тревожным нервным сном,
А мне сегодня не забыться.
Хоть двое нас, мы не вдвоем
Соединяем наши лица.
Мне вспоминается сейчас
Под желтый свет луны ущербной,
Как много ночи было в нас
И мало лунности, наверно.
Я ем глазами темноту,
И оттого душа чернеет,
Когда любить невмоготу,
Но не любить еще больнее.
Ты остудила навсегда
Все то, что сердце согревало,
И промерцала мне звезда
Не то конец, не то начало.
Я знаю, так любить нельзя,
В порыве струны обрывая,
И все ж лучи звезды скользят,
Холодным светом обнимая.
Пускай под этот тусклый свет
Тебе весеннее приснится.
Хоть той звезды давно уж нет,
Любовь по-прежнему струится.
2005
* * *
Года мне хлещут по щекам
Студеным ветром что есть мочи…
Стезю себе я выбрал сам,
Что на версту короче прочих.
Другие шепчешь имена,
Ты, выбрав радости другие…
Как филин, косится луна
В глаза такие дорогие.
Но эту ночь уже не мне
Ты отписала беспощадно,
В июльской тополь седине,
А мне свою не сбыть обратно.
Узнав, найдя, что не искал,
Что жизнь – потерь печальный свиток,
Я так значительно молчал
Среди искательных улыбок.
Теперь смеются мне в лицо
Все те, кто выиграл не от Бога,
Как ты могла среди скопцов
Так не любить мужчину строго?
Ведь нас ведет всегда впотьмах
Любовь – дорога роковая,
И золотится грязь в лучах,
Что с неба льет луна пустая.
Хоть я с годами приустал,
В проклятом прошлом вязнут ноги,
Но путь мой все ж длиннее стал,
Раз ты сошла с моей дороги.
2006
* * *
Волокуши лет скрипят,
Поистерлись малость,
Я не вылюбил тебя,
Или показалось?
По щеке течет слеза,
Жалость – беспощадна,
За лампадой – образа,
И в душе лампадно.
Где же юности кружиль,
Хоть еще не старость,
Оседает пыла пыль
Много ли осталось?
Кто прощал, не изменил,
Ты же не простила,
Я, сгорая, отлюбил,
Ты и не любила.
Волос русый потемнел,
Злость в глазах утихла…
Я, как тополь, облетел,
Ты, как ива, сникла.
Листья в душу шелестят —
Не было ли, было…
Волокуши лет скрипят
За судьбы кобылой.
2006
* * *
Я ли это, сам не знаю,
Где-то удаль растряслась,
От себя ли отвыкаю,
От твоих ли черных глаз.
Здесь по капле юность вылил
Я в березовом краю,
Лишь свербит в глазах от пыли,
Кроет что стезю мою.
Так и так, во тьме обрыва
Иль бугра не распознать,
То ль на кряж несет с надрывом,
То ли в пропасть улетать.
Месяц бьет во все лопатки,
Только гуще темь вокруг,
Нет друзей, на славу падких,
Нет изменчивых подруг.
Хлещет твердою рукою
Рок по спинам пристяжных,
И с больною головою
Я молчу о днях былых.
Как, бывало, солнце било
Нам в счастливые глаза,
Где, когда ты отлюбила,
Где я счастье искромсал?
Я ли это, сам не знаю,
Спрыгнуть наземь нету сил,
Что любил я, проклинаю,
Тех, кто помнит, позабыл.
2006
ВОЛК
Охотний рог
Как будто смолк,
Я выжить смог,
Матерый волк.
И кровь, как крап,
Снега молчат,
Следы от лап —
Прочь от волчат.
Собачий лай
В злобе по нам,
Закон всех стай
Знаком волкам —
Бросать своих
Удел – гиен,
И пуль людских,
Их горше плен.
Породы зов —
На воле жить,
И я готов
За это грызть.
Как много сук
Забыли степь,
Кто ест из рук —
Награда – цепь.
Хоть кровь собак
Сродни волкам,
По части драк —
Не вровень нам.
Я под ружьем
Не раз петлял,
Но взять живьем —
Никто не взял.
Флажков забор
Стена – для нас.
Но волк, как вор,
Отыщет лаз.
И в этот раз
Я выжить смог,
Лью желть из глаз —
Матерый волк.
2006
БАЛЛАДА О КРЫСЕНКЕ ЗАГРЫЗКО
Посвящается грызунам от литературной журналистики, судящих о поэтах на свой крысиный лад.
В пыли бумажонок,
В шуршаньях и писках
Жил-был раз крысенок
По кличке Загрызко.
Он в стае крысиной
Был спец по поэтам,
И хвостиком длинным
Хвалился при этом.
Ведь крысам – отрада
Погрызть по живому,
Им хлеба не надо —
Поэты – весомей.
Поверил он очень,
Что был уважаем,
Раз клык был заточен,
Раз писк узнаваем.
– Вот этот не в теме,
На чьем-то подряде —
На новой поэме
Зубов мелкорядье.
Не очень заметна
В хуле, видно, дурость…
Изгрызть чтоб поэта,
Спина изогнулась.
И что не изгадив
В крысином тщеславье,
Он топит, как в яде,
В слепом умолчанье.
Вы зубьев крысиных
Не бойтесь, поэты,
На хвостиках длинных
Их вздернут за это.
Хоть крыса и прыгни,
А все выйдет низко…
Чернилами брызнет,
Вся радость Загрызко.
2006
* * *
Сам себе я много напортил
Тем, что сердце закрыть не смог…
И толчками вина в аорте
Отмеряется крайний срок.
Не бывает любви без грусти,
Как без воска пламени нет.
То прихватит грудь, то отпустит,
То темнеет, то брызжет свет.
Ты на мне вымещала нежность,
Ты умела любить взахлеб,
Разжигая меня прилежно,
Искру чувства бросая в сноп.
Но ветра задувают свечи,
Ураганы зальют пожар,
Холодели ночные встречи,
И хмельной выходил угар.
Лишь одно у меня осталось,
Лишь одно продлевает жизнь,
Как другая снимет усталость,
Как глазами подбросит ввысь.
Хоть прошли любовные корчи,
Как и жизнь прошла на бегу,
Сам себе я снова напорчу,
Тем, что сердце открыть не смогу.
2006
* * *
Что осталось – боль и скука,
Сердца жженый коробок,
Из груди не слышно стука,
Нот не слышно между строк.
Был я молод, был я весел,
В пляс пускался сам не свой,
А теперь от грустных песен
Пью, поникнув головой.
Где-то в розовом дурмане
Все скатилось под откос,
Я грущу, ничуть не пьяный
Средь поваленных берез.
Ночь опять, бодливый месяц
Полирует небосвод,
Надо мной глумливо свесясь,
Словно смерти близкой ждет.
Мою гибель не проспите,
Чтоб успел я, чтоб простил…
Кто любил – тот ненавидит,
Не любил кто – позабыл.
Да и сам я помню мало
Тех, в которых песни лил,
На траве лежу устало,
Средь заброшенных могил.
Сердце так и не взлетело,
Да осталось зимовать,
Отрекались так умело,
Кто затянет отпевать.
Что осталось – боль и скука,
Да обритая луна
Будет мне теперь в подругах,
Как неверная жена.
Жизнь свою не лей напрасно,
Желтью не полни стакан,
Ничего уже не властно
Надо мной – ни тут, ни там.
2006
* * *
Что случилось, как же это вышло,
Что уже не смотришь на меня?
Может быть, в твоей я жизни лишний,
Лишние иллюзии храня?
Боль, как мел, дана для начертанья
Главных слов на прошлого доске,
Если не прожить без расставанья,
Помирать назначено в тоске.
Я смотрю усталым дням в затылок,
На ветру не высечешь тепла.
Скользких чувств бесформенный обмылок
В руки ты мне так и не дала.
Ведь обман – лишь дрожь ресниц от ветра,
Что умело мучают, слезя…
Как полюбишь русского поэта,
Разлюбить которого нельзя!
Красота дается от начала
Тех терзать, кто не живет умом,
Ты меня безжалостно прощала,
Оставляя слезы на потом.
Я лежу с закрытыми глазами,
Руки чуть заранее скрестив,
Что на сердце выжжено словами,
То молчанье уж не возместит.
Наша жизнь – всегда ожог и прорубь,
А поэту – к славе крестный ход…
Бьюсь крылом в глаза твои, как голубь,
Что домой дороги не найдет.
Что случилось, как могло так статься,
Лжи монета катится, звеня.
Умереть мне легче, чем расстаться,
Не гляди так грустно сквозь меня.
2006
* * *
Я сам зажег свою звезду,
Пускай горит, роняя мякоть
Лучей печальных в борозду
Осенних душ, где сырь и слякоть,
Пускай мерцает вдалеке
Над стылой русской синевою…
Тот умирает налегке,
Кто жил с тяжелой головою,
Кто пел, у Бога не спросясь,
Но на чертей не нарываясь,
Кто пил, от горя веселясь,
До счастья все ж не напиваясь.
Уж клен бывалый отшумел,
И верба руки опустила,
А я простить всех не успел —
Так быстро вырыта могила.
Так быстро счеты сведены,
Да барыши – опять у Бога,
Ведь у кладбищенской стены
Любая кончится дорога.
Свисает белая луна,
Березы – в дымке серебристой,
Моей ли гибелью полна
Рыдаль и удаль гармониста?
Но днем и ночью – все равно —
Я жгу звезду над небесами,
Ее увидеть не дано
Лишь равнодушными глазами.
2006
* * *
Сушит небо снежная колоть,
Ничего не видать впереди…
След замажет белая копоть,
Ты меня на пороге не жди.
Я устал от пыли комфорта,
От конфорок без искры огня,
Где народу шныряет до черта,
Но людей не найти для меня.
Голод сердца в толпах сильнее
Под искусственный свет фонарей,
Я уже ни о чем не жалею,
Так и ты обо мне не жалей.
Под колеса в слякоть слетела
Жизнь подковой с чужого коня,
И под русские злые метели
За оградой схоронят меня.
Будет золотом месяц капать,
Над холодной ссутулясь землей…
И сосновые липкие лапы
Попрощаются молча со мной.
Шьет по небу снежная колоть,
Саван белый готов – хоть куда.
Не по мне ли сквозь стылую копоть,
Одинокая плачет звезда?
2006
ВИШНЯ
Заря спросонья новый день
Вплетала в косы золотые,
Дрожала рожь, шумела клень,
Любила ты, не как другие.
В прощеньях скапливалась стыль,
И потому так это вышло,
Что на подрубленный костыль
Похожа стала наша вишня,
Что сока нету больше в ней,
А на ветвях – цветов и ягод…
Жизнь покатила без корней
Меня комком из бед и тягот.
Вбивало солнце жар гвоздей,
Стал водопой илист и мелок,
И не хватало мне дождей,
Чтоб выгнать сушь из черных веток.
Кто верит так, кто за глаза,
Все Бог дает – беду и милость,
Из сердца женского слеза
На непашь серую скатилась.
Любить по-русски – как больней —
Дано не каждому на свете,
В краю распахнутых полей
Стояла вишня – в белом цвете!
2006
* * *
– Давай останемся друзьями, —
Так говорят, когда сошла
Волна любовного цунами,
Но новых сил ты не нашла
Любить в слепом водовороте
И плыть воронкам вопреки,
Истоки сыщутся в болоте
И у серебряной реки.
Всплывает муть со дна обидой,
Плывут коряги по воде,
Не подавайте даже вида,
Что есть пробоины в ладье.
Пусть не хватает парусины
В лохмотьях парус заменить,
Гребут от берега мужчины,
Чтоб бот о скалы не разбить.
Он ослабеет, шквал над нами,
И солнце вылижет прибой.
Мы не останемся друзьями,
Раз не расстанемся с тобой.
2006
Я СДАМСЯ ПОСЛЕДНИМ
Мне столько нормальных людей говорило,
– Да бросьте терзаться, да будьте как все,
Вы место отбили свое под светилом,
Ну вот и встречайте свой частный рассвет.
Я им про войну, а они – ни в какую,
– Без нас все продали, чего уже там,
Войну лишь одну признаем – золотую,
Победу одну признаем – по счетам.
Я им так и так, мол, святыни остались,
И храмы стоят, и гудят имена.
Они мне в ответ: все давно уже сдались,
Ты только один здесь чудишь, старина.
Нет, братцы, шалишь, не такое мы племя,