Страница:
Когда снова наступила небольшая передышка, Руди решил проверить эффективность своей акции устрашения. Его враги затаились, однако это вовсе не означало, что путь свободен. Он показал Тайле на пробитый копьем металлический ящик, хотя не представлял, какую ценность может иметь безнадежно испорченная книга. Подразумевалось, что Руди прикроет девушку, когда та окажется на открытом месте. Как ни странно, она поняла его правильно, и вскоре они уже крались между деревьями, унося с собой то, что орден и Гоцит охраняли в течение нескольких веков...
Не то, чтобы он боялся смерти, однако впервые ощутил некоторые приятные стороны личной свободы. Он уже не был пешкой на игровом поле, но еще не стал и игроком. Он плыл туда, куда несло его течение, и действовал в соответствии с сиюминутной обстановкой. Пустота в голове и в сердце оказалась необходимой; теперь она по каплям заполнялась подозрениями, влечением, поиском новой цели. Тайла была ущербным объектом его извращенной любви, но он и сам был ущербен и с определенного момента осознавал это...
Рыцари больше не нападали. Зомби и лазарь вышли к дохлой мутной речке, на дне которой Вальц не так давно прятался от имперского патруля. Некоторое время они брели на юго-восток по колено в воде, чтобы сбить волков со следа. Вероятно, это было наивно, но Руди до сих пор не знал, каковы возможности преследователей. В том, что охота продолжается, он не сомневался.
5
6
Глава вторая. Откровения
1
* * *
Теперь Рудольф шел сзади, озабоченный только тем, как бы не лишиться головы в этом мире разящего железа. На его удачу, луки не были рыцарским оружием. Действительно, натягивать тетиву в доспехе довольно затруднительно, чего, впрочем, нельзя сказать об арбалетах...Не то, чтобы он боялся смерти, однако впервые ощутил некоторые приятные стороны личной свободы. Он уже не был пешкой на игровом поле, но еще не стал и игроком. Он плыл туда, куда несло его течение, и действовал в соответствии с сиюминутной обстановкой. Пустота в голове и в сердце оказалась необходимой; теперь она по каплям заполнялась подозрениями, влечением, поиском новой цели. Тайла была ущербным объектом его извращенной любви, но он и сам был ущербен и с определенного момента осознавал это...
Рыцари больше не нападали. Зомби и лазарь вышли к дохлой мутной речке, на дне которой Вальц не так давно прятался от имперского патруля. Некоторое время они брели на юго-восток по колено в воде, чтобы сбить волков со следа. Вероятно, это было наивно, но Руди до сих пор не знал, каковы возможности преследователей. В том, что охота продолжается, он не сомневался.
5
После того, как вор, неведомым образом оказавшийся среди развалин монастыря, быстро и безжалостно истребил лучших людей ордена, единственной целью гроссмейстера Рильке стало найти и уничтожить его. В схватке с вором и пришельцем, представшем в облике юной девы, погибла и Нена, но для Рильке такая мелочь уже не имела никакого значения.
С некоторых пор, а именно с момента окончания ритуала, он испытывал чудовищную головную боль, не оставлявшую места для всего остального – для сожалений, сомнений, надежд. Излучение Гоцита подгоняло его. Некросущество, обитавшее в подземелье Заксенхаузена, сделало Райнера орудием своей мести. Помутившийся человеческий рассудок был не в состоянии отличить собственную волю от посторонней; тевтонца полностью подчинила себе чужая Ка, покинувшая тело доминиканца.
Гроссмейстер собрал уцелевших ликантропов, рассеявшихся по лесу, и отрядил нескольких четвероногих следить за дьяволами с условием, чтобы те держались от них подальше. После этого он вернулся в замок, чтобы подготовиться к дальнему походу и многодневной охоте.
В пещерах он обнаружил, что эти места утратили для него сакральное значение. Они были не лучше и не хуже, чем любые другие. Присутствие Гоцита наполняло пещерный дом миазмами страха, который раньше Рильке принимал за священный трепет. Но все было гораздо проще – он просто хотел выжить и потому слишком долго цеплялся за мертвых богов, оставался в невыносимой близости смерти, пытался откупиться от нее, оскверняя чистую веру обрядами языческого культа...
Поражение в схватке под Менгеном подействовало на его людей деморализующе. Лучшие воины были убиты, святыни похищены, осквернители не наказаны. Все началось с порочного ритуала в святилище Сета, который показал, что многолетнее равновесие нарушилось, и враждебные силы вышли из-под контроля. Кроме того, ритуал показал и бессилие гроссмейстера перед злом, пришедшим извне, а вернее – из неведомого источника. Потому что Рильке, думая об осквернителях, до сих пор не понимал, откуда взялся тот, другой, убивавший с демонической легкостью и совершенством?..
Райнер не понимал этого, но теперь непонимание и поражения не могли заставить его раскаиваться. Сборы не были долгими. Отряд тевтонцев выступил после полудня. Конных рыцарей сопровождал обоз, в котором ехали слуги-цверги. Путь рыцарей лежал на восток. Рильке не подозревал, что ведет их Гоцит. Влияние некросферы пробуждало в сознании гроссмейстера лишь некое подобие человеческих желаний.
Обремененный обозом отряд двигался не слишком быстро, но все равно имел преимущество перед беглецами, вынужденными идти по бездорожью, скрываясь. Во время ночных стоянок кто-нибудь из четвероногих обязательно наведывался в палатку Рильке, доставляя ему новости о передвижениях парочки, и тогда Райнер с удовлетворением слуги, хорошо делавшего свою работу, отмечал, что не ошибся в выборе направления...
Очень скоро тевтонцы обогнали воров, пробиравшихся к восточной границе. Здесь гроссмейстер начал готовиться к встрече. На экране Демона Вероятности сменяли друг друга картины, смысл которых, возможно, был понятен до конца только Гоциту. Демон утверждал, что встреча неизбежна.
С некоторых пор, а именно с момента окончания ритуала, он испытывал чудовищную головную боль, не оставлявшую места для всего остального – для сожалений, сомнений, надежд. Излучение Гоцита подгоняло его. Некросущество, обитавшее в подземелье Заксенхаузена, сделало Райнера орудием своей мести. Помутившийся человеческий рассудок был не в состоянии отличить собственную волю от посторонней; тевтонца полностью подчинила себе чужая Ка, покинувшая тело доминиканца.
Гроссмейстер собрал уцелевших ликантропов, рассеявшихся по лесу, и отрядил нескольких четвероногих следить за дьяволами с условием, чтобы те держались от них подальше. После этого он вернулся в замок, чтобы подготовиться к дальнему походу и многодневной охоте.
В пещерах он обнаружил, что эти места утратили для него сакральное значение. Они были не лучше и не хуже, чем любые другие. Присутствие Гоцита наполняло пещерный дом миазмами страха, который раньше Рильке принимал за священный трепет. Но все было гораздо проще – он просто хотел выжить и потому слишком долго цеплялся за мертвых богов, оставался в невыносимой близости смерти, пытался откупиться от нее, оскверняя чистую веру обрядами языческого культа...
Поражение в схватке под Менгеном подействовало на его людей деморализующе. Лучшие воины были убиты, святыни похищены, осквернители не наказаны. Все началось с порочного ритуала в святилище Сета, который показал, что многолетнее равновесие нарушилось, и враждебные силы вышли из-под контроля. Кроме того, ритуал показал и бессилие гроссмейстера перед злом, пришедшим извне, а вернее – из неведомого источника. Потому что Рильке, думая об осквернителях, до сих пор не понимал, откуда взялся тот, другой, убивавший с демонической легкостью и совершенством?..
Райнер не понимал этого, но теперь непонимание и поражения не могли заставить его раскаиваться. Сборы не были долгими. Отряд тевтонцев выступил после полудня. Конных рыцарей сопровождал обоз, в котором ехали слуги-цверги. Путь рыцарей лежал на восток. Рильке не подозревал, что ведет их Гоцит. Влияние некросферы пробуждало в сознании гроссмейстера лишь некое подобие человеческих желаний.
Обремененный обозом отряд двигался не слишком быстро, но все равно имел преимущество перед беглецами, вынужденными идти по бездорожью, скрываясь. Во время ночных стоянок кто-нибудь из четвероногих обязательно наведывался в палатку Рильке, доставляя ему новости о передвижениях парочки, и тогда Райнер с удовлетворением слуги, хорошо делавшего свою работу, отмечал, что не ошибся в выборе направления...
Очень скоро тевтонцы обогнали воров, пробиравшихся к восточной границе. Здесь гроссмейстер начал готовиться к встрече. На экране Демона Вероятности сменяли друг друга картины, смысл которых, возможно, был понятен до конца только Гоциту. Демон утверждал, что встреча неизбежна.
6
В сгущающихся сумерках две человеческие фигуры дошли до того места, где речка пересекала тропу, которой часто пользовались имперские патрули. Тропа вела на северо-восток и где-то там соединялась с дорогой, проложенной к границам рейха и Чевии. Тайла выбрала ее еще и потому, что надеялась с помощью своего спутника добыть на этой тропе лошадей, а себе – одежду поприличнее.
Лазарю была ясна цель предстоящей партии, а также ее правила, но смысл этой игры и ее внутренний механизм оставались для него тайной за семью печатями. Убить Рудольфа исподтишка он даже не пытался – слишком опасной была блестящая штука в руках незнакомца, извергавшая смертоносный огонь. Грубые методы Вальца были хороши при других обстоятельствах, интриган Ансельм тоже старался до поры до времени не обнаруживать свое присутствие, поэтому тело прекрасной принцессы служило обоим отличным прикрытием.
В ожидании того часа, когда спутник пожелает наконец получить плату за свое благоволение, тройственная душа лазаря пребывала в некотором смятении. Преподобный Ансельм видел в предстоящем соитии какой-то совсем уже невероятный грех и потому решил не считать его таковым. Расчленителю Вальцу была совсем не по вкусу мысль о том, что грязный мужик будет насиловать его, будто последнюю шлюху, ну а Тайла еще хранила воспоминания о своей первой брачной ночи и грубых назойливых ласках короля Гальваруса...
Большую часть времени они шли молча, по-прежнему опасаясь засады. Тропа была изрыта отпечатками лошадиных копыт, и идти было трудно, особенно, когда лес сгустился и землю прорезали корявые корни. Хорошо еще, что лазарь и зомби пока не нуждались в пище, хотя запасы энергии в их телах были не бесконечны.
Вскоре Рудольф попытался выяснить, как далеко находится загадочная Железная Змея. Расспрашивать о том, что представляет собой Змея, оказалось бесполезным. Место рождения, место смерти... Место, где возникает сознание... Место, где вспоминают... Вероятно, там может быть разгадана тайна судьбы, причина иллюзий... Большего он не добился. Девушка долго и путанно объясняла ему, что такое лига, пока, наконец, он не начал отсчет от определенного места на тропе. Когда спустя полторы тысячи шагов Тайла заявила, что они прошли примерно одну лигу, Руди был неприятно поражен – по его шкале расстояний выходило, что до Змеи оставалось никак не меньше двух тысяч километров.
Он понял, что Тайла не совсем представляет себе, как далек этот путь и как много времени он займет. Похоже, она чрезмерно уверовала в совершенство оружия, которым он владел, и его личную неуязвимость. На самом деле у него оставалось всего около двух десятков патронов, и он не спешил сообщать ей эту подробность. Рыцари могли подавить его количеством при первой же встрече, если бы не отступили...
Судя по всему, здесь еще не было не только автомобилей, но даже паровых машин. Двигаться пешком или верхом на лошадях по территории двух империй и одного королевства было делом опасным и почти безнадежным.
Руди снова послал Тайлу вперед. Его отношение к ней было парадоксально двойственным: с одной стороны он восхищался ею, как красивой игрушкой; с другой – был готов в любой момент принести ее в жертву. Без малейших колебаний он использовал девушку в качестве приманки.
Но глядя на то, как плавно покачиваются перед ним ее бедра и ткань натягивается на ягодицах, Руди понял, что потерять такую «игрушку» было бы чертовски обидно. Его охватила дикая похоть, не испытанная никогда прежде, – может быть, впервые созревшая в этом первобытном лесу под влиянием самки, уже потерявшей разум...
Он догнал ее, грубо схватил сзади за шею и уволок подальше от тропы.
В темном просторном углублении, почти звериной норе между корнями дерева, он сорвал с нее примитивную мужскую одежду и прикоснулся к ее гладкому телу. Она осталась холодной и безучастной, когда он лег с нею, не раздеваясь. Руди тщетно пытался возбудить ее. В ней не было влаги, и даже рот был сухим, как пустой глиняный сосуд...
И все же он опасался подвоха, поэтому не выпускал из руки револьвер. Маска и ящик с книгой также находились в пределах досягаемости... Тайла даже не вздрогнула, когда он дотронулся до ее кожи ледяной поверхностью «питона». Руди ощутил внезапный толчок, и волна холодного воздуха приподняла слипшиеся волосы на его голове...
Тело, лежавшее под ним, увеличилось в размерах, стало высоким, широкоплечим, а между ног появилось нечто, сильно напоминающее...
Психотическая атака? Здесь?! Руди ухмыльнулся. Он пытался отогнать иллюзию, как когда-то пытался избавиться от влияния цветов, нарисованных на стене поблизости от дома Тины и маскировавших убийц... Луч лунного света скользнул в нору и осветил лицо лазаря. Разглядев его, Руди отшатнулся.
Вместо фарфоровой девичьей головы он увидел кое-что другое: костистое лицо с плотно сжатыми губами и водянистыми змеиными глазами, смотревшими на него так, словно он уже был трупом. На человека это, наверное, подействовало бы сокрушительно, но реакция зомби была иной и мгновенной.
Он приставил ствол к виску того, кто лежал под ним. Луч постепенно угасал, перерезаемый наплывающим облаком, но Рудольф все же успел заметить рваную рану на щеке человека, в которой виднелись пеньки потемневших зубов... Спустя мгновение отвратительное лицо исчезло. Порыв ветра, подувшего со всех сторон, обдал Руди ледяной волной. В течение какой-то неуловимой доли секунды он проваливался в пустоту, но тут же под ним снова оказалась девичья плоть – бледная, изящная, доступная...
Он не мог больше сдерживаться. Его не отпугнула даже странная метаморфоза, которую он приписал своему больному воображению. Он терзал Тайлу до тех пор, пока не заглохла ненависть. Да – и ненависть в нем была тоже. Он ненавидел это непонятное существо за ту власть, которую оно приобрело над ним...
Вальц затаился, превратившись в сгусток отвращения. Органы чувств сейчас ему не принадлежали. Изредка он возвращал себе зрение и тогда видел, как во мраке над ним вздрагивает огромная человеческая фигура... Тайла же была слишком слаба физически, чтобы противостоять натиску зомби. Большой отвердевший предмет двигался в ней, но это уже было ей знакомо. И казалось таким же бессмысленным, как трение деревянных сучьев друг о друга.
Ансельм, жалкий святоша, даже пытался получить удовольствие. При жизни он оставался девственником, а теперь с липким интересом прислушивался к своим ощущениям. Видит Бог, это были самые странные ощущения на свете! Он чувствовал себя бесполым, и вместе с тем в нем пробуждалась сдерживаемая похоть – мужская, женская, он не мог разделить их... Он начал ласкать тело, принадлежавшее Тайле. Руди наткнулся на тонкие твердые пальцы, шарившие в паху, – их паучьи движения явились единственным подтверждением того, что девушка знает, чем он занимается с нею. Но выражение ее застывшего лица не изменилось. Ни одна морщина не пролегла в туго натянутой коже, и ни один звук не родился в ее глотке. Три тени молча ждали освобождения в ловушке из плоти...
Как ни странно, она не пыталась. Вальц научился ждать. Ансельм вяло размышлял о том, как добраться до границы Россиса, а там завладеть Маской. Тайла скорчилась на земле, положив голову на металлический ящик. Струйка ночного воздуха задувала ей в ухо сквозь отверстие, пробитое рыцарским копьем. В шелесте бумаги внутри ящика ей чудился чей-то шепот.
Лазарю была ясна цель предстоящей партии, а также ее правила, но смысл этой игры и ее внутренний механизм оставались для него тайной за семью печатями. Убить Рудольфа исподтишка он даже не пытался – слишком опасной была блестящая штука в руках незнакомца, извергавшая смертоносный огонь. Грубые методы Вальца были хороши при других обстоятельствах, интриган Ансельм тоже старался до поры до времени не обнаруживать свое присутствие, поэтому тело прекрасной принцессы служило обоим отличным прикрытием.
В ожидании того часа, когда спутник пожелает наконец получить плату за свое благоволение, тройственная душа лазаря пребывала в некотором смятении. Преподобный Ансельм видел в предстоящем соитии какой-то совсем уже невероятный грех и потому решил не считать его таковым. Расчленителю Вальцу была совсем не по вкусу мысль о том, что грязный мужик будет насиловать его, будто последнюю шлюху, ну а Тайла еще хранила воспоминания о своей первой брачной ночи и грубых назойливых ласках короля Гальваруса...
Большую часть времени они шли молча, по-прежнему опасаясь засады. Тропа была изрыта отпечатками лошадиных копыт, и идти было трудно, особенно, когда лес сгустился и землю прорезали корявые корни. Хорошо еще, что лазарь и зомби пока не нуждались в пище, хотя запасы энергии в их телах были не бесконечны.
Вскоре Рудольф попытался выяснить, как далеко находится загадочная Железная Змея. Расспрашивать о том, что представляет собой Змея, оказалось бесполезным. Место рождения, место смерти... Место, где возникает сознание... Место, где вспоминают... Вероятно, там может быть разгадана тайна судьбы, причина иллюзий... Большего он не добился. Девушка долго и путанно объясняла ему, что такое лига, пока, наконец, он не начал отсчет от определенного места на тропе. Когда спустя полторы тысячи шагов Тайла заявила, что они прошли примерно одну лигу, Руди был неприятно поражен – по его шкале расстояний выходило, что до Змеи оставалось никак не меньше двух тысяч километров.
Он понял, что Тайла не совсем представляет себе, как далек этот путь и как много времени он займет. Похоже, она чрезмерно уверовала в совершенство оружия, которым он владел, и его личную неуязвимость. На самом деле у него оставалось всего около двух десятков патронов, и он не спешил сообщать ей эту подробность. Рыцари могли подавить его количеством при первой же встрече, если бы не отступили...
Судя по всему, здесь еще не было не только автомобилей, но даже паровых машин. Двигаться пешком или верхом на лошадях по территории двух империй и одного королевства было делом опасным и почти безнадежным.
* * *
К вечеру распогодилось. В разрывах туч показалось негреющее зимнее солнце. Сумерки наступали с востока и загоняли солнце под землю. Вместо него в небе всплывала оранжевая луна.Руди снова послал Тайлу вперед. Его отношение к ней было парадоксально двойственным: с одной стороны он восхищался ею, как красивой игрушкой; с другой – был готов в любой момент принести ее в жертву. Без малейших колебаний он использовал девушку в качестве приманки.
Но глядя на то, как плавно покачиваются перед ним ее бедра и ткань натягивается на ягодицах, Руди понял, что потерять такую «игрушку» было бы чертовски обидно. Его охватила дикая похоть, не испытанная никогда прежде, – может быть, впервые созревшая в этом первобытном лесу под влиянием самки, уже потерявшей разум...
Он догнал ее, грубо схватил сзади за шею и уволок подальше от тропы.
В темном просторном углублении, почти звериной норе между корнями дерева, он сорвал с нее примитивную мужскую одежду и прикоснулся к ее гладкому телу. Она осталась холодной и безучастной, когда он лег с нею, не раздеваясь. Руди тщетно пытался возбудить ее. В ней не было влаги, и даже рот был сухим, как пустой глиняный сосуд...
И все же он опасался подвоха, поэтому не выпускал из руки револьвер. Маска и ящик с книгой также находились в пределах досягаемости... Тайла даже не вздрогнула, когда он дотронулся до ее кожи ледяной поверхностью «питона». Руди ощутил внезапный толчок, и волна холодного воздуха приподняла слипшиеся волосы на его голове...
Тело, лежавшее под ним, увеличилось в размерах, стало высоким, широкоплечим, а между ног появилось нечто, сильно напоминающее...
Психотическая атака? Здесь?! Руди ухмыльнулся. Он пытался отогнать иллюзию, как когда-то пытался избавиться от влияния цветов, нарисованных на стене поблизости от дома Тины и маскировавших убийц... Луч лунного света скользнул в нору и осветил лицо лазаря. Разглядев его, Руди отшатнулся.
Вместо фарфоровой девичьей головы он увидел кое-что другое: костистое лицо с плотно сжатыми губами и водянистыми змеиными глазами, смотревшими на него так, словно он уже был трупом. На человека это, наверное, подействовало бы сокрушительно, но реакция зомби была иной и мгновенной.
Он приставил ствол к виску того, кто лежал под ним. Луч постепенно угасал, перерезаемый наплывающим облаком, но Рудольф все же успел заметить рваную рану на щеке человека, в которой виднелись пеньки потемневших зубов... Спустя мгновение отвратительное лицо исчезло. Порыв ветра, подувшего со всех сторон, обдал Руди ледяной волной. В течение какой-то неуловимой доли секунды он проваливался в пустоту, но тут же под ним снова оказалась девичья плоть – бледная, изящная, доступная...
Он не мог больше сдерживаться. Его не отпугнула даже странная метаморфоза, которую он приписал своему больному воображению. Он терзал Тайлу до тех пор, пока не заглохла ненависть. Да – и ненависть в нем была тоже. Он ненавидел это непонятное существо за ту власть, которую оно приобрело над ним...
Вальц затаился, превратившись в сгусток отвращения. Органы чувств сейчас ему не принадлежали. Изредка он возвращал себе зрение и тогда видел, как во мраке над ним вздрагивает огромная человеческая фигура... Тайла же была слишком слаба физически, чтобы противостоять натиску зомби. Большой отвердевший предмет двигался в ней, но это уже было ей знакомо. И казалось таким же бессмысленным, как трение деревянных сучьев друг о друга.
Ансельм, жалкий святоша, даже пытался получить удовольствие. При жизни он оставался девственником, а теперь с липким интересом прислушивался к своим ощущениям. Видит Бог, это были самые странные ощущения на свете! Он чувствовал себя бесполым, и вместе с тем в нем пробуждалась сдерживаемая похоть – мужская, женская, он не мог разделить их... Он начал ласкать тело, принадлежавшее Тайле. Руди наткнулся на тонкие твердые пальцы, шарившие в паху, – их паучьи движения явились единственным подтверждением того, что девушка знает, чем он занимается с нею. Но выражение ее застывшего лица не изменилось. Ни одна морщина не пролегла в туго натянутой коже, и ни один звук не родился в ее глотке. Три тени молча ждали освобождения в ловушке из плоти...
* * *
Руди освободился от мертвого семени. После этого он откинулся на спину, осознавая, что стремительно теряет силы. Его неудержимо клонило в сон. Он спрятал под одеждой Маску и позволил себе заснуть. В это время девушка могла попытаться перерезать ему горло, но он проснулся бы и разрядил в нее револьвер раньше, чем нож проник бы достаточно глубоко...Как ни странно, она не пыталась. Вальц научился ждать. Ансельм вяло размышлял о том, как добраться до границы Россиса, а там завладеть Маской. Тайла скорчилась на земле, положив голову на металлический ящик. Струйка ночного воздуха задувала ей в ухо сквозь отверстие, пробитое рыцарским копьем. В шелесте бумаги внутри ящика ей чудился чей-то шепот.
Глава вторая. Откровения
Столкнувшись с опасностью, я вижу в этом угрозу свободе, и моя свобода внезапно становится важной и ощутимой, такой же очевидной, как закат солнца.Колин Уилсон. Оккультизм
Я Лазарь и восстал из гроба,
Вернулся, чтоб открылось все, в конце концов.Томас Стернз Элиот. Любовная песнь Дж. Альфреда Пруфрока
1
Когда Рудольф проснулся спустя два часа, Тайлы не было рядом. Ночь еще не кончилась, и звезды дрожали на сыром ветру. Руди ощутил влагу росы на губах и приятную усталость в паху. Еще минуту он смотрел в черную бездну над собой, в которой распускались цветы галактик, а потом окликнул свою принцессу...
Теперь он знал, что значит СКИТАТЬСЯ ДУХОМ. Вожделение открыло ему эту тайну, и во сне он плавал среди огней вечности. Слово «любовь» он не употреблял – оно звучало абстрактно и ни о чем не напоминало. Он вожделел самую прекрасную девушку на свете, и ему было плевать на то, что она – порождение некросферы, существо, взятое взаймы у смерти. Он даже не знал, сколько времени ей осталось...
Заниматься с нею любовью было мучительно. По его мнению, она не испытывала ничего. ВООБЩЕ ничего. Она была неизлечимо больной, одержимой, бездушной. Она использовала его; ее влекло к страшной тайне; возможно, она тянула его за собой к месту окончательного распада. И все же он любил ее и знал, что будет помогать ей и впредь. Это было предопределено, как их встреча на перекрестке двух миров.
Она сидела на краю поляны, склонив голову, и вначале он не понял, чем она занимается. Когда до него дошло, ему стало немного не по себе, как будто он застал грудного ребенка за раскладыванием пасьянса. И это было не самое странное.
Она читала при свете звезд.
Она читала старую книгу в кожаном переплете.
Приблизившись, он сел рядом и содрогнулся. Ее немигающие глаза были похожи на две лужицы радиоактивного молока, сиявшие в темноте. Жуткое, нехорошее предчувствие охватило его. Черный ветер из бездны пронзал до кишок. Он понял, что может потерять ее раньше, чем придет конец его неудержимому влечению...
Хрупкие пальцы Тайлы переворачивали ветхие страницы раскрытой книги. Он чувствовал: ее видимое спокойствие и рассудок тоже были хрупкими, как стекло.
– Теперь я узнала, кто я, – вдруг сказала она.
Руди деланно рассмеялся.
– Это всего лишь старая книга. Она написана давно и не для тебя.
– Он вечный, – произнесла она, потупившись.
– Кто? – не понял Рудольф.
Тогда она прочла:
– "...Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком."[30]
Его поразило не только то, что она понимала чужой архаичный язык, но и то, что она наткнулась именно на это место. Очевидно, у нее были хорошие учителя. Тайла продолжала:
– ОН послал меня. Я должна принести ему Маску. Я помню его – у него один глаз. Значит, его зовут Иисус...
– Нет! – Руди почти кричал. Он еще не знал, чем плоха вся эта шутка, но чувствовал, что шутка смертельно плоха.
– Это очень большая ошибка, – пытался объяснить он ей, но осекся. Она смотрела на него глазами существа, решившего для себя все. Ему пришлось признать, что он не посмеет разочаровать ее. Заблуждение сведет их обоих в могилу, но этого он боялся меньше, чем возможности потерять Тайлу сейчас.
В нем не осталось ни малейшего почтения к богам, принадлежавшим утраченному прошлому. Он поклонялся только барону Самеди. Мысль о том, что Христос тоже был хозяином зомби, казалась ему просто глупой – эта мысль могла появиться у того, кто ни разу не ощущал влияние Самеди, не слышал зова могилы, не был существом с украденной тенью...
Он решил: пора воспользоваться тем, что он умел, и тем, что было спрятано под его кожей. Пора было преподать фригидной сучке урок, раз уж их соединила судьба. И заодно разогреть ее скованное льдом лоно. Руди знал, что Лоа смогут изменить ее до неузнаваемости, превратить в жаркую любовницу – самку из самого пекла...
И все же во всем этом было какое-то извращение, кощунственный фокус, издевка судьбы. У Рудольфа пересохло в глотке. Он потянулся к меху для воды, но в его запястье впилась ногтями хрупкая на вид, но очень сильная рука.
– В чем дело? – спросил он раздраженно. – Мы идем вместе уже несколько суток. Я согласился помогать тебе и ни о чем не спрашивал. Но сейчас я хочу пить. Я ОЧЕНЬ хочу пить.
– У меня нет воды, – проговорила Тайла, почти не шевеля губами.
– Нет воды? А что же тогда здесь?
– Узнаешь... – она скривилась, и ее лицо сразу же сделалось если не страшным, то неприятным. Ему показалось, что он на мгновение снова увидел большую рану у нее на щеке... – Узнаешь когда-нибудь. Тебе лучше не трогать этот... мешок.
Было что-то в ее голосе, убедившее его в том, что мешок действительно лучше не трогать. До сих пор он не считал нужным обыскивать свою спутницу. Оказывается, ей удалось кое-что припрятать от него. Она достала из складок одежды и протянула ему какой-то предмет, целиком поместившийся в кулаке. Выглядело это так, будто она хотела его утешить, но у нее была совсем другая цель.
Ее пальцы разжались, и на ладони заблестел дюймовый лазерный диск. Руди не мог представить себе ничего более нелепого, чем подобный предмет в руках этой дикарки.
Он взял диск из ее рук – поцарапанный, почти безнадежно испорченный реликт другой эпохи. Один край диска был обломан, как будто кто-то испытывал на прочность свои зубы. Тайла явно не понимала, ЧТО она несла. Возможно, этот самый диск был последним хранилищем информации подобного рода.
Руди извлек из нагрудного кармана музыкальную шкатулку, украденную из квартиры Тины. Внезапно он почувствовал неприятную слабость. Неизвестно, сохранился ли во время перехода заряд в аккумуляторах, и не превратилась ли шкатулка в бесполезную игрушку из металла и пластмассы... Он испытал немалое облегчение, когда увидел тускло засветившийся экран. Руди вставил диск в приемную щель и включил воспроизведение. Из миниатюрного динамика донеслось слабое шипение.
По экрану шкатулки поползли обрывки фраз – все, что уцелело от классификационной записи. Буквы были похожи на отряды насекомых, беспорядочно бегущих из отравленного гнезда. Скорость считывания колебалась. С большим трудом Рудольфу удалось прочесть следующее:
«...Фрагменты Золотого Диска Пророчеств и Поучений Элии, первого настоятеля технотронного монастыря „Жидкая Стена“... код доступа – неизвестен; род деятельности – неизвестен (предположительно – зомбирование и подготовка наемных убийц); численность – около двухсот технов; приблизительный район дислокации... удален в Сумеречную Зону бароном Вицлебеном в 2023 году от Рождества Психоотца нашего Христа... призраки монахов деактивированы... Продолжительность записи – 2 часа 38 минут...»
Связные фразы чередовались с бессмысленным набором букв. Спустя некоторое время последовательность символов стала повторяться. Потом раздался голос – хриплый шепот, доносившийся сквозь столетия. Он был искалечен временем, изнасилован назойливым фоном и растерзан безжалостными периодами пустоты. Руди поднес шкатулку к самому уху, пытаясь расслышать то, о чем вещал старческий тенор.
Речь была расколота на фрагменты, продолжительность которых составила в совокупности не более пяти минут. Все остальное бесследно исчезло. Рудольф слушал и смотрел на Тайлу остановившимися глазами. Яд, отравивший его последующее существование, вливался из шкатулки в его ухо:
"...И это станет концом технотронной эры – закатом, растянувшимся на десятилетия...
...Универсальная психическая энергия контролируется незначительной, но могущественной частью человечества, что очень скоро приведет к переориентации цивилизации, расколу и почти неизбежной войне между представителями двух эволюционных ветвей...
...Уже сейчас взрослые «психоты» практически неуязвимы. Каким-то образом адепты «нового порядка» научились трансформировать психоэнергию в любые формы, что вызывает парадоксальные физические эффекты вплоть до изменения гравитационного взаимодействия. В близком будущем это позволит им создать неизвестные ранее виды оружия, комплексную защиту и получать все необходимое для жизни, минуя стадию производства.
Материальные объекты, коммерция, деньги, средства коммуникаций утратят свою ценность и значимость. Вероятно, будут реализованы способность к мгновенному перемещению в пространстве, принципиально новые способы ведения войны, неограниченная экспансия во Вселенную...
...Уязвимым звеном пока остаются дети (особенно в бессознательный период), и наша активность должна быть направлена, в основном, против них. Я не вижу другого выхода, кроме физического уничтожения генофонда противника. В случае нашего поражения и эта крайность окажется бессмысленной...
...Следующим этапом станет контроль над материей любой степени плотности и, соответственно, почти бесконечная продолжительность жизни «психотов». Их численность неизбежно стабилизируется на биологически и социально обусловленном уровне. Я предвижу время, когда всю реальность будут контролировать не более сотни семей.
В лучшем случае мы окажемся вытесненными и вынужденными существовать в условиях так называемой «Сумеречной Зоны» (неизвестный ранее психотический термин). В худшем случае нам угрожает безумие и быстрое самоуничтожение ввиду необратимого искажения внутренней и внешней среды, что можно квалифицировать, как «психоделическое убийство» в соответствии со статьей 68 Уголовного Кодекса Технов в редакции 2015 года...
...Трудно даже вообразить себе этот проклятый мир через пару десятков лет при таких темпах селекции. Здесь уместно говорить только о самых общих признаках вроде зыбкости и недетерминированности. А что сказать о кошмарах, высвобождаемых из подсознания «психота» и проецируемых вовне? О непредсказуемых изменениях либидо? О демонах, порождаемых самым страшным инструментом творения – мозгом извращенного и неизлечимо больного существа?..
...Они утверждают, что технологическая цивилизация обречена на самоуничтожение. Возможно, они сами повинны в искажениях массового сознания, а их влияние является потенциальной причиной глобальной катастрофы. Поскольку количество самих «психотов» невелико, они заинтересованы в снижении численности рабов и поддержании ее на минимально необходимом уровне...
...Почти одновременная гибель нескольких миллиардов людей и неисчислимого количества других обитателей планеты приведет к окончательному формированию и небывалому расцвету некросферы, внутри которой станет возможным некое альтернативное биосфере существование, не поддающееся изучению и описанию в терминах нашей реальности. Это не исключает неизбежных и участившихся в последнее время контактов с существами из некромира и даже использование их сверхъестественных качеств в наших интересах. Но здесь нужна сугубая и крайняя осторожность!..
...Я не могу предостеречь вас, братья, потому что не знаю точно, от чего предостерегать. Пусть ваш страх покажет вам ЭТО и управляет вами. Откройте двери восприятия и впустите его в себя, как поступил я. И помните: для «психотов» вы – не более, чем тупые твари, тормозящие колесо прогресса. Только одно можно утверждать с уверенностью: подавляющему большинству людей на этой планете не останется места...
...На ваших костях создается империя зла. Если разум изменяет вам, используйте тех, у кого нет разума. Возьмите на вооружение черную магию, террор и самые зловещие культы. Не брезгуйте ничем, если это поможет делу. Используйте любые, я повторяю: любые средства для священной войны...
Теперь он знал, что значит СКИТАТЬСЯ ДУХОМ. Вожделение открыло ему эту тайну, и во сне он плавал среди огней вечности. Слово «любовь» он не употреблял – оно звучало абстрактно и ни о чем не напоминало. Он вожделел самую прекрасную девушку на свете, и ему было плевать на то, что она – порождение некросферы, существо, взятое взаймы у смерти. Он даже не знал, сколько времени ей осталось...
Заниматься с нею любовью было мучительно. По его мнению, она не испытывала ничего. ВООБЩЕ ничего. Она была неизлечимо больной, одержимой, бездушной. Она использовала его; ее влекло к страшной тайне; возможно, она тянула его за собой к месту окончательного распада. И все же он любил ее и знал, что будет помогать ей и впредь. Это было предопределено, как их встреча на перекрестке двух миров.
* * *
...Рудольф встал, сделал несколько шагов в зыбкой тьме и увидел чей-то силуэт на фоне звезд. Он нащупал зажигалку, завалявшуюся в кармане. Вспыхнуло тусклое пламя и осветило фигуру сидящего человека. Вначале Руди показалось, что это старик, который сгорбился над каким-то предметом, лежавшим у него на коленях, – мгновенная иллюзия, тут же развеянная движением воздуха. Только язычок пламени как-то странно вытянулся, и один-единственный порыв ветра шевельнул волосы на его голове...Она сидела на краю поляны, склонив голову, и вначале он не понял, чем она занимается. Когда до него дошло, ему стало немного не по себе, как будто он застал грудного ребенка за раскладыванием пасьянса. И это было не самое странное.
Она читала при свете звезд.
Она читала старую книгу в кожаном переплете.
Приблизившись, он сел рядом и содрогнулся. Ее немигающие глаза были похожи на две лужицы радиоактивного молока, сиявшие в темноте. Жуткое, нехорошее предчувствие охватило его. Черный ветер из бездны пронзал до кишок. Он понял, что может потерять ее раньше, чем придет конец его неудержимому влечению...
Хрупкие пальцы Тайлы переворачивали ветхие страницы раскрытой книги. Он чувствовал: ее видимое спокойствие и рассудок тоже были хрупкими, как стекло.
– Теперь я узнала, кто я, – вдруг сказала она.
Руди деланно рассмеялся.
– Это всего лишь старая книга. Она написана давно и не для тебя.
– Он вечный, – произнесла она, потупившись.
– Кто? – не понял Рудольф.
Тогда она прочла:
– "...Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком."[30]
Его поразило не только то, что она понимала чужой архаичный язык, но и то, что она наткнулась именно на это место. Очевидно, у нее были хорошие учителя. Тайла продолжала:
– ОН послал меня. Я должна принести ему Маску. Я помню его – у него один глаз. Значит, его зовут Иисус...
– Нет! – Руди почти кричал. Он еще не знал, чем плоха вся эта шутка, но чувствовал, что шутка смертельно плоха.
– Это очень большая ошибка, – пытался объяснить он ей, но осекся. Она смотрела на него глазами существа, решившего для себя все. Ему пришлось признать, что он не посмеет разочаровать ее. Заблуждение сведет их обоих в могилу, но этого он боялся меньше, чем возможности потерять Тайлу сейчас.
В нем не осталось ни малейшего почтения к богам, принадлежавшим утраченному прошлому. Он поклонялся только барону Самеди. Мысль о том, что Христос тоже был хозяином зомби, казалась ему просто глупой – эта мысль могла появиться у того, кто ни разу не ощущал влияние Самеди, не слышал зова могилы, не был существом с украденной тенью...
Он решил: пора воспользоваться тем, что он умел, и тем, что было спрятано под его кожей. Пора было преподать фригидной сучке урок, раз уж их соединила судьба. И заодно разогреть ее скованное льдом лоно. Руди знал, что Лоа смогут изменить ее до неузнаваемости, превратить в жаркую любовницу – самку из самого пекла...
И все же во всем этом было какое-то извращение, кощунственный фокус, издевка судьбы. У Рудольфа пересохло в глотке. Он потянулся к меху для воды, но в его запястье впилась ногтями хрупкая на вид, но очень сильная рука.
– В чем дело? – спросил он раздраженно. – Мы идем вместе уже несколько суток. Я согласился помогать тебе и ни о чем не спрашивал. Но сейчас я хочу пить. Я ОЧЕНЬ хочу пить.
– У меня нет воды, – проговорила Тайла, почти не шевеля губами.
– Нет воды? А что же тогда здесь?
– Узнаешь... – она скривилась, и ее лицо сразу же сделалось если не страшным, то неприятным. Ему показалось, что он на мгновение снова увидел большую рану у нее на щеке... – Узнаешь когда-нибудь. Тебе лучше не трогать этот... мешок.
Было что-то в ее голосе, убедившее его в том, что мешок действительно лучше не трогать. До сих пор он не считал нужным обыскивать свою спутницу. Оказывается, ей удалось кое-что припрятать от него. Она достала из складок одежды и протянула ему какой-то предмет, целиком поместившийся в кулаке. Выглядело это так, будто она хотела его утешить, но у нее была совсем другая цель.
Ее пальцы разжались, и на ладони заблестел дюймовый лазерный диск. Руди не мог представить себе ничего более нелепого, чем подобный предмет в руках этой дикарки.
Он взял диск из ее рук – поцарапанный, почти безнадежно испорченный реликт другой эпохи. Один край диска был обломан, как будто кто-то испытывал на прочность свои зубы. Тайла явно не понимала, ЧТО она несла. Возможно, этот самый диск был последним хранилищем информации подобного рода.
Руди извлек из нагрудного кармана музыкальную шкатулку, украденную из квартиры Тины. Внезапно он почувствовал неприятную слабость. Неизвестно, сохранился ли во время перехода заряд в аккумуляторах, и не превратилась ли шкатулка в бесполезную игрушку из металла и пластмассы... Он испытал немалое облегчение, когда увидел тускло засветившийся экран. Руди вставил диск в приемную щель и включил воспроизведение. Из миниатюрного динамика донеслось слабое шипение.
По экрану шкатулки поползли обрывки фраз – все, что уцелело от классификационной записи. Буквы были похожи на отряды насекомых, беспорядочно бегущих из отравленного гнезда. Скорость считывания колебалась. С большим трудом Рудольфу удалось прочесть следующее:
«...Фрагменты Золотого Диска Пророчеств и Поучений Элии, первого настоятеля технотронного монастыря „Жидкая Стена“... код доступа – неизвестен; род деятельности – неизвестен (предположительно – зомбирование и подготовка наемных убийц); численность – около двухсот технов; приблизительный район дислокации... удален в Сумеречную Зону бароном Вицлебеном в 2023 году от Рождества Психоотца нашего Христа... призраки монахов деактивированы... Продолжительность записи – 2 часа 38 минут...»
Связные фразы чередовались с бессмысленным набором букв. Спустя некоторое время последовательность символов стала повторяться. Потом раздался голос – хриплый шепот, доносившийся сквозь столетия. Он был искалечен временем, изнасилован назойливым фоном и растерзан безжалостными периодами пустоты. Руди поднес шкатулку к самому уху, пытаясь расслышать то, о чем вещал старческий тенор.
Речь была расколота на фрагменты, продолжительность которых составила в совокупности не более пяти минут. Все остальное бесследно исчезло. Рудольф слушал и смотрел на Тайлу остановившимися глазами. Яд, отравивший его последующее существование, вливался из шкатулки в его ухо:
"...И это станет концом технотронной эры – закатом, растянувшимся на десятилетия...
...Универсальная психическая энергия контролируется незначительной, но могущественной частью человечества, что очень скоро приведет к переориентации цивилизации, расколу и почти неизбежной войне между представителями двух эволюционных ветвей...
...Уже сейчас взрослые «психоты» практически неуязвимы. Каким-то образом адепты «нового порядка» научились трансформировать психоэнергию в любые формы, что вызывает парадоксальные физические эффекты вплоть до изменения гравитационного взаимодействия. В близком будущем это позволит им создать неизвестные ранее виды оружия, комплексную защиту и получать все необходимое для жизни, минуя стадию производства.
Материальные объекты, коммерция, деньги, средства коммуникаций утратят свою ценность и значимость. Вероятно, будут реализованы способность к мгновенному перемещению в пространстве, принципиально новые способы ведения войны, неограниченная экспансия во Вселенную...
...Уязвимым звеном пока остаются дети (особенно в бессознательный период), и наша активность должна быть направлена, в основном, против них. Я не вижу другого выхода, кроме физического уничтожения генофонда противника. В случае нашего поражения и эта крайность окажется бессмысленной...
...Следующим этапом станет контроль над материей любой степени плотности и, соответственно, почти бесконечная продолжительность жизни «психотов». Их численность неизбежно стабилизируется на биологически и социально обусловленном уровне. Я предвижу время, когда всю реальность будут контролировать не более сотни семей.
В лучшем случае мы окажемся вытесненными и вынужденными существовать в условиях так называемой «Сумеречной Зоны» (неизвестный ранее психотический термин). В худшем случае нам угрожает безумие и быстрое самоуничтожение ввиду необратимого искажения внутренней и внешней среды, что можно квалифицировать, как «психоделическое убийство» в соответствии со статьей 68 Уголовного Кодекса Технов в редакции 2015 года...
...Трудно даже вообразить себе этот проклятый мир через пару десятков лет при таких темпах селекции. Здесь уместно говорить только о самых общих признаках вроде зыбкости и недетерминированности. А что сказать о кошмарах, высвобождаемых из подсознания «психота» и проецируемых вовне? О непредсказуемых изменениях либидо? О демонах, порождаемых самым страшным инструментом творения – мозгом извращенного и неизлечимо больного существа?..
...Они утверждают, что технологическая цивилизация обречена на самоуничтожение. Возможно, они сами повинны в искажениях массового сознания, а их влияние является потенциальной причиной глобальной катастрофы. Поскольку количество самих «психотов» невелико, они заинтересованы в снижении численности рабов и поддержании ее на минимально необходимом уровне...
...Почти одновременная гибель нескольких миллиардов людей и неисчислимого количества других обитателей планеты приведет к окончательному формированию и небывалому расцвету некросферы, внутри которой станет возможным некое альтернативное биосфере существование, не поддающееся изучению и описанию в терминах нашей реальности. Это не исключает неизбежных и участившихся в последнее время контактов с существами из некромира и даже использование их сверхъестественных качеств в наших интересах. Но здесь нужна сугубая и крайняя осторожность!..
...Я не могу предостеречь вас, братья, потому что не знаю точно, от чего предостерегать. Пусть ваш страх покажет вам ЭТО и управляет вами. Откройте двери восприятия и впустите его в себя, как поступил я. И помните: для «психотов» вы – не более, чем тупые твари, тормозящие колесо прогресса. Только одно можно утверждать с уверенностью: подавляющему большинству людей на этой планете не останется места...
...На ваших костях создается империя зла. Если разум изменяет вам, используйте тех, у кого нет разума. Возьмите на вооружение черную магию, террор и самые зловещие культы. Не брезгуйте ничем, если это поможет делу. Используйте любые, я повторяю: любые средства для священной войны...