— Его все это развлекает. Кажется, он почти влюбился в эту длинную. Он говорит, твоя мама не хотела приезжать сюда в этом году, но теперь не жалеет, что согласилась. Вчера Робби устроила истерику и выбежала из столовой. Потом высокая пошла спать, а Терри так и вилась вокруг Роджера. И он был совсем не против.
— А с кем была высокая?
— Ни с кем. Я же говорю, пошла спать.
— Одна?
— Одна, — подтвердила Аделия. — Хочешь занять место ее мужа? Она выглядит оголодавшей.
— Для тебя весь мир выглядит оголодавшим, — сказал Том, отодвигая пустую тарелку.
— Так и есть! Все жаждут той или иной пищи, — важно ответила Аделия. — Ты надолго приехал?
— Не очень. Надо готовиться к экзаменам. Все, я пошел спать! Скажи маме с папой, что я здесь, но не позволяй никому будить меня.
Он встал, потянулся и спросил, вытащил ли Чарли чемодан из машины и отнес ли его в дом.
— Он еще спит, но когда встанет, я ему передам. — С этими словами Аделия вышла из кухни.
Мэдисон затаила дыхание, чтобы Том ее не услышал, и боялась пошевелиться. Он постоял у стола, спиной к ней, и пошел к двери, но вдруг остановился и, не поворачиваясь, сказал:
— Когда будешь в следующий раз подслушивать, постарайся спрятаться так, чтобы не было видно тень, — и вышел.
Мэдисон застыла в изумлении, потом медленно опустила голову и посмотрела на пол. Там, где она спряталась, было окошко, и утреннее солнце освещало ее голову, так что на полу получилась круглая тень.
Мэдисон больше всего хотелось провалиться сквозь землю. Она вылезла из своего уголка. Стоя посреди кухни, она пыталась понять, что теперь делать. Найти Тома и извиниться? Или пойти к Фрэнку и сказать, что ей надо срочно вернуться в Монтану?
Она посмотрела на удочку, которую держала в руке. С другой стороны, можно провести день в одиночестве, на берегу ручья, не думая ни о Томе, ни о Роджере и вообще ни о ком…
Мэдисон взяла несколько крекеров с противня, только что вынутого из духовки, схватила пять кусочков бекона, пару салфеток и бросилась из кухни.
Том вышел из-за деревьев и застыл как вкопанный. На его любимом месте, где он всегда удил рыбу, — с шести лет он считал это место своим — спиной к нему стояла…Венера Боттичелли… Высокая, стройная, изящная. На ней были облегающие потертые джинсы и высокие болотные сапоги. Том видел крутые бедра и узкую талию, опоясанную широким кожаным ремнем. Костюм дополняли джинсовая рубашка и жилет, который носил его брат много лет назад. Жилет был ей короток — едва доходил до середины спины.
Длинные светлые волосы сбегали по спине волнами, и когда она закидывала удочку, взлетали, как чудесное облако.
Том смотрел на нее и не мог оторваться. Он не мог пошевелиться и, хуже того, был не в состоянии думать. Начались видения… Он подходит к ней, обнимает, ее, раздевает, любит ее на берегу горного ручья. Или на лугу, в сочной траве, в полумиле от домика. На лошади. На большом сосновом столе в кухне. На…
Он провел рукой по глазам, чтобы отогнать грезы. «Держи себя в руках», — сказал себе Том. Он всегда контролировал свои действия и не хотел сейчас терять самообладание.
Том несколько раз глубоко вздохнул и снова посмотрел на незнакомку. Она сосредоточенно забрасывала удочку и не замечала его. «Разве женщина может любить рыбалку?» — сердито подумал он. Девушки часто говорили Тому, что обожают ловить рыбу, но им просто хотелось получить приглашение погостить в летнем домике Вентвортов. А может, она слышала, что Тому нравится рыбачить, и выведала у его матери, где он любит ловить?
Он смотрел на нее, стараясь не слишком увлекаться, и заметил, что она знает, как обращаться с удочкой. Конечно, удочка у Венеры была старая, такой ничего нельзя поймать, но ей явно доводилось пользоваться ею раньше. Том отвернулся. Он был в плохом настроении и совсем не спал, поскольку рассказ Аде-лии о событиях в доме слишком взволновал его. Том недолюбливал Роджера. Тот делал Скотти тщеславным, ленивым, самодовольным…
И Роджер опять здесь.. У друзей появилась еще одна общая черта — обоим трудно ходить. Что теперь надо Роджеру? В тот раз он добивался Люси, но она посмеялась над тупым суперменом.
Терри — другое дело. В прошлом году она безуспешно бегала за красивым сильным парнем, будущим олимпийским чемпионом, и, кажется, сейчас решила найти ему замену. Но Роджер женат. Интересно, почему он взял с собой жену, если собирался ухаживать за другой?.. Том снова взглянул на высокую девушку, стоявшую по щиколотку в воде. Она заходила все глубже, стараясь подальше закинуть удочку. Всю жизнь ему говорили, что он слишком подозрительный, но каждый раз оказывалось, что недостаточно. Он видел тень этой женщины на полу в кухне, знал, что она пряталась и подслушивала. Что она хотела выведать? А вдруг она сговорилась с Роджером? Может, он охотится за Терри или Ниной… Тогда за кем охотится эта женщина? За Скотти?
«Или за мной, — решил Том и улыбнулся, но это была вовсе не улыбка, озаряющая лицо. — Если она думает, что я попадусь ей на удочку, то сильно ошибается».
Он нахмурился и направился к незнакомке.
— Много поймали? — раздался голос за спиной Мэдисон так неожиданно, что она вздрогнула.
— Вы меня напугали! — Она повернулась. — Так, чуть-чуть…
— Вы заняли мое место.
— Простите, пожалуйста. Здесь нигде не написано, — сказала Мэдисон.
Том так внимательно смотрел на нее, что она начинала нервничать. Громко пели птицы, и журчал ручей.
— Извините за случившееся утром. Я не хотела подслушивать. Я просто хотела уйти из дома, пока никто не видит. Поэтому, когда я увидела кухарку, я спряталась…
— У нее есть имя. Ее зовут Аделия.
— Простите, пожалуйста. Так вот, Аделия вошла и я спряталась. Потом вы пришли и…
— Вы остались, чтобы побольше выведать. Мэдисон удивилась. Она специально спряталась, чтобы подслушивать?..
— Я не собиралась ничего слушать. Просто так получилось. Стечение обстоятельств…
Он мрачно уставился на нее. Морщины у него на лбу стали еще резче. Мэдисон попыталась пошутить.
— Я услышала только, что все считают меня за двухметровую дылду, — и она улыбнулась.
Но Том не ответил на ее улыбку.
— Не двухметровая, а метр девяносто. И еще, что ваш муж бегает за Терри.
Минуту Мэдисон только открывала и закрывала рот, как пойманные ею рыбы.
— Ясно. И что же мне делать с этой информацией?
— Назвать Терри в бракоразводном процессе. Или потребовать у нее что-нибудь за то, чтобы ее имя не оказалось в газетах.
Мэдисон не сразу поняла, о чем он говорит.
— Шантаж?
— Да, если угодно.
Для Мэдисон это было настолько странно, что она рассмеялась. Потом отвернулась и стала сматывать удочку.
— Я всегда переживала, что мы с мамой не были богаты. Мне хотелось носить модные вещи и жить в богатом доме. Но я выросла. Теперь я живу с Роджером в большом доме. Там полно всяких дорогих штучек, но нет любви. Ни капельки!
Она взяла удочку в одну руку, а другой достала из воды связку жирной рыбы. Том за три дня не поймал бы столько, сколько она за несколько часов.
— А теперь я оказалась здесь с кучкой богатеев, и в чем же меня обвиняют? В шантаже! — она посмотрела на рыбу, потом на Тома. — Да подавитесь вы, мистер Рэндал, своими деньгами и своей рыбой тоже! — с этими словами она швырнула всю связку ему в лицо и пошла по тропинке назад к дому.
— Том! — негромко сказала мать с металлическими нотками в голосе. — Не знаю, что ты сказал Мэдисон, но она просит сейчас же отвезти ее в аэропорт!
— Зато я прав в своих предположениях, — спокойно ответил Том.
Мистер Рэндал стоял рядом. В гостиной они были втроем.
— А что толку от твоих идиотских предположений? Ты заходишь слишком далеко!
Брук Рэндал пыталась успокоиться. Том всегда прислушивался только к ней. Ее старший сын отличался особым упрямством.
— Знаешь, кто мне вчера звонил?
Том так на нее посмотрел, что стало ясно: он не собирается угадывать.
— Мне звонила сестра, чтобы узнать, как тут ее подруга Мэдисон. Да, моя сестра, доктор Дороти Оливер. Ты ведь помнишь ее?
Том удивился, но молчал, не обращая внимания на ее иронический тон. Фрэнк подошел и встал между ними. Он не любил ссор.
— Мы многого не знали. Два года назад, попав в катастрофу, Роджер позвонил Скотти, потому что тот как-то упоминал свою тетю-физиотерапевта. Роджер сказал, что ему нужны лучшие врачи, — объяснил Фрэнк.
— Каковой и является моя сестра, — гордо вставила Брук.
— Да, но… — Фрэнк колебался, глядя на жену, — родители Роджера…
— Жмоты, — закончила Брук, — извиняюсь, конечно, но так и есть. То, что они сделали… Это омерзительно. Фрэнк, расскажи лучше ты, я не могу.
— Родители Роджера проконсультировались у твоей тети Дот… Они даже заплатили ей за билет до Монтаны. Но когда она им сказала, что требуется для реабилитации их сына, предупредив, что все равно он вряд ли сможет ходить, и…
— И сколько это будет стоить, — вставила Брук, — они фактически выставили Дот. А за консультацию заплатили лишь через полгода.
Когда Брук сердилась, становилось понятно, где Том взял такое угрюмое выражение лица.
— Дот говорит, что родители Роджера подговорили сына позвонить бывшей подружке, Мэдди, которую он, кстати сказать, нагло бросил, и умолять ее вернуться в Монтану, чтобы стать его бесплатной сиделкой. Они знали, что Мэдисон работала в больнице. Бедная девочка возвратилась, вышла замуж за Роджера и вот уже два года ухаживает за ним.
Том присвистнул от удивления. Он окончил только третий курс, но его заинтересовал случай друга Скотти, и он специально выяснял способы лечения такой травмы. Том знал, какую титаническую работу надо проделать, чтобы Роджер смог ходить на костылях всего через два с половиной года.
Отец заметил его восхищение.
— А пока Мэдисон пыталась поставить мужа на ноги, она подружилась с твоей тетей. Дот трижды прилетала с семьей на отдых в Монтану и старалась проводить как можно больше времени с Мэдди.
Фрэнк бросил внимательный взгляд на сына.
— Твоя тетя считает, что неэтично рассказывать о пациентах, поэтому мы ничего не знали. Но Дот понимала, что ее подруге нужен отдых, поэтому посоветовала Скотти пригласить Роджера к нам в летний домик. Конечно, Дот не предполагала, что Роджер никому не говорил о своей жене. Тетя хотела, чтобы Мэдисон отдохнула.
— Понятно, — буркнул Том. — А теперь я все испортил.
— Ну и как ты будешь все это исправлять? — Брук нахмурилась так же, как сын.
— Извинюсь перед ней. Мы просто неправильно поняли друг друга.
Сейчас ему все казалось вполне естественным. Неудивительно, что она хотела побыть одна и боялась, что ей помешают пойти ловить рыбу. Том и сам часто вылезал через окно своей комнаты, чтобы не сталкиваться с гостями, которых всегда было немало в летнем домике, и спокойно порыбачить в любимом месте.
— И что, по-твоему, ей после этого делать? Тома вопрос сильно озадачил.
— Понятия не имею. Наверное, остаться и… заниматься, чем хочет.
Брук покачала головой и вздохнула. Неужели ее сын дожил до таких лет, не имея ни малейшего представления о женщинах?
— Теперь подумай: она ехала сюда, считая, что ее ждут. Оказалось, что ее муж никому не сказал о своей женитьбе. Твоя сестра, кузина и их подружка Робби презрительно смотрят на нее, потому что, как ты мог заметить, Мэдди божественно красива.
— Венера… — буркнул Том. — Венера Боттичелли.
— Рада, что ты это заметил, — ядовито ответила Брук. — Итак, мои гости обращаются с ней просто по-свински, не говоря уж о поведении ее драгоценного мужа, так мало того! Еще и мой старший сын сделал что-то, отчего она хочет уехать! Можно хотя бы узнать, что ты ей сказал?
Том разглядывал пол гостиной. Туфли надо почистить… Он посмотрел на мать. Когда он был маленьким, то боялся только ее. Сейчас он снова чувствовал себя нашкодившим четырехлетним ребенком.
— Шантаж, — тихо сказал Том.
— Что? — удивилась Брук.
«Надо было учиться на юриста, — подумал Том. — Тогда я бы смог оправдаться…»
— Это была вполне естественная ошибка, — наконец, произнес он. — Я думал, она…
Брук замахала руками.
— Не хочу ничего слышать! Такая милая девушка, а ты… ты…
Она опустилась в большое, обитое гобеленом кресло. Казалось, она вот-вот заплачет. Фрэнк повернулся к сыну.
— Стоило тебе появиться, как эта чудесная девочка хочет уехать! Без нее здесь будет очень скучно. Но главное — это испортит отношения твоей матери с ее сестрой. Ты еще не знаешь, сколько уходит сил, чтобы добиться мира в семье! Если мы позволим Мэдди уехать, и об этом узнает Дот, начнется вендетта. Пройдет много лет, прежде чем все забудут. Каждое Рождество и День благодарения нам будут напоминать о нашем проступке.
Том нахмурился еще сильнее.
— Я же сказал, что извинюсь! Но я не виноват, если после моего извинения она все равно захочет уехать!
— Сынок, логика и женщины не совместимы! Давай, шевели мозгами! Что ты можешь сделать, чтобы она захотела остаться?
Том казался смущенным. Брук подумала, что приятно видеть сына с нормальным выражением лица. Ну, почему он так медленно соображает? К сожалению, Фрэнк прав: ее младшая сестра будет вне себя от ярости, если узнает, что ее протеже уехала, не пробыв здесь и суток.
— Может, купить ей новую удочку?
Родители не знали, что сказать. Потом посмотрели друг на друга и рассмеялись. Брук уже немного успокоилась, а ее муж удивленно и расстроенно качал головой.
— Том, милый, — почти спокойно сказала Брук, — как тебе объяснить? Я хочу, чтобы Мэдисон сказала потом Дот, что чудесно провела время. И даже призналась, что нигде ей не было так хорошо, как здесь.
Том засунул руки в карманы и нахмурился еще сильнее.
— Ясно! Вы хотите, чтобы я уехал.
— Да нет! — сказал Фрэнк. — После того, что мы здесь наблюдали вчера, Мэдисон все равно уехала бы через день-два, даже если бы ты не обидел ее. Ее муж не обращает внимания на красавицу-жену. Теперь каждую ночь он будет веселиться с твоим братом.
— Значит, вы хотите, чтобы она не скучала, но не участвовала в развлечениях моего брата. Вы не хотите, чтобы такая красавица пила без меры и… — Том мрачно взглянул на мать. — Поэтому я должен развлекать ее, уберегая от общества Скотти и завистливых девиц, которые превратят ее жизнь в кошмар своими колкостями и издевательствами. Да, еще, поскольку они с мужем игнорируют друг друга, я буду охранять ее и от Роджера тоже. Я правильно понял?
Брук улыбнулась.
— Совершенно правильно!
Том любил свою тетю. Именно она посоветовала ему заняться медициной. Младшая сестра Брук, Дот, получила ученую степень в общей медицине и физиотерапии. Причем в физиотерапии она была важной фигурой: написала учебник, по которому учатся во всех медицинских колледжах. Что бы он сказал тете, узнай она, что ее протеже уехала, пробыв в их доме всего несколько часов?
— Хорошо, — буркнул Том. — Я все улажу.
И вышел из комнаты. Ему надоело чувствовать себя четырехлетним ребенком.
Глава 8
— А с кем была высокая?
— Ни с кем. Я же говорю, пошла спать.
— Одна?
— Одна, — подтвердила Аделия. — Хочешь занять место ее мужа? Она выглядит оголодавшей.
— Для тебя весь мир выглядит оголодавшим, — сказал Том, отодвигая пустую тарелку.
— Так и есть! Все жаждут той или иной пищи, — важно ответила Аделия. — Ты надолго приехал?
— Не очень. Надо готовиться к экзаменам. Все, я пошел спать! Скажи маме с папой, что я здесь, но не позволяй никому будить меня.
Он встал, потянулся и спросил, вытащил ли Чарли чемодан из машины и отнес ли его в дом.
— Он еще спит, но когда встанет, я ему передам. — С этими словами Аделия вышла из кухни.
Мэдисон затаила дыхание, чтобы Том ее не услышал, и боялась пошевелиться. Он постоял у стола, спиной к ней, и пошел к двери, но вдруг остановился и, не поворачиваясь, сказал:
— Когда будешь в следующий раз подслушивать, постарайся спрятаться так, чтобы не было видно тень, — и вышел.
Мэдисон застыла в изумлении, потом медленно опустила голову и посмотрела на пол. Там, где она спряталась, было окошко, и утреннее солнце освещало ее голову, так что на полу получилась круглая тень.
Мэдисон больше всего хотелось провалиться сквозь землю. Она вылезла из своего уголка. Стоя посреди кухни, она пыталась понять, что теперь делать. Найти Тома и извиниться? Или пойти к Фрэнку и сказать, что ей надо срочно вернуться в Монтану?
Она посмотрела на удочку, которую держала в руке. С другой стороны, можно провести день в одиночестве, на берегу ручья, не думая ни о Томе, ни о Роджере и вообще ни о ком…
Мэдисон взяла несколько крекеров с противня, только что вынутого из духовки, схватила пять кусочков бекона, пару салфеток и бросилась из кухни.
Том вышел из-за деревьев и застыл как вкопанный. На его любимом месте, где он всегда удил рыбу, — с шести лет он считал это место своим — спиной к нему стояла…Венера Боттичелли… Высокая, стройная, изящная. На ней были облегающие потертые джинсы и высокие болотные сапоги. Том видел крутые бедра и узкую талию, опоясанную широким кожаным ремнем. Костюм дополняли джинсовая рубашка и жилет, который носил его брат много лет назад. Жилет был ей короток — едва доходил до середины спины.
Длинные светлые волосы сбегали по спине волнами, и когда она закидывала удочку, взлетали, как чудесное облако.
Том смотрел на нее и не мог оторваться. Он не мог пошевелиться и, хуже того, был не в состоянии думать. Начались видения… Он подходит к ней, обнимает, ее, раздевает, любит ее на берегу горного ручья. Или на лугу, в сочной траве, в полумиле от домика. На лошади. На большом сосновом столе в кухне. На…
Он провел рукой по глазам, чтобы отогнать грезы. «Держи себя в руках», — сказал себе Том. Он всегда контролировал свои действия и не хотел сейчас терять самообладание.
Том несколько раз глубоко вздохнул и снова посмотрел на незнакомку. Она сосредоточенно забрасывала удочку и не замечала его. «Разве женщина может любить рыбалку?» — сердито подумал он. Девушки часто говорили Тому, что обожают ловить рыбу, но им просто хотелось получить приглашение погостить в летнем домике Вентвортов. А может, она слышала, что Тому нравится рыбачить, и выведала у его матери, где он любит ловить?
Он смотрел на нее, стараясь не слишком увлекаться, и заметил, что она знает, как обращаться с удочкой. Конечно, удочка у Венеры была старая, такой ничего нельзя поймать, но ей явно доводилось пользоваться ею раньше. Том отвернулся. Он был в плохом настроении и совсем не спал, поскольку рассказ Аде-лии о событиях в доме слишком взволновал его. Том недолюбливал Роджера. Тот делал Скотти тщеславным, ленивым, самодовольным…
И Роджер опять здесь.. У друзей появилась еще одна общая черта — обоим трудно ходить. Что теперь надо Роджеру? В тот раз он добивался Люси, но она посмеялась над тупым суперменом.
Терри — другое дело. В прошлом году она безуспешно бегала за красивым сильным парнем, будущим олимпийским чемпионом, и, кажется, сейчас решила найти ему замену. Но Роджер женат. Интересно, почему он взял с собой жену, если собирался ухаживать за другой?.. Том снова взглянул на высокую девушку, стоявшую по щиколотку в воде. Она заходила все глубже, стараясь подальше закинуть удочку. Всю жизнь ему говорили, что он слишком подозрительный, но каждый раз оказывалось, что недостаточно. Он видел тень этой женщины на полу в кухне, знал, что она пряталась и подслушивала. Что она хотела выведать? А вдруг она сговорилась с Роджером? Может, он охотится за Терри или Ниной… Тогда за кем охотится эта женщина? За Скотти?
«Или за мной, — решил Том и улыбнулся, но это была вовсе не улыбка, озаряющая лицо. — Если она думает, что я попадусь ей на удочку, то сильно ошибается».
Он нахмурился и направился к незнакомке.
— Много поймали? — раздался голос за спиной Мэдисон так неожиданно, что она вздрогнула.
— Вы меня напугали! — Она повернулась. — Так, чуть-чуть…
— Вы заняли мое место.
— Простите, пожалуйста. Здесь нигде не написано, — сказала Мэдисон.
Том так внимательно смотрел на нее, что она начинала нервничать. Громко пели птицы, и журчал ручей.
— Извините за случившееся утром. Я не хотела подслушивать. Я просто хотела уйти из дома, пока никто не видит. Поэтому, когда я увидела кухарку, я спряталась…
— У нее есть имя. Ее зовут Аделия.
— Простите, пожалуйста. Так вот, Аделия вошла и я спряталась. Потом вы пришли и…
— Вы остались, чтобы побольше выведать. Мэдисон удивилась. Она специально спряталась, чтобы подслушивать?..
— Я не собиралась ничего слушать. Просто так получилось. Стечение обстоятельств…
Он мрачно уставился на нее. Морщины у него на лбу стали еще резче. Мэдисон попыталась пошутить.
— Я услышала только, что все считают меня за двухметровую дылду, — и она улыбнулась.
Но Том не ответил на ее улыбку.
— Не двухметровая, а метр девяносто. И еще, что ваш муж бегает за Терри.
Минуту Мэдисон только открывала и закрывала рот, как пойманные ею рыбы.
— Ясно. И что же мне делать с этой информацией?
— Назвать Терри в бракоразводном процессе. Или потребовать у нее что-нибудь за то, чтобы ее имя не оказалось в газетах.
Мэдисон не сразу поняла, о чем он говорит.
— Шантаж?
— Да, если угодно.
Для Мэдисон это было настолько странно, что она рассмеялась. Потом отвернулась и стала сматывать удочку.
— Я всегда переживала, что мы с мамой не были богаты. Мне хотелось носить модные вещи и жить в богатом доме. Но я выросла. Теперь я живу с Роджером в большом доме. Там полно всяких дорогих штучек, но нет любви. Ни капельки!
Она взяла удочку в одну руку, а другой достала из воды связку жирной рыбы. Том за три дня не поймал бы столько, сколько она за несколько часов.
— А теперь я оказалась здесь с кучкой богатеев, и в чем же меня обвиняют? В шантаже! — она посмотрела на рыбу, потом на Тома. — Да подавитесь вы, мистер Рэндал, своими деньгами и своей рыбой тоже! — с этими словами она швырнула всю связку ему в лицо и пошла по тропинке назад к дому.
— Том! — негромко сказала мать с металлическими нотками в голосе. — Не знаю, что ты сказал Мэдисон, но она просит сейчас же отвезти ее в аэропорт!
— Зато я прав в своих предположениях, — спокойно ответил Том.
Мистер Рэндал стоял рядом. В гостиной они были втроем.
— А что толку от твоих идиотских предположений? Ты заходишь слишком далеко!
Брук Рэндал пыталась успокоиться. Том всегда прислушивался только к ней. Ее старший сын отличался особым упрямством.
— Знаешь, кто мне вчера звонил?
Том так на нее посмотрел, что стало ясно: он не собирается угадывать.
— Мне звонила сестра, чтобы узнать, как тут ее подруга Мэдисон. Да, моя сестра, доктор Дороти Оливер. Ты ведь помнишь ее?
Том удивился, но молчал, не обращая внимания на ее иронический тон. Фрэнк подошел и встал между ними. Он не любил ссор.
— Мы многого не знали. Два года назад, попав в катастрофу, Роджер позвонил Скотти, потому что тот как-то упоминал свою тетю-физиотерапевта. Роджер сказал, что ему нужны лучшие врачи, — объяснил Фрэнк.
— Каковой и является моя сестра, — гордо вставила Брук.
— Да, но… — Фрэнк колебался, глядя на жену, — родители Роджера…
— Жмоты, — закончила Брук, — извиняюсь, конечно, но так и есть. То, что они сделали… Это омерзительно. Фрэнк, расскажи лучше ты, я не могу.
— Родители Роджера проконсультировались у твоей тети Дот… Они даже заплатили ей за билет до Монтаны. Но когда она им сказала, что требуется для реабилитации их сына, предупредив, что все равно он вряд ли сможет ходить, и…
— И сколько это будет стоить, — вставила Брук, — они фактически выставили Дот. А за консультацию заплатили лишь через полгода.
Когда Брук сердилась, становилось понятно, где Том взял такое угрюмое выражение лица.
— Дот говорит, что родители Роджера подговорили сына позвонить бывшей подружке, Мэдди, которую он, кстати сказать, нагло бросил, и умолять ее вернуться в Монтану, чтобы стать его бесплатной сиделкой. Они знали, что Мэдисон работала в больнице. Бедная девочка возвратилась, вышла замуж за Роджера и вот уже два года ухаживает за ним.
Том присвистнул от удивления. Он окончил только третий курс, но его заинтересовал случай друга Скотти, и он специально выяснял способы лечения такой травмы. Том знал, какую титаническую работу надо проделать, чтобы Роджер смог ходить на костылях всего через два с половиной года.
Отец заметил его восхищение.
— А пока Мэдисон пыталась поставить мужа на ноги, она подружилась с твоей тетей. Дот трижды прилетала с семьей на отдых в Монтану и старалась проводить как можно больше времени с Мэдди.
Фрэнк бросил внимательный взгляд на сына.
— Твоя тетя считает, что неэтично рассказывать о пациентах, поэтому мы ничего не знали. Но Дот понимала, что ее подруге нужен отдых, поэтому посоветовала Скотти пригласить Роджера к нам в летний домик. Конечно, Дот не предполагала, что Роджер никому не говорил о своей жене. Тетя хотела, чтобы Мэдисон отдохнула.
— Понятно, — буркнул Том. — А теперь я все испортил.
— Ну и как ты будешь все это исправлять? — Брук нахмурилась так же, как сын.
— Извинюсь перед ней. Мы просто неправильно поняли друг друга.
Сейчас ему все казалось вполне естественным. Неудивительно, что она хотела побыть одна и боялась, что ей помешают пойти ловить рыбу. Том и сам часто вылезал через окно своей комнаты, чтобы не сталкиваться с гостями, которых всегда было немало в летнем домике, и спокойно порыбачить в любимом месте.
— И что, по-твоему, ей после этого делать? Тома вопрос сильно озадачил.
— Понятия не имею. Наверное, остаться и… заниматься, чем хочет.
Брук покачала головой и вздохнула. Неужели ее сын дожил до таких лет, не имея ни малейшего представления о женщинах?
— Теперь подумай: она ехала сюда, считая, что ее ждут. Оказалось, что ее муж никому не сказал о своей женитьбе. Твоя сестра, кузина и их подружка Робби презрительно смотрят на нее, потому что, как ты мог заметить, Мэдди божественно красива.
— Венера… — буркнул Том. — Венера Боттичелли.
— Рада, что ты это заметил, — ядовито ответила Брук. — Итак, мои гости обращаются с ней просто по-свински, не говоря уж о поведении ее драгоценного мужа, так мало того! Еще и мой старший сын сделал что-то, отчего она хочет уехать! Можно хотя бы узнать, что ты ей сказал?
Том разглядывал пол гостиной. Туфли надо почистить… Он посмотрел на мать. Когда он был маленьким, то боялся только ее. Сейчас он снова чувствовал себя нашкодившим четырехлетним ребенком.
— Шантаж, — тихо сказал Том.
— Что? — удивилась Брук.
«Надо было учиться на юриста, — подумал Том. — Тогда я бы смог оправдаться…»
— Это была вполне естественная ошибка, — наконец, произнес он. — Я думал, она…
Брук замахала руками.
— Не хочу ничего слышать! Такая милая девушка, а ты… ты…
Она опустилась в большое, обитое гобеленом кресло. Казалось, она вот-вот заплачет. Фрэнк повернулся к сыну.
— Стоило тебе появиться, как эта чудесная девочка хочет уехать! Без нее здесь будет очень скучно. Но главное — это испортит отношения твоей матери с ее сестрой. Ты еще не знаешь, сколько уходит сил, чтобы добиться мира в семье! Если мы позволим Мэдди уехать, и об этом узнает Дот, начнется вендетта. Пройдет много лет, прежде чем все забудут. Каждое Рождество и День благодарения нам будут напоминать о нашем проступке.
Том нахмурился еще сильнее.
— Я же сказал, что извинюсь! Но я не виноват, если после моего извинения она все равно захочет уехать!
— Сынок, логика и женщины не совместимы! Давай, шевели мозгами! Что ты можешь сделать, чтобы она захотела остаться?
Том казался смущенным. Брук подумала, что приятно видеть сына с нормальным выражением лица. Ну, почему он так медленно соображает? К сожалению, Фрэнк прав: ее младшая сестра будет вне себя от ярости, если узнает, что ее протеже уехала, не пробыв здесь и суток.
— Может, купить ей новую удочку?
Родители не знали, что сказать. Потом посмотрели друг на друга и рассмеялись. Брук уже немного успокоилась, а ее муж удивленно и расстроенно качал головой.
— Том, милый, — почти спокойно сказала Брук, — как тебе объяснить? Я хочу, чтобы Мэдисон сказала потом Дот, что чудесно провела время. И даже призналась, что нигде ей не было так хорошо, как здесь.
Том засунул руки в карманы и нахмурился еще сильнее.
— Ясно! Вы хотите, чтобы я уехал.
— Да нет! — сказал Фрэнк. — После того, что мы здесь наблюдали вчера, Мэдисон все равно уехала бы через день-два, даже если бы ты не обидел ее. Ее муж не обращает внимания на красавицу-жену. Теперь каждую ночь он будет веселиться с твоим братом.
— Значит, вы хотите, чтобы она не скучала, но не участвовала в развлечениях моего брата. Вы не хотите, чтобы такая красавица пила без меры и… — Том мрачно взглянул на мать. — Поэтому я должен развлекать ее, уберегая от общества Скотти и завистливых девиц, которые превратят ее жизнь в кошмар своими колкостями и издевательствами. Да, еще, поскольку они с мужем игнорируют друг друга, я буду охранять ее и от Роджера тоже. Я правильно понял?
Брук улыбнулась.
— Совершенно правильно!
Том любил свою тетю. Именно она посоветовала ему заняться медициной. Младшая сестра Брук, Дот, получила ученую степень в общей медицине и физиотерапии. Причем в физиотерапии она была важной фигурой: написала учебник, по которому учатся во всех медицинских колледжах. Что бы он сказал тете, узнай она, что ее протеже уехала, пробыв в их доме всего несколько часов?
— Хорошо, — буркнул Том. — Я все улажу.
И вышел из комнаты. Ему надоело чувствовать себя четырехлетним ребенком.
Глава 8
— Что тебе сказали? — спросила Мэдисон, уставясь на Тома Рэндала.
Торжественный и нахмуренный, он постучал, вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Мэдисон обошла гостя и распахнула дверь.
— Мне приказали стать твоим рабом до тех пор, пока ты здесь, — сказал он.
Мэдисон не знала Тома, но ей показался подозрительным его взгляд в сторону.
— Что-то я тебе не верю…
Том вздохнул и прошел в глубь комнаты.
— Послушай, если я пообещаю к тебе не приставать, ты закроешь дверь? Это может плохо отразиться на репутации.
— На чьей?
— На моей, — буркнул он.
— Ну, хорошо, — она закрыла дверь. — Говори, что хотел, только побыстрее. Меня ждет твой отец.
Мэдисон казалось, будто настоящий Том — совсем другой. Он самоуверенный, но сейчас почему-то ведет себя так, словно готов встретиться с вражеским отрядом, но не остаться наедине с Мэдисон.
— Прежде всего, я должен принести свои глубочайшие извинения, — сказал он.
Она ничего не ответила и продолжала стоять, скрестив руки на груди. Тогда он устроился на стуле возле окна и спросил:
— Ты в самом деле хочешь услышать правду?
— А почему бы и нет для разнообразия? Том слабо улыбнулся.
— Ты знакома с Дороти Оливер?
— Да, — осторожно ответила Мэдисон. — Она тоже замешана в шантаже?
— Уф! — выдохнул Том, будто она его ударила. — Она моя тетя, сестра моей матери, и вы были сюда приглашены для того, чтобы ты могла отдохнуть.
Потрясенная Мэдисон молчала, вся ее враждебность тут же исчезла. Она присела на кровать.
— Я?..
С момента своего приезда сюда она чувствовала себя чужаком, не вписывающимся в этот мир, а теперь оказывается, что гостем была именно она, а не Роджер.
— Значит, у тебя будут неприятности, если я уеду?
— Ну, не такие, как после проверки налоговой инспекцией моих доходов или после провала сессии… Но если ты уедешь, на следующий День Благодарения вместо фаршированной индейки к праздничному столу подадут меня.
Мэдисон засмеялась.
— Понятно. А о чем еще тебя просили твои родители?
— Они хотят, чтобы ты честно сказала моей тете, что провела здесь лучшие дни в своей жизни, когда все же уедешь отсюда.
Мэдисон прошлась взад-вперед по комнате, обдумывая услышанное. Наконец она остановилась и посмотрела на Тома.
— И что это значит? Ты будешь «гулять со мной»? Водить по ресторанам и все такое?
— Я должен предоставить тебе все, что ты захочешь. Можно слетать в Нью-Йорк, походить по магазинам, заглянуть в разные клубы. Вернемся, и я отведу тебя туда, где ты продемонстрируешь свои покупки.
— Отлично! Но я об этом не мечтаю! Я хочу весь день лежать в гамаке и читать бульварные романы. Хочу много есть и просто валяться на солнышке. Самое сложное занятие, на которое я согласна, — это подносить к губам стакан лимонада.
Его лицо выражало крайнее изумление. Он не ожидал от нее такого ответа. Разве можно заставить джинна исполнить три желания, а потом отказаться от всех сразу?
— Мой брат будет таскаться по вечеринкам, и Роджер наверняка с ним. Тебе придется соответственно одеваться… — пробормотал Том.
— Мне не придется одеваться на эти вечеринки, потому что я не собираюсь туда ходить. Все в этом доме прекрасно поняли — меня с Роджером уже почти ничего не связывает. Сомневаюсь, чтобы какая-нибудь пара, пройдя через доставшиеся нам на долю испытания, сохранила прежние чувства. Мы с Роджером договорились отдохнуть здесь друг от друга.
Она видела, что Том ей не верит.
— С той минуты, как ты меня заметил, ты думаешь обо мне только плохо. Почему? — раздраженно спросила Мэдисон.
Он ответил тихо и спокойно:
— Девушки с такой внешностью размышляют лишь о бриллиантах и о том, куда их можно надеть.
Мэдисон засмеялась.
— Ах, вот оно что! Наверное, так бывает в мире, где живешь ты, но не в моем! Представьте себе, мистер Рэндал, за красивой внешностью иногда скрывается живой человек!
Том уставился на нее так, что Мэдисон даже засомневалась, а не забыла ли она утром одеться.
— Видимо, и вправду скрывается, — сказал он, медленно встал и пошел к двери.
Когда он ушел, Мэдисон словно разрядили. Из-под кровати торчали ботинки Роджера, и Мэдисон пнула их ногой, расставаясь с последним напряжением. Пора успокоиться…. Она пока еще замужем и… Такой мужчина, как Том, выросший в семье Рэндалов не для нее.
Оказалось, что бездельничать больше, чем один день, безумно скучно. Последние два года Мэдисон читала лишь специальную медицинскую литературу, и ей хотелось почитать что-нибудь легкое и радостное. Но когда она пробежала пару страниц бульварного романа, то поняла, что дальше читать не сможет. Разве она верит всем этим чувствам? Или хеппи энду, согласно которому герои «жили долго и счастливо»? После свадьбы приходится работать и работать. После свадьбы люди порой даже перестают друг с другом разговаривать.
Она пообещала предоставить Роджеру свободу и не вмешиваться в его жизнь, пока они здесь. Но сейчас, лежа в гамаке неподалеку от большого бассейна с подогревом, Мэдисон очень хотела присоединиться к остальным и смеяться и плескаться в бассейне.
Вчера вечером Мэдисон попыталась влиться в веселую компанию. Ей надоело сидеть одной в комнате, читать любовный роман и прислушиваться к долетавшим до нее взрывам хохота. Она надела свой простой закрытый белый купальник, накинула сверху одну из рубашек Роджера и вышла к бассейну. При ее появлении смех тут же стих. На Мэдисон и в джинсах смотрели, как на нечто экзотическое, но с обнаженными длинными ногами, в белом купальнике она произвела настоящий фурор.
Вскоре из воды вылез Роджер и сказал: — Ну почему ты всегда должна все испортить? Мэдисон развернулась и ушла в спальню, не заметив Тома, пристроившегося в укромном уголке с открытым учебником в руках.
На следующее утро Мэдисон проснулась очень рано и осторожно встала. Она совсем не боялась разбудить Роджера: он развлекался всю ночь и теперь еще вовсю храпел. Просто ей снова хотелось выскользнуть из дома незаметно. Она быстро натянула джинсы, футболку, старую вельветовую рубашку и зашнуровала сбитые походные ботинки. Но когда Мэдисон открыла дверь, на нее повалился длинный зеленый холщовый футляр, прислоненный каким-то идиотом к двери.
К счастью, Мэдисон успела подхватить его раньше, чем он упал. Дотронувшись до него, она поняла, что там — новая удочка. Сквозь ткань угадывался чудесный легкий спиннинг, которым можно без проблем вытянуть даже осетра. Именно перед такими удочками она замирала в немом восхищении в спортивных магазинах.
К ручке розовой ленточкой был привязан маленький конвертик. Она вскрыла его и прочитала: «Это тебе в знак моего раскаяния. Пожалуйста, возьми. Встретимся на нашем месте. У меня есть к тебе предложение».
Подписи не было, но Мэдисон она была и не нужна. Мрачные мысли о предстоящем дне, полном безделья и скуки, тут же исчезли без следа. Мэдисон бесшумно пронеслась через весь дом и остановилась перед кладовкой, где Брук хранила разную ненужную утварь. Распахнув дверь, Мэдисон радостно вздохнула. То, что ей нужно: пара новых болотных сапог как раз ее размера. Сапоги, которые она надевала раньше, были ей слишком велики, и Мэдисон с трудом могла в них передвигаться. Еще в кладовке лежал новый жилет с многочисленными маленькими кармашками для блесны и крючков. А на полу стояла добротная удобная корзина для рыбы, стоящая раз в двадцать дороже, чем ведро из пластмассы. К ручке корзины, так же как и к удочке, была привязана розовая ленточка.
«Нельзя принимать подарки от чужих людей», — сказала себе Мэдисон, примерила жилет и взяла в руки корзину.
Она схватила сапоги и выскочила через боковую дверь. Через пару минут она была уже недалеко от любимого места Тома, и чем ближе подходила к нему, тем медленнее шла… Что он имел в виду под «предложением»?
Мэдисон пробралась через кусты и увидела, что Тома нет. Сердце тут же ушло в пятки.
— Доброе утро! — сказал он позади нее, и Мэдисон опять вздрогнула от неожиданности.
— Ты всегда так делаешь? — огрызнулась она, злясь на себя за то, что бесконечно обрадовалась его появлению.
— Предпочитаю во всем быть первым. Хочешь что-нибудь поесть? Или ты уже успела обшарить кухню?
— Думаешь, смешно? — буркнула Мэдисон.
Он повернулся и пошел к озеру, остановился у самой воды и взял в руки удочку.
— Я не могу оставить эти подарки у себя, — сказала Мэдисон. — Я буду просто пользоваться ими, пока я здесь…
Том стоял к ней спиной и не отрывал взгляд от крохотной искусственной мушки, которую прицеплял на конец лески.
— Как хочешь, — ответил он. — Я захватил горячий шоколад, надеясь, что ты не на диете.
— Я никогда не сидела на диете, — честно призналась Мэдисон, положила на землю сапоги и удочку и подошла к сумке-холодильнику, к которой был прислонен большой термос.
Она налила себе обжигающего шоколада, достала из сумки сдобную булочку и немного клубники, устроилась на валуне рядом с Томом и принялась за еду.
— И что это за предложение? — как можно равнодушнее спросила она, но голос выдал ее волнение.
— Не то, о чем ты думаешь, — сказал он, сосредоточив внимание на поплавке и не оборачиваясь. — Но мне кажется, это тебя все равно заинтересовало.
— Да, — просто ответила Мэдисон.
Его леска за что-то зацепилась, и пару минут он молча распутывал ее. Потом положил удочку и подошел к холодильнику. Вручив ей очередную булочку и взяв одну себе, Том присел на каменистый берег.
— Мы оба не очень вписываемся в здешнее общество. В этом доме заправляют мои младшие сестры и брат и их друзья. Но так было не всегда. Когда я был маленький, я обожал проводить здесь лето. Я облазил каждый дюйм в радиусе двадцати пяти миль. И ловил рыбу во всех ручьях и речушках. Но потом наша малышня подросла…
Он откинулся назад и оперся руками о землю. Потертая холщовая шляпа бросала на его лицо тень, но Мэдисон была убеждена, что, когда Том смотрел на воду, морщинки у него на переносице постепенно разглаживались.
— Вот и сегодня вечером они устраивают вечеринку.
Мэдисон глубоко вздохнула. Для нее вечеринка — это когда пьяные мужики пытаются облапать тебя своими грязными руками.
— Да, я тоже терпеть не могу вечеринки, — сказал Том, не глядя на свою спутницу. — А что если… я знаю, ты хочешь просто полежать и почитать книжку, но я подумал, а вдруг ты согласишься отправиться со мной в поход…
Торжественный и нахмуренный, он постучал, вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Мэдисон обошла гостя и распахнула дверь.
— Мне приказали стать твоим рабом до тех пор, пока ты здесь, — сказал он.
Мэдисон не знала Тома, но ей показался подозрительным его взгляд в сторону.
— Что-то я тебе не верю…
Том вздохнул и прошел в глубь комнаты.
— Послушай, если я пообещаю к тебе не приставать, ты закроешь дверь? Это может плохо отразиться на репутации.
— На чьей?
— На моей, — буркнул он.
— Ну, хорошо, — она закрыла дверь. — Говори, что хотел, только побыстрее. Меня ждет твой отец.
Мэдисон казалось, будто настоящий Том — совсем другой. Он самоуверенный, но сейчас почему-то ведет себя так, словно готов встретиться с вражеским отрядом, но не остаться наедине с Мэдисон.
— Прежде всего, я должен принести свои глубочайшие извинения, — сказал он.
Она ничего не ответила и продолжала стоять, скрестив руки на груди. Тогда он устроился на стуле возле окна и спросил:
— Ты в самом деле хочешь услышать правду?
— А почему бы и нет для разнообразия? Том слабо улыбнулся.
— Ты знакома с Дороти Оливер?
— Да, — осторожно ответила Мэдисон. — Она тоже замешана в шантаже?
— Уф! — выдохнул Том, будто она его ударила. — Она моя тетя, сестра моей матери, и вы были сюда приглашены для того, чтобы ты могла отдохнуть.
Потрясенная Мэдисон молчала, вся ее враждебность тут же исчезла. Она присела на кровать.
— Я?..
С момента своего приезда сюда она чувствовала себя чужаком, не вписывающимся в этот мир, а теперь оказывается, что гостем была именно она, а не Роджер.
— Значит, у тебя будут неприятности, если я уеду?
— Ну, не такие, как после проверки налоговой инспекцией моих доходов или после провала сессии… Но если ты уедешь, на следующий День Благодарения вместо фаршированной индейки к праздничному столу подадут меня.
Мэдисон засмеялась.
— Понятно. А о чем еще тебя просили твои родители?
— Они хотят, чтобы ты честно сказала моей тете, что провела здесь лучшие дни в своей жизни, когда все же уедешь отсюда.
Мэдисон прошлась взад-вперед по комнате, обдумывая услышанное. Наконец она остановилась и посмотрела на Тома.
— И что это значит? Ты будешь «гулять со мной»? Водить по ресторанам и все такое?
— Я должен предоставить тебе все, что ты захочешь. Можно слетать в Нью-Йорк, походить по магазинам, заглянуть в разные клубы. Вернемся, и я отведу тебя туда, где ты продемонстрируешь свои покупки.
— Отлично! Но я об этом не мечтаю! Я хочу весь день лежать в гамаке и читать бульварные романы. Хочу много есть и просто валяться на солнышке. Самое сложное занятие, на которое я согласна, — это подносить к губам стакан лимонада.
Его лицо выражало крайнее изумление. Он не ожидал от нее такого ответа. Разве можно заставить джинна исполнить три желания, а потом отказаться от всех сразу?
— Мой брат будет таскаться по вечеринкам, и Роджер наверняка с ним. Тебе придется соответственно одеваться… — пробормотал Том.
— Мне не придется одеваться на эти вечеринки, потому что я не собираюсь туда ходить. Все в этом доме прекрасно поняли — меня с Роджером уже почти ничего не связывает. Сомневаюсь, чтобы какая-нибудь пара, пройдя через доставшиеся нам на долю испытания, сохранила прежние чувства. Мы с Роджером договорились отдохнуть здесь друг от друга.
Она видела, что Том ей не верит.
— С той минуты, как ты меня заметил, ты думаешь обо мне только плохо. Почему? — раздраженно спросила Мэдисон.
Он ответил тихо и спокойно:
— Девушки с такой внешностью размышляют лишь о бриллиантах и о том, куда их можно надеть.
Мэдисон засмеялась.
— Ах, вот оно что! Наверное, так бывает в мире, где живешь ты, но не в моем! Представьте себе, мистер Рэндал, за красивой внешностью иногда скрывается живой человек!
Том уставился на нее так, что Мэдисон даже засомневалась, а не забыла ли она утром одеться.
— Видимо, и вправду скрывается, — сказал он, медленно встал и пошел к двери.
Когда он ушел, Мэдисон словно разрядили. Из-под кровати торчали ботинки Роджера, и Мэдисон пнула их ногой, расставаясь с последним напряжением. Пора успокоиться…. Она пока еще замужем и… Такой мужчина, как Том, выросший в семье Рэндалов не для нее.
Оказалось, что бездельничать больше, чем один день, безумно скучно. Последние два года Мэдисон читала лишь специальную медицинскую литературу, и ей хотелось почитать что-нибудь легкое и радостное. Но когда она пробежала пару страниц бульварного романа, то поняла, что дальше читать не сможет. Разве она верит всем этим чувствам? Или хеппи энду, согласно которому герои «жили долго и счастливо»? После свадьбы приходится работать и работать. После свадьбы люди порой даже перестают друг с другом разговаривать.
Она пообещала предоставить Роджеру свободу и не вмешиваться в его жизнь, пока они здесь. Но сейчас, лежа в гамаке неподалеку от большого бассейна с подогревом, Мэдисон очень хотела присоединиться к остальным и смеяться и плескаться в бассейне.
Вчера вечером Мэдисон попыталась влиться в веселую компанию. Ей надоело сидеть одной в комнате, читать любовный роман и прислушиваться к долетавшим до нее взрывам хохота. Она надела свой простой закрытый белый купальник, накинула сверху одну из рубашек Роджера и вышла к бассейну. При ее появлении смех тут же стих. На Мэдисон и в джинсах смотрели, как на нечто экзотическое, но с обнаженными длинными ногами, в белом купальнике она произвела настоящий фурор.
Вскоре из воды вылез Роджер и сказал: — Ну почему ты всегда должна все испортить? Мэдисон развернулась и ушла в спальню, не заметив Тома, пристроившегося в укромном уголке с открытым учебником в руках.
На следующее утро Мэдисон проснулась очень рано и осторожно встала. Она совсем не боялась разбудить Роджера: он развлекался всю ночь и теперь еще вовсю храпел. Просто ей снова хотелось выскользнуть из дома незаметно. Она быстро натянула джинсы, футболку, старую вельветовую рубашку и зашнуровала сбитые походные ботинки. Но когда Мэдисон открыла дверь, на нее повалился длинный зеленый холщовый футляр, прислоненный каким-то идиотом к двери.
К счастью, Мэдисон успела подхватить его раньше, чем он упал. Дотронувшись до него, она поняла, что там — новая удочка. Сквозь ткань угадывался чудесный легкий спиннинг, которым можно без проблем вытянуть даже осетра. Именно перед такими удочками она замирала в немом восхищении в спортивных магазинах.
К ручке розовой ленточкой был привязан маленький конвертик. Она вскрыла его и прочитала: «Это тебе в знак моего раскаяния. Пожалуйста, возьми. Встретимся на нашем месте. У меня есть к тебе предложение».
Подписи не было, но Мэдисон она была и не нужна. Мрачные мысли о предстоящем дне, полном безделья и скуки, тут же исчезли без следа. Мэдисон бесшумно пронеслась через весь дом и остановилась перед кладовкой, где Брук хранила разную ненужную утварь. Распахнув дверь, Мэдисон радостно вздохнула. То, что ей нужно: пара новых болотных сапог как раз ее размера. Сапоги, которые она надевала раньше, были ей слишком велики, и Мэдисон с трудом могла в них передвигаться. Еще в кладовке лежал новый жилет с многочисленными маленькими кармашками для блесны и крючков. А на полу стояла добротная удобная корзина для рыбы, стоящая раз в двадцать дороже, чем ведро из пластмассы. К ручке корзины, так же как и к удочке, была привязана розовая ленточка.
«Нельзя принимать подарки от чужих людей», — сказала себе Мэдисон, примерила жилет и взяла в руки корзину.
Она схватила сапоги и выскочила через боковую дверь. Через пару минут она была уже недалеко от любимого места Тома, и чем ближе подходила к нему, тем медленнее шла… Что он имел в виду под «предложением»?
Мэдисон пробралась через кусты и увидела, что Тома нет. Сердце тут же ушло в пятки.
— Доброе утро! — сказал он позади нее, и Мэдисон опять вздрогнула от неожиданности.
— Ты всегда так делаешь? — огрызнулась она, злясь на себя за то, что бесконечно обрадовалась его появлению.
— Предпочитаю во всем быть первым. Хочешь что-нибудь поесть? Или ты уже успела обшарить кухню?
— Думаешь, смешно? — буркнула Мэдисон.
Он повернулся и пошел к озеру, остановился у самой воды и взял в руки удочку.
— Я не могу оставить эти подарки у себя, — сказала Мэдисон. — Я буду просто пользоваться ими, пока я здесь…
Том стоял к ней спиной и не отрывал взгляд от крохотной искусственной мушки, которую прицеплял на конец лески.
— Как хочешь, — ответил он. — Я захватил горячий шоколад, надеясь, что ты не на диете.
— Я никогда не сидела на диете, — честно призналась Мэдисон, положила на землю сапоги и удочку и подошла к сумке-холодильнику, к которой был прислонен большой термос.
Она налила себе обжигающего шоколада, достала из сумки сдобную булочку и немного клубники, устроилась на валуне рядом с Томом и принялась за еду.
— И что это за предложение? — как можно равнодушнее спросила она, но голос выдал ее волнение.
— Не то, о чем ты думаешь, — сказал он, сосредоточив внимание на поплавке и не оборачиваясь. — Но мне кажется, это тебя все равно заинтересовало.
— Да, — просто ответила Мэдисон.
Его леска за что-то зацепилась, и пару минут он молча распутывал ее. Потом положил удочку и подошел к холодильнику. Вручив ей очередную булочку и взяв одну себе, Том присел на каменистый берег.
— Мы оба не очень вписываемся в здешнее общество. В этом доме заправляют мои младшие сестры и брат и их друзья. Но так было не всегда. Когда я был маленький, я обожал проводить здесь лето. Я облазил каждый дюйм в радиусе двадцати пяти миль. И ловил рыбу во всех ручьях и речушках. Но потом наша малышня подросла…
Он откинулся назад и оперся руками о землю. Потертая холщовая шляпа бросала на его лицо тень, но Мэдисон была убеждена, что, когда Том смотрел на воду, морщинки у него на переносице постепенно разглаживались.
— Вот и сегодня вечером они устраивают вечеринку.
Мэдисон глубоко вздохнула. Для нее вечеринка — это когда пьяные мужики пытаются облапать тебя своими грязными руками.
— Да, я тоже терпеть не могу вечеринки, — сказал Том, не глядя на свою спутницу. — А что если… я знаю, ты хочешь просто полежать и почитать книжку, но я подумал, а вдруг ты согласишься отправиться со мной в поход…