Страница:
Разъяснения требовались, конечно, не одному только Тейлору, но и всем прочим ключевым фигурам. 20 апреля 1965 года в Гонолулу состоялось совещание на высшем уровне, на котором присутствовали Макнамара, Макнотон, Уильям Банди, Тейлор, Вестморленд, председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал “Бас” Уилер и ГЛАВКОМТИХ адмирал Шарп. На совещании собравшиеся взяли на вооружение предложенную Тейлором так называемую “анклавную” стратегию, предусматривавшую создание серии анклавов вокруг ключевых объектов на побережье, таких, как Да-Нанг, Нья-Транг, Куи-Нгон, Фу-Бай (к северу от Да-Нанга) и Чу-Лай (к югу от Да-Нанга). Американские части, сосредоточенные вокруг этих объектов, получали право устаивать вылазки на расстояние не более чем в восемьдесят километров от места дислокации, с тем чтобы оказывать помощь силам АРВ или действуя в рамках собственных антипартизанских акций.
В анклавной стратегии Тейлора отражалось его негативное отношение к вводу американских войск во Вьетнам и его опасение, что “бледнолицые” солдаты (как он называл их) не смогут эффективно проводить операции против Вьетконга. Его концепция заметно ограничивала размах действий сухопутных войск США, которые ввиду своего компактного размещения в прибрежных зонах могли быть легко и быстро выведены с территории Вьетнама. Такая стратегия вполне импонировала президенту Джонсону, стремившемуся минимизировать участие в конфликте американских наземных сил.
Со своей стороны, генерал Вестморленд и Объединенный комитет начальников штабов высказывались против применения стратегии Тейлора. Они указывали на то, что в таком случае придется размещать американские части в густонаселенных прибрежных районах, что неминуемо приведет к росту антагонизма со стороны весьма подверженных ксенофобии вьетнамцев. Адмиралы и генералы приводили в пример де Латтра и Наварра, бравших на вооружение очень схожую концепцию и оказавшихся вынужденными либо реагировать на действия Вьетминя, посылая войска далеко за пределы анклава, либо сложа руки взирать на то, как коммунисты наводняют территории союзников французов. Попытка Наварра защитить Лаос, как считало большинство американских генералов, привела к Дьен-Бьен-Фу. Несмотря на тенденцию к упрощению, в данном мнении наличествовало рациональное зерно.
Генералы усматривали весьма мрачные перспективы. Они считали, что части АРВ не смогут противостоять Вьетконгу в сельской местности и рано или поздно бросятся спасаться на территорию американских анклавов. В таком случае войска США окажутся окруженными на оборонительных позициях, где, не имея возможности маневрировать, будут подвергаться артиллерийским обстрелам и массированным атакам частей Главных сил АСВ‹25›.
Основной причиной нелюбви военных к стратегии анклавов являлась ситуация, в которую неминуемо попадали войска, вынужденные добровольно отказываться от “наступлений” и отдавать “инициативу” противнику. А как же основополагающий принцип, предписанный армейским боевым уставом, где говорилось, что “нельзя выиграть войну одними лишь оборонительными действиями”? Наступательные операции – “священная корова” войны, а инициатива есть то, без чего они немыслимы. В американских военных училищах учат тому, что одержать победу можно, только навязывая противнику свою волю и вынуждая его принимать решения в соответствии с твоими действиями. История Гражданской войны в США, Первой и Второй мировых войн и даже конфликта в Корее подтверждает верность этого принципа.
Жизнь анклавной концепции, как до нее стратегии, строившейся на обороне баз, оказалась непродолжительной. Родившаяся в середине апреля, к середине июня она уже благополучно почила, замененная другой стратегией – стратегией, суть которой выражалась двумя словами “найти и уничтожить”. Идея анклавов так и не прошла апробации, если не считать одной небольшой и отчасти успешной операции, проведенной морскими пехотинцами в двадцати пяти километрах южнее Чау-Лая в августе 1965-го. Проще всего сказать, что анклавную концепцию убили американские генералы и адмиралы, но на самом деле ее похоронили другие силы. Первой из них была операция “ROLLING THUNDER”. Хотя президент и “ужесточил” ее в начале апреля, авиация продолжала “щадить” важные объекты, нанося удары по не представлявшим важности целям и не применяя бомб большой мощности. Поборники анклавной стратегии приводили в ее защиту тезис относительно того, что она не позволит коммунистам одержать победу на Юге, тогда как “ROLLING THUNDER” станет наказанием для них на Севере. Когда же в середине весны стало очевидно, что “ROLLING THUNDER” не является действенной мерой, способной усадить Хо Ши Мина за стол переговоров, логическая посылка, на которой базировалась стратегия анклавов, рухнула, погребая под собой и саму идею.
Еще одним фактором, разрушавшим анклавную стратегию изнутри, служила застарелая проблема руководства и координирования операций войск США и Южного Вьетнама. Задачи охраны баз были четкими и ясными, концепция анклавов предусматривала оперирование американскими частями в радиусе восьмидесяти километров, где они неминуемо оказывались бы в зоне действий южновьетнамских частей. США не стали бы подчинять свои войска вьетнамскому командованию, в то время как вьетнамцы (из опыта их взаимоотношений с французами) не выражали готовности терпеть над собой американских генералов. На протяжении всего непродолжительного периода жизни анклавной стратегии проблемы координации так и оставались нерешенными. Во время двух крупных сражений в мае и в начале июня, при Ба-Гиа и Донг-Ксоай, части АРВ отчаянно нуждались в помощи, а готовые оказать им поддержку силы США так и не были задействованы.
Не менее болезненный удар по стратегии анклавов нанесло общее ухудшение военной ситуации в Южном Вьетнаме. К концу мая стало вполне очевидно, что АРВ вообще не в состоянии воевать без поддержки американцев. Наступление, которого давно ожидали, началось 11 мая, когда вьетконговцы силами более чем одного полка атаковали Сонг-Бе, что в провинции Фуок-Лонг. Во время захвата города коммунистами погибло несколько военных советников США и большое количество южновьетнамских солдат. Всю ночь населенный пункт оставался в руках вьетконговцев, которые отступили только на следующий день. В конце месяца силы Вьетконга нанесли новый удар в провинции Куанг-Нгай, вблизи небольшого форпоста Ба-Гиа, где они устроили засаду и уничтожили один батальон 51-го полка АРВ. Ожесточенное сражение продолжалось несколько дней и стоило южновьетнамскому полку второго батальона. Хуже того, командиры АРВ продемонстрировали полнейшую неспособность решать тактические задачи и отвратительную трусость. В Сайгоне среди американцев вспыхнула паника. Кошмар полной дезинтеграции АРВ казался явью. Вдобавок к этим неприятностям, разведка донесла об обнаружении в Южном Вьетнаме всех частей 325-й дивизии АСВ и о выдвижении в южном направлении 304-й дивизии АСВ. 7 июня 1965-го генерал Вестморленд направил главнокомандующему вооруженными силами США в районе Тихого океана адмиралу Шарпу сообщение, в котором выражал серьезную обеспокоенность сложившейся обстановкой. Генерал указывал, что бойцы Вьетконга лучше вооружены и подготовлены, чем это бывало прежде, а кроме того, в текущей кампании они еще не показали всего, на что способны. Он отмечал, что дезертирство из рядов АРВ принимает массовый характер, потери больше, чем предполагалось, а боевой дух практически на нуле. Вестморленд делал вывод: “Я не вижу для нас иного выхода, кроме самого скорейшего привлечения к участию в боевых действиях в Южном Вьетнаме дополнительных вооруженных сил США либо третьих стран… Следует продолжать изучение обстановки и разработать планы по развертыванию еще большего количества войск… Сухопутные силы, дислоцированные в выборочных зонах на побережье и на удалении от него, будут использоваться как для наступательных, так и для оборонительных операций… Я убежден, что войска Соединенных Штатов с их энергией, подвижностью и огневой мощью смогут успешно воевать с Вьетконгом… Главная цель рекомендованного мной наращивания военной силы в Южном Вьетнаме в том, чтобы дать нам возможность наносить вьетконговцам чувствительные удары, способные заставить противника убедиться в том, что он не сможет победить”‹26›.
Через три дня пессимистические прогнозы Вестморленда подтвердились. 10 июня два полка Вьетконга атаковали лагерь войск специального назначения в Донг-Ксоае и в длившемся пять дней сражении нанесли АРВ сокрушительное поражение. К середине июня наступление коммунистов начало набирать силу. Противник сфокусировал свое внимание на операциях в центральном массиве Аннамских гор, в зоне ответственности II корпуса АРВ. 25 июня полк северовьетнамских Главных сил захватил штаб-квартиру военного округа в провинции Контум. Другие окружные штаб-квартиры в горных районах Аннама также были атакованы частями Главных сил АСВ. Генерал Вестморленд и президентские советники в Вашингтоне сделали вывод, что задача коммунистов разделить Южный Вьетнам на две части по шоссе № 19, проходящему через Плейку и Куи-Нгон. У противника могла быть и другая, не менее настораживающая цель. Вероятно, в намерения Вьетконга входило создание анклава в горах и учреждения там правления Национального фронта освобождения (НФОЮВ).
В связи с этим в конце июня Вестморленд послал другое сообщение, в котором вновь просил ускорить отправку в Южный Вьетнам боевых частей США и третьих стран. Генерал повторил свои слова о том, что, если американское правительство намерено спасать Вьетнам, нужно “…иметь возможность наносить противнику чувствительные удары… силами, способными свободно маневрировать”‹27›.
На сей раз Вестморленд обратился прямо к президенту. В своем послании он попросил более значительных подкреплений, давая ясно понять, что собирается наступать. Давно пугавший всех призрак наземной войны в Азии превращался теперь в реальность. В середине июня посол Тейлор высказывал столь же мало обнадеживавшее мнение о ситуации в Южном Вьетнаме. “Лед” в Вашингтоне тронулся. 22 июня генерал Уилер сообщил Вестморленду о том, что во Вьетнам в самый кратчайший срок могут быть направлены сорок четыре батальона. 26 июня Вестморленд получил полномочия применять войска США “в тех случаях, когда по мнению КОМКОВ-ПЮВ (командующего Командованием по оказанию военной помощи Южному Вьетнаму) это будет необходимо для усиления позиций правительственных войск РВ”‹28›.
Уже на следующий день Вестморленд приступил к проведению наступательной операции в военной зоне “D”, к северо-западу от Сайгона, задействовав в ней 173-ю воздушно-десантную бригаду Соединенных Штатов, австралийский батальон {5}и пять пехотных батальонов АРВ. Таким образом, 27 июня отметила свой первый день рождения стратегия обнаружения и уничтожения – концепция, затри года своего существования постоянно подвергавшаяся нападкам и порицанию. Тактическое наступление конца июня 1965 года позволило авторам “Документов Пентагона” назвать Вестморленда человеком, втянувшим США в широкомасштабную войну в Азии‹29›. Сам Вестморленд куда более скромен. В своей книге он говорит лишь, что просто сказал начальству, сколько войск потребуется для того, чтобы он как командующий мог выполнять свои задачи. Разумеется, лишь один человек ответственен за ввод американских войск во Вьетнам. Это – Линдон Бэйнс Джонсон.
Вне зависимости от того, какую роль играл Вестморленд в истории вовлечения Соединенных Штатов в войну во Вьетнаме, высшие офицеры, как в самом Вьетнаме, так и в Пентагоне, вскоре и вполне оправданно стали называть этот конфликт “войной Вести”. Он в значительной мере определял стратегию и тактику боевых действий в период с 1965 до середины 1968 гг.
Концепция обнаружения и уничтожения, по Вестморленду, питала чадящие костры многих споров. Сам Вестморленд определял идею так: “операция, в которой войскам ставится задача найти неприятеля и уничтожить его базу и тыловые объекты”‹30›. Формулировка вызывала недоумение даже у старших американских командиров, служивших с генералом во Вьетнаме с 1964 года вплоть до его отъезда в Штаты в 1968-м. Офицеры высказывались более конкретно: найти врага и уничтожить, но не его базу, а солдат противника. В своей книге Вестморленд более откровенен. Он без обиняков заявляет: “Продиктованная политическими соображениями военная стратегия Соединенных Штатов, применяемая во Вьетнаме, являлась исключительно стратегией войны на истощение”‹31›. Итак, сам генерал Вестморленд определяет свою стратегию как стратегию войны на истощение, давая меч в руки критикам, готовым атаковать его концепцию.
Однако в том, что касается войны на истощение, у Вестморленда были не только противники, но и сторонники. Объединенный комитет начальников штабов и ГЛАВКОМТИХ всецело поддерживали стратегию Вестморленда весь период с 1965-го до середины 1968 года. Министр обороны Макнамара и госсекретарь Раек также выступали на стороне КОМКОВПЮВ, хотя Макнамара, покинувший свой пост 29 февраля 1968-го, начиная с середины 1967 года испытывал все большее охлаждение к концепции Вестморленда. Президент Джонсон и его советник по вопросам национальной безопасности Уолт У. Ростоу, по крайней мере в тактическом смысле, склонялись к принятию стратегии войны на истощение. В конечном итоге, кто бы что ни говорил, в 1966-м Вестморленд получил официальную директиву, в которой изматывание врага ставилось наиважнейшей задачей. Что интересно, данная директива была отменена только в августе 1969-го, то есть спустя более года после перевода Вестморленда из Вьетнама.
В стане главных противников курса на изматывание неприятеля находились: заместитель помощника министра обороны Таун-сенд Хупс, генерал-лейтенант Джеймс Гэвин, британец сэр Роберт Томпсон, успешно проводивший мероприятия по подавлению восстания в Малайзии, и посол Роберт У. Комер, главный американский специалист в области политики умиротворения Вьетнама в период 1967 – 1969 гг.
Хупс и Гэвин отстаивали идею некоего варианта стратегии анклавов. Хотя в деталях оба эти человека расходились, она считали, что войска Соединенных Штатов должны контролировать густонаселенные прибрежные районы и проводить там политику умиротворения. Хупс и Гэвин предлагали отказаться от операций по обнаружению и уничтожению неприятеля, поскольку они не обеспечивали надежной защиты населения. Оба советовали прекратить бомбардировки Северного Вьетнама и тем подвигнуть Хо Ши Мина к переговорам. Проведение в жизнь концепции Хупса и Гэвина влекло к уступке врагу большей части территории Вьетнама. Кроме всего прочего, согласно документам самих руководителей Северного Вьетнама, прекращение бомбардировок в 1965-м не способствовало бы проявлению со стороны коммунистов большей готовности решать дело миром. Симптоматично, что в результате посещения Вьетнама в 1968-м генерал Гэвин заявил генералу Вестморленду, что тыловые базы, созданные Вестморлендом в прибрежных районах, “как раз и являлись теми самыми анклавами, о которых он (Гэвин) говорил”‹32›. Вестморленд совершенно справедливо называет замечание Гэвина “нелогичным”. Существует огромная разница между береговыми базами, предназначенными для поддержки наступательных действий, и анклавами, по сути своей призванными решать задачи чисто оборонительного характера.
Сэр Роберт Томпсон, выступая с позиции победителя малайзийских повстанцев, порицал не только самого Вестморленда и его стратегию, но всех американских лидеров и их советников, как военных, так и гражданских. Он считал, что США во Вьетнаме в период между 1965 и 1969 гг. не определили своей цели, развивали неправильную стратегию и упускали три важнейших аспекта войны – не устраняли военной угрозы, не занимались государственным строительством и не проводили политику умиротворения. Томпсон бы назначил “проконсула”, вероятно американского генерала, вверив под его полный контроль все действующие в стране службы США. Томпсон затем выработал бы официальный механизм координации усилий Соединенных Штатов и Южного Вьетнама и выдвинул бы на первые позиции программу умиротворения, сделав военные действия “довеском” к ней. Томпсон прояснил бы цели Соединенных Штатов во Вьетнаме, причем не только в том, что мы там, собственно, собирались делать, но и чем и до каких пределов были готовы пожертвовать – сколько войск могли послать, какие средства и какое время потратить‹33›. Время? Это что-то новенькое.
Роберт Комер, великолепный политик и виртуозный бюрократ, в значительной мере поддерживал критику Томпсона в адрес стратегии Вестморленда. Комер, занимавшийся “деланием политики” в Вашингтоне и Сайгоне с 1966 по 1969 гг., указывал, что концепция войны на истощение плоха тем, что неприятель может сокращать потери, не вступая в серьезные сражения с американцами, и пополнять свои ряды за счет инфильтрантов с Севера. Комер сходится с Томпсоном и в том, что США напрасно разделяли союзнические силы и действовали отдельно от южных вьетнамцев. Комер поддерживал Томпсона в его мнении, что усилия разведчиков во Вьетнаме были направлены не на тот сектор организации противника – на части Главных сил, вместо инфраструктуры Вьетконга. И наконец, Комер утверждает, что попытки проведения в жизнь политики умиротворения практически не предпринимались до 1967 года, когда было уже поздно‹34›.
Анклавные стратегии и теории прекращения бомбардировок, по Хупсу и Гэвину, не выдерживают никакой критики. С Томпсоном и Комером “совладать” не так просто. Вместе с тем Вестморленд задает “искателям блох на своей шкуре” простой вопрос: “Если не война на истощение, то что взамен?”‹35› По политическим причинам он не мог предпринять вторжения в Северный Вьетнам, как не мог и ввести войска в Лаос, хотя и имел под рукой несколько детально разработанных планов, как перерезать тропу Хо Ши Мина. Не мог генерал и нанести удар по военным штабам коммунистов, в частности по центральному управлению Южного Вьетнама (ЦУЮВ), базировавшемуся в Камбодже и руководившему всеми операциями Вьетконга на Юге. Войска Соединенных Штатов должны были применяться только в Южном Вьетнаме и при этом наступать. За два с лишним тысячелетия до этого Сунь-Цзы описал ситуацию, в которой оказался Вестморленд, такими словами: “Наложить узду на талантливого военачальника и в то же время велеть ему покорить хитроумного врага – это все равно что привязать гончего пса, а потом приказать ему ловить прытких зайцев”‹36›.
Вестморленд не обсуждает возможность задействовать войска США в программе умиротворения. Ответ на вопрос, почему это не делалось, можно получить, прочитав другую часть его книги и изучив официальные военные донесения. По мнению Вестморленда, главная опасность, подстерегавшая правительство Южного Вьетнама, проистекала не от партизан и не от Национального фронта освобождения с его политической инфраструктурой, а от частей Главных сил как Вьетконга, так – и особенно – АСВ. Генерал сравнивал партизан с термитами, подтачивавшими здание правительства Южного Вьетнама. Части Главных сил противника он называл “громилами”, которые, если их не приструнить, разнесут это самое здание по кирпичику. Чтобы они не могли терроризировать местное население, Вестморленд считал необходимым владеть инициативой – находить их повсюду и атаковать.
Еще одним аргументом в защиту своей концепции обнаружения и уничтожения Вестморленд выдвигал то соображение, что части Главных сил противника нередко действовали в труднодоступных и малонаселенных районах. Отправляясь на поиски врага, войска Соединенных Штатов покидали места дислокации (как раз густонаселенные территории), вследствие чего возникало меньше разного рода конфликтов на местах. Кроме того, в удаленных районах американцы могли воевать, не связывая себя по рукам и ногам координацией собственных действий с действиями южных вьетнамцев, то есть – вести свою войну без оглядки на союзников. И последним доводом в пользу концепции, суть которой выражалась словами “найти и уничтожить”, заключалась в том, что при таком раскладе проблемами умиротворения по большей части могли заниматься южновьетнамские войска. Как считал Вестморленд, южные вьетнамцы подходили для этой работы куда лучше, чем американцы, пусть даже самые подготовленные.
Интересно, что позднее как Комер, так и Томпсон, похоже, умерили критику стратегии Вестморленда. В 1972-м Комер отмечал, что, хотя концепция войны на истощение, скорее всего, ошибочна, подходя с реалистических позиций, трудно предложить нечто принципиально иное. Основное, подчеркивает Комер, это то, что имеющийся опыт и бюрократические препоны вынуждали службы США и Южного Вьетнама вести войну теми средствами, которые у них имелись, сражаться так, как они умели. В качестве примера он отмечает, что армия Соединенных Штатов была подготовлена и экипирована для ведения боев с крупными частями. Естественно, что именно так она и подходила к войне. В то же время сотрудники ни одной из принимавших участие в боевых действиях в Южном Вьетнаме американских служб не были обучены проводить политику умиротворения и вообще традиционно не интересовались данным вопросом. В результате, как пишет Комер, никакого умиротворения и не получалось.
Сэр Роберт Томпсон делает еще более широкий шаг в сторону запоздалого признания разумности избранной Вестморлендом стратегии. В середине семидесятых, во время семинара о Вьетнамской войне, проводимого им и другими “экспертами”, он заявлял, что в конце 1972-го американцы довели-таки противника до “истощения”‹37›. Прочие участники встречи возражали, однако, что ситуация 1972 года отличалась от той, которая существовала в 1965 – 1968 гг. Они говорили, что тяжелое состояние, в котором находился противник в 1972-м, было в значительной мере обусловлено оказавшимися пагубными для него наступлениями 1968 (Новогодним) и 1972 годов, а не начинаниями Соединенных Штатов в 1965 – 1968 гг. Томпсон, конечно, и тут остался при своем мнении, но запоздалое признание его “не выстрелило”.
Концепция войны на истощение не давала и не дает покоя не только таким авторитетным специалистам, как Гэвин, Хупс, Комер и Томпсон. Один из бывших адъютантов Вестморленда, генерал Д. Р. Палмер, со всей категоричностью заявляет: “Истощение – не может быть стратегией. В действительности такой подход является неопровержимым доказательством отсутствия всякой стратегии. Командующий, прибегающий к войне на истощение, признает тем самым, что не способен ни на что другое. Он отвергает войну как искусство… Льет кровь, вместо того чтобы напрягать мозги. Не стоит сомневаться, политики сделали все, чтобы у военных не осталось выбора, кроме как вести войну на истощение, однако неприятная правда остается неприятной правдой – в 1966 году с точки зрения стратегии США во Вьетнаме оказались полными банкротами”‹38›.
Трудно понять, что же все-таки пытался сказать этим Палмер. Судя по всему, он не ставит в вину Вестморленду выбор стратегии, поскольку сам говорит, что выбора-то у командующего не было. Но вот здесь Палмер ошибается. Вестморленд имел возможность избрать так любезный Комеру и Томпсону путь политики умиротворения. Более того, заявление Палмера о том, что-де “истощение – не может быть стратегией” безапелляционно и безосновательно. Истощение – стратегия, а в правильное время и в правильном месте – стратегия хорошая. Великий Клаузевиц говорил, что если кому-то не удается уничтожить войска противника, то надлежит сконцентрировать силы на “изматывании” (это ровно то же самое, что и истощение). Необходимо сделать войну болезненной для врага через опустошение его территорий, увеличение страданий его людей и ослабление его в моральном и физическом смысле. Американская военная история предоставляет классические примеры такого “изматывания”. Как Первая, так и Вторая мировые войны были войнами на истощение. Грант, Шерман и Шеридан {6}одержали победу в Гражданской войне, используя ту же стратегию. Грант фактически взял на вооружение концепцию поиска и уничтожения противника. Начиная с 1864-го он сосредоточил силы на изматывании армии Ли, атакуя ее при любом удобном случае, что в конечном итоге привело к истощению сил конфедератов и их сдаче. Тем временем Шерман, вторгнувшись в долину реки Шенандоа в Виргинии, опустошал “хлебные амбары” южан. Между прочим, Гранту и его подчиненным повезло, что в то время не было телевизионщиков, а то бы его живо отстранили от командования, стоило только передать в вечерних новостях репортажи о тех огромных потерях, которые понесли северяне во время сражения в Глуши {7}. Шермана и Шеридана, вне всякого сомнения, либералы тоже сожрали бы с потрохами за “несправедливую” и “аморальную” войну, которую те вели.
Стратегия войны на истощение работала и в других случаях. Американские индейцы, эта грозная партизанская сила, были покорены благодаря сериям безжалостных кампаний, направленных на их изматывание и лишение средств к существованию. И хотя американской армии пришлось потратить на это полтора века, все равно, она сломила сопротивление противника не в результате нескольких блистательных побед, а вследствие тяжелой и изнурительной борьбы – войны на истощение.
В анклавной стратегии Тейлора отражалось его негативное отношение к вводу американских войск во Вьетнам и его опасение, что “бледнолицые” солдаты (как он называл их) не смогут эффективно проводить операции против Вьетконга. Его концепция заметно ограничивала размах действий сухопутных войск США, которые ввиду своего компактного размещения в прибрежных зонах могли быть легко и быстро выведены с территории Вьетнама. Такая стратегия вполне импонировала президенту Джонсону, стремившемуся минимизировать участие в конфликте американских наземных сил.
Со своей стороны, генерал Вестморленд и Объединенный комитет начальников штабов высказывались против применения стратегии Тейлора. Они указывали на то, что в таком случае придется размещать американские части в густонаселенных прибрежных районах, что неминуемо приведет к росту антагонизма со стороны весьма подверженных ксенофобии вьетнамцев. Адмиралы и генералы приводили в пример де Латтра и Наварра, бравших на вооружение очень схожую концепцию и оказавшихся вынужденными либо реагировать на действия Вьетминя, посылая войска далеко за пределы анклава, либо сложа руки взирать на то, как коммунисты наводняют территории союзников французов. Попытка Наварра защитить Лаос, как считало большинство американских генералов, привела к Дьен-Бьен-Фу. Несмотря на тенденцию к упрощению, в данном мнении наличествовало рациональное зерно.
Генералы усматривали весьма мрачные перспективы. Они считали, что части АРВ не смогут противостоять Вьетконгу в сельской местности и рано или поздно бросятся спасаться на территорию американских анклавов. В таком случае войска США окажутся окруженными на оборонительных позициях, где, не имея возможности маневрировать, будут подвергаться артиллерийским обстрелам и массированным атакам частей Главных сил АСВ‹25›.
Основной причиной нелюбви военных к стратегии анклавов являлась ситуация, в которую неминуемо попадали войска, вынужденные добровольно отказываться от “наступлений” и отдавать “инициативу” противнику. А как же основополагающий принцип, предписанный армейским боевым уставом, где говорилось, что “нельзя выиграть войну одними лишь оборонительными действиями”? Наступательные операции – “священная корова” войны, а инициатива есть то, без чего они немыслимы. В американских военных училищах учат тому, что одержать победу можно, только навязывая противнику свою волю и вынуждая его принимать решения в соответствии с твоими действиями. История Гражданской войны в США, Первой и Второй мировых войн и даже конфликта в Корее подтверждает верность этого принципа.
Жизнь анклавной концепции, как до нее стратегии, строившейся на обороне баз, оказалась непродолжительной. Родившаяся в середине апреля, к середине июня она уже благополучно почила, замененная другой стратегией – стратегией, суть которой выражалась двумя словами “найти и уничтожить”. Идея анклавов так и не прошла апробации, если не считать одной небольшой и отчасти успешной операции, проведенной морскими пехотинцами в двадцати пяти километрах южнее Чау-Лая в августе 1965-го. Проще всего сказать, что анклавную концепцию убили американские генералы и адмиралы, но на самом деле ее похоронили другие силы. Первой из них была операция “ROLLING THUNDER”. Хотя президент и “ужесточил” ее в начале апреля, авиация продолжала “щадить” важные объекты, нанося удары по не представлявшим важности целям и не применяя бомб большой мощности. Поборники анклавной стратегии приводили в ее защиту тезис относительно того, что она не позволит коммунистам одержать победу на Юге, тогда как “ROLLING THUNDER” станет наказанием для них на Севере. Когда же в середине весны стало очевидно, что “ROLLING THUNDER” не является действенной мерой, способной усадить Хо Ши Мина за стол переговоров, логическая посылка, на которой базировалась стратегия анклавов, рухнула, погребая под собой и саму идею.
Еще одним фактором, разрушавшим анклавную стратегию изнутри, служила застарелая проблема руководства и координирования операций войск США и Южного Вьетнама. Задачи охраны баз были четкими и ясными, концепция анклавов предусматривала оперирование американскими частями в радиусе восьмидесяти километров, где они неминуемо оказывались бы в зоне действий южновьетнамских частей. США не стали бы подчинять свои войска вьетнамскому командованию, в то время как вьетнамцы (из опыта их взаимоотношений с французами) не выражали готовности терпеть над собой американских генералов. На протяжении всего непродолжительного периода жизни анклавной стратегии проблемы координации так и оставались нерешенными. Во время двух крупных сражений в мае и в начале июня, при Ба-Гиа и Донг-Ксоай, части АРВ отчаянно нуждались в помощи, а готовые оказать им поддержку силы США так и не были задействованы.
Не менее болезненный удар по стратегии анклавов нанесло общее ухудшение военной ситуации в Южном Вьетнаме. К концу мая стало вполне очевидно, что АРВ вообще не в состоянии воевать без поддержки американцев. Наступление, которого давно ожидали, началось 11 мая, когда вьетконговцы силами более чем одного полка атаковали Сонг-Бе, что в провинции Фуок-Лонг. Во время захвата города коммунистами погибло несколько военных советников США и большое количество южновьетнамских солдат. Всю ночь населенный пункт оставался в руках вьетконговцев, которые отступили только на следующий день. В конце месяца силы Вьетконга нанесли новый удар в провинции Куанг-Нгай, вблизи небольшого форпоста Ба-Гиа, где они устроили засаду и уничтожили один батальон 51-го полка АРВ. Ожесточенное сражение продолжалось несколько дней и стоило южновьетнамскому полку второго батальона. Хуже того, командиры АРВ продемонстрировали полнейшую неспособность решать тактические задачи и отвратительную трусость. В Сайгоне среди американцев вспыхнула паника. Кошмар полной дезинтеграции АРВ казался явью. Вдобавок к этим неприятностям, разведка донесла об обнаружении в Южном Вьетнаме всех частей 325-й дивизии АСВ и о выдвижении в южном направлении 304-й дивизии АСВ. 7 июня 1965-го генерал Вестморленд направил главнокомандующему вооруженными силами США в районе Тихого океана адмиралу Шарпу сообщение, в котором выражал серьезную обеспокоенность сложившейся обстановкой. Генерал указывал, что бойцы Вьетконга лучше вооружены и подготовлены, чем это бывало прежде, а кроме того, в текущей кампании они еще не показали всего, на что способны. Он отмечал, что дезертирство из рядов АРВ принимает массовый характер, потери больше, чем предполагалось, а боевой дух практически на нуле. Вестморленд делал вывод: “Я не вижу для нас иного выхода, кроме самого скорейшего привлечения к участию в боевых действиях в Южном Вьетнаме дополнительных вооруженных сил США либо третьих стран… Следует продолжать изучение обстановки и разработать планы по развертыванию еще большего количества войск… Сухопутные силы, дислоцированные в выборочных зонах на побережье и на удалении от него, будут использоваться как для наступательных, так и для оборонительных операций… Я убежден, что войска Соединенных Штатов с их энергией, подвижностью и огневой мощью смогут успешно воевать с Вьетконгом… Главная цель рекомендованного мной наращивания военной силы в Южном Вьетнаме в том, чтобы дать нам возможность наносить вьетконговцам чувствительные удары, способные заставить противника убедиться в том, что он не сможет победить”‹26›.
Через три дня пессимистические прогнозы Вестморленда подтвердились. 10 июня два полка Вьетконга атаковали лагерь войск специального назначения в Донг-Ксоае и в длившемся пять дней сражении нанесли АРВ сокрушительное поражение. К середине июня наступление коммунистов начало набирать силу. Противник сфокусировал свое внимание на операциях в центральном массиве Аннамских гор, в зоне ответственности II корпуса АРВ. 25 июня полк северовьетнамских Главных сил захватил штаб-квартиру военного округа в провинции Контум. Другие окружные штаб-квартиры в горных районах Аннама также были атакованы частями Главных сил АСВ. Генерал Вестморленд и президентские советники в Вашингтоне сделали вывод, что задача коммунистов разделить Южный Вьетнам на две части по шоссе № 19, проходящему через Плейку и Куи-Нгон. У противника могла быть и другая, не менее настораживающая цель. Вероятно, в намерения Вьетконга входило создание анклава в горах и учреждения там правления Национального фронта освобождения (НФОЮВ).
В связи с этим в конце июня Вестморленд послал другое сообщение, в котором вновь просил ускорить отправку в Южный Вьетнам боевых частей США и третьих стран. Генерал повторил свои слова о том, что, если американское правительство намерено спасать Вьетнам, нужно “…иметь возможность наносить противнику чувствительные удары… силами, способными свободно маневрировать”‹27›.
На сей раз Вестморленд обратился прямо к президенту. В своем послании он попросил более значительных подкреплений, давая ясно понять, что собирается наступать. Давно пугавший всех призрак наземной войны в Азии превращался теперь в реальность. В середине июня посол Тейлор высказывал столь же мало обнадеживавшее мнение о ситуации в Южном Вьетнаме. “Лед” в Вашингтоне тронулся. 22 июня генерал Уилер сообщил Вестморленду о том, что во Вьетнам в самый кратчайший срок могут быть направлены сорок четыре батальона. 26 июня Вестморленд получил полномочия применять войска США “в тех случаях, когда по мнению КОМКОВ-ПЮВ (командующего Командованием по оказанию военной помощи Южному Вьетнаму) это будет необходимо для усиления позиций правительственных войск РВ”‹28›.
Уже на следующий день Вестморленд приступил к проведению наступательной операции в военной зоне “D”, к северо-западу от Сайгона, задействовав в ней 173-ю воздушно-десантную бригаду Соединенных Штатов, австралийский батальон {5}и пять пехотных батальонов АРВ. Таким образом, 27 июня отметила свой первый день рождения стратегия обнаружения и уничтожения – концепция, затри года своего существования постоянно подвергавшаяся нападкам и порицанию. Тактическое наступление конца июня 1965 года позволило авторам “Документов Пентагона” назвать Вестморленда человеком, втянувшим США в широкомасштабную войну в Азии‹29›. Сам Вестморленд куда более скромен. В своей книге он говорит лишь, что просто сказал начальству, сколько войск потребуется для того, чтобы он как командующий мог выполнять свои задачи. Разумеется, лишь один человек ответственен за ввод американских войск во Вьетнам. Это – Линдон Бэйнс Джонсон.
Вне зависимости от того, какую роль играл Вестморленд в истории вовлечения Соединенных Штатов в войну во Вьетнаме, высшие офицеры, как в самом Вьетнаме, так и в Пентагоне, вскоре и вполне оправданно стали называть этот конфликт “войной Вести”. Он в значительной мере определял стратегию и тактику боевых действий в период с 1965 до середины 1968 гг.
Концепция обнаружения и уничтожения, по Вестморленду, питала чадящие костры многих споров. Сам Вестморленд определял идею так: “операция, в которой войскам ставится задача найти неприятеля и уничтожить его базу и тыловые объекты”‹30›. Формулировка вызывала недоумение даже у старших американских командиров, служивших с генералом во Вьетнаме с 1964 года вплоть до его отъезда в Штаты в 1968-м. Офицеры высказывались более конкретно: найти врага и уничтожить, но не его базу, а солдат противника. В своей книге Вестморленд более откровенен. Он без обиняков заявляет: “Продиктованная политическими соображениями военная стратегия Соединенных Штатов, применяемая во Вьетнаме, являлась исключительно стратегией войны на истощение”‹31›. Итак, сам генерал Вестморленд определяет свою стратегию как стратегию войны на истощение, давая меч в руки критикам, готовым атаковать его концепцию.
Однако в том, что касается войны на истощение, у Вестморленда были не только противники, но и сторонники. Объединенный комитет начальников штабов и ГЛАВКОМТИХ всецело поддерживали стратегию Вестморленда весь период с 1965-го до середины 1968 года. Министр обороны Макнамара и госсекретарь Раек также выступали на стороне КОМКОВПЮВ, хотя Макнамара, покинувший свой пост 29 февраля 1968-го, начиная с середины 1967 года испытывал все большее охлаждение к концепции Вестморленда. Президент Джонсон и его советник по вопросам национальной безопасности Уолт У. Ростоу, по крайней мере в тактическом смысле, склонялись к принятию стратегии войны на истощение. В конечном итоге, кто бы что ни говорил, в 1966-м Вестморленд получил официальную директиву, в которой изматывание врага ставилось наиважнейшей задачей. Что интересно, данная директива была отменена только в августе 1969-го, то есть спустя более года после перевода Вестморленда из Вьетнама.
В стане главных противников курса на изматывание неприятеля находились: заместитель помощника министра обороны Таун-сенд Хупс, генерал-лейтенант Джеймс Гэвин, британец сэр Роберт Томпсон, успешно проводивший мероприятия по подавлению восстания в Малайзии, и посол Роберт У. Комер, главный американский специалист в области политики умиротворения Вьетнама в период 1967 – 1969 гг.
Хупс и Гэвин отстаивали идею некоего варианта стратегии анклавов. Хотя в деталях оба эти человека расходились, она считали, что войска Соединенных Штатов должны контролировать густонаселенные прибрежные районы и проводить там политику умиротворения. Хупс и Гэвин предлагали отказаться от операций по обнаружению и уничтожению неприятеля, поскольку они не обеспечивали надежной защиты населения. Оба советовали прекратить бомбардировки Северного Вьетнама и тем подвигнуть Хо Ши Мина к переговорам. Проведение в жизнь концепции Хупса и Гэвина влекло к уступке врагу большей части территории Вьетнама. Кроме всего прочего, согласно документам самих руководителей Северного Вьетнама, прекращение бомбардировок в 1965-м не способствовало бы проявлению со стороны коммунистов большей готовности решать дело миром. Симптоматично, что в результате посещения Вьетнама в 1968-м генерал Гэвин заявил генералу Вестморленду, что тыловые базы, созданные Вестморлендом в прибрежных районах, “как раз и являлись теми самыми анклавами, о которых он (Гэвин) говорил”‹32›. Вестморленд совершенно справедливо называет замечание Гэвина “нелогичным”. Существует огромная разница между береговыми базами, предназначенными для поддержки наступательных действий, и анклавами, по сути своей призванными решать задачи чисто оборонительного характера.
Сэр Роберт Томпсон, выступая с позиции победителя малайзийских повстанцев, порицал не только самого Вестморленда и его стратегию, но всех американских лидеров и их советников, как военных, так и гражданских. Он считал, что США во Вьетнаме в период между 1965 и 1969 гг. не определили своей цели, развивали неправильную стратегию и упускали три важнейших аспекта войны – не устраняли военной угрозы, не занимались государственным строительством и не проводили политику умиротворения. Томпсон бы назначил “проконсула”, вероятно американского генерала, вверив под его полный контроль все действующие в стране службы США. Томпсон затем выработал бы официальный механизм координации усилий Соединенных Штатов и Южного Вьетнама и выдвинул бы на первые позиции программу умиротворения, сделав военные действия “довеском” к ней. Томпсон прояснил бы цели Соединенных Штатов во Вьетнаме, причем не только в том, что мы там, собственно, собирались делать, но и чем и до каких пределов были готовы пожертвовать – сколько войск могли послать, какие средства и какое время потратить‹33›. Время? Это что-то новенькое.
Роберт Комер, великолепный политик и виртуозный бюрократ, в значительной мере поддерживал критику Томпсона в адрес стратегии Вестморленда. Комер, занимавшийся “деланием политики” в Вашингтоне и Сайгоне с 1966 по 1969 гг., указывал, что концепция войны на истощение плоха тем, что неприятель может сокращать потери, не вступая в серьезные сражения с американцами, и пополнять свои ряды за счет инфильтрантов с Севера. Комер сходится с Томпсоном и в том, что США напрасно разделяли союзнические силы и действовали отдельно от южных вьетнамцев. Комер поддерживал Томпсона в его мнении, что усилия разведчиков во Вьетнаме были направлены не на тот сектор организации противника – на части Главных сил, вместо инфраструктуры Вьетконга. И наконец, Комер утверждает, что попытки проведения в жизнь политики умиротворения практически не предпринимались до 1967 года, когда было уже поздно‹34›.
Анклавные стратегии и теории прекращения бомбардировок, по Хупсу и Гэвину, не выдерживают никакой критики. С Томпсоном и Комером “совладать” не так просто. Вместе с тем Вестморленд задает “искателям блох на своей шкуре” простой вопрос: “Если не война на истощение, то что взамен?”‹35› По политическим причинам он не мог предпринять вторжения в Северный Вьетнам, как не мог и ввести войска в Лаос, хотя и имел под рукой несколько детально разработанных планов, как перерезать тропу Хо Ши Мина. Не мог генерал и нанести удар по военным штабам коммунистов, в частности по центральному управлению Южного Вьетнама (ЦУЮВ), базировавшемуся в Камбодже и руководившему всеми операциями Вьетконга на Юге. Войска Соединенных Штатов должны были применяться только в Южном Вьетнаме и при этом наступать. За два с лишним тысячелетия до этого Сунь-Цзы описал ситуацию, в которой оказался Вестморленд, такими словами: “Наложить узду на талантливого военачальника и в то же время велеть ему покорить хитроумного врага – это все равно что привязать гончего пса, а потом приказать ему ловить прытких зайцев”‹36›.
Вестморленд не обсуждает возможность задействовать войска США в программе умиротворения. Ответ на вопрос, почему это не делалось, можно получить, прочитав другую часть его книги и изучив официальные военные донесения. По мнению Вестморленда, главная опасность, подстерегавшая правительство Южного Вьетнама, проистекала не от партизан и не от Национального фронта освобождения с его политической инфраструктурой, а от частей Главных сил как Вьетконга, так – и особенно – АСВ. Генерал сравнивал партизан с термитами, подтачивавшими здание правительства Южного Вьетнама. Части Главных сил противника он называл “громилами”, которые, если их не приструнить, разнесут это самое здание по кирпичику. Чтобы они не могли терроризировать местное население, Вестморленд считал необходимым владеть инициативой – находить их повсюду и атаковать.
Еще одним аргументом в защиту своей концепции обнаружения и уничтожения Вестморленд выдвигал то соображение, что части Главных сил противника нередко действовали в труднодоступных и малонаселенных районах. Отправляясь на поиски врага, войска Соединенных Штатов покидали места дислокации (как раз густонаселенные территории), вследствие чего возникало меньше разного рода конфликтов на местах. Кроме того, в удаленных районах американцы могли воевать, не связывая себя по рукам и ногам координацией собственных действий с действиями южных вьетнамцев, то есть – вести свою войну без оглядки на союзников. И последним доводом в пользу концепции, суть которой выражалась словами “найти и уничтожить”, заключалась в том, что при таком раскладе проблемами умиротворения по большей части могли заниматься южновьетнамские войска. Как считал Вестморленд, южные вьетнамцы подходили для этой работы куда лучше, чем американцы, пусть даже самые подготовленные.
Интересно, что позднее как Комер, так и Томпсон, похоже, умерили критику стратегии Вестморленда. В 1972-м Комер отмечал, что, хотя концепция войны на истощение, скорее всего, ошибочна, подходя с реалистических позиций, трудно предложить нечто принципиально иное. Основное, подчеркивает Комер, это то, что имеющийся опыт и бюрократические препоны вынуждали службы США и Южного Вьетнама вести войну теми средствами, которые у них имелись, сражаться так, как они умели. В качестве примера он отмечает, что армия Соединенных Штатов была подготовлена и экипирована для ведения боев с крупными частями. Естественно, что именно так она и подходила к войне. В то же время сотрудники ни одной из принимавших участие в боевых действиях в Южном Вьетнаме американских служб не были обучены проводить политику умиротворения и вообще традиционно не интересовались данным вопросом. В результате, как пишет Комер, никакого умиротворения и не получалось.
Сэр Роберт Томпсон делает еще более широкий шаг в сторону запоздалого признания разумности избранной Вестморлендом стратегии. В середине семидесятых, во время семинара о Вьетнамской войне, проводимого им и другими “экспертами”, он заявлял, что в конце 1972-го американцы довели-таки противника до “истощения”‹37›. Прочие участники встречи возражали, однако, что ситуация 1972 года отличалась от той, которая существовала в 1965 – 1968 гг. Они говорили, что тяжелое состояние, в котором находился противник в 1972-м, было в значительной мере обусловлено оказавшимися пагубными для него наступлениями 1968 (Новогодним) и 1972 годов, а не начинаниями Соединенных Штатов в 1965 – 1968 гг. Томпсон, конечно, и тут остался при своем мнении, но запоздалое признание его “не выстрелило”.
Концепция войны на истощение не давала и не дает покоя не только таким авторитетным специалистам, как Гэвин, Хупс, Комер и Томпсон. Один из бывших адъютантов Вестморленда, генерал Д. Р. Палмер, со всей категоричностью заявляет: “Истощение – не может быть стратегией. В действительности такой подход является неопровержимым доказательством отсутствия всякой стратегии. Командующий, прибегающий к войне на истощение, признает тем самым, что не способен ни на что другое. Он отвергает войну как искусство… Льет кровь, вместо того чтобы напрягать мозги. Не стоит сомневаться, политики сделали все, чтобы у военных не осталось выбора, кроме как вести войну на истощение, однако неприятная правда остается неприятной правдой – в 1966 году с точки зрения стратегии США во Вьетнаме оказались полными банкротами”‹38›.
Трудно понять, что же все-таки пытался сказать этим Палмер. Судя по всему, он не ставит в вину Вестморленду выбор стратегии, поскольку сам говорит, что выбора-то у командующего не было. Но вот здесь Палмер ошибается. Вестморленд имел возможность избрать так любезный Комеру и Томпсону путь политики умиротворения. Более того, заявление Палмера о том, что-де “истощение – не может быть стратегией” безапелляционно и безосновательно. Истощение – стратегия, а в правильное время и в правильном месте – стратегия хорошая. Великий Клаузевиц говорил, что если кому-то не удается уничтожить войска противника, то надлежит сконцентрировать силы на “изматывании” (это ровно то же самое, что и истощение). Необходимо сделать войну болезненной для врага через опустошение его территорий, увеличение страданий его людей и ослабление его в моральном и физическом смысле. Американская военная история предоставляет классические примеры такого “изматывания”. Как Первая, так и Вторая мировые войны были войнами на истощение. Грант, Шерман и Шеридан {6}одержали победу в Гражданской войне, используя ту же стратегию. Грант фактически взял на вооружение концепцию поиска и уничтожения противника. Начиная с 1864-го он сосредоточил силы на изматывании армии Ли, атакуя ее при любом удобном случае, что в конечном итоге привело к истощению сил конфедератов и их сдаче. Тем временем Шерман, вторгнувшись в долину реки Шенандоа в Виргинии, опустошал “хлебные амбары” южан. Между прочим, Гранту и его подчиненным повезло, что в то время не было телевизионщиков, а то бы его живо отстранили от командования, стоило только передать в вечерних новостях репортажи о тех огромных потерях, которые понесли северяне во время сражения в Глуши {7}. Шермана и Шеридана, вне всякого сомнения, либералы тоже сожрали бы с потрохами за “несправедливую” и “аморальную” войну, которую те вели.
Стратегия войны на истощение работала и в других случаях. Американские индейцы, эта грозная партизанская сила, были покорены благодаря сериям безжалостных кампаний, направленных на их изматывание и лишение средств к существованию. И хотя американской армии пришлось потратить на это полтора века, все равно, она сломила сопротивление противника не в результате нескольких блистательных побед, а вследствие тяжелой и изнурительной борьбы – войны на истощение.