– Мог бы душ принять, – сказала она. Ей еще не приходилось видеть его таким взволнованным, взвинченным. – Ты вообще как? – спросила она.
– У меня было такое чувство, как будто он там, – проговорил Роджер. – Как будто вот-вот появится. Все было, только его не было. – Он сполоснул лицо над раковиной. – Как в тот день, когда мы с ним нашли двадцать шесть яиц в сарае. А через неделю с ним это и случилось. Тогда нам в последний раз было весело. Она наорала на нас за то, что мы принесли яйца на кухню. Блин! – Бросив полотенце, он завопил, обращаясь к Вирджинии: – А куда нам еще было их тащить? Нас ведь учили: собрали яйца в курятнике – несите на кухню. Знаешь, что кладут в эти чертовы куриные гнезда? Ручки от дверей фарфоровые и другие подобные штуки – по одному в каждое гнездо. Чтоб несушку обмануть. Да меня самого это, блин, обманывало, ей-богу – сунешь руку в солому, вроде вот, яйцо нащупал. А там дверная ручка!
Он пристально смотрел на жену. А она не знала, что и сказать.
Последовав за ней на кухню, он продолжал:
– Видела когда-нибудь яйца внутри у курицы? Когда она еще не успела снестись? Самых разных размеров – странно так. Ни на что не похоже. Меня пугало это – до чертиков. А потом мы эту курицу съедали. Можешь себе представить?
– По-моему, ты говорил мне, что твой брат жив, – сказала она.
Ей до сих пор так и не удалось получить сколько-нибудь реальное представление о его семье – брате, отце, матери.
– Он спрыгнул с кузова грузовика, этого драндулета, что стоял у нас во дворе, и упал прямо на искореженную железяку. Ему чуть не отрезало большой палец ноги. А мы еще и потешались. Помню, я ошивался рядом и прикрывал рот ладонью, чтобы не расхохотаться. В общем, с ним случился столбняк, и он умер.
Роджер бросился за кухонный стол и положил голову на руку.
– Значит, он умер, – заключила Вирджиния.
Сняв очки, Роджер смотрел на нее невидящим взглядом.
– Несколько лет назад ты сказал мне, что он живет в Техасе, – в негодовании сказала она.
Он все так же незряче глядел на нее, держа очки в руках.
– М-да…
Он кивнул. И тут лицо его так сникло, что она немедленно села рядом с ним, прижавшись головой к его голове.
– Хорошо, что ты вернулся, – сказала она.
– Ты что, просила их, чтобы эта женщина забирала Грегга по выходным? – спросил Роджер.
– Об этом миссис Альт заговорила.
– Я видел ее, – сказал Роджер. – Она там с мужем была и с детьми. Грегг играл с ними в футбол. Лиз и Чик Боннер. Они вроде бы здесь живут.
– В Сан-Фернандо, кажется.
Очнувшись, он сказал:
– Мне нужно в магазин.
Он поцеловал ее в губы – от него пахло «Эрридом»[10], которым он только что освежился, – и ушел. Все так же сидя за столом на кухне, она услышала, как заводится, а потом затихает вдалеке «Олдсмобиль».
В тот же вечер, после ужина, когда Вирджиния показывала Греггу, как рисуют цветными карандашами, Роджер позвал ее:
– Пойдем в спальню. Нужно поговорить.
– Минутку.
Она закончила раскраску в книжке Грегга и вышла из комнаты вслед за мужем. Он, кажется, был в хорошем настроении, и она тоже повеселела.
– Ты хочешь этого? – услышала она.
Озадаченная, она спросила:
– Чего этого?
Может быть, он предлагает заняться тем, что у них не принято называть своим именем и что обычно происходит в спальне? Она смутилась. Но Роджер не это имел в виду.
– Я про то место, – сказал он.
– Про школу? – Значит, передумал, в конце концов. – А не поздно? – спросила она, но уже просчитала, как им лучше поступить: они явятся в школу с Греггом оба, она и Роджер, привезут все его вещи и чек. Без всяких звонков и подготовительных мероприятий. – Тогда нам завтра придется поехать. И сложить все за вечер.
– У тебя есть список, – расплылся он в улыбке.
– Поможешь?
– Конечно.
Они вместе стали лихорадочно собирать вещи. В полночь они все еще возились. Греггу не стали ничего говорить – не хотели перевозбуждать его перед сном.
– Миссис Альт решит, что мы сбрендили, – сказала Вирджиния. – Интересно, что она скажет. Наверное, и слов не найдет. Может, сделаем вид – ну, шутки ради, – что для нас это в порядке вещей, ничего особенного. Скажем просто: «А вот и мы. Вот Грегг. Ах, да. Вот чек».
– Скажем, что ей почудилось, – подхватил Роджер.
– Да, давай скажем, что ей все померещилось, глядя ей прямо в глаза.
Сонные и усталые, они получали удовольствие от сборов: повеяло бодрящим дыханием перемен, какого-то нового уровня существования. Эти сборы знаменовали собой конец одного этапа и начало другого, и сейчас ни ему, ни ей и в голову не приходило ни вздорить, ни тревожиться по этому поводу.
В час ночи они закончили сборы и сложили чемоданы и коробки у входной двери. Потом пошли на кухню выпить.
– Он в любой момент сможет приехать домой, – сказала Вирджиния.
– Вряд ли он захочет. Ему там понравилось.
– Но он мог бы.
– Он не поедет, – сказал Роджер. – Разве что на выходные.
Рано утром они одели Грегга в лучший костюм, погрузили весь багаж в «Олдсмобиль», заперли дом и отправились в Охай.
За руль сел Роджер. До долины они добрались к половине девятого. Солнечный свет был холодным и белым, со всех деревьев капала утренняя роса. В открытые окна машины врывался чистый воздух.
Как только Грегг понял, куда они едут, он принялся рассказывать о своих бесчисленных планах: он намеревался покататься на лошади, подковать лошадь, взобраться на вершину горы и водрузить там флаг США и калифорнийский Медвежий флаг, покормить опоссума, выиграть в футбол, помочь ставить палатки, выяснить, почему у Джеймса темная кожа, отказаться от своей комнаты и жить в подземной пещере, оборудованной атомной аппаратурой, управляемой часовыми механизмами, привезти миссис Альт (которую он продолжал называть «миссис Ант») домой поужинать, пригласить всех своих старых друзей посмотреть школу и как ему в ней живется, отвезти всех новых друзей в Лос-Анджелес посмотреть его старую школу и так далее. Кроме того, он перечислял все места и предметы, которые они проезжали, и высказывал свое мнение по их поводу, придумывая на ходу описание деревьев, домов, состояния дороги, марок автомобилей, намерений людей, которых видел в полях или у дороги.
– Так, – наконец не выдержал Роджер. – Угомонись.
Обняв сына, Вирджиния сказала:
– Мы почти приехали.
Она расчувствовалась, к глазам подступили слезы. Достав из сумочки расческу, она стала причесывать Греггу волосы. А он продолжал свой монолог.
– А потом, – рассказывал он им, – я бежал, бежал, и никто не мог за мной угнаться, я так быстро бежал, что никто даже понятия не имел, где я. Они все: «Куда он делся? Куда он делся?» – а я уже наверху, откуда вода бежит. Может быть, я часть пути проплыл. По-моему, я часть пути проделал вплавь. Там все ветки да ветки. И никто не понял, где я.
– Послушай, – сказал Роджер. – Хватит, а?
На этот раз он припарковался на школьной территории. Ничего тут не изменилось, только сегодня было много машин. По дорожкам и тропинкам между зданиями прогуливались другие родители со своими детьми. Пахло завтраком.
– Кажется, мы не единственные, – сказала Вирджиния. Родители были хорошо одеты: матери – в мехах, все мужчины – в деловых костюмах. – Сегодня важный день.
– Прямо как на свадьбе – как все разоделись, – заметил Роджер.
Они вышли из машины, оставив вещи. Грегг при виде других родителей с детьми притих. Похоже, он испытывал благоговейный страх.
– Вот будет забавно, – прошептал Роджер, когда они втроем поднимались по ступенькам главного здания, – если она скажет, что у них нет свободных мест. Об этом мы не подумали.
Вестибюль здания был набит родителями и детьми, все держались торжественно, безупречно. Люди собирались небольшими группами, вели негромкий разговор. Комнаты и залы наполнял запах сигарет, духов, трубок и кожи.
– Надо бы найти ее, – сказала Вирджиния. – Она где-то тут.
– Скрести пальцы, – посоветовал Роджер сыну.
– Хорошо, – согласился Грегг и скрестил пальцы.
Они нашли миссис Альт в окружении нескольких пар. Едва заметив их, она отделилась от своих собеседников и деловито пошла навстречу. По-видимому, она не была удивлена.
– Все-таки привезли Грегга? – Она пожала Вирджинии руку. – Рада снова увидеться с вами. Вы успели, хоть и в последнюю минуту. Вещи его привезли? Если нет, у вас еще есть пара дней. На самом деле дети подъезжают весь первый месяц.
– Здравствуйте, миссис Ант, – поздоровался Грегг.
Миссис Альт улыбнулась.
– Здравствуй, Грегг. Добро пожаловать обратно.
Она провела Линдалов в кабинет и закрыла дверь. Гул голосов затих.
– Этот день всегда суматошный – когда дети приезжают. Вот так теперь и будет.
Сев за стол, она отвинтила колпачок авторучки и принялась писать.
– Я скажу Джеймсу, чтобы он отнес вещи Грегга в его комнату. Они будут жить вшестером. Кое-кто из его соседей по комнате уже здесь – он может познакомиться с ними прямо сейчас. Какой шум!
Она оторвала квитанцию и отдала ее Роджеру, а он вернул ей выписанный Вирджинией чек.
– Отлично, – подытожила миссис Альт. – Кофе хотите? Можете пойти в столовую: двери открыты. Когда будет возможность, я представлю вас кое-кому из родителей, прежде всего родителям его соседей по комнате. – Она встала и проводила их до двери кабинета. – Я постараюсь найти кого-нибудь из учителей, чтобы вам показали школу, пока вы здесь. Или вы уже осмотрели нашу территорию? В любом случае, вы вольны пойти куда хотите: сегодня день открытых дверей.
К ней подошел учитель, она попрощалась с Линдалами и поспешно удалилась.
– Ну вот, – сказала Вирджиния. – Все. – Она была слегка оглушена. – Решено.
Из коридора Роджер позвонил в магазин и сказал Питу, что задержится. Повесив трубку, он увидел, что жена и сын стоят с группой родителей.
– …Ах, школа чудесная. Луис и Барбара у нас уже три года здесь. Когда съедутся все дети, их будет почти поровну. Сейчас вы видите больше мальчиков – они почему-то прибывают первыми. Некоторые мальчики остаются и на каникулы. Из девочек тоже, кажется, кое-кто остается. За ними очень хорошо смотрят. Можете не волноваться. Вам будут писать в конце каждой недели и сообщать о его успехах. Не забудьте сказать им, сколько карманных денег он будет получать. И про прачечную не забудьте – это за дополнительную плату. Они стирают на стороне.
Разговор продолжался в том же духе.
Роджер оставил их и пошел бродить по школе, улавливая обрывки разговоров, разглядывая родителей. В основном они были молодые и все хорошо одеты. Женщины были по большей части худые и высокие, симпатичные, с резко очерченными лицами. Голоса их звучали громче, чем мужские, и, похоже, разговаривали преимущественно они. Мужчины курили, слушали, кивали, время от времени обменивались друг с другом замечаниями. Их вытеснили на задний план.
Мимо шел в своем свитере и неглаженых свободных брюках молодой учитель арифметики Ван Эке, и Роджер поздоровался с ним.
– А, здравствуйте, – откликнулся Ван Эке, очевидно, не узнав его. – Как ваши дела?
– Хорошо, – ответил Роджер.
Помолчав, Ван Эке сказал:
– В этот день родители пристрастно изучают нас, хотят понять, стоит ли овчинка выделки. Большинство из них не появляются здесь до конца семестра. Ну, некоторые, конечно, заезжают иногда, но таких немного. – Он внимательно смотрел на Роджера. – Увидим.
– Я Линдал, – напомнил ему Роджер.
– А-а. Ну да. Как ваш ребенок? Да, вы все решили? Что-то там было по поводу его комнаты или одежды.
– У меня было такое чувство, как будто он там, – проговорил Роджер. – Как будто вот-вот появится. Все было, только его не было. – Он сполоснул лицо над раковиной. – Как в тот день, когда мы с ним нашли двадцать шесть яиц в сарае. А через неделю с ним это и случилось. Тогда нам в последний раз было весело. Она наорала на нас за то, что мы принесли яйца на кухню. Блин! – Бросив полотенце, он завопил, обращаясь к Вирджинии: – А куда нам еще было их тащить? Нас ведь учили: собрали яйца в курятнике – несите на кухню. Знаешь, что кладут в эти чертовы куриные гнезда? Ручки от дверей фарфоровые и другие подобные штуки – по одному в каждое гнездо. Чтоб несушку обмануть. Да меня самого это, блин, обманывало, ей-богу – сунешь руку в солому, вроде вот, яйцо нащупал. А там дверная ручка!
Он пристально смотрел на жену. А она не знала, что и сказать.
Последовав за ней на кухню, он продолжал:
– Видела когда-нибудь яйца внутри у курицы? Когда она еще не успела снестись? Самых разных размеров – странно так. Ни на что не похоже. Меня пугало это – до чертиков. А потом мы эту курицу съедали. Можешь себе представить?
– По-моему, ты говорил мне, что твой брат жив, – сказала она.
Ей до сих пор так и не удалось получить сколько-нибудь реальное представление о его семье – брате, отце, матери.
– Он спрыгнул с кузова грузовика, этого драндулета, что стоял у нас во дворе, и упал прямо на искореженную железяку. Ему чуть не отрезало большой палец ноги. А мы еще и потешались. Помню, я ошивался рядом и прикрывал рот ладонью, чтобы не расхохотаться. В общем, с ним случился столбняк, и он умер.
Роджер бросился за кухонный стол и положил голову на руку.
– Значит, он умер, – заключила Вирджиния.
Сняв очки, Роджер смотрел на нее невидящим взглядом.
– Несколько лет назад ты сказал мне, что он живет в Техасе, – в негодовании сказала она.
Он все так же незряче глядел на нее, держа очки в руках.
– М-да…
Он кивнул. И тут лицо его так сникло, что она немедленно села рядом с ним, прижавшись головой к его голове.
– Хорошо, что ты вернулся, – сказала она.
– Ты что, просила их, чтобы эта женщина забирала Грегга по выходным? – спросил Роджер.
– Об этом миссис Альт заговорила.
– Я видел ее, – сказал Роджер. – Она там с мужем была и с детьми. Грегг играл с ними в футбол. Лиз и Чик Боннер. Они вроде бы здесь живут.
– В Сан-Фернандо, кажется.
Очнувшись, он сказал:
– Мне нужно в магазин.
Он поцеловал ее в губы – от него пахло «Эрридом»[10], которым он только что освежился, – и ушел. Все так же сидя за столом на кухне, она услышала, как заводится, а потом затихает вдалеке «Олдсмобиль».
В тот же вечер, после ужина, когда Вирджиния показывала Греггу, как рисуют цветными карандашами, Роджер позвал ее:
– Пойдем в спальню. Нужно поговорить.
– Минутку.
Она закончила раскраску в книжке Грегга и вышла из комнаты вслед за мужем. Он, кажется, был в хорошем настроении, и она тоже повеселела.
– Ты хочешь этого? – услышала она.
Озадаченная, она спросила:
– Чего этого?
Может быть, он предлагает заняться тем, что у них не принято называть своим именем и что обычно происходит в спальне? Она смутилась. Но Роджер не это имел в виду.
– Я про то место, – сказал он.
– Про школу? – Значит, передумал, в конце концов. – А не поздно? – спросила она, но уже просчитала, как им лучше поступить: они явятся в школу с Греггом оба, она и Роджер, привезут все его вещи и чек. Без всяких звонков и подготовительных мероприятий. – Тогда нам завтра придется поехать. И сложить все за вечер.
– У тебя есть список, – расплылся он в улыбке.
– Поможешь?
– Конечно.
Они вместе стали лихорадочно собирать вещи. В полночь они все еще возились. Греггу не стали ничего говорить – не хотели перевозбуждать его перед сном.
– Миссис Альт решит, что мы сбрендили, – сказала Вирджиния. – Интересно, что она скажет. Наверное, и слов не найдет. Может, сделаем вид – ну, шутки ради, – что для нас это в порядке вещей, ничего особенного. Скажем просто: «А вот и мы. Вот Грегг. Ах, да. Вот чек».
– Скажем, что ей почудилось, – подхватил Роджер.
– Да, давай скажем, что ей все померещилось, глядя ей прямо в глаза.
Сонные и усталые, они получали удовольствие от сборов: повеяло бодрящим дыханием перемен, какого-то нового уровня существования. Эти сборы знаменовали собой конец одного этапа и начало другого, и сейчас ни ему, ни ей и в голову не приходило ни вздорить, ни тревожиться по этому поводу.
В час ночи они закончили сборы и сложили чемоданы и коробки у входной двери. Потом пошли на кухню выпить.
– Он в любой момент сможет приехать домой, – сказала Вирджиния.
– Вряд ли он захочет. Ему там понравилось.
– Но он мог бы.
– Он не поедет, – сказал Роджер. – Разве что на выходные.
Рано утром они одели Грегга в лучший костюм, погрузили весь багаж в «Олдсмобиль», заперли дом и отправились в Охай.
За руль сел Роджер. До долины они добрались к половине девятого. Солнечный свет был холодным и белым, со всех деревьев капала утренняя роса. В открытые окна машины врывался чистый воздух.
Как только Грегг понял, куда они едут, он принялся рассказывать о своих бесчисленных планах: он намеревался покататься на лошади, подковать лошадь, взобраться на вершину горы и водрузить там флаг США и калифорнийский Медвежий флаг, покормить опоссума, выиграть в футбол, помочь ставить палатки, выяснить, почему у Джеймса темная кожа, отказаться от своей комнаты и жить в подземной пещере, оборудованной атомной аппаратурой, управляемой часовыми механизмами, привезти миссис Альт (которую он продолжал называть «миссис Ант») домой поужинать, пригласить всех своих старых друзей посмотреть школу и как ему в ней живется, отвезти всех новых друзей в Лос-Анджелес посмотреть его старую школу и так далее. Кроме того, он перечислял все места и предметы, которые они проезжали, и высказывал свое мнение по их поводу, придумывая на ходу описание деревьев, домов, состояния дороги, марок автомобилей, намерений людей, которых видел в полях или у дороги.
– Так, – наконец не выдержал Роджер. – Угомонись.
Обняв сына, Вирджиния сказала:
– Мы почти приехали.
Она расчувствовалась, к глазам подступили слезы. Достав из сумочки расческу, она стала причесывать Греггу волосы. А он продолжал свой монолог.
– А потом, – рассказывал он им, – я бежал, бежал, и никто не мог за мной угнаться, я так быстро бежал, что никто даже понятия не имел, где я. Они все: «Куда он делся? Куда он делся?» – а я уже наверху, откуда вода бежит. Может быть, я часть пути проплыл. По-моему, я часть пути проделал вплавь. Там все ветки да ветки. И никто не понял, где я.
– Послушай, – сказал Роджер. – Хватит, а?
На этот раз он припарковался на школьной территории. Ничего тут не изменилось, только сегодня было много машин. По дорожкам и тропинкам между зданиями прогуливались другие родители со своими детьми. Пахло завтраком.
– Кажется, мы не единственные, – сказала Вирджиния. Родители были хорошо одеты: матери – в мехах, все мужчины – в деловых костюмах. – Сегодня важный день.
– Прямо как на свадьбе – как все разоделись, – заметил Роджер.
Они вышли из машины, оставив вещи. Грегг при виде других родителей с детьми притих. Похоже, он испытывал благоговейный страх.
– Вот будет забавно, – прошептал Роджер, когда они втроем поднимались по ступенькам главного здания, – если она скажет, что у них нет свободных мест. Об этом мы не подумали.
Вестибюль здания был набит родителями и детьми, все держались торжественно, безупречно. Люди собирались небольшими группами, вели негромкий разговор. Комнаты и залы наполнял запах сигарет, духов, трубок и кожи.
– Надо бы найти ее, – сказала Вирджиния. – Она где-то тут.
– Скрести пальцы, – посоветовал Роджер сыну.
– Хорошо, – согласился Грегг и скрестил пальцы.
Они нашли миссис Альт в окружении нескольких пар. Едва заметив их, она отделилась от своих собеседников и деловито пошла навстречу. По-видимому, она не была удивлена.
– Все-таки привезли Грегга? – Она пожала Вирджинии руку. – Рада снова увидеться с вами. Вы успели, хоть и в последнюю минуту. Вещи его привезли? Если нет, у вас еще есть пара дней. На самом деле дети подъезжают весь первый месяц.
– Здравствуйте, миссис Ант, – поздоровался Грегг.
Миссис Альт улыбнулась.
– Здравствуй, Грегг. Добро пожаловать обратно.
Она провела Линдалов в кабинет и закрыла дверь. Гул голосов затих.
– Этот день всегда суматошный – когда дети приезжают. Вот так теперь и будет.
Сев за стол, она отвинтила колпачок авторучки и принялась писать.
– Я скажу Джеймсу, чтобы он отнес вещи Грегга в его комнату. Они будут жить вшестером. Кое-кто из его соседей по комнате уже здесь – он может познакомиться с ними прямо сейчас. Какой шум!
Она оторвала квитанцию и отдала ее Роджеру, а он вернул ей выписанный Вирджинией чек.
– Отлично, – подытожила миссис Альт. – Кофе хотите? Можете пойти в столовую: двери открыты. Когда будет возможность, я представлю вас кое-кому из родителей, прежде всего родителям его соседей по комнате. – Она встала и проводила их до двери кабинета. – Я постараюсь найти кого-нибудь из учителей, чтобы вам показали школу, пока вы здесь. Или вы уже осмотрели нашу территорию? В любом случае, вы вольны пойти куда хотите: сегодня день открытых дверей.
К ней подошел учитель, она попрощалась с Линдалами и поспешно удалилась.
– Ну вот, – сказала Вирджиния. – Все. – Она была слегка оглушена. – Решено.
Из коридора Роджер позвонил в магазин и сказал Питу, что задержится. Повесив трубку, он увидел, что жена и сын стоят с группой родителей.
– …Ах, школа чудесная. Луис и Барбара у нас уже три года здесь. Когда съедутся все дети, их будет почти поровну. Сейчас вы видите больше мальчиков – они почему-то прибывают первыми. Некоторые мальчики остаются и на каникулы. Из девочек тоже, кажется, кое-кто остается. За ними очень хорошо смотрят. Можете не волноваться. Вам будут писать в конце каждой недели и сообщать о его успехах. Не забудьте сказать им, сколько карманных денег он будет получать. И про прачечную не забудьте – это за дополнительную плату. Они стирают на стороне.
Разговор продолжался в том же духе.
Роджер оставил их и пошел бродить по школе, улавливая обрывки разговоров, разглядывая родителей. В основном они были молодые и все хорошо одеты. Женщины были по большей части худые и высокие, симпатичные, с резко очерченными лицами. Голоса их звучали громче, чем мужские, и, похоже, разговаривали преимущественно они. Мужчины курили, слушали, кивали, время от времени обменивались друг с другом замечаниями. Их вытеснили на задний план.
Мимо шел в своем свитере и неглаженых свободных брюках молодой учитель арифметики Ван Эке, и Роджер поздоровался с ним.
– А, здравствуйте, – откликнулся Ван Эке, очевидно, не узнав его. – Как ваши дела?
– Хорошо, – ответил Роджер.
Помолчав, Ван Эке сказал:
– В этот день родители пристрастно изучают нас, хотят понять, стоит ли овчинка выделки. Большинство из них не появляются здесь до конца семестра. Ну, некоторые, конечно, заезжают иногда, но таких немного. – Он внимательно смотрел на Роджера. – Увидим.
– Я Линдал, – напомнил ему Роджер.
– А-а. Ну да. Как ваш ребенок? Да, вы все решили? Что-то там было по поводу его комнаты или одежды.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента