Страница:
Филип Дик
Прозябая на клочке земли
Глава 1
В этом направлении она ехала впервые. Прожив в Лос-Анджелесе почти девять лет, она ни разу не выезжала на север по Девяносто девятому шоссе – внутренней скоростной магистрали, промчавшись по которой пятьсот миль, можно добраться до Сан-Франциско. Позади остались последние заправки «Шеврон», кафе и дома типовой застройки, дальше дорога уходила прямо в горы. Со всех сторон ее машину вдруг окружил плотный поток легковых и грузовых автомобилей, двигавшихся по расселине в первой гряде холмов на бешеной скорости – судя по спидометру, семьдесят – девяносто миль в час. Настоящие горы высились впереди. «Какие унылые, – подумала она. – И безлюдные». Справа и слева ее обогнали два дизельных грузовика. Водители, сидя в своих высоких кабинах, хмуро смерили ее надменным и презрительным взглядом. Это всегда выводило ее из себя. Грузовики оторвались и исчезли за поворотом.
«Боже!» – мысленно воскликнула она, крепко сжимая руль вспотевшими бледными руками. Грохот грузовиков все еще стоял у нее в ушах.
– Ну и лихачи, – бросила она Греггу, сидевшему рядом.
– Да уж, – подтвердил он ей в тон.
Оба почувствовали, как мало они значат, их низвели до уровня дорожной пыли. Не успели они опомниться, как мимо с ревом пронеслись еще три грузовика.
– Мне за ними не угнаться, – посетовала Вирджиния. – Можно попытаться, но я не стану. Господи, мы с тобой и так выжимаем семьдесят пять миль в час. Но разве это скорость. Здесь грузовики мчатся под девяносто.
«Представить только, – подумала она, – а вдруг один из них повернет – а там, на встречной полосе, легковушка с заглохшим двигателем?» Она читала в газетах о таких катастрофах, но сама ни с чем подобным не сталкивалась. Лишь один раз у нее на глазах молочный фургон задел бортом такси – осколки стекла летели тогда во все стороны, асфальт залило молоком. От таксомотора тоже что-то отлетело.
– Ты видел, они так каждый день ездят, всю жизнь, – сказала она.
– Нам ведь не очень далеко ехать? – спросил Грегг, нервно сжимая руки на коленях – так делал его отец, когда не мог справиться с волнением.
Мальчик нахмурил лоб и сердито выпятил подбородок. Он весь съежился от тревожного напряжения. Она убрала правую руку с руля и ободряюще похлопала его по худому плечу. «Одни косточки», – подумала она. Он и правда весь сгорбился, втянул голову в острые плечи и лишь время от времени осторожно поглядывал в окно на то, что проносилось мимо.
– Тут близко, – успокоила она его. – Скоро уже съедем с шоссе. Разверни-ка карту.
Сын хлопотливо, с шуршанием раскрыл карту.
– Посмотри, где мы сейчас? – Вирджиния не отводила взгляда от дороги. – Я карандашом отметила – вдоль Девяносто девятого шоссе. Видишь? Красным цветом.
– Вижу, – ответил он.
– Поворот на нашу дорогу видишь? – Она быстро взглянула на карту. – Сто двадцать шестое шоссе, кажется.
– Угу.
– Город там есть?
Грегг не сразу ответил. Наконец он сказал:
– По-моему, нет.
Мимо них промчался спортивный автомобиль, похожий на черную изюмину.
– Ненавижу их, – буркнула Вирджиния.
– Какая смешная машинка! – Грегг приподнялся и вытянул шею. – Ух ты!
Она посмотрела карту перед поездкой и знала: чтобы съехать с шоссе, нужно встать в крайний левый ряд, через три полосы. Никаких знаков не было видно, и она запаниковала. Слева двигался сплошной поток машин. Они все набирали скорость, как будто пустились с ней наперегонки. Вирджиния включила сигнал левого поворота, но никто не обращал на это внимания. Наверное, ее не хотели замечать. Водители как ни в чем не бывало ехали мимо с равнодушными непроницаемыми лицами.
– Видят ведь, что мне выбраться нужно! – воскликнула она. – И как мне это сделать, если они меня не пускают?
Съезд с шоссе был, вероятно, за следующим поворотом дороги, если она его еще не проехала.
– Глянь по карте, – снова обратилась она к Греггу. – Где там следующий съезд?
Грегг зашуршал картой.
– Быстрее! – поторопила его Вирджиния.
– Я не нашел, – как всегда, неуверенно захныкал он.
– Дай сюда.
Держа руль левой рукой, Вирджиния взглянула на карту. Но долго рассматривать ее было нельзя. Слева просигналили, и она повернула руль, чтобы вернуться на свою полосу.
– Пропади все пропадом, – она отбросила карту. – Не понимаю, почему они не дают мне проехать.
Грегг вжался в свое сиденье. Его не интересовало, что там, на дороге. Это рассердило Вирджинию: она почувствовала себя брошенной. Получается, всем наплевать? Но тут в потоке машин образовался просвет, и ей удалось быстро проскочить на следующую полосу, а оттуда – в нужный ряд. Там автомобили неслись еще быстрее – она вдруг оказалась в стремительном потоке машин, которые летели на такой скорости, что лучше бы этого не видеть.
– И зачем мы поехали? – пробормотала она.
– По-моему, скоро уже съезд этот, – сказал Грегг так робко и жалобно, что Вирджиния устыдилась.
– Не привыкла я ездить по скоростным дорогам, – попробовала оправдаться она.
Эти горы, подумала она, какие они мрачные. Там и не живет почти никто. Как можно было построить школу в таком пустынном месте? Вот взять восточные горы – до нашего поколения там жили другие люди, а еще раньше в них тоже кто-то обитал. Очевидно, что люди там жили всегда. До англичан – индейцы. Неизвестно, кто населял их до индейцев, но какой-то народ, какая-то цивилизованная форма жизни там присутствовала. И еще животные. Она сама слышала когда-то, как они там проворно шныряют туда-сюда. Какая-никакая, а жизнь. Здесь же горы напоминают бесцветные терриконы: земля – просто грязь, а растительность – бурьян, отдельными пучками торчащий то тут, то там, и среди бурьяна банки из-под пива и обрывки бумаги, принесенные в каньоны ветром. Так это каньон, а не расселина. Ветер ревет, словно хочет оторвать машину от земли.
Город был уже совсем далеко. Время от времени попадался одинокий дом на отшибе, заправка, мелькал какой-нибудь рекламный щит – но все это стояло особняком. Ничто их не связывает, подумала она. А по ночам где-то там, за обочиной светятся далекие огоньки.
– Вон он! – встрепенулся Грегг.
Впереди показалось какое-то строение, знаки и дорога. Вирджиния увидела светофор и белую разметку. Горел желтый свет, и она сбавила скорость, с облегчением думая о том, что ничего страшного не случилось.
– Спасибо, – сказала она.
Вирджиния успела повернуть налево, прежде чем загорелся красный свет, и они наконец съехали с шоссе. Машины теперь мчались в обратном направлении. «Скатертью дорога!» – мысленно пожелала она им.
– Нашли все-таки, – произнес Грегг.
– Нашли, – подтвердила она. – В другой раз уже не заблудимся. Будем ехать спокойно.
Он кивнул.
По обеим сторонам дороги, гораздо более узкой, чем шоссе, пошла посадка высоких деревьев необычного вида. Довольная, она показала на них Греггу и спросила:
– Что это за деревья? Не фруктовые.
– Не знаю, – ответил он.
– Может, для скрепления почвы. Или от ветра.
Вдалеке справа отвесно, как стена карьера, краснея сухой глиной, возвышался огромный обрыв. Наверху виднелась полоска листвы, но склон был голый.
– Далеко еще? – спросил Грегг.
– Вроде бы нет. Мы едем через Санта-Паулу. У тебя же карта – можешь посмотреть, сколько осталось.
Он зашуршал картой, пытаясь найти Охай.
– Это недалеко, – сказала она.
Теперь они ехали между деревьями пониже, их ветки сплелись в плотные округлые кроны.
– Апельсиновые, – обрадовавшись, определила она. Это была сельская местность с плодородной почвой, посреди полей хозяйничали трактора. – Тут живут фермеры. – И ландшафт был здесь, слава богу, ровный. – Мы, наверное, высоко забрались. Мы ведь с тобой в горах.
Грегг смотрел на трактора и людей, что трудились рядом с ними.
– Да это же мексиканцы! – разглядел он.
– Может быть, «мокрые спины»[1], – предположила она.
Апельсиновые деревца были такими низенькими, что Вирджиния почувствовала себя в сказочном мире: она бы, наверное, не удивилась, увидев тут пряничные домики и крохотных старичков с белыми бородами до самых туфель с загнутыми носами. Мрачное настроение и волнение куда-то исчезли, и она подумала, что, может быть, все у них получится со школой.
– А как же школа? – вспомнил Грегг.
Он ведь так и не понял, он думал, что его везут в летний лагерь.
– Господи, – вздохнула она.
– И как же, – он беспокойно ерзал на сиденье, – как я домой вернусь?
– Мы приедем за тобой.
– Когда?
– На выходные. В пятницу вечером. Теперь ты знаешь.
– А если мне станет плохо?
– Там есть медсестра. Послушай меня. Ты уже большой мальчик, самостоятельный. Мне не обязательно быть рядом с тобой и день, и ночь.
При этих словах он жалобно зашмыгал носом.
– Прекрати, – сказала она.
– Домой хочу, – продолжая всхлипывать, заявил Грегг.
– Так, мы с тобой уже поговорили об этом. Ты знаешь – это делается, чтобы подлечить твою астму. И класс у тебя будет намного меньше, всего пятеро или шестеро ребят.
Это в своих письмах особо подчеркивала миссис Альт, владелица «Школы в долине Лос-Падрес».
– Хочу домой, – повторил Грегг, хотя знал, как и она, что это бесполезно.
Они оба понимали, что решение уже принято.
Найденная ими дорога резко повернула направо, в густой лес, потом пошла вверх, прочь от деревень, садов и полей. Начались настоящие заросли, какая-то заброшенная земля, и Вирджинии вновь стало не по себе. Дорога сузилась, искривилась, и снова она почувствовала безлюдность и пустоту незаселенного пространства. В одном месте им попался охотник с ружьем. Всюду были предупреждающие надписи: «Посторонним вход воспрещен. Частная собственность. Охота и рыбалка запрещена». Ей казалось, что от этих гор веет безжалостной первобытной угрозой. Она заметила свисавшую с деревьев ржавую колючую проволоку, ее когда-то натянули здесь, а потом – так она думала – срезали, чтобы сделать проход для какого-нибудь охотника.
– А вон ручей, – увидел Грегг.
Ручей тек за обрывом и деревьями. Когда они выехали на бревенчатый мост, ее взгляду предстала на миг группа рыболовов с заброшенными в воду удочками. Их машины стояли у дороги, и, чтобы проехать мимо них, Вирджинии пришлось максимально сбавить скорость. Никто из рыбаков даже глазом не повел в их сторону.
– Глянь-ка, рыбачат, – сказал Грегг и еще долго смотрел назад. – А мне можно будет на рыбалку? Мы уже подъезжаем к школе?
Не дождавшись ответа, он снова заговорил:
– Я никогда не был на рыбалке, а Патрик Дикс ездил как-то со своим папой – на море куда-то, кажется. Здоровенную рыбину поймали. Вот такую огромную. Акулу, по-моему.
Дорога внезапно повернула налево, а дальше шел такой крутой подъем, что машина заурчала, и автоматически переключились передачи. Вирджиния перевела рычаг в нижнее положение. Две машины, ехавшие следом за ними, отстали и скоро исчезли из виду.
– Ну и круча, – выдохнула она, недовольная тем, что ее никто не предупредил о горной дороге. – Высоко забираемся.
Подъем все продолжался, один поворот сменялся другим, и, наконец, они достигли вершины горного хребта. Внизу простиралась долина Охай. Оба они ахнули, увидев ее.
– Там равнина! – крикнул Грегг, приподнявшись, чтобы лучше видеть.
– Спускаемся, – решительно сказала Вирджиния сквозь стиснутые зубы, вцепившись в руль.
На каждом повороте при виде разверзшейся пропасти, – и никакого спасительного ограждения, – она вспоминала, что ей придется возвращаться по этой дороге, возможно даже, ночью.
«Как я поеду? – думала она. – Шестьдесят с лишним миль в один конец…»
– Смотри! – воскликнул Грегг. – Автобус!
Навстречу тяжело полз, одолевая повороты, допотопный школьный автобус. В нем сидели дети, которых то и дело подбрасывало от тряски. Ширины дороги едва хватало для одного автобуса, его водитель уже сигналил ей. «Твоя личная дорога, что ли?» – подумала она с досадой, не зная, что делать. Автобус снова просигналил, и Вирджиния съехала на обочину. По окну царапнул грунт и корни, проросшие в нависавшем обрыве. Правые колеса забуксовали – она угодила в кювет. Запаниковав, Вирджиния резко вырулила обратно на дорогу и оказалась лоб в лоб с автобусом. Тот, сигналя, шарахнулся в сторону, и она едва разошлась с ним. С обрыва шумно посыпалась земля.
– О боже! – обретя дар речи, прошептала она и поехала дальше. Ее всю трясло.
– Черт, мы были на волосок! – подвел итог Грегг.
Рельеф стал плоским – они миновали горы и были теперь в долине. Дорога шла прямо. Вдалеке, на противоположном конце, показался город Охай. «Слава богу», – обрадовалась Вирджиния. Она бросила взгляд на часы – было полдвенадцатого. Оказывается, они едут всего только полтора часа. Может быть, еще и пообедать успеют. «Все, что угодно, за чашку кофе», – подумала она.
У входа в школу они оба обратили внимание на то, что здесь растет еще больше низеньких апельсиновых деревьев с овальными кронами. Теплый ветерок нес пыль над их головами, сквозь деревья, вдоль дорожки. После сидения в машине было так приятно пройтись пешком – она почувствовала большое облегчение. Но за школьными зданиями маячили горы, все те же грозные горы.
– Не укачало? – спросила она у Грегга.
Он замедлил шаг и пытался нащупать что-то у себя в кармане.
– Не трогай спрей, – остановила его Вирджиния, взяв за руку. – Ты же нормально дышишь с тех пор, как мы выехали из Лос-Анджелеса. Это точно из-за смога. Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, – ответил он, но адреналиновый спрей из руки не выпустил.
Еще в машине он успел им воспользоваться, и на брюках осталось пятно от капли. Греггу стало не по себе. Она остановилась, тут же остановился и он.
– Вон там, наверное, лошадей держат, – показала Вирджиния на конюшню, чтобы подбодрить его. – Кажется, кто-то даже верхом скачет!
Грегг посмотрел в ту сторону – на поросший травой и деревьями склон за территорией школы. Тропа, а точнее противопожарная полоса, отделяла кустарник холма от школьной площадки для игр.
– Видишь, тут и в футбол играют.
В конце дорожки, по которой они шли, у ступенек рос лимонный куст с темными лоснящимися листьями. Грегг сорвал гроздь лимонов. Когда они с Вирджинией стали подниматься по ступенькам, плоды, цветки и листья рассыпались у него в руках. Он выглядел затравленным зайчонком. На нее саму вновь накатила тоска: выйдет ли что-нибудь из всей этой затеи со школой, с его учебой вдали от дома?
– Сынок, ты сам решишь, – сказала она. – Если тебе будет плохо, ты всегда можешь вернуться домой. Ты же знаешь. Но давай хотя бы попробуем.
Он молчал, сжав губы, и сощуренными глазами вглядывался в главное здание. На лбу у него снова собрались морщинки – свидетели беспокойства, как будто сам размер строения подавлял его. На школьной территории было в это время пустынно: закончился семестр, и дети на неделю разъехались по домам. Даже учителей не было видно. Через пару дней соберутся, подумала Вирджиния. Тогда здесь станет оживленней.
– Тут есть горная тропа, – продолжала она. – Можно будет в походы ходить. Будешь в палатке ночевать, костры разводить, как твой друг Боб Рули – помнишь, он в летнем лагере был? – Она вспомнила иллюстрации в буклете, который ей прислала миссис Альт. – А еще тут живут кролики, коза, лошади, и собаки, и кошки – всякая живность. Даже опоссум есть. В клетке живет.
Гримаса отвращения не сходила с его лица.
Стеклянные двери парадного входа были открыты, и Грегг, шаркая ногами, вошел в здание. В вестибюле было темно и тихо. Как в старомодной гостинице, подумала Вирджиния. Тут же была и конторка. Но не было слышно ни звука. Это чтобы чувствовалось, куда ты попал, решила она. Чтобы родителей впечатлить. Лестница вела на второй этаж. А в дальнем конце вестибюля располагалась столовая.
– Надо пойти раздобыть чашку кофе, – сказала она сыну.
Никто из школьного персонала так и не появился, чтобы встретить их. И что ей делать?
Справа, в части вестибюля, служившей библиотекой, из двух широких окон открывался вид на долину. Школа была построена на возвышенности, и, повернувшись к окнам, она поняла, что это было сделано намеренно. Сначала в поле зрения попадал городок Охай с его домами в испанском стиле, мимо которых они только что ехали. Даже было видно, что стены авторемонтной мастерской увиты плющом. Вдоль главной улицы, с западной стороны, раскинулся парк. Соединенные в галерею магазины на противоположной от парка стороне вполне можно было принять за католическую миссию. Или конюшни. У каждого была своя глинобитная арка. На углу стояла башня, первый этаж которой занимала почта, а наверху была, похоже, колокольня.
Виден был и весь парк, где друг за другом расположились несколько теннисных кортов. Там проходили теннисные матчи. И музыкальные фестивали. За городком долина простиралась до подножия гор и упиралась в них ровно под прямым углом. У Вирджинии было ощущение, как будто она стоит внизу, на дне, взирая вверх, на стены. И они не давят на нее, так обширна долина. Но горы окружили ее со всех сторон, и иного пути обратно, кроме как через перевалы, нет. Если верить карте, есть всего две дороги, одна другой опаснее и круче.
– Чудный вид, правда? – обратилась она к Греггу, который вместе с ней подошел к окнам.
– Да, – согласился он.
– Мы с тобой побывали в этих горах – мы через них ехали. Здорово, а?
– Да, – снова повторил он.
Забеспокоившись, Вирджиния принялась ходить туда и обратно, вышла из библиотеки, прошла по вестибюлю мимо конторки, снова вернулась. Дверь одного кабинета была открыта. Там на полу лежали стопки книг – множество экземпляров одной книги, какого-то учебника. Ей вспомнилось собственное детство, как она когда-то вот так же впервые заглядывала в незнакомые классные комнаты, пахнувшие лаком и бумагой, в такие же вот кладовые.
Через боковой вход вошла какая-то женщина средних лет в свободных брюках и холщовой блузке, заметила Вирджинию и спросила:
– Я могу вам чем-то помочь?
Лицо женщины немного портил крючковатый нос, очки без оправы придавали ей вид строгой солидности, а в походке отражались прямота, практичность и властность, которые Вирджиния так хорошо помнила: эта дама обладала открытой жизнестойкостью профессионального педагога, из тех, что блюдут порядок в среде молодежи со времен римских вилл. Разумеется, это была миссис Альт.
– Я Вирджиния Линдал, – представилась Вирджиния.
– Ах, да! – женщина протянула руку. – Я Эдна Альт.
Волосы у нее были зачесаны назад и схвачены – о, боже! – резинкой. А щеки, хоть и упругие, приобрели сероватый оттенок – вероятно, в походах и за время руководства кружком кожевенного ремесла.
– Воспользуюсь возможностью и буду называть вас Вирджинией, – заявила миссис Альт с улыбкой, заставившей Вирджинию подумать: «Вот так они тебе улыбаются, когда вступаешь в их боевую революционную партию». – Это Грегг?
– Да, – ответила она. – Знаете, миссис Альт, неплохо было бы заранее предупредить, какая тут у вас дорога – такие виражи в горах, что…
– Ну, если уж наш школьный автобус справляется с ними – а ему двадцать лет, то вы и подавно сдюжите, – отпарировала миссис Альт все с той же улыбкой, которой, очевидно, желала показать ей, как важно быть уверенной в себе и уметь полагаться на собственные силы.
Однако улыбка заключала в себе столько добродушия и жизнерадостности, что Вирджинии она не показалось обидной. Миссис Альт верила, что каждый человек от природы наделен большими задатками, и Вирджинии нравился такой подход. Тем же настроением были проникнуты и письма миссис Альт, и это стало одной из причин, по которой Вирджиния выбрала именно школу «Лос-Падрес».
– Я, кажется, видела ваш автобус, – сказала она.
Но миссис Альт уже переключила внимание на Грегга.
– Ага, – произнесла она, и это прозвучало совсем не глупо, а вполне естественно. – Значит, у нашего мальчика что-то не ладится с дыханием. Это у тебя адреналиновый спрей? – Она протянула руку. – Грегг, знаешь, что я могу обещать тебе? Эта штука тебе здесь точно не понадобится.
«Хорошо бы это оказалось правдой, – подумала Вирджиния. – Дай-то бог, миссис Альт. Ведь мне эта затея обойдется в двести пятьдесят долларов в месяц».
– Хочешь увидеть свою комнату? – спросила миссис Альт у Грегга, который молча смотрел на нее. – Можно сходить туда.
Забрав спрей, она взяла его за руку и уже было повела, точнее, потащила к лестнице. Но Грегг уперся.
– Хорошо, тогда можешь погулять. Джеймс сейчас, кажется, подковывает лошадь. Видел когда-нибудь, как лошадь подковывают?
Ее голос зазвучал мягко и загадочно, как будто она посвящала мальчика в какую-то особую тайну. Вирджинии вспомнились радиопередачи для детей: женщины, которые вели их, говорили так же. Может быть, это профессиональная манера. Но Грегг стал потихоньку оттаивать.
Она смотрела, как миссис Альт ведет ее сына на улицу, на каменную террасу, вниз по ступенькам. А теперь, молодой человек, пожалуйте в котел, тут мы варим новичков.
Впрочем, она, пожалуй, неплохой педагог. Неглупа. Они нашли бы общий язык с матерью Вирджинии. Хорошая получилась бы парочка.
Миссис Альт стремительно вошла обратно – таким шагом, будто возвращалась из многомильного похода.
– Мы посмотрели немного, как ставят палатки, – сообщила она Вирджинии. – Когда тепло, мы спим на улице. Воздух тут отличный.
– Астма его уже не так беспокоит, – сказала Вирджиния.
Она побаивалась миссис Альт.
– Да, по-моему, он нормально дышит. А когда у него начались затруднения с дыханием? Я думаю, их причиной могла стать эмоциональная атмосфера в семье, а вовсе не смог. Как вы считаете? Пойдемте ко мне в кабинет, я найду ваше письмо. – Она уже шла по коридору.
В кабинете пахло мылом. Вирджиния положила пальто на колени. Запах шел из туалетной комнаты. Ей представился педагогический коллектив: сплошь из дам в очках, каждая ободряюще улыбается, все регулярно моют руки, может быть, каждый час. Может быть, по звонку. Но в здешней атмосфере не чувствовалась дисциплинарная суровость, от школы веяло теплом. Тут царило воодушевление.
Вирджиния закурила и сказала:
– Две с половиной сотни, конечно, ударят по карману, но мы думаем, это окупится.
– Вот как? – Миссис Альт помолчала, глядя на нее искоса. – Понимаю.
И снова молчание. Наконец миссис Альт нашла письмо, перечитала его; закончив, отложила в сторону, откинулась на спинку кресла и принялась пристально разглядывать Вирджинию.
– Почему вы решили отправить его в школу?
Немало удивившись, Вирджиния ответила просто:
– Потому что так будет лучше для него.
– Почему?
Как бы показывая, что проблема письма Вирджинии исчерпана, миссис Альт отбросила его подальше от себя.
– Видите ли, – начала было объяснять Вирджиния, – дома у нас дела обстоят не очень, трения разные и…
– Я спрашиваю, – перебила миссис Альт, – потому что хочу быть уверена, что вы не пытаетесь просто увильнуть от родительской ответственности.
– Послушайте… – попыталась возразить Вирджиния.
– Греггу дома хорошо живется?
– Ну… – запнулась она, потеряв от стыда дар речи.
– Что он думает о переезде сюда? Он ведь всегда жил только дома? Вы постоянно были у него под боком.
– Я чувствую, что его может надломить разлад между нами, в котором он совсем не виноват.
Она уставилась в точку на полу. Во что она ввязалась?
– Понимаю, – сказала миссис Альт.
– Боже мой! Я вполне отдаю себе отчет в том, что делаю и почему.
Сложив руки на письменном столе, миссис Альт спросила:
– А что думает по этому поводу ваш муж?
– Должна признаться, он не в восторге от этого плана.
– Какие у него отношения с Греггом?
– Нормальные. В целом. То есть Роджер очень занят работой. – Она помолчала и продолжила: – Как я вам писала, у него свой магазин телевизоров. Это отнимает много времени. Домой он приходит, когда сын уже спит. Видятся они только по воскресеньям – вы же понимаете, что в субботу магазин открыт весь день. Да и в выходной день Роджер частенько убегает в магазин – и пропадает там.
– А как вы с мужем ладите? – поинтересовалась миссис Альт.
– Что? Замечательно.
Как это унизительно.
– А как же ваши… трения?
Вирджиния простонала.
– Вы не хотите обсуждать это со мной? – спросила миссис Альт.
– Да нет, ради бога. Просто не совсем понятно зачем.
Она немного подумала и продолжила:
– Так или иначе, я, кажется, писала вам о том, что занималась и сейчас немного занимаюсь танцевальной терапией – это помогает мне разбираться в психологических механизмах, в том числе моих собственных и мужа. И в семейной ситуации.
– Вы упоминали об этом, – неопределенно заметила миссис Альт.
Похоже, слова Вирджинии не произвели на нее никакого впечатления.
– Важно понимать, – продолжала Вирджиния, – что мы с Роджером совершенно по-разному формировались.
– Что вы хотите мне этим сказать? – резко перебила ее миссис Альт. – Меня это возмущает…
«Боже!» – мысленно воскликнула она, крепко сжимая руль вспотевшими бледными руками. Грохот грузовиков все еще стоял у нее в ушах.
– Ну и лихачи, – бросила она Греггу, сидевшему рядом.
– Да уж, – подтвердил он ей в тон.
Оба почувствовали, как мало они значат, их низвели до уровня дорожной пыли. Не успели они опомниться, как мимо с ревом пронеслись еще три грузовика.
– Мне за ними не угнаться, – посетовала Вирджиния. – Можно попытаться, но я не стану. Господи, мы с тобой и так выжимаем семьдесят пять миль в час. Но разве это скорость. Здесь грузовики мчатся под девяносто.
«Представить только, – подумала она, – а вдруг один из них повернет – а там, на встречной полосе, легковушка с заглохшим двигателем?» Она читала в газетах о таких катастрофах, но сама ни с чем подобным не сталкивалась. Лишь один раз у нее на глазах молочный фургон задел бортом такси – осколки стекла летели тогда во все стороны, асфальт залило молоком. От таксомотора тоже что-то отлетело.
– Ты видел, они так каждый день ездят, всю жизнь, – сказала она.
– Нам ведь не очень далеко ехать? – спросил Грегг, нервно сжимая руки на коленях – так делал его отец, когда не мог справиться с волнением.
Мальчик нахмурил лоб и сердито выпятил подбородок. Он весь съежился от тревожного напряжения. Она убрала правую руку с руля и ободряюще похлопала его по худому плечу. «Одни косточки», – подумала она. Он и правда весь сгорбился, втянул голову в острые плечи и лишь время от времени осторожно поглядывал в окно на то, что проносилось мимо.
– Тут близко, – успокоила она его. – Скоро уже съедем с шоссе. Разверни-ка карту.
Сын хлопотливо, с шуршанием раскрыл карту.
– Посмотри, где мы сейчас? – Вирджиния не отводила взгляда от дороги. – Я карандашом отметила – вдоль Девяносто девятого шоссе. Видишь? Красным цветом.
– Вижу, – ответил он.
– Поворот на нашу дорогу видишь? – Она быстро взглянула на карту. – Сто двадцать шестое шоссе, кажется.
– Угу.
– Город там есть?
Грегг не сразу ответил. Наконец он сказал:
– По-моему, нет.
Мимо них промчался спортивный автомобиль, похожий на черную изюмину.
– Ненавижу их, – буркнула Вирджиния.
– Какая смешная машинка! – Грегг приподнялся и вытянул шею. – Ух ты!
Она посмотрела карту перед поездкой и знала: чтобы съехать с шоссе, нужно встать в крайний левый ряд, через три полосы. Никаких знаков не было видно, и она запаниковала. Слева двигался сплошной поток машин. Они все набирали скорость, как будто пустились с ней наперегонки. Вирджиния включила сигнал левого поворота, но никто не обращал на это внимания. Наверное, ее не хотели замечать. Водители как ни в чем не бывало ехали мимо с равнодушными непроницаемыми лицами.
– Видят ведь, что мне выбраться нужно! – воскликнула она. – И как мне это сделать, если они меня не пускают?
Съезд с шоссе был, вероятно, за следующим поворотом дороги, если она его еще не проехала.
– Глянь по карте, – снова обратилась она к Греггу. – Где там следующий съезд?
Грегг зашуршал картой.
– Быстрее! – поторопила его Вирджиния.
– Я не нашел, – как всегда, неуверенно захныкал он.
– Дай сюда.
Держа руль левой рукой, Вирджиния взглянула на карту. Но долго рассматривать ее было нельзя. Слева просигналили, и она повернула руль, чтобы вернуться на свою полосу.
– Пропади все пропадом, – она отбросила карту. – Не понимаю, почему они не дают мне проехать.
Грегг вжался в свое сиденье. Его не интересовало, что там, на дороге. Это рассердило Вирджинию: она почувствовала себя брошенной. Получается, всем наплевать? Но тут в потоке машин образовался просвет, и ей удалось быстро проскочить на следующую полосу, а оттуда – в нужный ряд. Там автомобили неслись еще быстрее – она вдруг оказалась в стремительном потоке машин, которые летели на такой скорости, что лучше бы этого не видеть.
– И зачем мы поехали? – пробормотала она.
– По-моему, скоро уже съезд этот, – сказал Грегг так робко и жалобно, что Вирджиния устыдилась.
– Не привыкла я ездить по скоростным дорогам, – попробовала оправдаться она.
Эти горы, подумала она, какие они мрачные. Там и не живет почти никто. Как можно было построить школу в таком пустынном месте? Вот взять восточные горы – до нашего поколения там жили другие люди, а еще раньше в них тоже кто-то обитал. Очевидно, что люди там жили всегда. До англичан – индейцы. Неизвестно, кто населял их до индейцев, но какой-то народ, какая-то цивилизованная форма жизни там присутствовала. И еще животные. Она сама слышала когда-то, как они там проворно шныряют туда-сюда. Какая-никакая, а жизнь. Здесь же горы напоминают бесцветные терриконы: земля – просто грязь, а растительность – бурьян, отдельными пучками торчащий то тут, то там, и среди бурьяна банки из-под пива и обрывки бумаги, принесенные в каньоны ветром. Так это каньон, а не расселина. Ветер ревет, словно хочет оторвать машину от земли.
Город был уже совсем далеко. Время от времени попадался одинокий дом на отшибе, заправка, мелькал какой-нибудь рекламный щит – но все это стояло особняком. Ничто их не связывает, подумала она. А по ночам где-то там, за обочиной светятся далекие огоньки.
– Вон он! – встрепенулся Грегг.
Впереди показалось какое-то строение, знаки и дорога. Вирджиния увидела светофор и белую разметку. Горел желтый свет, и она сбавила скорость, с облегчением думая о том, что ничего страшного не случилось.
– Спасибо, – сказала она.
Вирджиния успела повернуть налево, прежде чем загорелся красный свет, и они наконец съехали с шоссе. Машины теперь мчались в обратном направлении. «Скатертью дорога!» – мысленно пожелала она им.
– Нашли все-таки, – произнес Грегг.
– Нашли, – подтвердила она. – В другой раз уже не заблудимся. Будем ехать спокойно.
Он кивнул.
По обеим сторонам дороги, гораздо более узкой, чем шоссе, пошла посадка высоких деревьев необычного вида. Довольная, она показала на них Греггу и спросила:
– Что это за деревья? Не фруктовые.
– Не знаю, – ответил он.
– Может, для скрепления почвы. Или от ветра.
Вдалеке справа отвесно, как стена карьера, краснея сухой глиной, возвышался огромный обрыв. Наверху виднелась полоска листвы, но склон был голый.
– Далеко еще? – спросил Грегг.
– Вроде бы нет. Мы едем через Санта-Паулу. У тебя же карта – можешь посмотреть, сколько осталось.
Он зашуршал картой, пытаясь найти Охай.
– Это недалеко, – сказала она.
Теперь они ехали между деревьями пониже, их ветки сплелись в плотные округлые кроны.
– Апельсиновые, – обрадовавшись, определила она. Это была сельская местность с плодородной почвой, посреди полей хозяйничали трактора. – Тут живут фермеры. – И ландшафт был здесь, слава богу, ровный. – Мы, наверное, высоко забрались. Мы ведь с тобой в горах.
Грегг смотрел на трактора и людей, что трудились рядом с ними.
– Да это же мексиканцы! – разглядел он.
– Может быть, «мокрые спины»[1], – предположила она.
Апельсиновые деревца были такими низенькими, что Вирджиния почувствовала себя в сказочном мире: она бы, наверное, не удивилась, увидев тут пряничные домики и крохотных старичков с белыми бородами до самых туфель с загнутыми носами. Мрачное настроение и волнение куда-то исчезли, и она подумала, что, может быть, все у них получится со школой.
– А как же школа? – вспомнил Грегг.
Он ведь так и не понял, он думал, что его везут в летний лагерь.
– Господи, – вздохнула она.
– И как же, – он беспокойно ерзал на сиденье, – как я домой вернусь?
– Мы приедем за тобой.
– Когда?
– На выходные. В пятницу вечером. Теперь ты знаешь.
– А если мне станет плохо?
– Там есть медсестра. Послушай меня. Ты уже большой мальчик, самостоятельный. Мне не обязательно быть рядом с тобой и день, и ночь.
При этих словах он жалобно зашмыгал носом.
– Прекрати, – сказала она.
– Домой хочу, – продолжая всхлипывать, заявил Грегг.
– Так, мы с тобой уже поговорили об этом. Ты знаешь – это делается, чтобы подлечить твою астму. И класс у тебя будет намного меньше, всего пятеро или шестеро ребят.
Это в своих письмах особо подчеркивала миссис Альт, владелица «Школы в долине Лос-Падрес».
– Хочу домой, – повторил Грегг, хотя знал, как и она, что это бесполезно.
Они оба понимали, что решение уже принято.
Найденная ими дорога резко повернула направо, в густой лес, потом пошла вверх, прочь от деревень, садов и полей. Начались настоящие заросли, какая-то заброшенная земля, и Вирджинии вновь стало не по себе. Дорога сузилась, искривилась, и снова она почувствовала безлюдность и пустоту незаселенного пространства. В одном месте им попался охотник с ружьем. Всюду были предупреждающие надписи: «Посторонним вход воспрещен. Частная собственность. Охота и рыбалка запрещена». Ей казалось, что от этих гор веет безжалостной первобытной угрозой. Она заметила свисавшую с деревьев ржавую колючую проволоку, ее когда-то натянули здесь, а потом – так она думала – срезали, чтобы сделать проход для какого-нибудь охотника.
– А вон ручей, – увидел Грегг.
Ручей тек за обрывом и деревьями. Когда они выехали на бревенчатый мост, ее взгляду предстала на миг группа рыболовов с заброшенными в воду удочками. Их машины стояли у дороги, и, чтобы проехать мимо них, Вирджинии пришлось максимально сбавить скорость. Никто из рыбаков даже глазом не повел в их сторону.
– Глянь-ка, рыбачат, – сказал Грегг и еще долго смотрел назад. – А мне можно будет на рыбалку? Мы уже подъезжаем к школе?
Не дождавшись ответа, он снова заговорил:
– Я никогда не был на рыбалке, а Патрик Дикс ездил как-то со своим папой – на море куда-то, кажется. Здоровенную рыбину поймали. Вот такую огромную. Акулу, по-моему.
Дорога внезапно повернула налево, а дальше шел такой крутой подъем, что машина заурчала, и автоматически переключились передачи. Вирджиния перевела рычаг в нижнее положение. Две машины, ехавшие следом за ними, отстали и скоро исчезли из виду.
– Ну и круча, – выдохнула она, недовольная тем, что ее никто не предупредил о горной дороге. – Высоко забираемся.
Подъем все продолжался, один поворот сменялся другим, и, наконец, они достигли вершины горного хребта. Внизу простиралась долина Охай. Оба они ахнули, увидев ее.
– Там равнина! – крикнул Грегг, приподнявшись, чтобы лучше видеть.
– Спускаемся, – решительно сказала Вирджиния сквозь стиснутые зубы, вцепившись в руль.
На каждом повороте при виде разверзшейся пропасти, – и никакого спасительного ограждения, – она вспоминала, что ей придется возвращаться по этой дороге, возможно даже, ночью.
«Как я поеду? – думала она. – Шестьдесят с лишним миль в один конец…»
– Смотри! – воскликнул Грегг. – Автобус!
Навстречу тяжело полз, одолевая повороты, допотопный школьный автобус. В нем сидели дети, которых то и дело подбрасывало от тряски. Ширины дороги едва хватало для одного автобуса, его водитель уже сигналил ей. «Твоя личная дорога, что ли?» – подумала она с досадой, не зная, что делать. Автобус снова просигналил, и Вирджиния съехала на обочину. По окну царапнул грунт и корни, проросшие в нависавшем обрыве. Правые колеса забуксовали – она угодила в кювет. Запаниковав, Вирджиния резко вырулила обратно на дорогу и оказалась лоб в лоб с автобусом. Тот, сигналя, шарахнулся в сторону, и она едва разошлась с ним. С обрыва шумно посыпалась земля.
– О боже! – обретя дар речи, прошептала она и поехала дальше. Ее всю трясло.
– Черт, мы были на волосок! – подвел итог Грегг.
Рельеф стал плоским – они миновали горы и были теперь в долине. Дорога шла прямо. Вдалеке, на противоположном конце, показался город Охай. «Слава богу», – обрадовалась Вирджиния. Она бросила взгляд на часы – было полдвенадцатого. Оказывается, они едут всего только полтора часа. Может быть, еще и пообедать успеют. «Все, что угодно, за чашку кофе», – подумала она.
У входа в школу они оба обратили внимание на то, что здесь растет еще больше низеньких апельсиновых деревьев с овальными кронами. Теплый ветерок нес пыль над их головами, сквозь деревья, вдоль дорожки. После сидения в машине было так приятно пройтись пешком – она почувствовала большое облегчение. Но за школьными зданиями маячили горы, все те же грозные горы.
– Не укачало? – спросила она у Грегга.
Он замедлил шаг и пытался нащупать что-то у себя в кармане.
– Не трогай спрей, – остановила его Вирджиния, взяв за руку. – Ты же нормально дышишь с тех пор, как мы выехали из Лос-Анджелеса. Это точно из-за смога. Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, – ответил он, но адреналиновый спрей из руки не выпустил.
Еще в машине он успел им воспользоваться, и на брюках осталось пятно от капли. Греггу стало не по себе. Она остановилась, тут же остановился и он.
– Вон там, наверное, лошадей держат, – показала Вирджиния на конюшню, чтобы подбодрить его. – Кажется, кто-то даже верхом скачет!
Грегг посмотрел в ту сторону – на поросший травой и деревьями склон за территорией школы. Тропа, а точнее противопожарная полоса, отделяла кустарник холма от школьной площадки для игр.
– Видишь, тут и в футбол играют.
В конце дорожки, по которой они шли, у ступенек рос лимонный куст с темными лоснящимися листьями. Грегг сорвал гроздь лимонов. Когда они с Вирджинией стали подниматься по ступенькам, плоды, цветки и листья рассыпались у него в руках. Он выглядел затравленным зайчонком. На нее саму вновь накатила тоска: выйдет ли что-нибудь из всей этой затеи со школой, с его учебой вдали от дома?
– Сынок, ты сам решишь, – сказала она. – Если тебе будет плохо, ты всегда можешь вернуться домой. Ты же знаешь. Но давай хотя бы попробуем.
Он молчал, сжав губы, и сощуренными глазами вглядывался в главное здание. На лбу у него снова собрались морщинки – свидетели беспокойства, как будто сам размер строения подавлял его. На школьной территории было в это время пустынно: закончился семестр, и дети на неделю разъехались по домам. Даже учителей не было видно. Через пару дней соберутся, подумала Вирджиния. Тогда здесь станет оживленней.
– Тут есть горная тропа, – продолжала она. – Можно будет в походы ходить. Будешь в палатке ночевать, костры разводить, как твой друг Боб Рули – помнишь, он в летнем лагере был? – Она вспомнила иллюстрации в буклете, который ей прислала миссис Альт. – А еще тут живут кролики, коза, лошади, и собаки, и кошки – всякая живность. Даже опоссум есть. В клетке живет.
Гримаса отвращения не сходила с его лица.
Стеклянные двери парадного входа были открыты, и Грегг, шаркая ногами, вошел в здание. В вестибюле было темно и тихо. Как в старомодной гостинице, подумала Вирджиния. Тут же была и конторка. Но не было слышно ни звука. Это чтобы чувствовалось, куда ты попал, решила она. Чтобы родителей впечатлить. Лестница вела на второй этаж. А в дальнем конце вестибюля располагалась столовая.
– Надо пойти раздобыть чашку кофе, – сказала она сыну.
Никто из школьного персонала так и не появился, чтобы встретить их. И что ей делать?
Справа, в части вестибюля, служившей библиотекой, из двух широких окон открывался вид на долину. Школа была построена на возвышенности, и, повернувшись к окнам, она поняла, что это было сделано намеренно. Сначала в поле зрения попадал городок Охай с его домами в испанском стиле, мимо которых они только что ехали. Даже было видно, что стены авторемонтной мастерской увиты плющом. Вдоль главной улицы, с западной стороны, раскинулся парк. Соединенные в галерею магазины на противоположной от парка стороне вполне можно было принять за католическую миссию. Или конюшни. У каждого была своя глинобитная арка. На углу стояла башня, первый этаж которой занимала почта, а наверху была, похоже, колокольня.
Виден был и весь парк, где друг за другом расположились несколько теннисных кортов. Там проходили теннисные матчи. И музыкальные фестивали. За городком долина простиралась до подножия гор и упиралась в них ровно под прямым углом. У Вирджинии было ощущение, как будто она стоит внизу, на дне, взирая вверх, на стены. И они не давят на нее, так обширна долина. Но горы окружили ее со всех сторон, и иного пути обратно, кроме как через перевалы, нет. Если верить карте, есть всего две дороги, одна другой опаснее и круче.
– Чудный вид, правда? – обратилась она к Греггу, который вместе с ней подошел к окнам.
– Да, – согласился он.
– Мы с тобой побывали в этих горах – мы через них ехали. Здорово, а?
– Да, – снова повторил он.
Забеспокоившись, Вирджиния принялась ходить туда и обратно, вышла из библиотеки, прошла по вестибюлю мимо конторки, снова вернулась. Дверь одного кабинета была открыта. Там на полу лежали стопки книг – множество экземпляров одной книги, какого-то учебника. Ей вспомнилось собственное детство, как она когда-то вот так же впервые заглядывала в незнакомые классные комнаты, пахнувшие лаком и бумагой, в такие же вот кладовые.
Через боковой вход вошла какая-то женщина средних лет в свободных брюках и холщовой блузке, заметила Вирджинию и спросила:
– Я могу вам чем-то помочь?
Лицо женщины немного портил крючковатый нос, очки без оправы придавали ей вид строгой солидности, а в походке отражались прямота, практичность и властность, которые Вирджиния так хорошо помнила: эта дама обладала открытой жизнестойкостью профессионального педагога, из тех, что блюдут порядок в среде молодежи со времен римских вилл. Разумеется, это была миссис Альт.
– Я Вирджиния Линдал, – представилась Вирджиния.
– Ах, да! – женщина протянула руку. – Я Эдна Альт.
Волосы у нее были зачесаны назад и схвачены – о, боже! – резинкой. А щеки, хоть и упругие, приобрели сероватый оттенок – вероятно, в походах и за время руководства кружком кожевенного ремесла.
– Воспользуюсь возможностью и буду называть вас Вирджинией, – заявила миссис Альт с улыбкой, заставившей Вирджинию подумать: «Вот так они тебе улыбаются, когда вступаешь в их боевую революционную партию». – Это Грегг?
– Да, – ответила она. – Знаете, миссис Альт, неплохо было бы заранее предупредить, какая тут у вас дорога – такие виражи в горах, что…
– Ну, если уж наш школьный автобус справляется с ними – а ему двадцать лет, то вы и подавно сдюжите, – отпарировала миссис Альт все с той же улыбкой, которой, очевидно, желала показать ей, как важно быть уверенной в себе и уметь полагаться на собственные силы.
Однако улыбка заключала в себе столько добродушия и жизнерадостности, что Вирджинии она не показалось обидной. Миссис Альт верила, что каждый человек от природы наделен большими задатками, и Вирджинии нравился такой подход. Тем же настроением были проникнуты и письма миссис Альт, и это стало одной из причин, по которой Вирджиния выбрала именно школу «Лос-Падрес».
– Я, кажется, видела ваш автобус, – сказала она.
Но миссис Альт уже переключила внимание на Грегга.
– Ага, – произнесла она, и это прозвучало совсем не глупо, а вполне естественно. – Значит, у нашего мальчика что-то не ладится с дыханием. Это у тебя адреналиновый спрей? – Она протянула руку. – Грегг, знаешь, что я могу обещать тебе? Эта штука тебе здесь точно не понадобится.
«Хорошо бы это оказалось правдой, – подумала Вирджиния. – Дай-то бог, миссис Альт. Ведь мне эта затея обойдется в двести пятьдесят долларов в месяц».
– Хочешь увидеть свою комнату? – спросила миссис Альт у Грегга, который молча смотрел на нее. – Можно сходить туда.
Забрав спрей, она взяла его за руку и уже было повела, точнее, потащила к лестнице. Но Грегг уперся.
– Хорошо, тогда можешь погулять. Джеймс сейчас, кажется, подковывает лошадь. Видел когда-нибудь, как лошадь подковывают?
Ее голос зазвучал мягко и загадочно, как будто она посвящала мальчика в какую-то особую тайну. Вирджинии вспомнились радиопередачи для детей: женщины, которые вели их, говорили так же. Может быть, это профессиональная манера. Но Грегг стал потихоньку оттаивать.
Она смотрела, как миссис Альт ведет ее сына на улицу, на каменную террасу, вниз по ступенькам. А теперь, молодой человек, пожалуйте в котел, тут мы варим новичков.
Впрочем, она, пожалуй, неплохой педагог. Неглупа. Они нашли бы общий язык с матерью Вирджинии. Хорошая получилась бы парочка.
Миссис Альт стремительно вошла обратно – таким шагом, будто возвращалась из многомильного похода.
– Мы посмотрели немного, как ставят палатки, – сообщила она Вирджинии. – Когда тепло, мы спим на улице. Воздух тут отличный.
– Астма его уже не так беспокоит, – сказала Вирджиния.
Она побаивалась миссис Альт.
– Да, по-моему, он нормально дышит. А когда у него начались затруднения с дыханием? Я думаю, их причиной могла стать эмоциональная атмосфера в семье, а вовсе не смог. Как вы считаете? Пойдемте ко мне в кабинет, я найду ваше письмо. – Она уже шла по коридору.
В кабинете пахло мылом. Вирджиния положила пальто на колени. Запах шел из туалетной комнаты. Ей представился педагогический коллектив: сплошь из дам в очках, каждая ободряюще улыбается, все регулярно моют руки, может быть, каждый час. Может быть, по звонку. Но в здешней атмосфере не чувствовалась дисциплинарная суровость, от школы веяло теплом. Тут царило воодушевление.
Вирджиния закурила и сказала:
– Две с половиной сотни, конечно, ударят по карману, но мы думаем, это окупится.
– Вот как? – Миссис Альт помолчала, глядя на нее искоса. – Понимаю.
И снова молчание. Наконец миссис Альт нашла письмо, перечитала его; закончив, отложила в сторону, откинулась на спинку кресла и принялась пристально разглядывать Вирджинию.
– Почему вы решили отправить его в школу?
Немало удивившись, Вирджиния ответила просто:
– Потому что так будет лучше для него.
– Почему?
Как бы показывая, что проблема письма Вирджинии исчерпана, миссис Альт отбросила его подальше от себя.
– Видите ли, – начала было объяснять Вирджиния, – дома у нас дела обстоят не очень, трения разные и…
– Я спрашиваю, – перебила миссис Альт, – потому что хочу быть уверена, что вы не пытаетесь просто увильнуть от родительской ответственности.
– Послушайте… – попыталась возразить Вирджиния.
– Греггу дома хорошо живется?
– Ну… – запнулась она, потеряв от стыда дар речи.
– Что он думает о переезде сюда? Он ведь всегда жил только дома? Вы постоянно были у него под боком.
– Я чувствую, что его может надломить разлад между нами, в котором он совсем не виноват.
Она уставилась в точку на полу. Во что она ввязалась?
– Понимаю, – сказала миссис Альт.
– Боже мой! Я вполне отдаю себе отчет в том, что делаю и почему.
Сложив руки на письменном столе, миссис Альт спросила:
– А что думает по этому поводу ваш муж?
– Должна признаться, он не в восторге от этого плана.
– Какие у него отношения с Греггом?
– Нормальные. В целом. То есть Роджер очень занят работой. – Она помолчала и продолжила: – Как я вам писала, у него свой магазин телевизоров. Это отнимает много времени. Домой он приходит, когда сын уже спит. Видятся они только по воскресеньям – вы же понимаете, что в субботу магазин открыт весь день. Да и в выходной день Роджер частенько убегает в магазин – и пропадает там.
– А как вы с мужем ладите? – поинтересовалась миссис Альт.
– Что? Замечательно.
Как это унизительно.
– А как же ваши… трения?
Вирджиния простонала.
– Вы не хотите обсуждать это со мной? – спросила миссис Альт.
– Да нет, ради бога. Просто не совсем понятно зачем.
Она немного подумала и продолжила:
– Так или иначе, я, кажется, писала вам о том, что занималась и сейчас немного занимаюсь танцевальной терапией – это помогает мне разбираться в психологических механизмах, в том числе моих собственных и мужа. И в семейной ситуации.
– Вы упоминали об этом, – неопределенно заметила миссис Альт.
Похоже, слова Вирджинии не произвели на нее никакого впечатления.
– Важно понимать, – продолжала Вирджиния, – что мы с Роджером совершенно по-разному формировались.
– Что вы хотите мне этим сказать? – резко перебила ее миссис Альт. – Меня это возмущает…