Страница:
— "Арифметическая сумма, извергнутая в непрерывный поток", — злобно бормотал Джо. — Предел моих возможностей. По крайней мере, это у меня неплохо получается. А что дальше? Что дальше?
Решение пришло само собой.
— Мистер Найм, — подумал он, — спасите меня. Время пришло. Прямо сегодня.
Бросившись в ванную комнату, Джо приподнял крышку сливного бачка. Никто не будет рыться в уборной, полагал Джо. Там и висел асбестовый мешок с четвертаками.
И… пластиковый контейнер — прямо в воде. Джо знал наверняка — он видел этот контейнер впервые.
Выловив его из воды, Джо уставился на содержимое — свернутый листок бумаги. Плавающая в сливном бачке записка — бутылка, брошенная в море. Бред какой-то. Джо почувствовал, как его разбирает смех. Господи Боже, но этого же просто не может быть! Смех застрял в горле, когда подкатила волна страха, страха, граничащего с истерикой. "Это новое сообщение! — говорил Джо сам с собой, — вроде того, что пришло по почте.
Странный способ общения… — подумал он и добавил, — для человека".
Джо отвинтил шуруп, открыл крышку контейнера и вытащил вложенный в него листок бумаги: он был прав, на листе действительно было что-то написано.
Джо снова и снова вчитывался в слова, написанные на листке:
"Я ЗАПЛАЧУ ТЕБЕ ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ ТЫСЯЧ КРАМБЛОВ".
"Господи боже ты мой, что это еще за "крамблы?", — удивился он, ощутив, как накатывает панический страх.
На спине выступила испарина, в горле стоял плотный комок… Разум пытался свыкнуться с происшедшим…
С тем, чего просто не может быть.
Вернувшись в комнату, Джо набрал номер круглосуточной лингвослужбы.
— Что такое крамбл? — задал он вопрос роботу.
— Раздробляющая субстанция, — сообщил компьютер. — Или небольшой осколок. Маленькая частица или кусочек чего-либо. В современном английском языке слово существует с 1577 года.
— А в других языках? — спросил Джо.
— На среднеанглийском — «кремелен». На староанглийском — «гекримиан». На средне-верхнеготском…
— А как насчет неземных языков?
— На урдийском наречии Бетельгейзе-Семь это означает маленькое отверстие временного характера; клин, который…
— Не то, — оборвал Джо.
— На Ригеле-Два это форма мелкого живого существа, которое прокладывает дыры…
— Опять не то, — перебил Джо.
— На плабкианском наречии планеты Сириуса-Пять «крамбл» — это денежная единица.
— Вот оно, — дождался Джо. — Теперь скажите мне, сколько составляют тридцать пять тысяч крамблов в денежных единицах Земли.
— Извините, но с этим вопросом вам придется обратиться в банковскую службу, — произнес лингворобот. — Посмотрите в телефонной книге номер телефона.
Робот отключился; экран погас.
Джо нашел номер и дозвонился до банковской службы.
— Ночью мы не обслуживаем клиентов, — ответил робот.
— По всему миру? — изумился Джо.
— Везде.
— И сколько мне ждать?
— Четыре часа.
— Моя жизнь, вся моя судьба… — ответом была мертвая тишина. Робот банковской службы прервал контакт.
"Попробую-ка немного вздремнуть", — решил Джо.
Было семь, будильник можно было поставить на одиннадцать.
Нажатие соответствующей клавиши выдвигало из стены кровать, которая почти полностью занимала комнату — гостиная превратилась в спальню. "Четыре часа", — повторял Джо, налаживая механизм встроенных часов. Он лег, устроился поудобнее — насколько позволяла несуразная постель — и нащупал регулятор, мгновенно настраивающий на подходящий вид сна.
Раздался гудок.
"Чертов сонный контур! Что, даже сейчас надо его включать?" Он вскочил, открыл ящичек в изголовье и достал инструкцию. Да, принудительное сновидение требовалось при каждом использовании кровати… если, конечно, не пользоваться режимом секса. "Попробуем, — подумал Джо. — Скажу ему, что занимаюсь изучением библейского понятия женщины".
Он снова лег и активизировал регулятор сновидений.
— Ваш вес равен пятидесяти шести килограммам, — откликнулась кровать. — Именно этот вес размещен на мне, таким образом, процесс копуляции невозможен.
Регулятор автоматически отключил режим секса, кровать стала медленно нагреваться. Бесполезно спорить с рассерженной кроватью. Джо включил регулятор сновидений и покорно закрыл глаза.
Он заснул мгновенно, механизм, как всегда, работал безотказно. В то же мгновение Джо увидел сон, который видел каждый, кто где-либо на Земле спал в эту минуту.
Один сон на всех. Слава Богу, каждую ночь разный.
— Приветствую, — жизнерадостно провозгласил призрачный голос. Сегодняшний сон написан Регом Бейкером, он называется "Вечной Памяти". Итак, господа!
Присылайте ваши сценарии снов и выигрывайте крупный приз! Кроме того, если ваш сценарий будет использован, вы получите право на бесплатную поездку вокруг всей Земли — в любом направлении, в каком пожелаете!
И начался сон.
Джо Фернрайт в благоговейном трепете стоял перед Гражданским Верховным Советом. Секретарь ГВС зачитывал заранее подготовленный текст.
— Мистер Фернрайт, — торжественно произнес он, — вы в вашей граверной мастерской создали эталоны, с которых будут печататься новые деньги. Ваш проект победил на конкурсе, в котором участвовали сотни тысяч мастеров. Мы поздравляем вас, мистер Фернрайт, — секретарь по-отечески улыбнулся, и Джо подумал, что тот похож на католического священника и, должно быть, успешно пользуется этим сходством.
— Я польщен и считаю честью для себя, — ответил Джо, — получить вашу награду, и осознаю, как и все мы, свой вклад в укрепление финансовой стабильности.
Для меня было не так уж важно, чтобы мое лицо изобразили на купюрах, но раз это произошло, позвольте мне выразить удовольствие по поводу оказанной мне чести.
— Ваша подпись, мистер Фернрайт, — напомнил ему секретарь отеческим тоном. — На банкнотах появится ваша подпись, а не портрет. Кто вам сказал, что там будет ваше изображение?
— Кажется, вы меня не правильно поняли, — заявил Джо. — Если мое лицо не появится на новых денежных знаках, я отклоню свой проект, и вся экономическая структура Земли будет нарушена, поскольку вам придется продолжать печатать прежние инфляционные купюры, которые к настоящему моменту уже ничего не стоят.
Секретарь задумался.
— Отклоните ваш проект?
— Вы правильно поняли, — произнес Джо в своем, в их, сне. В тот же самый момент миллиарды жителей Земли, как и он, отклоняли свои проекты, как и сам Джо, не осознавая этого. Он знал только одно: без него вся система, весь государственный организм развалится на части.
— Что же касается моей подписи, то я поступлю, как покойный великий герой прошлого Че Гевара, который погиб ради своих друзей. В память о нем я оставлю на купюре только имя «Джо». Но мое лицо должно быть напечатано, и к тому же напечатано в цвете.
— Мистер Фернрайт, — произнес секретарь, — вы многого хотите, но вы крепкий орешек и действительно напоминаете Че. Сейчас я обращаюсь к миллионам телезрителей. Давайте поприветствуем одновременно Джо фернрайта и Че Гевару! — Секретарь отбросил текст и захлопал в ладоши. — Пусть все честные люди скажут: вот новый герой, вот решительный человек, который много лет работал…
Джо разбудил звонок будильника.
"Боже мой, — Джо сел на кровати. — О чем это было? О деньгах?.." Однако искусственный сон уже почти исчез из его сознания.
— Я создал деньги, — вслух произнес Джо, недоуменно моргая. — Или я их печатал?
"Впрочем, какая разница?", — сказал он уже про себя. Сон. Своего рода государственная компенсация за реальность. Каждую ночь.
Может быть, это хуже, чем вовсе не спать.
"Нет, — решил Джо. — Ничего нет хуже бодрствования".
Он снял трубку и набрал номер банка.
— Внутренний Сельскохозяйственный Народный банк.
— Сколько стоят тридцать пять тысяч крамблов в наших долларах? спросил Джо.
— Крамблов — на плабкианском наречии Сириуса-Пять?
— Да.
Через мгновение банк выдал ответ:
— 200 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000,00 долларов.
— Правда? — спросил Джо.
— Зачем мне вас обманывать? — ответил механический голос робота. — Я даже вас не знаю.
— Может быть, есть еще какие-нибудь крамблы? — спросил Джо. — Может быть, они употребляются в качестве денежной единицы в любом другом анклаве, народности, племени, культуре или обществе в известной Вселенной?
— Существует еще один крамбл, употреблявшийся несколько тысяч лет назад в…
— Нет. Это действующий крамбл. Спасибо, конец сеанса.
Он повесил трубку. В ушах звенело, словно бил громадный колокол.
"Наверное, именно это и называется "мистикой", — подумал он.
Неожиданно распахнулась дверь, и в комнату ворвались два полицейских Службы Спокойствия. Ни одна мелочь скудной обстановки не ускользнула от их колючих, настороженных взглядов.
— СС, Хаймс и Перкин, — услышал Джо резкий голос, и перед его глазами промелькнул значок Службы Спокойствия.
— Мистер Фернрайт — мастер-реставратор, получаете ветеранское пособие, так? Так, — ответил один из полицейских сам себе. — Как вы считаете, сколько приблизительно составляет ваш ежедневный доход, учитывая пособие и плату за вашу так называемую работу?
Пока первый офицер разговаривал с Джо, второй обошел комнату и открыл дверь ванной.
— Тут уже кое-что, — довольно протянул он, — снята крышка бачка, сливного бачка. У него тут мешок с металлическими монетами. Похоже, четвертаков восемьдесят наберется. Да вы бережливый человек, мистер Фернрайт, — обратился офицер к Джо, вернувшись в комнату. — Сколько же времени вы…
Джо ответил быстро и не задумываясь:
— Два года, но я не нарушил ни одного закона — перед тем, как откладывать деньги, я навел справки у мистера Юриста.
— Хорошо, а что это за история с тридцатью пятью тысячами плабкианских крамблов?
Джо медлил, и это неудивительно: офицеры СС, в дорогих светлых костюмах, при портфелях, были похожи на тех, кто отдает приказы, а не на тех, кто их выполняет… и все же было в них нечто нечеловеческое, но Джо не мог понять, что именно. Хотя, вот оно — никто никогда не мог представить себе человека СС, открывающего даме дверь и пропускающего ее вперед.
Мелочь, казалось бы, но она характеризовала сущность Службы. "Никогда не придержит дверь, — думал Джо, — никогда не снимет перед тобой шляпу в лифте.
Правила приличия писаны не для них. Не для них.
(Однако как же они, черт возьми, гладко выбриты и подчеркнуто аккуратны.) Забавно, — усмехнулся про себя Джо, — как незначительная, казалось бы, мысль переворачивает представление о чем-то. Словно я только теперь понял, что они собой представляют… Теперь я уже никогда не забуду этого сравнения…"
— Я получил записку, — признался Джо. — Сейчас покажу. — Он достал листок бумаги, который нашел в сливном бачке.
— Кто ее написал? — спросил один из офицеров.
— Бог знает, — развел руками Джо.
— Это шутка?
Джо ответил вопросом на вопрос:
— Записка — шутка, или то, что бог знает?..
Он осекся, заметив, как один из полицейских достал портативный психодетектор. В подобных, даже самых незначительных, случаях СС не гнушалась считывать мысли обывателей и заносить их в досье.
— Думаю, вы и без меня разберетесь, — добавил Джо. — Я сказал правду.
На пару минут наступила тишина: антенна детектора висела над головой Джо, вздрагивая, словно лист на ветру. Но вот офицер СС сунул детектор в карман и вставил в ухо кнопку наушника. Внимательно вслушиваясь, он прокручивал мысли Джо.
— Все верно, — подтвердил полицейский, останавливая воспроизведение записи. — Он ничего не знает ни об этой записке, ни о том, кто положил ее туда. Мы извиняемся за недоразумение, мистер Фернрайт. Вы, конечно, в курсе, что мы прослушиваем все телефонные переговоры? Ваш разговор заинтересовал нас размерами.
— Раз в день сообщайте нам обо всем, что произойдeт, — вступил напарник. Он протянул Джо карточку. — Созванивайтесь вот по этому номеру; оставляйте сообщение любому, кто снимет трубку.
— Не существует такой работы, — добавил первый, — за которую вам могли бы официально заплатить тридцать пять тысяч плабкианских крамблов. Это нелегальный бизнес, мистер Фернрайт, вот как стоит вопрос.
— Может, у них там, на Сириусе-Пять, до черта битых горшков? неуклюже сострил Джо.
— Хорошо смеется тот, кто смеется последним, — бросил в ответ полицейский.
Одинаково кивнув Джо, они открыли дверь его квартиры и удалились. Дверь захлопнулась.
— А может — одна гигантская ваза, — продолжал мечтать Джо, — огромная, как планета. Полсотни видов глазури и… и… — хотя, скорее всего, офицеры уже не слышали его, он все же решил не рисковать и продолжил свои мечтания про себя. — Ваза оригинальной работы величайшего художника в истории Плабкиан.
Единственное сохранившееся произведение гениального мастера, и надо же было такому случиться, что сосуд, который они боготворили, сильно повредило землетрясение… И теперь вся плабкианская цивилизация рухнула. Плабкианская цивилизация. Гм… А что они вообще собой представляют, эти жители Сириуса-Пять?
Не мешало бы выяснить.
Он набрал номер автоэнциклопедии.
— Добрый вечер, — произнес механический голос. — Какая информация интересует вас, сэр, мадам?
— Дайте краткое описание общества на Сириусе-Пять, — сказал Джо.
Не прошло и десяти секунд, как механический голос произнес:
— Это древнее общество, которое уже прошло пик своего развития. Доминирующим видом на планете является так называемый Глиммунг. Это гигантское существо, не являющееся детищем планеты, несколько веков назад мигрировало на Сириус-Пять, подчинив себе такие незначительные виды, как вабы, вержи, клэйки, тробы и принты, оставшиеся на планете с времен правления мастер-вида — так называемых Туманных Существ древности.
— Глиммунг… Глиммунг — он всемогущ? — спросил Джо.
— Его могущество, — не меняя интонации, продолжал робот, — резко ограничивается некой специфической книгой — возможно, несуществующей, — где якобы зафиксировано все, что было, есть и будет.
— Откуда взялась эта книга?
— Вы исчерпали суточный лимит энциклопедических данных, — ответил искусственный голос и умолк.
Подождав ровно три минуты, Джо снова набрал номер.
— Добрый вечер. Какая информация интересует вас, сэр, мадам?
— Книга о Сириусе-Пять. Говорят, в ней записано все, что было…
— А, это опять вы. Теперь это не сработает: мы уже давно записываем характеристики голоса.
Робот снова отключился.
"Черт, точно, — вспомнил Джо. — Я же читал об этом в газете. Государству слишком дорого обходится телефонное пиратство, вроде моего. Бред какой-то…" Теперь в течение двадцати четырех часов он не сможет получить новой информации. Конечно, можно обратиться в частную контору — к мистеру Энциклопедии, но это наверняка стоит не меньше, чем его асбестовый мешок: государство, разрешая частные предприятия типа мистера Юриста, мистера Энциклопедии или мистера Найма, это предусмотрело.
"Кажется, я опять пролетел, — мрачно размышлял Джо Фернрайт. — Как обычно. В нашей стране совершенная форма общественного управления. В конечном счете пролетает каждый".
Решение пришло само собой.
— Мистер Найм, — подумал он, — спасите меня. Время пришло. Прямо сегодня.
Бросившись в ванную комнату, Джо приподнял крышку сливного бачка. Никто не будет рыться в уборной, полагал Джо. Там и висел асбестовый мешок с четвертаками.
И… пластиковый контейнер — прямо в воде. Джо знал наверняка — он видел этот контейнер впервые.
Выловив его из воды, Джо уставился на содержимое — свернутый листок бумаги. Плавающая в сливном бачке записка — бутылка, брошенная в море. Бред какой-то. Джо почувствовал, как его разбирает смех. Господи Боже, но этого же просто не может быть! Смех застрял в горле, когда подкатила волна страха, страха, граничащего с истерикой. "Это новое сообщение! — говорил Джо сам с собой, — вроде того, что пришло по почте.
Странный способ общения… — подумал он и добавил, — для человека".
Джо отвинтил шуруп, открыл крышку контейнера и вытащил вложенный в него листок бумаги: он был прав, на листе действительно было что-то написано.
Джо снова и снова вчитывался в слова, написанные на листке:
"Я ЗАПЛАЧУ ТЕБЕ ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ ТЫСЯЧ КРАМБЛОВ".
"Господи боже ты мой, что это еще за "крамблы?", — удивился он, ощутив, как накатывает панический страх.
На спине выступила испарина, в горле стоял плотный комок… Разум пытался свыкнуться с происшедшим…
С тем, чего просто не может быть.
Вернувшись в комнату, Джо набрал номер круглосуточной лингвослужбы.
— Что такое крамбл? — задал он вопрос роботу.
— Раздробляющая субстанция, — сообщил компьютер. — Или небольшой осколок. Маленькая частица или кусочек чего-либо. В современном английском языке слово существует с 1577 года.
— А в других языках? — спросил Джо.
— На среднеанглийском — «кремелен». На староанглийском — «гекримиан». На средне-верхнеготском…
— А как насчет неземных языков?
— На урдийском наречии Бетельгейзе-Семь это означает маленькое отверстие временного характера; клин, который…
— Не то, — оборвал Джо.
— На Ригеле-Два это форма мелкого живого существа, которое прокладывает дыры…
— Опять не то, — перебил Джо.
— На плабкианском наречии планеты Сириуса-Пять «крамбл» — это денежная единица.
— Вот оно, — дождался Джо. — Теперь скажите мне, сколько составляют тридцать пять тысяч крамблов в денежных единицах Земли.
— Извините, но с этим вопросом вам придется обратиться в банковскую службу, — произнес лингворобот. — Посмотрите в телефонной книге номер телефона.
Робот отключился; экран погас.
Джо нашел номер и дозвонился до банковской службы.
— Ночью мы не обслуживаем клиентов, — ответил робот.
— По всему миру? — изумился Джо.
— Везде.
— И сколько мне ждать?
— Четыре часа.
— Моя жизнь, вся моя судьба… — ответом была мертвая тишина. Робот банковской службы прервал контакт.
"Попробую-ка немного вздремнуть", — решил Джо.
Было семь, будильник можно было поставить на одиннадцать.
Нажатие соответствующей клавиши выдвигало из стены кровать, которая почти полностью занимала комнату — гостиная превратилась в спальню. "Четыре часа", — повторял Джо, налаживая механизм встроенных часов. Он лег, устроился поудобнее — насколько позволяла несуразная постель — и нащупал регулятор, мгновенно настраивающий на подходящий вид сна.
Раздался гудок.
"Чертов сонный контур! Что, даже сейчас надо его включать?" Он вскочил, открыл ящичек в изголовье и достал инструкцию. Да, принудительное сновидение требовалось при каждом использовании кровати… если, конечно, не пользоваться режимом секса. "Попробуем, — подумал Джо. — Скажу ему, что занимаюсь изучением библейского понятия женщины".
Он снова лег и активизировал регулятор сновидений.
— Ваш вес равен пятидесяти шести килограммам, — откликнулась кровать. — Именно этот вес размещен на мне, таким образом, процесс копуляции невозможен.
Регулятор автоматически отключил режим секса, кровать стала медленно нагреваться. Бесполезно спорить с рассерженной кроватью. Джо включил регулятор сновидений и покорно закрыл глаза.
Он заснул мгновенно, механизм, как всегда, работал безотказно. В то же мгновение Джо увидел сон, который видел каждый, кто где-либо на Земле спал в эту минуту.
Один сон на всех. Слава Богу, каждую ночь разный.
— Приветствую, — жизнерадостно провозгласил призрачный голос. Сегодняшний сон написан Регом Бейкером, он называется "Вечной Памяти". Итак, господа!
Присылайте ваши сценарии снов и выигрывайте крупный приз! Кроме того, если ваш сценарий будет использован, вы получите право на бесплатную поездку вокруг всей Земли — в любом направлении, в каком пожелаете!
И начался сон.
Джо Фернрайт в благоговейном трепете стоял перед Гражданским Верховным Советом. Секретарь ГВС зачитывал заранее подготовленный текст.
— Мистер Фернрайт, — торжественно произнес он, — вы в вашей граверной мастерской создали эталоны, с которых будут печататься новые деньги. Ваш проект победил на конкурсе, в котором участвовали сотни тысяч мастеров. Мы поздравляем вас, мистер Фернрайт, — секретарь по-отечески улыбнулся, и Джо подумал, что тот похож на католического священника и, должно быть, успешно пользуется этим сходством.
— Я польщен и считаю честью для себя, — ответил Джо, — получить вашу награду, и осознаю, как и все мы, свой вклад в укрепление финансовой стабильности.
Для меня было не так уж важно, чтобы мое лицо изобразили на купюрах, но раз это произошло, позвольте мне выразить удовольствие по поводу оказанной мне чести.
— Ваша подпись, мистер Фернрайт, — напомнил ему секретарь отеческим тоном. — На банкнотах появится ваша подпись, а не портрет. Кто вам сказал, что там будет ваше изображение?
— Кажется, вы меня не правильно поняли, — заявил Джо. — Если мое лицо не появится на новых денежных знаках, я отклоню свой проект, и вся экономическая структура Земли будет нарушена, поскольку вам придется продолжать печатать прежние инфляционные купюры, которые к настоящему моменту уже ничего не стоят.
Секретарь задумался.
— Отклоните ваш проект?
— Вы правильно поняли, — произнес Джо в своем, в их, сне. В тот же самый момент миллиарды жителей Земли, как и он, отклоняли свои проекты, как и сам Джо, не осознавая этого. Он знал только одно: без него вся система, весь государственный организм развалится на части.
— Что же касается моей подписи, то я поступлю, как покойный великий герой прошлого Че Гевара, который погиб ради своих друзей. В память о нем я оставлю на купюре только имя «Джо». Но мое лицо должно быть напечатано, и к тому же напечатано в цвете.
— Мистер Фернрайт, — произнес секретарь, — вы многого хотите, но вы крепкий орешек и действительно напоминаете Че. Сейчас я обращаюсь к миллионам телезрителей. Давайте поприветствуем одновременно Джо фернрайта и Че Гевару! — Секретарь отбросил текст и захлопал в ладоши. — Пусть все честные люди скажут: вот новый герой, вот решительный человек, который много лет работал…
Джо разбудил звонок будильника.
"Боже мой, — Джо сел на кровати. — О чем это было? О деньгах?.." Однако искусственный сон уже почти исчез из его сознания.
— Я создал деньги, — вслух произнес Джо, недоуменно моргая. — Или я их печатал?
"Впрочем, какая разница?", — сказал он уже про себя. Сон. Своего рода государственная компенсация за реальность. Каждую ночь.
Может быть, это хуже, чем вовсе не спать.
"Нет, — решил Джо. — Ничего нет хуже бодрствования".
Он снял трубку и набрал номер банка.
— Внутренний Сельскохозяйственный Народный банк.
— Сколько стоят тридцать пять тысяч крамблов в наших долларах? спросил Джо.
— Крамблов — на плабкианском наречии Сириуса-Пять?
— Да.
Через мгновение банк выдал ответ:
— 200 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000,00 долларов.
— Правда? — спросил Джо.
— Зачем мне вас обманывать? — ответил механический голос робота. — Я даже вас не знаю.
— Может быть, есть еще какие-нибудь крамблы? — спросил Джо. — Может быть, они употребляются в качестве денежной единицы в любом другом анклаве, народности, племени, культуре или обществе в известной Вселенной?
— Существует еще один крамбл, употреблявшийся несколько тысяч лет назад в…
— Нет. Это действующий крамбл. Спасибо, конец сеанса.
Он повесил трубку. В ушах звенело, словно бил громадный колокол.
"Наверное, именно это и называется "мистикой", — подумал он.
Неожиданно распахнулась дверь, и в комнату ворвались два полицейских Службы Спокойствия. Ни одна мелочь скудной обстановки не ускользнула от их колючих, настороженных взглядов.
— СС, Хаймс и Перкин, — услышал Джо резкий голос, и перед его глазами промелькнул значок Службы Спокойствия.
— Мистер Фернрайт — мастер-реставратор, получаете ветеранское пособие, так? Так, — ответил один из полицейских сам себе. — Как вы считаете, сколько приблизительно составляет ваш ежедневный доход, учитывая пособие и плату за вашу так называемую работу?
Пока первый офицер разговаривал с Джо, второй обошел комнату и открыл дверь ванной.
— Тут уже кое-что, — довольно протянул он, — снята крышка бачка, сливного бачка. У него тут мешок с металлическими монетами. Похоже, четвертаков восемьдесят наберется. Да вы бережливый человек, мистер Фернрайт, — обратился офицер к Джо, вернувшись в комнату. — Сколько же времени вы…
Джо ответил быстро и не задумываясь:
— Два года, но я не нарушил ни одного закона — перед тем, как откладывать деньги, я навел справки у мистера Юриста.
— Хорошо, а что это за история с тридцатью пятью тысячами плабкианских крамблов?
Джо медлил, и это неудивительно: офицеры СС, в дорогих светлых костюмах, при портфелях, были похожи на тех, кто отдает приказы, а не на тех, кто их выполняет… и все же было в них нечто нечеловеческое, но Джо не мог понять, что именно. Хотя, вот оно — никто никогда не мог представить себе человека СС, открывающего даме дверь и пропускающего ее вперед.
Мелочь, казалось бы, но она характеризовала сущность Службы. "Никогда не придержит дверь, — думал Джо, — никогда не снимет перед тобой шляпу в лифте.
Правила приличия писаны не для них. Не для них.
(Однако как же они, черт возьми, гладко выбриты и подчеркнуто аккуратны.) Забавно, — усмехнулся про себя Джо, — как незначительная, казалось бы, мысль переворачивает представление о чем-то. Словно я только теперь понял, что они собой представляют… Теперь я уже никогда не забуду этого сравнения…"
— Я получил записку, — признался Джо. — Сейчас покажу. — Он достал листок бумаги, который нашел в сливном бачке.
— Кто ее написал? — спросил один из офицеров.
— Бог знает, — развел руками Джо.
— Это шутка?
Джо ответил вопросом на вопрос:
— Записка — шутка, или то, что бог знает?..
Он осекся, заметив, как один из полицейских достал портативный психодетектор. В подобных, даже самых незначительных, случаях СС не гнушалась считывать мысли обывателей и заносить их в досье.
— Думаю, вы и без меня разберетесь, — добавил Джо. — Я сказал правду.
На пару минут наступила тишина: антенна детектора висела над головой Джо, вздрагивая, словно лист на ветру. Но вот офицер СС сунул детектор в карман и вставил в ухо кнопку наушника. Внимательно вслушиваясь, он прокручивал мысли Джо.
— Все верно, — подтвердил полицейский, останавливая воспроизведение записи. — Он ничего не знает ни об этой записке, ни о том, кто положил ее туда. Мы извиняемся за недоразумение, мистер Фернрайт. Вы, конечно, в курсе, что мы прослушиваем все телефонные переговоры? Ваш разговор заинтересовал нас размерами.
— Раз в день сообщайте нам обо всем, что произойдeт, — вступил напарник. Он протянул Джо карточку. — Созванивайтесь вот по этому номеру; оставляйте сообщение любому, кто снимет трубку.
— Не существует такой работы, — добавил первый, — за которую вам могли бы официально заплатить тридцать пять тысяч плабкианских крамблов. Это нелегальный бизнес, мистер Фернрайт, вот как стоит вопрос.
— Может, у них там, на Сириусе-Пять, до черта битых горшков? неуклюже сострил Джо.
— Хорошо смеется тот, кто смеется последним, — бросил в ответ полицейский.
Одинаково кивнув Джо, они открыли дверь его квартиры и удалились. Дверь захлопнулась.
— А может — одна гигантская ваза, — продолжал мечтать Джо, — огромная, как планета. Полсотни видов глазури и… и… — хотя, скорее всего, офицеры уже не слышали его, он все же решил не рисковать и продолжил свои мечтания про себя. — Ваза оригинальной работы величайшего художника в истории Плабкиан.
Единственное сохранившееся произведение гениального мастера, и надо же было такому случиться, что сосуд, который они боготворили, сильно повредило землетрясение… И теперь вся плабкианская цивилизация рухнула. Плабкианская цивилизация. Гм… А что они вообще собой представляют, эти жители Сириуса-Пять?
Не мешало бы выяснить.
Он набрал номер автоэнциклопедии.
— Добрый вечер, — произнес механический голос. — Какая информация интересует вас, сэр, мадам?
— Дайте краткое описание общества на Сириусе-Пять, — сказал Джо.
Не прошло и десяти секунд, как механический голос произнес:
— Это древнее общество, которое уже прошло пик своего развития. Доминирующим видом на планете является так называемый Глиммунг. Это гигантское существо, не являющееся детищем планеты, несколько веков назад мигрировало на Сириус-Пять, подчинив себе такие незначительные виды, как вабы, вержи, клэйки, тробы и принты, оставшиеся на планете с времен правления мастер-вида — так называемых Туманных Существ древности.
— Глиммунг… Глиммунг — он всемогущ? — спросил Джо.
— Его могущество, — не меняя интонации, продолжал робот, — резко ограничивается некой специфической книгой — возможно, несуществующей, — где якобы зафиксировано все, что было, есть и будет.
— Откуда взялась эта книга?
— Вы исчерпали суточный лимит энциклопедических данных, — ответил искусственный голос и умолк.
Подождав ровно три минуты, Джо снова набрал номер.
— Добрый вечер. Какая информация интересует вас, сэр, мадам?
— Книга о Сириусе-Пять. Говорят, в ней записано все, что было…
— А, это опять вы. Теперь это не сработает: мы уже давно записываем характеристики голоса.
Робот снова отключился.
"Черт, точно, — вспомнил Джо. — Я же читал об этом в газете. Государству слишком дорого обходится телефонное пиратство, вроде моего. Бред какой-то…" Теперь в течение двадцати четырех часов он не сможет получить новой информации. Конечно, можно обратиться в частную контору — к мистеру Энциклопедии, но это наверняка стоит не меньше, чем его асбестовый мешок: государство, разрешая частные предприятия типа мистера Юриста, мистера Энциклопедии или мистера Найма, это предусмотрело.
"Кажется, я опять пролетел, — мрачно размышлял Джо Фернрайт. — Как обычно. В нашей стране совершенная форма общественного управления. В конечном счете пролетает каждый".
Глава 3
На следующее утро в офисе Джо ждало новое послание, поступившее спецдоставкой.
"ОТПРАВЛЯЙТЕСЬ НА ПЛАНЕТУ ПЛАУМЭНА, МИСТЕР ФЕРНРАЙТ, ТУДА, ГДЕ В ВАС нуждаются. ВАША ЖИЗНЬ ПРИОБРЕТЕТ ОСОБЫЙ СМЫСЛ.
ВЫ ПОЛОЖИТЕ НАЧАЛО ВЕЛИКОМУ ДЕЛУ, которое ПЕРЕЖИВЕТ И ВАС, И МЕНЯ".
Планета Плаумэна… Что же это напоминает?.. Джо Рассеянно набрал номер автоэнциклопедии.
— Скажите, планета Плаумэна…. - начал он, но механический голос перебил его:
— Осталось еще двадцать часов. До свидания.
— Всего один вопрос? — разозлился он. — Я только хотел узнать, Сириус-Пять и планета Плаумэна — это… — Щелк. Робот отключился.
"Сволочи, — завелся Джо, — черт бы побрал эти автоматические службы и компьютеры!.. Кого же мне спросить? Ну кто может навскидку сказать, одна ли это планета — Плаумэна и Сириус-Пять? Кит! Вот оно!
Она должна знать".
Однако, уже набирая ее номер, Джо решил, что не стоит говорить Кит о записке. Вдруг действительно придется сваливать, — тогда она легко сможет его вычислить. Джо взял в руки послание и внимательно рассмотрел его. Постепенно, капля по капле, восстанавливалась и обретала четкие очертания картина происходящего: казалось, на листе что-то написано руническими знаками. Руническое письмо?.. Джо почувствовал, как в нем просыпается азарт.
Он набрал номер Смита.
— Если ты получишь письмо, — как бы между прочим спросил Джо, — со скрытыми руническими письменами, как ты, именно ты, прочитаешь их?
— Подержу письмо над источником тепла, — как нечто само собой разумеющееся, ответил Смит.
— Почему над источником тепла?
— Потому, что «скрытое» сообщение скорее всего написано молоком. А то, что написано молоком, проявляется над источником тепла.
— Руническое письмо молоком? — сердито переспросил Джо.
— Статистика свидетельствует…
— Не представляю себе. Просто не могу себе представить. Руническое письмо молоком… — Он покачал головой. — В конце концов, какая вообще может быть статистика на тему рунического письма? Абсурд.
И все же он достал из заднего кармана зажигалку и поднес к листку, с удивлением заметив, как на нем медленно проступают темные буквы: "МЫ ПОДНИМЕМ ХЕЛЬДСКАЛЛУ".
— Ну, что там написано? — с неподдельным интересом спросил Смит.
— Слушай, — ушел от ответа Джо, — ты не пользовался энциклопедией в последние сутки?
— Нет.
— Можешь соединиться с ней и спросить, не является ли планета Плаумэна другим названием Сириуса-Пять и заодно, из чего состоит Хельдскалла?
"Наверное, я мог бы посмотреть в словаре, — досадовал на свою недогадливость Джо. — Вот балда! Разве так делаются дела?" Джо вдруг опять охватил страх, и к горлу подкатила тошнота. Ему даже в голову это не пришло: к тому же ему придется сообщить об этом в полицию. Еще упекут, наверняка упекут, у них уже заведено на него дело, а это не смешно. Черт с ним, с делом, оно заведено с самого рождения, только сейчас в нем скорее всего появились новые пункты. Что само по себе было дурным признаком. Это знал каждый.
"Хельдскалла, — размышлял Джо. — Странное и притягательное слово". Оно нравилось ему; казалось, оно было полной противоположностью убогим квартирным блокам, телефонам, безликим толпам, жалкой жизни на ветеранском пособии и попыткам скрасить ее Игрой. "Мое место там", — подумал Джо, произнеся вслух:
— Смит, перезвони мне, как только что-нибудь узнаешь. Пока.
Нажав на рычаг, он продолжал держать трубку в руке, затем вдруг набрал номер словаря.
— Хельдскалла, — продиктовал он. — Что это означает?
Словарь — или, точнее, его искусственный голос — сообщил:
— Хельдскалла — древний храм Туманных Существ, нации, которая правила на Сириусе-Пять. Он опустился на морское дно сотни лет назад и до сих пор не поднят на сушу. Содержит предметы искусства, реликвии и артефакты.
— Вы сейчас подсоединились к энциклопедии? — поинтересовался Джо. — Вы дали такое развернутое определение…
— Да, сэр, мадам. Я подсоединился к энциклопедии.
— Еще что-нибудь есть на эту тему?
— Нет, ничего.
— Спасибо, — просипел Джо и повесил трубку.
Он, кажется, понял. Глиммунг, или Глиммунги, черт его знает, что это такое, — целая нация или одно-единственное существо, похоже, питался восстановить древний храм Хельдскаллу, а для этого Глиммунгу понадобится не один мастер. Не удивительно, что он вышел на Джо и предложил столь круглую сумму за работу: очевидно, в Хельдскалле было немало керамики, и нужна была помощь настоящего мастера.
Это навело Джо на мысль о том, что Глиммунг скорее всего собирает сотни мастеров с сотен планет, и Фернрайт был не единственным, кто получал странные послания. Он представил себе, как огромная пушка выстреливает посланиями спец-доставки, тысячами таких посланий, адресованных разным живым существам во всех концах Галактики.
"И — о боже, — ужаснулся Джо, — за всем этим следит полиция. Они вломились в мой блок, едва я успел поговорить с банком; вчера ночью эти двое сразу направились в уборную. Конечно, они уже знали о сливном бачке и этой записке. Могли бы сказать, но нет — это было бы слишком по-человечески…"
Зазвонил телефон. Джо снял трубку.
— Я поговорил с энциклопедией, — возник на экране Смит. — Планета Плаумэна — это Сириус-Пять на жаргоне астронавтов, но раз я уж связался с энциклопедией, я не преминул разузнать побольше, подумал, что тебе это не помешает.
— Угу, — Джо приготовился внимательно слушать.
— Там живет одно огромное старое существо. Очевидно, немощное.
— В смысле, больное? — спросил Джо.
— Вроде того… ну, возраст и все такое. Я бы сказал, что оно в спячке.
— Опасное?
— Как оно может быть опасным? Оно немощное и к тому же постоянно спит. Дряхлое. Вот точное слово — дряхлое.
— Оно когда-нибудь вступало в контакт с нашими?
— Фактически нет. Лет десять назад оно вышло на кратковременную связь и попросило орбитальный метеоспутник.
— А чем расплатилось?
— Да ничем. Оно нищее. Мы отправили спутник бесплатно, вместе с новостным терминалом.
— Нищее и дряхлое, — прошептал Джо. Ему стало тоскливо. — Да, сдается мне, не видать мне этих денег…
— Как это? Ты что, просил у него денег?
— Счастливо, Смит, — заторопился Джо.
— Эй, подожди! — остановил его Смит. — У нас тут новая игра появилась. Хочешь попробовать? Слушай, просматриваешь газетные архивы и натыкаешься на забавные заголовки, настоящие заголовки, а не выдуманные. Я нашел отличный экземплярчик — с 1962 года. Хочешь, прочитаю?
— Ладно, — автоматически ответил Джо. Снова навалилась тоска, он чувствовал, что выжат, как лимон. — Давай свое заглавие.
— "Элмо Пласкет топит гигантов", — прочел Смит.
— Какой к черту Элмо Пласкет?
— Он вышел из бедняков, а потом…
— Слушай, мне пора, — сказал Джо, поднимаясь. — Надо идти. — Он повесил трубку. "Домой, — закончил он про себя. — За мешком с четвертаками".
"ОТПРАВЛЯЙТЕСЬ НА ПЛАНЕТУ ПЛАУМЭНА, МИСТЕР ФЕРНРАЙТ, ТУДА, ГДЕ В ВАС нуждаются. ВАША ЖИЗНЬ ПРИОБРЕТЕТ ОСОБЫЙ СМЫСЛ.
ВЫ ПОЛОЖИТЕ НАЧАЛО ВЕЛИКОМУ ДЕЛУ, которое ПЕРЕЖИВЕТ И ВАС, И МЕНЯ".
Планета Плаумэна… Что же это напоминает?.. Джо Рассеянно набрал номер автоэнциклопедии.
— Скажите, планета Плаумэна…. - начал он, но механический голос перебил его:
— Осталось еще двадцать часов. До свидания.
— Всего один вопрос? — разозлился он. — Я только хотел узнать, Сириус-Пять и планета Плаумэна — это… — Щелк. Робот отключился.
"Сволочи, — завелся Джо, — черт бы побрал эти автоматические службы и компьютеры!.. Кого же мне спросить? Ну кто может навскидку сказать, одна ли это планета — Плаумэна и Сириус-Пять? Кит! Вот оно!
Она должна знать".
Однако, уже набирая ее номер, Джо решил, что не стоит говорить Кит о записке. Вдруг действительно придется сваливать, — тогда она легко сможет его вычислить. Джо взял в руки послание и внимательно рассмотрел его. Постепенно, капля по капле, восстанавливалась и обретала четкие очертания картина происходящего: казалось, на листе что-то написано руническими знаками. Руническое письмо?.. Джо почувствовал, как в нем просыпается азарт.
Он набрал номер Смита.
— Если ты получишь письмо, — как бы между прочим спросил Джо, — со скрытыми руническими письменами, как ты, именно ты, прочитаешь их?
— Подержу письмо над источником тепла, — как нечто само собой разумеющееся, ответил Смит.
— Почему над источником тепла?
— Потому, что «скрытое» сообщение скорее всего написано молоком. А то, что написано молоком, проявляется над источником тепла.
— Руническое письмо молоком? — сердито переспросил Джо.
— Статистика свидетельствует…
— Не представляю себе. Просто не могу себе представить. Руническое письмо молоком… — Он покачал головой. — В конце концов, какая вообще может быть статистика на тему рунического письма? Абсурд.
И все же он достал из заднего кармана зажигалку и поднес к листку, с удивлением заметив, как на нем медленно проступают темные буквы: "МЫ ПОДНИМЕМ ХЕЛЬДСКАЛЛУ".
— Ну, что там написано? — с неподдельным интересом спросил Смит.
— Слушай, — ушел от ответа Джо, — ты не пользовался энциклопедией в последние сутки?
— Нет.
— Можешь соединиться с ней и спросить, не является ли планета Плаумэна другим названием Сириуса-Пять и заодно, из чего состоит Хельдскалла?
"Наверное, я мог бы посмотреть в словаре, — досадовал на свою недогадливость Джо. — Вот балда! Разве так делаются дела?" Джо вдруг опять охватил страх, и к горлу подкатила тошнота. Ему даже в голову это не пришло: к тому же ему придется сообщить об этом в полицию. Еще упекут, наверняка упекут, у них уже заведено на него дело, а это не смешно. Черт с ним, с делом, оно заведено с самого рождения, только сейчас в нем скорее всего появились новые пункты. Что само по себе было дурным признаком. Это знал каждый.
"Хельдскалла, — размышлял Джо. — Странное и притягательное слово". Оно нравилось ему; казалось, оно было полной противоположностью убогим квартирным блокам, телефонам, безликим толпам, жалкой жизни на ветеранском пособии и попыткам скрасить ее Игрой. "Мое место там", — подумал Джо, произнеся вслух:
— Смит, перезвони мне, как только что-нибудь узнаешь. Пока.
Нажав на рычаг, он продолжал держать трубку в руке, затем вдруг набрал номер словаря.
— Хельдскалла, — продиктовал он. — Что это означает?
Словарь — или, точнее, его искусственный голос — сообщил:
— Хельдскалла — древний храм Туманных Существ, нации, которая правила на Сириусе-Пять. Он опустился на морское дно сотни лет назад и до сих пор не поднят на сушу. Содержит предметы искусства, реликвии и артефакты.
— Вы сейчас подсоединились к энциклопедии? — поинтересовался Джо. — Вы дали такое развернутое определение…
— Да, сэр, мадам. Я подсоединился к энциклопедии.
— Еще что-нибудь есть на эту тему?
— Нет, ничего.
— Спасибо, — просипел Джо и повесил трубку.
Он, кажется, понял. Глиммунг, или Глиммунги, черт его знает, что это такое, — целая нация или одно-единственное существо, похоже, питался восстановить древний храм Хельдскаллу, а для этого Глиммунгу понадобится не один мастер. Не удивительно, что он вышел на Джо и предложил столь круглую сумму за работу: очевидно, в Хельдскалле было немало керамики, и нужна была помощь настоящего мастера.
Это навело Джо на мысль о том, что Глиммунг скорее всего собирает сотни мастеров с сотен планет, и Фернрайт был не единственным, кто получал странные послания. Он представил себе, как огромная пушка выстреливает посланиями спец-доставки, тысячами таких посланий, адресованных разным живым существам во всех концах Галактики.
"И — о боже, — ужаснулся Джо, — за всем этим следит полиция. Они вломились в мой блок, едва я успел поговорить с банком; вчера ночью эти двое сразу направились в уборную. Конечно, они уже знали о сливном бачке и этой записке. Могли бы сказать, но нет — это было бы слишком по-человечески…"
Зазвонил телефон. Джо снял трубку.
— Я поговорил с энциклопедией, — возник на экране Смит. — Планета Плаумэна — это Сириус-Пять на жаргоне астронавтов, но раз я уж связался с энциклопедией, я не преминул разузнать побольше, подумал, что тебе это не помешает.
— Угу, — Джо приготовился внимательно слушать.
— Там живет одно огромное старое существо. Очевидно, немощное.
— В смысле, больное? — спросил Джо.
— Вроде того… ну, возраст и все такое. Я бы сказал, что оно в спячке.
— Опасное?
— Как оно может быть опасным? Оно немощное и к тому же постоянно спит. Дряхлое. Вот точное слово — дряхлое.
— Оно когда-нибудь вступало в контакт с нашими?
— Фактически нет. Лет десять назад оно вышло на кратковременную связь и попросило орбитальный метеоспутник.
— А чем расплатилось?
— Да ничем. Оно нищее. Мы отправили спутник бесплатно, вместе с новостным терминалом.
— Нищее и дряхлое, — прошептал Джо. Ему стало тоскливо. — Да, сдается мне, не видать мне этих денег…
— Как это? Ты что, просил у него денег?
— Счастливо, Смит, — заторопился Джо.
— Эй, подожди! — остановил его Смит. — У нас тут новая игра появилась. Хочешь попробовать? Слушай, просматриваешь газетные архивы и натыкаешься на забавные заголовки, настоящие заголовки, а не выдуманные. Я нашел отличный экземплярчик — с 1962 года. Хочешь, прочитаю?
— Ладно, — автоматически ответил Джо. Снова навалилась тоска, он чувствовал, что выжат, как лимон. — Давай свое заглавие.
— "Элмо Пласкет топит гигантов", — прочел Смит.
— Какой к черту Элмо Пласкет?
— Он вышел из бедняков, а потом…
— Слушай, мне пора, — сказал Джо, поднимаясь. — Надо идти. — Он повесил трубку. "Домой, — закончил он про себя. — За мешком с четвертаками".
Глава 4
На городских тротуарах, словно некое огромное существо, роилась толпа кливлендских безработных. Они подходили друг к другу и останавливались. Стояли и ждали, и это ожидание незаметно для них самих превращало их в единое целое — живое и грустное. И через их плотные ряды медленно пробирался Джо Фернрайт, неся в руках свой драгоценный мешок с монетами прямо в лапы к мистеру Найму. Джо всем телом ощущал завистливые взгляды тех, кому некуда было идти, вдыхал их запах, чувствовал исходившую от них апатию.
— Прошу прощения, — обратился Джо к внезапно выросшему перед ним долговязому мексиканцу.
Юноша нервно моргнул, но с места не сдвинулся. Он видел асбестовый мешок в руках у Джо. Вне всякого сомнения, этот парень знал, что находится в мешке, а значит, знал, куда и зачем направляется Джо Фернрайт.
— Можно пройти? — не успел произнести Джо, как увидел, что очутился в западне: толпа позади него сомкнулась, отрезая путь к отступлению. "Ну все, сейчас они вытрясут из меня все монеты" — подумал он, чувствуя, как сердце уходит в пятки. Повсюду пустые взгляды, безразличные лица — все поплыло перед глазами Джо, словно в ночном кошмаре.
— Разрешите взглянуть на ваши монеты, сэр? — спросил мексиканец.
Что оставалось делать Джо? Глаза, или, скорее, черные провалы глазниц, окружали его плотным кольцом, его и его асбестовый мешок. "Черт возьми, я попался, как мальчишка", — с удивлением осознал Джо. Это были его кровные деньги, и толпа знала это не хуже него.
И все же он чувствовал, что от него ничего не зависит.
Доберется ли он до будки мистера Найма, пропадет ли по дороге — толпе было все равно.
Странно, но в глубине души Джо Фернрайт был совершенно спокоен: их жизнь — их личное дело, и это в ней был мешок старательно накопленных монет. "Ну что они мне могут сделать? — спокойно размышлял Джо. — Они что, думают, я попаду под действие их чар? Это их проблемы. Меня не собьешь с пути: раз уж я решил забыть о письмах и прийти сюда, никто не остановит меня на полдороге".
— Нет, — отрезал Джо.
— Я их не трону, — заверил парень.
Странное чувство охватило Джо Фернрайта. Пошарив в мешке, он достал монету и протянул ее мексиканцу. Как только парень схватил ее, новые и новые руки потянулись со всех сторон. Кольцо безнадежных глаз сменилось кругом протянутых ладоней. В них больше не было ни злобы, ни жадности — они тянулись к нему так же доверчиво, как его рука — сегодня утром к почтовому ящику.
"Господи, какой ужас, — подумал Джо. — Эти люди думают, что я здесь, чтобы принести им дар, которого они ждали от Вселенной. Ждали всю свою жизнь, не получали ничего и принимали это так же покорно, как сейчас. Они видят во мне бога. Но нет! Надо выбираться отсюда — я ничем не могу им помочь".
— Прошу прощения, — обратился Джо к внезапно выросшему перед ним долговязому мексиканцу.
Юноша нервно моргнул, но с места не сдвинулся. Он видел асбестовый мешок в руках у Джо. Вне всякого сомнения, этот парень знал, что находится в мешке, а значит, знал, куда и зачем направляется Джо Фернрайт.
— Можно пройти? — не успел произнести Джо, как увидел, что очутился в западне: толпа позади него сомкнулась, отрезая путь к отступлению. "Ну все, сейчас они вытрясут из меня все монеты" — подумал он, чувствуя, как сердце уходит в пятки. Повсюду пустые взгляды, безразличные лица — все поплыло перед глазами Джо, словно в ночном кошмаре.
— Разрешите взглянуть на ваши монеты, сэр? — спросил мексиканец.
Что оставалось делать Джо? Глаза, или, скорее, черные провалы глазниц, окружали его плотным кольцом, его и его асбестовый мешок. "Черт возьми, я попался, как мальчишка", — с удивлением осознал Джо. Это были его кровные деньги, и толпа знала это не хуже него.
И все же он чувствовал, что от него ничего не зависит.
Доберется ли он до будки мистера Найма, пропадет ли по дороге — толпе было все равно.
Странно, но в глубине души Джо Фернрайт был совершенно спокоен: их жизнь — их личное дело, и это в ней был мешок старательно накопленных монет. "Ну что они мне могут сделать? — спокойно размышлял Джо. — Они что, думают, я попаду под действие их чар? Это их проблемы. Меня не собьешь с пути: раз уж я решил забыть о письмах и прийти сюда, никто не остановит меня на полдороге".
— Нет, — отрезал Джо.
— Я их не трону, — заверил парень.
Странное чувство охватило Джо Фернрайта. Пошарив в мешке, он достал монету и протянул ее мексиканцу. Как только парень схватил ее, новые и новые руки потянулись со всех сторон. Кольцо безнадежных глаз сменилось кругом протянутых ладоней. В них больше не было ни злобы, ни жадности — они тянулись к нему так же доверчиво, как его рука — сегодня утром к почтовому ящику.
"Господи, какой ужас, — подумал Джо. — Эти люди думают, что я здесь, чтобы принести им дар, которого они ждали от Вселенной. Ждали всю свою жизнь, не получали ничего и принимали это так же покорно, как сейчас. Они видят во мне бога. Но нет! Надо выбираться отсюда — я ничем не могу им помочь".