Страница:
Неведомо откуда ударили фонтаны морской воды, — весь зал мгновенно заполнился резким запахом йода и рокочущим гулом моря. На присутствующих посыпались мелкие рыбешки и водоросли. И посреди этого смерча металась огромная туша Глиммунга.
— Да, вряд ли он им понравится, — вполголоса произнес Джо. Господи боже — тысячи извивающихся щупалец, покрытых бурой слизью… Огромная туша поднялась под потолок, затем с утробным ревом рухнула на пол, расшвыривая во все стороны раковины и обломки кораллов. Из зияющего провала в полу вырывались струи пара. Но Глиммунга уже не было видно. Как и предсказывала Мали, его вес был слишком велик. Теперь Глиммунг — внизу, десятью этажами ниже.
— На-на-наверное, мы должны спуститься и переговорить с ним, произнес в микрофон потрясенный Харпер Болдуин. Он нагнулся, словно к чему-то прислушиваясь, затем выпрямился. — По-моему, он угодил прямо в подвал… Он… — Болдуин отчаянно взмахнул рукой. — По-моему, он, проломил насквозь все этажи.
— Я знала, что это случится, — заметила Мали. — Что ж, придется вести переговоры в подвале.
Мали и Джо поднялись, чтобы присоединиться к толпе любопытных, уже скопившейся возле лифтов.
— Лучше бы он явился в виде альбатроса, — заметил Джо.
— Да, вряд ли он им понравится, — вполголоса произнес Джо. Господи боже — тысячи извивающихся щупалец, покрытых бурой слизью… Огромная туша поднялась под потолок, затем с утробным ревом рухнула на пол, расшвыривая во все стороны раковины и обломки кораллов. Из зияющего провала в полу вырывались струи пара. Но Глиммунга уже не было видно. Как и предсказывала Мали, его вес был слишком велик. Теперь Глиммунг — внизу, десятью этажами ниже.
— На-на-наверное, мы должны спуститься и переговорить с ним, произнес в микрофон потрясенный Харпер Болдуин. Он нагнулся, словно к чему-то прислушиваясь, затем выпрямился. — По-моему, он угодил прямо в подвал… Он… — Болдуин отчаянно взмахнул рукой. — По-моему, он, проломил насквозь все этажи.
— Я знала, что это случится, — заметила Мали. — Что ж, придется вести переговоры в подвале.
Мали и Джо поднялись, чтобы присоединиться к толпе любопытных, уже скопившейся возле лифтов.
— Лучше бы он явился в виде альбатроса, — заметил Джо.
Глава 9
Когда они добрались до подвала, Глиммунг приветствовал их громким ревом.
— Переводчики не понадобятся, — объявил он. — Я буду общаться с каждым из вас телепатически.
Его туловище заполняло практически весь подвал: мастерам пришлось остаться у лифтов.
Джо глубоко вдохнул, чтобы унять дрожь, и выпалил:
— Глиммунг, вы сможете расплатиться с отелем за нанесенный ущерб?
— Завтра утром мой чек будет среди прочей почты, — ответил Глиммунг.
— Мистер Фернрайт пошутил, — занервничал Болдуин, — насчет компенсации отелю.
— Ничего себе шутка, — возмутился Джо, — разворотить десять этажей! А вдруг при этом кого-нибудь раздавило? Так можно запросто угробить минимум человек сто.
— Нет-нет, — заверил его Глиммунг. — Никто не пострадал. Но вопрос справедливый, мистер Фернрайт. — Джо внезапно почувствовал, как Глиммунг рыщет в самых отдаленных уголках его сознания в поисках ответа на какой-то вопрос. Ответ пришел мгновенно: "Меня интересует ваша реакция на Книгу Календ".
Однако не успел Джо ответить, как Глиммунг обратился ко всем остальным:
— Из прибывших мастеров только мисс Йохез знала о Книге. Остальных мне сейчас придется проверить.
Это займет всего лишь минуту.
И в то же мгновение Джо почувствовал, как прервался мысленный контакт. Глиммунг общался с другими.
Повернувшись к Джо, Мали шепнула:
— Я хочу задать ему вопрос.
Она сделала глубокий вдох и произнесла:
— Глиммунг, — резко сказала она, — ответьте мне.
Скоро ли вы умрете?
По огромному туловищу прошла судорога, щупальца, похожие на хлысты, вздыбились, потом бессильно обвисли.
— Разве об этом сказано в Книге Календ? — отозвался Глиммунг. — Нет. Я бы сказал, если бы это было так.
— Книга Календ непогрешима.
— У вас нет причин считать, что я при смерти, — заявил Глиммунг.
— Конечно, нет, — ответила Мали. — Я задала этот вопрос, чтобы кое-что выяснить. И я выяснила.
— Когда у меня приступ меланхолии, — проговорил Глиммунг, — я вспоминаю Книгу и предсказание Календ о том, что я не смогу ничего осуществить, и храм навсегда останется на дне Маре Нострум. В такие минуты я действительно верю в могущество Книги.
— Но только когда у вас приступ меланхолии, — заметил Джо.
— Любое живое существо, — сказал Глиммунг, — переживает периоды подъема и упадка. Я такое же существо из плоти и крови, как и вы. Я больше и старше вас, я могу делать многое, что вам недоступно. Но бывает время, когда солнце клонится к закату, наступают сумерки, и близка настоящая ночь. До меня то и дело доходят лучики света, но его источник слишком далек. А там, где я обитаю, очень, очень темно. Конечно, я могу сам создать жизнь и свет вокруг себя, но они будут лишь продолжением меня самого. Правда, теперь кое-что изменилось, сюда стали прибывать мастера. Те, кто прилетел вместе с мисс Йохез, мистером Фернрайтом и мистером Болдуином, — последнее пополнение.
"Интересно, покинем ли мы эту планету", — подумал Джо. Он вспомнил Землю; вспомнил Игру и свой жилой модуль с мертвым черным окном; вспомнил о грошовом государственном пособии. Он вспомнил Кит.
"Больше я ей не позвоню, — мелькнула у Джо мысль. — Я почему-то в этом уверен. Наверное, из-за Мали. А может, из-за всей этой истории — с Глиммунгом и его Предприятием".
А это падение Глиммунга сквозь пол? Пролететь через десять этажей, чтобы потом скрючиться в подвале.
За этим явно что-то кроется… И тут Джо осенило. Ведь Глиммунг прекрасно знает собственный вес. Как и говорила Мали, ни одно здание не выдержало бы его. Он проделал все это умышленно.
"Чтобы мы его не боялись, — думал Джо, — теперь, когда наконец мы увидели его в настоящем обличье.
Хотя, может быть, наоборот: надо уносить ноги, пока не поздно. Что еще взбредет в голову этому монстру?.."
— Вы боитесь меня? — пришла мысль Глиммунга.
— Я боюсь вашей затеи, — откликнулся Джо, — Слишком мало шансов на успех.
— Вы правы, — сказал Глиммунг. — Речь идет о шансах, о вероятности. Статистической вероятности. Может быть, получится. Может быть, нет. Я не могу утверждать, могу только надеяться. У меня нет уверенности в будущем как, впрочем, и у всех, включая Календ.
Я исхожу из этого…
— Но если ваша попытка провалится… — начал было Джо.
— Разве это так уж ужасно? — перебил Глиммунг. — Знаете, что я вам скажу: у всех вас есть одно общее качество: вам так часто не везло, что у вас возник комплекс неудачника.
"Я уже задумывался об этом, — вспомнил Джо. — В общем, так оно и есть".
— Чем я, собственно, занимаюсь? Я пытаюсь понять, насколько я силен, продолжал Глиммунг. — Ведь не существует универсального способа определения границ чьей-либо силы. Это можно узнать, только попытавшись предпринять нечто, что потребует всех моих сил. Провал скажет мне так же много, как и успех.
Понимаете? Нет, вы не понимаете. Вы скованы своим страхом. Вот почему я вытащил вас сюда. Знание себя — вот то, чего я достигну. Того же достигнете и вы — каждый для себя.
— А если у нас ничего не получится? — спросила Мали.
— В любом случае вы почувствуете границу своих сил, — заявил Глиммунг. Казалось, он был удивлен тем, что собравшиеся не понимают столь простых вещей. — Вы правда не понимаете?.. — спросил он их всех. — Ничего, вы поймете, прежде чем все это закончится. Конечно, те, кто захочет пройти весь путь.
— Значит, мы все же имеем право выбора? — прошепелявило грибообразное существо.
— Вы можете вернуться, если хотите, — сказал Глиммунг. — Я обеспечу ваше возвращение. Но предупреждаю: вы вернетесь туда, откуда бежали. Как и прежде, жизнь будет для вас невыносимой. Вспомните-ка, ведь каждый из вас намеревался в ближайшее время покончить с собой, мало того, именно этим вы и занимались — постепенно уничтожали себя, когда я нашел вас. Не делайте свое будущее таким же, каким было прошлое.
Наступило неловкое молчание.
— Я ухожу, — бросил Харпер Болдуин.
К нему присоединилось еще несколько разномастных существ.
— А ты? — спросила Мали у Джо.
— Я? Я могу вернуться только в полицейский участок, — ответил Джо. "Там меня ждет смерть, — добавил он про себя. — Как и тебя… и всех нас". — Нет, — сказал Джо твердо. — Я рискну, и даже если… мы разобьем себе лоб… Возможно, в словах Глиммунга есть доля истины: отрицательный результат — тоже результат.
— Если ты дашь мне настоящую сигарету, — сказала Мали, вздрагивая то ли от холода, то ли от страха, — я тоже останусь. До смерти хочется курить.
— Ничего не стоит хотеть до смерти, — заметил Джо. — Но я готов рисковать жизнью, чтобы узнать предел своих сил. Даже если придется пролететь сквозь десять этажей.
— Значит, остальные остаются, — произнес Глиммунг.
— Точно, — проскрипел огромный двустворчатый моллюск.
— Я… наверное, тоже останусь, — сказал Харпер Болдуин, хотя видно было, что это решение далось ему с трудом.
— Ну, что ж, тогда можно приступать к делу, — удовлетворенно заключил Глиммунг.
Около отеля стояло несколько мощных грузовиков.
В каждом из них сидел водитель, и у каждого из них было свое задание.
Тучное существо с длинным тонким хвостом приблизилось к Джо и Мали, сжимая в пушистых лапах папку для бумаг.
— Пойдемте со мной, — объявило оно, выбирая из толпы тринадцать мастеров.
— Это верж, — объяснила Мали. — Наш водитель.
Вержи считаются лучшими водителями, поскольку у них потрясающая реакция. Не пройдет и минуты, как мы доберемся до мыса.
— Не пройдет, — рассеянно поправил ее Джо, забираясь на сиденье в дальнем конце кузова.
Остальные мастера вскарабкались в машину вслед за Джо и Мали, и грузовик задрожал от рева двигателя.
— Что это за устройство? — спросил Джо, удивленный непривычным шумом.
Добродушный моллюск прогудел:
— Это двигатель внутреннего сгорания. Бух, бух, бух — и так всю дорогу.
— Граница… — вздохнул Джо. У него сладко засосало под ложечкой. Да, черт возьми, это граница времени, и мы снова в деревянной хижине с Авраамом Линкольном, Вильмом Коди и прочими первопроходцами.
Один за другим грузовики растворялись в ночи. Огни мерцали во мгле, подобно стае невиданных светлячков.
— Глиммунг будет ждать нас, — сказала Мали. — Там, на месте. — У нее был усталый голос. — Он способен свободно перемещаться в пространстве. Стоит ему захотеть, и он может перенестись в любую точку планеты в мгновение ока. — Она зевнула и потерла рукой слипающиеся глаза.
— Это создание, что сидит за вами, говорит правду, — отозвался участливый моллюск, вежливо пожимая руку Мали краем мантии. — Мисс Йохез, позвольте представиться: Нерб К'оол Дак с Сириуса-Три. Мы все с нетерпением ждали вашего приезда. Было ясно, что с вашим появлением начнется настоящая работа.
Кажется, мы не ошиблись. Однако я особенно рад познакомиться с вами. Ведь моя задача — поиск тех самых объектов, проросших кораллами, которые затем из Маре Нострум попадут в вашу лабораторию.
— А я специалист по поиску артефактов, — проговорил гигантский ракопаук, сверкнув хитиновой головогрудью. — Мне предстоит доставлять в вашу лабораторию, мисс Йохез, то, что обнаружит мистер Нерб К'оол Дак.
— Вы проводили предварительную разведку, пока ждали нас? — спросила Мали.
— До сих пор Глиммунг держал нас в отеле, — объяснял моллюск. — У нас были две задачи. Во-первых, мы изучали документы, имеющие отношение к истории Хельдскаллы. Во-вторых, наблюдали за работой роботов-разведчиков. Мы видели Хельдскаллу на экранах бесчисленное множество раз. Но теперь мы сможем прикоснуться к ней.
— Сейчас бы поспать, — сказала Мали. Она крепко прижалась к Джо и положила ему свою голову на плечо. — Разбуди меня, когда приедем…
— Все это Предприятие, — продолжал ракопаук, обращаясь к Джо и моллюску, — напоминает мне земную сагу, которую мы заучивали наизусть в колледже.
Я помню, она потрясла меня…
— Он имеет в виду Фауста, — объяснил Джо моллюск. — Человека, который стремится вперед и не может успокоиться. Глиммунг чем-то похож на доктора Фауста, чем-то — нет…
Ракопаук, волнуясь, зашевелил усами.
— Глиммунг похож на Фауста во всем. Во всяком случае, если придерживаться версии «Фауста» Гете.
"Странное дело, — думал Джо. — Хитиновый членистоногий ракопаук и двустворчатый моллюск обсуждают «Фауста» Гете. Книгу, которую я никогда не читал, хотя она создана на моей планете, и…"
— Впрочем, трудность трактовки во многом связана с переводом, говорило паукообразное. — Ведь книга написана на ныне исчезнувшем языке…
— На немецком, — подсказал Джо. Уж это-то он знал, — Видите ли, я сделал… — Ракопаук запустил лапу в свою дорожную сумку. — Черт возьми, произнес он, — вечно самое нужное оказывается на дне… Вот. — Он вытащил сложенный вчетверо лист и аккуратно развернул. — Я сделал собственный перевод на современный земной язык, который раньше назывался английским.
Я хочу прочитать вам ключевую сцену второй части: эпизод, когда Фауст созерцает то, что сделал, и испытывает удовлетворение. Позвольте… разрешите… как же лучше сказать? Можно, я прочту, сэр?
— Конечно, — кивнул Джо. Грузовик подскакивал на рытвинах и ухабах, пассажиры то и дело валились друг на друга. Мали, видимо, крепко заснула. Очевидно, она не ошибалась в способностях шофера-вержа: грузовик мчался сквозь непроглядный мрак с огромной скоростью.
Квазипаук читал с аккуратно разложенного листа:
Болото тянется вдоль гор,
Губя работы наши вчуже.
Но, чтоб очистить весь простор,
Я воду отведу из лужи.
Мильоны я стяну сюда
На девственную землю нашу.
Я жизнь их не обезопашу,
Но благодарностью труда
И вольной волею украшу.
Стада и люди, нивы, села
Разлягутся
[1]на целине,
К которой дедов труд тяжелый
Подвел высокий вал извне.
Внутри по-райски…
Моллюск прервал увлеченный речитатив ракопаука:
— Ваш перевод неплох. Но некоторые слова употреблены неточно.
"Стада и люди, нивы, села разлягутся…" Грамматической ошибки здесь нет, но земляне так не говорят. — Моллюск взмахнул краем мантии, ища поддержки Джо. — Не правда ли, мистер Фернрайт?
"Стада и люди… разлягутся", — размышлял Джо.
"Моллюск, конечно, прав, однако…"
— Мне нравится ваш перевод, — проговорил он.
Ракопаук взвизгнул от удовольствия.
— Согласитесь, — возбужденно продолжал он, — это очень напоминает Предприятие Глиммунга! Вода символизирует все, что разрушает творения разумных существ. Это вода, которая захлестнула Хельдскаллу; море поглотило ее столетия назад, но теперь Глиммунг хочет заставить его отступить. А «мильоны», которые вышли, чтобы одолеть поток, — это мы. Наверное, Гете был ясновидящим; очевидно, он предсказал восстановление Хельдскаллы.
Грузовик замедлил ход.
— Все, приехали, — сообщил водитель-верж. Он нажал на тормоза, и машина с визгом остановилась, пассажиры в очередной раз повалились друг на друга, а Мали, вздрогнув, открыла глаза и тревожно оглянулась, очевидно, не понимая спросонья, где она находится.
— Все в порядке, — сказал Джо и привлек девушку к себе. "Вот так все и начинается, — подумал он. — В горе и в радости. В бедности и богатстве. Пока смерть не разлучит нас". Странно, что именно сейчас он вспомнил слова брачной клятвы. Странно, но к месту.
Ибо казалось, что смерть бродит где-то поблизости.
Он поднялся на затекших ногах и помог Мали встать.
Они неуклюже спрыгнули с края кузова. Ночной воздух был насыщен запахом моря… Джо глубоко вдохнул. Вот теперь оно рядом. Море. Храм. И Глиммунг, пытающийся их разъединить, увести море от Хельдскаллы. Как Господь. Отделить свет от тьмы, или что он там еще разделил. Воду от суши.
— Господь бог, создавая мир, тоже напоминал Фауста, — сказал Джо ракопауку.
Мали застонала:
— Только теологии нам сейчас и не хватает, — она дрожала от влажного ветра. — Тут темно, как в могиле.
Я ничего не вижу.
На фоне ночного неба Джо различил округлый силуэт, оказавшийся геодезическим куполом.
"Вот оно!" — решил Джо.
К этому времени прибыли остальные грузовики, и из кузовов посыпалось множество разнообразных существ.
Некоторые помогали друг другу спуститься на землю — розовому желе не удавалось слезть, пока ему не пришел на помощь некто, напоминающий рыбу-ежа.
Над их головами внезапно зависла большая, ярко освещенная машина на воздушной подушке.
— Приветствую вас, господа, — раздался голос изнутри. — Я буду доставлять вас к месту работы. Осторожно поднимайтесь на борт, и я вас отвезу. Приветствую. Приветствую.
"Привет, привет", — мысленно ответил Джо, наблюдая, как пассажиры влетают, вползают или закатываются внутрь.
В геодезическом куполе их встретила толпа роботов.
Джо замер, не веря своим глазам. Роботы.
— Они здесь не запрещены, — сказала Мали. — Не забывай: это тебе не Земля.
— Но Эдгар Мэан ведь доказал, что искусственные формы жизни не могут существовать, "Жизнь происходит от жизни, и поэтому создание самопрограммирующихся механизмов…"
— Ну вот же они перед тобой — целых двадцать штук, — ответила Мали.
— Зачем же тогда нам внушали, что их невозможно изготовить? — спросил ее Джо.
— Потому что на Земле и так хватает безработных.
Правительство просто подтасовало научные данные, чтобы доказать, будто роботов создать невозможно. Конечно, их мало. Изготовление их дорого и трудоемко.
Странно, что здесь их так много. Я уверена, что это все, что у него есть. Это… — она подыскивала слово, — это ради нас. Для показа… Чтобы нас удивить.
— Мистер Фернрайт? — произнес один из роботов.
— Да, — откликнулся Джо. Он рассматривал внутренность здания: коридоры, массивные двери, приглушенное верхнее освещение… Удобно, но похоже на лабиринт… И без единой царапинки. Похоже, этот модуль только что построили.
— Я чрезвычайно рад видеть вас, — заявил робот. — Вы, очевидно, заметили табличку у меня на груди:
"Виллис". Я запрограммирован на выполнение любой инструкции, начинающейся с этого имени. Например, если вы хотите осмотреть место своей работы, просто скажите: "Виллис, проводи меня к месту работы", — и я с радостью это сделаю.
— Виллис, — тут же спросил Джо, — где здесь жилые помещения? Например, не найдется ли комнаты для мисс Йохез? Она очень устала, ей необходимо отдохнуть.
— Для вас и мисс Йохез приготовлены трехкомнатные апартаменты, отрапортовал Виллис. — Это ваше личное жилье.
— Что? — не понял Джо.
— Трехкомнатные апартаменты…
— Так у нас настоящие апартаменты? Не просто комната?
— Трехкомнатные апартаменты, — повторил Виллис с механическим спокойствием.
— Отведите нас туда, — приказал Джо.
— Нет, — ответил робот. — Вы должны сказать: "Виллис, отведите нас туда".
— Виллис, отведите нас туда.
— Да, мистер Фернрайт.
Робот повел их через вестибюль к лифтам.
Оглядев квартиру, Джо уложил Мали в постель; девушка мгновенно заснула. Джо с трудом верил своим глазам… Он осмотрел кухню, гостиную…
Там, в гостиной, на кофейном столике стояла ваза из Хельдскаллы. Он сразу это понял, едва увидев ее.
Сев на кушетку, он протянул к ней руки и осторожно поднял.
Глухая глазурь желтого цвета. Джо никогда не видел такого густого цвета; глазурь напоминала дельфтский фаянс. Он подумал было о костяном фарфоре.
Интересно, есть ли на этой планете костяная брекчия?
И если да, то сколько частей кости добавляется в шликер? Шестьдесят сотых? Или сорок? А брекчия здесь так же богата, как в Моравии?
— Виллис! — позвал он.
— Чего?
Джо удивился:
— Почему «чего», а не «что»?
— Да я тут давеча ковырялся в вашей земной культуре, дружище Фернрайт…
— Послушайте. На планете Плаумэна есть костяные брекчии?
— Ну, дружище Фернрайт, почем я знаю? Ежели вам охота знать, звякните в центральную компьютерную. А то я в этом ни фига не петрю.
— Я приказываю вам разговаривать нормально, — сказал Джо.
— Сперва скажите: Виллис. Ежели вам охота…
— Виллис, говорите нормально.
— Да, мистер Фернрайт.
— Виллис, вы могли бы проводить меня к месту работы?
— Да, мистер Фернрайт.
— Хорошо. Ведите.
Робот отпер тяжелую стальную дверь и отступил в сторону, пропуская Джо в огромное темное помещение.
Едва Фернрайт переступил порог, включился свет.
В дальнем конце комнаты стоял верстак, и Джо увидел, что на нем есть все необходимое. Рассеянный свет, управляемый напольным пультом. Самофокусирующиеся лупы, диаметром пятнадцать дюймов и более. Калильные иглы всех возможных размеров. Слева от верстака он обнаружил коробки с защитным механизмом, о котором ему доводилось только читать.
В запечатанных контейнерах хранилась глазурь. Любого мыслимого цвета, тона и оттенка — четыре ряда полок вдоль длинной стены зала. С их помощью можно было подобрать глазурь для любого изделия. И еще кое-что: он остановился в изумлении. Это был агрегат, создающий область невесомости; идеальное устройство для реставратора керамики. Теперь не нужно будет придерживать хрупкие черепки, чтобы сплавить их воедино; в камере невесомости обломок останется именно там, куда его поместили. С помощью такого устройства Джо успеет сделать в несколько раз больше, чем прежде — в пору своего процветания. И совмещение будет идеально точным: ничто не соскользнет и не сместится во время работы.
Он заметил также печь для обжига. Порой мастеру не хватало фрагмента, и ему приходилось изготавливать дубликат. Эта грань искусства реставратора обычно оставалась в тени, но… она существовала.
Никогда в жизни Джо не видел такой великолепной мастерской.
На полке для заказов стояли тяжелые коробки.
"Можно приступать прямо сейчас, — подумал Джо. — Стоит только взять в руки иглу и начать работать.
Соблазнительно…"
Он подошел к полке для калильных игл, взял одну, повертел в руках, полюбовался ее качеством. Затем открыл первую попавшуюся коробку и взглянул на заполняющие ее черепки. Поставив иглу на место, Джо один за другим бережно извлек обломки, восхищаясь цветом и текстурой глазури. Забавный сосуд — низкий, округлый, широкогорлый. Джо положил черепки обратно в коробку, чтобы перенести их на верстак. Ему не терпелось начать работать. "Мог ли я когда-нибудь мечтать, — размышлял Джо, — о чем-нибудь подобном…"
Джо замер. Он почувствовал, как некая посторонняя сила проникла внутрь и жадно вцепилась в сердце.
Напротив него стояла безмолвная черная фигура. Она внимательно наблюдала за ним и, похоже, не собиралась никуда исчезать. Джо ждал. Фигура не двигалась.
— Что это? — спросил он робота, который все еще стоял на пороге.
— Вам нужно вначале сказать "Виллис", — напомнил ему робот. — Вы должны спросить: "Виллис, что…"
— Виллис, — спросил он, — что это такое?
— Календа, — ответил робот.
— Переводчики не понадобятся, — объявил он. — Я буду общаться с каждым из вас телепатически.
Его туловище заполняло практически весь подвал: мастерам пришлось остаться у лифтов.
Джо глубоко вдохнул, чтобы унять дрожь, и выпалил:
— Глиммунг, вы сможете расплатиться с отелем за нанесенный ущерб?
— Завтра утром мой чек будет среди прочей почты, — ответил Глиммунг.
— Мистер Фернрайт пошутил, — занервничал Болдуин, — насчет компенсации отелю.
— Ничего себе шутка, — возмутился Джо, — разворотить десять этажей! А вдруг при этом кого-нибудь раздавило? Так можно запросто угробить минимум человек сто.
— Нет-нет, — заверил его Глиммунг. — Никто не пострадал. Но вопрос справедливый, мистер Фернрайт. — Джо внезапно почувствовал, как Глиммунг рыщет в самых отдаленных уголках его сознания в поисках ответа на какой-то вопрос. Ответ пришел мгновенно: "Меня интересует ваша реакция на Книгу Календ".
Однако не успел Джо ответить, как Глиммунг обратился ко всем остальным:
— Из прибывших мастеров только мисс Йохез знала о Книге. Остальных мне сейчас придется проверить.
Это займет всего лишь минуту.
И в то же мгновение Джо почувствовал, как прервался мысленный контакт. Глиммунг общался с другими.
Повернувшись к Джо, Мали шепнула:
— Я хочу задать ему вопрос.
Она сделала глубокий вдох и произнесла:
— Глиммунг, — резко сказала она, — ответьте мне.
Скоро ли вы умрете?
По огромному туловищу прошла судорога, щупальца, похожие на хлысты, вздыбились, потом бессильно обвисли.
— Разве об этом сказано в Книге Календ? — отозвался Глиммунг. — Нет. Я бы сказал, если бы это было так.
— Книга Календ непогрешима.
— У вас нет причин считать, что я при смерти, — заявил Глиммунг.
— Конечно, нет, — ответила Мали. — Я задала этот вопрос, чтобы кое-что выяснить. И я выяснила.
— Когда у меня приступ меланхолии, — проговорил Глиммунг, — я вспоминаю Книгу и предсказание Календ о том, что я не смогу ничего осуществить, и храм навсегда останется на дне Маре Нострум. В такие минуты я действительно верю в могущество Книги.
— Но только когда у вас приступ меланхолии, — заметил Джо.
— Любое живое существо, — сказал Глиммунг, — переживает периоды подъема и упадка. Я такое же существо из плоти и крови, как и вы. Я больше и старше вас, я могу делать многое, что вам недоступно. Но бывает время, когда солнце клонится к закату, наступают сумерки, и близка настоящая ночь. До меня то и дело доходят лучики света, но его источник слишком далек. А там, где я обитаю, очень, очень темно. Конечно, я могу сам создать жизнь и свет вокруг себя, но они будут лишь продолжением меня самого. Правда, теперь кое-что изменилось, сюда стали прибывать мастера. Те, кто прилетел вместе с мисс Йохез, мистером Фернрайтом и мистером Болдуином, — последнее пополнение.
"Интересно, покинем ли мы эту планету", — подумал Джо. Он вспомнил Землю; вспомнил Игру и свой жилой модуль с мертвым черным окном; вспомнил о грошовом государственном пособии. Он вспомнил Кит.
"Больше я ей не позвоню, — мелькнула у Джо мысль. — Я почему-то в этом уверен. Наверное, из-за Мали. А может, из-за всей этой истории — с Глиммунгом и его Предприятием".
А это падение Глиммунга сквозь пол? Пролететь через десять этажей, чтобы потом скрючиться в подвале.
За этим явно что-то кроется… И тут Джо осенило. Ведь Глиммунг прекрасно знает собственный вес. Как и говорила Мали, ни одно здание не выдержало бы его. Он проделал все это умышленно.
"Чтобы мы его не боялись, — думал Джо, — теперь, когда наконец мы увидели его в настоящем обличье.
Хотя, может быть, наоборот: надо уносить ноги, пока не поздно. Что еще взбредет в голову этому монстру?.."
— Вы боитесь меня? — пришла мысль Глиммунга.
— Я боюсь вашей затеи, — откликнулся Джо, — Слишком мало шансов на успех.
— Вы правы, — сказал Глиммунг. — Речь идет о шансах, о вероятности. Статистической вероятности. Может быть, получится. Может быть, нет. Я не могу утверждать, могу только надеяться. У меня нет уверенности в будущем как, впрочем, и у всех, включая Календ.
Я исхожу из этого…
— Но если ваша попытка провалится… — начал было Джо.
— Разве это так уж ужасно? — перебил Глиммунг. — Знаете, что я вам скажу: у всех вас есть одно общее качество: вам так часто не везло, что у вас возник комплекс неудачника.
"Я уже задумывался об этом, — вспомнил Джо. — В общем, так оно и есть".
— Чем я, собственно, занимаюсь? Я пытаюсь понять, насколько я силен, продолжал Глиммунг. — Ведь не существует универсального способа определения границ чьей-либо силы. Это можно узнать, только попытавшись предпринять нечто, что потребует всех моих сил. Провал скажет мне так же много, как и успех.
Понимаете? Нет, вы не понимаете. Вы скованы своим страхом. Вот почему я вытащил вас сюда. Знание себя — вот то, чего я достигну. Того же достигнете и вы — каждый для себя.
— А если у нас ничего не получится? — спросила Мали.
— В любом случае вы почувствуете границу своих сил, — заявил Глиммунг. Казалось, он был удивлен тем, что собравшиеся не понимают столь простых вещей. — Вы правда не понимаете?.. — спросил он их всех. — Ничего, вы поймете, прежде чем все это закончится. Конечно, те, кто захочет пройти весь путь.
— Значит, мы все же имеем право выбора? — прошепелявило грибообразное существо.
— Вы можете вернуться, если хотите, — сказал Глиммунг. — Я обеспечу ваше возвращение. Но предупреждаю: вы вернетесь туда, откуда бежали. Как и прежде, жизнь будет для вас невыносимой. Вспомните-ка, ведь каждый из вас намеревался в ближайшее время покончить с собой, мало того, именно этим вы и занимались — постепенно уничтожали себя, когда я нашел вас. Не делайте свое будущее таким же, каким было прошлое.
Наступило неловкое молчание.
— Я ухожу, — бросил Харпер Болдуин.
К нему присоединилось еще несколько разномастных существ.
— А ты? — спросила Мали у Джо.
— Я? Я могу вернуться только в полицейский участок, — ответил Джо. "Там меня ждет смерть, — добавил он про себя. — Как и тебя… и всех нас". — Нет, — сказал Джо твердо. — Я рискну, и даже если… мы разобьем себе лоб… Возможно, в словах Глиммунга есть доля истины: отрицательный результат — тоже результат.
— Если ты дашь мне настоящую сигарету, — сказала Мали, вздрагивая то ли от холода, то ли от страха, — я тоже останусь. До смерти хочется курить.
— Ничего не стоит хотеть до смерти, — заметил Джо. — Но я готов рисковать жизнью, чтобы узнать предел своих сил. Даже если придется пролететь сквозь десять этажей.
— Значит, остальные остаются, — произнес Глиммунг.
— Точно, — проскрипел огромный двустворчатый моллюск.
— Я… наверное, тоже останусь, — сказал Харпер Болдуин, хотя видно было, что это решение далось ему с трудом.
— Ну, что ж, тогда можно приступать к делу, — удовлетворенно заключил Глиммунг.
Около отеля стояло несколько мощных грузовиков.
В каждом из них сидел водитель, и у каждого из них было свое задание.
Тучное существо с длинным тонким хвостом приблизилось к Джо и Мали, сжимая в пушистых лапах папку для бумаг.
— Пойдемте со мной, — объявило оно, выбирая из толпы тринадцать мастеров.
— Это верж, — объяснила Мали. — Наш водитель.
Вержи считаются лучшими водителями, поскольку у них потрясающая реакция. Не пройдет и минуты, как мы доберемся до мыса.
— Не пройдет, — рассеянно поправил ее Джо, забираясь на сиденье в дальнем конце кузова.
Остальные мастера вскарабкались в машину вслед за Джо и Мали, и грузовик задрожал от рева двигателя.
— Что это за устройство? — спросил Джо, удивленный непривычным шумом.
Добродушный моллюск прогудел:
— Это двигатель внутреннего сгорания. Бух, бух, бух — и так всю дорогу.
— Граница… — вздохнул Джо. У него сладко засосало под ложечкой. Да, черт возьми, это граница времени, и мы снова в деревянной хижине с Авраамом Линкольном, Вильмом Коди и прочими первопроходцами.
Один за другим грузовики растворялись в ночи. Огни мерцали во мгле, подобно стае невиданных светлячков.
— Глиммунг будет ждать нас, — сказала Мали. — Там, на месте. — У нее был усталый голос. — Он способен свободно перемещаться в пространстве. Стоит ему захотеть, и он может перенестись в любую точку планеты в мгновение ока. — Она зевнула и потерла рукой слипающиеся глаза.
— Это создание, что сидит за вами, говорит правду, — отозвался участливый моллюск, вежливо пожимая руку Мали краем мантии. — Мисс Йохез, позвольте представиться: Нерб К'оол Дак с Сириуса-Три. Мы все с нетерпением ждали вашего приезда. Было ясно, что с вашим появлением начнется настоящая работа.
Кажется, мы не ошиблись. Однако я особенно рад познакомиться с вами. Ведь моя задача — поиск тех самых объектов, проросших кораллами, которые затем из Маре Нострум попадут в вашу лабораторию.
— А я специалист по поиску артефактов, — проговорил гигантский ракопаук, сверкнув хитиновой головогрудью. — Мне предстоит доставлять в вашу лабораторию, мисс Йохез, то, что обнаружит мистер Нерб К'оол Дак.
— Вы проводили предварительную разведку, пока ждали нас? — спросила Мали.
— До сих пор Глиммунг держал нас в отеле, — объяснял моллюск. — У нас были две задачи. Во-первых, мы изучали документы, имеющие отношение к истории Хельдскаллы. Во-вторых, наблюдали за работой роботов-разведчиков. Мы видели Хельдскаллу на экранах бесчисленное множество раз. Но теперь мы сможем прикоснуться к ней.
— Сейчас бы поспать, — сказала Мали. Она крепко прижалась к Джо и положила ему свою голову на плечо. — Разбуди меня, когда приедем…
— Все это Предприятие, — продолжал ракопаук, обращаясь к Джо и моллюску, — напоминает мне земную сагу, которую мы заучивали наизусть в колледже.
Я помню, она потрясла меня…
— Он имеет в виду Фауста, — объяснил Джо моллюск. — Человека, который стремится вперед и не может успокоиться. Глиммунг чем-то похож на доктора Фауста, чем-то — нет…
Ракопаук, волнуясь, зашевелил усами.
— Глиммунг похож на Фауста во всем. Во всяком случае, если придерживаться версии «Фауста» Гете.
"Странное дело, — думал Джо. — Хитиновый членистоногий ракопаук и двустворчатый моллюск обсуждают «Фауста» Гете. Книгу, которую я никогда не читал, хотя она создана на моей планете, и…"
— Впрочем, трудность трактовки во многом связана с переводом, говорило паукообразное. — Ведь книга написана на ныне исчезнувшем языке…
— На немецком, — подсказал Джо. Уж это-то он знал, — Видите ли, я сделал… — Ракопаук запустил лапу в свою дорожную сумку. — Черт возьми, произнес он, — вечно самое нужное оказывается на дне… Вот. — Он вытащил сложенный вчетверо лист и аккуратно развернул. — Я сделал собственный перевод на современный земной язык, который раньше назывался английским.
Я хочу прочитать вам ключевую сцену второй части: эпизод, когда Фауст созерцает то, что сделал, и испытывает удовлетворение. Позвольте… разрешите… как же лучше сказать? Можно, я прочту, сэр?
— Конечно, — кивнул Джо. Грузовик подскакивал на рытвинах и ухабах, пассажиры то и дело валились друг на друга. Мали, видимо, крепко заснула. Очевидно, она не ошибалась в способностях шофера-вержа: грузовик мчался сквозь непроглядный мрак с огромной скоростью.
Квазипаук читал с аккуратно разложенного листа:
Болото тянется вдоль гор,
Губя работы наши вчуже.
Но, чтоб очистить весь простор,
Я воду отведу из лужи.
Мильоны я стяну сюда
На девственную землю нашу.
Я жизнь их не обезопашу,
Но благодарностью труда
И вольной волею украшу.
Стада и люди, нивы, села
Разлягутся
[1]на целине,
К которой дедов труд тяжелый
Подвел высокий вал извне.
Внутри по-райски…
Моллюск прервал увлеченный речитатив ракопаука:
— Ваш перевод неплох. Но некоторые слова употреблены неточно.
"Стада и люди, нивы, села разлягутся…" Грамматической ошибки здесь нет, но земляне так не говорят. — Моллюск взмахнул краем мантии, ища поддержки Джо. — Не правда ли, мистер Фернрайт?
"Стада и люди… разлягутся", — размышлял Джо.
"Моллюск, конечно, прав, однако…"
— Мне нравится ваш перевод, — проговорил он.
Ракопаук взвизгнул от удовольствия.
— Согласитесь, — возбужденно продолжал он, — это очень напоминает Предприятие Глиммунга! Вода символизирует все, что разрушает творения разумных существ. Это вода, которая захлестнула Хельдскаллу; море поглотило ее столетия назад, но теперь Глиммунг хочет заставить его отступить. А «мильоны», которые вышли, чтобы одолеть поток, — это мы. Наверное, Гете был ясновидящим; очевидно, он предсказал восстановление Хельдскаллы.
Грузовик замедлил ход.
— Все, приехали, — сообщил водитель-верж. Он нажал на тормоза, и машина с визгом остановилась, пассажиры в очередной раз повалились друг на друга, а Мали, вздрогнув, открыла глаза и тревожно оглянулась, очевидно, не понимая спросонья, где она находится.
— Все в порядке, — сказал Джо и привлек девушку к себе. "Вот так все и начинается, — подумал он. — В горе и в радости. В бедности и богатстве. Пока смерть не разлучит нас". Странно, что именно сейчас он вспомнил слова брачной клятвы. Странно, но к месту.
Ибо казалось, что смерть бродит где-то поблизости.
Он поднялся на затекших ногах и помог Мали встать.
Они неуклюже спрыгнули с края кузова. Ночной воздух был насыщен запахом моря… Джо глубоко вдохнул. Вот теперь оно рядом. Море. Храм. И Глиммунг, пытающийся их разъединить, увести море от Хельдскаллы. Как Господь. Отделить свет от тьмы, или что он там еще разделил. Воду от суши.
— Господь бог, создавая мир, тоже напоминал Фауста, — сказал Джо ракопауку.
Мали застонала:
— Только теологии нам сейчас и не хватает, — она дрожала от влажного ветра. — Тут темно, как в могиле.
Я ничего не вижу.
На фоне ночного неба Джо различил округлый силуэт, оказавшийся геодезическим куполом.
"Вот оно!" — решил Джо.
К этому времени прибыли остальные грузовики, и из кузовов посыпалось множество разнообразных существ.
Некоторые помогали друг другу спуститься на землю — розовому желе не удавалось слезть, пока ему не пришел на помощь некто, напоминающий рыбу-ежа.
Над их головами внезапно зависла большая, ярко освещенная машина на воздушной подушке.
— Приветствую вас, господа, — раздался голос изнутри. — Я буду доставлять вас к месту работы. Осторожно поднимайтесь на борт, и я вас отвезу. Приветствую. Приветствую.
"Привет, привет", — мысленно ответил Джо, наблюдая, как пассажиры влетают, вползают или закатываются внутрь.
В геодезическом куполе их встретила толпа роботов.
Джо замер, не веря своим глазам. Роботы.
— Они здесь не запрещены, — сказала Мали. — Не забывай: это тебе не Земля.
— Но Эдгар Мэан ведь доказал, что искусственные формы жизни не могут существовать, "Жизнь происходит от жизни, и поэтому создание самопрограммирующихся механизмов…"
— Ну вот же они перед тобой — целых двадцать штук, — ответила Мали.
— Зачем же тогда нам внушали, что их невозможно изготовить? — спросил ее Джо.
— Потому что на Земле и так хватает безработных.
Правительство просто подтасовало научные данные, чтобы доказать, будто роботов создать невозможно. Конечно, их мало. Изготовление их дорого и трудоемко.
Странно, что здесь их так много. Я уверена, что это все, что у него есть. Это… — она подыскивала слово, — это ради нас. Для показа… Чтобы нас удивить.
— Мистер Фернрайт? — произнес один из роботов.
— Да, — откликнулся Джо. Он рассматривал внутренность здания: коридоры, массивные двери, приглушенное верхнее освещение… Удобно, но похоже на лабиринт… И без единой царапинки. Похоже, этот модуль только что построили.
— Я чрезвычайно рад видеть вас, — заявил робот. — Вы, очевидно, заметили табличку у меня на груди:
"Виллис". Я запрограммирован на выполнение любой инструкции, начинающейся с этого имени. Например, если вы хотите осмотреть место своей работы, просто скажите: "Виллис, проводи меня к месту работы", — и я с радостью это сделаю.
— Виллис, — тут же спросил Джо, — где здесь жилые помещения? Например, не найдется ли комнаты для мисс Йохез? Она очень устала, ей необходимо отдохнуть.
— Для вас и мисс Йохез приготовлены трехкомнатные апартаменты, отрапортовал Виллис. — Это ваше личное жилье.
— Что? — не понял Джо.
— Трехкомнатные апартаменты…
— Так у нас настоящие апартаменты? Не просто комната?
— Трехкомнатные апартаменты, — повторил Виллис с механическим спокойствием.
— Отведите нас туда, — приказал Джо.
— Нет, — ответил робот. — Вы должны сказать: "Виллис, отведите нас туда".
— Виллис, отведите нас туда.
— Да, мистер Фернрайт.
Робот повел их через вестибюль к лифтам.
Оглядев квартиру, Джо уложил Мали в постель; девушка мгновенно заснула. Джо с трудом верил своим глазам… Он осмотрел кухню, гостиную…
Там, в гостиной, на кофейном столике стояла ваза из Хельдскаллы. Он сразу это понял, едва увидев ее.
Сев на кушетку, он протянул к ней руки и осторожно поднял.
Глухая глазурь желтого цвета. Джо никогда не видел такого густого цвета; глазурь напоминала дельфтский фаянс. Он подумал было о костяном фарфоре.
Интересно, есть ли на этой планете костяная брекчия?
И если да, то сколько частей кости добавляется в шликер? Шестьдесят сотых? Или сорок? А брекчия здесь так же богата, как в Моравии?
— Виллис! — позвал он.
— Чего?
Джо удивился:
— Почему «чего», а не «что»?
— Да я тут давеча ковырялся в вашей земной культуре, дружище Фернрайт…
— Послушайте. На планете Плаумэна есть костяные брекчии?
— Ну, дружище Фернрайт, почем я знаю? Ежели вам охота знать, звякните в центральную компьютерную. А то я в этом ни фига не петрю.
— Я приказываю вам разговаривать нормально, — сказал Джо.
— Сперва скажите: Виллис. Ежели вам охота…
— Виллис, говорите нормально.
— Да, мистер Фернрайт.
— Виллис, вы могли бы проводить меня к месту работы?
— Да, мистер Фернрайт.
— Хорошо. Ведите.
Робот отпер тяжелую стальную дверь и отступил в сторону, пропуская Джо в огромное темное помещение.
Едва Фернрайт переступил порог, включился свет.
В дальнем конце комнаты стоял верстак, и Джо увидел, что на нем есть все необходимое. Рассеянный свет, управляемый напольным пультом. Самофокусирующиеся лупы, диаметром пятнадцать дюймов и более. Калильные иглы всех возможных размеров. Слева от верстака он обнаружил коробки с защитным механизмом, о котором ему доводилось только читать.
В запечатанных контейнерах хранилась глазурь. Любого мыслимого цвета, тона и оттенка — четыре ряда полок вдоль длинной стены зала. С их помощью можно было подобрать глазурь для любого изделия. И еще кое-что: он остановился в изумлении. Это был агрегат, создающий область невесомости; идеальное устройство для реставратора керамики. Теперь не нужно будет придерживать хрупкие черепки, чтобы сплавить их воедино; в камере невесомости обломок останется именно там, куда его поместили. С помощью такого устройства Джо успеет сделать в несколько раз больше, чем прежде — в пору своего процветания. И совмещение будет идеально точным: ничто не соскользнет и не сместится во время работы.
Он заметил также печь для обжига. Порой мастеру не хватало фрагмента, и ему приходилось изготавливать дубликат. Эта грань искусства реставратора обычно оставалась в тени, но… она существовала.
Никогда в жизни Джо не видел такой великолепной мастерской.
На полке для заказов стояли тяжелые коробки.
"Можно приступать прямо сейчас, — подумал Джо. — Стоит только взять в руки иглу и начать работать.
Соблазнительно…"
Он подошел к полке для калильных игл, взял одну, повертел в руках, полюбовался ее качеством. Затем открыл первую попавшуюся коробку и взглянул на заполняющие ее черепки. Поставив иглу на место, Джо один за другим бережно извлек обломки, восхищаясь цветом и текстурой глазури. Забавный сосуд — низкий, округлый, широкогорлый. Джо положил черепки обратно в коробку, чтобы перенести их на верстак. Ему не терпелось начать работать. "Мог ли я когда-нибудь мечтать, — размышлял Джо, — о чем-нибудь подобном…"
Джо замер. Он почувствовал, как некая посторонняя сила проникла внутрь и жадно вцепилась в сердце.
Напротив него стояла безмолвная черная фигура. Она внимательно наблюдала за ним и, похоже, не собиралась никуда исчезать. Джо ждал. Фигура не двигалась.
— Что это? — спросил он робота, который все еще стоял на пороге.
— Вам нужно вначале сказать "Виллис", — напомнил ему робот. — Вы должны спросить: "Виллис, что…"
— Виллис, — спросил он, — что это такое?
— Календа, — ответил робот.
Глава 10
"С Календами, — подумал Джо, — нет жизни, мы для них просто материал. Нить, проходящая через их руки; нас уносит движением, потоком, мы становимся частицей общей массы. Это движение непрерывно, оно уносит все дальше и дальше, навстречу могиле".
Джо обратился к роботу:
— Вы можете связать меня с Глиммунгом?
— Вы должны сказать…
— Виллис, вы можете связать меня с Глиммунгом?
В другом конце комнаты безмолвно маячила фигура Календы — немая, будто выключенный робот. "Да здесь ли она? — усомнился Джо. Календаг казалась материальной, через нее не просвечивала дальняя стена. — Да, она здесь. Она явилась в мастерскую, не успел я встать к верстаку…"
— Я не могу связаться с Глиммунгом, — доложил Виллис. — Он спит; сейчас у него время сна. Через двенадцать часов он проснется, и тогда я свяжусь с ним.
Но он оставил здесь много вспомогательных сервомеханизмов на случай необходимости. Вы хотите, чтобы я их активизировал?
— Скажите мне, что делать… Виллис, черт возьми, скажите же мне, что делать.
— С Календой?.. У меня нет никаких сведений о том, чтобы кто-то что-то делал с Календами. Если хотите, я подключусь к компьютеру и запрошу информацию относительно природы Календ и рекомендуемых форм взаимодействия…
— Они смертны? — перебил Джо.
Робот молчал.
— Виллис, их можно убить?
— Трудно сказать, — отвечал робот. — Они устроены не так, как обычные живые существа. Кроме того, они неотличимы друг от друга, что усложняет задачу.
Календа положила экземпляр Книги на стол рядом с рукой Джо. И молча ждала, пока землянин ее откроет.
Молча он поднял Книгу, подержал и открыл там, где находилась закладка. Там было записано: "То, что Джо Фернрайт обнаружит в затонувшем храме, заставит его убить Глиммунга, и это навсегда остановит восстановление Хельдскаллы".
"То, что я обнаружу в храме, — повторил про себя Джо. — Там, под водой. Внизу, на дне океана. Оно ждет меня…"
"Надо поскорее спуститься на дно и увидеть все своими глазами, — решил он. — Но позволит ли Глиммунг?.. Особенно после того, как прочтет эту запись, а он наверняка ее прочтет. Нет никаких сомнений, что Глиммунг следит за всеми изменениями в вечно растущем, изменяющемся, самоисправляющемся тексте. Если он не полный идиот, — подумал Джо, — то попытается убить меня первым. Прежде чем я спущусь под воду. Прямо сейчас".
Джо некоторое время стоял неподвижно, ожидая нападения Глиммунга.
Его не последовало. Ну да, ведь Глиммунг спит.
"С другой стороны, — раздумывал Джо, — возможно, мне не стоит спускаться под воду. А что бы посоветовал Глиммунг? Может быть, он сам захочет, чтобы я спустился под воду и осмотрел затонувший храм… а если нет? Вот что странно: первой моей реакцией было желание спуститься. Будто бы мне не терпится сделать открытие, которое уничтожит Глиммунга, а с ним и весь проект. Какое-то извращение". Кажется, это что-то новенькое. Прежде со мной не бывало ничего подобного. И это новое пробудили Календы и их Книга. И тут Джо Фернрайт понял, что это именно таким способом Календы заставляют свои пророчества сбываться…
Джо обратился к роботу:
— Вы можете связать меня с Глиммунгом?
— Вы должны сказать…
— Виллис, вы можете связать меня с Глиммунгом?
В другом конце комнаты безмолвно маячила фигура Календы — немая, будто выключенный робот. "Да здесь ли она? — усомнился Джо. Календаг казалась материальной, через нее не просвечивала дальняя стена. — Да, она здесь. Она явилась в мастерскую, не успел я встать к верстаку…"
— Я не могу связаться с Глиммунгом, — доложил Виллис. — Он спит; сейчас у него время сна. Через двенадцать часов он проснется, и тогда я свяжусь с ним.
Но он оставил здесь много вспомогательных сервомеханизмов на случай необходимости. Вы хотите, чтобы я их активизировал?
— Скажите мне, что делать… Виллис, черт возьми, скажите же мне, что делать.
— С Календой?.. У меня нет никаких сведений о том, чтобы кто-то что-то делал с Календами. Если хотите, я подключусь к компьютеру и запрошу информацию относительно природы Календ и рекомендуемых форм взаимодействия…
— Они смертны? — перебил Джо.
Робот молчал.
— Виллис, их можно убить?
— Трудно сказать, — отвечал робот. — Они устроены не так, как обычные живые существа. Кроме того, они неотличимы друг от друга, что усложняет задачу.
Календа положила экземпляр Книги на стол рядом с рукой Джо. И молча ждала, пока землянин ее откроет.
Молча он поднял Книгу, подержал и открыл там, где находилась закладка. Там было записано: "То, что Джо Фернрайт обнаружит в затонувшем храме, заставит его убить Глиммунга, и это навсегда остановит восстановление Хельдскаллы".
"То, что я обнаружу в храме, — повторил про себя Джо. — Там, под водой. Внизу, на дне океана. Оно ждет меня…"
"Надо поскорее спуститься на дно и увидеть все своими глазами, — решил он. — Но позволит ли Глиммунг?.. Особенно после того, как прочтет эту запись, а он наверняка ее прочтет. Нет никаких сомнений, что Глиммунг следит за всеми изменениями в вечно растущем, изменяющемся, самоисправляющемся тексте. Если он не полный идиот, — подумал Джо, — то попытается убить меня первым. Прежде чем я спущусь под воду. Прямо сейчас".
Джо некоторое время стоял неподвижно, ожидая нападения Глиммунга.
Его не последовало. Ну да, ведь Глиммунг спит.
"С другой стороны, — раздумывал Джо, — возможно, мне не стоит спускаться под воду. А что бы посоветовал Глиммунг? Может быть, он сам захочет, чтобы я спустился под воду и осмотрел затонувший храм… а если нет? Вот что странно: первой моей реакцией было желание спуститься. Будто бы мне не терпится сделать открытие, которое уничтожит Глиммунга, а с ним и весь проект. Какое-то извращение". Кажется, это что-то новенькое. Прежде со мной не бывало ничего подобного. И это новое пробудили Календы и их Книга. И тут Джо Фернрайт понял, что это именно таким способом Календы заставляют свои пророчества сбываться…