Страница:
– Как это? – удивился Рррнлф. – Ты можешь видеть, закрыв глаза?
– Да, – ответил Джим. – Но этот процесс трудно понять тому, кто не занимается магией. Так ты сумеешь доставить нас к Затонувшей Земле?
– Я тоже хочу научиться видеть с закрытыми глазами, – задумчиво сказал Рррнлф.
– А я хочу стать таким же высоким и сильным, как морской дьявол, – ответил Джим. – Но такое мне не дано. Каждый должен исходить из того, на что он способен.
– Самая разумная мысль из тех, которые ты высказывал, Джеймс, – одобрительно произнес Арагх.
– Вероятно, ты прав, маг, – сказал Рррнлф. – Вы, маленькие люди, иногда…
Морской дьявол неожиданно замолчал и полез рукой себе под фуфайку.
– Я совсем забыл о нем, – сказал Рррнлф, вытаскивая из-за пазухи маленького человека. Морской дьявол усадил уродца на стол. Тот уставился на Джима.
Теперь и Джим мог хорошенько рассмотреть приятеля Рррнлфа.
Перед ним сидело существо не более четырех футов ростом с продолговатой головой, покрытой жесткими, гладкими волосами, и с длинными руками, прятавшимися в еще более длинных рукавах узкой рубашки, за которой угадывались бугорки, здесь и там покрывавшие его тело. И все же малого назвать уродцем было нельзя. Первое впечатление Джима оказалось ошибочным. Малый был по-своему привлекательным. Один только его взгляд чего стоил. Человечек сидел на столе, открыв рот, и смотрел на Джима широко распахнутыми голубыми глазами в величайшем изумлении, словно только что появился на свет и впервые взглянул на окружающий мир.
И все-таки, поразмыслив, Джим решил, что приятель Рррнлфа на человека мало похож. Оставалось одно: малый – сверхъестественное существо. Что с того, что Джим не сталкивался с таким созданием?
Сверхъестественных существ пруд пруди. И все разные.
Большинство такие, как Рррнлф, добрые и отзывчивые. Некоторые, подобно троллю, обитавшему в подземелье замка графа Сомерсетского, на вид свирепые, а на самом деле просто обидчивы и легко ранимы. И лишь немногие, как недоброй памяти стихийный дух Мелюзины, коварны, да и то по отношению к представителям сильного пола. Той было все одно, кого заманивать в свои сети: человека или дракона, лишь бы только тот был мужской особью.
Размышления Джима прервал Рррнлф.
– Он рад видеть тебя, – сказал морской дьявол, ткнув пальцем в сторону сидевшего на столе существа.
– Откуда ты знаешь? – спросил Джим. – Он заговорил?
Рррнлф потер левое ухо правой рукой и уставился на человечка, который больше не обращал на морского дьявола никакого внимания.
– Заговорил, – ответил Рррнлф. – Говорит и сейчас: то ли что он рад видеть тебя, то ли что ему приятно смотреть на тебя.
Джим удивился. Он никогда не слышал о том, что сверхъестественные существа могут переговариваться между собой, не подавая голоса. Хотя чему удивляться? В Царстве сверхъестественных существ могут объявиться и не такие диковины.
– Извини, Рррнлф, как тебе удается…
– Я ошибся, – перебил Джима морской дьявол, – он говорит, что хочет остаться с тобой.
– Остаться со мной? – Джим удивленно воскликнул.
– Ну да! – подтвердил Рррнлф. – Теперь я его хорошо понимаю. Он говорит, что его удача в твоих руках и он хочет остаться с тобой.
– Я не могу оставить его у себя, – ответил Джим. – Мало ли что ему взбрело в голову. Засунь его обратно себе за пазуху.
Неожиданно человечек привстал и потянулся к Джиму, словно ребенок, просящийся на руки.
Джим дрогнул.
– Хорошо, может быть… – протянул он, виновато посмотрев на Энджи, – я возьму его к себе… на время.
– Вот и прекрасно, – довольно проговорил Рррнлф. – Видно, наш разговор окончен. Я пока сосну во дворе. Разбудите меня, когда соберетесь в дорогу.
Джим кивнул и подал команду. Морской дьявол на глазах вырос, его голова и плечи пропали из вида. Однако перенести Рррнлфа во двор Джим не успел. Тот чуть присел, оттолкнулся ногами от пола и взлетел вверх, как ракета. Со двора донесся оглушительный стук о землю, раздались отдаленные крики. Джим вздохнул с облегчением.
Похоже, морской дьявол, никому на голову не грохнулся. Надо же, поспешил отправиться на боковую! Ничего не поделаешь: у каждого свои пристрастия. Зато он проявил себя молодцом. Не отказал в помощи, да и в разговоре поставил последнюю точку.
Джим покрутил головой. Не один Рррнлф посчитал, что разговор окончен. Арагха уже и след простыл. Дэффид и Даниель направлялись к себе в комнату.
Геронда наставляла слуг, которым предстояло уложить Брайена обратно в постель.
– Тебе помочь? – спросила Энджи, подойдя к Геронде.
– Сама справлюсь, – буркнула та, даже не взглянув на подругу.
Энджи вернулась за стол. Ей оставалось помочь Джиму поладить с маленьким человечком, который все еще сидел на столе с открытым ртом и вытаращенными глазами.
– Придется пока оставить его у себя, – сказал Джим, кивнув на своего визави.
– Да ничего страшного, – успокоила мужа Энджи. – Пусть остается, если не станет выкидывать фокусы.
– Да на него непохоже, – ответил Джим и задумался.
Разве без хлопот обойдешься? Возможно, человечка надо кормить. А чем? Попробуй узнай, если тот говорит неведомым Джиму способом. Правда, многие сверхъестественные существа вообще ничего не ели. Другие, такие как Гоб, если и пили, но скорее за компанию, чем для того, чтобы утолить голод и жажду. И лишь немногие, подобно троллям, питались животной пищей. Рррнлф никогда не ел, и если человечек со времени своего освобождения из подводного плена не отходил не на шаг от морского дьявола, то и он не держал и маковой росинки во рту за последние несколько месяцев. Разве Рррнлфу могло прийти в голову хотя бы раз накормить своего приятеля? Джим вздохнул. Придется самому решать непростую задачу. Внезапно его осенило. Почему самому?
– Гоб! – крикнул Джим, повернувшись к камину. Ответ последовал сразу же, но только не тот, который хотелось услышать.
– Мне он не нравится! – раздался из камина тоненький голосок. – Мне он ни капельки не нравится!
Гоб не показывался.
– Да, – ответил Джим. – Но этот процесс трудно понять тому, кто не занимается магией. Так ты сумеешь доставить нас к Затонувшей Земле?
– Я тоже хочу научиться видеть с закрытыми глазами, – задумчиво сказал Рррнлф.
– А я хочу стать таким же высоким и сильным, как морской дьявол, – ответил Джим. – Но такое мне не дано. Каждый должен исходить из того, на что он способен.
– Самая разумная мысль из тех, которые ты высказывал, Джеймс, – одобрительно произнес Арагх.
– Вероятно, ты прав, маг, – сказал Рррнлф. – Вы, маленькие люди, иногда…
Морской дьявол неожиданно замолчал и полез рукой себе под фуфайку.
– Я совсем забыл о нем, – сказал Рррнлф, вытаскивая из-за пазухи маленького человека. Морской дьявол усадил уродца на стол. Тот уставился на Джима.
Теперь и Джим мог хорошенько рассмотреть приятеля Рррнлфа.
Перед ним сидело существо не более четырех футов ростом с продолговатой головой, покрытой жесткими, гладкими волосами, и с длинными руками, прятавшимися в еще более длинных рукавах узкой рубашки, за которой угадывались бугорки, здесь и там покрывавшие его тело. И все же малого назвать уродцем было нельзя. Первое впечатление Джима оказалось ошибочным. Малый был по-своему привлекательным. Один только его взгляд чего стоил. Человечек сидел на столе, открыв рот, и смотрел на Джима широко распахнутыми голубыми глазами в величайшем изумлении, словно только что появился на свет и впервые взглянул на окружающий мир.
И все-таки, поразмыслив, Джим решил, что приятель Рррнлфа на человека мало похож. Оставалось одно: малый – сверхъестественное существо. Что с того, что Джим не сталкивался с таким созданием?
Сверхъестественных существ пруд пруди. И все разные.
Большинство такие, как Рррнлф, добрые и отзывчивые. Некоторые, подобно троллю, обитавшему в подземелье замка графа Сомерсетского, на вид свирепые, а на самом деле просто обидчивы и легко ранимы. И лишь немногие, как недоброй памяти стихийный дух Мелюзины, коварны, да и то по отношению к представителям сильного пола. Той было все одно, кого заманивать в свои сети: человека или дракона, лишь бы только тот был мужской особью.
Размышления Джима прервал Рррнлф.
– Он рад видеть тебя, – сказал морской дьявол, ткнув пальцем в сторону сидевшего на столе существа.
– Откуда ты знаешь? – спросил Джим. – Он заговорил?
Рррнлф потер левое ухо правой рукой и уставился на человечка, который больше не обращал на морского дьявола никакого внимания.
– Заговорил, – ответил Рррнлф. – Говорит и сейчас: то ли что он рад видеть тебя, то ли что ему приятно смотреть на тебя.
Джим удивился. Он никогда не слышал о том, что сверхъестественные существа могут переговариваться между собой, не подавая голоса. Хотя чему удивляться? В Царстве сверхъестественных существ могут объявиться и не такие диковины.
– Извини, Рррнлф, как тебе удается…
– Я ошибся, – перебил Джима морской дьявол, – он говорит, что хочет остаться с тобой.
– Остаться со мной? – Джим удивленно воскликнул.
– Ну да! – подтвердил Рррнлф. – Теперь я его хорошо понимаю. Он говорит, что его удача в твоих руках и он хочет остаться с тобой.
– Я не могу оставить его у себя, – ответил Джим. – Мало ли что ему взбрело в голову. Засунь его обратно себе за пазуху.
Неожиданно человечек привстал и потянулся к Джиму, словно ребенок, просящийся на руки.
Джим дрогнул.
– Хорошо, может быть… – протянул он, виновато посмотрев на Энджи, – я возьму его к себе… на время.
– Вот и прекрасно, – довольно проговорил Рррнлф. – Видно, наш разговор окончен. Я пока сосну во дворе. Разбудите меня, когда соберетесь в дорогу.
Джим кивнул и подал команду. Морской дьявол на глазах вырос, его голова и плечи пропали из вида. Однако перенести Рррнлфа во двор Джим не успел. Тот чуть присел, оттолкнулся ногами от пола и взлетел вверх, как ракета. Со двора донесся оглушительный стук о землю, раздались отдаленные крики. Джим вздохнул с облегчением.
Похоже, морской дьявол, никому на голову не грохнулся. Надо же, поспешил отправиться на боковую! Ничего не поделаешь: у каждого свои пристрастия. Зато он проявил себя молодцом. Не отказал в помощи, да и в разговоре поставил последнюю точку.
Джим покрутил головой. Не один Рррнлф посчитал, что разговор окончен. Арагха уже и след простыл. Дэффид и Даниель направлялись к себе в комнату.
Геронда наставляла слуг, которым предстояло уложить Брайена обратно в постель.
– Тебе помочь? – спросила Энджи, подойдя к Геронде.
– Сама справлюсь, – буркнула та, даже не взглянув на подругу.
Энджи вернулась за стол. Ей оставалось помочь Джиму поладить с маленьким человечком, который все еще сидел на столе с открытым ртом и вытаращенными глазами.
– Придется пока оставить его у себя, – сказал Джим, кивнув на своего визави.
– Да ничего страшного, – успокоила мужа Энджи. – Пусть остается, если не станет выкидывать фокусы.
– Да на него непохоже, – ответил Джим и задумался.
Разве без хлопот обойдешься? Возможно, человечка надо кормить. А чем? Попробуй узнай, если тот говорит неведомым Джиму способом. Правда, многие сверхъестественные существа вообще ничего не ели. Другие, такие как Гоб, если и пили, но скорее за компанию, чем для того, чтобы утолить голод и жажду. И лишь немногие, подобно троллям, питались животной пищей. Рррнлф никогда не ел, и если человечек со времени своего освобождения из подводного плена не отходил не на шаг от морского дьявола, то и он не держал и маковой росинки во рту за последние несколько месяцев. Разве Рррнлфу могло прийти в голову хотя бы раз накормить своего приятеля? Джим вздохнул. Придется самому решать непростую задачу. Внезапно его осенило. Почему самому?
– Гоб! – крикнул Джим, повернувшись к камину. Ответ последовал сразу же, но только не тот, который хотелось услышать.
– Мне он не нравится! – раздался из камина тоненький голосок. – Мне он ни капельки не нравится!
Гоб не показывался.
Глава 15
– Не глупи, Гоб, вылезай! – проговорил Джим. – Не бойся. Тебя никто не обидит. Если хочешь, я огорожу тебя магическим кругом.
– А я и не боюсь, – прозвенел голосок гоблина. – Мне он просто не нравится.
– Надеюсь, ты не разлюбил нас с леди Анджелой? Вылезай, поговоришь с нами.
– Сейчас вылезу.
В камине показалось маленькое коричневатое существо. Гоблин уселся на струйку дыма, подлетел к столу, соскочил со струйки и устроился на столе рядом с Энджи.
– Я вовсе не боюсь его, – дрожащим голосом прощебетал Гоб. – Только он пришлый, и вы любите его больше меня.
– Гоб! – ласково сказала Энджи. – Мы никого не любим больше тебя.
– На самом деле?
– Можешь не сомневаться, – ответила Энджи, взяв Гоба за руку.
Гоблин просиял от удовольствия и выпятил грудь.
– А что вы собираетесь делать с ним? – спросил он, кивнув головой в сторону маленького человечка.
– Да ничего ровным счетом, – ответил Джим. – Мы хотим, чтобы ты с ним поладил и устроил его на ночлег. Может быть, ты приютишь его у себя? Он – такое же сверхъестественное существо, как и ты.
– Тролли тоже сверхъестественные существа, а любой тролль съест меня, даже не поперхнувшись.
– Этот человечек тебя не тронет, – сказал Джим.
– Может быть, и не тронет, – с опаской проговорил гоблин. – Да только лучше от него держаться подальше. Можно, я устрою его на ночь под крышей, там, где живут летучие мыши?
– У нас живут летучие мыши? – изумленно воскликнул Джим.
– И припеваючи, – сказал Энджи. – Какой замок или монастырь без летучих мышей!
– Они очень приветливые, – заметил Гоб.
– Поверю тебе на слово, – сказал Джим и перевел взгляд на маленького человечка. Тот сидел, по-прежнему открыв рот, однако теперь он таращил глаза на гоблина. – Ладно, Гоб, если он не против, то пусть переночует под крышей.
– Он согласен, – ответил гоблин.
– Откуда ты знаешь?
– Он сам сказал.
– Я ни слова не слышала, – удивилась Энджи.
– И я тоже, – поддержал ее Джим. – Гоб, если можешь, узнай, как его зовут.
– Как тебя зовут? – спросил гоблин, повернувшись к маленькому человечку. – Почему я спрашиваю тебя об этом? Да потому что ты находишься в моем замке. Отвечай, не заставляй меня ждать. – Гоблин уставился на своего странного собеседника, а затем победоносно взглянул на Джима:
– Он говорит, что его имя Хилл.
– Хилл?
– Так он сказал. Только он глуп. Самый глупый из тех, кого ты, милорд, называешь сверхъестественными существами.
– Не обижай Хилла, Гоб, – наставительно проговорил Джим. – Первое впечатление сплошь и рядом бывает ошибочным. Лучше спроси у Хилла, почему он попросился ко мне, а не остался с морским дьяволом.
– Он говорит, что его удача в твоих руках.
– Тогда передай Хиллу, что если он отправится вместе со мной в Лионесс, то может попасть не в одну переделку, а улыбнется ли ему удача, покажет время. А пока, Гоб, проводи его к летучим мышам. Пусть найдет себе под крышей тепленькое местечко. Когда мы соберемся в дорогу, его позовут.
– Пойдем, Хилл! – буркнул Гоб, соскочил со стола и направился к камину. Маленький человечек засеменил за гоблином.
– Будь добр к своему гостю, Хилл! – проговорил Джим вдогонку гоблину.
Гоб остановился. Остановился и Хилл. Гоб обернулся. Обернулся и Хилл.
– Что ты имеешь в виду, милорд? – удивленно спросил гоблин.
– Только то, что тебе следует отнестись к Хиллу по-доброму – так, как ты относился к детям, когда катал их на струйке дыма.
– Но он же не ребенок, – ответил Гоб, задрав голову и посмотрев на Хилла. – Он вдвое выше меня.
– И я не ребенок, – возразил Джим. – Но ты не раз брал меня с собой в воздух.
– Ты – другое дело, милорд, – простодушно проговорил Гоб. – Ты мне нравишься.
– Делать добро надо не только тем, кто тебе нравится. К тому же, добрый поступок – одно удовольствие. Ты полюбишь тех, кому оказал услугу, да и тебя помянут добром и тоже полюбят.
Гоб сконфузился, протянул Хиллу руку и вместе с ним скрылся в камине.
– Может быть, не стоит брать Хилла с собой? – сказал Джим, вопросительно посмотрев на Энджи. – Если утром Брайен окажется в силах отправиться в путь, можно представить дело так, что в спешке мы забыли о Хилле.
– Желаю удачи, – отрезала Энджи.
– Если верить Хиллу, я и сам могу принести удачу, – пошутил Джим и тут же понял, что шутка не удалась.
Никаких шприцев. Кровь раненому будет перекачивать сердце донора. Чем не насос? Одно биение – одна доза крови. А донором может стать и сам Джим. Он в долгу перед Брайеном.
Осторожно, чтобы не разбудить Энджи, Джим раздвинул полог, соскользнул с кровати, оделся и, стараясь не шуметь, вышел из спальни.
У дверей в комнату Брайена дежурил вооруженный солдат. Заметив Джима, он подавил зевоту, лязгнув зубами, выпрямился и вытаращил глаза.
– Все спокойно, Бартоломью? – спросил Джим..
– Да, – ответил солдат. – Сэр Брайен крепко спит. Из комнаты не доносится ни звука.
– Я зайду взглянуть на него. В комнате светло?
– Там горят факелы, милорд.
– Проследи, чтобы они горели всю ночь. А теперь отвори мне дверь.
Джим вошел в комнату и тихими шагами приблизился к кровати, на которой лежал Брайен. Раненый, действительно, спал. Джим несколько секунд постоял в нерешительности. Он знал: Брайен спит очень чутко и может проснуться от малейшего шороха. Да разве отменишь процедуру? Она только на пользу Брайену. Джим взял его за запястье. Брайен что-то пробормотал, шумно вздохнул и затих. Джим нащупал пульс раненого и принялся считать удары.
Часов у него не было и в помине, но он и без них научился вести счет времени. Стоп! Пятьдесят два удара в минуту. Джим отпустил руку Брайена и занялся своим собственным пульсом. Пятьдесят четыре удара, да только без поправки не обойтись. Когда он спит, частота пульса у него наверняка меньше. Ударов сорок семь – сорок восемь в минуту. Все равно подходяще! Сердце Джима сокращалось почти с той же частотой, что и сердце Брайена. Но этого мало. Надо, чтобы и кровь Джима была совместима с кровью раненого. Джим достал нож, с помощью магического приема извлек по капле крови из своего пальца и пальца Брайена и переместил обе капли на лезвие ножа. Капли слились. Все в порядке! Можно приступать к процедуре. Джим снова нащупал пульс Брайена, прикрыл глаза и представил себе, что его собственная кровь малыми дозами – по двадцатой части унции с каждым ударом сердца – перекачивается по руке в вену раненому. Кровь пошла. Джим открыл глаза, свободной рукой нашарил пульс у себя и стал считать удары. Считать пришлось долго. Чтобы Брайен утром поднялся на ноги, ему следовало перелить не менее пинты крови.
Завершив процедуру, Джим направился к двери. Из коридора послышались приглушенные голоса. К Бартоломью кто-то пришел.
Джим остановился. Прислушался. Солдат Николас. Пришел поболтать с приятелем.
– Ты что принес, Ник? – раздался голос Бартоломью.
– Пиво, Барт. Больше ничего не нашел.
– Сойдет и пиво. Самое время промочить горло. Что нового?
– Ты и сам знаешь: он подрастает, начал показывать зубы. Да ты не бойся, свое вернешь.
– Мы поставили на него, а все выходит наоборот. Помяни мое слово…
Разговор стал невнятным: за дверью заговорили вполголоса. Джим ощутил беспокойство. Не по его ли адресу прохаживаются солдаты? С них станется. Если его раскусили слуги, то почему бы и солдатам не посудачить о своем господине? Хотя он и сам хорош. Стоит и подслушивает под дверью. Правда, все вышло случайно. У него и в мыслях не было уличить подчиненных в непочтительности к себе или в нерадивом отношении к службе. Впрочем, иной лорд не спустил бы солдатам проступка. Надо и самому быть построже.
Джим расправил плечи, тихонько открыл дверь и выскользнул в коридор. Зря старался! Николаса как ветром сдуло. Бартоломью стоял у стены, сжимая в руке копье и прикрывая ногами бурдюк с пивом. Джим потоптался на месте, махнул рукой и направился в спальню.
– Спокойной ночи, Бартоломью, – сказал он на ходу.
– Спокойной ночи, милорд, – отозвался солдат. Подымаясь по лестнице, Джим мысленно вернулся к услышанному разговору. О ком говорили солдаты? Загадка! Пожалуй, все-таки не о нем. Он был старше обоих солдат. Подрастает и приживается на свой лад кто-то другой. А вот ему самому тоже не грех освоиться в этом мире. По крайней мере, на какое-то время.
Размышляя таким образом, Джим добрался до спальни. Он потихоньку отворил дверь, также бесшумно закрыл ее и подкрался к кровати. Энджи спала. Джим разделся и юркнул под одеяло Через минуту-другую им овладело сладостное оцепенение, и он заснул рядом с женой.
– Кому я говорю, разнимите их… Вот так! А теперь марш по местам! Работы полно, а вы прохлаждаетесь во дворе.
Анджела затворила окно и подошла к Джиму.
– А, ты проснулся, – протянула она, – а я собиралась будить тебя.
– Ты и так меня разбудила. От твоего крика не проснулся бы только мертвый.
– Да тебе все равно пора подниматься, – возразила Энджи.
– Что произошло во дворе? – спросил Джим.
– Мэй Хизер и Том с кухни снова подрались.
– Как, опять?
– Я и сама изумляюсь, глядя на них. То они ходят как неразлучная пара, то дерутся Что поделаешь, им обоим всего по тринадцать лет.
– Тому тоже тринадцать лет? – удивился Джим. – Я бы ему столько не дал. Или он ростом не вышел?
– Для этого века у него вполне подходящий рост. Все дело в скудном питании. Да и потом, девочки вытягиваются быстрее. Том еще свое наверстает.
– Хотя мы с тобой и выросли, поесть и нам не мешает, – сказал Джим, откинув одеяло и спустив ноги с кровати.
– Я уже поела, да и тебе завтрак несут, – ответила Энджи, заметив, что дверь в комнату отворилась.
В спальню вошли три служанки. Каждая несла по подносу с едой.
Джим поспешно забрался под одеяло. Они с Энджи спали раздетыми. Следовать обычаю приходилось даже в собственной спальне. Да только от того одни неудобства. На лице у Джима выразилось страдание. Он подозрительно посмотрел на служанок. Поди, увидели своего господина во всей красе, да только виду не подают.
Служанки поставили подносы на стол, сделали реверанс и вышли из комнаты.
– Они могли бы и постучать! – буркнул Джим.
– Оставь служанок в покое, – назидательно сказала Энджи. – Лучше одевайся и садись за стол.
– Да они нас ни в грош не ставят, – проворчал Джим, натягивая штаны.
– Они живут своей жизнью, – хладнокровно ответила Энджи, очищая от скорлупы сваренное вкрутую яйцо. – Их не переделаешь. Одевайся побыстрее, а то завтрак остынет.
Джим сел за стол, окинул взглядом подносы и принялся за еду с твердым намерением съесть все до последней крошки. Когда он еще поест? Если Брайен выздоровел, пора отправляться в дорогу Джим задумался. А хватит ли ему магической энергии на все путешествие?
Он и понятия не имел, сколько энергии осталось на его счету. Даже Каролинус не знал об этом. Еще хорошо, что маг предупредил его о происках Сон Вон Фона.
Покончив с едой, Джим поднялся из-за стола.
– Попробую сейчас связаться с Расчетным Управлением, – сказал он Энджи. – Попытаюсь выяснить, сколько магической энергии осталось на моем счету.
– Мне выйти? – спросила Энджи.
– Можешь остаться, ты мне не помешаешь.
Джим отошел от стола, задрал голову и возвысил голос:
– Расчетное Управление!
– Слушаю тебя, Джеймс Эккерт, – прогремел в комнате низкий бас.
– Я хочу, чтобы мне увеличили в три раз накопления на моем счету. Я кое-что заработал в Презренной Башне.
– Все, что тебе причиталось, ты уже получил.
– Тогда не могу ли я узнать, сколько энергии у меня осталось?
– Нет, Джеймс Эккерт.
– Разве трудно сообщить такие сведения?
– Такая информация не предоставляется тем, кто находится в ученичестве.
Джим вздохнул Каролинус был прав. Попробуй, выуди нужные сведения в Расчетном Управлении! И все-таки стоит повторить попытку Джим упрямо поднял голову и снова возвысил голос.
– Я отправляюсь в длительное путешествие, и, хотя я всего лишь маг ранга В+, мне кажется, что имею право знать, каким количеством энергии, хотя бы приблизительно, располагаю.
Наступило молчание. Джим замер в ожидании ответа.
– На твоем счету приблизительно столько же энергии, сколько отпускают магу ранга В+. Это все, на что ты можешь рассчитывать.
– Спасибо, – поблагодарил Джим. Ответа не последовало. Невидимый собеседник Джима прервал связь внезапно, в своей обычной манере. Джим озадаченно посмотрел на жену.
– Тебе хватит этой энергии? – с тревогой в голосе спросила Энджи.
– Не знаю, – признался Джим. – Даже не представляю, каким количеством энергии располагает маг ранга В+. А мне предстоят большие расходы. Нам придется перемещаться с места на место с помощью магии. А нас трое, да еще кони, да лошадь с поклажей.
– А вы не сможете обойтись без коней?
– Велик риск, – пояснил Джим. – Если у меня кончится магическая энергия, то нас выручат только кони. Пешком далеко не уйдешь.
Энджи подошла к Джиму, взяла его за руку и улыбнулась.
– Я уверена, что вы отыщите Роберта и благополучно вернетесь домой, – тихо проговорила она. – Сердцем чувствую.
Джим медленно поднялся из-за стола и обнял Энджи.
– Мы возьмем с собой еще и вьючную лошадь, – сказал Джим. – Но для начала я хочу составить список вещей, которые понадобятся в пути.
Джим извлек из камзола чернильницу в виде рога, гусиное перо, лист бумаги, сел за стол и начал составлять список.
Брайен вздохнул и принялся расхаживать взад и вперед по комнате, время от времени бросая на Джима косые взгляды. Сам он привык полагаться на память, а на бумаге мог вывести лишь свое имя, да и то изрядно вспотев. Старания Джима казались ему излишними.
– За каким чертом ты корпишь над этим листком? – с раздражением в голосе спросил Брайен, когда терпение изменило ему. – Разве я о многом тебя попросил?
Почувствовав, что сказал резкость, Брайен смутился.
– Извини меня, Джеймс, мне просто не терпится сесть в седло.
– Да я не в обиде, Брайен. Твое нетерпение понятно. А что до этого списка, мне он поможет. Не дай Бог, забудешь дома какую-то мелочь. Потом окажется, что без нее как без рук. Ты позавтракал?
– И с большим аппетитом, – довольно ответил Брайен.
– Тогда я пришлю сюда слуг. Они помогут тебе собраться в дорогу. Встретимся внизу.
Оказалось, что слуга не понадобится. Лучник сидел за высоким столом и правил очередную стрелу.
– Доброе утро, Дэффид, – поздоровался Джим, усаживаясь за стол напротив лучника.
– Доброе утро, Джеймс, – ответил Дэффид. Он пригнулся над столом и понизил голос:
– Я кое-что слышал о Лионессе. Как только мы отправимся в путь, я тебе обо всем расскажу.
– Если это важно, то расскажи лучше сейчас, пока мы одни. В пути с нами будут Брайен и Рррнлф. У морского дьявола острый слух. Если даже мы станем разговаривать шепотом, от него ничего не укроется.
– А здесь нас никто не подслушает? – спросил Дэффид.
– Я позабочусь об этом, – ответил Джим. Он повернулся лицом к буфетной и крикнул:
– Джон!
В зале появилась Мэй Хизер. Драка с Томом даром для нее не прошла: на носу Мэй багровела царапина, а под глазом красовался синяк. Да только вряд ли такие болячки ее смущали. Мэй радостно растягивала рот до ушей.
– Управляющего поблизости нет, а миссис Плайсет куда-то ушла, – счастливым голосом проговорила Мэй Хизер. – Я в буфетной одна. Милорду, что-нибудь нужно?
– Я хочу, чтобы ты какое-то время побыла управляющим.
Мэй задрала нос и, как показалось Джиму, на глазах выросла.
– Это большая честь для меня, милорд!
– Скажешь всем в замке, за исключением сэра Брайена и миледи, что мы с Дэффидом разговариваем в Большом зале о магии. Передай каждому, что заходить в зал или даже приближаться к нему опасно: можно ослепнуть или потерять слух. Да и сама держись отсюда подальше.
– Я все поняла, милорд! Никто и шагу близко не ступит! – захлебываясь от восторга, проговорила Мэй Хизер.
– Когда я сочту возможным, то зайду в буфетную и постучу по кастрюле рукояткой ножа. После этого можно без опаски заходить в Большой зал. А теперь ступай и исполни то, что я повелел.
– Слушаюсь, милорд! Я мигом, милорд!
Мэй повернулась и опрометью выбежала из зала. Проводив служанку глазами, Джим повернулся к лучнику.
– О чем ты хотел рассказать мне, Дэффид?
– О той опасности, которая нас может подстерегать. По воле случая мы можем не вернуться из Лионесса.
– А я и не боюсь, – прозвенел голосок гоблина. – Мне он просто не нравится.
– Надеюсь, ты не разлюбил нас с леди Анджелой? Вылезай, поговоришь с нами.
– Сейчас вылезу.
В камине показалось маленькое коричневатое существо. Гоблин уселся на струйку дыма, подлетел к столу, соскочил со струйки и устроился на столе рядом с Энджи.
– Я вовсе не боюсь его, – дрожащим голосом прощебетал Гоб. – Только он пришлый, и вы любите его больше меня.
– Гоб! – ласково сказала Энджи. – Мы никого не любим больше тебя.
– На самом деле?
– Можешь не сомневаться, – ответила Энджи, взяв Гоба за руку.
Гоблин просиял от удовольствия и выпятил грудь.
– А что вы собираетесь делать с ним? – спросил он, кивнув головой в сторону маленького человечка.
– Да ничего ровным счетом, – ответил Джим. – Мы хотим, чтобы ты с ним поладил и устроил его на ночлег. Может быть, ты приютишь его у себя? Он – такое же сверхъестественное существо, как и ты.
– Тролли тоже сверхъестественные существа, а любой тролль съест меня, даже не поперхнувшись.
– Этот человечек тебя не тронет, – сказал Джим.
– Может быть, и не тронет, – с опаской проговорил гоблин. – Да только лучше от него держаться подальше. Можно, я устрою его на ночь под крышей, там, где живут летучие мыши?
– У нас живут летучие мыши? – изумленно воскликнул Джим.
– И припеваючи, – сказал Энджи. – Какой замок или монастырь без летучих мышей!
– Они очень приветливые, – заметил Гоб.
– Поверю тебе на слово, – сказал Джим и перевел взгляд на маленького человечка. Тот сидел, по-прежнему открыв рот, однако теперь он таращил глаза на гоблина. – Ладно, Гоб, если он не против, то пусть переночует под крышей.
– Он согласен, – ответил гоблин.
– Откуда ты знаешь?
– Он сам сказал.
– Я ни слова не слышала, – удивилась Энджи.
– И я тоже, – поддержал ее Джим. – Гоб, если можешь, узнай, как его зовут.
– Как тебя зовут? – спросил гоблин, повернувшись к маленькому человечку. – Почему я спрашиваю тебя об этом? Да потому что ты находишься в моем замке. Отвечай, не заставляй меня ждать. – Гоблин уставился на своего странного собеседника, а затем победоносно взглянул на Джима:
– Он говорит, что его имя Хилл.
– Хилл?
– Так он сказал. Только он глуп. Самый глупый из тех, кого ты, милорд, называешь сверхъестественными существами.
– Не обижай Хилла, Гоб, – наставительно проговорил Джим. – Первое впечатление сплошь и рядом бывает ошибочным. Лучше спроси у Хилла, почему он попросился ко мне, а не остался с морским дьяволом.
– Он говорит, что его удача в твоих руках.
– Тогда передай Хиллу, что если он отправится вместе со мной в Лионесс, то может попасть не в одну переделку, а улыбнется ли ему удача, покажет время. А пока, Гоб, проводи его к летучим мышам. Пусть найдет себе под крышей тепленькое местечко. Когда мы соберемся в дорогу, его позовут.
– Пойдем, Хилл! – буркнул Гоб, соскочил со стола и направился к камину. Маленький человечек засеменил за гоблином.
– Будь добр к своему гостю, Хилл! – проговорил Джим вдогонку гоблину.
Гоб остановился. Остановился и Хилл. Гоб обернулся. Обернулся и Хилл.
– Что ты имеешь в виду, милорд? – удивленно спросил гоблин.
– Только то, что тебе следует отнестись к Хиллу по-доброму – так, как ты относился к детям, когда катал их на струйке дыма.
– Но он же не ребенок, – ответил Гоб, задрав голову и посмотрев на Хилла. – Он вдвое выше меня.
– И я не ребенок, – возразил Джим. – Но ты не раз брал меня с собой в воздух.
– Ты – другое дело, милорд, – простодушно проговорил Гоб. – Ты мне нравишься.
– Делать добро надо не только тем, кто тебе нравится. К тому же, добрый поступок – одно удовольствие. Ты полюбишь тех, кому оказал услугу, да и тебя помянут добром и тоже полюбят.
Гоб сконфузился, протянул Хиллу руку и вместе с ним скрылся в камине.
– Может быть, не стоит брать Хилла с собой? – сказал Джим, вопросительно посмотрев на Энджи. – Если утром Брайен окажется в силах отправиться в путь, можно представить дело так, что в спешке мы забыли о Хилле.
– Желаю удачи, – отрезала Энджи.
– Если верить Хиллу, я и сам могу принести удачу, – пошутил Джим и тут же понял, что шутка не удалась.
* * *
Посреди ночи Джим проснулся. И было от чего! Он изобрел во сне новый способ переливания крови.Никаких шприцев. Кровь раненому будет перекачивать сердце донора. Чем не насос? Одно биение – одна доза крови. А донором может стать и сам Джим. Он в долгу перед Брайеном.
Осторожно, чтобы не разбудить Энджи, Джим раздвинул полог, соскользнул с кровати, оделся и, стараясь не шуметь, вышел из спальни.
У дверей в комнату Брайена дежурил вооруженный солдат. Заметив Джима, он подавил зевоту, лязгнув зубами, выпрямился и вытаращил глаза.
– Все спокойно, Бартоломью? – спросил Джим..
– Да, – ответил солдат. – Сэр Брайен крепко спит. Из комнаты не доносится ни звука.
– Я зайду взглянуть на него. В комнате светло?
– Там горят факелы, милорд.
– Проследи, чтобы они горели всю ночь. А теперь отвори мне дверь.
Джим вошел в комнату и тихими шагами приблизился к кровати, на которой лежал Брайен. Раненый, действительно, спал. Джим несколько секунд постоял в нерешительности. Он знал: Брайен спит очень чутко и может проснуться от малейшего шороха. Да разве отменишь процедуру? Она только на пользу Брайену. Джим взял его за запястье. Брайен что-то пробормотал, шумно вздохнул и затих. Джим нащупал пульс раненого и принялся считать удары.
Часов у него не было и в помине, но он и без них научился вести счет времени. Стоп! Пятьдесят два удара в минуту. Джим отпустил руку Брайена и занялся своим собственным пульсом. Пятьдесят четыре удара, да только без поправки не обойтись. Когда он спит, частота пульса у него наверняка меньше. Ударов сорок семь – сорок восемь в минуту. Все равно подходяще! Сердце Джима сокращалось почти с той же частотой, что и сердце Брайена. Но этого мало. Надо, чтобы и кровь Джима была совместима с кровью раненого. Джим достал нож, с помощью магического приема извлек по капле крови из своего пальца и пальца Брайена и переместил обе капли на лезвие ножа. Капли слились. Все в порядке! Можно приступать к процедуре. Джим снова нащупал пульс Брайена, прикрыл глаза и представил себе, что его собственная кровь малыми дозами – по двадцатой части унции с каждым ударом сердца – перекачивается по руке в вену раненому. Кровь пошла. Джим открыл глаза, свободной рукой нашарил пульс у себя и стал считать удары. Считать пришлось долго. Чтобы Брайен утром поднялся на ноги, ему следовало перелить не менее пинты крови.
Завершив процедуру, Джим направился к двери. Из коридора послышались приглушенные голоса. К Бартоломью кто-то пришел.
Джим остановился. Прислушался. Солдат Николас. Пришел поболтать с приятелем.
– Ты что принес, Ник? – раздался голос Бартоломью.
– Пиво, Барт. Больше ничего не нашел.
– Сойдет и пиво. Самое время промочить горло. Что нового?
– Ты и сам знаешь: он подрастает, начал показывать зубы. Да ты не бойся, свое вернешь.
– Мы поставили на него, а все выходит наоборот. Помяни мое слово…
Разговор стал невнятным: за дверью заговорили вполголоса. Джим ощутил беспокойство. Не по его ли адресу прохаживаются солдаты? С них станется. Если его раскусили слуги, то почему бы и солдатам не посудачить о своем господине? Хотя он и сам хорош. Стоит и подслушивает под дверью. Правда, все вышло случайно. У него и в мыслях не было уличить подчиненных в непочтительности к себе или в нерадивом отношении к службе. Впрочем, иной лорд не спустил бы солдатам проступка. Надо и самому быть построже.
Джим расправил плечи, тихонько открыл дверь и выскользнул в коридор. Зря старался! Николаса как ветром сдуло. Бартоломью стоял у стены, сжимая в руке копье и прикрывая ногами бурдюк с пивом. Джим потоптался на месте, махнул рукой и направился в спальню.
– Спокойной ночи, Бартоломью, – сказал он на ходу.
– Спокойной ночи, милорд, – отозвался солдат. Подымаясь по лестнице, Джим мысленно вернулся к услышанному разговору. О ком говорили солдаты? Загадка! Пожалуй, все-таки не о нем. Он был старше обоих солдат. Подрастает и приживается на свой лад кто-то другой. А вот ему самому тоже не грех освоиться в этом мире. По крайней мере, на какое-то время.
Размышляя таким образом, Джим добрался до спальни. Он потихоньку отворил дверь, также бесшумно закрыл ее и подкрался к кровати. Энджи спала. Джим разделся и юркнул под одеяло Через минуту-другую им овладело сладостное оцепенение, и он заснул рядом с женой.
* * *
Джим проснулся от крика. Высунувшись из окна, кричала Энджи.– Кому я говорю, разнимите их… Вот так! А теперь марш по местам! Работы полно, а вы прохлаждаетесь во дворе.
Анджела затворила окно и подошла к Джиму.
– А, ты проснулся, – протянула она, – а я собиралась будить тебя.
– Ты и так меня разбудила. От твоего крика не проснулся бы только мертвый.
– Да тебе все равно пора подниматься, – возразила Энджи.
– Что произошло во дворе? – спросил Джим.
– Мэй Хизер и Том с кухни снова подрались.
– Как, опять?
– Я и сама изумляюсь, глядя на них. То они ходят как неразлучная пара, то дерутся Что поделаешь, им обоим всего по тринадцать лет.
– Тому тоже тринадцать лет? – удивился Джим. – Я бы ему столько не дал. Или он ростом не вышел?
– Для этого века у него вполне подходящий рост. Все дело в скудном питании. Да и потом, девочки вытягиваются быстрее. Том еще свое наверстает.
– Хотя мы с тобой и выросли, поесть и нам не мешает, – сказал Джим, откинув одеяло и спустив ноги с кровати.
– Я уже поела, да и тебе завтрак несут, – ответила Энджи, заметив, что дверь в комнату отворилась.
В спальню вошли три служанки. Каждая несла по подносу с едой.
Джим поспешно забрался под одеяло. Они с Энджи спали раздетыми. Следовать обычаю приходилось даже в собственной спальне. Да только от того одни неудобства. На лице у Джима выразилось страдание. Он подозрительно посмотрел на служанок. Поди, увидели своего господина во всей красе, да только виду не подают.
Служанки поставили подносы на стол, сделали реверанс и вышли из комнаты.
– Они могли бы и постучать! – буркнул Джим.
– Оставь служанок в покое, – назидательно сказала Энджи. – Лучше одевайся и садись за стол.
– Да они нас ни в грош не ставят, – проворчал Джим, натягивая штаны.
– Они живут своей жизнью, – хладнокровно ответила Энджи, очищая от скорлупы сваренное вкрутую яйцо. – Их не переделаешь. Одевайся побыстрее, а то завтрак остынет.
Джим сел за стол, окинул взглядом подносы и принялся за еду с твердым намерением съесть все до последней крошки. Когда он еще поест? Если Брайен выздоровел, пора отправляться в дорогу Джим задумался. А хватит ли ему магической энергии на все путешествие?
Он и понятия не имел, сколько энергии осталось на его счету. Даже Каролинус не знал об этом. Еще хорошо, что маг предупредил его о происках Сон Вон Фона.
Покончив с едой, Джим поднялся из-за стола.
– Попробую сейчас связаться с Расчетным Управлением, – сказал он Энджи. – Попытаюсь выяснить, сколько магической энергии осталось на моем счету.
– Мне выйти? – спросила Энджи.
– Можешь остаться, ты мне не помешаешь.
Джим отошел от стола, задрал голову и возвысил голос:
– Расчетное Управление!
– Слушаю тебя, Джеймс Эккерт, – прогремел в комнате низкий бас.
– Я хочу, чтобы мне увеличили в три раз накопления на моем счету. Я кое-что заработал в Презренной Башне.
– Все, что тебе причиталось, ты уже получил.
– Тогда не могу ли я узнать, сколько энергии у меня осталось?
– Нет, Джеймс Эккерт.
– Разве трудно сообщить такие сведения?
– Такая информация не предоставляется тем, кто находится в ученичестве.
Джим вздохнул Каролинус был прав. Попробуй, выуди нужные сведения в Расчетном Управлении! И все-таки стоит повторить попытку Джим упрямо поднял голову и снова возвысил голос.
– Я отправляюсь в длительное путешествие, и, хотя я всего лишь маг ранга В+, мне кажется, что имею право знать, каким количеством энергии, хотя бы приблизительно, располагаю.
Наступило молчание. Джим замер в ожидании ответа.
– На твоем счету приблизительно столько же энергии, сколько отпускают магу ранга В+. Это все, на что ты можешь рассчитывать.
– Спасибо, – поблагодарил Джим. Ответа не последовало. Невидимый собеседник Джима прервал связь внезапно, в своей обычной манере. Джим озадаченно посмотрел на жену.
– Тебе хватит этой энергии? – с тревогой в голосе спросила Энджи.
– Не знаю, – признался Джим. – Даже не представляю, каким количеством энергии располагает маг ранга В+. А мне предстоят большие расходы. Нам придется перемещаться с места на место с помощью магии. А нас трое, да еще кони, да лошадь с поклажей.
– А вы не сможете обойтись без коней?
– Велик риск, – пояснил Джим. – Если у меня кончится магическая энергия, то нас выручат только кони. Пешком далеко не уйдешь.
Энджи подошла к Джиму, взяла его за руку и улыбнулась.
– Я уверена, что вы отыщите Роберта и благополучно вернетесь домой, – тихо проговорила она. – Сердцем чувствую.
Джим медленно поднялся из-за стола и обнял Энджи.
* * *
Через четверть часа Джим вошел в комнату Брайена. Раненый оказался на ногах и пребывал в состоянии того радостного возбуждения, которое всякий раз находило на Брайена перед боем или рискованным предприятием. Увидев Джима, он приветливо вскрикнул и заявил с места в карьер, что полностью выздоровел и готов немедля отправиться хоть на край света. Разумеется, Брайен засыпал Джима вопросами. Конечно, он спросил, куда подевались его шлем, кольчуга и меч, конечно, поинтересовался, не застоялся ли в конюшне Бланшар, деликатно осведомился, не снабдят ли его сменой белья, и кончил тем, что предложил Джиму отдать распоряжение конюхам седлать лошадей.– Мы возьмем с собой еще и вьючную лошадь, – сказал Джим. – Но для начала я хочу составить список вещей, которые понадобятся в пути.
Джим извлек из камзола чернильницу в виде рога, гусиное перо, лист бумаги, сел за стол и начал составлять список.
Брайен вздохнул и принялся расхаживать взад и вперед по комнате, время от времени бросая на Джима косые взгляды. Сам он привык полагаться на память, а на бумаге мог вывести лишь свое имя, да и то изрядно вспотев. Старания Джима казались ему излишними.
– За каким чертом ты корпишь над этим листком? – с раздражением в голосе спросил Брайен, когда терпение изменило ему. – Разве я о многом тебя попросил?
Почувствовав, что сказал резкость, Брайен смутился.
– Извини меня, Джеймс, мне просто не терпится сесть в седло.
– Да я не в обиде, Брайен. Твое нетерпение понятно. А что до этого списка, мне он поможет. Не дай Бог, забудешь дома какую-то мелочь. Потом окажется, что без нее как без рук. Ты позавтракал?
– И с большим аппетитом, – довольно ответил Брайен.
– Тогда я пришлю сюда слуг. Они помогут тебе собраться в дорогу. Встретимся внизу.
* * *
Джим направился в Большой зал, чтобы послать за Дэффидом.Оказалось, что слуга не понадобится. Лучник сидел за высоким столом и правил очередную стрелу.
– Доброе утро, Дэффид, – поздоровался Джим, усаживаясь за стол напротив лучника.
– Доброе утро, Джеймс, – ответил Дэффид. Он пригнулся над столом и понизил голос:
– Я кое-что слышал о Лионессе. Как только мы отправимся в путь, я тебе обо всем расскажу.
– Если это важно, то расскажи лучше сейчас, пока мы одни. В пути с нами будут Брайен и Рррнлф. У морского дьявола острый слух. Если даже мы станем разговаривать шепотом, от него ничего не укроется.
– А здесь нас никто не подслушает? – спросил Дэффид.
– Я позабочусь об этом, – ответил Джим. Он повернулся лицом к буфетной и крикнул:
– Джон!
В зале появилась Мэй Хизер. Драка с Томом даром для нее не прошла: на носу Мэй багровела царапина, а под глазом красовался синяк. Да только вряд ли такие болячки ее смущали. Мэй радостно растягивала рот до ушей.
– Управляющего поблизости нет, а миссис Плайсет куда-то ушла, – счастливым голосом проговорила Мэй Хизер. – Я в буфетной одна. Милорду, что-нибудь нужно?
– Я хочу, чтобы ты какое-то время побыла управляющим.
Мэй задрала нос и, как показалось Джиму, на глазах выросла.
– Это большая честь для меня, милорд!
– Скажешь всем в замке, за исключением сэра Брайена и миледи, что мы с Дэффидом разговариваем в Большом зале о магии. Передай каждому, что заходить в зал или даже приближаться к нему опасно: можно ослепнуть или потерять слух. Да и сама держись отсюда подальше.
– Я все поняла, милорд! Никто и шагу близко не ступит! – захлебываясь от восторга, проговорила Мэй Хизер.
– Когда я сочту возможным, то зайду в буфетную и постучу по кастрюле рукояткой ножа. После этого можно без опаски заходить в Большой зал. А теперь ступай и исполни то, что я повелел.
– Слушаюсь, милорд! Я мигом, милорд!
Мэй повернулась и опрометью выбежала из зала. Проводив служанку глазами, Джим повернулся к лучнику.
– О чем ты хотел рассказать мне, Дэффид?
– О той опасности, которая нас может подстерегать. По воле случая мы можем не вернуться из Лионесса.
Глава 16
Джим изумленно взглянул на лучника.
– Я решил рассказать об этом только тебе, Джеймс, – продолжал Дэффид. – Даниель и Геронда и так взбудоражены, а если они узнают, что мы рискуем не вернуться назад, то устроят настоящий скандал. Да и Анджела может не на шутку встревожиться.
– Ты принял правильное решение, Дэффид, – ответил Джим. – Одно странно: ты говоришь, что мы рискуем не возвратиться из Лионесса по воле случая. Ты хочешь сказать, что мы не сможем помешать этой случайности?
– Я хочу сказать, что мы идем на известный риск. Если бы с нами был Каролинус, то, возможно, он научил бы нас, как избежать опасности. Я передаю тебе то, о чем слышал в детстве. В Уэльсе до сих пор ходят истории о том, как в давние времена попавшие в Лионесс люди оставались там навсегда, и не оттого что разгневали Бога или не проявили твердости духа, а лишь потому, что им выпал несчастливый жребий, как неудачнику выпадают проигрышные очки за игральным столом Говорят, тому были свидетели, сумевшие вырваться из Лионесса.
Джим задумался. То, о чем рассказал Дэффид, походило на старое предание или даже на сказку, плод досужей фантазии. Однако не вызывало сомнения, сам Дэффид отнесся к своему рассказу серьезно, и, хотя он не подавал виду, быть может, в нем пробудился неясный страх, который он испытал в детстве, когда ему рассказывали страшную сказку. Рассказ Дэффида даже Брайена привел бы в смятение. Что тогда говорить о Геронде и Даниель! Они с ума сойдут, если узнают об опасности, подстерегающей путников в Лионессе. Встревожится и Анджела, хотя и не потому, что верит в предания. Она сама может дать волю воображению. Дэффид прав, его рассказ надо держать втайне.
– Я решил рассказать об этом только тебе, Джеймс, – продолжал Дэффид. – Даниель и Геронда и так взбудоражены, а если они узнают, что мы рискуем не вернуться назад, то устроят настоящий скандал. Да и Анджела может не на шутку встревожиться.
– Ты принял правильное решение, Дэффид, – ответил Джим. – Одно странно: ты говоришь, что мы рискуем не возвратиться из Лионесса по воле случая. Ты хочешь сказать, что мы не сможем помешать этой случайности?
– Я хочу сказать, что мы идем на известный риск. Если бы с нами был Каролинус, то, возможно, он научил бы нас, как избежать опасности. Я передаю тебе то, о чем слышал в детстве. В Уэльсе до сих пор ходят истории о том, как в давние времена попавшие в Лионесс люди оставались там навсегда, и не оттого что разгневали Бога или не проявили твердости духа, а лишь потому, что им выпал несчастливый жребий, как неудачнику выпадают проигрышные очки за игральным столом Говорят, тому были свидетели, сумевшие вырваться из Лионесса.
Джим задумался. То, о чем рассказал Дэффид, походило на старое предание или даже на сказку, плод досужей фантазии. Однако не вызывало сомнения, сам Дэффид отнесся к своему рассказу серьезно, и, хотя он не подавал виду, быть может, в нем пробудился неясный страх, который он испытал в детстве, когда ему рассказывали страшную сказку. Рассказ Дэффида даже Брайена привел бы в смятение. Что тогда говорить о Геронде и Даниель! Они с ума сойдут, если узнают об опасности, подстерегающей путников в Лионессе. Встревожится и Анджела, хотя и не потому, что верит в предания. Она сама может дать волю воображению. Дэффид прав, его рассказ надо держать втайне.