Но, взглянув на северо-запад, Линден поняла, что не ошибалась и она. Там зарождался ураган во много раз мощнее и страшнее, чем тот, о котором говорил капитан. «Звёздная Гемма» оказалась зажатой между двумя штормами. И куда бы она ни пошла, она становилась игрушкой одного из них.
   Чуть не сорвав связки, Линден попыталась докричаться до капитана, чтобы объяснить, что она видит.
   Тот оторопел: ни разу в жизни он ещё не встречался с тайфуном на море. Мало одного шторма на его голову, тут ещё и второй свалился! Но капитана нелегко было сломить: ведь всё же он, а никто другой, создал этот чудо-корабль, и он ощущал его каждым нервом. Он и «Звёздная Гемма» были готовы сразиться с разбушевавшейся стихией и нисколько её не боялись.
   — И что ты посоветуешь? — пророкотал он.
   Линден сосредоточилась и попыталась мысленно проследить направление двух бурь, прикидывая, как они могут воздействовать друг на друга. Правда, в таких делах она мало что понимала. До сих пор ей приходилось предсказывать и изыскивать подкрадывающуюся опасность, а не вычислять взаимодействие воздушных потоков. Но она сделала что могла.
   — Если мы пойдём вот так, — от крика у неё болело уже все: горло, грудь, голова, — то нам придётся встретиться с тем, с юга! Но иначе будет ещё хуже! Надо сворачивать, пока мы не зашли в зону второго слишком далеко!
   Хоннинскрю кивнул.
   — Второй просто ужасен! Если можете выбирать, то лучше идите на юг!
   — Я понял!
   Линден скорее по губам догадалась, что он сказал, чем услышала, а капитан уже развернулся к ней спиной и начал выкрикивать команды, стараясь, чтобы они достигли ушей матросов вместе с ветром.
   Линден чувствовала, что тайфун беснуется все ближе и ближе. Ни один корабль (разве что сделанный из камня) не способен противостоять такой мощной силе разбушевавшейся природы. Ветер свистел в такелаже, и канаты звенели, как струны. Она видела, как гнутся каменные мачты, а реи раскачиваются, словно руки, поднятые для удержания равновесия. Палуба ходила ходуном. Если Яростный Шторм устанет и упустит штурвал, то «Звёздная Гемма» станет игрушкой разбушевавшейся стихии.
   И вот последний остававшийся парус прямо на глазах Линден растерзало в клочья, и его обрывки затрепетали на реях. Она инстинктивно втянула голову в плечи, нырнула в поисках защиты за широкую спину Кайла, нагнулась к его уху и крикнула:
   — Помоги мне пройти вперёд! У меня есть идея!
   Он кивнул и осторожно повёл её к трапу, стараясь прикрывать собой от ветра и волн. Спустившись вниз, они застали Красавчика и ещё нескольких Великанов, Кира и Хигрома, натягивающих «линию жизни» (Страховочный трос, проходящий по палубе вдоль борта.) . Уродливый Великан ободряюще ей улыбнулся и махнул рукой в сторону мостика:
   — Наш Хоннинскрю в своей стихии! — И полез наверх, чтобы присоединиться к жене.
   Одежда Линден промокла насквозь и облепила тело. Каждая новая волна, обливавшая её с головы до пят, пробирала холодом до самых костей. Её затрясло, но она старалась не думать о своём замёрзшем теле: были дела поважнее.
   И тут тучи прорвало ливнем такой силы, будто море опрокинулось на корабль. Вода вокруг «Звёздной Геммы» словно вскипела, и горизонт окончательно скрылся за пеленой хлещущей с неба воды. Да что горизонт — Линден с трудом могла разглядеть очертания кубрика. Она выругалась от злости, но рёв ливня заглушил проклятие. Как при такой слабой видимости Хоннинскрю сумеет определить, когда ему нужно менять курс, чтобы избежать встречи с ураганом?
   Она вцепилась в «линию жизни» и упрямо пошла вперёд.
   У неё был план. Но как знать, может, это просто сумасшедший бред, пришедший в голову от отчаяния?
   Палуба казалась бесконечной. Она была огромна, как поле боя. Её заливало со всех сторон: сверху дождь, а с боков плескали волны. Каждый раз, когда корабль скатывался с очередной волны, его сотрясало от киля до клотика. От промокшего каната пальцы Линден совсем онемели, и она с трудом сжимала и разжимала их, отвоёвывая каждый шаг вперёд. Она терпела неудачу во всём, за что бы ни бралась, и поэтому ей нельзя тешить себя надеждой на то, что даже это простенькое задание окажется ей по силам.
   Кир опередил её и распахнул перед ней двери кубрика. Подгоняемая в спину ветром, она с размаху влетела в надстройку и рухнула на пол. Харучаи навалились на дверь и захлопнули её; но и внутри было неспокойно: жуткий звук, словно корабль трещит по швам, усиленный воем ветра и рёвом волн снаружи, испугал Линден до полусмерти. Но, чуть придя в себя и отдышавшись, она поняла, что слышит жалобный скрип грот-мачты. Её каменное тело, покрытое барельефами, которые Линден так и не удосужилась изучить, было ярко освещено фонарями. Возможно, на ней была изображена история создания «Звёздной Геммы» и её приключения. Линден не знала. Она поднялась и пошла к дверям, ведущим на полубак, стараясь не прислушиваться к треску, скрежету и скрипу, сливавшимся в жалобный стон.
   Кир отворил дверь, и ветер накинулся на Линден как кондор, чуть не свалив её с ног. Но Кайл поддержал её и помог выйти. В лицо ударили тугие струи ливня, оглушив её, словно удар грома. Она нащупала канат, ведущий к фок-мачте, вцепилась в него и, нагнув голову и спрятав лицо от ветра, продолжила свой путь.
   Навстречу ей двигался какой-то Великан, и, лишь столкнувшись с ним нос к носу, она узнала якорь-мастера. Он посторонился и, когда Линден проходила мимо, крикнул:
   — Вот это штормяга! Если бы я не был так уверен в том, где мы находимся, я бы подумал, что мы ненароком забрели в пасть Душегрыза!
   Она не стала отвечать. Онемевшие от холода пальцы уже не гнулись, мокрый ледяной канат обжигал ладони. Она обязана дойти до Финдейла — единственного на «Гемме» человека, который может спасти корабль от тайфуна.
   Добредя до фока, она решила передохнуть пару минут, прислонившись к мачте. Ветер так плотно припечатал Линден к её каменному боку, что она всем телом ощутила страдальческий трепет безжалостно терзаемого штормом корабля. В первую секунду Линден испугалась, выдержит ли гранит, но, направив своё видение глубже, слегка успокоилась — как видно, и мачта, и корабль, и его капитан были слишком крепко сбиты, чтобы легко сдаться. «Гемма» трещала, стонала, скрипела, но разваливаться пока не собиралась.
   А впереди уже, словно выросшая из океана скала, ревел набравший силу ураган, дожидавшийся, пока корабль сам нырнёт в его безжалостные объятия. Линден глубоко вздохнула и снова уцепилась за канат, ведущий на нос.
   Сквозь пелену дождя она разглядела фигуру Вейна, который застыл лицом к носу корабля, словно следил за Финдейлом. Несмотря на страшную качку, он крепко стоял на ногах, точно врос в палубу. Даже ветер не мог ни согнуть, ни поколебать его.
   Наконец Линден увидела и элохима, который тут же на её глазах нырнул вместе с носом корабля вниз и почти сразу показался наверху, когда «Гемма» стала взбираться на очередной вал. Нахлынувшая волна сбила Линден с ног, но она крепко держалась за канат. Теперь двигаться стало ещё труднее — здесь волны хлестали беспрестанно. Когда «Гемма» поднимала нос, вода скатывалась назад, и можно было продвинуться ещё на несколько шагов. Когда же корабль нырял вниз, словно намереваясь погрузиться навечно в пучины кипящего моря, Линден цеплялась изо всех сил и горячо молилась, чтобы канат выдержал, а главное — чтобы пальцы, потерявшие уже всякую чувствительность, не разжались.
   Так постепенно она добралась до бака. Оставалось пройти совсем немного, но эта часть пути оказалась самой трудной. От холода и усталости Линден била крупная дрожь, а сумасшедшая скачка корабля и окатывавшие с ног до головы ледяные волны до того изматывали, что она в бессилии сыпала проклятиями, еле шевеля занемевшими губами. Когда на неё накатывался очередной пенистый гребень, она пыталась удерживать дыхание, но это не всегда удавалось. Пару раз она чуть не захлебнулась, и, если бы не поддержка Кайла, пройти последние несколько шагов ей было бы уже не под силу.
   Наконец она добралась до Финдейла и встала рядом с ним. Тот бросил на неё мимолётный взгляд и снова уставился вдаль. Линден открыла рот, но слова замерли на языке: элохим был абсолютно сухим. Ветер не касался ни его волос, ни одежды. Ни дождь, ни волны не имели над ним никакой власти, словно он каким-то образом настроил свою плоть на более тонкий уровень материи.
   Его неуязвимость ещё больше укрепила её в верности принятого решения. Он был проявлением Земной Силы в чистом виде, и поэтому ему легко было договориться и с водой, и с ветром. А чем был любой шторм, как не одним из проявлений Земной Силы — дикой и необузданной, действующей в соответствии со своей собственной природой?
   Заметив катящийся новый вал, Линден пригнулась. Её накрыло с головой, бросив волосы в лицо. Когда нос корабля начал подниматься, она оторвала одну руку от борта, чтобы смахнуть мокрые пряди с глаз, и крикнула изо всех сил:
   — Сделай же что-нибудь! Спаси нас!
   На лице элохима не отразилось ни малейшей эмоции, словно тот и не слышал её отчаянного вопля. Не поворачивая головы, он тихо сказал, но его слова отчётливо донеслись до её ушей, словно ветер на секунду стих, хотя и продолжал трепать её мокрые волосы:
   — Элохимы не вмешиваются в земной порядок вещей. Каждое явление имеет свою сущность. А мы уважаем проявления сущности в любом образе.
   «Сущность, — подумала Линден. — Закон. Они то, что они естьлюди необычные и чуждые нам,но их воля тоже ограничена своими рамками». «Звёздная Гемма» снова нырнула вниз. Линден вцепилась в борт. Разверзшийся внизу хаос был смертью.
   Переждав следующую волну, она решилась ещё на одну попытку:
   — Тогда объясни Хоннинскрю, что делать. Укажи ему путь. Финдейл удивлённо приподнял бровь:
   — Указать путь? Но если бы он этого хотел, то его вопрос уже достиг бы меня. Нравственно ли это? Впрочем, сейчас это уже бесполезно. — Корабль снова нырнул, и сквозь свист ветра и рокот воды до Линден донеслось равнодушное резюме элохима: — Время для подобных вопросов уже ушло.
   В это время нос корабля на миг застыл на гребне волны, и Линден поняла, что имеет в виду Обречённый.
   Из глубин урагана на них надвигалась водяная стена высотой с корабль. Рядом с ней все остальные волны казались мелкой рябью; ветер, гнавший её, достигал чудовищной силы. Казалось, море встало на дыбы и приближается к кораблю монолитом, бурлящим, как тёмная магма.
   Он шёл прямо на «Звёздную Гемму».
   Линден помертвела от страха. За секунду до того, как шквал обрушился на корабль, до неё долетел слабый возглас капитана:
   — Берегись! — тут же унесённый ветром, взвывшим в её ушах, словно тысячи грешников в аду.
   Когда гребень вала обрушился, Линден бросилась на Финдейла: то ли для того, чтобы удержаться за него и спастись, то ли для того, чтобы утащить его в пучину вместе с собой, — она и сама не знала. Мощь рушившейся на них водяной стены уничтожала все различия и условности. Но её руки прошли как бы сквозь элохима. Линден успела бросить на него последний укоризненный взгляд: глаза Обречённого были полны скорби.
   «Гемма» легла на левый борт, и Линден вдруг оказалась в воде без всякой поддержки.
   Тщетно пыталась она уцепиться хоть за что-нибудь — руки беспомощно скользнули по краю борта, и её смыло в море.
   Всё произошло так ошеломляюще быстро, что она сначала не заметила ни того, что вода сомкнулась над её головой, ни бешеного течения, ни невероятной плотности воды, давящей на неё со всех сторон. Но в ту же секунду что-то сильно рвануло её за запястье и вытащило на поверхность. Она очутилась в десяти-пятнадцати футах от корабля. Его правый борт был ещё погружён в воду, и палуба стояла почти вертикально, грозя обрушиться на неё и расплющить между камнем и водой.
   Но пока не обрушилась. Каким-то необъяснимым образом кораблю удавалось балансировать, почти наполовину затонув правым бортом. А Линден не давал утонуть Кайл. Он насмерть вцепился в её запястье, а его самого за лодыжки держал Кир.
   Сорваться в море харучаям не давал Вейн. Он стоял так же крепко, под прямым углом к палубе, словно был приклеен к ней. Но за это время успел переместиться ближе к носу. Он-то и держал Кира за ноги.
   Он даже не поднял головы, чтобы убедиться, что Линден спасена.
   Борясь со встречным течением, Кир сумел подтащить Кайла ближе к кораблю, а тот потянул за собой Линден. Медленно харучаи подтягивались друг к другу, пока, наконец, Кайл не уцепился свободной рукой за локоть Вейна. Юр-вайл ничем не пытался облегчить их усилия, он просто держал Кира до тех пор, пока Линден тоже не вцепилась в него, и только тогда разжал руки и отпустил харучая. Линден, помогли взобраться Вейну на спину, и только здесь она смогла, наконец, отдышаться.
   Она нахлебалась воды, и во рту было солоно. А тут ещё её скрутило в приступе раздирающего лёгкие кашля. Но когда он прошёл, она почувствовала, что дышать стало намного легче. Вставшая торчком палуба находилась с подветренной стороны, и здесь было сравнительно тихо. Но море перед ней бурлило, словно в котле.
   Окончательно придя в себя, Линден, наконец, осознала весь ужас положения корабля Великанов.
   Каждым нервом она ощущала боль, пронизывающую его гранитное тело. Он стонал, словно раненое животное, попавшее в ловушку. От носа до кормы, от киля до кончика грот-мачты он содрогался и трепетал. Разве могло прийти в голову его создателям, что он когда-нибудь подвергнется подобным испытаниям? «Звёздная Гемма» погрузилась уже настолько глубоко, что такелаж полоскался в воде. Судно по-прежнему держалось поперёк ветра, гнавшего его по морю с огромной скоростью.
   Если бы на море всё ещё было волнение, то корабль давно бы уже затопило, но шквал, уйдя вперёд, словно сутюжил все море за собой, оставив ровную рябь. И всё же корабль мог вот-вот перевернуться. На счастье, его мачты со всей оснасткой точно уравновешивали тяжёлый киль, и только благодаря этому он ещё балансировал.
   В какой-то мере ему помогала сумасшедшая сила ветра, который в ленты изорвал остававшиеся паруса, и теперь можно было не опасаться, что из-за них корабль опрокинется. И всё же надежда на то, что «Гемма» не потонет, была хрупкой, как старая кость. Любая перемена ветра, любое волнение на море, любая малейшая перемена погоды — все могло нарушить этот неустойчивый баланс между жизнью и смертью.
   Великаны, очевидно, собрались у помп, но Линден не представляла, как они смогут справиться со всеми этими потоками, ежесекундно заливавшими трюмы сквозь все щели, люки и сорванные с петель двери кубрика. Ветер свистел в трюмах, носясь сквозь выбитые иллюминаторы, и ей казалось, что он хочет сквозь камень палубы пробиться к ней. Его пронзительные завывания терзали её мозг, как зубья тупой пилы. Бессознательно она стиснула зубы так сильно, что заломило скулы, но боль продолжала терзать её, словно в голову забивали гвозди.
   Сначала она не могла думать ни о чём, кроме той ужасной опасности, которой подвергался корабль. Но затем в голову пришла мысль, от которой сердце мучительно сжалось. Линден схватила Кайла за грудки и, пытаясь перекричать стоны ветра, заорала ему в лицо:
   — Ковенант!
   Его каюта находится по правому борту! Её, наверное, полностью залило. Он же не мог сам выбраться, когда море, сорвав двери с петель, хлынуло внутрь. Наверное, он, беспомощный и безучастный ко всему, так и сидел там, у стола, пока не захлебнулся.
   — Бринн за ним присмотрел, — буркнул Кайл. — Юр-Лорд в безопасности.
   Жив! Боже правый! Значит, ещё есть надежда!
   — Отведи меня к нему! — крикнула Линден.
   Кайл — повернулся, и что-то крикнул Великану, сидевшему верхом на фоке, и тот сразу же бросил им канат. Харучаи поймали его и завязали вокруг пояса Линден, затем сами уцепились за него, и Великан легко втащил всех троих наверх. Вейн словно и не обратил внимания на то, что избавился от своей ноши. Он продолжал висеть почти параллельно воде так низко, что отдельные брызги долетали до его лица. На данный момент он уже выполнил всё, что соответствовало его тайным целям, а до остального ему, казалось, и дела не было.
   Как только Линден оказалась рядом, Великан на радостях, что она жива, заключил её в горячие объятия. Оказалось, что это был Сотканный-Из-Тумана. Не переставая прижимать Линден к груди, он через её плечо неустанно превозносил до небес и благодарил харучаев за её спасение. Его радости не было предела.
   После всех ужасов шторма великанское объятие давало восхитительное ощущение стабильности, но Линден не могла себе позволить расслабиться: корабль был на грани крушения.
   — Где Ковенант? — крикнула она, надсаживая сорванные связки.
   Бережно её придерживая, Великан помог ей усесться и указал в сторону кормы:
   — Капитан собрал большинство экипажа у бизани. Друг Великанов Ковенант тоже там! А мне надо идти помогать на помпах.
   Харучаи кивнули, и Сотканный-Из-Тумана повис на руках, а затем по остаткам такелажа добрался до одного из люков и исчез в нём.
   А харучаи, придерживая Линден с двух сторон, двинулись в сторону кубрика.
   Цепляясь за «линию жизни», они почти донесли её к дверям надстройки. Внутри они обнаружили, что Великаны уже натянули множество канатов, по которым добраться на корму было значительно легче. Внутри кубрик выглядел ужасно: единственный уцелевший фонарь висел под углом на каменном столбе грота и слабо освещал поломанные столы и скамьи, в беспорядке плавающие по тёмной глади воды, наполовину затопившей некогда столь уютный зал.
   Но харучаи не задержались здесь, чтобы оплакать нанесённый урон, и довольно быстро доставили Линден на корму.
   Здесь собралась большая часть команды. Великаны цеплялись за ванты, реи; они облепили мачту, вися в самых разнообразных позах и под самыми неожиданными углами. Вглядываясь сквозь сгущавшиеся сумерки, Линден сумела, разглядеть Красавчика, Первую, Мечтателя и Хоннинскрю. Повенчанный-Со-Смолой при виде её прокричал какое-то приветствие, но Линден услышала его лишь краем уха: она жадно оглядывала такелаж в поисках Ковенанта.
   И вот, наконец, она его увидела — он почти был спрятан за могучей спиной Мечтателя. Бринн и Хигром придерживали его с двух сторон, а он висел в верёвочной люльке, как тряпичная кукла.
   Кир и Кайл помогли Линден закрепиться на одном из канатов, которые были протянуты во всю длину мачты и свисали петлями вниз для того, чтобы можно было передвигаться, и на случай страховки, если кто-то упадёт. Вся система страховки была продумана настолько изобретательно, что Линден сразу узнала руку Хоннинскрю: он все всегда делал тщательно и с большой любовью к экипажу и кораблю. А сам капитан все ещё раздавал указания, и под его руководством паутина страховок и подпорок продолжала расти на глазах.
   Когда Линден увидела Ковенанта, уже одно его присутствие создало у неё иллюзию прилива энергии. Мечтатель протянул ей руку, и она, опираясь на неё, легко перелетела прямо в объятия Бринна. Устроившись понадёжнее в сетке канатов, она принялась за исследование физического состояния Томаса на предмет каких-нибудь случайных повреждений.
   Его одежда и волосы были влажными, и его уже начало лихорадить, словно он промок до мозга костей. Но во всём остальном его состояние почти не ухудшилось по сравнению с тем, чем он стал после обработки элохимов. Взгляд был расфокусированным, нижняя челюсть безвольно отвисала, мокрая борода слиплась сосульками. Пока Линден занималась обследованием, он слабо прошептал своё обычное предостережение, которое тут же растворилось в свисте ветра. Но слова по-прежнему не имели для него никакого смысла.
   Недавний прилив сил куда-то испарился, и Линден, почувствовав смертельную усталость, скукожилась и притулилась к его плечу.
   Висевшие неподалёку Красавчик и Первая внимательно наблюдали за ними, надеясь, что Линден расскажет им о результатах обследования. Но, будучи не в силах говорить, та лишь чуть заметно покачала головой. Красавчик подмигнул ей в ответ. Первая промолчала. Казалось, что нападение врага, против которого её меч был бессилен, ожесточило её. Она была воином, но ничего не могла сделать для спасения корабля. Прямая как палка, она смотрела в пространство ненавидящим взглядом. Линден постаралась привлечь её внимание и дружески ей кивнула: она хорошо понимала, что сейчас творится на душе у суровой воительницы.
   И тут от удивления у неё перехватило дыхание: Яростный Шторм так и не оставила своего поста у Сердца Корабля! Она довольно хитроумно устроилась на стойке крепления штурвала и сидела, опираясь спиной на вздыбившуюся палубу. Сначала Линден не могла понять, зачем боцманша осталась там. Да как вообще капитан позволил хоть кому-то находиться в таком опасном месте?! Но, подумав, она сообразила, что это необходимо: управляя рулём, Яростный Шторм помогала кораблю сохранять столь необходимое ему равновесие.
   Линден поражалась силе Великанши: напряжение, которое требовалось от её мышц при такой работе, превосходило сверхвыносливость любого Великана.
   Наконец Хоннинскрю закончил изготовление страховочной сети и системы подвесок и, цепляясь за канатные петли, перебрался поближе к Первой, Красавчику и Мечтателю. По пути он шутками подбадривал своих скрючившихся в верёвочных люльках матросов. Красавчик верно охарактеризовал его: капитан был в своей стихии. И его широкие плечи не согнулись под грузом тяжёлого испытания.
   Для каждого у него находились доброе слово и улыбка. Когда он оказался рядом с Линден, его сочный бас, нисколько не пострадавший от борьбы со штормом, перекрыл осточертевшие завывания ветра:
   — Выше нос, Избранная! Наша «Гемма» ещё на многое способна!
   Но Линден не обманешь: подчёркнуто бодрый вид капитана только подтверждал самые мрачные опасения. Дрогнувшим голосом она спросила:
   — Многих мы потеряли?
   — Потеряли? — В его ответе прозвучало полное презрение к слепой ярости урагана. — Да ни одного человека! Ты вовремя предупредила нас, и мы успели подготовиться. Весь экипаж в наличии! Если ты кого здесь недосчиталась, то не волнуйся — они все сейчас греются у помпы.
   После его слов Линден, наконец, поняла, что означали, время от времени проносившиеся под ней на крыльях ветра клочья водяного тумана — он висел над выходом помпы.
   — Ту, что с правого борта, мы не можем задействовать, она затоплена, — рассказывал капитан, — зато вторую мы сняли с креплений слева, и теперь она трудится за милую душу. Там, внизу, распоряжается якорь-мастер, так он недавно прислал весточку, что работа пошла на лад. Ничего, Избранная, сдюжим! Где наша не пропадала!
   Линден попыталась нащупать у него внутри точку, на которую опиралась его столь горячая на словах вера в их спасение. И не нашла её.
   — Возможно, нам придётся покинуть корабль, — нехотя сказала она, понимая, что, очевидно, опять сморозила глупость.
   И точно: брови капитана взлетели вверх, и он окинул её недоумевающим взглядом:
   — Ты хочешь сказать, что нам стоит попытать счастья, выйдя в такой шторм на баркасе?
   — А что вы собирались делать? — смутившись, пролепетала Линден.
   — А ничего пока! — бросил он, и это прозвучало как вызов. — Конечно, пока шторм не утих, положение наше не из самых лучших. Но как только он успокоится (а он успокоится — куда он денется?), вот тогда-то ты увидишь, что Великаны такие матросы, а «Звёздная Гемма» такой корабль, что ими можно только гордиться! А пока отдыхай и, главное, не теряй надежды! Камень и море! Ты что, не видишь, что мы ещё живы?
   Но Линден уже не слушала его. Со стороны Ковенанта исходило еле различимое тихое поскуливание: его тело сотрясалось от холода. Она сразу поняла, что нужно делать, и чуть не заплакала от бессилия: её руки настолько задубели, что даже просто разжать кулаки стоило для неё огромного труда. Из множества царапин и ссадин выступили тёмные капельки крови, уже начавшей застывать. Но разве такие мелочи могли остановить её, если нужно согреть Ковенанта!
 
   Чуть позже по рукам пошли огромные фляги с «глотком алмазов». Напиток Великанов помог Линден взглянуть на жизнь оптимистичнее, придал ей мужества, но физически она была настолько выжата, что не имела сил головы поднять. Не было даже сил обдумать, что именно в очередной раз заставило Вейна спасти её. В этот момент ей почему-то казалось, что шторм был направлен лично против неё и если бы юр-вайл не спас её, Линден, то буря мгновенно бы успокоилась, насытившись жертвой.
   Голос её видения слабо настаивал на том, что тайфун был настоящим, природным, а вовсе не порождением злобных сил. Но она настолько продрогла на ветру, настолько вымоталась и перетрусила, что сейчас ей уже было абсолютно безразлично, что именно вызвало к жизни ураган, сокрушивший «Звёздную Гемму».
   Всё равно они все умрут. И она не сумеет вернуть Ковенанту сознание.
   Наступил вечер, и стало совсем темно. Казалось, что звезды просто сдуты, сметены с неба яростным вихрем, не желающей униматься бури. Бледный свет нескольких последних фонарей — один возле Яростного Шторма, а остальные подвешены к фоку — только подчёркивал беспросветность окружавшего мрака. Ветер свистел над морем, словно коса. Линден ощущала сквозь гранит глухие стоны мачт, из последних сил державшихся в своих гнёздах, и пронизывающий весь корабль равномерный шум помпы. Члены экипажа, неустанно сменяя друг друга, спускались на вахту в трюм, но все их усилия привели лишь к тому, что воды больше не прибавлялось. Но и не уменьшалось. Её огромный балласт продолжал удерживать корабль в прежнем беспомощном положении. Снова по рукам были пущены фляги с «глотком алмазов». Этот день казался бесконечным. Линден не представляла себе, как пережить надвигающуюся ночь и при этом не лишиться рассудка.