Дуэн Джеймс. Восхождение (Бортинженер - 1)

   - У меня тоже такое впечатление создалось, - согласился он. - Вот только я не могу придумать никого, кто бы на это решился.
   - А ведь они за вами пришли, - сказала Сара, подталкивая его в бок. Вы тут главный злодей.
   - Да, это мои позывные, - с удовольствием согласился Редер. - Как вы догадались?
   - Так вы пилот? - Она явно удивилась.
   "Очевидно, капитан-лейтенант до сегодняшнего вечера знала обо мне не больше, чем я о ней, - подумал Питер. - Надо бы как-то этот пробел восполнить".
   - Ага, - подтвердил он. - Еще год назад я на "спиде" летал. Потом я был ранен. - Он показал ей искусственную руку. - Пришлось переквалифицироваться.
   На лице у Сары появилось выражение человека, которому его знакомый только что свою любимую жабу представил.
   - А что такое? - спросил Редер, чувствуя неловкость.
   - Да нет, ничего, - быстро ответила Сара. - Просто мне... обычно я с пилотами "спидов" не лажу.
   - В самом деле? - откликнулся Редер.
   - Да, - сказала она, по-прежнему стараясь быть вежливой. - Они от нас, от "психов", очень отличаются. Совсем другая порода.
   Все время, пока она говорила, Питер чувствовал ее отчуждение и был этим не на шутку смущен и раздосадован.
   - Но, капитан-лейтенант, - осторожно возразил он. - Меня самым капитальным образом усмирили. Я физически неспособен на "спиде" летать. Чего вам еще нужно?
   - Бросьте! - вдруг огрызнулась Сара. - Нечего приписывать мне слова и мысли, которых у меня и в помине нет. Если хотите себя пожалеть, я вам тут не помощница.
   "Мои поздравления, Редер, - подумал он, глядя, как она уходит. Твой мальчишеский шарм еще одно чудо сотворил".
   Он пустился следом, и через несколько мгновений ее догнал. Но Сара смотрела прямо перед собой, и глаза ее искрились гневом. Да и Редер вдруг понял, что слишком устал для продолжения разговора. "День был длинный и напряженный, - напомнил он себе. - Возможно, ты просто что-то не то сболтнул".
   Хотя глубинный инстинкт подсказывал ему, что молчание тоже может быть неверно истолковано.
   "О Господи, - подумал Редер, - все это так запутанно. Я просто хочу лечь в постель. А мир с его проблемами пусть куда подальше катится".
   Редер сбросил второй ботинок и ненадолго присел на край койки, слишком усталый, чтобы так сразу снять носки. Они с Сарой доложили о нападении на гражданской стороне КПП, после чего со всем подобающим сочувствием оказались втянуты в тот самый бюрократический кошмар с заполнением всевозможных бланков, который так часто в художественных фильмах о дегуманизации человечества показывают.
   Сотрудники гражданской службы безопасности казались так искренне расстроены инцидентом, что без конца продолжали извиняться и восклицать. Однако Редер поверил в их искренность, только когда они сказали:
   - Здесь такого просто не бывает. Сами подумайте, куда им отсюда сбежать?
   "Действительно, - устало подумал Питер, - куда?"
   Они с Сарой приняли любезное предложение проводить их до корабля, после чего расстались с измученными пожеланиями доброй ночи, кривыми улыбками и неловкими жестами. Спать им до очередной вахты оставалось совсем немного.
   "Ладно, - подумал Питер, - она уже взрослая девочка. И наверняка не нуждается в моей помощи, чтобы свою койку найти". Но все же компания Сары очень ему понравилась. И он искренне сожалел, что между ними вдруг такая кошка пробежала. "А, к черту, - подумал он затем. - Мне что, больше подумать не о чем? - Тут Питер потер лоб. - Если бы я только мог думать".
   Тут затрезвонил интерком. Он опустил стол и нажал на кнопку. На тонком стенном экране появилась одна из сотрудниц службы безопасности станции, и Питер подавил мучительный стон.
   - Простите, что так поздно вас беспокою, - сказала она, - но я подумала, что вы захотите это узнать. Убитый человек работал здесь грузчиком. Его документы оказались очень хорошей подделкой, иначе, уверяю вас, его бы на станцию не допустили. Хотела бы я вам больше рассказать. Женщина развела руками. - Но не похоже, что он с кем-то связан. Компания, на которую он работал, как раз должна была его уволить. А отсюда вытекает, что он автоматически отправился бы домой. Домой в данном случае означает - на Каттавасию. - Холодный маленький аванпост, прежде всего известный своей заброшенностью.
   - Когда ему предполагалось отбыть? - спросил Редер.
   - Завтра, - с мрачным видом сообщила женщина.
   - А вы не могли бы...
   - Проверить, нет ли на борту кого-то из его компаньонов? Да, сэр, мы об этом подумали, - натянуто кивнула она.
   - Извините, - сказал Редер. - Я слишком устал, чтобы кому-то советы давать.
   - Доброй ночи, сэр. Надеюсь, завтра мы сможем больше вам рассказать.
   Он лишь махнул рукой и нажал кнопку отмены. А потом боком повалился на койку и заснул раньше, чем его голова шлепнулась на подушку.
   - Дебилы! - орал человек в маске. - Идиоты, кретины! Еретики! Что было в ваших жалких мозгах?
   - Мы хотели как лучше, Приближенный, - сказал Ступе Грехобор. Он злился на себя за низкопоклонство, но его страх одолевал злость. Приближенный мог приказать ему покончить с собой, и он был бы вынужден это сделать - или вечно страдать от адовых мук. - Нам представлялось, что смерть этого офицера была бы в высшей степени деморализующей.
   - Верно, была бы, - подтвердил Приближенный. - Но она также была бы в высшей степени подозрительной! - Последнее слово он уже просто проревел. Наши враги далеко не такие безмозглые! - Подразумевалось, что Грехобор именно такой. - Когда они видят, что два офицера с одного и того же корабля, занятые на одном и том же посту, буквально один за другим встречают смерть, они об этом крепко задумываются. Не так ли, Ступе?
   Высвеченная экраном фигура в маске и плаще с капюшоном сделала паузу, и Грехобор обиженно пробормотал:
   - Так точно, Приближенный.
   - Большое спасибо, что согласились, - оскалился Приближенный. Темная фигура взяла еще одну паузу, а затем прошипела: - Этот офицер - моя забота. Так же как и "Непобедимый" - моя задача, а не ваша. Эту задачу я должен выполнить так, как сочту нужным. Вам понятно?
   - Так точно, Приближенный.
   - Хо-ро-шо. Разумеется, об этом инциденте будет доложено Толкователям.
   Грехобор лишь охнул и умоляюще поднял руки.
   - Результаты, а не намерения - вот что приводит нас в рай, наставительно заметил Приближенный. - Вы должны молиться, Грехобор. И если ваши молитвы будут услышаны, наказание несомненно будет легким. Но отныне и вовек, Ступе, не попадайтесь мне на глаза.
   Экран потемнел, а Грехобор остался стоять, весь дрожа, нижняя его губа неуправляемо дергалась. Наконец он не выдержал и упал на колени, горько рыдая о том наказании, которое теперь ему полагалось. В любом случае оно должно было стать ужасным. И куда большим, нежели он заслуживал.
   - Покарай меня, о Всемогущий, - пробормотал он, проводя языком по вдруг пересохшим губам в смятении чувств, которое его разум отказывался распознавать. - Сделай меня достойным. Покарай меня, покарай!
   Редеру казалось, что он дрожит, но когда он украдкой взглянул на свою левую руку, никаких признаков дрожи он там не увидел. Тем не менее под кожей ощущалось какое-то неприятное подрагивание. Он оглядел залу суда. Все здесь настолько не изменилось, что прошедшая ночь могла показаться кошмарным сном.
   Не считая, правда, того, что теперь Питер узнал капитана-лейтенанта Сару Джеймс, которая встретила его взгляд с холодным профессионализмом и лишь едва заметно улыбнулась, прежде чем отвести глаза. Тогда он снова повернулся к передней части залы и со вздохом подумал: "Краткая идиллия закончилась".
   - Встать, суд идет! - рявкнул судебный пристав. Все немедленно встали по стойке "смирно". Тренированные нервные системы откликались еще раньше, чем мозги распознавали команду.
   Комиссия вошла в залу и торжественно расселась. Дальше последовала краткая пауза, как будто никто не хотел говорить. Затем вице-адмирал подняла на аудиторию холодные глаза.
   - Ввиду недостатка неопровержимых доказательств какого-либо должностного преступления, - осторожно произнесла она, - настоящая комиссия вынуждена сделать заключение о существовании обстоятельств, неизвестных в связи с расследованием данного инцидента. Заключенную, второго лейтенанта Синтию Роббинс, приказывается освободить из-под стражи. Она может вернуться к исполнению своих обязанностей. Благодарим всех за данные показания. - Она стукнула молотком по столу. - В заседании настоящей комиссии объявляется перерыв. - Члены комиссии дружно встали, вид при этом имея такой, как будто только что смертный приговор вынесли, и молча вышли из залы.
   Редер, как и все остальные, встал вместе с комиссией, но был во многих световых годах от всего окружающего. А до того момента он представлял собой почти идеальное записывающее устройство. Туманную фразу про "неизвестные обстоятельства" он перевел как "мы знаем, что вы виновны, но не можем этого доказать". И счел той черной меткой, которая ставила жирный крест на его карьере.
   "То есть, - подумал он, - если только я не сумею выяснить, кто эту диверсию со "спидом" Гивенса провернул, - все, игра закончена". Он чувствовал на себе глаза Роббинс, но в данный момент ему было не до нее. А сзади на него давили враждебные взоры эскадрильи. "Невиновен, ваша честь, мысленно воскликнул Питер. - И я это докажу. Или умру".
   "Непобедимый" закончил свой пробный полет при обстоятельствах, которые в мирное время привели бы его обратно в док. Но теперь время было военное, и никто не собирался позволять готовому боевому кораблю стоять в бездействии. Так что Редер вполне мог попытаться кому угодно что-либо доказать. Он также запросто мог умереть - если только все его попытки отыскать тех людей или того человека, который решил стать для "Непобедимого" злым гением, оказались бы безуспешными.
   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
   - Наша боевая задача, дамы и господа, ведет нас к системе ХНО-67, сказал капитан Каверс, оглядывая сидящий за столом старший офицерский состав "Непобедимого". - А это означает, что данная система представляет собой непригодный для колонизации кошмар.
   Места, которые топографические команды оставили без названий, в целом встречались. Даже внешне неисчерпаемая земная мифология и история не могла обеспечить названием каждую звезду.
   Капитан тронул несколько клавиш, и в центре стола ожил голографический дисплей. Перед ними крутилась планета с восемью спутниками и тонким экваториальным кольцом, составленным из таких крупных кусков камня и льда, что некоторые казались крупнее отдельных спутников.
   Планета представляла собой газовый гигант намного крупнее Юпитера. На самом деле она была пограничной протозвездой, затянутой ярко-алыми и оранжевыми облаками, где временами попадался кобальтово-синий грозовой центр, по краям светлеющий до цвета электрик.
   "Не иначе пицца, про которую время забыло", - подумал Редер.
   - Система расположена между Содружеством и территорией мокаков. На самом деле она немного ближе к нам. Некоторое время тому назад нам стало известно, что это передовой подслушивающий пост, и, откровенно говоря, несколько сочных кусков дезинформации мы через него все-таки мокакам скормили.
   Голос капитана ярко продемонстрировал достойную оценку успехов в этом деле контрразведки Содружества. Космический Отряд пока что выигрывал в этой войне все непосредственные сражения, а вот в теневой шпионской войне удачи и провалы делились примерно поровну.
   - Но, как говорится, хорошего понемножку. На этих проклятых кораблях прорыва блокады они запускали в наш космос своих агентов. Хуже того, есть серьезные основания полагать, что независимые пираты, которые грабят наши конвои, тоже там базируются. - Каверс снова оглядел всех сидящих за столом. - Можете себе представить, какое у кораблей прорыва блокады в таком окружении привольное житье.
   "Да, - подумал Редер, - так они могут массы лишних транзитных прыжков избежать. А каждый избегнутый прыжок означает избегнутый таможенный крейсер. Хотя их там не так много и осталось. Ровно столько, чтобы заставить врага задуматься. Таможня никогда солидного бюджета не имела, а последний Конгресс Содружества урезал даже то, что она получала до войны. Идея была в том, что кратковременная строгость скорее к долгосрочному миру приведет".
   - Вот тот спутник, который нас интересует, - сказал Каверс. Компьютер тут же выбрал один из спутников и увеличил его в размере, тогда как весь остальной дисплей сжался. Ниже появился небольшой параграф текста, где констатировался размер спутника, его гравитация и примерный состав, а также давалась ссылка на разреженную атмосферу из азота, водорода и синильной кислоты. "Мерзлый кусок грязи размером с Марс", - подумал Редер.
   - Разумеется, вся наша информация получена с весьма далекого расстояния, - объяснил капитан. - Однако в целом нам удалось зафиксировать расположение мокакской базы. - На серовато-коричневой поверхности спутника вспыхнул огонек. - Но это почти все. Мы зарегистрировали местные транспортные потоки, которые за последние несколько месяцев заметно возросли. Но поскольку мы никак с этими потоками не пересекались, мы не знаем, что идет туда, что наружу, а что остается на базе.
   Сложив руки перед собой, он в очередной раз оглядел сидящих за столом, и глаза его скользнули по Редеру.
   - Нам предписано сопровождать десантный транспорт "Неутомимый", капитаном которого является Марион Нил. Ее десантникам предстоит взять базу. Нас будут поддерживать два истребителя, "Радклиф" и "Метьюрин". - Он ухмыльнулся, заметив, как его подчиненные заулыбались при упоминании этих двух любимых имен из классической английской литературы. - Под командой капитанов Игоря Каминского и Терри Хьюза соответственно. Нашей задачей-минимум является нейтрализация вражеской базы и сбор разведданных. Нашей задачей-максимум является взять базу и сохранить ее для дальнейшего использования Космическим Отрядом.
   Я хочу подчеркнуть, что данное задание станет решающим экспериментом по опробованию новых легких авианосцев класса "Непобедимого". Содружество нуждается в этих кораблях, а потому жизненно важно, чтобы этот эксперимент удался. Мы быстроходнее флотских авианосцев, мы меньше подвержены риску, а также, что сейчас самое главное, мы потребляем меньше горючего. Следовательно, это задание должно быть выполнено идеально.
   На сей раз его глаза намеренно нашли Редера и задержались на нем.
   - Никаких несчастных случаев, никаких сбоев. Иначе эта программа будет закрыта прежде, чем у нее появится шанс.
   "Ну вот, - подумал Редер, - теперь я знаю, что стоит на кону. И что все наши успехи во многом лежат на моих хрупких плечах. Вот спасибо, капитан. Но это также означает, что черная метка, полученная на базе "Онтарио", не только мне адресована. Я должен найти диверсанта.
   Но как можно выделить одного человека из пятисот с лишним подозреваемых? Или здесь целая команда работает? Ох, прекрати, Редер, так и с ума сойти можно".
   - Есть вопросы? - прорычал Каверс. Все дружно замотали головами.
   - Тогда идите и подготовьте ваших людей. Перед точкой Транзита будет еще одно совещание. Все свободны, - сказал капитан.
   Внешне на главной палубе все шло как надо. Работа делалась, люди ходили туда-сюда, пусть даже с какой-то неловкой скованностью. В следующие двое суток два новых "спида", затребованные на базе "Онтарио", прошли тщательный осмотр. Их проинспектировали все соответствующие команды обслуживания, включая и те, что занимались "психами". Затем их заново осмотрели команды, которые уже знали, что другие команды их проверили. И, разумеется, после каждой нештатной инспекции Редер лично их изучал. Пока ему не пришла в голову блестящая идея поставить на каждый люк предохранительную печать, с большой неохотой предоставленную Уильямом Бутом. Эта печать гарантировала, что доступ туда дозволяется только коммандеру, лейтенанту Роббинс и пилоту.
   Эта мера, похоже, несколько успокоила людей, поскольку, согласно самописцам печатей, никто больше не предпринимал попыток с этими "спидами" похимичить.
   "Но мне очень не нравится тот факт, что все команды обслуживания друг другу не доверяют, - размышлял Редер. - Паранойя тут у нас просто невероятная. Целые романы можно писать".
   Синтия оставалась все такой же блестящей и непостижимой, ар-Рашид спокойным и деятельным, а Ларкин - шутливым и дружелюбным как никогда.
   Когда Питер спросил квартирмейстера, что он делал той ночью на главной палубе, Ларкин ответил, что как раз его, Редера, там и искал.
   - Мне показалось, - объяснил он, - что вы там совсем зарапортовались и что неплохо бы вас на кружечку пивка пригласить.
   - На кружечку пивка? - недоверчиво переспросил его Питер. - В ночь перед учениями эскадрильи?
   - Тогда на чашечку кофе. Идея была в том, чтобы вы прекратили так выматываться и смогли хоть немного отдохнуть. - И он с совершенно искренней улыбкой закивал своей блондинистой головой. - Я так прикидывал, что вы откажетесь от всего, что я предложу, но это поможет вам от стола оторваться. А то вы себе ни отдыху, ни сроку не давали.
   "А он ни на что не намекал? - задним числом задумался Редер. - Скажем, что, в свете последовавшей катастрофы, я слишком уж от исполнения своего долга уклонялся? Или это просто встряска, чтобы мне уверенности в себе добавить? Которой у меня прямо сейчас не так чтобы в избытке, - с горечью подумал он и вздохнул. - Так или иначе, на поверхности у квартирмейстера никаких трещин не видно: он все такой же веселый, добродушный, отличный малый".
   По крайней мере, проблема неисправных запчастей на данный момент практически отпала. Нет, разумеется, дефектные детали по-прежнему попадались, но в разумных количествах. "С этим уже можно жить", - подумал Редер.
   А вот с чем нельзя было продолжать мириться, так это с тем фактом, что все приказы лейтенанта Роббинс проходили перепроверку у ар-Рашида. Старшина посетовал на это Редеру, и он уже потихоньку начал намекать командам, что это против правил, процедуры и здравого смысла.
   Те, с кем он переговорил, больше не отправлялись к старшине за подтверждением. Вместо этого они консультировались друг с другом, с другими командами или просто оттягивали выполнение приказов Роббинс до самого последнего момента. Добиваясь вполне предсказуемого результата в виде того, что работа все замедлялась и замедлялась.
   "Это просто вопрос времени, когда у Синтии по этому поводу пробки вылетят, - размышлял Редер, прикидывая, что же из упущенного им на курсах переподготовки могло привести к такому безобразию. - Не будь идиотом, укорил он себя. - С тебя просто-напросто обвинений не сняли. И с Роббинс тоже. - Он сжал губы. - Ну ладно, в чистюль больше не играем".
   Прежде чем он смог себя от этого отговорить, Редер нажал кнопку интеркома, и его голос заполнил весь гулкий простор главной палубы.
   - Слушайте все! Говорит коммандер Редер. Я бы хотел сказать пару слов по поводу одной загвоздки, которую я заметил и которая никак не исчезает. У нас на главной палубе существует проблема взаимоотношений. И я информирую нас, что начиная с этого момента с ней будет покончено. Итак, некоторые из вас подвергали сомнению приказы своего командира.
   Редер выдержал длинную паузу.
   - Кем вы, люди, себя возомнили? И где вы, раз уж на то пошло, по-вашему, находитесь? Лейтенант Роббинс - ваш командир. Она также командир старшины ар-Рашида. А вы - военнослужащие Космического Отряда. И сейчас военное время. Я не должен был вам на это указывать. Поймите, люди, это самые элементарные вещи. Далее, подвергать сомнению приказы надлежащим образом уполномоченного офицера при исполнении его служебных обязанностей в мирное время является серьезным проступком. А в военное время это бунт и государственная измена! Далее, из-за тех страшных, трагических событий, о которых вам всем известно, я дал вам, люди, очень большую слабину. С этим покончено. Я больше не потерплю нарушения субординации и не потерплю разгильдяев. Советую вам меня в этом не испытывать.
   Еще одна пауза.
   - Лейтенант Роббинс - один из лучших инженеров всего флота. Она предъявляет к вам высокие требования, но сама делает вдвое больше, и вы это знаете. Вы также знаете, что она скорее откусит нос капитану, чем подвергнет диверсии "спид". Вы все это знаете. Я требую, чтобы вы вспомнили, что вы это знаете, и прекратили прикидываться. Всякий, у кого с этим проблема и кто хочет ее обсудить, запишитесь ко мне у старшины. Это все. А теперь опять за работу.
   Он откинулся на спинку стула, чувствуя полное опустошение. "Я должен преодолеть этот комплекс публичных выступлений", - подумал Питер. Отныне он намерен был постоянно вот так обращаться ко всем своим подчиненным и чувствовал, что это может его раньше времени состарить.
   Затем Питер снова обратился к экрану и возобновил просмотр донесений. "Интересно, что Синтия об этом подумает", - мелькнула у него мысль.
   Тут раздался стук в дверь, и Редер довольно нетерпеливо сказал:
   - Входите.
   Синтия Роббинс бочком проскользнула в кабинет - так, словно дверь дальше не открывалась.
   - Спасибо, сэр, что вы этим занялись. Я пыталась выяснить, в чем проблема, - она пожала плечами, - но все это делалось так скрытно, что я никого не могла за этим застать. Когда шеф сказал мне, что происходит, я поговорила с соответствующими индивидами и объяснила им, что они нарушают субординацию. Они сказали, что они очень сожалеют и что они не хотели. Сказали, что они просто плохо поняли приказ и лишь все для себя проясняли. Девушка робко стояла перед столом, и вид у нее был слегка озабоченный. - Они откровенно лгали, сэр. Но я знала, что в прошлом моя прямота вызвала немало сложностей и обид, так что я попробовала... более мягкий подход. - Синтия нахмурилась. - Но это тоже не помогло.
   Редер некоторое время просто сидел, положив подбородок на ладонь, а потом сказал:
   - Сядьте, Роббинс. - Она села, и ее легкая озабоченность переросла в заметную тревогу. - Вид у вас немного встревоженный, - заметил он.
   Роббинс выпрямилась на стуле, и лицо ее превратилось в застывшую маску, хотя слабый румянец все же окрасил ее щеки.
   - Прошу прощения, сэр, - раздельно произнесла она.
   "Черт, - подумал Редер, - как некстати я это заметил. Но мне вдруг показалось, что ты человек".
   - Вот что, лейтенант, - начал он, сложив руки перед собой, - по моему глубокому убеждению, тот факт, что вы достигли вашего нынешнего ранга, это дань вашему таланту и работоспособности. Но насколько я понимаю, никаких командных навыков у вас нет. Будь они у вас, вы бы наверняка в таком положении не оказались. Не знаю, какие обстоятельства очертили стиль вашего поведения, Роббинс, но отныне вам придется обучиться иному стилю. Руководить людьми не значит просто рявкать направо-налево свои приказы. Вы должны понимать людей, которыми вы руководите, должны знать, как их мотивировать. Большая часть этих навыков приходит с опытом, определенный объем которого у вас уже есть. Я вижу вину ваших предыдущих командиров в том, что они позволяли подобному положению дел сохраняться. Но теперь этому будет положен конец. Нам с вами придется вместе над этим работать, потому что из-под моей команды вы не выйдете до тех пор, пока не получите хотя бы самое приблизительное представление о том, как работать с людьми. - Он повернулся к полке у себя за спиной и достал оттуда небольшой кожаный футляр.
   - Вот превосходный учебник для начинающих, - сказал Редер, вручая его лейтенанту. - На следующей неделе, когда вы его прочтете, мы его обсудим. Он сверился с календарем. - Пусть будет тот же день и час, - пробормотал он, делая пометку. - Если, конечно, чего-то непредвиденного не случится. - Питер одарил ее краткой ободряющей улыбкой. "Бедная девочка просто контуженной выглядит", - подумал он. - А теперь нам обоим пора опять за работу.
   - Есть, сэр, - сказала Роббинс. На лице у нее сложно было что-то прочесть, зато в голосе звучало откровенное изумление. - Еще раз спасибо вам, сэр, - добавила она и, приняв стойку "смирно", порывисто отдала честь.
   Редер по такому случаю даже встал и как полагается ответил. Затем Синтия четко развернулась и вышла из кабинета.
   "Пожалуй, она просто застенчива", - подумал Редер. Он уже замечал, что люди, совершенно неспособные внятно выразить свои чувства, часто прибегают ко всяким экстравагантным и неловким жестам, чтобы все-таки дать окружающим понять, что они имеют в виду. Или хотя бы то, что они вообще имеют что-то в виду. Питер покачал головой. "Надеюсь, она не диверсантка, - подумал он. - А то мне даже подумать страшно о сглаживании ее острых углов, если она таковой окажется. С другой стороны, именно острые углы убеждают меня в ее невиновности. Ведь эта девушка просто как бельмо на глазу. Вряд ли успешный шпион обладает таким качеством. Хотя была Мата Хари... Но ее вряд ли можно успешной шпионкой назвать... Ладно, Редер, за работу!" - скомандовал он себе и снова сел, чтобы погрузиться в донесения.
   После недельного перелета небольшой конвой уже приближался к точке Транзита. Возглавлял процессию истребитель "Радклиф".
   Старшина Донна Ямарильо сидела за пультом, отслеживая сигналы в непосредственном окружении конвоя. Она с головой ушла в запутанные потоки данных, которыми в форме красочных сигналов и колонок текста кормил ее голоэкран. Внезапно ее внимание привлек один особенный эхосигнал, очень похожий на отправку капсулы с донесением через точку Транзита.
   "Черт возьми", - подумала Ямарильо, и пальцы ее заплясали на гладкой поверхности пульта, снова запрашивая данные.